Я стану твоим рыцарем
Дарья Ратникова
Накануне дядиной смерти Джейн встречает профессора Ритара, Читающего Души. Он груб и отвратителен и она надеется больше никогда не увидеть его. Но так получилось, что эта встреча лишь запустила цепочку событий. И теперь Джейн предстоит обучаться у него. Возможно, только он знает как вернуть ей потерянные воспоминания, а с ними и нечто большее.
Дарья Ратникова
Я стану твоим рыцарем
Пролог
– Воровка! Вот она! Держите воровку! – Кричала, надрываясь, полная женщина в накрахмаленном переднике.
– Но я ничего не воровала. Это ошибка! – Джейн в ужасе смотрела на чужой кошелёк, который держала в руках. Она его не брала, точно! Правда и вспомнить не могла, как он очутился у неё в руках. Она ехала в имение дяди, в столицу, после получения письма. Вышла из экипажа, отпустила его заранее и решила немного прогуляться. И вот…
К ней уже спешили стражники.
– Где воровка?
– Вот, вот она. Она украла у меня кошелёк. А выглядит как порядочная женщина. – Толстушка презрительно посмотрела в её сторону и сплюнула.
– Простите, но я не виновата. – Она умоляюще посмотрела на людей, что собрались возле неё полукругом. Все они глядели осуждающе. Но не могли же они не видеть, что она не брала этот несчастный кошелёк, в конце-то концов!
– Виновата, не виновата, в участке разберутся.
Стражники заломили ей руки за спину, и хотели уже вести за собой, когда толпа вдруг молча расступилась.
– Что здесь произошло? – Вкрадчивый бархатный голос прозвучал в наступившей тишине неожиданно громко.
Джейн обернулась.
Перед ней стоял мужчина средних лет. Высокий, черноволосый в чёрном сюртуке, с отталкивающими хищными чертами лица. На бледном лице ярко выделялись тёмные, почти чёрные глаза, а резко очерченные губы, острые скулы, и цепкий пронизывающий взгляд дополняли картину. Вот теперь ей стало страшно. Захотелось спрятаться да так, чтобы он, кто бы это ни был, не нашёл её.
– Как хорошо, что вы пришли, господин профессор, – зачастили стражники. – Вот эту женщину обвиняют в воровстве. А она говорит, что не совершала этого.
– Что-ж, – мужчина посмотрел на Джейн долгим взглядом. У неё перехватило дыхание, словно из груди вдруг выбило воздух. – Я разберусь сам. Вы свободны.
– Но господин профессор…
– Есть какие-то возражения?
– Нет-нет. Конечно нет, – стражники откланялись и едва ли не бегом бросились прочь от них. И тут Джейн поняла, что толпы, окружавшей её тоже нет. Куда они все подевались и что за человек сейчас стоит перед ней?
– Пойдёшь со мной! – Он повернулся к ней.
– Куда? – запоздалый страх вернулся снова.
Но он не ответил. И Джейн била дрожь. Боже, в незнакомом городе, одна, без сопровождения, и сейчас она идёт к незнакомому мужчине! Уж лучше бы её забрали стражники!
Видя, что она стоит на месте, он просто бесцеремонно схватил её за руку и потащил за собой. Джейн вяло перебирала ногами, семеня следом.
Они шли не так долго. Всего с четверть часа, наверное, и они оказались у высокого мрачного дома, под стать своему хозяину. Он открыл калитку, потом дверь в дом. И когда Джейн оказалась внутри, то почувствовала – всё. Для неё нет больше пути назад. А мужчина захлопнул дверь и повернулся к ней. И снова этот цепкий, пронизывающий взгляд.
– Итак, госпожа…
– Фелина, – машинально ответила она.
– Итак, госпожа Фелина, вы утверждаете, что ничего не воровали?
– Да, – Джейн кивнула. От страха её мутило.
– Что-ж, сейчас я это проверю! Но если вы мне солгали, лучше вам в этом признаться сейчас, потому что потом будет поздно. – Его голос напоминал ей оживший бархат. Так, наверное, удав зачаровывает своих жертв, чтобы съесть.
– Мне не в чем признаваться, – едва выговорила она, сама поражаясь тому, каким слабым и дрожащим показался ей собственный голос.
Он шагнул к ней. Джейн отскочила назад и упёрлась в стену. Мужчина схватил её за руку, цепко, так что не вырваться, а вторую руку положил на плечо. Она дёрнулась, но тут же услышала:
– Перестаньте дёргаться. Иначе я за себя не ручаюсь. Я бережному обращению с девушками не обучен.
Джейн закусила губу и выдохнула. И тут же словно провалилась в какой-то омут. Стены вдруг начали быстро вращаться. Перед глазами всё поплыло, она моргнула, а когда открыла глаза, оказалась в коридоре, но вовсе не в том, в который её затащили.
Перед ней был длинный серый коридор, конец его тонул в таком же сером тумане. Она никогда такого не видела. А по обе стороны – двери. Джейн постояла немного на месте, но ничего не происходило и тогда она двинулась вперёд. Медленно, очень медленно, дёргая зачем то за ручки. Тело словно не принадлежало ей, как бывает во сне. Хочешь бежать и не можешь, хочешь идти – и стоишь на месте. Оживший ночной кошмар.
А потом впереди появился словно из ниоткуда свет и приоткрытая дверь, совсем близко. Она вошла внутрь и увидела того мужчину, который так бесцеремонно с ней обошёлся. Те же чёрные волосы, теперь спадали спутанными прядями на глаза, а ещё он был намного моложе, едва ли не подросток, худой, похожий на жердь. Она определённо где-то его видела раньше, таким подростком. Попыталась вспомнить, но как всегда при этом, от боли начала раскалываться голова.
А подросток прижимал к груди немолодую уже женщину. Её одежда была вся покрыта пылью, смешанной с кровью. Он раскачивался на одном месте и шептал, как заклинание, повторяя одни и те же слова сотню раз:
– Мама, пожалуйста! Мама!
И вдруг её словно выдернуло назад. Дверь захлопнулась у неё перед носом. Коридор стал уменьшаться, всё завертелось перед глазами. Миг – и она снова пришла в себя. Она стояла у стены в чужом доме, а напротив неё – этот мужчина.
– Ты что себе позволяешь?! – Прошипел он, стиснув её руку до боли.
– Вы о чём? – Джейн затрясло от страха. Что это только что было? Куда она провалилась? Рука невольно потянулась к шее. Там, под платьем был спрятан небольшой медальон. Память о родителях. Она всегда теребила его, когда волновалась.
Мужчина молчал. Джейн подняла голову и успела заметить, что он смотрит на её руку с таким изумлением в глазах, что даже ей стало интересно – что он там такое нашёл? Она сморгнула. Да нет, снова ледяной взгляд. Ей, наверное, показалось.
– Вы – невиновны. Надеюсь, у вас хватит ума больше не лезть куда не следует. – Наконец произнёс он. Отпустил её руку и отвернулся.
– Да кто вы такой вообще! Как вы смеете?! – Выдохнула Джейн. Теперь, когда этот мужчина подтвердил её невиновность, у неё словно гора с плеч упала.
– Я – Тобиас Ритар, Читающий Души и профессор королевского университета.
А, Читающий Души. Всё ясно. Жалко он раньше не объяснил ей про свой дар. Хотя она, правда, не думала, что они настолько несносны.
– Я свободна, профессор Ритар? – спросила она, раздражённо.
– Разумеется. И надеюсь вас больше никогда не увидеть, госпожа Фелина.
– И вам приятно оставаться, профессор, – Джейн в несколько шагов преодолела расстояние до двери, открыла её и хлопнула, наверное, так, что слышно было во всём городе. Чтоб ему пусто было!
Глава 1
Тобиас
Маленькая девочка идёт по тёмной улице одна. Ей страшно. Красивое дорогое платье всё в пыли, а атласные туфельки покрыты грязью. Она плачет, вытирая слёзы рукой. Он наблюдает за ней из дома, сидя на кровати и поджав ноги. Тот краткий миг тишины. Когда пьяный отец уснул, а мама ушла к Бёртонам помогать.
Девочка почти поравнялась с окном. Явно она из богатой семьи. Вот сейчас можно сказать ей что-нибудь обидное, отомстить за то, как ОНИ обзывают его. Но он почему-то молчит и не отрываясь смотрит на неё.
Вдруг девочка останавливается, поднимает глаза и видит его.
– Ты кто? – Задаёт она такой странный вопрос.
– Я – Тобиас.
– Очень приятно, Тобиас, – ей страшно и холодно, она сильно дрожит, но, увидев его, из последних сил сдерживает слёзы. И это почему-то трогает его. – Я – Кэтрин, – отвечает она. – Я потерялась. Не мог бы ты помочь мне найти дорогу домой?
Она – аристократка до мозга костей. Он должен ненавидеть её, но почему-то не может.
– Я – сейчас, – он взбирается на подоконник, потом спрыгивает на улицу перед ней. – Пойдём. И попытайся рассказать мне, где живёшь.
– Хорошо, – она серьёзно кивает и как зачарованная смотрит на него своими большими глазами. И начинает рассказывать. Он, хоть и не ходит в школу, понимает, что речь идёт о Сайн-стрит, не совсем дурак. Это – самая большая и богатая улица их захудалого городка.
– Я знаю, где это, – говорит он, отрывисто и резко, поправляя непослушные волосы, свисающие на лицо.
– Как замечательно! Я буду тебе очень признательна! – Произносит она, как взрослая и совсем по-взрослому смотрит на него. И он теряется и отвечает неожиданно грубо.
– Я – Нищеброд, и не понимаю таких речей.
– Мне не нравится это слово. Лучше я буду звать тебя Тобиасом. – Она не реагирует на его слова. И злость словно сама испаряется.
Они доходят до Сайн-стрит.
– Дальше найдёшь дорогу?
– Да, вот мой дом, – и она указывает на самый большой и шикарный особняк на улице, от которого к ним уже спешат люди. Он отступает в тень. – Тобиас!
– Да? – Он оборачивается.
