Читать онлайн книгу «Небо случайных улиц выкрашено в гуталин» автора Валерий Васин
Небо случайных улиц выкрашено в гуталин
Валерий Сергеевич Васин
Небо случайных улиц выкрашено в гуталин – это поздний вечер в столице, когда темнота смешивается с разводами облаков и крупицами звезд, флером неона витрин и желтым светом фонарей. Симбиоз свободной лирики, строгости акростиха и легкости доброй грусти. Предлагаю и Вам пройтись рядом со мной по никогда не засыпающему городу в поисках ответов и новых вопросов. Смотрите под ноги, но не забывайте поглядывать наверх.
Валерий Васин
Небо случайных улиц выкрашено в гуталин
От автора
«Небо случайных улиц выкрашено в гуталин» – даже для меня абсолютно спонтанный сборник, который написался сам собой, сам нашел концепцию и вышел большим и многогранным. Все образы и приемы в нем не были задуманы изначально, а пришли в процессе. По сему все произведения сплетаются в один калейдоскоп, пропитанный духом и вкусом моего личного восприятия действительности: немного вымысла, немного многослойности и запечённый слепок времени готов к употреблению, как медовик, заботливо сделанный тригонами[1 - Тригоны (лат. Trigona) – род пчёл из трибы Meliponini семейства Apidae. Виды Trigona hypogea, Trigona crassipes и Trigona necrophaga для выкармливания личинок использует падаль позвоночных. По составу кишечной микрофлоры эти пчёлы близки к ястребам-стервятникам, грифам, гиенам и прочим падальщикам.].
Все акростихи в сборнике выделены и помечены для удобства восприятия.
Надеюсь, Вы найдете в этой книге что-то и про себя, и для себя.
С уважением, Автор.
Кеды
Осень живёт в изношенных кедах на проводах,
пригородных электричках с невнятными объявлениями.
Девочка говорила, что: «…На митингах мы – вода».
А мальчик за смехом прятал искреннее удивление.
Осень живёт в подворотнях Красного Октября,
между маленьких забегаловок и хмурых людей в косухах.
Здесь можно найти тепло, но потерять себя —
это есть отражение русской тоски и духа.
Девочка любит джаз, а мальчик все многогранное:
люди в деталях – значок на пальто и смех.
Они могут своей глубиной потягаться и с океанами,
но видеть людей такими, пожалуй, что не для всех.
Осень живёт в хорошем и горьком кофе,
замерзших руках, табаке, да жёлтых огнях витрин.
Глаза интересней, если эти глаза напротив,
а небо случайных улиц окрашено в гуталин.
Девочка много рассказывает о людях и городах,
а мальчик ворует истории, чтобы писать и думать
о странных традициях на грузинских похоронах
и городе, состоящем целиком из машин и шума.
Осень живёт в изношенных кедах на проводах,
смятых билетах на пригородную электричку.
Мальчик ехал и думал, что его жизнь – вода.
А осень и джаз могут войти в привычку.
[24.10.2021]
Синкопа
А где-то сейчас в гейзерной кофеварке бурлит слякотный быт.
Черный, горький, по-настоящему грубый утренний ритуал:
тапочек шорох, растянутый свитер, пейзаж за окном размыт.
Осень, но чаще лужи обретают в себе серебро зеркал.
Едва прожигает морозным вдохом нос, щиплет за кончик,
спускается ниже холод, в губы целует, как злой погонщик.
Листья, что сброшены кожей змеиной, шуршат под подошвами.
И глубже под ними молча твое разлагается прошлое.
Все в поиске смысла, дома, предназначения, человека —
сытые лица и безмерно голодны своими сердцами.
Едим друг друга и без сервировки, так, кромсая руками,
сколько влезает, как повелось со времён самого Ковчега.
Однако и дружба в ходу, и в цене любовь. Непостоянной.
Вера, покой встречаются реже, конечно, прочего хлама.
Солнце встает регулярно, отсчитывая костяшки вчера.
Единственное, что не подводит – слежка контекстной рекламы.
Мнимое множится. Таков нерушимый закон рынка, явно,
и бесполезно искать справедливости, совести и добра.
