Читать онлайн книгу «Романтический ультиматум» автора Хайди Райс
Романтический ультиматум
Хайди Райс
Соблазн – Harlequin #419
В юном возрасте Росс де Кортни решает, что не хочет детей, и делает операцию. Когда мимолетная влюбленность заканчивается новостью о том, что он скоро станет папой, Росс решает, что его обманывают ради денег. Все перевернется в самый неподходящий момент – когда Росс решит спасти свою сестру от неудачного брака… Сможет ли Росс стать достойным отцом своему трехлетнему сыну?
Хайди Райс
Романтический ультиматум
Heidi Rice
The CEO’s Impossible Heir
© 2022 by Heidi Rice
«Романтический ультиматум»
© «Центрполиграф», 2023
© Перевод и издание на русском языке,
«Центрполиграф», 2023
Глава 1
Росс де Кортни опустил свой вертолет на территории внушительного поместья Килдараг, которое находилось на западном побережье Ирландии. Он торопливо направился в древнюю часовню, где два влюбленных сердца произносили клятвы, чтобы стать мужем и женой. Территория сияла яркими огнями и благоухала весенними цветами, а вокруг было очень много незнакомых людей.
В часовне у алтаря была его сестра Кэти.
Росс шел тяжелыми шагами по древним камням часовни, и все больше людей поворачивались к нему. Вчера Кэти отправила ему сообщение с просьбой не присутствовать на церемонии… Но он совершил семичасовой перелет над Атлантикой, а потом арендовал вертолет и все же успел в часовню вовремя.
Кэти была его сводной сестрой – дочерью отца от какой-то давней возлюбленной. Когда Кэти было четырнадцать, ее мать умерла. Отец Росса не хотел впускать в свою жизнь дочь, но Росс взял сестренку под свою опеку, оплатил частную школу, пытался устроить ей жизнь… В девятнадцать лет Кэти вышла замуж первый раз. Росс был против того брака. Первый муж Кэти, Том, был бандитом, безжалостным и расчетливым человеком. Спустя несколько недель после свадьбы его убили, а Кэти потом не разговаривала с Россом пять лет. И вот полгода назад он случайно столкнулся с сестрой в опере, где она была уже с новым женихом – таким же холодным и бессердечным бандитом, как и Том. Коналл О’Риордан, ирландский миллиардер, при той встрече чуть не напал на Росса. А Кэти, наивная молодая девочка, которой сейчас было двадцать четыре года, не видела очевидного – того, как ее жених пытается контролировать ее и ограждать от родных. Росс хотел ее вразумить. За эти полгода он много раз пытался связаться с сестрой, но ни на одно из его писем и сообщений она не ответила.
Поэтому Росс был здесь. Он приближался к алтарю, четко видя перед собой цель.
Но все вышло из-под контроля, когда он увидел рядом с женихом девушку с рыжими волосами и мальчика лет трех рядом с ней.
Этого не может быть.
Росс убеждал себя, что ему померещилось, это не может быть она…
Он мысленно вернулся на летний бал в Лондоне четыре года назад: там он танцевал с красивой женщиной, которая очаровала и загипнотизировала его в ту ночь. Это она?
Росс не мог видеть ее лица, только спину, обнаженные плечи, изящную линию шеи, соблазнительный изгиб груди, тонкую талию и длинные ноги. Он покачал головой, пытаясь сосредоточиться, жар был таким всепоглощающим, что на мгновение лишил его здравого смысла. «Не будь смешным. Это не может быть она. Твоя память играет с тобой злые шутки во время накала эмоций».
Девушка, имени которой он даже не знал, пленила его той ночью. Ее едкое остроумие с музыкальным ирландским акцентом и ее яркая, неземная красота – распущенные рыжевато-каштановые волосы, прозрачная кожа и пронзительные голубые глаза – на мгновение превратили его в пьяного и алчного дурака. Страсть ударила Росса, когда он вспомнил, что произошло позже той ночью. Волшебные огоньки отбрасывали отблеск на ее нежную кожу, когда он взял ее. Тонкий аромат ночного жасмина и спелых яблок был подавлен диким ароматом возбуждения, когда он ласкал ее. Ее прерывистые рыдания удовольствия сводили его с ума, когда он в конце концов погрузился в нее и отправил их обоих в забвение… Они закончили тем, что занимались любовью – или, скорее, занимались грубым, безудержным сексом – под яблоней, не более чем в тридцати метрах от шумной компании.
Но то, что казалось романтичным, учитывая, что он не был романтиком, позже превратилось в странную одержимость… Девушка сбежала – намеренно создавая какую-то дурацкую фантазию о Золушке, – и он искал ее как сумасшедший… А затем три недели спустя наткнулся на холодную, твердую стену реальности, когда она связалась с ним по скрытому номеру, полагая, что сможет вымогать у него деньги с помощью лжи о своей беременности. Так закончилась его горячая фантазия о Золушке.
Правда, Росс до сих пор слишком много думал о ней.
– Если какой-либо мужчина или женщина знает о законном препятствии, почему эти двое не должны соединяться священным браком, говорите сейчас или навсегда замолчите, – раздался голос священника, выдернув Росса из воспоминаний и возвращая его в реальность.
Росс на секунду замер, разъяренный тем, что его вынудили на такое публичное выступление, но в то же время понимая, что не может упустить этот момент, каким бы банальным он ни был. Кэти не оставила ему выбора.
– Я возражаю, – сказал он.
Вздохи эхом прокатились по толпе. Глаза Кэти расширились.
– Росс? Что ты здесь делаешь?
Брови ее жениха сошлись.
«Ты думаешь, мне есть дело до твоего характера, приятель? Я ни за что не позволю тебе жениться на ней, пока не буду уверен, что ты не причинишь ей вреда».
– Что я здесь делаю? – спросил он так непринужденно, как только мог, в то время как беспокойство и ярость начали душить его. – Я останавливаю эту свадьбу, пока не буду уверен, что это то, чего ты действительно хочешь, Кэти, – сказал он, радуясь, что ясность вернулась к его мыслям после маленькой неприятной шутки, которую сыграла с ним его память. Но затем произошла самая странная вещь: вместо того, чтобы что-то сказать, оба – Кэти и ее ирландский жених – повернулись, игнорируя его:
– Кармел, мне так жаль, – прошептала его сестра.
– Мел, забери Мака отсюда, – сказал жених голосом не терпящим возражений.
Росс дернулся, поняв, что слова были адресованы молодой рыжеволосой женщине, которую он заметил несколько мгновений назад. Ее свирепые голубые глаза сверкали, как сапфиры, – блестели от изумления. Ярко-рыжие волосы только подчеркивали румянец.
Жар вернулся, за ним быстро последовала волна шока. Это она.
– Мама, кто этот мужчина?
Взгляд Росса опустился на маленького мальчика, стоящего рядом с ней. От шока у него скрутило живот, сердцебиение замедлилось. Он разглядывал сине-зеленые глаза ребенка, круглые от любопытства, его идеальные черты лица и короткие светлые кудри, обрамляющие голову, но все, что Росс мог видеть, был он сам, в возрасте около четырех лет, на единственной фотографии, которую когда-либо видел.
На фотографии он был со своей матерью. До того, как его волосы потемнели, а она умерла. A снимок его отец с большим удовольствием сжег перед ним, когда отправлял Росса в школу-интернат.
«Прекрати хныкать, мальчик. Твоя мать была слабой. Ты же не хочешь быть таким же?» – Слова отца снова всплыли в памяти Росса.
– Что?.. – Слово вырвалось еле слышно, когда его взгляд вернулся к лицу женщины. – Как?.. Нет… Нет… Нет…
Это не может быть правдой. Это был всего лишь сон. Но это не сон. Кошмар наяву. Росс прижал пальцы к вискам, его взгляд метался между рыжеволосой женщиной и ребенком. Этот малыш не мог быть его… Он принял все возможные меры предосторожности, чтобы предотвратить такое развитие событий. Он бы в это не поверил. Женщина обняла мальчика за плечи, чтобы прижать к себе и заслонить его от взгляда Росса.
– Все в порядке, Мак, – сказала она. Хриплый голос, который он узнал, теперь звучал гневно, но не менее соблазнительно, ее поза была вызывающей и смелой, когда она выпрямилась во весь рост, как юная валькирия, защищающая свое дитя. – Этот человек – никто.
Росс шагнул к рыжеволосой девушке, полный решимости… Он понятия не имел, что делать. Потрясение все еще отдавалось в нем с такой силой, что его обычный самоконтроль полностью покинул его. Сильная рука на плече оттащила его на шаг назад.
– Убирайся подальше от моей сестры, ты, ублюдок!
Росс узнал голос жениха, сразу после этого услышал голос Кэти, умолявшей их обоих успокоиться, но все, что он мог сделать, – это стоять и смотреть, как его горячая Золушка взяла ребенка на руки и направилась к ризнице. Она снова убегает от него. Взгляд мальчика встретился с его взглядом, когда ребенок прильнул к шее матери. Шее, которая сводила его с ума все прошедшие годы…
– Убирайся! – Жених рывком развернул его. – Тебя не приглашали, никто не хочет, чтобы ты был здесь.
– Убери от меня свои руки. – Росс сумел вырваться из хватки мужчины. Он должен был следовать за ней и за мальчиком, но тело не слушалось его.
На этот раз О’Риордан схватил его за руку:
– Вернись сюда, сукин ты сын…
Росс повернулся, сжав кулак, готовый прихлопнуть ублюдка, как муху, но оказалось, он не мог связно мыслить или координировать свое тело, поэтому промахнулся. Ответный удар полетел к нему так быстро, что у него не было шанса уклониться. Боль взорвала все его существо, голова откинулась назад. Туман встал перед глазами.
Впечатляющий хук справа, пробормотал он, ощущая металлический привкус крови во рту, и повалился на спину. Крики гостей и заплаканное лицо Кэти были последним, что он запомнил, перед тем как провалился в забытье. Но пока он падал, его мучила одна мысль: «Как она могла подарить мне ребенка… когда я никогда не смогу быть отцом?»
Глава 2
– Никаких признаков сотрясения мозга нет, вы сами это сказали, поэтому я хотел бы уйти сейчас.
– Но, мистер де Кортни, я думаю, будет лучше, если вы немного отдохнете.
– Я не останусь.
Росса без сознания отнесли в комнату на второй этаж, и Кон вызвал медика. К приходу врача Росс уже пришел в себя.
Во время этого разговора Кармел О’Риордан стояла в коридоре. Она прислонилась спиной к стене, подслушивая разговор, и пыталась собраться с духом, чтобы войти в комнату… Она прокручивала в голове момент их встречи в часовне, лицо Росса, его глаза, которые расширились от удивления, а затем затуманились от шока, когда он впервые посмотрел на ее сына – их сына – двадцать минут назад. Неужели это воспоминание теперь навсегда останется в ее памяти, как и другие воспоминания о нем, выводившие ее из строя эти четыре года? Она снова вспомнила их встречу на летнем фестивале.
Кармел была такой дурой в ту ночь, ворвавшись на знаменитый бал на окраине Лондона со своей подругой по колледжу Шерил. Всю дорогу туда они шутили о поиске миллиардера, за которого могли бы выйти замуж. Как же она хотела наконец выбраться из-под гипертрофированной опеки брата!
Росс де Кортни был таким красивым, таким горячим, таким утонченным… Он заставил ее почувствовать себя особенной и такой взрослой. Но потом она сбежала, как маленькая дурочка. И даже не задумывалась о предохранении, пока три недели спустя у нее не случилась задержка. Ее брат нанял тогда частного детектива, чтобы установить личность человека, имя которого Мел отказалась называть. Когда он узнал, что Росс де Кортни – отец Мака, он нанял сестру Росса, Кэти, в качестве организатора мероприятий на свадьбе их сестры Имельды. Но на самом деле он собирался найти способ отомстить человеку, который стал отцом ее сына. Месть, о которой Кармел никогда не просила и на которую Коналл не имел права.
Но потом, вместо того чтобы отомстить Россу, Коналл влюбился в Кэти. И теперь Росс был частью ее жизни – новообретенный член семьи. Тот факт, что ни Кон, ни Кэти не подумали рассказать ей об этом до своей свадьбы, привел Кармел в ярость.
Теперь Кармел чувствовала лишь оцепенение и испуг. Росс де Кортни отверг Мака еще до его рождения. Он обвинил ее во лжи о беременности в одном-единственном обличительном сообщении, которое мучило ее даже годы спустя.
«Если ты беременна, ребенок не мой. Так что, если это попытка вымогательства у меня денег, тебе не повезло».
Но ошеломленный взгляд Росса в часовне заставил Мел подумать, что де Кортни не настолько бессердечный, как ей казалось раньше.
Кармел постучала сжатым кулаком по двери.
– Я могу войти? – спросила она и переступила порог комнаты.
