Экономическая интеграция в Восточноазиатском регионе
Екатерина Яковлевна Арапова
Книга представляет собой глубокий анализ процессов интеграции и сотрудничества в Восточноазиатском регионе. На основе обширного фактологического материала и статистических данных выявлены региональные особенности интеграции, факторы, способствующие и препятствующие взаимодействию стран региона. Представлен многоуровневый характер Восточноазиатского регионализма, на основе анализа эволюции процессов экономической интеграции и сотрудничества (АСЕАН, АСЕАН+1, АСЕАН+3, АСЕАН+6) выявлены наиболее значимые результаты и рассмотрены разработанные странами программы дальнейшего взаимодействия.
На основе методов количественного анализа и экономико-математического моделирования, в том числе с применением авторских методов и расчетов, определены наиболее перспективные направления и формат дальнейшего взаимодействия стран региона, выявлена вероятная последовательность формирования общерегиональной зоны свободной торговли, даны рекомендации по методологии исследования интеграционных процессов в Восточной Азии.
В книге обосновано значение политических факторов, оказывающих значимое влияние на характер и направления региональных интеграционных тенденций, очерчены позиции сторон (как стран – участниц интеграционных инициатив, так и третьих государств, к числу которых относятся США), способных определять ход интеграционных процессов в Восточной Азии.
Результаты исследования могут быть использованы в работе государственных органов и научно-исследовательских институтов, представленные материалы и выводы могут найти применение в педагогической деятельности и учебной литературе.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ИНТЕГРАЦИЯ В ВОСТОЧНОАЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ.
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ И БУДУЩИЕ ВОЗМОЖНОСТИ
Е. Я. Арапова
[битая ссылка] ebooks@prospekt.org
Информация о книге
УДК 330(075.8)
ББК 65.01я73
А79
Арапова Е. Я.
Книга представляет собой глубокий анализ процессов интеграции и сотрудничества в Восточноазиатском регионе. На основе обширного фактологического материала и статистических данных выявлены региональные особенности интеграции, факторы, способствующие и препятствующие взаимодействию стран региона. Представлен многоуровневый характер Восточноазиатского регионализма, на основе анализа эволюции процессов экономической интеграции и сотрудничества (АСЕАН, АСЕАН+1, АСЕАН+3, АСЕАН+6) выявлены наиболее значимые результаты и рассмотрены разработанные странами программы дальнейшего взаимодействия.
На основе методов количественного анализа и экономико-математического моделирования, в том числе с применением авторских методов и расчетов, определены наиболее перспективные направления и формат дальнейшего взаимодействия стран региона, выявлена вероятная последовательность формирования общерегиональной зоны свободной торговли, даны рекомендации по методологии исследования интеграционных процессов в Восточной Азии.
В книге обосновано значение политических факторов, оказывающих значимое влияние на характер и направления региональных интеграционных тенденций, очерчены позиции сторон (как стран – участниц интеграционных инициатив, так и третьих государств, к числу которых относятся США), способных определять ход интеграционных процессов в Восточной Азии.
Результаты исследования могут быть использованы в работе государственных органов и научно-исследовательских институтов, представленные материалы и выводы могут найти применение в педагогической деятельности и учебной литературе.
УДК 330(075.8)
ББК 65.01я73
© Арапова Е. Я., 2015
© ООО «Проспект», 2015
Предисловие
«Мировая экономика идет по пути серьезных структурных изменений. Одним из наиболее очевидных результатов этой трансформации является рост числа динамично растущих стран с развивающейся экономикой… Транснациональные корпорации развивающихся государств, наращивая конкурентные преимущества за счет расширения деятельности на внешних рынках и внутренней стимулирующей политики их государств, играют все более значимую роль в мировом производстве и инвестировании. Мировая финансовая система перестает быть одновалютной. Страны с развивающимися рынками, которые сегодня располагают тремя четвертями официальных валютных резервов, играют все более важную роль на мировой финансовой арене, а их фонды национального благосостояния становятся все более значимыми источниками международного инвестирования. То есть постепенно формируется новый мировой порядок, предполагающий перераспределение экономической мощи, наметилось движение в направлении мультиполярности мира»
.
Эта характеристика современных тенденций развития мировой экономики, приведенная в отчете Всемирного банка, как нельзя лучше характеризует современное состояние международных экономических отношений, глобальной экономической архитектуры.
Глобализация и интернационализация мировой экономики, транснационализация мирового производственного процесса на протяжении последних десятилетий выступают характерными особенностями глобального экономического развития. Современные государства, как развитые, так и развивающиеся, осознают потенциальные выгоды от сближения национальных экономических систем, устранения препятствий на пути следования товаров, услуг, факторов производства, принятия коллективных мер борьбы с возникающими глобальными угрозами. В современных условиях очевиден «эффект масштаба» при выходе производственного процесса за границы национальных государств.
Однако обострение международной конкуренции вынуждает страны искать дополнительные возможности расширения своих конкурентных преимуществ. Интернационализация ведет к возрастанию экономической взаимозависимости государств, повышению рисков системных кризисов и, соответственно, необходимости создания многосторонних механизмов предотвращения и выхода из кризисных ситуаций. В свою очередь, неспособность международных финансовых институтов своевременно реагировать на возникающие угрозы и обеспечить глобальную экономическую систему необходимой ликвидностью для преодоления кризисных тенденций приводит к постепенному сближению государств на региональном уровне, выработке многосторонних механизмов укрепления региональной финансовой стабильности и инициатив, направленных на повышение темпов экономического роста в границах региона.
Таким образом, развитие региональной экономической интеграции, появление новых интеграционных объединений становятся результатом интернационализации хозяйственной деятельности в условиях научно-технического прогресса, оборотной стороной процесса глобализации мировой экономики.
Мир действительно становится многополярным, и роль одного из основных полюсов современной мировой экономики прочно закрепилась за государствами Восточной Азии, для которых характерны наиболее высокие темпы экономического роста, значительные объемы накопленных золотовалютных резервов, высокая доля промышленного производства в структуре ВВП.
Сегодня Восточная Азия – движущая сила глобального развития: в регионе расположены 3 из 12 стран с крупнейшей в мире экономикой – Китай, Япония и Республика Корея – и ряд стран с самыми высокими темпами экономического роста. Регион развивается в экономическом отношении наиболее динамично, обеспечивая все большую долю роста мирового ВВП. По данным МВФ, средний годовой темп прироста реального ВВП в группе развивающихся стран Азии, включающей Китай, Индию и пять стран АСЕАН (Индонезия, Таиланд, Малайзия, Филиппины, Вьетнам), составил 6,5%, прогноз на 2014 и 2015 гг. – 6,7 и 6,8% соответственно
. Прирост ВВП Китая в 2013 г. составил 7,7%, Индии – 4,4%. Эксперты Всемирного банка прогнозируют группе развивающихся стран Азии в 2014 г. экономический прирост на уровне 7,1%, который в наибольшей степени будет обеспечен высокими темпами роста китайской экономики (на уровне 7,6%)
. Несмотря на небольшое замедление темпов экономического роста стран региона по сравнению со средними темпами прироста в 2009–2013 гг. на уровне 8%, Восточная Азия по-прежнему сохраняет позиции мирового лидера по темпам регионального развития.
Восточноазиатские государства также выступают крупнейшими экспортерами капитала, активно развивающими сотрудничество в финансовой сфере с целью повышения региональной стабильности и, как следствие, стабильности мировой финансовой системы. Открытым остается вопрос о будущем мировой финансовой архитектуры, в связи с чем растет значимость государств Восточной Азии как главных поставщиков финансовых ресурсов и возможного залога мировой финансовой стабильности.
Именно Восточноазиатский регион выступает «положительным полюсом» глобальных дисбалансов мировой экономики на фоне резкого ухудшения сальдо платежного баланса развитых государств Запада, в первую очередь США. Тенденция превышения американского потребления над производством и рост внешнего долга стали характерной особенностью экономической системы США в начале XXI века. А разрастание глобального финансового кризиса, начавшегося в 2008 г., к 2011 г. фактически привело к возникновению глобального долгового кризиса. В августе 2011 г. ввиду угрозы технического дефолта потолок государственного долга в США был поднят на 2,4 трлн долл. – до 16,7 трлн долл. в обмен на обязательства проведения в течение 10 лет политики сокращения бюджетных расходов. Однако уже в январе 2012 г. валовой государственный долг США достиг 15,23 трлн долл., что составило 100% от американского ВВП
.
Однако, несмотря на значительные внутренние диспропорции в экономических системах развитых государств Европы и США, глобальная экономическая система все еще продолжает оставаться на плаву, во многом благодаря существованию «положительного полюса» глобальных дисбалансов в виде Восточноазиатского региона. Современное развитие мировой экономики и мировой валютно-финансовой системы подтверждает парадокс, выявленный еще в 1959 г. американским экономистом Робертом Триффином. Суть его заключается в том, что в условиях одновалютной мировой финансовой системы (которой мир, в сущности, располагает до сих пор, несмотря на постепенное увеличение доли других валют, например евро, в структуре международных резервов современных государств и их попытки следовать по пути интернационализации национальных валют) накопление валютных резервов другими государствами возможно только в условиях хронического дефицита платежного баланса в самих Соединенных Штатах.
Иными словами, финансирование американских долгов происходит за счет долларовых резервов, накопленных другими государствами, для которых характерны высокие нормы сбережений и накопление экспортных доходов. К числу такой группы стран относятся именно развивающиеся государства Восточной Азии, на протяжении длительного периода времени следовавшие экспортно ориентированной стратегии экономического развития. Согласно оценкам ряда аналитиков, США, компенсируя нехватку собственных национальных сбережений, привлекают в страну до 80% всех избыточных мировых сбережений, в основном из стран Азии
. А соответственно, роль Азиатского региона в глобальной экономической системе сложно переоценить.
Среди группы развивающихся стран именно государства Восточной Азии наиболее активно и эффективно следуют по пути развития региональных интеграционных процессов, расширение которых призвано стать залогом дальнейшего экономического роста, усилить конкурентные преимущества азиатских транснациональных корпораций и укрепить позиции региона на мировой арене. Поэтому сегодня вопросу изучения перспектив создания в Восточной Азии полноценного интеграционного объединения необходимо уделить более пристальное внимание.
Основная цель данного исследования
– выявить перспективы становления и развития общерегиональных интеграционных объединений в Восточной Азии (по формулам АСЕАН+1
, АСЕАН + 3
и АСЕАН + 6
) с учетом особенностей экономической интеграции и сотрудничества в регионе на основе системного качественного и количественного анализа.
Исследование опыта восточноазиатских государств в развитии региональной интеграции ведет к трансформации подходов к изучению интеграции и сотрудничества на современном этапе развития мировой экономики.
Процессы восточноазиатской регионализации в полной мере отражают суть концепции «нового регионализма», предполагающей постепенное изменение характера интеграционных процессов, необходимости изучения особенностей и предпосылок формирования интеграционных объединений в разных регионах мира и адаптации методологии исследования интеграции и сотрудничества к особенностям регионального развития. Предметом данного исследования является изменяющийся характер интеграционных процессов в Восточной Азии по сравнению с моделью ГАТТ/ВТО под воздействием глобализации и возникновения новых глобальных угроз устойчивости экономического развития.
Настоящее исследование предполагает комплексное рассмотрение восточноазиатской экономической интеграции и охватывает основные направления экономического взаимодействия: перемещение товаров, услуг, результатов интеллектуальной деятельности и факторов производства. Исследование проводится на основе структурно-функционального метода, но в числе всех факторов, определяющих перспективы развития интеграции (политических, административно-структурных, экономических и культурно-исторических), основная роль отводится экономическим. Таким образом, основой исследования выступает системный и сравнительный анализ условий и предпосылок экономической интеграции в регионе, в том числе с применением статистических методов и экономико-математических моделей, которые позволяют изучить объект исследования в динамике, выявляя его наиболее значимые элементы, находящиеся во взаимосвязи и взаимном влиянии.