– Где ты живёшь? Я хочу прийти к тебе в гости. – Надменное лицо, поджатые губы. Аристократка.
– Какое тебе дело до меня, богачка? – Шипит он и быстро уходит.
Тобиас вскочил, хватая воздух ртом. Проклятье! Он что, заснул в кресле в своём кабинете? Бессонница и ночные кошмары стали, похоже, единственным смыслом в его жизни. Как и у всех Читающих Души. Или ему достался свой персональный ад? Он усмехнулся, зная ответ, и подбросил яблоневые поленья в камин.
Раздался стук в дверь.
– Входите! – Тобиас расслабленно развалился в кресле.
Дверь распахнулась и в неё бочком вошёл директор.
– Тобиас, мой друг, я так и не услышал от вас ответа.
– Вы просто не захотели его слышать, господин директор. – Он поднял голову и посмотрел на него, директор стушевался и опустил глаза. Как будто, он может убить взглядом. – Я предпочитаю всё-таки жить у себя дома, чем в вашем клубке со змеями, – Тобиас не отказал себе в удовольствии позлить Стефферсона.
– Но у вас слишком мало уроков, да и от тех, что есть, отказываются ради факультативов по другим предметам. А ведь Читающие Души без обучения – это… это ужасно! – Выговорил наконец-то директор. Ну-ну. Можно подумать в этот Университет поступают талантливые Читающие, сумеющие когда-нибудь прочитать больше нескольких родственников за всю свою жизнь. – Можете же вы быть к студентам поснисходительней! – Голос директора звучал умоляюще, но Тобиас остался равнодушен к его мольбам.
– Чего ради? – Он не сдержал усмешку. – Почему из-за группки оболтусов я должен отказываться от своих принципов?
– Вы ведь знаете, у многих из них, есть богатые покровители, – директор виновато улыбнулся. – они требуют вашего увольнения уже не первый год.
– Ну так удовлетворите это требование, в чём же дело? А теперь извините, господин Стефферсон, мне некогда.
Он встал, показывая, что аудиенция окончена и Стефферсон покинул его кабинет.
Директор не уволит его. Кишка тонка. А если уволит… Что-ж, ему давно предлагали место королевского дознавателя. Всё лучше, чем учить бестолковых студентов. Всё равно все они виновны, даже невиновные. Всё равно у них в головах есть целый ряд тайных комнат с мерзкими воспоминаниями. Мерзкими.
Тобиас встал и подошёл к камину. Огонь создавал причудливые узоры. Он видел в них грязные улицы своего детства. У каждого Читающего свой персональный ад и свои тайные комнаты. И так будет всегда.
В окно билась птица. Пыталась найти прибежище, видимо.
– Пошла вон, – мстительно произнес Тобиас и захлопнул окно.
Джейн
Уже три дня, как она гостила у дяди в имении. Он был серьёзно болен, а поскольку наследников у него не было, как и близких родственников, Джейн оставалась его единственной наследницей.
После того страшного происшествия на улице, которое она постаралась побыстрее выкинуть из головы, даже не рассказав никому, с Джейн больше не произошло ничего необычного. Она сидела в кресле у окна с книжкой в руке и зевала. Столица оказалась скучна до невозможности. Может быть, всё дело в том, что она никогда и не хотела жить здесь и не искала обычных развлечений девушек из светского общества. После пансиона сразу место гувернантки в богатом доме с избалованными детьми. Хотя дядя и предлагал ей продолжить обучение. Но она хотела сама заработать на него. И все эти четыре года упорно шла к цели. Ей некогда было скучать и развлекаться.
Как шутил дядя – тебе уже двадцать четыре, старая дева, и ни разу не была на балу. Увы. Что-ж поделать.
Вообще, жизнь странная штука. После травмы головы в почти семнадцать лет, она забыла всё на свете, никакие лекари и Исцеляющие Тело не помогали. Слава Богу, что очнулась она в загородном имении дяди. Тот сразу оказался рядом. И сказал, что в ту ночь случился государственный переворот, попытались свергнуть короля Ричарда. Правда, безуспешно. Но половину Исторгающих Энергию перешли на сторону заговорщиков и улица, где она жила, была стёрта с лица земли, а её родители погибли.
Джейн хотела заплакать, но у неё даже это не получилось – она абсолютно ничего не помнила. И это было ужасно. При попытке вспомнить, напрячь голову, ей становилось так плохо, что она теряла сознание от боли. А Исцеляющие Тело говорили, что если она хочет жить дальше – надо отпустить воспоминания, и они придут сами тогда, когда будет нужно.
И Джейн сдалась. Все эти годы она жила лишь надеждой. Приезжала, смотрела на могилы родителей, на место, где стоял дом и где теперь чернело пепелище и буйно разросся бурьян и не чувствовала совсем ничего. Сначала она ждала, а потом смирилась и начала жить дальше. Хотя что-то мешало. Какие-то воспоминания, что-то тревожило душу. Как будто она забыла что-то важное, что-то, от чего зависела её жизнь. И это ей никак не вспомнить.
– Госпожа, – служанка вбежала к ней в комнату, запыхавшись. – Госпожа, господин очень плох и хочет вас видеть.
– Иду, – она торопливо положила книгу на подоконник и быстро вышла следом за служанкой.
Дядя Уильям действительно был очень плох. Она знала, что он умирает, но при мысли о том, что она совсем скоро расстанется с единственным близким человеком на свете, рыдания подступили к горлу.
– Джейн, я умираю. Я послал за поверенным, он должен прибыть с минуты на минуту. Ты же знаешь, что я назначил тебя единственной наследницей, у меня больше никого нет. Но есть ещё кое что, – дядя закашлялся.
– Что же? – Джейн наклонилась к нему ближе и невольно дотронулась до его руки. И мир поблек, потерял краски. Всё закружилось вокруг, и она потеряла сознание.
– Боже, господин Фредерик, что с ней?
– Не знаю. Джейн, вы слышите меня?
Она открыла глаза. Перед глазами всё плыло. С трудом она сосредоточилась на лице, которое увидела перед собой. Это был удивительно красивый молодой человек.
– Я вас слышу, – прошептала она с трудом. Ей так тяжело дались эти слова, всё горло болело и саднило. А в голову как будто камней наложили. Так она чувствовала себя тогда, когда очнулась в тот памятный день, восемь лет назад. – Что со мной случилось?
– Мы не знаем. Но сейчас придёт господин Лестар, он один из Исцеляющих Тело, он вам непременно поможет.
– А вы кто?
– Я – Фредерик Деверси, сын друга вашего дяди. Может быть, вы слышали о нас что-то? Хотя, вы, лишь недавно приехали…
– Да, слышала – она попыталась кивнуть, но поняла, что голову ей с подушки не оторвать.
А молодой человек смотрел на неё с таким участием на лице, что она невольно почувствовала к нему симпатию. Вот никогда не верила в расположение с первого взгляда, а поди ж ты. Джейн слабо улыбнулась. А потом вдруг вспомнила последние дядины слова.
– А как дядя?
– Он… – Молодой человек опустил глаза. – он скончался.
– Боже! – Она не заметила, как из глаза потекли слёзы.
– Вот, возьмите платок. – Фредерик протянул ей платок. – И я очень вам соболезную. Ваш дядя был прекрасным человеком.
– Благодарю вас.
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Она ведь знала, что дядя умрёт. Почему же тогда так пусто на душе? Наверное, потому что она помнила его и знала, хотя и так мало видела.
Вдруг она услышала быстрые шаги и мужской голос спросил:
– Вы меня вызывали?
– Да, господин Лестар, пройдите пожалуйста сюда.
Она открыла глаза. Господин Деверси отошёл и над ней наклонился Исцеляющий Тело. Положил руку на лоб и так застыл на несколько секунд. А потом выпрямился.
– Она не больна, – произнёс он. И Джейн облегчённо выдохнула. Валяться в постели совсем не хотелось.
– Но что же тогда со мной? – Голос плохо слушался.
Господин Лестар внимательно посмотрел на неё.
– Что с вами произошло?
Джейн рассказала всё, что вспомнила.
– Так-так, – Исцеляющий Тело вдруг улыбнулся. – Вы ведь не обучались нигде?
– Пансион при монастыре в Элифе.
– А ваш дар вы нигде не изучали?
– Ка…какой дар? – Джейн от удивления широко распахнула глаза.
– А вы разве не знаете? – Тут уже пришёл черёд удивляться господина Лестара. –Вы ведь – Читающая Души.
– Что? Этого не может быть! Вы не ошибаетесь?
– Нет. Я прекрасно вижу ваш дар. И странно, что вы о нём не знаете. Может быть, что-то было в последние дни, что его спровоцировало? Что-то происходило?
А Джейн вдруг вспомнила чёрные глаза и вкрадчивый голос, а ещё серые коридоры.
– Д… да. Было, – она вздохнула и начала рассказ.
– Профессор Тобиас Ритар, говорите, – Фредерик подошёл к ней. –Эта крыса! – Презрительно выплюнул он.
– Ты что-то знаешь о нём? – Джейн сама не заметила, как обратилась к своему новому знакомому на «ты».
– Ну разумеется! Этот наглый заносчивый тип обучает в Университете Читающих Души. Мне не повезло присутствовать на уроках по естественным наукам, преподавательницу которых он замещал. Его ненавидят все студенты! А ещё разные разговоры ведутся у него за спиной. Говорят, что он был шесть лет назад в числе заговорщиков. И я готов во что угодно поверить при виде его. Гадкий тип! – Фредерик презрительно скривился. Джейн в душе согласилась с его характеристикой. Ей одного только знакомства с профессором хватило за глаза.
– Кхе-кхе, – прокашлялся господин Лестар, о котором все забыли. – Я бы предложил молодой леди срочно поступить на обучение к профессору Ритару.
– Почему? – В один голос спросили Джейн и Фредерик.
– Он считается одним из сильнейших среди Читающих.
– Но нельзя ли найти кого-то другого?
– Возможно, – пожал плечами Исцеляющий Тело, – но пока вы будете искать, госпоже может стать ещё хуже.
– Насколько хуже?