Кармел встретилась с Россом взглядом, и буря эмоций обрушилась на нее. Она посмотрела на его растрепанный вид – наполовину расстегнутая рубашка, испачканная кровью, открывающая соблазнительный вид на волосы на груди, потертые брюки, босые ноги, растрепанные каштановые волосы и темнеющий синяк на челюсти.
– Мисс О’Риордан, возможно, вы сможете вразумить моего пациента. – Доктор средних лет, стоявший рядом с Россом, заговорил, и только тогда Кармел заметила его. – Я считаю, что мистеру де Кортни следует немного отдохнуть…
– Все в порядке… Вы можете оставить нас. Если мистеру де Кортни станет плохо, я немедленно вам позвоню.
Врач кивнул. Дверь за ним закрылась с глухим стуком, который отозвался в ее груди. Кармел указала на одно из кресел.
– Не хотите ли присесть, мистер де Кортни? – поинтересовалась она, собирая остатки самообладания, чтобы сохранить какое-то подобие достоинства.
– Мистер де Кортни? – спросил Росс. Его тон был скорее резким, чем удивленным. – Правда?
– Я пытаюсь быть вежливой, – отрезала она.
Хотел ли он сделать ситуацию еще более сложной, чем она уже была?
– Почему? – спросил Росс так искренне, как будто действительно не знал.
– Потому что моя мама всегда настаивала на хороших манерах, и я пытаюсь жить по ее примеру, – огрызнулась она. – Не будь идиотом. Как ты думаешь, почему?
– Я не знаю, – признался он, выглядя гораздо более спокойным, чем она себя чувствовала. – Именно поэтому я и спросил.
– Хорошо, тогда, если ты хочешь говорить прямо, я хотела снова ударить тебя в челюсть, – сказала она, хотя это была не агрессия, а что-то гораздо более запутанное.
Росс отвел взгляд, затем запустил пальцы в волосы.
– Я бы не стал винить тебя, если бы ты это сделала, – пробормотал он, смирение было столь же очевидным, как и разочарование.
– Почему ты так говоришь? – спросила она. – Кон не должен был тебя бить. Он не имел права.
Эмоции Кармел по отношению к этому человеку были очень запутанные, но она по-новому увидела его после того, как расспросила о нем Кэти. Ей нужно было узнать мнение его сестры, прежде чем она столкнется с ним лицом к лицу. Ответ Кэти был очень неожиданным, поэтому разозлил Коналла, который верил, что Росс де Кортни был отъявленным злодеем.
– Он имел на это полное право, – сказал Росс, когда его взгляд снова встретился со взглядом Кармел. – Он твой брат.
– Это безумие, – ответила она.
В этом была странная ирония. Росс прилетел в Ирландию, чтобы защитить сестру от неудачного, по его мнению, брака. В итоге он получил огромный синяк от жениха своей сестры, который, в свою очередь, защищал от Росса свою младшую сестру… Разборка у алтаря… Абсурд.
– Этот мальчик мой? – спросил Росс.
Кармел выпрямилась.
– Да, Мак – твой сын, – сказала она.
Ее задела реакция Росса. Мак был лучшим, что когда-либо случалось с ней. Милый, добрый, забавный, храбрый и смелый маленький мальчик. Похоже, Росс не испытывал к нему тех же чувств. Но он просто не знал его…
– Мы можем сделать тест ДНК, если ты все еще мне не веришь, – отрезала она.
– В этом нет необходимости, – сказал Росс, принимая предложение за чистую монету и, по-видимому, не обращая внимания на едкий тон. – Ребенок выглядит так же, как я в его возрасте. – Он тяжело опустился на стул, на который она указала.
Кармел села напротив, ее ноги тоже дрожали. Может, было бы лучше, если бы Росс снова отказался от сына? Она не была уверена, что хочет видеть этого человека рядом с Маком. К тому же его отказ означал бы, что они могут больше никогда не видеться. Тогда ей не придется разбираться в своих запутанных чувствах…
– Почему ты был так уверен, что я лгу? – спросила она.
Росс поднял голову, и Кармел увидела, как что-то странное промелькнуло в его взгляде. Сожаление? Печаль? Боль?
– Я не верил, что мальчик может быть моим, потому что я сделал вазэктомию десять лет назад, когда мне было двадцать один год.
– Ты… Что? Но… почему?
Росс мог видеть ужас на лице Кармел О’Риордан. Лицо, которое годами преследовало его в снах, теперь, когда оно было перед ним, вызывало так много смешанных эмоций. «Она выглядит сияющей», – мрачно подумал он. Эти яркие рыжевато-каштановые волосы, освещенные солнечным светом, проникающим через створчатые окна замка…
– Почему ты сделал это в таком юном возрасте? – снова спросила Кармел.
Росс оторвал взгляд от ее красоты.
– Много причин, – признался он. Причины, о которых он не собирался рассказывать. Он даже не хотел говорить ей о проведенной процедуре, но решил, что должен сказать правду, объяснить – если не оправдать – ошибки, которые он совершил четыре года назад.
– В любом случае мои доводы сейчас неуместны, потому что процедура, очевидно, не сработала.
Как только вернется в Нью-Йорк, он должным образом проверит себя. Он слишком долго не уделял внимания своему здоровью, поглощенный тем, чтобы вывести из кризиса компанию своего отца после его кончины.
– Ты не…
Росс поднял глаза и увидел, что и без того бледная кожа Кармел стала пепельной.
– У тебя нет какого-то генетического заболевания? Ты не из-за этого решился на такой шаг?
– Нет.
– О, слава богу. – Ее плечи с облегчением опустились. И Росс понял: она сильно переживала за своего сына. Он ждал, что Кармел повторит свой вопрос о причинах такого поступка, но она удивила его: – Как ты думаешь, у тебя могут быть другие дети, о которых ты не знаешь?
– Нет, – пробормотал он. – Других не будет. Ты – единственная женщина, с которой у меня когда-либо был незащищенный секс.
Даже спустя четыре года Росс не мог понять, как он мог поддаться такой безумной страсти…
– Что ж, это хорошо, – сказала Кармел.
– Я должен извиниться перед тобой за то сообщение, – произнес он. – Это было непростительно. И я должен извиниться перед твоим братом.
Ее брови взметнулись вверх.
– С какой стати ты должен извиняться перед Коном?
– Я пришел сюда сегодня, чтобы вразумить свою сестру. Я был убежден, что Коналл О’Риордан – жестокий, непостоянный, властный человек, который может причинить ей вред. Я основывался на нашей единственной случайной встрече в Лондоне несколько месяцев назад. Он тогда повел себя очень агрессивно, и я принял его выходку за попытку контролировать мою сестру. Теперь я понимаю, что в то время, когда мы с ним встретились в опере, он уже знал о моей связи с тобой и его племянником.
Кармел кивнула:
– Да, он нанял частного детектива, чтобы выяснить, кто отец ребенка – ведь я отказалась ему рассказывать.
Тот факт, что она не раскрывала его имя все эти годы, отозвался болью в его груди. Почему она не сказала О’Риордану, кто он такой, когда обнаружила, что беременна и одинока? И почему она не пыталась переубедить Росса, не потребовала проведения теста ДНК? Все это время Кармел выживала без какой-либо поддержки с его стороны… Возможно, она не нуждалась в финансовой помощи Росса – в конце концов, ее брат был богатым человеком, – но все же ребенок всегда был обязанностью Росса, а не Коналла. Неудивительно, что Коналл выглядел так, как будто хотел кастрировать его, в ту встречу в Лондоне. У него была веская причина.
– Не имеет значения, как твой брат узнал мою личность, – сказал он.
Росс всю жизнь старался не быть похожим на своего отца, не быть таким жестоким и бессердечным. Он гордился тем, что всегда держался с женщинами легко и непринужденно, и поэтому теперь очень сильно переживал из-за того мерзкого сообщения в адрес Кармел.
– То, как твой брат разговаривал со мной в нашу первую встречу, не было беспочвенным, как я думал. И это не было вызвано желанием изолировать или контролировать мою сестру. Эти мои выводы оказались ошибочными. Вместо этого он хотел защитить тебя от человека, который, как он знал, ужасно обидел тебя. Это делает мое присутствие здесь – и мою попытку вмешаться в брак твоего брата с моей сестрой – неправильным.
Росс встал и схватил куртку с кровати, пытаясь сохранить видимость контроля. Ему нужно было время и пространство, чтобы справиться с эмоциями, все еще бурлящими внутри его. Только тогда он сможет найти способ загладить свою вину перед ней, ее семьей и мальчиком. Он хотел уйти из комнаты, но по-прежнему не мог найти свою обувь, поэтому быстро ретироваться не вышло.
– Подожди минутку… – Кармел вскочила и уперла руки в бедра в упрямой позе, которая подчеркивала ее потрясающую фигуру в облегающем платье подружки невесты.
– Ты уходишь? – требовательно спросила она. – Вот так просто? Ты с ума сошел? А что насчет Кормака?
– Кто такой Кормак? – спросил он.
– Твой сын, – огрызнулась она.
Росс на секунду задумался. Он был сбит с толку всем, что произошло за последнюю пару часов. Он не мог сейчас думать, ему нужно было время.
– Моя команда юристов свяжется с тобой, как только я вернусь в Нью-Йорк, – сказал Росс.
Он решил быть настолько справедливым, насколько это было возможно.
– Если ты хочешь составить отчет о своих расходах до настоящего времени, я заплачу всю сумму. Я считаю, что ошибка, которая привела к твоей беременности, была моей. Ты можешь быть уверена: содержание, которое я буду платить тебе и ребенку, и целевой фонд, который я создам для него, станут гарантом вашего безбедного будущего.
Глава 3
«Список расходов? Ошибка, которая привела к беременности? Как он может так говорить?»
Кармел почувствовала, что ее голова раскалывается. Она была так зла на мужчину, стоявшего перед ней, который говорил таким четким, ясным, совершенно бесстрастным тоном о ее прекрасном маленьком мальчике – их ребенке. Верил ли он, что деньги освободят его от отцовского долга? Возмущение застряло у нее в горле, как бомба, не давая произнести ни одного связного слова. Кармел уставилась на Росса, когда он наконец нашел свои ботинки под стулом и надел их, очевидно намереваясь просто выйти за дверь. Когда он проходил мимо нее, она вскинула руки и ударила его в грудь, оттолкнув на шаг назад.
Прикосновение к нему вызвало у нее давно забытые эмоции.
– Куда это ты собрался? – прорычала Кармел.
– На Манхэттен, – спокойно ответил Росс.
– Но ты не можешь просто уйти. Мне не нужны деньги. Разве я когда-нибудь просила у тебя денег?! – закричала она, ее возмущение росло с каждой секундой.
– Нет, – сказал Росс, все еще спокойный, бесстрастный, хотя огонь в его взгляде уже выдал его возбуждение. – Но дело не в этом. Я должен тебе значительную сумму на содержание мальчика.
– У мальчика есть имя. Это Мак, или Кормак. И ему не нужны твои деньги. Что ему нужно, так это отец.
Росс напрягся, и выражение его лица стало настороженным. Но Кармел все еще видела огонь в его глазах.
– Боюсь, я не могу предложить ему этого, – сказал он, по-прежнему не называя имени их ребенка. – Я не способен быть чьим-либо отцом, лишь могу содержать ребенка материально.
О, ради всего святого…
Кармел выругалась себе под нос, внезапно устав от его банальностей и уверток.
– Откуда ты можешь это знать, если даже не пробовал? – спросила она.
Почему Росс решился на вазэктомию? Он не дал ей объяснений. Но было трудно поверить, что такое важное решение могло быть принято случайно.
И все же этот мужчина не сказал, что не хочет быть отцом, он сказал, что не может… А это – разные вещи.
Может быть, Кармел хваталась за соломинку, желая увидеть в нем то, чего не было. Росс явно умел заботиться, учитывая, что прилетел сегодня к сестре. Почему же он бежал от заботы о своем сыне?
В этом не было никакого смысла. А Кармел всегда искала смысл во всем… С тех пор, как ее мать покончила с собой, и все, включая ее брата, решительно отказывались говорить об этом. Она ненавидела секреты. Она всегда верила, что говорить о вещах открыто и честно – единственный способ добраться до сути дела и исправить то, что было сломано. Именно поэтому невозможность открыто и честно пообщаться со своей семьей и, что более важно, со своим сыном о его отце в последние четыре года была такой разрушительной.
Конечно, в этом была и ее ошибка. После того гневного сообщения она испугалась, замкнулась в себе. Пожалуй, ей стоило еще тогда потребовать от него объяснений…
– Мне не нужно пытаться, ведь я знаю, что у меня ничего не получится, – сказал Росс, теперь уже сквозь стиснутые зубы, явно с усилием сдерживая гнев. Хорошо. Вспыльчивость была лучше, чем спокойная, контролируемая маска.
– Откуда ты знаешь? – Кармел снова попыталась разговорить его.
