Читать онлайн книгу «Вертикальный барак. Зайцев» автора Иван Шаповалов
Вертикальный барак. Зайцев
Иван Шаповалов
Алчный продавец недвижимости мастерски впаривает кусок бетона неординарному покупателю, вдобавок оказывает ему услуги коучинга.
Вертикальный барак
Зайцев
Иван Шаповалов
© Иван Шаповалов, 2023
ISBN 978-5-0059-6384-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действие происходит в респектабельном офисе знаменитого и легендарного агентства недвижимости. Основательница и она же владелица солидной организации – Лайма Гаясовна Жабонян, разговаривает по телефону со своей единственной и сверхопекаемой дочерью.
ЖАБОНЯН: Да, доча!
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: Ой, мам, ну что ты меня как маленькую – тридцать два, уже большая!
ЖАБОНЯН: Да сколько бы тебе лет не было, ты же навсегда для меня дочерью останешься. А, что я к тебе по имени отчеству должна обращаться – «Мармелада Шоколадовна, как дела»?
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: Сами назвали, теперь стесняются! Да нормально дела!
ЖАБОНЯН: Ты мне договорчик переделай, я тебе скрины вышлю.
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: А «чё» эти умники душные… Косяки нашли?
ЖАБОНЯН: Да эти буквоеды прожорливые… Дотошные, прямо до тошноты оказались. Договор, как конституцию, почти весь переписали, а трещину на несущей стене так и не заметили. И представляешь, что удивительно, даже на подтопленный заплесневелый фундамент должного внимания не обратили. И, что самое главное – за буквы они героически бились до помутнения сознания, в запятых рьяно колупались до потери пульса, а на коммуникации не по СНИПу – совершенно без претензий! Буковки в бумажке всё внимание на себя забрали, а реальный объект их устроил. Теоретики-ботаники. Да-а, лох не мамонт! Столько «Лунтиков» кругом, только и успевай отовариваться. Так что, бумажку только исправить и всё…
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: А, ну норм, подправим бумажку, это же проще чем фундамент подправить?!
Смеются.
ЖАБОНЯН: Ну всё донь! У меня новые букашки-покупашки.
Скромно заходит интересный посетитель с выразительным портфелем внушительных размеров. Яркий представитель интеллигенции с тонкой настройкой хрупких чувств, умело прячущий свою широкую эмоциональную палитру, как-будто бы в своём замысловатом чемоданчике.
Захар Яковлевич Зайцев – мелкий чиновник, старший специалист архивного отдела, архивовед-магистр – искуснейший мастер документооборота. Дотошный педант: довольно строгий в выполнении мелочных формальных требований, пытливо вникающий во все мельчайшие детали, въедливо аккуратный и чрезмерно ответственный книжный червь. Самоуглублённый интроверт, почти аутист, с особенным чувствительным типом нервной деятельности, с гипертонусом конечностей и лёгкими приступами панического расстройства. Самый обычный, вполне нормальный, хорошо вписывающийся в социум, хоть и тревожный социофоб, уверенно перерастающий в высокофункционального социопата, совсем не клинического и даже рядового, но он об этом даже и ни на секунду не догадывался.
Зайцеву когда-то посчастливилось получить два высших образования, сверх того имелись ученные степени. Ну и как водится, в условиях поганенького капитализма, – круглый отличник по жизни, крепко застрял под началом твёрдых троечников. И это вполне себе нормально, ведь отличники почти всегда работают на троечников. Этот закостенелый факт сегодняшним днём не перепрыгнуть. Троечник не зубрит, а значит, хотя бы изредка думает, ну хотя бы чем есть. А главное высвобождается уйма времени на приобретение более жизнеспособных и полезных социальных навыков. Троечник – практик, делает ошибки, но не боится их так, как их боится теоретик-отличник. Однобокий отличник зубрит и тренирует хорошую память, знания для него сама цель, его воображаемый мир идеален, а в столь стерильных условиях перфекционисту страшно ошибаться. Такой механизм-автопилот нужен системе, высококвалифицированный бот-раб не имеющий критического мышления, действующий строго по инструкции – идеальный винтик большого злого механизма.
Захар Яковлевич, фигура неоднозначная, порой со стороны кажется немного нелепым и не логичным в своих суждениях и действиях, на то, есть ряд вполне обоснованных, хоть и не очевидных причин. Поскольку ему доступен значительно широкий пласт реальности, ввиду фиксирования большего объема информации из вне, он вынужден опираться не только на явные для всех факторы, оттого и кажется несколько странным. И что интересно: сложные жизненные задачи щёлкает как орешки, простые же вещи для него сложны, поскольку видит в них подвох, к тому же пытается узреть объём и скрытый смысл. Он просто особенно видит и чувствует окружающий мир, в силу некоторых особенностей. Захар – синестет, он видит некий коктейль из звуков, запахов и мыслей, а так же чувствует их вкус. Слышит в широком диапазоне цвета, а буквы и цифры видит разноцветными – он не болен, просто его мозг совершенно необычайным и волшебнейшим образом смешивает сигналы органов чувств. Захар, всю свою жизнь, весь этот мир видел в формате эклектики, через большой объем эмоций и он до некоторого времени даже и не догадывался, что другие видят всё по другому – сильно проще. Любая яркая эмоция выдавала такой ассоциативный ряд, что он мог, отключившись от социума на некоторое время и залипнуть в своей параллельной реальности на долгие минуты и часы. Со стороны могло показаться, что он противоречив и не логичен, но это более высокий порядок логики, где за этим сложнейшим хаосом, обычному человеку в силу своей нормальности, невозможно было углядеть множество взаимосвязей между предметами и процессами. Ведь, любые противоречия в более высокой мерности – и не противоречия вовсе, даже наоборот – взаимно дополняющие звенья. Он всегда чутко слышит трески и шёпоты всепроникающей физической материи, вследствие чего напрасно тревожится по пустякам и тратит много жизненной энергии впустую. Иногда ему кажется, что его тело состоит из воска, а внутри пустота, но это уже ощущения несколько инной своеобразной настройки психики, быть может абсолютно другая симптоматика более серьёзного заболевания. И даже это, ещё не самая любопытная особенность его восприятия. В его психике встроена одна очень занятная и уникальная специфичность, которая искривляет квантовую механику его внутреннего мира. Ведь, ему порой кажется, а может даже совсем и не кажется, в этом он сам ещё до конца не разобрался, что в его, вполне реалистичных и красочных снах, он проживает жизни разных людей: от простых бичей на лавке до великих личностей, причём, как из ныне живущих, так и легендарных исторических персонажей. Ко всему прочему, в последнее время каким-то, просто наичуднейшим образом, непонятно откуда прикрутилась дополнительная, ну просто любопытнейшая волшебная опция: он стал чаще замечать, что может создавать альтернативную реальность в прошлом, которая впоследствии меняет естественный и привычный ход событий. Возможно, в этом и нет никакой мистики – элементарная квантовая физика. Но, ведь, весь фокус в том, что он осознает разные ветки реальности одновременно, что недоступно простым смертным. Иными словами, – виртуальное ментальное путешествие с проживанием эмоций и полным погружением в одного из влиятельных и значимых персонажей с элементами изменения событий, путём свободного выбора большого количества открытых вариантов. Ну а если принять за истину, что сон это не какая-нибудь там галлюцинация, а реальность другой мерности более высокого порядка, то вполне объяснима причинно-следственная связь его сновидений и его сновидений наяву.
С аутическим погружением и всё глубже заныривая в свой внутренний мир, он иногда не совсем понимал, да даже бывало совсем и не мог понять, в каком настоящем он живёт: в своём старом или в собою исправленном чужом новом или вновь исправленном опять старом. Порой его реальность проистекала сразу множеством сознаний или может быть одним, но несколькими виртуальными людьми, при чём во сне и наяву одновременно, но сон и явь он не всегда различал. Это сложно объяснимо словами. Наверное, лучше не углубляться в этот мало изученный, так теперь уже называемый, феномен Зайцева.
Зайцев заходит в офис. На фоне скудных коридорных декораций внутреннее убранство помещения выглядит ни много ни мало – музеем искусства. Стены по справедливости должны иметь статус, как минимум, объекта культурного наследия. Бросая беглый взгляд на необычайного декора стену, Захар замечает довольно-таки занятную экспозицию. На самом почётном месте, ярко сияет золотой багет картины, там, где обычно висит портрет известной личности на все заморские княжества самого главного человека какой-нибудь административно-территориальной единицы. Но, на чудном полотне изображён, не лик важного властьбезумца, а шикарнейший ультрасовременный небоскрёб в тёплых лучах заката. Модный и известный художник всенепременно вложил всю свою огромную чистую душу в это необычайно-божественное творение. Зайцеву заметно нравится нетленное изображение, он видит и чувствует что-то своё, родное. Затем, вдруг неожиданно для себя, он видит в изображении небоскреба символ технократического общественного строя, а в образе солнечного заката – конец Кали-юге. Задумчиво и одобрительно, еле заметно покачивает головой, погружаясь в глубокую скважину своих воспоминаний, доставая от туда коллекцию тёплых радостных ощущений. Витая в облаках и смакуя купаж забытых им эмоций, старается включится в момент окружающей действительности, в здесь и сейчас. Резко взбодрившись, начинает разговор.
