Читать онлайн книгу «Ассоль» автора Валерий Татаринцев
Ассоль
Валерий Вячеславович Татаринцев
"Ассоль" – стихотворное переложение повести-феерии Александра Степановича Грина "Алые паруса". Чудеса происходят с теми и мечты сбываются только у тех, кто всем сердцем верит в то, что это возможно. Это не только романтическая сказка, но и философская притча. Эта книга не просто рассказывает счастливую историю Любви двух людей, которым посчастливилось обрести друг друга, она говорит нам о Счастье и о Чуде, которые можно сотворить самим. Ассоль, живущая в окружении враждебно настроенной среды, сумела остаться сама собой, несмотря на все насмешки, сохранив свою чистую душу и свою светлую мечту. Именно поэтому, а не из-за терпеливого ожидания, к ней и пришло ее Чудо, которое сотворил для нее Грэй. Повесть-феерия «Алые паруса» Александра Степановича Грина пронизана поэтической романтикой как солнечный день светом. Автору поэтического переложения очень хотелось бы, чтобы и его труд пробуждал в людях веру в возможность Чуда.
Валерий Татаринцев
Ассоль
Глава первая
Сквозь ветер, волны, курсом верным
К скалистым берегам Каперны
Причалил одинокий бриг;
У пристани в какой-то миг
Толпа встречающих сбежалась,
Гудела, очень волновалась,
Ведь больше года «Орион»
По свету белому скитался.
Лонгрен ужасно волновался
(На бриге был матросом он):
Сейчас красавица жена
Его впервые не встречала.
Бегом помчался от причала
Лонгрен: «Здорова ли она?»
Предчувствие большого горя
К нему пришло в далёком море,
Когда на вахте он стоял
И месяц среди туч сиял
Совсем один в беззвёздной дали.
Лонгрен, пытаясь гнать печали,
Себя работой занимал,
Ни сна, ни отдыха не знал,
Но сердце от тоски щемило,
Перед глазами образ милый
Стоял; был полон скорби взор
И явственно звучал укор:
«Лонгрен, любимый, где же ты?»
И столько было доброты
В простых и искренних словах,
Что со слезами на глазах
От нескончаемой разлуки
И испытав такие муки,
Что не изведал и Тантал[1 - Тантал [гр. Tantalos] – по древнегреческому мифу – лидийский царь, осуждённый Зевсом на вечные муки голода и жажды, несмотря на близость земных плодов и воды; отсюда выражение «Муки Тантала», «танталовы муки».],
Он словно мальчик зарыдал.
Лонгрен бежал к родному дому
Дорогой сызмальства знакомой,
Но никогда ещё она
Не показалась так длинна,
Как в этот раз, когда волненье
Так навалилось на него,
В душе полнейшее смятенье,
Лонгрен не видел ничего,
Бежал, как буйвол, напролом;
Вот, наконец, родимый дом,
Над домом дым из печки вился,
Лонгрен на миг остановился,
Утёр вспотевшее лицо
И устремился на крыльцо,
Вошёл в прихожую украдкой,
Тихонько дверь чуть приоткрыл,
Увидел детскую кроватку
И в изумлении застыл:
Над той кроваткой как наседка
Склонилась старая соседка
И песню пела для малышки:
«Гуляли как-то в поле мышки…—
Вдруг прекратила петь она.—
Ну, спи, Ассоль! Желаю сна
Тебе приятного. Приснится
Тебе пускай сейчас жар-птица,
Что будет до скончанья дней
В раю для матушки твоей
Петь песни краше соловьиных.
Спи, дорогая, птенчик милый!»
Лонгрен всё понял: «Мери нет!
Она покинула сей свет —
Юдоль тревоги и печали
И нескончаемых забот.
На горе «Орион» причалил
К Каперне. Я так ждал… и вот
На свете я один остался» —
И в полный голос разрыдался.
Соседка рядышком присела:
«Так получилось… Что же делать?
На то была Господня воля.
Поплачь! Слезам своим дай волю —
Авось, немного полегчает.
Слеза печали размягчает» —
«Жить нет охоты мне… и точка!» —
«Но у тебя малютка дочка!
Её обязан ты растить!» —
«Отцом я стал? Не может быть!» —
«Всё может быть на этом свете.
Какое это счастье – дети!
Сама детей я лишена. —
Печально молвила она. —
Да! Мери не вернуть назад,
Её обитель – райский сад,
Она с небес на нас взирает
И слёзы счастья утирает».
Лонгрен как ото сна очнулся,
К кроватке детской повернулся,
Взглянув на маленькую дочь,
Отринул мысль о смерти прочь:
«Она на Мери так похожа!
Мой долг – отцом достойным быть.
Мне Мери в жизни не забыть!
Дай мне лишь сил и веры, Боже!»
Затем соседка рассказала,
Как Мери тихо умирала:
«Она ребёнка родила
И кучу денег отдала
Врачу за затяжные роды —
Так начались её невзгоды;
Она всерьёз поиздержалась,
Гроша в копилке не осталось,
Еды – хоть покати шаром,
Хоть разбери на доски дом —
Нет и для глупой серой мышки,
А у неё растёт малышка.
Что делать? В долг занять решила
И обратиться поспешила
К трактирщику (Ведь он богат!).
Ни с чем пришла она назад:
Не дал ей в долг подлец ни цента
Ни под залог, ни под проценты,
Готов был дать лишь за «любовь».