– Потому что я просто верю, – сказал Росс, упрямый, как всегда.
– А я не верю! – Кармел не собиралась позволять ему откупаться от своих отцовских обязанностей, как он откупился от обязанностей перед своей сестрой: оплачивал учебу и гувернанток, но не уделял ей времени. – Никто не знает, будет ли он хорошим родителем, пока им не станет, – добавила она.
Пусть все, что Росс сейчас чувствовал по отношению к Маку, – это ответственность, но начало положено. Что-то, с чем они могли бы работать.
– Или ты думаешь, я считала себя хорошей матерью в девятнадцать лет?
Глаза Росса расширились, и он поморщился:
– Тебе было девятнадцать в ту ночь?
Он провел пальцами по волосам, кровь отхлынула от его лица.
– Боже милостивый, ты была ребенком.
– Ерунда, – парировала Кармел. – Я была взрослой женщиной, с полноценными желаниями и потребностями… – Может быть, она была наивной и глупой и слишком очарованной им. Но она прекрасно знала, что делает, и наслаждалась каждой секундой. – И я считаю, что я доказала это. Насколько я помню, в ту ночь ты был так же доволен, как и я, – добавила она, и что-то в его заботе заставило ее снова почувствовать себя той безрассудной девчонкой. – На самом деле я, вероятно, должна поблагодарить тебя, – добавила Кармел, не в силах удержаться. – Я слышала от подруг, что первый раз у женщины редко бывает так хорош, как было у меня с тобой.
– Ты была девственницей? – Росс прошипел эти слова, шок превратился в ужас.
– Недолго, – сказала она, чувствуя себя задирой.
Обхватив голову руками, Росс застонал.
– Я удивлен, что твой брат не заключил со мной контракт после того, как узнал мою личность, – сказал он.
Кармел коснулась его плеча.
– Не нужно так переживать, – сказала она, – ведь это я приставала к тебе.
Да, она была немного моложе его и безнадежно неопытна, но в ту ночь она хотела потерять девственность. И это было потрясающе, так что она ни о чем не жалела.
– Все, что я могу вспомнить, – это то, что я хотел тебя больше, чем кого-либо в своей жизни. Черт возьми, Кармел, я прижал тебя к дереву в твой первый раз. Без использования защиты и не узнав, сколько тебе лет. Мне противно даже думать об этом.
– Ты дважды спрашивал меня о моем возрасте, и оба раза я солгала, – ответила она, ее сердце странно застучало от его заявления. «Я хотел тебя больше, чем кого-либо в своей жизни»… Значит, она была для него особенной. Приятно знать, что тот случай для него тоже что-то значил. – Ты сделал все, разве только не спросил удостоверение личности, – продолжила она. – Но поскольку у меня была с собой очень хорошая подделка, этот вопрос тебя бы тоже не спас.
– Если я спросил тебя дважды, я, должно быть, заподозрил, что ты врешь, – сказал он. – Разве ты не видишь, насколько это неправильно?
– Нет, не вижу. – Она встала и прошлась по комнате, внезапно почувствовав необходимость двигаться, чтобы не дать волю накатывающим чувствам. Не имело значения, было ли их влечение все еще сильным, потакать ему снова было нельзя. Не сейчас, когда их сын окажется в центре событий. Она поняла, что зря начала разговор о той ночи. – Но в любом случае мы уходим от сути. Мне не нужны твои деньги.
– Что? Это нелепо. Напротив, мы только что установили, сколько я тебе должен, – сказал он. – Не только из-за ребенка, но и из-за того, что я сделал с тобой той ночью.
«Ребенок? Почему он не может произнести имя нашего сына?»
– Справедливости ради, мы не установили ничего подобного, – произнесла Кармел. – Мы выяснили, что у тебя комплекс белого рыцаря почти так же сильно развит, как у моего брата. И ты думаешь, что можешь избавиться от своих отцовских обязанностей перед Маком, поместив их в аккуратную маленькую ячейку под названием «оплаченные расходы». Ну, я говорю тебе, так не выйдет.
– Что, черт возьми, это вообще значит?! Я отец мальчика. У меня есть ответственность перед ним. И перед тобой за то, что я отнял у тебя в ту ночь.
– Я тебе уже сказала, ты не взял у меня ничего такого, чего я не хотела бы дать. И взамен ты дал мне самое ценное в моей жизни, так что можешь считать, что мы в расчете. Если ты не хочешь общаться с Маком, я, конечно, не буду принуждать тебя к этому. Ни мне, ни Маку не нужен отец, не желающий встреч с ребенком.
Кармел знала, на что это похоже, потому что ее собственная мать была холодна с ней, Имельдой и даже Коном. Ее равнодушие оставило глубокий след в душах детей. Кон закрылся от эмоций, Имельда потерялась в своем собственном мире фантазий. А Мел стала дикой, трудной и безнадежно склонной к саморазрушению. Потому что глубоко в ее подсознании была уверенность, что с ней, должно быть, было что-то ужасно неправильное, если ее собственная мать не могла любить ее. Конечно, родив своих детей, она стала более ясно понимать, что именно депрессия ее матери так ранила ее. И она не хотела, чтобы Мак прошел через это со своим отцом…
– Тогда о чем мы вообще спорим? – раздраженно спросил Росс.
– Объясняю. Если ты не готов быть отцом Кормаку, ты можешь уйти сейчас и никогда больше не видеть нас и не разговаривать ни с ним, ни со мной. Но если ты это сделаешь, я не позволю тебе давать ему деньги. Ни на содержание, ни в целевой фонд, ни в качестве пособия. Маку нужен папа, а не твои миллионы.
Россу пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, он был так расстроен и откровенно взбешен, что не удивился бы, если бы из его ушей действительно пошел пар. Боже милостивый, Кармел была самой неисправимой, несговорчивой и упрямой женщиной, которую он когда-либо встречал. Но прямо сейчас единственное, что он хотел бы сделать, так это поцеловать эти упрямые надутые губки… Отлично, он действительно сходил с ума. Он повернулся к ней спиной и пересек комнату, чтобы посмотреть в окно. Волны разбивались о скалы под ними, вторя его неспокойному настроению. Потрясающе, даже этот чертов пейзаж теперь издевается над ним.
Росс провел пальцами по волосам, пытаясь успокоить дыхание. При таком раскладе ему повезет, если он не поседеет к концу сегодняшнего дня. Кармел загнала его в тупик. Даже если она еще этого не знала.
Потому что, черт возьми, он не мог просто уйти! Не с его гипертрофированным чувством чести. Не после всего, что произошло четыре года назад, – и его проклятой роли в этом. Потому что это действительно сделало бы его таким же монстром, как его отец. Четыре года назад он лишил Кармел О’Риордан невинности. Чтобы усугубить свое преступление, он затем ужасно обошелся с ней, послав то злобное сообщение.
И еще нужно было подумать о мальчике. Беспомощный, невинный ребенок не выбирал эту ситуацию. Единственно приемлемый способ для Росса заключался в том, чтобы обеспечить мальчику – своему сыну – всю поддержку, в которой тот когда-либо мог нуждаться. По крайней мере, в финансовом плане.
Так как же Росс убедит мать своего сына, что не способен быть отцом, что сыну будет намного лучше без него? Росс полагал, что сможет объяснить правду о своем безрадостном детстве. Но он уже достаточно унизил себя за один день тем, что был вынужден поделиться секретами. И он подозревал, что, даже если скажет ей правду о своем воспитании и о том, насколько неподходящим оно сделало Росса для роли отца, этого будет недостаточно. Потому что Кармел О’Риордан оказалась такой же упрямой, как правый хук ее брата. К тому же он не хотел тревожить воспоминания.
Росс выдохнул, изо всех сил пытаясь успокоить своенравные эмоции, бушующие в его животе, и найти выход из тупика. Его взгляд сфокусировался на ритме прибоя, где волны разбивались о скалы внизу, а затем отступали вниз по пляжу маленькой бухты. Весеннее солнце отражалось от воды, зеленая Ирландия покрывала скалы и сады замка яркой листвой.
Несколько гостей со свадьбы толпились у входа в часовню. Взгляд Росса зацепился за маленького ребенка с семейной парой, женщина была беременна. Его сердце успокоилось, усталость и разочарование на мгновение забылись, когда он наблюдал за ребенком, таким активным и беззаботным, бегающим взад-вперед. Рослый рыжий мужчина, который выглядел неуютно в своем костюме, бегал за этим мальчуганом, в то время как женщина заливисто смеялась и находила это чрезвычайно забавным. Он прищурился: подождите минутку, этот мальчик?..
Росс быстро отвернулся от окна, тяжесть в его груди усиливалась. Посмотрев на Кармел, он понял, что она наблюдает за ним с тревогой – словно видит его мысли. И внезапно он понял, что единственным выходом из этого тупика было показать ей, на какие именно эмоции он был способен, а на какие нет. Он мог заниматься сексом. Он не мог взять на себя роль отца.
– Я думаю, Кармел, наша проблема в том, что ты меня не знаешь, – отважился он. – У нас была одна… – «Волнующая? Сногсшибательная? Катастрофическая?» Он прочистил горло, чтобы дать себе время на поиск подходящего прилагательного. – Веселая ночь вместе. И не более того. Возможно, тебе стоит провести некоторое время со мной? Тогда ты поймешь, что я не тот мужчина, которого ты хотела бы видеть в своей жизни надолго.
Росс подошел ближе и коснулся большим пальцем щеки Кармел. Она втянула воздух, ее глаза потемнели, когда он заправил один непослушный завиток волос ей за ухо, затем заставил себя опустить руку.
Контакт был наэлектризованным, пронизанным страстью, огонь в ее глазах ярко вспыхнул от его прикосновения – именно этого эффекта он и ожидал.
– И я не гожусь в отцы.
Это был прямолинейный вызов, и Росс сомневался, что она примет его.
Искра страсти все еще блестела в глазах Кармел, готовая вспыхнуть в любую секунду. И, учитывая, к чему это привело в прошлый раз, как она могла позволить себе рискнуть снова разжечь пламя? Мел слегка покачала головой, как будто впадала в транс и снова просыпалась. Росс наблюдал за сменой эмоций на ее лице – удивление, замешательство, тоска… и паника. Бинго.
Какой бы наивной или неопытной она ни была, Мел знала: они оба будут играть с огнем, если она примет предложение. Но затем ее ярко-голубые глаза заискрились безрассудством.
– Я согласна, я думаю, что это отличная идея, – сказала она. – Провести время с тобой в твоем доме было бы лучшим способом оценить твой образ жизни, а также то, насколько ты подходишь на роль папочки для Мака. Я могу отправиться с тобой сегодня, поскольку Мак должен провести эту неделю с моей сестрой Имми и ее мужем Доналом, пока я заканчиваю заказ. Ничего, если я возьму с собой краски, чтобы поработать?
– Ты хочешь поехать со мной? Сегодня? – спросил Росс, пораженный не только ее безрассудным решением, но и жестокой волной возбуждения. – И останешься на неделю?
– Да. Где ты живешь?
– В Нью-Йорке, – прохрипел Росс, мысленно представив свою квартиру. Квартира была большой, но не настолько, чтобы он мог не замечать присутствия Кармел. К тому же он очень давно не приводил женщин в свое жилище, и такая перспектива его не очень вдохновляла.
– Неужели? Я никогда раньше не была в Нью-Йорке. Я слышала, что этот город великолепен. – Мел откинула волосы с лица, румянец, заливший ее щеки, и нервный жест говорили о том, что она не так спокойна, как пыталась показать. – Мне нужно немного времени, чтобы собрать вещи и договориться с Маком и моей семьей, – она шумно выдохнула, – особенно с Коналлом. Когда ты хочешь уехать?
Росс уставился на нее. Кармел была на самом деле серьезна. Она намеревалась провести с ним неделю в Нью-Йорке.
Росс уже хотел прекратить свой блеф. Отменить предложение, потому что у него не было реального желания открывать свою жизнь или свои мотивы для ее пристального внимания, но что-то остановило его. Возможно, это была эмоциональная усталость после событий последнего дня. Возможно, это был шок оттого, что он снова увидел женщину, которая так долго преследовала его в снах, и узнал, что он отец. Или, может быть, это были отзвуки страсти, все еще гудящей в его паху. Но что бы это ни было, похоже, это действительно был лучший способ убедить ее, что он никогда не сможет быть отцом ее сыну.
– Я бы хотел уехать как можно скорее, – сказал он. Если Мел собиралась приехать, ей нужно знать, что ее визит будет на его условиях. – Ты можешь быть готова через час?
– Дай мне два часа, – попросила она. – Я бы хотела, чтобы ты познакомился с Маком, прежде чем мы уедем. Мы не скажем ему, кто ты такой. Пока нет. Но это должно заставить нас обоих сосредоточиться на том, почему мы это делаем.
Насколько же Кармел была наивна? Неужели она действительно думала, что столкнуться лицом к лицу с мальчиком было бы достаточно, чтобы что-то изменить?
