Нить вечной судьбы
Павел Андреев
Напряженность на планете Естар достигает точки кипения, когда восемь стран объединяются для полномасштабного нападения на Лострад, девятое и самое могущественное государство на планете. В этом загадочном мире, полном конфликтов, все внимание сосредоточено на командирах Лострада, которые должны усердно готовиться к неминуемой войне, нависшей над обширным континентом. Интриг, мистики и опасностей добавляют таинственные адепты Северного Ордена, обладающие невероятными способностями, превосходящими человеческие пределы. Они демонстрируют невиданную скорость, двигаясь быстрее самого звука, а также проявляют удивительную силу и ловкость. Исход надвигающегося конфликта зависит от их необыкновенных способностей. Среди рисующихся линий сражений откроется царство непревзойденной красоты и изумления. От раскидистых лесов и величественных гор до сверкающих городов и древних руин. Естар – это место, которое пленит сердце каждого, навсегда отказываясь его отпускать.
Павел Андреев
Нить вечной судьбы
Предисловие
В астральных просторах, там, где время не имеет начала и конца, тянется нить вечной судьбы. Она – как тончайший звук, эхо в Вечности, струна, вибрирующая в бескрайних эфирах.
Эта нить не имеет начала и конца, она лишь переплетает вселенные и миры, как мантия загадочной волшебницы. Сквозь петли и изгибы, она распутывает загадки, как ветви древа судьбы, и каждое ее движение – это зов из далеких эпох.
Все, что существует, связано этой нитью, ибо она – искусное ткачество времени и пространства. Мудрые астральные наблюдатели читают в ее узорах послания, сплетенные загадками Мироздания, и слышат шепот эха, которое пронзает сквозь миры и ведет в бескрайние дали.
Тот, кто умеет слушать этот шепот, может раскрывать тайны, заключенные в звуках Вечности, и понимать ее волшебство. Он становится частью этой вечной симфонии, в которой каждая нота – это история, каждая петля – это судьба, и каждое эхо – это воплощение энергии Мироздания.
Пролог
Здравствуй, мой дорогой друг… хотя… мы пока не знакомы, и, возможно, даже не станем друзьями. Учти, мне все равно кто ты, как выглядишь, в кого или во что веришь и даже без разницы из какого ты уголка света. Ведь Смерть не делает различий между полом, расой и классом. История, которую я собираюсь рассказать, начинается там – где умирает жизнь, и рождается смерть. Прошу тебя только об одном: забудь обо всех своих заботах и погрузись в мой долгий рассказ.
Хочешь спросить кто я такой? Единого ответа у меня не найдется. Я не живой, ни мертвый. Я бессмертен, но могу умереть. Проще сказать, что я всего лишь помощник, который любит чай. Нет. Не пить… а делать. Могу тебя заверить, что чуть позже и я появлюсь в этом незабываемом приключении. Какая у меня в нем роль? Вообще никакой, хотя, если призадуматься, то, пожалуй, центральная. Ведь именно мне выпала такая честь, пересказать его от начала и до конца, в малейших подробностях.
Не имеет значения с какого момента пересказывать эту историю, ведь все ее нити повествования тесно переплетены между собой. Пожалуй, точкой отсчета в этой хронике я выберу планету Еста?р. Ах, Еста?р, если бы ты только видел его… честно говоря, я сам-то наблюдал его издалека, но поверь мне, это нечто невероятное. Еста?р внушительную часть времени освещает голубая звезда Есу?ра. Огромные просторы планеты состоят преимущественно из океанов, в центре которых расположен густонаселенный континент. Прозрачные воды ласкают чистейшие пляжи цвета слоновой кости. Климат потрясающе мягкий, с теплой зимой и не знойным летом. Ярко-голубое небо с тончайшими, еле заметными, перистыми белоснежными облаками. Луга окутывает мягкая и нежная, словно свежеприготовленный зефир – белая трава с желтым оттенком. Волнистые холмы гордо демонстрируют свои цветочные украшения, а голубые озера и реки извиваются среди высоченных деревьев, усыпанных листвой завораживающего синего цвета. Яркие краски пейзажей превосходят даже пределы воображения. Уверяю, красочнее ландшафтов не сыскать. И все же это описание – лишь малая часть чудес, скрытых на землях этой планеты. Еста?р словно создан для человека, но, увы, человек не был создан для него.
На материке находилось девять стран, говорящих на одном языке. Все соседи многие десятилетия жили в мире и спокойствии, торгуя между собой и обходя конфликты стороной. Но, нужно понимать, что время не стоит на месте и постоянно преподносит непроторенные испытания. Приходят новые люди, неся за собой перемены. Меняются короли, а вслед за ними эпохи.
Подумай, что связывает между собой: случайно сорванный тобою цветок, с намеренно выпавшей снежинкой в северных горах? Все эти действия сказываются лишь на тебе или на всех? Как влияет на нас то, что происходит в другом мире? Ответь, что ты знаешь о мироздании и о самом себе? По общему правилу ты был сотворен или появился из пустоты? А что было до нее? Что такое конец начала и начало конца? Все было, есть и будет не просто так. Мир меняется, почувствуй это. Последний закат все ближе… Нет, думаю этот рассказ стоит начинать не так. Хотя знаешь, дальше ты и сам все поймешь.
Глава первая. Конец начала или начало конца?
Над полем битвы возвышается монумент из снега. В воздухе чувствуется приближение зимы, которая притупляет всякое чувство боли или дискомфорта. Отдаленные звуки битвы эхом разносятся по реке, сопровождаемые вспышками молний. Гигантские военные машины лежат в руинах, их следы впечатаны в землю. Ветер свистит, как оборотень, заглушая все остальные звуки. Надежда тщетна в этом пустынном месте, где снежная буря грозит поглотить все вокруг. Снегопад покрывает землю, скрывая кровь и позор, пропитавшие почву. Пока снег продолжает падать, разворачивается последняя глава жизни. Богиня холода и тьмы царит в этом мире, осаждая землю своей ледяной хваткой. Ее сани скользят по снегу, оставляя за собой морозный след.
На горизонте небес раскрылся свод железных мраков, но блеск серебряной нити остался не отгаданным предвестником своей неминуемой участи. Ни искристые сплавы, ни лезвия из закаленных металлов не могли сдержать неизбежный марш времени. Могущество – лишь мимолетный вздох перед лицом Вечности. Сама земля свидетельствовала о безрассудстве человечества, покрытая шрамами от разрушительных войн и беспечности тех, кто обладал властью. И среди безразличного взгляда холодных глаз забытый голос произносит приговор для всех, открывая безжизненный мир, судьбу, предначертанную каким-то скрытым замыслом.
Среди обломков и пепельных остатков, раздались слова, но их послание ушло незамеченным. Ибо какой смысл можно было найти в таком опустошенном мире? Там, где когда-то стояли величественные города и благородные королевства, теперь лежат лишь остатки того, что когда-то было, забытые и проклятые. Глыбы разрушенной тьмы зияют бездонной пропастью, руины некогда процветающих городов теперь не более чем забытые некрополи.
В вихре войны, равно как и в других сферах жизни, укрыться от судьбы не дано. Оно ускользает в тех мгновениях, когда живые вступают в схватку с самими собой и своими страстями. Континенты содрогаются под громом катапульт и требушет, обрушивая на землю дождь смерти и разрушений. Громкий взрыв раскалывает воздух, огненная вспышка усеивает землю и затмевает звезды. Но даже среди руин земля остается непоколебимой, ненаписанным полотном, ожидающим штрихов божественной руки. Молчание ветвей кладбища носит в себе величественное внимание к настоящему моменту: сущность обращается в прах, и становится одной с пылью. Сквозь безрадостность космоса Боги смерти, созданные из энергии Мироздания, мчатся вперед, свидетельствуя о бесплодной пустоте опустевшей вселенной. Неумолимое движение времени неустанно кружит и перемалывает годы и воспоминания. Огонь войны поглотил все, что было драгоценным, и планеты заснули в покрывале тьмы и снов, оставив лишь засушенные просторы, мир, застывший в тисках вечной зимы. Ямы и трупы, развалины и бесконечная бездна тьмы. Тишину нарушал шум ветра, шелест листьев и тихий шепот давно ушедшего мира.
Но даже среди руин остался один хранитель, сердце которого было таким же холодным, как и окружавшая его атмосфера. Последний из своего рода, обремененный знанием, которое никто не услышит. Ибо творение пережило творцов, и мир будет дремать вечно, безжизненной оболочкой, дрейфующей в пустоте.
Глава вторая. Воспоминание из будущего
Под покровом темного и тревожного вечера над местностью стелился жуткий туман, его присутствие было густым и удушающим. В воздухе витал необычный, тошнотворно-сладкий аромат, усиливающий тревожную атмосферу. В небе висел покров цвета глубокого индиго, переплетенный с извилистыми вихрями темно-фиолетовых и черных облаков, которые колыхались на ветру. Земля была покрыта ковром из фиолетовой травы и листьев, что придавало пейзажу неземное очарование. Вдалеке горела яркая голубая звезда, отбрасывая сияние, пронизывающее все вокруг. Атмосфера была одновременно прекрасной и пугающей, завораживающей и отталкивающей. Ощущалось чувство растерянности и напряжения, словно сам мир ждал, что что-то произойдет. Краски мира были приглушенными, как будто они прятались в страхе перед надвигающейся битвой.
В этот напряженный момент двое молодых людей стояли напротив друг друга, их присутствие сопровождалось лишь ритмом дыхания и шелестом листвы. Неподвижные, они оценивали друг друга, готовые в нужный момент нанести удар.
Один из них стоял во весь рост с уверенной осанкой, его лицо было скрыто под капюшоном. Драпировка ткани облегала его голову, отбрасывая глубокие тени на черты лица. Фасад загадочности скрывал его мысли, изредка приоткрывая проблески света, пляшущие в его светящихся голубых глазах, напоминающих звезды, мерцающие в ночном просторе. Капюшон замер как стена между ним и миром, защищая его личность от посторонних глаз. Он словно стал единым целым с тенью, лишь шепот присутствия, фантом, мелькающий в темноте. Затейливая серебряная вышивка, украшавшая его плащ, повторяла контуры буквы "А", тонко мерцая в тусклом свете. Блестящая ткань черного оттенка переливалась и волновалась, как прилив и отлив океанских волн. Его глаза, пронзительные и холодные, непоколебимо смотрели из бездны, излучая расчетливый и непреклонный взгляд. В нем чувствовалась какая-то потусторонность, как будто он не принадлежал этому времени или месту. Он был фигурой, окутанной тайной, предвестником смерти и разрушения, силой, с которой нужно считаться. Он излучал чувство отрешенности и отстраненности, как будто ничто в этом мире не могло его тронуть. Несмотря на молодость, он держался с серьезностью опытного воина, готового принять любой вызов, который встанет на его пути. Было ясно, что это человек, который многое повидал, многое пережил и знает, как выжить в мире, часто бывающим жестоким и неумолимым.
Напротив него находился устрашающий Каэ?ль с непредсказуемым характером. Владея самой сущностью Хаоса, он олицетворял собой молодого человека, внешность которого отражала ту необузданную силу, которой он обладал. Его длинная, дикая грива, украшенная поразительным эффектом черно-красного омбре, беспорядочно спадала каскадом, перекликающимся с оттенками его зловещих доспехов. Глаза Каэля, пронзительного огненно-красного оттенка, излучали неземное сияние, намекая на глубину живущих в нем неукротимых способностей. Бледная кожа подчеркивала резкий и угловатый лик, олицетворяя его загадочную натуру. Редкие доспехи Каэля отличались яркими красными акцентами и извилистыми узорами, казалось, что они меняются и извиваются по собственному желанию. Сложные гравировки на доспехах изображали хаотические сцены разрушения и созидания, давая возможность заглянуть в бурное царство, откуда он был родом. Витое металлическое ожерелье, украшенное красным драгоценным камнем, светилось потусторонней аурой, усиливая его способности, пропитанные Хаосом. От вида меча Каэля, вложенного в красные ножны и увенчанного черной рукоятью с грозными шипами и остриями, по спине у всех, кто его видел, пробегали мурашки. Оружие, известное под названием "Кровавый жнец", имело клинок, выкованный из темно-красного металла, который, по легенде, был рожден из крови павших воинов. По преданиям, с каждым ударом меч вбирал в себя жизненные силы жертв, придавая силу своему владельцу. Затейливые красно-черные гравировки, руны и символы, украшавшие его поверхность, символизировали Хаос и разрушение, отражая смертоносную природу этого оружия.
Сила Хаоса Каэля проявлялась в темной, клубящейся энергии, которая исходила из его тела, изгибая и скручивая материю реальности вокруг него. Искры молний время от времени плясали среди этого буйства. Под его ногами дрожала сама земля, пытаясь сдержать мощь его непреодолимой силы.
– Покончим с этим, – заявил загадочный молодой человек, лицо которого было скрыто таинственной пеленой. Он обхватил руками рукояти двух мечей, и вокруг них затрещала энергия звездного света. В яркой вспышке кобальтово-синего цвета он с быстротой выхватил оба одноручных меча. Когда мечи были обнажены, их гармоничное пение разнеслось по всему полю, перекликаясь с потусторонней мелодией. Каждый меч представлял собой произведение изысканного искусства: лезвие было разделено посередине, одна половина была черной, другая сверкала чистотой белого цвета. На рукояти, выполненной из поглощающего свет темного металла, виднелись замысловатые узоры, похожие на нити астральной энергии. Клинки излучали тонкое завораживающее свечение, а черный и белый цвета были пронизаны уникальной астральной силой. Белые сегменты сверкали, как небесные звезды, а черные излучали манящую тьму, подобную вращающейся галактике.
С яростным криком Каэль бросился вперед, и его черно-красный меч с силой прорезал воздух. Незнакомец в капюшоне с ослепительной скоростью парировал удар. Их мечи сцепились, образовав впечатляющую вспышку искр, окрасившую поле боя в яркие цвета. В темнеющем небе появились красные, сиреневые и голубые вспышки, отбрасывающие тени на лиловую траву и листья. По воздуху пронеслись ударные волны, и гулкое эхо столкновения разнеслось по всей округе. Их неподвижные взгляды были устремлены друг на друга, и каждый был полон стремления одержать победу. Они танцевали в завораживающем и разрушительном дуэте, их мечи сталкивались и резонировали с громовой силой. От интенсивности их поединка сотрясалась и трескалась земля под ними, а их мощные энергии вибрировали в воздухе. Скорость их движений превышала скорость звука.
Поле боя превратилось в завораживающий калейдоскоп красок: мечи пронзали воздух, оставляя за собой шлейф из красных, сиреневых и голубых цветов. Атаки Каэля были силой, с которой приходилось считаться, – яростные, непредсказуемые, разящие со всех сторон с поразительной скоростью и мощью. Незнакомец в капюшоне, напротив, демонстрировал неподражаемую грацию, владея парными мечами с идеальной синхронностью, превращая каждый удар в смертельный танец. Клинки, пропитанные межзвездной силой, оставляли за собой небесный след из звездной пыли, которая мерцала даже в тусклом свете, наполняя воздух мистическими оттенками белого, фиолетового и других чарующих цветов. Над головой юноши, Есу?ра сияла усиленным блеском, словно сам космос был согласован с каждым его движением. Когда их мечи сталкивались снова и снова, в воздух взлетали искры. Хаотическая сила Каэля давала ему непредсказуемое преимущество, но астральная энергия его противника пресекала любые попытки неожиданных углов. От каждого из ударов Каэля астральный юноша ловко уклонялся с неестественной легкостью, искривляясь и смещаясь.
По мере того как противостояние продолжалось, Каэля охватило тревожное чувство. Казалось, что эфир вокруг незнакомца в капюшоне дрожит и искажается, словно от него исходит невидимая сила, которую невозможно постичь. Это свидетельствовало о необыкновенных способностях астрального воина, раздвигающих границы самой яви. Каэль понимал всю серьезность ситуации: нужно было поскорее закончить бой, пока астральная сила не захлестнула его. Собрав всю свою волю, он напитал меч трещащим Хаосом, сравнявшись по интенсивности с астральной силой противника.
Столкновение их сил увеличилось, поле боя превратилось в арену невиданной мощи, где астральная энергия и Хаос столкнулись в катаклизме. Бойцы обменивались ударами с потрясающей скоростью, демонстрируя свое мастерство и свирепость. Вдохнув хаотическую силу, Каэль выпустил поток темной энергии, направив на своего противника бесплотный вихрь теней. Однако астральный воин быстро среагировал, создав барьер из сияющего света, сотканный из лучей звезды. Благодаря точной и плавной технике незнакомца на мечах, Каэлю было трудно удержаться на ногах. При каждом парировании и выпаде по воздуху прокатывались волны астральной способности – невидимая сила, приводящая в движение удары астрального воина. Его клинки двигались с призрачной скоростью, со смертельной точностью нацеливаясь в грудь Каэля. Но хаотический клинок Каэля набирал силу, отражая каждую атаку неистовым и неуступчивым шквалом стали. Несмотря на напряжение мышц, Каэль не сдавался, полный неустрашимости продолжать сражение.
Каэль почувствовал резкий толчок боли, пронзивший его руку, когда он блокировал очередной удар противника. Лезвие глубоко вонзилось, пробив доспехи и разрезав плоть под ними. Каэ?ль стиснул зубы и попытался пересилить боль, но она не была похожа ни на что, что он когда-либо чувствовал раньше. Агония пронеслась по руке Каэля, мучительное жжение, поглотило его изнутри. Казалось, будто в его вены влили раскаленные угли. Несмотря на сильную боль, Каэль не сдавался, его рука дрожала, сжимая меч. Пот, выступивший на лбу, застилал зрение, но он продолжал наступать, не желая терять бдительности перед этим загадочным противником.
Собрав все силы, Каэль бросился вперед, но незнакомец в капюшоне оказался слишком быстрым и без труда уклонился от удара. Каэль сделал еще один стремительный выпад, но натолкнулся на изящный блок. Фигура в капюшоне оставалась невозмутимой, ее движения свидетельствовали о мастерстве и самообладании. Несмотря на нехватку сил, Каэль продолжал настойчиво искать уязвимое место. Внезапным всплеском планетарной мощи незнакомец отбросил Каэля назад. Его конечности отяжелели и не слушались, словно застряв в море патоки. Движения незнакомца оставили в воздухе след голубой энергии, потрескивающей от электричества. Каэль пытался вернуть контроль над своим телом, сердце колотилось в груди.
Задыхаясь, Каэль собрался с силами и опираясь на руку, поднялся на ноги. Мысли его метались, пытаясь разработать стратегию победы над грозным противником. Среди затяжного дыма и пепла он заметил движение. Постепенно появилась фигура, в свете которой блеснули мечи. Каэль закрыл глаза и подключился к источнику хаотической энергии внутри себя. Когда он открыл глаза, мир превратился в переплетающиеся оттенки темно-красного цвета – проявление высвободившегося хаоса. По телу пронесся всплеск необработанной силы, наполнивший его почти первобытной мощью. Хаотическая энергия потекла по венам, наполняя его новой силой и бодростью. В ярости он бросился на астрального воина, его движения не укладывались в рамки человеческих возможностей. Астральный воин, не останавливаясь, ответил шквалом астральных взрывов, от которых Каэль ловко уклонился. Поединок усиливался, их сила изменяла форму поля боя, оставляя за собой след разрушений. Деревья были выкорчеваны, камни разбиты, земля содрогалась от их ярости. Но они не отрывались от схватки, их умения и энергия сталкивались в ослепительной демонстрации силы и блеска.
Несмотря на равные силы, незнакомец в капюшоне демонстрировал превосходство в технике и контроле. Его астральные вспышки озарили поле боя, словно миниатюрные звезды, осветив их ожесточенную схватку сияющим блеском. Хаотические силы Каэля, хотя и были грозными, но не обладали той тонкостью и точностью, что астральная трансцендентная сила его противника. Каэль чувствовал, что постепенно отступает назад, его защита прогибается под неумолимым натиском. Каждый из воинов использовал все имеющиеся в его распоряжении способности. Каэль вызвал кипящее инферно хаотической энергии, пытаясь поглотить астрального воина, который умело защищался собственным барьером. В ответ астральный воин обрушил на Каэля поток чистой космической эссенции, отчего тот рухнул на землю.
Оба бойца упорствовали, не желая уступать ни пяди. Доведенные до предела, они стали проявлять признаки истощения. Их дыхание стало сбивчивым, так как они изо всех сил старались сохранить свой бешеный темп. Но оба воина демонстрировали непоколебимую волю к победе, не давая противнику ни минуты передышки. Это была битва, которая войдет в историю не только, как свидетельство силы двух молодых людей, осмелившихся бросить вызов пределам возможного, но и как истинное свидетельство силы человеческого духа. Каэль вызвал из царства Хаоса темных сущностей, но столкнулся с тем, что их разрубили на части лучи чистой энергии астрального воина. Тело Каэля содрогнулось от высвободившейся силы взрыва Хаоса, а из его душевного ядра вырвался всплеск Хаоса. Первобытный крик разорвал воздух, сопровождаемый взрывом необузданного Хаоса. Энергия вырвалась наружу с такой мощью, что близлежащие скальные образования рассыпались, окутав Каэля облаком пыли и обломков.
Среди этого хаоса безудержная энергия Каэля начала разрушать окружающую среду. Каэль выпустил импульс Хаоса. Подобно ударной волне, импульс пронесся по воздуху, застигнув астрального воина врасплох и сбив его с ног. Воспользовавшись моментом, Каэль бросился вперед, его клинок Хаоса пульсировал грозной энергией. Но рефлексы астрального воина были необычайны: он стремительно телепортировался за спину Каэля и нанес ему удар астральной способностью. Сила удара была огромной, но броня Хаоса Каэля защитила его от большей части удара. В ответ Каэль выпустил волну Хаоса, направив ее на астрального воина. Однако находчивый противник ответил манипуляцией астрала, управляя энергией, чтобы создать мощные порывы звездной пыли, которые рассеяли волну.
