Читать онлайн книгу «Метаполия. Тень Академии» автора Вера Андреева

Метаполия. Тень Академии
Вера Андреева
Двойняшки Марк и Фия попадают в удивительную Метаполию, которая соединила между собой тысячи вселенных. Им предстоит изучить новый захватывающий мир, учиться в Академии Метаполии, завести друзей, а также побывать в чаще Высоколесья и глубинах Аквариона. Однако двойняшки не знают, что над Академией нависла тень опасности, развеять которую могут только они.

Вера Андреева
Метаполия. Тень Академии

Привет, читатель!
Меня зовут Вера, я – автор книги «Метаполия. Тень Академии».
Надеюсь, моя история найдет отклик в твоей душе. Приятного прочтения!
P.S. Еще я хотела сказать тебе, что неотрывная часть этой книги – иллюстрации, которые рисовала моя подруга Алина. Их ты можешь посмотреть в нашей группе ВК. А также узнать, как выглядит печатная книга – каждая ее глава имеет свой уникальный фон, который передает настроение истории.

Глава 1. Непослушные двери
В легких не хватало воздуха. Рана оказалась слишком глубокой, и времени почти не оставалось. Из противоположного угла послышался озлобленный хрип:
– Кха… Это еще не конец!
От ледяного пота, крупными каплями стекающего с моего лба, рассмотреть лицо было почти невозможно. Отчетливыми оставались только два зловеще белых глаза в паутине мелких вен.
– Ты жалкий предатель! Можешь говорить что угодно, но света белого ты больше не увидишь, – только и смог прошептать я.
– Я хотя бы буду жить! – огрызнулся мой собеседник и харкнул кровью. – А ты сдохнешь здесь – в этом подвале.
– Но с полной уверенностью, что эти монстры останутся в заточении. А еще ты, их жалкая крыса, будешь вечно гнить в сырой камере!
Стены эхом отразили сиплый смех.
– Монстры? Хах, ты ошибаешься. Мы – боги! Под нашей властью разумы тысячи вселенных. Для этих беспомощных червей, которых ты так отчаянно защищаешь, честь – быть нашими рабами!
– Раб здесь только ты.
Раздался лязг цепей и неистовый рык взорвал тьму. Звериная ярость и отчаяние смешались в его крике, однако через минуту он снова зашелся лающим смехом. Сколько злорадства…
Отразить фиолетовый импульс еще никому не удавалось, и я не стал исключением. Конечно, его лучехват уже давно валяется на грязном сыром полу, но прежде эта тварь все-таки успела пробить во мне огромную дыру. Она нещадно разъедала мою грудь, однако умирать сейчас было нельзя… И тут он сказал слова, которые ранили меня сильнее этого злосчастного выстрела:
– Как жаль, что не успеешь с ней попрощаться, – в голосе плясала издевка. – Она ведь не поймет, почему ты так поступил.
Ком подкатил к горлу, как валун, и боль душевная на время заглушила физическую. В голове появился образ того светлого и легкого, что было дороже всего на свете. Уже недостижимого. Единственное, что имело теперь смысл, – защитить это, пусть даже ценой собственной жизни.
– Это ты не понимаешь, – сдавленно ответил я. – Таким, как ты, и не понять никогда.
– Ой, как трогательно, – съязвил он. – А хочешь подползти поближе и в последний раз полюбоваться ее милым личиком?
Это уже было слишком.
– Мерзавец, ты своими словами подавишься!
Железную дверь сорвало с петель мощным импульсом, и в подвал ввалилась целая толпа в черно-красной форме. Ну куда столько? В глазах все мельтешило, и невозможно было что-либо разобрать.
– Капитан! Капитан, вы в порядке?
– Барьер! – только и смог прокричать я. – Сейчас же! Я долго не смогу сдерживать Подчинение!
В эту же секунду на полу раскинули геометрическую сеть, создавшую сдерживающее поле. Успели. Можно выдохнуть… В глазах темно, тело немеет, а сквозь мое сознание, как луч света, прорывается до боли родной женский голос:
– Марк! МА-А-АРК!
***
– МА-А-АРК! СО-О-ФЬЯ!
Мальчик проснулся от оглушительного крика бабушки.
– Незачем так орать, – простонал он, лениво спускаясь вниз по лестнице.
– Марк, куда подевалась твоя сестра? – ворчливо спросила бабушка, расставляя на полках пыльные книги. – Опять где-то слоняется.
– Она нашла семью енотов в лесу. Видимо, решила прожить оставшиеся дни лета с ними.
– Очень смешно. Сходи приведи ее – вы мне сейчас оба понадобитесь.
Долго Фию искать не пришлось: как и ожидалось, она была в том же месте, где Марк видел ее в последний раз. Девочка склонилась над трухлявым бревном, некогда бывшим высоким мощным дубом. Чуть ли не целиком засунув туда свою голову, она непринужденно с кем-то беседовала через дупло дерева.
– И как ты их еще не распугала? – прокомментировал брат эту картину.
Марк и Фия были двойняшками – обладателями голубых глаз, белокурых волос и ямочек на щеках: у мальчика – слева, у девочки – справа. Мама постоянно ругала их за неопрятный внешний вид, пытаясь приучить к аккуратности, но все было тщетно. Выйдя из дома причесанной, Фия уже через десять минут возвращалась вся растрепанная, попутно нахватав новых дырок на джинсы; не говоря уже о Марке, который категорически не признавал никаких других расчесок, кроме собственной пятерни. Однако чего еще ждать от подростков двенадцати лет…
– А тебя, наверное, зовут Фундук, – доносился из дупла немного писклявый голос сестры.
Такую возможность, по мнению Марка, упускать было нельзя. Предельно осторожно он подкрался к ней и, набрав в легкие побольше воздуха, закричал прямо в ухо. От такого рева с перепугу разлетелись все птицы в радиусе километра. Эффект не заставил себя ждать – словно по цепной реакции завизжала и сестра. Сделала она это, конечно же, в дупло.
От сверхгромкого крика, переходящего практически в ультразвук, жившие в бревне еноты, пулей разлетелись из всех отверстий. Марку даже показалось, что один из енотов пробил новую дыру в этом несчастном бревне. Всем так или иначе удалось сбежать, кроме самой Фии – ее голова намертво застряла в злосчастном дереве.
К этому времени у Марка от смеха кончился воздух в легких. Упираясь ногами и руками в огромное бревно, его сестра отчаянно пыталась освободиться, но все было безуспешно. Полюбовавшись на эту картину некоторое время, брат стал ей помогать и после долгих пыхтений и ругани резким движением все-таки вызволил ее из западни.
– Ты все испортил! Мы почти нашли общий язык, а теперь эксперимент провален!
В ее голосе звучали возмущение и неприкрытая обида. Казалось, даже нарисованный сестрой на розовом свитшоте кролик смотрит на Марка с укором. Дело в том, что Фия, как никто другой, улавливала эмоции животных: понимала их по взгляду, читала движения. Она прекрасно чувствовала их радости, страхи и обиды. Домашние питомцы сразу же шли к ней на руки, а вот с дикими только предпринимались первые попытки выйти на контакт. И поэтому вредная шутка брата стоила ей почти недели бесполезных стараний.
– Да брось, ни один енот не сможет понять твоих чокнутых мыслей, – Марк покрутил пальцем у виска.
– О да, намного проще понять тебя и твои космопушки, – съязвила девочка.
– Если бы в этом мире был хоть один енот, разбирающийся в бластерах, он стал бы самым крутым в мире! – возразил брат. В его голове всплыл образ полосатого героя, стоящего на задних лапах в скафандре с пушкой в руке.
– Зачем ты сюда вообще пришел? Чтобы испортить мне настроение?
– Будто мне больше нечем заняться, – скривился мальчик. – Ладно, извини… не думал, что все эти еноты были так важны.
Сестра какое-то время еще подулась, но быстро оттаяла.
– Ну так и зачем ты здесь?
– Бабушка послала за тобой, мы ей зачем-то нужны.
– Опять? Я больше не буду чистить ее кастрюли, от них странно пахнет, – Фия красноречиво высунула язык.
– Да, я до сих пор чувствую эту вонь на своей одежде. Что у нее там вообще такое?
– Пахнет как старые потные носки, – хихикнула девочка.
– От нашей бабушки можно ждать чего угодно.
Обсуждая содержимое бабушкиных кастрюлей, двойняшки направились в сторону дома. Стоял жаркий летний день, и в расположившейся за сотни километров от мегаполиса деревне местные жители изнывали от пекла и духоты. Всеми способами они пытались бороться с этим зноем: кто ходил купаться на речку, кто предпочитал отсиживаться в тени крыш своих домов. Единственным местом, наполненным свежестью и прохладой, куда местные не решались сунуться, был высокий густой лес, по которому сейчас и шли неспешно Марк и Фия. Только они могли свободно по нему разгуливать. Вовсе не потому, что местные жители опасались встретить там волков, медведей или же заблудиться в лесной чаще. У них была иная причина избегать этого места. Заключалась она в доме на отшибе, одна часть которого выходила в лес, а другая – сразу на обрыв. Точнее, не сам дом пугал их, а женщина, проживающая в нем. Несмотря на двадцать первый век, вся деревня искренне считала ее ведьмой, стараясь лишний раз не попадаться ей на глаза.
Этой женщиной была бабушка двойняшек, и внуки никоим образом не видели в ней колдунью или злодейку. Они прекрасно знали, что, несмотря на резкий нрав, бабушка – очень добрый и отзывчивый человек. Просто местные ее по каким-то причинам невзлюбили. Впрочем, она тоже не питала к ним теплых чувств, именуя их деревенщинами и дикарями. Одного даже прокляла за то, что он назвал ее бабкой. Сама она в проклятия не верила, но бедолага так перепугался, что месяц не выходил из дома, пока его друзья и соседи не попросили уже забывшую об инциденте бабушку снять с него порчу.
– Дремучий лес сплошной, – проворчала она тогда, захлопнув за деревенскими дверь. – Да разве я похожа на бабку?
– Неа, выглядишь ты замечательно, – заверила ее Фия.
И она не врала – бабушка была в отличной форме. Подтянутая, энергичная, короткие пепельные волосы всегда аккуратно уложены, да и одевалась она современно: спортивные олимпийки со светоотражающими вставками, сапоги с пластиковыми застежками и прочие атрибуты, разительно отличающиеся от «бабушкиного» стиля; на руке у нее неизменно сидели противоударные часы, синхронизированные со смартфоном.
В деревню она переехала, как рассказывала мама двойняшек, сразу после смерти дедушки, ушедшего из жизни незадолго до их рождения. Родители отправляли сюда Марка и Фию каждое лето, обрекая их тем самым на неимоверную скуку: тут не было ни интернета, ни кинотеатра, ни торгового центра – только старый телевизор, который показывал три канала, и те с помехами. Впрочем, были в доме и необычные вещи, приводившие двойняшек в некоторое замешательство, в том числе двери, открывать которые строго запрещалось. Это попросту нельзя было сделать – они были наглухо заперты; пролезть через окно также не представлялось возможным, поскольку стены в тех комнатах были сплошными.
***
– Что это вы оба такие довольные? – с прищуром посмотрела на ребят бабушка, оторвав взгляд от телефона. – Опять какие-нибудь пакости про меня говорили?
– Ни в коем случае! – хором ответили внуки.
Но ее было не провести, бабушка всегда волшебным образом узнавала все, что о ней говорят, – будто ей кто-то доносил.
– Смотрите мне тут, самые умные нашлись. Ладно, пошла я к этим деревенщинам, а вы уберитесь в доме как следует. И не вздумайте совать свой нос в запертые двери. Узнаю – оставлю на неделю без телевизора.
– Да будто кто-то смотрит эти три несчастных канала, – пробурчал Марк.
– Что ты там сказал?
– Марк сказал, что мы все почистим как надо! – перебила брата Фия, закрыв ему рот ладошкой.
– Правильно. Я рада, что вы все поняли, шпана. Ну все, мне пора в поселок.
– А зачем? – поинтересовался Марк, не понимая, что вообще там можно было найти интересного.
– По невероятно нужным и важным делам, – загадочно ответила бабушка.
Двойняшки переглянулись. Они прекрасно знали, что эти «невероятно нужные и важные дела» – покупка кошмарной жевательной смолы и тщетные попытки поругаться с почтальоном, который ленится носить одну жалкую газетенку до их дома. Даже сами ребята не особо понимали, зачем она ее выписывает, не читая и заголовка. Обычно споры с почтальоном заканчивались тем, что бабушка писала очередную жалобу в никуда. Она об этом знала, но упорно продолжала их строчить.
Дверь захлопнулась, и двойняшки остались наедине с уборкой. Марк уныло поплелся за шваброй и ведром, а Фия собрала свои белокурые волосы в хвост и нацепила ярко-розовый, усыпанный стразами фартук.
– И где ты такой откопала? – спросил Марк, вернувшись из чулана.
– У бабушки выпросила. Взгляни, это же венец высокой моды!
– Не могу – глаза слепит.
– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула сестра, испытывающая очевидную слабость к розовым и блестящим вещам.
– С такими вкусами ты должна быть принцессой, а не растрепой с ободранными коленками.
– Сам ты растрепа! – огрызнулась Фия.
Они вышли во двор, чтобы набрать воды из садового шланга. Спустя три минуты работы насоса ребята стали подозревать, что что-то идет не по плану: в ведро-то вода заливалась, а уровень ее не поднимался.
– Кто бы сомневался, что в этом старом доме даже ведра дырявые, – вздохнул Марк, закрыв лицо рукой.
– Значит, никакой уборки!
– Нам бабушка потом головы оторвет, – Марк всегда был немного дальновиднее сестры.
– А если мы скажем, что все убрали, может, она и не заметит, – заговорщицки зашептала Фия.
– Заметит, и мы отхватим вдвойне – еще и за вранье.
Надо было что-то делать; и тут Фие на глаза попался горшок с пальмой, выставленный бабушкой на улицу по причине отличной погоды.
– Я придумала!
Марк проследил за взглядом сестры и сразу уловил идею. Они подошли к пальме и склонились над нею грозными тенями. Если бы растение могло испытывать чувства, оно бы уже занервничало.