– Не знаю, – пожал плечами господин Лестар. – Зависит от силы дара госпожи, а это сможет определить только профессор.
Джейн вздохнула. Видеть профессора не хотелось. При мысли о нём какой-то дикий глубинный страх поднимался наружу. Он всё о ней знает и это противно и страшно.
– Я оставлю вам успокоительное. Сутки покоя и полного отдыха, – господин Лестар встал и двинулся к выходу.
– Джейн, могу ли я тебя так называть? – Фредерик присел возле неё.
– Конечно, – кивнула она.
– Давай я попробую попросить профессора о встрече. Всё равно мне завтра идти на занятия. Набор в Университет уже закончен, но если профессор за тебя попросит…
– У меня сложилось впечатление о профессоре Ритаре, как о крайне неприятном человеке, который не будет ни за кого просить, – усмехнулась Джейн.
– И всё-таки есть вероятность. Ты ведь теперь не просто Джейн, за тобой стоит славное имя Грефонтейлов.
«И состояние», – подумала Джейн, но вслух ничего не сказала.
Глава 2
Тобиас
Он сидит на крыльце и забавляется тем, что кидает тоненькие веточки Бродяге – их дворняге. Бродяга заливисто гавкает, ловит веточку и тут же уничтожает её. Он улыбается. Потом поднимает взгляд. По улице идёт девочка. Та самая, смешная. Снова.
– Ты! – Она улыбается ему. – Видишь, я всё-таки нашла тебя.
Да. Прошёл целый год. Весна успела смениться новой весной. Девочка повзрослела. Она снова одна, только платье уже идеально чистое, и на лице нет следов слёз.
– Что ты здесь делаешь? – Спрашивает он изумлённо.
– Пришла к тебе, как и обещала. Эмирансы всегда держат слово. – И она поднимает голову. Гордо. А потом вдруг встряхивает и по плечам рассыпаются непослушные золотые кудри.
– Постой! А как же ты нашла дорогу?
– Я увидела, куда каждый день ходит наша Минни – это прачка. У неё здесь семья. Я убежала от няни, пошла за Минни и нашла тебя.
– Но тебе же влетит! – Он смотрит на девочку и не может насмотреться. Такая она чистая и красивая стоит посредине грязной и вонючей улицы.
– Ну и что! Я ведь обещала найти тебя, – говорит она упрямо. И от этих слов почему то становится радостно. Хотя она аристократка, а ещё совсем малявка.
– Ну вот он я, – улыбается он немного насмешливо. По крайней мере ему, двенадцатилетнему мальчику, так кажется.
– Может быть ты пригласишь меня домой? Няня говорит, что держать гостей на улице – недостойно для джентльмена.
– Но я не джентльмен! – Тут же вскипает он. Вот ещё! Будет она ему указывать, малявка мелкая! – И не смей мне указывать! И не буду я с тобой общаться!
И он специально отворачивается и уходит в дом. И даже дверь за собой закрывает. А потом вдруг возвращается. Девочка не найдёт дорогу домой без него.
Он открывает дверь, боясь увидеть что угодно – от пропавшей девчушки до зарёванного лица.
Но нет. Она стоит и спокойно смотрит на его дом. Такая необычная и красивая. Он такую никогда не видел.
– Ты ещё здесь? – Произносит он нарочито грубо.
– Я же сказала, что пришла к тебе.
– Ты хоть думаешь, что делаешь? – Зашипел он, – Здесь может быть опасно. А если бы я не вышел к тебе?
– А ты мог? – Странная растерянность мелькает в глазах, почти страх. Боже, неужели она настолько доверчива? И его пронзает как молния дикая мысль – ему хочется защитить её. От кого, от чего, он пока не знает.
– Нет, конечно, не мог, – бурчит он. – Это я просто дурачился.
– Я так и думала, – просияла она.
И начала болтать. Про няню, и отца, про подругу Лиззи и маленькую собачонку Виви..
Он слушает её и невольно улыбается.
Снова этот сон. Не было ни дня ещё, чтобы ему не снились сны. Всем Читающем они снятся. Но обычно те видят во снах обрывки чужих воспоминаний, то, что потрясло больше всего. И только он раз за разом видит свои. Те, что хотел забыть и не может. Те, что хранит как драгоценный камень, те, что составляют его суть, его самого.
Он наспех позавтракал. Еда уже давно не имела вкуса, а утренний кофе казался горьким. Как нелепо. Он никогда не любил кофе. Кто бы знал, что этот напиток единственный будет способен поднять его с утра и заставить идти на работу, которую он ненавидел и к которой привык за эти годы, как привыкают к неудобной одежде.
Дорога до университета заняла ровно тридцать минут пешком. Он засекал. Его уроков сегодня нет. Читающие не горят желанием обучаться у него. И правильно. Дар либо есть, либо его нет. А всё это обучение выеденного яйца не стоит.
Но он всё равно приходил в университет ровно в девять утра. Разбирался с бумагами, готовил отчёты. Его Величество, король Ричард любил загрузить его работой сверх меры. А работу он любил делать в своём кабинете, когда никто не отвлекает.
Но, сегодня, видимо, не судьба поработать. В дверь постучали.
– Войдите.
Дверь приоткрылась и вошёл один из студентов, без дара. По крайней мере на своих уроках он его не видел.
Вошёл и молчал, переминаясь с ноги на ногу.
– Если вы что-то хотели – выкладывайте, если нет – прошу покинуть мой кабинет и впредь не входить в неурочное время. – Тобиас поднял на мальчишку глаза. Тот стоял, кусая губы и наконец решился.
– Профессор Ритар, у моей знакомой открылся дар Читающей и лекарь направил её к вам для обучения. – Выпалил наконец он.
– А вас не учили, что нужно сначала представиться?
– Фредерик Деверси, – мальчишка покраснел. Богатый и знатный род, местная аристократия, чтоб её! Тобиас скривился, словно съел кислое яблоко. Он ненавидел яблоки и глупых студентов. Но, кажется, они действительно несколько раз встречались в университете.
– Господин Деверси, а каким образом это касается меня?
– Ну… – мальчишка замялся. Наблюдать за его попытками объяснить важность возложенной миссии было скучно. – Исцеляющий души сказал, что вы один из сильнейших Читающих и поэтому надо обратиться к вам.
Вот как. А это уже интересно. Кто из Исцеляющих смог признать его силу?
– И что мне это даст? – Тобиас забавлялся, издеваясь над этим мальчишкой.
– Как это? – Деверси выглядел совсем растерянным. А ещё он злился. – Вы – профессор, вы не имеете права отказывать в помощи.
– Иначе что?
– Я буду жаловаться королю! – Мальчишка сжал пальцы в кулаки.
– Жалуйтесь, – Тобиас отвернулся и отошёл к окну. Деверси не уходил. Упрямо маячил за спиной. – Господин Деверси, если вы договорили, то идите. Не стоит отнимать моё драгоценное время.
– Значит, ваш ответ – нет? – Мальчишка едва сдерживался, видимо, хотел оскорбить его. Он знал, что у них в головах и что на языке. Игра «они знают, что мы знаем». Тобиас откровенно зевнул. Предки, как же ему скучно!
– Мой ответ зависит от разумности ваших доводов. А если вы за столько лет не смогли нажить ума, чтобы найти эти доводы, то это не моя проблема.
Деверси помялся ещё немного, а потом вдруг выдал:
– Но она ведь умрёт, если не начнёт обучение!
– С чего это?
– Так сказал Исцеляющий Тело. У неё вдруг открылся сильный дар.
– Такого не бывает, – Тобиас скривил губы. Вдруг и сильный дар. Пусть мальчишка дурит голову кому-нибудь другому.
– Неужели вам не жалко девушку? – Мальчишка смотрел на него глазами побитой собаки. За девчонку свою просит? Или за сестру? Что-то кольнуло в груди и пропало. Ему давно уже всё равно.
– Ни капли. Жалость, господин Деверси, одно из самых вредоносных чувств. Зарубите себе на носу. Эта истина вам ещё пригодится в жизни.
– Вы – чудовище! – Выдохнул мальчишка.
– За оскорбление преподавателя – штраф и предупреждение, – Тобиас шагнул к нему и встал так близко, чтобы мальчишка его ясно видел. – Хотите вылететь из Университета – продолжайте бросаться словами. А не хотите – подумайте головой. Она вам для того и дана.
Деверси сжал губы. Показалось, что этот мальчишка ударит его. Но он просто развернулся и буквально вылетел из кабинета. И Тобиас кинул ему вслед:
– Ваша подружка может подойти ко мне завтра, после уроков. Примерно час я свободен. Если опоздает – пусть ищет другого Читающего.
Если мальчишка услышит – он посмотрит его подружку, если нет – его проблемы.
Джейн
Она лежала в постели и вертела медальон. Интересно, как давно на нём появилась трещина? Обычно гладкую поверхность камня прорезала трещина. А ещё медальон никак не открывался, хотя небольшая щель в нём была. Сколько Джейн себя помнит, она всегда его носила. И даже очнулась в тот жуткий день с медальоном на шее. Дядя сказал, что это подарок на память от отца. Он помнит, как отец одевал на неё медальон и наказал никогда не снимать. И Джейн не снимала.
Ближе к вечеру пришёл дядин поверенный с бумагами. Она уже могла полусидеть на кровати. Но всё равно бы отложила это дело на несколько дней. Но бумаги надо было подписать срочно.
После ухода поверенного её никто не беспокоил, оставив на попечение собственных мыслей. И мысли эти были совсем не весёлыми. Встречаться, а тем более брать уроки у профессора Ритара Джейн категорически не хотела. Ей хватило этой встречи на всю оставшуюся жизнь.
Хотя, одна встреча ничего не изменит. А об уроках она попросит других читающих. И всё-таки это было как гром среди ясного неба. Она – Читающая?! Джейн не могла прийти в себя. Всё казалось это нелепой шуткой.
Она ведь знала – жизнь Читающих несладка. Дар накладывал сотни ограничений. Она могла дотронуться до кожи, до пальцев, случайно упасть на кого-то и увидеть его всего, целиком, его прошлое, его воспоминания. Но это, конечно, при условии, что у неё большой дар.
