Читать онлайн книгу «Хроники Запятнанных могил» автора Илья Фогелль

Хроники Запятнанных могил
Илья Фогелль
Кто бы мог подумать, что внутри самой тьмы расположился огромный и удивительный мир. Причём, как оказалось, значительно крупнее, чем тот, что мы привыкли видеть вокруг себя изо дня в день. Однако несмотря на величину, этой мистической составляющей нашей вселенной, узнать про её существование не так то просто. И для нашего героя, это тоже становиться удивительным открытием, когда он приходит в себя в собственном гробу.
Содержит нецензурную брань.

Илья Фогелль
Хроники Запятнанных могил
Знаете, говорят, если долго смотреть во тьму, однажды она обратит внимание на тебя.

Рассказ 001

Знаете, говорят, что умирать страшно. Но я вам точно могу сказать: жизнь после смерти может быть ещё более жуткой, чем её бренный аналог. Ведь ты никак не можешь ожидать, что, открыв глаза, поймёшь – ты очнулся лёжа в кромешной темноте в собственном гробу. Именно так, не понимающим, что происходит, почувствовал себя наш герой, Захаров Семён Александрович. Сначала была паника, он метался по маленькому деревянному ящику, любезно обитому мягким бархатом, что, естественно, никак не повлияло на внутреннее состояние Семёна. Более того, он даже не оценил мягкости подушки, которую аккуратно положили ему под голову, чтобы ему было удобно. Хотя, может быть, он и заметил все эти приятные мелочи, если бы не стал задыхаться. Из-за того, что парень принялся паниковать, воздух, вернее его остатки, быстро заканчивались. Лёгкие уже начинало обжигать невкусным углекислым газом, что, в свою очередь, нисколечко не помогало психологическому состоянию покойного, или бывшего покойного уже. С этими внезапными воскрешениями не ровен час и совсем запутаться; короче, молодой человек в невероятных мучениях, через силу вдыхая ставший тяжелым, словно свинец, воздух, в итоге потерял сознание и скончался опять.
Но не тут-то было. Мать Природа – та ещё шутница и маленькая проказница. Через несколько часов Семён Александрович вновь пришёл в чувства. Сознание на этот раз возвращалось к нему быстрее, чем до этого, и он немедленно осознал, где находится.
С первым вздохом его глаза наполнились ужасом. Тяжёлый воздух опять потёк в лёгкие, обжигая их. Прекрасно понимая, что времени у него ещё меньше, чем в прошлый раз, перед тем как он вновь потеряет сознание, Семён принялся колотить слабеющими с каждой секундой руками по крышке новенького гроба. Увы, его последнее пристанище было собрано очень качественно и не оставляло никаких шансов вскрыть его изнутри. Через несколько минут парень потерял сознание ещё раз.
Кто знает, сколько бы ему пришлось провести дней или лет, прежде чем рассудок полностью оставит его, сделав бессознательным бессмертным овощем, который изредка будет просыпаться, не осознавая, что происходит, и умирать вновь спустя несколько минут. Неожиданно для всех в этом странном мероприятии решила поучаствовать Госпожа Вселенная, которая время от времени направляла заблудших из тени в нужном направлении. Это и произошло в ту самую ночь, на пятый день после похорон. Некто по прозвищу Щеколда забрёл на то самое кладбище, чтобы поживиться каким-нибудь “свеженьким”, и, блуждая по узким дорожкам промеж различной степени запущенности кладбищенских участков, он набрёл на могилу нашего героя.
– Хм, ты посмотри-ка. Всего лишь пятый день! – радостно заметил Щеколда и, скинув с плеча тяжёлую лопату, воткнул её в землю перед ограждением, чтобы внимательно изучить место погребения.
Его интересовали весьма необычные вещи для простого обывателя этого мира: определённые символы, амулеты и прочая утварь, способная тем или иным способом навредить таким существам, как он – могильным-падальщикам. Внешне существа были очень сильно похожи на обычных людей, только рожи у них были чрезвычайно страшные. Здоровые носы, густые, длинные, толстые брови, нестандартно большие глаза, в которых всё пространство занимал огромный чёрный зрачок, и, будто бы вишенка на торте, – ярко выраженная заячья губа, обнажающая гнилые, кривые передние зубы. Худое, сухое тело могильные-падальщики скрывали, как правило, под плащом, но могли, как Щеколда, украсть одежду у трупа – он любил джинсы и спортивные олимпийки. Из-за длинных, толстых жёлтых ногтей на ногах могильные-падальщики не носили обувь, зато они могли использовать свои ногти – которые, к слову, на руках были не меньше – как оружие.
Несколько раз осмотрев участок, где покоился наш герой, Щеколда убедился, что на этой могиле нет никакой защиты, и её можно смело вскрывать. Стоит отдать должное, эти существа чаще всего действовали очень осторожно, восстанавливая внешний вид могилы, чтобы никто не заподозрил неладного. Конечно, они поступали так только по одной причине: чтобы сторож или родственники покойных не заметили, что кто-то периодически лакомится трупами, в противном случае могли появиться охотники и прекратить деятельность Щеколды и других представителей его вида.
– Пора, – хриплым голосом выдавил из себя падальщик и, иногда оглядываясь, приступил к раскопкам.
Несмотря на хилый внешний вид, могильные-падальщики обладали нечеловеческой силой. К слову, они были способны при необходимости нанести очень серьёзные раны, даже сквозь одежду, или же сломать человеку конечность и впоследствии оторвать её. Но чаще всего они не любили открытых конфликтов, бросаясь наутёк при каждом удобном случае. Лишь загнанный в угол падальщик мог вступить в схватку. Основное применение этой силы было не для драк, а чтобы раскапывать могилы. Это требовалось сделать быстро, после достать тело, закопать всё обратно, а далее с трупом нужно было ещё уйти. На всё это уходило много сил, но зато по приходу домой всем семейством садились за стол полакомиться любимым блюдом и, возможно, пригласить друзей, заглянувших на огонёк.
Спустя каких-то сорок минут опытный копатель могил, спустившись в яму, уже счищал с крышки гроба остатки земли, чтобы вскрыть заветное сокровище. Крышка, к большому удивлению падальщика, была очень плотно закрыта. Лишь после того, как он приложил все имеющиеся у него силы, ему удалось открыть гроб. Семён тем временем лежал без очевидных признаков жизни, восстанавливаясь после очередной смерти.
– Так, что тут у нас? – оценивающе посмотрел на парня Щеколда. – Молоденький и, на удивление, очень свеженький. Хм… Как по мне, слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Падальщик задумался, параллельно выглянув из ямы, внимательно осмотрел ночное кладбище. Подобная удача показалась ему странным явлением. Он подумал, что это, может быть, ловушка, подготовленная охотниками.
– Чёрт с ними. Если нападут, убегу, – хрипящим шепотом чертыхнулся Щеколда спустя несколько минут внимательного изучения ближайших кладбищенских окрестностей. – Иди сюда, сладенький мой. Хм, и одёжка на тебе неплохая! Вот свезло так свезло. – В один прыжок покинув яму вместе с телом Семёна, падальщик положил его за ограждением участка, а сам принялся закапывать могилу.
Обратная операция не заняла много времени, и уже через несколько минут Щеколда, со свеженьким на одном плече и лопатой на другом, не спеша топал в сторону своего дома. Чаще всего могильные-падальщики жили на самих кладбищах, с которых и питались. Но таких быстро отлавливали охотники, или же могли появиться куда более серьёзные противники, например гули или вурдалаки. Более умные и опытные общины падальщиков находили себе безопасные места внутри человеческих районов – в подвалах многоквартирных домов, канализациях или же заброшенных складах и стройках. Время от времени они мигрировали в другие места, тем самым сокращая шансы быть замеченными.
– А-а-а-а-а-а! – Крик Семёна был настолько неожиданным, что Щеколда отбросил тело и, перехватив лопату обеими руками, со скоростью пули бросился к ближайшему кустарнику.
Удивлёнными глазами падальщик смотрел на то, как его ужин вскочил с земли и, опасливо озираясь, бросился куда глаза глядят. Вы можете справедливо заметить, что бегать ночью по кладбищу – не самое безопасное занятие, и будете абсолютно правы. Уже несколько метров спустя Семён со всего ходу влетел в появившееся из ниоткуда заграждение; перевалившись через него, он кубарем докатился до гранитного надгробия и, смачно приложившись лбом, остановился. Слегка поскуливая от полученного ранения, Семён схватился за голову руками и, покачиваясь, сидя на земле, запричитал что-то неразборчивое.
Не менее испуганный Щеколда, наблюдавший эту картину со стороны, с неподдельным интересом задумался: кто мог закопать живого человека? А учитывая, что на него до сих пор не накинули ловчую сеть, это точно были не охотники. Решив, что новый ужин он найти и выкопать не успеет, падальщик осторожно приблизился к потирающему ушибленное место Семёну и лихо огрел его по голове лопатой. Парень, не ожидающий такого подвоха, свалился на бок, словно мешок с картошкой. Постояв перед телом с минутку, держа лопату на изготовке, Щеколда в конечном итоге поднял в очередной раз отбросившего коньки Захарова и, перекинув его через плечо, решил на этот раз ускорить шаг, от греха подальше.
Место, где скрывалась семья Щеколды, находилось в подвале давно заброшенного торгового центра. Когда-то это чудо инженерной мысли раскинуло свои площади на целый квартал. Но беда пришла откуда не ждали. Застройщик, по совместительству владелец, собрав все необходимые средства с инвесторов, пропал, а сам проект здания заморозили на неопределённый срок. В итоге шестой год стоит этот памятник погибшим деньгам, являясь вместилищем разнообразных жителей тени.
– Листва! – закричал влетевший на полном ходу в подвал Щеколда. – Скорей тащи кандалы! – Из дальнего конца коридора послышалось недовольное ворчание и звонкое шарканье, словно о бетон скребли чем-то металлическим.
Тем временем добытчик, зайдя в ближайшую комнату, положил всё ещё мёртвого парня на пол и, отбежав к входу, принялся ждать, когда медлительная Листва всё-таки соизволит принести ему кандалы.
– Давай быстрее уже! – ни на секунду не сводя взгляда со своей добычи, Щеколда пытался хоть немного поторопить свою спутницу жизни.
– Мог бы и сам взять. Ишь ты, какой хитрый выискался! Подай, принеси! – Листва явно была недовольна подобным к себе отношением, но всё равно принесла мужу то, что он просил. Её противно скрипящий голос тем временем продолжал извергать различного рода ворчание, но Щеколда его не слушал. Он торопливо заковал руки трупа в железо, попутно протянув цепь через единственную толстую канализационную трубу, которая пронизывала комнату насквозь снизу вверх.
– Так, теперь нужно подождать, – отстранённо сказал Щеколда и перевёл взгляд на неожиданно замолчавшую, с позволения сказать, женщину. – Что с тобой, дурная ты баба?
– Ты зачем живого-то поймал?! Совсем сдурел, что ли?! – принялась разоряться она.
– Да ты не ори только, – грубо приструнив Листву, принялся объяснять он. – Я его из гроба достал, а он ожил, прямо у меня на руках, когда нёс я его.
– Тем более, зачем он тут? – всё так же недовольно, но тем не менее уже гораздо тише продолжала гундеть женщина. – Мало ли кто он такой на самом деле, а ты его домой приволок.
– В том-то всё и дело! Если он тот, о ком я думаю, то нам больше не придётся бояться и прятаться. – Сказав это, Щеколда немного задумался. Поток его мыслей перебила Листва.
– Конечно не придётся, он сам нас и прибьёт. Давай лучше съедим его, и все дела, они же такие вкусные, когда свеженькие, – жалобно и с некоторой долей детской наивности добавила она.
– Ладно, чёрт с тобой, – грустно улыбаясь, согласился Щеколда. – Может, ты и права, не стоит рисковать, дольше проживём.
– Всё верно, давай свежуй его, а я пока за тазиком для мяса схожу. Ты мой кормилец, такую вкусняху принёс. – Расхваливая супруга на все лады, Листва ушла прочь.
Устремив погрустневший взгляд в пол, Щеколда вернулся в комнату, где был прикован пленник. Он не сразу заметил, что тот, вместо бездыханного существования, молча и слегка жутковато пялился на вошедшего в тёмную комнату могильного-падальщика.
– Ты кто такой? – Захаров говорил не громко, но из-за того, что комната была пустой, звук эхом отразился от голых бетонных стен. Не ожидая такого, Щеколда резко отпрыгнул к дверному проёму и внимательно уставился на парня.
– Зачем так рано очнулся? Теперь опять придётся тебя убить, – на удивление разочарованно подытожил падальщик.
– Мужик, погоди, может лучше не надо меня убивать, я же тебе ничего плохого не сделал. – Захаров столько раз испускал дух за прошедшие пять суток, что успел немного привыкнуть к этой странной его способности.
– Прости, конечно, но мне семью кормить надо, а здесь ничего, кроме тебя, на ужин подать не получится, так что увы, но даже если бы мне не хотелось, выбора у меня немного. – Сняв с пояса острый тесак, он не спеша подошел к пленнику и, присев на корточки, прислонил заострённую часть лезвия к горлу парня.
– Подожди, я могу дать тебе взамен себя двоих сразу, и, может, ещё троих позже. – Захаров предпринял ещё одну попытку выбраться из плена людоедов.
– Ловить живых рискованно в любом случае. А тем более в таких количествах, одним разом. Увы, у тебя нет вариантов, кроме как расслабиться и принять последнюю смерть.
– Послушай, я хочу отомстить им за то, что меня похоронили заживо. Я точно знаю, кто за этим стоит, у меня было достаточно времени, чтобы подумать. – Искренний смех Щеколды, завершивший фразу Захарова, вызвал у последнего непонимание.
– Если ты об этом, то можешь так не стараться. Очень сильно вряд ли, что кто-то из твоих смертных друзей в этом замешан. Более того, ты, скорей всего, и вправду был мёртв, когда тебя хоронили. Первое пробуждение у таких, как ты, проходит дольше, чем все последующие. Именно поэтому в списке испуганных тобой нет врачей, работников морга и всех остальных, которые были уверенны, что ты самый настоящий труп.
– А кто, по-твоему, я такой? – с неподдельным интересом спросил Захаров. – Может, я не совсем чего-то понимаю?
– Поверь, ты очень многого не понимаешь. – Падальщик параллельно с этой фразой выдавил из себя грустный хриплый смешок. – Я бы мог тебе рассказать, но только что это изменит? До рассвета ты уже не доживёшь.
– Может, уважишь моё любопытство, раз уж всё равно решил убить, – с досадой заметил Захаров. – Меня, кстати, Семён звать.
– Щеколда, – представился падальщик и, картинно сняв воображаемую шляпу, поклонился.
– Странное имя, хотя о чем это я вообще? – Положение нашего героя и впрямь было несколько страннее, чем какое-то, невесть откуда взявшееся, прозвище старого могильного-падальщика.