Нужно лишь себя самого, как свитер вывернуть наизнанку.
А остальные расчеты ведут небесные бухгалтера.
Что был за человек, зачем ставил гейзерную кофеварку?
Есть ли в его кошельке сорок монет чеканного серебра?
[24.11.2021]
Нищета
Все, что о смерти и любви
не понаписано
не помогает нам в пути.
Недоосмысленно.
Неоткровенность всем видна
предельно ясно.
Как у разбитого окна
мы безучастны.
Так много сказано уже.
Тошнит и ноет.
Когда банальность на душе
чужих героев.
Копнуть бы глубже, но куда?
Душа потрепана.
Там только мыслей нищета.
И та с заклёпами.
Не знаем мы куда идти,
писать тем более.
Герои наши и враги
не ткань истории.
Все, что о смерти и любви
не понаписано,
храни и крепко береги
от разных выстрелов.
Неоткровенность всем видна,
так будь отчаянней!
Разбей своей души окно,
скажи: «Нечаянно».
Так много сказано уже
тошнит и ноет,
но каждый сказанный сюжет
был не с тобою.
Копнуть бы глубже, но куда?
Найдешь со временем.
Исчезнет мыслей нищета.
Отбрось сомнения.
Не знаем мы куда идти,
писать тем более.
Так, что согрей и приюти
своей историей.
[28.02.2021]
Зрелость
Моему другу Е.А.
Помни, что мы все через это однажды пройдем.
Ты в этом не одинок.
(От Автора)
Олег по пути домой размышлял о глубоком, но незначительном.
Включал поворотники вовремя. Цурился дальнему свету машин.
Однако щемило что-то в груди, так приторно и отвратительно.
Дорога немного петляла. Как в молодых сосудах течет стрихнин.
Его посетила мысль, простой формы и содержания гнусного.
Завелась паразитом под кожей. Нарочито быстро, искусственно.
Но Олег не подал и виду. Даже не перестроился в другой ряд.
А вот что его выдавало с лихвой – это тяжелый стеклянный взгляд.
«Если время идет так быстро, родителям остается немного.
Того самого, “взрослого” просто не существует. Давно понятно.
Попробовать ли все успеть сохранить, что есть самого дорогого?
О чем задавать вопросы? Чаще стараться, чтобы было приятно.
Только осталось сколько вечеров до непосредственно рокового?
Откуда начнется тот самый момент? Через год или, может, завтра?».
Конец есть всему, а вот сейчас начало зрелости. Что вероятно.
Но жизнь нас не готовит к подобного рода инсайтам осознанно.
От того и держим удар. Начинаем беречь, что нами создано.
Нас пробуждает этот животный страх. А мосты сожжены в “обратно”.
Если внимательно посмотреть, то тут ничего сверхъестественного.
Разлуки не избежать. Каждый останется тет-а-тет с потерями.
У каждого движется таймер внутри, даже младенца девственного.
Старость родителей очень сильно меняет концепцию времени.
Лишний вопрос и кусок пирога, когда, кажется, больше некуда.
Ответы внутри остаются в рамках, подобно искомой истине.
Размыто все длинными очередями и аптечными чеками.
Если слова, то теперь все, что сказано, сказано точно, искренне.
К чему остальное? Часы тикают, а время бежит за стрелками.
И тоска всегда будет фоном. Пока числа сменяются числами.
[26.11.2021]
Такси
Моя грусть едет пьяная где-то в такси эконом.
Смотрит взглядом блуждающим в грязные стекла витрин.
Мы оставили все разговоры давно на потом.
А сегодня молчание. Просто побуду один.
Похожу под дождем без зонта, как в далекие двадцать.
Капли нежно целуют лицо, залезают за ворот.
В этом городе смысла не вижу уже оставаться.
В этом городе сердце сжимает колючий холод.
Моя грусть, моя тень. Мы поладили быстро.
Мы сегодня в молчании топим, а тонет в огнях столица.
Жаль бармен не подаст вместо шота выстрел.
Значит, просто придется, смотря в пустоту, напиться.
Набрать номер такси и сказать: «Довези до счастья…».
Пусть смеется. Но едет по спальным районам плавно.