– Этого недостаточно! Если я хочу победить, я должен отдать все, что есть! – думал про себя Каэль. Он знал, что ему придется копнуть глубже, выйти за пределы своих возможностей, если он хочет победить своего противника. – Я никого не подведу. Я покажу им силу Хаоса! Силу моей воли! Я заставлю их всех сгореть в агонии Хаоса! Я заставлю гордиться собой. Я отдам все, что у меня есть, и даже больше! Я не буду сдерживаться! Я не буду колебаться! Вот оно! Последняя битва! Момент, которого я ждал! И я не отступлю! Я не сдамся! Не сейчас! Никогда! Я владыка Хаоса, и я выиграю эту битву! Ради себя. Ради своего господина! Ради будущего этого и всех миров… Больше! Еще больше энергии!
В горниле битвы по венам Каэля пронесся всплеск энергии мироздания. Он знал, что за победу придется заплатить, и готов был заплатить сполна. Какофония поля боя не шла ни в какое сравнение с бушующей внутри него стихией. Он принял силу Хаоса, полностью отдавшись его капризному танцу. Мощь его душевного ядра высвободилась, смешавшись с хаотической энергией, определявшей само его существование. В этом гармоничном слиянии Каэль вышел за пределы смертных границ, став проводником первобытной частици мироздания. Его глаза полыхали интенсивным красным светом, отражая инферно его внутренней силы. С каждым вдохом он набирал несметную силу, превращаясь в бушующий шторм потенциала. Время замедлилось. Темно-алые энергии хлынули наружу, разрывая саму ткань реальности. Земля затряслась под ногами, и ударная волна разрушения хлынула во все стороны, уничтожая все на своем пути. Пыль и обломки закружились, как хаотические духи, попавшие в водоворот разрушения. Разверзшийся Хаос внушал одновременно благоговение и ужас, демонстрируя безграничный потенциал души, не скованной никакими ограничениями. В этот момент Каэль превратился в живое воплощение необузданной мощи, в силу Хаоса. Небо над головой отражало бурю, в которую он превратился, отражая масштабы его высвободившегося импульса. Каэль стал не простым смертным, а предвестником Хаоса, способным изменить судьбу миров. Набравшись решимости, Каэль выпустил поток хаотической энергии, неся разрушения во все стороны. Его тело содрогнулось от боли, и он издал леденящий кровь крик, выпустив на поле боя апокалипсис Хаоса.
– Сила Есуры. Астральная конвергенция, – среди бурного столкновения космических сил из-под капюшона раздался голос, резонирующий с каденцией, не подчиняющейся самой природе. Этот голос глубокий, как океан, гладкий, как шелк, спокойный, как цветущий сад, безмятежный, как тихое озеро, чарующий, как сказка, успокаивающий, как колыбельная песня и нежный, как летний ветерок. Эта загадочная фигура, астральный воин, непримиримо стояла среди Хаоса, собирая астральную энергию, словно дирижер, оркеструющий потустороннюю симфонию. Он зарядил свою высшую способность, астральную конвергенцию, собрав всю астральную энергию в округе в одну точку. Его тело мерцало и переливалось, когда он отчаянно пытался защититься от хаотического натиска. Межзвездная мощь слилась в ослепительно яркую сферу, пульсирующую силой. С фундаментальным спокойствием астральный воин запустил сферу чистой космической энергии в Каэля. Сфера взорвалась от сопряжения со сверхновой хаоса, выпустив мощную волну астральной энергии, которая поглотила все на своем пути.
– Сила Есуры. Астральное сияние, – произнес молодой человек, крепко стоявший на ногах. Соединив свое тело с астральной энергией и превратившись в возвышающееся богоподобное существо. Набравшись сил, он ринулся вперед. Каэль увидел его приближение и снова поднял свой меч, но юноша был готов. Он вызвал астральный поток энергии, от которого Каэль отлетел назад, а его меч со звоном упал на землю. Каэль пытался защищаться, но удары противника были слишком быстрыми и точными. Наконец, молодой человек нанес последний, сокрушительный удар, от которого Каэль пролетел по воздуху проломив своим телом несколько фиолетово-белых стволов деревьев, а его тело с тошнотворным стуком упало на землю.
Когда пыль осела, молодой человек в черном плаще, на котором была изображена буква «А» стоял победителем, задыхаясь от напряжения, его тело сотрясалось от усилий, затраченных на столь мощную атаку. На мгновение воцарилась тишина, нарушаемая тяжелым дыханием таинственного незнакомца в капюшоне. Он осторожно подошел к упавшему Каэлю, готовый к любому признаку движения. Но его не было. Неподвижность Каэля жутко контрастировала с той яростной энергией, которую он излучал во время боя. Астральный воин выиграл, но ценой больших усилий. Его руки пульсировали от боли, напоминая о том, как тяжело далась ему битва. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, молодой человек не мог почувствовать тяжесть своих мыслей. Он шел по полю, его шаги были медленными и обдуманными, пока он пробирался к возвышающимся вдали горам. Огромное поле перед ним виделось бесконечным, как и пустота, которую он ощущал внутри себя. Он шел медленно, каждый шаг тяжким бременем ложился на его душу. В его голове пронеслись воспоминания о битвах, в ушах звучали звон мечей и крики умирающих. Когда астральный воин двигается, капюшон следует за ним, мягко покачиваясь при каждом шаге. Как будто сама ткань живая, продолжение его существа.
– Все кажется бессмысленным, бесцельным и лишенным какого-либо истинного значения. Жизнь быстротечна, а жертвы войны кажутся бесконечными. Я видел, как бесчисленное количество людей приходило и уходило, сменяясь другими, которых неизбежно постигнет та же участь. Я был тем, кто приносил смерть, на моих руках сотни и сотни жизней. И ради чего? В чем смысл всех этих разрушений и потерь? Ответ – ни в чем. Нет ни смысла, ни значения, ни цели. Зачем мы сражались? Все мои друзья в прошлом. Они все ушли, потому что мертвы. Холодность и безразличие, которые когда-то отталкивали меня, теперь кажутся единственным способом выжить в этом жестоком мире. Раньше я осуждал Ада?йна за его бесчувственность, черствость и отстраненность. Но теперь, пройдя свой собственный жестокий путь, я понял его. Теперь я вижу, что это необходимый защитный механизм. Когда ты видел так много смертей, ты не можешь позволить себе ощутить всю тяжесть каждой потери. Это раздавит тебя. Холодность и апатичность стали моими постоянными спутниками в этом мире неразберихи. Когда-то я думал, что у всего должна быть цель, причина жизни. Но теперь я вижу, что это не так. Иногда вещи просто есть. И я должен научиться принимать этот факт, как бы трудно это ни было.
Он продолжал идти к горам, тяжесть его мыслей и бремя его поступков тяготили его. Его охватило чувство покорности, осознание того, что Вселенной безразлично его существование и борьба человечества. У него не было другого выбора, кроме как принять это и продолжать идти к неопределенному будущему.
Глава третья. Северный Орден
Три года назад.
– Королева, король То?рмак прибыл, – объявил мужчина, чье лицо было скрыто под синим капюшоном с серебристой окантовкой.
– Пригласите его сюда, – распорядилась молодая обладательница бело-голубых, обжигающих нутро своим холодом глаз.
В серый и мрачный главный зал Северного Ордена вошел молодой То?рмак. Однако вместо королевского приема его ждали сотни озлобленных и ожесточенных взглядов адептов. Адепты были сверхлюдьми или, как называли их другие жители Еста?ра – не люди, а звери в человечьем обличии. Они обладали сверхчеловеческой силой, скоростью, выносливостью, реакцией и осязанием. Их восприятие пространства и времени, и невероятнейшая способность ловко манипулировать своим телом в этих физических моделях – выходили за рамки понимания обычных людей. За ними сложно уследить человеку с обыкновенными рефлексами. Помимо прочего органы чувств адептов были обострены до невероятного уровня. Одежду, снаряжение и оружие адепты делали для себя самостоятельно, вдыхая в них частичку своей энергии. Таким образом все перечисленное выдерживало колоссальные нагрузки и мощности.
Отличить адепта от остальных было просто – достаточно посмотреть ему в глаза. Голубые радужные оболочки глаз адептов вращались по часовой стрелке или против нее, что свидетельствовало об их силе. Те, у кого радужка вращалась по часовой стрелке, были элитой, грозными воинами, но это была редкая порода. Адепты, обладающие радужками вращающимися против часовой – были не столь сильны и быстры, как их собратья, ведь время пошло против них и обделило своей разрушительной мощью. Ах, время – самая странная вещь из всех. Это самый главный преступник и самый главный скептик, который рано или поздно, все поставит под сомнение, всегда доказывая обратную реальность происходящего.
– С какой целью нас посетил владыка Пруа?на? – спросила королева адептов, с царственной выправкой, подобающей ее величественному трону.
– Я прибыл сюда, чтобы предложить союз между Пруаном и Северным Орденом, – с достоинством ответил То?рмак с горящими изумрудными глазами, качнув своими аккуратно завитыми кудрями черного цвета. – Моя цель двояка: соединить наши королевства в брачный союз и освободить ваш народ из заточения, и я прошу поддержки адептов в этом деле.
Прозвучало красноречивое молчание, а следом за ним звонкий хохот голубоглазых обитателей Северного Ордена, одетых в бело-голубые одеяния.
– Молчать! – скомандовала королева Лере?та. Грозные воины, как один, синхронно замолчали, признавая власть своей госпожи. – Вы проделали весь этот путь к нашим холодным скалам и бесплодным вершинам, чтобы предложить недостижимое? Мы не можем покинуть эти земли, пока все девять государств единогласно не предоставят свои печати.
– Этого и не нужно, есть иная возможность вызволить вас из многовекового плена, – промолвил Тормак и сделал уверенный шаг вперед. – Арло?н, зайди сюда.
В зал зашел высокий, крепкий, светловолосый Арлон. Все адепты чувствовали, как от него исходит безумная сила. Воздух в помещении начал содрогаться, а пол под ногами вибрировать. Арлон обладал интригующей особенностью: в правом глазу у него была одна радужка, в левом – две, и все они вращались по часовой стрелке, завораживая синим оттенком.
– Синеглазый? Быть того может. Адепт королевской крови… Я думал, они ушли в историю, – переговаривались между собой адепты Северного Ордена.
– Дре?ус, можешь проверить его? – посмотрев на своего седовласого советника, изрекла Лере?та.
– Тут и так все очевидно, моя госпожа, но раз вы просите, – ответил Дреус. Он подошел к Арлону, моргая три раза в секунду, и обвел его проницательным взглядом. – В его жилах без сомнений течет истинная кровь Есуры, – ходя вокруг Арлона приговаривал голубоглазый Дреус. – Очень могучий молодой человек, он сможет нас отсюда вывести, и мы без сомнений пойдем за ним. Только чего он хочет взамен?
– Я освобожу вас, как и обещал король Тормак. В обмен на это вы должны беспрекословно выполнять все его просьбы, – раздался бархатный голос Арлона. – Кроме того, я соберу грозное войско, не менее двухсот воинов, и завтра мы вступим в бой с лостра?дцами.
Поздней ночью несколько сотен адептов покинули Черную крепость.
Черная крепость – мрачное, угрожающее, грозное, массивное и внушительное сооружение, отбрасывающее длинную тень на окружающие горы. Говорят, что она построена на древних руинах, а черный камень, из которого возведены стены, по слухам, был добыт из недр земли. Стены настолько высокие и толстые, что, кажется, касаются неба, и украшены внушительными башнями и зубчатыми крепостными стенами, которые служат наблюдательными пунктами для стражников. Голубая дымка усиливает неземную и зловещую атмосферу, окутывая вершины и склоны гор, делая их почти потусторонними. Поговаривают, что туманная голубая дымка, окутывающая горные хребты, является результатом действия магии или других сверхъестественных сил, и что крепость защищена темными заклинаниями, которые держат заключенных в ловушке в ее стенах. Несмотря на мрачную репутацию, Черная крепость овеяна легендами и историями. Одни говорят, что она хранит несметные богатства и секреты, другие утверждают, что это место наказания для злых и проклятых. Независимо от того, правдивы эти истории или нет, одно можно сказать наверняка: Черная крепость – тюрьма в туманном горном массиве – это место страха, тьмы и тайн, и его лучше избегать любой ценой.
Глава четвертая. Нити предопределенности
Атмосфера вечера была насыщенна таинственностью, и Есу?ра нежно ласкала своими лучами поверхность Еста?ра. Под светом угасающего дня, лес преображался в мир между сновидениями, где реальность сливалась с фантазией. Сиреневые и голубые оттенки неба переходили в оттенки черного, а бело-голубые листья деревьев казались призрачными в полумраке.
В этом загадочном сумраке четыре фигуры, скрытые черными плащами, стояли как стражи в тени. Их плащи были украшены загадочными узорами в форме буквы "А," вышитыми серебряными нитями, которые мерцали, словно отражения звезд в ночном небе. Четыре героя стояли во мраке, тщательно готовясь к предстоящей битве. Несмотря на тьму, их уникальные черты выделялись в этой атмосфере.
В центре группы стоял Авра?т – пожилой и мудрый командир, сердце этой группы. Его опыт был виден в каждом движении. На его плаще выделялись сложные и изысканные узоры, свидетельствующие о его заслугах и выдающемся статусе. Глаза Аврата, насыщенно синие и полные мудрости, горели огнем лидерства и преданности своим товарищам, когда он взял слово с твердым голосом, отражая лидерский авторитет.
– А?ури, – начал он, обращаясь к гигантской фигуре с двумя топорами, – возьмешь на себя центр. А?ури: чудовищная фигура, ростом более двух метров, носящий два огромных черных топора с белоснежными лезвиями, сверкающими, словно звезды на ночном небе. Он укутан в черный плащ, который придает его силуэту еще более мрачный вид.
– А?вин, сторожи А?фена, – продолжал Аврат. А?вин: высокий и густобровый молодой человек с розовыми щеками и мягко-острыми чертами лица. Его густые, волнистые светлые волосы падали на лоб, словно мягкий водопад. Он имел выразительные скулы, гладкий и широкий лоб, длинный и ровный нос, который подчеркивал его пропорции. Самым поразительным внешним атрибутом Авина были его глаза – широко распахнутые и голубые, словно чистейшее озеро, сверкающие интенсивным цветом, будто непроницаемые глубины. Авин носил за спиной полуторный меч, состоящий из двух металлов: белого и черного, украшенный гравюрами и с черно-белым эфесом. Он был самым быстрым адептом на Еста?ре, способным перемещаться настолько быстро, что его движения казались почти неуловимыми. Его нюх был острым, и он мог распознать запахи эмоций, что делало его еще более опасным в бою. Авин не был жестоким, но был крайне смертоносным. Он был способен хладнокровно убивать, но всегда оставался человеком с чистым сердцем и яркой душой.
Афен: самый молодой и загадочный из группы, лицо Афена было скрыто под капюшоном его плаща.
У всех глаза обладали голубыми радужками, которые вращались по часовой стрелке, создавая загадочное и уникальное визуальное впечатление.
– Я возьму Арлона на себя. Его личная цель – не Афен, а именно я, – дополнил Аврат. – А?ури, где они? – спросил он, обращая свои пронзительные синие глаза на монструозного габарита Аури.
Аури легонько топнул ногой, земля под его ногами задрожала, треснула и запульсировала во все стороны
– Не больше, чем в десяти минутах отсюда. Человек двести – не меньше, быстро подходят с севера, – раздался из-под черного капюшона грубый, тяжелый, похожий на рык голос.
– Они сильны? – поинтересовался адепт.
– Дохляки. Мелкие и слабые как букашки. Мои поросята более грозны, – ответил гигантский Аури.
– Почему пришли только мы? Может, стоило позвать больше наших? – поинтересовался Афен.
– Нет. Мы защитники севера, нам и биться, – ответил Аури.
– Не забывайте, ваша основная задача – защитить Афена, даже ценой своих собственных жизней. Все ли готовы? – спросил Аврат, осматривая лес перед собой.
– Нет, – с лёгкой иронией прозвучало в ответ.
– Отлично. Тогда быстро на позиции, – приказал командир небольшого отряда. – И помните, такова наша судьба – жить во лжи, чтобы найти правду.
Авин и А?фен рванули на юг, мгновенно растворившись в темноте. Аврат обратил свой взгляд на Аури.
– Как далеко они? – поинтересовался Авра?т.
– Пять минут, – лаконично ответил А?ури.
– Приступай, – постно сказал мужчина.
Аури достал из-за спины два больших черно-белых топора и рванулся вперед, преодолев пятиминутный путь всего лишь за пять секунд. Он ворвался в ряды бегущих оппонентов, разрывая их плоть своими топорами на куски. Воины Северного Ордена не сразу поняли, что мчится между ними, оставляя бездыханные тела убитых собратьев. Аури одним лишь взмахом забирал то одну, то три, то пять жизней за раз. Он рассекал тела на части и игнорировал любые препятствия, высокие кусты и стволы деревьев, проявляя полное равнодушие к опасностям, исходящим от врага.
Мрачная, жестокая, колоссальная, неостановимая тень – таким его видели жертвы, которым не посчастливилось пересечься в бою с Аури. Ловко переставляя ноги и контролируя синхронизацию тела, лострадский адепт продолжал размахивать своими топорами, не теряя первоначальной скорости. По всему лесу раздавались ужасающие крики, сопровождающиеся дроблением костей и пузырящейся кровью. За секунды, быстро утекающие сквозь пальцы, словно неуязвимый поток горной реки, Аури успевал совершить десятки движений. Куски ткани и кожаной брони летали во все стороны, сиреневая кровь адептов окропляла кокосового цвета траву.
Прежде чем Аури ринулся вперед, направляясь в толпу врагов, Аврат отвернулся, закрыл глаза и приподнял капюшон, чтобы укрыть лицо. После мощного рывка, раздался сильный хлопок воздуха, который заставил траву, куски земли, листья и ветви разлететься в разные стороны. Аврат ощутил резкое колебание воздуха, и когда он снова открыл глаза, перед ним, как из ниоткуда, возник Арлон, излучая угрозу, что заставило небо нахмуриться.
– Ну здравствуй, папа, – с наглой ухмылкой проговорил молодой человек, пристально всматриваясь своими тремя синими радужками на Аврата
– Тебя сложно не заприметить, – открыв глаза и опустив капюшон, произнес Аврат, крепко сжав рукоять своего клинка. – Зачем все это?
– Скажи, где мои братья и все это закончится. Ты спасешь много жизней, – пытаясь склонить отца на правильную сторону – на свою, сказал Арлон.
– Не сказав тебе, где они, я сохраню гораздо больше, – ответил с уверенностью в голосе мужчина.
– Как же ты не понимаешь. С нашей сверхчеловеческой мощью, могуществом, силой и восприятием, мы подчиним смерть! Оглянись вокруг, отец. Все это исчезнет во времени. Я же могу все изменить и повернуть время вспять. В моих руках целый мир, – с заносчивой улыбкой молвил адепт.
– Ты думаешь, что твои действия что-то изменят, – утвердительно изрек Аврат.
– Моя судьба в моих руках, я сам выбираю свой путь. Я не изменю свое прошлое, но волен выбирать будущее, – парировал Арлон.
– Свобода выбора жизненного пути лишь иллюзия, сын мой. Все давно предопределено за нас, – ответил Аврат пристально смотря на Арлона, ожидая его молниеносную атаку. – К сожалению для нас обоих, монета судьбы преподнесла для тебя не ту сторону.
– Сторону? Нет… я не хороший, и не плохой. Я другой. Если есть светлое добро и темное зло, то я в полумраке, – гнул свою линию Арлон.
– Ты игнорируешь почти все моральные и этические устои, – упрекая напротив стоящего Арлона, произнес Аврат.
– Ты прав, ведь меня никто не остановит. Я пишу правила и их нарушаю.
Все, что вам дорого, все, что вы цените, все, чем вы дорожите, будет уничтожено мною. Все склонятся передо мной, – заявил Арлон с надменной улыбкой и рванул в сторону Аврата, за секунду оказавшись в шаге от него.
Авра?т успел лишь моргнуть и подставить свой меч, чтобы парировать удар своего сына. Сталь ударила в сталь, и искры отлетели от клинков. Арлон заносчиво улыбнулся и посмотрел исподлобья в глаза своему отцу. После мимолетной паузы он оттолкнулся от земли, уперся мечом сильнее, подхватил Аврата и побежал вперед, пробивая деревья его телом.
За считанные секунды преодолев несколько сотен метров, он откинул Аврата от себя. Арлон настойчиво рассекал своим мечом воздух, метко целясь в своего отца. Удары были настолько разрушительными, что вибрация от меча распространялась по всему телу Аврата. Аврат с трудом перенаправлял эту мощь к концам своих конечностей, несмотря на то, что его сын не использовал и половины своей силы.
– Ты постарел и ослаб, – снизив интенсивность ударов, сказал Арлон. – Помнишь нашу последнюю встречу? Вспомни, как легко ты меня одолел. Я был для тебя игрушкой для битья. Но ты изменился, и я уже не тот. Нам пора двигаться дальше, а потому я прерву твою жизнь, повлияв на твою судьбу.
– С чего ты решил, что судьба в твоих руках? – блокируя серию ударов спросил уставший Аврат.
– Потому что я сам плету ее нить! – ударив своим клинком, сказал Арлон.
– Не утверждай, если не знаешь, – ответил Аврат, закрыв глаза от всплеска искр.
– Зачем мне убеждаться в том, в чем я уверен?! – с наглой, самоуверенной улыбкой проговорил Арлон.
– Чтобы не разочаровываться, – измотанный чудовищным напором, ответил мужчина. – Думаешь, если ты прошел через большое количество бед и испытаний, то ты прав?
– Опять это брезгливое осуждение, – гневаясь, заявил молодой человек. – Все, чем ты меня награждал за жизнь. Покончим с этим.
Арлон крепче сжал руку, которой он держал меч, и ударил кулаком по ребрам Аврата. Он придал такой импульс, что на долю секунды пространство, гравитация и время вокруг исказились. Аврат отлетел на несколько километров по заданному вектору. Громадный Аури почувствовал настолько невероятную энергию. Недолго думая, он помчался на помощь Аврату.
Посреди темного леса царила таинственная аура. Подняв голову, А?вин обострил свои чувства и определил приближение врагов по запахам, разносимым ночным ветерком. Тем временем след присутствия Аури становился все слабее и исчезал на горизонте.
