Пирра. Кто она?
Маша Рапопорт
Повесть-феерия "Пирра. Кто она?"– это увлекательная и полуфантастическая история о вечно молодой и неунывающей старушке, которая ведет себя как пятилетняя девчонка. Она вечно в движении, вечно что-то придумывает, чем полностью завоевывает сердца своих внучек: Маши, Сони и Лизы. Повесть написана старшей внучкой Пирры, Машей. Она увлекательна и захватывает читателя с первых строк. Кто она, эта Пирра? Волшебница, писательница или просто добрая бабушка, решать вам. Книга написана для детей младшего возраста, но и старшие дети найдут в ней заряд бодрости, чистая и светлая аура автора помогает расслабиться и снять стресс.
Маша Рапопорт
Пирра. Кто она?
(повесть-феерия)
Глава 1. Здравствуйте!
1. Всю неделю нам было очень грустно. Мы узнали, что скоро наша мама поедет в аспирантуру. Я грустила про себя, а Соня с Лизой плакали и не хотели маму отпускать. Лиза цеплялась за край её платья и хныкала:
– Не хочу апилантулу. Маму хочу. Маму-у-у-у.
Целую неделю мама пыталась оторвать её от своего платья, но Лиза была неумолима.
– Не плачь, Лизонька. Скоро приедет бабушка, и всё будет хорошо, – говорила мама и просила Лизу посморкаться в платочек. Лиза сморкалась, а мама утирала её слёзы, но Лиза опять начинала плакать.
– Какой-то сумасшедший дом, – говорил папа и, быстренько перекусив, смывался на работу. Он всегда смывался туда, когда кто-нибудь из нас плакал. Благодаря нашему плачу, он стал знаменитым скульптором и получил первую премию на конкурсе. Его показывали по телевизору и напечатали в газете. И мы очень гордились им и радовались, что мы не зря плакали и что у нас такой известный папа. Но папа считал, что добился он всего этого упорным трудом, а вовсе не потому, что мы плакали. Но мне кажется, что если бы мы меньше плакали, то он бы меньше работал, а лежал бы на диване с газетой, как это делают все папы. Он всегда сожалел, что не может лежать на диване с газетой, и что дети его совсем заели и не дают ему творчески работать.
Он был очень не доволен, что мама едет в аспирантуру, и вместо того, чтобы вытирать пыль, будет ходить в Москве по выставкам и театрам.
– Ты ненормальная, – говорил он маме, – надо заниматься детьми и мужем. Хватит тебе учиться. Ненормальная. Ей богу ненормальная. И мать твоя такая же сумасшедшая, как и вся твоя родня.
– Зато ваша семейка сверхнормальная, – парировала мама, орудуя большим кухонным ножом, сделанным папой из пилы, – сверх всяких норм нормальная. С тоски можно сдохнуть. Только о деньгах и думает.
И тут, конечно, папа бы с мамой сцепились, но раздался звонок, и мама сказала папе:
– Иди, открой дверь!
– А почему я? – ответил папа.
2. – Твоя мать приехала, ты и открывай.
Мама опять хотела сцепиться с папой, но я пошла и открыла дверь. На пороге стояла маленькая кругленькая бабушка, похожая на зелёную грушу, в платье защитного цвета, в какой-то несуразной шляпе и в полосатых гольфах. На шее у неё висели коробки, на спине огромный рюкзак, а по обоим бокам стояли два больших чемодана.
– Здравствуй, Марусечка, – радостно сказала она мне.
Я открыла рот от удивления и долго стояла так с открытым ртом. Из под шляпы на меня смотрели два синих-присиних василька. Васильки улыбнулись, и бабушка сказала мне:
– Закрой пасть!
И сунула мне в рот конфетку. Я закрыла пасть и стала сосать конфетку.
– Проходите, пожалуйста! – вежливо сказала я ей.
Бабушка нагнулась, и все её коробки с шумом посыпались на пол.
– Помогай! Помогай! Что стоишь? – закричала бабушка.
Мама всегда говорила, что у меня плохая реакция. Я растерянно схватилась за ручку чемодана и попыталась оторвать чемодан от пола, но он был такой тяжёлый, словно в него напихали металлолома.
3. – Какая ты дурочка! Коробки тащи!
Она взяла оба чемодана и подняла их вверх, как два лёгких пёрышка. Раз! И чемоданы оказались в прихожей.
