Читать онлайн книгу «Строк вуду. Стих отворяющие» автора Александр Сменович

Строк вуду. Стих отворяющие
Александр Сменович
В этой книге много стихов и не много поэзии. На пользу мне и на радость критикам. Справедливо и обратное. Она, Поэзия, – стих отворяющая. И мне это было удивительно и достаточно. Ведь там оказались «Герда» и «Сберегающие грех», «Анитра» и «Черный квадрат», «Оракулы» и «Богиня», «Спас» и «Отбесятина».Что называется, всё «Так просто». Как «Выпь-душа». Вперед, читатель, на «Рубиновое дно», где ждут «Иссердечья камеи», «Бесцвет» и «Человечинка».

Строк вуду
Стих отворяющие

Александр Сменович
Эта книга посвящается Лере Мелиховой, поэтессе от Бога

Дизайнер обложки Мария Ведищева

© Александр Сменович, 2023
© Мария Ведищева, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0059-2869-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Выпь-душа

Ноябрь
Октябрь в ноябре, ноябрь в декабре,
Сюрпризы, а может, капризы,
Почившая ложь в золотом сентябре,
Дни осени тризны подлизы.
Безудержный счет рокового битья
Об оземь случайного света,
Тяжелый просчет годового литья
Надежд у пустого эстета.
Умов лабиринт на словесных крючках
Истрепет порочную нитку,
И тени духовных калек в паричках
Склонятся к скрижальному свитку.
В нем минимум знаков, в нем оный закон,
В нем ветхая правда созвучий,
Осенних молитв неприглаженный тон,
Терзающий и неминучий.

Душонка
Не скажешь, не попросишь, не услышишь,
Отброшен равнодушною волной,
Казалось бы, напрасно еще дышишь
Перед безумной человеческой стеной.
Пришел один неудержимым криком,
Пытаясь докричаться до небес,
Но то ли рожею не вышел, то ли ликом,
А может, все попутал мелкий бес.
Уродцы и слепцы златых избенок
На курьих ножках лаковая грязь,
Выходят ангелы из пенистых пеленок,
Уходят дьяволы с печатью краткой «мразь».
Калека благости с сумой бесчеловечной,
Вкусивший тлен и попранный порок,
С душой-поденщицей услужливо-увечной,
Живому трупу траурный венок.

Гостья из тумана
Не достучаться до сердец… потемки,
Лишь верности надежда отдана,
Любви непрочны слезные тесемки
И горько будет, если пьешь до дна.
Поймешь не сразу прелести терзаний
Предательства во сне и наяву,
Растаявших и столь  нагих  лобзаний
И во дворцах и нищенском хлеву.
Душа чужая… гостья из тумана
Из взглядов, встреч, движений, голосов,
Вся соткана из сладкого обмана,
И сшита не из мер и не весов.
И нет ей ни закона ни управы,
Хозяин ей ведь не телесный дом,
Потребуешь злодейку для расправы,
А рай ей побоку как впрочем и содом.
Хотя бывает… и себя не знает,
И в зеркале совсем не узнает,
И мечется… и судьбами играет,
Других как прежде ранит  и зовет.

Под вечным
О, святый Боже, где Ты, рядом?
Внимаешь ли пустым словам
Или полунебесным горним взглядом
Скользишь по грешным головам?
Ты удостаиваешь звуки
Твоих запутавшихся чад
(Или) безвольно опускаешь руки
При виде неразумных стад?
Ты рядом? Голосом, терпеньем,
Творимой божеской стезей,
Не суетным благоговеньем
Над исстрадавшейся слезой.
Ты искуплением невинен,
Ты оправдание креста,
Под вечным небосводом синим
Твоя вселенная чиста.
И не просить, и не помыслить
Ни правый суд, ни злой навет,
Но как живому перечислить
Мольбы судьбы, где Тебя нет?

Выпь-душа
Бесконечная черная сыпь,
Полумрак ледяного дождя,
Закричала подрубленно выпь,
Выпь-душа схватку-боль переждя.
Улеглась на тупое крыло,
Угнездилась в беду-борозду,
И невидимый клекот мело,
Словно страшную снежную мзду.
Будто глухо смирилась она,
Разложилась промерзшей травой,
И в глазах теплых не было дна,
И застыл навсегда жуткий вой.
Опустела, изынелась ночь,
Шелест-стук колоколил поля,
Ветер гнал испоконное прочь
Там, где вмерзла в живое земля.

Так просто
Живешь пустой оберткой,
А счастья до краев,
Всё шито-крыто, вёртко.
Рёв.
Слепилось, свыклось… надо,
Терпение… судьба,
Откроем шоколада,
Полна изба.
Нальем да выпьем… свечи,
На зависть… ведь уют,
Подрагивают плечи,
Брют.
Подумаешь, печали…
Тут кто-то ест… есть,
Всё ложь. Вначале
Сесть…
Сесть, выдохнуть… прорезать
Слезою дни,
Нет! Долю Крезать,
Пни
Вон… лизать сомнений раны…
Не те слова,
Какие планы
В два,
Три, четыре,
Лет лёт,
Взгляд сыре,
Лёд.
Тишь, глажь,
Душ мазь,
Чувств блажь,
Хрясь.
Тел дел
Чел пел,
Вы жал
Жал.
Уф,
Нуф,
Наф, Наф.
Гол и аф. Ав!
Цар; и ца Сав…
Sol! О. Мон.
О, мол. Он.
Я искала напиток волшебств и любви ночью пряной сошедшей с оживших небес потерявшей покой и томящейся без красоты неземной где звенит гулкий лес где низвергнуты в пропасти лживые дни без тебя обманувшие очи мои рук твоих ненасытная дрожь уползающей в дебри холодной змеи я размытая ветром пустая волна уходящей слезами в зыбучий песок я немые уста позабытого сна испытавших божественно-сладкий порок.
Боль, роль, соль доль,
Моль чё ль, воль ноль,
Холь коль столь дроль,
Голь и К; роль.
На. Всё. Про. Всё.
Поэт. Басё.
Строк. И.
Рек. И.
Ос. Тыл.
Прост. Ил.
Вод. Ил
А. Мил.
Тянется чистый росточек
К солнцу… из мрака и меж
Ду нависающих кочек,
Тонок с пеленок и свеж.
К солнышку выше и выше,
Ток сил смелей и быстрей,
Песни весенние слышит,
Бури далеких морей.
Он расцветет, он пробьется
К свету сквозь черную тьму,
Радуга звонкая льется,
Так просто. Не почему.

Homo
А что останется после вас,
Чревоугодники и фарисеи,
Душу продавши и не раз
Соблазнами не окосели?
Вам краток век вин и жиров,
Плебейская расплата?
Лучший имеете из миров
И даже то, что свято.
Урвать по хруст, по крик, по стон,
Сумой гордиться,
Обзолотился сон,
Да трупны лица.
Не вечен торг живых продаж
Пустого храма,
Сгниет на плахе лютый раж
Слепого хама.

Се, Человек…
Се… quid est… свыше,
Ближний, contra, сквозь строй,
Живой заполняет ниши,
Которые метит рой.
Свобода необъяснима,
Пока не свободен сам,
Если душа ранима,
Значит, не по часам.
Угол не путь сомнений,
Слово не разговор,
Молча из откровений
Грянет великий хор.
Преданно и устало
Не отойдет, не предаст,
Мерой отмерено мало,
Верой духовный пласт.
Торный… венок терновый,
Ради и только для,
Старый завет и Новый,
Жертвуешь Соль, Земля.
Вечеря в каждом доме
Сердца молельный стук,
Всё, лишь любви кроме?
Плач не пустой звук.
Руки, глаза, голос,
Исповедальный зов,
Не упадет волос
С судных страстных оков.
Миг неземных страданий
Во искупленье зла,
Слеп приговор гаданий,
Свет не заменит мгла.

Темница
Душа глядит закрытыми глазами,
Как будто понимает… все не зря,
Она грустит невидными слезами,
Она тоскует вне календаря.
Двойная жизнь безвестна и печальна
В кромешной и беспомощной ночи,
Она, как драгоценность хрупкая, хрустальна,
Как свет далекий пламенной свечи.
Чужая пленница неведомой темницы,
Закрытая засовами навек,
Она пытается увидеть лица,
Которые приносит человек.
И мечется, и падает устало,
Впадая в бесполезный долгий сон,
В нем отблески волшебного коралла,
В нем шум тревожный и прощальный звон.
Не суждено ей быть свободной птицей,
Отправиться в единственный полет,
Ей только та последняя надежда снится,
Которая и плачет и зовет.

Крест
Прежде чем прощать кого-то,
Научись прощать себя,
Прежде чем вещать про что-то,
Смолкни, слово не любя.
Прежде чем за чем стремиться,
Стань бесцельной тишиной,
Прежде чем другим убиться,
Стань иным или иной.
Прежде чем изверить годы,
Позабудь о временах,
Все ушедшие народы
Это сущий тлен и прах.
Прежде чем звездой светиться,
Стань песчинкой, человек,
Ты ведь мог не появиться
Коротать свой жалкий век.
Прежде чем судьбу неволить,
Оглянись хоть раз окрест,
Можно миг бездушный холить,
Можно вынести свой Крест.

Единственная
Ты была единственной, а стала одной из многих…
Похожей, обычной, другой…
Измученных болью двуногих,
Изогнутых жизнью дугой.
Ты стала неспетой песней,
Несочиненной строфой,
Воспоминаний пресней,
Полупустой графой.
Живая… покойся с миром,
Который оставил жить,
За любвеобильным пиром
Чужие костры палить.
Не первый, второй… считайся
Чудесной, искомой, родной,
Уже ты была, не майся,
Единственной и одной.

Стихов варенье
Я разбираюсь в сути слов
И ясно вижу
Туман основ,
Поверхность лижут.
Банальный ряд
Цветит страницы,
Средь рифмогряд
Пустые лица.
Легка строка, да бита,
Что в фас, что в профиль,
Блаженна свита,
Да, Мефистофель.
Ах, звуков сон…
«Мороз и солнце!»,
Души восторг,
Как в мир оконце.
Ох, мир любви и откровений,
Летучих слов и песнопений.
Но тяжела
Небес дорога,
На страсти зла
Судьба немного.
На живость слога,
Меткость строк,
Сюрприз подлога,
Вот урок.
Не обойтись без очищенья
Исповедального письма,
Без возрожденного прощенья,
Неоцененного весьма,
Без страха букв, без объяснений,
И пусть… неопытной строки,
Для выспренных стихотворений
Пусть ищут рифму дураки.

Поэтесса
Она переболела нелюбовью,
Она переболела расставаньем,
Теперь плакучей и холодноватой кровью
Словесным расцветает увяданьем.
О, сколько звуков, ко двору негожих,
Разбросано прекрасною печалью,
Так на любовь ушедшую похожих,
Так чудно тающих за памятною далью.
Пылают чувства бледною строкою,
Горит огнем несчастная глава,
И водит страсть услужливой рукою,
Но сердце… одинокая вдова.

Страдалец
Слова не вмещают горе,
слезы, скорбь и беду,
беззвучного лепета море
в больном полоумном бреду.
Сердечная толстокожесть
нарост отжитых времен,
полубезумных схожесть
из темных, иных племен.
Своя несносимая ноша,
крик глаз, что всегда с тобой,
души ледяная пороша
и тени теней гурьбой.
Невыносимая стылость
чужих отношений и слов,
счастье звуков забылось,
но не твоих шагов.
– — – — – — – — – — – — —
Ты собой заменяла мир,
Я собрал его из осколков,
Сплю, ем, пью. Будней пир.
Время шью и колюсь иголкой.
Разворачиваю рассвет,
Заворачиваюсь в закаты,
Дней, недель, полугодий, лет
Полупризрачные палаты.
Полуправда и полуложь,
Я лечусь сокровенной болью,
Она времени верный нож,
Все живое иссечь любовью.

Глупая птица
Ты торопишься куда,
Глупый человечек,
Греть ушедшие года
У холодных печек?
Или пить дурной отвар
Суеты и спуда,
Когда жизнь, случайный дар,
Тянет халабуда.
И взахлеб и по глотку
Бедная хламида,
Календарному катку
Листьев пирамида.
Ты казался, а не был,
Или все ж кудесник,
Из несуеверных сил
Стал души наместник?
Зацепился, повезло,
Счастье по кредиту,
Неосмысленное зло
Гладит дольче виту.
Рай земной короткий миг
Долгого обмана,
Первый и последний крик
Человекомана.
Убеди себя, живи
Будто понарошку,
Сможешь, время не гневи,
Его дали крошку
Одному… и адский счет
Как песок струится,
И зачем летишь вперед,
Глупенькая птица.

На сон грядущий
Будь выше, когда брошен,
Смелее, когда пал,
Быстрей, если изношен,
Живей, если устал.
Будь слабым, если небо
Окажется в руках,
А если ты там не был,
Не ройся в облаках.
Будь прежним, если губят,
Терпимым, если ад,
Свободным, если любят,
Неслышным, если в ряд.
Будь добрым, если отнят,
Будь верным, если бит,
Ушедшим, если понят,
Святым, если убит.

Правша
Иногда… лучше быть неправым,
Странно, но это так,
Опытом злым, корявым
Не ощущать мрак.
Не прокричать… глухо,
Голос не говорит,
Вроде бы два уха
Боком… А око зрит,
Зрит и молчит… прямо,
Прямо тебе в глаза,
Черная, черная яма
И верный знак… слеза.
Пропасть… слепому легче?
Жизнь, ты слепа людьми?
Скормленное увечье…
Жуткий урок уйми.
Страшно таишь время,
Даришь, чтобы брать,
Бьешь наповал в темя,
Как ты не любишь врать.