– Странно, – размышлял Авин в глубине тени. Резким, отработанным движением он резко дернул плечом, приводя в действие скрытый механизм в ножнах. Гладкий и грозный меч без усилий взмыл вверх из ножен. Рука Авина стремительно сомкнулась на рукояти, и он ловким, плавным движением наклонился вперед и совершил рывок. Его владение собственным телом было просто потрясающим. Для противников он казался загадочным призраком, двигающимся с небывалой скоростью и исчезающим из поля зрения в мгновение ока. Его движения были плавными и неуловимыми.
Заметив троицу вражеских адептов, Авин действовал без колебаний. Его взрывной рывок сопровождался гулким, громоподобным хлопком, который эхом разнесся по лесу. Вслед за его движением осталось долгое и завораживающее сиреневое космическое свечение. Авин быстро перерубил тела двух адептов. Третьему он отсек кисть, держащую меч, и остановился, вновь прислушиваясь к доносящимся запахам с севера. Пока Авин стоял на месте, его непреклонный противник перехватил меч другой рукой, готовясь нанести удар. Авин среагировал с удивительной быстротой, его движения напоминали свернутую пружину, внезапно разжавшуюся. В ослепительной вспышке он развернулся и нанес удар – острый клинок нашел свою цель, отсекая голову нападавшего от плеч.
– Еще двадцать? – с легкой ноткой недоумения подумал адепт. Авин закинул на плечо свой полуторный меч и ринулся вперед, рассекая противников подобно косе траву. Его нос вновь учуял быстро приближающееся сплетение запахов, но на сей раз с запада.
Молодой человек быстро расправился с очередной группой адептов.
– Теперь около сотни, быстро приближаются с севера и запада. Присоединятся через несколько ударов сердца. Быстрые и сильные, – распознавая запахи близящейся опасности, молвил Авин, бегом направляясь к месту предстоящего столкновения. Авин пронесся сквозь ряды сотен вражеских адептов, его движения превратились в трансцендентный танец, в симфонию стремительности, поражавшую всех врагов трепетом. Его стремительные шаги издавали глубокий, громкий стук, и каждый его шаг отдавался эхом, будто мощные удары космического барабана, сотрясая землю и гулко распространяясь по всему полю боя, заполняя его своей мощью. Симфония звуков следовала за ним, когда он мчался вперед, и сам воздух пел мелодичную песню, напоминая нечто неземное. Ветер завывал позади него, создавая почти призрачную мелодию, которая гармонировала с каждым его движением.
Вслед за ним разворачивался Звездный след – завораживающее проявление космической энергии, тянущееся за ним, как хвост кометы. След переливался небесно-сиреневыми оттенками, словно сущность космоса была соткана в лучезарный гобелен, пульсирующий неземным сиянием. Его след оставлял пыль мерцающей космической сирени. Эти мгновения стали свидетельством вершины силы и грации, когда Авин перешагнул границы физического мира, двигаясь быстрее звука. За считанные секунды Авин уничтожил сотню вражеских адептов, оставив их свидетелями собственной гибели. Его наследие запечатлелось в блеске его боя, как живое воплощение космического величия.
Внимание Авина мгновенно переключилось. В его сознание просочился ядовитый, предвещающий беду запах – коварная миазма обреченности. Хотя он был едва уловим, но обладал едким привкусом, который жалил сам воздух, с неизмеримой нотой гибельности, висевшей на волоске. Инстинкты Авина, отточенные до совершенства в бесчисленных сражениях, среагировали мгновенно. Он понял, что этот зловещий аромат – предвестник, уносимый невидимым течением на юг, несущийся с бешеной скоростью, его цель ясна – А?фен. Не говоря ни слова, он пустился в погоню.
Авин ринулся вперед с грацией преследующего хищника. Его стремительные шаги сотрясали землю под ногами, и мир, казалось, расплывался, пока он мчался на помощь Афену. Вслед за ним остались лишь космический взрыв сиреневой пыли, захватывающая дух демонстрация его космического мастерства и яркая вспышка небесной силы. Сама атмосфера резонировала от предвкушения его появления, словно сама Вселенная затаила дыхание, предвкушая скорое столкновение титанических сил. Ветер завывал в экстатической гармонии, словно сами духи космоса подталкивали Авина.
Тем временем, адепт Арлона несся к Афену на невообразимой скорости, буквально взрывая воздух своей мощью. Адепт держал в руках короткий меч и кинжал – зловещий дуэт, говорящий о его смертоносном мастерстве. Выходец из Северного Ордена, он стал пугающе искусен в ведении других к неминуемой гибели. В ближнем бою его быстрота была его козырем, смертельным преимуществом, отточенным до совершенства. Момент их столкновения был настолько близок, что он мог различить, как громко бьется сердце молодого юноши, а лимфатическая система Афена готовилась к встрече с опасностью. Адепт не мог не усмехнуться, понимая, что юноша, несомненно, учуял его приближение. Это несущественная деталь потеряла свою актуальность, ведь еще считанные секунды, и заветная цель будет достигнута. С мрачным удовлетворением он подумал: "Плюс один к моему счету". В долю секунды, адепт совершил молниеносный выпад в сторону Афена, намереваясь прервать жизнь юноши с уверенным и неотвратимым ударом кинжала в его грудную клетку. Однако всего лишь в паре сантиметров от роковой цели, внезапно появилась правая рука Авина, опередившая клинок адепта и с силой вывела Афена из-под удара, оттолкнув его назад.
Синхронно с этим движением, Авин метко нанес удар мечом по адепту, проведя его лезвием прямо перед носом Афена, словно танцуя с образовавшимся пространством. К несчастью, для него, инстинкты адепта оказались такими же острыми, как и у самого Авина, и он ловко уклонился, избежав грозящей смерти.
– Он спас сопляка и параллельно с этим умудрился нанести удар по мне? И все это меньше, чем за полсекунды? – понимая, что к чему, подумал адепт, приготовившись к последующим очевидным для него действиям. – Ты, видимо, тот самый Авин? Слышал, что ты самый быстрый адепт на Еста?ре. Я бы хотел оспорить это.
Авин, не стал дожидаться речи адепта и немедленно ухватил инициативу стальной хваткой. Он набросился на адепта, оставляя за собой громкие трескучие звуки, мощную воздушную волну и сияющий Звездный след.
Адепт без проблем среагировал на действия Авина, резко отступив в сторону. Взмахнув руками, он остановился, и с его клинка стекала сиреневая кровь.
– Я же не договорил… Невежливо перебивать собеседника. Я забыл представиться… меня зовут Эларио?н.
Сиреневая кровь потекла по лицу Авина, падая на белоснежные травинки. Медленно она стекала к земле, сливаясь с почвой. Лезвие вражеского меча вертикально рассекло левую сторону его лица, лишив его глаза. Авин, охваченный обжигающей волной боли, застыл на месте. Авин не ожидал, что кто-то сможет противостоять его рывку. Но молодой лострадец не желал демонстрировать свое удивление. Его эмоции оставались спокойными. Не задумываясь, он осознал, что стоит перед могущественным оппонентом, и их предстоящая дуэль не обещала быть ни приятной, ни легкой. Уставший после борьбы с менее опытными адептами и этой погони, Авин понимал, что время было на исходе, и усталость медленно охватывала его.
– Мне нет дела до твоего имени. Все рано твоя гибель неминуема.
– Хех, я бы не был так уверен в этом. Вижу, ты решил начать с первой космической скорости? Неплохо, но медленно. От тебя я ожидал большего, – ответил пруанский адепт, кашляя и ощущая себя слегка ослабленным. В тот момент у Элариона стало немного темнеть перед глазами, и он почувствовал легкое покалывание в пальцах.
– Ты даже не понимаешь, что с тобой творится, верно? – спросил Авин. – Это Звездный след. Он замедляет и ослабляет тебя. Это моя собственная способность, и ты в ней оказался, как в космической пыльце.
Авин закинул меч на правую трапецию, перегруппировался и с небывалой скоростью бросился на адепта, взяв на себя роль агрессора в этом противостоянии. Позади него вспыхнула яркая сиреневая вспышка, оставив за собой пленительный шлейф из мерцающих фиолетовых и синих цветов.
Авин решил увести противника как можно дальше от Афена, оставив юношу в это время совершенно без защиты. Все остальные сегодняшние бои меркли на фоне последней, самой суровой схваткой уходящего дня. Скорость обоих молодых людей была необузданной, а действия поразительно точны. За секунды они успевали совершить десяток невероятно пластичных движений, а их крутящиеся по часовой стрелке голубые радужки глаз успевали уловить каждое из них. Дикий свист раздавался лишь спустя мгновения, после того как их мечи рассекали воздух. Звон от ударов стали сокрушали звуки вокруг. Оба молодых человека словно танцевали со смертью.
Из-за переменчивости вектора их движений и громаднейшей скорости, кровь из раны Авина стала затекать в его второй глаз, временно ослепив его на оставшееся время боя. У Авина не было времени, чтобы вытереть сбегающую из его организма сиреневую липкую жидкость рукавом. Юноша вынужден был продолжать бой без зрения, полагаясь на свое обоняние. Он различал окружающие его запахи: земляной аромат листвы, затхлый запах валежника, ароматный кустарник, древесный аромат стволов деревьев, смолистый запах веток. Оставляемый шлейф от скоростных ударов лезвий он также прекрасно улавливал своим носом. Раскаленный металл нагревал воздух, позволяя ему предугадывать направление ударов противника. Но самое важное, что нос Авина не уловил, это был запах слабости, исходящий от его соперника.
Противник бежал спиной назад, минуя неисчерпаемые препятствия, благодаря эхолокационной способности своих ушей, что позволяло ему сохранять стремительный темп.
– Уворачивается от всех стволов деревьев, слухач значит. Это уже предельная космическая скорость. Если я достигну скорости света, то его слух пошатнется, – мчась вперед, обдумывал истекающий кровью Авин. – Но для этого нужно действовать быстрее, – он начал набирать в легкие больше кислорода, чтобы снабдить им все тело и разогнать кровь, чтобы активизировать последние ресурсы организма для финального рывка. Но из-за большой усталости из его рта начала вытекать кровь, так как легкие уже не справлялись с такой нагрузкой и были доведены до изнеможения.
– Изменил дыхание! Значит надо прикончить его как можно быстрее! – раздумывал Эларион, нанося Авину многочисленные раны. Тело Авина становилось изрезано и испещрено множеством наносимых адептом ссадин.
Авин понимал, что если он не справится и погибнет, то Афена постигнет та же участь. Поэтому ему пришлось полагаться только на свою непоколебимую волю и отбросить всякую мысль об отступлении. Ситуация усугублялась тем, что Авин был сильно истощен и ослаблен потерей крови. Из-за чего, его черный плащ и длинные светлые волосы постепенно приобретали сиреневый оттенок, свободно развеваясь в свободолюбивых порывах ветра.
Невзирая ни на что он продолжал набирать скорость, пытаясь, отражать удары. Неутомимая и неукротимая боль была готова разорвать Авина изнутри, но он упорно строил тактику, чтобы переломить ход поединка в свою пользу. Оба воина были охвачены безумием, без устали парируя сотни ударов друг друга. Их глаза горели гневом, яростью и бешенством. Они уже не обращали внимания на окружающую обстановку, сосредоточившись исключительно на неустанной борьбе. Их движения были столь быстры, что посторонний глаз не мог уловить даже их контуры. Мечи вращались вокруг них как световые клинки, создавая визуальный эффект, словно вихрь из звезд. Столкновения звучали как раскаты грома, а сверкание стали пронзало небо. Каждое их движение было частью сложной хореографии смерти. Их глаза были полны ярости и непреклонности, и они игнорировали боль и усталость, стремясь одержать победу.
Сражение продолжалось с лихорадочной интенсивностью, и окружающий мир исчезал в мгновении ока, не в состоянии угнаться за такой невероятной скоростью. Это было сражение, в котором время и пространство казались утраченными, а лишь светящиеся следы от движений адептов свидетельствовали о мощи и жестокости этой битвы. Адепт Северного Ордена раскусил хитрый замысел Авина. Борясь за свою жизнь, он ненасытно наносил по нему череду ударов двумя клинками. Получая несметное число ранений, Авин все же вынудил противника достичь скорости звука. Это дало ему запредельное преимущество, лишив оппонента своего основного чувства – слуха. Эларион был первым противником Авина, сумевший достичь такой скорости. Все предыдущие оппоненты умирали гораздо быстрее.
Два адепта, как космические силы, встретились в буре света и энергии. Их сражение напоминало столкновение двух нейтронных звезд, испускающих мощные энергетические потоки. Искры, словно метеориты, бились во все стороны, оставляя за собой следы пурпурных и синих огненных хвостов. Вихри космической энергии обвивались вокруг клинков, словно галактические спирали вращения. Адепты двигались с такой скоростью, что создавали вакуум вокруг себя, и воздух рассекался на атомы под напором их атак. В этой космической пустоте искрились сверкающие звезды, словно далекие галактики, сияющие в бескрайнем пространстве. Их глаза сверкали, как космические феномены, их дыхание звучало, как эхо черных дыр. Каждое движение адептов напоминало столкновение астрономических объектов, где силы вселенной боролись друг с другом. Сражение продолжалось, словно вечность в космической пустоте, и только оставленные за собой плазменные следы и галактические вспышки напоминали о мощи и драме этой схватки.
Эларио?н сопротивлялся, как мог, но все же. Растерянный и пораженный отсутствием понимания себя в пространстве, адепт стал уязвимым и предстал перед Авином словно на ладони. Очередной толчок правой ногой от земли и Авин расколол своим ударом меч и кинжал врага и намертво пронзил его тело. В долю секунды Авин воспользовался моментом. Молниеносным движением он взмахнул своим оружием, и острое лезвие, сверкнув в тусклом свете, устремилось к открытой шее адепта. Время словно замедлилось, когда удар был нанесен, и от резонирующего удара у Авина задрожали руки. Голова нападавшего была отсечена от туловища, кровь хлынула потоком. Безжизненные глаза противника уставились в пустоту, на лице застыло искаженное выражение удивления. Тело с грохотом рухнуло на землю, присоединившись к павшим адептам в виде кургана безжизненной плоти.
В воздухе висела едкая вонь крови, смешанная с затхлым запахом пота. Поединок окончился. Авин остановился и всем туловищем захватывал воздух, пытаясь привести себя в чувства. Его грудь вздымалась от адреналина, который бурлил в его жилах. Это была сцена насилия и резни, суровое напоминание о жестокой реальности их мира. Однако для Авина не было времени на сантименты и колебания. Молодой человек оглянулся и увидел, как все позади него было обезображено. Поваленные деревья и раскорчеванная земля были лишь небольшой частью разрушений, оставшихся после страстной схватки. Авин выплевывал сгустки крови, пытаясь нормализовать свое дыхание. Его слух был забит собственным тяжелым дыханием и хрипами.
Между тем, Аврат, пролетев достаточно далеко после удара Арлона, упал на поле, покрытое черным клевером. Травмы, полученные от прикосновения Арлона, были ужасающими. Ребра были переломаны, а внутренности разорваны. Он осознавал, что его смерть неизбежна. Аврат встал на колени и оперся на гарду меча обеими руками.
– Я не могу понять: зачем ты сопротивляешься? С нашими безграничными возможностями мы можем позволить себе все что угодно, – недовольно продолжал Арлон.
– Поэтому ты решил стать лизоблюдом пруанского короля Тормака? – грубо задал встречный вопрос Аврат.
– Он дурак и манипулируем мною. Он нужен лишь для моей цели. Я крепко держу его за горло, и он будет делать все то, что я пожелаю, – раскрывая свои замыслы ответил Арлон, склонившись над своим отцом.
– Смотри, чтобы однажды манипулируемым дураком не оказался ты, – предостерег Аврат
– Ты упускаешь такую возможность, – быстро сменив тему, переведя разговор в нужное для себя русло, произнес Арлон. – Люди глупы и ничтожны. Их невинность и наивность – их слабость. Они не видят нигде и ничего… никакого подвоха. Ими можно манипулировать и управлять, они созданы для этого. Стадо ведомых баранов, думающих, что у них есть выбор и свобода.
– Людям свойственно находится в заблуждении, – сплевывая кровь на землю, слабо ответил Аврат. – Помни: с несокрушимостью приходит одиночество, сын мой.
– Да? Если ты не можешь выжать из себя максимум, ты не достоин жить и одной лишней секунды, – бросил Арлон, словно молния пронзившая ночное небо. – Знаешь откуда у меня появилась такая несокрушимость? Потому что моя единственная цель – уничтожать, и чем больше, тем лучше.
– Ты продолжаешь смотреть свысока на любого, кого считаешь слабым, – с трудом произносил слова Аврат. – Знай, он придет за тобой. Ада?йн, он придет.
– И я буду ждать нашу встречу, – заявил Арлон и резким ударом меча, отбил удар плечистого Аури, неожиданно выбежавшего из леса.
– Какой быстрый, видимо, один из моих двоюродных братьев, – подумал Арлон. – Здесь я закончил, пора возвращаться в горы.
Аури собрался с силами и решил побежать следом за убийцей Аврата.
– Аури, постой. Подумай, надо ли оно тебе. Погонишься за ним – потеряешь все, что тебе дорого, – с хрипом произнес Аврат, с намеком взглянув на лес, где продолжала бушевать битва. – Не беспокойся за меня. Помни… что путь к смерти начинается с первого вздоха. Выбирая жизнь, мы непринужденно соглашаемся на смерть
– Что мне делать? – смотря строго перед собой, вопросил Аури.
– Скажи Адайну, что Афен избранный, он поведет вестника смерти дальше в туманы и дожди. Но расслабляться пока еще рано, потому что в любой момент жизнь может резко изменить направление развития событий, – медленно закрывая глаза упираясь телом на меч, молвил Аврат. – Моя смерть первая принесенная жертва для начала смены эпох. Маленькая жертва ради большой цели. Моя душа послужит куда большей цели, чем сейчас. Ничто не напрасно… ничто… Таковы нити предопределенности, – продолжал говорить Аврат, пытаясь донести нить истинности до могучего Аури. – Наконец-то я узнаю, какого цвета небо было тысячу лет назад…
Аврат пал. Могучий Аури не проявил никаких эмоций. Даже несмотря на то, что на его глазах умер собственный дядя. Ни малейшей жалости, лишь крупица сожаления где-то глубоко внутри его души. Это была потеря друга, который мог понять, направить, обучить и разделить секрет силы Аури.
Его сердце забилось сильнее, он развернулся и побежал на помощь Афену, окруженному толпой адептов. Число вражеских адептов сильно превышало двести человек, как сообщал Аури перед битвой. Половина от общего числа противника пришлась на юного Афена. Возможно, они не были слишком сильными индивидуально, но такая масса измотала молодого воина, передвигающегося по полю боя с невероятной скоростью и ловкостью. Афен сражался возле небольшого пня, который придавал ему подвижности. Благодаря ему, Афен мог совершать сальто, кувырки и увороты, постоянно отталкиваясь от него, чтобы проводить атаки в полете. Несмотря на решительные и смертоносные действия, один из адептов смог повалить Афена на землю и не собирался упустить шанс добить юного воина.
Он замахнулся мечом и уже был готов добить соперника, но из куста напротив вылетел топор А?ури, сбрив ветки. Мощный и меткий бросок перерубил пополам меч, руку и голову адепта, а затем полетел дальше в толпу, нанося разрушительный урон противникам.
– А это еще кто такой? – посмотрев на Аури спросил один из адептов. – Не знаю, но выглядит впечатляюще, – ответил второй.
– Ты не ранен? – грозно произнес Аури, встав перед Афеном.
– Нет, просто выдохся, – поднимаясь с земли ответила Афен.
– Стой сзади и не мешайся под ногами, – сурово посоветовал непомерный Аури, после чего кинул второй топор в группу адептов и перерубил несколько человек. Затем он достал из-под плаща две черно-белых секиры и, желая покончить с этим побыстрее, набросился на противников. Аури жадно размахивал своими секирами горя желанием прикончить как можно больше врагов. Афен прикрывал его спину. Адепты быстро смекнули, что для начала надо прикончить его, чтобы беспроблемно сразить здоровяка.
Аури чувствовал доносящуюся вибрацию от земли, а потому резко развернувшись, он метнул секиру, поразив адепта, стремящегося напасть со спины на Афена. Помимо адепта, секира разрубила пополам три дерева, свалив их друг на друга. Голубые, белые и фиолетовые листья начали медленно опадать над местом битвы. Второй секирой, Аури прибил адепта к необъятному стволу дерева и начал доставать из-под плаща небольшие метательные топоры пронзая ими тела оппонентов. Когда все его оружие подошло к концу, он устремился разрывать тела недругов голыми руками, ловко расправляясь с противником придерживаясь большой скорости движения.
Отрывая их конечности, вырывая ребра, позвонки и внутренности, он вспарывал, убивал и крушил жертву за жертвой, свершая свою дикую жатву. Кости и куски стали застревали в его кожаных нарукавниках. Своей мощной рукой он схватил за лицо осмелевшего адепта, пытавшегося напасть на столь грозного противника. Аури начал сжимать свою ладонь, заставляя голову оппонента сдавливаться и трещать. Умерщвленное тело он не выпустил из руки, пока полностью не сжал свою ладонь до конца. Руки Аури были такими, что если он ухватит кого-то за лицо, то его пальцы непременно обхватят затылок. Кровожадная, пугающая своим присутствием ожесточенная тварь – вот каким его видели окружившие его адепты.
– И вы смеете называть себя воинами? Убийцами? – глумясь провоцировал Аури быстро перемещаясь от одного адепта к другому нанося смертельные удары. – Бесполезная трата энергии, – насквозь пробив кулаком тело адепта, твердил Аури звериным басом, походившим скорее на рык, чем на людскую речь. – Жалкие дохлятины, – схватив за шиворот пытавшегося убежать прочь адепта сказал Аури и опрокинув его на землю – разорвал пополам.
Последняя кучка уцелевших представителей Северного Ордена решила сбежать, но их побег не увенчался успехом. Всех как одного, перепачканный сиреневой кровью Аури вбил в землю.
На место сражения прибежал и Авин.
– Тебе нужно научиться постоять за себя, – тяжело кашляя, произнес Авин, подходя к Афену. – Я не всегда смогу быть рядом и не всегда смогу прийти на помощь, защищая тебя, – продолжал молвить Авин, опираясь на свой меч. – Битва окончена?
