Читать онлайн книгу «Но я люблю сечас, а в прошлом не хочу, а в будущем – не знаю» автора Василий Коледин

Но я люблю сечас, а в прошлом не хочу, а в будущем – не знаю
Василий Александрович Коледин
Итальянская журналистка знакомится с русским олигархом, интересующимся, казалось бы, историей Рима. Но с каждым днем она втягивается невольно, а может, и осознанно в круговорот событий, далеких от истории, которую она учила в школе.

Василий Коледин
Но я люблю сечас, а в прошлом не хочу, а в будущем – не знаю

Пролог

Наверное, странно читать книгу, написанную мужчиной, в которой рассказ идет от лица женщины. В наше глупое, грязное бездуховное время сразу может возникнуть вопрос о сексуальной ориентации этого мужчины, о его склонностях, наклонностях и прочая ерунда. Те, кто родился примерно в мое время, я бы даже сказал в мою эпоху, помнят, что тогда, в те времена, если дружили два человека одного пола, то это означало только то, что они друзья! И ничего более! Сегодня это уже не просто дружба, это дружба с кривой и противной улыбкой, когда люди будто говорят: «ну-ну, знаем какая у них дружба!» Вот уж времена настали! Разве я мог раньше представить себе такое?!
Однако в данном случае нет ничего странного или скрытого. Все довольно просто и прозаично. Я не являюсь полноценным автором этой книги. В ее основу положен рассказ моей хорошей знакомой. Она является полноправным автором этой истории. Девушка, фигурирующая в книге тоже не абсолютная копия моей знакомой. Кое-что моя знакомая изменила в своем рассказе, кое-что изменил я. Убрав лишние, с моей точки зрения, «женские сопли», на мой взгляд, книга стала лучше. Но! Тем не менее, все, что вы прочтете в книге, почти, правда. Не чистая, не стопроцентная, не абсолютная, но, правда. А разве может быть чистой правдой любой рассказ человека? Нет! Любой индивид обязательно где-то приукрасит, где-то не договорит или скажет лишнее, вот и нет уже стопроцентной правды! Но уверяю вас здесь таких моментов не много. Лично я старался не приукрашивать мысли и поступки, не изменять события. Изменяла ли ход событий, их окраску и поступки героев моя знакомая, я не знаю. Но думаю, что если это и произошло, то в малых количествах и не затронуло общей картины. Прочитав ее рассказ, я узнал и мою знакомую и некоторых других людей. А значит и правда остается правдой. В общем, мне понравилось. Понравиться ли вам? Не знаю.
Попробуйте почитать. Понравиться – мне и моей подруге будет приятно. Нет – ну, как говорится, на нет и суда нет. Нельзя понравиться всем. Но, если честно, я завидую тем, кто только начинает читать эту книгу: у них все еще впереди! Это как начало лета, оно все еще впереди. А потом еще будет осень. Зима совсем не скоро. А вот когда прочитаешь – все уже свершилось, и нет ни тайн, ни секретов, все в книге становится ясным и понятным! У вас сейчас весна, – все впереди! Итак, приятно провести время.

Глава 1

Вот уже битых два часа я пробиралась сквозь плотный поток автомобилей. Час «пик» давно миновал, но отчего-то машин меньше не становилось. Я чертыхалась, ежеминутно смотрела на часы, зло сигналила заснувшим впереди водителям, и несколько раз хваталась за мобильный телефон. Но набрать нужный номер никак не решалась. Я боялась, что если сообщу о своем опоздании, то встречу, назначенную на одиннадцать, и которая должна вот уже как сорок минут назад начаться, обязательно перенесут на какой-нибудь другой день, потом договоренности опять изменят, и в итоге я так и не увижусь с легендарным синьором Корецки. Вы, конечно, знаете, о ком идет речь! Да! Именно о нем, о везунчике миллиардере, которому посчастливилось в одночасье стать известным и превратиться из простого человека в одного из богатейших людей планеты. Правда, газеты больше писали о его причудах, о его огромных миллиардах, но никогда не проскакивала информация о нем, как о человеке. Известно, что он пожертвовал несколько миллионов на приют для детей беженцев. Проходила информация о строительстве на его деньги ряда больниц. Но это все! Не нашла я историю его жизни. Все, что о нем известно сводится к его сказочному богатству. Все! Люди говорят о нем, завидуют ему, мечтают, что бы они делали на его месте, но никто даже представить себе не может, кто же он на самом деле! Есть несколько фотографий, немного репортажей, но ни один журналист не проник в его святая святых. И вот мне, кажется, хочет улыбнуться удача.
Черт побери! Я ведь знала, что возможны пробки, но пока решала, что одеть, пока быстро красилась, пока бежала до машины, которую заперли с двух сторон какие-то «горе-водители», пока сигналила им, пока проходивший мимо симпатичный молодой человек не помог мне выехать, время прошло, и я катастрофически стала опаздывать.
Позавчера мне выпала несказанная удача. Как это всегда бывает, она пришла оттуда, откуда ее совсем не ждешь. Я встретила на улице свою старую знакомую. Конечно, удача не в этом! Хотя, возможно, именно в этом. Мы с подругой не виделись несколько лет и вот случайно столкнулись с ней прямо на улице лоб в лоб! Она сразу меня узнала. Мы обнялись как старые подруги, хотя, конечно таковыми не являлись. Она была девушкой моего закадычного друга. Два года назад они поженились и уехали куда-то наслаждаться медовым месяцем. Но вернулись они врозь. Через два дня после своего возращения молодожены развелись. Что у них произошло, я так и не узнала. Мой друг стойко избегал разговоров на эту тему, и даже если его спрашивали об этом в лоб, он все равно молчал. Я изощрялась, как могла, поила его, флиртовала, пробивала на слезу: – все напрасно! Она же после своего возвращения растворилась в толпе знакомых и незнакомых мне людей, и мы больше не встречались.