ЗАЙЦЕВ: Доброго дня! Разрешите окунуться в вашу расприятнейшую атмосферу!
ЖАБОНЯН: Здравствуйте! Да пожалуйста, вливайтесь!
ЗАЙЦЕВ: Хорошо у вас тут, уютно, так и хочется с вами посотрудничать.
ЖАБОНЯН: А вы такой игривый, наверное и не женат к тому же.
ЗАЙЦЕВ: Совсем ни разу!
ЖАБОНЯН: Совсем без отношений? Подозрительно!
ЗАЙЦЕВ: Нет, ну почему же, есть отношения…
ЖАБОНЯН: В таком случае, не распыляйтесь зазря, сосредоточтесь на даме сердца! Ну что же, тогда, без излишних душных презентаций и тошных прелюдий запустим процесс оформления. Так, подпишем бумажку, для начала, вот, возьмите.
ЗАЙЦЕВ: Да, понимаю… Что же вы так сразу… Как, теперь уже выяснилось, обознался. Напридумывал себе бог весть что, показалось увидел родственную душу, а без этого в наше время никуда, любая красота меркнет, ещё раз извините, обознался…
ЖАБОНЯН: Ничего-ничего, вроде как комплимент получился. Что же вас сюда привело?
Несмотря на свою не погашенную кармическую задолженность, в виде гнусной ипотеки, Зайцев самоотверженно отважился занырнуть в навоз ещё поглубже и пуститься во все тяжкие – бедолага решил рискнуть и снова вложиться в сомнительный объект недвижимости с мутной историей. Долгострой, заброшка, снова долгострой и снова заброшка, а теперь уже реставрация административного здания в жилое, выдаваемое за строящийся жилой дом – вот это «подарок»! И ни заниженная ставка, где застройщик своими подозрительно высокими скидками по кредиту великодушно делился с покупателем, ни окончательная заниженная стоимость нисколько не удивили нашего алчного покупателя. Ну, а раз, щедрая ипотечная распродажа, его ни сколько не смутила, а умопомрачительный дисконт продавца, даже наоборот, бешено мотивировал, то «Милости просим!». Не вопреки, а благодаря этому Захар оказался здесь.
ЗАЙЦЕВ: Скажу честно, соблазнился сладкими ценами на квадратные метры, всё устраивает по такой-то приятной стоимости! Очарован сверхвыгодным предложением на столько, что даже не готов выискивать подвох. Стоп! А надо бы, а то я уже нафантазировал себе щедрый дисконт за хорошо фаршированный квадратный метр. Конечно, инфраструктурка хромает…
ЖАБОНЯН: Почему же?
ЗАЙЦЕВ: Ну, прямо скажем: «не открыточный пейзаж». Прогалина между скопищем оврагов – это и есть дорога?! А заброшенная придомовая территория? Тоскливые траншеи… И вообще, зачем я всё это перечисляю, вы же сами всё прекрасно видите.
ЖАБОНЯН: Всё в процессе!
ЗАЙЦЕВ: Какой ёмкий и замечательный ответ! И всё же, излишняя подозрительность надёжнее слепого доверия! Как бы на схематоз не нарваться?!
ЖАБОНЯН: Я вас умоляю! Какие ещё схематозы?
ЗАЙЦЕВ: А какие угодно: от смены бенефициаров и компенсаций до фиктивных банкротств с переуступкой прав, да хоть со страховыми… Да и ещё миллион-миллион-миллион разных схем! (На распев).
ЖАБОНЯН: А вы, я смотрю, подготовились… К выискиванию подвоха. Вы наверное криминальные новости часто смотрите?!
ЗАЙЦЕВ: Нет, я часто по сторонам оглядываюсь, смотрю и вижу: какая дичь кругом творится! Мир великолепен – я по прежнему удивляюсь, как младенец. Такое кругом творится, просто безумие, жесть! Кругом обман…
ЖАБОНЯН: Зачем же вы тогда здесь?
ЗАЙЦЕВ: Рискнуть уж больно хочется, кусочек жирненький урвать, пока другие не расхватали!
ЖАБОНЯН: А! Жадность! Вот и к чему же тогда, спрашивается, вся эта осведомлённость, рассудительность и горький опыт, если жадность всё одним хлёстким махом перечеркнёт?! Такие вот, стадные поведенческие модели… С вами наши грядки никогда не засохнут, ибо лох – не так уж и плох!
ЗАЙЦЕВ: Опять вещаете на своём запутанном. Что же вы такими скользкими намёками да издёвочными манёврами хотели мне сказать?
ЖАБОНЯН: Не гонялся бы ты алчный товарищ за дешевизной, а то помимо мошеннических рисков, поскольку дом не сдан, ещё и инвесторских рисков насыпят выше крыши. Это дешевизна слишком дорого обходится и по деньгам и по времени и по силам и по нервам и как следствие здоровью. Скупой платит трижды, ещё и получит шиш! Я полагаю мои слова не произведут существенной коррекции поведения, но это так, для проформы, типа «клиент ознакомлен – претензий не имеет».
ЗАЙЦЕВ: Ничего себе, а я думал вы меня на коленях упрашивать будете?
ЖАБОНЯН: Нет, у нас тут очереди из дураков с драками…
ЗАЙЦЕВ: Я, так понимаю, процент готовности дома перевалил за 80 процентов? А то как-то, ещё раз повторюсь: не хочется на схематоз нарваться с вашими дрявыми компенсациями.
ЖАБОНЯН: Невероятные темпы строительства, сегодня-завтра заселение!
ЗАЙЦЕВ: Меня обычно подобного рода фразы аж в ступор вводят, поскольку сильно лохотроном вонять начинает!!!
ЖАБОНЯН: Поберегите связки, они вам, возможно, когда-нибудь ещё пригодятся. Сегодня утром аж 95 процентов было!
ЗАЙЦЕВ: Ух ты! Значит, по закону, обязаны достроить?
ЖАБОНЯН: Ну конечно же, тем более, что у нас реконструкция. В красочном буклете почитайте – там всё подробно описано и даже красиво нарисовано, а что не понятно – спрашивайте!
ЗАЙЦЕВ: Самые главные вопросы обычно опосля возникают!
ЖАБОНЯН: Так вы и потом спрашивайте!
ЗАЙЦЕВ: А потом, боюсь, уже не у кого, да и не с кого будет спрашивать…
ЖАБОНЯН: Ну зачем же вы так… Намекаете прямо на недобропорядочные… Серые схемы…
Я вас дорогой мой покупатель не заставляю, не упрашиваю и даже не подталкиваю. Пожалуйста, читайте, смотрите, изучайте, ради Бога, вас никто даже не торопит! Квартирки отлетают, как гамбургеры в Макдональдсе!
ЗАЙЦЕВ: Не люблю мороженные котлеты.
ЖАБОНЯН: Это всего-лишь сравнение. Читайте!
Зайцев одевает обычные прямоугольные очки, берёт в руки, с виду такой же обычный чёрно-белый договор. В следующее мгновение, с горячим желанием что-либо подправить и исковеркать, с превеликим нетерпением начинает пристально изучать текст. И почти сразу, как будто испугавшись, резко останавливается, сильно склонившись перед документом и как-то неестественно гибко, даже для йогина или гимнаста, при этом немного странно и болезненно скрючившись, затем, как грифон, поднимает голову и удивлённо смотрит на Жабонян. У Зайцева резко пересохло в горле так, что напряглись мышцы шеи, затем судорожно подпрыгнул кадык, вследствие вновь возобновившегося глотательного рефлекса, одновременно блеснув запанкой, Захар резко ослабил воротник, расстёгивая верхнюю пуговицу ослепительно-белой сорочки и немного дрожащей рукой похлопал по листам документа. Чутка поколебавшись, нервно выдохнув сквозь редкие зубы, закатив глаза в потолок, как буд-то бы надеясь там что-то увидеть, решил выдавить из себя хоть какую-то речь.
