Атомный сон

Атомный сон

Сергей Васильевич Лукьяненко





Сергей Лукьяненко



Атомный сон

Человек хуже зверя, когда он зверь.



    Рабиндранат Тагор





Часть первая



Дракон



1. Номер 13 – Драго

Я шел по его следам второй час. Это было совсем несложно – слон, пробирающийся через посудную лавку, и тот оставил бы меньше следов. Возле большой сосны валялись обрывки бумаги и полиэтилена. Я поднял их, повертел в руках. Остатки армейского пищевого концентрата. Черт возьми, редкая вещь!



Переходя через ручеек, тот, что огибает Семь Холмов и впадает в Биг-ривер, я заметил вмятины в глине. Человек садился здесь… нет, опускался на колени. И пил… Пил, повернувшись спиной к зарослям черной колючки!



Он был либо сумасшедшим, либо отчаянным храбрецом. Впрочем, кто еще мог забраться на мою землю? Я забеспокоился, не то чтобы сильно, но все-таки… Со мной не было Принца, и рисковать не хотелось. Но через минуту я понял, что мои страхи напрасны.



Посреди поля дикой пшеницы, в луже голубоватой крови, лежал здоровенный, двухметровой длины паук. Еще одно свидетельство, что тут кто-то прошел. К тому же этот кто-то или зеленый новичок в лесу, или тронутый. Ну кто же, в конце концов, убивает пауков? Разумеется, это черное бугристое страшилище так и просит хорошего пинка или булыжника. Но стрелять по пауку из автомата? Чужак (так я окрестил его) выпустил в паука по меньшей мере десяток патронов. Пересиливая отвращение, я потрогал дыхальца паука. Они были теплыми и еще влажными. Паук был убит минут двадцать назад.



Дальше я мчался бегом. Автомат мягко хлопал по спине, колючки царапали ноги даже сквозь толстую ткань джинсов. Но меня пожирало любопытство. И на берегу Биг-ривер я увидел чужака…



В лесу кого только не встретишь. Солдат из одичавших гарнизонов, монахов из секты Истинно Верующих или Ордена Братьев Господних, крестьян, пробирающихся от села к селу, ребят из молодежных банд. Но этот чужак был особенный. Во-первых, он был один. Мало кто решается ходить по лесу в одиночку… Во-вторых, он был прекрасно экипирован. На шее у него болтался новенький «люггер», спину оседлал туго набитый рюкзак, одет чужак был в десантный комбинезон восхитительного буро-зеленого цвета. Слишком роскошно для сопляка, которому от силы двадцать лет… А в-третьих, он был беспечен.



Я огляделся, ожидая подвоха. Нет, сопляк был один. И, похоже, собирался переплыть Биг-ривер. Он неторопливо разделся и стал связывать одежду в узел. Делал он это умело, но, Господи, до чего же беззаботно!



Будь это другой чужак, нищий и неинтересный, я не стал бы ему мешать.



Позабавился бы и так, наблюдая из кустов. Но вместе с этим чужаком уходил его «люггер». То есть мой «люггер»! Я взял свой безотказный АК в руки и вышел на берег.



Он обернулся не сразу. Но наконец заметил меня и весь подался вперед. Я приготовился. Сейчас… Он вскинет автомат, и тогда я выстрелю.



Первым.



Чужак не стрелял. Он даже выпустил автомат, а его большие глаза стали еще больше от удивления… и восторга. Восторга? Что он, не соображает, кто я такой? До чужака осталось несколько шагов, и я мог спокойно его разглядеть. Светловолосый мускулистый парнишка, стройный, с симпатичным правильным лицом, пожалуй, даже красивый. Не похож он был на современную молодежь… Чужак наконец-то раскрыл рот.



– Добрый день!



Я оцепенел. Он что, совсем одурел?



– Какой день?



Он растерялся:



– Добрый… день.



Краем глаза я следил за его руками. А сам неторопливо расстегивал свою черную кожаную куртку. Полы распахнулись, и прохладный ветер пробежал по груди. Не ношу рубашек – в лесу трудно их менять, а грязь я терпеть не могу. Чужак сразу на меня уставился. Я знал, что он увидел. Черную татуировку – свившийся в кольцо дракон кусает свой хвост. А в центре кольца – цифра 13.



Я думал, он упадет на колени, зарыдает… Нет. Он пожал плечами, улыбнулся, нерешительно произнес:



– Меня зовут Майк.



