В подручных у киллера
Екатерина Николаевна Вильмонт
Гошка, Никита и Ко #1
Двоюродные братья Гоша и Никита настоящие юные сыщики. А еще они верные друзья! Они узнали от своей подруги Ксюши о случайно подслушанном разговоре двух подозрительных типов. Неведомой старушке грозит смертельная опасность! Ребята начинают собственное расследование. Они готовы день и ночь следить за преступником и даже наняться к нему в помощники!
Екатерина Вильмонт
В подручных у киллера
© Вильмонт Е.Н., 2018
© ООО «Издательство АСТ», 2018
Глава I. Бесценный кадр
– Как жарко, ужас просто! И скучно, сил нет! На даче-то было хорошо, но пришлось оттуда съехать: кругом горели леса, и дышать уже стало нечем…
– Ксюша, деточка, ну что ты маешься? Позвонила бы подружкам, может, кто-то в городе? – сказала бабушка.
– Да ну, баб, Катьки нет, Милки тоже… Может, в магазин надо сходить?
– Умница моя! Конечно, сходи, я тебе сейчас списочек составлю.
Через десять минут Ксюша уже брела по тихому, залитому солнцем переулку, потом через проходной двор вышла к скверу, где сейчас было тенисто и даже дул легкий ветерок. «А тут хорошо», – подумала девочка и вдруг заметила, что навстречу ей бредет с собакой ее одноклассница, Роза Мотина по прозвищу Тягомотина, самая скучная особа, какую только можно выдумать. Встречаться с Розой Ксюше не хотелось, и она юркнула в кусты, возле которых стояла скамейка. Кусты оказались довольно колючими, и девочка спряталась под спинкой скамейки. Тягомотина, как назло, остановилась поболтать с какой-то незнакомой девчонкой. «Ну и дура же я, – подумала Ксюша, – чего прячусь…» Она уже собиралась вылезти, но, видимо, неловко повернулась, и колено пронзила такая боль, что хоть вой. Двинуться не было сил. Она плюхнулась на землю и принялась массировать колено. В прошлом году она упала на катке, здорово ушиблась, и с тех пор нога иногда сильно болела. Тут на скамейку сели двое мужчин.
– Что за погода, черт побери! – проговорил один. – Курить будешь?
– Нет, я бросил. Уже полгода не курю.
– А я вот никак не могу бросить… Не возражаешь?
– Да нет, кури на здоровье!
– Ну так вот, есть дельце…
– Это я уже понял!
– Вот фотография!
– Ага! И что?
– Как обычно, летальный исход! Только никакого насилия… Пусть на это уйдет хотя бы месяц или даже два, не к спеху. Но все должно быть чисто.
– На фиг мне два месяца на это тратить? Я и быстрее могу.
– Получится быстрее – хорошо. Но чтобы без сучка без задоринки! Чтобы даже вскрытие не показало…
– А как у нее со здоровьичком?
– То-то и дело, что хорошо! Есть, конечно, какие-то хвори, как у всех, но прожить может еще очень и очень долго.
– Но мы ей не дадим, верно?
– Боже упаси, она умрет совершенно естественной смертью.
– От испуга, к примеру?
– Боже избави!
– Почему?
– Это может вызвать подозрения.
– Слушай, подозрения может вызвать любая смерть! Любая!
– Но ты же мужик с фантазией… и времени тебе дают хоть два месяца. Кстати, если сумеешь сделать так, чтобы подозрения, уж если они возникнут, пали на кого-нибудь из ее знакомых, ради бога… Или там родственников… Но так, чтобы их посадили!
– Постой, ты сам себе противоречишь. С одной стороны, чтобы все было чисто, а с другой – надо кого-то замазать… Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. И в оплате, кстати, тоже!
– Нет, ты меня не понял, это не обязательно, просто если по-другому не получится…
Ксюша давно забыла про больную коленку и сидела, вся дрожа от ужаса. Ни фига себе… Она думала, такое только в книжках и кино бывает, а тут…
– Нет, ты уж мне скажи, что на самом деле требуется!
– Летальный исход без малейших подозрений! И желательно при свидетелях… Вот, к примеру, на лавочке в скверике. Села старушка и померла… Внезапный инфаркт… Острая сердечная недостаточность или как там еще это называется… Но…
– Я все понял. Ладно, подумаю, что тут можно сделать. И еще вопрос: это лучше устроить через два месяца или сейчас?
– А ты и сейчас можешь?
– Я все могу, если хорошо платят…
– Насчет денег не беспокойся… А что касается сроков… Нет, сейчас не нужно… Пусть она успокоится, пусть время пройдет, а то ей наговорили всякого, она вроде поверила, испугалась, меры предосторожности соблюдает.
– Ага, понял, отложим это дело… Середина сентября устроит?
– Самое милое дело.
– А жаль… В такую жару куда легче было бы… Сколько возможностей…
– Я понимаю, но там заказчик психоватый… Он чего-то ей ляпнул… А потом затрясся.
– Ладно, это уж не мое дело, зачем мне лишняя информация? Задаток нужен!
– Естественно! Вот, держи!
– Отлично. Ну все, ты иди пока… Если будут перемены, звони.
– Какие перемены?
– Ну, вдруг понадобится быстрее все сделать?
– Маловероятно!
– Тогда до встречи!
– Будь здоров!
Один мужчина встал и ушел. Хорошенько рассмотреть его у Ксюши не было никакой возможности. Она сидела на земле, скованная страхом. Второй мужчина посидел еще немного и тоже поднялся.
«Я должна за ним проследить», – подумала Ксюша, вспомнив, как действовали в подобных случаях герои и героини ее любимых книг, но, когда она смогла подняться, мужчины уже и след простыл. «Слава богу, – подумала она, – ведь если бы он меня заметил…» Ее даже пошатнуло от страха. Хорошо, что шорты темные, на них не так грязь заметна… Она отряхнула пыль и сухие листья и, прихрамывая, отправилась в магазин. Но мысли ее были заняты только страшным разговором. «Черт бы побрал эту дурищу Тягомотину, если б не она, я бы ничего не знала… Но, с другой стороны, раз уж я это знаю, надо что-то делать? Но что? Заявить в милицию? Но меня там на смех поднимут и еще, чего доброго, просто примут за врунью. Я же ничего не знаю! Ни кто эти люди, ни кого они собираются убить… Ясно лишь одно, что это женщина и, по-видимому, очень немолодая… Эх, был бы тут Гошка Гуляев, ему все можно рассказать, и он не стал бы надо мной смеяться, а обязательно что-нибудь придумал…»
– Ксюшенька, что так долго? – воскликнула бабушка. – Что у тебя за вид?
– Да я упала, – пожаловалась Ксюша. – Ничего страшного, просто коленка заболела, пришлось посидеть на сквере…
– Господи, иди скорее, прими душ, переоденься!
Стоя под душем, Ксюша подумала: «А не рассказать ли обо всем бабушке?» – но тут же решила, что этого делать ни в коем случае нельзя. Однако поделиться с кем-то надо. Отцу с матерью тоже не надо говорить…
Когда она вышла из ванной, бабушка вдруг сказала:
– Ксюшенька, я совсем забыла, тебе Гошка Гуляев звонил…
– Гошка? Правда? Он в Москве? – несказанно обрадовалась Ксюша.
– Да, они с мамой вчера поздно вечером вернулись.
«Ура!» – про себя воскликнула Ксюша и кинулась к телефону.
– Алло! – услышала она знакомый голос.
– Гошка!
– Ксюха, привет, я тебе звонил!
– Да, мне бабушка сказала… Гош, ты сейчас очень занят?
– Да нет, мама ушла, велела квартиру пропылесосить… а я его ненавижу!
– Кого? – не поняла Ксюша.
– Пылесос! Гнуснейшая машина!
– Почему? – засмеялась Ксюша.
– Воет, как вурдалак!
– А вурдалаки воют?
– Черт их знает! Ксюх, а ты почему спросила, занят ли я? У тебя ко мне дело?
– Ага, есть! Еще какое, – понизила голос Ксюша. – Я сейчас к тебе зайду, можно?
