Теория вины в праве. Монография
Екатерина Валерьевна Юрчак
Монография есть результат исследования автора, посвященного теории вины в праве. Вина в ней рассматривается как социально-правовое явление. Приводится история возникновения института вины, анализируются основные социально-философские и психологические взгляды на понятие вины, концепции вины в юридической науке. Автором определяется место института вины в теории правонарушения и юридической ответственности, дается общетеоретическое понятие вины. Раскрываются основные параметры вины: сущность, содержание (и его интеллектуальный, волевой и эмоциональный компоненты), форма и степень вины. Анализируется влияние на вину психического состояния личности. Приводятся особенности института вины в различных сферах правового регулирования. Законодательство приведено по состоянию на октябрь 2015 г. Рекомендуется студентам юридических вузов и факультетов, аспирантам, преподавателям, практическим юристам и всем интересующимся проблемами правонарушения и юридической ответственности.
Е. В. Юрчак
ТЕОРИЯ ВИНЫ В ПРАВЕ
Монография
Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор Т. В. Кашанина
[битая ссылка] ebooks@prospekt.org
ВВЕДЕНИЕ
С развитием цивилизации, когда человеческая жизнь и свободы личности приобрели наивысшую ценность, принцип ответственности за вину становится одним из центральных принципов правовой действительности, именно поэтому определение понятия вины приобретает такую значимость.
Социально-правовая сущность вины может быть раскрыта лишь с учетом всей совокупности философских, психологических и правовых ее характеристик. Поэтому институт вины рассматривается в данном исследовании в широком смысле слова, как многоаспектное правовое и социальное явление. С одной стороны, вина – это элемент социальной реальности, с другой – это правовое явление, содержание которого предусмотрено правовыми нормами.
Юридическая ответственность в различных сферах правового регулирования (публичном и частном праве) имеет свои особенности, обусловленные целями правового регулирования, поэтому принцип вины в публичном и частном праве проявляется по-разному, в связи с этим необходимо произвести анализ категории вины с позиций публично-правовой и частноправовой доктрины.
В уголовном праве, как и в других отраслях права, нет законодательного определения вины. Определение вины как психического отношения лица к совершенному деянию не отвечает современному развитию юридической науки, необходимо выработать иной, общетеоретический подход к определению данного понятия.
Проблема генезиса вины, ее содержание в теории права исследованы недостаточно глубоко. Традиционно исследуются лишь интеллектуальный и волевой компоненты вины. Нет современных научных исследований, в которых изучались бы другие общие компоненты содержания вины как правового института и их особенности применительно к различным отраслям права.
Исследователи теории правонарушения и юридической ответственности касаются вины как основного элемента субъективной стороны состава правонарушения, как основания и одного из принципов юридической ответственности. Но в работах не делается общетеоретических выводов о вине. Авторы ограничиваются в лучшем случае краткой отраслевой характеристикой форм вины и особенностей установления вины в тех отраслях права, где теория вины уже и без того достаточно исследована (в уголовном, административном, гражданском праве), в худшем – констатацией того факта, что вина – это психическое отношение лица к совершенному деянию в форме умысла и неосторожности, и данный уголовно-правовой подход называют общепринятым, не подвергая его критике, распространяя, таким образом, выводы уголовно-правовой науки на другие отраслевые науки (в том числе гражданское право). Единственным диссертационным исследованием, посвященным вине как общеправовому институту, является проведенное еще в 2004 году исследование Г. Ф. Цельникера «Вина в российском праве (общетеоретический и исторический аспекты)»
. Автор уделяет особое внимание историческому аспекту вины. В работе подробно исследованы формы и виды вины. Рассмотрение же иных общетеоретических параметров вины, равно как и понятия и значения степени вины, не являлось задачей автора.
Для квалификации противоправного деяния важно не только установить вину субъекта в деянии, но и установить конкретную форму вины, что позволяет дифференцировать юридическую ответственность. Вопрос о формах вины в правоприменительной практике играет важную роль, так как напрямую влияет на судебное решение. Ряд положений уголовно-правовой науки используется в других отраслевых правовых науках: административном, финансовом, гражданском, трудовом, семейном праве. Необходимо с учетом отраслевой специфики исследовать особенности форм и видов вины как основного элемента субъективной стороны правонарушения.
На вину и ответственность оказывает непосредственное влияние психическое состояние субъекта правонарушения в момент совершения противоправного деяния. Традиционно об учете психического состояния лица принято говорить лишь применительно к понятию невменяемости в уголовном праве. Необходимо шире исследовать, как именно наличие у лица того или иного психического расстройства или иного состояния, влияющего на психику, учитывается в отраслевом законодательстве и правоприменительной практике, сделать вывод о связи вины и психического состояния субъекта правонарушения.
Ответственность юридических лиц имеет свои особенности в отдельных отраслях права. При этом решение вопроса о вине юридического лица усложняется наличием множества разнообразных концепций о сущности юридического лица как коллективного субъекта права. Выработка единой концепции вины юридического лица при привлечении его к юридической ответственности за нарушение действующего российского законодательства является в настоящее время актуальной проблемой как теории права, так и отраслевых наук.
В данном исследовании вина рассматривается на общетеоретическом уровне, дается общая характеристика всех ее основных параметров и особенностей в публичном и частном праве, что позволяет в дальнейшем использовать выработанные в работе положения для дальнейшего исследования отдельных параметров института вины в теории права и отраслевых юридических науках.