Костер разгорался плохо. Майк достал из рюкзака плоский флакон, плеснул. Синеватое пламя ухнуло вверх метра на два. Я медленно скосил глаза в сторону леса. Тихо. По-прежнему тихо. Неужели он действительно один?



Майк протянул мне увесистый полиэтиленовый пакет, взял себе такой же.



Все верно, армейский рацион… Из рюкзака выглядывали края таких же пакетов и карнавально яркие донышки консервных банок. Где он достал такие продукты? Небрежным жестом Майк снял с пояса короткий широкий нож, сорвал упаковку. Я раскрыл свой пакет, начал есть, не ощущая вкуса. Майк ел с аппетитом, который, однако, не мешал ему поминутно оглядываться по сторонам. Иногда он задирал голову, смотрел в небо и торопливо опускал взгляд, словно увидел там что-то страшное. Каждый раз при этом я непроизвольно напрягался для броска – такой удобной, беззащитной делалась его поза… И что он так вертит головой? Обычный лес – смесь желтых, бурых, багровых листьев, бугристых широченных стволов, упругой колючей травы, плетями обвившегося вокруг деревьев кустарника. Обычное небо – сплошная серая пелена со светлым пятном солнца в зените и темными полосами дождевых туч, тянущимися у самой земли.



– Хотите? – Майк протянул мне фляжку.



Единственное, что внушало мне уважение к мальчишке, – его немногословность. Да, он вел себя как самоубийца, он даже не понял, кто я такой, но по крайней мере не приставал с расспросами. Я взял флягу, отхлебнул. Это была обыкновенная вода, но с едва заметным привкусом дезинфекции. Ну и щенок! Где он достал такие вещи? А «щенок» склонился над своим рюкзаком, подставляя мне спину. Но я опять пересилил себя. Не мог он вести себя так нагло, не имея надежного прикрытия. Наверняка кто-то держит меня на прицеле. Например, из тех кустов… Я даже пожалел, что так опрометчиво вышел на открытое место. Теперь надо было выжидать… Я снова потянулся за фляжкой. И почувствовал знакомый звон в ушах. Глаза словно выпирали из орбит, во рту возник отвратительный горький привкус. И ведь знаю, что это лишь кажется, а все равно неприятно. Хочется сплюнуть и прижать веки ладонью. Я сосредоточился. Принц! Меня обдало теплой волной восторга, еще мгновение – и на окружающий мир наложилась вторая картинка.



Я увидел себя со стороны. Себя, Майка, горящий костер… Принц смотрел на нас из того самого кустарника, где я предполагал засаду. Пришлось оборвать его восторг. «Где-то рядом враги!» Сознание ощутило растерянность Принца, затем в голове словно разорвалась бомба. Не люблю, когда Принц принюхивается! Но сейчас пришлось терпеть. Наконец боль прекратилась, и я снова ощутил мысли Принца. Чужак был один. Несомненно, один.



«Хорошо. Подходи к нам, но осторожно». Резким движением я встал. Именно так легче всего разрывать телепатический контакт.



Майк смотрел на меня недоуменно. И даже не догадался взять оружие…



Хотя я бы этого не позволил. На мгновение я почувствовал к Майку что-то вроде жалости.



– У тебя много продуктов?



Я говорил резко, больше не пытаясь притворяться. Майк покачал головой.



– Тогда зачем ты меня кормил?



Он молчал. Лишь в глазах его появился страх. Я усмехнулся:



– Ты думаешь, что я не причиню вреда тому, с кем разделил пищу?



Майк кивнул и осторожно потянулся за автоматом. Поздно. Принц уже стоял за его спиной.



– Дурак. Драконы не признают людских обычаев.



Принц прыгнул. Майк дернулся и затих под двухсоткилограммовой тушей.



Я снова сел, поднял недоеденный концентрат.



Наверное, с первого взгляда Принц смотрится жутко. Я с ним так давно, что перестал это замечать. Принц еще был большеголовым, умещающимся в ладонях щенком, когда я начал возиться с ним, выпаивать молоком. После того, как сдохли последние коровы, – кровью. А сейчас Принц сам вымахал если не с корову, так с целого теленка. Двести килограммов мускулов, жесткой рыжей шерсти, огромные умные глаза. И пасть, перекусывающая человека пополам.



Майк заворочался, и Принц тихо зарычал. Я посмотрел на торчащие из-под Принца ноги.



– Ты хочешь есть?