Ударила ей в щёки кровь,
Она отвергла предложенье
И, вся в слезах от униженья,
Зажав в руке своей кольцо,
И, утерев платком лицо,
Отправилась дорогой в Лисс,
Дождь вдруг пошёл – судьбы каприз,
Туда-обратно – три часа…
Разверзлись словно небеса,
Холодный дождь лил всю дорогу,
Чуть душу не отдала Богу,
Слегла, болезнь её свалила,
В бреду металась, говорила:
«Кольцо я всё же заложила…
Теперь, голубушка Ассоль,
Мы купим хлеб и купим соль».
Два дня в бреду она металась,
На третий – с ней душа рассталась…
Молитву пастор прочитал,
Народ крестился и рыдал.
Теперь она уж в лучшем мире,
Душа её парит в эфире.
Нам на земле же жить сейчас,
Пока не пробил смертный час.
Бог самых лучших забирает
К себе в заоблачную высь.
Душа в раю не умирает,
Вы ещё встретитесь. Крепись!»
Глава вторая
Лонгрен, растроганный рассказом,
Отправился в Каперну сразу,
У капитана «Ориона»
Он полный получил расчёт,
Как сухопутная персона
Теперь он с дочерью живёт.
Но сразу море не отпустит
Совсем на берег моряка,
В душе его по морю грусти
Полным полно ещё пока.
Казалось бы, что ты теряешь —
Разлуки с милыми и шторм?
Взамен того приобретаешь
Семью и свой родимый дом.
Тебе что – шторм семьи дороже?
Разлуки что – милее встреч?
Или с ума сошёл ты, может,
И уж пора в больницу лечь?
Всё так! Но снится ночью море,
К себе зовёт, к себе манит,
Как будто в море есть магнит,
Как будто счастье есть в просторе
Его волнующихся вод.
Лонгрен уже который год
Тоску по морю подавлял:
Искусно он изготовлял
Модели лодок, шхун и бригов,
Яхт, пароходов, катеров;
Игрушки расходились мигом,
Их брать всегда-всегда готов
Был лавочник, что в Лиссе жил
И честью лавки дорожил.
Он говорил: «Товар отменный!
Лонгрен, прошу вас, непременно
Несите мне всё, что угодно,
Я вас не стану проверять.
Вам можно смело доверять —
Товар ваш постоянно модный».
Лонгрен не стал миллионером,
Но зарабатывал на хлеб,
Отцом был нежным и умелым,
Лопатой денег хоть не греб,
Но жил, хоть скромно, но в достатке,
Дом содержал всегда в порядке
И дочь любил самозабвенно,
Все мысли были непременно
К одной Ассоль устремлены,
Её он обожал безмерно,
Был для неё отцом примерным,
Но не завёл себе жены:
Любить кого-то кроме Мери
Он просто-напросто не мог
И в сердце на любовной двери
Повесил он большой замок.
Лонгрен был замкнут по природе,
Компаний шумных не любил;
О нём судачили в народе,
Что он кого-то там убил,
Поэтому не ходит в море:
Убийцу в море не берут,
К тому ж в семье случилось горе —
От горя люди все бегут,
Боятся горем заразиться,
Ведь может всякое случится.
Нет, чтобы руку протянуть —
Старались только оттолкнуть.
Однажды сильный норд[2 - Норд [голл. Noord северный] – северный ветер.] подул,
Все лодки на берег втащили,
Они лежали кверху килем,
Никто рыбачить не рискнул
В такую жуткую погоду.
Лонгрен любил смотреть на воду,
Один на мол он выходил,
Взирал с тоской на волн кипенье
И от забот отдохновенье
В стихийном буйстве находил.
Бушует море на просторе,
Волною бьётся об утёс,
В такой момент, забыв про горе,
Лонгрен мечтал, что он матрос
И вновь идёт на «Орионе»
В далёкий рейс. Король на троне
Не мог счастливей быть, чем он.
Лонгрен был пламенно влюблён
В морские ветреные дали,
Его печали покидали,
Когда валил из трубки дым,
Он вновь казался молодым
Себе и был готов сразиться
Хоть с целой тысячей чертей…
На миг бы в море очутиться
Среди авралов[3 - Аврал [англ. over наверх + all все] – 1) мор. общая судовая работа, в которой принимает участие весь судовой экипаж или большая его часть; 2) мобилизация работников для выполнения срочного задания.], склянок[4 - 1) У моряков: полчаса времени. Бой склянок (удары колокола, отмечающие время). Отбивать склянки. 2) Судовые песочные часы, измеряющие время по получасам.], рей.
Трактирщик Меннерс зазевался,
Оставил лодку на воде,
Его сын рядом оказался,
Увидел – скоро быть беде:
Волна её о сваи била
С такой неистовою силой,
Что доски на бортах трещали,
Хрустели, жалобно пищали.
Сын сообщил о том отцу,
Сластолюбивцу, подлецу,
Который Мери домогался
И равнодушным оставался
К чужой нужде, к чужой беде.
Увидев лодку на воде
Трактирщик в лодку прыгнул ловко,
Но подвела его верёвка:
От натяжения порвалась.
Как птица лодка заметалась
На обезумевших волнах,
В трактирщика вселился страх,
Он закричал: «Лонгрен, Спаси!