– Конечно! А что за дело-то?
– Расскажу!
– Давай скорее!
Ксюша заглянула на кухню, где бабушка резала овощи.
– Баб, я к Гоше, ладно?
– Ладно, только не очень надолго. Кстати, приводи его сюда, пусть пообедает с тобой, а то у них наверняка нет обеда, уверена, что Юлечка уже с утра в мастерской…
– Это точно. А Гошка там пылесосит!
Гошкина мама – художница и целыми днями пропадает у себя в мастерской. Отец Гошки, тоже художник, уже пять лет назад уехал в Америку да так там и остался.
– Ксюха, привет! Здорово, что ты в Москве, а то вообще никого нету. Только Тягомотину видел…
– Ой, Гошка, что я тебе расскажу!
И она, старательно припоминая все подробности, передала Гошке разговор двух мужчин.
– Да, не слабо! – покачал головой Гошка. – Самое настоящее заказное убийство!
– Гош, но с этим надо что-то делать!
– Это и козе понятно… И ты, значит, не видела их лиц?
– Нет…
– А голоса запомнила?
– Голоса? Да! Голоса я хорошо запомнила, но что толку-то?
– А кто знает, вдруг пригодится? И никаких имен они не называли?
– Никаких!
– Меня вот что интересует: почему они встретились именно в нашем сквере? Либо кто-то из них живет поблизости, либо жертва… какая-то старушка… Да, негусто… Постой, ты говорила, один из них курил?
– Да!
– Бежим!
– Куда?
– В сквер! Вдруг там окурки остались!
– Гошка, не говори глупостей! Зачем тебе окурки?
– Не знаешь, что ли, что окурок иногда бывает самой важной уликой!
– Там возле скамейки урна стоит…
– Урна? Это хуже… Поди разберись, где чей окурок… Но все равно, место происшествия осмотреть надо! Вдруг они там что-нибудь забыли!
– Забудут такие, как же!
Действительно, осмотр места происшествия ничего не дал.
– Меня утешает только одно, – задумчиво проговорил Гошка.
– Что?
– Времени еще много. Два месяца…
– И что мы за эти два месяца сделаем?
– Там видно будет…
– Нет, Гошка, если бы я хоть что-нибудь видела… А так…
– Ты знаешь их голоса, это уже немало!
– Ой, Гошка, я еще вспомнила! – закричала вдруг Ксюша. – Тот, который заказывал, говорил нормально, а этот… киллер… он так странно причмокивал…
– Причмокивал?
– Да!
– Ксюха, это здорово, может, ты еще что-нибудь вспомнишь?
– Нет, вроде больше ничего такого…
– Короче, если ты его услышишь, то обязательно узнаешь… Вот только бы услышать…
– То-то и оно!
– Я вот что еще подумал. Скорее всего, та женщина одинокая, одинокая старушка… И кому-то она мешает…
– Ясное дело. Но мы же понятия не имеем, кто она и где живет. Нет, Гошка, это безнадега…
– Ксюха, ты не понимаешь… Я уверен, мы это распутаем! Обязательно!
– Чтобы что-то распутать, надо ухватиться за какую-то ниточку, а вот ниточки-то у нас как раз и нет!
– Появится!
– Откуда?
– Не знаю пока, просто чувствую!.. Слушай, у меня идея!
– Какая?
– Тягомотина! Она же могла видеть тех мужиков! Запросто!
– Но могла и не обратить на них внимания. И потом, от нее пока добьешься толку…
– Ничего, я сумею из нее вытянуть все, что она видела.
– А как ты объяснишь, зачем тебе это надо?
– Не важно, придумаю что-нибудь.
– Нет, Гошка, тут нельзя болтать лишнего, а вдруг кто-то из них ее знакомый?
– Да ладно тебе, Ксюха, можно подумать: Тягомотина – закоренелая преступница. Попробовать надо, чем черт не шутит, вдруг она приметила тех мужиков! Все равно ничего другого у нас нет.
– Только ты один к ней иди, она на меня плохо действует.
– Это точно, – засмеялся Гошка, – так плохо, что ты из-за нее под скамейку преступников сиганула.
Гошка вытащил из кармана записную книжку.
– Вот черт, у меня нет ее телефона. Ксюха, а у тебя?
– Не помню, надо домой пойти посмотреть.
– Ксюха, будь другом, сбегай! – взмолился Гошка, которому уже не терпелось начать что-то делать.
Ксюша пожала плечами и ушла. Через десять минут она позвонила:
– Гошка, записывай!
– Спасибо, Ксюха.
– Если что-нибудь узнаешь, позвони.
– Еще бы!
И он быстро набрал номер Розы Мотиной.
– Алло, здравствуйте, попросите, пожалуйста, Розу! – благовоспитанно проговорил Гошка.
– Это я.
– Роза, привет, это Гуляев!
– Гоша? – В голосе Розы слышалось безмерное удивление.
– Я! Слушай, Роза, у меня к тебе есть дело.
– Дело? Какое?
– Понимаешь, я не хотел бы по телефону… Давай встретимся!
– Встретимся? Зачем?
– Поговорить надо.
– О чем нам на каникулах разговаривать?
– Роза, я же говорю, дело есть!
– Какое?
– Очень важное!
– А почему именно ко мне?
«Вот чертова Тягомотина, – подумал Гошка, – с ней каши не сваришь, но другого пути все равно нет».
– Понимаешь, Роза, насколько я знаю, ты можешь оказаться единственным свидетелем…
– Что? Каким еще свидетелем?
– Очень важным!
– Ладно тебе, Гуляев, прикалываться!
– Да я не прикалываюсь! Ты сегодня утром гуляла на сквере?
– Ну, гуляла. И что? Я там два раза в день гуляю с собакой!
– Ты там ничего необычного не заметила?
– Почему не заметила, очень даже заметила, как эта дура Филимонова, увидев меня, в кусты залезла, а на скамейку перед этими кустами какие-то дядьки сели, и она вылезти не могла.
– А ты этих дядек знаешь?
– Откуда?
– Роза, миленькая, мне позарез надо с тобой поговорить.
– Про этих дядек?
– Именно!
– А что, Филимонова что-то интересное подслушала? – догадалась Роза.
– Ну и голова у тебя, Мотина! – восхитился Гошка. – Здорово сечешь!
– А ты думал, я дура глубокая?
– Ничего я такого не думал!
– Ну, хорошо, если тебе так надо, приходи ко мне!
– Бегу! – возликовал Гошка и опрометью бросился вон из квартиры.
Дверь ему открыла сама Роза, держа за ошейник очень красивую немецкую овчарку.
– Рекс, тихо, свои! Давай, не бойся, заходи!
– Рекс! Рекс! Ты красивый пес! Умный! – решил подольститься к собаке Гошка.
Рекс обнюхал его и тут же утратил к мальчику всякий интерес.
– Ну, что ты хочешь узнать? – с места в карьер начала Роза.
– Ты можешь описать этих мужиков?
– Запросто.
– Давай описывай!
– Нет, ты сначала расскажи, что там Ксюха подслушала! – потребовала Роза.
– Ну, понимаешь… Они там сговаривались убить какую-то старуху…
– Правда, что ль?
– Правда.
– А какую старуху?
– То-то и оно, что непонятно. Ясно только, что убьют они ее не раньше середины сентября.
– Странно.
– Странно не странно, но они так сказали.
– Слушай, Гошка, а ты не брешешь?
– Это твой Рекс брешет, а я… Слушай, ну за каким чертом мне такое выдумывать, да еще клещами тянуть из тебя показания? – не выдержал Гошка. – Я бы себе поинтереснее занятие нашел!
– А зачем тебе мои показания? Ты, что ли, искать их собираешься?
– Естественно! Собираюсь! А по-твоему, пускай прикончат старушку, она свое отжила, так? Да?
– Нет, почему… – смутилась Роза.
– Тогда выкладывай, как они выглядели!
– А в милицию не хочешь обратиться?
– Не хочу! Пока. Не с чем мне в милицию идти. Два неизвестных мужика сговариваются кокнуть неизвестную старушку, что тут милиция может?
