Читать онлайн книгу «Учительница танцев» автора Елена Тюрина

Учительница танцев
Елена Андреевна Тюрина
Возвращаясь в свой маленький провинциальный городок накануне Нового года, я знала, что буду отмечать его одна. Но праздничная ночь прошла необычно – мне пришлось приютить щенка и утешать чужого ребёнка. А ещё я встретила мужчину из своего прошлого. В детстве он был главным хулиганом нашего двора и моим заклятым врагом. В юности я была в него безответно влюблена. А теперь я – учительница танцев для его маленькой дочери.

Елена Тюрина
Учительница танцев

Глава 1

Зимой бывает особенно красиво, когда всё белое-белое после снегопада и морозной ночи. Такое спокойное ожидание чуда… И пахнет в это время как-то по-особенному – уютом и домашней выпечкой. Даже на вокзале провинциального города, куда прибыл мой поезд после суток пути. Глинтвейн, имбирные печеньки с корицей, запах мороза, когда выходишь на улицу и дыхание перехватывает – что может быть прекраснее?
В этом году конец декабря выдался поистине чудесным. Маленький городок, в котором прошло моё детство, замело чуть не по самые крыши. Из окна такси он выглядел сказочно. И пока мы медленно ехали по улицам самого старого района, пытаясь преодолеть препятствия, созданные стихией, я любовалась аккуратными двухэтажными домишками, построенными в начале прошлого века, а то и в конце позапрошлого. Кое-где на них ещё сохранилась лепнина, старые балконы, деревянные рамы. Но в большинстве своём здания уже приобрели современный вид и взирали на мир пластиковыми окнами. Дороги хоть и были утром расчищены, но днём их опять замело. Снег валил беспрерывно. И это было красиво. Таксист, доставлявший меня и мой багаж с вокзала домой, по-моему, тоже любовался окружающей красотой и даже не ругался на образовавшуюся на дороге тянучку. Мы все словно попали в сказку о Снежной королеве. И сама она будто вот-вот появится в своих санях, промчит мимо, заставляя сердца замирать от своей холодной красоты.
Завтра Новый год, а сегодня я возвращаюсь домой из другой жизни в пустую квартиру, в которой мы когда-то жили с родителями. Где встречали все праздники вместе, где мы с мамой и маленькой Ксюшкой наряжали живую ароматную ёлку, которую по пути с работы покупал папа. И она густо пахла морозом и хвоей, а мы с сестрой жадно вдыхали запах праздника в предвкушении волшебства.
В этом году меня никто не ждёт дома. Как и уже много лет. Никто не нарядил ёлку, не украсил нашу уютную двушку гирляндами и мишурой.
Наш дом был построен в конце восьмидесятых. Стандартная девятиэтажка в спальном районе. Когда-то мы жили там с мамой, папой, и младшей сестрой. И с тех пор здесь мало что изменилось. Правда, во дворе поставили новую детскую площадку. И двери в подъезд теперь были снабжены домофоном.
Таксиста я отпустила. Багаж у меня был не такой уж громоздкий. Один чемодан и сумку как-нибудь дотащу.
Оказалось, что лифт не работал. Поднимаясь по лестнице, я увидела на втором этаже двух странного вида личностей. Они меня тоже заметили.
– О, ля какая тёлка, – раздалось насмешливо и с пошлым причмокиванием.
Я застыла, не решаясь подняться выше и прикидывая, насколько быстро смогу убежать.
– Так, а ну сдрыснули отсюда, – позади раздался неожиданный и до боли знакомый голос. – Я вам сколько раз говорил тут не тусоваться?
Как можно было не заметить, что за мной по ступенькам кто-то поднимается? Я вся содрогнулась, будто его слова адресовались мне. Мужчина говорил спокойно, но в тоне слышался едва уловимый металл.
– Всё-всё, валим, – примирительно пробормотали они, вжав головы в плечи, и тут же поспешили вниз.
– Нарики, – пояснил высокий широкоплечий брюнет, заметив мой растерянный взгляд.
Он нёс пакет с продуктами и куртку, перекинутую через локоть. Несмотря на это, легко подхватил мой чемодан.
– Вам куда?
– На четвёртый.
– Мне тоже.
Мы продолжили подниматься вместе.
– Спасибо, – пролепетала я.
– Да не за что, – он усмехнулся. – Вы бы и сами с ними справились. Они безобидные. Там чуть толкнуть, и оно равновесие потеряет.
Говоря это, мужчина достал ключи и стал открывать двери в наш общий коридор, а затем в свою квартиру. Пятнадцатая… Моя дверь рядом. Перед глазами воспоминание из детства – я спешу домой с тренировки, а на площадке стоит, вальяжно опершись плечом о стену, Гора Сароян и болтает с какими-то своим дружками. Протиснулась мимо них, и меня даже взглядом не удостоили. Так это он таким стал?! У меня сердце учащённо забилось. Я была уверена, что Гора давно отсюда уехал, а тут поселились новые жильцы. Но нет, этот мужчина напоминал чертами лица моего когда-то ненавистного соседа. Только тот был худым и жилистым, как говорят – поджарым, а этот крепкий и подкачанный. Да и Сарояну, когда мы враждовали, лет четырнадцать было. С тех пор больше пятнадцати лет прошло. Я услышала, как из глубины квартиры раздался звонкий детский голос:
– Папочка приехал!
Почему-то внутри кольнуло необъяснимое чувство. Вошла к себе, поставила чемодан и стала разуваться. Но воспоминания ещё долго не отпускали.
Ёлку я всё-таки нарядила тем же вечером. Нашла на антресолях советскую, искусственную. Ещё бабушка покупала. Эта елка была лет на двадцать старше меня. И я не помню, чтобы мы её хоть раз украшали. Ну вот и её время пришло. Там же на антресолях нашлись три ящика старых ёлочных игрушек. И моя квартира стала гораздо уютнее. Здесь ещё предстояло сделать генеральную уборку и навести порядок, но все дела я отложила на потом. Новый год встретила, устроившись на диване, и завернувшись в плед, поскольку отопление у нас было не ахти. Ела конфеты, которыми предварительно запаслась, и смотрела какие-то новогодние передачи вперемешку с советскими и современными комедиями. Теперь мне можно было питаться как угодно и жить так, как я хочу.
Я с детства занималась спортивными бальными танцами. Это сделало мою жизнь с одной стороны трудной, а с другой – очень интересной. Заграничные поездки на соревнования, роскошные наряды, дорогие шмотки, многочисленные награды и идеальная осанка стали моими привычными спутниками. В школе меня просили выступить на всех концертах. Подруги завидовали мне из-за вороха танцевальных платьев и возможности бывать в других странах, а ещё потому, что у меня был невероятно красивый, по их мнению, партнёр Гена. Правда, сама я воспринимала его скорее как брата или друга. Быть может, потому, что знала Генку с пяти лет и он, если честно, казался мне полным придурком.
Из-за стены до меня периодически доносились взрывы смеха и весёлые голоса. Должно быть, у соседей были гости.
Избыток свободного времени позволил предаться воспоминаниям. Георгий Сароян был заводилой среди мальчишек нашего двора. Его называли Гора с ударением на о, и его авторитет был непререкаем. Но за что-то он меня невзлюбил. И однажды подговорил пацанов зло надо мной подшутить. Меня под каким-то предлогом выманили за дом, где было мало людей и росло много деревьев, накинули на меня большой картонный коробок, стали со смехом бегать вокруг и колотить по нему. Моя лучшая подруга Оля подняла страшный шум, кричала, что меня бьют, позвала моего отца, и он серьёзно разговаривал с Горой. С тех пор Сароян ко мне не приближался.
Тот случай меня шокировал. Мне было лет девять, и меня никто никогда не бил. Да и в тот момент мне больно не было. Я вообще не сразу поняла, что происходит, и не успела испугаться. Но это было обидно и унизительно. Когда я в полной мере всё осознала, у меня был только один вопрос – за что?
В голову упорно лезли именно самые неприятные воспоминания, связанные с соседом. Например, один весьма пикантный момент. Мне тогда было уже лет тринадцать, и я шла на занятия по танцам. А мама настояла, чтобы я надела под юбку гамаши. Из квартиры я вышла в них, а в коридоре решила снять. Одной рукой упёрлась в стену, а другой принялась наскоро стягивать ненавистные штаны. Я была уверена, что в таком виде меня засмеют девчонки из нашего клуба. Казалась себе очень взрослой и не могла позволить над собой насмехаться. Тем более что считалась любимицей тренера, и он прочил нашей с Генкой паре победу в грядущих соревнованиях. В спешке нормально снять гамаши не удавалось. Они цеплялись за колготки и никак не желали съезжать с меня. Так вышло, что я стояла спиной к общей двери и не сразу заметила, что она открылась.
– Ого, прикольно, – прозвучало насмешливо за моей спиной. – Так меня ещё никто не встречал.
К тому моменту я, наконец, стянула нелепые штаны и как раз запихивала их в сумку. Подскочив от неожиданности, отпрянула и ударилась о стену. Но Гора вдруг схватил меня за предплечье и не дал позорно рухнуть перед ним на пол.
– Осторожнее, стриптизёрша, – парень нагло посмеялся, отпустил мою руку и заскочил к себе в квартиру.
Я же, как ударенная током, не могла пошевелиться. Лишь через несколько секунд немного пришла в себя. Огляделась, и поняла, что моя юбка сзади задралась до самой спины, открыв на обозрение обтянутую капронками, сквозь которые просвечивали трусы с бабочками, задницу. Значит, когда я стояла, наклонившись, Гора как раз эту мою часть тела и увидел. В голове помутилось. Какой стыд! С тех пор я стала его ещё тщательнее избегать. Вспоминая сейчас прошлое, я понимала, какой наивной дурочкой выглядела в его глазах.
В семнадцать уехала из родного города, поступила в университет в столице. Я любила свою жизнь, и всё, что её наполняло, а именно танцы. Они, по сути, и составляли большинство часть этой моей жизни. В двадцать стала встречаться с парнем по имени Женя. Он учился на курс старше и тоже был танцором. Но через полтора года мы разошлись. Наши отношения оказались просто нелепой попыткой пустить пыль в глаза подружкам. Мол, вот я какая успешная и в спорте, и в личной жизни. Молодой человек испарился, а на тренировке у меня случилась травма, после которой я больше не смогла профессионально заниматься танцами. И вернулась домой.
Я сама не заметила, как заснула. Встречать Новый год в пижаме перед телевизором, пожалуй, не так уж плохо. В любой момент можно лечь спать.
Выдернул меня из сна неожиданно громкий удар. Словно что-то с силой бросили в стену. Первой мыслью было, что это сон. Но звук тут же повторился. И я подумала, что кто-то бьёт ногой в мою дверь. Что если эти бичи, которых прогнал сосед, откуда-то прознали, что я одна дома, и вернулись? От мысли об этом стало жутко. Поискала глазами телефон. Может вызвать полицию? Или подождать? За стенкой раздались крики и ругань. Кричала женщина. Перебивая её, зазвучал отчаянный детский плачь. Хлопнула наша общая дверь, будто кто-то выскочил на лестницу. Я поднялась и тихонько, на цыпочках, подкралась к двери, посмотрела в глазок. Сердце тревожно колотилось. Бросила короткий взгляд на настенные часы – полчетвёртого ночи. Шум за дверью нарастал. Мужчина требовал его впустить, бил кулаком по двери.
– Люба, открой немедленно. Я прошу тебя, угомонись! – я узнала голос соседа.
Выходит, скандал всё-таки был у них. Из-за двери что-то истерично кричала женщина. В основном можно было различить только маты. Мне было всё равно на их разборки. Точнее, они меня пугали, и я бы ни за что не вмешалась, если бы не этот надрывный детский плачь, раздававшийся теперь в подъезде. Не знаю, что меня на это толкнуло, но я отомкнула дверь и выглянула. Девочка лет пяти-шести сидела на ступеньках и захлёбывалась слезами. У неё на коленях лежал, виновато повесив голову, щенок породы хаски.
– Вы извините, мы вас напугали? – спросил сосед.– Сейчас я всё улажу.
А я смотрела на девочку, и у меня сжималось всё внутри. Вышла в подъезд прямо так, в пижаме с мишками и в пушистых тапках, и присела рядом с ней.
– Привет, малышка. Как тебя зовут?
– Аня.
– А меня Саша. Это твоя собачка?
Девочка шмыгнула носом.
– Да.
– Пойдём пока по мне, а мама с папой поговорят.
Аня несмело повела головой, косясь на отца. А тот, не переставая стучать в двери, вдруг кивнул:
– Да, Анют, иди к тёте в гости. Я разрешаю. Она хорошая, не обидит. Я сейчас маму успокою и заберу тебя.
– Ты кого, козёл, собрался успокаивать? – раздалось из-за двери. – Урод!
Далее прозвучали такие изощрённые трёхэтажные выражения, что Аня от испуга вздрогнула, и глаза её стали просто огромными. Девочка вскочила и поспешила за мной.
Я понятия не имею, как правильно общаться с малышами. Но интуитивно чувствовала, что Аню нужно отвлечь и приободрить.
– Ну, ничего, взрослые иногда ругаются. Так бывает. Сейчас твои родители помирятся, и всё будет хорошо.
Усадила её на диван, пододвинула конфеты и стала чистить мандаринки.
– А как зовут твою собачку?
– Марси, – ответила девочка, прижимая к себе не менее перепуганного щенка. – Мне папа на Новый год подарил. Но пёсик написал на диван, и мама теперь ругается, хочет выгнать Марси. Она его выкинула в подъезд. Я побежала за ним, а папа за мной. И мама захлопнула двери.
Большие, карие, как у папы, глаза Ани снова начали наполняться слезами.
– Не переживай, они обязательно договорятся, – я погладила её по голове. – Давай пока твоего Марсика спать уложим. Он же ещё маленький, ему нужно отдыхать.
Я взяла плед и свернула его в виде гнёздышка. Щенок с готовностью перебрался туда, покрутился и лёг.
Перебранка в подъезде вскоре утихла. Аня взволнованно рассказывала мне, как давно она мечтает о собачке и что наконец-то её мечта осуществилась. К слову, щенок был очень симпатичный, похожий на мягкую игрушку. Насколько я знаю, собачки этой породы очень дорогие. Видно, что папа старался дочку порадовать.
Я говорила с Анечкой, а сама прислушивалась к звукам за стеной. Там постепенно стало совсем тихо. Георгий пришёл за дочкой уже после пяти часов утра. Аня, совсем сонная, вышла к отцу.
– Вы извините, что мы вам столько неудобств доставили, – пробормотал он.
Было заметно, что Сароян смущён и чувствует неловкость из-за того, что я стала невольной свидетельницей их с женой ссоры.
– Ничего страшного. Главное, Аня успокоилась. Только вот собака спит…
– А можно, она пока у вас побудет? – вдруг спросил сосед. – Я что-нибудь придумаю и заберу щенка как можно скорее.
Аня обеспокоенно посмотрела на отца.
– Папа, почему? Марси нельзя к нам домой?
Я, опережая его, присела перед девочкой на корточки.
– Анют, Марси же совсем малыш, ему нужно поспать. Пусть останется, хорошо? А ты завтра придёшь и поиграешь с ним.
– Ну ладно, – с сомнением сказала девочка.
Я поняла, что насчёт собаки договориться не удалось и Марси, скорее всего, вернут его прежним хозяевам. Только вот что почувствует при этом Аня, её маму, похоже, не интересует.