Укутанный в плащ Афен утвердительно кивнул.
– Адайн здесь, – произнес Аури. Авин тоже почувствовал его присутствие.
Они втроем направились к полю, усеянному черным клевером, на котором умер Аврат.
У постепенно холодающего тела Аврата появился Адайн, пришедший на поле битвы в самом конце.
Адайн снял с себя капюшон. Половина его лица была спрятана под маской. Гипнотическим, холодным взглядом он созерцал переживших эту битву.
– Как он погиб? – задал невозмутимым голосом Адайн, переведя ярко-синие глаза на Аури.
– Он ушел, грустя о нас и о жизни, – ответил испачканный грязью и кровью молодой человек.
– Он что-нибудь сказал? – спросил Адайн.
– Да, – ответил Аури и посмотрел на Афена с намеком.
– Ясно, – скупо ответил Адайн, понимая, что именно хотел передать Аури.
– Еще один из нас покинул поле жизни, – с грустью в голосе произнес Авин.
– Возвращайтесь в Лостра?д. Кроме тебя Авин, твое место в северном гарнизоне. Твоя цель – это сын генерала Фло?раса – Да?йрок, – апатично проговаривал Адайн. – Будешь защищать его и границу от адептов. Особо на рожон не лезь. Основная цель это Дайрок, ты обязан вернуть его домой живым. Командующий гарнизоном знает о нас, но ты все равно будь аккуратен и сбереги наш секрет. Никто не должен знать, кто ты такой. Слишком рано для ответов, – равнодушно произнес Адайн. – Пора уходить отсюда.
Устрашающий раскат грома прокатился, как отголосок глубокой душевной бури, наполняя воздух напряжением и страхом. Небо, будто потерявшее свою последнюю частичку света, пронзили черные облака, плотно прижавшиеся к его высоте. Четыре мрачных облика, скрытые под черными плащами, казались самыми темными тенями, существующими в этом мире. Они двигались по нитям предопределенности, оставляя после себя след холодного ветра и невыразимой пустоты. В их присутствии грани между реальностью и загадочным миром сливались воедино, и, словно пересекая порог, они вышли из нахмуренных глубин полумрака леса, словно зловещий предвестник надвигающейся мраком угрозы.
Глава пятая. Безрассудность
В тускло освещенной комнате двое мужчин вступили в жаркий спор.
– То?рмак, твой план безрассуден! Лостра?д – богатейшее государство, не только казной, но и своей историей, культурой и традициями, – говорил генерал среднего роста, склоняясь над Тормаком и опираясь руками на искусно вырезанный стол. Несмотря на полную комплекцию, он излучал властное присутствие, его седая щетина контрастировала с копной каштановых волос. Если бы не офицерская форма, можно было бы принять его за отца, упрекающего сына.
– Что один строит, то другой разрушает, – ответил Тормак, слегка покачиваясь в кресле и рассеянно перебирая вьющиеся черные локоны.
– Это не смешно. Все государства долгие годы жили в мире и согласии… – начал было генерал, но Тормак его оборвал.
– Мир и согласие? Это всего лишь слова, произнесенные власть имущими. Реальность гораздо мрачнее. Наш народ терпит унижения, наши леса опустошены, рудники разграблены, а наши граждане голодают. Тиби?дий годами эксплуатировал наши ресурсы, обменивая их на звенящие золотые монеты и безделушки. Мои родители поверили в иллюзию всеобщего единства и поплатились за это жизнью, – глядя в потолок, украшенный резьбой, ответил Тормак.
– Ах вот в чем дело. Вы не справедливости ищете, а преследуете свою личную выгоду. Решили втоптать в грязь десятки тысяч людей, чтобы отомстить за смерть своих родных? – нависая над Тормаком произнес генерал Э?ббет.
– Закрой свой рот, недоумок! – резко вскочив и отбросив стул назад выкрикнул Тормак. – Я единственный кто хочет спасти наш народ! Где ты был, когда мою семью казнили на главной площади А?свиума?!
Напряжение нарастало, и казалось, что зал затаил дыхание в ожидании следующего обмена словами. В воздухе висела тяжесть личной мести и противоречивой преданности.
– Я выполнял приказ короля и спасал вашу жизнь, выводя вас за пределы Лостра?да! – гордо выпрямив спину и задрав орлиный нос, сказал Эббет.
– Неужели ты спокойно принял публичную, подлую и бесчестную казнь твоего короля и королевы? Генерал, вы владеете большими землями на севере. Присвоили себе огромную часть северного леса и отстроили себе шикарный дворец, чуть ли не вылитый из золота Лострада. Пока люди голодают и режут друг друга в трущобах, ты и твои дети, Э?ббет, набивают свои животы до отвала. Как ты дослужился до звания генерала в наши мирные годы? Почему ты радуешься такому признанию и успеху, Эббет? Знай, была бы моя воля, то я казнил бы тебя прямо сейчас, – не отводя глаз от генерала, нагло проговорил Тормак.
– Так казните! Казните! И наберите себе кодлу лизоблюдов, которые будут смиренно вылизывать зад его величества! Посмотрим, кто и дальше будет следить за характерной вспыльчивостью короля! – ударив себя в грудь, эмоционально произносил Эббет. – Послушайте меня! Тибидий умер, а на трон взошел его сын Э?дриар. Новоиспеченный король не опытен и не имеет полной власти; ему потребуется время, чтобы завоевать доверие знати и аристократии.
– Эдриар. В детстве мы с ним хорошо ладили, были лучшими друзьями. Кровожаднее и наглее его надо поискать. Он диктатор и пойдет по головам, ради своей цели. Э?дриар не остановится ни перед чем, чтобы завоевать наши земли. Его отец внес огромную лепту в развитие их страны и в упадок нашей. Эдриару просто нужно нанести последний удар, – опустив глаза на карту, лежащую на столе, сказал Тормак. – У нас есть только один шанс на победу: быстрое и неожиданное нападение.
– Лостра?дцам есть за что бороться, и они не сдадутся без сопротивления. У нас нет сил, чтобы бросить Лостраду прямой вызов, – ответил генерал, изучая выражение лица Тормака медовыми глазами.
– Мы будем не одни. Я уже разослал гонцов во все королевства, чтобы заручиться поддержкой наших союзников. Мой друг Дэрна?ут поможет нам, – проводя пальцами вдоль дорог, изображенных на карте, тянущихся от одного города до другого, тихо рассказывал То?рмак. – Мы создадим вереницу из войск, продовольствия, припасов, доспехов и ресурсов. Каждая страна, каждый город, каждый человек будет играть свою роль в этой кампании. Эта война повлияет и изменит всех нас.
– Но, столько людей в одном месте сулит хворью. Малейший чих может спровоцировать вспышку заболевания, и половина наших войск будет уничтожена, даже не дойдя до границы Лостра?да, – говорит генерал, озабоченно нахмурив брови.
– Самая страшная болезнь – голод, а единственным противоядием от него является пища – ресурс, который лострадцы у нас отняли. А сейчас оставь меня, я хочу побыть один.
– Как пожелаете, – покорно ответил Эббет, стараясь скрыть раздражение. Он нервно закусил губу и, закрыв за собой дверь кабинета, оставил короля наедине с его мыслями. Ворча про себя на упрямого короля, Эббет ушел.
Тормак медленно подошел к отброшенному им стулу и поставил возле камина. Сев напротив него и подбросив пару поленьев в пекло, молодой король вслушивался в треск древесины. Отведя взгляд на стену и любуясь танцем теней, которые отбрасывали тающие свечи под неистовым напором огня, Тормака начал посещать хаотичный набор мыслей.
– С одной стороны меня окружают узколобые бараны, всеми силами пытающиеся уберечь свое нагло наворованное состояние, – думал про себя король. – С другой, кучка идиотов, трясущихся от страха над своими кормушками у власти. Одни оттягивают войну, вторые в ужасе лебезят передо мной, признавая правильным любой из моих выборов. Они не понимают, что Э?дриар собирается нанести первый удар. Вся знать отрицает отчеты наших следопытов… болваны. И самое страшное, что у меня нет никого достаточно компетентного, чтобы заменить их. Я привык нести бремя короны, но не могу выдержать бремя дураков, – слегка нагнувшись вперед и сомкнув в замке руки на затылке, продолжал раздумывать То?рмак. – Свой внутренний мир могут изменить все, внешний – единицы. Я исправлю недостатки этого мира. Но на моем пути стоит Эдриар. Ах, Эдриар, – прошептал Тормак, и на его губах появилась улыбка, когда он взглянул на командный стол, покрытый фигурками, изображающими войска. – Я помню все наши партии в шахматы и дни детства, когда мы играли в солдатиков. Я не забыл твою тактику и стратегию. Твои манипуляции на тактической карте до сих пор не выходят у меня из головы. Говорят, что люди не меняются, и если это правда, то это будет во вред тебе, – тихо сказал Тормак, взял со стола одну из фигурок и подошел к окну, слегка подбросив ее и сжав кулак. – Знай: что бы ты ни задумал, я ударю первым.
– Знай, чтобы ты не задумал, я нанесу удар первым, – в это же самое время, стоя напротив окна в своем королевском дворце, безмятежно произнес Эдриар, словно отвечая на мысли Тормака.
Напряжение между двумя правителями достигло кульминации, их судьбы переплелись в игре силы и стратегии, которая должна была определить будущее их земель.
Глава шестая. Я выбираю оружие
– Король То?рмак, вы просили разбудить вас за час до начала собрания, – сказал начальник стражи, выглянув из-за большой деревянной двери. – И еще, вот конверт, его передал командующий следопытами.
Тормак молча жестом указал на стол. Командир дворцовой стражи аккуратно положил конверт, запечатанный синим сургучом, на стол и ровным шагом вышел из комнаты. Король лениво открыл глаза и медленно поднялся с деревянной кушетки, на которой проспал всю ночь. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, он вяло зевнул, почесал курносый нос и подошел к столу, чтобы изучить содержимое запечатанного конверта.
– Я должен продумывать каждое свое действие на десять шагов вперед. Мои решения должны быть быстрыми и бесповоротными, без капли сожалений. Разум делает меня ответственным за свои решения, – размышлял молодой король, судорожно вскрывая конверт, от которого исходил отчетливый аромат сургуча и копченой груши. – Этот запах ни с чем не спутать, – прошептал Тормак, доставая желтоватый лист бумаги с капельками жира на нем.
Его взгляд проследил за аккуратно выведенными на бумаге буквами.
– Не самые лучшие новости, которые хочется узнавать с утра, – с тяжелым вздохом подумал монарх и, аккуратно сложив листок, направился к выходу.
Покинув уютный зал с камином и поприветствовав своих гвардейцев, монарх неспешно направился в королевскую умывальню. Идя по белым мраморным коридорам, Тормак ловил на себе яркие светло-голубые блики звезды, лучи которой били в огромные мозаичные окна замка.
В умывальне Тормак побрызгал на лицо водой, пытаясь смыть навалившуюся на него усталость. В голове уже прокручивались последствия полученного сообщения. Он знал, что ему предстоит принять решение, которое может изменить ход истории и определить судьбу его народа. Тяжесть короны и ответственности, которую она несла, казалась сегодня еще тяжелее. Судьба королевства лежала на его плечах, и он был полон самообладания встретить ее во всеоружии.
Освежившись и обдумав предстоящую речь под успокаивающий журчание воды в черной раковине, украшенной золотой инкрустацией, король направился в зал, где должна была состояться встреча. Тормак неторопливо шел, устремив взгляд на белый мраморный пол, и монотонными кивками приветствовал стражников и придворных. Когда он подошел к черной двери с позолоченными ручками, от волнения у него перехватило дыхание. Он толкнул дверь и вошел в зал.
Зал был великолепно отделан деревом, стены украшали многочисленные карты и картины. В центре стоял круглый стол, за которым сидели двадцать человек – официальные представители государства и доверенные советники, приближенные к королю. За спиной каждого участника стоял еще один советник.
Мягко шагая к свободному стулу, стоящему во главе стола, Тормак вздохнул полной грудью, наслаждаясь запахом древесного лака. Крепко взявшись за спинку стула и отодвинув его, Тормак вальяжно сел, закинув ногу на ногу обхватив колено руками.
– Время – наш самый ценный и невосполнимый ресурс, поэтому не будем тратить его впустую. Вы все знаете, зачем я собрал вас здесь – поднимите руку, если вы против войны с Лострадом, – бодрым голосом произнес король, обводя взглядом всех собравшихся за столом.
Генерал Э?ббет и его командиры без колебаний подняли руки. Казалось, воздух в зале напрягся от противоречивых мнений. Тормак кивнул, соглашаясь с их позицией, но его мысли уже были направлены на путь, который, по его мнению, был необходим для будущего его королевства. Он глубоко вздохнул, готовясь к предстоящим событиям.
– Вы вообще понимаете, о чем говорите? – нехотя сказал Эббет. – Лостра?д занимает обширную равнину, окруженную величественными снежными горами, скрытыми туманом. Единственные четыре прохода в долину перекрыты неприступными стенами и рвами. Даже если нам каким-то чудом удастся преодолеть первые препятствия, без четкого знания местности Лострада наше продвижение будет остановлено.
Тормак ухмыльнулся и отвел взгляд на карты, висящие на стене.
– Не переживайте, генерал. У нас есть подробные карты, шпионы, следопыты и наши соотечественники, которые еще не покинули Лострад, но готовы служить нашей общей цели. А еще прочтите вот это, – заманчиво улыбнулся король, протягивая утреннюю записку от командира следопытов.
Эббет, постепенно хмурясь, дочитал послание до конца.
– И что? В записке говорится, что лострадцы проводят учения. На своей собственной земле, в пределах своей страны. Вы очень молоды и неопытны, но вы – король. Такое легкомысленное отношение к информации может привести к большому горю и насмешкам над вами. Мой вам совет: прежде чем поверить, стоит немного проверить, – назидательным и снисходительным тоном сказал Эббет, пытаясь образумить молодого короля. – Прошу вас, одумайтесь. Вы, видимо, не знаете, сколько разбойников, мародеров и дезертиров бродит по нашим землям. Наемные убийцы чувствуют себя как дома в тавернах. Многие деревни и городские кварталы захвачены организованными бандами. Тормак, эта страна трещит по швам. Вы не видите, что происходит у вас под носом, а собираетесь напасть на самую могущественную страну на материке. Поймите, я отказываюсь от войны не из страха потерять свою собственность, а из страха отправить на смерть десятки тысяч людей. Похоже, никто из вас не понимает, к каким последствиям может привести вся эта бессмысленная борьба. Я и мои командиры посвятили армии всю свою жизнь, и мы единственные, кто не желает видеть весь этот ужас, кошмар и страх в глазах людей. Вы далеки от реальности полей сражений, поэтому и жаждете войны
В этот момент раздался стук в дверь. Вошел начальник королевской стражи и молча направился к Тормаку, неся в руках желтоватый конверт, вновь переданный командиром следопытов. Король с благодарностью принял послание и, повернувшись ко всем спиной, осторожно вскрыл записку.
– Этот характерный запах груши я не перепутаю ни с чем, – слегка уловив запах исходящей от бумаги, приведя мысли в порядок, король, наконец, принялся за письмо.
Эмоции играли на лице Тормака, острое чувство недоумения пронзило его сердце. Он опустил руку с листом бумаги и уставился в деревянный пол, не слыша вопросы своих подданных, на миг перестав слышать свое собственное сердцебиение.
– Получается, я и правда за тобой не поспеваю. Нет, этого не может быть. Знай Э?дриар, я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить тебя, – еле слышно прошептал То?рмак. – Лостра?дцы отправили дюжину тысяч солдат в свои гарнизоны, – повернувшись лицом к собранию и положив лист на стол, заявил король.
В зале воцарилась гробовая тишина, которая мгновенно сменилась неистовыми криками и спорами. Ругались все, кроме молодого короля, чьи ярко-зеленые, как природные изумруды, глаза были устремлены на небольшую царапинку, уютно располагавшуюся на столе.
– Закрыли свои рты и сели на место! – голос Тормака загремел гневно и резко, он вскочил со стула и с силой хлопнул ладонью по столу. – Тебе есть что сказать, Э?ббет?!
– Конечно, есть. Давайте отбросим эмоции и подумаем рационально. Что мы имеем? Бездоказательный и ничем не подтвержденный факт, нацарапанный на желтом грязном клочке бумаги, от сумасшедшего и пустоголового дурака, которому я ни капли не доверяю? Лострад отправил войска в свои гарнизоны, для дополнительной защиты. Думаешь, Э?дриар решится выйти за пределы своей долины в неизведанные земли, чтобы разобраться с нами? Ты хочешь сказать, что он сможет справиться с логистикой? Собрать армию, снабдить ее достаточным количеством снаряжения, одеть, обуть, накормить, напоить, снабдить теплой, сухой одеждой и медицинской помощью, и, конечно, палатками? А потом пойти на нас, вместо того чтобы жить спокойной жизнью за горами и стенами? – недоуменно спросил Эббет.
Все присутствующие обратили свои взоры на Тормака, все внимание было приковано к нему.
– Опять же, у них есть карты. Гарнизоны лострадцев находятся за пределами их долины, недалеко от наших границ. Что мешает их патрулям и разведчикам ночью проникнуть вглубь нашей территории и провести разведку? Эдриар уже нащупывает почву. Если мы пропустим эту армию, за ней последуют другие, и тогда мы окажемся в меньшинстве на своей собственной земле, – уверенно заявил монарх.
– И что же вы предлагаете в таком случае? – спросил генерал армии, кусая тонкие губы от волнения.
– Подготовимся к предстоящей встрече наших гостей, как подобает хозяевам. Пойдем на опережение. Лишим их опорных пунктов. С этого момента мы начинаем войну, – эффектно озвучил Тормак.
– Не забывайте, король, наши предки умирали для того, чтобы мы жили! А не для того, чтобы мы воевали, – броско произнес Эббет.
– Мои предки умирали, чтобы мы жили хорошо, – бросил меткую фразу То?рмак в ответ. – Все свободны, позовите сюда писаря, – мерно огласил Тормак. Когда зал опустел, в него вошел королевский мастер слова, терпеливо и почтительно ожидая приказа своего короля.
– Пиши, – оставшись наедине с писцом, произнес король. – «Мы придерживаемся того же плана, но с небольшими поправками и коррективами. Атаковать немедленно. Все четыре гарнизона Лострада должны быть опустошены и разграблены, а лострадцы уничтожены. Враг опережает нас и выслал подкрепления к границам, будьте осторожны». Теперь напишите еще восемь таких посланий и передайте их гонцам. Позаботься, чтобы эти послания были доставлены нашим друзьям в других королевствах
– Будет сделано, – лаконично ответил седовласый мужчина.
В коридоре генерал Эббет вступил в диалог со своими верными офицерами.
– Следите за Тормаком в оба глаза, – приказал генерал Эббет своим командирам, отступив от входа в зал, где проходило собрание. – Он затеял свою собственную игру, никого в нее не посвятив. Я хочу знать о каждом его действии, о каждом шаге. Вы поняли меня?
В этот момент в коридор вышел Тормак, взглянул на Эббета, молча кивнул и пошел в противоположном направлении, сцепив руки за спиной.
– Эдриар, вокруг тебя много моих лазутчиков, и я регулярно получаю их доклады. Многие считают, что инициатором этого конфликта являюсь я. Но я докажу им, что мое нападение – это только защита. Помни, что претендент должен быть готов к тому, что его противник выберет оружие, – думал про себя Тормак. Когда король Тормак шел по коридору, его большой палец инстинктивно провел по нижней губе – тонкий знак бушующих в нем эмоций. Тяжесть принятых решений отягощала каждый его шаг, но он знал, что должен быть тверд. Победа или поражение – он был полон храбрости определить судьбу своего королевства.
Глава седьмая. Жемчужина
– Генерал Фло?рас, прошу прощения за беспокойство, но король Э?дриар ожидает вас в крепости, – робко произнес мужчина, слегка приоткрыв скрипучую дверь в темное пыльное помещение. Мерцающий свет свечи едва освещал помещение, и мужчине было трудно разглядеть генерала среди бумаг, разбросанных на столе.
– Свободен, – ответил гладко выбритый генерал, сосредоточившись на своих документах.
Поднявшись со своего скрипучего стула, генерал Флорас погасил все свечи и взялся за потертую дверную ручку. Приоткрыв ее, статный мужчина прищурил глаза серебристо-серого цвета из-за яркого света, внезапно набросившегося, словно хищный зверь, на обескураженного генерала, полностью ушедшего в свои мысли. Проникая в помещение, яркие лучи жадно пожирали монотонно висящую пыль, заполнявшую пространство, подчеркивая разбросанные стопки документов. Свет заиграл и на доспехах гвардейцев генерала, отбрасывая блики на рассохшиеся деревянные помосты во внутреннем дворе.
– Утройте стражу. Никого не сметь подпускать сюда, – грозно приказал Фло?рас вешая замок на дверь и махнув рукой своим сопровождающим стражам, отправился в сторону выхода со двора.
Слегка прихрамывая, генерал Флорас шел по мощеным улицам, наслаждаясь знакомой городской атмосферой столицы Лострада. Прогуливаясь по улицам, ведущим к королевскому дворцу, он наблюдал за улыбками прохожих с оттенком ностальгического сожаления и грусти. Яркие платья и разнообразные украшения девушек напоминали ему о юности. Мужчины в льняных и шелковых рубахах дополняли живописную картину. На верандах трактиров собирались теплые и дружеские компании, смеявшиеся над шутками, которые посторонним казались нелепыми, но для них были искренними и душевными. Генерал старался уловить каждую нотку ароматов, доносящихся из пекарен и мясных лавок, где продавали копченое мясо, приправленное смесью специй.
Закутавшись в широкий просторный белый плащ, украшенный золотыми вырезами, Флорас устремил взгляд на белые виноградные лозы, изящно тянущиеся от первого до третьего этажа домов, создавая иллюзию, что некоторые дома вот-вот будут съедены. Переведя глаза на покачивающиеся цветы в горшках, мягко шевелящиеся от прикосновения ветра, украшающие фасады домов с декоративными камнями. В этот момент генерал задумался о том, почему он никогда раньше не обращал внимания на эти простые, но красивые детали, ведь он часто проносился мимо них, не находя времени, чтобы по-настоящему оценить окружающий мир.