– Конечно, – сказал Росс, решив, что встреча с мальчиком будет хорошим первым шагом в убеждении Кармел, что он абсолютно ничего не знает о детях.
Но когда Мел вышла из комнаты, его взгляд зацепился за легкое покачивание ее бедер в облегающем платье подружки невесты, и вожделение снова усилилось. Чудесно. Следующая неделя будет не чем иным, как пыткой, и винить нужно только себя.
Глава 4
– Категорически нет! Я этого не допущу! Ты что, с ума сошла?
Мел смотрела на своего старшего брата и начинала выходить из себя. «Сошла с ума?» Да, сводить с ума он был мастер.
– Кон! Я взрослая женщина и способна сама принимать решения, – ответила она с уверенностью в голосе, хотя на самом деле уверенности у нее не было совершенно.
Кэти стояла рядом с мужем и, казалось, совершенно не переживала из-за драмы, развернувшейся на ее свадьбе.
– Ты еще и мать, – добавил ее брат, его тон стал более грубым. – Ты подумала об этом? – закончил он, попав в основную причину ее неуверенности.
Раньше она никогда не оставляла Мака дольше чем на ночь. Но они усиленно готовились к его недельному пребыванию с Имельдой и ее мужем Доналом – потому что за последние несколько месяцев у нее накопилось слишком много работы, и ей нужно было закончить важный заказ. Коналл был прав: было невероятно трудно оставить Мака на неделю, но она также прекрасно понимала, что разлука, вероятно, будет намного тяжелее для нее, чем для ее сына. Мак всегда был очень уверенным и общительным ребенком, и за это Кармел должна была благодарить свою семью. Коналл, Имельда и Мел рано осиротели: ей тогда было шесть, сестре восемь, а брату одиннадцать. После смерти матери у них было несколько непростых моментов и серьезных скандалов – Коналл в качестве их опекуна отказался от всех прелестей юношества, чтобы стать матерью и отцом для нее и Имми. Но когда тем несчастным летом она вернулась домой из Лондона беременная и одинокая – и сломленная отказом Росса де Кортни, – Имельда и Кон, не сомневаясь, помогли ей прийти в себя.
Конечно, они осуждали, особенно Кон, но они также предложили свою безоговорочную поддержку. Благодаря им, а теперь еще и Доналу и Кэти, Мак понял, что он часть большой семьи.
Это объясняло, почему Мак был таким крепким, уравновешенным маленьким парнем, несмотря на то что мать родила его в девятнадцать лет. Мел знала, что может опираться на свою семью, и была бесконечно благодарна родным за это.
Мел уже подробно рассказала Имельде о своих планах ежедневно звонить сыну по видеосвязи, и, если Имельда сообщит о каких-либо проблемах, Мел сразу же вернется в Ирландию ближайшим рейсом. Но обвиняющий взгляд Кона пошатнул ее уверенность.
– Конечно, я знаю это, Кон, – заявила она с твердостью, которой не чувствовала. – Но я делаю это для Мака, чтобы посмотреть, есть ли шанс, что Росс сможет быть ему отцом.
Неуверенность в том, что поездка – хорошая идея, была связана не только с расставанием с сыном. От прикосновения Росса в ее голове вились, подобно рою пчел, вопросы. Вдруг их совместная поездка усилит влечение, которое уже проскочило искрой между ними? Это влечение она не могла контролировать – не только потому, что не испытывала подобных эмоций ни к одному другому мужчине, но и потому, что Росс был единственным ее мужчиной.
– Ах, значит, отправиться на неделю к своему бывшему любовнику сейчас в интересах твоего сына? – сказал Коналл, и скептицизм сочился из каждого слова. – По-моему, это звучит очень удобно.
Кармел уставилась на него, желая разозлиться на его намек, но не могла этого сделать… Потому что вдруг он был прав? И этот шокирующий взрыв жара и желания был настоящей причиной, по которой она решила принять приглашение Росса? Это было недопустимо, потому что, если Росс не годился в отцы, то никаких других отношений с ним тоже быть не может.
– Коналл, прекрати, – сказала Кэти, прерывая панические вопросы в голове Мел. – Кармел имеет полное право принимать решения за себя и Мака, не спрашивая тебя.
– Ради всего святого… – Кон выругался себе под нос. Кэти едва моргнула. – Кэтрин, почему ты сейчас на ее стороне? – спросил Коналл обиженным голосом.
Кэти пожала плечами и рассказала, почему Росс не признавал своего отцовства – новость о его вазэктомии в возрасте всего двадцати одного года ошеломила Кона и заставила замолчать.
– Может быть, твой брат не такой уж идиот, каким я его считал, – сказал он, – но он все равно не тот человек, которому я бы доверил свою сестру на неделю в чужой стране. К тому же я очень сомневаюсь, что Росс может стать хотя бы сносным отцом для Мака.
– Но я хочу это выяснить!
– Ты хочешь, чтобы в жизни Мака был его папа, если это вообще возможно. И может быть, де Кортни удивит нас на этот счет. Но разве слетать с ним в Нью-Йорк, чтобы вы, ребята, могли провести уютную неделю, «узнать друг друга» – это правильный путь? Ты собираешься теперь делить с ним постель?
– Коналл! – крикнула Кэти.
В тот же момент Кармел взвизгнула:
– Это не твое дело! Но чтобы ты знал, мой ответ – нет.
Она вела себя нелепо. Ну и что, что ее все еще влекло к Россу де Кортни? Конечно, этого следовало ожидать. В конце концов, он был единственным мужчиной, с которым у нее когда-либо был секс. И он был таким… Но сейчас роль играл не темперамент Росса де Кортни, а тот факт, что она больше не была той ошеломленной, нуждающейся, безрассудной девятнадцатилетней девушкой. Теперь она сама была матерью, у нее был собственный процветающий онлайн-бизнес по созданию портретов домашних животных, и к тому же однажды Росс уже разбил ей сердце. Короче говоря, теперь она была совсем взрослая. Она упорно трудилась, чтобы построить жизнь для себя и своего сына, и не собиралась бросать все это ради острых ощущений.
– Хорошо, прости меня. – Лицо Коналла смягчилось. – Я сказал лишнее. Просто… – он подошел ближе и заключил ее в объятия, – я твой старший брат. И я не хочу, чтобы он снова причинил тебе боль.
Мел обмякла в его объятиях, аромат его одеколона и торфяной запах хорошего ирландского односолодового виски успокоили ее. Обвив руками его талию, она вдруг поняла, как далеко они продвинулись с того несчастного рождественского утра, когда Кон нашел их мать мертвой… Упрямый характер Кона стал причиной их непростых отношений, особенно в период ее юношества, но он всегда был рядом. Ее глаза защипало, когда она отстранилась, чтобы взглянуть на его лицо.
– Ты был для меня гораздо больше чем просто старшим братом, Кон. И я ценю это. Но ты должен довериться мне. Я знаю, что я делаю.
Он тяжело вздохнул, словно боролся с желанием спорить дальше, и кивнул.
– Хорошо, я действительно доверяю тебе, – пробормотал Кон. – И в любом случае, если он снова причинит тебе боль, я убью его, – добавил он.
Мел подозревала, что это обещание было шуткой лишь наполовину. Она улыбнулась. Теперь все, что ей нужно было сделать, – это научиться доверять себе с Россом де Кортни. Подумаешь, какая мелочь…
Глава 5
Около вертолета на посадочной площадке стоял Росс. Казалось, прошла вечность с того момента, когда он приземлился здесь. Он собрался с духом, когда увидел все семейство О’Риордан, идущих к нему.
Кармел сменила шелковое платье подружки невесты на узкие джинсы и свитер, которые нисколько не скрывали контуров ее стройного тела. Росс напрягся от неизбежной волны вожделения и перевел взгляд на ребенка, чья рука была крепко сжата в ее руке. Мальчик подпрыгивал рядом с ней, по-видимому ведя бесконечный разговор, который заставлял его мать улыбаться. Беременная женщина и мужчина, которых он заметил ранее в садах, – Имельда и ее муж Донал – шли следом. Коналл О’Риордан, сестра Росса, и два лакея с чемоданом и другим багажом замыкали шествие. Он кивнул Кэти, когда группа приблизилась.
Росс разговаривал со своей сестрой десять минут назад – неестественный, неловкий разговор, в котором он извинился за то, что помешал ее свадьбе, а она извинилась за то, что не рассказала ему раньше о существовании его сына. Грудь Росса сжалась от осознания дистанции между ним и сестрой, хотя он знал, что это была его собственная вина. Честно говоря, он никогда не был ей настоящим братом. Он должен был устранить разрыв между ними много лет назад.
Однако мысли о его сестре исчезли, боль в груди обострилась, когда Кармел подошла к нему с ребенком.
– Привет, Росс. Это – Кормак, – сказала она и прерывисто вдохнула. – Мой сын, – добавила она, ее голос слегка дрогнул. – Он хотел поздороваться с тобой, прежде чем мы улетим.
– Привет, – пропищал маленький мальчик, затем помахал рукой.
Солнечная улыбка, казалось, поглотила все его лицо, его голова откинулась назад, чтобы он мог как следует рассмотреть Росса. Росс моргнул, на мгновение лишившись дара речи, когда до него дошло, что у него нет идей, как даже приветствовать мальчика. Поскольку положение шеи мальчика выглядело неудобным, он, повинуясь инстинкту, опустился на одно колено, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом ребенка.
– Привет, – произнес он, затем ему пришлось прочистить горло, поскольку слова прозвучали низким рычанием.
Но улыбка мальчика не дрогнула, когда он поднял пухлый палец, указывая мимо плеча Росса.
– Это твой вертолет? – спросил он, ирландский акцент делал его еще более привлекательным.
Росс оглянулся, чтобы выиграть время и подумать, как ответить. Он понимал, что это будет его единственный разговор с сыном за жизнь, но хотел оставить хорошее впечатление.
– Да, это вертолет моей компании.
– Он больше, чем вертолет дяди Кона, – парировал маленький мальчик.
Губы Росса скривились.
– Неужели? – ответил он, глупо довольный комментарием ребенка.
Мальчик кивнул, затем склонил голову набок.
– Это больно? – спросил он, проводя кончиком пальца по синяку на челюсти Росса.
У Росса перехватило дыхание.
– Немного.
– Выглядит больно, – сказал мальчик. – Мамочка говорит, что бить людей неприлично. Почему дядя Кон тебя ударил?
– Э-м-м, ну…
Он замолчал, не находя слов. Кончики его ушей запылали, когда волна стыда захлестнула его при мысли о том, как они с О’Риорданом вели себя перед этим впечатлительным ребенком.
– Возможно, он ударил меня потому, что я попытался ударить его первым, – предположил Росс.
– Кормак, помни, дядя Кон сказал тебе, что это была ошибка, и он сожалеет. – Кармел опустилась на колени рядом с мальчиком. – И я уверена, что Росс тоже сожалеет, – добавила она, послав ему выразительный взгляд.
– Мистер де Кортни, нам нужно стартовать, чтобы пересадка на самолет прошла по графику, – прервал их разговор второй пилот.
– Хорошо, Брайан, спасибо. – Росс поднялся. – Если ты хочешь попрощаться, я подожду в кабине пилотов, – сказал он Кармел, внезапно захотев сбежать от эмоций, давящих ему на грудь, и от ребенка, который никогда не сможет стать частью его жизни.
– Хорошо, я только на минутку, – сказала Кармел.
– Прощай, Кормак, – прошептал он ребенку, не обращая внимания на сильную боль, похожую на удар ножом под грудину.
– До свидания, мистер Росс, – ответил мальчик с поразительной серьезностью для ребенка такого нежного возраста. Но когда Кармел взяла сына за руку, чтобы направить его обратно к своей семье и попрощаться, Мак обернулся и закричал: – В следующий раз, когда ты придешь, мы можем поиграть в пятнашки! Как мы играем с дядей Доналом.
– Конечно, – сказал он, раздираемый эмоциями при мысли, что только что дал обещание, которое не сможет сдержать… Потому что следующего раза никогда не будет.
– Я думаю, лучше прекратить это путешествие. Я могу попросить вертолет отвезти тебя обратно к брату.
Кармел обернулась и увидела Росса, стоящего позади нее в частном самолете, на который они только что сели в аэропорту Нок. Он выглядел высоким, неукротимым и усталым, подумала Мел. Ее сердце до сих пор бешено билось от вида Росса, разговаривающего с их сыном. Ей нужно было взять эту реакцию под контроль, прежде чем они доберутся до Нью-Йорка.
– Почему это должно быть лучше? – спросила она.