Хоть сколько денег запроси —
Я заплачу тебе сполна!
И бочку доброго вина
Тебе я к дому подкачу!»
Лонгрен ответил: «Не хочу!
Ты не помог моей жене —
Гори же в адовом огне!
Ты как свинья на свете жил
И кару неба заслужил!»
На горизонте лодка скрылась,
Неся трактирщика в себе.
«Месть неба всё-таки свершилась! —
Лонгрен подумал о судьбе,
Что сколько ни сопротивляйся,
Её никак не обмануть. —
Предрешено – так отправляйся
В далёкий свой последний путь!»
Три дня по воле волн носился
Трактирщик в лодке по воде,
Нептун[5 - Нептун [лат. Neptunus] – в древнеримской мифологии – бог морей, то же, что в древнегреческой мифологии Посейдон.] как будто бы взбесился,
Но не случилось быть беде —
Поблизости шёл пароход
(Да, подлецам порой везёт!),
Трактирщика спасли и вот
Доставили в Капернский порт.
Лонгрена он ругал безбожно
И чёрной краски не жалел:
«Скажите, как это возможно?
Я погибал, а он смотрел!»
Молва росла как снежный ком,
Подробностями обрастая,
Лонгрена обвиняли в том,
Что мог спасти, но не спасая,
Он как убийца поступил
И Меннерса чуть не убил.
А Меннерс сильно простудился,
Вина до чёртиков напился,
Чтобы простуду победить
Решил ещё вина попить,
Пошёл, шатаясь, он в подвал,
Но поскользнулся и упал,
Виском на бочку налетел,
Тут дух его и отлетел.
Народ Лонгрена обвинил
В том, что трактирщика убил
Он из-за мести верно,
Кипела вся Каперна.
С ним знаться вовсе перестали
И обходили стороной,
Руки ни разу не подали —
Он жил в Каперне как изгой[6 - Изгой – 1) В Древней Руси: человек, вышедший из своего прежнего социального состояния; 2) перен. Человек, отвергнутый обществом.];
Мальчишки даже обзывали
Ассоль злодейкой молодой,
Подкравшись, грязью обливали
Или холодною водой.
«За что они нас так не любят?» —
Ассоль спросила у отца.
Cтерев слезу с её лица,
Лонгрен сказал: «Людей всех губят
Три вещи – зависть, глупость, злость.
Всё испытать им довелось,
Любви они лишь не узнали.
Их надо просто пожалеть:
Они ведь могут умереть
От этих бед, прожив в печали
Все лучшие свои года,
Любви не зная никогда!»
Глава третья
Ассоль любила у Лонгрена,
Присев на папино колено,
Играть косматой бородой,
Когда он говорил о море,
О волн бушующем просторе,
Вновь становился молодой,
Глаза как молнии сверкали;
Морские приближались дали
И бородатый капитан
Свой бриг вёл через океан
Навстречу ветру, непогоде,
Назло бушующей природе
К далёким берегам страны,
Что были так удалены,
Что плыть к ним надо целый год.
А в той стране живёт народ
Весёлый, добрый и сердечный,
Там длится праздник бесконечно,
Повсюду музыка играет,
Несчастья там в помине нет,
И солнце круглый год сияет
И каждый юноша – поэт.
Но приходилось возвращаться
Из той загадочной страны,
Где есть огромные слоны,
С друзьями новыми прощаться,
Чтобы улечься на кровать
И тихо, сладко, крепко спать.
Порой ходила в Лисс Ассоль,
Игрушки в лавку относила,
Обратно деньги приносила,
Табак, чай, кофе, спички, соль.
Вот и сейчас она пошла
С корзинкой, полною игрушек,
Моделей, а не погремушек,
Средь них одну она нашла,
Которая была всех краше,
Нарядней, праздничней и даже
Казалась сказкой наяву.
«На этом бриге поплыву
Отсюда с папой далеко,
Туда, где просто и легко
Живётся честным людям.
Мы счастливы там будем!» —
О счастье девочка мечтала;
В своих руках она держала
Кораблик белый, словно снег,
А паруса на нём пылали
Огнём пожара, были алы,
Название его «Успех»
Об оптимизме говорило,
Надежду каждому дарило.
Когда Лонгрен кораблик делал
Материала не хватало,
И заменил он снежно белый
На яркий цвет карминно-алый.
Хоть получилось всё случайно,
Кораблик был необычайно
Торжественно красив собой;
На глади моря голубой
Он очень здорово б смотрелся,
Когда бы на волнах вертелся,
Горели – гордость и краса —
Его большие паруса.
Дорога шла вдоль ручейка,
Ассоль решила: «Я пока
Немного поиграю тут,
Хотя бы несколько минут».
Кораблик на воду спустила
И хоть за ним она следила,
Но дунул только ветерок
И в лес кораблик поволок.
Ассоль его достать хотела,
Но дотянуться не успела.
Он побежал средь чистых вод,
Затем за резкий поворот
Зашёл и тут же скрылся,
Как будто испарился.
Ассоль бежала со всех ног:
«Кораблик, где ты? Где ты?
Хотя б, ты леший, мне помог».
Но не было ответа.
Так целый час она бежала,
От огорчения дрожала
Губа, готова разреветься
Спросила: «Ну куда мог деться
Кораблик в алых парусах?
Быть может, он уж в небесах
Средь облаков летает?