Зима. Январь
Январь-красавец… месяц без изъянов…
снега, мороз, святая белизна,
тяжелых облаков
и ледяных туманов
прощально-скорбная слепая новизна.
Раскинулся… творец и заклинатель
еще творимого, грядущего письма,
его допишет не судьба-писатель,
его прочтет пророчица сама
Пути… ведь он уже известен,
как ясен и понятен путь зимы,
круговорот природы мерой честен,
и кажется, что месяцы немы.
Неговорливы и благообразны,
не откровенны, но обречены,
натурою своей привычно-праздны,
рутиною пустой облечены.
Им незнакома жалость, лишня скромность,
понятен мир бессмысленных затей,
и холод января не вероломность,
и жар июльский для смешных детей.
Коварство бытия и жребий всесезонья
утешат, может быть, надежды и сердца,
но зим не первых, явно иль спросонья,
не разглядеть размытого лица.

Снежный паж
Ну что, Перо! Молчат Перро?
Строчат пустые вирши,
Про замеревшее зеро, небесную канцеляро
Преснежной бригадирши.
Красотам несть… по сотам сесть
Квартирного скрижала,
Поэту лесть – как сеньке честь,
Февральский обожала.
Купись… ведь снег из бел и (л) нег,
Божествен. На, картина,
Хоть сказке век и из-под век
Погодная рутина.

Воскресенье
В ночь под Рождество
Звезды засияли,
Чудо-божество
Ясли увидали,
В мир явился Бог,
Истины учитель,
Преданный пророк,
Проданный родитель.
Он воскрес, восстал
Из земного праха
И иконой стал,
Образом без страха,
Он оставил чад
Только не молитвой,
Он Отец и Брат
Пред духовной битвой,
Нет пророка там,
Где душа убита,
И к святым перстам
Прикоснулась бита,
Но живому Путь,
Вечному Спасенье,
Возлюби и Будь,
Это Воскресенье.
………………
Не делай из меня икону,
Я не цветная деревяшка,
Полуневедомому стону
Бездарная замена плашка.
Я человек, я откровенен,
Я не поклонный образок,
Нечеловечески разменен
На поучительный урок.
Я Жизнь, я Свет, я Воскресенье,
Я Слово страждущей души,
Не пред- и на- мое значенье,
Столпы не камнем хороши.
Я прожил, жил, я не прошел
Непостижимые дороги,
Я не искал и не нашел
Того, что вам не дали боги.
Но я любил и призывал
Упавших и обремененных,
Отчаявшихся, кто устал,
Обиженных и обделенных.

Старая песня
Эх, дороженька-дорога,
Безвозвратные пути,
Расставанья у порога,
А надежду не найти.
А года летят, как птицы,
И приметишь не вернуть,
Сколько ниточке ни виться,
А судьбу не обмануть.
И любовь… и есть, и нету,
Отшумела, отцвела,
Бродит с кем по белу свету,
С кем судьбу свою свела.
Не задержится, я знаю,
Непоседой снова в путь,
По высокому по краю,
Попрощайся, позабудь.

Храбрец
Не опускаешь руки? Вряд ли значит,
Что ты еще силен и деловит,
Просто судьба пугливым зайцем скачет
И терном путь еще не до конца увит.
Храбришься почему, надеешься, мечтаешь,
Да, просто позволительна стезя,
И в шорах, как и прежде, пребываешь,
И думаешь, что можно; ан, нельзя!
Печалька кажется легко преодолимой,
И даже, может быть, по силам бег,
Но где той купины неопалимой
Свет оживающий, что видел человек.
Где поворот, который открывает
И веру и надежду и сердца,
Но дух, как картами, безумцами играет,
Колоду дней тасуя без конца.
Себя трудами не обременяя
И даже, может, не желая людям зла,
Ой, не напрасно, слабость обвиняя,
Он держит их за отпущения козла.

Зима. Февраль
Эффектным днем дивит зима,
Бездушно убеждает,
Мороз не сон, она сама
Желаньям угождает.
Своей пронзительной красой
Засеребрила дали
И северянкою босой
Спешит, куда не звали.
На ложе преданных полей
Легла неумолимо,
Наложницей у королей
Набеленная прима.
Обман блистательной игры
Снегами козыряет,
И жаркий луч немой поры
Слепит и обжигает.
Но стыл короткий поцелуй
Предубежденной страсти,
И шепот бессловесных струй
Фальшивые напасти.
Напрасно истину и ложь
Лукавить воедино,
Февраль коварен, но хорош,
Из Каев, в сердце льдина.

Разговор с Пушкиным
Ах, Александр Сергеич,
Повеса, мыслитель, поэт,
Без вас как без рук… мелочь?
Иль измельчал свет,
Или вас поумнее,
Жизнь ведь она одна,
Смерть на миру краснее,
Но не красней вина,
Сладкого, дорогого,
Чашу судьбы испить?
Века поэт другого,
Или писать значит жить?
Муза продаж… с оглядкой,
И эшафотом стол,
Если душой не всмятку,
Рифмы король гол.
Строк бесполезных чудо,
Купол как без креста,
Златом богаты руды,
Но что душа без Христа.
Ваши любовь и слово
Строф на века печать,
Homo оно не ново,
Поэтом не томом стать.
Жечь, говорите, глаголом,
Про- и пребудет рок,
Писанным чтоб уколом
Очеловечить смог.

Отравленным любовью
Отравленным любовью
Ни выжить ни вздохнуть,
Перебродившей кровью
Болезнь не обмануть.
Прививкой злого чувства
Душой деревенеть,
Продажным от искусства
Надежды не согреть.
На жалость? Доля слабых,
Изломанный удел,
Уверенность бывалых,
Кто слопал, тот и смел.
Разорванные нити
Разорванных сердец,
Вам трудно? Повторите,
Или один венец
Души испепеленной,
Восставшей из могил,
Безумьем опаленной,
Оставшейся без сил.
Зачем ей оживленье
На вырытых костях
И новое забвенье
На выжженных частях.
Беспамятства потуги
Или дурной процесс
Лощения подруги,
Которой бес не бес.
А может, и расплата
За выводок ума,
И белая палата
Лишь временность дерьма
Породы человечьей,
Живучей и гнилой,
Поклонницы увечий,
Продажною и злой…
Истоптанному жизни
Обратно не вернуть,
С ним вечный призрак тризны,
С ним попранного путь.

Золушка
Как надоели перепевы,
Повторы-вторы и банал,
Где золушкиной королевы
Блестящий и волшебный бал!
Где туфелек хрустальный почерк,
Где принца верная любовь
И сказочно-прекрасных ночек
Туманно-вздернутая бровь.
Как далеки от мира пира
И заготовки и тусня,
Речей дежурных злая лира
И человечечья мясня.
Привычкой будней плесневея
Футлярит душу удалец,
Как будто жизнь его новее
Деревенеющих колец,
Как будто бы юна надежда,
Так шаловлива озорна
И снов коварная одежда
Коварным будням не верна.
Но повторяются желанья,
Так повелось и поделом,
И дней урочные посланья
Как крест за вымершим селом.

Последняя ночь
Было время писал я размером,
Подходящим для избранной формы,
И придуманным знаньям и верам
Был почтив, как незыблемым нормам.
Но, как зренье, расплылись фигуры,
Стали четкими не очертанья,
И былые простые микстуры
Уж не лечат ни дух ни дыханье.
Говорит мне усталое тело
Нездоровью душа подчинится
Обреченно и очень несмело
Будет птицею запертой биться.
А потом… упорхнет и не станет
Сожалеть о покинутой клетке,
Ведь ничто ее больше не ранит,
Одинокую душу на ветке.
Улетевшей навеки оттуда,
Где был мрак, рассыпающий тленье,
Где мучительное просветленье
Лицезрели Святой и Иуда.

По душам
Я бы сказал много
Сердцу помочь чтобы,
Но то ли ум недотрога,
То ли слова сдобы…
Мягкие, ватные… льются
Вместо нагих формул,
Словно щенки, трутся,
Не у волчиц Ромул.
Долгое… слишком быстро,
Старое… мохом ново,
Временная канистра
Тело… без душ снова.
Или душа горе,
Или душа радость,
То с целым миром в ссоре,
То сорванец-шалость.
Ты почему любишь,
Ты по чему плачешь,
То вдруг с плеча рубишь,
То вдруг глаза прячешь.
Изредка… в лица смотришь,
Верного отраженье,
А чепуху порешь
Так у слепых сраженье.
По лбу костыль словесный,
Чувства волнуешь звуком,
А разговор пресный,
Сердце лишь рвешь стуком.
Тихо… прижмись болью
К тысячам… шепот строчный…
Может быть, этой ролью
Будет суфлер точный.

Слова блуд
Стонет ветер, плачет ветка,
Хнычет кадровый поэт,
Слово пусто или метко,
Но у слова тела нет.
И какое слову дело,
Что бумага посинела,
Что размазана душа
Мимоходом, не спеша.
Или грязевым потоком
И полубезумным оком
Время покатилось вспять,
Или замерло опять.
Зреет умная водица,
Чтобы вновь водой излиться,
Или глупая… не суть,
Все равно… по это грудь.
По несчастью и по ссоре
В бесполезном разговоре,
По отчаянье и злобе,
Как приговоренный в робе,
По прощанью и судьбе,
Все задаром, все тебе.
Слово-мошка, слово-птица,
Ну чего тебе не спится,
Ты томишься, клети рвешь,
А потом навзрыд ревешь,
Вот же золото молчанье,
Душ усталых врачеванье,
Ты же в человеке вошь,
Что ни слово тут же ложь,
Сеть, отходы, паутина,
Звучный блуд, сырьевтор, тина,
Обессмысленная рвота
Для чего- и для кого-то.
Но бывает иногда
Что-то вроде нет и да,
Приснопамятные звуки,
Когда помнят даже руки,
Когда памятных с десяток
В сердце будет очепяток,
Иль удачная строка
Вдруг переживет века,
Рифмой станет поговорка
(Значит, душ полезна порка),
И перенесенный вред
Беды выведет на свет,
Слово станет вдруг полезным
И с коллегами любезным,
Незамылено, учтиво,
Слово-то не грязь, а диво!

Ах и мат
Разберу слова, те, что пыль вещей,
Что полны старья, прижитых клещей,
Те, что на слуху, чей трапезен вид,
Чей обмылка смысл бедной рифмой квит.
Ве-На-Лю-, Душа, Сердце, Слезы, Боль,
Вре-года, Беда, Расставанье, Роль,
Пустота, Мечта, Ожиданье, Свет,
И etc… стихотворный бред.
Что не спишь, хирург поэтичных драм,
Костоломных фраз… по язычью бам!
Режем мягкий слог, рубим чистый звук,
Давим строчный сок из словарных мук.
Ходит солнце то ж, новизной старя,
Подтверждая лишь… возвращенье зря,
Ни к чему щеки надувательств пыл
Раз Пегас строфой, словно волк, завыл.
Потерял мозги среди рифм-копыт
И кнутом-строкой поэтично бит,
Гармонично вздыб лен печатно не,
О весне, о сне… и уж на коне…
Лил лазурный свет неземной закат,
Вдоль морской волны разливался мат,
Проза жизни, что ж, а чудак пиит
Он старьем словес что-то говорит,
Ему ночь нежна, ему ночь нужна,
Ну, естественно, для стихов (рожна),
Он гармонь -ии Один-менестрель,
Все в свирель свою дует ту же трель,
Говорит слова, что, как мир, стары,
Его чудный пир золотой поры,
Его тихий глас пусть себе под нос,
Ну конечно, из глас- и со- (н) ных рос.

Я пас
Я сегодня прожил один день,
А точнее, постарел на сутки,
Звездно-мировая динь-ди-лень,
Думаю, оценит зрелость шутки.
Я не про букашку и не тлю,
Человек иная животина,
Говорить он может «Я люблю»,
Если нет – наверное, скотина.
А еще он может горевать
Одиноко или даже вместе,
Колыбельную влюбленно напевать
И тонуть в любимой раз по двести.
Невозможно близкий аромат
Глаз бездонных в небо синих-синих,
Бриллианты в тысячи карат
Жалкий свет тех несравнимых линий.
Любит человек… и что же час,
Много это, много или мало,
Умник пусть, пусть… говорить я пас,
Что любовь на день старее стала.

Без боя
«Выпусти время из клети часов…»
    Неля Семиречкина
Жить малословом… не пресно?
Весен страницы читать,
Кыш! Пересиженных кресел
Тюрны ног ме- не считать
Лодией… лесен (ок!) высь си
Них цвет- манящий (вит) ок,
Лист обрываемых чисел
Сорок сорок (off) порог.
Мера календ Колумб (а) рий
Нежных шептань (ем рис) ниц,
Время кал (if?) час на; -барий
Герб vidi из (не) мых лиц.
Срок и… отпущен, не нужен,
Тюрь- будни мой цифер-блат,
Взгляд ami пере- ход гружен
До сов (падений) и над
Жаворон- ка sting раз-veto?
Вспых (нет?) спал! охами глаз,
Это не (д) лица при… мета
С (ложных) не- брошенных фраз.