ЗАЙЦЕВ: Оторопеть! Хотелось правда сказать популярнее, но приходится сглатывать матерные эпитеты, дабы удержаться в рамках литературной культуры речи и не скатиться в современный лексический ад. Это, что вообще такое? Может это шутка такая?
ЖАБОНЯН: Что-то не так?
ЗАЙЦЕВ: Да, наверное всё так, только вы сейчас совсем немножечко издеваетесь! Это, что за бумажка? Откуда она у вас?
ЖАБОНЯН: Да чего же там вас так сильно пугает?
Зайцев, не хрустнув ни одним хрящом, медленно возвращается из пугающе-гибкой змеиной позы в своё первоначальное естественное положение.
ЗАЙЦЕВ: Боюсь изнасиловать вас своей скромной просьбой… А вы почитайте, не сочтите за принуждение, почитайте… Меня не буквы пугают, меня уже вы пугаете! Вы же вроде нормальный человек, пиджак задом наперёд не одет, рукава не длинные. Вы что творите?! У вас предметом договора является пена для бритья?
ЖАБОНЯН: (Секунду помедлив). Ой, это мне дочка подсунула, она у меня на юриста учится, ещё и КВН-щица, у них шутки такие современные.
ЗАЙЦЕВ: Вы это сказали, даже ни на секунду не поморщившись, то есть для вас это в порядке вещей?! Норма?! Нет, просто удивительно, как человек может далеко зайти в своих алчных устремлениях! А мне говорили контора серьёзная, а вы здесь цирк устраиваете! Перед вами, всё-таки не сброд какой-то, а человек заслуживающий уважения.
ЖАБОНЯН: А мне с моим астигматизмом вы все – одно большое бесформенное пятно.
ЗАЙЦЕВ: А можно, как-то повежливее?! Вы слишком бесцеремонно себя ведёте.
ЖАБОНЯН: Хорошо, пылинки сдувать не обещаю, но постараюсь вас не обидеть, а если будете плакать, я даже извинюсь.
ЗАЙЦЕВ: Ну, что же вы хамите всё время, может, как взрослые люди, без хамства обойдёмся? Вдруг, получиться?
ЖАБОНЯН: Что же вы такой впечатлительный и нервный?
ЗАЙЦЕВ: Ну, какой есть. А договорчик, что же, бесследно канул или всё же найдётся?
ЖАБОНЯН: Извините, сейчас… Да где же… Ах вот же… Да нет же… Да вот же или нет же, ах вот он красавец – договор, предварительный…
ЗАЙЦЕВ: Ну, давайте: почитаем, изучим… Вымотали вы меня бешеным ритмом своим – середина дня, а я, уже выжатый как лимон – чувствую себя полутрупом!
ЖАБОНЯН: Ага, то что вы астеник, сожалею, но это никак не моя вина. Когда баланс энергии не в нашу пользу…
ЗАЙЦЕВ: Спасибо за экспресс-диагноз! Опять же… Заболтали вы меня. Так, а почему у столь замечательного предварительного договора нет срока действия, вы, вообще, планируете со мной договор купли-продажи заключать? Или вы хотите, что бы я за предоплату у вас бессрочно забронировал квартиру и ещё вместе со мной таких же как и я счастливых пятьсот человек… Я не пойму, вы меня обмануть что-ли хотите?
ЖАБОНЯН: Я? Вас? Побойтесь Бога!
ЗАЙЦЕВ: Понятно! Паузы выдаёте! Значит всё-таки обмануть хотите!
ЖАБОНЯН: Да нет же конечно! Забыла помощница дату прописать, сейчас всё переделаем! Вообще же не проблема! Я предлагаю вам лучшие условия сделки.
ЗАЙЦЕВ: Фу, как заскриптованно! Так, а изменения в договор внести я могу?
ЖАБОНЯН: Нет!
ЗАЙЦЕВ: Интересно! Это почему же? В ядерном распаде ваших фраз, противоречия в одной секунде разговора – это рекорд! Вы безусловно являетесь печальной жертвой локального мышления. Есть конечно ещё один вариант: вы гениальный манипулятор!
ЖАБОНЯН: Да что же вы там опять нагромоздили?! Я ломаю скрипты – бойтесь своих желаний! Стандартный договор, варианта два: соглашаться или нет.
ЗАЙЦЕВ: Ну, здесь мои интересы, явно не учитываются.
ЖАБОНЯН: А здесь, я устанавливаю правила!
ЗАЙЦЕВ: Что вы говорите?! Вы активный разносчик тягосных вибраций. От вас у меня настроение поломалось.
ЖАБОНЯН: Ну надо же, какая нежная цаца! Успокойтесь! Здесь я хозяйка, как скажу так и будет!
ЗАЙЦЕВ: Это вряд ли! «Потребитель всегда прав!» – не слышали?! Да и какой-то у вас маленький клочок воображаемой власти.
Жабонян, после агрессивного восклицания, резко и неестественно, как-то даже наигранно и лживо улыбаясь, слегка покачивая головой и поигрывая всем туловищем, смягчилась и добавила.
ЖАБОНЯН: …Естественно, в рамках жилищного кодекса.
ЗАЙЦЕВ: Вот, не надо мне тут хрен в уши вкручивать. Нет, ну настроение конечно же испорчено, причём окончательно и бесповоротно!
ЖАБОНЯН: Ой, ну прямо-таки бескожный клиент попался, с тонкой душевной организацией. Готова возместить это неудобство… Кофе попейте с вафлями!
ЗАЙЦЕВ: Вот это компенсация! Да что мне ваш кофе! А вафли… Нет, спасибо! У меня высокий вкусовой порог! Пирожки-тошнотики и то вкуснее! Да и к тому же они у вас горелые, вафли эти ваши.
ЖАБОНЯН: Пирожки-тошнотики пол века назад, вместе с усами-соплями в моде были, вспомнили тоже. Эх, ничего вы не понимаете в колбасных обре… В высокой кулинарии, это же знаменитый цыганский колер!
ЗАЙЦЕВ: Во-во оговорочка… Ага, этот ваш, как вы говорите: «цыганский колер», печень враз убьёт – ешьте сами! Да и потом, вы меня ставите в уязвимое положение. По универсальному правилу взаимного обмена, ваше кофе с вафлями, меня сильно обяжет: впоследствии я сделаюсь гораздо лояльнее, а значит обязательно появится тошнотворная склонность соглашаться со всеми спорными моментами в этом сомнительном договоре. В оконцове я подпишусь под не выгодными для меня условиями нашего с вами письменного соглашения, а это, уж вы меня извините, не равноценный обмен. После подписания поменяется представление о самом себе, вместе с мироощущением впридачу, а значит, я с большей вероятностью соглашусь на возможные нежелательные для меня дополнительные предложения, поскольку перейду в автоматический режим биоробота – режим согласия и выполнения нужных вам просьб и заданий, то есть, неизбежно стану инструментом чужих интересов. Так, что пока я не поставил подпись, моё критическое мышление работает на высоких оборотах и что не мало важно, наиболее объективно. А после подписания все мои сомнения рассеяться, поскольку мой личный выбор и чувство собственной правоты будут играть не только главную роль, но и как следствие: сильно против меня. А пока я не сделал, возможно, столь опрометчивый шаг, у меня есть шанс разумно и хладнокровно взвесить все «за и против». Усыпить меня хотите?! Нет, не прокатит! Психология…
ЖАБОНЯН: Аж лоб нагрелся… По-моему, это вы сейчас так душнили, что, как раз-таки, чуть меня не усыпили. И вообще, высокий показатель недоверия к окружающей среде всему виной, а я всего-лишь часть этой среды, не более того. Голубчик, вы излишне рефлексируете. Ваш негативный опыт в прошлом, оскорбляет меня сейчас в настоящем.
ЗАЙЦЕВ: Как же душно!
ЖАБОНЯН: Это наверное, потому что вы душный! Психология, значит, говорите… Скорее зомбирование…
«Смотрите сколько подопытных!» – кричит эксперементируемый!
ЗАЙЦЕВ: Это анекдот?
ЖАБОНЯН: Смешной правда?!
ЗАЙЦЕВ: Нет, нисколько!
ЖАБОНЯН: Зато про вас! Слушайте, а может вам в кофе растворитель тоски добавить, а может просто налить?
ЗАЙЦЕВ: Да, что же вы ко мне пристали со своим кофе… Так… А я что по вашему на тоскливого алкаша похож – в день-деньской набухиваться?!
ЖАБОНЯН: Да что же вы Ежиков…
ЗАЙЦЕВ: Я Зайцев!
ЖАБОНЯН: Ах, да, извините! Да что же вы такой наскипидаренный?! Успокойтесь! У нас вот, между прочем, пол администрации водку за обедом хлещут, только в путь! Не пьянки ради – здоровья для!
