Читать онлайн книгу «Тау Кита. Книга стихов» автора Олег Паршев
Тау Кита. Книга стихов
Олег Паршев
С каждым часом – всё позже… Но легче – простить и понять. С каждым вздохом – разменивать смыслы всё меньше причин. Свет крошится в руках. Нам осталось его поминать при неверном и тающем мраке угасших лучин…
Тау Кита
Книга стихов
Олег Паршев
© Олег Паршев, 2018
ISBN 978-5-4490-3487-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
За серебряным краем Луны
(2011—2013)
За серебряным краем Луны
Я иду, не ступая на пролитый смех.
Я печалюсь от клавиш немого кино.
Но всегда быть хорошим и добрым для всех.
Я устал. Мне уже всё равно.
И теперь по горам, по морям, по лесам
Из квадратной и чёрной ночной глубины.
Я всплываю, спешу – время бьёт по глазам —
В те края, где играли мы Вальс Тишины.
Ведь собраться – пустяк. Шорты, кеды, рюкзак.
К чёрту сайты, и галстук, и утренний смог.
Уленшпигель, и Неле, и Ламме Гудзак
Освещают мне путь за пределом дорог.
Я достигну страны, где меня ты ждала.
И сыграем мы снова наш Вальс Тишины,
Там, где спит среди вечных снегов Шангрила
За серебряным краем Луны.
Может, не нужно ждать?
Завтрашний день таился в лучах вечерних зарниц.
За прошлое я ответил сполна.
В небе стыли крики улетающих птиц.
Они выпили лето до дна.
А ты укуталась омофором, и на глаза – вуаль.
У тебя умерла последняя пара зеркал.
В них смотрелся когда-то щеголеватый мистраль.
Но теперь мир стал для них мал.
Может, не нужно ждать,
когда умрут все зеркала и время?
Может,
пора выйти на берег
к пене прибоя?
И, наверное,
нам по пути с теми,
кто остался цел
лишь потому,
что вышел из строя.
В весенний месяц нисан
Ты ступаешь по лотосам,
Не касаясь земли.
А следом за Велесом-Волосом
Плывут твои корабли.
В весенний месяц нисан
Ты привычно встаёшь на крыло.
И летишь навестить Чио-Чио-Сан
На борту её НЛО.
Мои двери выходят на пламя.
Твои окна смотрят в рассвет.
Наша любовь – между нами,
Как нацеленный в грудь арбалет.
Но когда-то нас попросил Лао-Цзы
Позабыть, что такое боль.
И любовь с той поры ведёт боль под уздцы.
Они – как текила и соль.
Так давай же уедем навечно
За правдою в Китеж-град.
Туда не приходит вечер
И там знают, «в чём сила, брат».
И когда с неба хлынет холодная сталь
Мы восстанем из звёздной пыли.
И улетим в предрассветную даль,
Где нас ждут твои корабли.
16 ри
Я шагаю по улице, кутаясь в дао,
Словно ночь – в лоскутные сны одеяла.
Моё солнце – не в небе. Оно у меня внутри.
Жизнь нас жалеет раздвоенным жалом.
И ждёт Брунгильда у двери в Валгаллу…
А до тебя, как и прежде, 16 ри.
В нынешний век я проник нелегалом.
И крою` своё Завтра по новым лекалам.
Моё сердце пускает по небу корабль зари.
Многое было, всяко бывало.
Жизнь на исходе. Осталось за малым.
Но я всё бегу, пока горят фонари.
А судьба нас влечёт на кручи и скалы,
На горы, вершины, на пьедесталы.
И зима на исходе. Вот-вот улетят снегири.
А, значит, пора встать у штурвала,
С головой окунувшись в лоскутное дао…
Ведь до тебя – каких-то 16 ри.
Чайки
С моря ветер, с моря соль.
Все играют чью-то роль…
Чайки смотрят в каплю чая.
Я скучаю
По тебе,
По раздвоенной судьбе,
По непролитым слезам,
По непрошеным глазам,
По всему, во что не верю,
По несбывшимся потерям,
По замкам и по дверям,
По далёким берегам…
(Тем, к которым не доплыл,
И когда-то не открыл…)
Чайки, небо, пароход —
Зашифрованный дресс-код.
Dol-
ce vita…
Боль
Убита.
И увита
Виноградною лозой
Неба ломкой бирюзой.
Боль-
ше неба, выше звёзд
Между нами хрупкий мост…
Море, волны, парус, плот…
Что нас ждёт?..
Цапли
Цапли клюют наше время на ужин…
Как разглядеть тех, кто нам нужен?..
В бисере звёзд…
В каплях чудес?..
Надежды льются, как кофе в постель.
Так играй же скорее
на скрипке, Адель
Нашу роль до конца.
Пока мир не исчез.
Чест-
ное слово,
Мы прогоним метель
И
с рождества до Покрова…
Будет апрель.
И чуть-чуть…
У крыльца…
как капель…
Что-то из «Chess»…
Цапли клюют нашу память в обед…
Медью сияет и метью спешит мой брегет.
Как нам научится прощать?..
Ты вместе со мной,
Но я строю свой плот.
А ты над землёй
И улыбчивый первый пилот
Приглашает
тебя танцевать…
Пока мир не исчез.
Но там, где парит МКС,
Раздвигая солнечный свет,
Встретятся два поцелуя,
тех, что не могут уснуть,
Чтоб растворить
в омуте лет
Тот полонез
И чуть-чуть…
Окружающий бред.
Цапли с утра цедят сок хрусталя.
И чертят наш путь, начиная с нуля.
Как устоять на ногах,
когда рушится всё?
На шахматных досках расставим и-цзин.
Впишем в века свой бессмертный логин,
Видя своё отраженье
рядом с Басё…
Но – как не упасть,
когда небо плывёт по реке?