Глава 2

Первые дни наступившего года я провела в квартире безвылазно. Благо, продуктами запаслась. Идти мне было некуда. Мелькали мысли выйти просто прогуляться или съездить в центр на нашу городскую ёлку, но я решила сделать это попозже. Сейчас мне нужно было смириться с переменами в моей судьбе, освоиться в этой моей новой-старой жизни.
Я поймала себя на том, что постоянно прислушиваюсь к звукам из соседней квартиры. И обнаружила, что у меня в ванной всё особенно хорошо слышно. Я часто улавливала детский смех и болтовню, иногда до меня глухо доносился мужской голос. И женский… Почему-то я думала, что после такой ссоры между соседями воцарится серьёзный разлад. Но кто знает, может для них это нормально – вот так скандалить при ребёнке? Бедная малышка…
– Ох, и кричала на Новый год Любка! – было первым, что я услышала, выйдя из квартиры, чтобы вынести мусор.
Две пожилые женщины обменивались на лестнице информацией и впечатлениями.
– Не говори, скандалистка она! Этот тоже хорош. Не может бабу приструнить. Врезал бы кулаком по столу. Вот мой, бывало…
Дальше я не слышала, потому что вышла из подъезда. На улице царило волшебство. Зима, снежная и морозная, чистая, всегда радует. Я люблю это время за Новый год, за снег и снежинки, за то, что после зимы придёт весна. В этом году природа, кажется, решила сделать нам подарок, и в праздничные дни всё застелила пышным белым покрывалом. Оно скрыло изъяны города, но не изъяны людей, к сожалению… Вопреки ожиданиям, мир не стал чище. Люди всё так же сплетничают и смакуют подробности чужой жизни.
Очень люблю вот такие солнечные, морозные, ясные дни, когда снег блестит и скрипит под ногами. Столбы света в снежинках до самого неба, чистая синева раннего рассвета, какая только зимой бывает, вечера с лёгкими пушистыми хлопьями на дороге, одежде, щеках. Люблю гулять по морозу, а потом дома согреться горячим чаем. Люблю зимнее ясное утро, особенно когда за окном минус двадцать, а ты на кухне неспешно завтракаешь, и тебе никуда срочно не идти. Очень люблю прогулки по заснеженному городу. Ярмарки, фонарики… И когда спешишь на занятие, в спортивной сумке топ, лосины, юбка с бахромой и танцевальные босоножки, а ты в предвкушении танца представляешь, как сейчас выйдешь на паркет. Или когда едешь на каток с коньками наперевес… Этого больше не будет, всё прошло. Но я всё равно люблю зиму – за эти воспоминания в том числе. И одежду люблю зимнюю – я не кутаюсь, люблю свою короткую шубку и очень люблю головные уборы, они мне идут. Зима вообще красивая и совершенная. Особые чувства вызывает вся эта романтика, связанная с Новым годом, Рождеством, гаданиями. В детстве, помню, разглядывала морозные узоры на окнах. Жаль, что на стеклопакетах их не бывает. И вечер! Он тянется, тянется… Не то, что летом – вдруг стемнело, и сразу спать. Сосульки сверкают, иней переливается, словно зима рассыпала драгоценные камни! Ах, чудо – Зима! Как её можно не любить? Кто не любит зиму? Даже самый грязный город обновляется после первого снега, все его неприглядные места исчезают под белым покрывалом. А что говорить о выходных за городом? Морозное утро, заснеженный молчаливый лес, лыжные прогулки, обжигающий шашлык … Зима для меня – это ощущение праздника. Декабрь – подготовка к Новому году и Рождеству. Январь – время застолий и весёлых поездок. Февраль – последний аккорд зимы – вьюги, последние снегопады и… дни рождения членов моей семьи. Были.
Несмотря на то, что праздник я встретила в одиночестве, это совершенно не омрачило моё настроение. Вопреки ожиданиям, в родном городе мне стало удивительно хорошо. И чувства ненужности я не испытывала. То, что в новогоднюю ночь я приняла пусть небольшое, но участие в жизни маленькой Ани и… Нет, вот про Гору я решила не думать. И отношения их с супругой не анализировать. Он в детстве был невыносимым и вряд ли изменился с тех пор.
Днём первого января Сароян пришёл ко мне с коробкой конфет. Извинился ещё раз за причинённые неудобства, хоть я и пыталась убедить его, что мне было не трудно посидеть с его дочерью и собакой. Щенка он хотел забрать. Но, признаться, я к Марси успела привязаться и чуть не заплакала, поняв, что её сейчас заберут. К слову, это оказалась девочка.
– А сколько она стоит? – спросила робко у Георгия.
Не знаю, почему, но я при нём терялась, хотя раньше мне казалось, что эта моя неприязнь к соседу осталась в далёком прошлом. А теперь те мои застенчивость и смущение словно вернулись с новой силой. Будто я не чемпионка страны по латиноамериканским танцам, а снова стеснительная маленькая девочка, которая до потери сознания боится взрослого и грубоватого парня.
– Не важно, – отмахнулся на мой вопрос о цене Гора.
– Просто я бы купила… Если не очень дорого, – пролепетала я, тушуясь.
Он поглядел внимательно.
– То есть вы согласны взять щенка себе?
Кажется, он меня до сих пор не узнал. Видимо, в юности настолько мало обращал внимания на свою застенчивую соседку, что даже не запомнил её.
– Нууу… да. Но позволить такую собаку я себе пока не могу. Ведь хаски, наверное, стоят больших денег. Если вы не против, я могу отдавать по частям.
Господи, что я несу?! Зачем мне эта собака? Тут бы самой устроиться, работу найти… С кем я буду оставлять щенка, уходя из дома? Но слова уже были сказаны.
– А знаете что, – подумав, сказал Сароян. – Я не против, если собака останется у вас. Просто так. Но с условием, что Аня сможет с ней играть и гулять.
У меня от радости не только сердце, а всё внутри подпрыгнуло. Я же тогда не понимала, что попала в ловушку…
– Конечно!
– Вы меня этим очень выручаете, – заметил сосед. – Я не знаю, как ребёнку в глаза смотреть после всего. Жена категорически против щенка. Я хотел им сюрприз сделать, щенка заказал задолго до Нового года. А получилось вон как…
В его голосе сквозило неприкрытое сожаление, и даже обида. Я сочувствующе покачала головой.
– Ты же Саша? – неожиданно спросил Сароян, внезапно перейдя на ты и внимательно взглянув на меня. – Шестопалова?
– Да, – кивнула я, чувствуя, как замерло на секунду сердце.
– Я тебя не сразу узнал. Думал, ты тут просто квартиру снимаешь. А потом осенило, где я видел такие синие глаза.
– Мне казалось, я очень изменилась.
– Ну, есть такое. Повзрослела, похорошела.
Меня это уточнение смутило, и я почувствовала, как розовеют щёки.
– А ты меня хоть узнала? – лукаво улыбнулся Сароян, будто хотел меня на чём-то подловить.
– Конечно. Сразу.
– Хм, и промолчала… Я думал, ты после всего случившегося сюда не вернёшься, – заметил он.
Но на это я ничего не ответила. Не хочу поднимать тему прошлого, не готова.
– Тогда весь город гудел… – добавил он, но, должно быть, заметив, что я не расположена обсуждать трагедию, постигшую мою семью, замолчал.
Эта его тактичность меня подкупила. Сочувствие к беде всегда отдаётся благодарностью где-то глубоко в сердце.
– Значит, снова соседи? – улыбнувшись, низким хрипловатым голосом сказал он, и протянул мне свою большую крепкую руку.
– Да, – робко ответила я и подала ему свою ладонь.
Не ожидала такого сильного и горячего рукопожатия. Его ладонь была очень тёплой и так крепко сжала мои пальцы, что я даже растерялась. Попыталась высвободиться, но он лишь ослабил хватку, а не отпустил. По-моему, моя рука находилась в его неприлично долго – где-то полминуты.
Гора был откровенно красивым молодым человеком уже тогда, в моём детстве. Красивым, как говорится, по-мужски. Гораздо выше меня, черноволосый, кареглазый, скуластый, с выразительными, в меру густыми бровями и грубо очерченными, но довольно пухлыми губами. Под футболкой ясно проступали мускулы. Всегда чуть небрежно, но при этом модно одет благодаря отцу Тиграну Ашотовичу Сарояну, работавшему частным стоматологом. Гора был старше меня на целых шесть лет и тогда казался мне очень взрослым. Однажды я даже видела его с девушкой. Сама я в то время ещё интересовалась куклами.
И сейчас это был крепкий, рослый, брутальный брюнет, в самом расцвете сил. Голос у него тоже был красивый. Такой глубокий грудной баритон. Он что-то рассказывал мне, а я толком ничего не слышала. Как наваждение какое-то…
Когда он спросил, чем я занимаюсь, стала как-то чересчур оживлённо рассказывать о танцах.
– Всё так же танцуешь? – кивнул он. – Заметно по фигурке.
Я, кажется, страшно раскраснелась, польщённая комплиментом и тем, что он знает о моём увлечении. Рассказывать про свои профессиональные травмы, конечно же, не стала. Упомянула только, что являюсь мастером спорта и чемпионкой страны. Он даже присвистнул. В моём голосе слышалось откровенное смятение. Я что-то тараторила, лишь бы не молчать, а он только смотрел на меня своими большими красивыми глазами. Наконец, исчерпав весь свой запас смелости, я замолчала, не понимая, что делать дальше. Благо он спохватился, что ему пора. Ещё раз поблагодарил за то, что приютила собаку, и пообещал в ближайшее время занести на неё документы. Мол, пусть всё будет у меня.
Едва он ушёл, я тут же полезла в интернет, чтобы узнать всё о хаски. Подозреваю, что я разорюсь на одном только корме. А ещё нужны спальное место, игрушки, ошейник с поводком… В сети прочла, что цена на данную породу собаки варьируется в зависимости от региона. Купить щенка хаски можно примерно за пятнадцать-шестьдесят пять тысяч рублей. Для меня это более чем приличные деньги. Узнать бы точно, сколько нужно отдать соседу… Пятнадцать я ещё потяну, но шестьдесят для меня слишком.