Глава 1
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВИНЫ
§ 1. Вина в историческом контексте
1.1. Вина в римском и праве и праве средневековой Европы
Значение историко-сравнительного анализа возникновения, становления и развития института вины в законодательстве состоит в выявлении стабильных тенденций его эволюции. Такие тенденции позволяют относительно достоверно прогнозировать дальнейшее развитие института вины. Поэтому представляется целесообразным начать комплексное теоретическое изучение проблемы вины с исторического аспекта. Многогранность и масштабность проблем истории вины и виновного вменения в праве не позволяют в рамках данного исследования осветить их во всей полноте, а поэтому остановлюсь лишь на ключевых этапах становления и развития вины как социально-правового явления.
На ранней стадии развития родового общества нормативные основы деятельности индивидов определялись интересами всего общества, возникали естественным путем. Соблюдение первобытных норм обеспечивало в первую очередь выживаемость коллектива. Различные по характеру правонарушения не разграничивались. При наступлении вредных последствий не имело значения, привели к ним умышленные или неосторожные действия или это следствие несчастного случая, действия людей оценивались по объективным признакам, вне связи с сознанием и волей. Понятие вины при родовом строе отсутствовало. Г. Спенсер отмечал, что «пока среди обществ ведется деятельная борьба за существование, чисто животный элемент справедливости мало смягчается человеческим элементом»
.
Широко распространены была коллективная ответственность и кровная месть. За проступок одного из членов рода перед другим родом отвечали все его члены. Но постепенно происходил распад групповой целостности рода. Проступок, совершенный одним из членов рода, влек для всего коллектива негативные последствия, поэтому не одобрялся. В конце концов, группа отказывалась от защиты своего сочлена, делая его лично ответственным за свое поведение и выдавая для наказания
.
Развитию принципов индивидуальной и виновной ответственности способствовали римские юристы, обратившие внимание на волю человека. Теория вины разрабатывалась в римском частном праве.
В законе Аквилия (lex Aquilia, 286 г. до н. э.)
была предпринята первая попытка установления ответственности за причиненный ущерб лишь за виновные (умышленные или неосторожные) действия лица
.
Первой в римском праве возникла умышленная форма вины – «Злой умысел» (dolus malus). Злой умысел определялся как воля совершить причиняющее ущерб действие, сознавая, что оно нарушает чужие права, и желательно как средство достижения цели
.
В современной литературе отмечают: не вполне ясно, что понималось под dolus, поведение лица или психическое отношение к нему
, так как термин обозначал и обман, коварство, хитрость
, и особый вид деликта – мошенничество
.
Позже появилась еще одна форма вины – culpa (неосторожность). Ответственность лица зависела от того, была ли нарушена норма общего характера, налагающая на каждого обязанность вести себя в обществе осторожно и предусмотрительно, т. е. обязанность предвидеть возможные вредоносные последствия своих поступков
. Эта форма вины устанавливалась, если лицо наносило вред другому без всякой мысли о том, исключительно вследствие нерадения»
, «если кто-либо заботился о чужом интересе менее того, чем вытекало из правовых предписаний в договорах доброй совести или норм обычного права при деликтных обязательствах»
.
Некоторые участники гражданского оборота не отвечали за неосторожно причиненный вред (например, хранители, землемеры), в связи с чем, с целью компенсации вреда, причиняемого их действиями, стали выделять, помимо неосторожности, грубую неосторожность – culpa lata. Под ней понималось отсутствие минимальной осмотрительности, продиктованной самыми элементарными правилами человеческого общежития, в котором выражались поразительное легкомыслие и равнодушие к интересам других лиц
.
Затем наряду с грубой неосторожностью в римском праве начали выделять вторую форму неосторожности – легкую неосторожность (culpa levis).
Если грубая неосторожность граничила с умыслом, но отличалась от него отсутствием прямого желания причинить вред
, то легкая неосторожность (или легкая вина) не имела такого тяжкого характера, ее критерием выступал рачительный хозяин, благоразумный человек
. Легкая неосторожность устанавливалась, когда не была проявлена мера заботливости, присущая доброму хозяину. Этот вид вины получил название culpa (levis) in abstracto, т. е. вина по абстрактному (отвлеченному) мерилу, установленному юристами
.
Наряду с грубой и легкой виной римское право знало и легчайшую вину (culpa levissima), при наличии которой отвечал господин, если его раб ранил или убил раба другого господина с его ведома. Однако широкого распространения эта форма вины не получила, а в договорные частноправовые отношения не проникла вообще
.
Вину исключал случай (casus). Общее правило ответственности заключалось в том, что за случай никто не несет ответственность, а имущественные потери ложатся на собственника вещи, что соответствовало принципу casus sentit dominus (случай поражает собственника)
.
По римскому праву возможно было наступление ответственности без вины – custodia. Так, хранитель нес ответственность за сохранность вещи и в случае ее повреждения или хищения третьими лицами.
Таким образом, в римском праве вина была именно психологическим основанием ответственности, определяла ее степень
. Д. В. Дождев пишет, что «субъективный критерий ответственности предполагает психическое отношение должника к нежелательному для кредитора событию: намеренное нанесение вреда (dolus) или небрежность, неосмотрительность, неопытность (culpa)»
. В основе вины находилась «сознательная упречность воли лица»
.
