Читать онлайн книгу «Неворобьи. Стихи навылет» автора Андрей Саенко
Неворобьи. Стихи навылет
Андрей Викторович Саенко
В книге собраны стихи, написанные с конца февраля 2022 года по январь 2023. Они отражают настроения и переживания автора в этот непростой период.
Неворобьи
Стихи навылет
Андрей Викторович Саенко
Фотограф Наталья Саенко
© Андрей Викторович Саенко, 2023
© Наталья Саенко, фотографии, 2023
ISBN 978-5-0060-0480-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Н О Т А Д О
Современность заставляет всё чаще обращаться к теме гражданской лирики, поскольку именно эта часть жизни вдруг выдвинулась на авансцену и заняла на ней центральное место.
Конечно, остаются и большая любовь, и мелкие повседневные радости и печали, и великая Природа – источник вдохновения всех художников. Но времена, как известно, не выбирают, и отмолчаться по некоторым вопросам сегодня это почти то же самое, что предать, ведь именно в такие дни стирается грань между равнодушными и врагами.
Не расцените как пафос, но для меня судьба Родины всегда значила очень много. Хотя я и не оказался в авангарде вершителей этой судьбы, исторические перипетии, свидетелями которых мне пришлось стать – вторая половина 80-х, 1991, 1993, выборы 1996, и все, что было потом – живо отзывалось во мне и иногда выплёскивалось в стихотворной форме. А слово, как известно, не воробей.
В качестве своеобразного эпиграфа к этой книге я хочу разместить здесь свое давнишнее стихотворение середины нулевых. Тогда Владимир Путин одержал победу на выборах Президента РФ, и мне это казалось катастрофой: как же, назначенец Ельцина! Стихотворение опубликовали в газете «Российский избиратель», это была моя первая официальная стихотворная публикация и сразу – с гражданской лирикой!
Сегодня я не написал бы этих стихов, но тем они и интересны, что отражают время, как и все мои прочие сочинения. Поэтому я все же воспроизведу их здесь так, как они были опубликованы двадцать лет назад. Возможно, и остальные стихи лет через двадцать тоже будет небезынтересно перелистать, ведь они написаны честно.
Сверху-вниз – черта косая,
Как зарубка топором.
Я расшибся, поспевая
На мифический паром.
Говорил мне голос тихий:
Не беги, не будь смешон!
Но, купившись на шутихи,
Я попёрся на рожон.
Сверху-вниз – черта косая,
Словно молния в грозу.
Я летел, небес касаясь,
Ветер с века сдул слезу,
Я успел! Но правды нету:
Вдруг со всем весельем – лбом!
Был паром листом газетным,
Гладь реки – зеркал стеклом…
Сверху-вниз – черта косая,
Как зарубка топором,
В ней Дудаев и Басаев,
Ельцин, ксерокс и Газпром.
Ничему меня не учат
Ни года, ни синяки…
Над Россией ходят тучи,
По России – дураки.
Март 2004 года,
опубликовано тогда же в газете
«Российский избиратель»
Н Е В О Р О Б Ь И
–
стихи навылет
«Прожить такое, даже и в тылу…»
Прожить такое, даже и в тылу,
не выдвигаясь на передовую,
не в БМП, не в танке, не в пылу
атаки… Всё равно воюя,
пытая самого себя собой.
Идёт жестокий бесконечный бой,
где смыслы не стыкуются друг с другом,
и где вопросы окружают кругом,
вопросы строго самому себе…
И вдруг яснее станет сорок первый,
и Сталинград, и ладожский неверный
звенящий лёд. И ты в своей судьбе
как будто повторяешь чьи-то судьбы.
И пропаганда наша и врага,
и информационная пурга,
в которой разглядеть хотелось суть бы…
И ты буквально понимаешь вдруг,
зачем при написании икон
времён далёких самых испокон
святые наши заключались в круг.
О главном на сегодня
– 1 —
А будет непросто. Но что нас пугать: «вы не дети ли?»
Такое видали, что взрослый иной и не видывал!
Нам как бы впроброс предлагается статус «свидетели»
В том деле, где русский раба из себя снова выдавил.
И с нас ещё многое спросят враги и предатели,
И сами себя мы суровым допросом замучаем,
Но первые катятся пусть к вечной чёртовой матери,
А мы уже спросим с себя из грядущего лучшего.
Мы смотрим, и кажется, мы в этом всём не участвуем,
История – там, далеко, да и мы – разве нация?