Все процессы в работе рассматриваются в динамике, хронологические рамки исследования охватывают главным образом период 1990–2000-х гг., с момента создания зоны свободной торговли АСЕАН (АФТА). При этом кратко рассмотрены предпосылки интеграции в регионе в 1960–1980-х гг., а общерегиональные процессы интеграции и сотрудничества, выходящие за пределы Ассоциации, исследуются с конца 1990-х гг., после Азиатского финансового кризиса, который дал мощный толчок к сближению главным образом «азиатских» стран АТР.
Особое значение отводится методам количественного анализа перспектив экономической интеграции в рамках АСЕАН + 6. Широко применяются экономико-математические модели и критерии для выявления наиболее перспективных направлений экономической интеграции, а также возможных выгод от экономического сотрудничества для разных стран-участниц. При выявлении перспектив в достижении целей, которые ставят перед собой страны-участницы интеграционных блоков, применяются регрессионные модели, кластерный и факторный анализ с включением наиболее значимых факторов, влияющих на развитие процессов интеграции.
Автором предпринята попытка провести системное теоретическое исследование тенденций развития интеграции и сотрудничества в Восточной Азии, выявить региональные особенности интеграции, факторы, способствующие и препятствующие расширению взаимодействия стран региона. Изучены применяемые международными организациями и исследовательскими институтами методики исследования интеграционных процессов, даны рекомендации по методологии исследования интеграции в Восточной Азии, в том числе «неформальной» или корпоративной интеграции, характерной для данного региона.
Кроме того, подробно проанализирована эволюция процессов экономической интеграции и сотрудничества в различных форматах (АСЕАН, АСЕАН + 1, АСЕАН + 3, АСЕАН + 6), выявлены наиболее значимые результаты, а также рассмотрены разработанные странами программы дальнейшего взаимодействия. Особое внимание уделено изучению перспектив финансовой интеграции в АСЕАН + 3, сделаны выводы о наличии предпосылок развития финансовой интеграции.
На основе методов эконометрического анализа определены наиболее перспективные направления и формат дальнейшего взаимодействия стран в рамках Восточноазиатского региона, на основе методики Евразийского Банка Развития (ЕАБР) разработаны и рассчитаны агрегированный индекс интеграции, индексы торговой и инвестиционной интеграции стран-участниц Восточноазиатского саммита с учетом специфики региона.
Кроме того, важное место в книге отведено изучению позиций сторон (как стран-участниц процессов интеграции и сотрудничества, так и третьих государств, к числу которых относятся США), способных оказывать влияние на ход интеграционных процессов в Восточной Азии.
В качестве информационной базы исследования использованы аналитические и статистические материалы российских и зарубежных организаций. В работе использованы материалы Азиатского Банка Развития (АзБР), Экономической и социальной комиссии ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО), Евразийского Банка Развития (ЕАБР), Международного валютного фонда (МВФ), Японской внешнеторговой организации Jetro, Исследовательского института INTAL, Национального бюро экономических исследований NBER, Центра исследований глобализации и регионализма (Великобритания, CSGR), Сингапурского института международных отношений и др., базы данных Международного валютного фонда, Всемирного банка, Центра азиатской региональной интеграции, Секретариата АСЕАН и проч.
Часть 1.
ФУНДАМЕНТАЛЬНО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
§ 1. Понятие региональной интеграции
На протяжении довольно длительного периода времени исследователи при изучении феномена экономической интеграции отталкивались от модели Европейского союза, который являлся единственным успешным примером региональной экономической интеграции. Одно из наиболее употребляемых в российской экономической науке определений экономической интеграции было дано российским ученым, сотрудником ИМЭМО РАН Ю. В. Шишковым: международная экономическая интеграция – сращивание национальных рынков и формирований целостного экономического пространства на основе высокого уровня экономического и технического развития государств и высокой экономической взаимозависимости (в мировом масштабе интеграция невозможна)
.
Отдельные исследователи понятие экономической интеграции рассматривают довольно узко, ограничиваясь исключительно «институциональной» формой интеграции, образцом которой выступает Европейский союз. Именно институциональная форма интеграции основывается на принятии политических решений и включает в себя пять этапов развития интеграционных процессов – от зоны свободной торговли к формированию экономического союза. Такой подход вполне объясним, поскольку само понятие региональной экономической интеграции появилось несколько позже образования «объекта» интеграции, т. е. начала развития интеграционных процессов в Западной Европе. Соответственно, оно вобрало в себя именно те признаки, которыми характеризовалось развитие в формате нынешнего ЕС.
Однако с развитием мировой экономики и постепенным выделением и других центров экономической интеграции, в частности Юго-Восточной Азии и Латинской Америки, понятие «региональной экономической интеграции» постепенно расширялось. Возникло такое понятие, как частнокорпоративный тип интеграции, который предполагает интеграцию на уровне предприятий (капиталов и активов компаний) на основе технологического разделения труда, процессы объединения капиталов и активов промышленных компаний для достижения общей стратегической цели, повышения конкурентоспособности и эффективности
. Таким образом, данное понятие стало включать в себя как интеграцию на уровне государств, так и на уровне предприятий.
Иногда применяется и несколько иная терминология, фактически обозначающая те же самые процессы. Институциональная интеграция получила также название формальной, а корпоративная модель, соответственно, неформальной интеграции.
Тем не менее, несмотря на всю сложность понятийного аппарата и некоторую трансформацию подходов к ее определению, интеграция значительно отличается от таких феноменов, как интернационализация или глобализация.
Интернационализация в общем смысле представляет собой нарастающее взаимодействие между государствами в различных областях и на различных уровнях на основе международного разделения труда. Глобализация же представляет собой новую стадию интернационализации в мировом масштабе
. В более узком смысле интернационализация хозяйственной жизни – это выход воспроизводственного процесса за рамки национальных границ.
Традиционно выделяют пять основных признаков интеграции
:
• наличие синергетического эффекта, т. е. процесс интеграции можно назвать игрой с положительной суммой, когда она выгодна как для каждого отдельного участника, так и для объединения в целом;
• обособление нового объединения государств от остального мира, т. е. либерализация внутри региона сопровождается относительным ухудшением положения стран, не являющихся участницами объединения. Это положение закреплено даже в нормах ВТО, поскольку льготы, предоставляемые в рамках таможенного союза или зоны свободной торговли, представляют собой изъятие из режима наибольшего благоприятствования
;
• добровольный и партнерский характер взаимодействия стран-участниц интеграционных процессов;
• распространение интеграции на различные области как внешней, так и внутренней политики государств-участниц, что отличает интеграционные объединения от международных организаций и других форм международного взаимодействия;
• осознание участниками региональной интеграции общности их «будущей исторической судьбы».
В качестве ожидаемых результатов развития интеграционных процессов можно выделить
:
• синхронизацию процессов экономического и социального развития стран, сближение макроэкономических показателей;
• углубление взаимозависимости национальных экономик и интегрированности стран;
• рост ВВП и производительности труда;
• рост масштабов производства и сокращение издержек;
• образование региональных рынков торговли.
В современных условиях одной из главных целей при изучении региональных интеграционных процессов в глобальной экономике является выявление целесообразности проведения тех или иных интеграционных мероприятий, а также моделирование интеграционных процессов на уровне разных регионов мира. В последнее время при изучении вопросов интеграции все большее внимание уделяется исследованию ее региональных особенностей и противоречий, присущих каждому отдельному региону и обусловленных историческим развитием, политическими факторами, различиями стратегий экономического роста и проч. Вопросам же универсализации подходов к формированию интеграционных объединений уделяется сравнительно меньшее внимание.
Теперь остановимся более подробно на рассмотрении процесса региональной интеграции на уровне государств, т. е. так называемой формальной интеграции. Для того чтобы группу стран можно было назвать «интеграционным объединением», они должны находиться на одной из стадий интеграционного процесса, закрепленного региональным соглашением, уведомление о подписании которого поступило в ВТО. Уровнями, или формами, экономической интеграции принято считать те стадии, которые были выделены одним из самых ярких представителей неолиберального направления Б. Балаша
.
Первой стадией является зона свободной торговли, затем, по мере расширения и углубления интеграционных процессов, страны-участницы переходят к формированию:
• таможенного союза;
• общего рынка;
• экономического союза, в отдельных случаях сопровождающегося созданием валютного союза, т. е. введением региональной валютной единицы интеграционного объединения, а в последующем – единой валюты, находящейся в свободном обращении. Данную стадию Б. Балаша назвал «полной экономической интеграцией», единственным прецедентом которой является Европейский союз. Несколько позже была выделена так называемая нулевая стадия интеграции в виде системы преференциальных торговых соглашений и разработана теория валютной интеграции.
В соответствии с теорией «оптимальных валютных зон» (optimumcurrencyareas), выдвинутой канадским экономистом Робертом Манделлом, для успешного развития валютной интеграции необходимы следующие условия
:
1) открытость по отношению к странам – членам потенциального интеграционного объединения;
2) интеграция рынков товаров, услуг, факторов производства и финансовых инструментов;
3) «симметрия» влияния внешних шоков на государства–члены
;
4) схожесть предпочтений в выборе оптимального соотношения между выпуском и инфляцией;
5) готовность к координации макроэкономической политики, в первую очередь налогово-бюджетной.
Однако какой термин необходимо употреблять в отношении региона, государства которого активно сотрудничают между собой в различных областях экономического развития, начиная с торговли и заканчивая финансовой областью, сферой образования и др.?
В связи с разнообразием объектов и выделением нескольких центров региональной экономической интеграции вопрос относительно применяемой терминологии был поднят и на глобальном уровне, в результате чего возник такой термин как «региональная кооперация / региональное сотрудничество». В отчете Евразийского банка развития «Система индикаторов Евразийской интеграции» вопросам терминологии и методологии анализа интеграционных процессов посвящен отдельный раздел
. Особое внимание в отчете уделено именно изучению сложности понятия «региональная экономическая интеграция» и необходимости различать два пересекающихся процесса: региональное сотрудничество и региональную интеграцию.
Современные формы интеграции значительно отличаются от модели Европейского союза. А соответственно, существуют два пути в определении терминологии: либо для каждого возможного варианта развития событий придумывать новое название, либо существенно расширить понятие интеграции, включив в него любую форму взаимодействия между государствами.
Не следует недооценивать важность выработки терминологии для происходящих процессов. От того, какой статус получит та или иная группа стран, взаимодействующих на основе заключенных между ними соглашений, зависит очень многое. В частности, как уже упоминалось ранее, в соглашении ГАТТ, которое по сути представляет собой правовую основу функционирования Всемирной торговой организации, предусмотрен так называемый механизм изъятий из режима наибольшего благоприятствования. Он предполагает, что в отдельных случаях, предусмотренных в соглашениях ВТО, государства-члены имеют право на преференции по отношению к отдельным категориям торговых партнеров перед третьими странами, также являющимися членами ВТО.
Одним из изъятий и являются действия в рамках интеграционного объединения. Если группа стран получает статус интеграционной группировки, на нее, соответственно, распространяется принцип изъятий из РНБ, и при взаимном предоставлении льгот в виде снижения таможенных пошлин они не будут связаны обязательством проводить аналогичные действия в отношении третьих стран – членов ВТО. Таким образом, от статуса объединения зависит, каким образом будут распространяться на них действующие нормы ВТО.
Итак, вернемся непосредственно к терминологии. По мнению аналитиков ЕАБР, региональная кооперация связана с сотрудничеством государств, направленным на достижение общих целей. А цели, соответственно, могут быть различными и охватывают гораздо более широкий круг сфер, чем начальные стадии так называемой классической интеграции. Взаимодействие может осуществляться с целью снижения барьеров трансграничных экономических операций, производства региональных общественных благ, в частности развития трансграничной транспортной инфраструктуры или решения экологических проблем, устранения так называемых провалов рынка и т. д.
Структуры региональной кооперации могут быть нацелены либо на решение широкого круга задач, либо на расширение отдельной сферы взаимодействия. Понятие региональной кооперации также предусматривает наличие отдельных элементов формальной организации, т. е. некоторые отдельные черты интеграции ей присущи, причем как на уровне государств, так и на уровне корпораций. В целом понятие «региональной кооперации» в интерпретации Евразийского банка развития наиболее полно отражает суть «открытого регионализма» в Восточной Азии. Модель эта характеризуется «минимальной координацией экономической политики, постепенным добровольным устранением барьеров для торговли и инвестиций между странами без одновременного создания барьеров “на границах” группировки и активным вовлечением частного бизнеса в механизмы взаимодействия»
.