Однако внутри себя Флорас нашел ответы на все свои невысказанные вопросы. Он был одним из немногих, кто знал о надвигающемся ужасе и хаосе, маячивших на горизонте. Он понимал, что мирному существованию скоро придет конец, если он позволит осуществиться бесчеловечным планам короля Эдриара. Поэтому он старался наслаждаться каждым мгновением пока еще мирной жизни, прекрасно осознавая приближение бури.
Выйдя на главную площадь, в центре которой находились большие фонтаны, украшенные расписной лепниной, Флорас вежливо здоровался с мимо проходящими гражданами одетых в дорогие одежды. С площади уже виднелись белоснежные шпили цитадели, секущие слоистые облака словно бритвенное лезвие бумагу. Шаг за шагом генерал и его свита вооруженных воинов приближались к цитадели. Их доспехи, украшенные знаками отличия, означающими принадлежность к личной гвардии генерала, издавали отчетливый грохот, который разносился по всей территории.
Через несколько мгновений группа достигла крепостной стены. За этим первозданным барьером, украшенным лазурными и желтыми узорами, возвышался великолепный королевский дворец. Фасады дворца украшали колоссальные мозаичные окна, позолоченные контрфорсы, внушительные колонны, затейливая резьба, обилие ваз с цветами, подвешенных к зданию на золотых цепях. Искусная лепнина изображала замысловатые узоры из листьев и рельефные щиты. Крышу обрамляла балюстрада из белого камня, а фронтоны украшали декоративные вазы и скульптуры. Над обширной крепостью, вымощенной камнями молочного цвета, развевались колоссальные алые флаги, каждый из которых по периметру был искусно украшен золотыми узорами.
Изящество дворца устремлялось ввысь, завершаясь сверкающими жемчужинами на шпилях, отражающими сияние Есуры. На вершине самого высокого и величественного шпиля возвышалась древняя и огромная жемчужина, символизирующая пышное убранство, непоколебимую королевскую власть, верховенство Лострада и неизменное напоминание, что человек находится в самом сердце А?свиума – жемчужины столицы Лострада.
Приблизившись к внутреннему двору дворца, Флорас, повел свой отряд из двадцати вооруженных людей к главным воротам. На этих воротах красовался величественный картуш, выполненный в виде геральдического щита, украшенного пятью гордыми львами. Перед воротами стоял Э?зеот, крепкий и широкоплечий начальник королевской стражи, с янтарными глазами.
– Эзеот, я прибыл по приглашению короля, – объявил генерал, доставая из поясной сумки конверт.
– Я в курсе; именно поэтому я здесь. К простолюдинам я бы не вышел, – ответил Эзеот, поприветствовав Флораса, слегка наклонившись вперед, убрав правую руку за спину, а левую вынеся вперед.
– Не время для формальностей, идемте, – сказал белокурый генерал и вместе со своими стражниками пошел вперед.
Не успели они сделать и нескольких шагов, как гвардейцы, стоявшие у ворот, мгновенно обнажили мечи и заняли оборонительные позиции, давая понять, что их расположение не слишком радушно. В ответ на это сопровождавшие генерала солдаты вскинули оружие, готовые принять вызов.
– Э?зеот, как это понимать?! – потребовал генерал, инстинктивно схватившись за рукоять меча.
– Прошу вас, сохраняйте спокойствие. Ваша доблестная охрана, генерал, останется за воротами. Прошу вас сдать оружие часовым. Будьте уверены, дворец хорошо охраняется, и я полагаю, что ваше грозное мастерство фехтования не найдет применения в этих дворцовых стенах, – спокойно заверил Эзеот, слабо улыбнувшись губами и погладив аккуратно подстриженную бороду.
– Что за абсурд? Раньше мы спокойно обходились без всего этого, – недовольно пробормотал генерал.
– Новый король – новые правила, мой друг. Подойди, доверь свой меч моему гвардейцу; он будет охранять его, как охранял бы жизнь своего короля, – объявил Э?зеот, указав на стражника легким жестом левой руки.
Фло?рас заколебался, его взгляд метался между гвардейцами, в голове искал скрытый мотив, обман, сомнения или страх. Но, с другой стороны, он понимал, что если король желает его смерти, то конец его будет быстрым и однозначным.
– Ладно, будь, по-твоему. Но лишать воина оружия – бесчестный поступок, – пробормотал генерал, нехотя отдавая ножны с мечом ожидавшему его гвардейцу.
Пройдя через ворота, генерал и Эзеот в сопровождении королевской стражи оказались на территории дворца. На каждом углу стояли бдительные дозорные. Великолепие обширной территории соперничало только с великолепием самой королевской резиденции. Череда взаимосвязанных дворов, изящные арки, тщательнейшим образом благоустроенные сады, украшенные фонтанами и флорой со всего мира, безупречные газоны, сооружения различного назначения – хранилище рукописей с обширнейшей коллекцией, театр на свежем воздухе, павильоны из белого камня, чередование парадных галерей с картинами и рельефами, конюшни, где содержатся ценные жеребцы, роскошные покои для персонала и гостей, разросшиеся казармы для стражи – элегантность пронизывала каждый сантиметр.
Прогуливаясь по широкой аллее, обрамленной ухоженной живой изгородью, Флорас увидел внушительный парадный портик. Поднимаясь по ступеням, Флорас обратил внимание на новый картуш, украшающий вход, – лев, окруженный восемью гиенами.
– На фоне таких ярких образов, уклонение от начала конфликта, несомненно, станет трудной задачей, – предположил Флорас, сохраняя самообладание.
Стражники у входа поприветствовали Фло?раса и Э?зеота, и заменив предыдущих сопровождающих, не пропустив их во дворец. Внутри развернулась атмосфера величия и изобилия. Изысканная мебель, богато украшенная искусной резьбой и витиеватой позолотой, определяла обстановку. Потолки и стены поражали воображение сложной лепниной, искусной резьбой и богатой позолотой. Паркетный пол, украшенный декоративными узорами и коврами, украшал помещение. Большие зеркала, заключенные в рамы с тончайшей огранкой, украшали обшитые деревянными панелями стены. Освещение исходило от множества светильников, включая бра и подсвечники. Стены декорированы пилястрами, дополненными скульптурами, расписными вазами с яркими цветами и статуэтками.
Приблизившись к входу в тронный зал, Эзеот расстался с Флорасом и вооруженной свитой, освободив место для нового сопровождения. Войдя в зал, Флорас обнаружил, что царственная цветовая палитра осталась неизменной, органично переплетаясь с пышным лепным орнаментом. В ней сохранялась изысканность, переплетение голубого, нежно-зеленого, мерцание золота и серебра. Потолок украшали огромные роскошные люстры, а массивные мозаичные окна, переливающиеся оттенками фиолетового стекла, создавали в зале особое сияние. Вдоль стен на расстоянии десяти метров друг от друга возвышались двадцатиметровые статуи, изображающие прошлых монархов Лострада. По бокам от них стояли парные гвардейцы, непоколебимые и молчаливые. Среди этой феерии Флорас не слышал ничего, кроме собственных шагов, которые смешивались с гулким лязгом доспехов стражников, отмечавших его продвижение.
Гвардейцы являлись вершиной боевого искусства Лострада, элитным войском, обладающим особыми достоинствами. Попасть в их ряды могли только отпрыски самых знатных и высокородных лострадских семей. Если родители решали доверить своего ребенка королевской гвардии, процесс начинался еще до достижения им трехлетнего возраста. Тщательная оценка различных качеств ребенка определяла, будет ли он проходить строевую подготовку или будет возвращен на попечение семьи. Принятые на службу с малых лет начинали одиссею боевого обучения: ежедневные дуэли, рукопашный бой, синхронные построения, тактические приемы, элементарные медицинские навыки, владение конным искусством. Универсальные и непоколебимые, эти гвардейцы были способны часами сохранять бдительную стойку. Бесстрашие было вплетено в их жилы, а сердца закалены для того, чтобы исполнять приказ без колебаний. Как эмблема верности существовали для защиты династии королей, без колебаний отдавая свои жизни за сохранение королевской власти. Срок службы составлял тридцать пять лет, по истечении которых гвардеец мог добровольно продолжить службу или перейти в резерв.
Подойдя к трону – огромному льву, изваянному из первозданного белого мрамора, украшавшему самый дальний конец роскошного тронного зала, – стражники вежливо направили генерала к двери, незаметно расположенной за внушительным троном. Бдительные часовые, стоявшие у двери, синхронно кивнули, открывая генералу доступ. Переступив порог, он оказался в компактном, безукоризненно ухоженном помещении. В центре стоял тактический стол, зеркально отражающий стол Тормака, а на его краю сидел молодой человек высокого роста и атлетического телосложения. Его пепельные волосы были небрежно уложены в пучок, рассыпаясь по плечам и затылку. Гармонично сочетались оттенок волос и сияющая лазурь глаз, напоминающая своей кристальной чистотой горные озера. Изначальное впечатление утонченности и изящества оказалось лишь первым, при ближайшем рассмотрении обнаружилась решительная линия челюсти, уверенно выдерживающая тяжесть его взгляда. Действительно, эта черта лица короля скрывала сильные стороны его характера и свидетельствовала о глубоком интеллекте.
– Проходи, – лаконично промолвил Эдриар облизав свои пухлые губы из-за жажды. – Доклады и отчеты, ты хорошо их спрятал? Как я просил?
– Да, повелитель. Они спрятаны в самом ветхом и отдаленном уголке города. Вряд ли кому-то придет в голову искать столь важные документы в таком неприметном месте, – произнес генерал.
– Хорошо. Я читал об успехах в военных учениях и вербовочной подготовке, но этого недостаточно. Я хочу, чтобы каждый мужчина в нашем государстве не только умел держать меч, но и умел им владеть, – проговорил Эдриар.
– Но, это ресурсозатратно. В добавок мы потеряем значительное количество времени, – сделав небольшую паузу, проговорил генерал.
– Ах, досадно, – картинно задумался Эдриар, состроив горестную гримасу. Но резко переменившись в лице, железным тоном, продолжил. – Увы, мне это безразлично. Видимо, твой шлем стал тебе мал и сильно давит тебе на голову, если ты позабыл кто перед тобой. Я говорю – ты делаешь. Заставь кузни работать так, чтобы звон стали разносился по просторам Великого океана. Увеличь зарплату кузнецов, мастеров и подмастерья. Упрости порог вступления в армию. Ты понимаешь всю серьезность, мой аморфный генерал? – Эдриар нахмурил брови, подкрепляя свои указания выразительными жестами. – Все затраты покроет королевская казна.
– Прошу прощения и заверяю вас, что все будет сделано, – ответил Флорас, склонившись в почтительном поклоне. Генерал быстро сообразил, что если он хочет продлить свою жизнь, то мудрее будет подчиниться.
– Прекрасно. Я ожидаю, что наше взаимопонимание достигнет еще больших глубин. Вы направили войска в гарнизоны за стенами, как было оговорено ранее? – поинтересовался Эдриар, спустившись с края стола к столешнице, где налил себе кристально чистый стакан воды.
– Да, и я хотел бы обсудить этот вопрос, – ответил Флорас, не сводя с Эдриара пристального взгляда. – Остановите этот поход, пока наши солдаты не покинули долину.
– Снова ты об этом. В то время как весь Совет поддержал мое предложение, ты упорно сопротивляешься, – проворчал молодой король, сложив руки с оттенком раздражения.
– К проведению мирных договоров наиболее склонны генералы. Банальная причина – офицеру знаком вкус крови, в то время как ваши эрудированные советники могут упасть в обморок при одном только ее виде. Следовательно, они предрасположены к циклу "убить, убить и еще раз убить", не понимая его сути, – монотонно излагал генерал, сохраняя осанку и не сводя глаз с Эдриара. – Что побудило вас направить войска в гарнизоны?
– Буду и дальше высылать их. Я намерен консолидировать наши силы вдоль границ наших соседей и планомерно уничтожать их, – заявил Эдриан, нахмурив брови и глядя на свою правую ладонь, и крепко сжал ее.
– А если мы не успеем и наши силы окажутся недостаточными? А если наши гарнизоны подвергнутся преждевременному штурму? Ни один государь не любит, когда на его границах собирается чужая армия, – теряясь в догадках сказал Флорас.
– Тогда пусть будет так. Атака развяжет нам руки и откроет путь к всестороннему наступлению, – ответил монарх, с высокомерным видом поворачиваясь лицом к тактическому столу.
– Ваше величество, мой сын служит в одном из гарнизонов, – произнес Флорас, изменяя тон, пытаясь вызвать сочувствие у своего правителя. Его голос звучал настойчиво, словно он старался донести до короля важность сказанного.
– Меня это не касается. Это же не мой сын, – ответил самодержец, глядя на него пустыми глазами, в которых не было и следа раскаяния.
– Вы спокойно относитесь к тому, что отправляете тысячи простых людей на верную гибель? – спросил Флорас, вскинув одинокую бровь в знак удивления и глубокого разочарования в собеседнике.
– Да плевать я хотел на простых людей! – Эдриар набросился на генерала, его взгляд угрожающе сошелся с глазами последнего. – Историю формирует личность, а не массы. Историю творит одиночка! Решающее влияние должен оказать я, ради блага общества. Помните, вы служили моей семье и моему отцу с непоколебимой преданностью. Именно мой отец задумал этот план и приступил к его осуществлению. Теперь я воплощу его в жизнь, а ты будешь помогать мне, выполняя все мои приказы!
– Однако ваш отец стремился полюбовно разрешить наши затруднения, сохранив тем самым жизни лострадцев, – серьезно предложил Флорас, пытаясь образумить своего государя.
– А я разрешу наши проблемы с помощью войны! Я прекрасно осведомлен о растущей враждебности к нам за пределами наших границ. Нас презирают, нами пренебрегают. Я добьюсь уважения! Я разверну знамя Лострада по всему континенту! Мое имя будет звучать! Я одарю славой себя, вас, наше королевство, наш народ и каждого воина, который отдаст свою жизнь за величие нашей страны!
– Ваше Величество, не будет ли разумнее отвести наши силы в долину, укрепив их здесь? – рискнул генерал, пытаясь помешать планам Эдриара и сохранить жизни лострадцев.
– Разумнее?! – яро переспросил Эдриар. – Ты предлагаешь нам сидеть сложа руки и ждать, пока наши противники соберутся и сметут нас? Даже мощь Лострада дрогнет перед таким натиском. Я устал от этих рассказов о мире и безмятежности. Веками мы ходим по кругу, не обращая внимания на происходящие вокруг нас изменения. Или вы хотите, чтобы я завещал это бремя своему преемнику?! Мы либо убиваем, либо будем убиты. Согласен – циничная логика, но такова сущность жизни. Служи мне с той же верностью, с какой ты служил моему отцу. Учти, любое неповиновение повлечет за собой твою предательскую гибель. Я не приму во внимание твое почтенное положение и твои прошлые заслуги перед Лострадом. Флорас, ты все понял?
– Прошу прощения, король Эдриар. Я всю прожитую жизнь посвятил служению вашей семье и посвящу оставшуюся. Можете быть во мне уверены, – вежливо ответил Флорас, стоя перед Эдриаром, как настоящий аристократ.
– Хорошо, возьмите это, – сказал Эдриар, взяв со стола записку и вложив ее в руку Флораса. – Мне известно о вашем предстоящем конклаве. Прочти это сам, после своим самым преданным и близким офицерам, а теперь ступай.
Мозаичные окна излучали интенсивные лучи, освещавшие фарфоровые лица собеседников. Флорас отвесил монарху почтительный поклон, а затем с явным почтением отступил к двери.
– И еще одно дополнение, – вдогонку произнес Эдриар. – К тебе будет представлена моя гвардия.
– Зачем? Вы питаете ко мне подозрения? – спросил генерал, в его голосе слышалось беспокойство.
– Ничуть. Я просто хочу быть уверенным, что командующий моими войсками находится под бдительной охраной моих лучших солдат, – ответил Эдрияр с сардоническим блеском в глазах. – И все-таки загляни к кузнецу, мне кажется, твой шлем тебе стал маловат. Ступай.
Флорас спиной назад вышел в роскошный тронный зал, и дверь с щелчком закрылась за ним. Но генерал на мгновение задержался перед ней, устремив разочарованный взгляд на ее поверхность. Повернувшись на каблуке, он поспешил к выходу.
– Герои ушли, а им на смену пришли шуты, – размышлял генерал армии Лострада, и коридоры дворца были свидетелями его внутренних переживаний.
– Смена караула! – прокричал Эзеот, входя в тронный зал. Заметив вдалеке Флораса, он с доброжелательной улыбкой подошел к генералу и проводил его до выхода. – Ну что? Что слышно от короля?
– Ничего путного, – лаконично ответил Флорас.
– А ты чего такой недовольный? – еле поспевая за генералом, не отводя от него глаз янтарного цвета, поинтересовался Эзеот.
– Потому что все идет к войне, – ответил генерал, его шаги гулко отдавались в коридорах дворца.
– И что в этом такого? Всем и так понятно, что все к этому идет, – уверенно заявил начальник королевской гвардии.
– Конечно, сценарий далеко не самый невероятный. Только пока ты будешь сидеть в теплом дворце и вылизывать зад коронованной особы, считающейся богоугодной, мой путь приведет меня на передний край битвы. Я поведу своих воинов в бурю войны, наблюдая, как топчут наших товарищей и соседей, погружая их в липкую землю. Я буду свидетелем того, как их убивают, как их тела подвергаются жестокому танцу резни. Не тебе и не королю заглядывать в опустошенные глаза вдов и матерей, которым предстоит разъяснить, за какие пустые идеалы погибли их мужья и сыновья, – Флорас вспыхнул от гнева, его указательный палец яростно ткнулся в нагрудник Эзеота, после чего он резко повернулся, и в воздухе повисло бурное завершение.
Эзеот опустил взгляд, уперся в пол и после короткой паузы поспешил за Флорасом. Во дворе перед воротами он успел схватить Флораса за предплечье, пытаясь утихомирить бурю внутри друга. Однако Флорас вырвал руку, и на его лице отразилось раздражение.
– Не трогай меня! Оставь меня в покое, у меня своих дел полно! – ответил Флорас и покинул пределы королевского дворца выйдя за ворота, и вместе со своими стражниками направился в сторону казарм.
– Удачи тебе, генерал, – учтиво отозвался Эзеот, провожая Флораса на улицу шутливым реверансом в сторону уходящего товарища.
В этот момент раздался странный мощный порыв ветра, его отзвук отозвался царапающим звуком, который привлек внимание Эзеота. Подняв взгляд к самой высокой вершине, он увидел, как неторопливо начинает опускаться та самая жемчужина. При падении жемчужина разлетелась на осколки и упала на порог, обрамленная картушем с изображением величественного льва в окружении восьми рыскающих гиен.
Глава восьмая. Общий сбор. Часть I
Сумерки сгущались, отбрасывая удлиненные тени, когда Флорас со своим отрядом продолжил путь к казармам. Шумные улицы заветного города постепенно теряли свою оживленность. Ремесленники закрывали свои лавки. Некоторые торговцы успели замкнуть замки на своих магазинах. В разбросанных по городу уголках оставались открытыми несколько трактиров и таверн, предлагавших ищущим утешение и прохладительные напитки. Ощущалось спокойствие и безопасность. Городские стражники решительной бдительностью патрулировали улицы.
Среди этой тишины у скромных ларьков с конфетами толпились дети, зазывая родителей жалкими просьбами о лакомстве. Тем временем Флорас со своей свитой пересекал площадь, переходя от одного открытого пространства к другому, и в конце концов попал в цветущий парк. Здесь неторопливо прогуливались семьи, парочки шли рука об руку, а не обремененные заботами дети наслаждались шоколадом и карамелью, их смех смешивался с шелестом листвы и порханием птиц. Однако Флорас, находясь в окружении этой картины жизни, оставался безучастным. Его голова превратилась в горнило для назойливых размышлений, непрекращающаяся череда мыслей мешала ему наслаждаться причудливыми сценами, разворачивающимися вокруг него.
– Что меня мучает? Страх ли это, или дрожь надвигающихся событий? Я позволил словам литься слишком свободно, сказав больше, чем следовало бы. Я должен вернуть себе самообладание, взять себя в руки. Моя воля должна быть непоколебима. Это привилегия, которой я лишаюсь… демонстрируя уязвимость перед теми, кто на меня равняется, кто на меня полагается. Даже мимолетная тень неуверенности в их сознании может разрушить фундамент надвигающегося конфликта. Люди, увидевшие в лидере нерешительность – не пойдут за ним, зная, что на кону стоят их жизни. Как хочется сбросить с себя это бремя, отбросить все и оставить свой пост. Но, оступиться на этом этапе было бы оскорблением пройденного пути, слишком легкой капитуляцией. Сколько времени я не видел своего сына, который находится за пределами моей родной земли? Понять бы еще, где эта самая родная земля и что вообще она обозначает: место или людей, к которым я так привязан? Я устал и запутался. Отягощенный усталостью и недоумением, груз, который я несу, не находит сочувствия. Тягостная тайна, непостижимая для всех, кроме моей собственной души. Никто не понимает, что за бремя я несу, но после того, как все это кончится, одни назовут меня героем, другие мерзавцем.
Развернув мрачный пергамент с белым шрифтом, выгравированным на обсидиане, Флорас погрузился в его прозу. Пристально вчитываясь в послание с аккуратно выведенными буквами, в этом созерцательном дрейфе, генерал обнаружил, что стоит на пороге офицерских казарм.
Казарма офицеров возвышалась над городом симметричным пятиэтажным колоссом, светлый оттенок которого был лишен вычурности, в отличие от королевского дворца. Ее дизайн говорил о строгости, а украшения – о полковничьей дисциплине: парад строгих линий, упорядоченные колонны, высокие окна, витиеватые кованые решетки. Барельефы, выбитые на этих окнах, отражали тяжесть исторических сражений Лострада. Кованая железная ограда отделяла территорию, принадлежащую казармам. Флорас склонялся к сдержанности, но главный архитектор города утверждал, что столь значимое здание не должно томиться в архитектурном однообразии, гармонично вписываясь в городскую застройку.