– Послушай, мне не то чтобы доставляет удовольствие делать это с твоим видом, но, в конце концов, я же не убиваю живых. По крайней мере специально, в отличие от гулей, например, и других различных существ.
– Но ведь я-то живой! – воскликнул Захаров, и даже слегка приподнялся на локтях. Подняться выше ему не позволяла цепь, зажатая внизу трубы арматурой.
– Ты случайность, которая не сказать что часто происходит, – развёл руками Щеколда. – Поэтому тебе придётся умереть.
– Но ведь ты меня можешь отпустить, я даже готов помочь тебе, чем бы ты там ни занимался. Жить, знаешь ли, тоже хочется. Особенно после того, как ты пару десятков раз подряд умер, лёжа в маленьком ящике, от удушья.
– Выпало, конечно, на твою долю не самое приятное, но повторюсь, я не могу тебя отпустить. Это слишком рискованно как для меня, так и для моей семьи. Вдруг ты охотников приведёшь или сам вернёшься? Отпусти я тебя сейчас, нам бы пришлось немедленно покинуть это место, а я не хочу, детишкам здесь нравится, да и Листва довольна.
– Кто, прости?
– Листва, это моя супруга. Мы, конечно, не в церкви обвенчанные, но браки у нас – такое же обычное дело, что и у вас.
– Я понимаю. Скорей всего, будь я на твоём месте, поступил бы точно так же. – Захаров действительно с пониманием относился к сказанному Щеколдой, но умирать тем не менее ему очень как не хотелось. – Может, есть хоть какой-нибудь вариант, чтобы сохранить мне жизнь? – Отчаянье слышалось в каждом звуке, произнесённом им, однако жалости этот человек почему-то не вызывал.
– Чёрт. Ну вот почему я вечно попадаю в такие ситуации? Знаешь, отчего меня называют Щеколдой? – Захаров отрицательно покачал головой. – Потому что я хоть и твёрдый, но слишком добрый. Проще говоря, открыть меня не так чтобы сложно. Ох, как же вы мне все… Полежи пока что здесь.
Парень молча проводил взглядом покидающего комнату падальщика и, как только тот скрылся за поворотом, принялся внимательно осматривать кандалы. Как нарочно, они были сделаны слишком просто, оттого открыть их без ключа не представлялось возможным. Порвать толстенный метал человеческими силами было нереально. Прикинув в голове варианты развития событий, Захаров понял, что, скорей всего, Щеколда пошёл за своей женой, чтобы она совершила акт умерщвления его с дальнейшим разделыванием на составные части. Хотя, наверное, эту процедуру сможет продолжить и сам отец семейства, ведь в разобранном состоянии Захаров вряд ли сможет разжалобить могильного-падальщика.
Говорят, если загнать слабое существо в угол и приближаться к нему, угрожая расправой, велик шанс, что существо в отчаянной попытке спасти свою жизнь рискнёт здоровьем, лишь бы получить шанс выбраться из, казалось бы, безвыходной ситуации. Эта же мысль посетила и нашего героя. Ситуацию более безвыходную сложно представить – сидеть прикованным старыми кандалами к сливной трубе в ожидании того, чтобы стать ужином для мерзких тварей из тени.
Захарову сильно повезло, что браслеты были не слишком широкими, поэтому его план мог возыметь шансы на успех. Заложив большой палец на левой руке внутрь ладони, он сложил остальные пальцы трубочкой и попробовал протиснуть руку сквозь браслет. К несчастью, от положительного результата он был так же далёк, как от нормальной жизни. Даже спустя все смерти, которые ему пришлось пережить, лёжа в гробу, Семён всё равно испытывал нарастающий животный страх перед последней. Умирать не хотелось. Тогда, уперевшись в трубу ногами, он принялся отталкиваться от неё что было сил. Боль была жуткой, практически невыносимой, но жить хотелось намного сильнее. Подобно дикому зверю, попавшему в капкан, наш герой, скрипя зубами, скрывая за ними нарастающую агонию, вырвал кисти из сковывающих его кандалов, попутно сорвав с них кожу, которая теперь лоскутами болталась на дрожащих руках. Кровь немедленно принялась обильно капать на пол. От шока, боли и адреналина Захарова изрядно потряхивало, но сознание он терять даже не собирался. Выбежав из комнаты, бегло взглянув налево, где находился выход из подвала, наш герой отчетливо услышал противный голос Листвы с другой стороны коридора.
– Ах ты ж мелкий ублюдок, стоять! Щеколда! Он сбегает! – Вслед за этим криком последовали тяжелые шаги крупного существа, которое быстро переходило на бег.
Захаров даже не оглянулся, он просто побежал в проход, надеясь, что тот приведёт его к выходу. Держа кровоточащие руки словно в молитве, парень бежал по лестнице наверх, этаж за этажом проверяя двери, но они, как назло, все были закрыты. Тем временем по лестнице начал подъём уже сам Щеколда, который был гораздо более шустрый, чем его супруга, а значит, и опаснее. Захаров имел не много шансов: всё, что оставалось – это просто бежать вверх, изо всех сил веря, что один из проходов окажется открытым. И вот – последний лестничный пролёт, покосившаяся деревянная дверь. Задыхаясь от интенсивного бега, попутно борясь с рвотными позывами, наш герой налетел на эту хлипенькую преграду, которая оказалась не запертой. Распахнувшись от удара, она выпустила Захарова на крышу недостроенного торгового центра. Свежий воздух словно поделился небольшим запасом энергии, и в голове слегка прояснилось. Секунды хватило, чтобы осмотреться, выбрать край, к которому нужно бежать, и начать движение.
Примерно пару десятков метров спустя на крышу вышел Щеколда. Его дыхание было ровным и спокойным, он словно не поднимался только что из подвала. Зная, что спуститься можно только этим путём, он лёгким шагом направился в сторону стремительно убегающего Захарова.
– Семён! Хорош! – крикнул во весь голос могильный-падальщик. – Давай, побегали и хватит! – Наш герой тем временем не прекращал своё сближение с краем крыши ТЦ.
– Чёрт, неужели повезло? – задыхаясь не то от нехватки сил, не то оттого, что его план удался, сипя произнёс Захаров, когда взглянул с крыши вниз. – Что ж, прости, Щеколда, но сегодня я умру не в последний раз. – Отойдя на несколько метров от края, тихо добавил он: – Возможно.
Наш герой оказался не робкого десятка, как выяснилось теперь. Разбега в несколько метров ему вполне хватило на то, чтобы, потратив остатки сил и оттолкнувшись от уступа края крыши, прыгнуть как можно дальше.
– Нет-нет-нет! – закричал Щеколда, когда понял, что задумал его, уже бывший, ужин.
Подбежав к краю крыши, он увидел бездыханное тело Захарова, лежащее верхней половиной на проезжей части, а нижней на пешеходном тротуаре. Вокруг тела уже собирались одинокие прохожие, и даже остановилась пара машин. Будь у падальщика зрение получше, он бы смог разглядеть застывшую на лице Семёна улыбку.
– Хорошо, мерзкий человек, ты победил. Опять переезжать. Тварь. – Не стесняясь в увеличении градуса выражений, Щеколда поспешил удалиться с крыши, чтобы предупредить семью и немедленно, собрав вещички, скрыться, пока сюда не нагрянули органы правопорядка, а за ними и кто похуже.
Машина “скорой”, забравшая тело Захарова, ехала не торопясь, даже без проблесковых маячков. Торопиться им было некуда, ведь их груз был совершенно мёртв и спокойно лежал на тележке в задней части салона, накрытый простынкой. Поэтому, преодолев от силы половину пути, парень вернулся в сознание. На этот раз он не кричал, не дёргался, а спокойно открыл глаза и оценил обстановку. Конечно, сквозь простынку можно было разве что сориентироваться на звук, но и этого было достаточно, чтобы понять – он в безопасности.
Слегка сдвинув с лица покрывающую его ткань, Захаров осторожно огляделся. Спереди сидели трое и, судя по увлекательной беседе, были заняты друг другом, с достаточной степенью невнимательности ко всему, что их окружало. Это определённо было на руку Семёну, ведь ему ещё предстояло выбраться из “скорой”, что он и собирался провернуть при следующей остановке на светофоре. Дождавшись этого момента, парень осторожно сполз с тележки и, подойдя к задней двери, взялся за ручку, обратив внимание, что кожа на его кистях полностью зажила. Увлекшись этим открытием, он упустил шанс покинуть “скорую”, но даже не это было главной проблемой. Из-за того, что Семён отпустил ручку двери для более детального осмотра заживших конечностей, когда “скорая” тронулась с места, он не смог вовремя взяться за что-нибудь и, бесполезно хватаясь руками за воздух, с грохотом повалился на металлический пол машины.
Посторонние звуки, естественно, привлекли внимание санитаров, один из них даже успел пошутить, мол, не труп ли это там пытается сбежать. Каково же было удивление второго, который, заглянув в кузов, увидел копошащегося в поисках опоры Захарова.
– Тормози! – заорал санитар, и водитель послушно надавил на тормоз.
Резкая остановка не пошла на пользу парню, который, пролетев через весь кузов, врезался в сидушки передней кабины. Поймав на себе удивлённые, если не сказать испуганные, взгляды теперь уже всех трёх санитаров, он смог разве что улыбнуться и ляпнуть какую-то глупость:
– Простите, мужики, но мне пора. – После чего, резко сократив расстояние до заветной ручки задней двери, наконец-то открыть себе путь к спасению.
Ошарашенные санитары внимательно следили за убегающим из их автомобиля бывшим трупом ровно до тех пор, пока тот не скрылся за жилыми домами.
– Нам же всё равно никто не поверит, – объективно заметил один из них.
– Фу-х, скажем, что украли? – предложил идею другой санитар.
– Не знаю как вы, но мне кажется, лучше подумать хорошенько, прежде чем вообще что-то кому-то рассказывать. – После этой фразы третий коллега, сидящий за баранкой, направил “скорую” к ближайшему магазину, взять что-нибудь покрепче, чтобы решить, как быть дальше.
Захаров тем временем бежал так быстро и долго, как только мог. Петляя между элементами детских площадок и близко поставленными автомобилями, он пробирался в глубь знакомого ему района. В какой-то момент терпеть усталость и тяжесть в мышцах стало невыносимо, и он упал на колени. Часто дыша, из последних сил стараясь сохранить сознание на месте, он мог думать только о том, чтобы не умереть от разрыва сердца. Его было чертовски сложно винить в этом, ведь не каждый день с тобой происходят подобные события. Неподготовленный человек просто не в состоянии реально оценивать обстановку, холодно и уравновешено рассуждая о дальнейших своих действиях.
Проходящие мимо двое полицейских, внимательно следящих, чтобы ночью на вверенной им территории не происходило никаких серьёзных происшествий, при виде парня в рваной грязной одежде, у которого руки были по локти в крови, сильно насторожились, а именно: приготовились выхватить табельное оружие, если только этот сомнительного вида товарищ сделает хоть одно неверное движение.
– Гражданин! Вы там как себя чувствуете? – не громко, но с некоторым нажимом начал первый служитель правопорядка, медленно приближаясь к Захарову, который, крепко выругавшись себе под нос, почти заплакал от всех навалившихся на него за несколько часов проблем. Он даже толком разобраться не успел, кто он такой теперь, а его шкала невезения только продолжала увеличиваться с каждой прожитой минутой.
– Осторожно, вдруг он под чем-нибудь, – предупредил второй полицейский своего коллегу, не сводя взгляда со скрюченного в три погибели парня.
Варианты, как поступить в сложившейся ситуации, проносились в голове Семёна с огромной скоростью, и каждый из них заканчивалась тем, что его убивали из табельного оружия. Решив, что на этот раз лучше судьбу не испытывать, он, не меняя позы, начал говорить.
– Постойте. Я в порядке, я нормальный, не наркоман, – говорил Захаров уверенно, можно даже сказать спокойно, особенно учитывая обстоятельства.
– Тогда встаньте, пожалуйста, гражданин нормальный, – продолжил диалог первый сотрудник. – Поднимите руки и представьтесь.
– Меня зовут Семён Захаров, – говорил он осторожно, неторопливо принимая положение стоя с поднятыми руками. – Меня похитили и пытались убить, чтобы сожрать.
– Господи боже. И кто же с вами так, гражданин Захаров? – подключился второй. – Может, вы нам покажете, где всё это произошло?
– Конечно покажу, это в том ТЦ, недостроенном. – Скорее на рефлексах, чем осознанно, Семён махнул рукой в сторону торгового центра, чем спровоцировал напряжённых полицейских выхватить оружие.
– Без резких движений, пожалуйста, – грубо заметил первый сотрудник.
– Простите, – быстро одумался парень и, приняв прежнюю позу, продолжил: – В торговом центре, в подвале они меня держали, мне лишь чудом удалось сбежать.
Переглянувшись, полицейские немного задумались и ещё раз внимательно осмотрели стоявшего перед ними Захарова. Ничто из того, о чём говорил он, не подтверждал его внешний вид, кроме порванной одежды. В остальном на парне не было ни царапины, потому как перед воскрешением он полностью исцелялся, что в данном случае вызывало только лишние вопросы. Плюс крови на нём было предостаточно для того, чтобы сделать вывод о причастности Семёна к какому-нибудь преступлению.
– Гражданин Захаров, встаньте, пожалуйста, лицом к стене, а руки заведите за спину, – жёстко, но не грубо попросил первый сотрудник. С поникшей головой парень развернулся и, прижав лоб к холодной бетонной стене, скрестил руки сзади. Полицейский сразу надел на Семёна наручники.
– Теперь сходим до торгового центра, посмотрим, что там происходит, – четко произнёс второй и через секунду добавил: – Если всё будет так, как вы говорите, гражданин Захаров, то мы вас освободим, но в отделение всё равно проехать придётся. Показания с вас взять. Вы же не будете против, верно? – Последние слова из уст сотрудника прозвучали скорее как приказ, чем как возможный выбор.
– Не буду, – угрюмо ответил подозреваемый и побрёл в сторону своего места заточения.
Пока троица шла до торгового центра, первый полицейский позвонил дежурному и предупредил о перемещении из зоны патрулирования, чтобы на замену им была выслана другая группа. Во время этого разговора как раз именно дежурный и передал информацию, что на месте, куда они идут, неизвестный спрыгнул с крыши того самого заброшенного строения. Теперь, когда появился этот непонятный Захаров, картинка начала складываться в пользу того, что неизвестного кто-то с крыши скинул, потому как свидетели говорили, что видели наверху чей-то силуэт.
Отстранённо, не подавая вида, первый сотрудник завершил разговор и, написав краткое сообщение напарнику, изложил в нём суть:
«Парень, возможно, убил кого-то, скинув с крыши. Там наши уже работают, ведём его осторожно».
Прочитав его, второй без лишних слов кивнул в ответ головой.