Просто грусть нежно гладит мои запястья.
Тихо шепчет на ухо о самом главном.
[07.11.2021]
Искра
Мне часто удавалось все терять.
Не то талант, не то мое проклятье.
Еще бы выдали поводыря, иконку, свечку да распятье.
Нарок таков. Искать себе по духу
у каждого забытого огня
желанного соратника и друга. А остается только горсть угля.
Есть в этом и ирония, но мука:
не нужен тем, кто нужен мне сильней.
Это смешно. Когда одолевает скука,
тенью являться прошлого людей.
От самых милых дам до черных пьяниц.
Ты тень кинжала или тень букета?
Шелк белый или розовый румянец?
А для себя – подобие поэта.
Начертано, которому скитаться. Карманы только полные угля.
Скажи мне, человек, найдется искра для самого последнего огня?
[22.11.2021]
Полустанок
«А ведь у нее есть вкус на бельё», – мелькает в сознании угасающем.
Свет, двумя желтыми полосами, пробегает по стенам съемной квартиры.
Если бы мокрые простыни, что к чему внутри этих двоих разузнали,
как тогда поступили бы? Мы друг другу просто случайные пассажиры.
С пересадками едем куда-то на чемоданах, набитых всяким старьем
Никому не нужны навсегда. И поэтому просто так нас не взять живьем.
Едем молча. Пьем, как Венечка Ерофеев. Долго плачем. В подушки тихо.
После босым танцуем на стеклах, в душу плюем со смаком и ищем выход.
Любовью это зовется среди людей. Впрочем максимально спорный момент.
От бородатых лавочников и до недодворцов сочетающих браком,
храмом такого высокого чувства является бордель и его клиент.
А что же до прочих излишеств – страшная тайна, покрытая плотным мраком.
Ясно одно, что пройдя первый раз все акты данного мероприятия.
Зарубив на носу, чего стоит каждое новое утро в объятиях.
Альтернатива тут вполне очевидна. Никогда больше не лезть на рожон.
Методично тушить все эмоции. Стал ненароком, если вдруг подожжен.
Если бы это конечно работало, жить стало точно проще и легче.
Но на деле мы все увязли по самые уши в играх и полуправде.
А от амурных терзаний ни коньяк, ни жадный промискуитет не лечат.
Легче только со временем. Да и то, так и тянет на знакомые грабли.
Юность заполнена сексом, амбициями, изменами и алкоголем.
Боями в локальных конфликтах за первенство. Лишь бы утром не был уволен.
Втаскивая себя буквально за шкирку в очередное "счастливы вместе"
и сразу планируя путь к отступлению, да все способы жесткой мести.
Единственное спасает – сказка о половинках. С поиском перебором.
Старое, словно мир предание, что гласит: "Каждой твари найдется пара.
Лишь бы тварь та была искомой". Вот и люди роют в разного сорта соре.
И каждый раз уверяют себя: "Все ради самого желанного дара".
Только нашим слизистым все равно, какие чувства движут субъектом акта.
Если согласие обоюдное, то выгодно всем сторонам контракта.
Безразлично, кто там кого недолюбил. А кто не забыл окончательно.
Яркая вспышка гормонов. Остальное происходит все бессознательно.
От пышнейших букетиков до абортов. От разводов до треугольничков,
Большинство осознало размах обмана. Теперь просто тасует колоду.
Мальчики научились лгать и прекрасно играть в самых лучших любовничков.
А девочки – забывать всех ниже желаемого уровня сверхдохода.
Но случается раз в столетие, где-то в съёмной квартире в спальном районе,
у ещё не испачканных ложью людей, полюбить искренне и с надрывом.
Лишь тогда их скрепляют мокрые простыни. Как билеты в одном вагоне.
И, быть может, им ехать долго до той самой конечной станции. До своей.
[28.11.2021]
Тренч
Меряя тренч в секонде, мне захотелось его обнять.
Он пыльный в углу пролежал лет уже пять.
Одним словом, вышел из моды и завалялся.
Таких бедолаг накопился на целый ящик.
Собирают пыль да нафталиновый флер.