Глава 3

Мне нравится, когда вечером или ночью начинается снегопад. Снег мягкий, пушистый, объёмный. Утром выходишь, а вокруг сказка. Деревья все заснеженные стоят. Красота. Но днём уже не то. Половина красоты опадает. Так вот в этот раз было не так. Снег, поваливший ночью, даже не думал прекращаться. Заметало так, что из окна почти ничего не было видно. Деревья были покрыты огромными снежными шапками и под их тяжестью нещадно гнулись, а кое-где и ломались.
Несколько последующих дней я проторчала в квартире. Из-за повышенной нормы выпадения осадков в городе было объявлено чрезвычайное положение. Техника не справлялась с очисткой дорог и жителей попросили не выезжать без острой необходимости. В окно я видела, что машина Сарояна стоит на своём месте. Значит, он тоже дома…
Мне было скучно. И вечером, взяв щенка, я решила выйти на улицу. Дворы уже более-менее почистили, так что ходить по тропинкам было вполне возможно. Вокруг было пусто, словно город вымер. И безумно красиво! В окнах домов мерцали гирлянды, было видно наряженные ёлки, свет от люстр и телевизоров. Я представляла, как там люди смотрят новогодние передачи, доедают салаты, тепло общаются. Как им всем уютно и хорошо. В новогодние праздники совсем не хотелось думать о плохом. Невольно бросила взгляд на окна соседей. Там тоже горел свет.
Я неспешно двигалась сквозь снегопад, наслаждаясь тем, как мягкие пушинки касаются моего лица. Только вот спустя минут двадцать осознала, что оделась слишком легко и начинаю зябнуть. Марси у меня за пазухой пригрелась и задремала. Я чувствовала её горячее тельце и быстрый стук маленького сердечка.
Вдруг в арке, ведущей во двор со стороны небольшого сквера, где местные обычно гуляли с собаками и через который срезали путь, идя от остановки, появился Гора. Он направлялся прямо мне навстречу. Руки его были в карманах дублёнки, воротник поднят, чёрные волосы слегка припорошил снег. Кажется, я вздрогнула, и сердце моё заколотилось быстрее, чем у Марси. Он не сразу меня заметил. А когда почти поравнялся со мной, вдруг остановился и улыбнулся.
– О, привет. Куда направляешься?
– Гуляю, – смущённо ответила я.
Огромные сугробы по обеим сторонам тропинки не позволяли мне отступить, чтобы пропустить его. Да он и не пытался пройти.
– Погода не особо располагает к прогулкам, – заметил Гора. – Может снег с крыши упасть или с дерева. Так что ты осторожнее. Не замёрзла?
– Немного. Надо домой уже идти.
Он тут же снял дублёнку и накинул мне на плечи. Ошарашенная, я толком и не поняла, как это произошло. Уффф… такой густой терпкий мужской запах. Голова просто поплыла. Казалось, я чувствую жар его могучего тела.
– Пойдём домой, – предложил он, и мы вместе направились к нашему дому.
Про себя я отметила, что прозвучало двусмысленно. Жили-то мы не вместе.
В лифт я заскочила первой. За мной вошёл Гора. И только я успела развернуться лицом к выходу, как ещё кто-то за ним припечатал Сарояна плотно ко мне. Я намного ниже и меньше его, поэтому он просто навис надо мной, как стена. Моя макушка как раз была в районе его подмышки. Я слышала его запах, смешанный с брутальным ароматом какого-то парфюма. Голова опять пошла кругом. Я смутилась ещё больше, опустила глаза, но тут же упёрлась взглядом в выпуклость на его джинсах, демонстрирующую, что под ними скрывается нечто довольно внушительное. Моё лицо ещё сильнее залилось краской. Я отчётливо ощущала, что наши тела в этой давке не просто соприкасаются, а плотно прижаты друг к другу. Я почувствовал такую слабость в ногах, что казалось, меня держит только Сароян.
– Я тебя не раздавил? – спросил он, кажется, заметив моё смущение. – Как-то маловато места. Особенно для меня…
Я отодвинула край шубы и оттуда показалась сонная мордашка Марси.
– Главное, её не раздавите.
– Так, только выкать мне не надо, – с напускной суровостью предупредил сосед. – Мы ж, считай, с пелёнок знакомы, в одну школу ходили.
Я стояла как загипнотизированная. Ноги стали ватные и я чуть пошатнулась. Хотелось сквозь землю провалиться. Слава богу, мы приехали на наш этаж. И так и не дождавшись моего ответа, сосед зашёл в свою квартиру, ещё раз улыбнувшись мне.
Господи, да что уж скрывать… В юности я была безответно влюблена в Гору Сарояна. Но ничего хорошего мне это чувство тогда не принесло. Я буквально сбежала из дома в столицу. Мне повезло поступить в университет и выучиться на хореографа. Я была уверена, что никогда больше не встречу этого человека и моя детская влюблённость осталась в прошлом. Но, кажется, я ошибалась.
С поисками работы пока пришлось повременить. Во-первых, были длинные новогодние выходные. Во-вторых, я не могла покинуть квартиру из-за разбушевавшегося снегопада.
Выходя в магазин, находившийся в соседнем доме, или чтобы вынести мусор, я всячески старалась избегать встречи с Сарояном. Но пару раз мне всё-таки пришлось с ним пересечься в подъезде и во дворе. Я замечала его нагловатый взгляд и стыдливо отводила глаза. Казалось, он что-то заподозрил, но я старалась об этом не думать.
Cидеть вечно в заключении было невозможно. Я позвонила знакомой, с которой вместе когда-то ходили на танцы, и договорилась о встрече. Таня очень обрадовалась моему звонку и согласилась вместе погулять в центре. Нужно было налаживать контакты с нашими местными танцорами, восстанавливать былые связи.
Боясь пересечься с соседом снова, я тихо закрыла двери и поспешила вниз. Но выйдя из подъезда, сразу увидела его. Гора счищал снег со своей машины. Оглянувшись на звук открывшейся двери подъезда, Сароян посмотрел на меня и как-то дерзко улыбнулся.
– Подвезти?
– Спасибо, мне тут недалеко, – ответила я.
Сердце же готово было выскочить из груди!
Сосед сел в автомобиль и поехал, вероятно, на работу. Я же встала на остановке, ожидая свой автобус. Всё происходящее не выходило у меня из головы. Я ловила себя на том, что в последнее время не могу ни о чём думать, кроме как о нём. Мне обязательно нужно было на что-то отвлечься. Работа бы прекрасно помогла. Особенно с плотным графиком и допоздна.
Целых три дня я умудрялась вообще с ним не видеться. И почти не думала о Сарояне всё это время. Поэтому появление соседа на пороге меня слегка озадачило, особенно учитывая его голый торс. Одетый в одни спортивные штаны, он стоял в дверях моей квартиры, демонстрируя на самом деле крутое тело – широкие плечи, сильные руки, накачанную, густо покрытую тёмной порослью грудь… У парней-танцоров грудь обычно гладко выбритая, поэтому для меня было непривычно подобное зрелище.
О том, что он обещал занести документы на собаку, я помнила. А он всё не приходил, и постепенно это вылетело у меня из головы. Но оказалось, что Сароян не забыл. И вот явился. По-моему, в не совсем приличном виде. Принёс не только собачьи документы, но ещё и какие-то игрушки, лежанку, ошейник, поводок и мешок корма.
– Это на первое время, – заметил Гора, ставя плотно набитый собачьей едой пакет на пол.
– Ой, зачем? – удивилась я, глупо всплеснув руками.
– Ну, так ты моего питомца приютила. Я обязан помогать его содержать, – невозмутимо пояснил сосед. – Алименты, так сказать.
Пригласила его на чай и только потом подумала, уместно ли это. Дома ведь жена и дочка ждут…
– Даже не знаю, я как-то не одет для чаепития, – озадаченно проговорил он. – А вообще можно.
Кстати, лучше бы он пришёл с Аней. Сам же говорил, что она будет забегать играть с Марси.
– Анюта на занятиях по английскому, – сообщил Гора, словно прочитав мои мысли. – А так бы уже тут была. Она всё время про собаку спрашивает и просится к тебе в гости. Но мать не пускает.
Вряд ли Аня ходит на занятия одна. Значит, жены его тоже дома не было. Как-то грубо он о ней – мать… Под каждым его взглядом я превращалась в смущённую идиотку, лепечущую какую-то ерунду.
– Ты изменился, – заметила я, разливая по чашкам чай и доставая из шкафчика печенье. – В детстве я тебя побаивалась. Это мягко сказано.
– Думаешь, мне легко было? – усмехнулся Сароян. – Я когда тебя в тамбуре с задранной юбкой увидел, неделю спокойно спать не мог! Издеваются вот так, а потом удивляются, откуда берутся циничные мужики.
Я сделала вид, что наклонилась к Марси чтобы скрыть свой шок от этого его признания. Но долго уделять время щенку было бы странно, поэтому пришлось выпрямиться и что-то говорить.
– Ну, знаете ли, мы тоже настрадались… – я всё никак не могла заставить себя говорить ему ты, но своё выканье умело скрывала под шутками. – За косы дёргали, банты развязывали, портфелем по голове били, из лужи водой поливали.
– Любоффф она такая. На что только не пойдёшь, чтобы обратить на себя внимание объекта обожания! – сказал серьёзно сосед и я, поражённая в очередной раз за этот вечер, уставилась на него, не веря своим ушам.
Взгляды наши встретились, и я в смятении тут же отвела глаза.
– Ну, в общем, Аня как будет дома, заглянет к тебе, – заговорил он, тоже, по-моему, смутившись.
– Хорошо. Только вдруг я на работе буду?
– Давай свой номер, – он взял со стола телефон и приготовился записывать. – Я, перед тем, как её привести, наберу. И мой запиши.
Так у меня появился номер его телефона. И надо сказать, всё это наше стремительное сближение вызывало у меня нешуточное беспокойство.
Гора залпом допил чай и поднялся.
– Спасибо за угощение. Ладно, побегу. Так, Марси, ты тут Сашку слушайся, не обижай, охраняй, мужиков отгоняй…
Мне казалось, что у меня поджилки трясутся от волнения. Но, надеюсь, со стороны это не было заметно, потому что я старалась казаться весёлой и отвечать в тон ему. Неся Марси на руках, чесала её за ушком и смеялась.
– Нет, Марси, мужиков можно не отгонять, – заметила в шутку. – Вдруг какой стоящий попадётся…
– Но-но, – зачем-то погрозил мне пальцем сосед.
Посмеявшись, Гора вышел от меня и тихо, как ни в чём не бывало, зашёл к себе в квартиру.
Следующий день был для меня очень важным. Моё первое занятие в качестве тренера в клубе спортивных бальных танцев «Шармэль». Быть тренером – это совершенно не та нагрузка, как если бы я профессионально танцевала сама. Поэтому многие бывшие танцоры идут в тренеры. Как и спортсмены.
Клубом руководил мой бывший педагог и ещё до моего приезда мы договорились, что я попробуюсь на место преподавателя. Но никто не говорил, что меня сразу возьмут. Поэтому я планировала обратиться в ещё несколько клубов, где работали знакомые хореографы. А вечером, как раз перед приходом Сарояна, мне позвонил Алексей Николаевич и попросил завтра же выходить на работу. У них внезапно и очень серьёзно заболел один из преподавателей, поэтому меня берут без разговоров.
Тренировать мне предстояло две группы деток пяти-шести и семи-восьми лет. Совсем новичков, впервые пришедших в зал. В мой первый рабочий день проходило занятие с младшей группой. В раздевалке толпились родители, помогавшие детворе переодеться. Я, проходя мимо, скользнула по ним взглядом. И застыла. Сароян! Он меня не видел. Складывал вещи Ани в рюкзак и что-то ей говорил. Неужели просто совпадение? Но ведь я точно помню, что говорила ему о тренерской работе. Значит, он нарочно привёл дочь именно ко мне на занятия? Да ну, не может такого быть! Я себе льщу.
Во время урока родители сидели на стульях в конце зала и наблюдали за происходящим. А я чувствовала себя, как будто впервые участвую в танцевальном конкурсе или сдаю экзамен. Внутри была напряжена до предела, будто вот-вот заискрю, но тело послушно и чётко выполняло все движения. В коротком облегающем топе, открывавшем одно плечо, в чёрных ласинах и короткой юбке я выглядела совсем юной девчонкой, будто мне снова семнадцать лет, а не двадцать пять. Двигалась максимально чётко, эффектно, отточено, словно не показывала детям базовые движения, а танцевала именно для него. Он вцепился в меня горящим взглядом и не отрывал его всю тренировку. Надо быть совсем глупой, чтобы не заметить этого. Я понимала, что что-то происходит. И отчаянно этого боялась.
– Ты очень круто двигаешься. Наверное, и стриптиз бы хорошо станцевала? – в шутку спросил он после окончания занятия, когда я подошла, чтобы спросить, понравилось ли Анюте.
Но такие шутки меня напрягали.
– Не знаю, не пробовала, – бросила недовольно.
Сейчас я понимаю, что в жизни не бывает ничего случайного. И на танцы он привёл Анюту именно в наш клуб совсем не просто так.