– А ты что можешь?
«Сейчас я ее тресну, Тягомотина чертова! – Лишь с большим трудом Гошка взял себя в руки. – Да уж, не зря ее так прозвали, ох, не зря!»
– Без твоих показаний – ни черта! – тяжело вздохнул он.
– А с показаниями?
– Откуда я знаю, какие ты дашь показания! Может, и с показаниями это дохлый номер… Тем более что у тебя и показаний никаких нету, иначе бы ты тут резину не тянула!
– А вот и есть!
– Тогда выкладывай!
– Так и быть, слушай! Один, тот, что повыше, был одет в светлые джинсы и синюю майку. А второй – в голубые брюки и черную рубашку с коротким рукавом. Который в джинсах… ему лет сорок, не меньше, темные узенькие очки, а волосы с проседью и седоватые усы.
– Потрясающе, Мотина! А второй?
– А у второго, у него часы не на руке, а в кармашке брюк. И он часто их вынимал, открывал крышечку и смотрел…
– Карманные часы? Это классная примета, просто классная! А ты не заметила, они золотые?
– Нет, белый металл.
– И как ты разглядела?
– Как? Просто разглядела, и все! А еще тот, с часами, чуточку прихрамывал, когда уходил.
– А какое у него лицо?
– Самое обычное.
– А волосы?
– Не знаю, на нем кепка была, голубенькая, полотняная, в цвет брюк.
– Гениально, Роза! Тебе цены нет! Какие-то случайные дядьки, а ты их так запомнила!
– У меня хорошая зрительная память!
– Слушай, а ты бы их узнала?
– Запросто!
– Ну, ты даешь! Слушай, Роза, если вдруг ты кого-то из них увидишь, сразу звони мне или Ксюхе.
– Филимоновой я звонить не буду!
– Да ладно тебе, тут речь о жизни и смерти человека идет, а ты…
– Хорошо, но ты тоже должен мне пообещать…
– Что?
– Если вдруг еще что-то узнаешь, сразу мне расскажешь!
– Обязательно, Роза! Ты же такой бесценный кадр! С твоей наблюдательностью! Считай, что ты в нашей команде!
И Роза польщенно зарделась.
Глава II. Бабье заело
Выйдя от Мотиной, Гошка облегченно вздохнул. И хотя Роза оказалась невероятно полезной, разговор с нею дался Гошке очень тяжело. Он весь вспотел. И ведь совсем она не дура, но… Тягомотина! Надо сейчас сразу зайти к Ксюхе и все ей рассказать и, главное, попросить немного терпимее относиться к Тягомотине. Но вдруг Гошка замер. У подъезда стояла девочка. Не девочка – чудо! Красиво постриженные темно-каштановые волосы, голубые, почти синие, глаза на пол-лица и усыпанный веснушками курносый нос. Ну и ну! Откуда такая взялась? Она явно кого-то ждала, так как в нетерпении то и дело поглядывала на дверь подъезда. И действительно, оттуда выбежала еще одна девочка, по виду чуть помладше Синеглазки, как уже про себя назвал ее Гошка, и чем-то неуловимо на нее похожая, но далеко не такая красивая.
– Сколько можно ждать! – капризно сказала Синеглазка. – Мы же опаздываем!
– Не злись, Сашка, не опоздаем!
И они почти бегом выскочили на улицу.
А Гошка, потрясенный до глубины души, опустился на лавку. Никогда прежде ничего подобного он не испытывал, хотя, начиная с первого класса, каждый год влюблялся в какую-нибудь девчонку. В первом классе это была Вера Звягина, девочка с роскошной русой косой, они сидели за одной партой. Во втором классе он влюбился в девочку из соседнего дома, она училась в другой школе, и они виделись очень редко. Как ее звали, Гошка уже забыл. В позапрошлом году он был влюблен в Ксюху. А в прошлом – в Нинку Кулиш. Но сейчас его сердце было свободно, и Синеглазка тут же заполнила пустоту. Это была любовь с первого взгляда. Хоть и безнадежная. Может быть, он никогда больше ее не увидит… На скамейке было жарко, и Гошка поднялся к Ксюхе.
– Ну что? – сразу спросила она.
– Ты о чем? – не понял Гошка.
– Ты говорил с Тягомотиной?
– С Тягомотиной? Ах да, говорил…
– Гошка, ты чего? – поинтересовалась чуткая Ксюша.
– А? Что?
– Ты чего как камнем стукнутый?
– Да нет, это я так… Слушай, Ксюха, Розка оказалась такой наблюдательной…
И он поведал старой подружке все, что узнал от Розы.
– Гошка, это же совсем другое дело! – обрадовалась Ксюша. – Теперь у нас примет до фига и больше!
– А я что говорю…
– Гош, а все же, что с тобой такое? Ты не заболел?
– Нет, я здоров, что ты! Просто обалдел от разговора с Тягомотиной. Думаешь, мне легко было, да еще в такую жарищу? У тебя есть что-нибудь холодненькое?
– Квасу хочешь?
– Хочу! – обрадовался Гошка.
Ксюша налила ему большую кружку ледяного кваса.
– На, пей! Только маленькими глоточками, бабушка всегда предупреждает, а то простудишь горло.
С наслаждением прихлебывая шипучий квас, Гошка мало-помалу приходил в себя. Надо же, как его тряхануло из-за какой-то девчонки, которую он, скорее всего, никогда больше не увидит. Просто дурь какая-то напала. Он даже головой помотал, освобождаясь от наваждения. Ему ужасно хотелось спросить у Ксюши, не знает ли она эту девчонку, но вовремя понял – нельзя! Она сразу его раскусит, а кому это нужно?
– Гошка, я знаешь что думаю?
– Понятия не имею.
– Надо сообщить эти приметы всем, кому можно!
– Кому? – испугался Гошка.
– Ну, тем, кто сейчас в Москве, из класса, я имею в виду!
– Ксюха, ты шизанулась, да? – закричал Гошка. – И так уже, кроме нас с тобой, про это знает Тягомотина, а ты хочешь, чтобы про это знал уже каждый воробей? Нельзя, пойми! Это тайна, страшная тайна! И раскрыть ее можно, только соблюдая все меры предосторожности, а если каждый воробей начнет про это чирикать…
– Что ты привязался к воробью?
– А черт его знает… Но это не важно! Ты меня удивляешь, вроде совсем не дура, а такую глупость сморозила…
– Не такую уж глупость, – обиженно засопела Ксюша, – чем больше народу знает эти приметы, тем больше шансов найти преступника.
– Чепухистика! Чем больше народу знает, тем больше шансов, что это дойдет до преступников, и тогда уж…
– Что?
– Тогда уж за твою жизнь не поручусь.
– Как? – испуганно воскликнула Ксюша.
– Если до преступников дойдет, что это ты подслушала разговор и раззвонила на весь свет…
– Гошка, ты и вправду так думаешь?
– Не думал, не говорил бы. Короче, хочешь жить спокойно, молчи. Можешь обсуждать эту тему только со мной. Даже с Тягомотиной не вздумай.
– Ну уж с Тягомотиной я ничего обсуждать не буду.
– Вот и ладненько.
– Но что же нам делать?
– Жить. И держать открытыми глаза и уши. Авось нам повезет… Ну, ладно, Ксюха, я пойду. Если что, звони. Пока!
И Гошка побежал домой. Он сегодня здорово вымотался, столько разговоров – и все с девчонками. Это кого хочешь доконает.
Мама была уже дома. И у нее сидела ее подружка, Елена Дмитриевна с десятого этажа.
– Боже, Георгий, как же ты вырос! – воскликнула она. – Совсем большой мальчик! А кстати, у нас в подъезде появились две такие девочки, закачаешься!
Гошка навострил уши. А Елена Дмитриевна продолжала:
– Сестрички-погодки. Старшую зовут Сашей, а младшую – Машей.
У Гошки сердце забилось где-то в горле. Но он молчал.
– Эта Саша – настоящая красотка, глазищи…
– Лена, что ты мне портишь сына? – засмеялась мама. – Рано ему еще о девочках думать!