И всё, что ты строил
в течение реинкарнаций —
Всего лишь
молекула галлюцинаций…
И плавает в чашке саке…
В высоковольтных лугах
Пляшут иголки в стогах
И ветераны локальной любви просят себя обмануть…
Хотя бы немного… хотя бы чуть-чуть.
И возможно…
Что это —
самый правильный путь…
Цапли к зиме улетают на юг
Они не выносят клёкота вьюг
На улице дождь…
И куда не пойдёшь…
Попадёшь
в точку прощанья.
Я стою посредине времён —
Слева мираж, спереди сон —
Справа реал, позади – остановка дыханья.
Где эти школы,
в которых учатся счастью?..
Там ничего неизвестно о призраках власти.
И всё же… в точке прощенья.
Между осиновых
осей вращенья —
Я вижу чьи-то черты…
И неброско…
Чуть-чуть…
Посреди темноты…
Наши мечты…
Она устала быть больше целого мира
Она устала быть больше целого мира.
Ей хочется чуть отдохнуть.
Не читать Достоевского и Шекспира.
И на время – куда-нибудь…
Ей надоело считать рубли и минуты.
В её планах не значится быть хлёсткой, как сталь.
Ей хочется смотреть на лилии Ацелута.
И в звёздную даль…
Наперегонки
Когда она принимает ванну.
У меня перерыв на обед.
Потом она уходит в нирвану,
А я идут в Интернет.
Потом я пью голую прану из крана.
А она смотрит балет…
Что ж… Мы живём
На пять минут быстрее, чем мир за окном.
А с ней
Не совпадаем только в одном…
В том, что китайцам известно, как «ян» и «ин».
Ведь я люблю женщин, а она – мужчин…)
Сердце это два смайлика
Сердце – это два смайлика, сложенных вместе.
Их путь недолог, как путь жениха и невесты,
Идущих рядом,
Взявшись за` руки,
К алтарю.
Осваивающих навыки
Говорить друг другу
Каждым взглядом:
«Благодарю».
Засыпаем под вальс, а танцуем под сон…
Засыпаем под вальс, а танцуем под сон.
Безымянные звёзды качают вагон.
Он срывается в дождь, он слетает с петель,
Пьёт иссохшими окнами ночи коктейль…
А от Сцилл – до солёных шнурков Апеннин
Словно дар от Эдгара – полёт балерин.
Это феи Морганы прощальный каприз…
А вагон по-над солнцем – по радуге вниз…
А вагон нараспашку уходит в Инет.
Через радиус радости прожитых лет.
Тонет смерть в зеркалах, с неба время течёт.
Но всё это ни к чёрту, не в кайф и не в счёт!..
Потому что прекрасная фея воды
Перешла через мост, где кончается «ты».
И поэтому нынче уходит в астрал…
И, возможно, что кто-то займёт пьедестал…
Даже принц Гаутама на белом коне
К ней примчит, привезёт розы в лунном вине.
И поздравит её с новым выходом в свет.
И подарит ей то, что во всём свете нет…
И фатально фата – как вода сквозь песок…
Взгляд на фату-моргану, как выстрел в висок…
Угол Лекка опасен, а Локи – смешон.
Но, кренясь по-над пропастью, едет вагон.
Засыпаем под дождь, под любовь видим сны.
Наша память храниться в карманах весны.
О, прекрасная фея, прими мой поклон…
Или, может быть, вместе… Под сон?..
Оригами
Море шуршит – ласкает песок.
Время в пуантах – с носка на носок.
Ты уходишь за ним.
Я смотрю тебе вслед.
Ты долго стояла в колодце водой.
В тебя небо роняло звезду за звездой.
Но потом ты смыла свой грим.
Ты узнала ответ.
И теперь ты скользишь разноцветным ручьём,
Открывая июнь своим личным ключом, —
По синусоиде нот.
Мне не поспеть за тобой.
Но я знаю путь более краткий.
Я вырву лист из школьной тетрадки.
И, смастерив самолёт,
Полечу по прямой.
А там – у заветной двери —
Холодно, чёрт побери!
И, вообще, ожидание – это
Оригами бессонных ночей.
Но я закончил курсы ликбеза,
Где учат быть мастером телекинеза,
И я вхожу в лето
Без всяких ключей.
А пока тебя нет
Я выполю чёрный самшит.
Ты знаешь ответ.
Но и я лыком не шит.
И я умею перевести ожиданье в режим предвкушенья.
И не оставлю надеждам надежд на крушенье.
А дальше – плевать!
Пусть будет снег или дождь!
Я могу подождать.
И я знаю: ты подождёшь.
И зря попытается вьюга
От меня спрятать блеск твоих глаз.
Ей не удастся. И мы будем вместе
Ведь если…
Мы не согреем друг друга
То никто…
Не сделает это за нас.
Я видел знаки огня…
Я видел знаки огня,
Я слышал звуки воды,
Я ощущал аромат
Терпких вечерних небес.
Ты шла вдали от меня
На каблуках пустоты
Через заброшенный сад,
Сквозь зачарованный лес.
Утром кончается срок
Годности для ойкумен.
Я пью на завтрак вино
Из невозвратных потерь.
Ты, между тем, между строк
По берегам перемен
Шла из чужого «давно»
В снова чужое «теперь».
Ты где-то рядом со мной,
Но на тебя не взглянуть.
Лишь преломляет реал
След, отражающий свет.
Ты мне помашешь рукой
И снова тронешься в путь…
Вновь нас разделит вокзал
И три пригоршни
Прожитых
Лет…
Когда я брошу курить
Когда я выйду на пенсию
И брошу курить
Я посещу Валенсию
И подниму Ариадны нить.
Я стану магистром у-шу.
Начну жить по фен-шуй.
Покорю все горы, как снежный барс.
И не раз
Слетаю к внукам на Марс…
Когда я брошу курить
Бросят гарпунить китов.
И нефть перестанут бурить,
И станет меньше голодных ртов.
И Солнце повернётся к нам
Своей истиной стороной.
И все устремятся в храм,
И возродится озоновый слой.