ЗАЙЦЕВ: Какая чудовищная мотивация! Я рад за них, завидую их здоровью с хорошей ферментативной системой и счастливому чувству безответственности. А это вы сейчас серьёзно?
ЖАБОНЯН: Вы про что?
ЗАЙЦЕВ: Про администрацию!
ЖАБОНЯН: Ну да!
ЗАЙЦЕВ: Ну вы скажете тоже: администрация! Шутите?
ЖАБОНЯН: Нет!
ЗАЙЦЕВ: А вы сами-то видели?
ЖАБОНЯН: Я не только видела, но и слышала и систематически наблюдаю и даже представьте себе, отбиваюсь как могу от их навязчивых предложений. Я не собираюсь разрушать свой организм в обмен на укрепление, якобы, нужных банных связей, так и здоровья не хватит. Вы вообще в каком измерении существуете?! Они же тут всех спаивают!
ЗАЙЦЕВ: По-моему это вы меня, только что споить хотели, а своё здоровье бережёте… А, по поводу этих товарищей… Ну, тогда даже не знаю, что вам и сказать… Ну разве что… Администрация разная бывает…
ЖАБОНЯН: Да без разницы! Обычные красномордые чиновники, с разъетыми панцирями, с сильной отдышкой от собственной важности, вечно участвующие в соревновании самоварных животов. От ЖЭКа до городской, все без исключения гранёнными стаканами за воротник запрокидывают во время длинного беззаботного обеда!
ЗАЙЦЕВ: Прям-таки все без исключения? Помнится вы только что сказали: добрая половина.
ЖАБОНЯН: Ну так и всё же правильно: та половина, что синячет – все без исключения!
ЗАЙЦЕВ: Как у вас хорошо получается цепочку логическую в нужное русло направить!
ЖАБОНЯН: А-то! Я асфальт грызть не стану! Так вот… Пузырёк смотрите какой аппетитный!
ЗАЙЦЕВ: Да я же вам сказал…
ЖАБОНЯН: Зашитый что ли?
ЗАЙЦЕВ: Да что же вы… Вся эта обстановочка, знаете-ли, сильно накаляет… Вся эта несерьёзность, хамство, отсутствие компетентности… Нет, это плохой знак!
ЖАБОНЯН: Откуда же все эти суеверия? Вы же не ребёнок и не древний человек, чтобы во всякого рода глупости верить?!
ЗАЙЦЕВ: Нет! Но я верю!
ЖАБОНЯН: Здрасти, да что ж такое?!
ЗАЙЦЕВ: Что такое?
ЖАБОНЯН: Ну вы же современный человек! Помощница в пробке вам договор делала, сидя за рулём, невнимательно, согласна! Причём здесь чертовщина? А вафли, так это вообще последний писк моды, блэк вафля…
ЗАЙЦЕВ: Ой, ну прекратите вы… Причём здесь эти вафли горелые, Бог с ними! Меня договор интересует.
ЖАБОНЯН: Я же говорю, бывают накладки, помощница накосячила, а я её перепроверить и проконтролить не успела.
ЗАЙЦЕВ: Ладно, вот как-то убедительно сейчас было, вот от себя даже не ожидал, но согласен с вами, согласен! Давайте, что там…
ЖАБОНЯН: Ну вот, ваше благородие, всё исправили. Я уже боюсь надругаться над вашей тонкой душевной организацией… Можете подписывать, милейший.
ЗАЙЦЕВ: Да, подождите вы издеваться, дайте ещё на три раза прочитаю! Нет, «ну опять – двадцать пять!» Вы, что снова глумитесь или у вас фляга свистит, а вы и не в курсе?!
ЖАБОНЯН: Да что же опять такое!
ЗАЙЦЕВ: Ля-ля-ля… Тра-та-та… У-гу-гу… А, вот! Вот она фразочка роковая, глаз режет неимоверно: «Я нижеподписавшийся оплачиваю информационные услуги!» Это ещё, что за хрень?! Какого чёрта? Какой грубый и дилетантский, лохотронский прием.
ЖАБОНЯН: А… Это совсем не то… Не то, что вы подумали. Так это с другим договором перепутали! Вот возьмите!
Зайцев начинает читать новый договор.
ЗАЙЦЕВ: Да итит твою мать! Да хватит уже меня мурыжить. Это что за предоплата? Вы что думаете в десятый раз читать не стану вновь исправленный договор? Не на того наткнулись! Знаю я ваши схемы! Так… Нет… Вы уже давайте… Или-или… Я с вами уже язык русский забывать начал. Вы дайте мне не другой, не заготовку, не черновик, не детский рисунок, не пробник, а тот, тот самый, который МОЙ!!! Мой договор!!!
ЖАБОНЯН: Не кричите! Это не прилично! Вы же понимаете?! Сейчас всё будет!
ЗАЙЦЕВ: Да я у вас уже битый час сижу!
ЖАБОНЯН: Тринадцать минут вы здесь находитесь!
ЗАЙЦЕВ: У вас тут таймер что-ли?! Согласен образно выразился! Но тем не менее! Сейчас шарик быстрее крутится, а время снова подорожало, а вы меня тут мурыжите. Доколе…
ЖАБОНЯН: …Мне слышать эхо древних лет… На старославянский перейдём?
ЗАЙЦЕВ: Издиваетесь? Издиваетесь! Ещё раз! Доколе… (Убедившись, что собеседница молчит и не желает вставлять юморные колкости, продолжил). Это будет продолжатся? Я уже теперь, стесняюсь спросить!
ЖАБОНЯН: Сейчас возьмём нужный образец и делов!
ЗАЙЦЕВ: Я не пойму? Это анализы что-ли?! Что за бред?!…
Да, давайте уже, нужный который! Именно для нашего с вами случая, не информационный лохотрон, не «пена для бритья», а предварительный, ну или уже ДКП на худой конец!
ЖАБОНЯН: А вот ДКП нашёлся!
ЗАЙЦЕВ: А предварительный значит мы не хотим!
ЖАБОНЯН: Почему!
ЗАЙЦЕВ: Потому! Давайте тогда смотреть объект, а уже потом ДКП! Иначе смысл?
ЖАБОНЯН: Ну да, согласна! А вы, я смотрю, немножечко разбираетесь… А вот и предварительный! Всё, сейчас с вами и составим в две секунды!
ЗАЙЦЕВ: Прям в две секунды! Дай Бог! Хотелось бы в час уложится, мне на работу ещё бежать. Я так-то на обеде! Вместо гастрономического фестиваля крафтовых деликатесов пришлось к вам зарулить. Теперь вы понимаете, чем я пожертвовал?!
ЖАБОНЯН: Невосполнимая утрата во имя благого дела…
ЗАЙЦЕВ: Да, что же вы… На всё воля Божья. Хотя бы не разочаруйте меня.
ЖАБОНЯН: Да вы, я смотрю, любитель разделить свою ответственность с высшими силами!
ЗАЙЦЕВ: Нет, не разделить… Я всего-лишь маленькая букашка, от которой в сущности своей ничего и не зависит…
ЖАБОНЯН: Да не тряситесь вы так, букашка маленькая. Уложимся!
ЗАЙЦЕВ: Вряд-ли! Мне необходимо удостоверится в юридической чистоте сделки, чтобы отбросить все лишние риски. Я не хочу, как болванчик всем бесконечно доверять! Всякий раз, когда я кому-то верю – абсолютнейшим образом чувствую себя идиотом. И вроде бы цепляюсь за светлые крупицы продажных душ и опять обманываюсь и в который раз снова и снова, чувствую себя идиотом!
ЖАБОНЯН: Ладно – это всё лирика, что вам нужно для подавления ваших навязчивых страхов?
ЗАЙЦЕВ: Ой ли?! Для этого мне необходимо проверить ряд документов. Дьявол кроется в деталях, знаете ли, так что… Для начала мне нужна выписка из Росреестра, если всё ровненько и нет никаких ужасных обременений, лишних ограничений и никому не ненужных споров то…
ЖАБОНЯН: Вы подпишите?!
ЗАЙЦЕВ: …То я бы хотел ознакомится с выпиской из ЕГРН, если всё ровненько со всей цепочкой замечательных собственников то…
ЖАБОНЯН: Теперь-то точно подпишите?!
ЗАЙЦЕВ: Проверим наличие сходства данных паспортов и документов на этот распрекрасный объект недвижимости, если…
ЖАБОНЯН: Если всё ровненько, то подпишем? Ну так как, готовы купить свою мечту?