Но вдруг раздышалось, хоть это дыханье и частое,
И муки, и слёзы, и гордость, и реинкарнация.
– 2 —
[Стихотворение изъято цензурой издателя]
– 3 —
Ты ответь, не мучай свет,
Не пробраться бродом:
Ты с народом или нет?
Лично я – с народом.
Что не выпадет в огне
Русичам-славянам,
То же выпадет и мне
Счастьем постоянным.
У стиха чеканный слог
Этою весною.
С нами дух и с нами Бог,
Значит, и со мною.
«Убежать – это может не слишком-то смело, но правильно…»
Убежать – это может не слишком-то смело, но правильно:
Кто твои сбережения лучше тебя сбережёт?
У кого-то дворцы, яхты, вклады – вся жизнь обезглавлена,
У тебя штука баксов и где-то такое сосёт.
Вот закроют границы – и как ты тогда с этой штукою?
Вот откажутся визы давать – как уехать тогда?
И с худою котомкой, покуда тебя не застукали,
Провожаешь плывущие прочь под крылом города,
Чтоб оттуда уже наблюдать, как обычные жители,
У которых ни мысли, ни вектора нет, чтоб валить,
Не желая себе новых знаков отличий на кителе,
Молчаливо плетут путеводную русскую нить.
Не взирая на санкции, власть, на ковид и инфляцию,
На мозоли натруженных рук и на смех за спиной,
Подвергают историю с временем русификации
Как в бескрайних пространствах,
так и за железной стеной.
Ты до смерти, возможно, совсем не почувствуешь горечи,
А возможно, глотая пустоты, завоешь навзрыд,
Но тебе никогда не изведать той сладкой и ноющей
Боли счастья, что где-то над этой землёю парит.
«Лежит собака на диване…»
Лежит собака на диване,
И ей до жути всё равно,
Что на диван её не звали
И что вот-вот погонят. Но
Хоть эти несколько мгновений
Собака будет царь горы,
Герой великих сотворений,
Подмявший под себя миры!
В её осанке и повадках,
В изломе байковых бровей
И шерстяных под гривой складках
Краса и стать былых кровей.
Пусть люди видят лишь дворнягу —
В самих породы ни на гран,
Когда они вот так же лягут
И тупо лупятся в экран.
«Я, конечно, и сам-то не так, чтобы право вето…»
Я, конечно, и сам-то не так, чтобы право вето,
В эталоны не мечу, но скулы всё чаще сводит:
Слишком много плохих поэтов и непоэтов,
У которых ни строчки, ни образа не выходит.
Так бывает порой: вдруг кажется, что прозрели,
Что-то с хрустом трескается там у людей внутри,
И они давай вовсю набрасывать акварели,
Да такие жирные – харю свою утри.
И вот тут (хотя и не всем) становится ясно,
Что разломы такие у многих, когда не у всех,
И потоки восторгов, тёплых, как свежее мясо,
Это мясо, конечно. Но вовсе ещё не успех.
Да и хрен: ты писатель, художник, поэт по жизни,
Гулливер, счастливо бежавший ничтожных пут.…
Только хочется большим быть, чем реально сложился,
Лишь тому, кто сам себе видится как лилипут.
«Из-под снега мёртвых листьев шмаль…»
Из-под снега мёртвых листьев шмаль,
Вынув душу, бьёт её навылет.
Ничего не хочется… А жаль.
Вдруг моё желанье время сдвинет?
Может, провернутся, заскрипев,
Жернова календаря Вселенной…
Но пока молитвенный распев,
Монотонный, правильный, нетленный,
Стелется по выжженной земле,
Замершей в преддверии иного.
Пожелай хоть тень желанья мне,
Тёплого хотения земного.
Разговор с Майком
А вчера мне приснился Майк[1 - Михаил "Майк" Науменко – автор песен и лидер группы "Зоопарк", умер в 1991 году],
Он курил и смотрел в окно.
За окном был холодный март —
Вечерами ещё темно.
Он меня распросил про жизнь,
Я ему повключал CD,
А потом говорю: «Садись,
Как тогда давай посидим».
Мы с ним выпили (ну а как?).
Он дивился набору вин.
Наконец настал полумрак.
Он мне пел, что совсем один.
Плыл гитары нестройный лад
И блуждающий мимо нот
Голос Майка. И Ленинград
Был в тот вечер совсем не тот.