Когда я выйду на пенсию,
Отпущу бороду и брошу курить
Я начну выдавать лицензии
На то, чтобы говорить.
И не будет больше стрельбы,
И отпустят пленных домой.
И без исключения все рабы
Перестанут считать этот мир тюрьмой…
Когда я выйду на пенсию и брошу курить
Я пойму, в чём смысл жизни, и как ты была тогда грациозна…
И, наверное, я узнаю, как нужно правильно жить…
Но, может быть…
Будет немного поздно…
Между ударами сердца
Машинист дальнего поезда
Отдал мне руль и ушёл в кино.
Ему внезапно сказала: «да»,
Та, которую он не видел давным-давно.
Он обмотался кашне, и поднял воротник,
И зашагал туда, где весна.
Надеясь, что шипы новых вериг
Вырвут его из сна.
А я вёл поезд, не торопясь,
Между закрытых дверей.
В полнолуние ты выходила на связь
Из кафешантанов и монастырей.
Я вёл поезд между ударами сердца.
И стаями хищных секунд.
И одни из нас умирали за тридцать сестерциев.
А другие – за пролив Моонзунд.
Я видел, что ночь сложена из кристаллов света
И из зыбких фантомов льда.
В кораллах тьмы спали мотыльки ответов,
Как ряска на коленях пруда.
Волосы забытых созвездий
Оплетали окна купе.
Я вёл поезд… Но всё стояло на месте…
А звёзды неба сгребал крупье.
И вся перекатная голь
Ты, как всегда, оденешь что-то вечернее.
И умоешься вереском.
Закроешь свою почту: ternii —
Сherez. com.
И пойдёшь гулять
По ночному городу,
Иногда мне помахивая рукой…
Глядя в глобальную сеть…
Но мне некогда. Я отпускаю седую бороду,
Ведь
Я выращиваю беса в ребре…
И не буду
Следить
За тобой…
Я всегда говорил,
Что ты самая лучшая
В мире девушка.
Ты отвечала: думай, пожалуйста,
Думай себе на здоровье.
Я не стану Господу жаловаться,
Но ты не поверишь, как
Я хочу через все лабиринты кротовьей
Норы
Выбраться в новый мир.
Где не будет
Затянувшейся
У меня на шее
Нашей игры…
И когда в верхнем мире зацветёт опунция
Я буду думать нам на здоровье.
Это гораздо лучше, чем думать на боль…
И со мной, бесспорно, будут согласны
Все непрерывные функции…
И вся перекатная голь.
Герда
Она заплетает в косы цикорий,
Ромашку и васильки.
Она играет токкату
Заката
С морем
В четыре руки.
А все, кто был раньше и прежде
Не сходят с её орбит.
И не теряют надежды,
Что их джокер не бит…
А он, не разбирая дорог
Шёл по просторам страны.
Его вел за руку Сварог
От Хабаровска до Костромы.
Он нёс в рюкзаке
Клавиши звёзд.
Он срывал с небес
Спелый норд-ост.
И грустил о всех погибших в бою.
А, засыпая,
Иногда напевал: «оnly you».
А в её косы
Заколоты грозы.
Её пудра – лунная пыль.
В её дом заходят матросы,
Когда попадают в штиль.
И она всем наливает чая.
И улыбается всем.
И лишь украдкой немного мечтает,
Что непременно разыщет Кая
В саду хризантем.
Что ж… Он спешил к ней, как только мог
Она снилась порой, даже когда он не спал.
Но когда он ступил на её порог
То её не застал.
Ведь она заплетала в косы клевер,
Мяту и зверобой.
А её поезд давно шёл на север,
Где бьётся о льды прибой…
Женщины – это меч самурая
Женщины – это меч самурая —
Отражение красок утра.
У каждой из них есть отмычка от рая,
Украденная у Петра.
А – честно: Пётр нарочно
Роняет ключи там и тут,
Чтоб влюблённым было несложно
Отыскать для себя приют.
Женщины – это тайна.
Что там – Святой Грааль?
И потому не случайно
Мы за ними уходим вдаль.
А – честно: даль – это чудо
В те дни, когда нам по пути…
Мне об этом рассказывал Будда
И подталкивал в спину: лети!
Женщины – многоточье.
Они с рассветом хмелеют от рос.
Они гадают на бабочках ночи.
И на закрытых глазах берёз.
Они – тёмные стороны света,
Они – добрые грани зла…
Они словно любовь без ответа —
Что с шипами, но так нежна…
Она видит, что в небесах богов…
Она видит, что в небесах богов
нет отражения истины.
И что Кали оскалилась —
держит в руках
рога священных коров.
Её звездолёт под парами.
Миг —
отойдёт от пристани.
– Ты едешь?
Но он не знает —
Пожимает плечами…
– Нет, не сегодня… Счастливой дороги…
Просто быть только одним из многих
Он не готов.
Когда нам надоест рок-н-ролл
Вчера был декабрь, сегодня – июль.
Время меняется каждые тридцать минут…
И падает снег…
Небо изрыто следами от пуль.
По слякоти рыщет звёздный патруль.
Но ты до сих пор там, где не ждут;
Где память замедлила бег.
У белых снежинок свой рок-н-ролл,
А звёзды слушают джаз.
Каждому Фродо – свой Смеагол.
Каждому что-то своё… Им не до нас…
Моя шляпа с плюмажем – слегка набекрень.
Твоё имя укутано флёром небес.
Мы родились с тобой в Троицын день.
Нас вскормило своим молоком
Чудо-юдо озера Несс.
Так пойдём же! Зачем нам праздничный стол?
Мы допьём наши чаши потом —
Не сейчас…
Когда звёздам наскучит их джаз,
А нам – рок-н-ролл…
Напьюсь?..
Пастельные тона
Постель… Она…
Полутона Плутона,
Леонардова Мона —
Лиза.
Париж – чемоданы – виза…
Но зачем мне Джоконда?
Я хотел к королеве – в Лондон…
И потому остаюсь.