Весна
Мне надо тебя, если голос дрожит,
И руки повисли несмело,
И кровь в жилах бешеным током бежит,
А тело одеревенело?
Мне нужно тобою весенней мечтать,
Латая судьбы половинки,
И хоть на мгновение рыцарем стать,
Спасая надежды росинки?
Бередить былое, предчувствовать сны,
Предсказывать прежние беды,
И той же дежурной, но новой весны
Принять роковые победы,
Печалиться снова и счастьем играть
Безумно, беспечно, наотмашь,
Тревожному сердцу отважно соврать,
Что я ему больше не сторож.
Взлететь до сияющих вечных высот,
Светиться от ангельских песен,
И мир пережитых, но ложных красот
Оставить, он жалок и пресен…
…Красавица, спишь? Дымкой легкого сна
Запеленуты негой ресницы,
Ты и есть низошедшая с неба весна,
Что волнами дремотой струится,
Этот свет некасаемый теплой руки
Обнимает серебряный трепет,
И черты обнаженной телесной реки
Овевает божественный лепет.
Ты слетела с небес и твое божество
Несравнимо и необратимо,
Будет ныне и присно твое рождество
Без имен и без времени чтимо.

Рецензия
Я в вас немножечко влюблен. В слова.
Наверное, не удивлен. Права
Душа… она ведь яд. И йод,
Калечит-лечит. Вот.
Она и врач, и грач. Тьмы.
Забавно, все же… кто, мы?
Тонуть в душе… хлебать. Волн
Лазурных, чистых. Злых. Полн.
Я знаю цену слов. Ложь.
Как любят ими! И… нож.
Цветочки, почки… где миг,
Он будет зря, зря. Крик.
Смешно, хотелки. Дней. Сон.
Душою правишь ты? Он?
Любить, беречь… кто против. Но
Под райскими, под облаками. Дно.
Нажил и чувств, шагов. Мер.
И вдруг лишился всех. Вер.
Прощанье, встреча… что, обман,
Куда приперся, а куда зван.
Все тлен. И время. И дела. Что ж,
Подумалось, цена не всем. Грош.

Прогноз погодой
1.
На что похожи вёсны, зимы,
Собой суровы и ранимы,
Дождливы, долги, холодны,
А ночью точно голодны.
А лето, осень… ну вот спросим,
Зачем с утра многоголосим,
В обед меняем вдруг наряд,
А вечер новый звукоряд!
Метеоролог! Помолчи,
Твои понятны мне причины,
Мне радости или кручины
Природные нужны ключи.
Зачем душа, как побирушка,
Стоит на паперти погод,
И без конца из года в год
Слюнявится все та же кружка,
В которой вылитый восторг
Или подачек жалкий торг.
Философ, слово! Ведь не ново
Влиянье нажитого крова,
Вот и погоду бы к лицу
(Известно, все ведь подлецу),
Конечно, есть иные сферы,
И в дождь, и в снег (как примешь меры?),
Или высокая душа
Нам выдаст радуг антраша.
…Но если вдруг остановиться,
Когда, казалось бы, идешь,
Когда, казалось, что-то ждешь,
И время года мчится, мчится,
А посмотри ему в глаза
Оно и ластится и злится,
Как юноша или девица,
Но мертвы эти образа,
Одушевленные всечасно
Привычкой вечной и опасной,
В которых безыскусный свет
И сонм поклонов бит и спет.

Прощай, снежок
Опять ожил. Змеей белесой
Пополз, беззвучьем ледяным,
Сугробной и усталой мессой
С характером полудурным.
А был каков! Снегообразен,
Искрил снежинками рассвет,
Чудесен, мягок, непролазен,
Души покой и сердца плед.
Сезонов (с) нежная наука,
То холод в радость, то печаль,
Неуползающая злюка,
Пригрелась? Ну так тай, не жаль.

Тело и Душа
Сильна печаль, бывает хуже,
Бывает горе и беда,
Душа на дне отхожей лужи,
М-да.
Бывает, что ее забрали,
Когда бессилием слеза,
Насиловали и истязали,
За?
Кому-то тело на полдела,
Пропащий свет,
Порода чувства поимела,
Нет?
Двойник при встречах мил и страшен,
Зачем пришел,
Воспоминаниями крашен,
Пол.
Отбросить брошенное, мило,
Жевать живьем,
Любви обгрызенное рыло
Жрем.
Кровоточащее на лицах
Печенье лет,
Отсутствие на убийцах
Мет.
Какому утешенью…
Напрасным быть,
Каким богам молиться, а каким
Ныть.
Усталость, стылость, алость
Рук,
И человечинкою… хоть бы малость
Мук.

Тихий день
Мы все плывем в одном дерьме,
Кто по теченью, а кто против,
Блуждаем по свету во тьме
И во дворцах, и в жалкой соте.
Приобретенного угар
Судьбы тщеславит подаянье,
Кто молод вот уже и стар,
И время скажет: «До свиданья».
Какая мысль родится в час,
Когда останется немного,
И громоподобный глас
Поставит стойкой перед Богом.
Какие жалкие слова
Произнесем или помыслим,
Когда одна лишь жизнь права,
Которой мы годами висли.
Как «оправдаться перед Ним»,
Когда изжито покаянье,
Кого ославим, укорим,
Явив бессильное старанье.
А может… будет тихий день
Всенеизбежного ухода,
И Ангелов святая тень,
И Мир Заката и Восхода.

Спас
Нещадна человеческая пропасть,
В ней веры нет, но нет в ней и любви,
И в этом ни открытие ни новость,
Что Спаса нет без Спаса на Крови.
Что сердца нет, где бьется кулачками
Духовный тлен о вывешенный крест,
И совесть полумертвыми клочками
Цепляет неумолчный благовест.
Предательство немого поцелуя
Не осквернит открытого лица,
В нем подвиг мук… и рядом страх холуя,
Не разглядевшего тернового венца.

Между строк
Не всякий дорог для меня читатель
Под номером и рейтингом иным,
Я не его душевный почитатель,
И мы друг друга, в общем, не виним.
Но есть одна бесценная минута,
Когда ты знаешь, что не одинок,
Что слово твое дорого кому-то,
И сердце рядом… где-то между строк.

Живое оконце
Вашу душу
Сердцем слушать,
Голос… птицею вешнею,
Тайною слов и молитв… не порушить
Колос… хрупкость нездешнюю.
Качается… мается, кается,
Не в чем… открытая солнцу
Жизнь! Поднимись, колосок,
К свету… живое оконце,
Веры живительный сок.
Гнется… льется слезами
Дождик… зернышки чистые-чистые
Перед глазами,
Золота капли лучистые.

Черный квадрат
Абстрактной формы рудимент
Предмет иного круга,
Закономерный элемент
Природы и досуга,
Конечный взгляд, последний ряд,
Бесцветный яд, свят, свят, свят, свят,
Не друг и не подруга.
Тяжелой мощью боковин
Ломает мощи, исполин,
Застывшей черной лавой
Вливает образ, правый.
Необъясним, им, им,
Не оп! Я с ним, с ним, с ним!
Формальная страница
Искусственного блица,
Живое на доске
Заявлено явиться,
Заполнивший феномен
И зрелище, и nomen,
Отсутствующий прок
На непотребный срок.
Ты сдерни занавес, увидишь,
Рисунок тонкого шитья,
Арабском, русском, хинди, идиш
Любвеобильного витья,
Изящнейшего оборота
Кистей великих и немых,
Их высочайшего излета
Движений ангельски-простых,
Душа плакучей маской стынет,
Стекая ликами-формат,
Ненужное с картины вынет
Жизнь, исповедуя квадрат,
Подрубит угол счетом пятый,
Разгладит линии надежд
И вывесит квадрат распятый
На суд собравшихся невежд.

Журчат ручьи…
Что должно, то и будет,
Растопятся снега,
Весною не осудят
Пустые берега.
Серийная природа
В сеченье золотом,
У кесарева рода
Ее не первый том.
Как грека в ту же реку
Захочешь не войдешь,
Вопрос от века к веку,
Ты ждешь или живешь.
Не существует завтра
Забот календаря,
Весеннего театра
Чудачества не зря.
Ручей, опять сначала?
Я знаю голос твой,
Ведь трель твоя венчала
И песнь, и жалкий вой.
Нет прошлого у ночи,
Нет будущего дня,
И тени все короче
У сильного огня.
Кто светит, тот и греет,
Кто видит, тот не спит,
Пусть слово серебреет,
Но молча говорит.
Ни опытом, ни духом
Не избежать пути,
Так ведь душа, по слухам,
Как перышко… Лети!

Горе не беда
«Cause the words are dead…»
    Agnes Obel
Не плачь по мне, не надо,
Не нужно никому,
Плодящегося стада
Достаточно в дому
Мильонном, человечьем…
Ошкуренный поток,
Привычней литься вечным,
А в малом есть ли прок?
Посмертные аборты
Оборванной души,
Проросшая в аорты
Отлюбленной тиши.
Не плачь по мне, не нужно,
Не нежность мертвых слов
Вливается натужно
В мой одинокий кров.
Не плач ночных мистерий,
Безумства и молитв,
Проклятий и безверий
И проигранных битв.
Не плачь над мертвой строчкой,
В ней прежней жизни нет,
За предпоследней точкой
Заледенелый след.
Слова мертвы, в них только
Безвременья вода,
Любви умершей долька,
Да горе не беда.

Соня
Все называть своими именами,
Пытаться, ошибаться, не таить,
Оракулов магическими снами
Запутанную явь переводить.
В пучину погружаться откровений,
Когда вокруг всезнаний пелена,
И исповедь душевных песнопений
Соблазном красит липкая слюна.
Быть снегом талым, не жалеть потери
Покрова зимнего, скрывавшим наготу
Продрогших дней, явившимися Пери,
Целующими солнце на лету.
Сердечный миг… как он сегодня труден
Метаниями «умного» ума,
Который и практичен и зануден,
Почти порой как зимушка-зима.
Как без тебя, Весна… ты без печали учишь
Уроком бесконечным и простым,
Гоняя в поднебесье злые тучи
И наводя бесснежные мосты
Своей любви… её бывает мало,
Как мало слов, чтобы сказать «люблю»,
Как мало глаз твоих, Весна, ты не устала
Так долго спать… скажи-ка: Я… Не… Сплю.

Речка
«…поле гармошкой»
    Неля Семиречкина
Издалека река невелика,
Но в ней века облака,
В ней купола и Русь,
Она купала грусть,
В ней не ля, не си
Песни русских синь,
Она и звук и речь,
И берегами плеч
И никла и текла,
И за собой влекла,
Полна водой-бедой
Волнами; чередой
Ее печалей след,
Ее подлунный свет,
Река течет-парит,
Над ней звезда горит,
Как и у всех, одна,
И только ей видна.

Ловец
По краю слов, по кромочке понятий
Бреду я крадучись, боясь спугнуть ловца,
Которому я точно неприятен
И он мне шлет опасного гонца:
Сомненье-мненье червь самообмана,
Затем второго, злую падаль лжи,
И наконец, из бледного тумана
Я вижу опыта коварные ножи.
Я знаю их… предательство знакомо,
Как зев невыносимой темноты,
Но оселки былого бурелома
Пусть не числом богаты, но просты.
Они опора дней, как нитка Ариадны,
Надежда, Вера, Истина, Любовь,
Столпы Души, Велики и Наглядны,
К ним припадал и припадаю вновь.

Двое
От обыденности как бы день нести,
От омыленности будет лень в чести,
В части масть ложись,
В пасти лазь, кажись,
Головою лов голевое слов.
Говорение как варение,
Вар и прение пени трения,
Молча обжиг печь,
Волчьей кожей с плеч,
Речь.
Положа ножи руку на сердце,
Пола ржа межи мукой маслятся,
В уголок платок,
И садок мазок,
Перемелется душ земелица.
В пол-лица.

Сугроб
Был сугроб плечист и важен,
Хоть немножечко обгажен,
Все равно, казалось, он
Царь снегов, но без корон.
Но как только потеплело,
Их величество взопрело,
Завалилось, потекло,
Потому что припекло.
Рядом был, а стал вдруг прошлым,
Белым, грязным, чистым, пошлым,
Разным, разным был сугроб,
И король, и туз, и сноб,
В общем, он не сохранился,
Жару дали, он и слился.

Птица. Часть я
Мне не спится… это лица
Перемалываньем слов,
Мне дивиться? Это птица
Будет виться среди снов.
Птица мчится мной напиться,
Поклевать и вырывать,
Дробный посвист будет длиться,
Литься, биться, завывать.
Взмах крылами ближе, ближе,
Вот уже и птичий крик,
Вот уже кружится ниже
Страшный полуночный миг.
Мельк непрошенного гостя
Черным ангелом блеснул,
На невиданном погосте…
Впились когти… я уснул.