– Ты совсем не изменилась! Я так рада тебя видеть! Что ты делаешь в Риме?! Ты же собиралась уезжать куда-то насовсем! – радостно стала расспрашивать она меня. Я рассказала, что вот уже год работаю на одно информационное агентство. Собираю различный материал, оцениваю его и после согласия руководства, обработав соответствующим образом, выдаю его как аналитическую статью. Я не стала объяснять, что занимаюсь в основном жаренными фактами, теми, что интересуют только бульварную прессу и ее вульгарных читателей с их неизменными потребностями, скрытыми порочными страстями. Так же я не стала ей изливать душу и не сказала, что вот уже год, как я одинока и брошена всеми друзьями и подругами, а последний мужчина, с которым мне случалось изредка спать, растворился два месяца назад, не сказав мне даже простого «чао».
– О! Значит ты почти достигла того о чем мечтала! – похвалила меня коварная подруга, чем вызвала на моем лице кривую улыбку.
– Ага, почти…А ты как здесь оказалась? Ты пропала после… – я осеклась, поняв, что затрагиваю не очень приятную ни для нее, ни для меня тему.
– Ничего! Все в прошлом! – поняла она мою неловкость и, дотронувшись до моей руки, весело засмеялась. – Все нормально! Я уже не вспоминаю о той глупости! Я живу сегодняшним днем. Ты не поверишь, что со мной произошло! Это такое приключение! Я сейчас работаю на Корецки! – он замолчала, ожидая моей бурной реакции.
– Правда?! Ну, и как он? – я действительно была поражена ее словами. Но моя работа научила меня сдерживать свои эмоции, поэтому я произнесла это почти безразличным тоном.
– Ты так вот просто отреагировала на мои слова?! – удивилась она. Как и все женщины, моя знакомая считала, что все касаемо ее жизни должно приводить окружающих в восторг.
– А как ты хотела? Ты думала, что я должна прыгать от восторга? Нет, я, правда, очень рада за тебя! Как он? На фото он красавчик! Тебе нравиться у него работать?
– Да! Ты не представляешь, что он за человек! Я таких людей никогда не встречала! У него все богатства мира, а он очень простой и душевный человек. Он ведет себя так, будто это не с ним случилось.
– А как ты попала к нему? Ты, что его раньше знала?
– Нет. Я же тебе говорю: это целое приключение!
– Ну, поведай вкратце свою историю, – попросила я, хотя меня это мало интересовало. Мы так и стояли на улице. Осмотревшись вокруг, я заметила рядом кафе, и мы прошли в него.
– Слушай, – начала Эльза, так звали мою знакомую. – У меня есть кузина. Она женщина видная, не бедная и постоянно вращается в высших кругах. В ее знакомых ходят и мэр, и судьи, и крупные дельцы.
Я не буду пересказывать все то, что услышала от Эльзы. Ее рассказ был очень долгим эмоциональным, и поэтому путанным. Короче, волею судьбы, благодаря стечению обстоятельств и спасибо кузине, моя старая знакомая стала юридическим консультантом у Корецки. Вот уже полгода, как она исправно консультирует его по вопросам, связанным с приобретением недвижимости на территории Италии. Он уже прикупил немного землицы и пару старинных домиков.
Выслушав ее, у меня в голове мелькнула сумасшедшая мысль – встретиться с Корецки, побеседовать с ним в неформальной обстановке и потом написать об этом большую статью, а может даже и книгу.
– Послушай, Эльза! А не могла бы ты попросить своего босса дать мне интервью? Я обещаю не забыть про тебя потом, и отплатить с троицей. Ведь Корецки ни с кем еще из журналистов не встречался! Это будет сенсация! Ты же знаешь, как я пишу! А если он еще и расскажет свою историю, то это будет бестселлер!
Эльза задумалась. Я чувствовала, что она рада мне помочь, но что-то ее удерживает сразу сказать мне «да». Она немного помолчала, рассуждая про себя, и потом произнесла:
– Наверное, нет, Роберта. Я не смогу тебе помочь. Та сама знаешь, что Корецки не встречается с журналистами, и ты не будешь исключением. Он принципиально не дает никаких интервью. Ведет довольно уединенный образ жизни. Круг его знакомых очень узкий. Нет. Ничего не получиться. Я и рада бы. Мне самой интересна его жизнь, но я уверена он мне откажет, – она с сожалением погладила меня по плечу. Но что-то в голове у нее еще роилось, и какую-то мысль она вынашивала. Я это почувствовала, и стала ее упрашивать.
– Эльза, милая! Ну, придумай что-нибудь!
– Ладно! Я постараюсь! – внезапно у нее в голове что-то сложилось. – Но ты должна будешь прикинуться знатоком древней истории. Сейчас Корецки рассматривает одно предложение по покупке старинной усадьбы. Она расположена недалеко от Остии. Рядом с археологическим парком. Так вот ему нужен специалист по истории Рима. Желательно узкой направленности. Ты должна знать историю на отлично. От времен Ромула до времени правления Дучи. Сможешь сыграть такую роль – будешь некоторое время приближена к Корецки. Не сможешь – подведешь меня, да и самой себе не поможешь. Ну, согласна на такой вариант?