– Ничего не рано, тринадцать лет – самый возраст! Знаешь, Юля, мама этих девочек – Ирина Истратова!
– Ирина Истратова? Кто это?
– Как, ты не знаешь? Это очень известная актриса, играет в Театре Моссовета, была замужем за Виталием Малыгиным. Малыгина ты, надеюсь, знаешь?
– Да, его я видела в каком-то фильме. Красавец! И актер неплохой.
– Так вот, они развелись, Истратова забрала девочек, разменяла квартиру, и теперь они живут в нашем подъезде, на десятом этаже.
«Вот это новость!» – возликовал Гошка, но ни слова не произнес.
– И ты можешь себе представить, она оставляет девочек одних, когда уезжает на гастроли и на съемки.
– Какой кошмар! И она не боится?
– Боится, еще как боится, но что же ей делать? Надо деньги зарабатывать!
– Лен, а ты откуда все это знаешь?
– Они же теперь мои соседи!
– Понятно. Что ж, если девочки нормальные, сознательные…
– Еще какие сознательные! Особенно старшая, Сашенька – такая хорошая девочка, прелесть просто! Кстати, Георгий, они в вашей школе учиться будут, эти сестрички.
– Ну и что? – вырвалось у Гошки.
В этот момент зазвонил телефон. Мама сняла трубку.
– Я слушаю! Гошу? Пожалуйста! Гошка, тебя!
– Кто?
– Какая-то девочка, но не Ксюша!
Гошка схватил трубку.
– Алло!
– Гуляев, привет, это Роза.
– Привет.
– Слушай, я только что видела одного…
– Подожди, я сейчас! – Он схватил телефон на длинном шнуре и юркнул в свою комнату. – Да, Роза, говори!
– Это твоя мама подходила?
– Да. Ну, кого ты видела?
– Усатого!
– Это который в джинсах?
– Ну да!
– И где ты его видела?
– По-моему, он живет в доме, где аптека!
– Здорово! А почему ты так решила?
– Меня мама послала в аптеку, и, пока я там была, смотрю, он входит! Я так и ахнула!
– Надо думать! И что дальше?
– Дальше он купил эффералган и баралгин, еще зубную пасту «Аквафрэш» и вышел. Я за ним. Он вошел в третий подъезд. Я решила подождать, а вдруг он к кому-то в гости… Но он вышел буквально через пять минут, открыл дверцу красной «Шкоды» и взял оттуда ветровку. А потом больше из подъезда не выходил, ну, пока я там была…
– Так! А номер машины ты запомнила?
– Конечно, запомнила, что я, дура глубокая? А 326 КА.
– Да, ты и вправду бесценный кадр!
– Издеваешься?
– Издеваюсь? Да ты что? С какой стати? Ты же такие важные сведения добыла, а я буду издеваться?
– А что же ты с этими сведениями делать будешь?
– Тут надо пошевелить мозгами!
– А кто же это будет ими шевелить?
– Все!
– Кто это все?
– Ты, я, Ксюха!
– Ей шевелить нечем!
– Ты не права, у Ксюхи голова варит!
– Посмотрим, что она там наварит!
– Вот именно, поживем – увидим, но, во всяком случае, спасибо тебе!
– На здоровье!
…Поговорив с Тягомотиной, Гошка вдруг почувствовал – ему просто жизненно необходимо пообщаться с каким-нибудь парнем, девчонки уже достали его! Но лучшего друга, Лешки Шмакова, нет в Москве. Можно, конечно, позвонить нескольким одноклассникам, кто-нибудь, наверное, найдется, но говорить он сейчас мог только об этой детективной истории, а такое ведь не доверишь первому встречному, тут нужен человек надежный, проверенный, который не будет болтать об этом налево и направо… Гошка заглянул на кухню. Там по-прежнему сидели мама и Елена Дмитриевна. «Кошмар, совсем бабье заело», – с тоской подумал Гошка. А дело предстоит нешуточное. Сейчас даже мысль о красивой девочке Саше вызвала только раздражение. Гошка с горя включил телевизор, но ничего интересного там не было. Да еще и жара, дышать нечем… И Гошка уже пожалел, что они с мамой так рано вернулись в Москву.
– Гоша, – крикнула вдруг с кухни мама, – Гоша, поди сюда!
– Чего, мама?
– Я совсем забыла, от этой жары голова уже не варит… Тебе Никита звонил!
– Никита? Правда? Он в Москве?
– Да.
– Ура! – воскликнул Гошка и даже хлопнул в ладоши на радостях.
Никита, его двоюродный брат, сын маминой сестры, тети Оли, был именно тем человеком, в котором сейчас так нуждался Гошка. И он бросился к телефону.
– Тетя Оля, здравствуйте!
– Гошенька, рада тебя слышать, как дела?
– Да ничего, спасибо, а Никита дома? Мне мама сказала, что он звонил…
– Да, да, сейчас. Никита, к телефону!
– Гошка, привет!
– Привет! Я не знал, что вы в городе…
– Сегодня вернулись.
– А мы вчера. Слушай, Никита, срочно надо повидаться. Тут такое дело…
– Сегодня уже не выйдет.
– Это понятно. Но завтра с утра…
– С утра годится. А что за дело-то?
– Не могу по телефону. Но ты мне так нужен!
– Какая-то тайна?
– Не то слово. Дело идет о жизни и смерти, – понизив голос, произнес Гошка.
– О твоей? – ахнул двоюродный брат.
– Нет.
– А о чьей? Хоть намекни!
– Я и сам толком не знаю.
– Что за фигня?
– Это не фигня, это правда. Тут так все сложилось…
– Гошка, да что ты резину тянешь, скажи толком, – потребовал Никита, – а то я не усну! Хоть намекни.
– Попробую. Тебя там никто не слышит?
– Нет. Мама телик смотрит.
– Ты Ксюху Филимонову помнишь?
– Помню, а что?
– Она совершенно случайно подслушала разговор двух мужиков, они сговаривались кого-то убить, какую-то пожилую женщину…
– Ну ни фига себе…
– Больше того, мы, кажется, уже вышли на одного из них…
– Вы с Ксюхой? – потрясенно спросил Никита.
– Не совсем, тут еще одна девчонка… Короче, Никита, ты мне очень нужен!
– Бабы заели? – засмеялся вдруг Никита.
– Не то слово!
– Гош, а Ксюха твоя не могла все это просто выдумать?
– Как выдумать?
– Так, для интереса! Может, у нее богатое воображение?
– Нет, не могла она такое выдумать. Да и вообще… Нет, это чепуха! Скажи уж лучше, что тебе неохота в такое дело ввязываться! – разозлился вдруг Гошка. – Не хочешь, не надо!
– Ты что, озверел, да? Шизанулся? Я же только задал вопрос, а ты… От жары, что ли?
– Короче, когда встречаемся и где? – все еще сухо спросил Гошка.
– Где скажешь. Могу к тебе приехать.
– Давай! Часам к девяти приедешь?
– А тетя Юля не удивится?
– Нет. Скажем, что в такую жару лучше приехать с утра пораньше.
– Что, кстати, чистая правда.
– Ладно, пока!
Глава III. С утра пораньше
– Да, история, – почесал в затылке Никита, когда Гошка рассказал ему все во всех подробностях. – Ну и что будем делать?
– Для начала предлагаю пойти к дому, где аптека, и поглядеть, как там и что.
– Предположим, этот дядька и вправду там живет, но как мы его узнаем, если он переоденется?
– По машине! У него красная «Шкода». И номер известен.
– А если машины там нет? Надо было вчера туда нестись, по горячим следам, как говорится, а ты…
– Да, я маху дал… Устал просто…
– Нет, не в этом дело, просто ты расслабился оттого, что эти преступники не спешат. Они наметили убийство на середину сентября. Эх, Гошка! До чего же интересное дело! И мы просто обязаны его расследовать! Обязаны! Иначе грош нам цена!
– Плохо только, что мы не знаем, кто же жертва.
– Да это как раз не самое интересное!
– То есть как? – опешил Гошка.