Тем не менее есть также основания употреблять в отношении государств Восточной Азии термин «интеграция», поскольку в регионе уже создан ряд полноценных во всех смыслах слова интеграционных группировок, таких как зона свободной торговли (ЗСТ) АСЕАН, интеграционные объединения в формате АСЕАН+1 (АСЕАН-Китай, АСЕАН-Япония, АСЕАН-Республика Корея и др.), правовой статус которых закреплен нормативными документами и отражен в базе WTO-FTA.
В соответствии с положениями рассматриваемого отчета ЕАБР, региональная интеграция представляет собой «устранение на пути трансграничного взаимодействия частных структур различных ранее обособленных территорий…, региональная интеграция описывает состояние и эволюцию территории (экономического пространства) и характеризуется взаимопереплетением национальных экономик»
. Таким образом, при рассмотрении региональной интеграции внимание исследователей направлено на «формирование интегрированного пространства».
Особый интерес в отчете ЕАБР вызывает тот факт, что региональная интеграция рассматривается отдельно на разных уровнях: а) интеграция рынков; б) конвергенция экономических систем; в) институциональная интеграция. Первый уровень предполагает анализ масштабов трансграничных потоков товаров, услуг и факторов производства. Второй – рассматривает влияние экономической интеграции на состояние экономик стран – членов объединения в целом (и представляет собой выявление синергетического эффекта для всего общества), а третий, соответственно, – уровень развития и эффективность функционирования региональных интеграционных структур.
Таким образом, анализируя состояние интеграционных процессов в различных регионах мира, можно сказать, что наблюдается постепенный отход от классического понимания интеграции. Все большую актуальность приобретает термин «региональная кооперация», несмотря на то, что и этот процесс содержит в себе некоторые элементы традиционных интеграционных процессов. Что же касается Восточной Азии, то здесь высок уровень именно регионального сотрудничества, а также неформальной интеграции (т. е. интеграции на частном уровне, на уровне корпораций) при относительно более слабом взаимодействии на уровне государств. Однако более подробно рассмотрим общерегиональные интеграционные процессы во второй части.
§ 2. Теории интеграции: от классики к современности
В концепциях международной экономической интеграции разработка общетеоретических вопросов, таких как выработка методологии и критериев исследования интеграционных процессов, выявление причин, сущности и предпосылок интеграции, исследование взаимосвязи и взаимозависимости политических и экономических процессов в становлении и расширении интеграционных объединений сочетается с прикладными исследованиями
.
Моделирование интеграционных процессов стало основным направлением деятельности ряда экономистов в рамках основных концепций интеграции. В частности, Дж. Вайнер в конце 40-х гг. ХХ века разработал концепцию таможенного союза, которая впоследствии была усовершенствована Дж. Мидом, Ф. Герельсом и Р. Липсеем
. Данная модель стала основой для оценки эффективности взаимодействия стран в условиях интеграционной группировки данной формы, определив «потокообразующий и потокоотклоняющий» эффекты таможенного союза. В то время как Дж. Вайнер занимался определением производственных эффектов интеграции, Дж. Мид значительную часть своих исследований посвятил выявлению потребительских интеграционных эффектов в модели таможенного союза
. Он разработал концепцию «торговой экспансии», являющейся фактором потенциального повышения благосостояния экономик интегрирующихся стран, которую впоследствии и развил Р. Липсей, выделив и другие факторы, повышающие уровень экономического благосостояния государств, создающих интеграционное объединение
.
Ученые неолиберальноготолка (Дж. Вайнер, Дж. Мид, В. Репке, Т. Сцитовски и др.) в качестве главной экономической причины, объективно обусловливающей необходимость интеграции, выделяли противоречие между потребностями свободного международного обмена, определяющего увеличение размеров рынков, ВВП и доходов населения интегрирующихся стран, и существовавшей тогда системой протекционистских дискриминационных барьеров на пути такого обмена. «От устранения такого рода препятствий в ходе формирования таможенных и экономических союзов в соответствии с данной теорией в выигрыше останутся все участники интеграционных процессов, которые будут располагать значительно расширившимися рынками и хозяйственными территориями»
.
В отличие от неолибералов, при объяснении экономических причин процессов международной экономической интеграции представители неокейнсианского направления – «дирижисты» (Ф. Вейер, П. Стритен, С. Харрис и др.) делали акцент не столько на необходимости либерализации международного движения товаров, а также услуг, капиталов и рабочей силы, сколько на устранении несоответствия между преобладавшей в то время неокейнсианской внутриэкономической политикой стимулирования роста и занятости, с одной стороны, и состоянием международных экономических отношений – с другой, что, по их мнению, имело гораздо более важное значение.
Так, С. Харрис, в частности, подчеркивал, что мероприятия, проводимые правительствами в рамках такой политики, порождают «конфликт между обеспечением национальной политики занятости и роста и поддержанием международного равновесия», который можно преодолеть при создании интеграционного блока
. Отсюда дирижистами выводится объективная потребность не только в устранении национальных хозяйственных барьеров на пути международной миграции факторов и результатов производства, но и в интеграции экономических политик государств, формировании межгосударственных и особенно наднациональных органов экономического регулирования в создаваемых интеграционных блоках
.
Иными словами, теоретики неолиберального толка отдавали приоритет «негативной интеграции», т. е. устранению межстрановых хозяйственных барьеров (особенно торговых и валютных), а дирижисты – «позитивной интеграции», т. е. созданию нового качества экономической среды, которая позволила бы тесно переплетенным национальным хозяйствам функционировать в оптимальном режиме
(эти понятия были введены Я. Тинбергеном, представителем структурного направления).
Однако рассмотрение исключительно статических эффектов интеграции не давало объяснений структурных изменений в экономических системах стран, формирующих интеграционные объединения (в первую очередь исследовались процессы интеграции в ЕЭС). Вопрос о влиянии интеграции на изменение структуры производства и потребления стран оставался неизученным. В этой связи возникла концепция экономического союза, в рамках которой интеграция рассматривалась как «динамический процесс перехода к более глубоким формам интеграционного взаимодействия»
.
В рамках неолиберального направления первым о необходимости пересмотра статического подхода к анализу процессов интеграции заявил Б. Балаша, который доказал необходимость рассматривать ее как динамический процесс
. Именно этот экономист выделил пять стадий интеграции, указывая на постепенный переход от более простой формы интеграционного взаимодействия к более сложной:
• зона свободной торговли;
• таможенный союз;
• общий рынок;
• экономический союз;
• полная экономическая интеграция.
Каждая последующая стадия международной экономической интеграции отличается от предыдущей более высоким уровнем либерализации движения товаров, услуг и факторов производства в рамках интеграционного объединения. На высшей стадии происходит гармонизация и полная унификация экономической, социальной и валютной политик, что выражается в установлении единой «наднациональной власти».
Экономисты структурной школы, ведущими представителями которой выступали Я. Тинберген, А. Филипп, А. Маршаль, Ф. Перру, обосновали модель интеграции, в основе которой лежат субъективные факторы, т. е. определяющее значение при формировании интеграционного блока принадлежит политическим мотивам. Представители структурной школы выделяли «обязательный характер национальных и межнациональных мероприятий и интеграционной политики». Таким образом, интеграция возможна на стадии экономического союза и приводит к «коренному преобразованию структуры национальной экономики и достижению оптимальной сбалансированности общественно-экономического развития страны»
. В рамках данного направления анализа Я. Тинбергеном и были введены понятия позитивной и негативной интеграции.
Рыночная школа рассматривает модель интеграционного взаимодействия как процесс объединения стран на основе принципов достижения максимальной либерализации региональной торговли. Либеральная (рыночная) концепция рассматривает интеграцию как «процесс формирования и функционирования единого рыночного пространства в рамках нескольких стран, где обеспечивается свобода действия рыночных сил»
. Таким образом, при объединении стран на основе принципов полной либерализации не допускается государственное вмешательство в экономические процессы.
Что касается неолиберальной концепции, то в ней допускается государственное вмешательство с целью «выравнивания условий функционирования интегрирующихся национальных хозяйств» (выравнивание условий конкуренции и согласование политики стран, вступающих в интеграционный блок). Представители рыночно-институционального направления (М. Аллэ, Б. Балаша, Г. Хейлперин и др) обосновывали возможность достижения оптимального соотношения государственного вмешательства с целью регулирования экономики и свободного действия рыночных сил
.
Важное место в теориях международной экономической интеграции всегда отводилось проблематике взаимосвязи экономики и политики, сочетания национально-государственного (федералистского), межгосударственного и наднационального начал в формировании и эволюции интеграционных объединений. В рамках этой проблематики в теориях западноевропейской интеграции с середины прошлого века прослеживается борьба двух школ, представителей которых принято с известной степенью условности называть «функционалистами» и «федералистами»
.
Представители такого направления, как функционализм (основателями являются П. Райнш, Л. С. Вульф, Д. Митрани), сравнивают процесс интеграции со «строительством здания из отдельных элементов (блоков)», причем прогресс в одной области, например таможенной, распространяясь на другие сферы, способствует поэтапному процессу экономического и политического объединения. Создание наднационального объединения выступает наивысшей конечной стадией развития интеграции, а государство играет значимую роль при решении проблем интегрирующихся стран.
Представители такого направления, как федерализм, продвигают концепцию создания наднационального государства, полагая, что движущими силами интеграции выступают политические факторы. Ж. Моннэ, Ш. Мюре, К. Уэйр – основоположники направления – делают упор на объединение «сверху», считая необходимым как можно быстрее создать наднациональное государство, которое будет контролировать и способствовать развитию интеграционных процессов.
Современные «синхронистские» теории полагают, что развитие процессов интеграции происходит под действием как внутренних, так и внешних сил, т. е. исследуются и национальные, и наднациональные аспекты управления интеграционным процессом, исходя из положения про «параллельный характер развития составных элементов и форм реализации интеграционного механизма»
.
Под действием процессов интеграции в странах ЕЭС в последнее десятилетие ХХ века возникла теория многоуровнего управления, объединяющая в себе элементы различных теорий. Концепция рассматривает взаимосвязи экономики и политики, сочетание национально-государственного (федералистского), межгосударственного и наднационального начал в процессе развития интеграции на примере эволюции ЕС.
«Отправными точками подхода, свойственного теории многоуровневого управления, являются существование пересекающихся компетенций множества уровней правительств и взаимодействие политических акторов, пронизывающее все эти уровни. Должностные лица государств-членов, при всем их могуществе, являются лишь одной из групп, действующих внутри европейской политической системы. Государства не являются исключительным связующим звеном между внутренней политикой и межправительственным торгом в Европейском союзе. Вместо посылки о двухуровневой игре, которая является общепринятой среди тех, кто делает акцент на роль государства, теоретики многоуровневого управления исходят из перекрещивания многоуровневых политических сетей. Структура политического контроля является переменной, а не постоянной, зависит от того, о какой области политики идет речь»
.
В рамках этой концепции Европейский союз является политическим образованием, в котором власть распределена между различными уровнями управления, а между секторами имеются существенные различия в способах управления. Теория многоуровневого управления способствует устранению противоречий между традиционными концепциями интеграции, обозначив место каждой из них в сложной системе Европейского союза.
1990-е гг. ознаменовались чередой исследований, рассматривавших эффекты интеграционных процессов с позиции модели общего экономического равновесия. В частности, практически все основные исследования Международной торговой комиссии США по запросу Конгресса США и других организаций в 1990-х гг., целью которых является оценка эффектов интеграции в НАФТА, основаны на применении многосекторных моделей общего экономического равновесия: Brown, Deardorff, andStern (1991 г.) – 29 секторов, Hinojosa-Ojedaand Robinson (1991 г.) – семь секторов, KPMGPeatMarwick (1991 г.) – 44 сектора
. Однако методология исследования интеграционных процессов является объектом исследования следующей главы.