Пока проныра, что беден, но немного хитер,
решит его распотрошить. А там все как надо:
семиклинка, сорочка, да драный тренч.
Из тех, чей поднятый ворот не спасет его от прохлады.
Ну, думаю, надо брать. Любовь все равно секондхенд.
Так эта хотя бы не давит в плечах. Ворот свободен.
Мне его отдадут не дороже чем ломанный цент.
И то потому, что самость моя к нему так подходит.
Да, вот так выбирают любовь. В секондах, не по погоде.
[21.11.2021]
Витрина
А к чему теперь эта коробочка из картона переработанного?
Кому марафон, а кому панихида. Траур и проводы по канонам.
Ты не плачь понапрасну. Нас всех надломит утрата и всех изуродует,
о таком говорят лишь с абонентами недоступных давно телефонов.
С ними проще. Конечно,они не поднимут уж трубку и не посмеются.
Не снимут тебя убежавшую дочь с дерева: «Что за детские шалости?».
И вся память пульсирует. Давит, как смирительная рубаха безумца.
Мысли где-то все в тратах и хлопотах: «Не упасть бы сейчас от усталости…».
Если умер отец – нет возможности спрятаться. Даже если захочется.
Так осталась коробочка купленных только кроссовок: "Будь они прокляты!".
Так осталась тебе голубятня. И то чувство острого одиночества.
Естество глаз – заброшенных старых фабрик без крыш и с побитыми стеклами.
Больше брать на себя? А куда это все, если психика вся порушена?
Яд не лезет уже. Девочка попривыкла. Все яблоки понадкушены.
Сколько же было когда уходила из дома отстаивая свободу?
Это для Белоснежки не сказка. А так жизнь приготовила черный вотум.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriy-sergeevich-vasin/nebo-sluchaynyh-ulic-vykrasheno-v-gutalin-67056732/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Тригоны (лат. Trigona) – род пчёл из трибы Meliponini семейства Apidae. Виды Trigona hypogea, Trigona crassipes и Trigona necrophaga для выкармливания личинок использует падаль позвоночных. По составу кишечной микрофлоры эти пчёлы близки к ястребам-стервятникам, грифам, гиенам и прочим падальщикам.
Валерий Сергеевич Васин
Небо случайных улиц выкрашено в гуталин – это поздний вечер в столице, когда темнота смешивается с разводами облаков и крупицами звезд, флером неона витрин и желтым светом фонарей. Симбиоз свободной лирики, строгости акростиха и легкости доброй грусти. Предлагаю и Вам пройтись рядом со мной по никогда не засыпающему городу в поисках ответов и новых вопросов. Смотрите под ноги, но не забывайте поглядывать наверх.
Валерий Васин
Небо случайных улиц выкрашено в гуталин
От автора
«Небо случайных улиц выкрашено в гуталин» – даже для меня абсолютно спонтанный сборник, который написался сам собой, сам нашел концепцию и вышел большим и многогранным. Все образы и приемы в нем не были задуманы изначально, а пришли в процессе. По сему все произведения сплетаются в один калейдоскоп, пропитанный духом и вкусом моего личного восприятия действительности: немного вымысла, немного многослойности и запечённый слепок времени готов к употреблению, как медовик, заботливо сделанный тригонами[1 - Тригоны (лат. Trigona) – род пчёл из трибы Meliponini семейства Apidae. Виды Trigona hypogea, Trigona crassipes и Trigona necrophaga для выкармливания личинок использует падаль позвоночных. По составу кишечной микрофлоры эти пчёлы близки к ястребам-стервятникам, грифам, гиенам и прочим падальщикам.].
Все акростихи в сборнике выделены и помечены для удобства восприятия.
Надеюсь, Вы найдете в этой книге что-то и про себя, и для себя.
С уважением, Автор.
Кеды
Осень живёт в изношенных кедах на проводах,
пригородных электричках с невнятными объявлениями.
Девочка говорила, что: «…На митингах мы – вода».
А мальчик за смехом прятал искреннее удивление.
Осень живёт в подворотнях Красного Октября,
между маленьких забегаловок и хмурых людей в косухах.
Здесь можно найти тепло, но потерять себя —
это есть отражение русской тоски и духа.
