Всё от порога школьного идёт
Павел Иванович Филоненко
Книга в стихах, рассказывает об интересах, увлечениях, отношениях между детьми школьного возраста.
Павел Филоненко
Всё от порога школьного идёт
Вошёл с улыбкой в класс учитель,
Окинул взглядом каждое лицо,
Приветствуя, их друг, товарищ и руководитель
Тихо произнёс: Окончен год, итоги налицо.
Я поздравляю всех без исключения
Конечно, были большие затруднения,
Серьёзно Вы к занятиям относились
И результата нужного добились.
Педагогический совет вас поздравляет
И в следующем успехов вам желает.
А сейчас вспомним наш девиз,
Как в начале года мы клялись.
Улыбки с детских лиц пропали,
Наступила в классе тишина.
Все дружно без команды встали
И в ритм уверенно проголосили:
– Учиться – так учиться,
Трудиться – так трудиться,
Отдыхать – так отдыхать,
Во всём друг другу помогать.
Я своё слово по-прежнему держу,
Завтра маршрут вам новый покажу.
В догадках дети не терялись:
– Ура! – да мы давно в поход собрались!
– Лишнего с собой прошу не брать,
Продуктов много не надо набирать.
Кружку с ложкой не забудьте взять,
А Косте к рюкзаку гитару привязать.
Главное, одеждой запаситесь тёплой
–На этот раз идём с ночёвкой.
Тяжёлый путь болотами идёт,
И неизвестно, что нас ждёт.
Утром все пораньше собрались,
С нетерпением учителя дождались.
Классный весело, гордо объявил:
– Я практикантку в поход наш пригласил.
Пред нами молодая девушка стояла
И милыми глазами всех обнимала.
На тёплый взгляд, её все окружили
И сладости с любовью предложили.
Тут классный молча подчеркнул:
– Надежда Алексеевна с душой пришла,
В ответ и ваши души получила.
Я рад, – и с облегчением вздохнул.
Все замечания её прошу строго выполнять,
Правил движения никому не нарушать,
Идём два километра по асфальту
Навстречу движущемуся транспорту.
Я идти буду с отрывом впереди.
Надежда Алексеевна также позади,
Она колонну будет замыкать.
Из строя никому не выбегать.
Каждый за соседом должен наблюдать,
Не забывайте друг другу помогать.
Если кто-то вдруг не сможет,
Пусть мне или Надежде Алексеевне доложит.
– Все слышали? Всем ясно? – повторить?!
Всё ясно, понятно, не надо говорить!
Сейчас поход благословит наш словоед,
Ваш собственный поэт – он правдоед.
Андрея уговаривать не надо -
Только этого народнику и надо.
Он прыгнул на крыльцо – на школьный пьедестал
И ярко свои вирши прочитал.
Цепочкой узкой шагает с рюкзаками
Ещё не спелый будущий народ.
Всё от порога школьного идёт,
От школьных окон и от клумб с цветами.
Родина ещё нас не зовёт, – но ждёт,
Нам предстоит во времени полёт.
А этот важный, хоть и маленький поход,
Как в будущее, так и в прошлое ведёт.
И если будущее – неведомая мать,
То прошлое, порой, с прохладцею, – отец.
Так хочется достать и приласкать
Как тот, так и другой венец.
За проступки в грудь себя ударить,
Чтоб прозреть, – запомнить навсегда,
Что можно, а что вовсе никогда,
А лучшее всегда, – творя, себе дарить.
Открыть звезду, науку углубить,
Найти себя – значит парить,
С неисправимой жадностью людей любить
И с верой в лучшее торопиться жить.
Так протяните не рождённым гимнам руки,
В них школьные цветы, шкодницы науки.
Они не расцвели, сегодня не слышны,
Время их сорвёт и скажет, как важны.
И поклонившись, как джентльмен,
В толпе друзей растаял.
Он ко всему прекрасный был спортсмен,
А в музыке души не чаял.
Угасли смех, с признанием аплодисменты,
Весёлой песни несложные куплеты.
– Проверить рюкзаки, – команда прозвучала.