Злюсь…
Напьюсь?..)
Двое молчат
За окном море и звёзды.
В комнате полумрак.
Из плеера – едва слышно —
Англоязычный блюз.
Он и она.
Два бокала. Столик. Коньяк.
Хриплый голос —
Что-то о «love» и «snooze»…
Бокалы налиты,
Но нетронуты. Разве до них?
Двое молчат.
Но между ними
Будто бы нить.
Он прочитал в своей жизни
Семь тысяч книг,
Но…
Ни в одной не было сказано,
Как поступить.
– Потанцуем?
Она кивает в ответ.
А хриплый голос —
Что-то твердит о «pendulum watch».
Только они оба знают,
Что грядущего нет.
А есть этот вечер.
И блюз.
И ещё – эта ночь.
Рыба-меч
Каждый вечер я выбираю пламя для свеч.
Чтоб разглядывать твои глаза в облаках.
А потом иду в порт, где меня ждёт рыба-меч.
Что пасётся поблизости – в подводных лугах…
Она говорит со мной
голосом Кришны.
Она читает
что-то из Фета.
А потом умолкает,
чтоб мне было слышно,
Как
прорастает
сквозь сумерки
лето.
Каждый путь
не пуст,
но условен.
Об этом читал я
в свидетельствах смерти.
И если бы Каин
по знаку был Овен
Всё б по-другому
было,
поверьте.
Но всё вышло так,
а не иначе.
И рыба ныряет
к подводному лугу.
Она опечалится,
но не заплачет.
Что делать?
Вселенная
ходит по кругу…
Лимонный ломтик луны – так зыбко…
Из года в год…
А пламя свечи к твоей новой улыбке
Так не идёт…
Мохито
Я пью в портовой кофейне мохито.
Со мной Пьер Безухов и Аэлита.
Мы болтаем о вечности. И «Рио-рита»
Обнимает летний бульвар.
А путь, пройдённый нами когда-то,
Шепчет о том, что акуна матата,
Ведь тот, кто был оловянным солдатом,
Умеет держать удар.
А вечер падает в окна,
Стучит по крышам домов.
С соседнего столика Блок нам
Прислал бутылку pernod.
Он знает, что смешивать вредно
Яичницу и Божий дар,
Но в нашей конюшне стоит конь бледный.
И мы можем держать удар.
Знаешь… Завтра на музыку
Я положу твои старые письма.
Как надоело быть узником
Концептуализма!..
А потом всё, что нас разделяет
Зашвырну во вторую память.
Ведь памяти
пламя
сжигает
И даже может расплавить…
Между тем, Аэлита и Пьер
Улыбаясь, идут через сквер.
Они внезапно решили, что вместе
Сложат остатки судьбы.
Ну а я, соблюдая у-вэй,
Слежу за движением дней,
Наблюдая единство сиесты
И вечной борьбы…
Седьмой этаж
По крыльцу – да в разбитую дверь,
По ступенькам – седьмой этаж.
Город спит. Он давно заслужил весны.
Мне б хотелось прожить без потерь,
Но впереди семь чаш.
Давай будем вместе читать словарь тишины.
Ты меня, конечно, не ждёшь —
Смотришь седьмой сон.
И пусть в каждой чаше заварен чай со слезой.
У судьбы в руках засапожный нож.
Но я поставлю семь жизней на кон.
И в семи разноцветных мирах ты будешь со мной.
Отраженья
Недосказанная нежность
Нас несказанно лелеет
Жизнь легка, как неизбежность
И светла, как ласки феи.
Сколько можно – круг за кругом
Двигать символы движенья?
И, не глядя друг на друга,
Видеть только отраженья?
И касаться зыбкой тени?
И искать следы и вздохи?
И, мечтая об измене,
Воспевать конец эпохи?..
День завис. Ползёт по стёклам…
Всюду шорохи забвенья.
И везде – по лужам блёклым
Отраженья… Отраженья…
Солнце морей
Всё! Хватит! Довольно! Скорее!
Выходим за рамки дверей!
Камины нас больше не греют.
Нас приветствует солнце морей.
Нас ждут островерхие горы.
И возгласы: «Полный вперёд!»
И вина, погуще кагора.
И женщины – слаще, чем мёд!
И Марса крутые каньоны!
И зарытый пришельцами клад!..
Но я всё стою на перроне…
Мне нужен твой взгляд…
Не грусти…
Позвони мне из сна —
Я хочу услышать твой голос…
Ночь на то нам дана,
Чтоб ценили мы солнце в пути.
За окном – золотая весна.
Вот и морось перемололась.
Всё воздастся сполна.
Не грусти…
Счастлив тот, у кого
Долг украшен желаньем.
Я прошу у тебя одного —
Не поворачивай вспять!
Устремись грёзами ввысь!
И вспыхнет свет воздаянья.
Всё вернётся опять.
Улыбнись!..
Из Китежа в Аркаим
По этим путям шёл когда-то трамвай
Из Китежа в Аркаим.
И все, кто хотели, ехали в рай.
Ведь – не хлебом одним…
А теперь тут поле – розы по пояс,
Камыш да чертополох.
И без графика мечется призрачный поезд,
Всех застигая врасплох.
Я вышел чуть свет и – по следу трамвая,
Чрез ночь – напрямик.
У меня за спиною – меч самурая
И плазменный дробовик.
У меня в ладанке – память со светом,
Во фляжке – вера и ром.
И я помню: здесь поблизости где-то
Раньше стоял твой дом.
Ты была проста, как огонь в очаге,
А меня грело вино.
Я хотел пройти эту жизнь налегке,
Да видно, не суждено…
Моя поморская кровь холодна.
В ней – соль да шуга.
Но если выпьешь её до дна.
Растают снега.
Тут рельсы выгнули спину дугой,
А деревьям снится Господь.
Небо не греет свет над тайгой —
От солнца только ломоть.