Я безоговорочно, быстро и, не задумываясь, согласилась. Вечером того же дня я обложилась кучей книг по истории древнего Рима. Я читала, делала выписки в тетрадь, зубрила даты, имена, события. Изучала древние карты. Несмотря на желание уснуть, я легла спать только под утро. За время сотрудничества с издательством, я научилась работать, настойчиво до самозабвения, кропотливо и упорно выискивая в имеющихся документах основное зерно. Но в данном случае я не знала, что мне может понадобиться. После полудня следующего дня я продолжила свое образование. Эльза позвонила мне вечером, то есть вчера.
– Ну, что, везунчик! Завтра Корецки ждет тебя к одиннадцати часам. Не забудь кто ты! Я буду рядом, на подстраховке, но смотри! Не подведи меня! Я сказала, что ты моя подруга детства и известный в исторических кругах знаток истории Рима.
– Спасибо, подруга! – я была счастлива. Во-первых, потому что мое учение не пропадет зря, а во-вторых – возможно мне повезет, и я выведу на откровенный разговор самого Корецки!
Итак, я ехала по адресу, записанному под диктовку Эльзы. Как встретит меня Корецки? Найдем ли мы с ним общий язык? Я волновалась будто школьница, едущая на экзамен. Впрочем, наверное, так оно и было. Я действительно ехала сдавать экзамен! Экзамен по истории и экзамен на профпригодность. Смогу ли я сыграть роль тайного журналиста?! С одной стороны я проклинала пробки, а с другой стороны, втайне от самой себя радовалась, что могу свалить всю вину на них и, что час икс откладывается по независящим от меня причинам. Наконец, мой «фиат-пунто» выехал из центра и стал двигаться по виа Лаурентино. Здесь движение было сносным. Автомобили скапливались только у светофоров. Иногда я даже успевала проехать перекрестки на один сигнал светофора. На одном из перекрестков меня подрезала какая-то «коза» в дурацкой шляпке из какого-то странного материала. Поравнявшись со мной, она смерила меня испепеляющим взглядом, фыркнула что-то себе под нос и опасно перестроилась в мой ряд, подрезав мой автомобиль. Я показала ей комбинацию со средним пальцем, надеясь, что она увидит его в зеркале заднего вида, и от этого мне стало немного лучше.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем я, наконец, остановилась у красивых чугунных ворот небольшого особняка. Сквозь невысокий заборчик можно было увидеть хорошо ухоженный двор. Клумбы изобиловали цветущими розами. Высокие пальмы бросали тень над коваными скамейками. Посреди дворика бил фонтан в римском стиле. Вода, прозрачно стекая в несколько чаш, расположенных друг под другом, тихонько и приятно журчала. Дорожки были выложены черной вулканической плиткой, изрядно отшлифованной ногами многочисленных хозяев и самим временем. Дом не казался очень большим и был построен, вероятно, в конце девятнадцатого века. Уже потом, в наше время он аккуратно врос в черту города, и вокруг него выросли современные кирпичные пятиэтажки.
Выйдя из машины, я нажала на кнопку домофона, расположенную на кирпичном столбе, на уровне рта, и буквально через секунду я услышала женский голос.
– Пронто?!
– Чао! Это Роберта Мадзони. Мне назначена встреча с синьором Корецки, – сказала я в микрофон, немного волнуясь. Я решила назваться своим именем, так как в статьях подписывалась своим псевдонимом.
– О! Да, да. Проезжайте. Сейчас я открою ворота, – засуетилась женщина в динамике.
Не успела я сесть в авто, как ворота медленно открылись, пропуская меня на территорию особняка. «Вот и начался мой экзамен» – подумала я, паркуя свой «фиат» на небольшой стоянке возле дома, рядом с новеньким, блестящим от чистоты красным «феррари».
У стеклянных дверей особняка меня встретила Эльза. Она услышала и увидела, как я позвонила и заехала.
– Чао, дорогая! Мы уже заждались тебя! Пробки? – нетерпеливо заговорила она.
– Да! Не хотела звонить, потому что думала, приеду быстрее, – соврала я. – Как настроение у босса? Примет?
– Да, несколько раз спрашивал, приедешь ли ты или нет. Я ему обещала, что обязательно будешь вовремя. Пойдем, он ждет тебя в другом садике. Помнишь, о чем мы договаривались? – протараторила девушка.
– Угу, – кивнула я, торопливо следуя за Эльзой сквозь комнаты и коридоры дома. Мимоходом я рассматривала обстановку, мебель, картины, висевшие на стенах. У меня создалось впечатление, что я иду по музею. Мебель была восемнадцатого века, картины принадлежали кистям Боттичелли, Боччони, Борромини, Корреджо, Мазаччо. Я узнавала их, поскольку в моей жизни был период, когда я особенно интересовалась живописью. Тогда я опубликовала отчет о кражах из музеев Рима. Моя статья наделала много шума, и многие высокопоставленные чиновники даже были вынуждены уйти в отставку. Меня несколько раз показывали по телеку, на RАI-uno. Правда, всегда только мои фотографии. Черт! А если Корецки видел мои фото?! Я совсем забыла об этом! Ладно! Как-нибудь выкручусь.