Рубиновое дно

Стих отворяющие
Откровенно… Венно, пульсар подушки,
дежурным часом кровать к себе,
не исповедно; лежа… и ходьбе-
судьбе; усталость мыслящей игрушки.
Накопишь жар, кроишь пожар
терзаний странных; головешки,
горящие немые пешки
ненужных таинств; лишний дар?
До челобитья… рок-уроки
с домашним за-… учителя…
сонм пишу-, ищущих не ля
зги видны иже стоки.
Груженье по-, дум лабиринты,
скольженьем лыбок у-, глазниц,
лиц, исповедующих блиц.
Стихотворяющего принты.
Не отпускающих… сумел (а)?
Грехи безгрешные… стороночкой бредут,
не райский сад, и яблоки крадут,
соблазн привычный, в общем-то, для дела.
Вот вторить?.. по уму или найдет
в телесной полутьме обетованье,
Скрижально. Просится. Священное преданье
приданьем опыта свершившегося чёт.
И нечет… торного разлада,
болтающихся на пустом кресте,
хвосте виляющем тщеславненько, листе
так и не созданного истинного града.
Ведь есть, я знаю, точно есть… тот голос,
(изыди!)
демонической строкой,
таинственной невидимой рукой
несуществующего прорастает колос.
Так цепи рвут… наружу дух
(приспособляемость толкового момента,
прекрасно выживаемого лента),
но слово классное… отверз! И прах, и слух.
Впотьмах… лишь грань рожденья
умершего (тянущаяся блажь,
у суеты, у времени бездарных краж
себя). Кому-то похожденья,
привычных подвигов… поверхностных побед
(ведь носится душа характером хмельным, не пресным,
утешена порой дыханием чудесным),
но вместо масла всё в кувшинах тех по сорок бед.
Юла-вертушка… танец твой обман?
томимая, живая… ты не ложь,
счета? Noli me tangere? Не трожь?
А из двоих кто избран, а кто зван.

Звон
Мне всегда это нравилось,
Истины влёт,
С кем-то жизнь позабавилась,
Врёт.
Мне всегда это нравилось,
Тихая речь,
Боль огнем, исцеляющим светом оплавилась
Свеч.
Мне всегда в это верилось,
Притчевый слог,
Много от-, но любовь же посеялась,
Бог.
Мне всегда не казалось, и так ведь,
Слово есть Он,
Не пустой, нет, не должен быть (заповедь)
Звон.

Рубиновое дно
Присяду вечером, налью бокал вина,
А пить не буду, вредно, ни к чему,
Но в глубине рубинового дна,
Я знаю, есть и что, и почему.
Я знаю, есть ответы на любовь,
На счастье, на предательство, печаль,
На чью-то не рубиновую кровь,
Век девятнадцатый… сказал бы про вуаль.
Вопрос вопросов… пить или не пить,
Хайям перевернулся бы в гробу…
Чем понапрасну измышлизмы лить,
Скорей бокал к губам, а лед ко лбу.
Или не пить… рубиновый настой,
Вкусишь соблазн, как в нем не утонуть,
Хмель только с виду вроде бы простой,
А чувства топит, трезвость не вернуть.
Зато на дне свободы аромат,
В падении полезного греха
И терпкий изумрудный виноград,
И горький вкус любовного стиха.
Любовь, любовь… порой и смех и грех,
Беда поэтов, горе простаков,
К ней бонусом рубиновых утех
Бокал без дна и дно без берегов.

Творящая Любовь
Разобранность дета-… мир-одиночка
лей не получится… прерывистость цепи
повествовательной… вопрос, кавычки, точка,
в них хочешь быт, а хочешь бытие топи.
Неверный сказ, но однопут-… дорога
на «я», на «ты» уже другим,
у ежедневного мгновенного порога
то мнишь, то мнишься… точно не благим.
Желания грешны? Но естества посулы
обманчиво-связующая нит-
ка тканная посуточ-… караулы,
но как истаскан их с годами вид.
Кирпичиками гор… ок, всё ведь нескладёха,
то ровно, линией, а то гори огнём,
за тык и вытяну! тост! и… снова «плёхо»
в себе, вокруг, в ней или, может, в нём.
Перекати-душа… не хочет ведь с опаской,
с запаской начерно… а с белого листа
размазать! расплеск-… неподдельной краской,
ать! Кем-то снова заняты места.
Устроенность покоя, «просьба» бури,
надутость одиноких парусов
сродни несчастной человечной дури
и проеданью человеческих часов.
Живая боль… а может быть иначе?
Творящая Любовь… в истрепетной тиши-
не повторяющая сонм молитв тем паче
и льющей свет во глубине души.

Черный палач
Есть что-то, что выше стихов, выше любви,
Яркий мир, который ты не проживешь,
Как угодно…
Судьбой, невезеньем года назови,
Будто выкрали жизнь и её никогда не вернешь.
Несвершённое… в мыслях, движеньях, мечтах,
Лёгшее где и когда на коварную плаху судьбы,
Чёрный палач с невозможной корой на устах
Милует жизнь для убогой и праздной гульбы.
Этот сон наяву, эта явь от и до,
Неживое в живущем бреду,
Недолю-, недоска-, недопето-… недо-
В недовстреченном… месте, ряду.
И такое же рядом…
Как много вокруг
Табунов, стай, колонн, косяков,
Мыльной пены, взрывающей взмыленный круг
Неприжившихся.
Homo off.
Неприкаянный свет догорающих свеч
Словно тихий молитвенный плач,
Дрожь поникших, опущенных, сгорбленных плеч,
За которыми – черный палач.

Бес
Свинцовые тучи
Колючи, тягучи,
Нависли клубами небес,
Конечно же, небо болезненно пучит,
Конечно же, бесится бес.
Облако чистое,
Небо пречистое
Смыло свинцовую грязь,
Льётся цветистое, нежно-лучистое,
Ангелы светят, светясь.
Не отпускают,
Не поминают
Злого беспутства небес,
Тихо витают и поверяют…
Ангелы рядом. И Бес.

Строка
Певучая строка… певунья-говорунья,
Из скольких выплываешь ты глубин,
Тайн непреложных мудрая вещунья,
Чувств неизведанных…
Невиданных марин.
Ты рассекаешь миражи и очертанья
Душевных волн, катя девятый вал,
Свидетельствуя донные стенанья
Или признанья…
Режущий нарвал.
Вы, словно ростры, остры и могучи,
Вздымаетесь на гребни тяжких строф,
Сметая прозаические тучи,
Сметая речи…
Жалких катастроф.
Вы остров бытия… немногосложны,
Когда зажаты истиной погод,
Лазурью счастья просто невозможны
Или несчастья…
Ненавистный свод.
Стрелой несущейся… временная вечность,
Стремящаяся удивить века,
Порой бесцельная, бездумная увечность
Обычных букв…
Бездарная строка.
Но чаще вы сердечной муки
Врачующая светлая печаль,
Преобразующая трепетные стуки
В небесно-поэтический Версаль.
Вы край души… её любовь и лица,
Кораблик посреди житейских волн,
Который в даль неведомую мчится,
Попутным и непутным ветром полн.

Человечинка
Сплетенье двух, на три не тянет
Сердечная… влеченье
Вянет
Годами тёртая труха
Понятностей…
Стиха,
Что ново, живо… почему
Необустроенность… извива,
Ни к чему
Не приводящим… ласке вод
Меж пальцев… чаще
Ход
Привычек, мыслей… бытово?к,
Совок нетребностей… и клей,
Поток
Цепляющего сусла… кофеен,
Покурить… подтускло,
Веян
Неимоверностью… хлебов ума
Несобранного… злачных
Тьма
Одна… терзает, гложет
Не прояснениями дна
Из кожи
Глаз, видений рук,
Проникновений… сглаз,
Из мук
Необретённость… та же пыль
Не звёздная… сметённость,
Быль…
Какая бледная поганка,
Не тронешь… к месту расцвела,
Путанка
Дней, событий, лет
Похожих… с ней
Билет
Односторонний… ошпаленного полотна
Обитость ног… не без ироний,
И пятна
В воспоминаниях недетских,
Потом достойно… и в ролях
Простецких,
Сильных, жалких, вредных,
Покрывших техникой слепых
И бедных
Знаньем, что навечно,
Конечно… и всебанальнейшим признаньем-трёпом
Бе-зу-преч-но
Потоком слышанных основ,
Тонов уверенным уроком,
Слов,
Которых много ль надо,
Приевшегося шоколада жмых
Из взгляда,
Взглядов… просьб, касаний
(Прегадких звуками) лица… отрядов
Маний,
Натужностей закланий тельных,
Телокотельных, часом нужных,
Неподдельных (и тем порою запредельных),
Витая близость… тела, душ
Кричащих после неумело,
Куш
Сорван… вопиющий глас
Пустынен… челюстью оборван
Враз
Жующей страсти и слова
Любви… дюймовочкой снующей
Ква-
– савица с чудовищем на лапках…
Всем хорош? Раз нравится
И в тапках
Мука… его не первый же полёт,
И правдой врёт… рутинового скука,
Счёт
Всекалендарного мучения извод
(Тойсть доходяга, сон-бродяга),
Мертвящих «ценностей» немых
Бодяга
Тошного нутра сосед
По трёпу, клёпу… сразу прошлого
Насед
Давиловки наркоза быта,
Конечно, бабкино корыто! …и уравниловки
Копыта
В подковах или, может, без,
Замес бездушного в оковах
Пресс…
Несимметричная душа… кина
Не будет? Вечна Я.
И на!
Я. Буду, будишь чувством,
Искусством, осенившим Будду,
Устном,
Глаголящем «виной» Христа,
Слова мучительно паролящим,
У животворного Креста,
Исторгнутых… там на попранье,
Но оживляющих сердца… у согнутых
Даянье
Внутреннего «Я» …движенье
Истин… не тая
В, казалось бы, дурном паденье
Отчаянья и пустоты,
Версты щемящего признанья,
Ты…
Живой и терпкой вкусноты
Мечты по ненадкошенной травой,
Ты…
Не встреченной, не реченной,
Да просто незамеченной,
Ты…
Сполох вечерний, отзвук, миг
Лесного эха… тихий вздох,
Ты…
Весь этот мир… рождающейся красоты,
Всех нощ и дней один кумир,
Ты.
Какой истоптанный порог… судебных корок,
Заскорузь… любимый ворог
Морок.
И хоч… и кол… неутомим
Мим неприятий… был сокол
Им,
Кажется. Оглубинись высь,
И скажешь, оглянись
Жизнь.
Не обессудь… я понимаю толк
Прок… и наносного суть,
Ок.
Конечно же, не надо ничего… лишь
(на три не тянет), двух
Тишь.

Прогулка
Скошу стихов я полосу
И рифм сниму поляну,
Под мыслей острую косу
Поглубже в чащи гляну
Душевных просек, где просвет
Ещё пускает солнце,
И забреду туда, где нет
Открытого оконца.
Опушки детства… вы легки
Беспечными шажками,
Их ловят прямо у реки
Удачными сачками.
Взбегает юность на простор
Бескрайнего разлива,
Надежд звенящий птичий хор
Младая слышит нива.
А вот тропою зрелых лет
Бежит полями змейка,
Тут чёткий, а здесь слабый след,
А там вон и семейка
Печатей стоптанного дня
С рожденья до кончины
Спелёнутого мохом пня
У высохшей лучины.

Фу кляр
Жизнь… продолжается помимо,
Ей малоинтересен экземпляр,
Под маской выживаемого грима…
Ну да, без разницы… разнообразен кляр.
Футляр… сказал писатель Чехов,
Актёр… сказал поэт Шекспир,
Коростами поверхностных успехов
Рождается материальный мир.
Безобразная тёртость расстроений
Трещит по всем невыеденным швам,
И корочки душевных наслоений
Взрываются ко всем чертям и рвам.
Крепить креплёное, наверное, себе дороже,
Привычка, блин… вот «мудрыя» змея,
Формализуешься… чего кричать «О боже»,
А сбросишь шкуру… с ядом от «Нея».
Похоже, лёд… он также давит воду,
Чернавку-девку держит взаперти,
Живую душеньку, сердечную природу
В эрзац-продукт, какое ассорти?
Чего-то ищет щуплое сердчишко,
Заученно-мяучно всё не роль,
Глядишь, и прав авантюрист-мальчишка,
И может, счастлива «безумная» Ассоль.

Подаянье
Ты сегодня просто улыбнулась,
Разве это мало для души
Той, которая согнулась
Подбирать последние гроши.
Для которой мира подаянье
Ранее казалось баловством
И естественные знаки невниманья
Горьколицемерным плутовством.
С человеческим и неисповедимым
Чувством ниспослания судьбы,
С сердцем, до иных времен хранимым
Для единственной и святой мольбы,
Да, проснётся спящий у порога,
Где рука дающего чиста,
Где от имени вознёсшегося Бога
Свет рекут с библейского листа,
Где улыбкой Пресвятой Мадонны
Тщится дух заветное принять,
Где благие кладези бездонны,
Где не грех и жалкий грошик взять.

Живучий
Мы с тобой не прошли сто дорог, сто морей,
А кому, кроме нас, это надо,
На кладбищах земных ни богов, ни царей,
Скорбный путь всекостлявого стада.
Позабытый приют позабытой души,
Омертвевшей и, в общем, ненужной,
В невозможной, какой-то тревожной тиши
Кормит небо в компании дружной.
Календарить лета, душегреить мечты
Позапрошлыми завтра… не в кассу,
Неужели себе еще нравишься ты,
Превращаясь в живучую массу.
Вот стаканишь печаль, вот тарелишь порог,
Что орюмишь, а что и очаешь,
Свой заросший корнями отшельник-домок,
Словно куклу больную, качаешь.
Втиснут в ходики гиблых докучных времён,
Разлагающихся неподтельно,
На урочища тлеющих дней унесён,
Чтобы сгинуть навек канительно.
Провести навсегда, не поняв ничего,
Ту черту, за которой познанье,
Почему сто дорог, сто морей отчего
Не пришедших грехов наказанье.