– Мы должны выяснить для начала, кто заказчик, узнать о нем как можно больше, а там уж… Кстати, этот тип на красной «Шкоде» – киллер или заказчик?
– А я почем знаю?
– А Ксюха сможет его узнать?
– Только по голосу.
– Ладно, не будем время терять, пошли поглядим.
Они побежали к дому, где помещалась аптека. Зашли во двор. И сразу же увидели красную «Шкоду».
– Ага, вот она! – обрадовался Гошка. – Неужели так повезло и он живет совсем близко?
– Никакого особенного везения тут нет. Все естественно: он назначил встречу недалеко от своего дома. Однако это непрофессионально и даже глупо.
– Так, может, он вообще дурак?
– Хорошо бы.
– Сейчас самое главное – дать возможность Ксюхе услышать его голос. Но как это сделать? Неизвестно ведь, когда он из дома выйдет… А долго на такой жаре не проторчишь.
– Был бы у нас диктофон, могли бы записать голос…
– Нет, Никитка, не выйдет…
– Тогда… Тогда… Есть у меня одна идея!
– Ну?
– Ты сейчас позвони Ксюхе, пусть подваливает сюда, а я пока придумаю, как его из дома вызвать.
– А если не получится?
– Все прекрасненько получится. Иди звони ей!
Гошка пожал плечами, но все-таки побежал к автомату. Ксюша пообещала прийти немедленно. Гошка вернулся к Никите.
– Придумал?
– Конечно, только надо дождаться Ксюху.
– А что делать-то?
– Ей? Спрятаться вот тут в кустах и слушать голос. Тебе надо наблюдать за подъездом… Понимаешь, я сделаю так, чтобы сработала сигнализация. На самый худой конец он выглянет в окно или выбежит на балкон, и мы хотя бы узнаем, на каком этаже он живет. А в лучшем случае он выскочит проверить, что с его машиной, и тут я попробую с ним заговорить.
– Отлично! – обрадовался Гошка. – Соображаешь!
– Ты, Гошка, пока встречай Ксюху, дай ей все инструкции, и вообще надо держаться врозь, на всякий случай.
Гошка бросился выполнять поручение двоюродного брата, который не обманул его ожиданий. А вот и Ксюха несется.
– Привет, Гошка! Ну что?
Гошка объяснил, что от нее требуется. Ксюша шмыгнула во двор и тут же скрылась в кустах, возле которых была припаркована красная «Шкода». Сам же Гошка занял позицию с другой стороны двора, чтобы видеть окна и балконы. А Никита подбежал к машине со стороны кустов, и машина вдруг пронзительно завыла. У Гошки от напряжения даже глаза заболели. Ага, вот он! В окне третьего этажа вдруг показалась мужская голова. И тут же скрылась. Никита – просто гений! Не прошло и минуты, как из подъезда выскочил мужчина в одних шортах, без рубашки, и кинулся к машине. И тут же заметил Никиту.
– Это ты, чертов сын, тут хулиганишь? – заорал он, хватая Никиту за рукав.
– Да вы что, дяденька? Я, наоборот, ждал вас, чтобы сказать… Тут какие-то здоровые парни хотели взломать машину, а я их спугнул!
– Ну, положим, спугнула их сигнализация! Знаю я вашего брата, вы так бабки заколачиваете! Не было никаких парней, а ты пошел вон, со мной эти номера не проходят! – И он наподдал Никите коленом под зад. А сам обошел машину и вернулся в подъезд. Но этого для друзей было достаточно!
Едва мужчина скрылся, как Гошка бросился вслед за Никитой и они остановились в ожидании Ксюши. А вот и она.
– Ну что?
– Это заказчик!
– Ты уверена? – спросил Никита.
– Уверена! На все сто!
– Ну что ж, для начала не так уж плохо, мы знаем, где живет заказчик, на каком этаже, какая у него машина. Я бы сказал, результат просто шикарный!
– Шикарный, да, – кивнула Ксюша, – а что нам дальше делать?
– Следить за ним! Что же еще? – фыркнул Никита.
– И как ты предлагаешь следить за человеком на машине? – не без яда осведомилась Ксюша.
– Да, это вопрос… – согласился Гошка. – И вообще, ничего хорошего…
– То есть? – насторожился Никита.
– Если бы это был киллер, мы могли бы следить за ним, ведь ему поручено убить какую-то женщину, – рассуждал Гошка, – а чтобы ее убить, надо выяснить, где она живет, когда бывает дома и все такое. Вот это было бы дело, а на кой нам нужен этот заказчик? Был бы это киллер, мы бы, глядишь, еще какое-нибудь убийство предотвратили.
– Знаешь, Гошка, настоящие сыщики не выбирают, за кем следить! А следят за тем, кто попадается! – сказала вдруг Ксюша. – Все-таки мы можем кое-что выяснить. Ну, к примеру, кто он такой, с кем живет, есть ли у него дети, собака…
– Какое нам дело до его собаки? – воскликнул Никита.
– Если у него есть собака, считай, нам действительно повезло! – закричал Гошка. – С собачником познакомиться – раз плюнуть!
– Это если у тебя у самого собака есть, тогда да. А без собаки… Тоже, конечно, можно, только не так естественно будет выглядеть.
– У Тягомотины есть собака! – сообразила Ксюша. – Она уже все знает, возьмем у нее собаку…
– Во-первых, она не даст, – остудил ее пыл Гошка, – а во-вторых, она совсем даже не дура, сама справится.
– Да от ее занудства он через пять минут сбежит!
– Ну, это вряд ли, она так умеет в человека впиявиться! – засмеялся Гошка, припоминая свой вчерашний разговор с Розой.
– Слушайте, у вас, по-моему, крыши съехали, – прервал их Никита. – А может, у мужика нет никакой собаки! И даже скорее всего!
Гошка с Ксюшей переглянулись и покатились со смеху.
– А ведь верно, – сквозь смех проговорила Ксюша, – скорее всего, нет у него собаки, а мы…
– Ладно тебе, – поморщился Никита, – есть собака, нет собаки, все равно следить за ним надо. А для этого, насколько я разбираюсь в детективах, надо составить график…
– Какой еще график? – удивилась Ксюша.
– График дежурств. Допустим, каждый следит по два часа…
– Никита, какой смысл? – перебил двоюродного брата Гошка. – Он же на машине. Лучше под каким-нибудь предлогом познакомиться с ним, втереться в доверие, а торчать у подъезда в такую жару – просто глупость. Ой, смотрите, он идет! Никита, прячься! – охрипшим от волнения голосом заорал Гошка.
Никита юркнул за закрытую фруктовую палатку. Действительно, к ним приближался хозяин красной «Шкоды», только теперь на нем были светлые брюки и рубашка цвета хаки. И на поводке он вел французского бульдога.
– Здорово, – шепнула Ксюша и вдруг шагнула навстречу мужчине. – Извините, это у вас английский бульдог? – с ласковой улыбкой спросила девочка.
– Нет, ошибаешься, – улыбнулся в ответ мужчина, – французский.
– Да? Какой он симпатичный! А как его зовут?
– Ларри!
– А погладить его можно?
– Нет, он этого не любит! Идем, Ларри!
Ксюша не стала больше приставать с вопросами, а Гошка, до этого скромно стоявший в сторонке, двинулся за ним. Когда они скрылись из виду, к Ксюше подбежал Никита.
– Все-таки есть у него собака, и думаю: это наш единственный шанс!
– Посмотрим, – ответила Ксюша.
– Только ты зря с ним заговорила.
– Почему это?
– Засветилась. Теперь он тебя запомнит, и следить за ним будет труднее.
– Можно подумать, ты не засветился! – хмыкнула Ксюша.
– Засветился, факт, – вздохнул Никита. – Надо надеяться, Гошка будет умнее. Слушай, а что мы тут торчим посреди улицы?
– Правда… Пошли потихоньку, может, увидим Гошку. Скорее всего, он в сквере собачку выгуливает.
Но в сквере они никого не увидели – ни мужчины с французским бульдогом, ни Гошки.
– Интересно, куда ж они пошли? – растерялась Ксюша.