В вертолете они не разговаривали из-за шума, и она была благодарна за возможность собраться с мыслями, все еще не оправившись от двойного удара: увидеть, как Росс разговаривает с Маком, и попрощаться со своим маленьким сыном на целых семь ночей. Теперь Росс стоял рядом и хмурил брови.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68453923) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Хайди Райс
Соблазн – Harlequin #419
В юном возрасте Росс де Кортни решает, что не хочет детей, и делает операцию. Когда мимолетная влюбленность заканчивается новостью о том, что он скоро станет папой, Росс решает, что его обманывают ради денег. Все перевернется в самый неподходящий момент – когда Росс решит спасти свою сестру от неудачного брака… Сможет ли Росс стать достойным отцом своему трехлетнему сыну?
Хайди Райс
Романтический ультиматум
Heidi Rice
The CEO’s Impossible Heir
© 2022 by Heidi Rice
«Романтический ультиматум»
© «Центрполиграф», 2023
© Перевод и издание на русском языке,
«Центрполиграф», 2023
Глава 1
Росс де Кортни опустил свой вертолет на территории внушительного поместья Килдараг, которое находилось на западном побережье Ирландии. Он торопливо направился в древнюю часовню, где два влюбленных сердца произносили клятвы, чтобы стать мужем и женой. Территория сияла яркими огнями и благоухала весенними цветами, а вокруг было очень много незнакомых людей.
В часовне у алтаря была его сестра Кэти.
Росс шел тяжелыми шагами по древним камням часовни, и все больше людей поворачивались к нему. Вчера Кэти отправила ему сообщение с просьбой не присутствовать на церемонии… Но он совершил семичасовой перелет над Атлантикой, а потом арендовал вертолет и все же успел в часовню вовремя.
Кэти была его сводной сестрой – дочерью отца от какой-то давней возлюбленной. Когда Кэти было четырнадцать, ее мать умерла. Отец Росса не хотел впускать в свою жизнь дочь, но Росс взял сестренку под свою опеку, оплатил частную школу, пытался устроить ей жизнь… В девятнадцать лет Кэти вышла замуж первый раз. Росс был против того брака. Первый муж Кэти, Том, был бандитом, безжалостным и расчетливым человеком. Спустя несколько недель после свадьбы его убили, а Кэти потом не разговаривала с Россом пять лет. И вот полгода назад он случайно столкнулся с сестрой в опере, где она была уже с новым женихом – таким же холодным и бессердечным бандитом, как и Том. Коналл О’Риордан, ирландский миллиардер, при той встрече чуть не напал на Росса. А Кэти, наивная молодая девочка, которой сейчас было двадцать четыре года, не видела очевидного – того, как ее жених пытается контролировать ее и ограждать от родных. Росс хотел ее вразумить. За эти полгода он много раз пытался связаться с сестрой, но ни на одно из его писем и сообщений она не ответила.
Поэтому Росс был здесь. Он приближался к алтарю, четко видя перед собой цель.
Но все вышло из-под контроля, когда он увидел рядом с женихом девушку с рыжими волосами и мальчика лет трех рядом с ней.
Этого не может быть.
Росс убеждал себя, что ему померещилось, это не может быть она…
Он мысленно вернулся на летний бал в Лондоне четыре года назад: там он танцевал с красивой женщиной, которая очаровала и загипнотизировала его в ту ночь. Это она?
Росс не мог видеть ее лица, только спину, обнаженные плечи, изящную линию шеи, соблазнительный изгиб груди, тонкую талию и длинные ноги. Он покачал головой, пытаясь сосредоточиться, жар был таким всепоглощающим, что на мгновение лишил его здравого смысла. «Не будь смешным. Это не может быть она. Твоя память играет с тобой злые шутки во время накала эмоций».
Девушка, имени которой он даже не знал, пленила его той ночью. Ее едкое остроумие с музыкальным ирландским акцентом и ее яркая, неземная красота – распущенные рыжевато-каштановые волосы, прозрачная кожа и пронзительные голубые глаза – на мгновение превратили его в пьяного и алчного дурака. Страсть ударила Росса, когда он вспомнил, что произошло позже той ночью. Волшебные огоньки отбрасывали отблеск на ее нежную кожу, когда он взял ее. Тонкий аромат ночного жасмина и спелых яблок был подавлен диким ароматом возбуждения, когда он ласкал ее. Ее прерывистые рыдания удовольствия сводили его с ума, когда он в конце концов погрузился в нее и отправил их обоих в забвение… Они закончили тем, что занимались любовью – или, скорее, занимались грубым, безудержным сексом – под яблоней, не более чем в тридцати метрах от шумной компании.
Но то, что казалось романтичным, учитывая, что он не был романтиком, позже превратилось в странную одержимость… Девушка сбежала – намеренно создавая какую-то дурацкую фантазию о Золушке, – и он искал ее как сумасшедший… А затем три недели спустя наткнулся на холодную, твердую стену реальности, когда она связалась с ним по скрытому номеру, полагая, что сможет вымогать у него деньги с помощью лжи о своей беременности. Так закончилась его горячая фантазия о Золушке.
Правда, Росс до сих пор слишком много думал о ней.
– Если какой-либо мужчина или женщина знает о законном препятствии, почему эти двое не должны соединяться священным браком, говорите сейчас или навсегда замолчите, – раздался голос священника, выдернув Росса из воспоминаний и возвращая его в реальность.
Росс на секунду замер, разъяренный тем, что его вынудили на такое публичное выступление, но в то же время понимая, что не может упустить этот момент, каким бы банальным он ни был. Кэти не оставила ему выбора.
– Я возражаю, – сказал он.
Вздохи эхом прокатились по толпе. Глаза Кэти расширились.
– Росс? Что ты здесь делаешь?
Брови ее жениха сошлись.
«Ты думаешь, мне есть дело до твоего характера, приятель? Я ни за что не позволю тебе жениться на ней, пока не буду уверен, что ты не причинишь ей вреда».
– Что я здесь делаю? – спросил он так непринужденно, как только мог, в то время как беспокойство и ярость начали душить его. – Я останавливаю эту свадьбу, пока не буду уверен, что это то, чего ты действительно хочешь, Кэти, – сказал он, радуясь, что ясность вернулась к его мыслям после маленькой неприятной шутки, которую сыграла с ним его память. Но затем произошла самая странная вещь: вместо того, чтобы что-то сказать, оба – Кэти и ее ирландский жених – повернулись, игнорируя его:
– Кармел, мне так жаль, – прошептала его сестра.
– Мел, забери Мака отсюда, – сказал жених голосом не терпящим возражений.
Росс дернулся, поняв, что слова были адресованы молодой рыжеволосой женщине, которую он заметил несколько мгновений назад. Ее свирепые голубые глаза сверкали, как сапфиры, – блестели от изумления. Ярко-рыжие волосы только подчеркивали румянец.
Жар вернулся, за ним быстро последовала волна шока. Это она.
– Мама, кто этот мужчина?
Взгляд Росса опустился на маленького мальчика, стоящего рядом с ней. От шока у него скрутило живот, сердцебиение замедлилось. Он разглядывал сине-зеленые глаза ребенка, круглые от любопытства, его идеальные черты лица и короткие светлые кудри, обрамляющие голову, но все, что Росс мог видеть, был он сам, в возрасте около четырех лет, на единственной фотографии, которую когда-либо видел.
На фотографии он был со своей матерью. До того, как его волосы потемнели, а она умерла. A снимок его отец с большим удовольствием сжег перед ним, когда отправлял Росса в школу-интернат.
«Прекрати хныкать, мальчик. Твоя мать была слабой. Ты же не хочешь быть таким же?» – Слова отца снова всплыли в памяти Росса.
– Что?.. – Слово вырвалось еле слышно, когда его взгляд вернулся к лицу женщины. – Как?.. Нет… Нет… Нет…
Это не может быть правдой. Это был всего лишь сон. Но это не сон. Кошмар наяву. Росс прижал пальцы к вискам, его взгляд метался между рыжеволосой женщиной и ребенком. Этот малыш не мог быть его… Он принял все возможные меры предосторожности, чтобы предотвратить такое развитие событий. Он бы в это не поверил. Женщина обняла мальчика за плечи, чтобы прижать к себе и заслонить его от взгляда Росса.
– Все в порядке, Мак, – сказала она. Хриплый голос, который он узнал, теперь звучал гневно, но не менее соблазнительно, ее поза была вызывающей и смелой, когда она выпрямилась во весь рост, как юная валькирия, защищающая свое дитя. – Этот человек – никто.
Росс шагнул к рыжеволосой девушке, полный решимости… Он понятия не имел, что делать. Потрясение все еще отдавалось в нем с такой силой, что его обычный самоконтроль полностью покинул его. Сильная рука на плече оттащила его на шаг назад.
– Убирайся подальше от моей сестры, ты, ублюдок!
Росс узнал голос жениха, сразу после этого услышал голос Кэти, умолявшей их обоих успокоиться, но все, что он мог сделать, – это стоять и смотреть, как его горячая Золушка взяла ребенка на руки и направилась к ризнице. Она снова убегает от него. Взгляд мальчика встретился с его взглядом, когда ребенок прильнул к шее матери. Шее, которая сводила его с ума все прошедшие годы…
– Убирайся! – Жених рывком развернул его. – Тебя не приглашали, никто не хочет, чтобы ты был здесь.
– Убери от меня свои руки. – Росс сумел вырваться из хватки мужчины. Он должен был следовать за ней и за мальчиком, но тело не слушалось его.
На этот раз О’Риордан схватил его за руку:
– Вернись сюда, сукин ты сын…
Росс повернулся, сжав кулак, готовый прихлопнуть ублюдка, как муху, но оказалось, он не мог связно мыслить или координировать свое тело, поэтому промахнулся. Ответный удар полетел к нему так быстро, что у него не было шанса уклониться. Боль взорвала все его существо, голова откинулась назад. Туман встал перед глазами.
Впечатляющий хук справа, пробормотал он, ощущая металлический привкус крови во рту, и повалился на спину. Крики гостей и заплаканное лицо Кэти были последним, что он запомнил, перед тем как провалился в забытье. Но пока он падал, его мучила одна мысль: «Как она могла подарить мне ребенка… когда я никогда не смогу быть отцом?»
Глава 2
– Никаких признаков сотрясения мозга нет, вы сами это сказали, поэтому я хотел бы уйти сейчас.
– Но, мистер де Кортни, я думаю, будет лучше, если вы немного отдохнете.
– Я не останусь.
Росса без сознания отнесли в комнату на второй этаж, и Кон вызвал медика. К приходу врача Росс уже пришел в себя.
Во время этого разговора Кармел О’Риордан стояла в коридоре. Она прислонилась спиной к стене, подслушивая разговор, и пыталась собраться с духом, чтобы войти в комнату… Она прокручивала в голове момент их встречи в часовне, лицо Росса, его глаза, которые расширились от удивления, а затем затуманились от шока, когда он впервые посмотрел на ее сына – их сына – двадцать минут назад. Неужели это воспоминание теперь навсегда останется в ее памяти, как и другие воспоминания о нем, выводившие ее из строя эти четыре года? Она снова вспомнила их встречу на летнем фестивале.
Кармел была такой дурой в ту ночь, ворвавшись на знаменитый бал на окраине Лондона со своей подругой по колледжу Шерил. Всю дорогу туда они шутили о поиске миллиардера, за которого могли бы выйти замуж. Как же она хотела наконец выбраться из-под гипертрофированной опеки брата!
Росс де Кортни был таким красивым, таким горячим, таким утонченным… Он заставил ее почувствовать себя особенной и такой взрослой. Но потом она сбежала, как маленькая дурочка. И даже не задумывалась о предохранении, пока три недели спустя у нее не случилась задержка. Ее брат нанял тогда частного детектива, чтобы установить личность человека, имя которого Мел отказалась называть. Когда он узнал, что Росс де Кортни – отец Мака, он нанял сестру Росса, Кэти, в качестве организатора мероприятий на свадьбе их сестры Имельды. Но на самом деле он собирался найти способ отомстить человеку, который стал отцом ее сына. Месть, о которой Кармел никогда не просила и на которую Коналл не имел права.
Но потом, вместо того чтобы отомстить Россу, Коналл влюбился в Кэти. И теперь Росс был частью ее жизни – новообретенный член семьи. Тот факт, что ни Кон, ни Кэти не подумали рассказать ей об этом до своей свадьбы, привел Кармел в ярость.
Теперь Кармел чувствовала лишь оцепенение и испуг. Росс де Кортни отверг Мака еще до его рождения. Он обвинил ее во лжи о беременности в одном-единственном обличительном сообщении, которое мучило ее даже годы спустя.
«Если ты беременна, ребенок не мой. Так что, если это попытка вымогательства у меня денег, тебе не повезло».
Но ошеломленный взгляд Росса в часовне заставил Мел подумать, что де Кортни не настолько бессердечный, как ей казалось раньше.
Кармел постучала сжатым кулаком по двери.
– Я могу войти? – спросила она и переступила порог комнаты.