Движения были быстрые и отточенные: ребята выдернули пальму из горшка и поставили ее в ведро. В целом операция прошла без потерь, не считая доброй половины земли, оставшейся за бортом. Промыв горшок и набрав воды, дети принялись за уборку. Начало было продуктивным: Фия, вскарабкавшись на лестницу, усердно вытирала с полок пыль, а Марк надраивал полы. Однако ребятам уборка быстро наскучила, и Марк начал тыкать шваброй сестре в ноги, утверждая, что именно там грязнее всего. Недолго думая, девочка врезала пыльной тряпкой брату по физиономии, от чего он стал чихать и задыхаться. В отместку мальчик затряс стремянку, на которой стояла сестра, – Фия повалилась прямиком на него и, вцепившись в спину, начала щекотать. Марк не мог этого стерпеть. Всеми силами он пытался скинуть с себя сестру, попутно заходясь в страдальческом смехе. Так они бесились, пока одним неудачным движением не свернули высоченный шкаф с книгами. Ребята замерли, глядя друг на друга. В зале повисло гробовое молчание. Они искренне надеялись, что ничего не сломали.
Вдруг тишину нарушил стук в дверь. Двойняшки даже вздрогнули от неожиданности. Неужели бабушка могла что-то забыть и вернулась? Но, проследив за источником звука, брат и сестра пришли в изумление: стук доносился не от входной двери, а от той, которую нельзя открывать. Впервые за двенадцать лет на глазах у Марка и Фии в одной из запретных комнат творилось что-то неладное: был слышен грохот, а из щелей пробивался яркий свет. Ребята осторожно подошли ближе, не решаясь дернуть ручку.
Внезапно подозрительная дверь с грохотом распахнулась, и к ним навстречу вылетело что-то маленькое и громко визжащее. С диким испугом оно какое-то время носилось по комнате, опрокидывая все на своем пути, пока не выскочило молнией в открытое окно.
– Я хочу его себе! – воскликнула Фия и помчалась на улицу.
Марку ничего не оставалось, как поспешить за ними. И стоило им выбежать из дома, как через порог запретной двери переступили еще две тени.
***
Пришельцы осмотрели разгромленную гостиную с опрокинутыми на пол стеллажами. Создавалось ощущение, что по комнате прошелся целый табун.
– Мастер Строгус, вы видели, куда скрылся спефикс?
– Нет. Проследи по аномальгуму, где он сейчас прячется.
– Показывает, что буквально в нескольких десятках метров отсюда.
– Ты видишь точное его расположение, Форс?
– Погрешность в пару сантиметров.
Чужаки двинулись в глубь леса, но, выйдя к месту, на которое указывал прибор, остолбенели. Их взгляду открылось невозможное: двое детишек с Терраны стояли возле спефикса.
– Мне не мерещится? Спефикс подпустил их к себе ближе, чем на три метра? – ошарашенно промямлил Форс.
– Похоже на то, – медленно качнул головой Строгус.
Действительно, все это не походило на простую случайность – ребята не только смогли подобраться к нелюдимому зверьку, девочке почти удалось уговорить его забраться к ней на руку. Форс от удивления снял и протер свои очки-аквариумы. Строгус тоже не отрывал взгляда от происходящего. За свою жизнь он встречал предостаточно удивительных случаев: как укрощали огромных зубохватов, как обманом завлекали хитрых шустролапок в клетки; однако он никогда не видел, чтобы кто-то, в особенности маленький ребенок с Терраны, смог расположить к себе самое пугливое, самое недоверчивое животное из всех, что были только известны Метаполианской энциклопедии.
– Иди сюда, мой мохнатый-рогатый, – сюсюкала Фия.
Ребята наконец-то смогли разглядеть маленького зверька – крохотная белочка с аккуратными ветвистыми рогами и сине-лиловой шерсткой в белых пятнышках.
– Ну же, чем бы тебя завлечь? О, а давай я свяжу тебе милый свитер, если слезешь.
Зверька успокаивал ласковый голос Фии. Он медленно сползал по коре дерева, доверчиво глядя ей в глаза.
– Ты же не умеешь вязать, – вклинился брат.
– Я могу прорезать для него пять дырок в одном из твоих шерстяных носков, – небрежно пожала она плечами.
– Эй!
– Тсс! Ты можешь спугнуть Рогасёнка.
– Рогасенка? – Марк прыснул со смеху. – И ты думаешь, он с тобой будет дружить после такого прозвища?
– Ему нравится, не лезь. Будто у тебя лучше бы вышло.
– Может, и вышло бы! – возразил Марк, но осекся, заметив две незнакомые фигуры. Одному из них на вид было лет сорок; крепкого телосложения, широкоплечий и поджарый. На нем была кожаная куртка со светоотражающими молниями, а лицо закрывали солнцезащитные очки. Второй был ненамного старше ребят – подросток лет четырнадцати. Худощавый и долговязый, с длинной шеей и выпирающим кадыком – парень напоминал верблюда в очках. Бледная кожа почти сливалась с лабораторным халатом.
Паренек резко вскинул правую руку, и из нее вылетела голубовато-зеленая сфера размером с теннисный мяч. Она распахнулась возле зверька, вспыхнув ослепительно ярким светом, и после негромкого хлопка потухла. Когда ребята смогли снова видеть, зверька уже не было, а сфера парила в воздухе, излучая мягкий голубой свет.
– Что вы с ним сделали?! – заверещала Фия.
Она с ужасом пыталась найти глазами своего нового друга, но тот бесследно исчез, словно его испепелили прямо на месте.
– Я поместил спефикса в специальный сферариум, который предварительно был настроен на среду его обитания, – прикрывая уши, ответил паренек. – Сейчас, считай, он находится в самых комфортных для него условиях, незачем так орать.
– И ему там не страшно? – не успокаивалась девочка.
– Нет, конечно. Что за глупые вопросы? Ему там лучше всех.
Парень протер сферу пальцами и протянул ей, чтобы показать. В месте, до которого он дотронулся, шар стал прозрачным, и внутри можно было разглядеть зверька, вполне удобно устроившегося на одной из веток баобаба.
– Что меня больше интересует, так это как вам удается нас видеть? – встрял в разговор мужчина. – Маскировка должна была сработать. Биополя не совпадают?
– Марк, что он несет? – шепнула Фия брату.
– Не знаю.
В голове у обоих выстраивалась цепочка: дело обстоит где-то в лесу, бабушка далеко, два непонятных психа несут бред про вселенные и биополя. Все это сильно напрягало и напоминало сцену из какого-то жуткого триллера. Совсем не хотелось, чтобы родители потом нашли их имена в сводке новостей. Пока Фия не могла пошевелиться, Марк старался действовать быстро. Он вцепился рукой в ближайшую самую большую лапу ели и, оттянув ее так сильно, как только смог, отпустил прямиком в лица незнакомцев. Воспользовавшись этим отвлекающим маневром, Марк схватил сестру за руку и со всех ног дернул с ней в сторону дома.
– Их нельзя упустить, они… – услышали ребята вдогонку крик мужчины.
Двойняшки, не ощущая под ногами земли, неслись без оглядки сквозь лес. Наконец-то оторвавшись от преследователей, они выбежали к дому.
Марк запер дверь изнутри и забаррикадировал ее столом для надежности. Фия, пытаясь отдышаться, сползла по стенке. Ее глаза, как два колодца, вопросительно смотрели на брата. Мальчик только собрался сказать, что все в порядке и они в безопасности, как послышался скрип ножек стола по паркету. Брат и сестра окаменели – прямо на их глазах стол начал медленно отодвигаться, и дверь, предательски взвизгнув, распахнулась.
В проходе стояли все те же двое.
– Ну почему же вам надо было забежать именно в этот дом? – грозная фигура мужчины повисла над ребятами. В страхе перед неизвестным Марк и Фия схватились за руки и зажмурились, затаив дыхание. Вот-вот произойдет что-то ужасное.
– Ну и какого хорба тут творится?! – раздался знакомый голос за спинами преследователей.
Все обернулись и замерли как статуи. Марку и Фие была хорошо знакома эта бабушкина интонация: в такие моменты желательно было не то чтобы застыть, а лучше и не дышать, дабы не спровоцировать тотальный взрыв. Однако не только двойняшки были напуганы. Для обидчиков, казалось бы, она была безобидной, хрупкой женщиной в возрасте, но почему-то эти двое так же стояли, не двигаясь, а в глазах их читалась смесь замешательства и легкого ужаса.
– Мастер Строгус, потрудитесь объяснить, почему это вы с Форсом находитесь в моем доме, до смерти запугав моих же внуков? – грозным тоном чеканила бабушка каждое слово.
– Но как вы здесь оказались, госпожа д… – у юноши даже голос сорвался от волнения.
– Как я оказалась в своем же доме? Форс Мажор, ты, конечно, шутки не поймешь, но именно сейчас твое имя подходит тебе как никогда.
Форс шутки действительно не понял. Зато поняли ребята и тихо захихикали в углу.
– А вы-то что хрюкаете? Кто навел тут этот бардак? – осадила ребят бабушка, носком кроссовки двигая одну из лежавших на полу книг.
– Это все Рогасенок, – начала выкручиваться Фия.
– Так я и поверила. Убирать все будете сами. Вернемся к делу: потрудитесь все-таки объяснить, Соломон, что здесь происходит.
– На Террану через портал в лаборатории ускользнул спефикс. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним и как можно скорее вернуть его в естественные условия.
– Спефикс? Как он тут оказался? – удивилась бабушка.
– Это моя вина, – произнес Форс, – я был в лаборатории Академии, проводил исследования на предмет адаптации спефикса к среде с большим содержанием кислорода, так как именно он улучшает физические показатели и продолжительность жизни этого вида. Но, когда я отвернулся записать полученные результаты, он смылся.
– Ты же даже не биолог, как тебя в сферу-то занесло? Подождите, а это случаем не потомок ли того спефикса, которого я спасла от дедраконов? – спросила бабушка.
– Да, именно он.
– Бабушка, кто такие дедраконы? – встряла Фия.
– Это межвселенские браконьеры.
– Спефикса-то мы поймали, но что важнее… Это ваши внуки? – осторожно начал Строгус.
– Да, все верно. А что не так?
– Понимаете, они его видели, в смысле спефикса.
– Девчонка даже умудрилась его подозвать к себе. Ранее это удавалось только вам одной! – взволнованно затараторил Форс.
Бабушка внимательно посмотрела на внуков, затем медленно перевела взгляд на мужчину.
– И что вы этим хотите сказать? – спросила она.
– Им место в Метаполии. Обычные терране ни спефикса, ни нас с Форсом видеть не могут – на аномальгуме активирована маскировка. Ваши внуки не принадлежат этой вселенной. По всем правилам им необходимо быть под присмотром Совета Четырех Столпов, – сказал Строгус.
– Соломон, неужели вы думаете, что я не знаю своих же внуков?
– Но тогда почему они не там, где должны быть?
– Потому что так надо. И, поверьте, на то есть причины.
– Так или иначе, я обязан сообщить обо всем Совету. Мария, я вас бесконечно уважаю, но правила есть правила: эти дети обязаны жить в Метаполии и проходить обучение в Академии. В последнее время барьер не такой крепкий, как раньше. Им опасно находиться за его границами слишком долго.
Когда Строгус сказал про барьер, у бабушки дрогнули черты лица, а в глазах появилась легкая тревога. Марк и Фия отчаянно пытались вникнуть в разговор, но не улавливали и половины сказанного.
– То есть, бабушка, ты от нас что-то скрывала? – спросил Марк.
– Это не совсем так, Марк.
– Тогда как? Я ничего не понимаю. И о каком барьере идет речь?
– Я тоже не понимаю, – подхватила Фия, – почему этот странный дядька говорит, что мы не должны его видеть?
Бабушка тяжело вздохнула и подошла к окну. Она долго вглядывалась в гущу деревьев, подбирая подходящие слова.
– Решение останется неизменным, – сухо заключила она. – Мои внуки никуда не пойдут, им безопаснее в этом мире, под моей защитой. Я попрошу вас удалиться, будьте так любезны.
Ни Строгус, ни Форс не посмели ей возразить. Но в глазах обоих читалось сомнение.
– Что ж, как скажете. Мы уходим, моим долгом было вас предупредить, – покорно склонил голову Строгус, и они, утонув в лучах яркого света, скрылись в портале, с которого все началось.
– А теперь вам обоим лучше побыть в своей комнате, – устало произнесла бабушка, когда дверь за ними захлопнулась.
– Но мы хотим знать, что это было! – возразил Марк.
– Не сегодня… И не завтра, и вообще, у меня болит голова, – вяло ответила она, аккуратно выпихивая внуков из гостиной.
Ребята пытались сопротивляться, но все было тщетно. Смирившись с неизбежным, они потопали наверх и разбрелись каждый в свой угол. Так они молча сидели на своих кроватях, думая о произошедшем.
Комната их заслуживала отдельного внимания. Часть, принадлежавшая Фие, была увешана всевозможными ловцами снов, бумажными гирляндами и чем-то наподобие балдахина. По кровати были раскиданы мягкие игрушки самых разных размеров. У Марка все было попроще, но хаотичности от этого меньше не становилось. Вокруг его кровати валялся различный спортивный инвентарь и цветные комиксы про супергероев, а на тумбочке громоздилась целая гора всякой всячины: геймбой, плеер, йо-йо и даже древний тетрис, из которого бабушка уже давно достала батарейки, чтобы вставить их в пульт от телевизора.
Наконец Марк не выдержал и прервал длительное гнетущее молчание:
– Что ты обо всем этом думаешь?
– Что я схожу с ума. Но так это оставлять нельзя, мы должны во всем разобраться прямо сейчас.
У Фии был весьма боевой настрой. Марк тоже понимал, что дело тут нечисто. Многое начинало вставать на свои места: и почему бабушка так сильно отличается от всех бабушек в деревне; и почему их дом находится на отшибе; и это ненормальное количество запертых дверей, ведущих в комнаты без окон. Неужели это правда? Неужели есть другие миры, животные, которых ни за что не встретишь на Земле, и, что самое важное, они сами не из этого мира? Или тот мужчина соврал? Но зачем ему это было нужно? Эти мысли никак не давали ребятам покоя.
– Марк, ты думаешь о том же, о чем и я?
– Мы любыми способами должны попасть в ту комнату, – утвердительно кивнул брат. – Но что с бабушкой? Мы вот так от нее сбежим?
– Нам не обязательно сбегать. По здравой логике, мы даже не покинем стен этого дома, верно? – хитро улыбнулась сестра.
– Если смотреть на дело с такой точки зрения, то я тоже не вижу преступления.
– Только надо действовать предельно тихо и осторожно, чтобы бабушка ничего не услышала, – сказала Фия, слезая с кровати.
– Как ниндзя из Чайна-таун!
С этими словами Марк вскочил и стал размахивать руками в разные стороны. В свое время он пересмотрел много фильмов про боевые искусства и теперь втайне мечтал стать ниндзя или, на крайний случай, самураем.
– Да тихо ты! – шикнула на него сестра. – Если ты включишь свой дух воина, мы даже из этой комнаты не успеем выйти, как окажемся наказаны до пенсии.
