Читать онлайн книгу «Учебник историй» автора Катерина Козицына
Учебник историй
Катерина Козицына
Катерина Козицына родилась на Кольском полуострове. Сейчас живет в Вологде. В ее стихах нашли отражение как суровая красота Заполярья, так и ширь полей и синь лесов Русского Севера. И, конечно, множество историй, которые произошли или могли бы произойти здесь.
Учебник историй
Катерина Козицына
© Катерина Козицына, 2023
ISBN 978-5-0050-5397-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Сколько лет не писала стихов…»
Сколько лет не писала стихов,
а как будто две жизни подряд
минимум. Не находя нужных слов,
бросала на полпути строчки. Вряд
ли сейчас подходящий срок.
Рифм раздражает пошлая простота.
Боги, какой из меня пророк.
Я уже далеко не та.
Дальше чем прошлое.
Дней перетерлась нить.
Вяло повешу на ней вдохновение. Снова
встает за спиной призрак его. Быть
по сему.
В начале всегда была слово.
«Послушаем немного историй?..»
Послушаем немного историй?
Без стенаний и без сарказма
Отдохнем на плоскогориях
Сказок.
Здесь звенят золотые деревья,
У небес розоватый цвет,
Много веры и суеверья —
Чего только нет.
Позабудь, наконец, о чем плакать.
Посмотри на меня.
Будем были друг другу сказывать
У огня.
Я ударюсь о землю твердую,
Обернусь из голубки княжной.
Ты отправишься добрым молодцем
За стрелой.
Будем в царских палатах ужинать,
Угощает нас царь Берендей.
Я махну рукавом – станет озеро,
Из другого пущу лебедей.
Мы источник найдем с живою водой,
Раздобудем меч-кладенец,
Победим Черномора, Чудо-Юдо, Кощея.
Вот и сказке конец.
Скоро утро. Пора возвращаться.
За холмами алеет зарница.
Приглядевшись, ты вскрикнешь нечаянно —
То на ветке сидит жар-птица.
«Что случилось здесь? Гроздья клевера и поле крапивы…»
Что случилось здесь? Гроздья клевера и поле крапивы.
Старая липа стонет, скривившись над сгнившими бревнами.
Полощут в траве свои узкие листья ивы,
Вечно юные, вечно сонные.
Что случилось здесь? Дом без стен с вросшей в землю крышей —
Солнце нагрело серые доски в занозах.
Солнце видело, как брошенный дом выжил —
Под тяжелым снегом, бьющими внахлест грозами.
Солнце видело, как дорога укрылась викой,
Как пророс в огороде кипрей, потом – малина,
На трубе в гнезде первый выводок зачирикал,
Пауки развесили паутины.
Дом дышал, привалившись к соседской липе.
Летом – теплый, зимою – покрытый настом.
Он был рад мне. Я услышала в его скрипе:
Я знаю много историй. Проходи. Садись. Здравствуй.
«Здесь на дне чудовищ не счесть …»
Здесь на дне чудовищ не счесть —
Дремлют, в мягкий зарывшись ил.
Как услышишь в кувшинках всплеск,
Убегай – ты их разбудил.
«Ты зачем золотой?..»
Ты зачем золотой?
Ты зачем, словно Маленький принц,
Поселил часть души
Во ржи?
Ты зачем голубыми глазами
Глядел в небеса?
Ты зачем поселил часть небес
В глазах?
Ты зачем умел чувствовать —
Слишком много и слишком сильно?
Для чего облекал душу
В голубой, зеленый и синий?
Ты зачем оставил стихи —
Раскидал свою нежность по свету?
Ты зачем покинул
Эту планету?
Зефир Кающийся
Прокляты будут пусть руки мои, окропленные алою кровью,
Взор пусть потухнет мой, видевший миг преступленья.
Мойры, глядящие в вечность, молю вас, даруйте мне бездну забвенья, —
Я проклинаю бездушную Хаоса дочь, что народы прозвали Любовью.
Пусть бездыханное тело мое упадет к твоему изголовью
Под Аполлоново плачуще-рвущее душу прощальное пенье.
Злым утешением будет мне гибло-загробное это мгновенье, —
Кровь твою смертную смыть попытаюсь своею бессмертною кровью.
Мой Гиацинт, ты священным безмолвным цветком из садов Громовержца
Пал – надломленный – убитый моею зияющей раной у самого сердца.
Мой Гиацинт, ты, возлюбленный двух олимпийцев, не знающих счастья,
Смерти зловещей подарен безумства ревнивой рукою.
Мрачный Танатос бесплотную душу отторгнул от тела – сей чаши губительной страсти.
Я заклинаю богами Олимпа его милосердно вернуться за мною.