Девочка любит джаз, а мальчик все многогранное:
люди в деталях – значок на пальто и смех.
Они могут своей глубиной потягаться и с океанами,
но видеть людей такими, пожалуй, что не для всех.
Осень живёт в хорошем и горьком кофе,
замерзших руках, табаке, да жёлтых огнях витрин.
Глаза интересней, если эти глаза напротив,
а небо случайных улиц окрашено в гуталин.
Девочка много рассказывает о людях и городах,
а мальчик ворует истории, чтобы писать и думать
о странных традициях на грузинских похоронах
и городе, состоящем целиком из машин и шума.
Осень живёт в изношенных кедах на проводах,
смятых билетах на пригородную электричку.
Мальчик ехал и думал, что его жизнь – вода.
А осень и джаз могут войти в привычку.
[24.10.2021]
Синкопа
А где-то сейчас в гейзерной кофеварке бурлит слякотный быт.
Черный, горький, по-настоящему грубый утренний ритуал:
тапочек шорох, растянутый свитер, пейзаж за окном размыт.
Осень, но чаще лужи обретают в себе серебро зеркал.
Едва прожигает морозным вдохом нос, щиплет за кончик,
спускается ниже холод, в губы целует, как злой погонщик.
Листья, что сброшены кожей змеиной, шуршат под подошвами.
И глубже под ними молча твое разлагается прошлое.
Все в поиске смысла, дома, предназначения, человека —
сытые лица и безмерно голодны своими сердцами.
Едим друг друга и без сервировки, так, кромсая руками,
сколько влезает, как повелось со времён самого Ковчега.
Однако и дружба в ходу, и в цене любовь. Непостоянной.
Вера, покой встречаются реже, конечно, прочего хлама.
Солнце встает регулярно, отсчитывая костяшки вчера.
Единственное, что не подводит – слежка контекстной рекламы.
Мнимое множится. Таков нерушимый закон рынка, явно,
и бесполезно искать справедливости, совести и добра.
Нужно лишь себя самого, как свитер вывернуть наизнанку.
А остальные расчеты ведут небесные бухгалтера.
Что был за человек, зачем ставил гейзерную кофеварку?
Есть ли в его кошельке сорок монет чеканного серебра?
[24.11.2021]
Нищета
Все, что о смерти и любви
не понаписано
не помогает нам в пути.
Недоосмысленно.
Неоткровенность всем видна
предельно ясно.
Как у разбитого окна
мы безучастны.
Так много сказано уже.
Тошнит и ноет.
Когда банальность на душе
чужих героев.
Копнуть бы глубже, но куда?
Душа потрепана.
Там только мыслей нищета.
И та с заклёпами.
Не знаем мы куда идти,
писать тем более.
Герои наши и враги
не ткань истории.
Все, что о смерти и любви
не понаписано,
храни и крепко береги
от разных выстрелов.
Неоткровенность всем видна,
так будь отчаянней!
Разбей своей души окно,
скажи: «Нечаянно».
Так много сказано уже
тошнит и ноет,
но каждый сказанный сюжет
был не с тобою.
Копнуть бы глубже, но куда?
Найдешь со временем.
Исчезнет мыслей нищета.
Отбрось сомнения.
Не знаем мы куда идти,
писать тем более.
Так, что согрей и приюти
своей историей.
[28.02.2021]
Зрелость
Моему другу Е.А.
Помни, что мы все через это однажды пройдем.
Ты в этом не одинок.
(От Автора)
Олег по пути домой размышлял о глубоком, но незначительном.
Включал поворотники вовремя. Цурился дальнему свету машин.
Однако щемило что-то в груди, так приторно и отвратительно.
Дорога немного петляла. Как в молодых сосудах течет стрихнин.
Его посетила мысль, простой формы и содержания гнусного.
Завелась паразитом под кожей. Нарочито быстро, искусственно.
Но Олег не подал и виду. Даже не перестроился в другой ряд.
А вот что его выдавало с лихвой – это тяжелый стеклянный взгляд.
«Если время идет так быстро, родителям остается немного.
Того самого, “взрослого” просто не существует. Давно понятно.