Но морок отсеялся решетом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/oleg-parshev-13215286/tau-kita-kniga-stihov/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Олег Паршев
С каждым часом – всё позже… Но легче – простить и понять. С каждым вздохом – разменивать смыслы всё меньше причин. Свет крошится в руках. Нам осталось его поминать при неверном и тающем мраке угасших лучин…
Тау Кита
Книга стихов
Олег Паршев
© Олег Паршев, 2018
ISBN 978-5-4490-3487-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
За серебряным краем Луны
(2011—2013)
За серебряным краем Луны
Я иду, не ступая на пролитый смех.
Я печалюсь от клавиш немого кино.
Но всегда быть хорошим и добрым для всех.
Я устал. Мне уже всё равно.
И теперь по горам, по морям, по лесам
Из квадратной и чёрной ночной глубины.
Я всплываю, спешу – время бьёт по глазам —
В те края, где играли мы Вальс Тишины.
Ведь собраться – пустяк. Шорты, кеды, рюкзак.
К чёрту сайты, и галстук, и утренний смог.
Уленшпигель, и Неле, и Ламме Гудзак
Освещают мне путь за пределом дорог.
Я достигну страны, где меня ты ждала.
И сыграем мы снова наш Вальс Тишины,
Там, где спит среди вечных снегов Шангрила
За серебряным краем Луны.
Может, не нужно ждать?
Завтрашний день таился в лучах вечерних зарниц.
За прошлое я ответил сполна.
В небе стыли крики улетающих птиц.
Они выпили лето до дна.
А ты укуталась омофором, и на глаза – вуаль.
У тебя умерла последняя пара зеркал.
В них смотрелся когда-то щеголеватый мистраль.
Но теперь мир стал для них мал.
Может, не нужно ждать,
когда умрут все зеркала и время?
Может,
пора выйти на берег
к пене прибоя?
И, наверное,
нам по пути с теми,
кто остался цел
лишь потому,
что вышел из строя.
В весенний месяц нисан
Ты ступаешь по лотосам,
Не касаясь земли.
А следом за Велесом-Волосом
Плывут твои корабли.
В весенний месяц нисан
Ты привычно встаёшь на крыло.
И летишь навестить Чио-Чио-Сан
На борту её НЛО.
Мои двери выходят на пламя.
Твои окна смотрят в рассвет.
Наша любовь – между нами,
Как нацеленный в грудь арбалет.
Но когда-то нас попросил Лао-Цзы
Позабыть, что такое боль.
И любовь с той поры ведёт боль под уздцы.
Они – как текила и соль.
Так давай же уедем навечно
За правдою в Китеж-град.
Туда не приходит вечер
И там знают, «в чём сила, брат».
И когда с неба хлынет холодная сталь
Мы восстанем из звёздной пыли.
И улетим в предрассветную даль,
Где нас ждут твои корабли.
16 ри
Я шагаю по улице, кутаясь в дао,
Словно ночь – в лоскутные сны одеяла.
Моё солнце – не в небе. Оно у меня внутри.
Жизнь нас жалеет раздвоенным жалом.
И ждёт Брунгильда у двери в Валгаллу…
А до тебя, как и прежде, 16 ри.
В нынешний век я проник нелегалом.
И крою` своё Завтра по новым лекалам.
Моё сердце пускает по небу корабль зари.
Многое было, всяко бывало.
Жизнь на исходе. Осталось за малым.
Но я всё бегу, пока горят фонари.
А судьба нас влечёт на кручи и скалы,
На горы, вершины, на пьедесталы.
И зима на исходе. Вот-вот улетят снегири.
А, значит, пора встать у штурвала,
С головой окунувшись в лоскутное дао…
Ведь до тебя – каких-то 16 ри.
Чайки
С моря ветер, с моря соль.
Все играют чью-то роль…
Чайки смотрят в каплю чая.
Я скучаю
По тебе,
По раздвоенной судьбе,
По непролитым слезам,
По непрошеным глазам,
По всему, во что не верю,
По несбывшимся потерям,
По замкам и по дверям,
По далёким берегам…
(Тем, к которым не доплыл,
И когда-то не открыл…)
Чайки, небо, пароход —
Зашифрованный дресс-код.
Dol-
ce vita…
Боль
Убита.
И увита
Виноградною лозой
Неба ломкой бирюзой.
Боль-
ше неба, выше звёзд
Между нами хрупкий мост…
Море, волны, парус, плот…
Что нас ждёт?..
Цапли
Цапли клюют наше время на ужин…
Как разглядеть тех, кто нам нужен?..
В бисере звёзд…
В каплях чудес?..
Надежды льются, как кофе в постель.
Так играй же скорее
на скрипке, Адель
Нашу роль до конца.
Пока мир не исчез.
Чест-
ное слово,
Мы прогоним метель
И
с рождества до Покрова…
Будет апрель.
И чуть-чуть…
У крыльца…
как капель…
Что-то из «Chess»…
Цапли клюют нашу память в обед…
Медью сияет и метью спешит мой брегет.
Как нам научится прощать?..
Ты вместе со мной,
Но я строю свой плот.
А ты над землёй
И улыбчивый первый пилот
Приглашает
тебя танцевать…
Пока мир не исчез.
Но там, где парит МКС,
Раздвигая солнечный свет,
Встретятся два поцелуя,
тех, что не могут уснуть,
Чтоб растворить
в омуте лет
Тот полонез
И чуть-чуть…
Окружающий бред.
Цапли с утра цедят сок хрусталя.
И чертят наш путь, начиная с нуля.
Как устоять на ногах,
когда рушится всё?
На шахматных досках расставим и-цзин.
Впишем в века свой бессмертный логин,
Видя своё отраженье
рядом с Басё…
Но – как не упасть,
когда небо плывёт по реке?
И всё, что ты строил
в течение реинкарнаций —
Всего лишь
молекула галлюцинаций…
И плавает в чашке саке…
В высоковольтных лугах
Пляшут иголки в стогах
И ветераны локальной любви просят себя обмануть…
Хотя бы немного… хотя бы чуть-чуть.