ЗАЙЦЕВ: Вы меня торопите. «Эффект закрывающейся двери» на мне не сработает. Не знаю… Мне нужно, как бы это не звучало, переспать с этой мыслью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68884653) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Иван Шаповалов
Алчный продавец недвижимости мастерски впаривает кусок бетона неординарному покупателю, вдобавок оказывает ему услуги коучинга.
Вертикальный барак
Зайцев
Иван Шаповалов
© Иван Шаповалов, 2023
ISBN 978-5-0059-6384-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действие происходит в респектабельном офисе знаменитого и легендарного агентства недвижимости. Основательница и она же владелица солидной организации – Лайма Гаясовна Жабонян, разговаривает по телефону со своей единственной и сверхопекаемой дочерью.
ЖАБОНЯН: Да, доча!
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: Ой, мам, ну что ты меня как маленькую – тридцать два, уже большая!
ЖАБОНЯН: Да сколько бы тебе лет не было, ты же навсегда для меня дочерью останешься. А, что я к тебе по имени отчеству должна обращаться – «Мармелада Шоколадовна, как дела»?
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: Сами назвали, теперь стесняются! Да нормально дела!
ЖАБОНЯН: Ты мне договорчик переделай, я тебе скрины вышлю.
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: А «чё» эти умники душные… Косяки нашли?
ЖАБОНЯН: Да эти буквоеды прожорливые… Дотошные, прямо до тошноты оказались. Договор, как конституцию, почти весь переписали, а трещину на несущей стене так и не заметили. И представляешь, что удивительно, даже на подтопленный заплесневелый фундамент должного внимания не обратили. И, что самое главное – за буквы они героически бились до помутнения сознания, в запятых рьяно колупались до потери пульса, а на коммуникации не по СНИПу – совершенно без претензий! Буковки в бумажке всё внимание на себя забрали, а реальный объект их устроил. Теоретики-ботаники. Да-а, лох не мамонт! Столько «Лунтиков» кругом, только и успевай отовариваться. Так что, бумажку только исправить и всё…
МАРМЕЛАДА ШОКОЛАДОВНА: А, ну норм, подправим бумажку, это же проще чем фундамент подправить?!
Смеются.
ЖАБОНЯН: Ну всё донь! У меня новые букашки-покупашки.
Скромно заходит интересный посетитель с выразительным портфелем внушительных размеров. Яркий представитель интеллигенции с тонкой настройкой хрупких чувств, умело прячущий свою широкую эмоциональную палитру, как-будто бы в своём замысловатом чемоданчике.
Захар Яковлевич Зайцев – мелкий чиновник, старший специалист архивного отдела, архивовед-магистр – искуснейший мастер документооборота. Дотошный педант: довольно строгий в выполнении мелочных формальных требований, пытливо вникающий во все мельчайшие детали, въедливо аккуратный и чрезмерно ответственный книжный червь. Самоуглублённый интроверт, почти аутист, с особенным чувствительным типом нервной деятельности, с гипертонусом конечностей и лёгкими приступами панического расстройства. Самый обычный, вполне нормальный, хорошо вписывающийся в социум, хоть и тревожный социофоб, уверенно перерастающий в высокофункционального социопата, совсем не клинического и даже рядового, но он об этом даже и ни на секунду не догадывался.
Зайцеву когда-то посчастливилось получить два высших образования, сверх того имелись ученные степени. Ну и как водится, в условиях поганенького капитализма, – круглый отличник по жизни, крепко застрял под началом твёрдых троечников. И это вполне себе нормально, ведь отличники почти всегда работают на троечников. Этот закостенелый факт сегодняшним днём не перепрыгнуть. Троечник не зубрит, а значит, хотя бы изредка думает, ну хотя бы чем есть. А главное высвобождается уйма времени на приобретение более жизнеспособных и полезных социальных навыков. Троечник – практик, делает ошибки, но не боится их так, как их боится теоретик-отличник. Однобокий отличник зубрит и тренирует хорошую память, знания для него сама цель, его воображаемый мир идеален, а в столь стерильных условиях перфекционисту страшно ошибаться. Такой механизм-автопилот нужен системе, высококвалифицированный бот-раб не имеющий критического мышления, действующий строго по инструкции – идеальный винтик большого злого механизма.
Захар Яковлевич, фигура неоднозначная, порой со стороны кажется немного нелепым и не логичным в своих суждениях и действиях, на то, есть ряд вполне обоснованных, хоть и не очевидных причин. Поскольку ему доступен значительно широкий пласт реальности, ввиду фиксирования большего объема информации из вне, он вынужден опираться не только на явные для всех факторы, оттого и кажется несколько странным. И что интересно: сложные жизненные задачи щёлкает как орешки, простые же вещи для него сложны, поскольку видит в них подвох, к тому же пытается узреть объём и скрытый смысл. Он просто особенно видит и чувствует окружающий мир, в силу некоторых особенностей. Захар – синестет, он видит некий коктейль из звуков, запахов и мыслей, а так же чувствует их вкус. Слышит в широком диапазоне цвета, а буквы и цифры видит разноцветными – он не болен, просто его мозг совершенно необычайным и волшебнейшим образом смешивает сигналы органов чувств. Захар, всю свою жизнь, весь этот мир видел в формате эклектики, через большой объем эмоций и он до некоторого времени даже и не догадывался, что другие видят всё по другому – сильно проще. Любая яркая эмоция выдавала такой ассоциативный ряд, что он мог, отключившись от социума на некоторое время и залипнуть в своей параллельной реальности на долгие минуты и часы. Со стороны могло показаться, что он противоречив и не логичен, но это более высокий порядок логики, где за этим сложнейшим хаосом, обычному человеку в силу своей нормальности, невозможно было углядеть множество взаимосвязей между предметами и процессами. Ведь, любые противоречия в более высокой мерности – и не противоречия вовсе, даже наоборот – взаимно дополняющие звенья. Он всегда чутко слышит трески и шёпоты всепроникающей физической материи, вследствие чего напрасно тревожится по пустякам и тратит много жизненной энергии впустую. Иногда ему кажется, что его тело состоит из воска, а внутри пустота, но это уже ощущения несколько инной своеобразной настройки психики, быть может абсолютно другая симптоматика более серьёзного заболевания. И даже это, ещё не самая любопытная особенность его восприятия. В его психике встроена одна очень занятная и уникальная специфичность, которая искривляет квантовую механику его внутреннего мира. Ведь, ему порой кажется, а может даже совсем и не кажется, в этом он сам ещё до конца не разобрался, что в его, вполне реалистичных и красочных снах, он проживает жизни разных людей: от простых бичей на лавке до великих личностей, причём, как из ныне живущих, так и легендарных исторических персонажей. Ко всему прочему, в последнее время каким-то, просто наичуднейшим образом, непонятно откуда прикрутилась дополнительная, ну просто любопытнейшая волшебная опция: он стал чаще замечать, что может создавать альтернативную реальность в прошлом, которая впоследствии меняет естественный и привычный ход событий. Возможно, в этом и нет никакой мистики – элементарная квантовая физика. Но, ведь, весь фокус в том, что он осознает разные ветки реальности одновременно, что недоступно простым смертным. Иными словами, – виртуальное ментальное путешествие с проживанием эмоций и полным погружением в одного из влиятельных и значимых персонажей с элементами изменения событий, путём свободного выбора большого количества открытых вариантов. Ну а если принять за истину, что сон это не какая-нибудь там галлюцинация, а реальность другой мерности более высокого порядка, то вполне объяснима причинно-следственная связь его сновидений и его сновидений наяву.
С аутическим погружением и всё глубже заныривая в свой внутренний мир, он иногда не совсем понимал, да даже бывало совсем и не мог понять, в каком настоящем он живёт: в своём старом или в собою исправленном чужом новом или вновь исправленном опять старом. Порой его реальность проистекала сразу множеством сознаний или может быть одним, но несколькими виртуальными людьми, при чём во сне и наяву одновременно, но сон и явь он не всегда различал. Это сложно объяснимо словами. Наверное, лучше не углубляться в этот мало изученный, так теперь уже называемый, феномен Зайцева.
Зайцев заходит в офис. На фоне скудных коридорных декораций внутреннее убранство помещения выглядит ни много ни мало – музеем искусства. Стены по справедливости должны иметь статус, как минимум, объекта культурного наследия. Бросая беглый взгляд на необычайного декора стену, Захар замечает довольно-таки занятную экспозицию. На самом почётном месте, ярко сияет золотой багет картины, там, где обычно висит портрет известной личности на все заморские княжества самого главного человека какой-нибудь административно-территориальной единицы. Но, на чудном полотне изображён, не лик важного властьбезумца, а шикарнейший ультрасовременный небоскрёб в тёплых лучах заката. Модный и известный художник всенепременно вложил всю свою огромную чистую душу в это необычайно-божественное творение. Зайцеву заметно нравится нетленное изображение, он видит и чувствует что-то своё, родное. Затем, вдруг неожиданно для себя, он видит в изображении небоскреба символ технократического общественного строя, а в образе солнечного заката – конец Кали-юге. Задумчиво и одобрительно, еле заметно покачивает головой, погружаясь в глубокую скважину своих воспоминаний, доставая от туда коллекцию тёплых радостных ощущений. Витая в облаках и смакуя купаж забытых им эмоций, старается включится в момент окружающей действительности, в здесь и сейчас. Резко взбодрившись, начинает разговор.