Рассолов М. М. делает вывод, что при умысле воля правонарушителя либо прямо, либо косвенно направлена на сознательное причинение вреда другому лицу путем лукавства, обмана или ухищрения. Неосторожность имеется налицо, если не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено заботливым человеком, или когда что-либо было объявлено лишь тогда, когда уже нельзя было избегнуть опасности
. Таким образом, в римском праве можно увидеть элементы интеллектуального и волевого компонентов вины.
В римском праве организованные коллективные субъекты (объединения граждан, обладающие определенными признаками) несли самостоятельно юридическую ответственность. Неорганизованные коллективные субъекты – социальные общности (семья, население территории) – никогда не были субъектами ответственности. Организованные субъекты несли только имущественную ответственность, возможность их привлечения к уголовной ответственности в римском праве не обсуждалась
.
Для раннефеодального права многих европейских государств было характерно разграничение форм вины. Так, вред, причиненный по причине вражды или коварства, влек более высокий штраф, чем небрежное причинение вреда. Но большее значение придавалось личности правонарушителя
и объективным обстоятельствам правонарушения. Вина устанавливалась по признакам, никакого отношения к психическому отношению лица не имеющим, иногда даже с помощью жребия. В соответствии с принципом коллективной ответственности наказывались дети и иные родственники виновного, а также лица, присутствовавшие при совершении преступления.
Впоследствии учение римских юристов проникло в каноническое право. Принятие христианства и вытеснение языческих обычаев привели к исчезновению принципа коллективной ответственности. В соответствии с христианской доктриной поведение человека стало рассматриваться с точки зрения нравственных идеалов, а предметом суда становится грех преступления, совершенного человеком по своей воле. Таким образом, в законодательстве Средних веков виновность отождествляется с греховностью
.
В Средние века категория юридического лица впервые приобретает не свойственные ей функции, заменяя собой фактический коллектив как реальный субъект права. Если в римском праве коллективы наделялись качествами юридического лица исключительно для целей гражданского оборота, то сейчас корпорация рассматривается во всех ее проявлениях как единый юридический субъект, практические функции упрощения имущественного оборота отходят на задний план, уступая место целям публичным и политическим
.
В работах канонистов (Иннокентий IV) корпорация признается дееспособным, но не имеющим собственной воли субъектом, который не может нести самостоятельную ответственность. Поэтому в силу признаваемой законом фикции волеизъявление юридического лица заменяется волеизъявлением его органа или представителя
. Вина юридического лица определяется по вине его участников.
На основе римского права и положений, выдвинутых Иннокентием IV, Ф. К. Савиньи в Новое время обосновал свою теорию олицетворения, воспринятую законодателем в первой половине XIX века. Юридическое лицо – это личность вымышленная, реально не существующая, это фиктивный субъект, допускаемый только для юридических целей. Как простая фикция юридическое лицо не может иметь сознания и воли и, следовательно, недееспособно; этот недостаток дееспособности восполняется представительством. Противоположные взгляды на сущность юридического лица представителей различных школ права: германистов, романистов и других – так или иначе основаны на том, что юридическое лицо – это не вполне реальный субъект права
.
1.2. Вина в российском дореволюционном праве
В начале развития древнерусского права карательная деятельность государства заключалась лишь в том, чтобы регулировать проявления мести обидчику со стороны потерпевшего или его родственников, поэтому вина как внутреннее отношение лица к деянию вообще не имела значения
. Причинитель вреда наказывался независимо от того, желал он нанести этот вред или нет, даже если вред причинен случайно. Наказывались безумные, дети, животные. Если виновник по какой-то причине умирал, то обиженный мстил членам его рода
.
В период действия Русской Правды уголовное правонарушение в законе не отграничивалось от гражданско-правового. Субъективная сторона преступления включала умысел или неосторожность. Корыстный умысел был отнесен к отягчающим вину обстоятельствам. Под виной понимался факт причинения вреда, само правонарушение
, психическое отношение лица к деянию также значения не имело
. Долгое время в праве господствовало объективное вменение, виновность не отграничивалась от мотивов правонарушения. При определении меры ответственности поведение оценивалось по внешним признакам, например алкогольное опьянение смягчало ответственность
.
В системе наказаний по Русской Правде существовал особый вид виры (штрафа) – «дикая», или «повальная». Она налагалась на всю общину, если община не выдавала своего члена, подозреваемого в убийстве, или не могла отвести от себя подозрения. Таким образом, все члены общины были связаны круговой порукой
.
С возрастанием значимости в законодательстве государственных интересов приоритеты сдвинулись с защиты частных лиц на защиту интересов государства и общества, а государство приобретало все большую власть над обществом. В Судебниках 1497 и 1550 годов виновность определяется как определенное состояние лица, проигравшего дело, а затем и как условие ответственности личности. Значительно более подробно были определены субъективные признаки преступления, разработаны формы вины
.
Термины «преступление» и «вина» появились в юридических текстах в конце XVI века, но для установления вины значение имела не столько злая воля преступника, сколько степень нарушения общественного интереса. Необходимость выяснения формы вины предписывалась и в судебных актах
.