– Ну, и силища у этой груши! – подумала я.
– Ну, приехала, слава богу! Здравствуй, внученька!
Только теперь я поняла, что это явилась наша бабушка. Она была совсем не похожа на нашу маму. И встреть я её где – нибудь на улице я бы её ни за что бы ни узнала.
Папа с мамой перестали ругаться, и вышли в прихожую.
– Здравствуйте, тётя Поля, – сладким голоском пропел папа. – Ну, вот теперь хоть поем нормально.
– Голодающий! – прошипела мама. – Как ты, бедненький, до сих пор не умер от моих котлет?
– Ну, началось, сказал папа и стал быстренько собираться на работу.
– Здравствуй, мама, – сказала мама бабушке, и они стали целоваться.
Соня с Лизой ещё спали. А я, как воспитанный ребёнок, пошла в детскую и стала рисовать бабушку. А бабушка с мамой пошли на кухню проводить «пресс-конференцию», как выразилась бабушка.
Глава 2. Новая жизнь
Пока шла «пресс-конференция», Соня проснулась. Они с Лизой спали на деревянной двухэтажной кровати, сколоченной папой из досок, в которых было пианино «Петроф», купленное нам папой, после долгой ссоры с мамой. Соня потянулась и сказала:
– Маша, ку-ку.
– Царствуй, лёжа на боку, – ответила я.
– Бабушка приехала.
– Бабушка, – зашептала Соня. – А она какая?
Мы её никогда раньше не видели, но знали от мамы, что она у нас «мировая».
– Зелёная груша в шляпе, – сказала я. – Вставай! Иди мой уши.
– Ну вот, мой уши.
– Не буду, – сказала Соня.
Она всегда говорила: «Не буду. Не хочу». Все глаголы она употребляла с частичкой не, но если её хорошо поколотить, то можно было выбить из неё этот недостаток. Она хорошо поплачет, а потом делает то, что надо. Трудный ребёнок была наша Соня, как выражалась мама.
– Девочка наоборот, – называл её папа. И когда ему надо было что-нибудь от неё добиться, он всегда говорил наоборот:
– Не будешь есть. Никогда в жизни не будешь есть.
И тогда Соня говорила:
– Буду. – И начинала есть.
Если бы не эта «военная хитрость» папы, то Соня умерла бы с голоду. А сейчас она была толстая и розовощёкая с кучей веснушек на носу и щеках.
– Маса! – раздался голосок. И со второго этажа появилась улыбающаяся Лизкина физиономия.
– Доблое утло, Маса!
– Доброе утро, – сказала я. – Беги быстренько умойся и оденься. К нам бабушка приехала.
Лиза, как обезьянка, спустилась по лесенке и забралась к Соне в кровать. Она начала её щекотать. Сонька брыкалась и отбивалась руками.
– Чик! Бокс! – И Лиза сунула свой маленький кулачок Соне в нос. Сонька завыла. На крик прибежали бабушка с мамой.
– Ну вот, опять дерутся, – с отчаянием в голосе сказала мама. – Что за дети?
– Ничего. Сейчас я их успокою, – сказала бабушка.
Она встала на одну ногу и закружилась на месте, как большая зелёная юла. Соня перестала плакать и уставилась на бабушку.
– Пирра, сделай пируэт. Пирра нам купи конфет, но не будет вам конфет на закуску пируэт, пела она, кружась.
– Я тоже хочу так кружиться, – сказала Соня, вылезая с кровати на ковёр.
– Ну, давайте знакомиться, – сказала бабушка, перестав кружиться. – Меня зовут Пирра.
– А почему Пирра? Почему? – закричали мы.
– По кочану, – сказала бабушка. И она несколько раз нажала на сонину голову. И Соня тоже закружилась на месте.
– Покужи меня! Покужи! – закричала Лиза, хватая её за руки. Бабушка взяла её под мышки и стала кружить.
– Ну, здравствуйте, внученьки, – сказала она, поставив Лизу на ковёр.
– Здравствуй! Здравствуй, Пирра! – закричали мы хором.
– А теперь марш в ванную! Умыться! Одеться! И вперёд на завтрак! – скомандавала она. И мы все побежали в ванную, спотыкаясь о коробки и чемоданы, стоящие в прихожей. Так началась наша новая жизнь с бабушкой Пиррой.