Нет, Принц был сыт. Кажется, он поймал шакала в лесу… До сих пор плохо разбираюсь в его рычании… Ну а что же делать с мальчишкой?



Я поднял его рюкзак, вывернул на землю. Спальный мешок, ракетница, аптечка… О великие боги! Рация!



Где он все это достал?



Я посмотрел на Принца и кивнул. Принц не поверил, недоуменно зарычал.



– Отпусти. Убить его мы всегда успеем.



Майк, пошатываясь, поднялся. Сел. Взглянул на Принца и торопливо отвел глаза. Потом посмотрел на меня и неожиданно твердо сказал:



– Я боялся одного – что встречу дурака. К счастью, я ошибся.



Когда наступил Последний День, Роберт Элдхауз, когда-то посредственный бейсболист, а сейчас не более удачливый бизнесмен, ехал в поезде. Сам глава фирмы «Элдхауз систем» (Электронная техника для спортсменов) предпочитал пользоваться самолетом. Но сейчас он путешествовал с семьей, а его жена панически боялась летать…



Две боеголовки советской баллистической ракеты накрыли какой-то городок в тридцати милях от них. Взрывной волной поезд, идущий по гребню холма, сбросило с рельсов. Роберт выпрыгнул в открытое окно – спортивная реакция не оставила его и в сорок лет.



…В горящих вагонах что-то трещало и взрывалось. Сквозь рев пламени прорывались крики. Небо на глазах затягивалось серой пеленой. Роберт еще не знал, что он больше не увидит солнца. Он сидел на порыжевшей от жара и все выжигающего света траве и мотал головой, стараясь прийти в себя.



Наконец его вырвало – и сразу стало легче. Он долго смотрел на вагон, в котором был минуту назад. Потом вскочил и бросился в огонь.



Стальные листы обшивки раскалились, а краска на них выгорела. Пламени почти нигде не было видно, и Роберт понял, что это поработало световое излучение атомного взрыва. Выбив ногой одно из стекол, он соскользнул вниз, на стену, превратившуюся в пол. Где-то снизу разгорался огонь – воздух заволакивало едким дымом пластмассы, начинало щипать глаза. Больше всего мешала полутьма – неподвижные фигуры людей казались неотличимыми друг от друга. Скатываясь с холма, вагон несколько раз перевернулся, и почти никто из пассажиров не остался в сознании. Лишь в углу, держась за кресло, стояла женщина. Роберт потянул было ее к выбитому окну, но та лишь еще сильнее вцепилась в подлокотник. Оставив ее, Роберт двинулся по вагону. Жена и двое детей сидели почти в середине. Но сейчас он не мог даже определить середину вагона. Наткнулся на что-то, чуть не упал. Перед ним сидел насмерть перепуганный мальчуган. Роберт схватил его, приподнял.



Нет, это был не его сын… Роберт помог мальчишке выбраться в окно. И пошел дальше, нагибаясь к каждому телу. Помог выбраться кому-то еще. Как и когда выбрался сам, Элдхауз не помнил. Но случилось это лишь после того, как он понял, что забрался не в тот вагон…



Стемнело, но на горизонте с двух или трех сторон проступал дрожащий багровый свет. От поезда остался черный и обугленный стальной каркас, похожий на скелет исполинского змея. Немногие уцелевшие пассажиры уже разбрелись, поодиночке или кучками. К Роберту несколько раз подходили, звали за собой, но он лишь качал головой. Ему некуда и не с кем было идти.



И когда затихли последние голоса в тишине, наполненной потрескиванием остывающего металла, он почувствовал облегчение. Кончилось все. Абсолютно все.



Роберт подошел к жарко дышащей груде железа, протянул руку к металлу… Но вспыхнувшая в ладони боль не принесла ни облегчения, ни забытья. Он закрыл глаза и уже подался было вперед, на равнодушные, раскаленные стальные листы, когда услышал за спиной шорох…



В темноте Элдхауз не мог разобрать лиц двух подростков, стоявших за ним. Он с трудом выдавил:



– Что вам нужно?



Мальчишки попятились.



– Зачем вы за мной ходите?



Один из мальчишек сдавленно произнес:



– Вы нас из поезда вытащили…



Роберт опустился на колени, вжал лицо в жирный черный прах.



Спас… Да. Этих спас. А своих – нет!



Кто-то потрогал его плечо.



– Мы нашли бутылку с водой.



Роберт поднял голову. Долго смотрел на грязное мальчишеское лицо.



