Джонатан Свифт

...развращенный разум, пожалуй, хуже звериной тупости.

поклялся в исполнении всех условий. Давая клятву, я, по нашему обычаю, поднял вверх правую руку, а потом проделал ритуал, принятый в стране лилипутов: надо было взять правую ногу в левую руку и правую руку прижать к голове, касаясь пальцами темени и уха. Как только эта церемония завершилась и мои цепи были сняты, я упал на колени перед императором, чтобы выразить ему свою признательность. Этот жест вызвал такое сильное движение воздуха, что его величество пошатнулся и почувствовал себя дурно. К счастью, милостивый монарх скоро пришёл в себя и выразил надежду, что из меня получится полезный слуга и что я сумею заслужить все те милости, которые могли быть оказаны мне в будущем.

Но особенно сильное отвращение испытал я к новой истории. Узнав подноготную людей, которые в течение минувшего столетия были окружены громкой славой и вершили судьбы целых народов, я понял, что продажные писаки и подкупленные историки держат мир в величайшем заблуждении. Они приписывают воинские подвиги трусам, мудрые советы – дуракам, искренность – льстецам, доблесть – предателям отечества, набожность – безбожникам, а правдивость – клеветникам. Мне открылось, сколько подлецов занимали высокие должности, пользовались доверием, почетом, властью и всяческими благами.

лями, ключами, размышлениями, замечаниями и вторыми частями 8 ; из них я вижу, что меня обвиняют в поношении сановников, в унижении человеческой природы (ибо у авторов хватает

я, будучи представлен Макуку XIII, решил было, что народ Блефуску питает какое-то особое пристрастие к этому имени и неизменно на высший пост в государстве избирает Макуков. Оказалось, что я ошибался. Первый же (и пока единственный) правитель так пришёлся по душе народу Блефуску, что тот пожелал выбрать его и в четвертый, и в седьмой, и в тринадцатый раз. Но дабы не нарушать закон при каждом новом (после узаконенных трех первых) избрании полюбившегося правителя переименовывали: так он из Макука I стал Макуком II, потом Макуком Ш и так далее до нынешнего своего явления под именем Макука XIII. Блефускуанцы, таким образом, проявили незаурядную изобретательность, сумев остаться законопослушным народом и в то же время ради общественного блага разрешив неразрешаемую, казалось бы, юридическую коллизию вот таким простым и изящным способом.

Я с полнейшей искренностью заявляю, что в попытке содействовать этому необходимому начинанию я не преследую ни малейшей личной выгоды, ибо у меня нет иных целей, кроме общественного блага моей родины, развития торговли, обеспечения детей, облегчения участи бедняков и желания доставить удовольствие богатым. У меня нет детей, с продажи которых я мог бы надеяться заработать хоть один пенни, так как моему младшему ребенку уже девять лет, а жена у меня пожилая и детей у нее больше не будет.

На свете нет такой нелепости, которая не имела бы своих защитников среди философов.