Семён при всём желании не заметил бы этого действия. Ему сейчас вообще было всё равно, что и как будет происходить дальше. Он просто устал, за этот короткий промежуток его мир перевернулся с ног на голову настолько стремительно, что хотелось просто спокойно поспать, лечь в тёплую чистую постельку, завернуться в одеялко и, прижав голову к мягкой подушке, просто уснуть, и чтобы всё произошедшее оказалось лишь страшным сном.
Но – увы и ах. Происходящее было суровой реальностью, и вскоре они дошли до заветного торгового центра, где действительно стояли три патрульные машины, возле которых толпилось несколько неспящих зевак и пара патрульных – по всей видимости, остальные сейчас находились внутри строения, проверяя территорию.
– Странно, зачем столько вызвали? – выразил некоторое сомнение второй полицейский.
– Может, сегодня очень скучно на районе, решили погонять тех, кто без дела сидит, – с лёгкой улыбкой сказал первый, а сам насторожился. Он подумал о том, что, возможно, парнишка, которого они задержали, не так прост, и поэтому к ТЦ подогнали дополнительных экипажей. Или предположили, что он мог быть там не один. В конце концов, окажись сказанное им про людоедов правдой, таких, как он, в заброшенном здании может скрываться целая группа.
– Коллеги! – крикнул один из патрульных, заметивший приближающуюся троицу. – Это он?
– Да, – осторожно ответил первый.
– Сажайте его в машину пока что. Там сейчас наши разберутся, и после будем посмотреть, что с ним делать.
– А вообще, как там дела обстоят? – продолжил разговор первый, попутно запуская Захарова на заднее сиденье служебной машины.
– Ну… – протяжно выдал патрульный, пристально посмотрев на Семёна. – В подвале обнаружили несколько комнат со следами крови, кандалы нашли, тоже все окровавленные. Разделочный стол. В общем, там страх и ужас, но местные если и были, то сбежали.
– Этот гражданин нам рассказал, что его там держали, чтобы убить, а потом съесть, и ему лишь чудом удалось сбежать, – повторил историю парня второй.
– Возможно, так и было, кто знает. Слушайте, мужики, нам по любому тут надо стоять, за машинами приглядывать и так, на всякий случай. Может, вы тогда округу посмотрите, раз уж всё равно здесь, только в дежурку передайте, куда пойдёте. – Патрульный предложил дельную идею: всё лучше, чем просто стоять.
– Согласен, – кивнул первый своему напарнику и, достав рацию, они пошли обходить здание торгового центра.
Патрульный, дождавшись, когда полицейские скроются из виду, не теряя времени сел в служебную машину, напарник последовал его примеру, только заняв водительское сиденье. Осмотревшись по сторонам, чтобы не наехать на любопытных зевак, водитель начал движение. Машина плавно выехала на пустую дорогу и двинулась прочь от этого места.
Семён с некоторой степенью непонимания смотрел на происходящее, однако больше склонялся к тому, что так всё и должно быть. Не сказать, что у него был большой опыт общения с органами правопорядка. Через пару минут один из патрульных, тот, что разговаривал с полицейскими, обратился к парню.
– Слушай, меня зовут Никита, это – Николай. – Патрульный сделал настолько резкую паузу, что Захаров не сразу понял, что от него тоже ждут имени в ответ. Когда наконец он его робко произнёс, патрульный продолжил: – Отлично, Семён, давай ты нам быстренько расскажешь, что произошло на самом деле, а мы тебя пока домой отвезём. Где ты живёшь?
– А как же показания? – Идея поехать домой очень понравилась Захарову, но в то же время его родные вряд ли положительно отнесутся к тому, что их родственник, одновременно сын и брат, вернётся после своих же похорон. От этой мысли вопрос прозвучал жутко неуверенно.
– Не переживай, у нас в машинах камеры видеонаблюдения установлены, так что сэкономим кучу времени и тебе, и себе. – Голос Никиты не вызывал сомнений: они просто поговорят, и его отпустят домой.
– Хорошо, правда вы мне всё равно не поверите, – начал было Захаров, но Николай перебил его, бесцеремонно вставив свою фразу.
– Мы знаем, что там были не обычные люди. – Парня прошиб холодный пот. В этот самый момент он до боли в висках испугался, что полицейские знают правду о нём. Он обречённо свесил голову, решив, что его сейчас увезут не домой, а куда-нибудь на опыты, ведь он теперь уже не просто человек.
– Значит, вы всё знаете. – Совсем потеряв остатки желания обрести свободу, Захаров упёр взгляд в свои колени.
– Конечно знаем. Кто мы, думаешь, такие? Но нам одно не понятно, зачем ты понадобился могильным-падальщикам, они ведь охотятся только за свежими трупами. К живым первыми никогда не лезут. Расскажи, что произошло, как они на тебя напали?
– Что, простите? – Захаров даже несколько повеселел и воспрял духом, одновременно ошарашенный прямолинейностью Николая и обрадованный их неосведомлённостью о том, кто он такой. – Эм… то есть… Я просто шел вдоль кладбища, и вдруг меня кто-то ударил по голове. Очнулся я уже прикованный в каком-то подвале. А это чудовище готовилось меня порезать.
– И как же ты выбрался? – с интересом спросил Никита.
– Вроде как получилось разжалобить его, и тогда он сказал, что сам не может меня убить, и ушел. Я терять времени не стал и попытался освободить руки из кандалов. Повезло, что размер не совсем мой оказался, и руки просто выскользнули из колец. Дальше я просто бежал куда глаза глядят, пока меня не поймали полицейские.
Пока Захаров увлечённо рассказывал, как ему якобы удалось сбежать, опуская моменты про то, что он бессмертный, Николай свернул к обочине и, остановившись, вместе с Никитой внимательно продолжил смотреть на парня.
– Хм, хорошо, а ты видел того, кто с крыши спрыгнул? – Бум! Словно обухом топора, эта фраза ударила Захарова в самое больное место. Он совсем забыл в этой суматохе учесть такую маленькую деталь, как труп, который забрала “скорая”.
– Нет, – дрожащим голосом ответил он, лихорадочно соображая, что бы такое сказать. – А что, кто-то ещё там был кроме меня? – Прозвучало неловко, но, учитывая ситуацию, патрульные списали это на шок от недавнего заточения и страха смерти.
– Да, какой-то парнишка, вроде как твоего возраста, сиганул с крыши того же ТЦ и разбился насмерть. Возможно, поэтому тебе и удалось сбежать – у них появились заботы поважнее.
– Что со мной теперь будет? – с опаской поглядывая на представителей власти, спросил Захаров.
– Ничего, мы же сказали. Адрес говори, куда тебя вести? – успокоил парня Николай. Тот назвал вымышленный пункт назначения, в этом же районе, но далеко от своего дома. – Там слева одежда в пакете, переоденься, а то в таком виде заявишься – твоих родных инфаркт хватит, – пошутил Николай, отъезжая от места остановки, хотя парню было не до смеха. В отличие от него, Захаров был уверен, что домочадцев точно придётся откачивать, и совсем не важно, что на нём будет одето.
Быстро переодевшись в чистое, Семён с небольшой грустью смотрел в окно на проносящиеся мимо фонарные столбы, одиноких людей, бредущих куда-то этой тёмной ночью. Ему вдруг стало так больно в груди от осознания, что он теперь такой же, как они, один. Он остался одинокий путником в ночи, без документов, без возможности вернуться к нормальной жизни. Что ему теперь делать, куда идти дальше? Его жизнь изменилась слишком быстро и чрезвычайно кардинально, придётся приспосабливаться заново.
– Приехали. – Голос Никиты вырвал Захарова из крепких лап собственных мыслей. – Сейчас я тебе открою. – Патрульный покинул салон и открыл заднюю дверь.
Обрадованный, что наконец-то свободен, Семён практически не глядя вышел из салона служебной машины. В следующую секунду он почувствовал, что его разум начал мутнеть, ноги предательски подкосились. На мгновение он ощутил, как правое плечо покинула острая игла от шприца.
– Тише-тише-тише, – быстро произнёс Никита, подхватив под руки теряющего сознание Захарова, и поволок его к скамейке перед ближайшим подъездом. – Посиди тут пока что. Прости, Семён, но тебе, к сожалению, одна дорога. Мы не можем рисковать, прощай.
Оставив парня умирать на улице, Никита вернулся к напарнику. Захаров ещё какое-то время провожал уезжающую машину взглядом, до тех пор, пока пеленой не заволокло всё сознание, и он, покосившись на бок, испустив последний тяжёлый выдох, умер.
Знаете, говорят, что умирать страшно. Но на самом деле мы боимся не смерти, а, скорее, что она неотвратима. Мы боимся не умирать, реальный страх – что жизнь однажды закончится, и на этом настанет конец, занавес, финал, тёмный экран без титров. Но не в этот раз. Не с этим человеком. Тень уже коснулась его, а, как мы уже знаем, Мать Природа и Госпожа Вселенная – те ещё проказницы. Одна даёт что-то необычное, а вторая направляет жителей тени по правильному пути. Вот и сейчас, отделившись от зарослей кустарников, ровно растущих посреди детской площадки в специально огороженной низенькой оградкой клумбе, двое подошли к умершему в очередной раз Захарову. Тот, что был крупнее, задумчиво приподнял одну бровь и посмотрел на того, что был поменьше.
– Это он, – коротко сказал малец, тщательно обнюхав труп Семёна.
Без лишних слов здоровяк поднял тело, и они быстренько вернулись туда, откуда минуту назад выбрались, в заросли кустарника.

Рассказ 002

Знаете, говорят, что невозможно пережить боль утраты. Сколько бы ты ни старался, память об этом событии, о потере, всегда будет бередить сердце и душу, словно в первый раз. И при этом неважно, какова была сила той связи – мимолётное влечение или пройденный бок о бок по одной дороге десяток лет. Утрата всегда оставляет неизлечимый шрам.
…Что может быть лучше прогулки по ночному городу? Много чего, если задуматься, но для тех, кто только начал изучать эту жизнь, молодых и неопытных, ночные гуляния слишком заманчивая тема. Их было пятеро. Красивые, весёлые, они шли вдоль дороги, напевая а капелла отрывок из какой-то популярной песни. Мимо них пролетали дорогие автомобили, привлекая собой внимание.
Как вы, наверное, уже догадались, если история начинается здесь, значит, что-то пошло не так. Невесть откуда появившийся большой коричневый джип не справился с управлением. Машину притягивало к молодым людям, которые заметили его слишком поздно. Визг тормозов, словно крик раненого зверя, прокатился по округе. Удар! Ребят, как тряпичных кукол, раскидало по всей улице. Лишь двое, Санёк и Инна, на чьём пути оказалась высокая изгородь, смогли выжить. Но переломало их знатно, и если бы не вовремя подъехавшая скорая, эта история не продолжилась бы.
…Инна пришла в себя не скоро. С трудом осмотревшись, она решила, что находится в больнице. Правда, девушка не могла до конца вспомнить, каким образом сюда попала. Больничную палату сложно перепутать с чем-то другим, например, с домом. Когда она попыталась поднять правую руку, чтобы протереть заспанные глаза, то почувствовала резкую боль в мышцах. Они будто были налиты свинцом, тяжёлые, негнущиеся. Отказавшись от этой затеи, Инна попыталась повертеть головой в надежде увидеть хоть кого-нибудь, спросить, что же произошло.
Тем временем в палату зашёл человек, одетый как доктор: белый халат, стетоскоп – все как полагается. Была в этом некая фальшивость, театральность, возможно, но Инна в таком состоянии вряд ли смогла бы обратить внимание на подобные мелочи.
– Ох, ничего себе! – радостно отметил доктор. – Вы наконец-то вернулись к нам. Это очень хорошо.
– Что со мной? – спросила Инна.
Девушка говорила очень тихо. В пересохшем горле было мало сил, чтобы выдать большую громкость. Правда, доктор всё равно её понял, отчасти потому, что в палате стояла абсолютная тишина.
– Постарайтесь сейчас говорить поменьше и вообще не напрягаться. Если будете неверно распределять свое время и силы, восстановление займёт очень много времени.
Осторожно кивнув в ответ, Инна слегка расслабилась и закрыла уставшие глаза.
– Вы не будете против, если я вас осмотрю?
Девушка кивнула, и доктор, периодически надавливая на определённые места, интересовался, что чувствует его пациентка. На удивление, у Инны практически ничего не болело там, где её касались руки доктора, но стоило ей напрячь любую мышцу, болезненное тягучее ощущение не заставляло себя долго ждать.
– Странно, – задумчиво произнёс доктор после проверки. – Может, вам принести воды?
Девушка, подумав пару секунд, осторожно кивнула.
– Хорошо, а вы пока тщательно подумайте, что хотите узнать, и я постараюсь дать вам ответы.
Инна серьёзно задумалась после ухода доктора. Что она такого вообще могла хотеть узнать? Как сюда попала? Что случилось? Вроде нет больше вопросов. Или есть? В памяти начали всплывать обрывки воспоминаний о той ночи. Вот она идёт с компанией, им весело, они болтают… Но лица размыты, сложно вспомнить кого-либо. Кто же они, эти люди, что были там с Инной? Да и где это – там? Девушка случайно вспомнила дорогу и неумолимо надвигающуюся на неё огромную тень, которая просто поглотила её без остатка. Что же это было и почему она не может вспомнить лиц тех, кто был с ней рядом?
– Так что же вы решили? Что хотите узнать?
Инна не сразу поняла, что обращаются к ней, и обратила внимание на вернувшегося доктора, только когда он поставил стакан с водой на тумбочку.
– Может, дать вам ещё время побыть одной?
– Я хочу знать, как я сюда попала.
Девушка говорила медленно, но уверенно. Доктор помог ей принять сидячее положение, подложив дополнительную подушку под спину. Усталость в мышцах на удивление быстро проходила, что позволило Инне самостоятельно взять стакан. Вкус у воды был странный, слегка сладковатый, но вместе с тем приятный.
– Хочу, чтобы вы знали: вам сейчас нельзя лишний раз волноваться. Поэтому я попрошу воспринимать мои слова как обычную информацию. То, что произошло, это события минувших дней. Сейчас всё хорошо, вы в безопасности, и если не будете нарушать режим, то очень быстро сможете поправиться и вернуться к своей обычной жизни.
– Понимаю. – Каждое произнесённое слово болезненно отражалось в лёгких Инны. Но то ли вода была с секретом, то ли ещё что, однако першить в горле перестало, и пульсирующая минуту назад гортань понемногу успокаивалась. – Всё хорошо.
– Что ж. Вы попали под колёса потерявшего управление автомобиля.
Сказанное доктором заставило Инну напрячься. Она пыталась восстановить в памяти минувшее событие.
– Вас вовремя доставили в больницу, это позволило сохранить вам жизнь.
– Я ведь не одна там была?
Девушка помнила какие-то обрывки, картинки, не связанные хронологически. К тому же если кто-то ещё был там и уцелел, возможно, он прольёт свет на происходящее.
– Почему вы спрашиваете? – Доктор настороженно посмотрел на девушку.
– Мне кажется, со мной ещё кто-то был.
Девушка была непреклонна, она очень хотела увидеть хоть одно знакомое лицо.