– Пейте. Как тебя зовут?



– Рокуэлл.



Мальчишка достал из кармана монетку и пытался ею содрать пробку.



– А его?



– Я не знаю. Он почему-то молчит…





2. Соглашение

– Я гарантирую!



Майк не отводил взгляда. Но меня так просто не проведешь.



Гарантировать можно что угодно, тем более в его положении. Чтобы выиграть время, я переспросил:



– Ящик патронов? Два пулемета?



– Да. И продукты. Лекарства тоже…



Он немного приободрился. Видимо, понял, что меня заинтересовало его предложение. Впрочем, кого бы оно не заинтересовало?



– Двести миль…



Я действительно колебался. К тому же во всем этом проглядывал оттенок унижения. Дракона нанимают как охранника! Да, если отбросить все словесные выкрутасы, Майк предлагает мне стать проводником… Посмотрев на Принца, я спросил:



– Ну что, повеселимся?



Принц не так меня понял… Выпустил когти, протянул к голове мальчишки лапу.



– Прекрати! Нельзя убивать!



…Что-то слишком облегченно он вздохнул.



– Пока не надо!



Я взял Майка за воротник, поднял.



– Запомни, щенок!



Принц одобрительно зарычал.



– Я не вступаю с тобой ни в какие сделки! И ничего тебе не обещаю. Просто мне сейчас скучно.



Он торопливо кивнул.



– Мы пойдем вместе. Но в любую минуту я могу передумать. Понял? Если ты будешь наглеть, я не дам за тебя и стреляного патрона!



Майк как-то обмяк. Жалко пробормотал:



– Мне нужно туда дойти. Очень нужно…



Я отпустил его и стал снова рыться в вещах.



Видимо, Элдхауз сориентировался правильно. К утру они вышли на дорогу. Магистраль государственного значения L-39. Обычно здесь мчался непрерывный поток машин. А сейчас было тихо.



Они сели на обочине и стали ждать. Через полчаса раздался ровный мотоциклетный гул. За рулем огромной ярко-синей «хонды» сидел парень лет двадцати. Зеркальная пластина шлема прикрывала ему пол-лица.



– Постойте!



Элдхауз отчаянно замахал руками. Мотоциклист резко сбавил ход.



– Это война? Вы знаете, что случилось? Где президент?



Роберт бежал рядом с мотоциклом, выпаливая один вопрос за другим.



Мотоциклист молчал, лицо его было абсолютно бесстрастным… Он вдруг крутанул руль, бросая мотоцикл на Элдхауза.



Роберт почувствовал тупой удар. Услышал затихающий рык мотора. И наступила тишина.



Рокуэлл долго тормошил его. Роберт Элдхауз лежал с закрытыми глазами и думал. Вставать не хотелось. Но он встал.



– Молодец, – глядя в ту сторону, куда умчался мотоциклист, проговорил Роберт.



Рокуэлл замотал головой так энергично, что аккуратная светлая челка упала на глаза.



– Он злой!



– Злой? А я?



– Добрый…



– Странное слово… Никогда такого не слышал!



Роберт рассмеялся и потрепал растерявшегося мальчишку по голове.



– Понятия зла и… противоположного действия утратили свой смысл.



Отныне и навсегда! Аминь!



Я уже и забыл, что существуют такие карты. Тоненькие листки плотной бумаги с четкими, цветными линиями рельефа.



Майк ткнул пальцем.



– Сюда!



Посмотрев, я расхохотался.



– В горы? Дойти до Скалистых гор? Ты с ума сошел, щенок…



– А в чем дело?



Меня трясло от смеха.



– Да ты подумай своей пустой головой! Пройти сто миль по лесу!



Ладно… Забудем про фермеров, про банды, про монастыри и гарнизоны…



Пройдем! Потом переправимся через Правый Приток… Я однажды переправлялся. Но дальше! Сто миль по чужому лесу!



– Ну и что?



– Как ну и что?



Он вдруг усмехнулся:



– Драконы так далеко не летают?



Щенок. Я просто задумался о том, что с ним сделаю. Вот и упустил момент. Он сказал:



– Отпусти меня. Возьми все – оружие, вещи. Только отпусти.



– Зачем?



– Я пойду в горы. Я должен!



Он не врал, я видел это. Отпусти его – он пойдет, пойдет голым через лес, этот странный чужак, боящийся пауков и не пугающийся дракона…



Господи, какой же величины куш ждет его в конце дороги?