Улицы, прилегающие к офицерским казармам, бдительно патрулировались как городской стражей, так и свитой самого генерала. Однако сегодня патрули были многочисленны, что свидетельствовало, что капитаны направлялись в город для созыва военного совета.
Отсалютовав дозорным, Флорас прошел через калитку. Как только его ноги коснулись обширного двора, он сразу обратил внимание на своего самого приближенного сержанта. Сидя на скамейке, сержант беседовал с сослуживцем, но их разговор прервал сигнал Флораса – взмах руки, означающий прекращение беседы.
– Я должен откланяться, – заявил невзрачный невысокий сержант и поспешил к генералу.
К генералу подошел Го?то, низкорослый и плотного сложения, с коротко подстриженными темными волосами. Его нос напоминал картошку.
– Го?то, значит так, иди за мной и слушай меня внимательно, – быстро начал генерал, целеустремленно шагая к казармам. – Доверие Эдриара ко мне ослабевает. Ко мне будет приставлена королевская гвардия. Подозреваю, что за каждым из вас также будет установлено пристальное наблюдение. Меньше болтайте языком. Говорите по минимуму. Усилить наблюдение за тайниками, где хранятся документы и важные сообщения. Мои распоряжения понятны?
– Угу, – тихо согласился Гото идя под боком Флораса.
– Капитаны уже здесь? – строго смотря вперед, спросил генерал.
– Угу, – вновь согласился старший сержант, преданно смотря на своего генерала снизу вверх.
– Продолжай в том же духе, помалкивай. Закупи бумаги. Передай остальным, чтобы общались между собой письменно. После прочтения письма – мгновенно сжигайте, – распорядился генерал, взявшись рукой за ручку двери, ведущей в коридор здания. – Свободен.
Когда Флорас вошел в казарму, его встретили несколько десятков солдат с капитанскими знаками различия на доспехах. Эти доспехи, предназначенные для торжественных мероприятий, были легкими и довольно дорогими. Генерал прошел мимо солдат, лишь ненадолго задержав на них свое внимание.
Помещение излучало яркость, его тщательно украшала цветовая палитра с преобладанием кремового и бежевого цветов. По всему помещению стояли интерьерные скульптуры, изображающие воинов в богатых доспехах. Стены украшали картины, оружие, щиты, гербы знатных домов и знаки различия воинских подразделений.
Флорас подошел к двери, ведущей в главный зал, и до его слуха донеслись грубые голоса двух мужчин, занятых разговором. Однако генерал предпочел не спешить прерывать их диалог.
– Ты сюда с сыном приехал? – поинтересовался капитан авангарда Ло?дэс, рассеянно почесывая крючковатый нос пальцами, на которых остались следы от бесчисленных напряженных занятий фехтованием и сражений.
– Да, у меня не было другого выбора, кроме как взять его с собой, – ответил рослый, светловолосый, голубоглазый Бэ?ринон, командующий кавалерией, отличающийся страшной родовитостью, длинным черепом, большим прямым носом и острым как угол подбородком.
– Как удачно совпало. У тебя сын, а у меня – дочь. Через несколько лет поженим их. Дочку замуж выдать – не пирог испечь, – смотря на капитана Бэринона, произнес усеянный шрамами Лодэс. – Она у меня красавица, вся в мать, – искренне добавил капитан, честно смотря в глаза Бэринона.
– Надеюсь, мозги у нее тоже мамины, – ответил Бэринон, на его губах играла слабая улыбка, от него исходил аромат ириса и фиалок.
– Не понял, – заметил Лодэс, сощурив брови и рассеянно проведя рукой по своей крепкой квадратной челюсти.
– Да так, не забивай себе голову пустяками, – нарочито спокойно ответил Бэ?ринон. – А теперь скажи мне, почему, по-твоему, генерал вызвал нас так срочно?
– Надеюсь не из-за какой-то ерунды, которую он мог отправить письмом. Я попросту потратил два месяца на дорогу, хотя мог дома попивать вино и есть пшеничные лепешки заедая мясом, – возмущенно поделился своими планами Лодэс.
– Тебе бы лишь набить свое брюхо и утрамбовать его вином, – с пренебрежением озвучил свои мысли светловолосый Бэринон.
– Ты что, забыл? Главное правило бойца авангарда: бабы, вина и стряпня – наши лучшие друзья, – хохоча проговорил мужчина крупных габаритов.
– О Боги, до чего же ты мерзкий. И посчастливилось мне служить вместе с тобой… – нехотя ответил Бэ?ринон.
– О, как это ужасно. Приношу свои глубочайшие извинения за отсутствие такта, ибо я посмел оскорбить капитана самого уважаемого войска нашего великого государства – кавалерии, – язвя и паясничая твердил зеленоглазый Ло?дэс. – И вообще, благородный муж вроде меня, может помечтать о домашнем ежевичном вине, особенно после того, как насквозь провонял кониной. Другое дело вы! Ваша задница натренирован в седле сидеть.
– Поразительно, зачем ослу на двух копытах потребовались услуги лошади? – иронично произнес капитан кавалерии.
– Не понял, – ответил Лодэс, почесывая свои всклокоченные каштановые волосы и в очередной раз задумчиво моргая глазами.
Дверь со скрипом отворилась, впуская генерала в круглый зал. Капитаны быстро прекратили свой разговор и, поприветствовав своего командира, отдали честь.
– Хватит досужих разговоров, мы не на пиру, – грубовато начал Флорас с порога. – Где Гэ?ререн?
– На кухне, – лаконично ответил Бэ?ринон.
– А Адайн? Разве он еще не прибыл? – быстро задал второй вопрос Флорас, не сводя взгляда с капитанов.
– Не могу сказать, мы не получали от него ни слова уже два года, – ответил Бэринон.
Флорас подошел к столу и положил на него записку, переданную от Адайна: – он находится вне долины, по важному поручению. Я отправил ему извещение о собрании и получил обратное сообщение, что его доставили и отдали прямо в руки Ада?йна.
Разговор генерала прервал щелчок двери, ведущей из офицерской кухни. В зал вошел Гэререн, самый молодой, мягкий и альтруистичный из капитанов, с фарфоровым чайником, позолоченной чашкой и множеством десертов. Подняв взгляд и встретившись глазами с глазами Флораса, капитан резко остановился, выпрямив осанку и подняв подбородок.
– Ой, генерал Флорас, я не…
– Расслабься. Рад видеть тебя, – сказал Флорас и уперся руками в стол. – Король доволен прошедшими учениями, но этого недостаточно. Гэререн, ты должен облегчить прием в армию. А если быть точнее, брать всех желающих.
– Всех? – с явным удивлением спросил капитан, ловко расставляя на столе чайные принадлежности. – Но, генерал… это практически невозможно. Поток претендентов, привлеченных военными льготами, хлынет в ряды. Столичные кузницы прогнутся под спросом. Придется привлекать оружейников, кольчужников и доспешных дел мастеров из дальних краев. Даже самые элементарная амуниция не будет стоить дешево. Кроме того, возрастет потребность в одежде и обуви, потребуются кожевники и портные. Не говоря уже о провизии…, – начал было капитан Гэ?ререн, перечисляя многочисленные трудности, связанные с содержанием усиленного боевого состава, но его тут же перебил Флорас.
– Хватит. Ваша озабоченность принята к сведению, но я прекрасно осведомлен об этих трудностях. Король Эдриар разъяснил мне этот вопрос достаточно четко – королевская казна возьмет на себя бремя этих расходов
Быстрым и напористым шагом Бэринон, капитан кавалерии, выступил вперед, его тон был решительным:
– Учения, укрепление рядов армии, развертывание нескольких тысяч войск в гарнизоны – все это носит признаки прелюдии перед войной. Генерал Флорас, очевидно, что вы ведете себя нехарактерно. Зачем вы собрали нас здесь?
В воздухе повисла обескураженная тишина. Флорасу предстояла нелегкая задача – сообщить мрачную весть о надвигающейся войне. Сочувствие к капитанам росло в нем вместе с горечью и неописуемой болью в сердце от осознания того, что он не в силах изменить курс короля и предотвратить надвигающуюся беду. Наконец, выйдя из эмоционального тупика, он заговорил приглушенным голосом:
– Перед началом собрания я находился в резиденции короля, и там же он вручил мне донесение, – начал Флорас, его тон был размеренным и взвешенным. – По пути сюда я внимательно ознакомился с его содержанием – посланием с подробным описанием предстоящей войны и ее стратегии.
Лица капитанов, до этого вялые и сонные, резко изменились, на них появилось недоумение, недоверие и растерянность. Тишина, наступившая после этого откровения, была недолгой, ее нарушила открывшаяся дверь, ведущая в библиотеку, изобилующую эклектичным набором книг и витиеватым оружием. В комнату вошел мальчик не старше десяти лет с церемониальным кистенем, украшенным драгоценной рукоятью. Подойдя ближе к Бэринону, он протянул оружие, и в его вопросе проявилось любопытство:
– Папа, а что это за шар висит на его конце?
– Дулр, это моргенштерн – не советую брать его в руки, он знатно бьет по мозгам превращая их в кашу. Верните его на место, – ответил капитан, наклоняясь к сыну и бросая осторожный взгляд на Флораса, обеспокоенного реакцией генерала.
Бэринон выпрямился, собираясь принести извинения за импульсивный поступок мальчика, но Флорас смотрел на юношу, в его глазах отражалась ностальгия и нотка боли, всплывали воспоминания о собственной юности и о сыне в младенчестве. Сделав один прощающий жест, главнокомандующий сказал:
– Не стоит беспокоиться, я понимаю. Все мы, в конце концов, люди.
Внезапно в коридоре, ведущем к главному залу, поднялась суматоха: звуки потасовки, жаркие споры и бодрые шаги стремительно приближались к двери, скрывающей от посторонних глаз военный совет.
Мысли Флораса забегали, размышляя: может быть, это Адайн? Он инстинктивно повернулся к двери, отчетливо уловив среди шума снаружи тембр голоса своего сержанта.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел молодой человек с удивительными синими глазами, одетый в форму офицера Королевской гвардии. Члены военного совета дружно нахмурили брови, бросив недовольные взгляды на нежданного гостя. Следом за ними в зал ворвался растрепанный и запыхавшийся старший сержант Гото, который торопливо произносил слова объяснений, обращенные к генералу.
Однако Флорас перевел взгляд на Гото, его лицо стало суровым, и он резко приказал:
– Вышел!
Лейтенант гвардии оглядел собравшихся, на его губах заиграла ухмылка:
– Ха! Ах, выражения ваших лиц – это действительно нечто. Хотя я вас понимаю, сержант-то у вас зверюга.
Терпение Флораса лопнуло, и он с раздражением в голосе спросил:
– Кто ты, недоумок?
Лейтенант развел руки и от удивления приподнял бровь:
– Нельзя вот так с порога оскорблять человека, генерал. Особенно, если он будет ходить за вами всюду и везде. Даже в туалет и спальню. Хотя нет, первый пункт мы вычеркнем и, пожалуй, момент со спальней тоже. Прошу прощения за обманутые ожидания, но я не собираюсь делить с вами постель, как бы вы меня слезливо не упрашивали.
– Ты меня не слышишь?! – прогремел Флорас, раздосадованный наглостью и дерзостью этого выскочки из гвардии. – Немедленно отвечай кто ты, червь или я распоряжусь тебя вздернуть!
В ответ лейтенант криво усмехнулся и легонько постучал ладонью по лбу.
– Ах, прошу прощения, я пренебрег этой вежливостью. Позвольте мне представиться. Я – Ала?ри, один из ближайших доверенных лиц короля. Считайте меня его левым ухом, а может быть, и правым, – заявил он, в его тоне прозвучали гордость и веселье.
– Как ты сюда попал? Кто тебе пустил? – озлобленно задавал вопросы генерал.
– Так ваши солдаты и впустили, – ответил Ала?ри и потянулся в карман своего дорогого парчового одеяния. – Вы же сами прекрасно понимаете, чтобы перед вами открылись все двери, порой нужно иметь правильную бумажку с нужной печатью, – пояснил лейтенант, доставая из кармана письмо с королевской эмблемой. – Держите, это вам от короля, – заявил Алаири, закончив возвещение о своем прибытии, он повернулся на пятках, изображая незаинтересованность в генерале.
Пока Флорас разбирал послание Эдриара, Алари с неторопливой точностью двигался среди шкафов, тщательно осматривая каждую полку. Пальцы проводили по поверхностям, лаская книги и вазы в почти навязчивом поиске пылинок. В поле его зрения попали лакированные комоды, фарфоровые предметы искусства, украшенные затейливыми узорами из сусального золота, сосуды самых разных форм – горшки, сахарницы, пиалы.
Внезапно повернувшись, лейтенант гвардии заговорил, и его слова, словно удары молота, пронеслись по комнате, вбиваясь в сознание генерала:
– Генерал Флорас, я буду следовать за вами, как непоколебимый призрак. Шум вашей речи, отзвуки ваших мыслей – все это будет доноситься до короля от моей руки. Я стану тенью, вашим вечным наперсником. Вы меня не услышите и не увидите, даю вам сло… Ха! Хотя нет, не даю, уж больно я непоседливый.
Алари продолжал рассматривать мебель, на мгновение отвлекаясь на безделушки. Случайно его взгляд упал на мальчика, сына Бэринона:
– Мои извинения. Полагаю, вы – четвертый капитан, уважаемый предводитель разведчиков Адайн? Точно! Ха! Гениальная уловка, скрывающая истинную личность, стоящую перед всеми. Поистине мастерский ход, – воскликнул он с нотками веселья и задора.
– Хватит, это перебор. В чем подозревается генерал? Не кажется ли вам, что это деспотизм, лейтенант, – спросил капитан кавалерии Бэринон, его голос был суров, но при этом облечен в аристократическое изящество.
– Нет, но мне кажется, что в преддверии войны деспотизм является лучшим союзником, – Алари обернулся, его тон стал мрачным, после чего он снова принялся за поиски пыли. – Безупречная чистота здесь поражает. Я наслышан о вашей чистоплотности и кристальной педантичности, но, чтобы поддерживать такой уровень чистоты… Я поражён. Генерал, дайте парочку советов, как сохранять такой идеальный порядок, – с искренней улыбкой поинтересовался Алари, еще раз хлопнув себя по лбу. – Ой, хотя, о чем я, у такой высокопоставленной персоны всегда найдется несколько служанок, а еще лучше нагрузить этой работенкой солдат. И монеты в кармане, и солдатне лишняя профилактика к дисциплине, – продолжал Ала?ри, направляясь в тускло освещенный угол, в котором стоял небольшой комодик. – А, уже конец комнаты, обидно. Я присяду здесь, пока вы будете вести прерванную мной беседу, – заявил лейтенант гвардии, с чувством непринужденного апломба поднимаясь на комод.
Генерал Флорас отложил в сторону письмо Эдриара и переключил свое внимание на собравшихся офицеров. Он обратился к ним с озадаченным тембром в голосе:
– Пока мы ждем прибытия Адайна, давайте обсудим несколько важных вопросов.
Флорас хотел выиграть время, рассчитывая, что Алари в конце концов уйдет, понимая, что здесь его ждет мало интересных дел. Оптимизм генерала основывался на том, что Адайн, возможно, вообще проигнорировал его вызов, избавив его от необходимости присутствовать на этом созыве.
Глава восьмая. Общий сбор. Часть II
В разгар заседания совета, у одних из ворот Асвиума появилась группа из тридцати всадников. Одетые в черные одежды, скрытые масками и плащами с капюшонами, они представляли собой загадочное зрелище на фоне наступающих сумерек. С течением времени сумрак постепенно утверждал свое господство над городом, неумолимо заключая его в объятия угасающего света. Пытаясь противостоять наступающей тьме, зажигались кованые фонари, подвешенные к фасадам домов и колоннам, и их свет доблестно боролся с ней, пока не угасал, поддавшись зову дремоты.
Навстречу всадникам вышел офицер, курирующий ночную смену:
– Кто вы такие? Зачем прибыли в наш город? – спросил дозорный.
– Мое имя Ада?йн, капитан разведчиков. Прибыл по распоряжению генерала Фло?раса. За спиной моя охрана – безэмоционально ответил всадник, восседавший на внушающем страх. Протянув письмо с печатью генерала, он сохранял отстраненный вид.
Караульный, желая лучше разглядеть послание, попросил масляную лампу. После небольшой паузы офицер разрешил проезд всадникам, но оговорил одно условие: они должны показать свои лица.
Всадник прижал шенкель к коню, побудив его двинуться вперед. Командир разведчиков буквально навис над караульным, как изголодавшийся орел над добычей.
– Напомню, что разведчики не раскрывают своих лиц.
– Бред какой-то. Как вы тогда понимаете, что среди вас нет лазутчиков?
– У нас свои методы воздействия на людей.
– Немедленно покажите мне свои лица! – авторитетно рявкнул стражник.
– С какой целью? Чтобы запечатлеть наши образы в вашей памяти? Бесполезное занятие в этой темноте. Или вы ищете уверенности в том, что опознаете тех, кого никогда не видели? За меня ручаются мои офицерские знаки отличия, этого должно быть достаточно, – заткнув рот караульному произнес капитан и слез с лошади, приказав всем своим людям сделать то же самое. – Слезайте, дальше пешком, так тише, – потянувшись после долгой дороги сказал Ада?йн. Затем он приказал стражникам поставить лошадей в стойло.
– Конюхи только ушли, а ночной придет через час, вашими лошадьми некому заниматься, – проговорил караульный, пытаясь доказать, что он тут все еще самый главный.
– И что? Этим займешься ты, – сказал капитан, глядя на ночное небо, трещащее по швам от изобилия звезд.
– Это не входит в мои обязанности. Вам надо – вы и занимайтесь своими лошадьми. Если думаете, что, прибыв в столицу, перед вами все забегают, то вы ошибаетесь, – продолжал стражник, демонстративно скрестив руки на груди.
Капитан тяжело выдохнул, тихо произнеся: – либо дурак, либо смелый, обычно первое неотделимо от второго.
Подойдя к солдату, который был значительно ниже, капитан медленно откинул капюшон, обнажив половину своего лица, скрытую под маской.
Холодный взгляд вперился в офицера, от которого по позвоночнику пробежала дрожь. Пронзительный взгляд синих глаз, казалось, скрутил его внутренности в узлы, заставив охранника поспешно опустить взгляд на землю.
– Солдат, соблюдай правила субординации. Отец Эдриара дал людям много свобод, теперь вы теряетесь в ее мгле. Выполняй, что я тебе сказал.
– Нет. Я повторю еще раз: это не моя обязанность, – нахмурившись и собрав всю волю ответил младший сержант.
Адайн сжал правую руку, скрытую под плащом, в кулак и, придав удару немного силы – ударил караульного положив его наповал. Другие караульные замешкались пересматриваясь между собой, не понимая, что им делать. Самый близкий к офицеру солдат, который мог назваться его другом, вышел с возмущениями вперед:
– Что вы делаете?! С такими выходками вы быстро пойдете под суд!
– А что я делаю? – Адайн, казалось, ничуть не смутившись, ответил в своей неторопливой манере. – Ваш офицер заработался и упал. Я просто предлагаю ему помощь, – сказал он, протягивая руку в сторону раненого офицера, из носа которого текла кровь.
– Не надо врать! Мы все видели! – неугомонно продолжал рядовой.
Капитан тотчас убрал руку, развернулся и пошел в сторону недовольного солдата. Подойдя, командир протянул ему руки и произнес:
– Доставай веревку и вяжи, если хватит духа. Если нет, займись нашими лошадьми. Время дорого, и не тебе его тратить, как и нам.
Никто не осмелился возразить Адайну, прекрасно зная о тревожных слухах, ходивших о капитане разведчиков.
– Вот и поговорили, – объявил капитан, махнув рукой своим разведчикам, и повернул в сторону города. Через несколько шагов он остановился, оглянувшись назад, и сделал последнее предупреждение:
– Если с лошадьми что-нибудь случится, я забью вас всех.
Разведчики скрылись в тени, оставив раненого офицера на попечении товарищей, которые шагнули вперед, протягивая руку помощи:
– Забудь об этом, всем известно, что в разведчики берут всякую низшую сволочь, скот и погань.
Группа разведчиков шла по пустынным улицам к офицерским казармам, изредка натыкаясь на городские патрули.
– Всегда знал, что столичные солдаты выделяются своей нерадивостью и безмозглостью, – произнес Адайн. – Но не ожидал, что настолько.
– Будьте уверены, капитан, подобные наклонности присущи не только солдатам, – проворчал один из разведчиков, в его тоне сквозило презрение к жителям города.
Отряд решил пройти через дворы, стремясь избежать лишнего внимания. Проходя между жилыми домами и скрываясь в закоулках, разведчики случайно оказались перед небольшим, но ухоженным домом. На крыльце этого дома двое мужчин наслаждались своим ужином, попивая сидр, заедая сыром, вяленым мясом, овощами и галетами. Один из мужчин был конюхом, ответственным за конюшни у центральных ворот, второй – его давний друг, который внезапно начал привлекать внимание конюха, постукивая локтем:
– Смотри-ка, это разведчики. Знаешь, как говорят: если встретишь разведчика, удача будет благоволить тебе всю неделю. А если взглянуть на лицо разведчика, то удача будет благословлять тебя весь год, а может, и всю жизнь!
– Да перестань ты, это мифы и городские байки. Они друг другу лица-то изредка показывают, а ты уж размечтался. Интересно другое, что они вообще делают в столице? Неужто беда их привела?
– Так сегодня военный совет. Вот и прибыли.
– Совет, говоришь? Надеюсь, ничего серьезного, – ответил конюх, откусывая кусок сыра, чтобы унять растущие опасения.
– Ты мне лучше скажи, почему разведчиков все так терпеть не могут? – поинтересовался друг конюха, сидевший на деревянной ступеньке.
– Ну, конечно, не все, а лишь: знать, аристократия, высокопоставленные военные, да семьи благородные, в принципе и простой народ их недолюбливает. Ну хотя да, многовато как-то. Да все дело в том, что в разведчики берут бездомных, обездоленных, сирот, одиноких душ, лишенных всего и всех.
– Странно, из таких людей которым нечего тереть и получаются настоящие псы войны, готовые без мук совести идти только в одну сторону – на смерть.