И возможно…
Что это —
самый правильный путь…
Цапли к зиме улетают на юг
Они не выносят клёкота вьюг
На улице дождь…
И куда не пойдёшь…
Попадёшь
в точку прощанья.
Я стою посредине времён —
Слева мираж, спереди сон —
Справа реал, позади – остановка дыханья.
Где эти школы,
в которых учатся счастью?..
Там ничего неизвестно о призраках власти.
И всё же… в точке прощенья.
Между осиновых
осей вращенья —
Я вижу чьи-то черты…
И неброско…
Чуть-чуть…
Посреди темноты…
Наши мечты…
Она устала быть больше целого мира
Она устала быть больше целого мира.
Ей хочется чуть отдохнуть.
Не читать Достоевского и Шекспира.
И на время – куда-нибудь…
Ей надоело считать рубли и минуты.
В её планах не значится быть хлёсткой, как сталь.
Ей хочется смотреть на лилии Ацелута.
И в звёздную даль…
Наперегонки
Когда она принимает ванну.
У меня перерыв на обед.
Потом она уходит в нирвану,
А я идут в Интернет.
Потом я пью голую прану из крана.
А она смотрит балет…
Что ж… Мы живём
На пять минут быстрее, чем мир за окном.
А с ней
Не совпадаем только в одном…
В том, что китайцам известно, как «ян» и «ин».
Ведь я люблю женщин, а она – мужчин…)
Сердце это два смайлика
Сердце – это два смайлика, сложенных вместе.
Их путь недолог, как путь жениха и невесты,
Идущих рядом,
Взявшись за` руки,
К алтарю.
Осваивающих навыки
Говорить друг другу
Каждым взглядом:
«Благодарю».
Засыпаем под вальс, а танцуем под сон…
Засыпаем под вальс, а танцуем под сон.
Безымянные звёзды качают вагон.
Он срывается в дождь, он слетает с петель,
Пьёт иссохшими окнами ночи коктейль…
А от Сцилл – до солёных шнурков Апеннин
Словно дар от Эдгара – полёт балерин.
Это феи Морганы прощальный каприз…
А вагон по-над солнцем – по радуге вниз…
А вагон нараспашку уходит в Инет.
Через радиус радости прожитых лет.
Тонет смерть в зеркалах, с неба время течёт.
Но всё это ни к чёрту, не в кайф и не в счёт!..
Потому что прекрасная фея воды
Перешла через мост, где кончается «ты».
И поэтому нынче уходит в астрал…
И, возможно, что кто-то займёт пьедестал…
Даже принц Гаутама на белом коне
К ней примчит, привезёт розы в лунном вине.
И поздравит её с новым выходом в свет.
И подарит ей то, что во всём свете нет…
И фатально фата – как вода сквозь песок…
Взгляд на фату-моргану, как выстрел в висок…
Угол Лекка опасен, а Локи – смешон.
Но, кренясь по-над пропастью, едет вагон.
Засыпаем под дождь, под любовь видим сны.
Наша память храниться в карманах весны.
О, прекрасная фея, прими мой поклон…
Или, может быть, вместе… Под сон?..
Оригами
Море шуршит – ласкает песок.
Время в пуантах – с носка на носок.
Ты уходишь за ним.
Я смотрю тебе вслед.
Ты долго стояла в колодце водой.
В тебя небо роняло звезду за звездой.
Но потом ты смыла свой грим.
Ты узнала ответ.
И теперь ты скользишь разноцветным ручьём,
Открывая июнь своим личным ключом, —
По синусоиде нот.
Мне не поспеть за тобой.
Но я знаю путь более краткий.
Я вырву лист из школьной тетрадки.
И, смастерив самолёт,
Полечу по прямой.
А там – у заветной двери —
Холодно, чёрт побери!
И, вообще, ожидание – это
Оригами бессонных ночей.
Но я закончил курсы ликбеза,
Где учат быть мастером телекинеза,
И я вхожу в лето
Без всяких ключей.
А пока тебя нет
Я выполю чёрный самшит.
Ты знаешь ответ.
Но и я лыком не шит.
И я умею перевести ожиданье в режим предвкушенья.
И не оставлю надеждам надежд на крушенье.
А дальше – плевать!
Пусть будет снег или дождь!
Я могу подождать.
И я знаю: ты подождёшь.
И зря попытается вьюга
От меня спрятать блеск твоих глаз.
Ей не удастся. И мы будем вместе
Ведь если…
Мы не согреем друг друга
То никто…
Не сделает это за нас.
Я видел знаки огня…
Я видел знаки огня,
Я слышал звуки воды,
Я ощущал аромат
Терпких вечерних небес.
Ты шла вдали от меня
На каблуках пустоты
Через заброшенный сад,
Сквозь зачарованный лес.
Утром кончается срок
Годности для ойкумен.
Я пью на завтрак вино
Из невозвратных потерь.
Ты, между тем, между строк
По берегам перемен
Шла из чужого «давно»
В снова чужое «теперь».
Ты где-то рядом со мной,
Но на тебя не взглянуть.
Лишь преломляет реал
След, отражающий свет.
Ты мне помашешь рукой
И снова тронешься в путь…
Вновь нас разделит вокзал
И три пригоршни
Прожитых
Лет…
Когда я брошу курить
Когда я выйду на пенсию
И брошу курить
Я посещу Валенсию
И подниму Ариадны нить.
Я стану магистром у-шу.
Начну жить по фен-шуй.
Покорю все горы, как снежный барс.
И не раз
Слетаю к внукам на Марс…
Когда я брошу курить
Бросят гарпунить китов.
И нефть перестанут бурить,
И станет меньше голодных ртов.
И Солнце повернётся к нам
Своей истиной стороной.
И все устремятся в храм,
И возродится озоновый слой.
Когда я выйду на пенсию,
Отпущу бороду и брошу курить
Я начну выдавать лицензии
На то, чтобы говорить.