А потом, в середине сна,
Он вдруг начал кричать почти:
«Это что у вас за страна?
Как живете вы тут, прости?
Что в эфире у вас за бред?
Что там в книжных за моветон?
Сплошь экзистенциальный вред!» —
Он кричал, перейдя на стон.
«Мы в треклятом глухом совке
Без икры и без этих вин
От ареста на волоске
Были все всё равно свои.
И по всей огромной стране
Шли с гитарой наперевес,
Правду видели не в вине…
Был запал – да и вышел весь?!
Всем страстям дан зелёный свет,
И зелёный цвет у лица…
Вы в какие-то сорок лет
Низвели себя до конца!»
Он нахмурился и умолк…
Прикурил от одной одну:
«Жаль, что знать я тогда не мог,
Что наш крейсер идёт ко дну…»
Вновь замолк и в который раз
Тихо выпустил дым в окно:
«Вы играете лучше нас,
Только песни у вас – говно».
…Я проснулся. Кругом темно.
К уху робко бежит слеза.
Нет, мне было не всё равно,
Только что бы я мог сказать?
Завершились давным-давно
Черно-белые времена.
Нам дают цветное кино.
Только Цоя в нём – нихрена!
Читая новости накануне 9 мая 2022 года
…И после этого понятно,
Зачем вокруг всплывает муть
И как растут на Солнце пятна,
Что затмевают правды суть,
Чего страшатся, ненавидя,
Шепча, как заклинанья, ложь,
Бесславный проигрыш предвидя,
В себя не веря ни на грош,
Скребя когтистыми руками
По бронзе памятных времён,
Чтоб сохранить не смог и камень
Фамилий наших и имён.
И раздавать устав ответы,
Мы кратко повторим один:
Мы заплатили за Победу
И мы её не отдадим.
Путевые заметки: Серпухов
Больше церквей, чем вокруг народа…
В зелень закутан глухо
Город пекарен и хлебозаводов —
Город серпа и пуха.
Звёздам, иконам, крестам и стягам
Вместе, наверно, проще —
Рядом могилы солдатских тягот
И духовенства мощи.
На смотровой по-над всем селеньем
Ходят ветра шальные:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69372034) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Михаил "Майк" Науменко – автор песен и лидер группы "Зоопарк", умер в 1991 году
Андрей Викторович Саенко
В книге собраны стихи, написанные с конца февраля 2022 года по январь 2023. Они отражают настроения и переживания автора в этот непростой период.
Неворобьи
Стихи навылет
Андрей Викторович Саенко
Фотограф Наталья Саенко
© Андрей Викторович Саенко, 2023
© Наталья Саенко, фотографии, 2023
ISBN 978-5-0060-0480-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Н О Т А Д О
Современность заставляет всё чаще обращаться к теме гражданской лирики, поскольку именно эта часть жизни вдруг выдвинулась на авансцену и заняла на ней центральное место.
Конечно, остаются и большая любовь, и мелкие повседневные радости и печали, и великая Природа – источник вдохновения всех художников. Но времена, как известно, не выбирают, и отмолчаться по некоторым вопросам сегодня это почти то же самое, что предать, ведь именно в такие дни стирается грань между равнодушными и врагами.
Не расцените как пафос, но для меня судьба Родины всегда значила очень много. Хотя я и не оказался в авангарде вершителей этой судьбы, исторические перипетии, свидетелями которых мне пришлось стать – вторая половина 80-х, 1991, 1993, выборы 1996, и все, что было потом – живо отзывалось во мне и иногда выплёскивалось в стихотворной форме. А слово, как известно, не воробей.
В качестве своеобразного эпиграфа к этой книге я хочу разместить здесь свое давнишнее стихотворение середины нулевых. Тогда Владимир Путин одержал победу на выборах Президента РФ, и мне это казалось катастрофой: как же, назначенец Ельцина! Стихотворение опубликовали в газете «Российский избиратель», это была моя первая официальная стихотворная публикация и сразу – с гражданской лирикой!
Сегодня я не написал бы этих стихов, но тем они и интересны, что отражают время, как и все мои прочие сочинения. Поэтому я все же воспроизведу их здесь так, как они были опубликованы двадцать лет назад. Возможно, и остальные стихи лет через двадцать тоже будет небезынтересно перелистать, ведь они написаны честно.
Сверху-вниз – черта косая,
Как зарубка топором.
Я расшибся, поспевая
На мифический паром.