Зодиак
МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
Молокопутная дорога
С годами будет как метро,
И от порога до порога
Всё будет умно и хитро.
И думаю, от сердца к сердцу
Найдут разумные пути,
Когда по вольту и по герцу
Все будут счастливо идти.
Положим, правда, тысяч массы
На приближающийся рай,
Но прогрессивные гримасы,
Бывает, что и через край.
Быть может, даже не забудут,
Но настоящее сильней,
И в изобилии пребудут,
И галактически вольней.
Грех изведут, пороки вынут,
Научат грамотно любить,
Про то кино, наверно, снимут,
И ЗОЖ, конечно. Что не пить.
И вспомнят чудо-человеки
Истории земли иной,
Как философствовали греки,
Фигово управляв страной.
Как племена, гоня скотину,
Рубились где-то под луной,
А глинобитную плотину
Крепили чуть ли не слюной.
Детей рожали по привычке,
Какое, к черту, счастье там,
И жизнь была одни кавычки,
Содом, Гоморра и Бедлам.
А интересно, Пушкин будет,
Бальзак, Платон, Сапфо, Христос,
Или в грядущем лишь осудят
За крововыстраданный воз
Или божественное завтра
Ничто сумняшеся как Бог,
И гении идут на завтрак,
А в -теке уж скрижалей блог.
Ну ладно, неисповедимы,
Известно, Божии пути,
А наши, может быть, простимы,
И как к вам… в Млечное пройти?

Слово. Стрелец
Люблю я точность. Мир основ
Не может быть примерным,
Я нахожу трясенье слов
Обманом беспримерным.
Всесуетливый человек
Продажная натура,
Любой сказавший имярек
Как камера обскура,
Расплывчат, тёмен, вяловат,
Сказ не оригинален,
И рыцарь он без крепких лат
На голом поле брани.
Сраженья, грозные на слух,
Порой страшнее сечи,
И стаи отзвучавших мух
Как похороны речи.
Роятся, память теребя,
Останки беспокоя
И до безумия любя
Гниение такое.
Души чреватые самцы
Изгладывают сердце,
Слова-расчет, слова-дельцы
К уму находят дверцу.
Но извращённые подчас
Летят напропалую,
Испепеляя день и час
Под злую аллилуйю,
Переиначивая ход
Привычного движенья,
Необразумившийся рот
Клевещет выраженья.
Убийца прав, и жертве рай,
Отравленные пули,
И в яблочко и в молоко и в край,
По вере и распнули,
Которую без лишних слов
Нашло предубежденье,
Порочность, ревность, древний зов
Увечного владенья…
Люблю я легкость ветерка,
Свободный мой приятель,
На светлой глади озерка
Волны смешной ваятель,
Люблю я нежность чистых слов
Из вечного обмана,
Последний безнадёжный кров
Житейского тумана.

Сократ. Лев
Он прав стократ, Сократ,
Что не уверен, не богат,
Что был гоним, но мудрецом
Зван,
Что был судим, но на века
Дан,
Бельмо элит,
Сомненьем лит,
Вот вижу… он идет на Агору,
Старик… взбираясь думами цепляющих невеж,
Роясь в премудрии внимающих и меж,
Как курица в зерне… в пустом сору.
Прозреть умом души не надо?
Кто видел злого трепача?
Среди Афинского уклада…
Всегда. И молча, и рыча.
Трепи за вихры… тела надо?
У платонических расправ
Цикутных ягод эскапада,
Кто выжал, выжил… тот и прав.
Прозреть душой… при чем здесь демон,
Полубожественный шептун,
Шелух негумненного Демо
Все порешал, кто враг и врун.
Сказать – кому,
Дерзать – чему,
Философ – вечно единица,
Не может ясно изъясниться
Средь бесконечных почему,
Злит, дразнит и противоречит,
Мечет
Икру мильонами…
Калечит полувыплявшихся цыплят…
Канонистые правил речи…
Смущает праведных ребят.
Копаться в истине дороже
Любых забот, не обессудь,
И хорошо, если по роже
За своенравистую блудь.
Вот, Человек! Законом, что ли,
Водичкой каждую дыру
Зальет в невыясненном поле,
И смерть – красава на миру.
Как у двоих (ведь мир философ),
За правду-матку всяк готов
Свою… мильон вопросов
И не жалеть иных голов.
Правее правого она,
Конечно, если холодна.
Бредет Сократ, умен, беспечен,
Тогда еще увековечен,
Сандалий каменистый хруст
И зреющей цикуты куст.

Сосуд. Водолей
Тебе легче, пусть будет так,
Двойная сущность сосуда,
Один наполнен, другой иссяк,
Призванный и Иуда.
Как будто двое живут одним
Горем и удивленьем,
Страстен, желанен, бит, гоним
Пустынью и Явленьем.
Что-то родное, твоя же кровь
Из вод неземных ала,
Переливанием вновь и вновь
Дрожью стекла стала.
Нежным касанием стенки, дна
Мертвого и Живого,
Не успокаиваешься, одна
Ищешь покой снова.

Бездна. Весы
Мне кажется, иду, а может быть, стою
Над бездной,
Я безнадежность признаю
Полезной.
Без вин вины бывает слишком
Много,
Щека не всем, как с золотишком,
Строго.
Храмовный Храм не созидаешь
Словом,
Завет от драм не удаляешь
Новым.
Уже ничем и никому
Обязан,
Край для всего… лишь потому
Связан.
Но ни волной, ни густотой
Гнева,
Нет права в истине пустой,
Лева.
Где сердце есть, да снизойти
Вере,
И судией да не войти
Мере.

Мои библиотеки
Мои библиотеки говорящих
на языках, наречиях. В тиши
я оживляю разговором спящих,
пришедших из томительной глуши
времен, потерь, исходов, расстояний,
неколебимых правдою листа
желтеющего, истиной терзаний
изученных; и совестью чиста
философа, поэта ли страница,
дерзавшего не повторять пути
из замкнутого круга, лица
мелькающие; но найти
неведомую новую тропинку
среди ухоженных или крикливых слов,
слова, способные песчинку
(не букв и звуков) сердца
извлечь из таинств подлинных миров,
единственных и несловообразных
обилием, но чистых и простых,
как говорят, не целесообразных,
но цельных, верных, любящих, живых.

Предчувствие. Рыбы
Зачем стихи писать об этом,
Зачем стихи писать о том,
Не проще ли не быть поэтом,
Ну так же, как не быть скотом.
Боль упаковывать красиво
Своеобразный мазохизм,
Строками меряться спесиво
Духовный public и нудизм.
От примитива до строптива,
От недержанья до воды
Потопного депозитива
От полюбившейся беды.
Смешенье слов, умов, головок,
Подопытных головоломок
Живописуемая муть
И поэтичнейших уловок
Всебесполезная занудь.
Но есть душа и есть виденья
Созвездий Рыбы иль Тельца,
Где неземные настроенья
Подобье звездного венца,
Где чист источник излученья,
Дорожек негасимый цвет,
И благотворное влеченье
Не зов изменчивых примет,
Не шепот строф неудержимый,
Не призрак дивного лица,
Но звук любви непостижимый,
Что без начала, без конца.

Имя. Близнецы
Есть имя одно на огромной планете,
Ласкает, любимое, сердце и слух,
Его не заменишь на всем белом свете,
Оно навсегда, и не может быть двух.
Ты ищешь его на морях-океанах,
Ты шепчешь его среди звездных высот,
Но даже в далеких невиданных странах
Нет тех удивительных сказочных нот.
Его бы ты сразу узнал и узнала
По первому взгляду, по терпким губам,
Как много зовущихся, имени мало,
Не мы не рабы, мы немы не рабам.
Клеймен поименно, но счастье ли это
Владеть окликая, любить имена,
Елозить фривольно потугой эстета
Затем, чтобы с именем свыклась вина.
Затем, чтобы снова ошибкой фиошной
Иниции новые перегружать,
И nomen est omen… ищейкой дотошной
Себя «повзрослевшим» умом поражать.
Пути от противного… знаем ведь цену
Незвучных, докучных, противных имен,
Уж так проиграли финальную сцену,
Что больше не надо (хоть акт не дурен).
И все же, все же, и все же, и все же,
Где имя твое, нежность букв золотых,
И под безымянной, обычной ведь кожей
Живет этот звук, что разбудит немых.

Храм. Овен
Чем ты привязана, чем ты обязана
Тело всю жизнь за собою носить,
Не обессудь, ты им просто наказана
В храме затворницей вечною жить.
Редких гостей принимать по велению
Ищущих глаз у пустого крыльца,
И поражаться телесному рвению,
Жаждущим хряпнуть святого винца.
Переболеть не благим расставанием
У постепенно стареющих стен
И наблюдать с неизбывным отчаяньем
Дряхлость своих ненатруженных вен.
Словно прибитая верная служка,
Ты содержала богатый приход,
Но опустела подателей кружка,
И не заходит прижимистый мот.
Праздно слоняешься в брошенном храме,
Что в одночасье стал сам по себе,
И в окружающем немощном сраме
С горечью плачешь по горькой судьбе.
Что не хранима была, не любима,
Как среди света тебя разглядеть,
Ты незаметна, неслышна, незрима,
Разве ты можешь ругаться и сметь.
Ты же не воля, немая девица,
Что-то от тени мерцающих свеч,
Бликами пляшут покорные лица,
Но уже поздно спасать и беречь.

Остров. Козерог
Быть… это очень и очень не просто,
Это та еще (не до небес) колея,
Крестный и необитаемый остров,
Terra incognita, обетованная, обетованных земля.
Как робинзон в берега эти дальние брошен
Душу возделывать после тяжелых забот,
И с ежедневной, же часной, же нощною ношей
Снова и снова стирать своих грешностей пот.
И без желанья подчас, но и с истовой болью,
Зная, что райских садов, может быть, не покинуть вовек,
Биться с морской, бессердечной, терзающей долью,
Сколь ни покинут, заброшен, забыт, обделен человек.
Ждать не напрасно летящей к пескам каравеллы,
Труд небольшой… во спасенье, во благо души?
Той, что читала годами святые новеллы,
Той, что привычнее бури в бескрайней тиши.
То ли движенье, а то ли… твое предстоянье
Было ли плаваньем цельным, где звезд океан,
Или волной островной золотое прощанье
Лишь расставанье с собой в предрассветный ползучий туман.
Легкой лазоревой далью разлиться,
Не обещая просторам, не тратя безоблачных слов,
Створкой коралла в глубинах живых раствориться,
Где-то у пряных, почти неземных островов.

Спят усталые поэты
Спят усталые поэты,
Уронив странички на пол,
Их небесные кареты
Кто-то бронзою заляпал.
Неприкаянные души —
Словно тени в поднебесье,
И парят и куролесят
Лепестки «мудреной чуши».
Он испытывает чувства
Драгоценнее коралла,
Сердцегранное искусство
Изумруднее кристалла.
Откровение поэта
Глубиной бездонней дна,
Ему будущность видна
Ослепительнее света.
Его памятью хранимо
Лепетание травинок,
Его душенька ранима
До невидимых кровинок.
Да, Поэт особый фрукт,
Памятниковый продукт.
Он не то чтобы умён,
Но его…
Опавший клён,
Парус в море одинокий,
И в придачу век жестокий,
В гроте прячется жираф,
Он изысканный, он прав.
Ох уж эти игры в прятки,
Африканские порядки,
Нега, грация, узор,
Мрамор, волшебство… позор.
Спят усталые поэты,
Уронив странички на пол,
Их небесные кареты
В поднебесье мчатся за пол…
Ночь.
Поэт.
У бронзы ног
Пара вылощенных строк.

Туча. Рак
Смешная туча,
Клубком, коньком горбатым,
Как я…
То круча, а то ватым.
Вздувается, дымится,
Душою пьяно-тряска,
Как я…
То лица, а то маска.
Ползет улитка-время,
Оно же гонит тучу,
Как я…
То годы, а то случай.
Оттучилась, ушла
Мне непонятным зверем,
Как я…
Невелика потеря.

Звезда. Скорпион
Ты моя звезда… когда погаснешь,
Верить, что ты вечна, не хочу,
Время безнадежное напраслишь,
Зная, что расправа по плечу.
Мимоходом, не гневя, не споря,
Дай тебе одной известный знак,
И серебряной дорожке вторя,
Станем в одночасье друг и враг.
Обоймем счастливые границы
Псевдобытия, ведь ты из тех,
Кто стирает навсегда живые лица,
Для которой ничего не грех.
Не спасет ни время, ни молитва
Выплаканных, но чужих небес,
Где гремит в веках немая битва,
Где ликует вечно черный бес.

Знаки. Дева
Я разлагаю разложенье,
Отбрасывая прочь не суть,
Я избегаю предложенье,
Пытаясь точное вернуть.
Я вычитаю умноженье
Ненужных смыслов и тонов,
Предпочитая выраженье
Немногих и негромких слов.
Я разделяю и делю
На миражи и горький опыт,
Я меньше, может быть, люблю,
Но лучше слышу боль и ропот.

Душа. Телец
Не унывай… не будь печальной букой,
Все сладится, уляжется, пройдет,
Нам не угнаться за сухой наукой,
А сердце берег и само найдет.
Не оплошает, не предаст, не бросит
Его навеки колокольный звон,
Как мать дитя под чутким сердцем носит,
Так и душа любовь его и стон.
Таинственна, единственна, ранима,
Бывает, что и не обретена,
То призрачна, а то неуловима,
А то всем счастьем в счастье вплетена.
Не унывай… и будь к ней все ж поближе
И в горестях, и в радостях земных,
Не затопчи, когда нельзя уж ниже,
Не потеряй среди высот шальных.
Всегда с тобой ее немое сердце,
Но крик души похлеще рьяных бурь,
И больно бьет захлопнутая дверца,
И долго рвет надуманная дурь.
Твой вечный и сердечный собеседник,
Любовница, Любовь и Верный Друг,
Конечно, не безгрешный исповедник,
Но все случается на белом свете… вдруг?