Глава 4

Вопреки ожиданиям, Марси оказалась вполне порядочной собачкой и ничего не грызла. Но вот пока меня не было, она скулила. Да так жалобно, что сосед сказал:
– Аня услышала и плакала.
Я предложила оставить ему второй комплект ключей, чтобы девочка могла приходить, пока меня нет дома, и играть со щенком.
Только вот в первый же вечер после этого, вернувшись с работы, дома я застала отнюдь не Аню. Меня ждал шикарный букет роз. И записка: «Самой красивой соседке от стоящего мужика». Я обомлела от такого поворота событий. Не ожидала столь решительного шага от Сарояна. И вообще до сего момента искренне считала, что это его внимание мне лишь чудится. Достала телефон и написала: «Спасибо за цветы, но не стоило». А потом спохватилась, что сообщение может прочесть его жена. Но месседж уже был отправлен. Хотя… Мне нечего скрывать. Я не инициатор этого всего. Тут же пришёл ответ: «Почему не стоило?» На что я написала: «Потому что ты женат». Больше он ничего не писал. Наверное, понял мой категоричный настрой. Я никогда даже мысли не допускала, что могу завести отношения с женатым мужчиной. Это был мой железный принцип. И то, что Сароян решил, будто я могу на подобное согласиться, очень разочаровало. Я зареклась продолжать с ним общение. Но на следующий день он, как ни в чём не бывало, пришёл с Аней к Марси. Я сделала вид, что жутко занята и отправила их гулять, вручив соседу поводок.
Либо он заметил мою холодность, либо присутствие Ани так на него действовало, но держался он очень строго и серьёзно, не позволяя себе многозначительных шуточек. Даже когда подвозил меня после занятия. Я нарочно медлила, ожидая, пока всех детей заберут родители и раздевалки опустеют. Не хотела, чтобы он видел, что я тоже иду домой. Но Гора оказался ещё терпеливее меня. Охранник уже двери собирался замкнуть, когда я вышла. Удивился, что в здании ещё кто-то остался. А на парковке у клуба стояла одна-единственная машина, уже знатно припорошенная снегом. И при виде меня она мигнула фарами. Я же сделала вид, что не заметила, и пошла к остановке. Только уйти мне не позволили. Гора выехал наперерез и открыл дверцу пассажирского сидения.
– Сударыня, карета подана, – весело прозвучало из салона.
Я мысленно фыркнула, посчитав шутку банальной. Но придумать достойную отмазку так и не смогла. Тем более что Аня, высунувшись между передними сидениями, уже радостно махала мне и звала в машину.
– Мы тебя ждали, – простодушно вымолвила девочка, как только я села.
Покосившись на соседа, заметила, что он закатил глаза. Должно быть, просил дочь об этом молчать, а она забыла.
– Ну и куда ты топала? На свидание, что ли? – спросил он.
Я напряглась. Кажется, меня раскусили. Гора понял, что я нарочно тянула время, чтобы избежать совместной поездки домой.
– Меня руководитель задержал… – пролепетала неуверенно.
Боже, зачем я оправдываюсь?
– Не приставал? Если что, говори, я с ним побеседую, – сказал Сароян так серьёзно, что меня это напугало.
– Нет, что ты!
Какое-то время он молчал, а мы с Аней обсуждали занятие. Я похвалила её за то, что она выучила все позиции и вообще очень старательная ученица.
– А когда мы уже будем настоящие танцы разучивать? – спросила девочка. – Вальс там, ча-ча-ча.
– Ну, Анют, сначала нужно выучить танцевальные позиции, шаги. Не всё сразу, – обернулась я к ней, чувствуя, как на меня повеяло шикарным мужским парфюмом.
– А с мальчиком когда танцевать буду? – полюбопытствовала малышка.
– Хм, до этого ещё далеко, – улыбнулась я.
– Когда буду большая, как ты?
– Нет, пораньше, конечно.
– Цветы были в знак благодарности за собаку, а не то, что ты там себе надумала, – перебивая, будто, между прочим, заметил Гора, не поворачиваясь ко мне и глядя на дорогу.
Прозвучало холодно. Я даже почувствовала себя глупо. Словно это я его чем-то обидела, что-то не так поняла.
– Ясно, – отозвалась коротко, тоже не поворачиваясь к нему.
Краем глаза заметила его быстрый колкий взгляд в мою сторону. Оставшееся время пути он не произнёс ни слова и смотрел строго прямо. А я не могла удержаться от того, чтобы тайком не любоваться его чеканным профилем. Правильные, немного суровые черты лица, нос с едва заметной горбинкой, волевой подбородок. Такое мужественное лицо заставит учащённо забиться любое женское сердце.
Сароян мало что рассказывал о себе. Как я поняла, он работает в какой-то компании, связанной с автомобилями. Это всё, что я о нём знала. Зато обо мне он, хоть и тактично, но выпытал предостаточно. Знал, где я работаю, и даже три раза в неделю видел меня на работе, то есть, можно сказать, контролировал мои передвижения. На занятия Аню водил только он. Наверное, разделили с супругой обязанности – она на английский, он на танцы.
Аня, перестала расспрашивать меня о хореографии и перешла к теме Марси. Пожаловалась, что папа называет её собачку Марусей.
– Маруся – тоже милое имя, – я постаралась исправить оплошность Георгия. – Пусть это будет её домашняя кличка, для своих.
– Точно, – согласилась девочка.
За окном светились гирляндами деревья и витрины, мигали светофоры, куда-то спешили прохожие. Если бы не постоянное напряжение из-за присутствия Сарояна, я бы, как обычно, любовалась зимним вечером. Или позвонила бы Тане. После той нашей прогулки мы заметно сблизились и стали созваниваться почти каждый день. Я раздумывала, рассказать ли ей о странном поведении соседа, или не стоит. Пока решила не торопиться с этим. Хотя очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться. Меня пугал напор Георгия, и в то же время я, кажется, всё острее ощущала тягу к нему. Одно его присутствие рядом вызывало у меня учащённое сердцебиение и жар во всём теле. Наверное, это и есть то ощущение, когда пробегает искра…
Я поднималась в лифте, чувствуя жуткое волнение. Сароян со мной практически не говорил. Всё его внимание, кажется, было обращено к дочке. Она умоляла папу разрешить ей зайти ко мне и поиграть с собакой. А тот пытался объяснить девочке, что это не совсем уместно, потому что «Саша устала и хочет отдохнуть».
– Ну, можно, я просто поздороваюсь с Марси? – сдалась малышка.
– Хорошо, Ань, но только быстренько, – сказала я.
– Ура!
Едва успела открыть двери, как Аня, опережая меня, скользнула в квартиру. Раздался радостный визг. Трудно было понять, кто его издавал – Марси или её маленькая хозяйка. Вскоре они исчезли где-то в глубине гостиной. Сароян застыл в коридоре, держа Анин рюкзак с танцевальными принадлежностями. Я же стала разуваться, не говоря ни слова. Приглашать его на чай не собиралась. Не хотела, чтобы это стало традицией.
Наконец, избавившись от ботинок, я выпрямилась и стала снимать шубу. Но Гора ловко перехватил инициативу и помог мне снять её. В замешательстве от непрошенной помощи, я растерялась и не уловила момент, когда он это сделал… Резко развернул меня к себе лицом и его губы впились в мои.
Я дёрнулась, как от выстрела. Шарахнулась в сторону. Зеркало отразило какую-то безумную взъерошенную незнакомку с диким выражением лица и широко распахнутыми от шока глазами. Меня трясло, словно я только что пережила врыв. Я смотрела на него, пытаясь осознать, что это было.
– Я приеду в обед. Жены дома не будет.
«Что?» – билось у меня в голове. В смысле, он вот так просто поставил меня перед фактом, что приедет, чтобы… Чтобы что? То есть он уже всё решил за меня?
Естественно, на следующий день в «Шармэль» я не поехала. И ближе к обеденному времени с замиранием сердца прислушивалась к двери. Наконец около часа дня общая входная, а за ней и соседская двери открылись. Это он! Через минуту раздался стук в мою. Страх переполнял меня. Какие-то мгновения я даже думала затаиться и не открывать. Но внизу живота предательски пульсировало, напоминая мне, чего же всё-таки я хочу на самом деле. Желание пересилило страх, и трясущимися руками я открыла замок. И ахнула от шока.