Следующим нормативным актом комплексного характера, содержащим положения о вине, стало Соборное уложение 1649 года
. Все большее значение придавалось защите общечеловеческих ценностей: жизни, здоровья, чести и достоинства граждан.
Ответственность за содеянное дифференцировалась в зависимости от степени вины, различались неумышленное, умышленное и случайное совершение деяния. Но за неосторожные деяния совершивший их наказывался так же, как за умышленные, что связано с принципом объективного вменения: наказание налагалось за результат действия, а не за его мотив.
В Уложении впервые в законодательстве был закреплен принцип индивидуализации ответственности за преступления, который распространялся даже на преступления против государства, в отношении которых долгое время действовал принцип коллективной ответственности. Однако сохранялся институт ответственности третьих лиц. Так, поручительство в значительной мере походило на ответственность поручителя за правонарушение лица, за которого он поручился
.
Дальнейшее развитие институт вины получил в эпоху становления абсолютизма. Основными нормативными документами того времени, содержащими нормы о вине, были Артикул воинский
, Краткое изображение процессов или судебных тяжб
(1715 г.) и Указ о форме суда (1723 г.)
. Продолжало действовать Уложение царя Алексея Михайловича.
По законодательству Петра I уголовная ответственность лица ставилась в зависимость от его вины, в нормах Артикула воинского говорилось о наказании только виновных людей: «наказание исполнитца над виновным по делу и состоянию оного, и какую вину в том имеет, или тюрьмою, денежным наказанием, шпицрутеном или сему подобным»
.
В Воинских артикулах впервые в российском законодательстве появились нормы об учете психического состояния лица, привлекаемого к ответственности. «Умалишенные» или освобождались от ответственности, или им назначалось более легкое наказание в зависимости от совершенного преступления (артикул 195)
. При назначении наказания учитывалось психическое отношение лица к деянию и его последствиям, давалась оценка способности лица самостоятельно определять линию своего поведения (свобода воли). Вменяемость понималась как способность отдавать отчет своим действиям, она являлась условием признания лица в полной мере виновным
.
В законодательстве Петра I впервые были отражены основы аффектированного умысла: «Ежели кто другого, не одумавшись с сердца, или опамятовась, бранными словами выбранит, оный перед судом у обиженного христианское прощение имеет чинить и просить о прощении»
.
М. С. Строгович полагал, что Артикулы содержали основы современной презумпции невиновности: «лучше десять виновных освободить, нежели одного невиновного к смерти приговорить»
.
Изменения, введенные петровским законодательством, оказали огромное влияние на дальнейшее развитие института виновности. Но, несмотря на установление в законе принципа индивидуальной ответственности, и в законодательстве, и в практике продолжал действовать принцип объективного вменения.
Неосторожные действия нередко наказывались так же, как и умышленные. Более того, уголовная ответственность могла наступать даже независимо от наличия вины. Преследуя цель искоренения преступности и установления порядка в государстве, суды, как и прежде, уделяли основное внимание результату действия, а не его мотиву.
Законодательство Петра I продолжило традицию применения принципа коллективной ответственности: очень часто заставляло отвечать за действительных виновников или вместе с ними их жен и детей, родственников и свойственников, иногда даже посторонних им лиц
.
При рассмотрении дел, связанных с дезертирством военнослужащих, применялся институт децимации. Во-первых, казнили главу полка или роты, во-вторых, из рядовых по жребию выбирали и казнили каждого десятого, а остальных наказывали иным способом. При этом закреплялась возможность доказать отсутствие своей вины и получить пощаду (артикул 97)
.
Дальнейшее развитие принципы индивидуализации ответственности и субъективного вменения получили в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года
. Под виной понималось умышленное или неосторожное отношение лица к деянию. Выделялись следующие формы вины: умысел (с заранее обдуманным намерением или с внезапным побуждением) и неосторожность (при которой последствия деяния не могли быть с легкостью предвидимы или при которой вредных последствий невозможно было предвидеть вообще).
Учитывалась мера вины (глава 3, отдел 3), приводились обстоятельства, ее увеличивающие и уменьшающие. Так, умысел и высокая степень безнравственности побуждений (мотивов) учитывались в качестве отягчающих обстоятельств. Невежество, легкомыслие, состояние аффекта смягчали наказание (глава 3, отделы 4 и 5)
.
В Уложении были перечислены случаи, при которых «содеянное не должно быть вменяемо в вину»: случайность, безумие, необходимая оборона, непреодолимая сила освобождали от уголовной ответственности.
Но Уложение так же, как и предыдущие нормативные акты, не отошло полностью от принципа объективного вменения. Исключения из принципа вины как следовали прямо из норм закона, так и выводились путем толкования норм. Так, например, штраф (пеню), назначенный юридическому лицу, обязаны были уплатить все его члены, их личная виновность при этом не учитывалась. При этом штраф платили и те лица, которые не знали и не могли знать о совершении правонарушения, а также и душевнобольные
.
В 1903 году коллективом отечественных ученых-юристов: Н. А. Неклюдовым, Н. Д. Сергиевским, Н. С. Таганцевым, И. Я. Фойницким – был подготовлен проект нового Уголовного уложения, который содержал нормы, определяющие конкретные критерии вменяемости – юридический и медицинский; обстоятельства, исключающие уголовную ответственность; возрастные границы привлечения к уголовной ответственности.