Таким образом, несмотря на разнообразие теорий международной экономической интеграции, ключевая роль по-прежнему принадлежит концепции Балаша, который рассмотрел экономическую интеграцию как динамический процесс, выделив пять стадий развития. Ярким примером, лежащим в основе данной теории, выступает Европейский союз, который в ходе своего развития преодолел все стадии экономической интеграции.
§ 3. Особенности региональной экономической интеграции и сотрудничества в Восточной Азии
На протяжении последних 50 лет в Восточной Азии был создан целый ряд интеграционных объединений, таких как АСЕАН и АСЕАН + 1, и форумов международного сотрудничества, подобных АТЭС, а также разработаны концепции общерегиональных интеграционных объединений АСЕАН + 3 и АСЕАН + 6, проведен Восточноазиатский саммит в рамках АСЕАН + 8 и т. д. (см. схему 1). Практически для каждого из приведенных форматов взаимодействия на определенном этапе рассматривалась возможность его перерастания в полноценное интеграционное объединение, за исключением, пожалуй, АТЭС и АСЕАН + 8, куда в качестве полноправных членов входят и США, и Россия. Кроме того, активно развивается двустороннее и многостороннее взаимодействие в торговой, инвестиционной и прочих областях. Это, с одной стороны, свидетельствует о необходимости и неоспоримых преимуществах создания интеграционных блоков, а с другой – выступает дезинтегрирующим фактором, препятствующим созданию полноценного объединения.
Схема 1
Региональные и трансрегиональные объединения в Восточной Азии
Источник:составлено автором на основе актуальной информации
Первоначально идея формирования регионального интеграционного объединения в Восточной Азии была разработана К. Кодзимой и сформулирована в концепции Восточноазиатской зоны свободной торговли в середине 1960-х гг., в 1970-е гг. появилась концепция формирования Тихоокеанского сообщества
. В 1976 г. было подписано Бангкокское соглашение (Индия, Бангладеш, Шри-Ланка, Лаос, Мьянма, Таиланд, КНР), представляющее собой преференциальное торговое соглашение. С конца 1980-х – начала 1990-х гг. велись дискуссии относительно формирования интеграционного объединения между странами Восточной Азии, а также Австралией и Новой Зеландией на основе сотрудничества в первую очередь в финансовой сфере (так называемая йеновая интеграционная группировка).
Важным вопросом в ходе дискуссий о перспективности создания интеграционных объединений в Азии стала проблема выбора пути экономического развития. В конце 1980-х гг. политический лидер Малайзии Махатхир Мохамад предложил концепцию «азиатизации Азии» под названием «Look Еast», согласно которой азиатские развивающиеся страны должны развиваться по японской модели, а Япония призвана стать центром регионального экономического взаимодействия, поскольку формирование полицентричной интеграционной группировки на основе равноправного сотрудничества представлялось бесперспективным. Однако дальнейшее развитие азиатской интеграции выявило значительные сложности формирования полноценного интеграционного объединения, включающего в себя большинство азиатских стран. Государства более эффективно развивались на основе двусторонних связей, а также многостороннего сотрудничества в формате нескольких участников, закрепленного путем заключения соглашений по отдельным направлениям экономического развития.
В 1991 г. был разработан план создания Восточноазиатской экономической группировки в составе Гонконга, Индонезии, Китая, Малайзии, Республики Корея, Сингапура, Тайваня, Таиланда, Филиппин, Японии, т. е. только стран Северо-Восточной и Юго-Восточной Азии.
При исследовании интеграционных процессов в Восточной Азии необходимо учитывать ряд особенностей региона, которые заключаются в следующем
.
В отличие от моделей интеграции, существующих в других регионах, в частности модели европейской интеграции, регионализм в Восточной Азии существует в разнообразных формах, в том числе неформальных, а также на частнокорпоративном уровне, включающем участников, находящихся как в государственной, так и негосударственной собственности.
В регионе существуют два центра, способных выступить двигателями процессов интеграции, – Китай и Япония, – между которыми существует множество как экономических, так и политических противоречий. Развитию процессов интеграции во многом способствует деятельность японских и китайских предприятий, в особенности японских ТНК, многие из которых активно следуют стратегии интернационализации хозяйственных процессов.
Решающая роль при принятии решений зачастую принадлежит не рыночным участникам, а предприятиям, находящимся в государственной собственности, или правительствам стран – участниц интеграционных объединений. Несмотря на то что региональная интеграция в Восточной Азии имеет во многом транснациональный характер и стимулируется инициативами «снизу», региональные соглашения отвечают преимущественно интересам правительств и государственных предприятий.
Таким образом, при исследовании перспектив формирования интеграционных объединений в Восточной Азии и выборе инструментария исследования необходимо учитывать особенности развития региона.
В настоящее время можно выделить две основные возможные формы развития региональных интеграционных тенденций:
1. Формирование общерегиональной зоны свободной торговли классического типа по примеру стран Европейского сообщества и НАФТА. Данное направление предполагает как постепенную либерализацию региональной торговли товарами и услугами, так и формирование общей экономической политики в области защиты прав интеллектуальной собственности, содействия развитию свободной конкуренции, привлечению иностранных инвестиций и проч. Важно отметить, что если в случае успешного создания общерегионального интеграционного объединения, выходящего за рамки АСЕАН + 1 и включающего по меньшей мере три государства Северо-Восточной Азии (Китай, Японию и Республику Корея), государства-члены проявят заинтересованность в дальнейшем расширении интеграционных процессов, то развиваться она, скорее всего, будет по особой траектории, минуя стадию таможенного союза. Азиатские государства ввиду разнородности их внутренних экономических условий развития и преследуемых политических целей не перейдут к выработке единой внешнеторговой политики в отношении третьих стран. Они могут расширять интеграционные процессы, постепенно снижая барьеры на пути следования факторов производства, однако независимость каждого отдельного члена в отношении государств, не входящих в интеграционное объединение, сохранится. В этом заключается важная особенность азиатского регионализма, заставляющая пересмотреть фундаментальные основы классической теории интеграции, предложенной Б. Балаша. Однако даже если говорить о создании единой общерегиональной зоны свободной торговли в качестве первой ступени интеграции в масштабах всего региона, встает вопрос о поиске наиболее перспективного формата интеграционного объединения.
2. Углубление регионального сотрудничества в рамках отдельных отраслей и направлений. Здесь можно выделить три наиболее перспективные направления экономического сотрудничества:
1) формирование энергетического сообщества и реализация общих энергетических проектов с целью обеспечения энергетической безопасности в регионе;
2) расширение сотрудничества в финансовой сфере. Финансовое взаимодействие стран Восточной Азии началось с подписания в начале 1990-х гг. центральными банками 11 государств соглашений РЕПО, а с 1997 г. начали заключаться двусторонние своп-соглашения. В 2000 г. стороны договорились о создании расширенной региональной конвертации национальных валют и формировании сети двусторонних соглашений о валютных своп-операциях
. Сотрудничество в финансовой сфере может развиваться в нескольких направлениях:
• расширение действия многосторонних механизмов своп в целях повышения финансовой стабильности (основополагающей в данной области является Чиангмайская инициатива), а также двусторонних соглашений о предоставлении финансовых средств в рамках соглашений своп;
• постепенное движение в направлении формирования валютного союза на основе предложенной концепции введения азиатской валютной единицы ACU;
• создание Азиатского валютного фонда, азиатского аналога МВФ, и повышение значимости деятельности Азиатского банка развития (АБР). Идея формирования структуры возникла в ходе Азиатского финансового кризиса 1997–1998 гг., когда министры финансов 13 стран (АСЕАН + 3), собравшиеся на ежегодное заседание АБР, объявили о создании Азиатского валютного фонда (фонд резервов иностранной валюты – 80 млрд долл.), призванного помогать странам, пострадавшим от азиатского валютного кризиса
. В 2007 г. на встрече АСЕАН + 3 была достигнута договоренность о создании системы взаимных расчетов, которая призвана стать одним из основных базовых элементов концепции создания АВФ.
3. Создание региональных транспортных коридоров, представляющих стратегическое значение для экономического развития стран региона.
До недавнего времени формирование единого полноценного интеграционного объединения планировалось в рамках 16 государств – участниц Восточноазиатского сообщества (модель АСЕАН + 6), Декларация о создании которого была принята на первом восточноазиатском саммите, состоявшемся в 2005 г. Концепция создания Восточноазиатского сообщества начала формироваться еще с саммита 1997 г. в Куала Лумпуре в рамках АСЕАН + 3. На третьем саммите АСЕАН + 3, прошедшем в Маниле в 1999 г., был принят Объединенный акт о Восточноазиатском сотрудничестве, в котором подчеркивалось значение обеспечения регионального сотрудничества по широкому кругу вопросов и на различных уровнях.
Еще до саммита 2005 г. в 2001 г. было объявлено о создании Восточноазиатской исследовательской группы (East Asian Vision Group – EAVG), целью которой было движение в направлении создания Восточноазиатского сообщества – «сообщества мира, благополучия и прогресса». Значимость деятельности данной группы выражалась в подготовке программы расширения регионального сотрудничества. В числе основных разработок исследовательской группы можно выделить краткосрочное предложение о создании Восточноазиатского бизнес-форума, финансовой информационной сети, программы культурного обмена. В числе средне- и долгосрочных предложений можно выделить создание АВФ – регионального аналога МВФ, института, главной целью которого должно было стать регулирование валютных курсов стран региона с целью достижения более высокого уровня финансовой стабильности.
Создание интеграционного объединения преследует достижение ряда стратегических целей, которые были закреплены в отчете Восточноазиатской исследовательской группы 2001 г.
:
1) предотвращение конфликтов и содействие миру и безопасности в регионе;
2) налаживание более тесного сотрудничества в экономической сфере в таких областях, как торговля, инвестиции, финансы и развитие;
3) улучшение условий жизни населения, в частности принятие совместных усилий, направленных на охрану окружающей среды и повышение эффективности системы государственного управления;
4) повышение общего уровня развития за счет сотрудничества в сфере образования и развития человеческих ресурсов;
5) создание «национальной идентичности» Восточноазиатского сообщества.
Последнее представляется наименее реалистичным ввиду того, что азиатский регион представлен не просто государствами с различным уровнем экономического развития, стратегическими целями и политическими амбициями, но объединяет страны, принадлежащие к различным «цивилизациям» (в соответствии с классификацией С. Хантингтона, что делает формирование «национальной идентичности» почти невозможным, хотя, возможно, имеет смысл говорить о «региональной идентичности». Важно отметить, что создание единого интеграционного объединения преследует цель достижения взаимодействия не только в экономической, но и ряде других отраслей.
Достижение стратегических целей связано с реализацией комплекса задач, закрепленных в Куала-Лумпурской декларации, главная из которых заключается в создании Восточноазиатского саммита в качестве форума проведения переговоров между странами-участницами по вопросам обеспечения мира, стабильности и экономического процветания.
Реализация поставленных целей должна быть основана на ряде принципов, также закрепленных в отчете Группы 2001 г.:
1) эволюционный и прогрессивный подход путем функционального сотрудничества;
2) принцип открытости и вовлеченности всех участников интеграционного процесса;
3) принцип принятия решения на основе консенсуса;
4) принцип уважения норм, принятых на международном уровне (в первую очередь – норм ВТО);
5) принцип соответствия норм регионального сотрудничества глобальной системе.
Кроме того, сотрудничество стран-участниц должно основываться на принципе невмешательства в международные дела друг друга.
Центром экономической интеграции в регионе выступает Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Правовую основу АСЕАН составляет Соглашение о свободной торговле, которое было подписано в январе 1992 г. и ставило целью создание через 15 лет зоны свободной торговли АСЕАН. По типу соглашения ВТО данный документ представляет собой соглашение «О преференциальной торговле», основывающееся на перечне «включенной продукции». Это означает, что страны-участницы принимают на себя обязательства устранить барьеры в торговле товарами и услугами, включенными в перечень, согласованный сторонами и расширяющийся по мере углубления процессов либерализации. Была разработана Схема общего эффективного преференциального тарифа (Common Effective Preferential Tariff Scheme), который предусматривал снижение уровня тарифов во внутрирегиональной торговле до 1–5%.