Предпоследний снег

Лета
Я потерял счет дням… наверно,
Она не календарна,
Бегущая волной прибрежной жизнь,
Ни благодарна, ни неблагодарна,
Лишенная ненужных укоризн.
Безудержным вневременным движеньем
Смывает человечные пески
Во тьму… невидимым броженьем
Рожденное кладет на смертные тиски.
Возможно ль счастье там, где есть прощанье,
Медлительный… или иной уход,
Любовь на плахе недообещанье,
Отсутствие любви всего лишь недород.
Неустаканенное неупокоенье,
Струны натянутой почти неслышный звук,
Внутри призывный нерв и упоенье
Ни для кого…
У смерти нет подруг.
Бессонница просчет приговоренных
На долго пролетевшие года,
Утешенных, быть может, унесенных,
Всех Леты примет черная вода
Одна… течением кромешным
Челнок, ладья… прискорбный бренных путь,
Там всем и праведным, и грешным
Немая вечность вечный суд и суть.

Стихи иное
Стихи (йное) море,
В нем люди как рыбы,
Плывут свое горе
И чуткостей глыбы.
Плывут свои боли,
Плывут свое счастье,
Сквозь сольные доли
Иных сопричастье.
Иных погруженье
В иные глубины,
Немых изверженье
В бездонность марины.
Тут штиль, а там волны
Размером с цунами,
То бурями полны,
То бедны годами.
И мелочь и страсть,
Не частят исполины,
И стаек напасть,
И пустые долины.
Словесных икринок
Погибельный мет,
И душных глубинок
Стираемый след.
Молчаще-кричащий
Невидимый хронос,
Строками летящий
Рифмованный голос.
Скажи: «Где потоки
Похожих «Не я»,
Бурлящие токи,
Не -блазна змея.
Где шифр стояний
Иных берегов,
Стихийных даяний
Не призрачный зов.
Не верный обман
– наторевшего слова,
Не брежный туман
Записного улова.
Где отблеск небес
Голубых восхищенный…
И звука забытый не вес,
Освященный».

Тел няшка
Душе не угодить… вертушка,
Кармениста, Отеллиста… шлея,
Мак! ушка ушка… прямо Хохо! тушка,
Но по-любому та еще змея.
Разлучница!
Каблучница!
– далистка
Скан послушания не-; верная ветрам,
Слепая курица, она же пофигистка,
В том смысле, что с мозгами стыд и срам.
А может, правда, там их просто нету,
Чего мы ищем? Ну-ка, погоди,
Куда там… знаем песню эту,
Кто про себя, а кто… сыщи поди.
Терпила страсти, необременята
Опять же ставший у под- дьявольский замес,
Кому не вино вата я, Винята
Жируют в сердце, набирая вес.
Всё поедом, и дом и домовина,
Невиданный и неумолчный хруст,
Искательница жемчуга… кар! тина
Маслом… ан, раковинный пуст.
Уверен вот поэт… не сразу
Ответит этим… почему в борьбе?
Себя долой? …как говорится, с глазу,
И на след им в ковыристой судьбе.
Неугомонная в рубашке по коленки,
Смиритель Ной, он вывез тварей враз,
А пару ей… вот и таращит зенки,
А слез всегда… что, веди, буки, аз?
Ах, если б, если б… барышня-бродяжка
И по верх ушкам и нутра внутри
Своя… куда уж ближе… няшка
Тель с телом, а она, фря… free.

Чаша
Он был твой ученик… Но почему…
Неверие… судьба…
Уста… приник…
Посмертная мольба.
Путь посвященных неисповедим,
Неисповеден? Значит, не прощен?
Каким велением гоним,
Крещён,
И духом и рукой ведомой, Спас
Не воскресил… покорных глаз,
Внимал святое, донное души
Апостол… непорочный круг,
И откровением решил
Мук.
Увидеть и не знать… стать,
Изыдеть и себя… гнать,
Лишиться веры там, где разум враг
Дано… да, прежде невзлюби,
Чтобы не подл, не наг,
Не пригуби
Любовь касанием дрожащего лица,
Поверхностями неживого слова,
Чреватый путь святоши-подлеца
В садах греховных повторяем снова,
Как вечен исполнения закон,
Сближеньем жутким непремен и страшен,
Извергнет Дух божественный и страстный стон,
И сребреник падет из мертвой чаши.

Живой плот
Разве не сон из забот и привычек
Жизнь… так случайно осознанный миг,
Средь бесконечных миров-электричек
Жалких часов человеческий тик.
Жалкая песня о низменном рае
Средь одиночеств теснин и высот,
Рвачество дней гоминоидной стаи
ГермАфродитАполонных пород.
Жажда вкусить удовольствий нетленных
В скором гниении призрачных лет,
Срок несвободы измученных пленных,
Тщащихся вызреть божественный свет.
Скорое счастье чревато расплатой,
Долгая боль – сторона пустоты,
Режут рожденных живые канаты,
В мир запуская живые плоты.
Душ бремененность, расплывшихся волей
Или неволей соблазнов и мук,
В вечных скитаньях неизбранной роли
Криком и шепотом памятный звук.
В прошлом быванье удел обреченных,
Ну а грядущего зыбок просвет,
Иск настоящего суд увлеченных,
И приговор, и горячечный бред.
Нитка духовная дрожи усталой,
Уз исповедных немой наготы,
Всё суеты по-весеннему талой
Встретит Харон у последней черты.

После
Вначале крик, потом молчанье,
Другие звуки, тишина,
Иная ценность обещанья,
Иная правда и вина.
Покой иной незваной бури
Из тех же дней, из тех же мест,
Сменившей прелести лазури,
Смирившей боль и благовест.
Неразделимые… иначе,
Что адский рай, что райский ад,
Что смех, который горько плачет,
Что слёзы… им ведь кто-то рад.
Необнадеженность неверья
Как жалкий писк слепых котят,
Духовный лепет подмастерья,
Которому слова претят.
Неразрешенность исцеленья
Ценой потерянных оков,
Как бесполезное моленье
Полусбесившихся умов.
Полузадернутые лица,
Размазанные кистью лет,
Их бы простить, им бы проститься,
Пока им бел не белый свет.
Определенность наказанья
Без преступленья и вины
Замена ложного терзанья
До опостылой старины.
Терпенье пенья до искомой
Личины и величины,
Незаданной и незнакомой,
Где все и вся обречены.

Истины прописью
Кого простить, кого понять,
Стучит по крыше дождик,
Любовь у сердца не отнять,
Закрой мольберт, художник.
Бывает, и не обоймет
У солнца яркий лучик,
Но если близко подойдет,
То золотой тот ключик.
Он открывает небеса,
Цветы качает поле,
И счастье два по полчаса
Двоим навеки доля.
Короткой жизни тихий путь,
Травинок волны ночи,
И успокоенная грудь,
И любящие очи.
……………………………………………………
Истины прописью, чувственный ряд,
Скучною описью запахи мят,
Тельность привычек, «умность» шагов,
Скованность стычек сущих врагов,
Неочевидность -чевидных о снов,
Неогибридность трендовых слов,
Тянем-потянем, пой, ветерок,
Всё чики-пики… как оно? оk.
Пыльны страницы, посуху дощ,
Мокры ресницы капельниц рощ,
Было б дивиться если чему,
Челограница… селфи? сниму.
Скучные жанры, льется вода,
Точит и режет, суд без суда,
Время не губит, не при делах,
Любит не любит, крохотных крах,
Позарастали стежки-пристежки,
Не нашептали в уши сережки,
Вроде прямая, вроде кольцо,
Не актуально ныне крыльцо,
Ходики-ножки, стрелочки лет,
Черные кошки, эхо примет,
Страсти покоя, бурь тишина,
Счастье такое, шито из сна,
Латано-катано, поедом дней,
Где-то среди паней и пней.
Биться о лица, даром не надь,
Глаз и глазница, клад или кладь.
Зрелище то еще, рык молчунов,
Спящее роище недождунов.

То лика
Что-то не то в слове «муж»,
Груш который…
Любимый,
Ох, возжеланный уж,
Без -чина непоколебимый.
Обрезок словесных форм,
Созданье мечт…
Принцовый,
Семейных и прочих норм
Образчик не изразцовый.
Скрепя полудушья клеть,
Играет партейку…
Чувством,
Никто же не скажет ведь,
Что не блистал искусством.
Первого взгляда миг
Волн неземных…
Малость,
Памяти жалкой блик,
Что там у ней осталось.
На сохраненье лет
Опыт весом
Не очень…
Мухи былых котлет
Были делимей прочих.
Шмякнулось о зимь бурь
Кратких страстей
Лето,
Сонная полудурь
Мужится редким вето.
Винный на запах дней
Бочками обруч
Креплен,
Вечной любовью с ней
Зрелостью вод цеплен.
Любже не только ток,
Первых глотков
Свежесть,
Выдержки терпкий сок,
Мужественность и нежность.
Женской толике рад
Пусть виночерпий
Будет,
Сужденный для преврат
Ценностью не убудет.
Зря ли стремится боль
Выплеснуться
Наружу,
Терпишь ее, изволь,
Значит ты ей нужен.

Лара
«…You’re Not From Here»
Lara Fabian
Уносишь… звуками куда,
Ведь, кажется, всё рядом,
Течет безбрежная вода,
И голос твой не ядом,
И сердце… кровью о стекло,
Потерями, любовью,
Изысканное зло
С изысканною кровью,
Живое тронуто живым
Касанием летящим,
Мгновеньем сказочным, увы,
Так призрачно парящим.
В них только ты,
И… никогда иной,
И звуки чистой наготы
Не слышатся виной,
Дарованность как дар,
И нечего прощать,
И страсти непокорной жар
Словам не обещать.

Предел
Мне стало интересно быть с собой,
Давно ли… искал ответы страстные,
Терпение любил,
Переживал, пережидал года ненастные,
Возмездиями жил.
Что может дать берущий, ждущий,
Как будто бы застыл, стремясь напасть
И получить свое, свое ли…
Неудержимая злосчастная напасть
Земельной соли.
Как одиночества терзаемый соблазн
Истоком грешен… ведный путь,
Тяжел и предан,
Единственный… кого им обмануть,
Не взятый не дан.
Так бьется волн неистовых, безудержных оскал
Взбешенный… гордостью громад,
Приступностью немых,
Наверное, пределу ближе ад
Касаний их.

Гурфи люб
А любят за что… за то ли, за это,
Комета, со meta, дискета, монета,
Орел или Решка честного орешка,
И папы Карло золотое полешко,
ЗамочЕК и ключИК, живой механизм,
Проросший органикой сквозь атавизм.
Неплохо… огня, первобытнейшей страсти
Обтянуты кожей и лица, и пасти,
Предел беспредела сердечных свобод,
Изнеженность слов и познания пот,
Конечность движений телесного духа,
Понятно, что пир, что старик и старуха.
Co тельная -висимости за, pro и contra,
Дрогин ан-, цветущегнетущая контра,
Терзающий терию ма- без ума,
Тройник двойников, слепоглаз, полутьма.
Взращенный нажённостью об- небобыт,
У дойных кормов, у погрязших корыт.
Привычная звёз- дочк а ющая мерц-,
Сколь полн а ты слю, сле, -ней, -зинок и перц-,
Дыхания мяти па-, гур фи- ви люб-,
Как страстна сладо ты и в те- брю- и в юб-,
Всеуносящая -воз на -еты
Су мрак вер, дежд на …на я и на ты.

Небессловесность
Неписанность, писанность, -христанность рас,
Небессловесность неписанных фраз,
– памятства бес по-бо лезный урок
– роческой суть бы про битый венок.
Верный, наверно, движения не-
обыкновенный источник. На дне
еле заметных смущений круги,
Их откровенья святы и наги,
Их бесконечность увечности глаз
Камнем -ткновения пре даст не раз,
Их обнаженность распятой руки
– веки на. Шедший у крестной реки
Реченный. На небезыстинный свет
Пролит, желаний из вод и из мет,
Даром ношенья под- мерие лиц,
Грех у любви, она падает ниц,
Только за ней бес покойный прощён,
Стольких раней, но избыт, возвращён,
– ночество терна один испокон
В окнах бездушья и в душах икон.

Ленно и лонно
Ты себя, ты себя не придумала болью,
Ролью… розно живущих сердец,
Смотано кровью, утоплено,
Вопли почти уже гоблина,
Не властелины колец.
Ниточка, выточка, форма
Образа битых часов,
Полуразумного норма
Бесчеловечных весов.
Многотерпенья изводы,
Роды… несдержанных снов,
Вот уж животной породы
Выдать нетребье готов.
Крайности майности, вира,
Вера… от чаянья, чай,
Царства, полцарства, полмира
дьявольского, получай.
Или обрывистой, винистой,
Кривистой… щупаешь пульс
Ночи, порочно извилистой,
Неповторимого курс.
След… он совсем ненадолго,
Память короче любви,
В ней ни исхода, ни долга
Каплями черной крови.
Стон-перестон, недостонно
Вычерпать пустоши дней,
Ленно порою и лонно,
В общем, дурей и дурней.
Сорней… сорняк-корневище
Неугомонности бразд,
Взрощенный на пепелище
И на изнывы горазд.
Полуслепого виженья,
Vidi, тойсть… редкостный дар,
Чем… не лица выраженья,
Сердца вам? С кровью навар?
Вываренность вываренка,
Любишь зачем… и не злись,
Что без козленка Аленка,
Или все сказ, живопись?