Предложенный проект нашел свое отражение в принятом 22 марта 1903 года Уголовном уложении
лишь частично. Понятие вины в нем близко к современному, вина определялась как внутреннее отношение лица к совершенному деянию в форме умысла или неосторожности
. Умысел уже не делился на заранее обдуманный и внезапно возникший. Виды неосторожности выделялись следующие: преступная небрежность (не предвидел последствий, хотя должен был и мог их предвидеть) и преступная самонадеянность (предвидел наступление последствий, но легкомысленно рассчитывал их предотвратить).
Уголовным уложением провозглашались отказ от принципа объективного вменения, принцип индивидуализации наказания.
В отличие от уголовного законодательства, дореволюционное гражданское право исходило из того, что обязательства должны исполняться надлежащим образом. По причине неопределенности и краткости законодательных положений степень вины должника в должной мере не учитывалась
, что критиковалось практически всеми цивилистами
.
Но уже при подготовке проекта Гражданского уложения 1905 года
в центре внимания его разработчиков оказались вопросы вины и ее влияния на гражданско-правовую ответственность. В результате была выработана норма, в соответствии с которой должник отвечает за убытки, причиненные верителю неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, если не докажет, что исполнение обязательства вполне или в части сделалось невозможным вследствие такого события, которого он, должник, не мог ни предвидеть, ни предотвратить при той осмотрительности, какая требовалась от него по исполнению обязательства (случайное событие). Вопрос же о том, не исполнил ли должник обязательство с умыслом причинить верителю убытки или без умысла, а лишь относясь безразлично к сознаваемому или невыгодному положению верителя, не получающего удовлетворения, не имел никакого значения для имущественной ответственности. Общим правилом для признания должника, соответственно, виновным или невиновным в неисполнении обязательства проект российского Гражданского уложения признавал отвлеченное понятие о степени осмотрительности рачительного, заботливого хозяина
.
Таким образом, в дореволюционном законодательстве понятие вины было близко к современному: в уголовном праве вина определялась через ее формы как психическое отношение лица к совершенному деянию, а в гражданском – через непринятие соответствующих ситуации мер.
1.3. Вина в советском праве
Политические преобразования в России, вызванные революцией 1917 года, повлекли изменение законодательства, в том числе и норм, регулирующих применение мер юридической ответственности за правонарушения.
Перед новой советской правовой наукой стояла задача по преодолению влияния буржуазного юридического мировоззрения, в связи с чем предлагалось изъять из уголовного права понятия «вина», «вменяемость», «наказание» как буржуазные
.
Ни в Уголовном кодексе от 1 июня 1922 года
, ни в Основных началах уголовного законодательства СССР и союзных республик от 31 октября 1924 года
, ни в Уголовном кодексе от 1926 года
понятие «вина» не употребляется, хотя сохранены формы вины: умысел и неосторожность. Основанием уголовной ответственности является общественная опасность – либо субъекта, либо деяния, либо того и другого. Умысел или неосторожность и вменяемость представляются как необходимые условия назначения наказания.
Исключение из уголовного законодательства всякого упоминания о вине и виновности по-разному оценивалось учеными того периода. Одни авторы видели в этом несомненное проявление влияния социологического направления (А. А. Пионтковский)
. Другие рассматривали это как принципиальный разрыв со старым буржуазным уголовным правом, избавление от прошлого наследия. Так, М. А. Чельцов-Бебутов, считая правильным отказ законодателя от принципа вины, писал: «Здесь как раз очень важно было освободиться от гипноза старых формул. Слишком уж идея вины срослась за века своего существования с идеей свободы воли, с одной стороны, и с идеей справедливого воздаяния – с другой»
. На этом основании автор считал, что следующим шагом законодателя должен быть отказ от понятий умысла и неосторожности, которые, по его мнению, практически не нужны
. Такой подход можно объяснить тем, что некоторые ученые специфику нового советского права видели в замене наказания мерами социальной защиты и в отказе от принципа вины
.
Существовали и иные точки зрения, например, по мнению П. Г. Мишунина, с первых месяцев советской власти одновременно с возникновением советского уголовного права возникает институт вины и принцип ответственности только при наличии вины, поскольку объективное вменение чуждо советскому уголовному праву
.
Назаренко Г. В. отмечает, что такие совершенно противоположные оценки давались по причине того, что четкого, однозначного и поддерживаемого всем юридическим сообществом понятия вины не существовало, не были определены границы данного понятия
.
Основы уголовного законодательства Союза СССР и союзных республик 1958 года
и Уголовный кодекс РСФСР 1960 года
установили, что лицо подлежит ответственности только за виновно (то есть умышленно или неосторожно) совершенное деяние. Вина в этих актах понимается прежде всего как психическое отношение к деянию.
Выводы
История развития вины – это процесс постепенного перемещения ее из сферы материальных признаков правонарушения в сферу субъективных оснований юридической ответственности. Вина, бывшая в течение долгого времени признаком объективной стороны состава правонарушения и означавшая само противоправное деяние или причастность е его совершению, с развитием законодательства и теоретических взглядов стала необходимым для привлечения к ответственности элементом субъективной стороны. Психическому отношению личности к своему общественно вредному деянию со временем придается все большее значение.