В мгновение линейка строгая стояла.
С асфальта опустились в лес густой.
Цепочка шла протоптанной тропой.
Когда лес мельче и реже стал,
Аркадий Вячеславович сказал:
– Здесь будет первый наш привал.
Снял рюкзак и на поляну показал.
Всех, как за столом, располагаться попросил
И сразу же со строгостью добавил:
– На землю нельзя садиться -
Так можно серьёзно простудиться.
Земля тепло из вас возьмёт,
Ваш организм недугом захлестнёт.
Вон там берёза старая лежит,
Тут множество пеньков молоденьких стоит.
А можно сесть на рюкзаки,
Кто хочет, подстелите куртки.
Костёр не будем разжигать?
– Нет, не будем, – но не все кричали.
–Мы не устали, ещё рано отдыхать.
А некоторые с сожалением молчали.
Когда утихли, Надежда Алексеевна спросила:
– Ребята, у кого кружка с ложкою гремела?
Натянутая тишина ответ просила.
– У Вовки, я слышала, – Оксанка прострелила
Заулыбались, но кроме Вовиных друзей,
Володя встал с пенька и пробурчал:
–Дорога длинная, пойдёмте же скорей.
Стрекозе Оксанке пальцем покачал.
– А ты сначала кружку с ложкою разлей,
Уж слишком музыкален твой рюкзак.
Вот почему так весел наш вожак, -
Наташа укусила – она в укусах корифей.
Наташа замолчала, глазки закатила
И артистично лицом с пенька упала в мох.
На поражение сыграл голубоглазой девочки подвох -
Этой сцене только грусти не хватало.
Тут кто смеялся, кто улыбался,
Кто над Наташей привычно ухмылялся,
Светлана руки Володе протянула,
А Катюша подошла и Володю обняла.
Освободился от объятий атаман,
В рюкзак тугой засунул руку,
Достал оттуда друга – ложку
И запихал её во внутренний карман.
Опять команда призывно прозвучала
Привычный груз лег на плечах,
От запевалы песня зазвучала,
И было ясно – отряд не остановит страх.
Тропинка-проводник уж кончилась давно,
И шли они по компасу устало.
Прошел с костром привал, как заведено,
Когда в зените солнышко стояло.
Путь продолжался долго вдоль реки,
А берега обрывами пугали,
Посмотришь вниз – внизу мохнатые штыки -
Там ели берег украшали.
Река, расширившись, будто бы вздохнула,
Когда равнина с горизонтом обнялась.
Глубина её до колена похудела,
Легко команда к другому берегу перебралась.
Время поджимало, отряд всё углублялся,
Оставляя след и километры позади.
Все знали – кто-то кисло улыбался -
До заката надо к озеру прийти.
Рюкзак всё тяжелее с каждым метром.
Уставший помощь соседу предлагал.
О доме кто-то думал теплом,
Но каждый помощь друга отвергал.
В том и прелесть вся похода,
Когда от боли лишь смешно.
Им непогода, как награда,
У дружбы успехом всё обречено.
Уже острее стали тени – темнело,
Когда солнце по вершинам шло.
Наконец-то, гладью озеро встречало.
Кто-то крикнул: «Точно вышли, повезло».
Конец пути – всем легче стало,
Ширь озера уютом согревала,
Вселила силы, настроение подняла,
Теплом гостей околдовала.
Острова озёрные – глаза – на путников смотрели,
Плоты приколоты шестами – матросов ждали,
Границу берега деревья охраняли.
Хозяйку леса – тишину – туристы взглядами искали.
Послышались команды, будто пели соловьи,
Инициатива здесь бурно процветала.
Тут шевелились все, как муравьи,
А музыка в магнитофоне – помогала.
Кто разжигал костёр, кто за водой бежал,
Кругом несли дрова, готовясь к ночи,
А кто палатку нёс, тот сам и расставлял.
Трудились все, насколько было мочи.
Дым плавно плыл по глади озера,
Он будто извинялся за вторжение.
Пропала суета, и замерло движение.
Уже стемнело, все сидели у костра.