И не будет больше стрельбы,
И отпустят пленных домой.
И без исключения все рабы
Перестанут считать этот мир тюрьмой…
Когда я выйду на пенсию и брошу курить
Я пойму, в чём смысл жизни, и как ты была тогда грациозна…
И, наверное, я узнаю, как нужно правильно жить…
Но, может быть…
Будет немного поздно…
Между ударами сердца
Машинист дальнего поезда
Отдал мне руль и ушёл в кино.
Ему внезапно сказала: «да»,
Та, которую он не видел давным-давно.
Он обмотался кашне, и поднял воротник,
И зашагал туда, где весна.
Надеясь, что шипы новых вериг
Вырвут его из сна.
А я вёл поезд, не торопясь,
Между закрытых дверей.
В полнолуние ты выходила на связь
Из кафешантанов и монастырей.
Я вёл поезд между ударами сердца.
И стаями хищных секунд.
И одни из нас умирали за тридцать сестерциев.
А другие – за пролив Моонзунд.
Я видел, что ночь сложена из кристаллов света
И из зыбких фантомов льда.
В кораллах тьмы спали мотыльки ответов,
Как ряска на коленях пруда.
Волосы забытых созвездий
Оплетали окна купе.
Я вёл поезд… Но всё стояло на месте…
А звёзды неба сгребал крупье.
И вся перекатная голь
Ты, как всегда, оденешь что-то вечернее.
И умоешься вереском.
Закроешь свою почту: ternii —
Сherez. com.
И пойдёшь гулять
По ночному городу,
Иногда мне помахивая рукой…
Глядя в глобальную сеть…
Но мне некогда. Я отпускаю седую бороду,
Ведь
Я выращиваю беса в ребре…
И не буду
Следить
За тобой…
Я всегда говорил,
Что ты самая лучшая
В мире девушка.
Ты отвечала: думай, пожалуйста,
Думай себе на здоровье.
Я не стану Господу жаловаться,
Но ты не поверишь, как
Я хочу через все лабиринты кротовьей
Норы
Выбраться в новый мир.
Где не будет
Затянувшейся
У меня на шее
Нашей игры…
И когда в верхнем мире зацветёт опунция
Я буду думать нам на здоровье.
Это гораздо лучше, чем думать на боль…
И со мной, бесспорно, будут согласны
Все непрерывные функции…
И вся перекатная голь.
Герда
Она заплетает в косы цикорий,
Ромашку и васильки.
Она играет токкату
Заката
С морем
В четыре руки.
А все, кто был раньше и прежде
Не сходят с её орбит.
И не теряют надежды,
Что их джокер не бит…
А он, не разбирая дорог
Шёл по просторам страны.
Его вел за руку Сварог
От Хабаровска до Костромы.
Он нёс в рюкзаке
Клавиши звёзд.
Он срывал с небес
Спелый норд-ост.
И грустил о всех погибших в бою.
А, засыпая,
Иногда напевал: «оnly you».
А в её косы
Заколоты грозы.
Её пудра – лунная пыль.
В её дом заходят матросы,
Когда попадают в штиль.
И она всем наливает чая.
И улыбается всем.
И лишь украдкой немного мечтает,
Что непременно разыщет Кая
В саду хризантем.
Что ж… Он спешил к ней, как только мог
Она снилась порой, даже когда он не спал.
Но когда он ступил на её порог
То её не застал.
Ведь она заплетала в косы клевер,
Мяту и зверобой.
А её поезд давно шёл на север,
Где бьётся о льды прибой…
Женщины – это меч самурая
Женщины – это меч самурая —
Отражение красок утра.
У каждой из них есть отмычка от рая,
Украденная у Петра.
А – честно: Пётр нарочно
Роняет ключи там и тут,
Чтоб влюблённым было несложно
Отыскать для себя приют.
Женщины – это тайна.
Что там – Святой Грааль?
И потому не случайно
Мы за ними уходим вдаль.
А – честно: даль – это чудо
В те дни, когда нам по пути…
Мне об этом рассказывал Будда
И подталкивал в спину: лети!
Женщины – многоточье.
Они с рассветом хмелеют от рос.
Они гадают на бабочках ночи.
И на закрытых глазах берёз.
Они – тёмные стороны света,
Они – добрые грани зла…
Они словно любовь без ответа —
Что с шипами, но так нежна…
Она видит, что в небесах богов…
Она видит, что в небесах богов
нет отражения истины.
И что Кали оскалилась —
держит в руках
рога священных коров.
Её звездолёт под парами.
Миг —
отойдёт от пристани.
– Ты едешь?
Но он не знает —
Пожимает плечами…
– Нет, не сегодня… Счастливой дороги…
Просто быть только одним из многих
Он не готов.
Когда нам надоест рок-н-ролл
Вчера был декабрь, сегодня – июль.
Время меняется каждые тридцать минут…
И падает снег…
Небо изрыто следами от пуль.
По слякоти рыщет звёздный патруль.
Но ты до сих пор там, где не ждут;
Где память замедлила бег.
У белых снежинок свой рок-н-ролл,
А звёзды слушают джаз.
Каждому Фродо – свой Смеагол.
Каждому что-то своё… Им не до нас…
Моя шляпа с плюмажем – слегка набекрень.
Твоё имя укутано флёром небес.
Мы родились с тобой в Троицын день.
Нас вскормило своим молоком
Чудо-юдо озера Несс.
Так пойдём же! Зачем нам праздничный стол?
Мы допьём наши чаши потом —
Не сейчас…
Когда звёздам наскучит их джаз,
А нам – рок-н-ролл…
Напьюсь?..
Пастельные тона
Постель… Она…
Полутона Плутона,
Леонардова Мона —
Лиза.
Париж – чемоданы – виза…
Но зачем мне Джоконда?
Я хотел к королеве – в Лондон…
И потому остаюсь.
Злюсь…
Напьюсь?..)