Кармел встретилась с Россом взглядом, и буря эмоций обрушилась на нее. Она посмотрела на его растрепанный вид – наполовину расстегнутая рубашка, испачканная кровью, открывающая соблазнительный вид на волосы на груди, потертые брюки, босые ноги, растрепанные каштановые волосы и темнеющий синяк на челюсти.
– Мисс О’Риордан, возможно, вы сможете вразумить моего пациента. – Доктор средних лет, стоявший рядом с Россом, заговорил, и только тогда Кармел заметила его. – Я считаю, что мистеру де Кортни следует немного отдохнуть…
– Все в порядке… Вы можете оставить нас. Если мистеру де Кортни станет плохо, я немедленно вам позвоню.
Врач кивнул. Дверь за ним закрылась с глухим стуком, который отозвался в ее груди. Кармел указала на одно из кресел.
– Не хотите ли присесть, мистер де Кортни? – поинтересовалась она, собирая остатки самообладания, чтобы сохранить какое-то подобие достоинства.
– Мистер де Кортни? – спросил Росс. Его тон был скорее резким, чем удивленным. – Правда?
– Я пытаюсь быть вежливой, – отрезала она.
Хотел ли он сделать ситуацию еще более сложной, чем она уже была?
– Почему? – спросил Росс так искренне, как будто действительно не знал.
– Потому что моя мама всегда настаивала на хороших манерах, и я пытаюсь жить по ее примеру, – огрызнулась она. – Не будь идиотом. Как ты думаешь, почему?
– Я не знаю, – признался он, выглядя гораздо более спокойным, чем она себя чувствовала. – Именно поэтому я и спросил.
– Хорошо, тогда, если ты хочешь говорить прямо, я хотела снова ударить тебя в челюсть, – сказала она, хотя это была не агрессия, а что-то гораздо более запутанное.
Росс отвел взгляд, затем запустил пальцы в волосы.
– Я бы не стал винить тебя, если бы ты это сделала, – пробормотал он, смирение было столь же очевидным, как и разочарование.
– Почему ты так говоришь? – спросила она. – Кон не должен был тебя бить. Он не имел права.
Эмоции Кармел по отношению к этому человеку были очень запутанные, но она по-новому увидела его после того, как расспросила о нем Кэти. Ей нужно было узнать мнение его сестры, прежде чем она столкнется с ним лицом к лицу. Ответ Кэти был очень неожиданным, поэтому разозлил Коналла, который верил, что Росс де Кортни был отъявленным злодеем.
– Он имел на это полное право, – сказал Росс, когда его взгляд снова встретился со взглядом Кармел. – Он твой брат.
– Это безумие, – ответила она.
В этом была странная ирония. Росс прилетел в Ирландию, чтобы защитить сестру от неудачного, по его мнению, брака. В итоге он получил огромный синяк от жениха своей сестры, который, в свою очередь, защищал от Росса свою младшую сестру… Разборка у алтаря… Абсурд.
– Этот мальчик мой? – спросил Росс.
Кармел выпрямилась.
– Да, Мак – твой сын, – сказала она.
Ее задела реакция Росса. Мак был лучшим, что когда-либо случалось с ней. Милый, добрый, забавный, храбрый и смелый маленький мальчик. Похоже, Росс не испытывал к нему тех же чувств. Но он просто не знал его…
– Мы можем сделать тест ДНК, если ты все еще мне не веришь, – отрезала она.
– В этом нет необходимости, – сказал Росс, принимая предложение за чистую монету и, по-видимому, не обращая внимания на едкий тон. – Ребенок выглядит так же, как я в его возрасте. – Он тяжело опустился на стул, на который она указала.
Кармел села напротив, ее ноги тоже дрожали. Может, было бы лучше, если бы Росс снова отказался от сына? Она не была уверена, что хочет видеть этого человека рядом с Маком. К тому же его отказ означал бы, что они могут больше никогда не видеться. Тогда ей не придется разбираться в своих запутанных чувствах…
– Почему ты был так уверен, что я лгу? – спросила она.
Росс поднял голову, и Кармел увидела, как что-то странное промелькнуло в его взгляде. Сожаление? Печаль? Боль?
– Я не верил, что мальчик может быть моим, потому что я сделал вазэктомию десять лет назад, когда мне было двадцать один год.
– Ты… Что? Но… почему?
Росс мог видеть ужас на лице Кармел О’Риордан. Лицо, которое годами преследовало его в снах, теперь, когда оно было перед ним, вызывало так много смешанных эмоций. «Она выглядит сияющей», – мрачно подумал он. Эти яркие рыжевато-каштановые волосы, освещенные солнечным светом, проникающим через створчатые окна замка…
– Почему ты сделал это в таком юном возрасте? – снова спросила Кармел.
Росс оторвал взгляд от ее красоты.
– Много причин, – признался он. Причины, о которых он не собирался рассказывать. Он даже не хотел говорить ей о проведенной процедуре, но решил, что должен сказать правду, объяснить – если не оправдать – ошибки, которые он совершил четыре года назад.
– В любом случае мои доводы сейчас неуместны, потому что процедура, очевидно, не сработала.
Как только вернется в Нью-Йорк, он должным образом проверит себя. Он слишком долго не уделял внимания своему здоровью, поглощенный тем, чтобы вывести из кризиса компанию своего отца после его кончины.
– Ты не…
Росс поднял глаза и увидел, что и без того бледная кожа Кармел стала пепельной.
– У тебя нет какого-то генетического заболевания? Ты не из-за этого решился на такой шаг?
– Нет.
– О, слава богу. – Ее плечи с облегчением опустились. И Росс понял: она сильно переживала за своего сына. Он ждал, что Кармел повторит свой вопрос о причинах такого поступка, но она удивила его: – Как ты думаешь, у тебя могут быть другие дети, о которых ты не знаешь?
– Нет, – пробормотал он. – Других не будет. Ты – единственная женщина, с которой у меня когда-либо был незащищенный секс.
Даже спустя четыре года Росс не мог понять, как он мог поддаться такой безумной страсти…
– Что ж, это хорошо, – сказала Кармел.
– Я должен извиниться перед тобой за то сообщение, – произнес он. – Это было непростительно. И я должен извиниться перед твоим братом.
Ее брови взметнулись вверх.
– С какой стати ты должен извиняться перед Коном?
– Я пришел сюда сегодня, чтобы вразумить свою сестру. Я был убежден, что Коналл О’Риордан – жестокий, непостоянный, властный человек, который может причинить ей вред. Я основывался на нашей единственной случайной встрече в Лондоне несколько месяцев назад. Он тогда повел себя очень агрессивно, и я принял его выходку за попытку контролировать мою сестру. Теперь я понимаю, что в то время, когда мы с ним встретились в опере, он уже знал о моей связи с тобой и его племянником.
Кармел кивнула:
– Да, он нанял частного детектива, чтобы выяснить, кто отец ребенка – ведь я отказалась ему рассказывать.
Тот факт, что она не раскрывала его имя все эти годы, отозвался болью в его груди. Почему она не сказала О’Риордану, кто он такой, когда обнаружила, что беременна и одинока? И почему она не пыталась переубедить Росса, не потребовала проведения теста ДНК? Все это время Кармел выживала без какой-либо поддержки с его стороны… Возможно, она не нуждалась в финансовой помощи Росса – в конце концов, ее брат был богатым человеком, – но все же ребенок всегда был обязанностью Росса, а не Коналла. Неудивительно, что Коналл выглядел так, как будто хотел кастрировать его, в ту встречу в Лондоне. У него была веская причина.
– Не имеет значения, как твой брат узнал мою личность, – сказал он.
Росс всю жизнь старался не быть похожим на своего отца, не быть таким жестоким и бессердечным. Он гордился тем, что всегда держался с женщинами легко и непринужденно, и поэтому теперь очень сильно переживал из-за того мерзкого сообщения в адрес Кармел.
– То, как твой брат разговаривал со мной в нашу первую встречу, не было беспочвенным, как я думал. И это не было вызвано желанием изолировать или контролировать мою сестру. Эти мои выводы оказались ошибочными. Вместо этого он хотел защитить тебя от человека, который, как он знал, ужасно обидел тебя. Это делает мое присутствие здесь – и мою попытку вмешаться в брак твоего брата с моей сестрой – неправильным.
Росс встал и схватил куртку с кровати, пытаясь сохранить видимость контроля. Ему нужно было время и пространство, чтобы справиться с эмоциями, все еще бурлящими внутри его. Только тогда он сможет найти способ загладить свою вину перед ней, ее семьей и мальчиком. Он хотел уйти из комнаты, но по-прежнему не мог найти свою обувь, поэтому быстро ретироваться не вышло.
– Подожди минутку… – Кармел вскочила и уперла руки в бедра в упрямой позе, которая подчеркивала ее потрясающую фигуру в облегающем платье подружки невесты.
– Ты уходишь? – требовательно спросила она. – Вот так просто? Ты с ума сошел? А что насчет Кормака?
– Кто такой Кормак? – спросил он.
– Твой сын, – огрызнулась она.
Росс на секунду задумался. Он был сбит с толку всем, что произошло за последнюю пару часов. Он не мог сейчас думать, ему нужно было время.
– Моя команда юристов свяжется с тобой, как только я вернусь в Нью-Йорк, – сказал Росс.
Он решил быть настолько справедливым, насколько это было возможно.
– Если ты хочешь составить отчет о своих расходах до настоящего времени, я заплачу всю сумму. Я считаю, что ошибка, которая привела к твоей беременности, была моей. Ты можешь быть уверена: содержание, которое я буду платить тебе и ребенку, и целевой фонд, который я создам для него, станут гарантом вашего безбедного будущего.
Глава 3
«Список расходов? Ошибка, которая привела к беременности? Как он может так говорить?»
Кармел почувствовала, что ее голова раскалывается. Она была так зла на мужчину, стоявшего перед ней, который говорил таким четким, ясным, совершенно бесстрастным тоном о ее прекрасном маленьком мальчике – их ребенке. Верил ли он, что деньги освободят его от отцовского долга? Возмущение застряло у нее в горле, как бомба, не давая произнести ни одного связного слова. Кармел уставилась на Росса, когда он наконец нашел свои ботинки под стулом и надел их, очевидно намереваясь просто выйти за дверь. Когда он проходил мимо нее, она вскинула руки и ударила его в грудь, оттолкнув на шаг назад.
Прикосновение к нему вызвало у нее давно забытые эмоции.
– Куда это ты собрался? – прорычала Кармел.
– На Манхэттен, – спокойно ответил Росс.
– Но ты не можешь просто уйти. Мне не нужны деньги. Разве я когда-нибудь просила у тебя денег?! – закричала она, ее возмущение росло с каждой секундой.
– Нет, – сказал Росс, все еще спокойный, бесстрастный, хотя огонь в его взгляде уже выдал его возбуждение. – Но дело не в этом. Я должен тебе значительную сумму на содержание мальчика.
– У мальчика есть имя. Это Мак, или Кормак. И ему не нужны твои деньги. Что ему нужно, так это отец.
Росс напрягся, и выражение его лица стало настороженным. Но Кармел все еще видела огонь в его глазах.
– Боюсь, я не могу предложить ему этого, – сказал он, по-прежнему не называя имени их ребенка. – Я не способен быть чьим-либо отцом, лишь могу содержать ребенка материально.
О, ради всего святого…
Кармел выругалась себе под нос, внезапно устав от его банальностей и уверток.
– Откуда ты можешь это знать, если даже не пробовал? – спросила она.
Почему Росс решился на вазэктомию? Он не дал ей объяснений. Но было трудно поверить, что такое важное решение могло быть принято случайно.
И все же этот мужчина не сказал, что не хочет быть отцом, он сказал, что не может… А это – разные вещи.
Может быть, Кармел хваталась за соломинку, желая увидеть в нем то, чего не было. Росс явно умел заботиться, учитывая, что прилетел сегодня к сестре. Почему же он бежал от заботы о своем сыне?
В этом не было никакого смысла. А Кармел всегда искала смысл во всем… С тех пор, как ее мать покончила с собой, и все, включая ее брата, решительно отказывались говорить об этом. Она ненавидела секреты. Она всегда верила, что говорить о вещах открыто и честно – единственный способ добраться до сути дела и исправить то, что было сломано. Именно поэтому невозможность открыто и честно пообщаться со своей семьей и, что более важно, со своим сыном о его отце в последние четыре года была такой разрушительной.
Конечно, в этом была и ее ошибка. После того гневного сообщения она испугалась, замкнулась в себе. Пожалуй, ей стоило еще тогда потребовать от него объяснений…
– Мне не нужно пытаться, ведь я знаю, что у меня ничего не получится, – сказал Росс, теперь уже сквозь стиснутые зубы, явно с усилием сдерживая гнев. Хорошо. Вспыльчивость была лучше, чем спокойная, контролируемая маска.
– Откуда ты знаешь? – Кармел снова попыталась разговорить его.
– Потому что я просто верю, – сказал Росс, упрямый, как всегда.