Говорил мне голос тихий:
Не беги, не будь смешон!
Но, купившись на шутихи,
Я попёрся на рожон.
Сверху-вниз – черта косая,
Словно молния в грозу.
Я летел, небес касаясь,
Ветер с века сдул слезу,
Я успел! Но правды нету:
Вдруг со всем весельем – лбом!
Был паром листом газетным,
Гладь реки – зеркал стеклом…
Сверху-вниз – черта косая,
Как зарубка топором,
В ней Дудаев и Басаев,
Ельцин, ксерокс и Газпром.
Ничему меня не учат
Ни года, ни синяки…
Над Россией ходят тучи,
По России – дураки.
Март 2004 года,
опубликовано тогда же в газете
«Российский избиратель»
Н Е В О Р О Б Ь И
–
стихи навылет
«Прожить такое, даже и в тылу…»
Прожить такое, даже и в тылу,
не выдвигаясь на передовую,
не в БМП, не в танке, не в пылу
атаки… Всё равно воюя,
пытая самого себя собой.
Идёт жестокий бесконечный бой,
где смыслы не стыкуются друг с другом,
и где вопросы окружают кругом,
вопросы строго самому себе…
И вдруг яснее станет сорок первый,
и Сталинград, и ладожский неверный
звенящий лёд. И ты в своей судьбе
как будто повторяешь чьи-то судьбы.
И пропаганда наша и врага,
и информационная пурга,
в которой разглядеть хотелось суть бы…
И ты буквально понимаешь вдруг,
зачем при написании икон
времён далёких самых испокон
святые наши заключались в круг.
О главном на сегодня
– 1 —
А будет непросто. Но что нас пугать: «вы не дети ли?»
Такое видали, что взрослый иной и не видывал!
Нам как бы впроброс предлагается статус «свидетели»
В том деле, где русский раба из себя снова выдавил.
И с нас ещё многое спросят враги и предатели,
И сами себя мы суровым допросом замучаем,
Но первые катятся пусть к вечной чёртовой матери,
А мы уже спросим с себя из грядущего лучшего.
Мы смотрим, и кажется, мы в этом всём не участвуем,
История – там, далеко, да и мы – разве нация?
Но вдруг раздышалось, хоть это дыханье и частое,
И муки, и слёзы, и гордость, и реинкарнация.
– 2 —
[Стихотворение изъято цензурой издателя]
– 3 —
Ты ответь, не мучай свет,
Не пробраться бродом:
Ты с народом или нет?
Лично я – с народом.
Что не выпадет в огне
Русичам-славянам,
То же выпадет и мне
Счастьем постоянным.
У стиха чеканный слог
Этою весною.
С нами дух и с нами Бог,
Значит, и со мною.
«Убежать – это может не слишком-то смело, но правильно…»
Убежать – это может не слишком-то смело, но правильно:
Кто твои сбережения лучше тебя сбережёт?
У кого-то дворцы, яхты, вклады – вся жизнь обезглавлена,
У тебя штука баксов и где-то такое сосёт.
Вот закроют границы – и как ты тогда с этой штукою?
Вот откажутся визы давать – как уехать тогда?
И с худою котомкой, покуда тебя не застукали,
Провожаешь плывущие прочь под крылом города,
Чтоб оттуда уже наблюдать, как обычные жители,
У которых ни мысли, ни вектора нет, чтоб валить,
Не желая себе новых знаков отличий на кителе,
Молчаливо плетут путеводную русскую нить.
Не взирая на санкции, власть, на ковид и инфляцию,
На мозоли натруженных рук и на смех за спиной,
Подвергают историю с временем русификации
Как в бескрайних пространствах,
так и за железной стеной.
Ты до смерти, возможно, совсем не почувствуешь горечи,
А возможно, глотая пустоты, завоешь навзрыд,
Но тебе никогда не изведать той сладкой и ноющей
Боли счастья, что где-то над этой землёю парит.
«Лежит собака на диване…»
Лежит собака на диване,
И ей до жути всё равно,
Что на диван её не звали
И что вот-вот погонят. Но
Хоть эти несколько мгновений
Собака будет царь горы,
Герой великих сотворений,
Подмявший под себя миры!
В её осанке и повадках,
В изломе байковых бровей
И шерстяных под гривой складках
Краса и стать былых кровей.
Пусть люди видят лишь дворнягу —
В самих породы ни на гран,
Когда они вот так же лягут
И тупо лупятся в экран.