ЗАЙЦЕВ: Доброго дня! Разрешите окунуться в вашу расприятнейшую атмосферу!
ЖАБОНЯН: Здравствуйте! Да пожалуйста, вливайтесь!
ЗАЙЦЕВ: Хорошо у вас тут, уютно, так и хочется с вами посотрудничать.
ЖАБОНЯН: А вы такой игривый, наверное и не женат к тому же.
ЗАЙЦЕВ: Совсем ни разу!
ЖАБОНЯН: Совсем без отношений? Подозрительно!
ЗАЙЦЕВ: Нет, ну почему же, есть отношения…
ЖАБОНЯН: В таком случае, не распыляйтесь зазря, сосредоточтесь на даме сердца! Ну что же, тогда, без излишних душных презентаций и тошных прелюдий запустим процесс оформления. Так, подпишем бумажку, для начала, вот, возьмите.
ЗАЙЦЕВ: Да, понимаю… Что же вы так сразу… Как, теперь уже выяснилось, обознался. Напридумывал себе бог весть что, показалось увидел родственную душу, а без этого в наше время никуда, любая красота меркнет, ещё раз извините, обознался…
ЖАБОНЯН: Ничего-ничего, вроде как комплимент получился. Что же вас сюда привело?
Несмотря на свою не погашенную кармическую задолженность, в виде гнусной ипотеки, Зайцев самоотверженно отважился занырнуть в навоз ещё поглубже и пуститься во все тяжкие – бедолага решил рискнуть и снова вложиться в сомнительный объект недвижимости с мутной историей. Долгострой, заброшка, снова долгострой и снова заброшка, а теперь уже реставрация административного здания в жилое, выдаваемое за строящийся жилой дом – вот это «подарок»! И ни заниженная ставка, где застройщик своими подозрительно высокими скидками по кредиту великодушно делился с покупателем, ни окончательная заниженная стоимость нисколько не удивили нашего алчного покупателя. Ну, а раз, щедрая ипотечная распродажа, его ни сколько не смутила, а умопомрачительный дисконт продавца, даже наоборот, бешено мотивировал, то «Милости просим!». Не вопреки, а благодаря этому Захар оказался здесь.
ЗАЙЦЕВ: Скажу честно, соблазнился сладкими ценами на квадратные метры, всё устраивает по такой-то приятной стоимости! Очарован сверхвыгодным предложением на столько, что даже не готов выискивать подвох. Стоп! А надо бы, а то я уже нафантазировал себе щедрый дисконт за хорошо фаршированный квадратный метр. Конечно, инфраструктурка хромает…
ЖАБОНЯН: Почему же?
ЗАЙЦЕВ: Ну, прямо скажем: «не открыточный пейзаж». Прогалина между скопищем оврагов – это и есть дорога?! А заброшенная придомовая территория? Тоскливые траншеи… И вообще, зачем я всё это перечисляю, вы же сами всё прекрасно видите.
ЖАБОНЯН: Всё в процессе!
ЗАЙЦЕВ: Какой ёмкий и замечательный ответ! И всё же, излишняя подозрительность надёжнее слепого доверия! Как бы на схематоз не нарваться?!
ЖАБОНЯН: Я вас умоляю! Какие ещё схематозы?
ЗАЙЦЕВ: А какие угодно: от смены бенефициаров и компенсаций до фиктивных банкротств с переуступкой прав, да хоть со страховыми… Да и ещё миллион-миллион-миллион разных схем! (На распев).
ЖАБОНЯН: А вы, я смотрю, подготовились… К выискиванию подвоха. Вы наверное криминальные новости часто смотрите?!
ЗАЙЦЕВ: Нет, я часто по сторонам оглядываюсь, смотрю и вижу: какая дичь кругом творится! Мир великолепен – я по прежнему удивляюсь, как младенец. Такое кругом творится, просто безумие, жесть! Кругом обман…
ЖАБОНЯН: Зачем же вы тогда здесь?
ЗАЙЦЕВ: Рискнуть уж больно хочется, кусочек жирненький урвать, пока другие не расхватали!
ЖАБОНЯН: А! Жадность! Вот и к чему же тогда, спрашивается, вся эта осведомлённость, рассудительность и горький опыт, если жадность всё одним хлёстким махом перечеркнёт?! Такие вот, стадные поведенческие модели… С вами наши грядки никогда не засохнут, ибо лох – не так уж и плох!
ЗАЙЦЕВ: Опять вещаете на своём запутанном. Что же вы такими скользкими намёками да издёвочными манёврами хотели мне сказать?
ЖАБОНЯН: Не гонялся бы ты алчный товарищ за дешевизной, а то помимо мошеннических рисков, поскольку дом не сдан, ещё и инвесторских рисков насыпят выше крыши. Это дешевизна слишком дорого обходится и по деньгам и по времени и по силам и по нервам и как следствие здоровью. Скупой платит трижды, ещё и получит шиш! Я полагаю мои слова не произведут существенной коррекции поведения, но это так, для проформы, типа «клиент ознакомлен – претензий не имеет».
ЗАЙЦЕВ: Ничего себе, а я думал вы меня на коленях упрашивать будете?
ЖАБОНЯН: Нет, у нас тут очереди из дураков с драками…
ЗАЙЦЕВ: Я, так понимаю, процент готовности дома перевалил за 80 процентов? А то как-то, ещё раз повторюсь: не хочется на схематоз нарваться с вашими дрявыми компенсациями.
ЖАБОНЯН: Невероятные темпы строительства, сегодня-завтра заселение!
ЗАЙЦЕВ: Меня обычно подобного рода фразы аж в ступор вводят, поскольку сильно лохотроном вонять начинает!!!
ЖАБОНЯН: Поберегите связки, они вам, возможно, когда-нибудь ещё пригодятся. Сегодня утром аж 95 процентов было!
ЗАЙЦЕВ: Ух ты! Значит, по закону, обязаны достроить?
ЖАБОНЯН: Ну конечно же, тем более, что у нас реконструкция. В красочном буклете почитайте – там всё подробно описано и даже красиво нарисовано, а что не понятно – спрашивайте!
ЗАЙЦЕВ: Самые главные вопросы обычно опосля возникают!
ЖАБОНЯН: Так вы и потом спрашивайте!
ЗАЙЦЕВ: А потом, боюсь, уже не у кого, да и не с кого будет спрашивать…
ЖАБОНЯН: Ну зачем же вы так… Намекаете прямо на недобропорядочные… Серые схемы…
Я вас дорогой мой покупатель не заставляю, не упрашиваю и даже не подталкиваю. Пожалуйста, читайте, смотрите, изучайте, ради Бога, вас никто даже не торопит! Квартирки отлетают, как гамбургеры в Макдональдсе!
ЗАЙЦЕВ: Не люблю мороженные котлеты.
ЖАБОНЯН: Это всего-лишь сравнение. Читайте!
Зайцев одевает обычные прямоугольные очки, берёт в руки, с виду такой же обычный чёрно-белый договор. В следующее мгновение, с горячим желанием что-либо подправить и исковеркать, с превеликим нетерпением начинает пристально изучать текст. И почти сразу, как будто испугавшись, резко останавливается, сильно склонившись перед документом и как-то неестественно гибко, даже для йогина или гимнаста, при этом немного странно и болезненно скрючившись, затем, как грифон, поднимает голову и удивлённо смотрит на Жабонян. У Зайцева резко пересохло в горле так, что напряглись мышцы шеи, затем судорожно подпрыгнул кадык, вследствие вновь возобновившегося глотательного рефлекса, одновременно блеснув запанкой, Захар резко ослабил воротник, расстёгивая верхнюю пуговицу ослепительно-белой сорочки и немного дрожащей рукой похлопал по листам документа. Чутка поколебавшись, нервно выдохнув сквозь редкие зубы, закатив глаза в потолок, как буд-то бы надеясь там что-то увидеть, решил выдавить из себя хоть какую-то речь.
ЗАЙЦЕВ: Оторопеть! Хотелось правда сказать популярнее, но приходится сглатывать матерные эпитеты, дабы удержаться в рамках литературной культуры речи и не скатиться в современный лексический ад. Это, что вообще такое? Может это шутка такая?
