Можно попросить Нину?

Можно попросить Нину?

Кир Булычев

«– Можно попросить Нину? – сказал я.



– Это я, Нина.



– Да? Почему у тебя такой странный голос?..»



Кир Булычев



Можно попросить Нину?



– Можно попросить Нину? – сказал я.



– Это я, Нина.



– Да? Почему у тебя такой странный голос?



– Странный голос?



– Не твой. Тонкий. Ты огорчена чем-нибудь?



– Не знаю.



– Может быть, мне не стоило звонить?



– А кто говорит?



– С каких пор ты перестала меня узнавать?



– Кого узнавать?



Голос был моложе Нины лет на двадцать. А на самом деле Нинин голос лишь лет на пять моложе хозяйки. Если человека не знаешь, по голосу его возраст угадать трудно. Голоса часто старятся раньше владельцев. Или долго остаются молодыми.



– Ну ладно, – сказал я. – Послушай, я звоню тебе почти по делу.



– Наверное, вы все-таки ошиблись номером, – настаивала Нина. – Я вас не знаю.



– Это я, Вадим, Вадик, Вадим Николаевич! Что с тобой?



– Ну вот! – Нина вздохнула, будто ей жаль было прекращать разговор. – Я не знаю никакого Вадика и Вадима Николаевича.



– Простите, – извинился я и повесил трубку.



Я не сразу набрал номер снова. Конечно, я просто не туда попал. Мои пальцы не хотели звонить Нине. И набрали не тот номер. А почему они не хотели?



Я отыскал на столе пачку кубинских сигарет. Крепких, как сигары. Их, наверное, делают из обрезков сигар. Какое у меня может быть дело к Нине? Или почти дело? Никакого. Просто хотелось узнать, дома ли она. А если ее нет дома, это ничего не меняет. Она может быть, например, у мамы. Или в театре, потому что она тысячу лет не была в театре.



Я позвонил Нине.



– Нина? – спросил я.



– Нет, Вадим Николаевич, – ответила Нина. – Вы опять ошиблись. Вы какой номер набираете?



– 149-40-89.



– А у меня Арбат – один – тридцать два – пять три.



– Конечно, – сказал я. – Арбат – это четыре?



– Арбат – это Г.



– Ничего общего, – пробормотал я. – Извините, Нина.



– Пожалуйста, – сказала Нина. – Я все равно не занята.



– Постараюсь к вам больше не попадать, – пообещал я. – Где-то заклинило. Вот и попадаю к вам. Очень плохо телефон работает.



– Да, – согласилась Нина.



Я повесил трубку.



Надо подождать. Или набрать сотню. Время. Что-то замкнется в перепутавшихся линиях на станции. И я дозвонюсь. «Двадцать два часа ровно», – ответила женщина по телефону 100. Я вдруг подумал, что если ее голос записали давно, десять лет назад, то она набирает номер 100, когда ей скучно, когда она одна дома, и слушает свой голос, свой молодой голос. А может быть, она умерла. И тогда ее сын или человек, который ее любил, набирает сотню и слушает ее голос.



Я позвонил Нине.



– Я вас слушаю, – отозвалась Нина молодым голосом. – Это опять вы, Вадим Николаевич?



– Да, – сказал я. – Видно, наши телефоны соединились намертво. Вы только не сердитесь, не думайте, что я шучу. Я очень тщательно набирал номер, который мне нужен.



– Конечно, конечно, – быстро согласилась Нина. – Я ни на минутку не подумала. А вы очень спешите, Вадим Николаевич?



– Нет, – ответил я.



– У вас важное дело к Нине?



– Нет, я просто хотел узнать, дома ли она.



– Соскучились?



– Как вам сказать…



– Я понимаю, ревнуете, – предположила Нина.



– Вы смешной человек, – произнес я. – Сколько вам лет, Нина?



– Тринадцать. А вам?



– Больше сорока. Между нами толстенная стена из кирпичей.



– И каждый кирпич – это месяц, правда?



– Даже один день может быть кирпичом.



– Да, – вздохнула Нина, – тогда это очень толстая стена. А о чем вы думаете сейчас?



– Трудно ответить. В данную минуту ни о чем. Я же разговариваю с вами.



– А если бы вам было тринадцать лет или даже пятнадцать, мы могли бы познакомиться, – сказала Нина. – Это было бы очень смешно. Я бы сказала: приезжайте завтра вечером к памятнику Пушкину. Я вас буду ждать в семь часов ровно. И мы бы друг друга не узнали. Вы где встречаетесь с Ниной?



– Как когда.



– И у Пушкина?



– Не совсем. Мы как-то встречались у «России».



– Где?



– У кинотеатра «Россия».



– Не знаю.



– Ну, на Пушкинской.



– Все равно почему-то не знаю. Вы, наверное, шутите. Я хорошо знаю Пушкинскую площадь.



– Не важно, – сказал я.



– Почему?



– Это давно было.



– Когда?



Девочке не хотелось вешать трубку. Почему-то она упорно продолжала разговор.



– Вы одна дома? – спросил я.



– Да. Мама в вечернюю смену. Она медсестра в госпитале. Она на ночь останется. Она могла бы прийти и сегодня, но забыла дома пропуск.



– Ага, – согласился я. – Ладно, ложись спать, девочка. Завтра в школу.



– Вы со мной заговорили как с ребенком.



– Нет, что ты, я говорю с тобой как со взрослой.



– Спасибо. Только сами, если хотите, ложитесь спать с семи часов. До свидания. И больше не звоните своей Нине. А то опять ко мне попадете. И разбудите меня, маленькую девочку.



Я повесил трубку. Потом включил телевизор и узнал о том, что луноход прошел за смену 337 метров. Луноход занимался делом, а я бездельничал. В последний раз я решил позвонить Нине уже часов в одиннадцать, целый час занимал себя пустяками и решил, что, если опять попаду на девочку, повешу трубку сразу.



– Я так и знала, что вы еще раз позвоните, – сказала Нина, подойдя к телефону. – Только не вешайте трубку. Мне, честное слово, очень скучно. И читать нечего. И спать еще рано.





Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».



Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/kir-bulychev/mozhno-poprosit-ninu/) на ЛитРес.



Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.