– Хорошо. – Попытки доктора сохранить верность клятве Гиппократа очень быстро теряли свою актуальность. Он был уверен, что информация о погибших на месте ребятах не принесёт пользы. Особенно если учесть, что второй уцелевший до сих пор находился в подвешенном состоянии. – Вы действительно были в компании. В том происшествии жертвами стали ещё несколько ребят вашего возраста. Но вы первая, кому удалось вернуться. Кстати, как только будете готовы, с вами захотят поговорить сотрудники следственного комитета. С другой стороны, времени прошло много, возможно, вас не будут сильно мучить. Особенно учитывая, что вы, очевидно, мало что помните.
– А сколько я уже здесь?
Доктор посмотрел своей пациентке в глаза и, грустно сведя брови, ответил:
– Почти два месяца.
Девушку словно окатили ледяной водой.
– Два?.. – обреченно повторила она. – Как такое вообще возможно?
– Кома – обычное дело после таких серьёзных происшествий. Ваше тело должно восстановиться после полученных травм, и мозг в качестве защиты ввёл вас в это состояние. Не волнуйтесь, то, что вы сейчас здесь, уже говорит об улучшении.
– Если вы не возражаете, я бы хотела побыть одна.
Мысли путались в голове Инны. Она попыталась вновь лечь, но всё ещё присутствующая слабость не позволила сделать это аккуратно. Оперевшись на руку, девушка повалилась на бок, и всё её тело пронзил болевой спазм, заставивший издать сдавленный крик.
– Ну что же вы, осторожней! – спохватился доктор, поймав девушку за плечи. Он помог ей вернуться в горизонтальное положение. – Я пойду, но если вам что-либо понадобится, то вот на тумбочке кнопка, нажмёте – и дежурный немедленно придет вам на выручку. Вы меня поняли?
– Да, я поняла, спасибо, – сдерживая приближающуюся панику, практически сквозь зубы процедила она.
– Не возражаете? – Доктор ещё раз проверил несколько точек на теле Инны, после чего покинул палату. Свою часть работы он уже выполнил, теперь здесь справится и обычный медбрат. Ей просто требовался уход и помощь в реабилитации, ну, может, ещё консультация хорошего психиатра. Однако эта девушка заинтересовала доктора одним фактом. Но прежде чем бить тревогу, нужно кое-что проверить.
Задремавшую Инну разбудил звук дождя. Тяжёлые капли маленькими камушками громко били по металлическому подоконнику глухим эхом, проникая в палату через закрытое окно. Девушка лежала на спине и смотрела сквозь стекло. Она видела только мрачное небо, по которому время от времени проскальзывала неровная молния, озаряя небольшую область светом. Затем растекающийся по округе грохочущий звук грома докатывался до больницы. Стекло слегка подрагивало в эти моменты, иногда даже казалось, что оно сейчас треснет и вывалится.
– И как тебе там?
Неожиданно появившийся в тёмной палате голос принадлежал неизвестной женщине. Когда Инна повернулась, чтобы посмотреть на неё, та сидела на соседней кровати, свесив босые ноги, и смотрела на свои колени. Лёгкое тонкое платье с нарисованными на нём маленькими розовыми свинками смотрелось комично и, возможно, было не по возрасту женщине.
– Простите, я только сегодня пришла в себя и ещё не знаю, нравится мне здесь или нет, – смущённо улыбаясь, ответила Инна, пытаясь разглядеть лицо незнакомки.
– Я имею в виду не это место, а тот мир. Как тебе он?
В палате заметно повеяло прохладой, будто кто-то открыл окно.
– Не понимаю, о чём вы говорите, – ответила девушка.
Легкий испуг нашёптывал Инне: здесь что-то не так, нужно звать на помощь. Взглянув на кнопку, про которую говорил доктор, она решила, что сейчас самое время ей воспользоваться.
– Всё ты понимаешь, маленькая лживая сука. – Незнакомка говорила одновременно спокойно и в то же время громко, от чего испуг Инны перерос в панику. – Думала, сможешь сбежать? Увы, не получилось.
Заворожённая этой речью, Инна даже не обернулась, когда за окном прогремел оглушительный гром. В мгновение комнату окутала темнота, но буквально на секунду. Затем неизвестно откуда взявшийся голубовато-серебряный свет озарил помещение, словно за окном некто включил огромный прожектор. Женщина тем временем встала с кровати и наконец подняла свой взгляд на испуганную девушку. В её стеклянных глазах отражался этот неестественный свет, который вдобавок ко всему будто проникал сквозь неё, не оставляя позади никакой тени.
– А сейчас, милая, давай-ка вернём тебя назад.
После этой фразы женщина бросилась на Инну, вытянув вперед очень худые костлявые руки с длинными острыми когтями.
Стоит отдать должное девушке, которая вовремя пришла в себя, отбросив страх и панику, и резко вскочила на пол с другой стороны кровати. Однако нападавшую это не сильно задержало. Перемахнув через кровать в одно движение, она сделала ещё один рывок в сторону своей жертвы, чтобы расправиться с ней.
Инна, чудом увернувшись от промелькнувших перед лицом когтей, побежала к двери. Врезавшись в скрипящую преграду, девушка буквально вывалилась в коридор, запнувшись о невысокий порожек. Распластанная на полу, беглянка успела разве что перевернуться, когда женщина напрыгнула на неё.
Смерть была близка как никогда в этот самый момент, но Инна решила не сдаваться без боя. Не особо надеясь на результат, она ударила нападавшую кулаком в грудь. То ли страх и нежелание преждевременно покинуть этот бренный мир, то ли опять Мать Природа постаралась, кто знает, но результат удара был таков, что женщина отлетела назад в палату, пробив по дороге вторую дверь, запертую на две щеколды. Ошеломлённая одновременно увиденным и сделанным, Инна несколько секунд вглядывалась в залитую неестественным светом комнату. Но стоило ей увидеть, как женщина поднимается с пола, Инна мигом вскочила и побежала по больничному коридору в неизвестном для неё направлении.
Преследовательница, цепляясь когтями за пол и оставляя глубокие царапины, быстро сокращала расстояние до своей цели, попутно извергая различного рода неприятные эпитеты. Инна же, в свою очередь, бежала так быстро, как только могла, из-за чего на лестнице споткнулась и кубарем покатилась вниз, чудом ничего не сломав. Девушка быстро вскочила и побежала дальше. Желание выжить было сильнее той боли, которую ей приходилось испытывать, однако этого было мало. Сейчас жизненно необходимо придумать хоть какой-нибудь план, не то страшный монстр, который уже слабо напоминал женщину, догонит её и совершит ужасное. Инна лихорадочно искала выход, ни на секунду не останавливаясь и не сбавляя темп бега. Наверно, поэтому она до сих пор не заметила, что в здании кроме неё и уродливого монстра больше никого нет. Весь персонал и пациенты словно испарились, пропали бесследно.
Наконец на глаза девушке попалась большая двухстворчатая дверь, сквозь которую отчётливо было видно парковку с небольшим количеством разных машин. Врезавшись в эту дверь на полном ходу, Инна схватилась за ручку и дёрнула что было сил, но путь к спасению был закрыт. Кто-то с извращённым чувством юмора нарочно перевязал дверь толстой железной цепью, которая не позволяла её открыть.
– Теперь уже точно никуда не денешься! – Голос женщины полностью поменял окрас, сейчас он соответствовал внешнему виду монстра. Пустые глазницы, пепельно-серые редкие волосы до плеч, морщинистая, как у утопленника, кожа синевато-бордового оттенка. Платье осталось тем же, с множеством розовых свинок, правда, мордочки у них из милых превратились в злобные.
– Разряд! – глухо и растянуто прокричал кто-то над головой Инны, и через секунду её отбросила в запертую дверь неведомая сила, а в груди стало больно.
– Нет, стоять! Ты не сбежишь снова! – Обезумевшая от такой наглости женщина-монстр рванула с места в сторону своей жертвы.
– Разряд! – повторил знакомый голос, и в девушку вновь ударил невидимый кулак. Она будто провалилась под пол, в пустоту, и зависла в темноте. Уже через секунду глаза её открылись, в них ударил яркий свет галогеновой лампы в той самой палате, где она находилась в момент первого пробуждения.
– Отлично, мы вернули её. Всё в порядке, успокойтесь, теперь всё в порядке. – Заметив у девушки в глазах неподдельный страх, доктор старательно пытался успокоить Инну.
Конечно же, он тогда и предположить не мог, что его бедная пациентка побывала в другом мире, где за ней гонялся неведомый страшный монстр. А вот она всё прекрасно помнила, но, с другой стороны, тоже мало что понимала. Быстро повернув голову в сторону соседней кровати, девушка обнаружила, что кровать застелена и пуста, словно там никогда никого не было.
– Переведите меня в другую палату, я вас умоляю!
Паника, смешанная с неконтролируемым страхом, заставила её схватить доктора за подол халата, глядя ему в глаза своим обезумевшим взглядом:
– Я не хочу здесь оставаться, можно мне в другую палату? Пожалуйста!
– Инна, успокойтесь! – с нажимом сказал доктор, что немедленно возымело необходимый эффект, и девушка немного притихла, хотя халат всё ещё не отпускала. – Если вам здесь некомфортно, мы переведём вас в другую палату, не переживайте так.
– Точно переведёте? – на всякий случай решила уточнить Инна, внимательно следя за мимикой доктора.
– Не сомневайтесь. А пока отдохните, с вами останется санитар Егор, если что, он вам поможет. В это время мы подготовим для вас другую палату.
Услышав очередное подтверждение, девушка наконец-то отпустила халат доктора и, опасливо озираясь, натянула на себя тонкое больничное одеяло. Внушительных размеров санитар, мило улыбнувшись, сказал что-то нейтрально ободряющее и устроился на стульчике напротив, проваливаясь в чтение новостей в телефоне.
Состояние Инны понемногу возвращалось в привычное русло. Слегка успокоившись, девушка уже не так подозрительно оглядывалась вокруг. Ещё через минуту к ней вернулась способность мыслить без паники, и она принялась рассуждать, что же с ней произошло. В том, что всё это было на самом деле, она даже не сомневалась. Предстояло разобраться, что делать с этой информацией дальше. Рассуждения завели девушку в тупик, ей срочно нужен был кто-нибудь, кто разбирался в этом вопросе, а в наличии подобных людей Инна не сомневалась. Она всегда руководствовалась мнением, что если она что-то узнала, значит, где-то есть некто, разбирающийся в этом вопросе лучше. Дело по сути оставалось за малым: найти такого человека и уговорить его помочь. Но кого? Куда идти? У неё не было ни телефона, ни одежды, ни документов.
«Документы! – промелькнуло пугающее подозрение в голове. – Если у меня нет документов, как доктор узнал моё имя?» Эта мысль привела Инну в такой животный ужас, что её прошиб озноб.
– Простите, – обратилась она к Егору, – а где здесь в туалет можно сходить?
– Позвольте вас проводить, – ответил санитар. Улыбаясь он встал со стула и, подойдя к кровати, осторожно помог девушке встать и взял её под руки. Они не спеша пошли к единственному на этаже туалету.
– Спасибо, Егор. Дальше я сама справлюсь, можете подождать меня в палате, – немного дрожащим голосом сказала Инна в конце пути.
Всю дорогу она осматривала коридоры и кабинеты, если они были открыты. Ей было интересно, похожа ли та больница из другого мира на эту. На первый взгляд они были абсолютно разными, что вселяло некоторую уверенность в безопасности. Но всё же червячок подозрительности точил бедную девушку изнутри.
В это время доктор пытался дозвониться до своего знакомого. Когда гудки наконец сменились зевающим «алло», он принялся вываливать на собеседника важную информацию:
– Привет. Помнишь, ты мне говорил про девчонку выжившую? Так вот, мне кажется, что она сейчас у меня.
– Хм. С чего ты взял? – недоверчиво спросил голос из трубки.
– Я проверил её. Она сразу показалась странной: шрамы на теле, вернулась быстро. Она в глубокой коме в реальности, такие не попадают к нам через два месяца после происшествий.
– Может, ей просто повезло. Люди, знаешь ли, тоже могут родиться под счастливой звездой.
– Мне приходила в голову эта идея. Вот только пару минут назад её чуть не выдернули. Хорошо, что только астрально, иначе вернуть не получилось бы. Я сначала подумал, что это последствия комы, но когда мы вернули её… Ты бы видел эти глаза, там был неподдельный страх.
– Хорошо, я буду минут через десять, попробуй не потерять её ещё раз.
Доктор повесил трубку. Немного подумав, он достал из ящика стола нож и прикрепил его на пояс, а затем быстро направился в палату девушки.
Зайдя в туалет, Инна первым делом умылась холодной водой и посмотрела на своё отражение. Уставшая, осунувшаяся женщина смотрела на неё из глубин зеркала. Ей можно было смело добавить десяток лет к возрасту. Всё-таки кома не шла на пользу, а ведь это всего лишь пара месяцев.
Девушка заметила окошко, в которое она явно бы не пролезла, и, встав на цыпочки, посмотрела через него на улицу. Надежда увидеть хоть что-нибудь знакомое всё ещё теплилась в ней. Реальность же была не особо радужной – за окном оказался лишь уходящий за горизонт густой зелёный лес. Отстранившись от окна, Инна ещё раз умылась и решила, что стоит прогуляться по больнице в надежде узнать информацию, которая прольёт свет на всю эту непонятную ситуацию. Доверия к этому месту у неё не было, или, правильнее будет сказать, она была уверена, что ей что-то не договаривают.
Инна открыла дверь и с облегчением выдохнула, не обнаружив за ней своего надзирателя. Она уверенно направилась в сторону лестничного пролёта, который подметила по дороге в туалет. Мимо проходили другие врачи и санитары, которые не обращали на неё внимания. Благодаря этому девушке удалось беспрепятственно спуститься на первый этаж.
Здесь на удивление было тихо, разве что вдалеке звучали эхом голоса людей, которых не было видно. Инна вышла в коридор и, не торопясь и внимательно прислушиваясь, пошла по нему. Она добралась до первого поворота, украдкой заглянула за него и увидела, что коридор продолжается, вновь поворачивая в конце, только уже в другую сторону. Заподозрив неладное, Инна прикинула все за и против и решила: хуже того, что с ней уже произошло, точно ничего быть не может, а если случившееся повторится вновь, то она, можно сказать, к этому уже готова.
За следующим углом её ждало такое же продолжение коридора, что и ранее. На этот раз она уже начала немного волноваться. Появившаяся откуда ни возьмись паника заставила ноги и руки задрожать.
– Ладно, посмотрю, что дальше, а если что, вернусь назад. – Она говорила вслух, чтобы хоть немного успокоить себя звуком собственного голоса. Это помогало, но не сильно. Ровно до тех пор, пока Инна не обнаружила очередное продолжение коридора. Тут страх начал захватывать её изнутри, сантиметр за сантиметром.