Характерной особенностью Азиатского регионализма является наличие большого числа двусторонних соглашений о свободной торговле. Это связано с решением АТЭС о целесообразности создания сначала небольших зон свободной торговли, которые впоследствии могут быть преобразованы в более крупные. Таким образом, наряду с расширением региональных торговых зон происходит их фрагментация, поскольку все большее число стран считают двусторонние соглашения более эффективным механизмом содействия торгово-экономическому партнерству. Государства более эффективно развивают двустороннее, а также многостороннее сотрудничество в рамках нескольких участников на основе заключения соглашений по отдельным направлениям экономического развития. В 2002 г. было подписано Соглашение об экономическом партнерстве между Японией и Сингапуром, которое в 2003 г. переросло в соглашение о зоне свободной торговли товарами и услугами. Кроме того, соглашения о зоне свободной торговли были подписаны между КНР и Макао (САР КНР), а также КНР и Гонконгом (САР КНР) в 2003 г., между Японией и Малайзией в 2005 г., между Республикой Корея и Сингапуром в 2005 г., а также между Республикой Корея и Филиппинами в 2006 г.
Двусторонние соглашения в регионе принимают различные формы. Некоторые из них заключаются между небольшими странами, другие – между крупными государствами, но в большинстве случаев сторонами выступают одно крупное и одно небольшое государство
.
В последние годы рост числа заключенных двусторонних и многосторонних в рамках ограниченного числа стран соглашений обусловливался повышением активности таких пяти стран, как Япония, Китай, Республика Корея, Сингапур и Таиланд. Наиболее активным в этом отношении государством, располагающим обширными торговыми связями и комплексом соглашений, является Сингапур. По данным ВТО, к середине 2014 г. Сингапур подписал 40 региональных торговых соглашений, распространяющихся на торговлю как товарами, так и услугами
. Помимо того, что эта страна выступает участницей зоны свободной торговли АСЕАН, она заключила соглашения о свободной торговле с такими крупными экономиками региона, как Япония, Китай и Республика Корея, а также с США, Индией и Австралией. Япония заключила соглашения с пятью странами Восточноазиатского региона (Брунеем, Малайзией, Сингапуром, Филиппинами и Таиландом), а также с Мексикой и Чили
.
Помимо двусторонних соглашений о свободной торговле в Восточной Азии активно развивается многостороннее интеграционное взаимодействие, в том числе в форматах:
АСЕАН + Китай (11 государств);
АСЕАН + Япония;
АСЕАН + Республика Корея;
АСЕАН + Индия;
АСЕАН + Австралия – Новая Зеландия;
АСЕАН + 3 (Китай, Япония, Республика Корея) – 13 государств;
АСЕАН + 6 или Восточноазиатское сообщество (Китай, Япония, Республика Корея, Индия, Австралия, Новая Зеландия) – 16 государств.
Если первые три интеграционных объединения уже созданы и успешно функционируют, впрочем, как и еще три объединения формата АСЕАН+1 (с Индией, Австралией и Новой Зеландией), то реализация двух последних сценариев зависит от действия ряда факторов, способствующих или препятствующих развитию интеграционных процессов в регионе.
В числе интегрирующих факторов можно выделить следующие:
• высокие темпы экономического роста на протяжении нескольких десятилетий. По данным МВФ, средний годовой темп прироста реального ВВП в группе развивающихся стран Азии, включающей Китай, Индию и пять стран АСЕАН (Индонезия, Таиланд, Малайзия, Филиппины, Вьетнам), составил 6,5%, прогноз на 2014 и 2015 гг. – 6,7% и 6,8% соответственно. Прирост ВВП Китая в 2013 г. составил 7,7%, Индии – 4,4%
;
• высокая степень торговой взаимозависимости на региональном уровне. В соответствии с данными отчета АСЕАН за 2012 год, доля внутрирегионального товарооборота стран АСЕАН составляет 24,3%, в структуре общего товарооборота максимум был достигнут в 2010 г. на отметке 25,4%. Значительная часть товарооборота этих стран приходится на Китай, Японию и Республику Корея, входящие в объединение АСЕАН + 3: на них в 2012 г. пришлось более половины (53,1%) всего товарооборота стран АСЕАН. Резко вырос товарооборот стран АСЕАН с Китаем – с 4,3 до 12,9% – и Республикой Корея – с 3,9 до 5,3% с 2000 г. по 2012 г. соответственно
.
• сильная инвестиционная взаимозависимость. Доля внутрирегиональных прямых иностранных инвестиций выросла с 2000 по 2012 г. с 3,9 до 18,3%
. Инвестиции осуществляются преимущественно на корпоративном уровне, а основными инвесторами региона являются компании Японии и Республики Корея, кроме того, растет экономическое влияние ТНК из КНР, Сингапура и Индии;
• высокий уровень технологической взаимозависимости, а также взаимодополняющий характер инновационной деятельности стран – участниц интеграционного объединения;
• необходимость более свободного перемещения рабочей силы, поскольку ряд стран испытывает в ней нехватку (Япония, Сингапур, Малайзия), в то время как другие государства, напротив, имеют ее избыток (Индия, КНР, Филиппины);
• стремление к укреплению национальных финансовых рынков, а также повышению стабильности национальных финансовых систем;
• положительный опыт стран ЕС и НАФТА в развитии экономической интеграции;
• большое число двусторонних и многосторонних соглашений о свободной торговле;
• членство в ВТО всех стран – участниц Восточноазиатского саммита.
Однако необходимо отметить, что, несмотря на большое число двусторонних и многосторонних соглашений о создании зон свободной торговли, Восточная Азия является наименее развитой с точки зрения числа региональных торговых соглашений, уведомления о которых были направлены в ВТО
(см. табл. 1 на с. 32–33). Зачастую во многом это объясняется тем, что большинство соглашений имеют статус соглашений об экономическом партнерстве (EPA – Economic Partnership Agreement).
Соглашения о зоне свободной торговли, уведомления о которых были направлены в ВТО, регулируются в соответствии с нормами ГАТТ/ВТО. Данные региональные торговые соглашения подпадают под определение статьи XXIV ГАТТ, в соответствии с которой зоны свободной торговли определяются как группы из двух или более таможенных территорий, в которых пошлины и другие ограничивающие торговлю правила аннулируются в отношении практически всех предметов торговли. Некоторые соглашения, заключенные странами региона, подпадают под тип «о преференциальной торговле», которые определены ГАТТ в качестве соглашений, в которые вступают менее развитые договаривающиеся страны в целях сокращения или ликвидации тарифов на товары взаимной торговли
.
В свою очередь, к основным экономическим факторам, препятствующим развитию региональной экономической интеграции, можно отнести следующие:
• высокий уровень экономической дифференциации, который выражается в различиях в первую очередь показателя ВВП, рассчитанному по паритету покупательной способности на душу населения. По данным на 2012 г., только внутри АСЕАН разрыв по данному показателю между Сингапуром, относящемуся по классификации МВФ к категории развитых стран, и Мьянмой, наименее развитой среди стран АСЕАН, составил более 41 раза. При этом по среднему уровню ВВП по ППС группа АСЕАН + 6 оказалась более чем в 2,5 раза богаче группы наименее развитых АСЕАН+4
;
с
Соглашения о создании зон свободной торговли со странами АТР по статусу в ВТО, 2000 и 2014 гг.
Продолжение Таблицы 1
Источник:Asian Regional Integration Center. Free Trade Agreements Database. 2014. Available at: http://aric.adb.org/fta
• однообразие структуры производства и экспорта отдельных стран, которое ведет к обострению конкуренции между этими странами, как на внутренних, так и на зарубежных рынках;
• национальные различия интересов доминирующих стран региона, противоборство в первую очередь Китая и Японии. Именно вследствие этого фактора многие исследователи полагают, что реальными направлениями углубления интеграционных процессов в регионе могут стать группировки в рамках АСЕАН+1 (с участием либо Китая, либо Японии);
• различия не только в области тарифного, но и в сфере нетарифного регулирования международной торговли (в частности, правил определения страны происхождения товаров);
• значительные различия в характере заключенных двусторонних и многосторонних региональных соглашений (см. схему 2).
Схема 2
Региональные интеграционные соглашения формата АСЕАН + 6
Источник:построения автора на основе данных WTORTA Database и ADBRTA Database
Все двусторонние региональные торговые соглашения, заключенные между наиболее развитыми в экономическом отношении странами АСЕАН, а также большинство многосторонних соглашений формата АСЕАН + 1, распространяются как на торговлю товарами, так и на торговлю услугами, имея при этом статус FTA & EIA (Free Trade Agreement + Economic Integration Agreement). Исключение составляют зоны свободной торговли АСЕАН с Индией и Японией. При этом соглашения с участием наименее развитых стран АСЕАН, в частности соглашение между Лаосом и Таиландом, имеют форму PTA – преференциальных торговых соглашений. Само же объединение АСЕАН + 6 в соответствии с классификацией АБР имеет статус Соглашения об экономическом партнерстве (EPA)
.
§ 4. Методология исследования интеграционных процессов
Для проведения качественного анализа объекта исследования, в данном случае интеграционных процессов в Восточной Азии, необходимо в первую очередь сосредоточить внимание на том, что уже сделано в данной области, какие применяются методы анализа и критерии оценки.
На протяжении 1970–1980-х гг. в англо-американской науке большинство работ, посвященных процессам регионализации, было связано с анализом теории и практики интеграции европейских стран. Начиная с 1990-х гг., все больше работ посвящены анализу перспектив интеграции в других регионах мира, в частности в Северной Америке (на примере НАФТА) и Юго-Восточной Азии (на примере стран АСЕАН). Кроме того, все в большем числе работ проводится сопоставление моделей экономической интеграции в разных регионах мира. Исследователи делают попытки выявить особенности моделей экономической интеграции различных групп стран.
В качестве одной из работ подобного рода можно выделить коллективную монографию «Регионализм и глобальная экономическая интеграция: Европа, Азия и Америка», которая вышла в Лондоне в 1998 г. В ней большое внимание уделяется анализу предпосылок экономической интеграции, а региональное сотрудничество рассматривается как следствие усилившейся производственной специализации и развития международного разделения труда, т. е. как средство для «подключения к мировым процессам снизу»
.
В этот период в научный оборот был введен термин «новый регионализм», объясняемый расширением процессов глобализации и развитием научно-технического прогресса. В анализе целей интеграции исследователи выделяют стремление к достижению более высоких темпов экономического роста и расширению экономического влияния на мировом рынке, а также стремление защитить внутренний рынок от иностранной конкуренции. В зависимости от целей, которые ставит перед собой та или иная группировка, в большинстве работ выделяют два типа регионального взаимодействия: девелопментаристский и защитный. Классификация типов экономического регионализма представлена в работах М. И. Берфишер, Ш. Робинсона и К. Тьерфельдера «Регионализм: старый и новый. Теория и практика», «Новые регионализмы в глобальной политэкономии» под редакцией С. Бреслина, «Регионализм: старый и новый» Р. Вайринена
.
В российской науке одним из главных трудов, рассматривающих процесс экономической интеграции в Восточной Азии, является коллективная монография «Восточная Азия: между регионализмом и глобализмом», подготовленная Институтом мировой экономики и международных отношений РАН под редакцией Г. И. Чуфрина. В настоящее время изучением перспектив развития интеграционных процессов в Азии занимаются многие международные исследовательские институты, в числе которых можно выделить следующие:
1) Японская внешнеторговая организация Jetro (Japan External Trade Organisation), которая занимается анализом перспектив углубления интеграции в Азии, в частности в рамках АСЕАН + 3. Значимая роль отводится расширению связей в сфере торговли, а также движению в направлении создания общерегиональной зоны свободной торговли. Исследования проводятся с позиции участия Японии в интеграционных процессах. Организация проводит исследовательские семинары, в частности семинар «East Asian Economic Integration and U. S. – Japan Relations» (2007), по результатам которых представляет отчеты о развитии интеграционных процессов в регионе, а также основополагающих факторов, влияющих на интенсивность интеграционных процессов;
2) Экономическая и социальная комиссия ООН для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО);
3) Азиатский банк развития ADB (Asian Development Bank), который занимается в большей степени расширением сотрудничества в финансовой сфере, однако также проводит широкие исследования в направлении поиска оптимального формата сотрудничества. Результаты проведенных исследований АБР представлены в форме рабочих документов (Working Paper Serieson Regional Economic Integration), примерами которых могут стать «Asian Economic Integration ASEAN + 3 + 1 or ASEAN + 1s?» (2006), «ASEAN + 3 or ASEAN + 6: Which Way Forward?» (2007)или «The PRC’s Free Trade Agreements with ASEAN, Japan, and the Republic of Korea: A Comparative Analysis» (2012);
4) Исследовательский институт INTAL – (Instituto parala Integration de America Latina у el Caribe) при Экономической комиссии для Латинской Америки и Карибского бассейна, который в большей степени рассматривает процессы интеграции в Азии путем сопоставления интеграционных процессов в азиатском регионе и интеграции стран Латинской Америки и Карибского бассейна;
5) Национальное бюро экономических исследований NBER (National Bureau of EconomicResearch).