Глава 3. Киевский торт
Умывшись и одевшись, мы сели за стол. Мы сидели не на кухне как всегда, а в гостиной за большим круглым столом, накрытым скатертью. У Лизы на груди был слюнявчик, потому что она была ещё маленькая и не умела аккуратно есть. А мы с Соней были уже большие. Соне было 5 лет, а я ходила в школу в подготовительный класс. Я была самая большая и самая умная из всех наших детей. Я уже умела читать и писать. А ещё я изучала палеонтологию по книжке, которую подарил мне папа на день рождения. Из этой книжки я срисовывала ихтинозавров и динозавров.
– А что я вам привезла, – сказала радостно Пирра. Она пошла в прихожую, семеня, как уточка. И принесла оттуда большую круглую коробку с зелёным листочком, нарисованым на крышке.
– Вот. Киевский торт. Вкуснятина необыкновенная.
– Я хочу толт, сказала Лиза.
– И я, – сказала Соня.
– Подождите! – сказала мама. – Сначала надо съесть кашу. А когда будем пить чай, я всем отрежу по кусочку.
– И папе надо кусочек, – вставила я.
– Папе обязательно оставим, – ответила мама.
– Пирра, а что ты ещё нам привезла? – спросила Соня, откладывая ложку.
– Поешьте, а потом я вам всё покажу, – сказала Пирра.
– Не буду есть, – упёрлась Соня.
– Сонечка, не ешь, – применила мама папину «военную хитрость». – И торт киевский не ешь, а то ещё отравишься.
– Нет, буду есть. И торт буду, – сказала Соня, набивая рот молочной рисовой кашей.
– Зло не оставлять, а то вас не примут в общество чистых тарелок, – сказала Пирра.
– Всё съедим! Всё! – закричали мы, работая ложками.
Мама хотела покормить Лизу, но Лиза ударила её ложкой по руке.
– Я сама. Сама хочу есть, – рассердилась она.
– Ну, ешь. Ешь сама. Только аккуратно, – сказала мама.
– Я осень акулатная. Смотли.
И Лиза, роняя кашу на слюнявчик, начала есть.
– Ну, теперь торт, сказала мама, когда мы съели всю кашу.
– Не просто торт, а киевский торт, – поправила её Пирра.
– Киевский! Киевский торт! – закричала я, вскочив на стул и размахивая ложкой. – Гип, гип, Ура!
– А почему он киевский? – спросила Соня.
– Потому что такой торт пекут только в Киеве, – сказала Пирра, разрезая торт на кусочки. Торт плохо резался, и кусочки получались неровные. Мама налила нам чай и положила каждому по кусочку торта.
– Вкуснятина замечательная! – сказала Соня, запихивая в рот огромный кусок.
– Жалко папы нет, – сказала мама, забыв, что утром они сильно поссорились. И тут прозвенел звонок.
– Это папа! Папа! – закричали мы все. Но это был не папа, а наша соседка тётя Вера со своим сыном Сашкой.
– О, торт едите, – пропела она, входя в гостиную.
– Не просто торт, а торт ки-ев-ский, – сказала мама по слогам, подняв указательный палец. – Бабушка привезла.
– Здравствуйте, бабуся, – обратилась тётя Вера к Пирре.
– Здравствуйте, тётя, – сказала Пирра.
– А я не тётя.
– А я не бабуся, – отпарировала Пирра. – Я ещё очень молодая и сильная женщина.
– Да я видела в окно, как Вы тащили коробки и чемоданы, как настоящий Бедилло, – язвительно произнесла тётя Вера. Она всегда говорила что-нибудь неприятное. Она была очень злая и ехидная. И если она заходила к нам вече ром, то после её прихода Лиза долго не могла заснуть и всё время плакала. Мы очень не любили тётю Веру. Но выгнать её было неудобно. И папа с мамой, скрипя сердцем, терпели её.
– Садись, Вера, попробуй торт, – обратилась к ней мама.
– Киевский торт я ещё не пробовала, но много о нём слышала, – сказала тётя Вера, садясь за стол и беря на колени своего сына Сашку. Сашка был маленький, ещё меньше Лизы, и не умел ходить и говорить. Тётя Вера попробовала торт, и он ей очень понравился. Вскоре пришёл папа.
– О, торт киевский! – сказал он, потирая руки.
– Спасибо! Спасибо, тёща, уважили. Я, пожалуй, на тёще женюсь.