– А я не верю! – Кармел не собиралась позволять ему откупаться от своих отцовских обязанностей, как он откупился от обязанностей перед своей сестрой: оплачивал учебу и гувернанток, но не уделял ей времени. – Никто не знает, будет ли он хорошим родителем, пока им не станет, – добавила она.
Пусть все, что Росс сейчас чувствовал по отношению к Маку, – это ответственность, но начало положено. Что-то, с чем они могли бы работать.
– Или ты думаешь, я считала себя хорошей матерью в девятнадцать лет?
Глаза Росса расширились, и он поморщился:
– Тебе было девятнадцать в ту ночь?
Он провел пальцами по волосам, кровь отхлынула от его лица.
– Боже милостивый, ты была ребенком.
– Ерунда, – парировала Кармел. – Я была взрослой женщиной, с полноценными желаниями и потребностями… – Может быть, она была наивной и глупой и слишком очарованной им. Но она прекрасно знала, что делает, и наслаждалась каждой секундой. – И я считаю, что я доказала это. Насколько я помню, в ту ночь ты был так же доволен, как и я, – добавила она, и что-то в его заботе заставило ее снова почувствовать себя той безрассудной девчонкой. – На самом деле я, вероятно, должна поблагодарить тебя, – добавила Кармел, не в силах удержаться. – Я слышала от подруг, что первый раз у женщины редко бывает так хорош, как было у меня с тобой.
– Ты была девственницей? – Росс прошипел эти слова, шок превратился в ужас.
– Недолго, – сказала она, чувствуя себя задирой.
Обхватив голову руками, Росс застонал.
– Я удивлен, что твой брат не заключил со мной контракт после того, как узнал мою личность, – сказал он.
Кармел коснулась его плеча.
– Не нужно так переживать, – сказала она, – ведь это я приставала к тебе.
Да, она была немного моложе его и безнадежно неопытна, но в ту ночь она хотела потерять девственность. И это было потрясающе, так что она ни о чем не жалела.
– Все, что я могу вспомнить, – это то, что я хотел тебя больше, чем кого-либо в своей жизни. Черт возьми, Кармел, я прижал тебя к дереву в твой первый раз. Без использования защиты и не узнав, сколько тебе лет. Мне противно даже думать об этом.
– Ты дважды спрашивал меня о моем возрасте, и оба раза я солгала, – ответила она, ее сердце странно застучало от его заявления. «Я хотел тебя больше, чем кого-либо в своей жизни»… Значит, она была для него особенной. Приятно знать, что тот случай для него тоже что-то значил. – Ты сделал все, разве только не спросил удостоверение личности, – продолжила она. – Но поскольку у меня была с собой очень хорошая подделка, этот вопрос тебя бы тоже не спас.
– Если я спросил тебя дважды, я, должно быть, заподозрил, что ты врешь, – сказал он. – Разве ты не видишь, насколько это неправильно?
– Нет, не вижу. – Она встала и прошлась по комнате, внезапно почувствовав необходимость двигаться, чтобы не дать волю накатывающим чувствам. Не имело значения, было ли их влечение все еще сильным, потакать ему снова было нельзя. Не сейчас, когда их сын окажется в центре событий. Она поняла, что зря начала разговор о той ночи. – Но в любом случае мы уходим от сути. Мне не нужны твои деньги.
– Что? Это нелепо. Напротив, мы только что установили, сколько я тебе должен, – сказал он. – Не только из-за ребенка, но и из-за того, что я сделал с тобой той ночью.
«Ребенок? Почему он не может произнести имя нашего сына?»
– Справедливости ради, мы не установили ничего подобного, – произнесла Кармел. – Мы выяснили, что у тебя комплекс белого рыцаря почти так же сильно развит, как у моего брата. И ты думаешь, что можешь избавиться от своих отцовских обязанностей перед Маком, поместив их в аккуратную маленькую ячейку под названием «оплаченные расходы». Ну, я говорю тебе, так не выйдет.
– Что, черт возьми, это вообще значит?! Я отец мальчика. У меня есть ответственность перед ним. И перед тобой за то, что я отнял у тебя в ту ночь.
– Я тебе уже сказала, ты не взял у меня ничего такого, чего я не хотела бы дать. И взамен ты дал мне самое ценное в моей жизни, так что можешь считать, что мы в расчете. Если ты не хочешь общаться с Маком, я, конечно, не буду принуждать тебя к этому. Ни мне, ни Маку не нужен отец, не желающий встреч с ребенком.
Кармел знала, на что это похоже, потому что ее собственная мать была холодна с ней, Имельдой и даже Коном. Ее равнодушие оставило глубокий след в душах детей. Кон закрылся от эмоций, Имельда потерялась в своем собственном мире фантазий. А Мел стала дикой, трудной и безнадежно склонной к саморазрушению. Потому что глубоко в ее подсознании была уверенность, что с ней, должно быть, было что-то ужасно неправильное, если ее собственная мать не могла любить ее. Конечно, родив своих детей, она стала более ясно понимать, что именно депрессия ее матери так ранила ее. И она не хотела, чтобы Мак прошел через это со своим отцом…
– Тогда о чем мы вообще спорим? – раздраженно спросил Росс.
– Объясняю. Если ты не готов быть отцом Кормаку, ты можешь уйти сейчас и никогда больше не видеть нас и не разговаривать ни с ним, ни со мной. Но если ты это сделаешь, я не позволю тебе давать ему деньги. Ни на содержание, ни в целевой фонд, ни в качестве пособия. Маку нужен папа, а не твои миллионы.
Россу пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать, он был так расстроен и откровенно взбешен, что не удивился бы, если бы из его ушей действительно пошел пар. Боже милостивый, Кармел была самой неисправимой, несговорчивой и упрямой женщиной, которую он когда-либо встречал. Но прямо сейчас единственное, что он хотел бы сделать, так это поцеловать эти упрямые надутые губки… Отлично, он действительно сходил с ума. Он повернулся к ней спиной и пересек комнату, чтобы посмотреть в окно. Волны разбивались о скалы под ними, вторя его неспокойному настроению. Потрясающе, даже этот чертов пейзаж теперь издевается над ним.
Росс провел пальцами по волосам, пытаясь успокоить дыхание. При таком раскладе ему повезет, если он не поседеет к концу сегодняшнего дня. Кармел загнала его в тупик. Даже если она еще этого не знала.
Потому что, черт возьми, он не мог просто уйти! Не с его гипертрофированным чувством чести. Не после всего, что произошло четыре года назад, – и его проклятой роли в этом. Потому что это действительно сделало бы его таким же монстром, как его отец. Четыре года назад он лишил Кармел О’Риордан невинности. Чтобы усугубить свое преступление, он затем ужасно обошелся с ней, послав то злобное сообщение.
И еще нужно было подумать о мальчике. Беспомощный, невинный ребенок не выбирал эту ситуацию. Единственно приемлемый способ для Росса заключался в том, чтобы обеспечить мальчику – своему сыну – всю поддержку, в которой тот когда-либо мог нуждаться. По крайней мере, в финансовом плане.
Так как же Росс убедит мать своего сына, что не способен быть отцом, что сыну будет намного лучше без него? Росс полагал, что сможет объяснить правду о своем безрадостном детстве. Но он уже достаточно унизил себя за один день тем, что был вынужден поделиться секретами. И он подозревал, что, даже если скажет ей правду о своем воспитании и о том, насколько неподходящим оно сделало Росса для роли отца, этого будет недостаточно. Потому что Кармел О’Риордан оказалась такой же упрямой, как правый хук ее брата. К тому же он не хотел тревожить воспоминания.
Росс выдохнул, изо всех сил пытаясь успокоить своенравные эмоции, бушующие в его животе, и найти выход из тупика. Его взгляд сфокусировался на ритме прибоя, где волны разбивались о скалы внизу, а затем отступали вниз по пляжу маленькой бухты. Весеннее солнце отражалось от воды, зеленая Ирландия покрывала скалы и сады замка яркой листвой.
Несколько гостей со свадьбы толпились у входа в часовню. Взгляд Росса зацепился за маленького ребенка с семейной парой, женщина была беременна. Его сердце успокоилось, усталость и разочарование на мгновение забылись, когда он наблюдал за ребенком, таким активным и беззаботным, бегающим взад-вперед. Рослый рыжий мужчина, который выглядел неуютно в своем костюме, бегал за этим мальчуганом, в то время как женщина заливисто смеялась и находила это чрезвычайно забавным. Он прищурился: подождите минутку, этот мальчик?..
Росс быстро отвернулся от окна, тяжесть в его груди усиливалась. Посмотрев на Кармел, он понял, что она наблюдает за ним с тревогой – словно видит его мысли. И внезапно он понял, что единственным выходом из этого тупика было показать ей, на какие именно эмоции он был способен, а на какие нет. Он мог заниматься сексом. Он не мог взять на себя роль отца.
– Я думаю, Кармел, наша проблема в том, что ты меня не знаешь, – отважился он. – У нас была одна… – «Волнующая? Сногсшибательная? Катастрофическая?» Он прочистил горло, чтобы дать себе время на поиск подходящего прилагательного. – Веселая ночь вместе. И не более того. Возможно, тебе стоит провести некоторое время со мной? Тогда ты поймешь, что я не тот мужчина, которого ты хотела бы видеть в своей жизни надолго.
Росс подошел ближе и коснулся большим пальцем щеки Кармел. Она втянула воздух, ее глаза потемнели, когда он заправил один непослушный завиток волос ей за ухо, затем заставил себя опустить руку.
Контакт был наэлектризованным, пронизанным страстью, огонь в ее глазах ярко вспыхнул от его прикосновения – именно этого эффекта он и ожидал.
– И я не гожусь в отцы.
Это был прямолинейный вызов, и Росс сомневался, что она примет его.
Искра страсти все еще блестела в глазах Кармел, готовая вспыхнуть в любую секунду. И, учитывая, к чему это привело в прошлый раз, как она могла позволить себе рискнуть снова разжечь пламя? Мел слегка покачала головой, как будто впадала в транс и снова просыпалась. Росс наблюдал за сменой эмоций на ее лице – удивление, замешательство, тоска… и паника. Бинго.
Какой бы наивной или неопытной она ни была, Мел знала: они оба будут играть с огнем, если она примет предложение. Но затем ее ярко-голубые глаза заискрились безрассудством.
– Я согласна, я думаю, что это отличная идея, – сказала она. – Провести время с тобой в твоем доме было бы лучшим способом оценить твой образ жизни, а также то, насколько ты подходишь на роль папочки для Мака. Я могу отправиться с тобой сегодня, поскольку Мак должен провести эту неделю с моей сестрой Имми и ее мужем Доналом, пока я заканчиваю заказ. Ничего, если я возьму с собой краски, чтобы поработать?
– Ты хочешь поехать со мной? Сегодня? – спросил Росс, пораженный не только ее безрассудным решением, но и жестокой волной возбуждения. – И останешься на неделю?
– Да. Где ты живешь?
– В Нью-Йорке, – прохрипел Росс, мысленно представив свою квартиру. Квартира была большой, но не настолько, чтобы он мог не замечать присутствия Кармел. К тому же он очень давно не приводил женщин в свое жилище, и такая перспектива его не очень вдохновляла.
– Неужели? Я никогда раньше не была в Нью-Йорке. Я слышала, что этот город великолепен. – Мел откинула волосы с лица, румянец, заливший ее щеки, и нервный жест говорили о том, что она не так спокойна, как пыталась показать. – Мне нужно немного времени, чтобы собрать вещи и договориться с Маком и моей семьей, – она шумно выдохнула, – особенно с Коналлом. Когда ты хочешь уехать?
Росс уставился на нее. Кармел была на самом деле серьезна. Она намеревалась провести с ним неделю в Нью-Йорке.
Росс уже хотел прекратить свой блеф. Отменить предложение, потому что у него не было реального желания открывать свою жизнь или свои мотивы для ее пристального внимания, но что-то остановило его. Возможно, это была эмоциональная усталость после событий последнего дня. Возможно, это был шок оттого, что он снова увидел женщину, которая так долго преследовала его в снах, и узнал, что он отец. Или, может быть, это были отзвуки страсти, все еще гудящей в его паху. Но что бы это ни было, похоже, это действительно был лучший способ убедить ее, что он никогда не сможет быть отцом ее сыну.
– Я бы хотел уехать как можно скорее, – сказал он. Если Мел собиралась приехать, ей нужно знать, что ее визит будет на его условиях. – Ты можешь быть готова через час?
– Дай мне два часа, – попросила она. – Я бы хотела, чтобы ты познакомился с Маком, прежде чем мы уедем. Мы не скажем ему, кто ты такой. Пока нет. Но это должно заставить нас обоих сосредоточиться на том, почему мы это делаем.
Насколько же Кармел была наивна? Неужели она действительно думала, что столкнуться лицом к лицу с мальчиком было бы достаточно, чтобы что-то изменить?