ЖАБОНЯН: Что-то не так?
ЗАЙЦЕВ: Да, наверное всё так, только вы сейчас совсем немножечко издеваетесь! Это, что за бумажка? Откуда она у вас?
ЖАБОНЯН: Да чего же там вас так сильно пугает?
Зайцев, не хрустнув ни одним хрящом, медленно возвращается из пугающе-гибкой змеиной позы в своё первоначальное естественное положение.
ЗАЙЦЕВ: Боюсь изнасиловать вас своей скромной просьбой… А вы почитайте, не сочтите за принуждение, почитайте… Меня не буквы пугают, меня уже вы пугаете! Вы же вроде нормальный человек, пиджак задом наперёд не одет, рукава не длинные. Вы что творите?! У вас предметом договора является пена для бритья?
ЖАБОНЯН: (Секунду помедлив). Ой, это мне дочка подсунула, она у меня на юриста учится, ещё и КВН-щица, у них шутки такие современные.
ЗАЙЦЕВ: Вы это сказали, даже ни на секунду не поморщившись, то есть для вас это в порядке вещей?! Норма?! Нет, просто удивительно, как человек может далеко зайти в своих алчных устремлениях! А мне говорили контора серьёзная, а вы здесь цирк устраиваете! Перед вами, всё-таки не сброд какой-то, а человек заслуживающий уважения.
ЖАБОНЯН: А мне с моим астигматизмом вы все – одно большое бесформенное пятно.
ЗАЙЦЕВ: А можно, как-то повежливее?! Вы слишком бесцеремонно себя ведёте.
ЖАБОНЯН: Хорошо, пылинки сдувать не обещаю, но постараюсь вас не обидеть, а если будете плакать, я даже извинюсь.
ЗАЙЦЕВ: Ну, что же вы хамите всё время, может, как взрослые люди, без хамства обойдёмся? Вдруг, получиться?
ЖАБОНЯН: Что же вы такой впечатлительный и нервный?
ЗАЙЦЕВ: Ну, какой есть. А договорчик, что же, бесследно канул или всё же найдётся?
ЖАБОНЯН: Извините, сейчас… Да где же… Ах вот же… Да нет же… Да вот же или нет же, ах вот он красавец – договор, предварительный…
ЗАЙЦЕВ: Ну, давайте: почитаем, изучим… Вымотали вы меня бешеным ритмом своим – середина дня, а я, уже выжатый как лимон – чувствую себя полутрупом!
ЖАБОНЯН: Ага, то что вы астеник, сожалею, но это никак не моя вина. Когда баланс энергии не в нашу пользу…
ЗАЙЦЕВ: Спасибо за экспресс-диагноз! Опять же… Заболтали вы меня. Так, а почему у столь замечательного предварительного договора нет срока действия, вы, вообще, планируете со мной договор купли-продажи заключать? Или вы хотите, что бы я за предоплату у вас бессрочно забронировал квартиру и ещё вместе со мной таких же как и я счастливых пятьсот человек… Я не пойму, вы меня обмануть что-ли хотите?
ЖАБОНЯН: Я? Вас? Побойтесь Бога!
ЗАЙЦЕВ: Понятно! Паузы выдаёте! Значит всё-таки обмануть хотите!
ЖАБОНЯН: Да нет же конечно! Забыла помощница дату прописать, сейчас всё переделаем! Вообще же не проблема! Я предлагаю вам лучшие условия сделки.
ЗАЙЦЕВ: Фу, как заскриптованно! Так, а изменения в договор внести я могу?
ЖАБОНЯН: Нет!
ЗАЙЦЕВ: Интересно! Это почему же? В ядерном распаде ваших фраз, противоречия в одной секунде разговора – это рекорд! Вы безусловно являетесь печальной жертвой локального мышления. Есть конечно ещё один вариант: вы гениальный манипулятор!
ЖАБОНЯН: Да что же вы там опять нагромоздили?! Я ломаю скрипты – бойтесь своих желаний! Стандартный договор, варианта два: соглашаться или нет.
ЗАЙЦЕВ: Ну, здесь мои интересы, явно не учитываются.
ЖАБОНЯН: А здесь, я устанавливаю правила!
ЗАЙЦЕВ: Что вы говорите?! Вы активный разносчик тягосных вибраций. От вас у меня настроение поломалось.
ЖАБОНЯН: Ну надо же, какая нежная цаца! Успокойтесь! Здесь я хозяйка, как скажу так и будет!
ЗАЙЦЕВ: Это вряд ли! «Потребитель всегда прав!» – не слышали?! Да и какой-то у вас маленький клочок воображаемой власти.
Жабонян, после агрессивного восклицания, резко и неестественно, как-то даже наигранно и лживо улыбаясь, слегка покачивая головой и поигрывая всем туловищем, смягчилась и добавила.
ЖАБОНЯН: …Естественно, в рамках жилищного кодекса.
ЗАЙЦЕВ: Вот, не надо мне тут хрен в уши вкручивать. Нет, ну настроение конечно же испорчено, причём окончательно и бесповоротно!
ЖАБОНЯН: Ой, ну прямо-таки бескожный клиент попался, с тонкой душевной организацией. Готова возместить это неудобство… Кофе попейте с вафлями!
ЗАЙЦЕВ: Вот это компенсация! Да что мне ваш кофе! А вафли… Нет, спасибо! У меня высокий вкусовой порог! Пирожки-тошнотики и то вкуснее! Да и к тому же они у вас горелые, вафли эти ваши.
ЖАБОНЯН: Пирожки-тошнотики пол века назад, вместе с усами-соплями в моде были, вспомнили тоже. Эх, ничего вы не понимаете в колбасных обре… В высокой кулинарии, это же знаменитый цыганский колер!
ЗАЙЦЕВ: Во-во оговорочка… Ага, этот ваш, как вы говорите: «цыганский колер», печень враз убьёт – ешьте сами! Да и потом, вы меня ставите в уязвимое положение. По универсальному правилу взаимного обмена, ваше кофе с вафлями, меня сильно обяжет: впоследствии я сделаюсь гораздо лояльнее, а значит обязательно появится тошнотворная склонность соглашаться со всеми спорными моментами в этом сомнительном договоре. В оконцове я подпишусь под не выгодными для меня условиями нашего с вами письменного соглашения, а это, уж вы меня извините, не равноценный обмен. После подписания поменяется представление о самом себе, вместе с мироощущением впридачу, а значит, я с большей вероятностью соглашусь на возможные нежелательные для меня дополнительные предложения, поскольку перейду в автоматический режим биоробота – режим согласия и выполнения нужных вам просьб и заданий, то есть, неизбежно стану инструментом чужих интересов. Так, что пока я не поставил подпись, моё критическое мышление работает на высоких оборотах и что не мало важно, наиболее объективно. А после подписания все мои сомнения рассеяться, поскольку мой личный выбор и чувство собственной правоты будут играть не только главную роль, но и как следствие: сильно против меня. А пока я не сделал, возможно, столь опрометчивый шаг, у меня есть шанс разумно и хладнокровно взвесить все «за и против». Усыпить меня хотите?! Нет, не прокатит! Психология…
ЖАБОНЯН: Аж лоб нагрелся… По-моему, это вы сейчас так душнили, что, как раз-таки, чуть меня не усыпили. И вообще, высокий показатель недоверия к окружающей среде всему виной, а я всего-лишь часть этой среды, не более того. Голубчик, вы излишне рефлексируете. Ваш негативный опыт в прошлом, оскорбляет меня сейчас в настоящем.
ЗАЙЦЕВ: Как же душно!
ЖАБОНЯН: Это наверное, потому что вы душный! Психология, значит, говорите… Скорее зомбирование…
«Смотрите сколько подопытных!» – кричит эксперементируемый!
ЗАЙЦЕВ: Это анекдот?
ЖАБОНЯН: Смешной правда?!
ЗАЙЦЕВ: Нет, нисколько!
ЖАБОНЯН: Зато про вас! Слушайте, а может вам в кофе растворитель тоски добавить, а может просто налить?
ЗАЙЦЕВ: Да, что же вы ко мне пристали со своим кофе… Так… А я что по вашему на тоскливого алкаша похож – в день-деньской набухиваться?!
ЖАБОНЯН: Да что же вы Ежиков…
ЗАЙЦЕВ: Я Зайцев!
ЖАБОНЯН: Ах, да, извините! Да что же вы такой наскипидаренный?! Успокойтесь! У нас вот, между прочем, пол администрации водку за обедом хлещут, только в путь! Не пьянки ради – здоровья для!