– Зато все честно. Мы не любим их, а они нас.
Пока они беседовали, след разведчиков простыл, растворившись в радушном дыхании вечера. Отряд Адайна быстро и спокойно добралась до офицерских казарм. Некоторые из генеральских стражников клевали носом и ждали заветной смены караула. Один из караульных отправился за сержантом Го?то, чтобы тот дал разрешение на пропуск капитана.
Адайн положил руку одному из своих людей на плечо и хрипло, но тихо произнес:
– Смотрите в оба глаза. Держитесь рядом. Никого даже близко не подпускать. После, все доложите мне.
Не дожидаясь запоздалого появления старшего сержанта Гото, капитан прошел через сторожку и вошел во двор казармы. Его появление совпало с бурным появлением разъяренного Гото, все еще раскрасневшегося после недавней грубой стычки с гвардейским лейтенантом Алари. Ворвавшись через боковой вход, Гото с яростью набросился на Адайна.
– Стоять! Что тебе тут нужно? – в тоне Гото слышалась враждебность, его фигура практически набрасывалась на Адайна.
– Кто бы сомневался, – тихо произнес капитан. – Мое имя Адайн, капитан разведчиков.
– Я знаю кто ты. Я спрашиваю, чего тебе тут надо? Прием закрыт, приходи завтра.
– Я прибыл на военный совет по приказу Флораса, – апатично ответил капитан, глядя на сержанта, выше которого был на две головы.
–Военный совет предназначен для уважаемых офицеров, а не для таких дворняг, как ты.
– Ты склонен обсуждать родословную дворняги, превосходящей тебя по званию? – безразлично ответил капитан, переключив внимание на главный вход в казармы, где бдительно дежурили гвардейцы. Медленно он возобновил движение вперед.
– Стоять я тебе говорю! Ты что себе позволяешь?! Без моего согласия ты и шагу не шагнешь!
Капитан остановился и решил сыграть в эту игру с сержантом:
– Сержант, ты всегда такой злой потому, что ростом не вышел или только сегодня недовольный, потому что любовница не ублажила?
– Что ты несешь? Какая любовница?! – удивленно переспросил Гото.
– В воздухе стоит распутный запах роз и мака. Такой парфюм делают лишь на западе, а значит дорогой. Сержант вряд ли сможет позволить себе такое удовольствие – жалко переводить столько средств на себя, а ради любовницы может и раскошелиться. Хотя, может я не прав и целование генеральского зада является прибыльным делом?
– Да как ты смеешь?! Я сейчас позову стражу! – зашипел сержант, его лицо пылало от негодования.
– Зови. Моих ребят даже гвардейцы боятся, думаешь твоим они по плечу? Отец Эдриара вас всех разбаловал, вы очень много чего позабыли.
– Корону решил оскорбить?! Честь королевской семьи?! Позабыл кому служишь?! – остервенело выкрикнул сержант, пытаясь привлечь внимание окружающих.
– Я служу своему народу, а кому служишь ты, Гото? – с леденящим душу спокойствием ответил капитан.
Старший сержант обомлел от того, что капитан знает его имя.
– От тебя спесивостью за километр несет. Я только что вернулся в страну, с севера, там такие, как ты и часа не живут, – продолжал капитан, понизив голос, в каждом слове которого была завуалирована угроза.
В этот момент, из казарм вышел один из всадников Бэринона. Энергично размахивая руками, он крикнул:
– Капитан Адайн, сюда!
– Мне пора, – произнес капитан, сделав шаг вперед и резко остановившись. – Гото, когда противник будет здесь, я буду свидетелем того, как тебя без пощады разрубят на куски.
Адайн, спокойно, словно океанские волны в безветренную погоду поднялся по ступенькам и зайдя в казармы, благодарно поприветствовал воина Бэринона.
– Тебя Бэринон прислал?
– Нет. Из командиров никто не знает, что вы тут. Мы с солдатами других капитанов в комнате сидим, в кости играем. Я ваш силуэт случайно в окне уловил и решил вызволить вас из лап этого надоедливого сержанта. Не обращайте на него внимания, капитан. Я хорошо знаю, как здесь, в столице, относятся к чужакам
– Как твое имя, солдат? – спросил капитан.
– Мое имя А?виль, – последовал ответ.
– Откуда родом? – проявил интерес капитан.
– Я из северного городка Бру?ифа.
– Понимаю, чего тебе пришлось пережить. Из благородных?
– Нет, что вы. Отец пастух, мама на мельнице работает, а я помогал на конюшнях. В армию пошел чтобы семью лишнего рта лишить, а затем совершенно случайно попал в отряд Бэринона.
– Попасть в отряд Бэринона – не просто случайность. У него свои критерии оценки. Служи верно. Верность в наше время большая редкость, Авиль. Спасибо тебе за помощь, дальше я сам, – негромко обратился Адайн к младшему лейтенанту, когда они приблизились к залу собраний.
У дверей уже стояли гвардейцы, которые после тщательного осмотра пропустили Адайна внутрь. Неторопливой походкой он взялся за ручку двери. Но, услышав изнутри разговор офицеров, рука его вернулась на прежнее место, и он замер, внимая их разговору.
– Значит, король отправляет войска к границам, чтобы подстрекать и подначивать наших соседей? Это выглядит довольно нелепо, – заметил Ло?дэс, расхаживая по комнате.
– А из твоих уст это звучит куда неразумнее, – скрестив руки на груди озвучил Бэринон.
Адайн быстро понял их заблуждения и поспешил их исправить. Он без лишних слов вошел в зал, откинул капюшон и, не теряя ни минуты, вмешался:
– Действительно, звучит абсурдно, потому что это ложь. Для несведущих, ложь всегда кажется правдоподобной.
На лице генерала отразилась смесь раздражения и осознания того, что их разговор может быть легко подслушан любым затаившимся ухом.
От неожиданности все присутствующие в комнате замерли, кроме капитана Лодэса, который не проявил никакого волнения и целеустремленно направился к Адайну широкими шагами. Закинув свою ручищу на плечо Адайна и прижав его к себе, капитан авангарда начал решительно шагать вперед, буквально таща Адайна за собой.
– Ну! Рассказывай, где был-то?! Небось на югах? Как тебе южанки? Успел их опробовать? Правда говорят, что они знойные и неукротимые в постели?
– Я думал, ты женат. Какое это имеет значение для тебя? – Адайн холодно ответил, казалось, безразличный к расспросам Лодэса, его внимание больше привлекал Алари, сидящий на комоде.
– Вот именно! Именно поэтому я и жажду подробностей! – рьяно требовал Лодэс, ожидая пламенного пересказа похождений Ада?йна.
– Нет, не нашел времени. У меня были другие заботы, – постно проронил командир разведчиков.
– Ой. Ты чем-то болен что ли? – ошарашенно посмотрел капитан авангарда на Адайна.
Адайн быстро схватил Лодэса за руку, отбросив ее от себя, его поведение было ледяным.
– Какие вы все занудные, – отойдя от Адайна с грустью произнес Лодэс.
– Рад тебя видеть, – лаконично вмешался генерал.
Адайн повернул голову в сторону генерала, кивнув в знак признательности, но его взгляд оставался прикованным к Алари, не отрываясь с момента прибытия.
– Алари, и ты здесь, – голос Адайна был напряженным, а взгляд неотрывно устремлен на загадочного лейтенанта гвардии.
– Как ты меня увидел? – сделав удивленный вид с хохмой спросил Алари. – Похоже, от бдительного ока грозного Адайна мне не скрыться, – с задором продолжил сержант. – Но я рад, что капитан не забыл мое имя.
– Поверь, я помню то, что ты забыл или старательно пытаешься забыть.
– Звучит интригующе, даже зловеще. По всей видимости, это будет интересно.
– Несомненно, так оно и будет, – ответил Адайн, его тон был лишен эмоций.
Тройка капитанов обменялась недоуменными взглядами, их брови нахмурились в недоумении по поводу характера загадочного разговора Адайна и Алари. В комнате воцарилась тишина, которую нарушало раздраженное потрескивание свечей, треск поленьев, отдающихся в объятия камина, и нервное позвякивание чашки с южным белым чаем, которую судорожно держал в руках Гэререн.
Генерал вновь потянул одеяло на себя.
– Хватит отвлекаться. Давайте сосредоточимся на текущем вопросе. Адайн, почему ты утверждаешь, что это ложь? Хочешь сказать, что в словах короля нет правды?
– Позвольте мне быть откровенным, хотя это и не принято среди разведчиков. Ни король, ни я не доверяем никому из вас. Однако я готов поделиться своими скромными предположениями и размышлениями относительно отправки Эдриаром этих четырех армий к границам нашей страны. Судя по всему, это оценочный маневр, проверка готовности Лострада к потенциальному конфликту. Логика такого шага вполне понятна: увеличение численности вооруженных сил неизбежно требует увеличения ресурсов. Когда сети снабжения становятся сложными и запутанными, за золотом и припасами сложнее уследить, а бомонд кривится от удивления услышав об их пропаже. Но это еще не все. Король намерен превратить приграничные гарнизоны в надежные бастионы, фактически используя их как плацдарм для начала войны. Стратегия предусматривает быстрые вторжения в сердце вражеской территории, которые осуществляются до того, как враг успеет организовать оборону или создать прочные союзы. Молниеносная кампания, победа в которой измеряется днями или, самое большее, неделями. Однако реализация этой тактики сталкивается с серьезными препятствиями. Прежде всего, противник успел укрепить свою оборону и заключить альянсы, и поскольку вы этого не знаете, появляется второе препятствие, возможно, даже более опасное. Все так называемые секретные депеши, тайные документы, спрятанные в тускло освещенных углах, тайниках и удаленных нишах, – все это может оказаться лишь пустыми, обыденными выдумками. В Лостраде завелось много шпионов и предателей, верно работающих на наших соседей.
Слова Адайна повисли в зале собраний, как тяжелый саван, окутав офицеров ошеломлением и мрачной атмосферой. Их сознание с трудом пыталось уловить всю серьезность откровений капитана разведчика. Надвигающуюся трагедию, которую он предрекал, трудно было осознать.
– Да и плевать! Тибидий забрал у противника ресурсы, им воевать-то нечем, – движимый всплеском эмоций, вмешался Лодэс.
– А это третья, и думаю финальная проблема. За последнее время, враг отыскал новые залежи руд, организовал масштабную добычу полезных ископаемых. Древний лес на западе вырубается в обход наших границ, а пастбища на востоке пополнились разнообразным поголовьем.
– И что все это значит? – желая прояснить ситуацию, спросил капитан авангарда.
– Ты еще не понял, друг мой? Война уже идет, и мы в ней проигрываем, – черство ответил Адайн.
Генерал Флорас, потрясенный такими известиями, яро произнес:
– И ты только сейчас сообщаешь мне об этом?! Как капитан разведчиков мог упустить такую важную информацию?
– Генерал, я не вездесущ. Осведомленность – это привилегия, а не данность. Враг умело скрывает свои действия. Алари, поэтому смело передай королю, что королевские разведчики владеют неподлинной информацией.
Капитаны поразились услышанному.
– А разве у короля есть свои разведчики? – рискнул спросить один из них.
– С недавних пор. А вы не знали? – в ответе Адайна прозвучала загадочная нотка. С подоплекой ответил Адайн, преследуя свою никому не ведомую цель.
Лицо Алари изменилось, источая недовольство. В его тоне появилась злость:
– Будь уверен, Адайн, я лично прослежу за тем, чтобы король был поставлен в известность об этом.
– Несомненно передашь, – подумал про себя Адайн, следуя своей собственной таинственной цели. – Именно поэтому я здесь. А вы все решили сыграть в игру, правила которой вам даже близко неизвестны.
Осознав, что от внешних конфликтов перешли к возможным внутренним разногласиям, генерал Флорас вновь взял бразды правления дискуссией в свои руки.
– Очень хорошо. Есть ли у кого-нибудь мысли или предложения?
Казалось, в зале повисла вялая тишина, когда ожидающие взгляды обратились к Адайну.
– К сожалению, я лишен новых идей. Стратегии, на которые мы когда-то опирались, потеряли свою эффективность.
– Тогда давайте не будем терять время и сосредоточимся на разработке новых вариантов, – предложил генерал, устремив взгляд на Адайна. – Скажи мне, кто из соседних правителей должен вызывать у нас наибольшее беспокойство? Откуда исходит самая серьезная угроза?
Адайн подошел к карте, висевшей на стене, и задумчиво провел пальцем по контурам границ.
– Разумеется, все соседние монархи представляют сопоставимую потенциальную угрозу, но два выделяются особо. Первый – Дэрна?ут.
– Дэрнаут?! Правитель одной из западных стран? Ха! Я слышал, что он задохлик и рахит! Да ему всего шестнадцать лет! – резко воскликнул Лодэс.
– Его физическая сила, может быть, и ограничена, но умственные способности не имеют себе равных. Он обладает нечеловечески даровитым интеллектом, – возразил Адайн.
Бэринон, воспользовавшись возможностью тонко пошутить над Лодэсом, бросил на него насмешливый взгляд:
– Это твой антагонист.
– Кто? – переспросил капитан, искренне не понимая значения заумного для него слова.
– Молчать! – Флорас вспыхнул от возмущения: его терпение лопнуло от непрекращающихся препирательств Бэринона и Лодэса, особенно, в самое неподходящее для этих забав время. – Продолжай, Адайн.
– Его мышление отличается яркой нестандартностью, а действия окутаны непредсказуемостью, что наделяет его исключительным мастерством тактика. Его ум непостижим для нас всех, взятых вместе.
– Особенно для Лодэса, – вновь с подковыркой съязвил Бэринон.
– Да успокойтесь вы! – в бешенстве, скрепя зубами, хлопнул генерал ладонью по столу. – Адайн, продолжай.
– Наш самый грозный противник – это, несомненно, Тормак, король одной из северных стран. Обладатель светлого ума, но его сила далеко не в этом. Тормак – прирожденный лидер, ему без каких-либо проблем удается сплотить людей под своим началом. Он мастерски владеет красноречием, но самое мощное его оружие – искусное манипулирование. Разумно предположить, что основные направления атак будут исходить с севера и запада. Однако для уверенности необходимо собрать больше информации. Для этого требуется предоставить моему подразделению полную самостоятельность, не зависящую от централизованного военного командования, с сохранением звания и неприкосновенностью для меня и моих людей.
– Ты в этом уверен? Мы лишимся одного из самых ключевых командиров, – горестно спросил генерал, не желая терять такого ценного союзника в своем распоряжении.
– Безусловно. Я не могу позволить себе тратить время на выполнение общих распоряжений, которые не всегда идут во благо для нашей страны.
– Пусть так. Но это решать не мне, а королю, – с огорчением произнес Флорас.
– Алари, устрой мне аудиенцию с королем, – утвердительно и жестко сказал Адайн, понимая важность этой встречи.
Алари, сидевший на комоде что-то хлебая из своей стальной, украшенной берестой фляги резко поперхнулся.
– Король принимает только высокопоставленных персон, а не простолюдинов.
– Скажи ему, что если победа в этой войне – его цель, то встреча со мной просто необходима, – гнув свою линию, настаивал Адайн.
– Кхм. Просьба дойдет до него независимо от этого, а вот добиться его согласия – это уже другой вопрос. Мой тебе совет – перед приемом… прими ванну. У меня на глаза наворачиваются слезы от запаха дальней дороги, которую тебе пришлось преодолеть, – вновь, ухмыльнувшись проговорил Алари, не теряя своей чудаковатости.
Генерал безмолвно подошел к столу, стоящему в центре, и произнес:
– Значит так, пока у нас не будет адекватных представлений и новых идей, никто из вас даже близко не должен говорить о надвигающейся войне.
Гэререн, который мгновение назад, заедал свои переживания сладостями, резко вскочил с места, его голос был наполнен эмоциями:
– Но как?!
– Тихо! – сказал Флорас, понимая негодования своего капитана.
– Люди должны знать, – убавив тона продолжил Гэререн. – Скрывать от них правду – это подлость, поступок, лишенный чести, – добавил капитан, в его сердце кипело возмущение по поводу такого обмана и несправедливости.
– Я сказал. Никому. Ничего. Не говорить. Ясно? – повторил генерал армии, сохраняя непоколебимую твердость.
– Постойте, – вновь произнес, опустивший глаза в пол Гэререн. – Если, как полагает Адайн, противник уже создал союзы и укрепил оборону, то почему нам не вывести людей из гарнизонов за долиной? Зачем продолжать этот марш смерти? Мы же отправляем людей на верную смерть.
Генерал, в поисках совета, аккуратно переглянулся с Адайном. Но капитан разведчиков лишь слегка неодобрительно мотнул головой, дав Флорасу то, чего он хотел найти. С быстротою молнии догадки генерала армии подтвердились и понимая всю важность момента, он решительно произнес:
– Мы не уступим. Отказ от кампании только насторожит противника. Их шпионы, находящиеся у нас под носом, залягут на самое дно. А каждый шаг наших оппонентов станет намного тише и незаметнее. Мы сделаем вид, что ни о чем не знаем. Это малая жертва, которая будет принесена, во имя большой цели.
– Но, так нельзя, это люди. Большинство из них – молодые ребята, мы не можем разменивать их жизни. Что мы скажем их близким? – произнес самый молодой из капитанов, на его лице было написано чувство безысходности и опустошенности, а взгляд потерялся в спокойной глади чая, застывшего в фарфоровом сосуде.
В зале воцарилась тяжелая тишина, резко контрастировавшая с оживленными речами, наполнявшими его несколько минут назад. Огонь отбрасывал на стены вытянутые, искаженные тени командиров. Даже Лодэс, обычно излучавший яркие эмоции и заразительную жизнерадостность, сейчас сидел молча, мрачно глядя на капризную пляску искр в очаге. Благородный Бэринон, расположившись у окна, наблюдал за стражниками, опиравшимися на копья или прислонившимися к ограде. Он понимал, что их всех ожидает неминуемая угроза. Не как солдат, а как людей, которым вскоре предстоит столкнуться с мрачным образом войны и на собственном опыте испытать ее ужасы. Он переживал за женщин и детей. Его грызла мысль о предстоящей потере родины.
Даже Адайн, имеющий самый закаленный характер, отточенной в многочисленных сражениях. Он не испытывал ни паники, ни страха, ни ужаса. Вместо этого в его сознание время от времени вторгались вспышки гнева вперемешку с воспоминаниями. Его не терзали сомнения или чувства совести. Адайн давно позабыл, какого это – переживать за павших собратьев. Казалось бы, лишенный всех положительных черт присущих человеку, печально глядел в пол, испытывая не самые приятные чувства.
В комнате находились опытные офицеры, окрепшие и статные от пережитого, которые, не дрогнув, смотрели в глаза смерти. Теперь они погрузились в раздумья, размышляя о чем-то своем. Исключением из этой торжественности был Алари. Сидя на комоде, он, казалось, не замечал всей серьезности ситуации. Увлеченный своим миром, он молча делал пометки в блокноте, отрешившись от тяжких забот, захвативших остальных.
Генерал понял, что ему придется привести своих самых лояльных людей в чувства:
– Ты хочешь меня этим упрекнуть, капитан? Для всех нас настали тяжелые времена. Когда ты осознаешь, что молодые ребята не всегда возвращаются, а многие из тех, что вернутся, останутся инвалидами, ты начинаешь понимать, что война – это жестокая реальность. И именно в момент, когда осознаешь это, воевать становится проще. Это только начало, и тебе придется отправлять людей на смерть, хочешь ты этого или нет, – очень тяжело произнес генерал. – Если вопросов нет, то все свободы. Ничего придумать мы сегодня уже все равно не сможем.
Генерал быстро вышел из зала, сопровождаемый Алари. Через мгновение вышел и Адайн полностью выдохшийся после дороги. В зале остались три капитана, охваченные вихрем эмоций и всеобъемлющим чувством недоумения и сопротивления разворачивающимся событиям.
– Я ничего не понял. Но у меня сложилось такое ощущение, что я лист лопуха, которым подтерли зад, – пробормотал Лодэс, его голос затих.
– Если у тебя сложилось такое впечатление, то в этот раз ты понял все правильно, – ответил капитиан кавалеристов. – А тебе Гэререн, я желаю удачи и сил. Самая тяжелая ноша теперь лежит на твоих плечах.
– Да, Гэререн, не падай духом. Как говорят у нас в авангарде «мешай дело с бездельем: с ума не сойдешь», – с умным видом произнес капитан авангарда.
– Благодарю за совет, но как это связано с моими проблемами?
– Да никак, – ответил Лодэс.
– Не акцентируй на нем внимание, Гэререн. Я вообще не понимаю, как его домочадцы такую бестолковщину терпят, – сказал Бэринон и пошел в соседнюю комнату за своим сыном Дулром уснувшим за столом. Бэринон нежно прижал к себе мальчика и удалился в соседнюю комнату, чтобы уложить его отдохнуть. В это время Лодэс уже ушел, а Гэререн вновь отправился на кухню, за очередной порцией крепкого чая, понимая, что ночь его будет бессонной.
Глава девятая. Начало страшного сна из прошлого
Утро залило мягким светом комнату, где в объятиях мягкой постели лежал Адайн и дремал в мирном покое. В памяти капитана померкли, стали далекими и неуловимыми те ночи, когда отдых был безмятежной гаванью, а тишина не таила в себе зловещих предчувствий. Последние годы Адайн провел среди полей ярких цветов, под калейдоскопическим пологом деревьев, украшенных царственными цветами – пурпурными, голубыми и неземными белыми. Ароматные лепестки, упругая листва и войлок были аккуратно сложены в импровизированную подстилку – свидетельство гармоничного слияния красоты природы и его находчивости.
Аромат цветения опьянял, а открывающиеся виды могли увлечь самого мечтательного фантазера, но реальность была не столь поэтична. Как бы ни был подготовлен человек к таким условиям, несколько ночей подряд, проведенных на неподатливой земле, вызывали боль в спине, шее, ребрах и ягодицах, особенно в скальной местности, где войлок укрывал лишь голые камни.