Миновав все помещения, мы вышли в сад, разбитый по другую сторону дома. Там в тени апельсиновых деревьев я заметила белый плетеный стол, на котором стояли фрукты в корзине, темная бутылка вина, видимо, красного, несколько бокалов и графин с соком оранжевого цвета. За столом вполоборота ко мне сидел смуглый мужчина лет сорока. Услышав шаги, он обернулся и посмотрел в нашу сторону, легко встав, мужчина направился к нам навстречу. Пока он приближался, я успела его разглядеть. Корецки оказался красивым человеком мужского пола, этакий ухоженный самец, но в нем отсутствовал хоть какой-нибудь намек на брутальность. На тех его фото, что я видела в газетах, мне показалось, был совершенно другой человек. Мне навстречу шел мужчина среднего роста, очень стройный для своих лет. Живота он не имел. Темные короткие волосы были слегка размыты сединой. Открытое лицо, совсем не итальянский нос, но темные, карие глаза. Он был довольно широк в плечах, чувствовалось, что под широкой белой рубашкой скрываются квадратики пресса и бицепсы с трицепсами. На нем были светло голубые изрядно потертые джинсы и на голых загорелых ногах кожаные шлепанцы, пальцы ног были длинными и ровными. Педикюрный салон он, скорее всего, посещал регулярно.
Кроецки протянул мне руку и крепко пожал мою. Его рука была сильной и довольно большой. Это была рука скорее труженика, чем миллиардера по рождению.
– Добрый день, синьора Мадзони! – поздоровался он. Странно, что он знал и запомнил мою фамилию.
– Добрый день, синьор Корецки! Зовите меня, пожалуйста, Роберта, – попросила я его.
– Тогда уж меня – Виктор! Согласны? – улыбнулся Корецки. – Проходите к столу. Вина? Сок?
– Спасибо, от вина не откажусь, – облегченно выдохнула я. Оказалось, что мне было довольно комфортно в его обществе.
Хозяин особняка налил нам с Эльзой вина и не забыл про себя. Мы удобно устроились в плетеных креслах и сделали по глотку вина. Оно действительно было красным и оказалось очень и очень приличным. Глянцевые листья апельсиновых деревьев закрывали нас от палящих солнечных лучей. Легкий ветерок, проникая под кроны деревьев, шумел листьями, теребил белую скатерть. Эта обстановка, вино, может еще что-то, создавали странное ощущение умиротворения и спокойствия. Я даже расслабилась и забыла о своем недавнем волнении. Мой новый знакомый оказался очень обаятельным и симпатичным мужчиной. На минуту мне даже показалось, что я давно знаю и Корецки, и с Эльзой мы не расставались. Возникло ощущение будто происходит встреча старых друзей. Первым заговорил Корецки. Он поставил свой бокал на стол, промокнул губы белой тонкой салфеткой и обратился ко мне.
– Синьора Мадзони…
– Пожалуйста, Роберта… – перебила я его.
– …ммм Роберта, – сделал он над собой некоторое усилие, – откуда Вы родом? Я знаю, что Вы дружите с Эльзой с детства, но к своему стыду я не спросил ее об этом.
– Я родилась в Риме, мои родители родились и жили в Риме. Можно сказать я коренная Римлянка.
– Везет Вам! А я вот родился далеко от Рима и всегда мечтал в него попасть и жить!
– Да? – удивилась я. – А откуда Вы?
– Гм… Я родился далеко от Рима и даже далеко от Италии.
– Вы не итальянец? – в свою очередь удивилась Эльза.
– Нет. Я русский. Родился в Москве.
Мы были поражены таким признанием. Ни я, ни Эльза не могли поверить, что русский мог так хорошо выучить иностранный язык, что русский мог жить и чувствовать себя в Италии, как у себя дома, что ни у кого даже не возникло подозрения в неитальянской национальности Корецки, что русские могут быть такими симпатягами.
– О! А где же Вы так хорошо выучили язык? – спросила Эльза.
– Я самоучка. Сначала самостоятельно учил по учебникам, а потом практика, жил несколько лет в Италии до своего э…
– У Вас даже нет акцента! – восхитилась моя подруга.
– Спасибо, – Корецки принял ее слова за комплимент.
Затем мы поболтали об Италии, о ее климате, вине, экономике и только потом плавно перешли к ее истории.
– Роберта, – обратился ко мне Виктор – мне представили Вас, как хорошего специалиста по истории древнего Рима. Это соответствует действительности?
– О! Даже так?! Видимо, подруга постаралась? Гм…Скажем, я кое-что знаю из истории Рима, – сходу начала играть я скромного историка. Хотя я ведь не соврала ни слова!
– Приятно, что Вы скромны. Я не люблю самохвалов, которые выпячивают свои знания и кичатся ими, словно другие люди не в состоянии при желании узнать столько же, а то и больше. Но давайте перейдем к делу. Мне необходимы консультации по историческим вопросам. Я, видите ли, хочу приобрести немного земли и надеюсь, что в ее недрах хранятся артефакты времен правления Калигулы.
– Извините, Виктор, когда Вы говорите о Калигуле, имеете ли Вы ввиду  Гая Цезаря Августа Германика, Великого понтифика, четырежды консула, императора, наделенного властью трибуна четыре раза, отца отечества?
– Да, именно этого императора я имел ввиду, – кивнул головой Корецки. Взяв бокал, он сделал очередной глоток вина. – Но суть дела не совсем в нем. Покупая участок земли, я хочу быть уверен, что именно в том месте находится объект, построенный во время правления Калигулы, примерно в 32 году новой эры. Соответственно Ваша задача осмотреть местность и дать заключение, стоит ли мне приобрести эту землю или же покупать другую.