Мама только поморщилась. Мы пошли в прихожую смотреть, что привезла нам Пирра.
Глава 4. Что привезла нам Пирра?
Пирра открыла чемодан, и мы увидели кучу игрушек. Глаза у нас от радости разбежались.
– О, сколько всего много! – сказала Соня. – А это кому? – И она показала пальцем на чёрного кота в полосатой шапочке и носочках, с белыми лапками и красным шарфом.
– Это тебе, Соня-Бабоня, – сказала Пирра, вручая ей кота.
– А мне сто? – захныкала Лиза.
– Тебе вот что, – сказала Пирра. И она, взяв в руки ключик, стала заводить маленького красного гномика в белом колпачке с тарелочками в руках. Она поставила гномика на пол, и он пошёл, хлопая тарелочками. Мы тоже захлопали в ладоши.
– А сто есё? – спросила Лиза, прижимая гномика к груди.
– Ух, ты какая ненасытная, – сказала Пирра и полезла в карман. – На тебе шарики, – и она достала из кармана целую горсть разноцветных шариков.
– Шарики-фонарики! – завопила я. – Я их сейчас надую.
– Дай я надую, – сказал папа.
– Я сама умею их надувать.
– Ну, давай вместе будем их надувать, – предложил папа.
Он тоже любил играть, потому что ещё из детства не вышел, как говорила мама.
– А мне что? Ничего? – спросила я.
– Как это ничего? И тебе есть подарки. Вот тебе конструктор и сказки, – и Пирра протянула мне толстую книжку с массой красивых цветных картинок.
– Маше с Лизой по два подарка, а мне один, – надулась Соня.
– Вот тебе ещё подарок, – сказала бабушка и полезла в другой карман. Она достала маленький оранжевый шарик. Она бросила его об пол. И шарик подскочил, мелодично звеня. Соня бросилась ловить шарик. Лиза за ней.
– Дай! Дай мне шалик!
– Это мой шарик, – упёрлась Соня.
– Ну, дай поиглать! Ну, пожалуйста, – умоляла Лиза.
– На, играй! Только не долго.
Папе и маме Пирра тоже привезла подарки. Папе свитер и кепку, а маме вышитую сорочку и бусы. На дне чемодана лежали яблоки. И Соня тут же сочинила стишок: Яблочко зелёное на веточке висит.
Бум! И прямо в вазочку яблочко летит.
– Поэтесса! – сказал папа. – А что в другом чемодане?
Пирра открыла другой чемодан. Там лежали рюкзаки, гольфы, свитера и турбаты разных размеров.
– А это ещё зачем? – спросил папа, снимая очки.
– Это мы в горы пойдём с детьми, – ответила Пирра.
– Мама, ты с ума сошла! Детей в горы тащить. Они же ещё маленькие, – сказала мама.
– Ничего. Не такие уж они и маленькие. Ты ещё меньше была, когда мы с папой возили тебя в горы в рюкзаке.
– Я больсая, – сказала Лиза, – мне уже сколо тли будет.
– Ой, больсая! – засмеялся папа.
– Самая большая я, – сказала я. – Я уже в школу хожу.
– Ну, молодец! Молодец! – сказала мама. – Давайте здесь немного приберём.
– А что в этих колобочках? – спросила любознательная Лиза.
– Это я по дороге купила, – сказала Пирра.
И она открыла одну из коробочек и достала из неё блестящую красную машинку. Пирра нажала кнопочку и поставила машинку на пол. Машинка поехала, фонарики на ней загорелись, дверцы открылись, и закрылись сами собой, и заиграла музыка.
– Вот это игрушка! – сказал восхищённо папа. – Вот если бы она ещё большая была.
– А она и будет большой, надо только очень захотеть, – сказала бабушка, раскрывая новую коробочку. В ней лежала металлическая трубочка с дырочками.
– Вот, – сказала Пирра, – если в неё подуть, то любое желание исполнится.
– Это мне такую трубочку подарите, – сказал папа.
– Нет, мне, – сказала мама.
А мы на перебой закричали:
– Мне. Мне. Мне.
– Это трубочка волшебная. И пусть она останется у меня, – сказала Пирра и засунула трубочку в карман. Карманов у неё было много: два на животе и два на груди.
– Ну, всё. Теперь бегите гулять, – сказала нам мама, – а я тут немножечко приберу. К тому же мне надо собираться в дорогу. Мы взяли новые игрушки и побежали на улицу.