Двое молчат
За окном море и звёзды.
В комнате полумрак.
Из плеера – едва слышно —
Англоязычный блюз.
Он и она.
Два бокала. Столик. Коньяк.
Хриплый голос —
Что-то о «love» и «snooze»…
Бокалы налиты,
Но нетронуты. Разве до них?
Двое молчат.
Но между ними
Будто бы нить.
Он прочитал в своей жизни
Семь тысяч книг,
Но…
Ни в одной не было сказано,
Как поступить.
– Потанцуем?
Она кивает в ответ.
А хриплый голос —
Что-то твердит о «pendulum watch».
Только они оба знают,
Что грядущего нет.
А есть этот вечер.
И блюз.
И ещё – эта ночь.
Рыба-меч
Каждый вечер я выбираю пламя для свеч.
Чтоб разглядывать твои глаза в облаках.
А потом иду в порт, где меня ждёт рыба-меч.
Что пасётся поблизости – в подводных лугах…
Она говорит со мной
голосом Кришны.
Она читает
что-то из Фета.
А потом умолкает,
чтоб мне было слышно,
Как
прорастает
сквозь сумерки
лето.
Каждый путь
не пуст,
но условен.
Об этом читал я
в свидетельствах смерти.
И если бы Каин
по знаку был Овен
Всё б по-другому
было,
поверьте.
Но всё вышло так,
а не иначе.
И рыба ныряет
к подводному лугу.
Она опечалится,
но не заплачет.
Что делать?
Вселенная
ходит по кругу…
Лимонный ломтик луны – так зыбко…
Из года в год…
А пламя свечи к твоей новой улыбке
Так не идёт…
Мохито
Я пью в портовой кофейне мохито.
Со мной Пьер Безухов и Аэлита.
Мы болтаем о вечности. И «Рио-рита»
Обнимает летний бульвар.
А путь, пройдённый нами когда-то,
Шепчет о том, что акуна матата,
Ведь тот, кто был оловянным солдатом,
Умеет держать удар.
А вечер падает в окна,
Стучит по крышам домов.
С соседнего столика Блок нам
Прислал бутылку pernod.
Он знает, что смешивать вредно
Яичницу и Божий дар,
Но в нашей конюшне стоит конь бледный.
И мы можем держать удар.
Знаешь… Завтра на музыку
Я положу твои старые письма.
Как надоело быть узником
Концептуализма!..
А потом всё, что нас разделяет
Зашвырну во вторую память.
Ведь памяти
пламя
сжигает
И даже может расплавить…
Между тем, Аэлита и Пьер
Улыбаясь, идут через сквер.
Они внезапно решили, что вместе
Сложат остатки судьбы.
Ну а я, соблюдая у-вэй,
Слежу за движением дней,
Наблюдая единство сиесты
И вечной борьбы…
Седьмой этаж
По крыльцу – да в разбитую дверь,
По ступенькам – седьмой этаж.
Город спит. Он давно заслужил весны.
Мне б хотелось прожить без потерь,
Но впереди семь чаш.
Давай будем вместе читать словарь тишины.
Ты меня, конечно, не ждёшь —
Смотришь седьмой сон.
И пусть в каждой чаше заварен чай со слезой.
У судьбы в руках засапожный нож.
Но я поставлю семь жизней на кон.
И в семи разноцветных мирах ты будешь со мной.
Отраженья
Недосказанная нежность
Нас несказанно лелеет
Жизнь легка, как неизбежность
И светла, как ласки феи.
Сколько можно – круг за кругом
Двигать символы движенья?
И, не глядя друг на друга,
Видеть только отраженья?
И касаться зыбкой тени?
И искать следы и вздохи?
И, мечтая об измене,
Воспевать конец эпохи?..
День завис. Ползёт по стёклам…
Всюду шорохи забвенья.
И везде – по лужам блёклым
Отраженья… Отраженья…
Солнце морей
Всё! Хватит! Довольно! Скорее!
Выходим за рамки дверей!
Камины нас больше не греют.
Нас приветствует солнце морей.
Нас ждут островерхие горы.
И возгласы: «Полный вперёд!»
И вина, погуще кагора.
И женщины – слаще, чем мёд!
И Марса крутые каньоны!
И зарытый пришельцами клад!..
Но я всё стою на перроне…
Мне нужен твой взгляд…
Не грусти…
Позвони мне из сна —
Я хочу услышать твой голос…
Ночь на то нам дана,
Чтоб ценили мы солнце в пути.
За окном – золотая весна.
Вот и морось перемололась.
Всё воздастся сполна.
Не грусти…
Счастлив тот, у кого
Долг украшен желаньем.
Я прошу у тебя одного —
Не поворачивай вспять!
Устремись грёзами ввысь!
И вспыхнет свет воздаянья.
Всё вернётся опять.
Улыбнись!..
Из Китежа в Аркаим
По этим путям шёл когда-то трамвай
Из Китежа в Аркаим.
И все, кто хотели, ехали в рай.
Ведь – не хлебом одним…
А теперь тут поле – розы по пояс,
Камыш да чертополох.
И без графика мечется призрачный поезд,
Всех застигая врасплох.
Я вышел чуть свет и – по следу трамвая,
Чрез ночь – напрямик.
У меня за спиною – меч самурая
И плазменный дробовик.
У меня в ладанке – память со светом,
Во фляжке – вера и ром.
И я помню: здесь поблизости где-то
Раньше стоял твой дом.
Ты была проста, как огонь в очаге,
А меня грело вино.
Я хотел пройти эту жизнь налегке,
Да видно, не суждено…
Моя поморская кровь холодна.
В ней – соль да шуга.
Но если выпьешь её до дна.
Растают снега.
Тут рельсы выгнули спину дугой,
А деревьям снится Господь.
Небо не греет свет над тайгой —
От солнца только ломоть.
Но морок отсеялся решетом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/oleg-parshev-13215286/tau-kita-kniga-stihov/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.