Глава 5

У Сарояна на лице была кровь. От брови тёмно-бордовая струйка тянулась по щеке до подбородка. Поняв по моей реакции, что выглядит не очень, он попытался оттереть с лица кровь и сказал:
– Урод какой-то навстречу гнал, и у него из-под колеса камень вылетел прямо мне в боковое стекло. Всё в морду полетело. Если б в лобовое – ему б хоть бы хны, просто потрескалось бы.
– Но… А полицию вызвали? – я чувствовала лёгкое головокружение, как бывает при сильном волнении или страхе.
Настолько растерялась, что совершенно не препятствовала ему, когда он вошёл и стал разуваться.
– Да нафиг. Так разобрались. Тачку отогнал на СТО, завтра заберу.
Странная история. А как же ГАИ, протокол… Но ничего не оставалось, как верить, потому что сама я в таких вещах совершенно не разбиралась. И в ужасе не сводила с него глаз.
Обрабатывала перекисью его порез, который оказался не глубоким, просто из-за уже запёкшейся крови всё это выглядело устрашающе, а он сидел на краю прикроватной тумбочки в спальне и молча смотрел на меня. Здесь было самое лучшее освещение от окна. И, наверное, от соседа не укрылось то, насколько сильно алеют мои щёки. От этого его взгляда я страшно смущалась. В какой-то момент у меня даже чуть флакон из рук не выпал. После чего он забрал у меня перекись, отставил в сторону и поймал мою руку.
– Сашка, – позвал, заглядывая в глаза. – Ты, наверное, думаешь, что я тупой беспринципный мужлан, который прёт на пролом и берёт девочку штурмом?
Я потупилась, не зная, что сказать. Вся эта ситуация выбила у меня почву из-под ног. Я не понимала, как себя вести.
– Думал, ты не откроешь, – сказал Гора, не дождавшись от меня ответа.
– Тебе стекло могло в глаз попасть, – укоризненно произнесла я.
– Да ерунда. Не попало же. Скажи, не хотела, чтобы я приходил?
Он ждал ответа, а у меня дыхание перехватило, и ком в горле встал.
– Скажи, пожалуйста, как есть. Мне важно знать, – попросил Сароян.
– Я хотела, – выдавила с усилием. – Но… Это всё не правильно. У тебя есть семья. Зачем тебе я?
Он отвёл глаза, посмотрел в сторону окна, за которым белел заснеженный двор нашего детства.
– Долго объяснять. Да и не поймешь ты, скорее всего.
Гора медленно взял мою руку, в которой всё ещё была зажата ватка в его крови, поднёс к губам и поцеловал внутреннюю часть запястья. Губы его стали подниматься к моему локтю, от чего по всему телу вмиг разбежались мурашки. Я просто смотрела и не останавливала его. Даже когда он притянул меня к себе и стал целовать уже в губы. Чёрт возьми, я отвечала! Мне было до сумасшествия хорошо. Тот единственный мой бывший парень никогда так не целовал. И я никогда так не отзывалась на его поцелуи.
Не знаю, сколько это продолжалось. Мы никак не могли перестать целоваться. А за окном валил снег. Густой, крупный, как будто лебединый пух летел с неба и укрывал землю. Тогда я была по-настоящему счастлива. И совершенно забыла обо всём на свете…
Лицо и руку Сарояна я отмыла от крови и заклеила порез лейкопластырем.
– Спасительница моя, – хрипло прошептал он, с такой силой прижимая меня к себе что я почувствовала каждый мускул на его теле и, конечно, то, чего невозможно было не почувствовать, потому что оно нагло и требовательно упиралось в меня через слои нашей одежды.
– Гоша, ну всё, перестань, пожалуйста, – прошептала я, пытаясь увернуться от его губ и понимая, что если не остановлюсь, всё зайдёт слишком далеко. Никогда раньше я не слышала, чтоб его называли Гошей, и у самой меня это случайно вырвалось. Не вязалось это имя с его брутальным видом. Но в ответ на мою просьбу он улыбнулся и отпустил меня.
– Позови, если передумаешь, – сказал, глядя прямо в глаза.
У меня от такой прямоты живот свело судорогой и дыхание перехватило. Наверное, нужно было оскорбиться, решительно отшить, может быть даже влепить пощечину сразу, как только он предпринял свои первые поползновения. Но я… Я сходила с ума от счастья. Лишь совсем мизерная капля благоразумия ещё оставалась где-то внутри и не давала мне переступить грань, ринуться с головой в омут этих отношений. Да, всё это ужасно глупо, но я влюбилась. Только одно знала – ни за что не передумаю и не позову.
На следующий день я рассказала обо всем Тане. Она была, мягко скажем, впечатлена.
– Не ожидала от тебя такого! Я вообще думала, ты у нас скромница и с парнями только за ручку ходишь. Он очень крутой мужик! Я б на твоём месте даже не раздумывала. Закрутила бы с ним точно. Это твоя жизнь. Почему ты должна думать о его жене? Ты ей клятву верности не давала, это он давал. Вот пусть сам и думает о ней.
Танька, как демон-искуситель, говорила то, что и так уже было в моих мыслях, и от чего я усиленно пряталась. Но, поддержанные ею, эти мысли во мне крепли и мелькали уже гораздо увереннее. Если других людей всё это не шокирует до обморока, значит всё нормально, значит, так можно?
– Ой, Саш, обычная жизненная ситуация, – цокнула языком Таня. – Ничего прям мега страшного не происходит. Ты чересчур накручиваешь себя. Может, там жена только такого отношения и заслуживает. Сама говорила, что они скандалят, и она мужа при ребёнке последними словами чихвостит. Вот и потеряла мужика. А что она думала? Что он терпеть будет?
Не знаю, что заставило меня решиться. Танькины напутствия или два бокала шампанского… Я, когда приехала домой, была сама не своя. И написала ему. Дура! Потому что написала, а потом сто раз пожалела. Набрала коротко: «Я всё решила. Приходи. Жду» И отправила. Минуту смотрела в экран телефона. Две, три… А ответа не было. Он вообще в тот вечер не ответил. Я чувствовала себя отвратительно. Какая-то брезгливость к самой себе появилась. Это позор – писать такое женатому мужчине. Навязываюсь, жду, что он вот прям всё бросит и рванёт ко мне. Размечталась. Вот уж точно люди сами себе проблемы создают, а потом мужественно их преодолевают.
Вместе с парами шампанского из моего мозга выветривалось и это скоропалительное, совершенно не свойственное мне решение. Ведь обещала себе, что не позову, зарекалась. И позвала… Наверное, он не воспринимает меня всерьёз, поэтому ничего не ответил. Теперь будет насмехаться, подшучивать. От мысли об этом от солнечного сплетения под рёбра потянулся холодок. Я начала прикидывать, в какой танцевальный клуб могу попроситься в качестве тренера. Потому что, оставаясь в «Шармэле» буду вынуждена постоянно видеться с Сарояном. Но Алексей Николаевич так на меня рассчитывал… Надо быть совсем идиоткой, чтобы подвести человека. Я ведь и двух недель ещё не проработала. Кому нужен тренер, который нигде не задерживается и прыгает из одного клуба в другой? Да и мою проблему уход с работы не решит. Всё равно мы с Сарояном останемся соседями. И у него же есть ключи от моей квартиры… Даже чтобы их забрать, мне нужно хотя бы раз с ним увидеться. А я сейчас с трудом представляла, как после своей эсэмэски смогу смотреть ему в глаза. Лучше умереть. Или замки сменить. Но тогда Аня не сможет играть с Марси… Господи, я совершенно запуталась. И, кажется, попала в безвыходную ситуацию. Точнее, сама себя в неё загнала.
Думая обо всём этом, я долго не могла заснуть. Когда взглянула на часы, обнаружила, что уже половина первого. Марси, толком не спавшая в своей лежанке, забралась на кровать и прижалась к моему животу. Вокруг стояла звенящая тишина, если не считать глухого рокота холодильника в кухне. Я уже, кажется, начала дремать, когда услышала шум за дверью. Почти как тогда, в новогоднюю ночь, но не настолько громкий. Села на кровати, прислушиваясь. В общем коридоре глухо звучали голоса. Ругаются, что ли, опять? Подумала про Анюту. Но детского плача вроде не было слышно. Уже собиралась снова лечь, как раздался осторожный стук в двери, будто стучали костяшками пальцев по глазку. Мой сон как рукой сняло.