Формулка
Вот уж точно,
Не препятствуй
Оставлять себе себя,
Сколь со всеми не приятствуй,
Ненавидят ведь, любя.
Да и любят так заклято,
Что утащат всё… держись,
Так скажу, а мне, ребята,
Что оставите на жизнь?

Пастораль
Есть вещи, которые любишь,
Есть книги, которые чтишь,
Любовью любовь не погубишь,
А словом всего не простишь.
Останется в прошлом… и ладно,
И взгляд, и пустой разговор,
Порою бывает накладно
Беречь то, что скрадывал вор.
Калечить и сердце, и душу
Не стоит прелестной мечты,
А дни пасторальные слушать,
Так годы ведь те же версты.
Желанья… не так их уж много,
Не присных и не дорогих,
Была б не безумной дорога
Бредущих, обретших, благих.

Переливы
Лечу ли, мчусь ли в, извне,
В любом слу- замираю
Чае- в ливающемся дне
Живу и умираю.
Пишу, молчу, с собою… с…
– говариваю раз но,
Предутре-лодезной росы
Ней -чаль ко- мнеобразна.
Пе- сок живой, струись не меж
Бесчувствен- и рассудка
(Пр) ости, отторг ни суд невеж,
ни -вязанность желудка
при- обладанием ру тин
Болотных трелей -лады
– несуществующих (из) вин
Х рани мые (не-) клады.

Бесцвет
Иногда я слышу голоса,
Иногда я пуст, как подстаканник,
Ты скажи мне, как когда-то, «да»,
И я стану лучшего изгнанник.
Не пройду дороги и моря,
Не взлечу и не обрушусь снова,
Потому что без тебя всё зря,
Потому что без любви нет крова.
Нету стен в придуманных дворцах,
Нет соломы в недырявых крышах,
И о несчастливых кузнецах
В поговорках умных не услышу.
Близость, что роднее кровных уз,
Душ, разорванных на неживые части,
Станет худшей из земных обуз,
Станет судорогой изможденной страсти.
Где твой звук, покорный и глухой,
Ко всему, что пело и дышало,
Только свист надтреснутый, сухой
У судьбы, что бед не напрощала.
Только жалкий нутряной бесцвет
Дней исхоженных калекою напасти,
На коленях ищущего свет
И ума лишенного отчасти.
Толька жалкий нутриной бисцвет
Дней исхожинных калекаю напасти,
Накаленях ищущива свет
И ума лиш онова оччасти.
Толькажалкий нутриной бисцвет
Днейис хожиных калекаюна пасти,
Накаленях ищущивасвет
И умалишенова ачасти.

Воз поминанья
Стиховное бремя невычурных строк
Расставит акценты познаний,
И сквозь нескончаемый вечный урок
Пройдут миллионы терзаний.
Улягутся страсти, уснет разговор,
Счастливый, веселый, беспечный,
И только один из времен приговор
Подпишет судья бессердечный.
Подпишет словами, подпишет судьбой,
Надеждами, верами, болью,
Уже не обсудит неспешно с тобой
Ошибки несыгранной ролью.
А времени нет, не осталось его,
А было ли… воз поминанья,
И груз бесполезный и ни для чего,
И вот уж тяжелое знанье.
Вот переходов из небытия
Душ преживых испытанье,
Что… неужели немой судия
Дарит святое закланье.
Или последним приходом своим
Слушает, но не ввергает,
Росчерк… и ниже под росчерком… прим.
Жил не вчера и не…
Знает.
…………………………………………………………
Когда не хватит слов и света будет мало,
Когда бессмысленными станут времена,
Когда душа, которая устала,
Рассеет в поднебесье семена,
Когда прощанье вздохом растворится,
Когда умолкнет навсегда привычный глас,
Когда печаль, которая боится,
Что не услышит ее боль Всевышний Спас,
Когда исчезнут и года, и лица,
Когда всесильная наступит тишина,
Когда водой, которой уж не литься,
Не оживить умершего вина,
Тогда наступит час упокоенья,
Тогда пребудет мир над головой,
Тогда впервые неживое недвиженье
Да совершит последний подвиг свой.

Формоформируй
Человек живет привычкой,
Очевидность дней,
В бочке тинности затычкой
Ковыряюсь в ней.
Взбрык и взвык, друзья на пару,
Невелик удел,
Выдающуюся тару
Кто сломать успел.
Утопающий соломку
Оценил на раз,
Нищему на горб котомку,
И сверкает глаз.
Паутинкой неминучей
В ниточку липуч
Его -сочество не случай,
Вы не в царстве луч.
Ик размеренности паток
Всеподобных струй,
Руслом человечек шаток.
Формоформируй.
Содержанкой не сумеешь
Сам себя прельстить,
Значит, тело перегреешь,
Им тебя носить.
По привычке ежесловишь,
Переменчив не,
Одинаковость готовишь
Райской стороне.
Всескучнейшая хорошесть
Вкусностей земных,
Ам! Адам через неможесть,
Хоть не из простых.
Грех неверия свободен,
Только без друзей.
Внешне вроде благороден,
Да в душе музей.
Раритетно, экспонатно
– волюционер…
Эээ… довольствие бесплатно
У- дурных манер.

Пеньки любви
Женщину надо любить,
Все остальное неважно,
Если любовь пригубить,
Можно расстаться отважно.
Если же выпить до дна
Прямо от края до донца,
Будет дорога видна,
Даль, если рядом оконце.
Верю не верю судьбе,
Сложная ложная штука,
Может быть не по себе,
Чувствам закон не наука.
Может быть только вопрос,
Там без ответов -ключенья
Зло прорастает из рос,
Плата из рас- увлеченья.
То ли желаний глухих
Полон пристрелянный мальчик,
И откровений нагих
Слеп языкастенький пальчик.
Страстные -пеньки любви,
Сту-, может, -пор, может, ложе,
Без дураков, се ля ви,
Глажка похожих по коже.
Больше… такая, как все,
Или любимее -чаньем,
Мол, придыханием Се
Веком чело- как венчаньем.
Минут мгновенья минут,
Терпкощемящее… трепет,
Рядом ладони уснут,
Слов обнимающий лепет.
Слабость доверчивых рук,
Все- необъятных и ленных,
Необъяснимое мук,
Женьем притя- да нет ленных.

Ах, лето
Последний день лета, а было ли ты,
И зимы, и вёсны… все тлен суеты,
Все памяти жухлой потрепанный лист,
Поры календарной бессмысленный свист.
Сезоны-резоны, сезоны-рубеж
Цветов черно-белых, а может, и беж,
Пространства делений, веселий, тоски
И осени новой златые мазки.
Ты помнишь тогда… нет, постой… это было…
Забавное слово… к чему опять всплыло,
Пустое, ведь нет… не бывает вчера,
Когда хороши и светлы вечера,
Когда пусть холодные светят зарницы,
Когда не из прошлого близкие лица,
Когда без вопросов бывают ответы,
Когда не заметишь последний день лета.

Крестик
Чувства обтянуты кожей,
Беды… поникшей рукой,
Дни молчаливые тоже
Дружат с немою строкой.
Тихие, громкие лица,
Рябь пищевого нутра,
Взгляд незнакомого блица,
Зов не ночного костра.
Предощущенье движенья
К цели загруженных тел,
Скучное изнеможенье
Разнодинаковых дел.
Диковещественность духа
Или… старелость души,
Море… старик и старуха,
Рыбка… ума отпиши
Чистого, недорогого,
Зрелости дивных шагов,
Вспомощи не от благого,
Немощи не от врагов.
Нерукотворного Спаса
Дай не пределом молитв,
И бессердечного гласа
Эхом рубцованных битв.
Храм обветшавший не менян
Пляской у новых чистот,
Временем верности веян,
Нет у Голгофы высот.
Пусть и не в золоте крестик
Рядом висит одинок,
Он страстнотерпный на месте,
Тлена не час и не срок.

Птица. Часть я. 2
Кажется, будто чудесное близко,
Тает душа над землей низко-низко,
Эхом летящая в сумраке птица
Целью своей никуда не стремится,
Лишь совершает незримый полет
Редких минут, их никто не берет,
Сердцу живому они достаются
И ручейком не воды льются-льются.
Путь… этот мельком увиденный путь,
Им не забыться, им не уснуть,
Не возвращеньем в далекий исток,
Где одинокий кружится листок,
Тих и податлив извечным волнам,
Верен и предан отснившимся снам.

Бабье лето
Бабье лето, бабье лето,
Ты во что сейчас одето,
В сентября златую повесть
Или прежних весен горесть,
Ты укуталась закатом
Выцветающего лета
И слабеющим каратом
Меряешь разливы света,
Одинока и грустна,
Вся в предчувствиях печальных,
Дней веселых и венчальных
Не пробудишь ото сна.
Что с тобою, ты истома
Совершившегося счастья,
Или будто не все дома,
А за окнами ненастье,
И недолгий солнца луч
Не пробьется из-за туч.
Твой пожар упокоенья
Хладной осени горенье,
Твоих бед сердечный жар
Будто предпоследний дар
Затухающего чувства,
Льющего не без искусства
Страстный шепот прошлых лет
Сквозь осенний многоцвет,
Нет желаний смутных, полных
Ярче, чем в прощальный миг,
Уносящий птичий крик
До глубин животных, донных,
В образах почти иконных
Растворяющийся лик.

Вы рожденье
Грустно, возраст… это грустно?
Разве жизнь не бесконечность
Познавать свою увечность
На листе земном капустном?
Разве аисты летают,
Свертки белые неся,
Для которых всё и вся
Не нечаяньями тает.
Разрешенье на простор,
На испить живой водицы,
На сердечные светлицы,
На невымоленный взор,
Обрести свою икону,
Разве это не образно
Зреть святое богомазно,
Предаваясь легкостону,
Не годами грусть постичь,
А естественным движеньем,
Объяснимым положеньем,
Не нуждающимся в спич,
Не отобранная польза,
Ты кому сейчас нужда,
Жизнь конечна и чужда,
Если тысячи неволь за,
Если капельки внахлёст,
Всё песчинкой и паденьем,
И обёрнутым виденьем
Растворяющихся вёрст,
Не прижившимся мгновеньем
Не весомой пустоты,
Если «Я» с тобой на ТЫ,
Выкнешь поздним удивленьем,
Не ответив, не простив,
Только зряшность вопрошая
И, излёт годов вкушая,
Вы рожденьем утомив.

Порожек
Я знаю есть пределы,
И это навсегда,
Не трусы не несмелы,
Лиха клюка-беда.
Я знаю, есть пороги,
Обитые тоской,
Горшки пекут не боги,
Так хлеб не их мирской.
Я знаю, есть минуты
Без длин и без широт,
Невидимые путы,
Цена иных свобод.
Я знаю, чувств не мера,
Не счастье одного,
Слепа бывает вера,
Как крестик без Него.

Изгордость
Вот невидаль… тянущееся дум
Безжизненная полуобъяснимость,
Неоприходованный и благодушный ум
Чихать хотел на страстную ранимость.
Да и душа, изгордостью дыша,
Сыта небеспричинным равнодушьем,
Определяемое -чувствием реша,
Бес смысленным мешается удушьем.
Небесполезный и немой укор
Неежедневнонеумолчного притвора,
Словеснообразуемого сор
Бесчеловечномножимого мора.
Несчастнолицая изрезанная нутрь
Греховнослабостью неволит пустоложье,
В котором прежнеопытная утврь
Сечет тоскливоречное порожье.
Лишь поворотноротное в губах,
Лишь глаз неописуемая донность,
Ново Рожденное в кричащих «пеленах»,
Непечатленнонежная мадонность.

Позавчера
Люблю смотреть на звезды,
А звезды на меня,
Мгновения на гнездах
Скончавшегося дня.
Придет другой, и снова
Позавчерашней сна,
Иного не основа,
Не новая весна.
Итоги удивленья
Подопытнопусты,
А кругоутомленья
Чреваты и просты.
Путей витиеватость
– преложный лабиринт,
Непонятая святость
Продвинутый репринт.
Постигнутые вехи
Разочарованы,
А умные прорехи
Не коронованы.
Не суетное будней
Не призрачней небес,
Со бытье беспробудней,
И тяжелей не вес.
При житые пустоты
Сжимают времена,
А вымершие ноты
Стирают имена.
Люблю смотреть на звезды,
А звезды на меня,
Мгновения на гнездах
Скончавшегося дня.

Близкое, дорогое…
Кончится все… это тоже,
Вспомнишь, ведь не живешь,
Прикосновением кожи
Прошлого не вернешь.
Будешь тереться чувством
Прежним, но чувства нет,
Проигранным искусством
Мучать подмостки лет.
Близкое, дорогое
Не обернешь строкой,
Доброе и благое
В сущности лишь покой.
Рвущееся, человечье
Прахом живых калек,
То ли порог увечья,
То ли открытья век.
Знаю, ведь нужное рядом,
Нет у души лица,
Ненавистью и ядом
Ластится без конца.
То ли подранок птица,
Быть ли всегда хромой,
То ли высот орлица,
Боль это путь домой.
Боль не лекарством станет,
Просто исходный плен,
Но и она устанет,
Боль это тоже тлен.