Я снова взял карту.



Это был странный лагерь. Обычно беженцы собираются семьями, строят дома, убежища. А здесь все казалось временным. Шалаши, палатки. Это было странным, тем более что шеф лагеря, молчаливый сорокалетний мужчина, не производил впечатления беспечного человека. С невероятной энергией и везением он совершал налеты на уцелевшие фермы. В первую очередь его интересовало оружие и продукты. Вокруг шефа была лишь небольшая группа людей. Шестеро или семеро мужчин, по-видимому, посвященных в его планы и безоговорочно ему доверяющих.



И еще одной странностью отличался лагерь. Здесь охотно принимали беспризорных детей, которых выгоняли из всех нормальных лагерей. Кому они были нужны? Лишние рты и слабые руки… А выжить с каждым днем становилось все труднее. Серая пелена, затянувшая небо в Последний День, не рассеивалась ни на минуту. В конце июля ударили первые заморозки. И странно было видеть деревья, не сбросившие листвы и под снегом. Их листья порыжели, кора покрылась бугристыми наростами, но они жили.



Наперекор всему.



Я забрал у Майка «люггер», новенький пистолет, нож, гранаты, патроны.



Прекрасное вооружение… Я последний раз видел гранату год назад. Рюкзак с вещами я отдал мальчишке – пусть тащит. Честно говоря, ни к какому выводу я еще не пришел. Но убивать Майка пока не было нужды.



Я шел вслед за пленником. Впереди, прокладывая дорогу, – Принц.



Цепкие стебли вьюнков, тянущиеся между деревьев вперемежку с бурыми плетями паутины, лопались под его напором. А пауки, сидящие на нижних ветках деревьев, начинали униженно шипеть и сворачиваться в мохнатые шары.



Так и подмывало ткнуть их стволом. Но я сдерживался. В конце концов, сам выбрал эту дорогу, через пригорок, – самое паучье место в лесу. Уж очень забавно мальчишка втягивал голову в плечи, проходя под пауками… Откуда он пришел, что никогда не видел пауков? Может, из болот? Не похоже. Болота – это владения бритоголовых, из банды хромого Джека. Из гарнизона? Вблизи Сан-Сити еще есть… Но это слишком далеко, «щенок» бы не дошел.



– Откуда ты идешь?



Майк дернулся. Помолчал и ответил:



– Я не могу этого сказать.



Ладно. Я усмехнулся. Захочу – расскажешь. Все расскажешь. И где оружие брал, и зачем идешь в горы. Но пока я не спешил. К тому же я уже понял, откуда взялся «щенок». Лишь в монастыре, за толстыми каменными стенами, можно вырасти таким сильным, умным и… сопливым. И только монахи держат себя более или менее независимо перед драконами. Интересно лишь, кто он: Истинно Верующий или Брат Господний. Майк прервал мои мысли:



– Скажите, а почему вы называете себя драконом?



…Это уже слишком. Задавать с невинным видом такие вопросы…



Пожалуй, Истинно Верующие так держаться не умеют. Такая игра под силу только Братьям. Да и креста Майк не носит, а Истинно Верующего и под страхом смерти не заставишь снять его.



Я с гордостью понял, что разгадал «щенка». И ответил:



– Я называю себя драконом потому, что я не человек.





3. Драконья охота

Они стояли длинной нестройной шеренгой. Несколько взрослых и десятка четыре подростков, пестро и не по размеру одетые. Шеф лагеря молча смотрел на них. Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик, и пламя факелов то и дело опадало, грозя погаснуть. Рокуэлл взял Немого за руку, прошептал:



– Чего Элдхауз тянет…



Немой кивнул. Словно услышав слова Рокуэлла, Роберт разжал губы:



– Мы живем здесь уже сорок семь дней.



Он обвел людей долгим, нестерпимым взглядом, словно ожидая возражений. Но все молчали.



– И все эти дни я думал о человечестве.



Элдхауз говорил негромко, и крайние осторожно приблизились к нему.



– Я думал, как выжить людям… И понял: род человеческий обречен.



В словах Элдхауза была жутковатая, страшная в своей непоколебимости уверенность. Он увидел, как дрогнули лица вокруг, и довольно улыбнулся.



– Но обречены ли мы? Да, если мы останемся людьми. Нет – если мы перестанем быть ими. Вы спросите как? Мы не властны над своим телом, оно навсегда обречено быть слабым, человеческим. Но мы властны над своей душой! Вы думаете, самое страшное в нашем перевернутом мире – радиация? Или холод? Самое страшное – внутри нас! Самая страшная вещь, которая делает человека человеком, – это доброта!