Поэтому капитан и его люди иногда искали убежища в придорожных трактирах. Нередко подобные трактиры были… мягко говоря, не самого лучшего качества. В этих заведениях, в комнатах стоял запах прежних постояльцев, стены были испещрены шрамами от нашествия крыс, кровати издавали истошный скрип, а на матрасах кишели клопами. Удивительно, но тело и душа Адайна оказались невосприимчивы к подобным неудобствам. В нем иссяк колодец чувств, подобно выцветшей ткани старой одежды, томящейся в шкафу и ставшей жертвой постоянного нашествия моли
Но в этот день Адайн проснулся в совершенно противоположной обстановке. Его покои излучали минималистическую элегантность, отражая его скромные желания. В комнате царила чистота и порядок. Одежда лежала на полках сложенная с аккуратностью, обувь была выверена до совершенства, носки каждой пары были направлены в сторону входа в комнату. Комната капитана была портретом сдержанной утонченности, отражением его характера и образа мыслей.
Но столь желанный отрезок времени, гнусно прервался появлением Ала?ри – внезапным, словно упершиеся в спину лезвие предателя. В дремоту Адайна ворвался раздражающий голос Алари:
– Адайн! Адайн! Просыпайся, слышишь, что я говорю? Вставай!
Глаза Адайна открылись, он копотливо зевнул, лениво потянулся и сел на край кровати.
– До чего ты мне надоел…
– Я надоел? Это ты мне надоел. Я сколько тебя уже бужу тут, а ты никак не встаешь. И вообще, мы виделись всего ничего, когда я успел тебе надоесть?
– Видишь, как быстро ты надоедаешь людям. На твоем месте я бы задумался над этим. Возможно, это твой скрытый и разумеется, бестолковый талант, но ты должен радоваться и этому, ведь хоть какой-то талант в тебе имеется, – с традиционной грубостью и прямолинейностью ответил Ада?йн.
Алари никак не отреагировал на оскорбительное высказывание капитана. Он был занят делами, а именно: он прищурился, пытаясь разглядеть неуловимые пылинки, пытающиеся поймать лучи Есуры, пробивающиеся сквозь оконное стекло.
У Адайна было достаточно времени, чтобы одеться, побрызгать водой на лицо, выйти в мир и направиться к царственному замку. Лишь у самого порога дворца Алари догнал капитана и проводил его в тронный зал. Однако по прибытии выяснилось, что король отсутствует. Алари, не желая медлить, удалился, оставив Адайна. Адайн в ожидании сел на ступеньку трона, прямо напротив охраняемой гвардейцами двери, где король проводит встречи с высокопоставленными командирами.
Капитан разведчиков фривольно распластался на тронных ступенях, напрочь позабыв о бонтоне. Его внимание было приковано к гвардейцу, стоявшему у двери, на расстоянии вытянутой руки от капитана. Однако резкое появление короля нарушило его задумчивость.
– Капитан Адайн, благодарю вас, что откликнулись на приглашение! – раздался в обширном зале голос короля.
Несмотря на королевское обращение, Адайн не сводил с гвардейца пристального взгляда. Только когда король приблизился, капитан наконец отвел взгляд и признал присутствие монарха.
– Я рад видеть вас, – минорно озвучил Адайн. – Меня мучает вопрос: когда это гвардейцы стали такими… сгорбленными?
– О чем ты? – лицо короля исказилось в замешательстве.
– Доспехи, хоть и тяжелые, но их носят гвардейцы, хорошо обученные искусству сохранять жесткую позу в течение долгих часов, – ответил Адайн. – Ты выдал сам себя, – не проявляя эмоций промолвил капитан, смотря на понурого гвардейца. – Твои нечищеные ботинки, покрытые пылью, говорят, что шел сюда ты давно. Подошва с засохшей грязью намекает о сельском базаре, там как раз сегодня ярмарка проходит, свиней на показ привезли. Для человека, который с малых лет служит в королевской гвардии – подпоясан ты неудачно, доспехи тебе не по размеру, а твое тяжелое сопение, напоминают о бремени их ношения.
Слова капитана повисли в воздухе, произнесенные с отстраненным спокойствием, которое не соответствовало серьезности обвинения. Внимательный взгляд Адайна сдирал с фасада незнакомца все покровы.
Гвардеец попытался слегка шевельнуться, как тут же Адайн достал небольшой засапожный нож и с молниеносной скоростью вонзил его под колено гвардейца. Вниз – по поножам хлынула красная жидкость, капля за каплей падая на пол, неотступно оккупируя его.
– Адайн! Адайн! – слышал возгласы капитан, доносившиеся у него из-за спины.
Капитан обернулся и увидел яркую вспышку света, проникающую сквозь витражи.
Сон прервался, Ада?йн проснулся. Капитан, лежавший на животе, резко открыл глаза, схватил нож из-под подушки и метнул в Ала?ри, который раздвинул шторы, намереваясь разбудить его.
– Ого! – произнес впечатленный Алари. – Меткий бросок! Нож почти в меня попал.
– Я промахнулся. Моей целью был ты. Не хотел, чтобы этот пережитый эпизод повторился вновь, – ответил капитан, прикрывая глаза от назойливого света.
– Вставай быстрее, король ждет тебя. Я же просил тебя помыться. Или ты уже… видимо – это твой естественный запах. Ладно, буду знать кого обходить стороной, – с невинной простотой произнес Алари.
– Как же ты мне надоел, – проворчал капитан.
– Не первый раз это слышу, – ответил лейтенант, проводя подушечкой указательного пальца по верху шкафа.
– Ну, по крайней мере, утешайся тем, что ты еще не исчерпал свою способность раздражать, – мрачно ответил капитан. – Что ты тут делаешь, разве тебе не поручено следить за генералом?
– Не беспокойся, Фло?рас уже под колпаком, – озвучил Алари, рассматривая клинок, туго вонзенный в дверцу бельевого шкафа.
Алари с восхищением рассматривал оружие, крепко вонзившиеся в дверцу.
– Потрясающе! Непревзойденная работа. Откуда у тебя, позволь поинтересоваться, такая красота? Я был бы рад возможности познакомиться с мастером, чье мастерство породило такую красоту
– Клинок с юга, а мастер мертв, – лаконично ответил Адайн, скрывая подробности.
Капитан разведчиков быстро покинул кровать, ловко собирая свои вещи. Тем временем внимание Алари по-прежнему было приковано к завораживающей рукояти клинка. Адайн тщательно умылся и облачился в серый парадный мундир, а Алари тем временем продолжал увлеченно изучать тонкости ножа.
– Ладно, тебе пора, возьми со стола конверт, – произнес гвардейский лейтенант и посмотрел на Адайна. – Ты иди во дворец, тебя уже заждались, а у меня своих дел полно.
Оба офицера вышли из комнаты, погрузившись в тишину, которая сопровождала их на протяжении всего пути через шумные казармы. Их шаги были слышны все тише и тише, а после и вовсе растворились, словно лежачие песчинки на дне океанов.
Глава десятая. Всего одна партия в шахматы
Адайн вышел на улицу.
– Жарко, – скупо произнес капитан, снимая с рук кожаные перчатки.
Он бросил тоскливый взгляд в небо, где над Еста?ром вырисовывались две планеты. Но его взор неудержимо тянулся к сияющему гало вокруг звезды Есу?ра.
– В этот раз весна наступает раньше. Мы не успеваем… или они, – размышлял капитан, прежде чем снова двинуться к выходу.
Адайна встретили хорошо отдохнувшие разведчики. Поприветствовав своих людей сдержанным взмахом руки, он повел их в сторону дворца короля.
– Что-то подозрительное заметили? – поинтересовался Адайн у ближайшего офицера.
– Никаких, капитан. Никаких намеков на что-то или кого-то неладное, – ответил человек в капюшоне.
Столица бурлила жизнью. Проходившие мимо люди, обычно не замечавшие друг друга, в этот раз не имели на это права. Игнорировать разведчиков минуя их, мог осмелиться не каждый. Большинство держалось в почтительном отдалении. По мере продвижения группа напоминала дождевую тучу, спустившуюся с небес и плавно осевшую на поверхности. Народ недовольно перешептывался между собой, родители прижимали к себе детей или уводили их за руку, а лавочники взывали ко всем мыслимым божествам, чтобы те отогнали от разведчиков дурное предзнаменование. Каждый, кто встречался на их пути, отводил взгляд. От разведчиков исходила пугающая аура. Большинство считало их грозными, суровыми и непоколебимо молчаливыми. Но, несомненно, каждый человек по-своему испытывал искренний и истовый страх перед разведчиками.
Разведчики приближались к королевской крепости, невольно заставляя мирное население отдаляться от нее. Подойдя к одним из крепостных ворот, Адайн приказал своим людям остановиться и прошел в одиночку. Он протянул гвардейцам черный лист, на котором белыми чернилами было написано разрешение пропустить капитана и приложена королевская печать.
Гвардейцы приступили к обезоруживанию капитана. Они отстегнули ножны и тщательно осмотрели его снаряжение, извлекая из разных карманов припрятанное холодное оружие небольших размеров.
– У вас еще осталось оружие, капитан Адайн?
– Не знаю, вы же меня осматривали, – не проявляя эмоций ответил капитан.
Гвардейцы пропустили капитана.
Капитан направился ко дворцу. На входе во дворец его еще раз досмотрели, проверив, что все оружие изъято. Проходя по коридорам королевских хором, Адайн не испытывал присущих большинству восхищений. Он размышлял, понимая, что подобный щенячий восторг – роскошь, которую могут позволить себе немногие, особенно те, кто живет за пределами столицы.
Капитана еще раз осмотрели перед дверью, за которой находился король… дверью, которая в данный момент отделала правителя самой могучей страны от всего мира. Раздался стук, узорная дверь распахнулась, и Адайн вошел в комнату, почтительно опустив капюшон в знак почтения к королю. Монарх стоял напротив окна, глядя на проходящих людей вдоль крепостных стен.
– Надеюсь, ты без оружия, – промолвил Э?дриар.
– Так и есть, – сухо изрек капитан.
– Чудесно. Эксцессы, как в прошлый раз нам не нужны, – ответил Эдриар, не отрывая взгляда от открывающегося за окном пейзажа. – Зачем ты им рассказал про планы противника?
– Проверить реакцию, – пояснил Адайн, обводя глазами комнату. – Я разгласил лишь часть имеющихся в моем распоряжении знаний и информации.
– А о моих планах? – следом спросил Эдриар, его тон изменился.
– Я просто поделился своими мыслями с другими командирами, которые совпали с вашими планами. В сущности это была оценка их реакции, – пояснил Адайн.
– Что узнал? – с нейтральным любопытством произнес государь.
– Ничего конкретного. Но пара догадок есть в наличии, – выражение лица Адайна стало задумчивым
– И что же это за предположения? – скрестив руки на груди, спросил в нетерпении Э?дриар. Он уже устал от беспристрастного и отстраненного поведения Адайна.
– Рано. Убьем досрочно не тех – потеряем отменных бойцов и командиров перед страшной войной, – медленно покачал Адайн головой. – Я с сомнением отношусь к тому, что офицеры предают своих ради личной выгоды. Мышление военных однотипно «если предателя не убьют свои, то чужие точно, ведь предатель единожды свою личину не показывает».
– Пусть так. Как ты будешь искать предателей? Алари сказал, что ими кишит весь Лостра?д, а моя интуиция подсказывает, что они засели в крупных городах, там легче всего укрыться, – сказал Эдриар и подошел к графину с водой.
– Это верно. Но чтобы очистить лестницу, ступеньки следует мести сверху. Я намерен проследить за аристократией, занимающую властные посты. Основное внимание я уделю купеческому сословию, ведь где деньги – там могущество.
– Допустим, но с твоих слов у противника одни плюсы, – произнес Эдриар и сделал глоток воды, доставленную из чистейших горных ручьев с севера.
– Так и есть, но порой один минус продавливает под своим весом все плюсы. Я слышал, что вы любите играть в шахматы, – Адайн сделал паузу, и в голове у него возникла идея. – Сыграем всего одну партию?
– Я только за. Давно я не встречал достойного соперника, – вспоминал Эдриар, возвращаясь мыслями к шахматным партиям своего детства с Тормаком. Он сел за стол, на котором располагалась шахматная доска, поставил стакан с водой и пригласил Адайна присоединиться к нему.
Адайн с нарочитой неторопливостью устроился на своем месте и предложил:
– Раз уж я начал игру, то могу ли я воспользоваться привилегией выбрать сторону?
– Разумеется, – милостиво кивнул Э?дриар.
– Потрясающе, тогда я выберу белых. Мне придется нанести удар первым. Нанести удар первым – это крайне важно, это необходимость. Моего отца отравили, а соседи ненавидят мой народ, страну, родину. Сила моей страны безгранична. Я завоюю их всех и создам империю – царство порядка, – заявил Адайн, делая начальный ход, продвигая пешку.
Эдриар впился взглядом в синие глаза Адайна, понимая, что капитан проводит параллель между двумя королями – ним и Тормаком. Выбрав черную пешку, государь ответил своим ходом. Погрузившись в образ Тормака, он начал.
– Мои родители повешены. На мою долю выпало взойти на трон. Я не пользуюсь ни уважением, ни почетом среди герцогов. Мое королевство – нищета и разруха, но у меня есть преданные люди в Лостраде. Я заручаюсь их поддержкой, шпионские формирования постепенно разрастаются и набирают силу. Они предупреждают меня о возможной угрозе.
– А пока я старательно готовлю армию, готовясь к полному господству над, – сказал Адайн и подвинул пешку, демонстрирующую собой очередной ход лострадского короля. Капитан предоставил королю Лострада возможность определить дальнейшие действия на доске.
– Мне же приходится отрядить всех свободных людей на поиски полезных ископаемых и делать то, что умею лучше всего – пускать пыль в глаза. Я обещаю потенциальным союзникам власть и богатства. Они покупаются. Союзы заключены, – заявил король, расчетливо сделав ход конем.
– Я посылаю воинов для усиления наших гарнизонов, тем самым распространяя свое влияние на все регионы. Стратегический фундамент заложен, – рассуждал Адайн, ведя своего слона вперед.
– Я хорошо об этом осведомлен. Я предупреждаю своих союзников, и, объединившись, мы наносим сокрушительный удар. Мы отвоюем некогда незаконно захваченные территории, восстановив законные границы, – он напористо толкал свои фигуры, занимая атакующую позицию, играя за противостоящую Лостраду армию.
– Готовясь к предстоящему конфликту, я укрепляю оборону государства. В мои задачи входит укрепление сил, обучение новобранцев, ковка вооружения, сбор провианта, укрепление городов, уничтожение тайных противников, диссидентов и шпионов, – рассказывает Адайн, переходя в оборонительную позицию.
– Надвигающаяся война требует консолидации власти, объединения всех ресурсов и сил. Однако мои вооруженные силы не централизованы, большая их часть подчиняется герцогам, которым война не нужна. Их амбиции направлены на сохранение власти и накопление богатств, они стремятся оставаться верными вассалами Лострада. Однако их господство неизбежно будет ослабевать. Я уберу их с дороги, это лишь вопрос времени. Мои войска полностью готовы, вооружены и обеспечены всем необходимым, – заявил король, постепенно продвигая свои фигуры к массиву Адайна.
По мере того как разворачивалась шахматная партия, поле боя на доске отражало все сложности и хитросплетения их реальных махинаций.
– Я полностью подготовлен к войне, моя оборона крепка. Ваш ход. Выбирайте с умом, – объявил капитан, сметая с доски королевскую пешку.
– Хм. Я начинаю наступление, но что-то не так, – заметил король, потеряв при этом несколько фигур.
– Тот самый минус, о котором я говорил ранее. Он мешает вам продвигаться вперед, – пояснил разведчик, не сводя взгляда с короля.
Эдриар сделал глоток воды, внимательно посмотрел на шахматную доску, затем переключил внимание на карту, висевшую на стене. Несколько минут он молча изучал карту, пытаясь разглядеть скрытые в ней хитросплетения. Адайн терпеливо ждал, не произнося ни слова. Через некоторое время король нарушил молчание.
– Минус – это… расстояние.
– Именно так. Расстояние и время играет против вас, – ответил Адайн и объявил шах и мат.
Разведчик поблагодарил короля за игру и подошел к карте, пытаясь пояснить свою мысль.
– Безусловно, коллективный союз имеет множество преимуществ, но главная его сила – в едином наступлении. Но, увы, оно ограничено фактором расстояния. Несмотря на развитую связь, оптимизированные пути снабжения, хорошо построенные дороги и их охрану, путь от северного региона до западного занимает не менее двух месяцев, а до южных территорий четыре месяца. Обратный путь – в два раза больше времени. Единственный выход из этой ситуации – стратегическое предвидение, тщательное планирование действий минимум на четыре месяца вперед, следование общей, заранее разработанной стратегии. Однако это невыполнимая задача, ведь никто не может предугадать, что его ожидает завтра.
Эдриар внимательно слушал рассказ капитана.
– Очевидно, что первоначальная атака наиболее проста в координации. Удар по стенам будет неистовый, их мы быстро потеряем, но дальнейшее продвижение захлебнется. Они будут вынуждены осадить наши города и крепости, лишив тем самым наших воинов возможности совершать рейды с тыла и грабить обозы, – молвил Адайн. – Разумеется, противнику удастся взять в осаду первичные крепости и города. Но чем дальше они продвигаются вглубь, тем сложнее им становится. Для этого потребуются недели, месяцы и значительное количество солдат: тысячи, десятки тысяч, даже сотни тысяч. Враги, благодаря картам знают местность, но в ней не ориентируются. Если они и пройдут вглубь, то войдут в земли региональных столиц. Любые действия против хотя бы одной из них, сначала придется подчинить четыре крепости, защищающие их. Крепости эти продуманы до мелочей, так что скудный гарнизон сможет эффективно противостоять мощи противника.
Король внимательно следил за происходящим, рассеянно вращая пешку между пальцами.
– Время нанесет решающий удар, который завершит эту войну, – продолжал излагать свои соображения Адайн. – В этом году уход Есуры происходит раньше обычного, и ее сестра, желтая звезда Еи?риа, готова вступить в свое небесное правление. Лето приближается бодрым шагом, создавая сложные условия для непривычной для северян боевой обстановки: знойная жара, дискомфорт, неподходящее снаряжение. Рано или поздно они будут вынуждены отступить, дожидаясь более благоприятных условий… чего не скажешь о южанах. Мы сможем сконцентрировать наши силы на юге и дождаться возвращения Есуры. Наступление осени принесет холода и дожди, а затем и зиму. Южане отступят, а северяне пойдут в новый поход, но только для того, чтобы встретиться с нашими обновленными, обученными и готовыми к бою воинами. И все же это общие стратегии, а непредсказуемость событий остается на первом месте.
Король поднялся со своего места и, подойдя к искусно вырезанному столу в самом центре зала, поинтересовался:
– Я почти боюсь спрашивать, откуда у тебя эти познания?
– Это моя работа. Разведчики говорят: узнай врага раньше, чем он узнает тебя. Остается основной нерешенный вопрос. Земля под нами дрожит, мы должны об этом сказать. Население неизбежно узнает об этом. И лучше, чтобы они узнали об этом раньше, непосредственно от нас, а не расценили это как предательство короны.
– Нет. Пока рано. Преждевременное раскрытие информации может вызвать беспорядки, восстания, люди попытаются разобраться друг с другом. Нам эта шумиха и проблемы ни к чему, – возразил король, устремив взгляд на тщательно выгравированную карту, украшающую сердцевину стола.
– Но, если предупредить людей сейчас, есть вероятность того, что они приободрятся, – рискнул Адайн, подходя ближе к столу.
– Неужели капитан Адайн уверовал в людей? Мне хватает угрозы исходящей извне. Новость о надвигающейся войне побывает в гостях каждого дома. Эта новость разожжет огонь, раздуваемый самыми мощными ветрами. Победа в этой войне зависит от объединенной силы Лострада. Я уже знаю, что народ будет во всем винить меня.И я имею в виду не только войну. Во всех своих бедах и личных проблемах будет виновата корона и ее неуместный, ретроградный курс. Люди думают, что разбираются в политике, хотя не могут разобраться в самих себе.
Взгляд капитана остановился на тесно расставленных на столе фигурах, и он высказал свое мнение:
– Потоки свобод и излишеств балуют людей.
– Да, а деспотизм заставляет их опускать голову и бояться. Где отыскать баланс? – сказал Эдриар сев на угол стола.
– Его нет, – скупо ответил Адайн.
– Почему ты попросил у Флороса независимости? – вновь подойдя к окну произнес король.
– Если я буду выполнять свои собственные поручения, то мы быстрее очистим наши ряды от предателей, – ответил Адайн, обходя украшенные серебряной мебелью покои.
– Может тебе Флорас не угодил? – размышлял молодой король.
– Из-за поручений Флораса я занимался изучением внешних угроз, теперь серьезная напряженность сгущается внутри нашей страны. Алари присмотрит за генералом и без меня.
– Хорошо, я предоставлю тебе и твоим людям независимость, к которой ты стремишься. Ты веришь, что Тормак сможет собрать грозную армию? – спросил Эдриар смотря на гало.
– Мириады. Десятки тысяч диких стай собак. Когда люди бедные – ими легче управлять. Бедные, готовы за любые копейки резать тех, кто стоит у них на пути. А если им хорошенько промыть мозги, то они отлично справятся с этим безвозмездно. Я уверен, что он привлечет наемников со всех концов королевства, – ответил Адайн, подходя к двери.
– Не хочешь вступить в гвардейскую разведку? – заинтересованно спросил король.
– Не испытываю ни малейшего желания. Чем дальше я от власти, тем лучше мне живется, – ответил Адайн.
– В таком случае – свободен, – провозгласил король, переключив внимание на Адайна.
Капитан отвесил королю почтительный поклон, повернулся и протянул руку к дверной ручке.
– Будь осторожен. Если тебя убьют – я тебя уволю, – вдогонку, с ноткой юмора произнес Эдриар.
Адайн кивнул в знак благодарности и взялся за ручку двери. Однако на мгновение он замешкался, но все еще крепко держался за ручку. Он глубоко выдохнул, прежде чем произнести:
– Есть еще кое-что, король Эдриар. Тормак восстановил Северный Орден.
– Этого не может быть, – пробормотал Эдриан, его голос едва превышал шепот. – Ты уверен?
В ответ Адайн лишь коротко кивнул и вышел из комнаты Эдриара.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/pavel-andreev-32476110/nit-vechnoy-sudby-69012163/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.