Брат поуспокоился, и к такой серьезной «операции» они решили подготовиться основательно: Марк взял фонарик, веревку и рогатку; Софья, в свою очередь, прихватила набор фломастеров с блокнотом, разноцветный браслет со стразами и любимую плюшевую альпаку.
Брат скептически посмотрел на этот набор и не постеснялся спросить:
– И как нам все это поможет, если не секрет?
– Вот увидишь, – заговорщицки прошептала Фия, – это самые нужные вещи, которые ты только можешь себе представить!
– Ну-ну. Ладно, бери что хочешь, только носить это будешь сама, – выдохнул Марк. Спорить на такие темы с сестрой было бесполезно.
Дети на цыпочках вышли из комнаты. Преодолев путь по лестнице до двери, они поняли, что та снова заперта.
– И что же нам делать?
– Не знаю, надо подумать. Фия, у тебя есть заколка?
Девочка вытащила из волос острую розовую заколку и отдала брату. Поковырявшись в скважине около пяти минут, Марк понял, что дверь заперта вовсе не на ключ. Ее словно притягивал к косяку мощный магнит. Мальчик попытался что есть сил потянуть ручку на себя, но все было тщетно – дверь даже не скрипнула. К действию подключилась сестра, но лучше от этого не стало. Сколько они ни пыхтели, дверь ни в какую не двигалась.
Послышался отдаленный звук шагов – бабушка спускалась вниз по ступеням, – и ребята запаниковали. Если их сейчас заметят, все оставшееся лето они проведут запертыми в четырех стенах. От этой мысли у Марка участилось сердцебиение, а мышцы напряглись до предела. Зажмурив глаза и стиснув зубы от натуги, он потянул на себя дверь. Фия усердно ему помогала, оттягивая брата за пояс. В голове крутилась одна только мысль: «Открывайся, открывайся же!» И дверь им поддалась.

Глава 2. Форс Мажор
Бабушка почувствовала, что внуки пытаются сбежать. Можно даже сказать, она другого от них и не ожидала.
Медленно спускаясь по ступеням, женщина хорошо слышала пыхтение Марка, взволнованное повизгивание Фии и скрип половиц под своими ногами. Взгляд уловил яркую вспышку света, и послышался громкий хлопок.
– Не успела, – сказала она сама себе с еле заметной улыбкой.
***
Ребята влетели в светлое просторное помещение. Никогда ранее они не видели мебели и техники подобного рода. Вместо телевизора в воздухе парило полностью прозрачное табло, от полок исходили мягкое мерцание и переливы цвета, а в углу стоял огромный и абсолютно бесформенный диван. У него не было ни спинки, ни подлокотников, оставалось только предполагать, что это все-таки он самый. Фия осторожно дотронулась до мягкой поверхности, и та моментально подстроилась под форму ее ладони. Девочка не удержалась и присела на него. Диван подхватил ее и буквально усадил на себя.
– С ума сойти, это невероятно удобно! – задыхаясь от восторга, сказала Фия.
– Осторожно. Слезай. Мы даже не знаем, где находимся. А вдруг оно тебя задушит?
– Марк, ты сказок перечитал, – засмеялась сестра, но с дивана все-таки слезла.
Из-за высоких стеклянных потолков, открывающих лазурное небо, вся комната переполнялась яркими лучами света. Они были повсюду: играли зайчиками на зеркалах; переливались радугой в призматических декоративных стекляшках, коих в большом количестве можно было встретить на полках; рассыпались на зеленом травяном ковре. Двойняшки прошли вглубь зала и заметили стоящий в центре пьедестал с изображением неизвестного им мужчины.
– Кого-то он мне напоминает, – задумчиво произнесла Фия, разглядывая лицо. Но так и не смогла вспомнить кого же.
Продолжая все вокруг себя рассматривать, ребята находили все больше и больше удивительных вещей: различные приборы с кучей разноцветных индикаторов, комнатные парогенераторы, автоматическую швабру, остервенело полирующую полы круглой щеткой. Такое количество техники они не встречали ни в одном доме. Но даже это обилие приборов не нарушало теплой атмосферы уюта, которая царила в этом странном месте.
Фия случайно наступила на мокрый след на полу, и швабра, включив сирену, замигала всеми оттенками красного на своей панели.
– Ты мне тоже не особо нравишься, космическая метелка. Красный не в моде, чтобы ты знала, – надула щеки девочка. От этих слов швабра стала верещать еще громче.
Понаблюдав за этой картиной, Марк решил отойти подальше, оставив сестру и швабру решать все свои разногласия с глазу на глаз. Неловко повернувшись, мальчик свернул на пол горшок с цветком, и швабра, умолкнув, медленно поплыла в сторону рассыпанной земли.
– Наша школьная уборщица так же ругается, если пройдешь там, где помыто, – пробубнила Фия.
– Мне кажется, она предупреждала тебя, что здесь скользкий пол.
– Можно ведь не так противно пищать, – скривилась сестра.
Несмотря на замысловатый дом и обилие в нем интересных вещей, которые так и хотелось посмотреть и потрогать, Марк и Фия посчитали, что лучше тут не задерживаться. Им было не по себе: сновать по чужому дому без разрешения – не этому их учили родители. Переглянувшись, они двинулись к выходу, когда их остановил электронный голос:
– И как можно быть таким растрепанным? Ты бездомный, что ли?
Двойняшки, вздрогнув, стали озираться по сторонам, но так и не смогли определить источник звука.
– Да еще и одет так, будто из прошлого столетия сюда прибыл, – продолжил незнакомец. – Ты бы хоть штаны подвернул, а то как деревенщина.
– Я нашла его! – закричала Софья.
– Где? – спросил успевший обидеться Марк.
– Это зеркало! Смотри: оно мигает огоньками, когда говорит.
– Совершенно верно! Твоя спутница куда сообразительней тебя. Да и одевается на порядок интереснее.
– С каких это пор розовые свитера с кроликами стали писком моды? – Марк раздраженно пытался уложить растрепавшуюся челку, краем глаза наблюдая, как сестра подмигивает своему отражению. – Пошли отсюда.
– Крутой браслет! – крикнуло зеркало вдогонку Фие.
– Спасибо, ты тоже классное!
Переступив порог, ребята оказались на пустынной широкой улице, где деревьев было больше, чем зданий. Дом, из которого они вышли, очень напоминал тот, что в деревне. Но при этом он был из кирпича, крепкий и добротный, с огромными окнами от пола до потолка. Вместо забора вокруг все было оплетено вьющейся живой изгородью. Как и дом в деревне, этот так же смотрел на обрыв, но за обрывом простиралась не равнина, а… море. Картина завораживала.
– Кажется, нам в ту сторону, – произнес Марк, указав на видневшиеся неподалеку крыши плотно прижатых друг к другу зданий.
Дойдя до ближайшей населенной улицы, ребята смогли оценить обстановку. В целом здания не сильно отличались от того, из которого они вышли. Разве что были на порядок меньше, а улочки – в разы уже. Почти на каждом окошке можно было увидеть цветочную клумбу или что-то наподобие плюща, обвивающего желтые стены от самой крыши до начала фундамента. Вокруг летали дроны, поливающие растительность из маленьких леек.
От порогов домов начинались каменные тропинки-ручейки, стекающие в широкую мощеную дорогу. Особого внимания заслуживало изобилие расцветок черепицы на крышах – они были самых мыслимых и немыслимых цветов.
– Странно тут, – задумчиво произнес Марк, наблюдая, как один из дронов оставляет посылку в почтовом ящике.
– Тут сказочно, – с придыханием ответила Фия. – Смотри, как там красиво.
Дальше вдоль дороги, куда указала сестра, тянулись аллеи и парки, украшенные фонтанами и кинетическими статуями. Изогнутые фонари скрутились спиралями, будто отдыхали в ожидании вечера, а птицы, наоборот, вовсю щебетали, радуясь солнцу.
В воздухе витал приторный запах корицы, исходящий от милой пекарни. За одним из ее столиков безмятежно сидели двое гостей и пили чай с выпечкой. И все бы ничего, но кое-что у двойняшек вызвало состояние легкого шока: эти двое имели по паре бараньих рогов, изумрудного цвета кожу, и черты лица их заметно отличались от человеческих – чрезмерно широкие ноздри, оттопыренные острые уши и мощные тяжелые подбородки.
Двойняшки с отвисшими челюстями некоторое время в открытую пялились на них, затем стали озираться по сторонам. По улицам прогуливались самые разношерстные персонажи: красные, синие, хвостатые, крылатые, встретилась даже одна желеобразная дама. И то ребята решили, что это дама, только по розовой шляпке, которая наполовину утонула в ее голове. От плотности движения за всем уследить не представлялось возможным. Люди тоже попадались, но их, по всей видимости, окружение ни капли не смущало. Шумный город совсем не замечал двух ошарашенных и потерянных детей.
– Марк, мне ведь все это снится?
– Хотелось бы мне в это верить…
– Ты тоже это видишь?
Еще секунду Фия стояла неподвижно, и Марк краем глаза заметил, как она набирает в легкие воздух. За секунду до истошного крика брат успел зажать ей рот, боясь привлечь к себе излишнее внимание. Подождав, пока сестра успокоится, он отпустил ее.
– Поразительно, – выдавила из себя Фия, когда справилась с эмоциями.
– Тебе страшно?
– Нет, – восторженно замотала она головой.
– Почему тогда кричать хотела?
– От удивления, конечно же. Ты такое видел когда-нибудь?
– Только в играх, – медленно произнес Марк. – Ладно, вроде на нас тут никто особо внимания не обращает. Надо бы осмотреться.
Они подошли к столбу, на котором висели резные деревянные таблички. К разочарованию двойняшек, на них не было никаких надписей – указатель был совершенно пустым.
– Какой-то бесполезный знак, если честно, – прокомментировал картину Марк.
– Зато дощечки очень красивые и так гармонично вписываются в архитектуру.
– Мне бы твоего оптимизма. Хотя, даже если бы на нем было что-то написано, мы совершенно не знаем, куда нам идти, – вздохнул мальчик.
– Может, нам стоит поискать кого-нибудь из тех двоих? Вроде парень, у которого еще смешное имя… – сестра наморщила лоб. – Точно! Морс Обжор!
– Его звали Форс Мажор, Фия…
– Да! Он вроде говорил о какой-то академии.
Заслышав слово «академия», столб вспыхнул ярким светом, и на одной из его табличек появилась соответствующая надпись, а ниже развернулась голограмма с картой, отображавшей начало маршрута и конечную остановку – «Академия Метаполии». Пункт назначения пульсировал зеленым цветом, и к нему вела витиеватая золотистая нить, проложенная от места отправления.
– Видишь, он не такой бесполезный, как ты говорил. Теперь мы знаем, куда нам надо идти.
– И как мы запомним дорогу? Здесь около двадцати поворотов, если не больше.
– Предоставь это мне! – радостно сказала Фия, доставая из сумки в форме банана фломастеры и блокнот. Поглядывая на карту, она быстро ее зарисовала, разными цветами изобразив город, путь и Академию.
– Ты гений, Фия! Судя по всему, нам вон к тому огромному зданию, – сказал мальчик, указывая уже на реальную Академию, находившуюся где-то в трех километрах от ребят. Это была громоздкая пирамида с нанизанными на нее парящими в воздухе кольцами.
Все строение состояло из металлических пластин с изогнутыми стеклянными вставками. На макушке возвышалась невероятных размеров сфера, заключенная в стальной ореол, имеющий форму тюльпана. В солнечном свете здание сияло и переливалось, как драгоценный камень.
– Какое же оно красивое! – восхитилась Софья.
– И немного странное. Как эта конструкция вообще не разваливается?
– А тебя еще здесь что-то удивляет? Ты еще не понял?
– А что я должен был понять?
– Мы в городе магии и волшебства! – торжественно объявила Софья.
– Что-то мне подсказывает, что дело здесь вовсе не в магии. Мы словно… в будущем, что ли.
Продолжая спорить о том, куда же они все-таки попали, ребята двинулись в сторону Академии, выискивая ее макушку за крышами домов. Они шли вдоль широкой людной улицы, вклинившись в общее течение пестрой толпы. Над головами проносились машины, если их можно было так назвать. Скорее это были стальные жуки с прозрачными стеклянными крыльями, двигающиеся во всех возможных плоскостях, уходящие в пике и взлетающие в небо. Они кружили над цветными крышами, как металлические пчелы над цветочной поляной, то спускаясь к остановкам, то взмывая ввысь. Двойняшки перешли через небольшой каменный мостик и направились к парку, который Фия также не поленилась изобразить на карте.
– Ты не могла отметить его зеленым? Так ведь не понять совсем. Кто ж рисует парк фиолетово-розовым?
– Я срисовывала с карты на столбе, не придирайся.
– Может, ты перепутала? Сейчас упремся в какое-нибудь водохранилище, и что мы делать бу…
Марк не договорил. Перед ребятами раскинулся пышущий пурпурной листвой парк. Картину разбавляли алые, изумрудные и бирюзовые цветы, белоснежные фонтанчики и ажурные скамейки; а в кустах и на деревьях можно было разглядеть прячущихся обитателей, некоторые из них даже осмеливались подбегать к прогуливающимся пешеходам, и те с радостью угощали зверушек специально припасенными для них лакомствами.
– Ты слышишь этот звук? – спросил Марк.
– Ага, какое-то шуршание в тех кустах… Ого! Какой миленький!
К ним навстречу вышел рыжий кабанчик, на спине которого красовалась россыпь длинных иголок. Важно похрюкивая, он с интересом разглядывал и обнюхивал ребят. Марк попытался его погладить, но кабанчик встрепенулся и бросил на него недоверчивый взгляд. Долго сверля его глазами, зверек громко взвизгнул и, вырвав из рук мальчика карту, умчался вглубь парка.
– Вот же свинья волосатая!
– Сам такой, не обзывайся. Неужели ты не заметил, как он смотрел на эту яркую цветную карту?
– Да как я вообще мог это заметить? Тут все цветное и яркое!
Колючий зверек оказался весьма шустрым, и ребята его еле догнали. Однако проблему это не решило. Спрятавшись в кустах, к которым мешали подступиться острые шипы, кабанчик злобно похрюкивал и ни на какие уговоры не поддавался.
– Отойди, ты его пугаешь, – буркнула Фия, отпихивая брата в сторону.
– Не я первый начал, между прочим, – огрызнулся он в ответ.
Но сестра не слушала. Переведя дыхание, она спокойным и ласковым тоном обратилась к зверьку:
– Малыш, мы понимаем, что это твой трофей, но нам очень нужна эта карта.