– Я постараюсь помочь Вам, – искренне пообещала я, внутренне напрягаясь от осознания сложности задачи.

Глава 2

Вечером, когда я уже лежала в кровати и листала справочник по археологии, раздался звонок на мой мобильный телефон. Номер мне был незнаком. Странно, мне давно никто не звонил так поздно!
– Пронто?
– Але, это синьора Мадзони? – раздался в трубке приятный мужской голос. Я сразу его узнала, это был голос Виктора.
– Да…
– Это Виктор! – он говорил спокойно, но немного извиняющимся тоном. – Простите меня Роберта за поздний звонок…
– Не стоит извиняться, я еще не сплю, – поторопилась я его успокоить.
– Ну, все равно прошу прощения. Обстоятельства складываются так, что мне завтра не нужно никуда улетать, как я планировал. Встречу отменили. Я узнал об этом только час назад. Вот я и подумал, что может, мы завтра тогда съездим в Остию? У Вас нет никаких дел на завтра? Если вы заняты, то может тогда послезавтра? – поспешил он предложить другой вариант.
– Это очень неожиданно… – начала я.
– Еще раз извините, Роберта! Я думал, что вдруг вы будете свободны! Эльза – завтра свободна. Вернее она у меня на работе, поэтому сразу согласилась. Впрочем, она не могла не согласиться. А с Вами у нас пока нет финансовых взаимоотношений… Но я готов оплатить первый рабочий день завтра же, в сумме, которую Вы скажите… – он стал сбиваться, чувствовалось, что он волнуется.
– Да я вообще-то завтра свободна… и поеду куда Вы скажите.
– Спасибо! – Виктор облегченно выдохнул. – Большое спасибо, Роберта! Тогда завтра в девять за Вами заедет мой водитель. Какой у Вас адрес?
Я продиктовала свой адрес и объяснила, как лучше ко мне доехать. Он внимательно выслушал.
– Я понял, завтра увидимся! – бросил ночной собеседник и отключился. Я осталась одна со своими чувствами и мыслями. Что значил этот звонок? Просто работа или не просто? Почему он так волновался? А волновался ли он? Да, я почувствовала это. В его тоне, словах, в паузах было нечто такое, что говорило о его волнении.
Уснула я довольно поздно. В голову лезли всякие мысли, воспоминания. Я думала о Викторе, о его жизни, которая мне пока неизвестна. Но я была уверена, что узнаю ее! Узнаю все о нем, о его тайнах, женщинах, о его несказанном везенье, о его планах и мечтах. Потом я с закрытыми глазами прокручивала эпизоды встречи в его особняке. Все же он симпатичный. И довольно умный. Галантный. Гм…, и стройный. Наверное, сильный. Интересно у него есть жена или была? А дети? В сорок лет они должны быть. Потом я думала о том, как я уже хочу иметь своих детей. Какая я буду заботливая и любящая мать. Как я буду находить с ними общий язык. Я буду строгой, когда нужно и всегда ласковой. Ведь они же мои дети! Вскоре мои мысли стали неясными и размазанными. Сквозь сон, мой мутнеющий рассудок понял, что засыпает.
После бессонной ночи утро кажется пиком блаженства. Темное, хмурое и страшное ночное небо окрашивается сначала в серый цвет, потом оно начинает светлеть, а всего через час оно уже и голубое. Появляется солнце и жизнь возвращается в мир. И вот в это самое время глаза, как по приказу тяжелеют и смыкаются веки, а сон, который бродил где-то всю ночь, прятался, когда ты его звала, подкрадывается сзади и, словно в детской игре «угадай кто» закрывает тебе глаза. Но самое странное, что ты ни как не хочешь их открывать. Ты не убираешь его руки с глаз, а только обнимаешь их, мило улыбаешься и забываешь обо всем, словно теряешь сознание.
Я спала, и никто не мог меня вывести из оцепенения утреннего сна. Из этого беспамятства меня с трудом вывел будильник, который я предусмотрительно поставила после звонка Виктора, перед тем как окончательно лечь в кровать, уже с целью только уснуть. Он нудно и зло трезвонил мне в ухо, пока я не встала.
– О! Мадонна! – вырвалось у меня, когда я посмотрела на часы. Неужели я успею собраться за это время?! И почему я не поставила будильник хотя бы на час раньше?!
Молнией я бросилась в душ, потом, вытерев почти насухо волосы и свое прекрасное тело, схватила косметичку и стала подкрашиваться. Я это делаю не часто, но в этот день такая процедура была необходима. Я все-таки шла на встречу к своему новому боссу, а он очень интересный мужчина. А я женщина и тоже интересная! Закончив с наведением красоты, я выпила чашку горячего кофе и приступила к выбору одежды. Джинсы для лазанья по историческим камням – то, что нужно. Сверху подойдет эта майка, она эффектно подчеркнет мой бюст, руки открыты – тоже хорошо. Они красивые и загорелые. Оглядев себя с ног до головы, я осталась довольна собой.
Было уже десять минут десятого, когда я бегом спустилась по ступенькам, не дожидаясь, лифта. Длинный лимузин белого цвета стоял у дома. Дверь отворилась, когда я стала аккуратно подходить к машине. Поняв, что эта «колбаса» явно за мной, я смело села в салон.