Он перевел дыхание. Заговорил быстрее, повышая голос:



– Вы последний раз услышали это слово! Его больше нет! Мы вырвем его из своей памяти! Мы перестанем быть людьми – и останемся жить.



– А кем же мы станем?



Это выкрикнул тонкий светловолосый парнишка, стоящий почти рядом с Рокуэллом. Элдхауз кивнул:



– Хороший вопрос! Мы можем называть себя как угодно. Например, драконами.



– Я не хочу быть драконом! – Голос светловолосого срывался.



Рокуэлл вдруг метнулся к нему, с размаху ударил в лицо. Роберт словно не заметил случившегося. Лишь по губам скользнула усмешка. Он перевел дыхание, на секунду замолчал.



– Всем лечь!



Они попадали в грязь, машинально, повинуясь силе его голоса. А Элдхауз говорил и говорил…



– Я проведу вас через кровь и грязь. Лежите! И думайте о том, что с этого дня вы перестаете быть людьми. Начат отсчет новой эры.



Эры драконов!



Мы поели из запасов Майка. Я прикинул – их должно было хватить на неделю. Майк поднял на меня глаза:



– Мы заночуем здесь?



– Устал?



– Я могу идти дальше. Мы должны спешить.



Молодец. Хоть и сопляк… Братья Господни все такие. Они вообще крепкие ребята, а уж если Орден поставит перед ними задачу… Лишь одно меня удивляло – почему Братья попросили моей помощи? Неужели поняли, что в лесу есть только одна сила – драконы… Хорошо бы.



Я поднялся, отошел от костра. Расстегнул джинсы, помочился. Может, действительно здесь заночевать? Деревья вокруг были не совсем рыжие, а какие-то зеленовато-бурые. Люблю такие места в лесу. Да и мох здесь рос очень густо, нетрудно будет нарвать для постели. Я потянулся, посмотрел вверх, на ровную сероватую пелену. На западе, где садилось солнце, она была чуть светлее. В последние годы тучи стали совсем слабыми. Днем в небе видно светлое пятно, там чертит свой путь солнце. А двадцать лет назад трудно было отличить день от ночи. Тучи – свинцово-серые, то и дело валил снег. Воздух сухой и колючий. Выйти без обмотанного вокруг лица шарфа – самоубийство. Господи, как тогда было холодно!..



– Бегом!



Элдхауз надрывался зря. В таком снегу не побежишь. Серые, грязные сугробы доставали почти до пояса. А под ногами была не земля – тоже снег.



Только утрамбованный. Рокуэлл шепнул Немому:



– Под нами метров пять снега! Вот если корка провалится…



– Бегом!



Сам Элдхауз шел на лыжах. И пятеро мужчин с автоматами тоже. В полутьме, которая теперь означала день, они не сразу заметили, что вышли к цели. Но вот Элдхауз поднял руку. Один за другим они остановились. Хруст снега прекратился, слышалось лишь шумное дыхание полусотни разгоряченных парней. Элдхауз медленно указал вперед:



– Там…



Сквозь деревья проглядывали огоньки. Роберт Элдхауз изменившимся голосом произнес:



– Джереми, раздай ножи.



Стоящий рядом с ним мужчина сбросил с плеч рюкзак. Звякнула промерзшая сталь. Элдхауз быстро, украдкой, перекрестился.



Я улегся спать, прижимаясь к спине Принца. Так было уютнее. А «щенок» лежал под лапами Принца. Ему не убежать, пока я сплю… В общем-то он неплохой парень, этот Майк. Сильный, целеустремленный. Если бы его поднатаскать, обучить жизни в лесу, выбить из головы всю монашескую дурь… Черт возьми, из него вышел бы прекрасный дракон!



Когда-то я сделал двух драконов. Одного убили «лесные волки» – была такая мелкая банда. Я потом разыскал их логово и вырезал всех. А другой дракон – он выбрал себе странную кличку Агасфер – жив и поныне. Говорят, что он подался куда-то на север.



Мысль была интересной, ничего не скажешь. Насолить Братьям Господним, убив их посыльного, – это одно. Пользоваться их складами, пополнить свои запасы – другое. А вот перевербовать Брата Господнего… Я медленно засыпал и, услышав глухой протяжный звук, даже не сразу понял, в чем дело. Наконец сообразил – это у Принца урчало в животе.