Джейн надеялась, что он малюсенький, словно искра. Она даже представляла эту искру где-то глубоко внутри себя. Про Читающих не говорят лишний раз. Их побаиваются. Даже едва ли не больше Исторгающих Энергию. Но её всегда интересовала эта сила, что является одной из составляющих мира.
Она даже нашла книги по истории. Правда, и там не было сказано, откуда взялись четыре касты, четыре различных по своему типу волшебства: Исторгающие Энергию, Читающие Души, Исцеляющие Тело и Создающие Иллюзии.
И если первые трое с завидным постоянством рождались на свет, то Создающие Иллюзии в один прекрасный момент исчезли, растворились в своих иллюзиях. В этом и была опасность дара. Исторгающие могли исторгать огонь. Немного больше силы – и человек сгорал изнутри, весь, без остатка. Поэтому в большинстве случаев Исторгающие состояли в королевской гвардии и давали присягу королю. Присягу, которую замечательно нарушили, шесть лет назад.
Джейн читала об этом, но не вдаваясь в подробности. Думать об этом было страшно. А если бы она не забыла всю свою жизнь, то скорее всего и вспоминать.
Читающие Души могли заблудиться в коридорах чужого сознания и не вернуться обратно. Про вред Исцеляющих она не слышала. Но их дар был призван исцелять тела, а там ведь тоже можно напутать так, что сделаешь только хуже. Вот и приходилось всем, владеющим даром, обучаться. Или в частной школе для одарённых или нанимать учителей.
Но она уже выросла из возраста школы. Джейн вздохнула. Ясно, что ничего не ясно. Откуда у неё взялся вдруг дар? Разве он не открывается в детстве? Больше вопросов, чем ответов. И она была уверена, что профессор Ритар не ответит ей ни на один.
Сутки, как и предписывал господин Лестар она провела в постели, маясь от скуки, не зная, чем себя занять. А к вечеру пришёл господин Деверси.
– Доброго вечера, – он улыбнулся и Джейн снова поймала себя на мысли, что он ей нравится.
– И тебе, – она кивнула Фредерику. – Ну что, получилось договориться с профессором?
– Он будет ждать тебя завтра, после уроков, – нахмурился господин Деверси. – И даже не спрашивай, чего мне это стоило.
– Почему же если он так несносен, его не уволят?
– Не знаю. Ты же слышала, что он самый сильный читающий, – словно нехотя выдохнул Фредерик. – Но это не отменяет того, что если бы было возможно, я первый поставил бы его на место. – Юноша сжал кулаки.
Он замолчал. Джейн сочувственно посмотрела на него и постаралась перевести разговор на другую тему. Делать ей было нечего, кроме как обсуждать с утра до ночи профессора Ритара!
И всё-таки спала она плохо. Всю ночь ей казалось, что она бродит по каким-то серым коридорам и никак не может из них вырваться. И в каждом из них она встречала профессора. Вот только он вместо того, чтобы помочь – уходил, оставляя её один на один с серым туманом.
Она встала совсем не выспавшаяся, посмотрела на время и охнула. Чтобы успеть к профессору после занятий, надо было очень сильно поспешить.
Глава 3
Тобиас
– А ты знаешь, что во мне проявился дар? – Они с Кэтрин сидят на берегу речки, на поваленном дереве и болтают ногами. И у них есть ровно час, прежде чем запыхавшаяся гувернантка прибежит сюда и девочке влетит за своеволие.
А ещё если от его дома пройти ровно двадцать шагов, потом пролезть под маленькой аркой через дыру в заборе, а потом с разбегу нырнуть в зелёное море листвы, то очутишься в другом мире. Эта грязная вонючая речка берёт своё начало рядом сих бедным кварталом, но если знать куда идти, то совсем скоро можно увидеть, как она превращается в степенную и чистую лесную речушку в роще неподалёку. Это был их с Кэтрин секрет.
– Правда?! – Кэтрин вскакивает и смотрит на него с восторгом. Ему очень приятен этот девчачий восторг. Пусть он уже большой, а эта девочка намного младше, но ближе неё у него никого нет. – Это же здорово!
Она хлопает в ладоши и кружится вокруг него.
– Я всегда знала, Тоби, что ты такой талантливый!
Эти слова льстят ему, но ещё и наполняют надеждой. Он робко улыбается, откидывая волосы с лица. И всё же спрашивает с насмешкой.
– Ты знала, что у меня проснётся дар?
– Я верила, что ты обязательно сделаешь что-нибудь этакое, ведь ты такой замечательный! – Она смотрит на него прямо, ничуть не стесняясь. В голубых глазах плещется искренняя радость.
– И ты даже не спросишь, что за дар? – Ему приятно от такого искреннего восхищения.
– Ну, и что за дар?
– Я – Читающий Души! – Гордо говорит он. И испытующе смотрит на подругу. Но она по-прежнему сидит рядом с ним. Взгляд не по-детски серьёзный, а ещё доверчивый. – Ты не испугалась, – наконец говорит он, внимательно изучив её.
– Нет, – она качает головой. Золотые локоны выбились из причёски и рассыпались по плечам. – Что такого страшного в Читающих Души, что мне надлежит бояться их?
– Ну, например, я, когда пройду обучение, смогу прочитать тебя, полностью. Увидеть всю твою жизнь, все твои воспоминания. Потому что Наставник говорит, что у меня сильный дар. – И он испытующе смотрит на неё.
– И что? Разве это повод бояться? – Она упрямо поджимает губы. – У меня нет от тебя секретов, ты же знаешь.
– Но ведь будут, – он отворачивается от неё.
– Не будут. Ты мой друг, Тоби. Навсегда! – Он вздрагивает, когда её маленькая ручка накрывает его.
– Я хотел бы в это верить, – шепчет он. Слишком часто он видел совсем другую жизнь.
– Леди Кэтрин! Где вы? – Раздаётся совсем рядом.
– Давай спрячемся. Убежим, чтобы она нас не нашла! – Тихо шепчет Кэтрин. И он не в силах сопротивляться, только прижимает палец к губам и пригибаясь ведёт её вниз, к реке. Туда, где берег наклоняясь к воде образовывает естественную пещеру. Тут тихо и прохладно.
– А тебе предстоит долго учиться?
– Не знаю. Наставник сказал, что расскажет мне всё в следующий раз.
– Ты пойдёшь в школу?
– Таких, как я в школу не берут, – он ухмыляется. Ему весело и тоскливо одновременно. Но пока он держит за руку подругу, чувствует себя почти рыцарем.
– Хочешь, я поговорю с папой?
– Нет! – Он резко отворачивается, успевая заметить обиду в ясных глазах.
– Почему? – Как ей объяснить, что она аристократка – а он – сын прачки и сапожника? И между ними пропасть.
– Я не знаю, как тебе объяснить. Ты ведь аристократка.
– Ну и что? – Она недоумённо поднимает бровь. – Ты говорил уже об этом.
– Я должен не учиться, а работать, служить таким, как ты.
– Чушь! – Она встряхивает головой и волосы снова рассыпаются по плечам. – Если ты не хочешь, тебя никто не может заставить.
Он молчит и качает головой. Она не понимает. Как ей объяснить?
Уроки пролетели быстро. Но Тобиас не расслаблялся. Он помнил, что сегодня пообещал дать ещё один урок. И это выводило его из себя. Да ещё погода, как назло стояла необычно жаркая для сентября. А в кабинете было неимоверно душно.
Он закрыл окна наглухо и задёрнул шторами. Правда в его кабинете и так почти всегда была полутьма, как и в классе.
Тобиас посмотрел на часы и нахмурился. Он ждёт ещё ровно тридцать пять минут. Если ни одна живая душа его в течении этого времени не потревожит, он будет просто счастлив и с чистой совестью отправится домой.
Но нет. Через пару минут раздался стук в дверь.
– Войдите, – сухо ответил он и развернулся.
Господин Деверси пришёл, да не один, а с подружкой. Тобиас заложил руки за спину. Давняя привычка. Подружку эту он узнал сразу. Это её обвиняли в воровстве и это она обошла его барьеры и смогла проникнуть в его воспоминания. Так не умел даже Наставник. Очень сильная Читающая.
И пусть сейчас девчонка выглядела не такой испуганной, как во время их первой встречи и одета была поприличнее, как настоящая аристократка, она всё равно посмела явиться!
– Выйдите, господин Деверси. Я хотел бы поговорить с вашей подругой наедине.
Мальчишка бросил несчастный взгляд на подружку, но не посмел перечить. Испарился, только дверь хлопнула.
Он в два шага преодолел расстояние до девчонки.
– Вы издеваетесь?!– Хотелось придушить её прямо здесь. За то, что посмела смеяться над ним.
– Вы о чём, профессор Ритар?
– Я о том, что якобы привело вас сюда, – спокойно. Это всего лишь девчонка, безмозглая, как и все здешние студентки.
– Мне сказали, что вы можете определить, какой силы у меня дар и как срочно мне необходимо обучение. – Она говорила спокойно, но он видел, что она всё равно боится. Хотелось схватить её за руку и прочитать, всю и целиком, чтобы знала, к кому не следует лезть.
– А то вы не знаете сами?
– Не знаю, именно поэтому и пришла к вам. – Либо она хорошо притворяется, либо просто дура.
– И что же с вами случилось? – Он поймает её на лжи. Тобиас чувствовал её, словно запах в воздухе. Стоило лишь немного постоять рядом с человеком. Он мог даже не спрашивать ничего и не смотреть, просто ЗНАЛ, когда ему лгали.
– Я приехала к дяде. Он был при смерти и вызвал меня к себе. Я присела возле него, случайно дотронулась до его руки и упала в обморок. Исцеляющий Тело сказал, что это проснулся мой дар.
– Такого не бывает! – Рявкнул Тобиас, потеряв терпение. Да она издевается над ним!