– Чао, Роберта! – оказалось, что напротив меня уже сидела Эльза.
– Чао, подруга! – постаралась я поздороваться, как можно более приветливо. Хотя, признаться, я надеялась не увидеть Эльзу. Нет, конечно, Виктор говорил, что она будет с нами, но я не думала, что она будет в машине, которая послана за мной.
Эльза вырядилась в светло-серый костюм. Юбка туго обтягивала ее бедра, готовая расползтись по швам от довольно сильной нагрузки. Черные в крупную сеточку чулки. Белая блузка. Пиджак, застегнутый на верхнюю пуговицу, сдавливал ее грудь так, что ее большие шары почти вываливались наружу. Черт! А прическа! Что за чудо дивное?! Она ночью тоже не спала? Волосы были уложены в высокую башню. Неужели она успела утром сбегать к парикмахеру!? Дааа… Чего только не сделаешь ради миллиардера! Ну, я тоже не против подмять его, но я не буду это выставлять напоказ, ну, не так явно! Я вообще не показываю этого! Я грустно бросила взгляд на свои потертые джинсы. Ха! Зато, какие у меня стройные ножки!
– Как дела, Роберта? Ты хорошо вживаешься в роль, которую мы выбрали для тебя! – язвительно сказала Эльза.
– Стараюсь! Ты тоже, я смотрю, хорошо справляешься со своей работой, – ответила я ударом на ее выпад.
Лимузин плавно плыл по улицам вечного города. В салоне почти не ощущалось его движение. В затемненные окна я видела, как мимо нас проползают, то тихо, то быстро пробегают кварталы давно не реставрированных домов семнадцатого, восемнадцатого, девятнадцатого веков. Самый центр города водитель умело объехал, но Рим остается Римом. Мы проехали остатки древних стен, окружавших город в начале эры. Мы миновали акведук, выложенный из такого же кирпича, как и стены. В окне проплывали базилики, старинные и современные. Мост через Тибр. И везде деревья, платаны, сказочные сосны-зонтики. Рим утопает в их зелени.
Я смотрела на все это и успокаивалась. На то он и Вечный город! Таких, как я и Эльза у него было много. Мы букашки в его истории. Может триста, четыреста лет назад похожие на нас римлянки ехали в карете на встречу с каким-нибудь принчипе, и тайно строили планы об его охмурении. Жизнь одинакова и сегодня, и вчера, и сто лет назад. А человеческие ценности всегда одинаковы. И богатство всегда стоит во главе угла.
– Ты подготовилась к своей роли? – опять ехидно спросила Эльза, прервав мои философские рассуждения.
– Да. Вызубрила и учебник, и справочники по археологии.
– Молодец! Я думаю, это ведь все равно тебе не повредит? Даже если у тебя не получится сыграть хорошо роль. Напишешь какую-нибудь статейку. Да? Как тебе Виктор? Понравился?
– Ну, он очень интересный мужчина. А ты, я смотрю, строишь коварные планы?!
– Ну, что ты! Какие планы! Просто у нас с ним возникло взаимопонимание, – улыбаясь, продолжила размазывать меня Эльза.
Наконец мы выехали из города и помчались по окружной дороге. Здесь машин было мало, и наш лимузин смог разогнаться до приличной скорости. Я облегченно вздохнула – осталось совсем немного наслаждаться обществом Эльзы. Вернее быть с ней наедине. В окно я увидела все те же поля, фермы, одинокие деревья и стайки птиц, перелетающих с места на место. Дорога была знакомо скучной и однообразной, но именно это однообразие навевало на меня спокойствие и безразличие. Эльза пару раз бросала нейтральные реплики, касающиеся видов и машин. Я преимущественно молчала, уставившись в окно и делая вид, что мне очень нравятся пейзажи, которые мы проезжаем.
Странно,– думала я, почему Эльза сначала согласилась мне помочь, а потом пожалела? Ведь она пожалела. Я в этом была уверена. Кроме как ревностью я не могла объяснить странности в ее поведении. Что ж, значит, она чувствует, что я понравилась Виктору. И это хорошо. Он мне тоже понравился. Не до такой степени, чтобы влюбиться, но мне хотелось с ним общаться, его общество было мне приятно.
Минут через двадцать мы свернули с автострады и поехали по узкой дороге. Кое-где она была разбита, и водителю приходилось притормаживать перед ямками. От этого постоянного скоростного маневра меня стало немного тошнить. Эльза заметила это.
– Пересядь на мое место! Смотри вперед, в лобовое стекло и постарайся не думать о тошноте.
– Легко сказать! – но я все-таки послушалась ее и пересела со своего места к Эльзе. Потом я уставилась вперед по ходу движения автомобиля.
– Леонардо! Можно поаккуратнее! Нас уже тошнит! – крикнула моя подруга шоферу.
– Здесь небольшой участок плохой дороги, но дальше дорога будет лучше! Мы приедем минут через десять! – отозвался Леонардо, не поворачивая головы.
Мне стало полегче, и я сосредоточилась на подготовке к экзамену. Я стала вспоминать даты и события так трудно мне запоминавшиеся прошлым вечером.
И вправду, минут через десять автомобиль остановился у стоящего на обочине красного «феррари». Это был тот же автомобиль, что я видела в доме Корецки. Видимо, он принадлежал Виктору. Что ж, такие автомобили должны служить богатым людям. Нам же, простым смертным доступны только «фиаты». Увы, это закон жизни!