Одним из наиболее существенных различий в анализе интеграционных процессов в регионе является то, каким факторам отдается предпочтение при выявлении перспектив дальнейшего регионального партнерства. Некоторые ученые исходят исключительно из анализа экономических предпосылок региональной интеграции, в то время как другие значимое внимание уделяют политическим мотивам интеграции и факторам обеспечения национальной безопасности стран региона.
Зачастую политические, культурно-идеологические и другие факторы, т. е. все, что не относится к чисто экономической области, при анализе интеграционных процессов в Восточной Азии или даже возьмем шире – в Азиатско-Тихоокеанском регионе – незаслуженно недооцениваются. Выражаясь математическим языком, «в регрессионную модель не включаются значимые факторы», что ведет к значительному ухудшению ее качества.
Разумеется, при исследовании региональной экономической интеграции центральное место должно отводиться экономическим предпосылкам и условиям ее становления и развития. Процесс экономической интеграции государств региона приводит к постепенному устранению всех тех ограничений, которые затрудняют экономические отношения между странами. Это касается и торговли, и движения инвестиционных потоков, и перемещения факторов производства и многих других сфер. То есть фактически все «транзакционные» издержки снижаются, и по всем правилам основных положений экономической теории общество в целом от подобного сотрудничества чисто в экономическом плане должно выиграть.
Однако в настоящей работе при анализе достигнутой стадии экономической интеграции в Восточной Азии, а также перспектив дальнейшего развития интеграционных процессов в регионе хотелось бы несколько выйти за рамки исследования исключительно экономических предпосылок регионального взаимодействия. Несомненно, усиление взаимосвязей и взаимозависимости экономик стран региона оказывает значительное влияние на расширение процессов интеграции. Именно поэтому значительная часть книги посвящена непосредственно анализу экономических факторов, способствующих (или препятствующих) развитию интеграции и регионального сотрудничества. В ходе проведения данного анализа будут использованы результаты применения методов экономико-математического моделирования в сочетании с методами качественного анализа.Однако, помимо исследования исключительно экономических предпосылок интеграции в Восточной Азии, необходимо особое внимание уделить и другим факторам, способным значительно повлиять на ход интеграции. Таким образом, при анализе перспектив интеграции вообще и в Восточной Азии в частности необходимо учитывать (последовательность по степени значимости):
I. Уровень экономической взаимосвязи и взаимозависимости интегрирующихся государств (в абсолютном, относительном выражении и динамике), а также различия в уровне экономического развития и стратегий экономического развития;
II. Позиции третьих сторон, способных повлиять на ход процессов экономической интеграции в регионе (в случае Восточной Азии это в первую очередь касается интересов США);
III. Исследование культурных различий стран региона, причем в данном случае особое внимание необходимо уделить тому, как сами страны региона себя позиционируют, какую роль отводят своему государству в новом интеграционном объединении, т. е. «цивилизационным ресурсам» экономики. Какие-то государства вполне способны воспринимать себя в качестве части единого целого, другие же отводят себе исключительно роль лидера, локомотива регионального экономического развития. Подобные амбиции играют далеко не последнюю роль в процессе региональной интеграции и сотрудничества, и в особенности это качается такого региона, как Восточная Азия, которая объединяет не просто различные государства, но и разные «цивилизации»;
IV. Личности конкретных людей, стоящих у власти и непосредственно принимающих решения относительно будущего направления регионального развития. Разумеется, единолично подобные решения не принимаются, любое международное соглашение становится результатом длительной работы множества организаций и учреждений, однако и роль личности в экономике не следует недооценивать, поскольку предложение или инициатива реализации какой-либо концепции может исходить от конкретного человека и существенным образом повлиять на ход событий.
V. Исследование временного лага между возникновением предпосылок для успешной интеграции и принятием политических решений. К сожалению, реализация какой-либо идеи не может начаться автоматически в момент появления необходимых предпосылок и достижения наилучших экономических условий. Должна возникнуть «интеграционная мотивация», все факторы должны быть тщательным образом проанализированы, а для этого требуется время. Поэтому решение может быть принято позже, чем появится реальная возможность практической реализации интеграционных инициатив;
VI. Фактор случайности, к которому, в частности, относится вероятность непредвиденных ситуаций, преимущественно неэкономического характера, способных оказать влияние на направления и сроки реализации интеграционных инициатив.
Условно, если представить процесс интеграции в виде простой линейной регрессионной модели, в которой все перечисленные выше факторы (за исключением последнего – фактора случайности) будут выступать в качестве влияющих переменных, коэффициенты при этих факторах будут значительно отличаться для разных регионов, например Европы (особенно в составе 15 государств) и Восточной Азии. Вес чисто экономических факторов в случае с Западной Европой будет значительно выше, чем в Восточной Азии. Именно поэтому, как бы по инерции, неэкономическим факторам в большинстве случаев не уделяется должного внимания.
Особое место в настоящем исследовании отведено использованию методов количественного анализа перспектив экономической интеграции в рамках 16 государств АСЕАН + 6. Широко применяются экономико-математические модели и критерии для выявления наиболее перспективных направлений экономической интеграции, а также возможных выгод от экономического сотрудничества для разных стран-участниц. При выявлении перспектив в достижении целей, которые ставят перед собой страны – участницы интеграционных объединений, применяются регрессионные модели, кластерный и факторный анализ с использованием наиболее значимых факторов, влияющих на развитие процессов интеграции.
О применении математики в экономике мне хотелось бы поговорить отдельно. Сегодня ведется множество споров о применимости экономико-математических моделей к сложным экономическим процессам. Действительно, любая экономико-математическая модель, какой бы сложной она ни была и какое бы количество влияющих факторов ни учитывала, оказывается примитивной по сравнению с реальными взаимосвязями и взаимозависимостями в реальной экономике. Применение методов экономико-математического анализа имеет ряд недостатков.
Во-первых, большинство математических моделей основаны на выявлении корреляций, т. е. степени взаимосвязи между различными переменными. Однако даже при наличии взаимосвязи между факторами зачастую бывает крайне сложно определить, какая из переменных выступает зависимой, а какая – влияющей, что является причиной, а что следствием. Или, возможно, оба параметра модели имели схожую динамику изменения, поскольку находились под влиянием какого-либо третьего, внешнего фактора… Выявить реальные взаимосвязи, руководствуясь исключительно математическими методами, невозможно.
Во-вторых, применяемые методы экономико-математического моделирования, как правило, основаны на предположении о нормальном распределении данных. В реальной жизни симметричное распределение данных практически не встречается. Если мы возьмем любой временной ряд, там всегда будут так называемые выбросы и экстремумы, т. е. значения, не поддающиеся общему математическому описанию, выбивающиеся из общей картины. При этом радикального изменения общей тенденции может и не происходить. Математическая же модель устроена таким образом, что она игнорирует встречающиеся экстремальные значения, она их просто выбрасывает, не учитывает при построении модели, в результате мы получаем нечто абсолютно усредненное. Эта модель, вполне возможно, абсолютно верно отражает общую тенденцию, но оперировать полученными данными нужно крайне осторожно.
В-третьих, одним из основных методов экономико-математического анализа, на котором строится большинство прогнозов (обзоры и доклады ООН, отчеты МВФ и Всемирного банка, Азиатского банка развития), является экстраполяция. По сути, экстраполяция – это перенос существующих тенденций в будущее. При использовании данного метода в модель не закладывается фактор, который может вызвать «структурный сдвиг» и кардинальное изменение тенденции в будущем. Иногда аналитики пытаются повысить качество своих прогнозов путем построения так называемой трубки прогнозирования и представления нескольких возможных вариантов развития событий. Как правило, их три: максимальный, минимальный и усредненный. А соответственно, сегмент внутри максимального и минимального сценариев представляет собой область возможных колебаний будущих значений.
Однако, несмотря на наличие значительного числа недостатков методов экономико-математического моделирования, это совсем не значит, что их нельзя применять. Более того, методы экономико-математического моделирования нельзя игнорировать. Это очень важный и нужный инструмент анализа. Данная группа методов широко применяется ведущими международными организациями и исследовательскими институтами, занимающимися исследованием процессов региональной экономической интеграции в разных регионах мира.
В мире в настоящее время функционируют несколько крупных инициатив по организации мониторинга и оценки интеграции, опыт которых был изучен при отработке методологии системы индикаторов интеграции, в том числе в Европе и Азии. В частности:
• Еврокомиссия ставит перед собой прямую цель мониторинга процессов региональной интеграции;
• Европейский центральный банк (ЕЦБ) проводит замеры институциональной и экономической интеграции;
• Директорат развития Европейской комиссии разработал систему индикаторов для измерения региональной интеграции и результативности сотрудничества;
• Межамериканский банк развития (IDB) считает приоритетным направлением своей Стратегии по региональной интеграции сбор, анализ и распространение сопоставимых данных по странам региона для оценки прогресса региональной интеграции;
• Ассоциацией интеграции латиноамериканских стран (ALADI) запланированы ежегодные отчеты по статусу интеграции в Латинской Америке;
• Проект Экономической комиссии ООН для стран Африки ставит своей задачей составление многоуровневой Системы индикаторов региональной интеграции (СИРИ) для оценки индексов на четырех уровнях (страна, регион, сектор, континент);
• Региональная организация «Общий рынок стран Восточной и Южной Африки» (COMESA – Common Market for Eastern and Southern Africa) разработала предложения по составу набора индикаторов региональной интеграции;
• Всемирный банк разработал систему индикаторов фискальной децентрализации на национальном уровне, которая может быть применена для оценки способности системы государственного управления отдельной страны к региональной интеграции и т. д.
Очень активно специалистами международных организаций и исследовательских институтов в процессе исследования региональных интеграционных тенденций применяются методы экономико-математического моделирования.
Значительная часть трудов, посвященных исследованию Европейской интеграции, представляют собой расчеты общерегиональных индексов интеграции: индекса конкурентоспособности ЕС (EU Competitiveness Index) и регионального Лиссабонского индекса (Regional LisbonIndex).
Наиболее подробное изложение методологии расчета индекса конкурентоспособности приведено в отчете P. Annoni, K. Kozovska EU Regional Competitiveness Index / JRC Scientificand Technical Reports.European Commission. 2010. В работе приведены 11 групп показателей, составляющих индексы конкурентоспособности на различных уровнях: микро-, мезо-, макро- и метауровнях, – включая показатели макроэкономической стабильности, уровня развития инфраструктуры, размеров рынка, уровня образования и здравоохранения и проч.
В свою очередь, Лиссабонский индекс, методология расчета которого приведена в одном из обзоров Директората по региональной политике Европейской Комиссии The Regional Lisbon Index // Regional Focus. European Union Regional Policy. 2010. No 3, позволяет определить, насколько показатели экономического развития отдельной страны – члена ЕС далеки от выполнения целевых показателей, составляющих основу Лиссабонской стратегии ЕС. Методика проста в расчетах, но весьма эффективна, основана на измерении восьми показателей и может быть адаптирована к исследованию интеграционных процессов в любом регионе, где уже создано интеграционное объединение и страны-члены планируют развивать интеграционные процессы путем расширения состава участников или перехода на следующую, более совершенную стадию развития интеграции. Альтернативными методиками расчетов Лиссабонских индикаторов выступают методики, применяемые ESPON, Lisbon Council, а также представленные в 4th Cohesion Report.