Такое ведь бывает —
Отец мне как-то говорил —
Голландец[7 - Голландец – Летучий голландец (книжн.) – вечный скиталец [по легенде о корабле, обречённом скитаться по морям].] в небесах парил
Совсем без экипажа,
Что было страшно даже».
Вдруг увидала старика,
Держал кораблик он в руках,
Он был седой и с плешью.
«Ну, точно! Это – леший[8 - Леший – В русской мифологии: человекообразное сказочное существо, живущее в лесу, дух леса, враждебный людям.]!» —
Ассоль мгновенно замерла,
От страха чуть не умерла;
Старик почуял её взгляд
И обернулся вдруг назад:
«Не бойся, милая моя!
Не леший и не гоблин[9 - Гоблины – волшебные существа в английском фолклоре.] я!
Я – Эгль! Я – сказочник известный!
Возьми кораблик свой чудесный».
Испуг прошёл, как не бывало,
Ассоль повеселела, стала
Его за то благодарить,
Что он помог ей водворить
Кораблик вновь в корзину:
«Иду я к магазину…» —
«Я знаю – чтоб игрушки сдать,
Но захотелось поиграть
Тебе у ручейка немного,
Кораблик ринулся в дорогу…» —
«Скажите, вы узнали как?» —
«Я – сказочник, волшебник, маг!
Мне всё про всех всегда известно!» —
«Вот это да! Вот интересно!» —
«Когда чего-то ждёшь – то да!
А так, поверь мне, ерунда!
Докучно знать всё! Ох, докучно!
И омерзительно и скучно!
Я побывал сейчас в Каперне,
Полдня сидел в одной таверне,
Сидел и молча песни слушал.
От этих песен мои уши
Едва не свились свитками!
Певцам таким бы нитками
Их рты зашить поганые,
Чтоб песни свои пьяные
Они навеки позабыли
И никогда бы их не выли!
О чём мечтают и поют?
О водке, что как воду пьют,
О платных ласках по дешёвке,
О дураке и о плутовке.
Ох, право слово, чем так петь,
Так лучше вовсе онеметь!
Но ты, красавица Ассоль,
Мне предсказать тебе позволь
Большое счастье впереди.
То сердце, что в твоей груди,
Для счастья только рождено!
Ты слышишь, как стучит оно?
Оно в преддверии свершений
Наичудеснейших решений,
Что может нам судьба дарить» —
«Нельзя ль яснее говорить?
Скажите, что же меня ждёт?» —
«Когда ты вырастешь, придёт
В Каперну белый-белый бриг
Как будто в парусах из роз.
Толпа народа в тот же миг,
Будь хоть жара, будь хоть мороз,
Собою улицу запрудит
И бурно восхищаться будет:
«Какая дивная краса!
О, как прекрасны паруса
На белом бриге алые!
Такие небывалые!»
От брига лодка отойдёт,
Усыпанная вся цветами,
С неё прекрасный принц сойдёт
И скажет: «Не знаком я с вами,
Но вами сердце полонилось!
С тех самых пор, когда приснились
Вы мне, любимая Ассоль,
Испытываю в сердце боль!
Я вас люблю любовью нежной,
Она как океан безбрежна,
Как горный снег она чиста!
Мы будем с вами лет до ста
Жить, не старея, в полном счастье!
Все огорченья и несчастья
Нас не коснутся никогда:
Мы будем счастливы всегда!»
Ты с ним уедешь навсегда,
В Каперне ж долгие года
Судачить повсеместно будут
И никогда вас не забудут.
Так сказка обернётся былью!
Так сбудется твоя мечта!
Лишь сердцу покрываться пылью
Не позволяй ты никогда!
Храни в нём веру и надежду,
Взрасти в нём пылкую любовь.
Всё будет в радость, будет вновь,
Хотя сто раз бывало прежде».
Ассоль сказала: «Как чудесно!
Всё будет очень хорошо!»
А маг и сказочник известный
Подумал: «Ты чиста душой!»,
Сказал: «Ну что же, дорогая!
Пора прощаться нам с тобой».
От нетерпения сгорая,
Ассоль направилась домой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriy-vyacheslavovich-tatarincev/assol-64831706/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Тантал [гр. Tantalos] – по древнегреческому мифу – лидийский царь, осуждённый Зевсом на вечные муки голода и жажды, несмотря на близость земных плодов и воды; отсюда выражение «Муки Тантала», «танталовы муки».
2
Норд [голл. Noord северный] – северный ветер.
3
Аврал [англ. over наверх + all все] – 1) мор. общая судовая работа, в которой принимает участие весь судовой экипаж или большая его часть; 2) мобилизация работников для выполнения срочного задания.
4
1) У моряков: полчаса времени. Бой склянок (удары колокола, отмечающие время). Отбивать склянки. 2) Судовые песочные часы, измеряющие время по получасам.
5
Нептун [лат. Neptunus] – в древнеримской мифологии – бог морей, то же, что в древнегреческой мифологии Посейдон.
6
Изгой – 1) В Древней Руси: человек, вышедший из своего прежнего социального состояния; 2) перен. Человек, отвергнутый обществом.
7
Голландец – Летучий голландец (книжн.) – вечный скиталец [по легенде о корабле, обречённом скитаться по морям].
8
Леший – В русской мифологии: человекообразное сказочное существо, живущее в лесу, дух леса, враждебный людям.