Животное внимательно слушало, наклонив мордочку набок. С каждым словом Фии кабанчик все больше успокаивался, но все равно с опаской поглядывал в сторону Марка. Его глаза выражали смесь предосторожности и неприкрытого любопытства. Пожалуй, умей он говорить, засыпал бы ребят вопросами, как пятилетний ребенок.
– Давай ты будешь нашим другом? – продолжала Фия. – А друзья, между прочим, дарят друг другу подарки.
Девочка достала из сумки браслет со стразами. Когда перед глазами зверька засверкало новое украшение, он затаил дыхание. Бижутерия лучезарно переливалась на свету, отражая на себе солнце, листву и цветы. Фия не шевелилась, только изредка звенела браслетиком, как колокольчиком.
Приблизившись, животное осторожно вытянуло вперед свой пятачок и уткнулось им в теплую ладошку Фии. Все трое облегченно выдохнули. Кабанчик медленно выпустил из своей пасти столь важный для ребят лист бумаги, а Фия аккуратно повесила ему на бивень блестящий браслет. Потрепав нового друга за холку, она вернулась к брату, который предпочел за всем этим наблюдать со стороны.
– «И как нам все это поможет, если не секрет?» – передразнила Фия слова брата, сказанные во время сборов. Марк в ответ только покачал головой.
Преодолев парк, двойняшки вышли к переполненной площади, в центре которой возвышался каменный памятник двум мужчинам. Они стояли плечом к плечу, держа в руках щит с гравировкой в виде волны, пересекающей три изогнутые линии. Ее цвет переливался из одного в другой, напоминая ребятам лужу бензина, растекшуюся по мокрому асфальту.
– Это его изображение мы видели в том доме! – воскликнула сестра, указав на мужчину, что стоял слева.
– Ага, интересно, кто они такие? Пойдем прочитаем – там должно быть написано.
Марк пошел к памятнику, стремительно рассекая толпу, а Софья отвлеклась на чопорную дамочку, напоминавшую варана в парике. Однако ее вниманием завладела вовсе не дама, а ее сумка. Точнее, ее содержимое – маленький питомец, высунувший оттуда свою голову. Щелкая крохотным клювом на прохожих и шипя из своей переноски, зверек тут же прятался внутрь, сверкая злобными бусинками глаз.
Потеряв их из виду, Фия вспомнила о брате и побежала в сторону памятника, но почувствовала резкий толчок в грудь. Приземлившись прямо на пятую точку, она подняла взгляд и увидела перед собой широкоплечего мальчишку спортивного телосложения, за которым, по всей видимости, стояли его дружки. Он раздраженно смерил девочку надменным взглядом и заговорил на непонятном ей языке:
– Крондао?! Фурра бонто! – его недовольное лицо сверкало на солнце металликом. Но самым примечательным в его внешности были небольшие крылья, чуть доходившие до поясницы.
Фие за словом в карман лезть не пришлось:
– Я не поняла, что ты сказал, но сам такой!
На лице крылатого возникло недоумение, и он вцепился девочке в запястье. Фия вырвалась и с силой отпихнула его.
– Кхрр! Бита лонго! Кустарико да пиронза! – обидчик в гневе снова попытался схватить Фию за руку, но не успел.
– Эй, ты не хочешь извиниться перед моей сестрой? – как ни в чем не бывало спросил Марк, ухватив задиру за локоть.
– Зурра! – вывернув руку из захвата, замахнулся крылатый на Марка. Но его кулак прошел мимо, угодив в подбородок одного из приятелей. Потерпевший пошатнулся и упал; остальные бросились приводить его в чувство. С бешеным ревом, как озверевший медведь, хулиган помчался на Марка, совсем не замечая ловко подставленной ему подножки. Споткнувшись, он потерял равновесие и пропахал лицом землю. Марк спокойно подошел к упавшему громиле и, присев на корточки, процитировал излюбленную поговорку отца:
– Чем больше шкаф, тем громче падает.
Проигравший угрюмо посмотрел на него снизу вверх.
– Брого, – выставил он вперед руки, показывая, что больше нападать не собирается.
Фия мысленно пожалела его. Откуда этот парень мог знать, что наткнется именно на Марка, с самого детства обучавшегося боевым искусствам под строгим присмотром отца. Каждое утро он делал зарядку, закалялся и наворачивал круги по стадиону. Основное правило, повторяемое отцом от занятия к занятию, гласило: сила дана исключительно для защиты, и развивать ее нужно с умом. С таким учением Марк с раннего возраста мечтал стать стражем порядка и бороться с преступностью.
Фия подошла к лежащему на земле хулигану и налепила на поцарапанную щеку синий пластырь с желтыми молниями.
***
Какое-то время двойняшки шли молча. Фия размышляла о том, сколько им еще идти до этой Академии, а Марк пытался понять, как дальше им быть в месте, где ни одна живая душа их не понимает. Побег из дома бабушки в непонятное место начал казаться уже не столь хорошей идеей. И хотя мужчина, ворвавшийся тогда в их дом, сказал, что они не принадлежат Земле, здесь они чувствовали себя пока что чужаками.
Оторвав взгляд от разноцветной карты, Фия прервала затянувшееся молчание:
– Спасибо. – Поймав недоуменный взгляд брата, добавила: – Что от того парня защитил.
– Да ерунда, я же твой старший брат.
– Ты старше меня на пять минут!
– Факт остается фактом. Но, Фия, как ты умудряешься вечно вляпываться во всякие передряги?
– Это не я! Меня задели, а я что? Молчать должна?
– В следующий раз просто будь осторожней. Или мне всегда за тебя тумаки получать?
– Ты прочитал надпись на статуе? – сменила тему сестра.
– Неа, незнакомый язык. Я бы даже языком это не назвал – закорючки какие-то.
– Ту ламар да хоране? – нарушил их диалог подозрительно знакомый голос.
Обернувшись, Марк и Фия увидели перед собой того самого высокого нескладного парня в лабораторном халате. В руках он держал пакеты с необычными фруктами, небольшими тюбиками и коробками.
– А мы тебя ищем! – абсолютно честно ответила Софья, размахивая перед глазами паренька своим картографическим творением. – Ты же Форс, верно? Я Фия, а это мой брат Марк. Ты можешь нам помочь?
Парень покачал головой, тяжело вздохнул и, достав из-за пазухи два медальона, накинул их на ребят.
– Хорошо, что у меня есть запасные на случай перемещений, – уже на вполне понятном языке сказал он. – И что вы здесь делаете?!
– Тебя ищем, – терпеливо повторила Фия.
От ее слов у Форса расширились глаза и отвисла челюсть. Пакеты попадали прямо на землю.
– К-как это – меня?! – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – То есть вы хотите сказать, что оказались тут из-за меня? Да она же меня лишит доступа к лаборатории! Или отчислит! Или убьет! Наизнанку вывернет!..
– А кто «она»? – спросила Фия.
Форс ничего не ответил – он ходил бледный из стороны в сторону, бормоча себе под нос что-то про конец научной карьеры. Двойняшки переглянулись. Новый знакомый казался им забавным, но разговор явно нужно было уводить в другое русло, пока парень окончательно не выдрал у себя все волосы.
– Слушай, а что за штуки ты нам дал? – спросил Марк.
– Ах это… медальоны, – отвлекся от панического приступа Форс. – Точнее, упрощенная их версия, которая работает исключительно в качестве переводчика. Они принимают звуковые волны и генерируют вибрации, доходящие до ваших ушей уже как понятная вам речь. Я их сам собирал из подручных средств.
– Ясно… Почему тогда в деревне мы вас понимали?
– Я настроил свой медальон на нужную местность, – пожал плечами Форс.
– Кстати, о местности. Где это мы? – спросила Фия.
– А вы сами не знаете, куда попали? – удивился Форс. – Мы в Метаполии – великом межвселенском государстве.
– В Метаполии? – хором переспросили двойняшки.
– Что ж, раз уж вы все равно здесь, лучше вам действительно быть рядом со мной, чем одним на улице, – почти обреченно заключил их новый знакомый. – Пойдемте.
Парень неуклюже подобрал продукты и направился вперед. Двойняшки, за неимением других вариантов, последовали за ним, попутно поднимая продукты, вываливающиеся из безнадежно порванных пакетов.
– Ну, проходите и располагайтесь, – сказал Форс, небрежно бросив кульки возле входной двери.
В доме был неестественно идеальный порядок: все четко было разложено по полочкам и сверкало безупречной чистотой. Двойняшки заметили, что крыша здесь тоже была абсолютно прозрачной.
– Когда ты находишься на улице, ты видишь крыши из черепицы, а внутри потолки будто прозрачные. Это такой рисунок? – решила поинтересоваться Фия.
– Вовсе нет. Это не черепица, а лишь ее имитация, которая никак не преломляет световые лучи, – ответил Форс из соседней комнаты. – Она вообще построена из материи, которую в вашем мире не встретишь, да и солнечный свет тут несколько другой. Так что законы физики работают иначе. Снаружи мы видим крышу, а изнутри она кажется прозрачной.
Судя по звукам, он что-то усердно искал. Показавшись снова в гостиной, он продолжил:
– Саму технологию этих крыш мы позаимствовали из мира, где жители очень любили небо, но очень не любили, когда пролетающие сверху визирки заглядывали к ним в дом. Личное пространство надо уважать, а эти создания до ужаса любопытны. Мало того, что они заглядывали в каждый дом, так они еще громко комментировали увиденное. Так, однажды одна визирка, пролетая над домом великого изобретателя Мираждея, прокричала на всю округу, что тот ковыряется в носу. Ученый, оскорбившись такой наглой клеветой, соорудил вот такую технологию. Кстати, сейчас они используются не только для крыш, но и для фасадов зданий, чтобы сохранялась общая архитектура Метаполии.
– А как выглядят эти визирки? – поинтересовалась Фия.
– Они похожи на ваших птиц, только крупнее, а еще у них головы как у пернатых приматов.
– И что, великий изобретатель правда ковырялся в носу? – удивился Марк.
– Нет, в тот раз он просто его чесал. Визирки те еще фантазерки…
Пока Форс рассказывал им увлекательные истории о крышах, визирках и обидчивых изобретателях, ребята следили за ним и не верили глазам: там, где он проходил, идеальный порядок превращался в полный хаос. Форс наводил бардак за считанные секунды, разбрасывая в разные стороны аккуратно сложенные вещи, роняя различные предметы на пол, и даже умудрился свернуть треугольный аквариум. Бедные рыбки, немного покувыркавшись на полу, упорхнули в окно.
– Ну вот, опять смылись, – растерянно пробормотал Форс, продолжив свои поиски, граничившие с полнейшим разрушением комнаты.
Из-за стены послышалось жужжание, и недовольный электрический голос сказал:
– Если вы ищете свой планшет, то вы оставили его в верхнем ящике кухонного стола.
Из мрака кладовой выехал робот в форме бочонка. Покачивая кастрюлевидной головой и размахивая руками-шлангами, он выкатился в центр комнаты и стал раскладывать все обратно по своим местам.
– Спасибо, Чистикон, что бы я без тебя делал! Если я не закончу работу в срок, мне придется отчитываться перед директором, а ее лучше не сердить, – воскликнул Форс и рванул на кухню.
– Да, она страшный человек порой. Но, может, вам и стоит получить от нее разок? Вероятно, меньше бы наводили беспорядок, – покачал головой робот.
– Этого ты мне желаешь, предатель? – трагичным голосом обратился к нему Форс. – Сам же знаешь, у меня нет времени на такие обыденные вещи, как уборка, а роботы из магазина все ставят не на свои места. Нашел!
Мажор выбежал из кухни, размахивая цифровым планшетом, и плюхнулся в бесформенное кресло.
– Надо же, а та швабра только пищать умела, – наконец озвучила свои мысли Фия.
– Ты не сравнивай меня с обычными швабрами и их крошечными процессорами, – обиделся Чистикон. – Я высокоразвитая система!
– И очень болтливая, – добавил Форс, не отрывая взгляда от заветного планшета.
– Ты меня обрек на такое существование. Опять рыбки улетели?
– Есть захотят – прилетят обратно. Который час, Чистикон?
– Полдень.
Форс подскочил с дивана и заметался по комнате.
– Да я же опаздываю! Так, снимайте медальоны, надевайте вот эти – с ними вас должны пропустить, в них тоже есть переводчик. Надо бежать.
– Куда? – спросил Марк, разглядывая полученную металлическую блямбу.
– Как куда? В Академию, конечно же! Пока директор нас не прибила.
– Да что же у вас там за мегера директор? – выпучила глаза Фия, в спешке набрасывая сумку на плечо.
От дома Форса до Академии было около двух километров, но парень несся с такой скоростью, что на месте они оказались уже спустя десять минут. К огромному конусовидному зданию, возвышающемуся над всей Метаполией, вела прозрачная лестница, медленно ползущая наверх. Она поднимала прямиком к цветным стеклянным воротам. Встав на лестницу, ребята заметили, что ступени под их ногами стали переливаться, а само движение значительно ускорилось.
Резво поднимаясь по необычному эскалатору, двойняшки завороженно осматривали окружающий их мир. Перекинувшись через перила, Фия наблюдала, как дома, оставшиеся внизу, постепенно уменьшались, становясь похожими на игрушечные, а сами метапольцы и вовсе стали походить на крошечных муравьев, сновавших туда-сюда вдоль тоненьких дорожек. Марк же не отрывал взгляда от приближающейся к ним Академии. Никогда еще он не видел таких огромных построек – ни в жизни, ни на картинках.
– А тут есть еще какие-то школы или колледжи? – спросил Марк у Мажора.
– Нет, Академия в состоянии вместить в себя порядка трех тысяч студентов. Но даже с иновселенскими такого количества не наберется, не говоря уже о коренных жителях.
В конце пути город стал походить на узор из разноцветных крыш, разделенных гибкими линиями каменистых дорог. Оказавшись у входа, Мажор вытянул вперед висящий на шее медальон – предмет засветился голубым, и узорчатые стеклянные ворота откликнулись на сигнал. Камень в их центре выпустил синий луч, сканирующий медальоны двойняшек, и сменил свой цвет на зеленый, отворяя массивные двери и пропуская всех троих на территорию Академии.
На входе их уже ждала женщина в струящемся небесно-голубом балахоне. Ее грудь украшал бурый медальон в платиновой оправе. Словно хищная птица, разглядывала она пришедших цепким, пронзительным взглядом, скрестив руки на груди. Ребята застыли на месте, не в состоянии вымолвить ни слова. Не веря своим глазам, они не решались сделать и шагу вперед.
– Доброго дня, госпожа директор! – как ни в чем не бывало поприветствовал женщину Форс и прошел вперед.