Первой из лимузина выскочила Эльза. Она юркнула в открытую мной дверь, опередив меня на какую-то долю секунды. Мне пришлось последовать за ней. Водитель остался сидеть на своем рабочем месте. Выйдя на воздух, мы немного вернулись назад по дороге и встали возле красного «феррари», ища глазами Корецки.
Местность, в которой мы оказались, была довольно живописной. Дорога привела нас к небольшой площадке перед полуразрушенным особняком. Забор из грязного известняка, такой же разрушенный, как и дом, протянулся метров на сто в одну и на сто пятьдесят в другую сторону от площадки, на которой возвышались открытые ворота. Мне показалось, что им уж не меньше пятисот лет. Они были кованными и сильно ржавыми. Вот уж лет сто, как за ними никто не ухаживал – подумалось мне. Особняк представлял собой двухэтажное здание на вид семнадцатого века. Рука современного строителя никогда не притрагивалась к нему. Под обвалившейся в некоторых местах штукатуркой виднелись тонкие и длинные кирпичи. Такие кирпичи можно увидеть на всех постройках древнего города. Этот кирпич, скорее всего, был взят из здания древнеримской эпохи. Окна зияли черной пустотой. Рамы отсутствовали, правда, на некоторых окнах сохранились ставни, когда-то выкрашенные в зеленый цвет. Крыша особняка была также полуразрушенной. Некоторые деревянные перекрытия провалились, и рыжая черепица там отсутствовала. Меня удивило, что трубы, сложенные из того же кирпича, что и дом, довольно хорошо сохранились. Вокруг дома, за забором раскинулся старый и такой же заброшенный парк. Вековые деревья все еще зеленели и, несмотря ни на что, радовали глаз путника. Особняк одиноко стоял посреди поля, заросшего высокой травой и какими-то кустарниками. Куда ни глянь, везде было запустение, будто никто и никогда здесь не обрабатывал землю. Единственным признаком того, что мы все еще жили в двадцать первом веке, была асфальтированная дорога, электрические столбы, с провисшими проводами и небольшая площадка перед воротами.
– Ты была раньше здесь? – спросила я Эльзу.
– Нет. Странно, но я даже представить себе не могла, что всего в нескольких километрах от Рима может существовать такое запустение, – моя подруга так же, как и я глядела вокруг, не понимая, куда она попала.
– А где Корецки? Это же его «феррари»?
– Да. Значит он где-то здесь. Может, пошел осматривать дом? – рассудила Эльза.
Мы постояли еще минут пять, пока не решили пройти на территорию, огороженную забором. Пройдя через высокие старинные ворота, я и Эльза оказались на мощеной камнем дорожке, ведущей к дверям особняка. Пару секунд постояв в нерешительности, мы все-таки медленно пошли к особняку.
– Синьор Корецки! – крикнула Эльза, осторожно ступая на камни высокими каблуками. Он не отозвался.
– Виктор! – позвала и я, посчитав, что подруга крикнула недостаточно громко. В ответ тишина.
– Может, вернемся и позовем Леонардо? – предложила Эльза. – Мне что-то не по себе от этого места.
Я отлично понимала свою подругу. Это место и на меня стало нагонять тоску и какое-то легкое чувство беспокойства, что ли. Не знаю почему, но особняк не нравился мне. Знаете, бывает так, что увидев какой-нибудь дом или квартиру, сразу хочешь там остаться и жить. Какая-то аура притягивает и располагает тебя к этому месту. А бывает наоборот. Ты чувствуешь беспокойство и желание поскорее уйти и забыть о месте, в которое попала. Кошки обычно избегают дурных мест, а там где энергетические потоки положительные они любят спать. Так вот я, как кошка почувствовала, что особняк и прилегающая к нему территория гонят меня прочь, заставляют быстрее ретироваться, ни в коем случае не задерживаться здесь. Странно, но это чувство усилилось после того, как мы прошли через ворота, и попали на территорию владения. Там, возле машины я этого совсем не ощущала, я ждала Корецки и смотрела вокруг, не беспокоясь ни о чем.
– Ты права, Эльза, пойдем к лимузину и там подождем, – сказала я. Мы повернулись и зашагали обратно к машинам. Вдруг сзади послышался какой-то шум. Он исходил из дома. Будто что-то обрушилось, потом что-то посыпалось. А потом раздался мужской голос, проклинающий ступени. Мы невольно остановились и оглянулись. Дверь дома в ту же минуту отворилась, и на пороге показался Корецки, весь в пыли и паутине. Он осматривал себя, свою одежду и рукой стряхивал с себя налипшую паутину.
– Чао, девушки! – воскликнул Виктор, подняв глаза и увидев нас. – Куда это вы собрались? Уж не захотели ли вы возвратиться домой?! Не исполнив, ни своего обещания, ни своей работы.
Его голос был веселым. Сам он широко улыбался и всем своим видом показывал, что ничего страшного не произошло. Что дом прекрасен, место чудесное, а все наши женские ощущения – полная чушь.
– Чертовы старинные лестницы! Хорошо еще провалилась только третья ступенька снизу! Я представляю, что бы было, если бы я упал со второго этажа! – беззаботно рассмеялся Виктор, над тем, что произошло с ним.
Слава богу! Весь мой страх куда-то улетучился. Этот мужчина обладал силой, которая заставляла окружающих его людей довериться ему и ничего не бояться. Краем глаза я заметила, что и Эльза успокоилась и заулыбалась.
– Мы ждали, потом стали искать, но не нашли Вас. Поэтому решили вернуться к лимузину и ждать там, – доложила моя подруга.