Скрежет когтей по бетонному полу был как раз кстати в данной ситуации. Его можно было назвать дополнением, необходимым как раз для того, чтобы мурашками покрылось всё тело девушки. Холодным, могильно-морозным дуновением протянуло по всему коридору, загоняя остатки самообладания поглубже. Пугающе знакомый звук тем временем усиливался, за только что пройденным поворотом появилась неровная тень. Инна, как заворожённая, смотрела в ту сторону и не могла отвести взгляда, не зная, чего ждать. Когда же монстр, источник звуков, частично появился в коридоре, а точнее, его неестественно длинные передние конечности, девушка пришла в себя и побежала прочь от этого места, подальше от жуткого монстра.
Завернув за очередной поворот, она на секунду замешкалась, ей показалось, что звук когтей начал доноситься спереди. Но ведь это невозможно! Она ведь бежала вперёд, а значит, монстр совершенно точно должен остаться позади. Замерев, девушка прислушалась.
«Скрип, скрип, – говорили костяные когти, – скрип, скрип…» Теперь источник был впереди, и, словно услышав её мысли, монстр не спеша появился из-за поворота.
Обезумев от ужаса, Инна немедленно побежала назад в непреодолимом желании спастись от приближающегося существа, но запнулась сама об себя и упала. От удара о пол она почувствовала боль во всём теле, мышцы дрожали от адреналина.
Монстр не спешил, ему это было ни к чему. Даже если жертва сейчас продолжит свой побег, рано или поздно он всё равно её нагонит, ведь это был его маленький мирок. Бесконечный лабиринт, в котором он сам решал, сколько будет поворотов. Правда, их должно быть не меньше одного, в этом заключалась некая условность, которая, в свою очередь, позволяла сводить убегающего в страхе человека с ума ещё сильнее, ведь он всякий раз натыкался на монстра, куда бы ни пошёл и с какой бы скоростью ни бежал.
Совсем потеряв остатки здравого смысла, Инна слышала лишь пронзительный скрежет когтей и глухой, давящий стук её собственного сердца. В какой-то момент силы уже практически оставили её. Задыхаясь от усталости, девушка распласталась по полу. Монстр незамедлительно воспользоваться этим моментом. Перебирая торчащими из тучной тушки, похожей на свиную, тонкими ножками, которых было две пары, он подполз к своей жертве, помогая себе ещё и парой рук. Внимательно осмотрев тело с расстояния, монстр протянул длинные худощавые руки и поднял девушку, держа её за ноги. Будь она в более осознанном состоянии, смогла бы рассмотреть тварь подробно. К той части, к которой крепились ножки, было прилеплено нечто несуразное, мерзкое. Как будто кто-то взял сосиску, долго её жарил до тех пор, пока её не порвет изнутри, а после, увеличив до размеров человека, воткнул в тушку. Чокнутый профессор оснастил страшилище худыми длинными руками и несколькими рядами зубов в месте разрыва. Решив, видимо, что его детище ещё и в пространстве должно ориентироваться, разместил ему надо ртом один большой глаз размером с человеческую голову. К несчастью, это был не самый страшный представитель жителей тени, с прочими мы познакомимся позже.
Из-за того, что на Инне помимо больничной одежды больше ничего не было, а сама она находилась в обессиленном состоянии, халатик сполз вниз, обнажая покрытое шрамами, но всё же красивое женское тело, когда монстр поднял её вверх и руки девушки оторвались от пола. Вдохновлённый увиденным, он вывалил на пол длинный слюнявый язык и, подтянув пленницу ближе, принялся со всех сторон облизывать её, забрызгав слюной всё вокруг.
Наигравшись с едой, монстр положил девушку на язык и уже был готов проглотить несчастную, как вдруг стена справа от него взорвалась. В образовавшееся отверстие вошёл человек.
– Господи боже, тебя пока найдёшь! – громко заговорил он, не успев полностью зайти в коридор. Одет незнакомец был в строгий костюм цвета мокрого асфальта, чёрные кожаные туфли и белую рубашку, которую по центру рассекал жёлтый галстук.
Монстр, насколько это было возможно одним глазом, выразил искреннее удивление, глядя на незваного гостя. Он даже перестал пытаться съесть девушку и спрятал свой язык обратно в рот.
– Фу, какие же вы всё-таки мерзкие твари! Каждый раз, когда попадаетесь на пути, хочется бежать подальше, лишь бы не провонять вашим гнойным смрадом. – Человек совершенно точно знал, кто стоит перед ним, и нисколечко не боялся. Переведя взгляд на девушку, он крикнул что было сил: – Инна! Просыпайся, давай!
Услышав имя, подсознание девушки тотчас разбудило её. Вряд ли кому-то понравится увидеть перед собой сразу после пробуждения подобное страшилище. Вот и Инна не была в восторге. Как только ей удалось осознать своё положение, она разразилась высокочастотным криком. У одноглазого даже при отсутствии ушей резкие звуки вызывали приступы ярости. Обезумев, он размахнулся и попытался ударить девушку о стену, чтобы та прекратила орать. Именно попытался, потому как неизвестный в костюме, слегка ударив ногой по полу, отправил в монстра электрический разряд, который достиг касающегося пола брюха и немедленно сдетонировал, разорвав часть туловища твари на куски.
Отпустив девушку, а точнее, отбросив её от себя, монстр, истекая кровью и прочими жидкостями, принялся отползать от источника опасности в надежде сохранить себе жизнь. Испуганным котёнком он пятился на расползающихся в разные стороны когтистых лапках, жалобно поскуливая.
– Я знаю, что таких, как ты, нельзя убить полностью, но мне это и не требуется сейчас. Наоборот, даже лучше, чтобы ты передал своему хозяину, что я скоро приду за ним. Хотя, думаю, он и так это уже знает, ведь крысёныш постоянно следит за тем, что происходит в моём мире. Ладно, ещё увидимся.
Закончив свою речь, человек несколько раз подряд топнул ногой, повторяя трюк с взрывающимся электричеством до тех пор, пока от монстра не остались лишь маленькие кусочки. Что примечательно, ни один из сотен разлетевшихся ошмётков не попал на шикарный костюм незнакомца. Магия!
– Инна, ты как себя чувствуешь? – спросил мужчина.
Он внимательно осмотрел девушку и, убедившись, что та не обзавелась свежими переломами, немного успокоился, несмотря на то, что она вновь была без сознания.
– Что ж, может, это и к лучшему, верно? Прости меня, но тебе придётся вспомнить, как ты сбежала. – Закончив фразу, резко погрустневший незнакомец поднёс указательный палец к виску Инны и коснулся её лёгким разрядом тока, добавив после этого: – Надеюсь, что ты не будешь сильно на меня злиться. Мне очень нужна твоя помощь.
Подняв Инну на руки, он вынес её из этого ужасного места тем же путём, которым пришёл.
Знаете, говорят, что невозможно пережить боль утраты. А что если есть возможность стереть память о событии, человеке, предмете, одним словом, о чём-то, что было утеряно, и теперь воспоминания лишь причиняют боль? Будь у вас такая возможность, вы бы ей воспользовались? Представьте, что каждый раз, когда вы забываете, на вашем теле появляются шрамы, которые нельзя удалить, нельзя скрыть, разве что под одеждой. Вы бы согласились забыть за такую плату? Ведь любая утрата всегда оставляет неизлечимый шрам, а в душе или на теле – решать только вам.
Вот и тело Инны было изранено, причём внутри гораздо больше, чем снаружи. Забытьё должно было стать её спасением, но случайное (а может, и нет) происшествие вернуло девушку в статус жертвы, за которой охотятся определённые представители тени, питающиеся страхом и душевной болью. Единственный способ защитить подобных ей – проникнуть в место, которое порождает монстров. Поэтому она должна вспомнить.

Рассказ 003

Знаете, говорят, что раньше было лучше. Трава была зеленее, еда вкуснее и всё в том же духе. Лидия думала в этом ключе настолько давно, что казалось, всегда окружающая её действительность была не такой, как ей бы этого хотелось. Возможно, это складывалось из того, что она чрезвычайно вредная особа, или же, быть может, вина в её слишком долгой жизни. Лидия, женщина статная, гордая, если не сказать высокомерная, принадлежала к одному из древних вампирских родов, берущих своё начало ещё где-то возле сотворения мира. Сама вампиресса, конечно же, не так стара, но пятый век уже минуть успел. За это время ей на пути повстречалось множество разнообразных, интересных и не очень, личностей. Некоторые впоследствии стали закуской, другие же присягнули на верность и продолжили свой путь уже в тени. Но никогда до этого Лидия не встречала такого, как он.
Им оказался странного вида мальчонка, беспризорник. По понятным причинам героиня нашей истории не могла иметь потомство. Правда, она и при жизни относилась к этой мысли с осторожностью, даже домашнее животное для неё было обузой, что уж говорить о человеческом детёныше. Странным внешний вид мальчика был не по причине наличия у него неких увечий или мутаций. Дело было в другом. В его взгляде, будто у израненного временем и обстоятельствами существа, присутствовало нечто притягательное.
– Госпожа, – учтиво обратился к графине её подручный, когда она замерла, устремив свой взгляд в непроницаемую темноту переулка. Ни один смертный не смог бы увидеть там зажавшегося в углу мальчишку лет одиннадцати. Он крепко сжимал в мозолистых худых пальцах наполовину ощипанного мёртвого голубя.
– Подожди, Лука. – Она смотрела на беспризорника в оборванной одежде, но при этом видела в его уставших глазах силу, которую нечасто можно было встретить в человеке.
– Госпожа, – несколько более настойчиво повторил её спутник. – Нас ждут.
– Плевать, – резко ответила Лидия и, не колеблясь, шагнула в сторону мальчика. – Это они хотели созвать нас вне очереди. Значит, подождут.
Не обращая внимания на причитания Луки, она, со всей присущей ей аристократичной выправкой, подошла к маленькому обозлённому созданию. Он смотрел на незнакомку уверенно, не отводя взгляда, даже когда женщина встала перед ним практически вплотную. Настолько близко, что подол её строгого, но вместе с тем сексуально выразительного, античного чёрно-красного платья касался ног мальчика. Тьма переулка полностью скрывала их от глаз прохожих.
– Пойдём со мной, дитя, и я позволю тебе стать частью чего-то большего. – Она сама не верила в то, что произнесла. Можно было подумать, что вампиресса находилась под неким посторонним влиянием, но нет. Это было её желание, собственное. Ей действительно захотелось принять этого мальчика в свою вампирскую семью. Он был необычным для неё, другим, не таким, как все прочие люди, которых она рассматривала исключительно в качестве еды.
Помолчав ещё несколько секунд, она протянула тонкую холодную руку ладонью вверх и замерла, пристально и надменно всматриваясь в глаза беспризорника. Он не шевелился. Вампиры, в ряду прочих способностей, также имеют очень острый слух, но даже древней и опытной графине было сложно различить биение его сердца, настолько спокойно и ровно оно работало. Это, учитывая сложившуюся ситуацию, поражало её ещё больше.
Время для бессмертного существа – структура относительная. Секунда или час, не было никакой разницы, когда ты разменял уже несколько сотен лет. Поэтому неизвестно, сколько они так простояли, высматривая во взгляде друг друга какой-нибудь подвох, но закончилось всё тем, что мальчишка встал и взялся за протянутую ему спасительную руку.
– Оставь его здесь, – сказала она, недвусмысленно намекая на дохлого голубя. Мальчик с некоторой жалостью взглянул на свой возможный ужин, и его сердце дрогнуло. Это немедленно подметила Лидия. – Не переживай, теперь у тебя будет только лучшая еда из возможной.
Мальчишка опять пристально уставился в глаза незнакомки, пытаясь угадать, обманывает она его или же говорит правду. Решение было принято быстро, и они, выйдя из тени переулка, смешавшись с потоком редких людей, ушли, оставив испорченное прошлое на грязном асфальте.
Когда графиня привела ободранного мальчишку в семейный особняк, то сразу дала ему имя – Джодокус. Усадив мальца за обеденный стол, она строго-настрого наказала Луке следить за ним и обязательно накормить. Никто не смел сказать ей ничего против, даже древние вампиры считались с её мнением, что уж говорить о тех, кто ей прислуживал.
Минуло несколько лет. Бывший беспризорник, словно вылупившаяся из кокона бабочка, превратился в прекрасного юношу. А благодаря тренировкам с вампирскими учителями был ещё и сильнее любого обычного человека, и это несмотря на то, что он сам всё ещё оставался смертным. Подобное сильно выделяло его из общей массы, ведь порой он мог дать фору некоторым молодым вампирам. Которые любили, в силу своего скотского темперамента, сказануть лишнего. Юноша, в свою очередь, проявлял чувство такта и чаще всего ставил кровососов на место, используя лишь слова. Реже приходилось демонстрировать силу, но в этом случае Джодокус брал хитростью и умело давил на больные точки клыкастых собратьев.
Несмотря на то, что мальчика таки коснулась тень, он всё ещё был на границе. Но вот уже совсем скоро должна состояться церемония официального посвящения в семью. Это обстоятельство было очень важно, ведь вампиры, особенно древние, жуткие консерваторы, которые трясутся над своими обычаями больше, чем христиане над Библией. Мероприятие обязательно должно проходить в присутствии вампирского князя, а также лиц, к нему приближённых, на территории клана, где было выдвинуто требование об обращении смертного в члена семьи.
Оставалось три дня до новолуния. Джодокус точно знал, что ему предстояло делать во время церемонии. Помимо тренировок высокомерного взгляда перед зеркалом, ему также было необходимо выучить клятву и несколько основных правил, принятых главами клана. Но юноша и так знал каждую запятую в этих текстах и мог позволить себе немного расслабиться. Он любил периодически проводить время в одиночестве, бродя по городскому парку глубокой ночью. Иногда ему встречались ищущие приключений глупые молодые парочки, снующие между редко посаженных деревьев. Время от времени он слышал отдалённые всхлипы и крики о помощи, но никогда не откликался на эти призывы. Жизнь подле кровососущих тварей из тени заставила его изменить своё отношение к людям ещё сильней. Несмотря на то что он являлся человеком, таковым парень себя уже давно не считал. Винить его было сложно, ведь всего лишь через какие-то три дня он полностью преобразится и сможет зажить полноценной вампирской жизнью.
Мельком взглянув на часы, Джодокус скривил в недовольстве правую половинку рта и, резко развернувшись, ускорил шаг. Он ещё успевал на метро, но только в том случае, если поторопится. Иначе придётся звонить Луке, которого мальчик воспринимал как своего наставника и относился с большим уважением. По правде страшным было не то, что учитель будет разочарован его недальновидностью, Джодокус не хотел волновать свою приёмную мать, графиню Лидию. Последнее время она была сама не своя, сильно переживала за предстоящее обращение сына. Для неё всё это было в новинку – заботиться о ком-то. Вообще было непонятно, откуда взялся этот материнский инстинкт. Хотя, возможно, если прислушаться, в момент их встречи в том самом переулке можно было расслышать лёгкий смешок Госпожи Вселенной. Но кто сейчас это вспомнит.