– Приветствую, студент Мажор, – ответил ему спокойный женский голос, от которого у брата с сестрой поползли мурашки по телу. С еле заметной ухмылкой женщина смотрела на двойняшек, как на двух нашкодивших котят.
– Б-бабушка?! – в один голос выдавили они.
– Думали, вот так просто смоетесь от меня, шпана? – остро улыбнулась она им.
Двойняшки попытались дать деру, но бабушка ловко поймала их за плечи.
– Я вам сейчас покажу, как убегать из дома в другие миры! – вкрадчиво произнесла она. – А с тобой, Форс, я поговорю чуть позже.
Парень не успел раскрыть рот, как женщина, слегка надавив пальцем на медальон, исчезла из виду, прихватив с собой Марка и Фию.

Глава 3. В кабинете директора
– Поверить не могу, что вы действительно удрали через портал! – причитала бабушка, когда они оказались в ее кабинете. – Вы хоть понимаете, что натворили? Оказавшись в Метаполии, вы словно приказ о невыезде себе подписали. Одним словом, вас за-ме-ти-ли.
– По-моему, на нас даже никто внимания не обратил, – возразил Марк.
– Да разве я о прохожих, – бабушка устало плюхнулась в рабочее кресло. – Вас зарегистрировали, понимаете? Пути обратно теперь нет.
– Не переживай, мы скажем, что все это случайность, – попыталась утешить ее Фия.
– Ах, ну да, совсем другое дело, – ехидно ответила женщина. – И откуда вы уже успели медальоны-то достать?
– Нам их Форс дал, чтобы мы смогли попасть в Академию, – без задней мысли ляпнул Марк.
– Что?! Ну Мажор у меня отхватит! – начала закипать бабушка.
– Как раз, если бы не он, кто знает, что с нами приключилось бы в этом странном месте! – заступилась Фия за нового друга.
– Да уж, выручил так выручил… Ну вот и ходите тогда с этими побрякушками.
Она недовольно забарабанила длинными ногтями по подлокотнику.
– И все же, не хочешь нам что-нибудь рассказать, госпожа директор? – спросил Марк, которому казалось несправедливым, что выслушивают тут только они двое.
Сестра его подхватила:
– Да! Что это вообще за мир? Почему ты никогда не говорила нам об этом месте?
Они вопрошающе уставились на бабушку, а та, в свою очередь, задумчиво покрутила медальон на своей шее и ответила:
– Я делала это ради вас. В Метаполии все не так просто, как вы думаете, – здесь достаточно своих… особенностей. И уж поверьте, попав сюда, о прежней жизни можно забыть.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Марк.
– Что непросто адаптироваться в мире, где рас больше, чем транспорта в Москве, – отрезала она. – Плюс уровень развития технологий и менталитет – все это – не воды из колодца похлебать, знаете ли.
– Хочу заметить, что мы тут находимся уже полдня. Пока еще живы и в здравом рассудке, – возразила Фия.
Бабушка внимательно посмотрела на своих внуков. Доля разума в этих словах присутствовала. В конце концов, молодое поколение довольно быстро адаптируется к новым условиям.
– Что ж, раз уж вы все равно тут, давайте по порядку, – тяжело вздохнула она. – Для начала я должна рассказать вам об этом мире: как он появился и с чего все началось. Усаживайтесь поудобнее.
Двойняшки сели на большой белый диван, находящийся рядом с бабушкиным столом.
– На самом деле мир, что вы знаете, – далеко не единственный. Таких миров, а точнее вселенных, – великое множество. Они параллельны, однако ход времени, развитие цивилизации и население различны. Место, в котором вы росли, – Террана из вселенной Гризео…
– А что значит «Гризео»? – поинтересовалась Фия.
– Это значит «серый» на латыни. Здесь, в Метаполии, вселенным дают названия оттенков: Пурпэ, Ксилофакос, Аурантьяко.
– А разве тут знают латынь?
– Латынь знают везде, – отмахнулась бабушка и продолжила: – Несколько веков тому назад вселенные были крепко связаны друг с другом. Между мирами не перемещался только ленивый. С тех пор и повелись легенды про магию, русалок, кентавров и драконов. Правда в том, что раньше их действительно можно было встретить на Терране.
– И магию?
– Магии не существует, Фия, – отрицательно покачала бабушка головой. – Но у некоторых цивилизаций технологии были к тому времени настолько развиты, что нашим предкам это казалось волшебством. То были времена, когда повсюду царила гармония. Однако… не всех устраивал такой уклад жизни. Были планеты, одолеваемые тьмой и жадностью. Возглавляла их одна – самая мощная, преисполненная хаосом – Мракомирье. И правили ею два брата. Один из них был поистине всемогущим и жестоким тираном, возжелавшим безграничного господства. Звали его Властис. – Последние слова бабушка сказала с какой-то особой интонацией. – Обладая непомерной силой Воли, он мог проникать в сознания целых народов, подавляя их разумы и чувства. Другой же – Умиус – был безумным ученым, создавшим необъемлемую армию адских машин, уничтожавших все вокруг. На живых существ влиять он не мог, но его вирусы, как чума, уничтожали самые сложные системы.
Она подошла к небольшому аппарату, напоминавшему капсульную кофемашину, и, развернувшись к внукам, спросила:
– Пить хотите?
Двойняшки встрепенулись от внезапной перемены темы, но кивнули, и бабушка нажала на синюю кнопку. Наверх выехали три пузатых стакана, которые машина тут же наполнила зеленой жидкостью с валящим через край паром. Ребята недоверчиво взяли по стакану и почувствовали на руках легкую прохладу. Марк решился первым – слегка пригубив, он замычал от восторга. Последовав за ним, Фия чуть ли не залпом опустошила всю емкость. Вкус напитка напомнил им смесь манго и мяты, а язык приятно покалывала кислинка.
Бабушка, сделав небольшой глоток, продолжила:
– Ведомые алчностью, братья стали порабощать планеты, а затем и целые вселенные. Они развязали длительную и безжалостную войну, назвав себя Империей Послушания. Их черный легион не знал пощады и разрушал все на своем пути. Те, кто оставался в живых, становились рабами и трудились в шахтах, добывая сырье для производства топлива для боевых кораблей. Наступила эпоха тирании и гнета, омрачившая небо на сотни лет. Так продолжалось, пока на свет не появился тот, кто объединил и повел за собой армию восставших. Сплотившись, они смогли дать отпор и положить конец этой страшной войне. Их предводителя звали Герман Герой.
Двойняшки впитывали каждое бабушкино слово, боясь упустить любую мелочь, а она продолжила:
– Будучи совсем маленьким ребенком, он уже трудился в шахтах до кровавых мозолей на руках. Таково было детство каждого, кто с ранних лет оказывался в лагере Подавленных. Мальчик рос, наблюдая за тем, как ни в чем не повинных угнетают, а стариков и немощных отправляют в изгнание. Ни одна живая душа не в силах была сопротивляться – настолько велико было влияние Властиса. Никто… кроме Германа. Мальчик родился с абсолютным иммунитетом к Подавлению. И в скором времени юноша стал замечать, что на окружающих его людей гипноз Империи также переставал воздействовать. Они тянулись к Герману, слушали его, спорили с ним, менялись, и шаг за шагом их разум становился все свободнее.
– То есть он не гипнотизировал их, как Властис? – спросил Марк.
– Верно, он мог только снимать наваждения. И так стал зарождаться мятеж. Сначала это был небольшой отряд повстанцев, затем Герман научился доносить свои мысли до других угнетенных вселенных, призывая их бороться за свою свободу. Потянувшись на зов, целые полчища пленных, объединившись под началом юного революционера, срывали с себя клеймо Подавленных. Битва была долгой, неравной: преимущество находилось отнюдь не на стороне повстанцев.
Бабушка нажала пару кнопок на панели своего стола, и перед ребятами появилось изображение мужчины, напоминавшего филина. У него даже перья были вместо волос.
– О, мы его видели на площади! – воскликнула Фия. – А кто тогда был рядом с ним?
– И когда вы успели посетить площадь? – удивилась бабушка. – Второй – Марк Бронекрыл. Он был первым, кто встал на сторону Германа, его правой рукой.
Вновь открылась голограмма, но на этот раз на ней был второй с памятника: на вид самый обычный человек, ничего примечательного – ни клыков тебе, ни рогов. Широкие скулы, мягкие черты лица и добрый взгляд зеленых глаз, вокруг которых уже потихоньку стали собираться еле заметные морщинки.
– Вместе они бились со злом плечом к плечу, вселяли в людей веру в свои силы и надежду на спасение. В итоге неимоверными усилиями им удалось разбить армию врага и низвергнуть Властиса и Умиуса в глубины мрака. После этих событий и была создана Метаполия – место, в котором мы сейчас с вами находимся. Здесь живут представители самых развитых вселенных, не утратившие связь со своими мирами.
– Ты родилась здесь? А папа?
– Все верно, я коренная метаполианка, но вашего отца я родила уже на Терране – на то были причины, о них я расскажу вам как-нибудь потом, а пока не будем уходить от темы.
У ребят остались еще вопросы, но бабушка была непреклонна.
– Метаполия – своеобразный коридор, который необходимо преодолеть, чтобы попасть из одной вселенной в другую. Во главе Метаполии стоит Совет Четырех Столпов, который поддерживает баланс и взаимодействие между мирами, не нарушая их естественного хода развития. Герман Герой – основатель Совета – его же и возглавил. Марк Бронекрыл, в свою очередь, создал Министерство защиты пространства и времени. Это в каком-то роде межвселенская полиция, которая следит за незаконными перемещениями как в пространстве, так и во времени.
– То есть можно и во времени перемещаться? – подскочил Марк.
– Нет, это невозможно. Но увидеть другую эпоху – вполне. Однако с этим надо быть осторожнее. Дело в том, что после утраты между вселенными общей связи разница в развитии стала весьма внушительной. А теперь представьте шок крестьянина из шестнадцатого века, когда он посмотрит смешные видео с котиками на смартфоне.
Двойняшки засмеялись. Бабушка прекрасно понимала, что свалившуюся на ребят лавину информации необходимо подавать порциями. Но сами внуки так не считали и с горящими глазами продолжили засыпать ее вопросами.
– Раз мирам больше ничего не угрожает, тогда почему до сих пор нельзя свободно перемещаться между ними? – задала первый из миллиона вертевшихся на языке вопросов Фия.
– Слишком высок риск того, что прошлое повторится. Этого допускать нельзя, – ответила бабушка. Она некоторое время помолчала, а потом бодро добавила: – Ну а в целом Метаполия – довольно мирное место, собравшее в себе все самые передовые технологии из разных миров…
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянула кудрявая рыжая голова.
– Вы уже имели радость познакомиться друг с другом, так что опустим вступление. Форс, спешу тебя обрадовать: теперь адаптация моих любимых внуков в Метаполии на тебе. Если хоть один волос упадет с их головы, я твою побрею налысо, – весело сказала бабушка, подмигнув побледневшему студенту.
– Но…
– Никаких «но», ты же понимаешь. Кому, как не лучшему студенту Академии, я могу доверять.
– Да кому угодно, если так-то подумать… – начал Форс и осекся, поймав взгляд директрисы. В принципе, ничего криминального в сложившейся ситуации он не видел, да и к ребятам он успел привязаться. Разве что совсем не хотелось отвечать за них головой; но у него в этом могла быть своя выгода. – Свободный доступ в лабораторию.
Форс словил еще один красноречивый взгляд. Директриса вплотную приблизилась к парню и грозно спросила:
– Ты тут со мной торгуешься, что ли?
Парень попятился назад и почти готов был отказаться от своих слов, но внезапно она расхохоталась и плюхнулась обратно в кресло.
– Так уж и быть, убедил.
Казалось, в этот момент от спада напряжения выдохнул не только Форс, но и двойняшки.
– Так что, – обратилась бабушка к внукам, – считайте, это ваш гуру Метаполии – со всеми тупыми вопросами к нему. Ну а я, дорогие мои, ваш новый директор, и скоро вы поймете, во что влипли. С родителями я разберусь.
Последние произнесенные бабушкой слова настолько стремительно влетели в их головы, что совершенно не успели там задержаться. Она щелкнула медальоном. Вспышка – и двойняшки с Форсом очутились у ворот Академии.
– Она нас что, только что вытурила? – недоумевающе спросила Фия.
– Ну, по всей видимости, так. Только вот куда нам дальше-то идти? – задался вопросом Марк и одновременно с сестрой уставился на Форса.
– Полагаю, я провожу вас до дома директ… кхм, вашей бабушки.
– Так далеко? – простонала Фия.
Ей совсем не хотелось снова тащиться через парк и площадь, ноги действительно устали за все время путешествия.
– Насколько я понял, вы шли через площадь? Пф, туристы! Я знаю короткий путь до этой улицы, покажу вам.
С гордо поднятой головой коренного жителя Форс направился в сторону жилых домов, а Фия, не выдержав, передразнила его, пока тот не видел.
– А как она нас так переместила сначала в кабинет, а потом на улицу? – спросил по дороге Марк.
– Ах, это… – Форс почесал свою лохматую рыжую голову, – это все медальон. Не такой, как я вам дал, а полнофункциональный. В Метаполии все такие носят – это своеобразный паспорт, пропуск. Вид медальона может многое сказать о его хозяине: кто он по профессии, к какому району принадлежит, даже его возраст. Но не во всех из них заложена функция телепортации. Таких медальонов, как у госпожи директора, на всю Метаполию всего пять: круче этого только принадлежащие членам Совета Четырех Столпов.
– Она тут крупная шишка? – задала вопрос Фия, уже другими глазами глядя на улицы Метаполии.
– Весьма, – заверил ее Форс. – Подождите… а как много вы вообще о ней знаете?
– По всей видимости, очень мало, – вздохнула девочка.
– В любом случае вам с ней очень повезло! Не каждый может похвастаться, что его бабушка – директор Академии Метаполии и фаворит Совета. Кстати, по поводу Совета, вы ведь уже о нем слышали, так?
– Бабушка что-то там говорила, что они следят за балансом, перемещениями всякими…
– Да-а, вижу, работы много… – покачал головой Форс. – Если кратко, Совет Четырех Столпов – это собрание глав Метаполии, каждый из них отвечает за свой район. Районы, в свою очередь, для простоты привыкли разбивать по цветам.
Он что-то нажал на своих часах, и над ними высветилась голограмма с картой. Принципиальная схема Метаполии была поделена на четыре цвета: белый, синий, зеленый и красный.
– К примеру, мы с вами сейчас находимся в Центрагоре – его определяет белый цвет, – показал Форс на область, находящуюся посередине карты. – Также есть: синий Акварион, зеленое Высоколесье и красный Пламель. Совет действительно следит за равновесием и взаимодействием вселенных, однако у него есть и множество других, не менее важных функций.