Глава 5. Кеша
Вечером мы поехали провожать маму в аэропорт. Папа заказал такси, и когда оно приехало, мы все залезли в него. Папа сел впереди, а мама с Пиррой взяли Соню и Лизу на колени, и сели сзади. Меня посадили посередине, хотя я очень хотела сесть у окна и смотреть, на мелькавшие мимо, дома, деревья и прохожих. Мы посадили маму в самолёт и помахали ей вслед рукой.
– Учись хорошо, мама! И поскорее приезжай назад.
Никто в этот день не плакал, даже маленькая Лиза. Мы с восторгом ждали чудес. И вот они начались. Папа поехал домой на автобусе, а мы взяли такси. Такси понесло нас к вокзалу, где в камере хранения нас ждал попугай Кеша. Это был большой говорящий попугай ара. Он сидел в клетке. И когда мы приехали на вокзал, там уже собралась толпа зевак, все хотели посмотреть на Кешу и поговорить с ним.
– Бабы – дуры! – говорил Кеша, и все дружно ржали.
– А мужики? – спрашивал у попугая какой-то маленький худенький сморщенный, плохо стоящий на ногах, человечек в грязном помятом костюме и такой же смятой шляпе.
– Мужики- алкаши! – ответил попугай.
Все засмеялись, а человечек смутился.
– Сам алкаш! – сказал он попугаю. – Пива хошь? – И он ткнул бутылкой в клетку с попугаем.
– Морду бить! Морду бить буду! – заорал попугай, топорща перья и прыгая на жёрдочке. Публика так и покатилась от хохота.
– Так его! Так! Молодец, попка!
– Сам попка, – ответил Кеша. За словом в карман он не лез.
– Учёная птица! Большая умница! – сказал дедушка с седыми усами и орденами на груди.
– Кеша! – позвала Пирра, пробираясь к нему сквозь толпу. – Кеша!
– Пирра! – обрадовался попугай. – Пирра, зачем ты меня бросила?
– Ну, что ты болтаешь, Кеша? Я тебя на время оставила.
И Пирра взялась за кольцо на верху клетки. Мы стали уходить с вокзала, а за нами тянулась толпа зевак.
– Сколько стоит Ваш попугай? – обратился к Пирре какой-то дяденька в очках, в чёрной фетровой шляпе с козлинной бородкой.
– Он не продаётся.
– Но все, же, сколько он стоит? – не унимался козлик в очках.
– Бесценный! Я бесценный! – не выдержал Кеша. – Отвяжись! Козёл очкастый!
Но дяденька не отставал.
– Ну, за сколько Вы его купили?
– Тварь! Тварь продажная, – орал попугай.
– Уймись, Кеша! – сказала Пирра, но он разошёлся не на шутку.
– На чистую воду. На чистую воду Вас выведу, – орал он.
Пирра достала из кармана волшебную дудочку и подула в неё. Очкарик превратился в сову и, раскинув крылья, взмыл в небо. Толпа ахнула и рассеялась в страхе.
– Ну, теперь поехали домой. Вам спать пора, – сказала Пирра.
Мы снова взяли такси и помчались домой. Пирра сидела впереди, а мы все трое сзади. Пока мы ехали, Лиза заснула, свернувшись клубочком и посасывая пальчик. Мы с Соней тоже хотели спать, но боролись со сном и смотрели во все глаза на ночной город. Мы первый раз в жизни ехали на машине ночью. Здорово! Ой, как здорово!
Глава 6. Сны
Такси подъехало к нашему подъезду, где на крыльце стоял папа и ждал нас. Он взял сонную Лизоньку на руки и понёс её домой на пятый этаж. Мы с Соней с трудом плелись сзади. А за нами шла Пирра с попугаем. Попугай уже спал, уткнув голову под крыло. Мы так устали, что не стали чистить зубы, а как подкошенные повалились в кровать.
Лизу папа положил с собой на огромную кровать, а мы с Соней легли на двухэтажную кровать. Пирра ещё долго не спала, а смотрела телевизор, положив ноги на журнальный столик. Вскоре я заснула. Ночью мне снился необыкновенный сон. Он был цветной. Мне снилась Пирра, но это была не она, а похожая на неё заводная куколка, смешная и весёлая. Куколка танцевала и пела песенки. Но вдруг она перестала петь и танцевать и, взяв три воздушных шарика, вылетела из окна.