На платформе было немного людей. Джодокус внимательно осмотрел каждого, как его учили, чтобы точно знать, есть ли среди них представители тени. Пока он ещё человек, монстры могут представлять для него опасность, особенно учитывая, что от него смердит вампирами. Из восемнадцати присутствующих парень был не уверен только в двух. Но два не десять, может, они не станут ничего делать, пока рядом смертные. А на улице уже можно и убежать в случае чего. Джодокус был не робкого десятка, но своих способностей не завышал. Он точно знал, что против большей части жителей тени без подручных средств обычному человеку выстоять не получится.
Подошедший поезд метро был на удивление полон людей. В голове юноши мелькнула мысль, что он, оказывается, не один такой запоздалый и не способный следить за временем. Это немного успокоило его, но чуть позже пришло понимание, что он уравнял себя со смертными, а ведь его учили другому. Он им не ровня и должен быть лучше, более осторожным, замечать такие детали, о которых никто и не подумает, находить решения, невозможные для большинства.
Вагон тронулся, выдернув Джодокуса из его размышлений, и помчался в тёмный тоннель. Лёгкий гул и периодическое мерцание в окнах гипнотизировало, заставляя забыть о времени, вводило в некий транс, расслабляя всех, кто в этот момент находился в поезде.
Парень очнулся через… Хм. Да чёрт его знает, через сколько. Просто в какой-то момент он осознал, что времени прошло слишком много. Но сколько точно, не мог знать даже он, хотя его тренировки подразумевали развитие внутренних часов, чтобы успешно определять время суток. Для вампира крайне полезная функция.
Помимо него в вагоне ещё находилось несколько человек, гораздо меньше, чем было до того, как он потерялся во времени. Внимательно осмотревшись, юноша увидел, что, кроме двоих, все остальные дремали, монотонно покачиваясь в такт движения поезда. Двое неизвестных стояли в разных концах вагона и смотрели на Джодокуса. Они были одеты в строгие серые костюмы, подобно офисным работникам. Из всего наряда выделялся разве что синий галстук, а лёгкая улыбка на их затемнённых плохим освещением лицах, видимо, должна была выглядеть устрашающе. Но, повторюсь, парень был не робкого десятка. Он уже имел дела с жителями тени и хоть не был сильнее их, совершенно точно не боялся встречи с ними. Особенно когда ситуация была без выбора. Джодокус был готов к бою, но первым атаковать не собирался, он ждал хода противников. Они же в свою очередь не торопились, просто продолжали смотреть и улыбаться.
Неожиданно поезд начал замедляться. Остановившись полностью, он издал тяжёлый протяжный металлический всхлип и затих. Вслед за этим открылись дверцы вагона, обнажая, казалось, непроницаемую тьму. Через секунду из этой темноты вышел человек, одетый в строгий костюм цвета мокрого асфальта, кожаные чёрные туфли, белую рубашку с жёлтым галстуком. Незнакомец по-хозяйски устроился на сиденье напротив парня, закинув ногу на ногу, и расстегнул единственную пуговицу пиджака.
– Привет, – начал он. – Джодокус, я правильно понимаю? – Человек говорил спокойно, но не громко, его речь звучала уверенно и чётко, не вызывая желания напрячь слух.
– Да, это я. – Небольшое волнение чувствовалось в голосе парня. Однако даже сейчас он держался неплохо для смертного.
– Это хорошо, значит, я не промахнулся. Ты ведь ещё человек? – Вопрос незнакомца заставил волну мурашек пробежать по телу Джодокуса. Облегчённо улыбнувшись, почувствовав эту лёгкую дрожь, незнакомец продолжил: – Отлично, успел. Тогда у меня к тебе есть предложение. Замечу сразу, ты волен отказаться, и в этом случае тебя не будет ждать скорая расправа, ты просто отправишься домой и преспокойно пройдёшь свою церемонию. Но если ты согласишься, то сможешь спасти множество невинных жизней, и при этом, конечно, сохранишь свою.
– Почему тебе было важно, что я ещё человек?
– После обращения есть шанс, что твои способности не сработают или у них не хватит мощности для того, что мне необходимо.
– Но я даже не понимаю, о чём ты говоришь. У меня нет никаких суперспособностей.
– Ты неправильно меня понял, тебе делать ничего не придётся, – усмехнулся незнакомец. – Ты нужен мне в качестве проводника, усилителя, если можно так сказать. В этом заключается твоя сила. Ты можешь усилить мои способности к поиску многократно, и я смогу спасти человека, очень важного, для особенного дела.
– И всё, это всё, что тебе от меня нужно? – От такого заявления Джодокус даже немного расслабился.
– Почти, мне бы также не помешало ещё одно маленькое одолжение, но думаю, что в этом случае ты можешь пропустить свою инаугурацию.
– Какое ещё одолжение? – Интерес внутри молодого парня практически заставил задать этот вопрос. Горячая кровь жаждет приключений.
– Да ничего особенного. Человек, которого мне нужно найти, это девушка, ей удалось сбежать из самого опасного места во всех известных мирах. С помощью неё я могу найти дверь среди тени, через которую можно попасть в этот мир и вытащить оттуда всех, кто там томится.
– Но ты потерял её? Эту девушку.
– Всё верно. Когда-то давно, когда я нашёл её, за ней охотились все твари из тени. На ней было что-то вроде метки. Она, словно маяк, притягивала их. Мне удалось спрятать её, но недавно защита спала и тень вновь нависла над ней. Я не успел буквально на несколько минут, кто-то уже поймал её.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – Подобная излишняя откровенность обескураживала парня.
– А почему я должен что-то скрывать? Это не секретная информация, особенно для жителя тени. К тому же мне нужна помощь не в уничтожении мира, а в спасении людей. Под этим даже Иисус подписался бы.
– Я не могу вот так просто согласиться. Мне нужно подумать. – Не то чтобы парень хотел, что называется, съехать с темы. Но доверять этому непонятному не пойми кому он тоже не торопился.
– Знаешь, где мы сейчас находимся? В данный момент. – Вопрос незнакомца заставил Джодокуса задуматься.
– В метро? – Парень неуверенно выдавил из себя какую-то глупость, на что его собеседник отрицательно покачал головой.
– Мы внутри твоего сознания. Технически ты, конечно, и правда в вагоне метро. Спишь. Не волнуйся, свою станцию не проедешь. Сейчас в реальности время достаточно замедленно, чтобы мы могли плодотворно поговорить.
– Если ты обладаешь такой силой, почему тебе просто не заставить меня, зачем упрашивать?
– Я мог бы, действительно. Но тогда у меня тоже ничего не получится, точнее, риск провала очень велик. Я могу промахнуться, попасть в пустое пространство, без окон и дверей, или мало ли куда ещё. Конечно, это не проблема – найти выход, но у меня нет столько времени.
– Точно, девушка в опасности, – подвёл итог парень.
– Именно так. Я ограничен в самом важном ресурсе, который нельзя восполнить, вернуть, даже в долг никто не даст.
– И что, я твой единственный вариант?
– Не зазнавайся, красавчик. Ты далеко не единственный усилитель на этой планете. Просто самый доступный в данный момент. Можно сказать, тебе повезло и мне. Обычно таких как ты к себе забирают церковники или другие подобные им ещё в младенчестве. Но точно не старше школьного возраста. После этого их уже не достать, там защиты как в Форт-Ноксе.
Парень глубоко задумался. Ему, конечно, льстило быть особенным, а именно таковым он себя сейчас и считал. Но всё-таки внутренний голос говорил – здесь что-то нечисто.
– А что я получу взамен? – Меркантильная сторона Джодокуса взяла верх над остальными желаниями.
– Альтруизм нынче не в моде? Понимаю. – Незнакомец даже выражение лица не поменял, он был готов к подобному повороту событий. – Хочется сказать, проси что хочешь. Но на самом деле мне не то чтобы нечего тебе дать. Просто я ничего тебе давать не собираюсь. У меня есть резервные варианты, которыми я могу воспользоваться. Да, они несколько сложнее, мне потребуется потратить кучу сил, точнее, больше, чем если бы ты мне помог. Но варианты есть. Я же сказал, не зазнавайся.
– Тогда, полагаю, наш разговор можно считать законченным? – Ущемлённая гордыня внутри парня пылала адским пламенем.
– Жаль, конечно, но, с другой стороны, много времени я не потратил. Так что ничего страшного. – Встав с сиденья, незнакомец подошел к открытому проёму во тьму и, шагнув туда, исчез в этой кисельной черноте.
Джодокус успел лишь моргнуть, после чего на юношу разом обрушились все звуки метро. Он даже немного вздрогнул от такого неожиданного пробуждения. Осторожно осмотревшись и убедившись в отсутствии подозрительных личностей, он, грузно выдохнув, не переставая думать о произошедшем, продолжил путь домой.
Семейный особняк, которым правила графиня Лидия, располагался на окраине города. Массивным готическим памятником он возвышался на крупном холме посреди высохшей поляны. Обрамлённая полуголыми деревьями, редко посаженными Матерью Природой, с высоты птичьего полёта поляна выглядела как неровный бассейн с разбросанными по дну жёлтыми осенними листьями. Добраться до этого места можно было только своим ходом. Поэтому, выйдя на конечной станции, будущий вампир вызвал такси.
Скоро должен был начаться рассвет, на горизонте уже появилось лёгкое зарево, когда машина подъехала к закрытым воротам. Рассчитавшись с водителем, парень быстро, но осторожно прошмыгнул на территорию особняка и, кутаясь в пальто, стараясь защититься от пронизывающего ветра, дошёл до входной двери. Он знал, что при попытке открыть её раздастся неприятный скрип, который немедленно даст знать всем, кто ещё не успел отойти ко сну, – кто-то пришёл. Задержав дыхание, он осторожно приоткрыл тяжёлую деревянную дверь, немного, ровно настолько, чтобы проскользнуть в тёмную парадную.
– Ты опоздал, – громогласный голос Луки, как свинцовая картечь, впился в Джодокуса.
– Я не специально. Ты же знаешь, – парень ответил не сразу, ему было несколько стыдно за то, что он не следил за временем.
– Снова ходил туда? – На этот вопрос молодой сорванец лишь бесшумно кивнул. Наставник, мотнув головой, медленно выдохнул: – Глупый ребёнок. Немедленно в свою комнату, время уже слишком раннее, чтобы тебя наказывать. Но после заката готовься, обязательно получишь свою порцию.
Джодокус обречённо поплёлся к себе. Лука проводил его холодным взглядом старого вампира, в глубине которого всё ещё скрывалась некая отцовская забота. Подобные эмоции были для него в новинку. Последние несколько лет он только и делал, что удивлялся, насколько сильно можно быть привязанным к одному существу, переживать за него и желать заботиться о нём. Недовольно хмыкнув своим сентиментальным мыслям, Лука поспешил лечь спать.
В особняке проживали не только обращённые в вампиров, но и обычные люди. Они по большей части следили за порядком и выполняли роль прислуги, пока их хозяева отсыпались в комнатах без окон. Апартаменты кровососущей половины семьи располагались под землёй. Это было настоящее архитектурное творение: пять этажей вниз, каждый из которых занимал примерно гектар площади. Впервые его построили ещё до того как электричество вошло в широкие массы. Тогда на месте мрачного здания стояли несколько деревянных домиков и небольшое поместье, под управлением вампирского графа Абрама Дикольцкого. После того как его жестоко свергла Лидия, поместье снесли вместе с домиками и руками смертных построили этот особняк. Подземная часть также подверглась масштабному ремонту, к слову, не единожды. На сегодняшний день это было чуть ли не самое технологически оснащённое вампирское убежище. Графиня не жалела ресурсов для этого дела, ведь безопасность семьи была превыше всего.
Над всей этой красотой жили смертные, которые были полностью преданы вампирам. Естественно, не бесплатно. Люди получали от них в дар чрезвычайное долголетие путём употребления крови старших членов семьи. Подобная процедура позволяла смертному прожить сотни лет. Правда, со временем они всё равно увядали, постепенно превращаясь в мерзких вурдалаков. Бледная старческая обвисшая кожа, излишне худощавое тело были основными признаками. В этом облике они могли протянуть в лучшем случае пару сотен лет. Но без постоянного получения новой порции вампирской крови вурдалаки быстро иссыхали, пока полностью не превращались в пыль. Иногда смертных обращали в полноценных вампиров. Этот факт позволял крутить ими, как только могло вздуматься их владельцам. Шанс получить вечную жизнь подстёгивал людей исполнять любые запросы высокомерных кровососов.
Джодокус в свою очередь, хоть его и учили обратному, относился к смертным по-человечески. Не как к прислуге, которую при желании можно было пустить под нож, если этого слишком сильно хотелось. Он был серьёзен с мужчинами и изящен с дамами. Они в свою очередь, с осторожностью поглядывая на вампиров, могли даже заговорить с будущим кровавым принцем. Да, естественно, все в семье прекрасно знали, что Джодокус является первым среди равных. Равными ему были те, кто по каким-либо причинам мог претендовать на титул, в случае если Лидия решит отойти от дел или, например, расширить зону влияния. Для этого ей потребуется наместник или преданный барон. Но несмотря на это, зависти среди вампиров одной семьи не было. По сути, каждый из них имел возможность претендовать на титул. В случае если кто-то был не согласен с выбором лидера, его прежде должна была поддержать треть семьи, а после случался поединок насмерть. Победитель получал титул и все регалии. Никто не противился результату поединка, ведь, повторюсь, вампиры – жуткие консерваторы и очень сильно чтят свои собственные законы и правила.
Наконец настало новолуние. В эту ночь, самую тёмную из всех ночей за лунный цикл, состоится посвящение смертного в ряды вампиров. Однако радость от предстоящего события не смогла перебить воспоминание того разговора с незнакомцем. Парень думал о пропавшей девушке, удалось ли её спасти? Где-то в глубине остатков его человеческой души клубок плотоядных червей грыз сомнениями и стыдом. Но осталось недолго, после обращения ему уже будет плевать на каких-то там смертных с их проблемами.
Круглая зала, в центре которой находилась небольшая сцена, а от неё на возвышении кольцами расположились девять рядов для гостей, была заполнена полностью. Первые три ряда, ближайшие к центру, традиционно занимали старшие вампиры. Князь Рудольф Кишкодёр со своей свитой и его приближённые графы. На остальных местах сидели члены семьи графини Лидии. Сама же вампиресса и её будущий молодой барон стояли на сцене в ожидании, когда пройдёт достаточно времени, прежде чем князь соизволит вынести окончательное решение по вопросу принятия нового члена в семью. В самом центре стоял ритуальный алтарь, на котором всё и произойдёт.