«Ты жил в гармонии…»
Ты жил в гармонии,
В палате номер шесть,
И кашлял кровью,
Улыбаясь нежно,
Носил пальто,
Не знал, как нужно жить.
И жил прилежно.
«В раздробленных лужей облаках…»
В раздробленных лужей облаках,
Среди нечетких и зыбких линий,
В высоких запыленных сапогах,
С отпечатком в сердце богини,
С нежеланием быть как все
И с желанием стать собой
Мне явился, словно во сне,
Всадник с седой головой.
Очень старый. Лишенный сил.
Его плеч не играла волна.
Он безумно кого-то любил,
Он безумства испил до дна.
Бродя много веков и лет,
Он ничего не обрел.
А во мне оставил свой след
Его верблюжий камзол.
«Сквозь тучи лучи протянулись вдали …»
Сквозь тучи лучи протянулись вдали —
Словно ангелов руки ласкают леса.
Ленивой коровой прилегли небеса
На зеленый живот земли.
«Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь…»
Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь.
Слышишь, когти царапают крыши? Постарайся идти быстрей.
Если кто спросит пароль – ты покажи ладонь.
Разыщи свое знамя в ворохе простыней.
Я не играю.
Разве похоже, что я смеюсь при этих словах?
Разве похожи эти дороги на что-нибудь, кроме рек?
Выучи правила, наконец. Иначе не при делах
Останешься.
А все-таки ты человек.
Ты человек чтобы шагом одним – куда-то за Альдебаран.
Чтобы земля стала розовой, а Иван-чай зацвел в феврале.
Тебе по плечу, легче легкого открыть парочку новых стран,
Выпить реку на вдохе, вспенить небо на корабле.
И я бок о бок с тобою иду, временами – след в след.
Станет ли скучным когда-нибудь этот свет?
«Ветра в спину тебе, рыцарь…»
Ветра в спину тебе, рыцарь.
Торопись – время против тебя.
Пролети этот лес на коне птицей,
Поспеши на зов своего короля.
Быстрый бег коня.
В твоем сердце стучат сто сердец.
У истока грядущего дня
Короля ждет бесславный конец.
Твои кудри окрасил закат
В яркий алый цвет.
Сквозь лохмотья сверкает поверхность лат.
Обратного пути нет.
Да ты и не ищешь его.
Твоя жизнь тебе не принадлежит.
Есть то, что важнее всего, —
Твой король будет жить.
Впереди башен черный оскал —
Это замок, где узник томится.
Рыцарь, знаю, ты страшно устал,
Но следует торопиться.
Торопись, рыцарь, торопись,
Постарайся не чувствовать страх.
Короля твоего жизнь
Этой ночью в твоих руках.
«Мой король не вернулся с войны…»
Мой король не вернулся с войны.
Страшно пуст до сих пор его трон.
Сквозь открытые окна слышен гомон ворон.
У распахнутой двери слышен гомон ворон,
Он отравой проник в мои сны.
Я ослепла от серого цвета
Серых стен моего дворца.
Камень каменных стен без конца.
Обещала я ждать до конца,
До скончания белого света.
Мне касание чудится рук
В леденящем ветра порыве.
Милый друг, я стою на обрыве,
На крутом, опасном обрыве.
Помоги не упасть, милый друг.
Все упорней в груди боль.
Скоро минет последний срок.
Надо мною навис рок,
Беспощадный, бесчувственный рок.
Не вернулся с войны мой король.
Король – полярный медведь
Прокати меня на своей широкой спине.
Покажи, как могуч и просторен неизвестный мне белый свет.
Подожди немного – я приду к крепостной стене,
Только забрезжит рассвет.
Ты наклонишься, чтобы я тебе забралась на спину.
Мы отправимся в путь, в сторону северных гор,
По полям, фиолетовым от люпинов.
Я таких расстояний не видела до сих пор.
Ты расскажешь, что аконит – ведьмовская трава,
Предупредишь: «Будем идти через лес – не смотри назад».
Как трудно тебе говорить человеческие слова,
Но какие у тебя человеческие глаза.
«Я вернусь в колыбель, в чашу рук…»
Я вернусь в колыбель, в чашу рук.
Укачай меня, ветер-друг.
Сладость сна на меня навей
Под зеленою тенью ветвей.
«Я положила бы русую голову свою…»
Я положила бы русую голову свою
На острое твое поэтское плечо.
Вот она я – под осенним ветром стою,
Ищу тебя: холодно, горячо.
Я бы в твоих зрачках разглядела
Пляшущие блики адовых костров,
И какое мне было бы дело
До переполненных желчью светских слов.