§ 2. Социально-философские и психологические взгляды на понятие вины
2.1. Предварительные замечания
Понятие вины исторически упоминалось не только в законодательстве и трудах по юриспруденции. Проблемы вины и виновности давно обсуждаются в теологических и философских трактатах, трудах по психологии, психоанализу, в юридической литературе. Проблема вины многогранна и может быть рассмотрена с позиций различных дисциплин и методологий.
Согласно философскому словарю: «Вина (виновность) – это то, что достойно упрека. Осуждая человека, ему ставят в вину то, что он вел себя неправильно и решал несправедливо, хотя мог бы вести себя иначе, а решать справедливо»
.
Толковый словарь В. И. Даля определяет вину (виновность) в двух значениях: как начало, причину, источник, повод, предлог и как провинность, преступление, прегрешение, грех, всякий недозволенный, предосудительный поступок
. Исходя из этого, можно заключить, что данная категория рассматривается в двух аспектах. Во-первых, под виной понимается внутреннее отношение индивида к совершенному поступку, во-вторых, внешняя оценка, выраженная в упреке совершенного поступка обществом
.
2.2. Понятие вины в теологии
Зарождение философского воззрения на проблему сущности вины (виновности) принадлежит теории божественной первопричины.
С утверждением христианства складывается метафизическое понимание вины: человек признается безусловно виновным не только вследствие своего несовершенства и связанной с этим неспособности до конца исполнить свой долг, но и в связи со всем происходящим вокруг него; вина ассоциируется с идеей человеческой природы, испорченной первородным грехом
.
В Ветхом Завете мы можем найти следующие упоминания о вине. Узнав о грехопадении Адама и Евы, Бог спросил Адама: «Не ел ли ты плодов с дерева, от которого я запретил тебе есть?» Но Адам сказал: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне плод и я его ел». Так Адам стал перекладывать вину на Еву и даже на самого Бога, давшего ему жену. В этой формуле достаточно ясно прослеживается отсутствие четкого разграничения между виной и ответственностью, а также то, что вина является причиной гнева Бога и последующих тягот и лишений, обрушенных им на людей.
Новый Завет, не используя самого термина вины, дает своеобразную трактовку ее содержания: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много. А который не знал и сделал достойное наказания, бит будет меньше»
. Из данного упоминания можно заключить, что уже на заре существования человеческого рода понятием вины охватывались и ответственность за совершенное неблаговидное деяние, и отношение лица к тому, что он совершил.
Именно божественное возложение вины на Адама и Еву явилось причиной осуждения человечества в его поступках. Мысль о греховной природе бытия человека была основополагающей в истории философской мысли первого тысячелетия
.
Идея сущности вины как акта божественной оценки грехопадения прослеживается и в трудах мыслителей средневековой философии.
Фома Аквинский (1225–1274), подвергнув анализу проблему мотивации человеческого поведения, пришел к выводу, что структура поступка состоит из четырех элементов: стремление к чему-либо; усилие воли, выбор, определение мотивов, обдумывание способа действия; одобрение и само действование. Согласно его учению, поступки должны совершаться на основе разума, который выступает основой человеческой свободы, осуществляющейся в границах, очерченных Богом
. Впоследствии в Европе на почве христианской теологии возникла уголовно-правовая теория ответственности как вины за грех. Вывод о свободе воли индивида можно считать предпосылкой к возникновению теории субъективной причины вины.
2.3. Философская трактовка понятия вины
В дальнейшем развитии философской мысли о сущности вины (виновности) отчетливее просматривается тенденция дуализма. Так, Г. Лейбниц (1646–1716 гг.) ставит под сомнение объективную природу вины (виновности) и пытается противопоставить субъективную теорию. Ученый задается вопросом о том, «каким образом душа может быть заражена первородным грехом, служащим корнем личных грехов, без того, чтобы Бог, подвергающий ее этому, не проявлял несправедливости»
. Г. Лейбниц пытается доказать объективную и субъективную природу сущности вины (виновности).
Определяющая роль в обосновании теории двойственной природы вины (виновности) принадлежит классической немецкой философии. Дуализм вины (виновности) приобретает свои современные очертания благодаря философским воззрениям И. Канта и Г. Гегеля.
Так, анализируя свободу воли и рассматривая поступки человека, И. Кант предлагает оценивать как эмпирическую сторону, выраженную во внешнем проявлении поступка, так и умопостигаемый элемент деятельности, являющейся результатом свободной воли, основанный на самостоятельном трансцендентальном начале»
.
«Когда человек совершает преступление, – пишет И. Кант, – вина целиком ложится на него, ибо, несмотря на все эмпирические условия поступка, разум был вполне свободен». В своих работах «Основы метафизики морали», «Критика практического разума», «Религия в пределах только разума», «Метафизика нравов» он доказывает, что, с одной стороны, человек – существо материального мира, а с другой – существо сверхчувственное, нравственное. Рассуждая о нравственной ценности поведения человека в обществе, Кант формулирует следующее правило: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему как к средству»
.
Г. В. Ф. Гегель, полемизируя с Кантом, утверждал, что нельзя возводить убеждения и совесть индивида в ранг закона. Гегелевская концепция позволяет рассматривать чувство вины как «рефлектированный в себя действительный дух», простую самость нравственной субстанции в целом. Он, в частности, писал, что «невинного страдания не бывает, страдание всегда есть вина»
.