– Конечно, – сказал Росс, решив, что встреча с мальчиком будет хорошим первым шагом в убеждении Кармел, что он абсолютно ничего не знает о детях.
Но когда Мел вышла из комнаты, его взгляд зацепился за легкое покачивание ее бедер в облегающем платье подружки невесты, и вожделение снова усилилось. Чудесно. Следующая неделя будет не чем иным, как пыткой, и винить нужно только себя.
Глава 4
– Категорически нет! Я этого не допущу! Ты что, с ума сошла?
Мел смотрела на своего старшего брата и начинала выходить из себя. «Сошла с ума?» Да, сводить с ума он был мастер.
– Кон! Я взрослая женщина и способна сама принимать решения, – ответила она с уверенностью в голосе, хотя на самом деле уверенности у нее не было совершенно.
Кэти стояла рядом с мужем и, казалось, совершенно не переживала из-за драмы, развернувшейся на ее свадьбе.
– Ты еще и мать, – добавил ее брат, его тон стал более грубым. – Ты подумала об этом? – закончил он, попав в основную причину ее неуверенности.
Раньше она никогда не оставляла Мака дольше чем на ночь. Но они усиленно готовились к его недельному пребыванию с Имельдой и ее мужем Доналом – потому что за последние несколько месяцев у нее накопилось слишком много работы, и ей нужно было закончить важный заказ. Коналл был прав: было невероятно трудно оставить Мака на неделю, но она также прекрасно понимала, что разлука, вероятно, будет намного тяжелее для нее, чем для ее сына. Мак всегда был очень уверенным и общительным ребенком, и за это Кармел должна была благодарить свою семью. Коналл, Имельда и Мел рано осиротели: ей тогда было шесть, сестре восемь, а брату одиннадцать. После смерти матери у них было несколько непростых моментов и серьезных скандалов – Коналл в качестве их опекуна отказался от всех прелестей юношества, чтобы стать матерью и отцом для нее и Имми. Но когда тем несчастным летом она вернулась домой из Лондона беременная и одинокая – и сломленная отказом Росса де Кортни, – Имельда и Кон, не сомневаясь, помогли ей прийти в себя.
Конечно, они осуждали, особенно Кон, но они также предложили свою безоговорочную поддержку. Благодаря им, а теперь еще и Доналу и Кэти, Мак понял, что он часть большой семьи.
Это объясняло, почему Мак был таким крепким, уравновешенным маленьким парнем, несмотря на то что мать родила его в девятнадцать лет. Мел знала, что может опираться на свою семью, и была бесконечно благодарна родным за это.
Мел уже подробно рассказала Имельде о своих планах ежедневно звонить сыну по видеосвязи, и, если Имельда сообщит о каких-либо проблемах, Мел сразу же вернется в Ирландию ближайшим рейсом. Но обвиняющий взгляд Кона пошатнул ее уверенность.
– Конечно, я знаю это, Кон, – заявила она с твердостью, которой не чувствовала. – Но я делаю это для Мака, чтобы посмотреть, есть ли шанс, что Росс сможет быть ему отцом.
Неуверенность в том, что поездка – хорошая идея, была связана не только с расставанием с сыном. От прикосновения Росса в ее голове вились, подобно рою пчел, вопросы. Вдруг их совместная поездка усилит влечение, которое уже проскочило искрой между ними? Это влечение она не могла контролировать – не только потому, что не испытывала подобных эмоций ни к одному другому мужчине, но и потому, что Росс был единственным ее мужчиной.
– Ах, значит, отправиться на неделю к своему бывшему любовнику сейчас в интересах твоего сына? – сказал Коналл, и скептицизм сочился из каждого слова. – По-моему, это звучит очень удобно.
Кармел уставилась на него, желая разозлиться на его намек, но не могла этого сделать… Потому что вдруг он был прав? И этот шокирующий взрыв жара и желания был настоящей причиной, по которой она решила принять приглашение Росса? Это было недопустимо, потому что, если Росс не годился в отцы, то никаких других отношений с ним тоже быть не может.
– Коналл, прекрати, – сказала Кэти, прерывая панические вопросы в голове Мел. – Кармел имеет полное право принимать решения за себя и Мака, не спрашивая тебя.
– Ради всего святого… – Кон выругался себе под нос. Кэти едва моргнула. – Кэтрин, почему ты сейчас на ее стороне? – спросил Коналл обиженным голосом.
Кэти пожала плечами и рассказала, почему Росс не признавал своего отцовства – новость о его вазэктомии в возрасте всего двадцати одного года ошеломила Кона и заставила замолчать.
– Может быть, твой брат не такой уж идиот, каким я его считал, – сказал он, – но он все равно не тот человек, которому я бы доверил свою сестру на неделю в чужой стране. К тому же я очень сомневаюсь, что Росс может стать хотя бы сносным отцом для Мака.
– Но я хочу это выяснить!
– Ты хочешь, чтобы в жизни Мака был его папа, если это вообще возможно. И может быть, де Кортни удивит нас на этот счет. Но разве слетать с ним в Нью-Йорк, чтобы вы, ребята, могли провести уютную неделю, «узнать друг друга» – это правильный путь? Ты собираешься теперь делить с ним постель?
– Коналл! – крикнула Кэти.
В тот же момент Кармел взвизгнула:
– Это не твое дело! Но чтобы ты знал, мой ответ – нет.
Она вела себя нелепо. Ну и что, что ее все еще влекло к Россу де Кортни? Конечно, этого следовало ожидать. В конце концов, он был единственным мужчиной, с которым у нее когда-либо был секс. И он был таким… Но сейчас роль играл не темперамент Росса де Кортни, а тот факт, что она больше не была той ошеломленной, нуждающейся, безрассудной девятнадцатилетней девушкой. Теперь она сама была матерью, у нее был собственный процветающий онлайн-бизнес по созданию портретов домашних животных, и к тому же однажды Росс уже разбил ей сердце. Короче говоря, теперь она была совсем взрослая. Она упорно трудилась, чтобы построить жизнь для себя и своего сына, и не собиралась бросать все это ради острых ощущений.
– Хорошо, прости меня. – Лицо Коналла смягчилось. – Я сказал лишнее. Просто… – он подошел ближе и заключил ее в объятия, – я твой старший брат. И я не хочу, чтобы он снова причинил тебе боль.
Мел обмякла в его объятиях, аромат его одеколона и торфяной запах хорошего ирландского односолодового виски успокоили ее. Обвив руками его талию, она вдруг поняла, как далеко они продвинулись с того несчастного рождественского утра, когда Кон нашел их мать мертвой… Упрямый характер Кона стал причиной их непростых отношений, особенно в период ее юношества, но он всегда был рядом. Ее глаза защипало, когда она отстранилась, чтобы взглянуть на его лицо.
– Ты был для меня гораздо больше чем просто старшим братом, Кон. И я ценю это. Но ты должен довериться мне. Я знаю, что я делаю.
Он тяжело вздохнул, словно боролся с желанием спорить дальше, и кивнул.
– Хорошо, я действительно доверяю тебе, – пробормотал Кон. – И в любом случае, если он снова причинит тебе боль, я убью его, – добавил он.
Мел подозревала, что это обещание было шуткой лишь наполовину. Она улыбнулась. Теперь все, что ей нужно было сделать, – это научиться доверять себе с Россом де Кортни. Подумаешь, какая мелочь…
Глава 5
Около вертолета на посадочной площадке стоял Росс. Казалось, прошла вечность с того момента, когда он приземлился здесь. Он собрался с духом, когда увидел все семейство О’Риордан, идущих к нему.
Кармел сменила шелковое платье подружки невесты на узкие джинсы и свитер, которые нисколько не скрывали контуров ее стройного тела. Росс напрягся от неизбежной волны вожделения и перевел взгляд на ребенка, чья рука была крепко сжата в ее руке. Мальчик подпрыгивал рядом с ней, по-видимому ведя бесконечный разговор, который заставлял его мать улыбаться. Беременная женщина и мужчина, которых он заметил ранее в садах, – Имельда и ее муж Донал – шли следом. Коналл О’Риордан, сестра Росса, и два лакея с чемоданом и другим багажом замыкали шествие. Он кивнул Кэти, когда группа приблизилась.
Росс разговаривал со своей сестрой десять минут назад – неестественный, неловкий разговор, в котором он извинился за то, что помешал ее свадьбе, а она извинилась за то, что не рассказала ему раньше о существовании его сына. Грудь Росса сжалась от осознания дистанции между ним и сестрой, хотя он знал, что это была его собственная вина. Честно говоря, он никогда не был ей настоящим братом. Он должен был устранить разрыв между ними много лет назад.
Однако мысли о его сестре исчезли, боль в груди обострилась, когда Кармел подошла к нему с ребенком.
– Привет, Росс. Это – Кормак, – сказала она и прерывисто вдохнула. – Мой сын, – добавила она, ее голос слегка дрогнул. – Он хотел поздороваться с тобой, прежде чем мы улетим.
– Привет, – пропищал маленький мальчик, затем помахал рукой.
Солнечная улыбка, казалось, поглотила все его лицо, его голова откинулась назад, чтобы он мог как следует рассмотреть Росса. Росс моргнул, на мгновение лишившись дара речи, когда до него дошло, что у него нет идей, как даже приветствовать мальчика. Поскольку положение шеи мальчика выглядело неудобным, он, повинуясь инстинкту, опустился на одно колено, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом ребенка.
– Привет, – произнес он, затем ему пришлось прочистить горло, поскольку слова прозвучали низким рычанием.
Но улыбка мальчика не дрогнула, когда он поднял пухлый палец, указывая мимо плеча Росса.
– Это твой вертолет? – спросил он, ирландский акцент делал его еще более привлекательным.
Росс оглянулся, чтобы выиграть время и подумать, как ответить. Он понимал, что это будет его единственный разговор с сыном за жизнь, но хотел оставить хорошее впечатление.
– Да, это вертолет моей компании.
– Он больше, чем вертолет дяди Кона, – парировал маленький мальчик.
Губы Росса скривились.
– Неужели? – ответил он, глупо довольный комментарием ребенка.
Мальчик кивнул, затем склонил голову набок.
– Это больно? – спросил он, проводя кончиком пальца по синяку на челюсти Росса.
У Росса перехватило дыхание.
– Немного.
– Выглядит больно, – сказал мальчик. – Мамочка говорит, что бить людей неприлично. Почему дядя Кон тебя ударил?
– Э-м-м, ну…
Он замолчал, не находя слов. Кончики его ушей запылали, когда волна стыда захлестнула его при мысли о том, как они с О’Риорданом вели себя перед этим впечатлительным ребенком.
– Возможно, он ударил меня потому, что я попытался ударить его первым, – предположил Росс.
– Кормак, помни, дядя Кон сказал тебе, что это была ошибка, и он сожалеет. – Кармел опустилась на колени рядом с мальчиком. – И я уверена, что Росс тоже сожалеет, – добавила она, послав ему выразительный взгляд.
– Мистер де Кортни, нам нужно стартовать, чтобы пересадка на самолет прошла по графику, – прервал их разговор второй пилот.
– Хорошо, Брайан, спасибо. – Росс поднялся. – Если ты хочешь попрощаться, я подожду в кабине пилотов, – сказал он Кармел, внезапно захотев сбежать от эмоций, давящих ему на грудь, и от ребенка, который никогда не сможет стать частью его жизни.
– Хорошо, я только на минутку, – сказала Кармел.
– Прощай, Кормак, – прошептал он ребенку, не обращая внимания на сильную боль, похожую на удар ножом под грудину.
– До свидания, мистер Росс, – ответил мальчик с поразительной серьезностью для ребенка такого нежного возраста. Но когда Кармел взяла сына за руку, чтобы направить его обратно к своей семье и попрощаться, Мак обернулся и закричал: – В следующий раз, когда ты придешь, мы можем поиграть в пятнашки! Как мы играем с дядей Доналом.
– Конечно, – сказал он, раздираемый эмоциями при мысли, что только что дал обещание, которое не сможет сдержать… Потому что следующего раза никогда не будет.
– Я думаю, лучше прекратить это путешествие. Я могу попросить вертолет отвезти тебя обратно к брату.
Кармел обернулась и увидела Росса, стоящего позади нее в частном самолете, на который они только что сели в аэропорту Нок. Он выглядел высоким, неукротимым и усталым, подумала Мел. Ее сердце до сих пор бешено билось от вида Росса, разговаривающего с их сыном. Ей нужно было взять эту реакцию под контроль, прежде чем они доберутся до Нью-Йорка.
– Почему это должно быть лучше? – спросила она.
В вертолете они не разговаривали из-за шума, и она была благодарна за возможность собраться с мыслями, все еще не оправившись от двойного удара: увидеть, как Росс разговаривает с Маком, и попрощаться со своим маленьким сыном на целых семь ночей. Теперь Росс стоял рядом и хмурил брови.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68453923) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.