Закончен ужин, вымыта походная посуда.
Сушилась обувь, горели щёки от тепла.
Костя гитару взял, подстроил, как всегда,
И ласковая песня струны обняла.
– Мы живём на Севере, у родной Двины,
У могучей реченьки берега круты.
Приготовься милая, ледоход идёт,
И моряна с Белого ветром обожжет.
Разольётся вольница, как душа велит,
А народ зашепчется, что она вредит.
Мы прощаем, вольница, шалости твои,
Летом отработаешь за грехи свои.
А суда заморские по тебе идут.
И груза бесценные от тебя везут.
Вот буксир упрямо тащит книзу плот.
Помоги-ка, доченька, пусть прилив уйдёт.
Осень наступает, семужка прошла,
Речка затихает, вот и вся бела.
Не печалься, Двинушка, нам нужны и льды,
Отдохнут немножко корабли и ты.
Мы живём на Севере, у родной Двины.
У могучей реченьки берега круты.
А вот люди – мягкие и всегда с добром.
В мире и согласии с речкой мы живём.
Ещё много было песен спето,
Все были рады, что наступило лето.
Уж поздно, давно всем отдыхать пора,
Не усыпить счастливых до самого утра.
И Надежда Алексеевна ребятам предложила:
– Когда я в вашем возрасте была,
В нашем классе фантазировать любили,
Придумывали небылицы, когда в поход ходили.
Всё просто, любую тему раскрывай,
Хоть всю планету с людьми переселяй.
А хочешь, выращивай цветы на скалах,
Строй города, запутайся в делах.
Иль, например, как лучше природу сохранять.
Что было бы с людьми, если б не было любви.
Найди пути, и войны на земле останови.
Вопрос весь в том, как будешь поступать.
Начнём по кругу, со Славика – он рядом.
Положила ему руку на плечо, спросила:
– Согласны? – Да! – Опять Оксанка наградила,
Хотя у многих в груди образовался ком.
А Славику давно хотелось рассказать,
Кем в будущем он хочет стать.
Никто не спрашивал, оставалось лишь молчать,
И начал Слава смело в слух мечтать.
Два брата, Ваня и Никита,
Под утро очень рано поднялись
И лишь увидев луч рассвета
Осторожно, скрыто к лесу подались.
Откуда в них такое рвенье?
У мамы их сегодня день рожденья:
Вчера они договорились в храме
Букет цветов нарвать любимой маме.
В семье Ванюша старший был,
С Никитой кареглазым конечно же, дружил,
Всегда с собой его он брал
И никогда, послушного, не обижал.
Он брата крепко за руку держал,
Шагали смело по тропе знакомой.
Тропа вела к поляне скромной -
Там Ваня часто землянику собирал.
Промятая дорожка, как в тумане,
Растаяла в нетоптаной поляне.
Два благородия в цветах стояли,
Две милых радости пыльцой дышали.
Заря теплом прохладу растворяла,
Безжалостно поляна цветом поражала.
Ромашки численностью побеждали,
Их белизну цветы другие украшали.
Цветы лесные трудно возродить.
Им в школе причину объясняли.
Но так хотелось маме угодить,
Хоть с жалостью, но всё же рвали.
Букет украсив мятликом пушистым,
Нарушив утренний лесной покой,
Всё радовало, небо было чистым
Иван сказал: «Пойдём, Никитушка, домой».
Тропа по-прежнему виляла,
Казалось, ничего не предвещала.
Вблизи железная дорога проходила
И чернотой в просветах о себе напоминала.
Никита, шедший за братом позади,
Нарушил шёпотом лесную тишину:
– Ваня, Ваня, посмотри, посмотри что впереди…
Ваня увидел редкую картину:
На пути состав стоял.
Наверно, сборный, кого-то ждал.
Своей величиной он страх вселял.
Друзей как будто бы сковал.
В кабине тепловоза рация шипела.
То хрипела, то молчала, то свистела.
И кто-то что-то говорил,
Не ясно было, шум глушил.
Но ясно – голос помощи просил;
Тревожный, он на женский походил.