Подтверждая природную сущность человека, Гегель признает, что внешнее наличное бытие может извратить поступок человека, однако лицо может признать своей виной только то «наличное бытие в действии, которое заключалось в его знании и воле, только то, что было его умыслом»
. Философ фактически разграничивает внутреннее проявление вины, которое выражается в волевом намерении лица, и внешнее (оценочное) понимание вины как суждения о поступке человека на основе его морального проявления объективных нравственных установок
. В этой связи, по Гегелю, субъекту могут быть приписаны лишь такие деяния, которые обусловлены и определены им самим – его умыслом и намерением. При этом лишь из содержания того или иного морального суждения можно определить, соответствует ли совесть определенного индивида и его представление о добре идее совести и действительному добру или расходятся с ними.
Таким образом, в своих воззрениях о вине Г. Гегель исходит из приоритета нравственного государства перед моральным субъектом. При этом идеи Г. Гегеля в полной мере дополняют и усиливают теорию И. Канта о двойственной природе вины (виновности)
.
2.4. Марксизм о вине
Решительно отвергал суждения религиозно-философских и идеалистических школ о проблемах вины Ф. Энгельс. В своем труде «Анти-Дюринг» (1878 г.) один из основоположников марксизма значительную часть посвятил жесточайшей критике идеалистических взглядов на проблему вины. Определив христианскую заповедь о первородном грехе как идею о равенстве людей, соответствующую характеру религии рабов и угнетенных
, Ф. Энгельс отвергает идеализм и его идеи о вине как извращенную и надуманную теорию.
Взгляды материалистов на отдельные научные проблемы, в том числе и на философские воззрения о сущности вины (виновности), сказались на дальнейшем развитии доктрины вины в советской России.
В теории советского уголовного права признание подсудимого виновным означало, что советский суд, обсудив все обстоятельства, установленные на судебном следствии, и установив, что подсудимый своими действиями (или бездействием) выполнил состав инкриминируемого ему преступления, дал его действиям ту отрицательную морально-политическую оценку, которая служит основанием уголовной ответственности подсудимого.
Невозможность отрицательной морально-политической оценки исключает вину, и, наоборот, отрицательная морально-политическая оценка того или иного лица означает признание его виновным.
Советский суд в соответствии с его классово-политической природой при разрешении вопросов вины должен прежде всего исходить из положения, что действие, виновное с точки зрения социалистического уголовного права, – это действие, виновное перед трудящимися, перед социалистическим государством
.
2.5. Русские философы о вине
Вместе с тем в русской философской мысли можно обнаружить и идеалистические воззрения на проблему вины (виновности).
Религиозно-философское обоснование понятия вины можно встретить в трудах Б. П. Вышеславцева. Исследователь основывает свои взгляды на божественном принципе виновности человека перед Богом. При этом в понимании Б. П. Вышеславцева воля может быть наделена этической ценностью, позволяющей свободному существу утверждать свою свободу, то есть совершать «акт выбора», «акт предпочтения», основанный на моральном предпочтении
. Рационализированное философское понятие вины как первородного греха соотносится с субъективными возможностями индивида реализовывать свою волю на основе чувственного восприятия.
Н. А. Бердяев называет грехопадение «отрицательной, пустой, формальной свободой произвола», которой противостоит содержательный свободный волевой акт. Искупая вину, лицо должно не только осознать ее, но и покаяться в ней, не доводя себя до отчаяния. По мнению Н. А. Бердяева, на такие поступки способны лишь «подлинно свободные», утверждающие волю содержательно, а не формально
. Такое мировоззрение на проблему вины и ее искупление через свободный волевой акт также, на мой взгляд, является выражением признания принципа дуализма.
Подводя итог анализу философских воззрений на понятие и сущность вины (виновности), можно сделать следующие выводы:
1. Проблема вины как одна из основных проблем человеческого бытия признается всеми философскими учениями на протяжении всего пути развития философской мысли.
2. Наиболее последовательное эволюционно обоснованное объяснение вины дается в идеалистическом учении о воле, свободе и необходимости.
3. Дуализм понимания сущности вины (виновности) приводит философские воззрения к выводу о необходимости всеобщей нравственной (общественной) оценки внешней стороны поступка человека и внутреннего, сознательного элемента.
4. С развитием и обоснованием идеи о дуализме категория виновности находит свою прочную связь непосредственно с оценочным суждением о человеческом поступке как акте, выраженном в расхождении субъективной воли и намерения с общеустановленной целью (интересами), а категория вины – непосредственно с внутренним состоянием человека в отношении к данному поступку и общеустановленным целям (интересам). Современные воззрения философов, в отличие от ранних исследователей, имеют уже отчетливую психологическую окраску, признавая прямую связь между развитием «я» и способностью человека испытывать вину.
2.6. Психологический подход к понятию вины
Обзор современной психологической и философской научной литературы показывает, как различные методологические подходы внесли соответствующий вклад в изучение и исследование нравственной природы чувства вины.
В зарубежной психологии основные разработки проблем вины были осуществлены в рамках психоанализа. Согласно этому подходу, люди испытывают чувство вины, так как им присущи асоциальные побуждения. Зигмунд Фрейд рассматривал вину как нравственную разновидность тревоги, как «тревогу совести». Этой же точки зрения придерживается и другой психоаналитик – Готфрид Мандлер, утверждающий, что вина и тревога – это разные названия одного и того же явления. Вина, по этому автору, – это тревога относительно реального или воображаемого промаха. Переживание этой разновидности тревоги запускает особый защитный механизм, с помощью которого человек пытается загладить или нейтрализовать ущерб, нанесенный его ошибочными действиями.