– Давай все-таки тут подождем. Гоша сообразит, где мы.
Они сели на ту самую скамейку, за которой пряталась Ксюша.
– И как они тебя не заметили? – удивился Никита.
– Так я тихо сидела, даже дышать боялась. Им не до меня было.
– Идиоты, такое дело затевать и не проверить, все ли чисто…
Они просидели минут двадцать, но Гошка так и не появился.
– Фу, не могу больше, жарко! – простонал Никита.
– Да, просто ужас… Знаешь что, пошли ко мне! – предложила Ксюша. – Гошка догадается позвонить, если что…
– Ладно, – сразу согласился Никита, – пошли.
– Ксеня, где тебя носит? – проворчала бабушка. – А это кто?
– Бабушка, познакомься, это Никита, он двоюродный брат Гошки. А это моя бабушка, Агния Васильевна.
– Очень приятно, – благовоспитанно произнес Никита.
– А Гошка-то где?
– Потерялся!
– То есть как потерялся? – встревожилась Агния Васильевна.
– Да мы гуляли, а он… побежал за какой-то собакой… – стала на ходу сочинять Ксюша.
– Побежал за собакой и потерялся? – недоверчиво переспросила бабушка. – Извини, но это чушь… Такое может случиться с трехлетним ребенком, а Гошке уже тринадцать… Что-то вы темните, ребята! А ну, выкладывайте, в чем дело! Сию же минуту!
Но тут в дверь кто-то позвонил. Это был Гошка, собственной персоной! Растрепанный, весь в пыли, со сверкающими глазами.
– Здрасте, Агния Васильевна! Привет!
– Явился, но запылился! – усмехнулась Агния Васильевна. – И здорово запылился. Что все это значит? У тебя такой вид, будто ты…
– Гошка, иди скорее в ванную, – пришла на помощь Ксюша, – а то у тебя еще тот вид!
Он поблагодарил ее взглядом и юркнул в ванную, Ксюша за ним.
– Моя бабушка все сечет с полуслова! – шепотом предупредила она. – Поэтому молчи!
– Ксюха, я такое узнал…
– Потом, потом… Вот тебе полотенце…
– Слушай, я лучше дома помоюсь, айда ко мне, поговорить надо!
– Если мы сейчас уйдем, бабушка потом из меня все жилы вытянет! Минут через двадцать она сама уйдет, ей надо в поликлинику на процедуры… – И Ксюша выскочила из ванной.
Агния Васильевна тем временем поила Никиту черносмородиновым морсом.
– Ну что там? – спросила она у Ксюши. – Посекретничали?
– Да что ты, бабушка, какие секреты! Показала ему, какое мыло взять, полотенце…
– Ну-ну, – покачала головой бабушка. – Ладно, надеюсь, вы не связались с дурной компанией…
– Связались, бабуля, связались! Да еще с какой! Сплошные убийцы и наркоманы! Но такие клевые ребята! Особенно главный, Костя Мухомор! Качок, весь в наколках, красавец, все девчонки по нему сохнут!
«Что она несет?» – испугался Никита, который совсем не знал Ксюшу.
– Не надо так шутить, – поморщилась бабушка. – Глупые вы еще, не понимаете, как мы, взрослые, за вас боимся. Вот будут у вас свои дети…
– Я своим детям буду доверять! – заявила Ксюша.
– Знаешь, Ксеня, если бы тебе не доверяли, то у тебя был бы совсем другой образ жизни. Но смотри, не злоупотребляй нашим доверием.
– Бабуль, ну ты что?
Тут появился Гошка, умытый и причесанный.
– Георгий, хочешь морсу? – спросила бабушка.
– Очень хочу! Просто жутко! Спасибо!
– Ладно, Ксеня, я пойду, а ты тут напои мальчиков. Проголодаетесь, можешь сделать яичницу.
Едва за Агнией Васильевной закрылась входная дверь, как Никита и Ксюша в один голос воскликнули:
– Ну что?
– Мне бы кто рассказал, я бы решил, что так не бывает!
– Как? – опять в один голос спросили Никита с Ксюшей.
– Какая-то немыслимая пруха!
– Гошка, кончай придуриваться! – рассердился Никита. – Говори нормально, в чем дело!
– Он ходил к метро и там звонил из автомата, а я не только все слышал, но и сумел подглядеть, какой он номер набрал!
– И как тебе удалось? – недоверчиво осведомился Никита. – Я еще понимаю – подслушать…
– Там автомат кнопочный… а у меня зрение – дай бог всякому. Орлиное! Вот я и углядел, на какие кнопки этот тип нажимал. Я потом проверил, все точно.
– Что ты проверил? Как?
– Гошка, говори все по порядку, а ты, Никита, не сбивай его! – потребовала Ксюша.
– Ладно, – кивнул Гошка, – слушайте! Иду я за ним и не пойму никак, почему он собачку в сквер не повел, значит, какое-то дело у него… Смотрю, он прямиком к автомату идет, а там какая-то девчонка разговаривает. А он на часы все глядь да глядь, однако девчонку не гонит. Наконец она сама трубку повесила и ушла. А я, пока он ждал, в сторонке пристроился, но так, чтобы видеть… Ну, он набрал номер, я его запомнил, слышу, он говорит: «Можно попросить Ивана Егоровича? Иван, это я. Все в порядке. Я вчера с ним виделся, все передал. Он слегка удивился, что отправка только на конец сентября назначена, но обещал присмотреться».
– Отправка? – спросила Ксюша. – Какая отправка?
– На тот свет, – хладнокровно пояснил Никита.
– Ой, мамочки!
– Гошка, а дальше что?
– Дальше? Да, в общем-то, ничего. Они еще поговорили про какую-то Ирину, но я ничего не понял. Скорее всего, это их общая знакомая.
– Но к нашему делу она имеет отношение? – быстро спросил Никита.
– Почем я знаю? Но мне показалось, что нет. Ксюха, плесни еще морсику.
Ксюша достала из холодильника кастрюлю с морсом.
– Гош, а ты сказал, что проверил… – начала она.
– Да, да, – подхватил Никита.
– Я пошел за ним, он вернулся в свой двор, чуточку с псинкой погулял там, псинка, кстати, здорово симпатичная, и пошел домой. А я к первому же автомату кинулся и позвонил по тому же номеру. Там тетка какая-то ответила. Я попросил к телефону Ивана Егоровича. Она сказала, что он уже ушел. Вот и все.
– А что, не хило! – заметил Никита. – Похоже, настоящий заказчик именно этот Иван Егорович, а Усатый – просто посредник. Ну и ну, целая цепочка… Кстати, я слыхал, теперь есть такая служба, которая по номеру телефона может дать адрес… Надо разузнать, как туда обратиться.
– Правда? – оживился Гошка. – Вот было бы здорово! Тогда бы мы разузнали все об Иване Егоровиче…
– Да ну, чихня все это! – фыркнула Ксюша. – А Иван Егорович еще позвонит какому-нибудь Петру Петровичу, а тот – Сергею Сергеевичу, а мы всеми будем заниматься? Нам главное – старушку найти и предупредить. У них, может, целый синдикат преступников, нам с ними не справиться.
– И что ты предлагаешь? – полюбопытствовал Никита.
– Пока надо как можно больше разузнать о хозяине Ларри. Он тут, под боком. За ним следить не так сложно. Мы ведь даже знаем, куда он ходит звонить… А разбрасываться мы не можем. Нас ведь всего трое, да и Никита не здесь живет…
– А я не согласен! – закричал Гошка. – Если мы будем разбрасываться, то вообще ничего не узнаем! А Усатый вряд ли все время будет этим делом заниматься. Поэтому для нас главный объект – Иван Егорович! Все говорит о том, что это именно он заказал старушку! И вывести на нее нас может именно он. Или уж киллер, которого мы не знаем, где искать. По-моему, мы должны действовать так, и только так! Всех мы не спасем все равно, а одну старушку – можем.
– Должны! – поддержала его Ксюша.
– Значит, наша первоочередная задача – по номеру телефона раздобыть адрес! – как ни в чем не бывало заметил Никита. – Это я возьму на себя, согласны?