9
Гоблины – волшебные существа в английском фолклоре.
Валерий Вячеславович Татаринцев
"Ассоль" – стихотворное переложение повести-феерии Александра Степановича Грина "Алые паруса". Чудеса происходят с теми и мечты сбываются только у тех, кто всем сердцем верит в то, что это возможно. Это не только романтическая сказка, но и философская притча. Эта книга не просто рассказывает счастливую историю Любви двух людей, которым посчастливилось обрести друг друга, она говорит нам о Счастье и о Чуде, которые можно сотворить самим. Ассоль, живущая в окружении враждебно настроенной среды, сумела остаться сама собой, несмотря на все насмешки, сохранив свою чистую душу и свою светлую мечту. Именно поэтому, а не из-за терпеливого ожидания, к ней и пришло ее Чудо, которое сотворил для нее Грэй. Повесть-феерия «Алые паруса» Александра Степановича Грина пронизана поэтической романтикой как солнечный день светом. Автору поэтического переложения очень хотелось бы, чтобы и его труд пробуждал в людях веру в возможность Чуда.
Валерий Татаринцев
Ассоль
Глава первая
Сквозь ветер, волны, курсом верным
К скалистым берегам Каперны
Причалил одинокий бриг;
У пристани в какой-то миг
Толпа встречающих сбежалась,
Гудела, очень волновалась,
Ведь больше года «Орион»
По свету белому скитался.
Лонгрен ужасно волновался
(На бриге был матросом он):
Сейчас красавица жена
Его впервые не встречала.
Бегом помчался от причала
Лонгрен: «Здорова ли она?»
Предчувствие большого горя
К нему пришло в далёком море,
Когда на вахте он стоял
И месяц среди туч сиял
Совсем один в беззвёздной дали.
Лонгрен, пытаясь гнать печали,
Себя работой занимал,
Ни сна, ни отдыха не знал,
Но сердце от тоски щемило,
Перед глазами образ милый
Стоял; был полон скорби взор
И явственно звучал укор:
«Лонгрен, любимый, где же ты?»
И столько было доброты
В простых и искренних словах,
Что со слезами на глазах
От нескончаемой разлуки
И испытав такие муки,
Что не изведал и Тантал[1 - Тантал [гр. Tantalos] – по древнегреческому мифу – лидийский царь, осуждённый Зевсом на вечные муки голода и жажды, несмотря на близость земных плодов и воды; отсюда выражение «Муки Тантала», «танталовы муки».],
Он словно мальчик зарыдал.
Лонгрен бежал к родному дому
Дорогой сызмальства знакомой,
Но никогда ещё она
Не показалась так длинна,
Как в этот раз, когда волненье
Так навалилось на него,
В душе полнейшее смятенье,
Лонгрен не видел ничего,
Бежал, как буйвол, напролом;
Вот, наконец, родимый дом,
Над домом дым из печки вился,
Лонгрен на миг остановился,
Утёр вспотевшее лицо
И устремился на крыльцо,
Вошёл в прихожую украдкой,
Тихонько дверь чуть приоткрыл,
Увидел детскую кроватку
И в изумлении застыл:
Над той кроваткой как наседка
Склонилась старая соседка
И песню пела для малышки:
«Гуляли как-то в поле мышки…—
Вдруг прекратила петь она.—
Ну, спи, Ассоль! Желаю сна
Тебе приятного. Приснится
Тебе пускай сейчас жар-птица,
Что будет до скончанья дней
В раю для матушки твоей
Петь песни краше соловьиных.
Спи, дорогая, птенчик милый!»
Лонгрен всё понял: «Мери нет!
Она покинула сей свет —
Юдоль тревоги и печали
И нескончаемых забот.
На горе «Орион» причалил
К Каперне. Я так ждал… и вот
На свете я один остался» —
И в полный голос разрыдался.
Соседка рядышком присела:
«Так получилось… Что же делать?
На то была Господня воля.
Поплачь! Слезам своим дай волю —
Авось, немного полегчает.
Слеза печали размягчает» —
«Жить нет охоты мне… и точка!» —
«Но у тебя малютка дочка!
Её обязан ты растить!» —
«Отцом я стал? Не может быть!» —
«Всё может быть на этом свете.
Какое это счастье – дети!
Сама детей я лишена. —
Печально молвила она. —
Да! Мери не вернуть назад,
Её обитель – райский сад,
Она с небес на нас взирает
И слёзы счастья утирает».
Лонгрен как ото сна очнулся,
К кроватке детской повернулся,
Взглянув на маленькую дочь,
Отринул мысль о смерти прочь:
«Она на Мери так похожа!
Мой долг – отцом достойным быть.
Мне Мери в жизни не забыть!
Дай мне лишь сил и веры, Боже!»
Затем соседка рассказала,
Как Мери тихо умирала:
«Она ребёнка родила
И кучу денег отдала
Врачу за затяжные роды —
Так начались её невзгоды;
Она всерьёз поиздержалась,
Гроша в копилке не осталось,
Еды – хоть покати шаром,
Хоть разбери на доски дом —
Нет и для глупой серой мышки,
А у неё растёт малышка.
Что делать? В долг занять решила
И обратиться поспешила
К трактирщику (Ведь он богат!).
Ни с чем пришла она назад:
Не дал ей в долг подлец ни цента
Ни под залог, ни под проценты,
Готов был дать лишь за «любовь».