– Но всё произошло именно так. Зачем мне лгать? – она недоумённо посмотрела на него. А он невольно перевёл взгляд на её руки. Девчонка машинально теребила медальон на тонкой цепочке. Наверное, он сходит с ума. Только одна девушка на свете ТАК крутила в пальцах медальон. Её звали Кэти. И она вот уже как семь лет мертва!
Он смотрел на девчонку, не мигая. Подсознание странная вещь и иногда оно выкидывает такие странные штуки. Ничем не похожа на Кэти. Тёмные волосы забраны в строгую причёску, невзрачные черты лица, острый нос, тёмные глаза. Ничего примечательного, если бы не эти движения.
– Может быть, вы преследуете какую-то свою скрытую цель, госпожа Фелина? – Наконец с трудом выговорил он. Надо же, даже имя её всплыло из задворок подсознания.
– Вы же Читающий, – она посмотрела на него, как ему показалось с укоризной. – Посмотрите, если не верите. Вы же, кажется, уже это делали, – ироничная усмешка. Такая знакомая на незнакомых губах. И знакомым движением вздёрнула голову. Да он бредит!
Он схватил протянутую руку. Голова кружилась. И погрузился в чужие воспоминания. Отметая ненужные, скользя между них, нашёл то, что хотел. Её изумление, когда она узнала про свой дар. Не лгала. Но как такое вообще возможно?
Мелькнул соблазн проникнуть дальше. Узнать, увидеть. Она ведь необученная, даже не узнает. Несколько секунд, и он начал листать воспоминания всё дальше и дальше. Ему не интересно всё это. Туда глубже, в детство. Он бежал по коридорам, быстрее, быстрее. И вдруг наткнулся на стену. Его откинуло назад и он, задыхаясь, вернулся в реальность. Отпустил её руку, словно обжёгся.
– Ну как, вы узнали всё, что хотели? – Девчонка смотрела на него нетерпеливо, а в глазах что-то такое. Страх, не страх, он не мог понять.
– Да. Вы несомненно необычный случай. – Как же узнать, что она там спрятала, за стеной?
– У меня сильный дар?
– Очень, – он не стал лукавить. Тем более, что снова почувствовал проникновение. И это его разозлило. Понятно, что она не хотела. Но вот так вот, попросту, походя, снести все мосты, которые он так долго строил, чтобы спрятать то, что даже Наставник не должен был видеть. С таким даром она, пожалуй, сможет превзойти и его и Наставника и других читающих. И стать сильнейшей. Он внимательно посмотрел на девчонку. Кажется, она расстроилась.
– И долго мне придётся учиться?
– В зависимости от того, как скоро вы сможете усвоить материал. Но не могу сказать. Обычно дар просыпается в раннем детстве или подростковом возрасте. Вы не знаете, что могло послужить причиной тому, что дар проснулся только сейчас?
– Нет, – она вздохнула и покачала головой. – Я ничего не помню до семнадцати лет, совсем ничего. Несчастный случай.
– И вам не помогли Исцеляющие? – Лжёт или нет? Но он не чувствовал лжи в её голосе. И всё-таки это было настолько странно.
– Нет. Сказали только, что со временем воспоминания вернутся. Но когда настанет это время никто не знает.
И это тоже было странно.
– А вы знаете, госпожа Фелина, что между вашими первыми воспоминаниями в семнадцать лет и детством стоит стена? И эту стену не могу пробить даже я.
– Кажется, профессор я вас не просила это делать! – Она гордо вскинула голову и у него поплыло перед глазами. Он словно наяву увидел свою Кэти. Нет! Это невозможно.
– Вы пришли ко мне учиться, значит согласны с моими методами! – Он сказал это резче, чем обычно.
– Я пришла к вам только узнать о силе своего дара! А обучаться я могу у другого Читающего. Что собственно и сделаю. – Она сжала губы и таким знакомым движением убрала непослушную прядь за ухо, что он снова почувствовал, как кружится голова.
Что за колдовство! Может быть, она из Создающих Иллюзии и просто пытается подобраться к нему, как уже делали это до неё много и много раз? Но кто мог знать о Кэти?
– Я конечно могу попросить господина Тавира, главного королевского читающего, учить вас, – он ехидно улыбнулся. Девчонка раздражала его и в то же время он хотел разгадать её тайну. – Но, понимаете, его дар намного меньше вашего по силе. С вашим даром сравнится, пожалуй, дар профессора Лестара, но вам придётся подождать, пока он соизволит приехать в столицу. Профессор уже очень стар. Но в любом случае, вам придётся подождать. Только не касайтесь никого руками и другими частями тела, иначе вытащить вас из коридоров разума не сможет уже ни один Исцеляющий.
Она подняла на него глаза. Взгляд как у раненого животного. Он не оставил ей выбора! Но он не лгал. Её действительно надо было обучать, причём срочно. И чем быстрее, тем лучше.
– Если…, – её голос дрогнул, – я соглашусь обучаться у вас, сколько по времени будут проходить наши занятия?
– А это уже как я решу! А соглашаться или нет – это ваше дело, госпожа Фелина, – он подчеркнул её имя.
Она согласится, никуда не денется. И он обязательно разгадает, в чём тут дело.
Джейн
Она машинально перебирала пальцами цепочку медальона. Да кто он такой и почему посмел решать за неё? И всё-таки он не оставил ей выбора. Она это знала. Ещё тогда, когда Исцеляющий тело сказал идти к профессору. Знала и всё равно пошла. Потому что жить хотелось. В конце-концов не совсем же он скотина.
Эксцентричный, вредный, противный, желчный, замешанный в грязных делишках. Её это всё не касалось. Она будет только ходить к нему на занятия. И всё. Дальше она свободна. И Университет ей теперь, пожалуй, не нужен. Даже больше – опасен для неё. Точнее это она опасна для окружающих, пока не научится владеть собой.
Но она ведь не ребёнок и не подросток. Научится всему, чему нужно и навсегда расстанется с этим человеком.
– Я согласна, – наконец заставила она себя произнести эти слова и поджала губы. В конце концов, раз он здесь работает, значит его обязанность – учить. Она не осмеливалась даже в мыслях называть его профессор Ритар. Это словно бы облечь страх в плоть. А вот безликий «он» как раз то, что нужно. К тому же этот «профессор» не намного старше её самой.
Джейн подняла глаза и наткнулась на его взгляд. Странный, пугающий и завораживающий одновременно, как будто он изучает её.
– Вот и замечательно, госпожа Фелина. Я надеюсь, вы знаете, что такое дисциплина? Потому что на уроке, что при полном классе, что при одном единственном ученике, я произвола не потерплю.
Да он издевается?! Он словно специально выводил её из себя. Словно желая добиться. Чего? Она не знала. Хотелось плюнуть ему в лицо и выбежать из кабинета. Слова и тон и взгляд – всё было направлено на то, чтобы указать ей её место. Но всё внутри неё протестовало.
Невыносимый человек!
Джейн поджала губы.
– Я могу идти?
– Зачем же так сразу уходить? Вы ведь пришли на занятия, вот и давайте заниматься, пока у меня есть для вас время. – И он усмехнулся, обнажив острые зубы. И почему он напомнил ей ворона? Из-за одежды, в которой было слишком много чёрного или из-за хищного, словно нечеловеческого взгляда? Она сама толком не могла сказать.
Джейн боялась его, этого безликого профессора, и в то же время почти ненавидела, а ещё жалела. Да, да, именно так. Наставница в пансионе часто вздыхала, что она слишком доверчива и добра для девушки её возраста. Но тут уж как есть. Она жалела и животных и людей. Часто.
И ей было жалко совсем немного, совсем чуть-чуть человека, что сейчас стоял перед ней. Жить с таким характером, наверное, нелегко.
Впрочем, жалость тут же сменилась возмущением, когда профессор начал задавать ей вопросы. Его голос и тон такой, словно ей делают великое одолжение.
– Что вы видите, когда я читаю вас?
– Серые коридоры и двери, – нехотя начала рассказывать Джейн. Она вовсе не готова была к занятию сегодня. Её мысли метались, как вспугнутая стая птиц. Она вообще была не готова, честно говоря, к тому, что другой человек будет видеть её жизнь, её мысли и чувства. Причём тот, которому она не доверила бы это даже под страхом смерти. Вот господину Деверси – да. Он деликатен и тактичен и никогда не стал бы использовать увиденное против неё. Но Фредерик, увы, совсем не Читающий.
Подумав о нём, Джейн невольно покраснела.
– Витать в облаках, госпожа Фелина, вы можете, но не на моём уроке. А то я быстро узнаю, о чём ваши мысли, – и профессор протянул руку, словно желая её схватить. Джейн увернулась.
К йордам такие уроки!
– Я не витаю в облаках. А о чём я думаю – вас не касается. Или вы читаете всех своих учеников? – Сердце колотилось от страха. И в то же время она чувствовала какой-то азарт. Так странно. Она никогда не жила этим. Её ровно до позавчерашнего дня и не интересовали Читающие. Ну почти. И вот теперь её словно несло волной, и она не знала, не могла знать, куда. Может быть, всё это шутки проснувшегося дара?
– Не смейте дерзить преподавателю, госпожа Фелина! – Профессор шагнул к ней, вплотную. Ещё шаг – и схватит. Но он отошёл, держа руки за спиной. – Итак. Расскажите, что конкретно вы чувствовали и видели, когда находились в этих серых коридорах. Всё, без утайки. Это очень важно.
Джейн сжала губы, прикрыла глаза и попыталась вспомнить. Но воспоминания о коридорах ускользало, оставалось только размытое нечто. И это пугало. А ещё она помнила, ЧТО она видела за одной из дверей. И боялась сказать об этом профессору. И всё же… Он ведь просил вспомнить всё. Это важно…
И она начала рассказывать, путаясь в словах и запинаясь. Наконец, рассказала всё и замолчала, задумчиво перебирая пальцами цепочку от медальона. И подняла глаза.
Профессор стоял молча. Бесстрастное лицо, взгляд устремлён куда-то сквозь неё. Наконец он заговорил.
– Я понял. Вы просто сносите все защитные стены. Что-ж, тем тяжелее будет научить вас ставить свою защиту. – Он замолчал, а потом вдруг добавил, – Не уверен, правда, что справлюсь.