«Я, конечно, и сам-то не так, чтобы право вето…»
Я, конечно, и сам-то не так, чтобы право вето,
В эталоны не мечу, но скулы всё чаще сводит:
Слишком много плохих поэтов и непоэтов,
У которых ни строчки, ни образа не выходит.
Так бывает порой: вдруг кажется, что прозрели,
Что-то с хрустом трескается там у людей внутри,
И они давай вовсю набрасывать акварели,
Да такие жирные – харю свою утри.
И вот тут (хотя и не всем) становится ясно,
Что разломы такие у многих, когда не у всех,
И потоки восторгов, тёплых, как свежее мясо,
Это мясо, конечно. Но вовсе ещё не успех.
Да и хрен: ты писатель, художник, поэт по жизни,
Гулливер, счастливо бежавший ничтожных пут.…
Только хочется большим быть, чем реально сложился,
Лишь тому, кто сам себе видится как лилипут.
«Из-под снега мёртвых листьев шмаль…»
Из-под снега мёртвых листьев шмаль,
Вынув душу, бьёт её навылет.
Ничего не хочется… А жаль.
Вдруг моё желанье время сдвинет?
Может, провернутся, заскрипев,
Жернова календаря Вселенной…
Но пока молитвенный распев,
Монотонный, правильный, нетленный,
Стелется по выжженной земле,
Замершей в преддверии иного.
Пожелай хоть тень желанья мне,
Тёплого хотения земного.
Разговор с Майком
А вчера мне приснился Майк[1 - Михаил "Майк" Науменко – автор песен и лидер группы "Зоопарк", умер в 1991 году],
Он курил и смотрел в окно.
За окном был холодный март —
Вечерами ещё темно.
Он меня распросил про жизнь,
Я ему повключал CD,
А потом говорю: «Садись,
Как тогда давай посидим».
Мы с ним выпили (ну а как?).
Он дивился набору вин.
Наконец настал полумрак.
Он мне пел, что совсем один.
Плыл гитары нестройный лад
И блуждающий мимо нот
Голос Майка. И Ленинград
Был в тот вечер совсем не тот.
А потом, в середине сна,
Он вдруг начал кричать почти:
«Это что у вас за страна?
Как живете вы тут, прости?
Что в эфире у вас за бред?
Что там в книжных за моветон?
Сплошь экзистенциальный вред!» —
Он кричал, перейдя на стон.
«Мы в треклятом глухом совке
Без икры и без этих вин
От ареста на волоске
Были все всё равно свои.
И по всей огромной стране
Шли с гитарой наперевес,
Правду видели не в вине…
Был запал – да и вышел весь?!
Всем страстям дан зелёный свет,
И зелёный цвет у лица…
Вы в какие-то сорок лет
Низвели себя до конца!»
Он нахмурился и умолк…
Прикурил от одной одну:
«Жаль, что знать я тогда не мог,
Что наш крейсер идёт ко дну…»
Вновь замолк и в который раз
Тихо выпустил дым в окно:
«Вы играете лучше нас,
Только песни у вас – говно».
…Я проснулся. Кругом темно.
К уху робко бежит слеза.
Нет, мне было не всё равно,
Только что бы я мог сказать?
Завершились давным-давно
Черно-белые времена.
Нам дают цветное кино.
Только Цоя в нём – нихрена!
Читая новости накануне 9 мая 2022 года
…И после этого понятно,
Зачем вокруг всплывает муть
И как растут на Солнце пятна,
Что затмевают правды суть,
Чего страшатся, ненавидя,
Шепча, как заклинанья, ложь,
Бесславный проигрыш предвидя,
В себя не веря ни на грош,
Скребя когтистыми руками
По бронзе памятных времён,
Чтоб сохранить не смог и камень
Фамилий наших и имён.
И раздавать устав ответы,
Мы кратко повторим один:
Мы заплатили за Победу
И мы её не отдадим.
Путевые заметки: Серпухов
Больше церквей, чем вокруг народа…
В зелень закутан глухо
Город пекарен и хлебозаводов —
Город серпа и пуха.
Звёздам, иконам, крестам и стягам
Вместе, наверно, проще —
Рядом могилы солдатских тягот
И духовенства мощи.
На смотровой по-над всем селеньем
Ходят ветра шальные:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69372034) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Михаил "Майк" Науменко – автор песен и лидер группы "Зоопарк", умер в 1991 году