Ударила ей в щёки кровь,
Она отвергла предложенье
И, вся в слезах от униженья,
Зажав в руке своей кольцо,
И, утерев платком лицо,
Отправилась дорогой в Лисс,
Дождь вдруг пошёл – судьбы каприз,
Туда-обратно – три часа…
Разверзлись словно небеса,
Холодный дождь лил всю дорогу,
Чуть душу не отдала Богу,
Слегла, болезнь её свалила,
В бреду металась, говорила:
«Кольцо я всё же заложила…
Теперь, голубушка Ассоль,
Мы купим хлеб и купим соль».
Два дня в бреду она металась,
На третий – с ней душа рассталась…
Молитву пастор прочитал,
Народ крестился и рыдал.
Теперь она уж в лучшем мире,
Душа её парит в эфире.
Нам на земле же жить сейчас,
Пока не пробил смертный час.
Бог самых лучших забирает
К себе в заоблачную высь.
Душа в раю не умирает,
Вы ещё встретитесь. Крепись!»
Глава вторая
Лонгрен, растроганный рассказом,
Отправился в Каперну сразу,
У капитана «Ориона»
Он полный получил расчёт,
Как сухопутная персона
Теперь он с дочерью живёт.
Но сразу море не отпустит
Совсем на берег моряка,
В душе его по морю грусти
Полным полно ещё пока.
Казалось бы, что ты теряешь —
Разлуки с милыми и шторм?
Взамен того приобретаешь
Семью и свой родимый дом.
Тебе что – шторм семьи дороже?
Разлуки что – милее встреч?
Или с ума сошёл ты, может,
И уж пора в больницу лечь?
Всё так! Но снится ночью море,
К себе зовёт, к себе манит,
Как будто в море есть магнит,
Как будто счастье есть в просторе
Его волнующихся вод.
Лонгрен уже который год
Тоску по морю подавлял:
Искусно он изготовлял
Модели лодок, шхун и бригов,
Яхт, пароходов, катеров;
Игрушки расходились мигом,
Их брать всегда-всегда готов
Был лавочник, что в Лиссе жил
И честью лавки дорожил.
Он говорил: «Товар отменный!
Лонгрен, прошу вас, непременно
Несите мне всё, что угодно,
Я вас не стану проверять.
Вам можно смело доверять —
Товар ваш постоянно модный».
Лонгрен не стал миллионером,
Но зарабатывал на хлеб,
Отцом был нежным и умелым,
Лопатой денег хоть не греб,
Но жил, хоть скромно, но в достатке,
Дом содержал всегда в порядке
И дочь любил самозабвенно,
Все мысли были непременно
К одной Ассоль устремлены,
Её он обожал безмерно,
Был для неё отцом примерным,
Но не завёл себе жены:
Любить кого-то кроме Мери
Он просто-напросто не мог
И в сердце на любовной двери
Повесил он большой замок.
Лонгрен был замкнут по природе,
Компаний шумных не любил;
О нём судачили в народе,
Что он кого-то там убил,
Поэтому не ходит в море:
Убийцу в море не берут,
К тому ж в семье случилось горе —
От горя люди все бегут,
Боятся горем заразиться,
Ведь может всякое случится.
Нет, чтобы руку протянуть —
Старались только оттолкнуть.
Однажды сильный норд[2 - Норд [голл. Noord северный] – северный ветер.] подул,
Все лодки на берег втащили,
Они лежали кверху килем,
Никто рыбачить не рискнул
В такую жуткую погоду.
Лонгрен любил смотреть на воду,
Один на мол он выходил,
Взирал с тоской на волн кипенье
И от забот отдохновенье
В стихийном буйстве находил.
Бушует море на просторе,
Волною бьётся об утёс,
В такой момент, забыв про горе,
Лонгрен мечтал, что он матрос
И вновь идёт на «Орионе»
В далёкий рейс. Король на троне
Не мог счастливей быть, чем он.
Лонгрен был пламенно влюблён
В морские ветреные дали,
Его печали покидали,
Когда валил из трубки дым,
Он вновь казался молодым
Себе и был готов сразиться
Хоть с целой тысячей чертей…
На миг бы в море очутиться
Среди авралов[3 - Аврал [англ. over наверх + all все] – 1) мор. общая судовая работа, в которой принимает участие весь судовой экипаж или большая его часть; 2) мобилизация работников для выполнения срочного задания.], склянок[4 - 1) У моряков: полчаса времени. Бой склянок (удары колокола, отмечающие время). Отбивать склянки. 2) Судовые песочные часы, измеряющие время по получасам.], рей.
Трактирщик Меннерс зазевался,
Оставил лодку на воде,
Его сын рядом оказался,
Увидел – скоро быть беде:
Волна её о сваи била
С такой неистовою силой,
Что доски на бортах трещали,
Хрустели, жалобно пищали.
Сын сообщил о том отцу,
Сластолюбивцу, подлецу,
Который Мери домогался
И равнодушным оставался
К чужой нужде, к чужой беде.
Увидев лодку на воде
Трактирщик в лодку прыгнул ловко,
Но подвела его верёвка:
От натяжения порвалась.
Как птица лодка заметалась
На обезумевших волнах,
В трактирщика вселился страх,
Он закричал: «Лонгрен, Спаси!
Хоть сколько денег запроси —
Я заплачу тебе сполна!