Исследователями Европейской комиссии совместно с экспертами европейских исследовательских организаций (в частности, Центра промышленных исследований, Милан – CSIL – Centre for Industrial Studies) широко применяются методы регрессионного и корреляционного анализа в оценке влияния отдельных мер общегосударственной политики на экономическое развитие стран-членов
.
Значительный вклад в развитие обозначенной тематики внесли немецкие исследователи Кильского института мировой экономики (Kiel Institute for the World Economy – IfW) Christiane Krieger-Boden и R?diger Soltwedel. В их совместном труде «European economic integration in econometric modelling: Concepts, measures and illustration // Kiel working paper, No 1661. 2010» приведена методика расчетов индексов европейской интеграции и проанализирована динамика их изменения для стран – членов ЕС по мере их перехода к более совершенной стадии интеграции. Что особенно важно, исследователями была предпринята попытка разделить экономические эффекты интеграции и глобализации, при этом был предпринят корреляционный анализ, представлена гравитационная модель зависимости объемов экспорта от ряда показателей (ВВП, населения, удаленности стран друг от друга и проч.), дано подробное описание результатов проведенного регрессионного анализа.
Основным международным институтом, занимающимся оценкой азиатской региональной интеграции, является Азиатский банк развития, публикующий Working Paper Serieson Regional Economic Integration. Наиболее комплексный методологический обзор инструментов исследования интеграционных процессов в регионе представлен в трех документах:
1. Measuring Regional Market Integration in Developing Asia: a Dynamic Factor Error Correction Model (DF-ECM) Approach // ADB Working Paper Series on Regional Economic Integration. 2007. no 8. (Duo Qin, Marie Anne Cagas, Geoffrey Ducanes, Nedely nMagtibay-Ramos, Pilipinas F Quising), цель которого – измерить, каким образом динамика цен в государствах – членах интеграционных объединений влияет на общерегиональные тенденции развития, общий рынок товаров и рынок капитала, математически проверить действие «закона единой цены» в интеграционном объединении. Работа основана на исследовании временных рядов и применении метода исправления ошибок с учетом так называемого третьего фактора (внешних шоков). Под «ценами» можно понимать как стоимостное выражение товаров и услуг, так и стоимость факторов производства, таким образом методы могут быть применены при изучении различных стадий интеграции.
2. ASEAN’s Free Trade Agreements with the People’s Republic of China, Japan and the Republic of Korea: A Qualitative and Quantitative Analysis // ADB Working Paper Series on Regional Economic Integration. 2011. No 75. (Gemma Estrada, Donghyun Park, Innwon Park, and Soonchan Park). Авторы исследуют интеграционный потенциал азиатских соглашений о свободной торговле на основе индексов торговой взаимодополняемости и торговой взаимозаменяемости, а также рассчитывают эффекты масштаба (в динамике изменения показателей выпуска и уровня благосостояния) на базе модели общего экономического равновесия.
3. Methods for Ex Ante Economic Evaluation of Free Trade Agreements // ADB Working Paper Series on Regional Economic Integration. 2010. No 52. (David Cheong). В исследовании методы оценки интеграционных процессов на основе показателей взаимозависимости и взаимодополнения экономик стран-членов дополнены изучением потенциальных экономических эффектов интеграции на отдельных рынках на основе SMART-модели. Рассмотрены общерегиональные эффекты, потенциальное воздействие на отдельные рынки и сектора экономики, а также эффекты благосостояния.
Значимое внимание применению методов экономико-математического моделирования в изучении азиатской интеграции уделяют китаисты, анализирующие расширение общерегиональных интеграционных процессов с позиции влияния на экономическое развитие Китая
. Эксперты АБР проявляют четкую последовательность в использовании экономико-математических методов и аналитических подходов: практически все исследования отталкиваются от анализа общего экономического равновесия и расчета соответствующих эффектов от создания интеграционного объединения.
Практически все основные исследования Международной торговой комиссии США по запросу Конгресса США и других организаций в 1990-х гг., целью которых является оценка эффектов интеграции в НАФТА, основаны на применении многосекторных моделей общего экономического равновесия: Brown, Deardorff, and Stern (1991 г.) – 29 секторов, Hinojosa-Ojeda and Robinson (1991 г.) – семь секторов, KPMG Peat Marwick (1991 г.) – 44 сектора и проч.
Ряд экспертов занимался оценкой эффектов для интеграционного объединения в целом
, некоторые исследовали эффекты интеграции применительно к экономикам отдельных стран-членов: Канады и Мексики.
Значимый вклад в исследование эффектов североамериканской интеграции с применением экономико-математических методов внес американский экономист, профессор университета Миннесоты, сотрудник федерального резервного банка Миннеаполиса Тимоти Кехой (Timothy Kehoe). Одной из наиболее комплексных его трудов стал рабочий отчет An Evaluation of the Performance of Applied General Equilibrium Models of the Impact of NAFTA // Federal Reserve Bank of Minneapolis. Research Department Staff Report, 2003, в котором автор проводит оценку эффективности основных эконометрических моделей, применяемых для прогнозирования интеграционных эффектов в НАФТА, путем сопоставления прогнозных значений с фактическими. Он грамотно оперирует коэффициентами корреляции и показателями стандартных отклонений и приходит к фундаментальному выводу об относительно низкой эффективности применения многосекторной модели общего экономического равновесия в оценке эффектов интеграции.
Таким образом, в последние годы североамериканские исследователи несколько отошли от применения многосекторной модели общего экономического равновесия в исследовании интеграционных эффектов в рамках НАФТА. Более активно применяются регрессионный и корреляционный анализ
, многие наиболее комплексные исследования ограничиваются исключительно качественным анализом
, который, однако же, чаще всего применяется по отношению к существующим интеграционным объединениям и анализу фактических данных, но не к оценке потенциальных эффектов интеграции.
Отдельно хотелось бы остановиться на методологии исследования, применяемой Евразийским банком развития. В отчете Евразийского банка развития «Система индикаторов Евразийской интеграции» вопросам терминологии и методологии анализа интеграционных процессов посвящен отдельный раздел. Как уже упоминалось, особое внимание в отчете уделено изучению сложности понятия «региональная экономическая интеграция» и необходимости различать два пересекающихся процесса: региональную интеграцию (regional integration) и региональное сотрудничество (regional cooperation). Интеграционные тенденции анализируются на трех уровнях, на которых имеет смысл остановиться более подробно.
Уровень А. При выявлении степени трансграничной интеграции рынков предлагается начать с оценки масштабов торговли между странами региона, что включает следующий набор показателей
:
1) показатели региональной концентрации торговли;
2) индексы интенсивности внутрирегиональной торговли для экспорта и импорта – «взвешенный» показатель доли внутрирегиональной торговли, где в качестве «веса» выступает объем совокупной торговли соответствующих стран-партнеров;
3) показатели способности поглощения экспорта и способности насыщения импорта, которые позволяют сделать вывод об уровне взаимодополняемости торговли стран региона.
Аналогичную методику количественного анализа применяет не только ЕАБР, но и АБР и ЭСКАТО ООН, которые используют как показатели динамики взаимной торговли, так и индексы интенсивности внутрирегиональной торговли (примеры некоторых подобных исследований приведены выше). Для стран Азии и Тихоокеанского региона подобные расчеты приводятся в системах показателей интеграции Азиатского банка развития (ARIC) и ЭСКАТО ООН (UNESCAP)
.
В качестве отдельного положительного момента принятой методологии исследования интеграционных процессов необходимо выделить то, что ЕАБР занимается расчетом не только общих, но и функциональных показателей интеграции рынков (см. схему 3).
Схема 3
Индикаторы интеграции рынков
Источник: Система индикаторов евразийской интеграции // ЕАБР. Алматы, 2009. С. 55.
Уровень Б. Степень конвергенции экономических систем измеряется на уровне 4 групп показателей (см. схему 4).
Схема 4
Индикаторы конвергенции экономических систем
Источник:Система индикаторов евразийской интеграции // ЕАБР. Алматы, 2009. С. 58.
Для анализа четырех аспектов интеграции используются следующие характеристики
:
1) макроэкономика: ВВП на душу населения, темпы роста ВВП за год;
2) финансовая политика: средняя ставка по депозитам, средняя ставка по кредитам;
3) фискальная политика: доля расходов консолидированного бюджета в ВВП, доля внешнего долга в ВВП, доля сальдо консолидированного бюджета в ВВП и индекс Франка, который рассчитывается как дробь, в числителе которой – произведение консолидированного налогового дохода и населения страны, а в знаменателе – квадрат ВВП;
4) денежно-кредитная политика: темпы роста курса национальной валюты к доллару США за год и среднегодовой уровень инфляции.
Уровень В. Измерение институциональной интеграции может основываться расчете «индексов протекционизма», «индексов инвестиционной и торговой интеграции», а может исходить из поиска количественных показателей, описывающих деятельность уже сформированных институциональных структур. К таким показателям можно отнести, в частности, бюджет созданных региональных организаций (как в абсолютном выражении, так и относительно совокупного ВВП интегрирующихся стран), число подписанных нормативных актов и т. д. По мнению автора, для каждой региональной организации необходимо вырабатывать собственный относительный показатель. Например, при исследовании размера Облигационного фонда в знаменателе данного показателя должен стоять не совокупный ВВП стран, а общий объем их рынков облигаций. Это поможет составить лучшее представление об эффективности деятельности создаваемых структур.
Очень важно, что индексы институциональной интеграции часто используются в сочетании как с чисто экономическими показателями интеграции, так и другими источниками анализа интеграционного взаимодействия для построения комплексных систем индексов интеграции. Может оцениваться не только экономическая, но и политическая и социальная интеграция стран региона. Например, в модели глобального измерения региональной интеграции используются четыре группы характеристик (экономика, политика, общество и технологии)
.
Расчет индикаторов евразийской интеграции представлен в табл. 2.
Таблица 2
Методологический подход Евразийского банка развития в измерении региональной интеграции
Источник:Система индикаторов евразийской интеграции II. ЦИИ ЕАБР, 2014. С. 38.
Однако при исследовании интеграционных процессов в Восточноазиатском регионе необходимо гораздо большее внимание уделять так называемой неформальной интеграции. В методологию анализа интеграционных процессов должен быть включен еще один уровень, корпоративный, где должны быть рассчитаны индексы транснационализации крупнейших азиатских ТНК с точки зрения показателей их деятельности в странах, выступающих субъектами интеграционных процессов.
Ежегодно показатели индексов транснационализации крупнейших мировых ТНК находят отражение в отчете UNCTAD (World Investment Report). Индекс транснационализации представляет собой среднее арифметическое трех показателей:
1) доля зарубежных активов к общим активам корпорации;
2) доля зарубежного объема продаж в общем объеме продаж;
3) доля работников, работающих за рубежом, к общему числу работников.
При анализе интеграционных процессов в Восточной Азии данная методика нуждается в доработке. Все «зарубежные» компоненты приведенных показателей должны быть разделены на две части: в странах – членах исследуемого регионального объединения (созданного или потенциального) и в третьих странах. Новая методика расчета показателей представлена в табл. 3.
Таблица 3
Показатели корпоративной интеграции
Источник:составлено автором
Помимо этого можно также рассчитать соотношение внутри- и внерегионального компонентов по каждому соответствующему показателю, для выявления степени заинтересованности ТНК в регионе. Чем больше корпорации будут ориентированы на другие государства, выступающие их региональными партнерами по интеграционному объединению, тем больше будет синергетический эффект расширения институциональной интеграции и тем выше уровень заинтересованности самих государств в подобном развитии событий. Все показатели необходимо рассматривать в динамике.
Кроме того, необходимо учитывать число филиалов: как общее, так и функционирующих за рубежом (внутри и вне региона).
Еще одним важным вопросом является определение критериев успешности интеграции. Многие исследования сводятся к сопоставлению процессов регионализации в странах Азии и этапов развития региональной интеграции, которые прошли страны Европейского сообщества. Зачастую перспективы дальнейшего развития интеграционных процессов также определяются на основе опыта европейских стран. Однако одной из основных задач любого исследования региональной интеграции должно стать определение «собственного пути» стран в регионе с учетом его исторических, экономических, политических и цивилизационных особенностей.