Джейн вздрогнула как от удара. Что это значит?
– Вы уж постарайтесь, господин профессор! – И едва не прикусила себе язык. Но в моменты волнений слова всегда вырывались у неё прежде, чем она могла подумать хоть немножко над ними.
– Постараюсь, будьте уверены. – Он хищно усмехнулся. И почему ей вдруг, в эту же минуту, захотелось, чтобы он не старался? – На сегодня ваши занятия окончены. Жду вас завтра в это же время. Если опоздаете – ждать не буду.
Джейн только молча кивнула, развернулась и вышла. В груди словно огнём жгло. Хотелось одновременно и ударить этого профессора чем-то тяжёлым и исчезнуть так, чтобы он никогда её не нашёл.
Глава 4
Тобиас
– А вот и он!
– Держи его, Бенджи!
– Заходи справа!
– Решил, что он умнее всех! Ну я и задам ему сейчас!
Голоса раздаются всё ближе и ближе. Он мечется в поисках выхода. Наконец, прячется туда, где ему кажется, безопасно, где его никто не найдёт. Он юркает в старую, полуразрушенную лачугу, возле самой реки, открывает люк в подпол, и прыгает туда.
Люк громко стучит, закрываясь. Он больно падает, обдирая колени. И оказывается один, в полной темноте.
Бенджамин ненавидит его. Просто потому что сам он – аристократ, сын мэра, а Тобиас – просто грязь под его ногами. Грязь, которая посмела вступиться за щенка, которого эти твари хотели утопить.
Такая была забава у Бенджамина Бартона. После учёбы он с одноклассниками любил тайком от отца и слуг сбежать в бедный квартал и там вдоволь поиздеваться над нищими, сирыми и убогими, людьми и животными, без разницы. И с возрастом его игры заходили всё дальше и дальше. Отцом это только поощрялось. Зачем нужен бедный квартал – клеймо на славном лице столицы? А как же Его Величество? А король был далеко. Так безнадёжно далеко, что и понятия не имел, чем занимается его любимый мэр.
Тобиас сидит на сырой холодной земле. Здесь темно и холодно. Да и чего уж там скрывать – страшно. Но выходить нельзя – Бенджамин он там. Вместе со своими прихвостнями. Вот они ходят, перекрикиваются, стучат чем-то наверху. Он молится об одном – только чтобы его не нашли. А ещё отстали.
Но они не уходят. Садятся наверху, смеются о чём-то говорят. Если бы у него были силы, он сжёг бы весь этот город с его домами и улочками. Пусть горит. Горит!
Он вскочил с бешено-бьющемся сердцем. Ему всё ещё казалось, что он чувствует запах гари и видит, как горят дома и улицы, как огонь пожирает целые кварталы.
Он пошарил рукой по тумбочке Да где же проклятая вода! Стакан, гулко стукнув, упал на пол. Вода полилась на пол, медленно и раздражающе капая. Кап. Кап. Кап.
Проклятье! Он схватил стакан с полу и с размаху запустил им в камин. Потом встал и направился вниз, в столовую. Выбор стоял между бессонной ночью (какой уже по счёту?) и снотворным. Вот только в последнее время и оно перестало помогать.
А скоро ведь тот самый день, двадцать седьмое сентября. Выжженный в его памяти словно клеймо у раба. И не срежешь, вместе с кожей. Только смерть может заставит забыть. И то он в этом не уверен.
Тобиас тяжело вздохнул и подошёл к окну. Ясная светлая ночь словно насмехалась над ним, тем, у кого в душе было всегда темно.
Он резко задёрнул шторы и вернулся в комнату. Уселся в кресло и бездумно уставился на тлеющие в камине угли. И тут же перед глазами, словно наяву встали воспоминания.
– Хочешь стать сильнее их? Сильнее всех? – Наставник вкрадчиво тянет слова, специально, чтобы он подумал. И он думает. Сидит и жадно смотрит на Наставника, как на спасителя. – Я ведь знаю, что над тобой издеваются.
– Вы прочитали меня? – Он вскакивает, задетый равнодушной бесцеремонностью, роняет стул.
– Сядь! – Он поднимает стул и падает в него, словно этот приказ отнял все силы. – Разве обязательно нужно читать кого-то, чтобы узнать очевидные вещи? – Наставник вытягивает ноги к огню. На улице холодно, ноябрь, метёт метель. Зима наступила раньше времени. Он сидит в тепле, в богатом доме, сытый и согретый. Мелькает мысль, узнать, как там матушка, но тут же исчезает. Что может случиться? – Так ты хочешь стать сильнее?
Наставник впивается в него глазами.
– Хочу, – говорит он. Медленно. И чувствует, как теряет что-то важное, неуловимое. И всё таки продолжает. – Что надо делать?
– Прежде всего слушаться меня. – говорит Наставник. – Ещё год обучения и, думаю, ты сможешь выполнить ту работу, для которой предназначен.
– И стать сильнее? – Вырывается у него.
– Разумеется. – усмехается чему-то Наставник.
Знать бы к чему приведёт это «стать сильнее». Тобиас помотал головой. Он не хотел вспоминать и не мог забыть. Да и если бы забыл, это был бы уже не он. Воспоминания – это единственное, что все эти годы не давало сойти с ума. Тем более, что он ничем не мог помочь и никак не мог искупить.
Джейн
– Ну как прошёл урок? – Фредерик пришёл к ней с визитом только на следующей день, справедливо полагая, что она захочет отдохнуть после общения с профессором.
– Ужасно, – честно ответила Джейн.
– Что сказал Ритар? У тебя сильный дар?
– К сожалению, да. – Джейн нахмурилась, вспомнив слова профессора. Ей всё ещё не верилось, что это –правда. Казалось, что она спит и стоит только открыть глаза – всё вернётся на круги своя. Дядюшка жив, всё в её жизни хорошо и никакого профессора никогда не было. Но увы. Она вздохнула и кратко обрисовала Фредерику то, что услышала.
– Да быть такого не может! – Он вскочил с кресла, куда присел перед этим и заходил по комнате. – Может быть проверить у других читающих.
– Он сказал, что это бессмысленно и другие читающие не помогут.
– И ты поверила, верно? Ему ведь выгодно, чтобы ты так считала.
– Зачем? – Джейн подняла голову на Фредерика. Всё-таки ей очень нравился этот милый юноша. Вроде знакомы всего ничего, а ощущение, как будто всю жизнь. С ним было легко и просто разговаривать. Она никогда ничего такого не чувствовала. Правда при слове «никогда» стало не по себе, как будто она забыла о чём-то жизненно важном. И так уже не первый раз.
– Ну, – Фредерик замялся. – Ему ведь, наверное, платят за учеников. Чем больше учеников, тем больше денег. И престижа.
Хм. Действительно, у профессора должна быть своя выгода, так сказать. И как она вчера об этом не подумала?! Может быть, вообще всё это чушь и её дар вовсе не такой большой, как кажется профессору.
– И что делать?
– Давай так, – Фредерик остановился, – я попробую попросить старшего королевского читающего посмотреть тебя. Только профессор ничего не должен знать. Ходи пока к нему на занятия, как ни в чём не бывало, а там будет видно.
Джейн поблагодарила Фредерика. Это был бы замечательный выход. Профессор правда назначил занятия через день. Но, какое-то время она его потерпит. Особенно если появилась надежда на избавление.
Тобиас
Чем ближе знакомый день, тем тяжелее становилось жить. Даже воздух, казалось густел и дышалось с трудом. Его Величество, обычно освобождал его от занятий на неделю. Потому что эту неделю он с трудом владел собой. И едва ли смог бы удержаться от желания прибить очередного тупого переростка-студента. А теперь ещё эта девчонка на его душу… И ведь не отвяжешься!
В дверь кабинета постучали.
– Войдите!
А вот и она явилась, не запылилась! Он встал, громко отодвинув стул.
– Ну что, госпожа Фелина, с вами не случилось за эти дни ничего стоящего моего внимания?
– Нет, – она покачала головой.
– Тогда продолжим занятия!
Сегодня она была более собранной. Никакой растерянности или страха. Самоуверенная. Наследница большого состояния. Весь город гудел о смерти этого дядюшки. Считает, наверное, что ей все должны. Но он быстро собьет эту спесь с неё.
Снова прикосновение, и он снова почувствовал, как она сносит все барьеры, вот так, походя, не желая этого сама. И это разозлило. Найти, вытащить на свет её мерзкие тайны. Они есть у всех, надо только поискать. И показать ей, кто здесь главный.
Тобиас сжал её руку, сметая то подобие барьера, которое она попыталась выставить. Надо сказать, что её даже минимальные успехи со второго уже занятия впечатляли. И всё же он шагнул дальше. Обычно брезговал. Настолько противно было видеть и слышать череду одинаковых мыслей безмозглых студентов – о нарядах и женихах у девушек, о картах и лошадях у мальчишек. А тут он шагнул нарочно. Вытащить, вытрясти на свет, уязвить побольнее.
За что именно она так взбесила его, Тобиас не мог сказать. Аристократка. Гордая, богатая, наглая. Этим всё сказано. Он ненавидел их с детства. Всех, кроме Кэти. И всё же он шагнул в один из коридоров.
Маленькая комната, скромная, уютная, просто обставленная, похоже девичья спальня. Три девушки сидят каждая на своей кровати.
– Прекрати, Джейн. Неужели, тебе не хочется вырваться из этого пансиона, разбогатеть, выйти замуж? – говорит самая высокая девушка из трёх. Её иссиня-чёрные волосы убраны под чепец. А чопорное почти монашеское платье смотрится нелепо. Видно, что она уже переросла его.
– Да, неужели если тебе предложат выйти замуж, ты откажешься? – Говорит вторая – рыжеволосая, смешливая, с ямочками на щеках.
– Если просто предложат – откажусь. – Спокойно отвечает Джейн. В её руках вышивание и игла так и мелькает в пальцах. – Я надеюсь пойти гувернанткой после пансиона и вернуть дяде те деньги, что он потратил на моё обучение.