И бочку доброго вина
Тебе я к дому подкачу!»
Лонгрен ответил: «Не хочу!
Ты не помог моей жене —
Гори же в адовом огне!
Ты как свинья на свете жил
И кару неба заслужил!»
На горизонте лодка скрылась,
Неся трактирщика в себе.
«Месть неба всё-таки свершилась! —
Лонгрен подумал о судьбе,
Что сколько ни сопротивляйся,
Её никак не обмануть. —
Предрешено – так отправляйся
В далёкий свой последний путь!»
Три дня по воле волн носился
Трактирщик в лодке по воде,
Нептун[5 - Нептун [лат. Neptunus] – в древнеримской мифологии – бог морей, то же, что в древнегреческой мифологии Посейдон.] как будто бы взбесился,
Но не случилось быть беде —
Поблизости шёл пароход
(Да, подлецам порой везёт!),
Трактирщика спасли и вот
Доставили в Капернский порт.
Лонгрена он ругал безбожно
И чёрной краски не жалел:
«Скажите, как это возможно?
Я погибал, а он смотрел!»
Молва росла как снежный ком,
Подробностями обрастая,
Лонгрена обвиняли в том,
Что мог спасти, но не спасая,
Он как убийца поступил
И Меннерса чуть не убил.
А Меннерс сильно простудился,
Вина до чёртиков напился,
Чтобы простуду победить
Решил ещё вина попить,
Пошёл, шатаясь, он в подвал,
Но поскользнулся и упал,
Виском на бочку налетел,
Тут дух его и отлетел.
Народ Лонгрена обвинил
В том, что трактирщика убил
Он из-за мести верно,
Кипела вся Каперна.
С ним знаться вовсе перестали
И обходили стороной,
Руки ни разу не подали —
Он жил в Каперне как изгой[6 - Изгой – 1) В Древней Руси: человек, вышедший из своего прежнего социального состояния; 2) перен. Человек, отвергнутый обществом.];
Мальчишки даже обзывали
Ассоль злодейкой молодой,
Подкравшись, грязью обливали
Или холодною водой.
«За что они нас так не любят?» —
Ассоль спросила у отца.
Cтерев слезу с её лица,
Лонгрен сказал: «Людей всех губят
Три вещи – зависть, глупость, злость.
Всё испытать им довелось,
Любви они лишь не узнали.
Их надо просто пожалеть:
Они ведь могут умереть
От этих бед, прожив в печали
Все лучшие свои года,
Любви не зная никогда!»
Глава третья
Ассоль любила у Лонгрена,
Присев на папино колено,
Играть косматой бородой,
Когда он говорил о море,
О волн бушующем просторе,
Вновь становился молодой,
Глаза как молнии сверкали;
Морские приближались дали
И бородатый капитан
Свой бриг вёл через океан
Навстречу ветру, непогоде,
Назло бушующей природе
К далёким берегам страны,
Что были так удалены,
Что плыть к ним надо целый год.
А в той стране живёт народ
Весёлый, добрый и сердечный,
Там длится праздник бесконечно,
Повсюду музыка играет,
Несчастья там в помине нет,
И солнце круглый год сияет
И каждый юноша – поэт.
Но приходилось возвращаться
Из той загадочной страны,
Где есть огромные слоны,
С друзьями новыми прощаться,
Чтобы улечься на кровать
И тихо, сладко, крепко спать.
Порой ходила в Лисс Ассоль,
Игрушки в лавку относила,
Обратно деньги приносила,
Табак, чай, кофе, спички, соль.
Вот и сейчас она пошла
С корзинкой, полною игрушек,
Моделей, а не погремушек,
Средь них одну она нашла,
Которая была всех краше,
Нарядней, праздничней и даже
Казалась сказкой наяву.
«На этом бриге поплыву
Отсюда с папой далеко,
Туда, где просто и легко
Живётся честным людям.
Мы счастливы там будем!» —
О счастье девочка мечтала;
В своих руках она держала
Кораблик белый, словно снег,
А паруса на нём пылали
Огнём пожара, были алы,
Название его «Успех»
Об оптимизме говорило,
Надежду каждому дарило.
Когда Лонгрен кораблик делал
Материала не хватало,
И заменил он снежно белый
На яркий цвет карминно-алый.
Хоть получилось всё случайно,
Кораблик был необычайно
Торжественно красив собой;
На глади моря голубой
Он очень здорово б смотрелся,
Когда бы на волнах вертелся,
Горели – гордость и краса —
Его большие паруса.
Дорога шла вдоль ручейка,
Ассоль решила: «Я пока
Немного поиграю тут,
Хотя бы несколько минут».
Кораблик на воду спустила
И хоть за ним она следила,
Но дунул только ветерок
И в лес кораблик поволок.
Ассоль его достать хотела,
Но дотянуться не успела.
Он побежал средь чистых вод,
Затем за резкий поворот
Зашёл и тут же скрылся,
Как будто испарился.
Ассоль бежала со всех ног:
«Кораблик, где ты? Где ты?
Хотя б, ты леший, мне помог».
Но не было ответа.
Так целый час она бежала,
От огорчения дрожала
Губа, готова разреветься
Спросила: «Ну куда мог деться
Кораблик в алых парусах?
Быть может, он уж в небесах
Средь облаков летает?