– Пирра куда ты? Вернись! – закричала я и проснулась.
Когда глаза мои открылись, я поняла, что это был только сон. Я слезла с кровати и пошла, искать Пирру. Соня спала, положив под щёку свою пухлую ручку. Я вышла в гостиную и увидела, что Пирра спокойно спит на диване, где обычно спала я, и сильно храпит. Папа стоял рядом и со всей силы тряс её за плечи.
– Тётя Поля, проснитесь! Перестаньте храпеть! Я не могу уснуть. Вы меня своим храпом будите.
С трудом Пирра открыла сонные глаза:
– А? Что? А это ты, Валерочка? Что тебе нужно?
– Вы сильно храпите. Я не могу заснуть, – сказал папа, чуть не плача.
– А ты закрой дверь, чтоб не слышно было, – сказала Пирра сквозь сон.
– Да, пожалуй, Вы правы. Я так и сделаю, – согласился папа и ушёл к себе в спальню.
– А ты, Маша, чего не спишь? – спросила меня Пирра.
– Мне сон плохой приснился. Как будто ты в небо улетела и нас бросила.
– Ну, дудки, я вас никогда не брошу, – сказала Пирра, – ложись со мной рядом. Только я сильно храплю. Это всё от курения.
– А ты что разве куришь?
– Да нет. Уже нет. Бросила, но курила.
– А как ты бросила?
– А очень просто. Сначала я курила пачку в день. На следующий день на одну сигарету меньше, на следующий ещё на одну меньше и так каждый день на одну меньше, пока не дошла до одной. Её я курила, не поджигая, три дня, Так и бросила. Ну, хватит болтать! Спи.
Я легла рядом с Пиррой. И уткнувшись в её мягкий тёплый бок, вскоре заснула. Теперь мне снился другой сон и тоже цветной. Мне снилось, что я большая и взрослая женщина, а Лиза с Соней мои дети. Они всё время дрались, и шалили, и поэтому я поставила их в угол. Соню в один, а Лизу в другой. Лиза тут же сказала:
– Я больсе так не буду.
И я отпустила её, а Соня плакала и твердила:
– Я эту Лизку-подлизку на части разорву.
– Только попробуй, – сказала Пирра, влетая в комнату.
Только теперь это была уже не маленькая куколка, а огромная великанша под потолок. Соня испугалась и тоже стала просить прощения.
– Ну, ладно выходи из угла, – сказал папа. Он с ремнём в руках стоял в дверях и говорил: вы должны жить дружно.
Утром я проснулась и поняла, что Пирры рядом нет. Я встала и пошла по комнатам. Сначала я заглянула в спальню. Папа с Лизой спали. Лиза тихонько посапывала и сосала пальчик, а папа дышал ровно и слегка посвистывал во сне.
Я заглянула в детскую. Соня тоже спала. Не спали только мы с бабушкой. Я пошла на кухню и здесь нашла Пирру. Она пекла блины.
– Дай мне один, – попросила я. – Мама никогда не пекла нам блинов, а только оладьи.
– Ешь, пожалуйста, сколько хочешь, – разрешила Пирра.
Я засунула блин в рот. Вкусно.
Глава 7. Как Пирра стала Пиррой
На завтрак мы ели блины со сметаной и радовались, что Пирра нас так хорошо кормит. А когда все поели, папа ушёл на работу, а мы стали приставать к Пирре:
– Пирра! Расскажи, почему тебя зовут Пирра?
– Подождите! Надо сначала помыть посуду и прибрать в доме, тогда всё вам и расскажу.
– Мы поможем тебе, – сказала я.
– Конечно, поможем, – согласилась Соня.
Соня стала мыть посуду, а Лиза составляла её в сушилку, стоя ногами на табурете. Мы с Пиррой убирали в комнатах. Я пылесосила, а Пирра вытирала пыль. Когда работа была окончена, мы сели в гостиной на диван и стали слушать рассказы Пирры. Пирра села в кресло, а ноги, как всегда, положила на журнальный столик и, грызя ногти, начала свой рассказ:
– Это было давно, когда ваша мама была ещё маленькая.
– Такая как я? – спросила Лиза.