Рудольф внимательно, со всем присущим ему как древнему вампиру пренебрежением осматривал молодого парня, пока тот зачитывал клятву. Для князей подобные мероприятия были чуть ли не единственным местом, где можно было показать свою причастность к жизни клана. В остальное время такие как он занимались чёрт-те чем, честное слово. Устраивали охоту на людей днём. Спорили, кто глубже нырнёт посреди Тихого океана или кто быстрее поймает горбатого кита, используя только штопор. В нынешнее время обстановка в тени была относительно спокойной. Войны кланов давно закончились, и вампиров уже никто не истреблял, как в Средние века. Более того, они даже умудрились договориться со многими охотниками, и теперь ведут с ними торговлю. Из-за всего этого популяция вампиров сильно увеличилась, и князьям уже не требовалось лично присутствовать на большинстве мероприятий. С принятием решений вполне себе справляются и графы.
– Лидия Владленовна, позвольте поинтересоваться, – неожиданно бодрый голос князя разорвал тишину, образовавшуюся после прочтения клятвы. – Вы когда выбрали этого, без сомнения, чрезвычайно талантливого юношу, для того чтобы обратить в одного из нас, руководствовались какими критериями?
– Ваша Кровавость, – учтиво начала графиня, сдержанно поклонившись. – С самого первого, случайного мимолётного взгляда на него я почувствовала, что он тот, кто нужен нашему клану.
– То есть вы утверждаете, что вам хватило одного лишь взгляда, чтобы принять решение?
– Так и есть, Ваша Кровавость.
– Что ж. – Князь на некоторое время задумался, опять погрузив зал в тишину. – И что же он сможет привнести в жизнь клана положительного, чего не смог привнести никто другой до него?
– Всё то время, что он жил среди нас как смертный, он проявлял высокую активность при обучении. Неукоснительно чтил наши традиции. А результаты его боевых тренировок выше всяких похвал…
– Самородок получается, – прервал князь перечисление очевидных достижений. – Скажи, юноша, тебе это вообще зачем? – Все затихли от такой неожиданности. Обычно к кандидату никогда не обращались, тем более сам князь.
– Ваша Кровавость. – Голос Джодокуса немного дрожал. Волнение было ожидаемым, поэтому Рудольф не обращал на это внимания. – За всю мою жизнь ни один человек не сделал для меня ничего хорошего. Я не знаю своих биологических родителей, поскольку они отдали меня в детский дом. Оттуда мне пришлось сбежать, так как жить на улице оказалось гораздо безопасней. Меня били, унижали и даже несколько раз хотели изнасиловать, но я не сломался. Мне не за что любить людей. Они думают только о своём благополучии и ни о чём более, прикрываясь благими намерениями и улыбающимися масками, пряча за спиной оружие и руки, запачканные в крови. Но когда меня нашла госпожа Лидия и я взглянул в её глаза, у меня не было сомнений, что она мне поможет. Так и случилось. Я обязан ей жизнью, а значит, буду обязан жизнью вам, Ваша Кровавость. И я клянусь служить интересам клана до тех пор, пока буду жив.
Договорив, Джодокус слегка наклонил голову вниз, направив свой взгляд на носки туфель князя, и замер. Одного слова Рудольфа будет достаточно, чтобы изменить судьбу мальчика навсегда, вне зависимости от того, какое решение он примет. Секунды переросли в минуты, а князь всё молчал. Присутствующие терпеливо ждали дальнейшего развития событий. Не сказать, что это было чем-то судьбоносным, да и сильно важным тоже назвать сложно. Однако традиции есть традиции, и руководствуясь ими, быстро такое решать нельзя. Наконец князь встал и не спеша подошёл к краю сцены.
– Подними голову и представься.
Парень дрогнул от этой фразы и, резко переведя взгляд на глаза князя, испугался ещё больше, но отворачиваться не стал.
– Джодокус, Ваша Кровавость. – Казалось, что у него сейчас голова взорвётся от напряжения.
– Что ж, Джодокус. Вперёд. – Недвусмысленно указав рукой на алтарь, Рудольф подошёл к его изголовью.
Парень с опаской взглянул на Лидию. Её лицо выражало странную эмоцию, которую до этого ему не приходилось наблюдать. Тем не менее она чуть заметно кивнула головой в сторону князя, и парень занял место на алтаре. Холодный камень немедленно забрал тепло со всего тела. Лежать на ровной твёрдой поверхности было не очень удобно, однако все мысли Джодокуса находились в другом месте. Он не чувствовал холода, не слышал ничего. В его ушах пульсировала кровь, сердце отбивало последние удары. Скоро всё закончится, так или иначе.
Князь в это время взял с полочки под изголовьем чашу и острое как бритва каменное лезвие. Резким движением он располосовал себе руку от кисти до локтя и, пока она заживала, подставил под струю крови чашу, наполнив её примерно наполовину. Джодокус лежал с открытыми глазами, внимательно наблюдая за действиями князя, точнее, за теми, которые ему удавалось увидеть из такого положения. Он точно знал, как должен проходить ритуал. Конечно, факт того, что его проводил сам князь, а не Лидия, несколько настораживал парня, но не настолько, чтобы это его беспокоило. Скорее он переживал по поводу результата. Мало было просто захотеть стать вампиром, и получить разрешение тоже было недостаточно. Сам ритуал обращения заключался в том, что вампир, передающий силу, должен был прочитать специальное заклятье над своей кровью и дать испить её. После чего начинался процесс преобразования, который мог закончиться очень по-разному. Сначала смертный умирал в мучениях, так как кровь вампира – это, по сути, яд. Но если она была правильно заговорена, то человек мог превратиться в нового, полноценного жителя тени. Тогда все будут счастливы, зарежут какую-нибудь девственницу или пяток для праздника и погуляют с размахом. При неудачном раскладе возрождения не произойдёт, в этом случае его просто закопают в сырой земле с почестями и какое-то время погрустят. При самом неудачном стечении обстоятельств новообращённый оживёт, но вскоре превратиться в гуля, и тогда придётся его убить, как бешеное животное, чтобы заразу не разносил.
– Открой рот, дитя, – сказал князь, закончив заговаривать свою кровь. – Прими эту силу, которую я дарую тебе, и переродись же в подобного нам. – После этого он вылил содержимое в Джодокуса.
Ощущения от вампирской крови были странные. Она была похожа на чистый спирт, обжигая рот, язык и гортань, жидкость затекала в тело парня. Он рефлекторно попытался начать откашливаться, но Рудольф свободной рукой закрыл ему рот, зажав голову словно в тиски. От обжигающей боли и попавшей частично в лёгкие вампирской крови Джодокус хрипло выл из-под ладони князя. Уже через несколько секунд боль стала настолько невыносимой, что он перестал себя контролировать и, схватившись за руку Рудольфа, пытался убрать её со своего лица. Но, увы, все эти попытки были тщетны, силы, мягко говоря, не равны. Вскоре агония прекратилась, и Джодокус затих, умер.
– А теперь подождём, – сказал князь, попутно подойдя к графине и обняв её, добавил: – Скоро мы узнаем, достоин он нашей крови или же нет.
– Я уверена, он достоин.
– Думаю, ты уже поняла, что если дитя очнётся, то отправится со мной? – Рудольф сказал это негромко, чтобы только Лидия услышала его.
– Но как же так? – Страх того, что Джодокуса заберут у неё, был с самого первого дня, но она до последнего надеялась на обратное.
– Ты ведь не думала, что я позволю оставить при себе такого редкого человека? – Князь был не дурак, он тоже чувствовал в парнишке силу, которая могла пригодиться ему в княжеских развлечениях.
– Могу я надеяться, в таком случае, на большую благосклонность, Ваша Кровавость? – Лидия не собиралась препираться с Рудольфом, его слово всегда было законом. Но при этом она, конечно же, не упустит своей выгоды.
– А ты коварна. – Князь даже немного улыбнулся от такого вопроса. – Мне кажется, в ближайшем будущем мы сможем начать работу в одном интересном направлении. Но поговорим об этом после, когда закончим здесь.
– Спасибо, Ваша Кровавость, вы не пожалеете, – отступив на шаг назад, учтиво произнесла Лидия.
Пока двое старших вампиров вели политическую беседу, Джодокус очнулся. Сначала он сел. Оглядевшись вокруг, парень с удивлением осознал, что теперь ощущает мир несколько иначе, нежели когда он был человеком. Но понять, что именно не так, ему было ещё сложно. Требовалось время и хорошие учителя. К счастью, у клана оба эти пункта были в достатке.
– Поздравляю тебя! – громогласно провозгласил старший вампир, подойдя к алтарю и взяв парня за руки. – Я, Рудольф Кишкодёр, князь вампиров клана медведя, нарекаю тебя отныне и до конца времён Джодокусом Кишкодёром!
Весь зал взорвался радостными возгласами и звонкими аплодисментами. Правда, сам Джодокус не разделял подобного эмоционального подъёма.
– То есть как Кишкодёр? – В зале будто все вымерли после этой фразы. Образовалась настолько гробовая тишина, что если прислушаться, можно было услышать, как растут деревья вокруг поляны.
– Вот так, дитя. – Князь внезапно воспринял подобное спокойно. – Сегодня мы переднюем здесь, но завтра после заката отправимся в новый для тебя дом.
– Но я не хочу никуда уезжать. Мой дом здесь, – принялся настаивать на своём юноша.
– Не переживай, ты привыкнешь. К тому же, это ведь не темница, ты сможешь навещать Лидию, когда у тебя будет свободное время. Да и она, думаю, не откажется иной раз заехать в гости к тебе.
Молодой вампир сидел с отрешённым выражением лица и не понимал, что происходит. Его разум не мог поверить в то, что его так жестоко обманули. Его предали. Огонёк негодования зажегся внутри него и принялся стремительно разгораться.
– Ты знала об этом. С самого начала ты всё знала, что меня заберут, не оставят здесь, но всё равно продолжала убеждать, что мы всегда будем вместе друг у друга, будем рядом! – под конец фразы Джодокус практически перешёл на крик.
Лидия не знала, что сказать. Чувство вины было настолько велико в ней, что она сама считала себя предательницей. Не было таких слов, чтобы извиниться, или она просто не знала их. Ей ведь никогда не приходилось извиняться, по крайней мере искренне. А сейчас она хотела сказать что-то, чтобы он её простил, но губы лишь сжимались и разжимались, не открывая рта. Она, та, кто мог вырезать целую деревню людей, спасовала перед одним человеком. Что же случилось? Может, в ней что-то сломалось?
Нет. Всё оказалось гораздо проще. Джодокус, как его нарекла сама Лидия, был не просто уникален, он оказался тем, кого в определённых кругах называют усилителями. Но и это было не всей правдой. Усилители делились на два типа: пассивных, тех, кого использовали для увеличения силы своих способностей против их воли; и активных, которые уже самостоятельно могли влиять на то, на что хотели, в том числе на эмоции.
Госпожа Вселенная, что же ты наделала! Доведя парнишку до этой точки в истории, она сотворила самого настоящего монстра. Активные усилители и так были крайне опасны, их старались истреблять ещё в младенчестве. Невозможно было представить, на что способен такой человек в теле вампира. Было невозможно.
– Вы все поплатитесь за это! – Может, Джодокус и не хотел поступать таким образом, но он же подросток, выращенный в нестабильной среде, обученный в обществе вампиров, которые об эмоциях уже давно забыли. Никто не учил его контролировать эту силу.
Тем не менее, с чувствами у вампиров всё было в порядке. Злость, страсть, похоть, страх и прочие животные инстинкты замечательно в них уживались. Большая часть кровососов, конечно, контролировала их, не позволяя звериному выпячиваться наружу. В ряде семей за бесконтрольность даже наказывали. А теперь представьте: пара сотен вампиров различного возраста и уровня силы становятся жертвами обиженного активного усилителя, который даже не знает, что творит. Тлеющие угли эмоциональных отголосков прошлых жизней раздулись в неконтролируемое пламя. Обезумевшие от этого переизбытка давно не используемых черт, клыкастые перестали отличаться чем-либо от жестоких и ненавистных гулей. Они принялись рвать на куски всех, кто попадался на глаза. Вампирская кровь лилась рекой, вся зала в мгновение ока окрасилась в красный.
Джодокус впал в некое подобие транса, его собственная сила стала для него ловушкой, заперев сознание парня глубоко и крепко. Сейчас он был не более чем источником опасности, причем неизвестно, остановится ли он когда-нибудь. Ведь благодаря особенности вампирской крови никто не мог даже предположить, каким окажется результат.
Князь, трое графов, пришедших с ним, и сама Лидия смогли противиться первой волне эмоционального усиления Джодокуса. Но они прекрасно понимали, что их стойкость будет сломлена, это лишь вопрос времени. Необходимо было срочно покинуть зону поражения. Рудольф, как самый сильный и опытный, невзирая на кровавое побоище, творившееся вокруг, уверенным шагом направился к выходу из зала, по дороге раскидывая потерявших контроль младших членов клана. Графы следовали за ним след в след.
Хоть и державшая себя в руках, Лидия понимала, что она не сможет помочь ничем, уходить ей не хотелось. В отличие от остальных её одолевало раздувшееся чувство вины. Оно буквально отравляло графиню. Заметив среди мешанины из тел обезумевшего Луку, отрывающего голову собрату, она заплакала. Сотни лет ей не удавалось проронить ни слезинки, а тут, словно они всё это время копились в ней, ждали, чтобы потоком хлынуть из глаз. Упав на колени, она поднесла руки к лицу. Грусть вперемешку с печалью, стыдом и обидой окончательно захватили её сознание, погрузив Лидию в самую настоящую истерику.
Выбраться из особняка удалось лишь Князю и двум его графам. Одного они потеряли по дороге, он не смог выстоять перед жаждой человеческой крови. К слову, люди, проживающие там, также подверглись влиянию силы Джодокуса. Только когда троица дошла до края поляны, Рудольф остановился.
– Что будем делать, Ваша Кровавость? – отдышавшись, спросил один из графов.
– Придётся звать чистильщика. И я знаю только одного такого, кто может с этим справиться. – Параллельно достав сотовый телефон, князь совершил звонок.
– Какие люди! – ответил удивлённый возглас на другом конце провода. – Рудольф. Так понимаю, по делу?
– Всё так, у меня образовалась проблема. Ты сейчас свободен?
– Оставайся на месте. – Не успел князь спрятать телефон обратно в карман, как в нескольких метрах от него прямо из воздуха открылся разлом, через который вышел чистильщик. Он был одет в спортивные штаны, тёмные кроссовки, плотную осеннюю олимпийку, застёгнутую на замок до самого горла. Подстриженная под станок голова, была не покрыта. – Снова здорова. А теперь более подробно.
– Парень, по всей видимости, оказался усилителем, а мы по ошибке его через ритуал провели.
– Ох, чёрт. И он не сдох? – уже зная ответ князя, чистильщик сразу продолжил: – Так. Хорошо, у меня была пара приёмов, но про обращённых усилителей я разве что читал. Сам не сталкивался.
– Хорош цену набивать. – Рудольф точно был не в духе, и не только из-за Джодокуса. – Говори сколько и приступай.
– Оу, к чему такая спешка? – Чистильщик внимательно посмотрел на князя и, улыбнувшись, добавил: – Ты боишься, что об инциденте узнают ордены или Комитет? Не переживай, они получают информацию, как правило, или после меня, или одновременно со мной. А я всё узнал только что от тебя, значит, пока что всё на мази.