Глава 6

За дверью стоял Сароян и держал на руках завёрнутую в плед спящую Аню.
– Ради Бога, извини, что побеспокоил тебя, – сказал он торопливо полушёпотом, едва я открыла. – Тёща у нас гостила и ей плохо стало. Скорая забрала. Жена требует её в больницу отвезти. Дочку не с кем оставить.
– Ну, хорошо, положи её на мою кровать, – прошептала я сонно.
Он бесшумно прошёл в мою спальню. Аня даже не проснулась.
Гора тут же исчез, а я остановилась у окна и смотрела на отъезжающую скорую и на то, как они с женой садятся в машину. Интересно, она совсем не против того, что её ребёнок ночует у незнакомого человека? Будь у меня дети, я бы ни за что не допустила подобного. А ей будто всё равно.
В темноте мне было их плохо видно. Да и уехали они крайне стремительно. Я почувствовала себя каким-то запасным аэродромом. Этакой скорой помощью для их семьи. Нашли, на кого можно скинуть собаку, ребёнка… А дальше что? Убираться меня позовут, как домработницу? Няней я уже и так у них подрабатываю на добровольных началах.
На самом деле меня глодала обида на Сарояна. После отправленного ему сообщения я, признаюсь, ожидала совершенно определённой реакции. Думала, он тут же примчится. На крайний случай что-то ответит. Но мои ожидания не оправдались, и я была жестоко разочарована. Даже смущения никакого перед ним у меня уже не было. Если он предпочитает делать вид, что ничего особенного не произошло, тем лучше. Я тоже буду придерживаться этой позиции.
Утром, когда Аня проснулась, я объяснила ей, что бабушка заболела, и мама с папой поехали к ней в больницу. Накормила девочку сырниками со сгущёнкой, напоила чаем и развлекала тем, что рисовала бумажную куколку и наряды для неё. Аня попросила куклу-танцовщицу. Мы придумали для неё разные конкурсные платья для европейской и латиноамериканской программы. Пришлось вспомнить все свои навыки рисования. В детстве у меня это получалось неплохо. Таких куколок у меня когда-то было много. Надо будет поискать в шкафах или на антресолях. Наверняка какие-то сохранились.
Мы как раз рисовали очередное платье для пасадобля, когда пришло сообщение от Тани. «Ну как? Ты написала ему? Он пришёл?» Ответила коротко: «Нет, не писала». Не хватало ещё, чтоб она считала меня лохушкой. Мне было стыдно говорить правду. Что я скажу? Что написала, а он проигнорировал? Нет уж. Таня забросала меня возмущёнными сообщениями о том, что зря я сомневаюсь, и что такого мужика надо хватать с руками и ногами. Я не стала ей ничего писать. А днём явился Сароян, явно всю ночь провёдший на ногах. Рухнул в кресло и сидел, тёр переносицу, устало прикрыв глаза. Я колебалась, предложить ему чай, накормить нормальным обедом или вообще ничего не надо. В конце концов, я и так им с Аней помогла. Решила ничего не предлагать. Даже про здоровье тёщи не спросила. По тому, что он говорил дочке, поняла, что жена его осталась там, и что вроде как всё благополучно, но бабушка несколько дней пробудет в больнице. Отправилась на кухню и принялась мыть посуду, пока Аня показывала ему нашу куклу и её наряды. За шумом воды не слышала, как он вошёл и остановился за моей спиной. Поэтому при звуке его голоса крупно вздрогнула и выронила чашку в мойку.
– Саша, ты писала серьёзно? – спросил Гора. – Я имею в виду, на трезвую голову?
У меня от пяток к голове хлынула волна кипятка. Обернулась и увидела, что он стоит, привалившись плечом к дверному косяку, и смотрит на меня.
Рукава чёрного свитера подняты до локтей, на смуглом широком запястье блестят массивные часы. Он выглядел так сурово и одновременно завораживающе… Мышцы на его скрещенных на груди руках были напряжены, губы плотно сжаты, брови слегка нахмурены. Он глядел… с надеждой? Наверное, это самое правильное слово, какое я могла бы вот так сходу подобрать. Опустила глаза и вернулась к посуде.
– Я не хочу портить тебе жизнь, – снова заговорил Сароян. – Не хочу, чтобы ты потом жалела. Поэтому ты должна решить сама.
В его голосе послышалась едва различимая нотка напряжения. От этих слов у меня в груди защемило, и я почувствовала горечь. Хотелось услышать от него совершенно другое. Что-то вроде «доверься мне, всё будет хорошо, я с тобой». И прочую лапшу, какую вешают женатые мужчины на уши наивным барышням. А от того что он мне эту лапшу на уши вешать не собирался, я терялась. Честный, значит, да? Ещё и понял, что написать подобное я могла исключительно под действием алкоголя. Он сверлил меня максимально испытывающих взглядом. Я спиной чувствовала.
В эту минуту к нам в кухню вбежала Аня, а за ней прыгала Марси.
– Па, ну пойдём уже! – позвала девочка. – Мне же сегодня ещё на английский. Я учительнице покажу свою куклу.
Наш разговор не состоялся, и вопрос остался висеть в воздухе. Конечно, я понимала, что нам придётся вернуться к этой теме. Но после их ухода облегчённо выдохнула. Судьба будто давала мне время собраться с мыслями и морально подготовиться. В конце концов, я ведь всегда могу ответить, что передумала. Пока ещё пути к отступлению у меня были…
Очередное наше совместное возвращение домой после тренировки закончилось весьма непредсказуемо. К слову, я, можно сказать, смирилась с судьбой и больше не пыталась избежать поездок в авто Сарояна. Никаких следов разбитого стекла не осталось. В салоне было очень уютно и приятно пахло. На зеркале заднего вида болталось какое-то элегантное украшение с ароматизатором.
Едва мы вышли из машины, как Аня затеяла игру в снежки. Она слепила снежок и бросила его в отца.
– Па, ну давай поиграем! Ты же обещал! Пока снег не растаял.
– Какие снежки, дочь? Ты хочешь втянуть старого больного человека в какую-то опасную авантюру, – пробурчал он. – Мне ж почти тридцать два годика, бегать тяжело, возраст всё-таки…
– Папочка, ты совсем не старый и не больной! Не придумывай! – засмеялась Аня.
– А что у тебя скоро день рождения? – поинтересовалась я, насторожившись после слова «почти».
– Ну как скоро… в августе, – он улыбнулся.
– Ну, недолго! Совсем чуть-чуть! – стала канючить девочка.
Сароян нехотя согласился. И так вышло, что вскоре мы вдвоем с Аней играли против него. Это оказалось нереально весело! Мы бегали в круге света от фонаря на козырьке подъезда и хохотали, как сумасшедшие. Никогда бы не подумала, что Гора на такое способен. Он играл по-джентельменски, то есть особо не старался в нас попасть. Если же попадал, то его снаряды оказывались лёгкими и проходили, как выразился бы военный стратег или политик, по касательной, нанося минимальный ущерб. А вот Аня и снежки лепила побольше, и швыряла их весьма метко. У неё даже косы разметались от усердия, и шапка сбилась на сторону. Снег лепился хорошо, он чуть подтаял, стал тяжёлый и влажный. Когда мне в плечо прилетел запущенный ею снежок, это оказалось весьма болезненно.
– Ань, может, лучше снеговика слепим? – потирая пострадавшую часть тела, предложила я.
– Нет! Мне нравится в снежки! – заявил румяный и счастливый ребёнок.
В следующий момент брошенный девочкой комок снега, благополучно миновав Сарояна, попал в возникшую в круге света женщину в чёрном пальто. И веселье разом прекратилось. Мне кажется, все напряглись, потому что хохотать, как по команде, перестали. Я интуитивно поняла, кто это. Люба. Но шок не позволил мне на неё взглянуть. Я лишь заметила, как её взгляд перескакивал с меня на Сарояна и обратно, пока она стряхивала снег с полы пальто.
– Ой, мама, прости, – пропищала Анюта, и спряталась за отца.
– Анна, посмотри на себя! На кого ты похожа? Вся мокрая! В чём ты завтра в садик пойдёшь? Мигом домой! – сходу налетела на дочь женщина.
– Мам, это Саша, мой тренер по танцам, – девочка указала на меня, совершенно не задетая её упрёками.
Должно быть, малышка привыкла к подобному обращению.
– Принцесса, сколько можно повторять? Для тебя Александра Сергеевна, – поправил Гора.
– Я поняла, кто это. Ты к ней, по-моему, собираешься переехать.
Прозвучало с ноткой недовольства, и не совсем понятно было, кому именно Люба адресовала эту фразу.
В лифте мы ехали вчетвером. Аня без умолку болтала о том, какие танцевальные движения сегодня выучила. Я стояла и смотрела строго в стену лифта. И физически ощущала, как меня буравят взглядом. Она рассматривала меня предвзято, оценивающе. А я думала, задохнусь. И так и не осмелилась бросить ни единого взгляда в ответ.
Едва остановились на нашем этаже, как я вылетела из лифта и первой зашла в общий коридор. Глухо бросила:
– До свидания, – и шмыгнула в квартиру.
Наконец-то безопасность! За дверью слышны были голоса соседей. Они что-то обсуждали, пока открывали свои двери. Но мне практически ничего не было слышно из-за радостного визга Марси, которая пребывала в полнейшем восторге от того, что я, наконец, вернулась.