У окраины поселка топтались двое часовых. Наверное, им полагалось дежурить в разных местах, но они сошлись для беседы – последней в их жизни.



Из темноты, из близкого леса, к ним метнулись две стремительные тени – не таясь, открыто и неотвратимо. Содрать с плеча винтовку, когда на тебя напялено от мороза несколько слоев теплой одежды, это дело не быстрое.



Немой прыгнул на своего часового, когда тот снимал М-16 с предохранителя. Отточенный нож полоснул по лицу, и часовой, выпустив оружие, с криком опустился на снег. Второй удар был точнее. Вырвав из разжавшихся пальцев винтовку, Немой оглянулся.



Его напарнику везло меньше. Его противник сообразил не снимать с плеча оружие, а просто встретить нападающего ударом. С разбитым в кровь лицом подросток отлетел в сторону. А часовой уже вскидывал автоматическую винтовку…



Джереми выскользнул из темноты и не целясь, от пояса, выстрелил из пистолета. В ночной тишине не помог даже глушитель, выстрелы прокатились двумя отчетливыми хлопками. Джереми поморщился и взмахнул рукой – вокруг замелькали, разбегаясь к домам, тени.



Подойдя к часовому, помощник Элдхауза выстрелил еще раз. Потом, повернувшись к неудачливому дракону, разрядил обойму до конца. Взглянул на Немого и снизошел до объяснений:



– Приказ Элдхауза. Такие нам не нужны, верно, Немой?



Немой посмотрел на лежащего подростка. Тот казался скорее спящим, чем мертвым. И вдруг глухо, отрывисто произнес:



– Я… не Немой… Я – драко… – Спазм сжал ему горло, и мальчишка не договорил. Прижал ладони к шее, тихо прошептал: – Я дракон…



Джереми словно и не удивился. Качнул головой.



– Молодец, Дра-ко… – передразнивая бывшего Немого, произнес он. – Пошли!



Они вбежали в ближайший дом. Двери оказались распахнуты, а в первой же комнате они наткнулись на Рокуэлла и светловолосого. Те молча смотрели на раскрытую постель, в которой, кутаясь в одеяло, ежилась от их взглядов молодая женщина. Свет мощной аккумуляторной лампы, стоящей на столе, отражался в ее огромных от испуга глазах.



Джереми крепко взял Рокуэлла за плечи:



– Марш!



Следом вылетел светловолосый. Немой вышел сам. Джереми хотел было его подтолкнуть, но поймал спокойный, холодный взгляд и убрал руку.



Дверь он закрывать не стал…



Во второй комнате было две кровати. Одна заправлена, другая смята и пуста. У стены, прикрываясь занавеской, отдернутой с окна, стояла девчонка – чуть старше их самих, лет четырнадцати-пятнадцати.



Ниоткуда не доносилось ни звука, лишь за дверью слышалась возня.



Драконы застали поселок врасплох.



Светловолосый посмотрел на девчонку, на Рокуэлла. Просяще сказал:



– Не надо…



Девчонка, не отрывая от них взгляда, переступила на полу босыми ногами. Из-под занавески мелькнула розовая пижамка с кружевной оборкой чуть ниже колен.



– Почему? Мне уже четырнадцать, и я чувствую в себе силы на этот подвиг! – Рокуэлл долго хохотал. И добавил: – Я думаю, что и у тебя получится. Да и Немой не подведет. Верно?



Немой кивнул. И спокойно вытащил девчонку из-за занавесок.



– Немой, опомнись! Она же ни при чем! – Светловолосый дернулся к Немому. Тот повернулся и тихо, выделяя каждое слово, сказал:



– Она – человек. Мы – драконы.



Рокуэлл и Светловолосый ошарашенно переглянулись.



Я послал Принца на разведку. А сам завалился в траву, наслаждаясь утренней тишиной. «Щенок» Майк еще спал. Да, недалеко бы он ушел один.