Я бы увидеть могла за твоей спиной
Архангельские крылья, бессильно поникшие.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/katerina-kozicyna-32426061/uchebnik-istoriy/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Катерина Козицына
Катерина Козицына родилась на Кольском полуострове. Сейчас живет в Вологде. В ее стихах нашли отражение как суровая красота Заполярья, так и ширь полей и синь лесов Русского Севера. И, конечно, множество историй, которые произошли или могли бы произойти здесь.
Учебник историй
Катерина Козицына
© Катерина Козицына, 2023
ISBN 978-5-0050-5397-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Сколько лет не писала стихов…»
Сколько лет не писала стихов,
а как будто две жизни подряд
минимум. Не находя нужных слов,
бросала на полпути строчки. Вряд
ли сейчас подходящий срок.
Рифм раздражает пошлая простота.
Боги, какой из меня пророк.
Я уже далеко не та.
Дальше чем прошлое.
Дней перетерлась нить.
Вяло повешу на ней вдохновение. Снова
встает за спиной призрак его. Быть
по сему.
В начале всегда была слово.
«Послушаем немного историй?..»
Послушаем немного историй?
Без стенаний и без сарказма
Отдохнем на плоскогориях
Сказок.
Здесь звенят золотые деревья,
У небес розоватый цвет,
Много веры и суеверья —
Чего только нет.
Позабудь, наконец, о чем плакать.
Посмотри на меня.
Будем были друг другу сказывать
У огня.
Я ударюсь о землю твердую,
Обернусь из голубки княжной.
Ты отправишься добрым молодцем
За стрелой.
Будем в царских палатах ужинать,
Угощает нас царь Берендей.
Я махну рукавом – станет озеро,
Из другого пущу лебедей.
Мы источник найдем с живою водой,
Раздобудем меч-кладенец,
Победим Черномора, Чудо-Юдо, Кощея.
Вот и сказке конец.
Скоро утро. Пора возвращаться.
За холмами алеет зарница.
Приглядевшись, ты вскрикнешь нечаянно —
То на ветке сидит жар-птица.
«Что случилось здесь? Гроздья клевера и поле крапивы…»
Что случилось здесь? Гроздья клевера и поле крапивы.
Старая липа стонет, скривившись над сгнившими бревнами.
Полощут в траве свои узкие листья ивы,
Вечно юные, вечно сонные.
Что случилось здесь? Дом без стен с вросшей в землю крышей —
Солнце нагрело серые доски в занозах.
Солнце видело, как брошенный дом выжил —
Под тяжелым снегом, бьющими внахлест грозами.
Солнце видело, как дорога укрылась викой,
Как пророс в огороде кипрей, потом – малина,
На трубе в гнезде первый выводок зачирикал,
Пауки развесили паутины.
Дом дышал, привалившись к соседской липе.
Летом – теплый, зимою – покрытый настом.
Он был рад мне. Я услышала в его скрипе:
Я знаю много историй. Проходи. Садись. Здравствуй.
«Здесь на дне чудовищ не счесть …»
Здесь на дне чудовищ не счесть —
Дремлют, в мягкий зарывшись ил.
Как услышишь в кувшинках всплеск,
Убегай – ты их разбудил.
«Ты зачем золотой?..»
Ты зачем золотой?
Ты зачем, словно Маленький принц,
Поселил часть души
Во ржи?
Ты зачем голубыми глазами
Глядел в небеса?
Ты зачем поселил часть небес
В глазах?
Ты зачем умел чувствовать —
Слишком много и слишком сильно?
Для чего облекал душу
В голубой, зеленый и синий?
Ты зачем оставил стихи —
Раскидал свою нежность по свету?
Ты зачем покинул
Эту планету?
Зефир Кающийся
Прокляты будут пусть руки мои, окропленные алою кровью,
Взор пусть потухнет мой, видевший миг преступленья.
Мойры, глядящие в вечность, молю вас, даруйте мне бездну забвенья, —
Я проклинаю бездушную Хаоса дочь, что народы прозвали Любовью.
Пусть бездыханное тело мое упадет к твоему изголовью
Под Аполлоново плачуще-рвущее душу прощальное пенье.
Злым утешением будет мне гибло-загробное это мгновенье, —
Кровь твою смертную смыть попытаюсь своею бессмертною кровью.
Мой Гиацинт, ты священным безмолвным цветком из садов Громовержца
Пал – надломленный – убитый моею зияющей раной у самого сердца.
Мой Гиацинт, ты, возлюбленный двух олимпийцев, не знающих счастья,
Смерти зловещей подарен безумства ревнивой рукою.
Мрачный Танатос бесплотную душу отторгнул от тела – сей чаши губительной страсти.
Я заклинаю богами Олимпа его милосердно вернуться за мною.