– Хорошо, если так. – Князь не боялся огласки, но лишняя бумажная волокита ему была ни к чему. – Так ты возьмёшься или нет?
– Да конечно, без вопросов. Но стоить это будет немало, сам понимаешь, я рискую здесь больше обычного.
– Сколько? – слегка поскрипывая зубами, процедил князь.
– Как насчёт того, чтобы ты был мне должен? А когда мне что-нибудь понадобится, тогда и расплатишься.
– Подобное не в моих правилах. – Рудольф хорошо понимал, это не большая цена за избавление от проблемы в лице усилителя. Но неизвестность…
– Пойми. Сила этого парнишки может быть несоизмеримой. Я просто могу не вернуться оттуда. Риск чрезвычайно велик. Но из-за того, что я такой хороший парень, а ты отличный клиент, который подкидывает мне хоть и редкую, но интересную работёнку, я жестить не буду, клянусь. Но цена будет такой и никакой другой.
– Ладно, я согласен. – Выбора у князя большого не было, этот чистильщик и вправду один из лучших и, возможно, самый опытный из оставшихся.
– Вот и славненько. – Резюмировал специалист по решению проблем и, развернувшись в сторону особняка, уверенно зашагал к центральному входу.
Ещё на подступах в нос ему ударил стойкий запах металла, даже за столь короткое время вся округа успела провонять кровью. Вероятно, это мероприятие всё равно получит огласку, особенно в определённых кругах. Но если ему удастся устранить причину, то получится избежать катастрофических последствий.
Чем ближе чистильщик приближался к дому, тем больше он ощущал негативное воздействие ауры Джодокуса на свой организм. Хорошо, что ему не было нужды волноваться по этому поводу. Контроль собственного разума было первым, чему обучались чистильщики. Однако даже его многолетний опыт сейчас был подвергнут большому испытанию.
Внутри особняк уже не вызывал желания остаться до утра. Скорее, бежать без оглядки. Обстановка напоминала скотобойню, всюду была кровь, будто её разливали из вёдер, и ошмётки человеческих, и не только, тел. Напряжённости добавляло отсутствие полноценного освещения. Обезумевшие вампиры в припадке ярости побили большую часть осветительных приборов. Всё-таки их нелюбовь к свету была усилена в разы.
Чистильщик уверенно двигался по особняку, точно зная, куда идти. Он уже бывал здесь по другим делам. Неожиданно аура Джодокуса начала слабеть, да ещё и с такой скоростью, что не успел специалист добраться до зала, в котором проводился ритуал, как она совсем пропала. Переступив через вывороченные с корнем двери и обходя изуродованные трупы вампиров, Чистильщик спустился к сцене. Он видел в темноте не хуже любого другого представителя тени, поэтому сразу заметил скрюченную фигуру Лидии, сжимающую в своих объятьях тело Джодокуса.
Графиня рыдала в истерике, захлёбываясь в собственных эмоциях, и хотя аура парня не работала, это было не важно. Боль, которую она испытывала, была настоящей, несмотря на то, что и зародилась благодаря постороннему вмешательству. Чистильщик неотрывно и с особым вниманием осмотрел обоих. Парень был мёртв, без сомнений, она убила его, сломала шею. Оттого и вся эта горечь, которая теперь отравляла её и без того не здоровую душу. Лидия не сразу заметила постороннего, сперва украдкой, затем уже не стесняясь заплаканных глаз, она посмотрела на него.
– Семён. Я знаю, зачем ты здесь. Убей меня, прошу! – Кто бы мог подумать, что бессмертное существо можно так легко сломать.
– Хорошо, Лидия, я сделаю это. – Захаров открыл разлом и, шагнув туда, вернулся через минуту с канистрой бензина и пистолетом. Звонкий, оглушающий выстрел избавил графиню от участи быть сожжённой заживо. А огонь… Огонь избавит от улик, чтобы последствия силы Джодокуса не вызвали лишних вопросов. Чистильщик не стал встречаться с Рудольфом лично, покинув особняк через очередной разлом, он написал князю сообщение: “Я закончил. Советую вызвать пожарную команду на всякий случай. И не забудь, теперь ты мне должен”.
Знаете, говорят, что раньше было лучше. Трава была зеленее, еда вкуснее, но ведь это не так, правда? Дело не в том, что где-то там, в прошлом, есть уголок невиданного совершенства. Это всего лишь наши мечты, в нашей памяти сохраняются воспоминания о вкусе хлеба, звуках музыки, запахе любимого человека. И всю жизнь мы пытаемся повторить их, вновь почувствовать давно забытые эмоции. Со временем человек стареет, теряет здоровье и возможность делать то, что мог позволить себе в молодости. Поэтому и получается, что раньше было лучше. Но ведь и сейчас не хуже, просто по-другому, и если мы не будем готовы измениться под эти обстоятельства, то они сожрут нас.
Лидия слишком долго прожила в шкуре вампира. Она забыла, что такое привязанность и как ей пользоваться. Новая-старая эмоция поглотила её, не позволив здраво мыслить. Это привело к тому, что усилитель стал вампиром. Возможно, самым опасным среди прочих. Но этого мы так и не узнаем, или…

Рассказ 004

Знаете, говорят, что у каждого своя правда. Чаще всего под этим люди подразумевают наличие исключительного личного мнения, и в зависимости от того, с какой точки зрения посмотреть, любая ситуация может быть неоднозначной. Так же считал и наш следующий герой, Нотный Денис Леонидович. Его жизнь была проста и в то же время прекрасна своей обыденностью. К своим сорока годам он успел обзавестись семьёй, хорошей работой и мог позволить себе доживать остаток жизни в медитативном спокойствии повторяющихся еженедельных событий. Ему нравилось это постоянство, уверенность в завтрашнем дне. Он никогда не влезал в передряги, а если видел подобное, то смело проходил мимо, не обращая внимания, ведь его это не касается. По натуре своей Нотный был человеком неконфликтным, скорее наоборот, всегда старался отшутиться, если обстановка начинала накаляться. Его супруга Роза, женщина местами импульсивная, не очень любила эту сторону своего мужа. Спокойствие и его отрешённость от внешних проблем нервировали ещё достаточно молодую и красивую Розу. Но двое прекрасных детей и возможность жить той жизнью, о которой многие лишь мечтают, перевешивали чашу весов в пользу совместного проживания. Поэтому недовольство выплёскивалось лишь изредка и небольшими порциями.
И вы верно спросите: как же такой серый человечек смог добиться подобного положения в обществе? И я вам отвечу – просто повезло. Ещё будучи пацаном, Нотный любил проводить различные опыты биологического характера. Придумывал ловушки, которые устанавливал в лесополосе, и ловил в них разных животных. Когда жертва оказывалась пойманной, мальчик относил её в свой самодельный лесной домик. Там в рабочем блокноте он с невероятной скрупулёзностью описывал, какие повреждения нанесло его изобретение пойманной зверюшке. После чего либо сразу производил вскрытие животного, либо следил за тем, как оно умирает в голодных мучениях. Он понимал, что отнимает жизни невинных, беззащитных существ, но сам не видел в этом ничего плохого. Люди едят коров, проводят экспериментальные исследования на крысах. Так почему ему нельзя? В конце концов, он ведь тоже ничего плохого не делал. Более того, он изучал поведение животных, параллельно изобретая различные механизмы, позволяющие повысить эффективность охоты. Так что он тоже был в своём роде ученый.
Несколько лет спустя мальчик вырос в юношу, и ему уже было мало просто ловить – он начал охотиться по-настоящему. Обычная охота, однако, быстро наскучила пареньку, и он перепрофилировавшись в лучника, изобретал различные виды стрел, нанося на них яды.
Каждому известно: всему однажды приходит конец. Как-то раз проверяя расставленные ранее ловушки, парень обнаружил в одной из них человека. Это был мальчишка лет четырнадцати. Капкан раздробил кость в голени, но при этом держался крепко. Настолько, что жертва не смогла освободиться и, видимо, от кровопотери скончалась. Труп настоящего человека поверг Нотного в ужас, его руки похолодели, а ноги, став ватными, подкосились. Упав на колени, он ещё какое-то время смотрел на мёртвого мальчишку, пока страх не заставил его начать освобождать желудок от недавнего обеда.
– Так, я же не виноват, это просто случайность, – убеждал себя юный охотник. – Я не хотел этого, он сам под ноги не смотрел. И вообще, кто ходит по лесу в одиночку, только настоящие психи.
Шальная мысль просквозила в голове Дениса, и он принялся внимательно оглядываться, всматриваясь в глубь леса испуганным взглядом.
– А может, он всё-таки был один? – проговорил парень вслух. – Или его друг уже ушёл за помощью и скоро вернётся. Чёрт, что же делать?
Помучившись в раздумьях ещё какое-то время, Нотный всё же решил притаиться и подождать. Если до вечера никто не придёт, значит мальчишка точно был один, и бояться ему нечего. Он уже продумал план того, как закопает труп где-нибудь в лесу подальше от охотничьих троп. Мальчишку никогда не найдут. Однако несколько часов спустя все надежды Дениса на спокойное сокрытие преступления сошли на нет. Между деревьев замаячили несколько человек. Одеты они все были как бывалые охотники. Наш случайный убийца давно научился определять степень мастерства охотников по внешнему виду. Зверья в этой части леса водилось много, и различные любители пострелять во что-нибудь движущееся обязательно забредали во владения Нотного. Правда, этих мужиков он видел впервые, хотя думал, что знает всех.
«На новичков не похожи. Слишком качественное всё у них и ничего лишнего, значит не первый раз в лесу, – про себя, чуть шевеля губами, размышлял Денис. – Вот же попал я так попал. Что же делать-то теперь? А что, если на капкане мои отпечатки найдут? Ой, похоже, накроют меня на этот раз».
Пока парень понемногу нагнетал на себя панику, мужики дошли до трупа. Один из них, присев рядом, проверил карманы мальчика. Вроде что-то нашёл и забрал себе, но с позиции испуганного наблюдателя не было возможности разглядеть более точно. Да и к тому же он пытался как можно сильнее слиться с землёй, а разглядывать какие-то там предметы было недосуг.
Мужики покинули место только спустя час, большую часть которого Нотный не следил за ними. Он думал лишь о том, как остаться в живых и не выдать себя. Честно говоря, он даже не заметил, как они пропали, словно сквозь землю провалились. Убедившись в том, что рядом никого нет, парень со всех ног побежал к сокрытому в глубине леса домику. Солнце неумолимо приближалось к горизонту, предвещая наступление ночи. Денис не боялся темноты, но, будучи не совсем дураком, понимал, что оставаться на открытой местности в лесу ночью – не самое безопасное занятие. Хотя и не это заботило его больше всего. В его голове крутилась мысль.
– Нужно срочно забрать все вещи и убираться отсюда подальше.
Идея была как нельзя более верной. Даже если его не выследят сейчас, труп всё равно станет очень веским основанием для обыска леса, а его укрытие находилось не сказать что далеко от места убийства. Внутри опытные следователи совершенно точно смогут найти всё необходимое, чтобы выйти на след парня.
Забежав внутрь единственной комнаты, небольшой деревянной коробки без окон, парень плотно закрыл дверь и включил фонарь. Он был настолько ярким, что смог осветить всю комнату, словно солнце улицу в ясный день. Слегка прищуриваясь, Нотный принялся впопыхах собирать всё, что к полу было не прикручено: инструменты, тетрадки с записями, одежду, книги и так далее. Он много раз продумывал подобный сценарий, но был полностью уверен, что ему это не понадобится. Охота на зверей ведь не запрещена, подумаешь, найдут пару капканов или других его изобретений. Максимум, что ему грозило, – это штраф, да и то на первый раз отделался бы предупреждением. Как вообще можно было предположить появление неподготовленного человека так глубоко в лесу без сопровождения?
Забив наконец-то свой огромный походный рюкзак доверху, Денис ещё раз задумчиво провёл взглядом по комнате.
– Вроде всё забрал, – немного дрожащим голосом сказал он. – Пора прощаться. Ты служил мне верой и правдой много лет, но больше мы с тобой не увидимся. Если повезёт, я продолжу в другом месте. Удачи тебе.
Потушив фонарь, Нотный не спеша вышел из домика в ночной лес. Солнце уже полностью спряталось за горизонтом, и парню стало несколько не по себе. После заката лес всегда преображался, ты словно попадал в другой мир, полный притаившихся опасностей. Давящая тишина, прерываемая гуляющим меж деревьев ветром и лёгким поскрипыванием веток, заставляла пытливый ум думать, что за ним следят и в любую секунду нападут из темноты, стоит только расслабиться.
Хоть Денис и знал эту часть леса очень хорошо и по сути мог выбраться к цивилизации даже с завязанными глазами, шёл он медленно, постоянно оглядываясь и периодически замирая, чтобы прислушаться. Несколько раз ему казалось – он слышит шаги, словно кто-то идёт параллельно с ним. Но даже в этих случаях парень не включал фонарь, ему хорошо было известно, что свет фонаря можно увидеть очень издалека во тьме ночи. Это могло привлечь как диких животных, так и, возможно, кого похуже. Конечно, он был не из суеверных, но что-то подобное трепыхалось в его окроплённой кровью душонке. Слишком много невинных жизней, пускай и животных, он загубил в этом лесу, и если здесь есть нечто вроде духа леса, например, Леший, то сейчас самое время воздать Нотному по самое не хочу. Поэтому, взяв в руки нож после очередного «Показалось», парень стал чувствовать себя немного уверенней и пошёл дальше.
Конечно же, вы спросите – разве Леший не является жителем тени? Неужели ему было плевать на зверюшек? Почему он не затащил этого паренька в глубины леса и не прикончил там? Всё просто, отвечу я вам. Эта часть леса принадлежала другому жителю тени. Гораздо более могущественному, настолько, что он изничтожил прежнего владельца и долго следил за действиями Дениса.
Прошла неделя, затем месяц, а о пропаже мальчика никто не сообщал. Нотный находил это странным, ведь неизвестный явно не был беспризорником. Прилично одет, точно не дёшево, хотя, может, в этом он и ошибался, но в том что одежда была чистая и новая, до того как мальчуган извалялся в земле, умирая от кровопотери, он был уверен. Вернувшись домой, Денис с той ночи без устали проверял все новостные сводки и ждал, когда же в его дверь постучат. Но… Время шло, а история о пропавшем и убитом мальчике так и не появилась.
К весне, когда растаял последний снег, вместе с ним растаял и страх Нотного быть пойманным. Скопив за это время немного денег, он решился выбрать новое место для продолжения своей деятельности. У него уже было на примете несколько других участков леса, в сотнях километров от прежнего места. Будучи уверенным в своей безнаказанности и что даже если его обнаружат, ему всё равно ничего не будет, парень начал подготовку к строительству второй версии охотничьего домика.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ilya-fogell/hroniki-zapyatnannyh-mogil/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.