Раскован страх, и в это же мгновенье
Братья молча приняли решение.
Держась за поручни дверные,
Они в кабину тепловоза поднялись.
Пройдя двигателя – кони могучие, стальные,
Своим молчанием – надёжностью клялись.
Как старший, Ваня кабину осмотрел,
Внимательно приборы просмотрел,
Подумал, в кресло машиниста сел,
Никите занять место помощника велел.
Открыл потёртый вахтенный журнал,
Большой и необычный, весь перелистал
К себе рукой Никиту подозвал,
Запись последнюю в слух брату прочитал:
– Состав пришлось остановить,
Из системы тормозов стал воздух выходить.
Происходит самоторможение, без подчинения
Тепловозной силы не хватает для движения.
Поставлено ночное время – число и год,
В крови испачкан лист – в глазах рябит.
Пробил Ванюшу необычный пот.
А торопливый почерк снова говорит:
– Принимаю крайнее решение,
Машиниста уношу в ближайшее селение.
При устранении аварии он получил ранение -
Необходимо стационарное лечение.
Покидать состав, мы не имеем права,
Жизнь человека дороже каждого состава.
За нарушение инструкции нести ответ готов,
Подпись – помощник машиниста А. Мудров.
Г олос в рации по-прежнему жужжал.
Отложив в сторону вахтенный журнал,
Ваня трубку с переговорного устройства снял
Ситуацию дежурному подробно описал.
Дежурный Ване: – Мальчик милый, обстановку разряди,
Если сможешь, этот сборный приведи.
Надо срочно путь освободить,
В скором едут дети, – надо пропустить.
Связь со мной не прерывай,
Быстрей поломку устраняй,
Работу эту надёжно выполняй.
Действуй мальчик, времени не теряй.
Ваня – дежурному: – Мы постараемся, мы сможем,
Найдём поломку, устраним и сразу вам доложим.
Вы успокойте всех и сами успокойтесь.
Повесил трубку, – и Никите: «Главное, не суетись».
Сейчас пойдём в конец состава.
Ты иди по правой стороне,
Я – по левой, вдоль обрыва.
Обнаружишь неисправность, сразу же доложишь мне.
Пройдя примерно метров сто пятьдесят,
Они увидели: разорванные шланги под сцепкою висят.
Вот в чём беда, теперь-то всё понятно.
Сейчас, быстрей, за шлангами обратно.
С трудом авария была устранена.
Информация дежурному была дана.
Весёлым голосом дежурный их благословил,
Управление поездом и движение разрешил.
Вспомнил Ваня, как дедушка учил,
За две войны мой дед здоровье положил,
От ранений увечье получил.
Паровозы он на фронт с оружием водил.
Он говорил: тепловоз не паровоз -
В управлении очень прост – хоть многовоз.
Как управлять, подробно объяснял.
Ваня слушал и всё запоминал.
Ну вот, и мой черед настал, -
И по-хозяйски кнопку стартёра нажал.
Взревели мощные угрюмые двигателя,
Из выхлопных дым черный, как от угля.
Он двигатели прогревал, спокойно выжидал,
В систему тормозов так воздух нагнетал,
Затем два длинных сигнала произвёл,
Дал обороты, состав вздрогнул и медленно пошёл.
Никита выполнял свою работу:
Работу двигателей он постоянно проверял,
О неисправностях докладывал всё машинисту,
Все замечания в журнале отмечал.
Состав скорость плавно набирал.
Инструкции и правила экипаж строго выполнял.
Конечно, от работы удовлетворение получал.
Так километр за километром пролетал.
Как здорово на свете машинистом быть,
И днём и ночью грузы людям привозить.
Мечталось Ване с годами опыт накопить,
Там разрешат и пассажирские водить.
А за окном картины проплывали.
Иван с Никитой молча наблюдали:
Над лесом птицы пролетали,
Другие с веток на состав смотрели.
Озёра сквозь деревья отражением стреляли,
Сосны, как подстриженные девушки, стояли.
Если присмотреться, можно увидеть и грибы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68868021) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.