Попробовать ли все успеть сохранить, что есть самого дорогого?
О чем задавать вопросы? Чаще стараться, чтобы было приятно.
Только осталось сколько вечеров до непосредственно рокового?
Откуда начнется тот самый момент? Через год или, может, завтра?».
Конец есть всему, а вот сейчас начало зрелости. Что вероятно.
Но жизнь нас не готовит к подобного рода инсайтам осознанно.
От того и держим удар. Начинаем беречь, что нами создано.
Нас пробуждает этот животный страх. А мосты сожжены в “обратно”.
Если внимательно посмотреть, то тут ничего сверхъестественного.
Разлуки не избежать. Каждый останется тет-а-тет с потерями.
У каждого движется таймер внутри, даже младенца девственного.
Старость родителей очень сильно меняет концепцию времени.
Лишний вопрос и кусок пирога, когда, кажется, больше некуда.
Ответы внутри остаются в рамках, подобно искомой истине.
Размыто все длинными очередями и аптечными чеками.
Если слова, то теперь все, что сказано, сказано точно, искренне.
К чему остальное? Часы тикают, а время бежит за стрелками.
И тоска всегда будет фоном. Пока числа сменяются числами.
[26.11.2021]
Такси
Моя грусть едет пьяная где-то в такси эконом.
Смотрит взглядом блуждающим в грязные стекла витрин.
Мы оставили все разговоры давно на потом.
А сегодня молчание. Просто побуду один.
Похожу под дождем без зонта, как в далекие двадцать.
Капли нежно целуют лицо, залезают за ворот.
В этом городе смысла не вижу уже оставаться.
В этом городе сердце сжимает колючий холод.
Моя грусть, моя тень. Мы поладили быстро.
Мы сегодня в молчании топим, а тонет в огнях столица.
Жаль бармен не подаст вместо шота выстрел.
Значит, просто придется, смотря в пустоту, напиться.
Набрать номер такси и сказать: «Довези до счастья…».
Пусть смеется. Но едет по спальным районам плавно.
Просто грусть нежно гладит мои запястья.
Тихо шепчет на ухо о самом главном.
[07.11.2021]
Искра
Мне часто удавалось все терять.
Не то талант, не то мое проклятье.
Еще бы выдали поводыря, иконку, свечку да распятье.
Нарок таков. Искать себе по духу
у каждого забытого огня
желанного соратника и друга. А остается только горсть угля.
Есть в этом и ирония, но мука:
не нужен тем, кто нужен мне сильней.
Это смешно. Когда одолевает скука,
тенью являться прошлого людей.
От самых милых дам до черных пьяниц.
Ты тень кинжала или тень букета?
Шелк белый или розовый румянец?
А для себя – подобие поэта.
Начертано, которому скитаться. Карманы только полные угля.
Скажи мне, человек, найдется искра для самого последнего огня?
[22.11.2021]
Полустанок
«А ведь у нее есть вкус на бельё», – мелькает в сознании угасающем.
Свет, двумя желтыми полосами, пробегает по стенам съемной квартиры.
Если бы мокрые простыни, что к чему внутри этих двоих разузнали,
как тогда поступили бы? Мы друг другу просто случайные пассажиры.
С пересадками едем куда-то на чемоданах, набитых всяким старьем
Никому не нужны навсегда. И поэтому просто так нас не взять живьем.
Едем молча. Пьем, как Венечка Ерофеев. Долго плачем. В подушки тихо.
После босым танцуем на стеклах, в душу плюем со смаком и ищем выход.
Любовью это зовется среди людей. Впрочем максимально спорный момент.
От бородатых лавочников и до недодворцов сочетающих браком,
храмом такого высокого чувства является бордель и его клиент.
А что же до прочих излишеств – страшная тайна, покрытая плотным мраком.
Ясно одно, что пройдя первый раз все акты данного мероприятия.
Зарубив на носу, чего стоит каждое новое утро в объятиях.
Альтернатива тут вполне очевидна. Никогда больше не лезть на рожон.
Методично тушить все эмоции. Стал ненароком, если вдруг подожжен.
Если бы это конечно работало, жить стало точно проще и легче.