Бихевиоризм – ведущее направление американской психологии, возникшее на рубеже XIX–XX веков, – основывается на принципе «психология должна изучать поведение, а не сознание». В отличие от психоанализа, теории бихевиоризма обозначают условия, источники развития чувства вины. Осьюбел отмечал, что в роли одной из самых существенных предпосылок развития совести и эмоции вины можно рассматривать мощное желание родителей и всего общества в целом воспитать у подрастающего поколения чувство ответственности. По мнению Б. Ф. Скиннера, чувство вины представляет собой страх, возникающий у индивида после совершения поступка, если ранее за аналогичный поступок он был подвергнут наказанию
.
Представители экзистенционалистского направления считают, что вина существует автономно и не связана с нарушением запретов.
Ролло Мэй выделял три формы экзистенциальной вины: вину за нереализованные возможности, вину за невозможность полного слияния с другим человеком, вину за невозможность слияния с природой.
К. Изард относит вину к одной из двенадцати базовых эмоций, хотя она и не имеет отчетливого мимического или пантомимического выражения. Эмоции стыда, застенчивости и вины являются базовыми, неотъемлемыми элементами человеческой натуры. Вина играет главную роль в процессе становления совести и формирования нравственности человека. Основанием для переживания вины является «неправильный» поступок, вступивший в противоречие с моральными, этическими или религиозными нормами. Обычно эмоция вины напрямую связана с осознанием факта проступка или предательства собственных взглядов и убеждений. Кроме того, переживание вины может быть связано с безответственным поступком. Вина возникает в ситуациях, связанных с чувством ответственности.
Автор подчеркивает, что причиной для переживания вины с равной легкостью и с равной вероятностью может стать как действие, так и бездействие – то есть как имевшие место чувство, мысль или поступок, противоречащие этическим нормам, так и чувство, мысль или поступок, отсутствовавшие в определенное время и в определенной ситуации, в которой они были уместны и желательны. Главной причиной вины, таким образом, является проступок. К. Изард определяет проступок во-первых, как аморальное деяние, во-вторых, как нарушение внутреннего стандарта и, в-третьих, как предательство.
Ощущение совершаемого греха объединяет разные по форме поступки и является активатором эмоции вины. Грех автор определяет как причинение нравственного или физического вреда живому существу, и отмечает, что понимание греха во многом определяется религией, воспитанием и культурой. Схема возникновения чувства вины следующая: во-первых, диктуемые обществом стандарты поведения переходят из разряда внешних в разряд внутренних норм человека, он сам следит за их соблюдением, во-вторых, субъект совершает поступки и, в-третьих, если его поведение не соответствует усвоенным им нормам, несет ответственность за свои поступки в первую очередь перед собой, и поэтому чувствует себя виноватым
.
В. В. Столин подобным образом описывает механизм возникновения чувства вины. Он представляет вину в качестве феномена раскаяния, который входит в процесс самосознания, запускаемый конфликтным смыслом в результате совершения поступка. Поступком он называет действие, объективно связанное с двумя мотивами так, что служит шагом в направлении к одному из них и одновременно шагом в направлении от другого, и в силу этого обладающее конфликтным смыслом. Осознание чувства вины относится только к тем ситуациям, когда, во-первых, человек объективно признал поступок, то есть совершен выбор между двумя мотивами, и, во-вторых, раскаивается в нем, так как эмоции, чувства подсказывают человеку, что выбор он сделал не верный, пошел против самого себя, на деле отвергнутый мотив важнее выбранного. При этом личность переживает конфликтный смысл поступка и готова нести за него ответственность
.
2.7. Комплексный подход к понятию вины
Кроме перечисленных точек зрения на проблему вины, хотелось бы особо выделить научную позицию видного отечественного ученого К. Муздыбаева, который является основоположником отечественной комплексной теории вины.
Согласно этой теории, вина – это негативное чувство, связанное с осознанием своего поступка и умением делать каузальные выводы.
«Вина, – пишет Муздыбаев, – это негативное чувство, связанное с осознанием своего поступка»
. Индивид осознаёт результаты своих действий, признаёт, что такие действия запрещены. Именно противоречие между предписанной нормой и неверным действием индивида служит предпосылкой появления у него чувства вины. Условием возникновения чувства вины является способность нарушителя к самокритике.
Санкции за предосудительное поведение могут налагаться как окружающей средой, так и самой личностью. Диапазон санкций в последнем случае простирается от сожаления и раскаяния до угрызений совести и комплекса вины.
Переживание индивидом вины протекает в трех измерениях: аффективном, когнитивном, мотивационном. Аффективный эмоциональный компонент включает в себя внутреннее напряжение индивида, связанное с риском утраты самоуважения. Если человек признает себя виновным, у него возникает побуждение загладить причиненный вред (мотивационный компонент вины). Когнитивное измерение вины является самым важным, так как прежде всего индивид должен быть в состоянии осознать вредные последствия своего поступка
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ekaterina-valerevna-urchak/teoriya-viny-v-prave-monografiya/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.