То ли путь действительно был коротким, то ли за разговором не ощущалось, как летит время, но вскоре они пришли к дому на отшибе. Тому самому, который послужил для двойняшек вратами в Метаполию.
Внезапно часы Форса стали издавать монотонное пиликанье. Глаза парня забегали по дисплею, от чего с каждой секундой он менялся в лице. Форс весь просиял и быстро затараторил:
– Мастер Генеректик прислал рецензию на мой доклад. Теперь мне надо срочно опробовать его теорию в лаборатории: если взять за основополагающий материал для сверхпроводника…
– Пожалуйста, пожалей нас, – взмолилась Фия. – Наши головы и так до отказа забиты всякими историческими и географическими фактами, которыми нас сегодня накачали.
– Это еще только цветочки… – задумчиво произнес Форс, мыслями находясь уже в лаборатории.
– Ты зайдешь с нами? – спросил Марк.
Опомнившись, Форс мотнул головой:
– Нет, мне действительно надо в лабораторию.
– Тогда до завтра, – мило улыбнулась Фия, помахав ладошкой.
Нерешительно улыбнувшись, Форс также помахал ребятам в ответ.
– Рад был встретить вас. Увидимся!
Зайдя в дом и закрыв за собой дверь, Фия произнесла себе под нос:
– Странный, конечно, парень… но хороший. Только сигнал на часах ему бы сменить.
– Кто бы людей странными называл, – фыркнул Марк, за что моментально получил локтем в живот.
С осознанием того, что это все-таки дом их бабушки, двойняшки уже с большей уверенностью стали рассматривать апартаменты, заглядывая также и в другие комнаты. В целом все дублировало дом, в котором они проводили каждое лето. Однако присутствовали разительные отличия: комнаты с обычно приглушенным светом были залиты лучами солнца, пронизывающими стеклянные своды потолка, повсюду можно было встретить дисплеи со сменяющимися пейзажами. Вернувшись обратно в зал, Марк неуверенно потрогал носком кроссовки изумрудный травяной ковер, раскинувшийся прямо в центре комнаты. Ощущения были как от новенького газона.
– Сколько тут цветов. Как в мини-оранжерее, – задумчиво произнесла Фия, разглядывая несметное количество неизвестных растений, мягко колышущихся под легким теплым ветром.
Уютную тишину дома нарушил голос бабушки, эхом отражающийся сразу ото всех стен:
– Буду через десять минут. Я ужасно голодная, так что марш мыть руки, шпана, – сразу же сядем ужинать. Ванная, думаю, поймете где – планировка та же.
Ребята покорно потопали наверх по винтовой лестнице в сторону уборной. Хоть ванная комната и располагалась там же, где и обычно, ничего общего с той, что была на Терране, она не имела. Во-первых, окна в ней были во всю стену; во-вторых, двойняшки не увидели ни ванны, ни даже обычного душа – только невысокий пьедестал в центре комнаты и маленький фонтанчик вместо привычной им раковины. С осторожностью и нескрываемым интересом они поднесли к нему свои руки; из миниатюрного крана полилась вода, затем она, изменив свой цвет, стала мыльной. Через несколько секунд струя снова вернулась в прежнее состояние.
– Вот это да! – восторженно произнесла Фия. – А тут можно сделать так, чтобы мыльная вода шла дольше?
– Я думаю, тут все-таки есть защита от дураков.
Но Марк ошибался. Его сестра все же нащупала сенсорную кнопку и с усилием на нее надавила. От такого варварского отношения фонтанчик начал взбивать пышную розовую пену в неимоверных количествах, заполоняя ею все пространство. Восторгу Фии не было предела. Она загребала в ладони как можно больше пузырей и сдувала их брату в лицо. Марк, отплевываясь, пытался высказывать все, что думает о ней, в то время как пенная гора все росла и росла.
Мальчик понял, что дело плохо, и попытался нащупать регулятор, останавливающий этот мини-завод по производству пузырей, но все потуги оказались тщетны: пол был невероятно скользким, а в глазах пеленой стояло огромное цветное облако. Ребята хотели выбраться, но пена окутала их с ног до головы.
– Зато я умру в радужных пузырях, – сказала напоследок девочка, и лицо ее драматично скрылось в мыльной подушке.
– Фия, ты дур… буль… гкх…
После трех продолжительных сигналов с потолка пошел сильный ливень, смывший с ребят мыльную ловушку. Пьедестал уехал вниз, образовав люк, в который стекли остатки воды. Окна в момент включения душа стали матовыми.
– Все через одно место, – послышался возле дверей голос бабушки.
– Мы помыли руки, – с предельно серьезным видом сообщила ей Фия, выжимая волосы.
– Да я вижу. Только вы теперь как два мокрых хорька.
Двойняшки посмотрели друг на друга.
– В тех рюкзаках, которые вы притащили из дома, есть запасная одежда?
Ребята отрицательно покачали головой. Чего они только с собой ни взяли, но вот об одежде оба совсем не подумали.
– Так я и знала. Ну что ж… хорошо, что я успела заказать вам пару костюмов.
– Ты заказала нам одежду? – поразилась Фия. – Но мы же всего день тут, когда ты успела?
– А где мы, по-вашему, находимся? Думаете, здесь заказы идут по три недели? Не хочу ничего сказать, но на Терране с доставкой все просто отвратительно. Это же катастрофа – ждать вещь целый месяц, а потом выслушивать, что ее потеряли где-то на переправе. Так или иначе, надо быстрее вас переодеть. В Метаполии вы или на Терране – простуда везде одинаковая.
Марк и Фия прошли в то место, где в обычном мире находилась их спальня. Дверь с тихим свистом отъехала в сторону; ребята стояли в своей привычной комнате – даже на стенах висели плакаты с их любимыми фильмами, – обстановка отличалась лишь неестественным для двойняшек порядком.
– Говоришь, доставка быстрая? – скептически посмотрел мальчик на бабушку. Судя по всему, она готовилась к их появлению в этом доме. – Мебель доставляла та же компания?
– Цыц! Умничать будешь на экзаменах, – не скрывая улыбки, ответила бабушка.
Фия принялась рассматривать наряд: угловатое нежно-розовое платье было сделано словно из картона, но ткань на ощупь оказалась очень приятной. Оно частично открывало плечи, а его юбка имела форму изломанной линии. К платью прилагались белые спортивные сапожки.
– Ух ты! – восхитилась девочка, разглядывая себя в новой одежде. – Я никогда не видела ничего подобного.
– Марк, ты тоже давай переодевайся, надо повесить сушиться вашу одежду.
Мальчик примерил зауженные книзу штаны и куртку цвета металлик. Одежда тут же подстроилась под его размер, расправившись по форме тела. На ноги он натянул высокие черные кроссовки с серебряными застежками.
– Ну прям коренные метапольцы, – вынесла бабушка вердикт.
– Девочка – просто бомба, а парень все равно выглядит как оборванец, – послышался знакомый голос.
– Опять ты! – начал закипать Марк. Он никогда не следил за модой, но слышать критику от зеркала, которое в придачу еще и восхищается сумасшедшими шмотками его сестры, – это было слишком.
– Обзорлик, ты чего это моего внука обзываешь?
– Что? – опешило зеркало. – Как у такой утонченной госпожи может быть такой внук?
– Да ладно, ты выглядишь потрясно, – похлопала Фия брата по плечу, – как межгалактический принц.
Повисло секундное молчание, и в комнате разразился всеобщий смех, непонятный одной только Фие.
– Как хотите, я не настаиваю. Хочешь быть оборванцем – пожалуйста.
– Да не оборванец я!
– Так, все, – прервала бабушка балаган, – мы, вообще-то, поесть собирались, а то я сейчас в обморок свалюсь от голода.
Когда троица спустилась вниз, все было уже накрыто: пустые тарелки и приборы на столе светились мягким оранжевым светом. Рассевшись по местам, ребята придвинули их к себе поближе, почувствовав исходящее от посуды тепло. Она была будто фарфоровая, но на деле оказалась в разы прочнее – это выяснилось, когда Фия задела локтем один из стаканов, и тот, упав на пол, отскочил, словно пластмассовый.
– Удобно, – оценил Марк. – Нам бы домой такие, а то мама вечно бьет посуду.
– Ваша мать и такую разобьет – у нее к этому определенный дар, – усмехнулась бабушка, уходя на кухню.
Марк засмеялся в голос, вспомнив, что они каждые полгода полностью меняют весь комплект посуды.
– Зато на счастье! – встала на защиту маминых «талантов» Фия.
Пока двойняшки спорили о смысле счастья в разбитой посуде, бабушка вынесла большую кастрюлю и, разлив по тарелкам горячий густой суп, поставила рядом корзинку со свежим хлебом. От исходящего из кастрюли аромата у ребят потекли слюни и заурчало в животах. Они как маленькие волчата набросились на еду – с утра у них и крошки во рту не побывало.
– А кто все это приготовил? – с набитым ртом спросил Марк.
– Ты сначала прожуй, а потом говори, – с укором посмотрела на него бабушка. – Сегодня – я, но обычно готовит моя помощница. Она, кстати, скоро должна прийти.
Словно ожидая этих слов, на кухню выпрыгнула огромная кошка и изящно выпрямилась на задних лапах. Двойняшек буквально пожирал изумрудный взгляд человекоподобной пантеры. Иссиня-черные волосы гривой падали на пушистые плечи, а хвост игриво вилял из стороны в сторону.
– Вот же любительница эффектных выходов, – проворчала бабушка, которая сама не была готова к такому резкому появлению. – Могла бы и предупредить, что уже дома.
– А я думала, сейчас опять какая-нибудь железяка приедет, – не задумываясь, выпалила Фия.
– Думаешь, машина способна создать в доме уют и приготовить по-настоящему вкусный ужин? Нет, тут нужно тепло и, в первую очередь, сердце. Гретта, это мои внуки – Марк и Фия.
– Привет, малышня, – оскалилась в улыбке женщина-кошка. – Успели-таки проскочить, пока я делами занималась. А я ведь весь день дома была, весь день! Пробежали, наверное, пока я во дворе за цветами ухаживала. А возможно, и когда с родными созванивалась. Вот оно как, проворонила ведь. Хотя разве могло быть иначе, ведь иначе и быть не могло. Судьба есть судьба, – тараторила она без остановки. – Прихожу я, значит, домой, а дома что, дома, чувствуется, кто-то был. Я всем нутром это поняла. Ну, думаю, все, упустила…
– Гретта, сбавь темп, – взмолилась бабушка. – Мои внуки к такому словесному потоку еще не готовы.
– Надо же, вот каковы ваши внуки! Ну, надо же, как здорово! А я вот думала, есть у вас внуки или нет у вас внуков. А может, только дети у вас есть, и никак иначе.
– Гретта, – уже с нажимом сказала бабушка, – дорогая, иди на кухню, помой, пожалуйста, посуду.
– Да, госпожа, – широко улыбнулась клыкастая Гретта и, перекинув через плечо полотенце, пошла в сторону кухни.
Марк и Фия пребывали в тихом шоке от такой лавины слов.
– Скоро привыкнете. Гретта – та еще болтушка, но на фоне других представителей своей расы, можно сказать, она еще не самый тяжелый случай. Мне как-то раз посчастливилось оказаться на планете, откуда она родом. Я тогда чудом не оглохла, неделю потом из дома не выходила. Даже представить не могла, что можно так радоваться тишине.
– А как звучит их родной язык? – поинтересовалась девочка.
– Словно ты оказался в одной клетке с двадцатью макаками… или как на перемене в начальной школе.
Двойняшки зашлись в смехе, а бабушка, с любовью посмотрев на них, налила еще добавки им в тарелки. Наконец она смогла открыться перед внуками, не пряча от них столь значимую часть своей жизни.
– А мы теперь правда будем учиться в Академии? – у Фии до сих пор не могло уложиться в голове все происходящее.
– Правда. Однако имейте в виду, что Академия Метаполии – очень престижное учебное заведение. Учиться там будет совсем не просто.
– И что мы скажем родителям? – Марк наконец-то задал терзавший его вопрос. Бабушка обещала поговорить с родителями, но какую легенду она придумает и как им с Фией себя вести – оставалось загадкой.
– Скажем, что мои знакомые предложили вам обучение в Германии и что для вас это отличный шанс подтянуть язык и познакомиться с другой страной.
– Думаешь, они так просто нас отпустят? – не поверил мальчик.
– Не беспокойся, я обо всем договорюсь. Но для этого нам надо вернуться на Террану и поговорить с ними лично. Главное – никоим образом не выдавайте себя.
– То есть нам придется врать? – обеспокоенно спросила Фия.
– Просто улыбайтесь и кивайте, врать буду я, – успокоила их бабушка.
Двойняшки возражать не стали, они не любили обманывать родителей. Во-первых, их сразу разоблачали, а во-вторых, уж больно строгие наказания были за обман. Но вот бабушка – совсем другое дело, ей виднее.
– Так что завтра мы возвращаемся обратно на Террану, а после разговора с родителями начнем активную подготовку к Академии, – заключила она.
– Какую подготовку? – спросили ребята в один голос.
– Узнаете, когда придет время, а сейчас уже поздно. Идите наверх, в свою комнату. Обустраивайтесь, располагайтесь. Если что, я внизу, у себя в кабинете.
***
На небе уже светили три небесных тела – спутники – и яркой россыпью горели звезды. Зрелище было поистине необыкновенным: свод ночного неба в Метаполии не шел ни в какое сравнение с тем, что ребята наблюдали в своем мире. Внезапно начался звездопад, и двойняшки затаили дыхание.
– Марк, – позвала брата Фия, не отрывая взгляда от звезд, – может, нам это все просто снится?
– Я думал об этом… Это легко проверить.
Марк подскочил с кровати и стал щипать сестру за бока, пресекая все попытки отбиться.
– Марк! Я сейчас тебе врежу!
– Ладно-ладно, – отпустил он ее. – Зато мы убедились, что это происходит с нами на самом деле. Повезло же тогда встретить Рогасенка…
– Интересно, что с ним?
– Думаю, с ним все в порядке, – сказал мальчик, провожая взглядом одну из падающих звезд.
Через какое-то время из его угла послышалось размеренное сопение. Фия еще несколько минут вглядывалась в звездное небо, а затем сон настиг и ее.

Глава 4. Семейные узы
– Эй, шпана, вы еще долго спать собираетесь? – голос бабушки снова раздался со всех сторон.
Марк подскочил, встав в боевую позу, а Фия только лениво заворочалась и попыталась накрыть голову подушкой.