– Нет. Постарше Маши. Она была бы отличницей, если бы не правописание. Чисто писать она не могла, и всё время ставила кляксы. И за это получала двойки и единицы. Её папа, ваш дедушка, был капитаном дальнего плавания, а я работала в ресторане поваром.
– Поэтому ты так вкусно готовишь? – спросила я.
– Да. Поэтому. Так вот, ваш дедушка ушёл в дальнее плаванье. А когда он вернулся, он привёз нам с Кларой обезьянку и попугая из Африки.
– Я тозе хочу обезянку, – сказала Лиза.
– Не перебивай старших. Слушай! Обезьянку мы назвали Тонни, а попугая Кеша. Попугай был молодой дикий и не умел говорить.
– И ты его научила? – спросила Соня.
– Да. Я и Клара, ваша мама. Моя фамилия Петренко, а имя и отчество Полина Петровна. Я просила попугая: Кеша скажи Петренко Полина Петровна, но он только трещал и прыгал по клетке. Прошла неделя, и вдруг он заговорил:
– Пирра! Пирра! Пирра! Карл у Клары украл кораллы.
– Я не сразу поняла, что он зовёт меня. Ему трудно было выговорить моё имя и фамилию, и он придумал мне новое имя Пирра. С тех пор меня все стали так звать.
– А где сейчас Тонни? – спросила я.
– Мы отдали её одному дрессировщику, и она стала выступать в цирке. Ей сшили голубую юбочку с лямочками, а на голову надели шляпу с цветами. Она стала настоящая актриса. И мы с Кларой ходили в цирк смотреть, как она выступает.
– А что она умеет делать? – спросила я.
– Да всё, что угодно. Она очень смышленая. Она танцует, скачет на коне и ходит по канату.
– А мы пойдём когда-нибудь в цирк? – спросила Соня.
– Обязательно пойдём, когда поедем в Киев.
– А когда мы поедем в Киев? – спросила я.
– В следующем году, когда ваш дедушка вернётся из кругосветного путешествия, – сказала Пирра.
– А я знаю, что земля круглая, – сказала я.
– Такая, как этот шарик? – спросила Соня и, достав из кармана шарик, подаренный ей Пиррой, бросила его в потолок – А я обезянка, – говорит вдруг Лиза. Она руками оттягивает уши и высовывает язык.
– Пилла, сделай меня обезянкой, – просит она.
Пирра достаёт волшебную трубочку и играет на ней. У Лизы вырастает хвост, а тело покрывается шерстью. В комнате появляется натянутый канат. Лиза- обезьянка прыгает на него и танцует на нём, и кружится, и делает сальто-мортале. Вскоре ей это надоедает. И она просит Пирру:
– Я не хочу больсе быть обезянкой. Пилла сделай меня мной.
Она прыгает на люстру и, повиснув на хвосте, раскачивается. Пирра дует в трубочку. И Лизка с люстры падает прямо на диван. Она уже прежняя девочка. Мы скачем по дивану, кувыркаемся и кричим:
– Теперь мы знаем, почему ты Пирра!
Глава 8. Доброе утро!
С каждого понедельника Пирра начинает новую жизнь. В прошлый понедельник её волосы приобрели цвет жёлтой сливы, а сегодня она решила стать шатенкой. На голове её возвышается башня из полиэтилена, тряпок и полотенца. И напевая какой-то новый мотивчик, она протирает пыль в детской. Солнце обливает всю её золотистым дождём, в котором медленно кружатся мельчайшие частицы пыли. Соня спит на втором этаже кровати. А я, открыв щёлочки глаз, молча, наблюдаю за Пиррой.
– Ну, что пригорюнились? – обращается Пирра к игрушкам.
Она протирает им носы, ноги, руки. Смахивает пыль с книг и с полок. Куклы, чистенькие, умытые, вставали и делали реверанс. Плюшевый мишка протянул лапку, выпрашивая конфетку. А плюшевая собачка тявкнула и жалобно заскулила.
– Ну, не плачь, пёсик! Сейчас я перенесу тебя поближе к остальным игрушкам.
Словно добрая волшебница, Пирра творила чудеса. Под её руками всё оживало. И даже ею политая из лейки герань, раскрыла заспанные глаза и потянулась к ней зелёными листочками. Книги зашелестели страницами и стали говорить на разные голоса. Соня проснулась. И её опухшая, помятая мордочка свесилась со второго этажа кровати.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/masha-rapoport/pirra-kto-ona/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.