– И что, неужели тебе вовсе не хочется иметь свой дом, экипаж с выездом, много нарядов и танцевать на балах? Неужели совсем не хочется? – Спрашивает с придыханием рыжеволосая. Видно, что она озвучила свои самые горячие мечты.
– Я не хочу выходить замуж ради дома и балов. Для меня важнее тот, кто хозяин этого дома. Даже если этот домик будет в самом бедном квартале. А ещё, -она делает паузу и добавляет уже тише. – я хочу вспомнить, что со мной было до семнадцати лет. Мне кажется, будто я забыла что-то важное и никак не могу вспомнить.
Она замолкает и отворачивается, успевая увидеть краем глаза, как черноволосая крутит пальцем у виска, показывая на неё.
Тобиас словно вынырнул на берег, едва не хватая воздух ртом, как рыба. Он отпустил руку госпожи Фелины и невольно отшатнулся.
– Вы плохо ставите барьеры, госпожа Фелина.
– Может быть, это вы плохо объясняете?
И снова этот поворот головы.
– А может быть это вы не так упорно упражняетесь, как хотелось бы?
Она почти пугала его. Точнее то, что ему в ней виделось.
– Попробуйте ещё раз.
Она сжала губы. В этот раз Тобиас не церемонился. И снова барьер, но слабый, слишком слабый.
– Ты сильно скорбишь по родителям, Джейн?
– Не знаю. Я их совсем не помню.
Джейн стоит молча, разглядывая надпись на надгробном камне:
«Господин и госпожа Фелина. Обрели покой в одну тёмную ночь. Пусть Создатель будет к ним милостив»
– Ничего. Я думаю, пройдёт время, и ты всё вспомнишь. – Дядя Уильям участливо хлопает её по руке.
Джейн поднимает глаза и успевает увидеть печальную улыбку дядюшки..
– Может быть, тебе стоит развеяться, отдохнуть? Давай съездим куда-нибудь к морю. Я, правда, стар уже и не могу быть тебе полноценным сопровождающим. Но, хочешь, пригласим твоих подруг?
– Не надо, дядя, спасибо. Я предпочитаю заработать сама и на жизнь и на поездку к морю.
– Почему ты так упорно отказываешься от помощи и от отдыха, девочка? – Дядя вздыхает, а Джейн отворачивается. Ей кажется, что у неё что-то отобрали, лишили чего-то важного. И она вот уже семь лет после того памятного дня живёт с этим ощущением.
Тобиас отпустил руку Джейн. Обычная пустоголовая девчонка, каких много. Ничего выдающегося.
– Ваш барьер никуда не годится. Надо больше упражняться.
– А пока я буду упражняться, вы будете читать меня?! – Госпожа Фелина возмущенно вскинула голову. Тобиас вздрогнул. Снова почудилась совсем другая девушка на её месте. Может быть после двадцать седьмого станет легче?
– Для вас это будет дополнительным стимулом побыстрее научиться и закончить наши занятия.
– Интересные у вас методы. Вы всех так учите?
Такую наглость не стоило спускать и всё же Тобиасу было интересно с ней. Он чувствовал ложь и страх. А она не лгала и не боялась его.
– У меня к каждому свой подход.
– Да? Я не заметила этого.
– И не заметите, если будете болтать вместо того, чтобы заниматься на моих уроках, госпожа Фелина.
Она нахмурилась и сжала губы. А ему вдруг нестерпимо захотелось схватить её за руку, усадить на стул и попробовать взломать ту стену в её воспоминаниях, чего бы ему это не стоило. Пусть даже Его Величество потом упрячет его в тюрьму пожизненно. Он даже заложил руки за спину, чтобы сдержаться – настолько сильным было искушение.
Полчаса. Ещё полчаса он показывал ей, как ставить барьер. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Но он, разумеется, не скажет ей об этом. Слишком много чести. Хвалить учеников не входило в его методы обучения.
Когда закончилось время урока, девчонка быстро попрощалась. Он видел, как её распирает от злости. Ничего, злиться полезно. Злость и ненависть придаёт сил. Только благодаря этим чувствам, он сам ещё жив. Тобиас хмыкнул и тут же скривился. Возле двери её ждал этот мальчишка – Деверси. Осталось только немного подождать, когда она поменяет свои мысли о замужестве. А, впрочем, какое ему дело?
– Джейн, будешь яблоко? – Донеслось до него.
– Прости, но я терпеть не могу зелёные яблоки.
Зелёные яблоки…
Тобиас обхватил голову руками, потом подошёл к двери и с силой её захлопнул.
– Кэтрин, будешь яблоко?
-Ты снова стащил незрелые яблоки в саду? – Девочка улыбается и смотрит на мальчика.
– Ну это всё же лучше, чем ничего, – философски замечает он, грызя яблоко.
– Благодаря тебе, я, наверное, когда вырасту, скажу, что терпеть не могу зелёные яблоки.
И она заливается смехом. Тобиас откладывает яблоки и присоединяется к её хохоту. У неё такой заразительный смех!
Глава 5
Джейн
После нескольких занятий с профессором Ритаром Джейн абсолютно точно могла сказать, что терпеть его не может. А местами даже ненавидит. Она не знала и не хотела знать, какие её воспоминания он читает, когда взламывает барьеры. Но одно она знала точно – дар Читающих Души вовсе не так прекрасен, как она когда-то думала. И никакого очарования он не несёт.
Просто когда-то давно в пансионе она размышляла том, как прекрасно было бы пожениться двум Читающим Души. Ведь это – полная открытость перед любимым. Не надо, например, думать, что любимый хочет или почему он грустит – одно прикосновение – и ты уже всё знаешь. Но она никогда не задумывалась, до встреч с профессором, что воспоминания и мысли чужого человека могут быть не такими спокойными, как у неё и что не все мысли и воспоминания даже близкого человека надо знать. А чтение при взаимной неприязни просто мучительно. Вот почему Читающие Души настолько тяжёлые люди.
Другое дело Фредерик. Джейн улыбнулась при мысли о нём. Господин Деверси встречал её с занятий и провожал. Сначала, чтобы показать дорогу, а потом – просто потому что им вдвоём было о чём поговорить. Она отдавала себе отчёт о том, что ей нравился Фредерик. Пока как друг, а там время покажет. Вот и сейчас она ждала его с ответным визитом в саду.
Если быть честной с самой собой, кроме занятий у профессора и решения вопросов с дядиным наследством, ей абсолютно нечего было делать. Она мечтала заработать на учёбу в Университете, а после неё, возможно, найти себе работу. Оплатить дяде за средства, потраченные на её обучение. Потом, возможно, купить маленький домик, где-нибудь, у моря, в провинции. И спокойно наслаждаться тишиной и уютом. А может быть, открыть пансион для сирот и стать там директрисой и учительницей. Дальше её планы не шли.
А получилось, что дядино наследство и открывшийся дар спутали все планы. И теперь она откровенно скучала одна в своём новом и поистине огромном доме. Может быть, если она не прошла в Университет, нанять частных учителей? Или она и для них теперь опасна? Пока, она не научилась ставить барьеры, Джейн и по улице ходила в перчатках. Риск, конечно, был, но самый маленький. Может быть, потом, когда она научится…
Хотя, уверенности в том, что Его Величество будут долго держать в неведении о появлении нового Читающего у неё никакой не было. А если король Ричард узнает про неё, вряд ли он просто так отпустит её в домик у моря. Тем более, если её дар действительно таков, как сказал профессор.
– Добрый день! – Скрипнула калитка и Фредерик появился в саду. Джейн встала со скамейки.
– Добрый день! Ну что, добился чего-нибудь от королевского читающего?
– Нет, – Фредерик покачал головой. – Он пока в отъезде. Потерпи немного. Может быть профессор тебя научит всему и наконец-то закончит занятия?
– Скорее прочитает. – Джейн вздрогнула, вспомнив его пронизывающий взгляд и вкрадчивый голос.
– Он читает тебя?! Да это же возмутительно! – Фредерик сжал кулаки. – На него надо пожаловаться Его Величеству!
Джейн улыбнулась. Ей была приятна такая забота. Даже льстила немного. Но она тут же опомнилась. Она уже взрослая девушка и может сама о себе позаботиться.
– Думаю, к королю не так просто попасть. Легче, наверное, к читающему. И то, пока мы дождёмся ответа.
– Но это нельзя спускать ему с рук!
– А что ты сделаешь? – Джейн отвернулась. Сейчас, почему-то, после того, как у неё проснулся дар, она всё чаще и чаще ощущала какую-то тоску. Как будто она что-то забыла, пытается вспомнить, но у неё это никак не получается. Нет, она действительно забыла свою жизнь до семнадцати лет. Но раньше это не мучило её настолько сильно. Тоска утихала почему то только рядом с профессором. Наверное, потому что уж рядом с ним ей точно не было скучно. Ненависть, злость, возмущение, гремучий коктейль, после которого чувства бурлили, требуя выхода. Ничего. Она завершит своё обучение и найдёт чем себя занять.
– Говорят, профессор не только раньше был связан с заговорщиками, но и до сих пор общается с ними, – Вместо ответа вдруг заговорил Фредерик. – Ты же знаешь, что не всех уничтожили. Может быть, проследить за ним? Заодно и заговорщиков найдём и профессор получит по заслугам. Честно говоря, не понимаю, почему Его Величество вообще оставил его в живых. – Фредерик наклонился к ней и уже шёпотом добавил. – Ты не смотри, что он не намного старше нас с тобой. У него руки по локоть в крови. Благодаря ему Сайн-стрит теперь стёрта с лица земли.
Сайн стрит. Сайн стрит… Джейн прижала руки к внезапно заломившим вискам. Что-то вертелось в памяти.
– Что с тобой? Тебе плохо? – Фредерик участливо склонился к ней.