Глава 7

На выходных я всё-таки добралась до пачек бумаг, документов, фотографий и открыток, что хранились в ящиках родительского комода. Хотела просто найти там свои рисунки и бумажных кукол, а вместо этого надолго погрузилась в прошлое. Расположилась прямо на полу в гостиной, одетая в короткие шорты в горох и футболку с зайцем. Сегодня гостей я не ждала, поэтому украшать себя было не для кого. Рассматривала фото, читала письма, открытки, раскладывала всё в файлы и папки.
Невольно в памяти короткими фрагментами всплывали воспоминания о детстве. Самые тёплые, такие, что остаются с человеком на всю жизнь вместе с запахами и вкусами. Помню, как мы с мамой и Ксюхой ездили к родственникам в деревню. Как махали из окна поезда прохожим, а они махали нам в ответ. И как на речку ходили, как лежали на берегу под соснами, где природа необычайной красоты. Деревня мне тогда запомнилась очень ярко. Особенно тем, что там страшно ночью идти в туалет. И, конечно, запахом разнотравья, стрекотом кузнечиков, скачущих из-под ног, когда идёшь по стерне. А этот невероятный треск сочного арбуза, который резали за общим столом, и вкус сала на чёрном хлебе вприкуску с хрустящим огурцом, колодезная вода из железной кружки! Вечером было так хорошо сидеть на крыльце, любоваться тем, как плывёт туман, и слушать сверчков. На душе так счастливо и благостно становилось, а ещё немного грустно от того, что скоро уезжать.
Вспоминались и поездки на море. Такое счастье, когда едешь в машине, смотришь на пирамидальные тополя и понимаешь – впереди столько интересного! Лето, купания, фрукты, экскурсии. Правда, папа экскурсии не особо любил и часто мы с мамой ездили на них одни. После купания в море лежать под виноградником и смотреть, как солнце пробивается сквозь резные листья – для отца это было особенное удовольствие.
Благодаря фотографиям и вещам из прошлого я словно заново смогла пережить некоторые моменты из детства. Мамины торты на день рождения, особенно мой любимый клубничный с густыми натуральными сливками. Вкусный до безумия! То, как папа встречал с занятий по танцам и покупал мне, что хотела; друзья, с которыми познавали мир, катались на велосипедах; мои детские платья… У меня было счастливое детство. А остались одни воспоминания – моя отдушина.
Я продолжала пересматривать и раскладывать по папкам содержимое ящиков, когда на дне одного из них увидела небрежно сложенную записку. Совершенно не думая о том, что в ней, машинально развернула и прочла. «Наташа, видела твоего Серёгу с бабой. Позвони мне, когда сможешь. Рита» И дата. Это мамина подруга Маргарита, они вместе работали. Скорее всего, на работе поговорить не могли, и та написала маме записку. Неужели у папы была любовница? И мама об этом узнала. Судя по дате, как раз накануне трагедии…
Всего несколько слов из записки, а я рухнула в бездну растерянности и непонимания. Может, стоит позвонить тёте Рите и спросить обо всём прямо? Нет, такого в принципе не могло быть! Отец был хорошим человеком и не мог так поступить с мамой! Со всеми нами. И тут же меня поразила другая мысль – Сароян разве плохой человек? Нет, хороший. Но он же может так поступить? Значит и другие могут. Только про нашу семью никто никогда не подумал бы ничего плохого. Мама с папой не скандалили и не кричали на нас. Хотя нет, бывало, конечно, что мама ругалась, если мы с сестрой шкодничали. Но это было совсем не похоже на крики жены Сарояна. Правда, кто знает, как такие вспышки недовольства могли трактовать соседи. Ведь и я толком не представляю, что на самом деле происходит в чужой семье. Мне может казаться, что там всё плохо, а на самом деле людей устраивает их жизнь и они счастливы. Всё-таки, когда на месте изменщика твой папа, многое воспринимается совершенно иначе. Это ужасно, грязно! Это предательство, попрание всего хорошего и доброго, что у нас было, нашего с Ксюхой детства! Всё моё существо отказывалось принимать это и отчаянно сопротивлялось. Хотя, быть может, я просто накрутила себя и в записке идёт речь о чём-то совершенно другом? Иначе, почему мама вот так просто хранила её в комоде?
Мне на глаза попалось фото, на котором были запечатлены мама, папа, я и Ксюша, смеющиеся и счастливые. И слёзы сами покатились из глаз. А вскоре плач превратился в надрывные рыдания. Я лежала на полу, скрутившись в клубочек. Наверное, впервые позволила себе вот так вволю наплакаться, никого не стесняясь и не таясь. Рыдала громко, взахлёб, как обычно плачут дети. Хорошо, что этого никто не мог видеть, кроме Марси, которая жалела меня и по-своему утешала – лизала мне руки.
Упиваясь своим горем, впервые проживая его так полно, я ничего не слышала и не видела. Очнулась, только когда он порывисто вошёл и опустился на пол рядом со мной. Застигнутая врасплох в момент своей слабости, с распухшими от слёз глазами, растрёпанная и несчастная, я лишь беззвучно вскрикнула, обнаружив, что рядом кто-то есть.
– Тише-тише, маленькая, ты чего? Что случилось?
Гора поднял меня и притянул к себе.
– Тебе больно? Плохо?
Я отчаянно замотала головой.
– Что тогда?
Его взгляд упал на фото, и он всё понял. Ещё крепче прижав меня к груди, он стал мягко гладить мои волосы и лицо, шептать что-то утешительное и доброе. И я невольно притихла, вслушиваясь в его голос, чувствуя, как он вибрирует в груди. Внутри наступил какой-то необъяснимый покой. От него очень легко, едва заметно пахло парфюмом и какой-то выпечкой с корицей. Хотелось просто вот так сидеть с ним вечно и ни о чём не думать. Но подняв на него лицо, я увидела, что его глаза пылали неприкрытой, откровенной похотью. Не заметить это было невозможно. Слух будоражило участившееся мужское дыхание. Я нервно сглотнула.
Он припал губами к моему рту сначала осторожно, будто исследуя и ожидая реакции, а потом уже дерзко, с нажимом и страстью. Я, задыхаясь, отвечала, мои пальцы путались в его жестких густых волосах. Всё внутри охватил жар, когда он провёл вверх по моему бедру своей нежной большой ладонью, легонько задевая мои шортики. По спине от затылка побежали мурашки. Он целовал то мягко, едва касаясь, то глубоко и страстно. Покусывал мою шею, мочку уха. Он меня хотел. Это чувствовалось во всём. Никто так не целует, как он. Также глубоко, откровенно и долго. Мы с ним словно погрузились в нирвану. Никогда поцелуи не были для меня такими, как в тот вечер. В каждом его движении, касании, в каждой ласке ощущался опытный мужчина. Волна за волной проходила по всему моему телу, как электрический разряд. То, что было между нами, словами не передать.
Его тёплое дыхание на моём лице, руки на спутанных волосах, губы терзают мои… Мы сидели на полу, я – у него на коленях лицом к нему. Наши сердца бились совсем рядом и почти в унисон. Уткнувшись в его плечо, я дышала им, полностью отдаваясь его рукам. А он гладил меня по шее, спине, касался груди и спускался к бёдрам.
Сердце, не колотись так сильно! Сознание начинало мутнеть. Дыхание меня сдавало. Я думаю, он это понял. Сильно сжала веки, чувствуя, что внизу живота полыхает огонь. Прижималась к нему всем телом, скользила вверх-вниз, вверх-вниз… С каждым движением всё сильнее кружилась голова, всё тяжелее становилось дыхание. И его тоже, я чувствовала. Когда я выгнула спину, он прошёлся языком по моим грудям, и я не смогла сдержать стон. А он продолжал… От быстрых движений становится ещё жарче. По нашим телам стекали капельки пота. Он приподнял меня и осторожно опустил на спину. Захотел быть главным? Ну что ж, я не против. Его движения стали жёстче и решительнее, а у меня совершенно отключились мозги. Я не слышала и не видела ничего. Только ощущения… От нахлынувшего восторга на миг замерла, а потом завибрировала всем телом. И невольно с силой вцепилась в его плечи, оставляя на смуглой коже лунки от ногтей.
Лёжа в его объятиях, я прижалась щекой к его груди и переплела свои пальцы с его. Казалась себе сейчас такой маленькой-маленькой, хрупкой и кукольной на его фоне. «Ночевала тучка золотая на груди утёса-великана…»
О том, почему я плакала, он больше не спрашивал. Только целовал мои губы и нос. А потом он ушёл домой к жене и дочери.


Глава 8

Я пребывала в шоковом неверии. Это всё действительно происходит со мной? Я – любовница? Причём любовница того самого Горы? Того, в чьём присутствии в детстве чуть ли сознание не теряла? Моё подсознание отказывалось это воспринимать. Мне стоило больших усилий признать это и быть откровенной перед самой собой. Ужасно вдруг осознать, что ты стала той, кем никогда не должна была быть. И ещё хуже, что я совершенно не имею сил противостоять этому. Я не могу себе простить, что допустила такую ситуацию. Даже если порвать эти отношения, эта история останется со мной на всю жизнь. Мне кажется, слово «любовница» – это теперь моё клеймо…
На самом деле, если быть до конца честной, я постоянно ищу себе оправдания. С самого начала, с того момента, как он накинул мне на плечи свою куртку и я испытала то, что испытала. Мне нужно было услышать слова поддержки о том, что я не так уж и плоха. И что эта ситуация не делает меня низким и бесчестным человеком. Но никто и никогда не скажет мне ничего подобного. Я даже Таньке так и не призналась до сих пор, что у нас с Гошей отношения.
Он стал приезжать часто. В обед почти каждый день. Иногда заходил утром. А бывало, что и вечером после того, как я добиралась домой с тренировки. Мы общались эсемесками. Их было нереально много. Он постоянно мне писал. И словно хотел знать обо мне всё, держать на контроле все мои передвижения и жизнь. Когда у меня было только одно занятие с группой Ани, он подвозил меня домой. И пока Аня не видела, украдкой клал руку мне на бедро, поглаживал, ласкал. У подъезда девочка выпрыгивала из машины, а он впивался мне в губы откровенным поцелуем, от которого темнело в глазах и внизу живота всё скручивалось в тугой узел. Меня злило, что я не решаюсь с ним поговорить. Я считала, что он меня использует. Я, можно сказать, всегда у него под рукой. Такая удобная дурочка, с которой можно развлечься в любой момент. Я попала в западню, из которой не могла найти выход.
А ещё мне не давала покоя найденная под ворохом бумаг записка. Временами порывалась позвонить тёте Рите, но что-то останавливало. Имею ли я право совать нос в личную жизнь родителей? Я пыталась вспомнить что-нибудь подозрительное в поведении отца и ничего такого не находила. Но в то время я уже не жила с семьёй, поэтому могла многого не знать. Способен ли был мой папа вести двойную жизнь? Ещё недавно я бы с уверенностью ответила, что нет. А теперь не знала, что и думать. История с Сарояном лишь усиливала мои метания. Я без конца сравнивала, искала какие-то сходства между своей семьёй и его, анализировала.
Немного отвлечься от личных проблем помогала работа. Я буквально с головой погружалась в занятия. Приезжала гораздо раньше их начала, разминалась, растягивалась, тренировалась сама в пустом зале, в окружении огромных зеркал в пол. Наш руководитель загорелся идеей ввести ещё одно направление – занятия для взрослых. Мы с коллегой, моим ровесником Костей должны были их вести. Работать с людьми, которые пришли в танцы в зрелом возрасте, мне ещё не приходилось. Я волновалась, представляя, как это будет. И ещё где нам набрать группу? Ведь многие даже если хотят танцевать, просто стесняются это делать. Костя предложил для начала объявить о наборе родителям наших учеников и устроить что-то вроде показательного выступления. Мы так и сделали.
Когда собрались родители малышей, я провела разминку и половину занятия, после чего пришёл Костик. Мы расставили стулья в зале так, чтобы получилась своеобразная сцена. Попросили родителей и ребят рассесться, и я объявила:
– Дорогие друзья! Клуб «Шармэль» предлагает вам самим научиться исполнять бальные и латиноамериканские танцы! Конечно, не на профессиональном уровне, а на любительском. Но при желании вы также сможете принимать участие в соревнованиях среди спортсменов своей танцевальной категории. Даже просто танцевать для себя – это уже большой шаг вперёд. Благодаря танцам вы получите шикарный заряд энергии, сможете улучшить свою физическую форму, осанку, укрепить мышечный корсет. Наши тренировки ничем не уступают занятиям в тренажёрном зале, но плюс ко всему это ещё и красиво!
Многие мамочки в зале заметно оживились. Я же в пылу своей речи изо всех сил старалась не смотреть на Сарояна. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула, и глядел чуть насмешливо. Наверное, представлял себя танцующим ча-ча-ча и его это забавляло.
Для показательного выступления мы с Костей выбрали румбу – мой любимый танец латиноамериканской программы. Румба- это просто шедевр! Сексуально, романтично, пластично и просто красиво! Между парой происходит прямо-таки некая химия, которая передаётся всему залу. Мне очень хотелось это продемонстрировать, показать, каким может быть исполнение.
Мы долго спорили, что лучше исполнить – румбу или пасадобль. Оба танца невероятно зрелищные и чувственные. В конце концов, решили остановиться на румбе. У этого танца кубино-африканские корни. По сюжету партнёрша будто дразнит, играет с мужчиной, а он, в свою очередь, пытается продемонстрировать ей своей превосходство.
Румба-это про высокие сдержанные чувства, выраженные в движении. И, пожалуй, румба – это скорее, рассказ о несчастной, неразделённой любви. Помню, в детстве одна из моих педагогов говорила, что танцуя румбу, партнёры смотрят в глаза не друг другу, а вечности.
Заиграла музыка, и мы с Костиком начали танцевать. Я то и дело бросала взгляд в зеркало, пытаясь оценить наши движения. Смотрелось неплохо. Руки разрезают воздух, ноги лишь слегка касаются паркета. Моя тонкая, углами, полупрозрачная юбка, высокая грудь, обтянутая топом, его чёрные глаза и безупречные манеры. Танец – не обычная жизнь. Здесь надо быть блестящим. Поворот – и ты в центре зала. Скорость, сила и страсть – это всё ты.
В углу стояла огромная искусственная ёлка. И мы танцевали на её фоне. Отточено скользили по паркету, а в зеркалах и в шарах на ёлке танцевали наши двойники. Я буквально пылала танцем, испытывая невероятный душевный подъём. И с новой силой утверждалась в мысли, что вот оно – дело моей жизни, вся моя жизнь, то, что я люблю всей душой и с чём ни за что не готова расстаться.
Костик из моего коллеги-педагога превратился в змея-искусителя. Он искушал, и даже возбуждал каждым своим движением, исполненным страсти и харизмы. Мы то отдалялись на расстояние вытянутых рук, то прижимались друг к другу, чувствуя дыхание и ритм сердца. Мы танцевали чувственно, нежно, остро, как и должна исполняться настоящая румба. Я видела себя в зеркале как в замедленной съемке. Ун-дос-ун-дос-трес…[1] Плечи раскрыты и опущены, корпус рисует восьмёрки, колени ритмично пружинят. Мы с партнёром замираем, музыка становится тише, свет от ламп поигрывает на моих блестящих от лака волосах и серёжках.
Зрители начинают рукоплескать. Все. Кроме одного. Сароян сидит как каменное изваяние, сложив руки на груди. В такой позе его плечи кажутся просто необъятными. А меня от его холодного взгляда что называется, морозит.
– Зе бест! Просто мурашки по коже, когда профессионалы танцуют! – воскликнула одна из мамочек, разряжая напряжение, внезапно овладевшее мною.
– Александра Сергеевна самая лучшая! – слышу голос Анюты.
Мы действительно просили Аню обращаться ко мне на занятиях по имени отчеству, потому что Саша звучало бы по отношению к педагогу чересчур фамильярно.
В тот вечер меня никто не ждал у клуба. Я остановилась посреди холодной зимней улицы и обвела её глазами. Неужели Сароян уехал? Не ожидала, что он может меня приревновать. Танцы для меня с детства были чем-то настолько естественным, что я и мысли не допускала в них сфальшивить. И сегодня, наоборот, была уверена, что ему понравится.
Ничего писать ему не стала, и от него не пришло ни одного сообщения. Меня очень обижало подобное поведение. Если у него есть ко мне вопросы, мог бы открыто поговорить, а не вести себя вот так…
На следующий день я поехала в клуб как можно раньше. Там ещё никого не было и можно было спокойно позаниматься. Вчера несколько мам из нашей группы изъявили желание ходить на занятия. Со старшей группы тоже набралось человек пять. Так что теперь работы у меня прибавится. Нужно было составить график и показать Алексею Николаевичу.
В клубе у меня был свой кабинет. Точнее что-то вроде тренерской, где проводили время сотрудники. Но обычно я там находилась одна. Костя и ещё один тренер Матвей забегали изредка. А у главного были собственные апартаменты с приёмной и секретарём. Все полки в нашей комнате были уставлены кубками, стены увешаны грамотами. В углу валялись чьи-то танцевальные туфли. Как Гора узнал об этом месте – понятия не имею. Скорее всего, охранник сказал, где меня искать.
Сароян вошёл и посмотрел с вызовом. Я сидела за столом и писала. Подняла на него глаза и молча ждала, что он скажет. Не отрывая от меня полыхающего взгляда, он медленно обходил соседний стол.
– Что у тебя с этим твоим Костей? – спросил глухо Гоша, даже не поздоровавшись. – Ты с ним давно спишь?
– Ты что совсем уже? – я сама поразилась своей дерзости.
Но он меня на самом деле сильно разозлил. Глупые подозрения на пустом месте!
– Это просто танец, – чуть сбавив тон под его взглядом, принялась пояснять я. – Румбу так танцуют. Высший пилотаж – изобразить румбу так, чтобы у всех слюни потекли в зале. И не важно, нравится тебе партнёр или нет.
– Я думал, убью его, когда он к тебе прикасался. Трясло потом весь вечер.
– У Кости есть девушка и они планируют пожениться. И партнёр не может не прикасаться к партнёрше в танце. Как ты себе это представляешь? Знаешь что, Гоша, ты меня очень сильно обидел. Я не собираюсь перед тобой оправдываться.
Я снова опустила глаза к журналу, собираясь продолжить работу. Повисло молчание. Я чувствовала, что он неотрывно смотрит на меня. И борется с собой. Точнее с собственной гордостью.
– Ладно, извини, – он опустился на стул напротив моего стола. – Я как дурак себя повёл. Просто я боюсь потерять тебя. Постоянно этот страх преследует. Что я тебе могу дать? Ничего, в сущности. Только напрягаю.
– Гош, – я поднялась, подошла к нему и обняла. – Ты надумал себе непонятно что. Мы просто танцевали, правда. Всё хорошо.
Может быть, это был очень подходящий момент, чтобы поговорить о нас. Но у меня снова не хватило духу. Я села к нему на колени, чувствуя, как его рука сжимает мою талию, и спрятала лицо у него на шее. Опять этот волнующий аромат мужского парфюма и вынимающий душу баритон…
– Классная у тебя одежда для танцев, – прошептал Гора мне в самое ухо. – С ума сойти, какая ты в этих тряпках шикарная.
– Гош, – прошипела я, чувствуя, как его пальцы проникают под топ.
И подумала, что надо хотя бы замкнуться. Шмыгнула к двери, щёлкнула замком. И, пользуясь случаем, бросила короткий взгляд в настенное зеркало. Нежный цветок… У меня всегда была немного детская внешность, как у юной диснеевской принцессы – большие синие глаза, светлые волосы, хрупкое и вместе с тем спортивное телосложение. Но в красивом чёрном нижнем белье мои небольшие формы смотрелись очень выигрышно. А сейчас я была как раз в нём.
Сароян поймал меня, развернул спиной к себе и стал целовать плечи, шумно дыша в шею, волосы. Этот его приступ ревности словно пробудил в нём какие-то глубинные животные инстинкты. Только дыхание выдавало его. Он терпелив в ласках, настойчив, мощен. Он любит всё делать долго, никуда не торопится. Его рука легла на мою грудь. Это не удар молнии, не электрический разряд. Нет. Это ни с чем несравнимое наслаждение. Я ощущаю его как тонкую, быструю линию, которую выписывает какой-то прибор, как пульс, только без ритма, хаотичный, рваный. Как сейсмометр, вот! И он держит меня на этой рваной волне наслаждения, как наркоманку на игле. Не знаю, как у него это получается, но я чувствую себя рядом с ним пьяной или чем-то одурманенной. Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что этот мужчина, даже доведя меня до дикой ярости, всё равно обязательно добьётся своего. А потом подомнёт под себя, жадно ловя своими губами мои, будет доводить до абсолюта, до стука сердца, отдающегося в нёбе… до безумия…