– А ну не мухлевать, – звук усилился со стороны ее кровати.
– Да встаю я, встаю…
Высунув лохматую голову, Фия стала сонно искать нарушителя сна. Когда девочка поняла, что в комнате только они с братом, сон как рукой сняло.
– А где бабушка?!
– Без понятия, – ответил Марк, протирая глаза. – Звук опять исходит от стен.
– Я уже на кухне, – ответили стены. – Вы тоже умывайтесь и спускайтесь на первый этаж, нечего так долго валяться в кровати.
Двойняшки, как маленькие зомби, лениво поплелись в ванную комнату. В этот раз кнопку с пеной они решили лишний раз не трогать.
– Который сейчас час вообще? – спросила девочка, не разлепляя глаз.
– Половина шестого! – бодро ответило ей зеркало в ванной комнате.
– Ты еще и тут? – простонал Марк.
– Я везде. А ты еще более помятый, чем обычно, – ответило Марку его же отражение.
Марк пристально смерил своего зеркального двойника взглядом, и тот показал ему язык. Мальчику уже начинало надоедать зеркало в доме бабушки – слишком много оно себе позволяло. Пытаясь пригладить волосы рукой, Марк пробубнил:
– Ты сейчас точно такой же, между прочим.
– Неправда, я могу быть разным, – зеркало нарисовало на Софьином отражении розовый бантик.
– Прелесть, – захлопала Фия сонными глазками.
– Сладкая парочка, – проворчал Марк. – Пять часов утра, с ума сойти…
– Не сокрушайтесь. Кто рано встает, тот все успевает! – подбодрил их зеркальный собеседник.
Ребята отнеслись к его словам довольно скептически, но спорить не стали. Позавтракав, они переоделись в свою высохшую одежду и упаковали рюкзаки. Внизу их уже ожидала бабушка. Она стояла возле той самой двери-проводника, через которую двойняшки сюда попали.
– Готовы?
Марк и Фия утвердительно кивнули.
– Ну что ж… тогда вперед, – сказала бабушка и крутанула свой медальон по часовой стрелке.
Дверь засветилась изнутри и резко распахнулась. Все трое, взявшись за руки, шагнули навстречу яркому свету.
***
В воздухе витал привычный запах сырости и бензина. Величественные здания с лепниной и массивными балконами играли тенями под вечерним освещением. Машины шумно проносились вдоль улиц, поднимая брызги на мокром асфальте. После ярких красок Метаполии родной город казался Марку и Фие особенно мрачным и пасмурным. Разбавляли общую атмосферу только фонари и неоновые вывески, добавляющие Петербургу хоть немного цвета.
Их встречал папа, припарковавший машину в двух кварталах от вокзала и тщетно пытающийся укрыться от дождя газетой. Несмотря на то что ему было почти сорок, он выглядел от силы на тридцать – широкоплечий, с орлиным профилем и блондинистой густой шевелюрой. Возраст выдавали только мелкие морщинки, собравшиеся вокруг добрых серых глаз.
Завидев отца, ребята бросились к нему навстречу прямо под дождь. Фия повисла на его шее как мартышка, а Марк обхватил за живот, стиснув как можно крепче. От такой командной атаки мужчина сдавленно крякнул, но все же смог устоять на месте. Следом подошла бабушка и укрыла всю компанию зонтиком.
– Вот не боитесь вы все заболеть.
– Брось, мам, дождь совсем теплый, – ответил папа, обняв ее за плечи и расцеловав в обе щеки.
Женщина оттаяла и заулыбалась, но быстро опомнилась:
– Знаю я этот теплый дождь, потом все с температурой сляжете.
– Тогда давайте быстрее все в машину, бегом-бегом! – сказал папа, подгоняя двойняшек.
Когда все расселись по местам, он стал расспрашивать детей о днях, проведенных в деревне.
– Да как обычно, пап, – ответил Марк, отведя взгляд к окну. – Что может быть интересного в месте без выхода в интернет?
– Именно, – закивала Фия, – сидели и умирали от скуки.
– Эй, вы так можете обидеть бабушку!
– Да ничего, Виктор, я все понимаю. Молодому поколению не интересно торчать где-то на отшибе с тремя еле работающими каналами и полным отсутствием нормальной связи.
– Зато проводят время на природе. Да и от интернета полезно иногда отдохнуть, – возразил отец.
– Иногда полезно, – тихо повторила за ним Фия, не отрывая глаз от проносящихся мимо зданий.
Отец коротко бросил на нее взгляд через зеркало дальнего вида.
***
– МАМА-А-А-А! – стены многоквартирного дома сотряслись от дикого вопля.
Их мать была хрупкой невысокой женщиной с вечно выбивающейся из аккуратной прически прядкой каштановых волос. Перед приездом детей она нарядилась в один из своих любимых бархатных домашних костюмов, но в паре с тапками-пингвинами это все равно смотрелось комично.
– Вы мои хорошие, вы мои родные, – зацеловывала мама по очереди своих детей. – Ну как вы? Не простыли? Не проголодались? А носки сухие? На улице же дождь!
– Все в порядке, дорогая. Мы же все-таки на машине, какие мокрые носки?
– От машины до дома целых десять метров!
– Да уж, внушительные цифры, – усмехнулась бабушка, стоявшая в проходе. – Ты их слишком опекаешь, Александра.
Мама оторвалась от детей и крепко обняла свекровь.
– Как там дела в деревне? Как дом?
– Пока еще вроде не разваливается. Хотя после каждого приезда внуков он все ближе и ближе к этому, – засмеялась бабушка.
Мама укоризненно посмотрела на детей, однако ругать двойняшек после длительной разлуки было выше ее сил, и она, спохватившись, затараторила:
– Вы, небось, голодные с дороги, у меня уже все готово. Пойдемте поедим, а потом вы расскажете, как провели лето.
После сытного ужина семья перетекла в просторную гостиную: взрослые – на большой белый диван, а дети по привычке – на пол. На журнальном столике их ждали домашнее печенье и свежевыжатый апельсиновый сок, заботливо приготовленные мамой к их приезду.
– Представляете, я подружилась с целой семьей енотов! – поделилась Фия своим самым ярким событием за время каникул в доме у бабушки. Почти самым ярким…
– Да ты что! – подивился отец. – И как? Грустно было прощаться?
– Прощание было очень красочным, – загоготал брат.
– Марк!
– Ты почему смеешься над сестрой?
С нескрываемым удовольствием Марк рассказал про печальный финал Софьиной дружбы с енотами во всех красках: как ее голова застряла в дупле, как крик ее разносился по всему лесу и как бедные звери в страхе разбегались без оглядки. Смеялась вся семья, кроме самой Фии. Мама приобняла дочку за плечи:
– Да ладно тебе, подумаешь! Зато они тебя точно запомнили.
Вечер протекал в теплой и уютной обстановке. Двойняшки рассказывали о том, как в жару ходили купаться на речку и Марк своим прыжком с двухметровой тарзанки обломал рыбакам на соседнем берегу весь улов; как они играли с местными ребятами в прятки и Фия застряла между забором и сараем, пытаясь найти место поукромней; как рассказывали страшилки друг другу, а потом боялись выйти в туалет, находившийся в другом конце коридора.
Родители внимательно слушали, периодически заливаясь звонким смехом. Больше всего ребятам хотелось рассказать о Метаполии: о парке с радужными кустами, об удивительных жителях и о необыкновенной Академии, в которой им скоро предстоит обучаться. Но бабушка строго-настрого запретила об этом говорить, да и вряд ли родители их так просто отпустили бы туда. Им было грустно отрываться от мамы с папой на целый учебный год, но желание вернуться в этот удивительный мир росло с каждой минутой.
– Виктор, Александра, нам необходимо кое о чем поговорить.
– О чем же? – улыбаясь, спросил ни о чем не подозревавший отец.
– Вы не хотите отдать ваших детей в закрытую школу неподалеку от Берлина, где директор – моя хорошая знакомая? Вы должны ее помнить – Кэтрин, – даже не краснея врала бабушка про вымышленную школу с несуществующим директором. – По поводу перевода и документов не беспокойтесь – я обо всем позабочусь.
Родители на секунду примолкли, а двойняшки напряглись еще сильнее, отчаянно стараясь не выдавать своего волнения. Мама перевела испытующий взгляд на детей.
– Мы очень хотим там учиться! – активно закивала головой Фия.
– Им будет полезно изучить еще один язык, пожить в другой стране. Это расширит их границы и поможет понять, что мир не заканчивается одним Петербургом.
– Но мы же ездим в отпуск в разные страны…
– Это не то, Виктор, – возразила бабушка. – Да и в тех местах, где они будут учиться, туристических экскурсий не проводят.
– А как же языковой барьер?
– Да мы этот немецкий с детского сада учим, – явно переигрывая, закатил глаза Марк, – ни одной четверки за все время обучения!
– Вам действительно так туда хочется? – обескураженно спросила мама.
– Да! Очень! – в один голос ответили двойняшки.
– Как-то уж все это слишком внезапно…
– Александра, ты и сама прекрасно понимаешь, что детям так лучше. Они все равно будут приезжать на каникулы, – сказала бабушка.
– Но…
– Мам, не переживай, с нами все будет хорошо. Я буду следить, чтобы Фию в новой школе никто не обижал, и мы обязательно найдем там друзей.
– С чего это ты взял, что меня кто-то там собирается обижать?!
– А ты уже забыла тот случай на площади?
– На какой площади? Разве в деревне есть площадь? – прищурившись, спросил отец.
Дети замялись. Бабушка красноречиво покосилась на внуков и ответила за них:
– Площадью деревенщины свой рынок называют. Эта шпана нахваталась всякого, нет чтоб что-то полезное запоминать.
Родители озадаченно переглянулись – решение было весьма непростым. Дольше, чем на лето, они с детьми не расставались, да и в деревне за ними всегда присматривала бабушка. Никто же им не сказал, что они по-прежнему останутся под ее контролем…
– Папочка, – слащаво запела Фия, – отпустите нас, пожалуйста, я тебе потом все инструкции переводить смогу – и с немецкого, и с английского. Ты же всегда жалуешься, что на русский переводят отвратительно.
– Что ж, – вздохнула мама, – раз вы хотите, у нас действительно нет повода вам в этом отказывать.
Марк и Фия радостно подскочили, не веря в свое счастье. Обнявшись, они прыгали по комнате, пока не увидели бабушку, одним лишь взглядом указывавшую в сторону их комнаты.
– Ну, мы пойдем, – как бы невзначай сказал Марк. – Давно не были у себя в комнате, хоть в интернете можно посидеть. Фия, пойдем.
Мальчик подхватил сестру, и они удалились из гостиной. Когда дети ушли, мама без сил упала в кресло, а бабушка, крепко сжав ее руку, тихо прошептала:
– Александра, не волнуйся, они всегда будут под строгим присмотром. Это неприступная школа с отличным образованием.
– Надеюсь, Мария, надеюсь… Виктор, что думаешь?
– Думаю, мы справимся, – ободряюще улыбнулся папа.
***
– Марк, что думаешь? – с огнем в глазах обратилась Фия к брату.
– Думаю, нам только что разрешили учиться в Метаполии!
Двойняшки ударили друг друга по ладоням и засмеялись, не веря в свою удачу.
– Тебе не кажется, что они как-то уж слишком быстро согласились? – успокоившись, спросила сестра.
– А ты попробуй возрази бабушке.
– Да уж, это почти невыполнимо.
Комната вновь заполнилась смехом. Счастью двойняшек не было предела: им представилась возможность изучить совершенно иной мир, завести межгалактические знакомства, обучаться неведомым на Земле наукам – перевернуть свою жизнь с ног на голову и обратно.
– В какой-то момент мне показалось, что они что-то начали подозревать, – сказал Марк уже лежа на кровати.
– Ага, мне тоже… Когда они оба замолчали после слов бабушки о переводе.
– Скорее всего, это просто был шок. Все-таки это была бы совсем чужая страна.
– Ну да, а так это всего лишь другая вселенная, – хмыкнула Фия. – Как думаешь, о чем они сейчас разговаривают?
– О переводе. О чем тут еще можно говорить.
Повисло длительное молчание. За окном не унимался ливень и бил в стекло с такой силой, будто пытался пробить его каплями как тараном. Ребята лежали на своих кроватях, и их головы разрывались от нахлынувших эмоций.
– Марк…
– Что?
– Я буду очень скучать по маме и папе, – тихо сказала девочка и прижала к себе подушку.
Марк пересел к сестре на край кровати и приобнял ее. Его тоже волновало расставание с родителями – тем более все лето они провели врозь, но он постарался скрыть обуревающие его чувства за улыбкой и приободрил сестру:
– Не грусти, бабушка же сказала, что мы будем приезжать на каникулы домой.
У Фии встал ком в горле, она ничего не могла ответить. Девочка просто уткнулась брату в плечо, тихо хлюпая носом, и он обнял ее еще крепче.
***
– Мы уезжаем уже сегодня?! – вопль Фии разнесся по всему дому.
– Все верно, – кивнул отец. – Полетите через Москву, а до нее – на поезде.
– А почему сразу не вылететь из Петербурга?
– Так дешевле, – коротко ответила бабушка. – Меньше вопросов, больше дела. Начало учебного года уже не за горами, вам еще надо разместиться в интернате, купить необходимые учебники, форму и прочие вещи.
– Но как же?.. Мы даже не успеем попрощаться со своими друзьями?
– Вы сами приняли решение о переводе, – подхватила мама. – Назвался груздем – полезай в кузов. А с друзьями всегда по телефону связаться успеете.
Фия надулась, но возражать больше не стала.
– Я в комнату, – объявила девочка. – Надо позвонить Кристине, Лизе, Веронике, Алисе, Милане, Насте, Кате, Ане и…
– Опять это девчачье собрание на два часа, – проворчал Марк. Но Фия его уже не слышала: она добавляла номера своих подруг в групповой чат.
– Марк, – обратился к нему отец, приглашая в гостиную, чтобы не мешать маме паковать чемоданы детей, – нам с тобой надо серьезно поговорить.
– О чем?
– Вы уезжаете в чужую страну, нас там рядом не будет, считай, вы сами по себе. Я хочу, чтобы ты мне пообещал одну вещь, – отец положил руки Марку на плечи и внимательно посмотрел на него. – Обещай, что вы не станете влипать ни в какие неприятности, наживать себе проблем на ровном месте и не будете искать приключений на ту самую точку.
Сын качнул головой.
– А главное – держитесь друг друга. Ни при каких обстоятельствах не позволяйте никому вас поссорить или разлучить. Пока вы есть друг у друга, вы со всем справитесь.
– Ты так говоришь, будто мы летим на другую планету, а не в другую страну.