– Валяй!
Они еще поговорили, а потом Никита собрался домой. Мальчики простились с Ксюшей и вышли во двор.
– Только ты поскорее, ладно? – сказал Гошка двоюродному брату. – Нельзя время терять.
– Сам понимаю, – буркнул Никита, – все, я пошел! Пока. Будем держать связь!
А Гошка не спешил домой. Ему безумно хотелось еще разок взглянуть на ту девчонку, Сашу… Он минут двадцать проторчал во дворе, но напрасно. Саша не появилась. «Ну и фиг с ней», – решил Гошка. Он уже потянул за ручку двери, как вдруг услышал за спиной незнакомый голос:
– Ой, подожди, не закрывай!
Он оглянулся. К подъезду спешила девчонка с большой и, видимо, тяжелой сумкой. Та самая, которую в прошлый раз ждала Саша. Теперь он знал – это ее младшая сестра! Он придержал тяжелую дверь.
– Спасибо! – улыбнулась она. – Фу, жарко!
– Помочь? – радостно предложил Гошка.
И, не дождавшись ответа, взял у девчонки из рук сумку, донес до лифта.
– Ты тут живешь? – спросила девчонка.
– Ага.
– И я тоже! Меня Машей звать. А тебя?
– Гошей.
– Гошей? Это Георгий, да?
Но тут подошел лифт, и Гошка внес сумку в кабину.
– Тебе на какой этаж?
– На десятый. А тебе?
– На пятый, но я тебя довезу, дотащу сумку до квартиры.
– Здорово! – просияла Маша. – А ты в какой школе учишься? В красной, за углом?
– Да. А ты?
– Теперь тоже буду там учиться. Мы только недавно сюда переехали!
Гошка донес сумку до квартиры, помедлил мгновение, но, увидев, что Маша достала из кармана сумки ключи, отступил к лифту.
– Ладно, пока!
– Спасибо, Гоша! Может, зайдешь?
– Да нет, мне домой надо, – смутился вдруг он. – Еще увидимся!
– А ты, кажется, клевый парень! – заметила Маша и отперла дверь.
Гошка залился краской и вошел в лифт. «Все отлично!» – решил он. С младшей сестрой он уже, можно сказать, подружился, а всего только помог ей сумку донести. Но зато она наверняка расскажет Саше про клевого парня Гошку, который живет с ними в одном подъезде.
А Маша тем временем выкладывала из сумки продукты в холодильник и громко пела: «Ах, Гоша, Гоша, Гошенька, какой же ты хорошенький, какой же ты заботливый, какой ты молодец!»
За этим занятием ее и застала старшая сестра.
– Манька, что ты орешь? Какой Гошенька? Что-то я такой песни не знаю!
– Правильно, не знаешь! Я ее только что сочинила! Скажешь, плохая рифма «Гошенька – хорошенький»?
– Бывает лучше! А кто такой этот Гошенька?
– Ой, Сашка, я с таким парнем познакомилась, отпад! Живет в нашем подъезде на пятом этаже и учится в красной школе! Его зовут Гоша!
– А, я знаю… Соседка, тетя Лена, говорила, она с его мамой дружит. Чем он так тебе понравился?
– Всем! И еще он сумку мне помог донести, до самой двери! И нисколечко не задается!
– Сумку помог донести? Надо же, молодец! Сейчас будем обед готовить!
– Саш, давай не будем… Жарко, неохота у плиты торчать. Попьем чайку с бутербродиком.
– Да я уже для окрошки все приготовила, осталось только сметаны положить и квасу налить.
– Тогда кайф! Саш, а папа…
– Что папа? – сразу вскинулась Саша.
– Не звонил?
– Не звонил! Манька, его, наверное, нет в Москве.
– Сашка, не ври… Ты мне вот что скажи: неужели можно любить-любить детей, а потом в один прекрасный день разлюбить?
– А кто тебе сказал, что он нас разлюбил? Ничего подобного! – без особой уверенности в голосе проговорила Саша. – У них с мамой… испортились отношения… А мы тут ни при чем.
– Знаю, – вздохнула Маня. – Но я по нему скучаю…
– Я тоже. Все, иди мой руки!
– Иду, иду!
Когда Маня вернулась на кухню, Саша решила перевести разговор на менее волнующую тему:
– Надеюсь, ты этому Гоше не сообщила, что мы сейчас одни, без мамы?
– Еще чего! Что я, дура совсем? Ой, как вкусно, Санька! Слушай, Гошка просто классно рифмуется с окрошкой! У нас сегодня, Гошка, прекрасная окрошка! Класс!
– Да, рифма отличная! А ты что, влюбилась в этого Гошку?
– Нет, я еще не влюбилась, но могу…
– А сколько ему лет?
– Думаю, сколько тебе…
– Понятно… Тебе еще окрошки дать?
– Я не могу без Гошки, налейте мне окрошки!
– Манька, ты сдурела! – засмеялась Саша. – Чтобы я больше про этого Гошку не слышала.
– Я ж не виновата, что рифма такая чистая!
– Если я еще раз эту рифму услышу, не будет тебе больше ни окрошки, ни картошки. Только борщ и макароны! Поняла?
– Ой, правда, картошка тоже рифмуется!
– Манька!
– Ладно, ладно, молчу! А мама когда будет звонить?
– Обещала сегодня вечером. Кстати, сегодня твоя очередь мыть посуду!
– А чего тут мыть-то! Да мы в два счета!
В этот момент раздался звонок в дверь.
– Кто там? – спросила Саша.
– Сашенька, это я, Елена Дмитриевна!
Саша открыла дверь.
– Здравствуйте, заходите, пожалуйста!
– Да я на минуточку, вот пирожки пекла, у меня нынче гости, и решила вам занести. Возьми, деточка!
Она протянула Саше глубокую тарелку, полную еще теплых, совсем маленьких пирожков.
– Спасибо, как много!
– Да они же совсем маленькие, не заметите, как слопаете! Вы сегодня уже обедали?
– Да, окрошку ели!
– Молодцы!
Тут в прихожую выскочила Маня.
– Ой, какие пирожочки! Это нам?
– Вам, вам! Бери, не стесняйся.
– А они с чем?
– С мясом!
– Обожаю! Ой, тетя Лена, а я сегодня с Гошкой познакомилась с пятого этажа. Вы про него говорили, да?
– Ну, если с пятого этажа, то про него! – засмеялась Елена Дмитриевна. – Понравился он тебе?
– Ага! Он мне сумку помог донести! Тяжеленную!
– Ну надо же, какой джентльмен вырос! – не без удивления заметила Елена Дмитриевна. – Ну, ладно, девочки, у меня еще куча дел! А вы ешьте пирожки!
Едва дверь за нею закрылась, как сестры с восторгом накинулись на пирожки.
– Знаешь, Сашка, мне в этом доме нравится. Соседи – классные!
– Да, кажется…
А Гошка тем временем жевал холодную курицу с черным хлебом. Мама велела ему ее разогреть, но зачем в такую жару что-то греть? И так дышать нечем! Зазвонил телефон.
– Алло! – с полным ртом ответил Гошка.
– Гуляев, это ты? – донесся до него голос Тягомотины.
– Я, привет, Розалинда!
– Розалинда? Это что-то новенькое. Хорошо хоть Тягомотиной не назвал.
– Ты что! – немного растерялся Гошка.
– Да ладно, что я, совсем дура глубокая, не знаю, как вы меня прозвали?
– Это не я!
– Ладно, Гуляев, кончай придуриваться! Ты мне лучше скажи, вы сегодня к тому дому ходили? Я бы и сама пошла, но мы с мамой к родственникам ездили…
– Роза! Для тебя есть задание!
– Задание? Какое задание? – встрепенулась Тягомотина.
– У этого мужика есть собака!
– Ну и что?
– Но у тебя тоже есть собака! Вот если бы ты с ним закорешилась…
– А какая у него собака?
– Французский бульдог.
– Это такая маленькая, черненькая?
– Ну да.
– Не получится!
– Почему?