Часть 2.
ИНТЕГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
§ 5. Восточная Азия в условиях нового мирового экономического порядка и глобальных вызовов современности
Прежде чем перейти непосредственно к рассмотрению процессов региональной интеграции и сотрудничества и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, необходимо несколько подробнее остановиться на условиях, в которых развиваются эти процессы. Ведь интеграционные объединения формируются под воздействием как внутренних, так и внешних факторов, а глобальные изменения во многом определяют и направления региональных интеграционных тенденций.
В последнее десятилетие все больше говорят о так называемом новом глобальном экономическом порядке. Новый порядок характеризуется действием двух основных сил: технологическими изменениями и процессами всеобщей экономической либерализации.
Изменился в мировой экономике и баланс сил. Все большую роль в ней стали играть развивающиеся страны, в частности азиатские государства с формирующимися рынками. Быстрые темпы роста экономик восточноазиатских стран, стремительный выход восточноазиатских ТНК на мировой рынок и повышение их конкурентоспособности позволяют назвать данный регион одним из наиболее перспективных в экономическом отношении регионов мира. В настоящее время Восточная Азия является одной из важных движущих сил мировой экономики: в данном регионе расположены четыре из 12 стран с крупнейшей в мире экономикой – Япония, Китай, Индия и Республика Корея, – а также ряд стран с самыми быстрыми темпами экономического роста, обеспечивающими все большую долю роста мировой экономики.
В 1993 г. Всемирный банк опубликовал рабочий документ под названием «Восточноазиатское чудо: экономический рост и политика государства» (The East Asian Miracle: Economic Growth and Public Policy), который был посвящен анализу феномена бурного экономического роста ряда государств Восточной Азии в предшествующий период. Результаты экономического развития стран региона были действительно впечатляющими: высокие темпы прироста ВВП, значительное сокращение уровня бедности, повышение грамотности среди местного населения благодаря увеличению уровня государственных расходов на сферу образования и др. Как отмечалось в приведенном отчете, все это стало возможным благодаря экспортно ориентированной модели экономического развития стран региона, движимой государством. Государства располагали значительными финансовыми ресурсами благодаря росту уровня внутренних сбережений, росту экспортных доходов и жесткой налогово-бюджетной политике. Несмотря на достаточно высокий уровень государственного вмешательства в экономику, результаты проводимой политики оказались весьма успешными. Государства практически единолично занимались вопросами перераспределения финансовых ресурсов в экономике. Причем это касалось как проведения налогово-бюджетной политики, которая по своей природе находится в ведении государства, так и деятельности государственных и даже частных финансовых институтов.
Созданная модель экономического развития действительно работала. В результате ряду государств Восточной Азии удалось достичь сравнительно высокого уровня начального и среднего образования, выступая активными участниками финансовой системы, государствам удавалось быстро мобилизовать внутренние финансовые ресурсы, которые направлялись на развитие инфраструктуры, расширение производства и номенклатуры экспортной продукции. Все это приводило к росту производительности труда, способствовало развитию «человеческого капитала» и росту доходов корпораций и государств. Еще одним важным достижением созданной модели был резкий рост инвестиций в восьми наиболее успешных в экономическом отношении странах Восточной Азии (в среднем объем инвестиций в период с 1960 по 1990 г. составлял более 20% ВВП )
.
Рациональная денежно-кредитная и налогово-бюджетная политики государств Восточной Азии и отсутствие острых внутренних экономических проблем способствовали более активному расширению внешнеэкономических связей. Макроэкономическая политика, проводимая правительствами стран Азии в предкризисный период, заключалась в следовании трем макроэкономическим целям
:
1) удерживание бюджетных дефицитов в управляемых рамках: Сингапур, Гонконг, Малайзия, Таиланд в 1994 г. свели бюджет с профицитом, а остальные страны предпринимали максимум усилий для уменьшения дефицита;
2) успешное сдерживание инфляционных процессов;
3) быстрое реагирование на внешние экономические шоки.
За период с 1950 по 1997 г. ежегодный прирост экономик стран Азии составлял около 6%, что почти в два раза быстрее остального мира и более чем в 1,5 раза быстрее США. Решающим фактором успеха была торговля. За 1960–2005 гг. доля Азии в мировой торговле возросла с 11 до 26%. Торговля способствовала индустриализации, основанной на динамике сравнительных преимуществ, которые переместились из сельского хозяйства в трудоемкую обрабатывающую промышленность, а в последнее время – в более капиталоемкие отрасли с высококвалифицированной рабочей силой. Такая модель индустриализации способствовала ускорению экономического роста с определенной равномерностью благодаря созданию новых рабочих мест и повышению реальной заработной платы
.
Одной из главных характерных черт нового экономического порядка, как уже было отмечено, является процесс всеобщей экономической либерализации. В данном случае рассматривается долгосрочный тренд, общая тенденция последних десятилетий. Разумеется, периодически на смену процессам либерализации экономических отношений приходят периоды ужесточения экономической политики отдельными странами, протекционизма, направленные на устранение временных экономических проблем и дисбалансов. Это неизбежно, потому что любое государство стремится к реализации внешнеэкономической политики, в наибольшей степени отвечающей ее собственным национальным интересам. Однако в целом препятствия на пути следования товаров, услуг, потоков капитала и других факторов производства постепенно снижаются и устраняются.
Процесс экономической либерализации обусловлен факторами на всех уровнях:
A. Микроуровень – все более активно расширяются процессы производственной кооперации на уровне транснациональных компаний, основанные на технологическом разделении труда. Особенно это характерно для стран Восточной Азии;
B. Макроуровень – государства все более активно включаются в процесс экономической либерализации путем достижения межправительственных соглашений, расширения сотрудничества как на двустороннем, так и на многостороннем уровнях. Причем, с одной стороны, это может происходить под «давлением» частных структур, т. е. корпораций, которым необходимы более льготные режимы взаимодействия с собственными филиалами, дочерними компаниями, а также партнерами, находящимися на территории других стран, а с другой стороны, правительства могут принимать данные меры с целью стимулирования национальных производителей, создания дополнительных возможностей для расширения национального производства и, как следствие, содействовать более высоким темпам экономического роста.
C. Мегауровень – процесс глобальной экономической либерализации во многом стимулируется деятельностью международных организаций, таких как ГАТТ/ВТО, МВФ и др.
Так вкратце можно определить суть нового глобального экономического порядка, характеризующего направления экономического развития последних десятилетий. Однако гораздо более важно рассмотреть основные тенденции последних 7–10 лет, потому что в последние годы произошло, возможно, даже больше изменений, чем за предшествующие 30 лет.
По мнению Мохамеда А. Эль-Эриана – президента и главного исполнительного директора Harvard Management Company, заместителя казначея Гарвардского университета и преподавателя Гарвардской школы бизнеса, который к тому же на протяжении 14 лет являлся сотрудником МВФ, глобальная экономика и рынки сегодня находятся под воздействием трех основных структурных сдвигов, способных кардинально изменить направления будущего развития мировой и региональных экономик.
Первый структурный сдвиг, по его мнению, обусловлен «положительным потрясением в сфере производительности, связанным с растущей интеграцией крупных сегментов рабочей силы, которые находятся в развивающихся странах»
. Именно развивающиеся страны становятся сегодня основными источниками глобального экономического роста, и в особенности это относится к развивающимся государствам Азии. Усиливающаяся интеграция рынков рабочей силы, а также процесс корпоративной интеграции, столь хорошо развитый именно в азиатском регионе, способствуют снижению издержек производства целого ряда продуктов, а соответственно, расширению экспорта, что полностью соответствует выбранной стратегии экспортной ориентации. А расширение экспортных доходов способствовало накоплению значительных финансовых средств, часть из которых, разумеется, реинвестировалась в сами корпорации с целью расширения производства, а часть шла на формирование валютных резервов страны.
Второй структурный сдвиг связан с изменением цен на сырьевые товары. Этот процесс стал следствием расширения производства, когда темпы роста спроса на сырье значительно опережали темпы роста предложения. В результате многим странам – поставщикам сырьевых ресурсов также удалось накопить значительные валютные резервы, что даже привело к «смене парадигмы», когда отдельные государства превратились из международных должников в международных поставщиков капитала. Как отмечает Мохамед А. Эль-Эриан, такое сочетание более высоких цен на сырьевые товары и более высокой производительности, а также изменение подхода к использованию профицита превратило страны с формирующимся рынком как группу в основной источник дешевого финансирования для остального мира (и, в частности, для Соединенных Штатов)»
.
Третий структурный сдвиг, по мнению эксперта, связан «со значительной и далеко идущей волной финансовых нововведений, толчком для которой послужило распространение финансовых продуктов, основанных на производных инструментах». Именно эти финансовые нововведения, которые способствовали росту взаимозависимости экономик стран мира, а соответственно, и уязвимости мировой финансовой системы, стали одной из главных причин текущего мирового экономического кризиса. Но главным следствием третьего структурного сдвига является то, что именно финансовая сфера выходит сейчас на первый план. Если раньше финансы выполняли, если можно так выразиться, исключительно посредническую роль, т. е. были неотделимы от процессов реального производства товаров и услуг, то сейчас они стали совершенно независимыми. И это во многом сказалось на характере дальнейшего глобального и регионального сотрудничества, поскольку сейчас все большее внимание уделяется именно вопросам финансовой стабильности, – глобальной и региональной.
Изменение глобальной финансовой архитектуры выразилось и в изменении характера валютно-финансовых кризисов. На особенностях современных кризисов необходимо остановиться более подробно, поскольку именно стремление предотвратить развитие подобных кризисов, желание государств «застраховаться» от негативных процессов и определяет направления экономической интеграции и сотрудничества в азиатском регионе.
На протяжении длительного времени причинами происходящих валютных кризисов считались исключительно проблемы в экономической политике стран, валюты которых подвергаются атакам. Однако бурное развитие и распространение информационных технологий привело к возникновению кризисов «второго поколения» или «психологических кризисов», которые обусловлены несоответствием объема доступной информации и возможностью человека по ее обработке. Компьютеры повысили скорость решения задач, связанных с громоздкими вычислениями, но не смогли заменить человека при выборе варианта поведения в конкретной ситуации. С другой стороны, компьютерные сети необычайно увеличили объем входных информационных потоков, и на анализ и выбор наилучшей информации для принятия решения зачастую просто не хватает времени.
Модели кризисов «второго поколения» основаны на несколько иных причинах, чем традиционные:
1) самореализующиеся кризисы, вызванные пессимизмом инвесторов в отношении проводимой властями страны экономической политики;
2) проблема «асимметричной информации», которая состоит в том, что кредиторы и заемщики обладают разной информацией в отношении ситуации на рынке;
3) валютные спекуляции участников рынка, стремящихся получить максимальный доход в минимальные сроки.
Природа самореализующихся кризисов заключается в том, что международные кредиторы самостоятельно оценивают риск вложения средств в экономику той или иной страны, причем оценка риска может основываться как на объективных (динамика макроэкономических показателей страны), так и на субъективных факторах. Сознание того, что страна представляет большой риск, приводит к расширению спрэдов, что, в свою очередь, увеличивает бремя обслуживания долга, создавая эффект снежного кома, результатом чего является долговой кризис, который в конечном счете зачастую приводит к валютному. Кризисы происходят сами собой, потому что реакция инвесторов на предполагаемый риск уменьшает возможности страны по погашению долга.
Пик самореализующихся кризисов пришелся на 1990-е гг. Некоторые кризисы не были неожиданными, поскольку в 1990-х годах у инвесторов уже не было переоцененной веры в погашение предоставленных кредитов, как это происходило в 1970-х, 1980-х гг. (когда спреды были узкими, а средняя реальная ставка процента по суверенным займам была фактически отрицательной), но некоторые – были, причем часто по субъективным причинам, проблемам «морального риска». Большинство азиатских стран в 1997–1998 гг. имели хорошие экономические показатели и узкие спреды (кризисы первого типа, табл. 4)
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/ekaterina-arapova/ekonomicheskaya-integraciya-v-vostochnoaziatskom-regione-21535994/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.