– Готовым надо быть ко всему, – сказал отец и потрепал сына по волосам. – Ладно, давай тоже собирайся, скоро выезжать. Путь до Москвы долгий, лучше бы тебе зарядить планшет.
***
День отъезда выдался жарким, совсем не свойственным для Петербурга, а после вчерашнего дождя стояла еще и такая духота, что воздух можно было резать ножом. Дети с бабушкой прибыли на Московский вокзал вовремя и уже полчаса ожидали задерживающийся поезд.
Лениво прогуливаясь вдоль перрона, Марк без конца раздумывал над несколькими вещами: почему они уже тридцать минут ждут стандартный поезд до столицы; почему родители так легко отпустили их учиться в другую страну; о чем был их с бабушкой разговор и, что самое главное, как они будут объясняться перед мамой и папой, когда приедут после года обучения в Германии и не смогут, в общем-то, свободно говорить на немецком, как должны, – в этом он видел огромную проблему.
Фия, в свою очередь, о таких вещах не думала. Купив в привокзальной лавке хлеба, она закармливала им до отвала шайку голубей. Это отвлекало ее от грустных мыслей о длительной разлуке с родителями и от волнения перед началом необычного учебного года.
– Нет, от такой жары можно и помереть ненароком, – причитала бабушка. – Вчера был дождь, и весь город ходил в плащах и резиновых сапогах, а сейчас хоть в купальник наряжайся.
– Так ты сними шерстяную кофту, – предложила наиболее логичный выход из ситуации Фия.
– Вот еще! Чтоб вы знали, эта одежда – единственное, что меня еще уберегает от обморока.
– Толстый свитер? – с иронией в голосе спросил Марк.
– Этот «толстый свитер», как ты выразился, сделан из специальной ткани, которую можно найти только в Термонии.
Дети вопросительно посмотрели на бабушку.
– Планета, на которой перепады температуры происходят от плюс сорока до минус пятидесяти градусов в течение одного терранского часа, – пояснила она. – И чтобы хоть как-то переносить такой климат, жители Термонии разработали специальную терморегулирующую ткань. В одежде из этого материала ты одинаково комфортно будешь чувствовать себя как в центре Везувия, так и на пике Эвереста в январе.
– Но тебе все равно жарко.
– Я ж не покрыта этой тканью с ног до головы, это же очевидно, что мне жарко!
Наконец раздался долгожданный звук прибывающего поезда, и все трое, подхватив багаж, отправились на поиски нужного вагона.
Дорога была скучной. Дети играли в карты, а бабушка читала книгу с замысловатыми иероглифами на обложке. Когда Фия спросила, на каком языке написана эта книга, бабушка отмахнулась, сказав, что на французском. Хотя буквы на страницах больше походили на арабскую вязь.
Проиграв три раза подряд и выслушав шквал насмешек от победившей его сестры, Марк решил прогуляться по вагону. Однако за пределами купе ему также не встретилось ничего интересного: весь поезд отчаянно пытался убить время до прибытия в пункт назначения кроссвордами, книгами и фильмами с планшетов. Бездумно слоняясь по салону, Марк остановился возле окна и стал наблюдать за проносящейся мимо чередой нефритовых деревьев.
– Какой отвратительный транспорт! Почему такой низкий уровень цивилизации? – брезгливо просипел женский голос за закрытой дверью купе.
– Хах, хорошая моя, это ты еще во Всеболотье не была. Там до сих пор сотни километров преодолевают на коркусах, – голос ее спутника был низким, но таким же осипшим – будто каждое слово давалось с трудом.
– Ты шутишь… Сколько дней они тратят на путь от Изумрудного Пруда до Мелкоморья?
– Около месяца.
– Вот же ж хорб, – выругалась дамочка.
Поезд качнулся, и дверь купе слегка приоткрылась. Вплотную прильнув к стене, Марк теперь мог разглядеть собеседников. Справа от окна сидела худощавая женщина в черном бархатном платье. Ее огненные волосы были собраны в тугой узел, а кожа отливала изумрудно-зеленым цветом. У нее были широкие рыбьи глаза, узкая полоска рта с острыми зубами и два маленьких отверстия вместо носа. Лица сидящего напротив нее мужчины по-прежнему нельзя было рассмотреть, зато огромный серый плавник, прорывающий пиджак, очень даже отчетливо просматривался на его широченной спине.
– Невероятно, что мы тратим время и силы на такие долгие перемещения! – продолжала причитать женщина, скрипя своими острыми мелкими зубками. – А ведь могли бы в сотни раз быстрее… Все этот проклятый Совет!
– Тише ты! Хочешь, чтобы нас арестовали на полпути в Черное Гнездо? – прошипел громила.
Недовольная пассажирка притихла.
– Мы тут не просто так трясемся, и, если твой длинный язык привлечет чье-нибудь внимание, допрос в Комитете нам обеспечен. А я сомневаюсь, что тебе удастся соврать истнусу.
– Да поняла я! Нечего меня тут отчитывать…
Вагон снова покачнулся, и Марк, не удержав равновесия, зацепил ручку двери. Разговор оборвался.
В руках мужчины что-то сверкнуло. Он осторожно поднялся со своего места и стал медленно приближаться к источнику шума. Задержавшись на секунду, резко распахнул двери купе и стал оглядываться по сторонам. Он сильно удивился, увидев пустой коридор вагона, – звук был достаточно отчетливым. Постояв некоторое время, мужчина скрылся в купе, плотно захлопнув за собой дверь.
Марк сидел за тележкой с чаем, беспечно оставленной молодым проводником. Он еле успел отскочить и теперь, сидя на полу, пытался перевести дыхание. Сердце бешено колотилось, вырываясь из груди.
Как они могли тут оказаться? Связаны ли они с Метаполией? Неужели тот Совет, о котором они говорили, – это Совет Четырех Столпов?
– Ты что тут сидишь? И с каких это пор в наших поездах обед на тележках развозят, где ты ее нашел?
Голос сестры, словно ушат ледяной воды, вырвал Марка из бешеного потока мыслей.
– У тебя какой-то нездоровый вид.
– Нам надо к бабушке, – решительно ответил мальчик.
– Так она меня за тобой и послала.
Быстрым шагом Марк направился в сторону их купе, а Фия – за ним, попутно осаждая брата огромным потоком вопросов. Ни на один из них мальчик ей не ответил, он спешил обо всем рассказать бабушке. Резко остановившись возле нужной двери, он со свистом ее распахнул.
– Бабушка, мне нужно тебе кое-что срочно рассказать! Тут не только… – начал он и осекся.
Напротив бабушки сидел усатый мужчина в строгом костюме-тройке. В одной руке он держал сложенную газету, а во второй – трубку. Третьей же рукой он поглаживал свои кустистые усы. Оставшаяся рука, впрочем, у него была свободна.
– Марк, познакомься, – сказала бабушка, будто не услышав его слов, – это Артур Жуковский и его питомец Мори. Они будут нашими соседями до конца поездки.
– З-здравствуйте.
– Добрый вечер, юноша, – кивнул новый сосед. – Мне о тебе многое рассказывали. В особенности то, что ты очень храбрый и осмотрительный мальчик.
Марк смущенно опустил глаза.
– А где ваш питомец? – поинтересовалась Фия, выглядывая из-за плеча брата.
– Мори? Вот же он.
Мужчина поднял указательный палец и поднес его к губам. Тут же его усы шевельнулись и, освободив лицо, переползли на ладонь. Послышался писк. Ребята разглядели маленькое существо, напоминавшее продолговатого хомячка с двумя глазками-пуговками.
– Ничего себе! – воскликнула Фия. – Приятно познакомиться, Мори.
Зверек радостно пискнул, протянув к ней свои маленькие лапки.
– А вы быстро находите язык с животными, юная леди, – удивился Жуковский. – Мори обычно весьма недоверчив.
– Не забывай, чья она внучка, – ухмыльнулась бабушка.
Маленькое животное ловко перебралось на колени к Фие и, устроившись поудобнее, свернулось калачиком.
– Бабушка, здесь есть кое-что подозрительное, – вернулся к теме Марк, со щек которого еще не успел сойти румянец от волнения.
– Взгляни в окно, милый, и сам все поймешь.
Поезд, мчащийся сквозь тяжелый зеленый массив загородного леса, въехал в тоннель. На какое-то время в купе стало темным-темно, а затем вместо привычных елей двойняшки увидели белоснежные облака. Подойдя ближе к окну, они смогли разглядеть внизу кроны деревьев, протекающие уже в десятке километров под ними.
– Что с поездом?! – воскликнула Фия.
Транспорт, приняв более обтекаемую форму, открыл по бокам люки, из которых выехали крылья самолета.
– Это трансфобус. Он перестраивается в зависимости от места, дороги и пассажиров, – пояснила бабушка, с интересом наблюдающая за реакцией внуков.
– То есть мы сели не в поезд до Москвы?..
– Зачем делать такой непонятный крюк? – фыркнула бабушка. – Тем более на трансфобус не так легко попасть. Он, знаешь ли, не каждый день ходит через Террану. Нам, считай, повезло.
Марк и Фия вышли к большому окну в салоне, чтобы получше рассмотреть вид. Солнце и белоснежные облака слепили глаза, а некогда гигантские леса и реки умещались теперь на ладони. Зеленую гущу сменили красные крыши пригородных домов, и чем выше взлетал трансфобус, тем больше общая картина напоминала карту из учебника по географии.
– Как хорошо в мирные времена, – послышался за дверью приглушенный голос Жуковского. – Помню, раньше перемещаться было гораздо сложнее. Хотя и сейчас расслабляться не стоит.
– Это верно, – негромко ответила бабушка. – Если моим внукам будет грозить хотя бы малейшая опасность, я немедленно увезу их из Метаполии.
После этих слов Марк резко передумал рассказывать ей о подслушанном разговоре. Если бабушка узнает, что с ними едет такая подозрительная парочка, скрывающаяся от Совета, то им с Фией даже до Метаполии добраться не светит; а те пассажиры, судя по всему, выдавать себя не собираются, и, следовательно, неприятностей от них ждать не стоит.
– Ты на протяжении всей поездки какой-то странный, – хмуря брови, покосилась Фия на брата. – Что случилось?
– Тут поезд в самолет превратился, в такой ситуации трудно оставаться нормальным, – ухмыльнулся он ей в ответ.
В салон потихоньку начали выходить пассажиры, чтобы размять ноги, щупальца и копыта. Проводник, уставший от чересчур тесной формы, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и стянул синюю кепку, обнажив короткие рожки. От обычного поезда не осталось и следа.
– Ну и ну! – выдохнула Фия. – Это тоже свойство трансфобуса?
– Верно, юная леди, – ответил ей Жуковский, которому тоже надоело сидеть. – Он маскирует не только свой внешний вид, но и внешность и речь пассажиров, подстраиваясь под планету, на которой находится. Удивительное изобретение! В нем срабатывает тот же механизм, что и в аномальгуме.
Жуковский взглянул на двойняшек, но взор его разбился о прочную стену полного непонимания. На помощь ребятам пришла бабушка:
– Аномальгум – можете просто называть его «мальг» – незаменимый гаджет для каждого метапольца. Через него можно обмениваться аудио- и видеозвонками, прокладывать маршруты, искать нужную информацию…
– Как смартфоны? – разочарованно перебил ее Марк, надеявшийся, что устройства нового мира будут куда более прогрессивными. «Такими темпами, – подумал он, – адаптироваться в Метаполии будет проще простого».
– Ваши смартфоны – очень примитивная версия мальга, – покачала головой бабушка. – В нем гораздо больше функций, но, чтобы рассказать обо всех, нам этой поездки явно не хватит.
Осадив своими словами чересчур самоуверенного внука, она перевела взгляд на Жуковского:
– Артур, не мог бы ты продемонстрировать ребятам функцию маскировки.
Достав из кармана золотые часы на цепочке, Жуковский откинул узорчатую крышку щелчком пальцев и посмотрел на винтажный циферблат. На аномальгуме было несколько колец разного цвета. Покрутив одно из них, Жуковский стал расплываться в воздухе, словно призрак, и на его месте возник незнакомец – коренастый, низкорослый и лысый.
– Ну как? – спросил он сиплым голосом.
Бабушка ухмыльнулась, а ребята не отрывали взгляда от нового обличия Жуковского. Снова крутанув кольцо, он перевоплотился уже в длинноногую красотку с огненными волосами. Она обворожительно улыбнулась детям, сверкнув аномально длинными клыками, и к Жуковскому снова вернулся его нормальный вид.
– С ума сойти! – восхитилась Фия. – А мы потом так же сможем?
– Эта функция доступна далеко не всем. Совет очень тщательно отслеживает такие моменты. Для трансформации нужно получить специальное разрешение.
– А как его получить?
– Для начала успешно окончить Академию, – засмеялся Жуковский.
Самолет резко дернулся, и все трое пошатнулись.
– Не пугайтесь, это обычное явление, – успокоила их бабушка, – но лучше вам вернуться обратно в купе.
Сама она невозмутимо продолжала читать книгу. На этот раз язык, насколько могла судить Фия, действительно был французский.
– Хочу так же быстро читать, а то прочтение летней литературы занимает целую вечность, – позавидовала девочка такой скорости чтения.
– О чем ты? Это все та же книга, – не поняла бабушка.
– Но на той была какая-то вязь, а не буквы.
– Наверное, у трансфобуса маскировка барахлила, – пожала бабушка плечами, не отрываясь от чтения.
Прошло около часа после трансформации. Двойняшки уже привыкли к перемещающимся по салону пассажирам: некоторые из них заглядывали в купе поздороваться с бабушкой или с Жуковским. Как-то к ним даже влетела зареванная полупрозрачная женщина и сквозь всхлипывания спросила, не видели ли они ее сына (на что все отрицательно покачали головой). Продолжив реветь, эфемерная гостья отправилась дальше на поиски.
– Скоро приедем, – сообщила бабушка, с хлопком убрав книгу в сумку, – приготовьтесь.
– К чему?
Не успел Марк задать свой вопрос, как самолет резко окунулся в грозовое облако. Купе снова погрузилось во тьму, разрезаемую яркими молниями. Когда вспышки прекратились, двойняшки поняли, что находятся глубоко под водой. Мимо проплыла пестрая стая светящихся рыбок с несоразмерно длинными плавниками, струящимися в голубой воде. Фия прочитала целую гору энциклопедий про морских жителей, но ни в одной не встречала таких рыб: они, словно лоскутья ярких тканей, плыли то в одном направлении, то в другом, строго соблюдая общий строй. Девочка приложила к окну свою ладонь, и крапчатая стайка скопилась возле нее по ту сторону стекла.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=46788893) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.