«Ты жил в гармонии…»
Ты жил в гармонии,
В палате номер шесть,
И кашлял кровью,
Улыбаясь нежно,
Носил пальто,
Не знал, как нужно жить.
И жил прилежно.
«В раздробленных лужей облаках…»
В раздробленных лужей облаках,
Среди нечетких и зыбких линий,
В высоких запыленных сапогах,
С отпечатком в сердце богини,
С нежеланием быть как все
И с желанием стать собой
Мне явился, словно во сне,
Всадник с седой головой.
Очень старый. Лишенный сил.
Его плеч не играла волна.
Он безумно кого-то любил,
Он безумства испил до дна.
Бродя много веков и лет,
Он ничего не обрел.
А во мне оставил свой след
Его верблюжий камзол.
«Сквозь тучи лучи протянулись вдали …»
Сквозь тучи лучи протянулись вдали —
Словно ангелов руки ласкают леса.
Ленивой коровой прилегли небеса
На зеленый живот земли.
«Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь…»
Не наступай на разломы – под дорогой кипит огонь.
Слышишь, когти царапают крыши? Постарайся идти быстрей.
Если кто спросит пароль – ты покажи ладонь.
Разыщи свое знамя в ворохе простыней.
Я не играю.
Разве похоже, что я смеюсь при этих словах?
Разве похожи эти дороги на что-нибудь, кроме рек?
Выучи правила, наконец. Иначе не при делах
Останешься.
А все-таки ты человек.
Ты человек чтобы шагом одним – куда-то за Альдебаран.
Чтобы земля стала розовой, а Иван-чай зацвел в феврале.
Тебе по плечу, легче легкого открыть парочку новых стран,
Выпить реку на вдохе, вспенить небо на корабле.
И я бок о бок с тобою иду, временами – след в след.
Станет ли скучным когда-нибудь этот свет?
«Ветра в спину тебе, рыцарь…»
Ветра в спину тебе, рыцарь.
Торопись – время против тебя.
Пролети этот лес на коне птицей,
Поспеши на зов своего короля.
Быстрый бег коня.
В твоем сердце стучат сто сердец.
У истока грядущего дня
Короля ждет бесславный конец.
Твои кудри окрасил закат
В яркий алый цвет.
Сквозь лохмотья сверкает поверхность лат.
Обратного пути нет.
Да ты и не ищешь его.
Твоя жизнь тебе не принадлежит.
Есть то, что важнее всего, —
Твой король будет жить.
Впереди башен черный оскал —
Это замок, где узник томится.
Рыцарь, знаю, ты страшно устал,
Но следует торопиться.
Торопись, рыцарь, торопись,
Постарайся не чувствовать страх.
Короля твоего жизнь
Этой ночью в твоих руках.
«Мой король не вернулся с войны…»
Мой король не вернулся с войны.
Страшно пуст до сих пор его трон.
Сквозь открытые окна слышен гомон ворон.
У распахнутой двери слышен гомон ворон,
Он отравой проник в мои сны.
Я ослепла от серого цвета
Серых стен моего дворца.
Камень каменных стен без конца.
Обещала я ждать до конца,
До скончания белого света.
Мне касание чудится рук
В леденящем ветра порыве.
Милый друг, я стою на обрыве,
На крутом, опасном обрыве.
Помоги не упасть, милый друг.
Все упорней в груди боль.
Скоро минет последний срок.
Надо мною навис рок,
Беспощадный, бесчувственный рок.
Не вернулся с войны мой король.
Король – полярный медведь
Прокати меня на своей широкой спине.
Покажи, как могуч и просторен неизвестный мне белый свет.
Подожди немного – я приду к крепостной стене,
Только забрезжит рассвет.
Ты наклонишься, чтобы я тебе забралась на спину.
Мы отправимся в путь, в сторону северных гор,
По полям, фиолетовым от люпинов.
Я таких расстояний не видела до сих пор.
Ты расскажешь, что аконит – ведьмовская трава,
Предупредишь: «Будем идти через лес – не смотри назад».
Как трудно тебе говорить человеческие слова,
Но какие у тебя человеческие глаза.
«Я вернусь в колыбель, в чашу рук…»
Я вернусь в колыбель, в чашу рук.
Укачай меня, ветер-друг.
Сладость сна на меня навей
Под зеленою тенью ветвей.
«Я положила бы русую голову свою…»
Я положила бы русую голову свою
На острое твое поэтское плечо.
Вот она я – под осенним ветром стою,
Ищу тебя: холодно, горячо.
Я бы в твоих зрачках разглядела
Пляшущие блики адовых костров,
И какое мне было бы дело
До переполненных желчью светских слов.
Я бы увидеть могла за твоей спиной
Архангельские крылья, бессильно поникшие.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/katerina-kozicyna-32426061/uchebnik-istoriy/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.