[1] Один, два, один, два, три по-испански.


Глава 9

Я всё-таки собралась с духом и позвонила тёте Рите. Она, конечно, была очень рада меня слышать и согласилась встретиться. Я планировала позвать её в кафе, но она пригласила меня к себе домой.
– А о чём ты хотела поговорить, Сашенька? – уточнила мамина подруга во время телефонного разговора.
– Хотела у вас спросить кое о чём. Нашла у мамы записку, написанную вами. В ней говорится, что вы видели папу с другой женщиной.
В трубке повисла тишина.
– Я хотела узнать правду об этом.
После минутного молчания тётя Рита, наконец, произнесла, но уже без особого энтузиазма:
– Хорошо, Саша, приходи, поговорим. Только у меня выходной аж в воскресенье. Тебе терпит?
– Да, конечно.
– Ну, тогда приезжай часикам к двум-трём.
Увы, тогда я ещё не знала, что в воскресенье эта встреча точно не состоится…
Едва я закончила разговор, как звонок в двери возвестил о чьём-то приходе. Я была уверена, что это Гора. Поэтому ринулась к двери, успев заметить в зеркале свою широченную улыбку. Но когда открыла, улыбка разом сошла с моего лица. На пороге стояла женщина. Она была одета в синий домашний велюровый костюм. Поэтому я поняла, кто это. Раньше я только мельком видела жену Сарояна. Признаюсь, представляла я её совершенно иначе – этакой полноватой сварливой тёткой. Передо мной же стояла очень красивая женщина. Она тоже, как и Гора, была армянкой. И теперь уже мне было не понятно, на кого именно похожа Аня. Густые тёмные волосы, бархатно-карие глаза, очень женственная фигура с довольно пышными бедрами и тонкой талией… Она мне показалась похожей на актрису.
Люба молча вошла, обводя меня и мою квартиру взглядом.
– Саша, правильно? – уточнила она.
Я кивнула, растерянно отступая в сторону и пропуская её. Внутри всё похолодело.
– Миленько у вас. И сами вы красивая девочка.
Я судорожно сглотнула, не понимая, к чему она клонит.
– Вот зачем оно вам надо? – вздохнула Люба сочувствующе, словно сокрушалась о том, что я вляпалась в какую-то скверную историю.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, решив в случае чего отпираться до последнего и ни за что не признавать, что я любовница её мужа.
Люба посмотрела укоризненно и завела пальцами, унизанными золотыми кольцами, за ухо выбившуюся прядь.
– Детка, вы – не первое подобное увлечение моего мужа. Он наверняка говорил вам, что любит вас, что с ним такое впервые и раньше он никогда не изменял жене? Это не правда. Он мне изменяет постоянно. Находит такую же наивную девочку, клянётся в любви, использует её для удовлетворения своих естественных мужских потребностей, а потом, через год бросает. Иногда раньше, иногда позже. Он говорит, что у него высокий тестостерон и ему ничего с этим не поделать, поэтому приходится вести такой образ жизни.
Я была поражена до глубины души. Гоша не мог быть таким! Он любил меня, я это чувствовала всем сердцем!
– Я сразу поняла, что вы хорошая девушка. Обычно он выбирает для своих игр силиконовых красоток, которых на самом деле совсем не жаль. А вот вас мне жаль. Вам нужна нормальная семья, дети. Бегите от него.
Она взглянула на меня внимательно.
– Не верите? Как знаете. Вам же хуже. Я давно с его похождениями смирилась. Живу с ним ради дочери. Она его очень любит. Он изменял мне, даже когда я лежала в больнице на сохранении.
Не знаю, верила ли я. В тот момент скорее нет. Первой реакцией было отрицание. Но она говорила убедительно. Очень яркая молодая женщина. Густой аромат духов, глубокий бархатный тембр голоса, пышный бюст и крутые бёдра. Люба очень подходила Сарояну внешне. Неужели это она в новогоднюю ночь кричала все те гадости в адрес мужа? Не верилось.
Я чувствовала свою вину перед этой женщиной. Я для неё враг, соперница, шлюха. Всё то, чем я никогда не хотела быть и называться. Но она имеет право так ко мне относиться. Она, как может, защищает свою семью. Не хочет, чтобы муж ушёл от неё. И это рождало во мне целый клубок негативных эмоций – злости, обиды, ревности. Впервые я задумалась о том, что для меня всё-таки важно общественное мнение. Если она распустит обо мне слухи, что я какая-то непорядочная, это будет ужасно. Это то же самое, что лишиться чести, опорочить своё имя. Страшно, когда все вокруг знают о твоём позоре и осуждают тебя. Мириться с подобным я точно не хотела. Не хотела чувствовать себя грязной и бесчестной. Потому что на самом деле всё это не обо мне.
После того, как Люба ушла, я не могла перестать думать о ней и сравнивать нас. Она не оскорбляла меня, не говорила гадостей, но её взгляд, голос, выражение лица – всё выражало презрение и жалость. Наверняка она сделала свои выводы обо мне, о моём воспитании, моих родителях. Несправедливые выводы. Я ненавидела себя за то, что невольно опорочила родителей и перечеркнула всё, что они в меня вложили. Они очень старались вырастить из нас с Ксюшей достойных людей. Но в моём случае это не получилось.
Мне казалось, что я хуже Любы. Она такая вся благородная жертва обмана, трагическая красавица, а я грязная хищница, которая так и мечтает лишить бедняжку последнего. Со мной никогда не было ничего подобного! Я всегда была одной из лучших, всегда достойно держалась в любой ситуации. А сейчас это будто была не я, а какая-то другая девушка.
Думая обо всём этом, я не могла совладать со своими чувствами и с трудом держалась, чтобы не расплакаться. Даже Тане позвонила и всё рассказала. Она, к счастью, не стыдила, не насмехалась и не осуждала.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70612297) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.