Но на деле мы все увязли по самые уши в играх и полуправде.
А от амурных терзаний ни коньяк, ни жадный промискуитет не лечат.
Легче только со временем. Да и то, так и тянет на знакомые грабли.
Юность заполнена сексом, амбициями, изменами и алкоголем.
Боями в локальных конфликтах за первенство. Лишь бы утром не был уволен.
Втаскивая себя буквально за шкирку в очередное "счастливы вместе"
и сразу планируя путь к отступлению, да все способы жесткой мести.
Единственное спасает – сказка о половинках. С поиском перебором.
Старое, словно мир предание, что гласит: "Каждой твари найдется пара.
Лишь бы тварь та была искомой". Вот и люди роют в разного сорта соре.
И каждый раз уверяют себя: "Все ради самого желанного дара".
Только нашим слизистым все равно, какие чувства движут субъектом акта.
Если согласие обоюдное, то выгодно всем сторонам контракта.
Безразлично, кто там кого недолюбил. А кто не забыл окончательно.
Яркая вспышка гормонов. Остальное происходит все бессознательно.
От пышнейших букетиков до абортов. От разводов до треугольничков,
Большинство осознало размах обмана. Теперь просто тасует колоду.
Мальчики научились лгать и прекрасно играть в самых лучших любовничков.
А девочки – забывать всех ниже желаемого уровня сверхдохода.
Но случается раз в столетие, где-то в съёмной квартире в спальном районе,
у ещё не испачканных ложью людей, полюбить искренне и с надрывом.
Лишь тогда их скрепляют мокрые простыни. Как билеты в одном вагоне.
И, быть может, им ехать долго до той самой конечной станции. До своей.
[28.11.2021]
Тренч
Меряя тренч в секонде, мне захотелось его обнять.
Он пыльный в углу пролежал лет уже пять.
Одним словом, вышел из моды и завалялся.
Таких бедолаг накопился на целый ящик.
Собирают пыль да нафталиновый флер.
Пока проныра, что беден, но немного хитер,
решит его распотрошить. А там все как надо:
семиклинка, сорочка, да драный тренч.
Из тех, чей поднятый ворот не спасет его от прохлады.
Ну, думаю, надо брать. Любовь все равно секондхенд.
Так эта хотя бы не давит в плечах. Ворот свободен.
Мне его отдадут не дороже чем ломанный цент.
И то потому, что самость моя к нему так подходит.
Да, вот так выбирают любовь. В секондах, не по погоде.
[21.11.2021]
Витрина
А к чему теперь эта коробочка из картона переработанного?
Кому марафон, а кому панихида. Траур и проводы по канонам.
Ты не плачь понапрасну. Нас всех надломит утрата и всех изуродует,
о таком говорят лишь с абонентами недоступных давно телефонов.
С ними проще. Конечно,они не поднимут уж трубку и не посмеются.
Не снимут тебя убежавшую дочь с дерева: «Что за детские шалости?».
И вся память пульсирует. Давит, как смирительная рубаха безумца.
Мысли где-то все в тратах и хлопотах: «Не упасть бы сейчас от усталости…».
Если умер отец – нет возможности спрятаться. Даже если захочется.
Так осталась коробочка купленных только кроссовок: "Будь они прокляты!".
Так осталась тебе голубятня. И то чувство острого одиночества.
Естество глаз – заброшенных старых фабрик без крыш и с побитыми стеклами.
Больше брать на себя? А куда это все, если психика вся порушена?
Яд не лезет уже. Девочка попривыкла. Все яблоки понадкушены.
Сколько же было когда уходила из дома отстаивая свободу?
Это для Белоснежки не сказка. А так жизнь приготовила черный вотум.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriy-sergeevich-vasin/nebo-sluchaynyh-ulic-vykrasheno-v-gutalin-67056732/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Тригоны (лат. Trigona) – род пчёл из трибы Meliponini семейства Apidae. Виды Trigona hypogea, Trigona crassipes и Trigona necrophaga для выкармливания личинок использует падаль позвоночных. По составу кишечной микрофлоры эти пчёлы близки к ястребам-стервятникам, грифам, гиенам и прочим падальщикам.