ЗАЙЦЕВ: Какая чудовищная мотивация! Я рад за них, завидую их здоровью с хорошей ферментативной системой и счастливому чувству безответственности. А это вы сейчас серьёзно?
ЖАБОНЯН: Вы про что?
ЗАЙЦЕВ: Про администрацию!
ЖАБОНЯН: Ну да!
ЗАЙЦЕВ: Ну вы скажете тоже: администрация! Шутите?
ЖАБОНЯН: Нет!
ЗАЙЦЕВ: А вы сами-то видели?
ЖАБОНЯН: Я не только видела, но и слышала и систематически наблюдаю и даже представьте себе, отбиваюсь как могу от их навязчивых предложений. Я не собираюсь разрушать свой организм в обмен на укрепление, якобы, нужных банных связей, так и здоровья не хватит. Вы вообще в каком измерении существуете?! Они же тут всех спаивают!
ЗАЙЦЕВ: По-моему это вы меня, только что споить хотели, а своё здоровье бережёте… А, по поводу этих товарищей… Ну, тогда даже не знаю, что вам и сказать… Ну разве что… Администрация разная бывает…
ЖАБОНЯН: Да без разницы! Обычные красномордые чиновники, с разъетыми панцирями, с сильной отдышкой от собственной важности, вечно участвующие в соревновании самоварных животов. От ЖЭКа до городской, все без исключения гранёнными стаканами за воротник запрокидывают во время длинного беззаботного обеда!
ЗАЙЦЕВ: Прям-таки все без исключения? Помнится вы только что сказали: добрая половина.
ЖАБОНЯН: Ну так и всё же правильно: та половина, что синячет – все без исключения!
ЗАЙЦЕВ: Как у вас хорошо получается цепочку логическую в нужное русло направить!
ЖАБОНЯН: А-то! Я асфальт грызть не стану! Так вот… Пузырёк смотрите какой аппетитный!
ЗАЙЦЕВ: Да я же вам сказал…
ЖАБОНЯН: Зашитый что ли?
ЗАЙЦЕВ: Да что же вы… Вся эта обстановочка, знаете-ли, сильно накаляет… Вся эта несерьёзность, хамство, отсутствие компетентности… Нет, это плохой знак!
ЖАБОНЯН: Откуда же все эти суеверия? Вы же не ребёнок и не древний человек, чтобы во всякого рода глупости верить?!
ЗАЙЦЕВ: Нет! Но я верю!
ЖАБОНЯН: Здрасти, да что ж такое?!
ЗАЙЦЕВ: Что такое?
ЖАБОНЯН: Ну вы же современный человек! Помощница в пробке вам договор делала, сидя за рулём, невнимательно, согласна! Причём здесь чертовщина? А вафли, так это вообще последний писк моды, блэк вафля…
ЗАЙЦЕВ: Ой, ну прекратите вы… Причём здесь эти вафли горелые, Бог с ними! Меня договор интересует.
ЖАБОНЯН: Я же говорю, бывают накладки, помощница накосячила, а я её перепроверить и проконтролить не успела.
ЗАЙЦЕВ: Ладно, вот как-то убедительно сейчас было, вот от себя даже не ожидал, но согласен с вами, согласен! Давайте, что там…
ЖАБОНЯН: Ну вот, ваше благородие, всё исправили. Я уже боюсь надругаться над вашей тонкой душевной организацией… Можете подписывать, милейший.
ЗАЙЦЕВ: Да, подождите вы издеваться, дайте ещё на три раза прочитаю! Нет, «ну опять – двадцать пять!» Вы, что снова глумитесь или у вас фляга свистит, а вы и не в курсе?!
ЖАБОНЯН: Да что же опять такое!
ЗАЙЦЕВ: Ля-ля-ля… Тра-та-та… У-гу-гу… А, вот! Вот она фразочка роковая, глаз режет неимоверно: «Я нижеподписавшийся оплачиваю информационные услуги!» Это ещё, что за хрень?! Какого чёрта? Какой грубый и дилетантский, лохотронский прием.
ЖАБОНЯН: А… Это совсем не то… Не то, что вы подумали. Так это с другим договором перепутали! Вот возьмите!
Зайцев начинает читать новый договор.
ЗАЙЦЕВ: Да итит твою мать! Да хватит уже меня мурыжить. Это что за предоплата? Вы что думаете в десятый раз читать не стану вновь исправленный договор? Не на того наткнулись! Знаю я ваши схемы! Так… Нет… Вы уже давайте… Или-или… Я с вами уже язык русский забывать начал. Вы дайте мне не другой, не заготовку, не черновик, не детский рисунок, не пробник, а тот, тот самый, который МОЙ!!! Мой договор!!!
ЖАБОНЯН: Не кричите! Это не прилично! Вы же понимаете?! Сейчас всё будет!
ЗАЙЦЕВ: Да я у вас уже битый час сижу!
ЖАБОНЯН: Тринадцать минут вы здесь находитесь!
ЗАЙЦЕВ: У вас тут таймер что-ли?! Согласен образно выразился! Но тем не менее! Сейчас шарик быстрее крутится, а время снова подорожало, а вы меня тут мурыжите. Доколе…
ЖАБОНЯН: …Мне слышать эхо древних лет… На старославянский перейдём?
ЗАЙЦЕВ: Издиваетесь? Издиваетесь! Ещё раз! Доколе… (Убедившись, что собеседница молчит и не желает вставлять юморные колкости, продолжил). Это будет продолжатся? Я уже теперь, стесняюсь спросить!
ЖАБОНЯН: Сейчас возьмём нужный образец и делов!
ЗАЙЦЕВ: Я не пойму? Это анализы что-ли?! Что за бред?!…
Да, давайте уже, нужный который! Именно для нашего с вами случая, не информационный лохотрон, не «пена для бритья», а предварительный, ну или уже ДКП на худой конец!
ЖАБОНЯН: А вот ДКП нашёлся!
ЗАЙЦЕВ: А предварительный значит мы не хотим!
ЖАБОНЯН: Почему!
ЗАЙЦЕВ: Потому! Давайте тогда смотреть объект, а уже потом ДКП! Иначе смысл?
ЖАБОНЯН: Ну да, согласна! А вы, я смотрю, немножечко разбираетесь… А вот и предварительный! Всё, сейчас с вами и составим в две секунды!
ЗАЙЦЕВ: Прям в две секунды! Дай Бог! Хотелось бы в час уложится, мне на работу ещё бежать. Я так-то на обеде! Вместо гастрономического фестиваля крафтовых деликатесов пришлось к вам зарулить. Теперь вы понимаете, чем я пожертвовал?!
ЖАБОНЯН: Невосполнимая утрата во имя благого дела…
ЗАЙЦЕВ: Да, что же вы… На всё воля Божья. Хотя бы не разочаруйте меня.
ЖАБОНЯН: Да вы, я смотрю, любитель разделить свою ответственность с высшими силами!
ЗАЙЦЕВ: Нет, не разделить… Я всего-лишь маленькая букашка, от которой в сущности своей ничего и не зависит…
ЖАБОНЯН: Да не тряситесь вы так, букашка маленькая. Уложимся!
ЗАЙЦЕВ: Вряд-ли! Мне необходимо удостоверится в юридической чистоте сделки, чтобы отбросить все лишние риски. Я не хочу, как болванчик всем бесконечно доверять! Всякий раз, когда я кому-то верю – абсолютнейшим образом чувствую себя идиотом. И вроде бы цепляюсь за светлые крупицы продажных душ и опять обманываюсь и в который раз снова и снова, чувствую себя идиотом!
ЖАБОНЯН: Ладно – это всё лирика, что вам нужно для подавления ваших навязчивых страхов?
ЗАЙЦЕВ: Ой ли?! Для этого мне необходимо проверить ряд документов. Дьявол кроется в деталях, знаете ли, так что… Для начала мне нужна выписка из Росреестра, если всё ровненько и нет никаких ужасных обременений, лишних ограничений и никому не ненужных споров то…
ЖАБОНЯН: Вы подпишите?!
ЗАЙЦЕВ: …То я бы хотел ознакомится с выпиской из ЕГРН, если всё ровненько со всей цепочкой замечательных собственников то…
ЖАБОНЯН: Теперь-то точно подпишите?!
ЗАЙЦЕВ: Проверим наличие сходства данных паспортов и документов на этот распрекрасный объект недвижимости, если…
ЖАБОНЯН: Если всё ровненько, то подпишем? Ну так как, готовы купить свою мечту?
ЗАЙЦЕВ: Вы меня торопите. «Эффект закрывающейся двери» на мне не сработает. Не знаю… Мне нужно, как бы это не звучало, переспать с этой мыслью.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68884653) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