Такое ведь бывает —
Отец мне как-то говорил —
Голландец[7 - Голландец – Летучий голландец (книжн.) – вечный скиталец [по легенде о корабле, обречённом скитаться по морям].] в небесах парил
Совсем без экипажа,
Что было страшно даже».
Вдруг увидала старика,
Держал кораблик он в руках,
Он был седой и с плешью.
«Ну, точно! Это – леший[8 - Леший – В русской мифологии: человекообразное сказочное существо, живущее в лесу, дух леса, враждебный людям.]!» —
Ассоль мгновенно замерла,
От страха чуть не умерла;
Старик почуял её взгляд
И обернулся вдруг назад:
«Не бойся, милая моя!
Не леший и не гоблин[9 - Гоблины – волшебные существа в английском фолклоре.] я!
Я – Эгль! Я – сказочник известный!
Возьми кораблик свой чудесный».
Испуг прошёл, как не бывало,
Ассоль повеселела, стала
Его за то благодарить,
Что он помог ей водворить
Кораблик вновь в корзину:
«Иду я к магазину…» —
«Я знаю – чтоб игрушки сдать,
Но захотелось поиграть
Тебе у ручейка немного,
Кораблик ринулся в дорогу…» —
«Скажите, вы узнали как?» —
«Я – сказочник, волшебник, маг!
Мне всё про всех всегда известно!» —
«Вот это да! Вот интересно!» —
«Когда чего-то ждёшь – то да!
А так, поверь мне, ерунда!
Докучно знать всё! Ох, докучно!
И омерзительно и скучно!
Я побывал сейчас в Каперне,
Полдня сидел в одной таверне,
Сидел и молча песни слушал.
От этих песен мои уши
Едва не свились свитками!
Певцам таким бы нитками
Их рты зашить поганые,
Чтоб песни свои пьяные
Они навеки позабыли
И никогда бы их не выли!
О чём мечтают и поют?
О водке, что как воду пьют,
О платных ласках по дешёвке,
О дураке и о плутовке.
Ох, право слово, чем так петь,
Так лучше вовсе онеметь!
Но ты, красавица Ассоль,
Мне предсказать тебе позволь
Большое счастье впереди.
То сердце, что в твоей груди,
Для счастья только рождено!
Ты слышишь, как стучит оно?
Оно в преддверии свершений
Наичудеснейших решений,
Что может нам судьба дарить» —
«Нельзя ль яснее говорить?
Скажите, что же меня ждёт?» —
«Когда ты вырастешь, придёт
В Каперну белый-белый бриг
Как будто в парусах из роз.
Толпа народа в тот же миг,
Будь хоть жара, будь хоть мороз,
Собою улицу запрудит
И бурно восхищаться будет:
«Какая дивная краса!
О, как прекрасны паруса
На белом бриге алые!
Такие небывалые!»
От брига лодка отойдёт,
Усыпанная вся цветами,
С неё прекрасный принц сойдёт
И скажет: «Не знаком я с вами,
Но вами сердце полонилось!
С тех самых пор, когда приснились
Вы мне, любимая Ассоль,
Испытываю в сердце боль!
Я вас люблю любовью нежной,
Она как океан безбрежна,
Как горный снег она чиста!
Мы будем с вами лет до ста
Жить, не старея, в полном счастье!
Все огорченья и несчастья
Нас не коснутся никогда:
Мы будем счастливы всегда!»
Ты с ним уедешь навсегда,
В Каперне ж долгие года
Судачить повсеместно будут
И никогда вас не забудут.
Так сказка обернётся былью!
Так сбудется твоя мечта!
Лишь сердцу покрываться пылью
Не позволяй ты никогда!
Храни в нём веру и надежду,
Взрасти в нём пылкую любовь.
Всё будет в радость, будет вновь,
Хотя сто раз бывало прежде».
Ассоль сказала: «Как чудесно!
Всё будет очень хорошо!»
А маг и сказочник известный
Подумал: «Ты чиста душой!»,
Сказал: «Ну что же, дорогая!
Пора прощаться нам с тобой».
От нетерпения сгорая,
Ассоль направилась домой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/valeriy-vyacheslavovich-tatarincev/assol-64831706/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Тантал [гр. Tantalos] – по древнегреческому мифу – лидийский царь, осуждённый Зевсом на вечные муки голода и жажды, несмотря на близость земных плодов и воды; отсюда выражение «Муки Тантала», «танталовы муки».
2
Норд [голл. Noord северный] – северный ветер.
3
Аврал [англ. over наверх + all все] – 1) мор. общая судовая работа, в которой принимает участие весь судовой экипаж или большая его часть; 2) мобилизация работников для выполнения срочного задания.
4
1) У моряков: полчаса времени. Бой склянок (удары колокола, отмечающие время). Отбивать склянки. 2) Судовые песочные часы, измеряющие время по получасам.
5
Нептун [лат. Neptunus] – в древнеримской мифологии – бог морей, то же, что в древнегреческой мифологии Посейдон.
6
Изгой – 1) В Древней Руси: человек, вышедший из своего прежнего социального состояния; 2) перен. Человек, отвергнутый обществом.
7
Голландец – Летучий голландец (книжн.) – вечный скиталец [по легенде о корабле, обречённом скитаться по морям].
8
Леший – В русской мифологии: человекообразное сказочное существо, живущее в лесу, дух леса, враждебный людям.
9
Гоблины – волшебные существа в английском фолклоре.