Над пропастью во
Я не знаю, кто вы, что вы,
Но мне нравится подкат
(Чувствований перекат)
Вашего иного слова.
Ваших образов и мет
Растревоженного сердца,
Стихотворные коленца,
Так на то вы и поэт.
Пережил и оп! означил
Боли черные межи,
Что над пропастью во лжи
Иногда душой иначил.
И молил, и убеждал
Большей частью бес толково,
Потому что болен снова
Тем, что с горя и узнал.
Потеряв, зачем он плачет
Или мило восхищен,
И в чем смысл Его «прощен»,
Если ego зайцем скачет.
Выгруженье двойника
Из телесного (рас) тенья,
Во-, су-, пя-, че-, средостенья
Рыб, сорвавшихся с крюка.
В чем молитвы предсказанье
Ежедневного стиха,
Вроде все не без греха,
Так урок или гаданье.
Строк волнующий туман
Вопиющего не гласа,
Словно лик с иконостаса,
Исключающий обман.

Духоотрясенье



Покой не снится
Искать себя в другом не слабость,
Забыв и гордость и позор
Обманных чувств, чья лестна шалость,
Но несносим стеклянный взор.
Деревенелость превосходства
Изысканного волшебства
От обожаемого сходства
Души, желающей родства.
Проросших зерен недостача
С гнильцой и страстью пополам
Претит и преет словно кляча
Любви, исклячившейся в хлам.
Потуги умственного клона
По заполнению пустот
Сродни пожару небосклона
По сердцежженью нечистот.
Рожденных болью не осудишь
Заветным поиском тельца,
Но примешь, значит, точно губишь,
Отринешь… кругом без конца.
Покой не снится… разве может
Душа не быть не как стекло,
Его прозрачность не изгложет
То, что любило и влекло.

Осенняя вдова
Ну что, поэты… затрещали перья
На тему золотого увяданья,
Как пагубно людское легковерье,
Безжалостно наивное признанье.
Где искренность находит выраженье
И томных слов, и сердца обнаженья,
Там скоро остывающая кровь
Кипит немым огнем самосожженья.
Молитва, брошенная в горестный костер,
Сгорает в осени мучительно красиво,
Палач иезуитски, дьявольски хитер,
Карает блеском умирающее диво.
Как будто бы она еще жива,
Рядится выспренно в божественные тоги,
Но гимнов золотые некрологи
Листает полумертвая вдова.

Сет сюр
Я наберу воспоминанья,
Я проживу, чтоб про запас,
К чему тревоги, покаянья,
Сверлящий совестливый глаз.
Взахлеб, волнами, буреломно
В необещаемое пусть,
И будет исподволь, скоромно,
И будет непечальной грусть.
И будут нео ожиданья,
И будут нью не вечных встреч,
Неосторожные признанья
И некасаемая речь.
Слова поверхностями звуков,
И время тающим «вчера»,
И сердце без тревожных стуков,
И крайних вечерь вечера…
Ты кажешься… а есть ли быль на свете
Не голосом избежных перемен,
Не расправляющие -призные сюр сети
Из под-, над-, от-, из за-, из – мен.
Ты любишь или просто веешь
Моментом псевдо необытия,
Ростки сердечные желаниями греешь,
Конечно же, и блажь и блазн лия.
Есть ли в душе венечная порука
Или страстей непреходящ обман,
И все такое временное… скука,
И все такой порочащий дурман.

Капле океан
Ты хочешь верности, а сам
Глядишь налево,
Конечно, ты же сам с усам,
И …королева.
Хотим единственной, а быть
Не значит млеять,
Воспоминанием забыть
То, что не склеить.
Унизить и подопустить
Живые связи,
Перетерпеть, перегрустить
Иные вязи.
Жить ожидая, ждать живя,
Безмолвный странник,
То задыхаясь, то ревя,
В дому изгнанник.
Что совесть… верность или дурь
Псевдоудачи,
Превратности коварных бурь,
Что жизнь иначат.
Что не спасают, не пленят
Безумной страстью,
А лишь изводят и томят
Блажной напастью.
По капле, капле океан
Из неразумия и ран,
Гнетет истысячами лиц,
Клоня отринутое ниц.
Вины ведь нет, лишь вкус её,
Коробящий язык желёз,
Из слёз, из миражированных грёз,
Кипяще-спящее твоё.
Изогнутый, ты прямовар
Дней отпохоженной любви,
Любитель вседуховных тар
На изнывающей крови.
Ты человеческое чтишь
Или святое на костер,
Необразуемое мнишь,
В невоздержании хитер.

Свеча
Бутон распускается утром прекрасным,
Листок жаждет солнышко зреть,
Не занят ли «знающий» делом напрасным,
Ему бы расцвесть и созреть.
Ему бы душой на крыла опереться,
Увидеть, услышать, суметь,
У тонкой свечи замереть и согреться,
Молитвы великие петь.
Прочувствовать долю, нащупать тропинку,
Как во поле ножкой босой,
В ладошках обнять непослушную льдинку
И в дождик нырнуть полосой.
Оставить раздоры, разборы, рассоры,
И встретить на свете… себя,
Покинув такие невечные норы,
Где любят, почти не любя.

Terra безмерра
Чтобы понять… хватает заголовка,
Ловко?
Словес небезответственная нить,
И мудрость, и издевка, и сноровка,
Ковка?
Себя означьем вы-, под-, воз- носить.
Что… тонны грязей душ чистейшей,
Гейшей?
Продажной и такой живой-живой,
Манера и фиглярство предобрейшей,
Старейшей?
Стареющей… а может, сам не свой?
Заборность и забористость рассудка,
Шутка?
Та самая… пу- глупая из строк,
И откровения кровения минутка,
Ну-тка?
Всё выжатых телес взопрошлый сок.
Как будто голос Ноя, Моисея,
Вея?
Выводит из пустынь корёжные сердца,
И годы, чувства, образы немея,
Смея?
Всё ищут путь, в котором нет конца.
Лишь сонно бес полезная молитва,
Битва?
Искомой terrы сквозь безмерье строф,
Бессмысленных скрижалей необритва,
Читва?
И сорок сороковный овный овный
И небезгрешный кров.

Подражание
Вы правы… нет спасенья
От ложной иллюзорности житья,
Удача, милость иль благоволенье…
Конец один… лопата и кутья.
Весь путь напрасный и тщедушный
В каком-то глупом полузабытьи,
Лишь боли и болезням миг послушный
В обманчивом и злобном бытии.
Лишь доля грозная и быстрая расправа
На алтаре немого судии,
У жизни за душой все грех, отрава…
Не пробовал? Попробуй, удиви…

Нет пророка
Нет пророка… как известно,
Вянут поздние цветы,
Отцветают повсеместно
Несозревшие мечты.
Тело носит, сердце просит,
Но оно не на века,
Ниву жизни мерно косит
Омертвелая рука.
Всех подряд, без сожаленья,
По приказу и не в срок,
Беспощадного движенья
Обессмысленный урок.
Бесполезный и ненужный,
Издевательский и злой,
Безнадежный и недужный
Слой за слоем, слоем слой.

Цветы на ветру
Цветы долго не живут,
Увядают,
Лепестковой красотой
Опадают,
У бутонов счастье так
Быстротечно,
Почему живое чудо
Не вечно,
Почему рожденье ждет
Умиранье,
А цветенье обретет
Увяданье,
Почему природный смысл
Печален,
Гроб уснувшей принцессы
Хрустален,
Поцелуй разбудит мертвую
Сказку
И цветов сотрет последнюю
Краску,
Повторится бесконечная
Быль
Под отцветшую ненужную
Пыль.

Не объяснение
Кому признаешься в любви,
Кому поверишь,
Конверты белые не рви,
Чем время меришь?
Потерями или душой,
Избитой болью,
Театр счастья небольшой,
Когда не ролью.
Когда нет долгих дней и ночь
Приют последний,
Когда все кончилось и прочь
Уходят бредни.
Когда последние слова
Как крик молчанья
И жизни страшная глава
Предокончанье.
Когда незнание беды
Транжирит время
И чьи-то гордые следы
Калечат темя.
Иная боль, иные… звук
Как будто мимо,
Необитаемости рук.
НЕОБЪЯСНИМО.
Лишь призрак рочный, тишина
И сердце рядом,
И бесконечная вина
Горючим ядом.

Про зренье
Есть дни… и каждый из песчинок
Несчитанных… убогих… золотых,
Ты не заметил тысячи травинок
Или заметил… тихих и простых.
Вдохнул ли время, полное печали
И радости… дарованное так,
Его звездой рожденною венчали,
Когда ты был беспомощен и наг.
Перешагнул ли нежные границы
Забот… и неземной любви,
Уходят навсегда года и лица,
И только имя трепетом крови.
Воспринятое и пережитое
Неведомой и донной глубиной,
Как золото на куполах литое,
Как исповедь прощеною виной.
Мгновенье видимое… зримое движеньем
Остановившимся… и освящен приход
Непереходным тяжким положеньем
Пришедших вновь неумолимых вод.
Вероучение мучительной потерей
Как бремя для беспамятных живых,
Или в угоду прожитых мистерий,
Или прозренье голосом немых.

Декабрь
Качается ночь, окна брошены, темень,
Рассыпан декабрь отраженьями лиц,
Но как постарел ты, немного растерян,
Играя последнюю партию-блиц.
Ведь знаешь, фигурные телодвиженья
Уже не избавят от бед и обид,
И первые признаки не пораженья
Имеют фальшивый, но преданный вид.
Как клетки, распались ненужные знанья,
И кто-то безумной и «умной» рукой
Торопит вручить роковое признанье,
Сравнимое с черной холодной рекой.
Застыла игра, все вокруг омертвело,
И нет ни любви, ни надежд, ни тепла,
Декабрьская ночь вновь на год овдовела,
Уставившись в окна глазами стекла.

От души
Зачем вы пишете стихи
И горячо, и неумело,
Ведь перекладывать грехи
Искусством нежным разве дело.
Но все же, черт меня возьми,
Будь покаяние высоким,
Судьба, хоть разум отними,
Но словом не вини жестоким.

Н от ы до
Случай был, ходил я к звездам
По катящейся реке,
А по птичьим вешним гнездам
Я летал как в гамаке.
А еще включал зарницы,
Пробегая горизонт,
На безоблачной границе
Показал огромный зонт.
Я потряс лесные кущи,
Сосчитав все корешки,
В облака, того и пуще,
Натаскал цветов мешки.
Я охлынул под луною
Серебристою струной,
И над сказочной страною
Нарунил я рун руной.
Я вкушал и разливался,
Разворачивал и рос,
Миновал и навстречался,
Обыначивал и вез
Неидущие дороги,
Незвучащие слова,
Неизбитые пороги,
У порога трын-трава.
Погружался в душ трясину
Сквозь пассивную мясину,
Неучебная стезя,
Все там можно, все нельзя,
Говорят ворота ада,
– тёмки точно, в смысле по-,
Там и нищеты рулада,
Там и дачное кашпо,
Все наружной -дельни бога
Темноватая берлога,
Каждый вроде вполз и вхож,
Полон домик лиц и рож.
Вот слоны в несчастной лавке
Поучаствовали в давке,
А ведь заходили мышки,
Вот как выросли детишки,
Змей ползет удавом страшным,
А ведь шел рядком калашным,
Ус, колючки, жало, рык,
Неприятнейший мужик.
Вот рука навек рукою,
Только вот дрожит слегка,
Голова навек такою,
Поглупела? Так чутка
Понятийная природа
И красавца, и урода.
Только чувства разомлели
В неухоженных садах,
Соловьями трели пели,
Разлетелись в пух и прах…
………………………………
В этой книге слова…
Ну а в этой любовь,
Но она не нова,
Хотя снова и вновь.
Откровения час
Низойдет до поры,
Это будет лишь раз,
Это вряд ли дары.
Неприятных глубин
Молчаливая суть,
Неподвижных вершин
Непроглядная муть.
Безотрадный повтор
Неоконченных дней,
Сохраняемый сор
У цветочных корней.
Дороги ли минуты
Дежурных рутин,
Годовые статуты
Привычных картин.
Долгий миг усыпленья
Любого пути,
И любого движенья…
До края… дойти.
Роковая расправа
Оставь… эта боль,
Мыслей тяжкая лава,
Ты у времени ноль.
Исключенье из правил,
Ты просто устал,
Ангел небо оставил,
На землю упал.

Хороший знак
Наверно, все же есть, кто знает
Про беспричинную беду,
Тот, кто снегурочкою тает,
До рая побывав в аду.
Тот, кто счастливым не проснется,
Познав предательство и ложь,
Но он зато не отвернется,
Когда опять достанут нож.
Кто потерялся и не плачет,
Кто, разуверившись, молчит,
Кто, не надеясь на удачу,
Чревовещаньем не горчит.
Кто (обесцененное) слово
Зеницы пуще бережет,
Тот, для кого ничто не ново,
Кто правд не рубит и не жжет.
Кто, предрекая расставанье,
Себя ни любит ни винит,
А неизбежное прощанье
Огнем его и догорит.
Он и она уже не просят,
Все ведь закончится и так,
Проходит все… и лето, осень,
Зима, весна… хороший знак.

Они не те
«Я знаю силу слов…»
    В. Маяковский
Я о набате, силе слов,
Связующая нить…
В них что-то злое, от оков,

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69187366) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.