– Они в других местах гуляют.
– С чего ты взяла?
– Гуляев, ты сам не сообразил?
– Нет.
– Если бы они гуляли там же, где и мы, я бы их давно знала.
– А может, они просто в другое время гуляют, но в тех же местах? – предположил Гошка.
– Вряд ли. Мы в самое разное время гуляем.
– Слушай, Розалинда, но ты ведь можешь выгуливать свою собаку тоже в других местах.
– Не могу, она привыкла… У нее там свои собачьи друзья уже завелись.
– Роза, но для пользы дела…
– А я для пользы вашего дела и так уже много сделала!
– И больше не желаешь, да? – разозлился Гошка.
– Ну, я не знаю… Нет, не буду я ничего больше для вас делать, все равно Филимонова потом смеяться будет, ну ее…
– Да что ты на Ксюху взъелась? – удивленно спросил Гошка. – Она, между прочим, слова худого про тебя не сказала… А ты…
– Что, не обойдетесь никак без Тягомотины?
– Обойдемся! – вдруг вышел из себя Гошка. – Как-нибудь! Не хочешь, не надо!
– Пока не обходились, – злорадно хмыкнула Тягомотина.
– А теперь вот обойдемся! Пока!
И Гошка швырнул трубку. «Нет, все-таки Ксюха права, с Розкой лучше не связываться. Ну ее на фиг! Надо подумать, у кого еще есть собака, из тех, кому можно доверять. – Но ничего путного в голову не приходило. – Тем более сейчас многих нет в городе. Ничего, как-нибудь. Если Никита узнает адрес Ивана Егоровича, то вообще никакие собачники могут и не понадобиться. Черт, трудное дело – сыск! Это в книжках у героев всегда находится дядя, работающий в ГИБДД, который может по номеру машины узнать все о ее владельце, или папа работает следователем, и его сын может запросто раздобыть списанные «жучки». Хорошо им. А если твоя мама – художница, а отец вообще уехал из России? Ксюхины родители – музыканты, отец – виолончелист, а мама – пианистка. А мои дядя и тетя, родители Никиты, – преподаватели. Никакого от них детективного толку! Есть, правда, еще две девочки, Саша и Маша, но их мама – артистка… Ничего, мы и так справимся, не боги горшки обжигают… То есть мы попробуем! Между прочим, если их мама артистка, то у нее вполне могут быть дома грим, парики и всякое такое, что может пригодиться. Надо бы побыстрее с ними подружиться. – И тут вдруг Гошке просто нестерпимо захотелось еще разок увидеть Сашу. – А что, если теперь она уже не покажется мне такой сногсшибательно красивой? Может, она самая обычная девчонка, а мне просто что-то в башку стукнуло? Надо бы проверить… Но как? Под каким предлогом можно пойти к ним, вот так, без приглашения?»
Однако он до вечера так ничего и не придумал.
Глава IV. Судьба за нас?
Утром мама не побежала, как обычно, в мастерскую, а разложила на обеденном столе кусок очень красивой пестрой ткани, взяла мелок и большие ножницы. «Ага, собралась кроить новое платье, отлично, – подумал Гошка. – По крайней мере, не будет обращать на меня внимание». И хотя он ничего предосудительного делать не намеревался, но с нетерпением ждал звонка Никиты, а мама могла бы заметить это нетерпение и начать задавать совершенно ненужные вопросы. Однако создание нового платья поглощало ее целиком. Гошка слонялся по квартире, включил телевизор, пять минут посмотрел и выключил. Потом взялся за книгу, но ему не читалось. «А чего я, собственно, мучаюсь? Сейчас сам позвоню Никите и все узнаю, но, с другой стороны, если он не звонит, значит, скорее всего, не может… Все равно позвоню, пусть хоть намекнет, удалось ему что-то узнать или нет». И Гошка набрал номер двоюродного брата.
– Да! – взял трубку Никита.
– Привет, это я! Ну что?
– Да как тебе сказать…
– Говорить не можешь? – понизил голос Гошка.
– Зришь в корень.
– А на вопросы отвечать можешь?
– Попробую.
– Ты что-нибудь узнал?
– Угу.
– Адрес? – ахнул Гошка.
– Угу.
– Блеск! Так, может, мы туда двинем?
Никита молчал.
– Сейчас не можешь? А когда?
– Ну…
– Через час?
– Больше!
– Через два?
– Ага!
– Отлично! Это далеко?
– Я тебе позвоню!
– Через два часа? – ужаснулся Гошка.
– Угу! Ну все, пока, у меня дела!
И Никита первым повесил трубку. Что у него за дела такие? Родители, что ли, его там песочат? Скорее всего. Но как прожить эти два часа?
– Мам, в магазин сходить не надо? – предложил он великодушно.
– Что, Гошенька? – рассеянно отозвалась мама.
– В магазин, говорю, сходить не надо?
– В магазин? В какой магазин? Ах, в магазин! Пожалуй, надо! Купи, будь добр, минеральной воды, два десятка яиц и хлеба. Да еще коробочку сметаны, лучше вологодской. Деньги возьми в сумочке.
– Мам, если мне будут звонить, ты постарайся запомнить, ладно.
– Ладно, ладно! Иди уж, не мешай!
Мама взяла большие ножницы и решительно начала резать ткань. Гошка выскочил из квартиры. Ему нравилось, когда мама нарядно одевалась, нравились ее красивые и необычные платья, но процесс кройки и шитья его ужасно раздражал. Он и сам не знал почему.
Он предложил сходить в магазин, тайно надеясь встретить Сашу или на худой конец Маню. Но надежды не оправдались, и ничего интересного не произошло. Он вернулся домой с покупками. Как ни старался он протянуть время, но прошло только сорок минут. И до звонка Никиты оставалась еще уйма времени. Но все когда-нибудь кончается. Никита позвонил.
– Гошка! Это я! Тут такое было!
– Что?
– Воспитательный процесс. Они вдвоем на меня насели, думал – шизанусь!
– Чего хотели?
– Им, видишь ли, взбрело в голову, что мне надо поменять школу! И поступить в какой-то там лицей!
– На фиг?
– Там, говорят, «выше уровень преподавания»!
– Слушай, Никита, про уровень преподавания ты мне лучше потом расскажешь, при встрече, это будет интереснее, а сейчас скажи: мы поедем к этому Ивану Егоровичу?
– Спрашиваешь! Конечно!
– А где это?
– Метро «Аэропорт», улица Усиевича. Знаешь, где это?
– Примерно. Но найдем, не проблема. Когда встречаемся и где?
– Давай у метро «Аэропорт» и встретимся. Там два выхода. Ты садись в первый вагон. Я тебя буду ждать!
– А Ксюху с собой возьмем?
– Нет, ни в коем случае. На фиг она нам сдалась, будет только ныть, что ей жарко… пить хочется… Нет!
– Как хочешь!
– Может, тебе она нужна? – решил поинтересоваться Никита.
– Еще чего!
– Ладно, до встречи!
– Пока!
Гошка задумался. Что надо взять с собой? Обязательно фотоаппарат! Врага надо всем знать в лицо! Хотя, конечно, не факт, что им удастся не то что сфотографировать, а просто даже мельком увидеть Ивана Егоровича, но… Короче, фотоаппарат не помешает. Еще на всякий случай он сунул в сумочку перочинный ножик, темные очки и бейсболку. Это если понадобится вдруг изменить внешность. А еще он прихватил все свои сбережения в сумме ста шестидесяти трех рублей. Конечно, тратить их не хотелось бы, но всякое может случиться, и деньги не помешают.
– Мама, я ухожу! – предупредил он.
– Куда? – рассеянно отозвалась мама.
– Гулять, с Никитой!
– А? С Никитой? Только не пропадай!
– Хорошо, мамочка!
И он выбежал из квартиры. Во дворе ему на мгновение стало стыдно перед Ксюшей, но… «Ничего, я ей потом все расскажу, объясню, что там было небезопасно, поэтому мы ее и не взяли…» И он бегом припустился к метро.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ekaterina-vilmont/v-podruchnyh-u-killera/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.