– Нет. Ничего страшного. У меня бывает. Скоро пройдёт. – Она облокотилась на ствол дерева и прикрыла глаза. Если попытка вспомнить приносит такую боль, зачем тогда вообще вспоминать? И всё-таки она пыталась раз за разом. Если бы не ощущение того, что она забыла что-то важное, Джейн сдалась бы. Ведь дядюшка достаточно много рассказывал ей и о родителях и о её прошлой жизни, о том что она любила или не любила, с кем дружила или наоборот враждовала. Но ей жизненно необходимо было именно вспомнить. Потому что ей казалось, что с этими воспоминаниями к ней вернётся частичка себя.
Приступ скоро прошёл. Она продолжила болтать с Фредериком. И всё-таки прежней радости и лёгкости уже не было. Интересно, остался кто-нибудь из тех, кто помнил её семью? Дядя уверял, что та ночь унесла всех. Тем более если была уничтожена целая улица. Но если покопаться, поискать? Возможно, с помощью своего нового дара, она сможет увидеть. Возможно…
Тобиас
– Мне не нравится компания, с которой ты связался. Неужели ты не видишь, что теперь общаешься с теми, кого раньше терпеть не мог?! Чем отличается Бенджамин от твоих новых друзей?
Она стоит, поджав губы, с гордо поднятой головой в своём новом платье, такая красивая, что у Тобиаса захватывает дух, и он не сразу находится с ответом.
– Они понимают меня. И принимают, как своего.
– Но ведь я тоже тебя понимаю.
– Ты – не то!
– Как это? – Девочка поворачивает голову и в её глазах настоящее изумление. Ему физически становится больно от её боли. Он отдал бы всё, чтобы она никогда не узнала боли и вот сам причиняет ей боль. И всё-таки он молчит. Только упрямо ковыряет землю мыском ботинка.
Она смотрит на него, долго. Потом вздыхает и отворачивается. Ему даже кажется, что он слышит всхлип. И не выдерживает.
– Кэти, прости! Прости меня пожалуйста!
Он пытается взять её за руку, но она вырывает руку и отворачивается.
– Кэти! Ну хочешь я встану на колени, чтобы ты меня простила? – И бухается на колени прямо в весеннюю грязь.
– Перестань! – Она поворачивается к нему и Тобиас видит, как украдкой стирает слезу. – Ну что ты делаешь?!
– Я обидел тебя и нет мне прощенья, – дурашливо уже продолжает он, видя, что она простила.
– Я не могу на тебя сердиться, но ты делаешь мне больно, вот здесь, – и она кладёт руку себе на сердце, совсем не детским жестом.
– Послушай! Посмотри на меня! Я больше никогда не сделаю тебе больно, – Говорит он серьёзно и смотрит на неё. Снизу вверх, стоя на коленях. – И не допущу, чтобы кто-то причинил тебе боль.
– Как ты это сделаешь? – Она смотрит с недоверием. И всё-таки улыбается.
– Я стану твоим рыцарем.
– Как в книгах?
– Ну конечно!
– И надолго?
– Навсегда! – Отвечает тихо и склоняет голову.
– Подожди. Я сейчас.
Девочка серьёзно смотрит на него, потом срывается с места. Через несколько минут она возвращается с большой корявой палкой.
– Я принимаю твою присягу и посвящаю тебя в рыцари, сэр Тобиас Ритар.– И она кладёт ему палку на голову. А потом, рассмеявшись, выкидывает. – Вот и всё. Теперь ты от меня никуда не денешься.
– Как будто я хотел. – Говорит он нарочито хмуро, а в душе всё поёт почему то.
«Я больше никогда не сделаю тебе больно» – звенело в ушах, делая жизнь почти невыносимой. Он пробовал напиться. Не помогало. Не было забвения от её голоса, который проникал в душу. Голоса, который он никогда не смог бы забыть, даже если захотел. Тобиас заставил себя встать с кровати. Время не лечит и не приносит успокоения. Его Величество Ричард говорил, что он сильный, другой бы сломался. Льстит. Просто он нужен Ричарду сейчас. Он ведь сломался. Только это не видно снаружи. Никому не видно, что он давно уже сломан.
Осталось ровно восемь дней до двадцать седьмого. Сегодня последнее занятие. И такой нежеланный, но необходимый отдых. Краткий перерыв. Зачем он об этом думает? Зачем живёт воспоминаниями? Да потому что не может и не умеет по другому!
Джейн
Сегодняшнее занятие с профессором не сулило ровным счётом ничего хорошего. С каждым занятием он становился всё злее и злее и всё больше лютовал. И не только с ней. Нет, он конечно, не опускался до рукоприкладства или открытых оскорблений, но даже дышать в его присутствии становилось тяжело.
– Ну что, госпожа Фелина, вы наконец-то научились ставить барьер? Или я должен буду потратить на ваше обучение не один год?
Профессор поднялся ей на встречу. Одетый всегда во всё чёрное, сегодня он выглядел намного старше своего возраста. Даже она это заметила. Скулы обозначились резче, под глазами залегли тени. А наглухо зашторенные окна лишь усиливали эффект. Как он сам то живёт здесь?
Когда он подошёл, Джейн невольно подавила желание отшатнуться. Сегодня он внушал ей страх. Но потом она сжала губы. Она взрослая девушка. Ничего он ей не сделает! Наоборот это она ему покажет! Надоело быть никчёмной ученицей!
Она взяла его за руку и снова провалилась в серые коридоры. Только на этот раз они промелькнули очень быстро.
Тёмная комната отделана богато и со вкусом. Портьеры задёрнуты наглухо. Тобиас стоит возле камина. Больно! Как же больно! Казалось, он забывает, как дышать. Глаза снова щиплет от слёз. Хочется кричать, но нет сил. Он оставил все свои силы там, на пепелище, которое было её домом.
– Ты не убивал её. Это сделали Исторгающие. Перестань!
Его Величество трогает его за плечо. Он отмахивается от его руки, как от назойливой мухи. Лучше бы это он умер вместо неё. Лучше бы его сожгли в том доме на Сайн стрит.
– Она умерла из-за меня, – он качает головой. – Этого не изменить. Как и то, что я предатель. Убийца! Скотина! Последняя тварь! – С каждым словом вопреки всему боль не уходит, а становится только сильнее. Если бы он мог не только клеймить себя словами, а причинить себе такую боль, какую причинил ей! Но это всё равно бесполезно. Это не вернёт её. Ничто не вернёт Кэти! – Я мог спрятать её, я мог послушаться её. Она знала, видела, к чему всё идёт. Она пыталась предупредить меня. Но я не поверил. Не поверил ей! А она просила меня! Просила! – Поток бессвязных слов. Но может выговориться и станет легче? Или уже не станет никогда?
– Почему же ты тогда не попросил Наставника оставить её в живых? – Насмешливый голос Его Величества сводит с ума. Зачем он церемонится с врагом? Почему не посадит за решётку или не убьёт в конце концов? Что ему надо от него?
– Я не знал! Я ничего не знал! Я думал, что он хочет покончить с властью аристократов.. Я знал их мысли. Я читал их всех.. Я рассказал ему всё.
– И ты получил, что хотел. Или тебе нужна ещё и моя смерть? – Его Величество нависает над ним. Но Тобиасу всё равно. Он смотрит на короля безумными глазами.
– Я не хотел ничьей смерти. Я не думал, что это будет вот так.
– Государственный переворот всегда вот так, – Передразнивает его король. – И что мне с тобой делать?
– Убейте! – Отрывисто говорит он.
– Это слишком легко для тебя! За свои грехи надо платить, – Усмехается Его Величество.
Джейн вынырнула из воспоминаний, хватая воздух ртом. Что она только что увидела? Что это было? Профессор, чью руку она наконец то отпустила, нависал над ней.
– Вы… вы… – Она запнулась, пытаясь сказать, кто он. Не читать его больше никогда! Не видеть его! Слишком много боли. Так много, что она задохнётся, если почувствует это ещё раз!
– Чудовище, – спокойно ответил он. – Продолжайте, госпожа Фелина. Да, я чудовище. Вам есть ещё что сказать мне? Или думаете я слышу это в первый раз? – Обычно вкрадчивый голос сегодня звучал надтреснуто и устало. Профессор вдруг замолчал, устало поморщился и дотронулся до лба, словно у него болела голова. Потом отвернулся от неё и шагнул к своему столу.
– Вы свободны, госпожа Фелина. Я слишком устал для сегодняшних занятий. Боюсь, сегодня больше ничем не смогу вам помочь. Ах, да, следующее занятие будет через неделю.
Джейн выскользнула за дверь и уже прикрывая створку, увидела, как профессор буквально упал на стул и уронил голову на руки.
Сегодня Фредерик не смог встретить её – у него всё ещё шли занятия. И, наверное, это к лучшему. Она могла подумать о том, что увидела. И чем больше думала, тем тяжелее ей становилось. Всё-таки жизнь Читающих не сахар, особенно если они читают таких людей. Она должна была чувствовать ненависть, потому что Фредерик был прав и профессор участвовал в перевороте в ту роковую ночь. Возможно, из-за него погибли её родители. Но она не могла его ненавидеть. Так странно было осознавать, что и у него была та, которую он любил и которая, судя по всему любила его. И, Создатель, как же это ужасно, причинить боль тому, кого любишь! Она сама ещё ничего не знала. В её жизни не было боли. А если была, то она её не помнила. И это было милосердно.
А семь лет (именно столько прошло с той памятной ночи) жить с этими воспоминаниями слишком жестоко даже для такого невыносимого человека, каким был профессор Ритар. Она должна была ненавидеть его, да. Но почему то жалела. Теперь, когда прочитала его воспоминания, жалела ещё больше.
Глава 6
Тобиас
Заветный день приближался. Напиться и забыться не получалось. Как и заснуть. После обеда он побредёт во дворец. Так сложилось за эти семь лет. Они не сдружились с королём Ричардом, нет. И роль заботливого дядюшки или отца ему не подходила. Но нечто похожее на уважение и сотрудничество между ними образовалось. Он был нужен Его Величеству зачем-то, хотя незаменимых людей нет. И ему в своём роде нужен был хоть кто-то, с кем можно было поговорить. Особенно сейчас.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/darya-ratnikova-18509683/ya-stanu-tvoim-rycarem-69124750/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.