Висящий на ветке паук проснулся. Выпучил глаза, повращал ими. Вытянул длинные мохнатые ноги и скрылся в листве. Они очень умные, эти пауки. И ведь появились-то лет десять назад, а раньше этой гадости и в помине не было. А тогда – как наводнение. Рыжие, бурые, черные, даже белые – альбиносы – попадались. Большие, маленькие, гладкие, словно облитые лаком, и заросшие короткой щетинкой, чем-то похожей на шерсть. В лесах началась паника. Прошел слух, что пауки ядовиты и пьют кровь. Говорили даже, что их взгляд завораживает, гипнотизирует. Вот ведь до чего доходило. Я одним из первых разобрался, в чем дело. Поймал в лесу монаха, кажется, из Ордена Братьев Господних, посадил его в яму, где уже неделю бегал паук. Там все стенки были белыми от паутины. Монах тоже стал белым, он поседел за одну ночь. Но я убедился, что пауки сами боятся людей как огня.



В моей голове взорвалась водородная бомба. Это Принц выходил на связь. Когда он очень возбужден, то плохо соизмеряет силу передачи.



Я принял его картинки (словами Принц говорил медленно) и вскочил.



Хотел было пнуть Майка, но передумал. Потряс за плечо.



– Эй, щенок! Майк! Вставай!



Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из него может выйти толк!





4. Связанные кровью

Они остались в разграбленном лагере. Здесь были настоящие дома, а морозы все крепчали. И хотя из драконов лишь двое были легко ранены (про убитого Джереми паренька старались не вспоминать), блуждать по лесам не стоило.



Рокуэлл, Светловолосый и Драго (так, незаметно огрубившись, звучала теперь его кличка) поселились в одной комнате. Странно, что связывало эту троицу? Если Рокуэлл и Драго дружили еще со времен Последнего Дня, то Светловолосый… Казалось, что он ненавидит своих соседей по комнате. Но именно Светловолосый попросил поселить их вместе.



Рокуэлл сидел в кресле. Лениво, ни к кому не обращаясь, он говорил:



– Вот когда-то здесь был кемпинг… Потом поселились ротозеи. Теперь мы, драконы. А после нас…



– После нас никого не будет. Когда мы уйдем, мы сожжем лагерь, – медленно сказал Драго.

* * *



Их было шестеро. Видимо, из какого-то поселения. Шестеро и два дробовика. Чушь. Я кивнул Майку – оставайся на месте – и вышел из-за деревьев.



Увидев меня, они остолбенели. Бородатый, заросший волосами, как паук щетиной, здоровяк, который мешал в котелке варево, так и замер с ложкой в вытянутой руке. Я шел неторопливо – драконам ни к чему спешить. Они сгрудились по другую сторону костра, пригибая головы по мере того, как я подходил. Не останавливаясь, я прошел сквозь огонь. Это эффектно, хотя если разобраться… Толстые ботинки, заправленные в них джинсы – я не успевал даже почувствовать тепла.



– Счастливой охоты, Великий Дракон!



Они тянули приветствие нестройными дрожащими голосами. Лишь у одного голос не дрожал. Я поймал его взгляд, полный ненависти. Хорошо, запомним…



– Кто такие?



Я пнул одного из них, тот сразу вскочил и затараторил:



– Великий Дракон, мы бедные путники, мы идем в монастырь Истинно Верующих, что на Серых Холмах, мы…



– Монахи?



– Нет, Великий Дракон! Мы больные, жаждем исцеления.



Меня разбирал смех. Все они назывались больными, попав в лапы к дракону.



– Оружие!



Я неторопливо согнул стволы их ружей о колено.



– Теперь убирайтесь!



Они переглянулись, еще не веря своей удаче. Тот, который смотрел с ненавистью, опять поднял глаза:



– А вещи?



Нахал. Я лениво, с оттяжкой, съездил ему по морде. И добавил:



– Забирайте!



Прошла секунда, и они исчезли с поляны. Лишь костер горел.



Я негромко позвал:



– Принц! Майк!



Они вышли из зарослей, подошли к костру. Я кивнул Принцу и сказал:



– Тот, наглый, который получил по роже. Понял?



Принц мотнул головой и мягкими неслышными прыжками умчался в лес.



Майк не обратил на это внимания. Торопливо заговорил:



– Драго, но это… невозможно! Их же было шестеро… Здоровые, сильные, с винтовками. Почему они вам подчинились?



Я пожал плечами:



– Я дракон. Они боятся.



– Ну, я понимаю, дракон… То есть очень сильный, смелый.



Безжалостный. Но их же шестеро!



Сквозь влажную желтизну деревьев донесся затухающий крик.



– Было шестеро. Теперь пятеро.



Майк нахмурился.



– Но…



– Принц. Ему тоже надо питаться.



Он еще не понимал:





Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».



Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sergey-lukyanenko/atomnyy-son/) на ЛитРес.



Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.