– А я вот тоже, ждал вас и, не дождавшись, решил разведать дом. Слушайте! Он и впрямь старинный! Мне показалось, что в нем никто не живет вот уже лет сто. Мебели, правда, в нем нет, но по архитектуре похоже, что последний ремонт был сделан в начале двадцатого века! Второй этаж сохранился как ни странно намного лучше, чем первый. Там в некоторых комнатах есть даже фрески! А лепнина! Это просто чудо! – он уже стоял возле нас. Его джинсы все еще кое-где были в белой пыли, на плече я заметила паутинку. Лицо довольное и улыбающееся смотрело то на меня, то на Эльзу. – Здравствуйте Роберта! Я очень рад, что Вы приехали! С Эльзой мы уже виделись утром. Это она уговорила меня ехать сюда одному, потому что хотела заехать за Вами.
– Ну, конечно! Мы же с ней старинные подружки! Ей хотелось по дороге поболтать со мной о всякой всячине! – сказал я, невольно улыбаясь, глядя на этого обаятельного человека.
– Да, да! Она именно так и сказала!
– Ну, еще бы! Мы же лучшие подружки и думаем одинаково! – я посмотрела на Эльзу. Та по-змеиному мне улыбалась, готовая внезапно выстрелить свое гибкое тело и укусить.
– Может, тогда пойдем, прогуляемся по саду и осмотрим все округ. Риэлтора пока что-то нет, – Виктор посмотрел на часы и хмыкнул. – Но он нам пока и не нужен. Без него нам проще будет оценить объект.
Мы согласились и, ведомые нашим знакомым мужчиной двинулись вглубь территории. Обойдя здание, я увидела прекрасный парк. Заросли старинных деревьев – платанов, сосен, пальм были разрезаны аккуратными дорожками, посыпанными красной кирпичной крошкой, на ровные геометрические фигуры. Трава, росшая на треугольниках, эллипсах и квадратах, казалось, была совсем недавно подстрижена. Несмотря на засушливое лето, она зеленела, и я не увидела ни одного погибшего участка. Да и сами вековые деревья не упали, и не превратились в бревна для топки каминов. Ни одной сухой ветки на них не было.
– Однако за садом присматривают! – восторженно произнес Корецки.
– Хозяева? – спросила я.
– Хм… даже и не знаю. Хозяевам не до этого. Они не в состоянии это делать. У них нет денег ни на что.
– А тогда кто?
– Скорее всего, риэлтерская контора. Им же надо хоть чем-то приманить покупателей. Дом полуразрушен. Ремонт в нем делать – себе дороже. А вот за парком уследить проще. Я так думаю.
Мы не спеша шли по дорожке. Особняк уже остался позади и скрылся за высокими деревьями. Высокие каблуки Эльзы оставляли в кирпичной крошке глубокие следы, и ей было довольно тяжело идти. Поэтому она немного отстала. Корецки взял меня под руку.
– Ну, что Вы скажете? Как Вам это место?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Стоит ли покупать дом или нет?
– Но ведь это Вы покупаете! Я не могу за Вас решать! Если он Вам нравиться, то покупайте.
– Я спрашиваю Вас, как историка. Мне важно знать перед совершением сделки, что именно здесь имеется некий исторический объект, относящийся к временам правителя Калигулы. Это мое основное условие для покупки дома.
– Но Виктор! Просто посмотрев на сад и дом, погуляв по парку, я не смогу Вам сказать есть ли на этой земле исторические артефакты, да еще и датировать их определенным годом! Для этого я должна изучить и сопоставить множество факторов!
– Но могло ли здесь находиться какое-нибудь поселение в первом веке до нашей эры?
– Могло. Мы же в Италии! В нескольких десятках километров от Рима! Да здесь каждый кусочек земли имеет свою историю! Я не удивлюсь, если, взяв лопату и углубившись всего на полметра, можно найти от пули гарибальдийца до наконечника копья легионера. Здесь повсюду культурный слой!
Корецки помолчал. Он о чем–то думал, что-то взвешивал. Я поняла, что он решает, говорить ли мне о какой-то тайне или нет. Наконец он что-то для себя решил и облегченно вздохнул.
– Роберта, могу ли я быть уверенным. Что все, о чем Вы узнаете, останется между нами?
– Да, вполне. Я не из болтушек.
– В таком случае сегодня вечером я приглашаю вас поужинать со мной. Вы согласны?
– Хорошо, – я поняла, что он не хочет говорить о чем-то важном при Эльзе.
Эльза в этот момент отстала от нас на несколько шагов и отвлеклась, рассматривая свой правый каблук, который пострадал от того, что нога подвернулась, и девушка чуть не упала. Виктор как-то таинственно посмотрел на меня. Я почувствовала, что рука, державшая меня под локоть, напряглась. Его чувственные губы изогнулись в едва заметной улыбке. А в его глазах я прочитала то, что он не сказал вслух.
Вскоре подъехал риэлтор. Им оказалась пожилая женщина. Возраст ее было трудно определить. Одета она была довольно безвкусно. Из ее губ все время торчала сигарета. И, как только она уменьшалась до размеров фильтра, женщина в свое отверстие вставляла новую. Звали женщину Андреа. Мы прошлись еще немного по парку и узнали, что за ним действительно следит их контора, нанимая местного крестьянина. А уж тот и стрижет траву, и ухаживает за деревьями. История сада ведет свое начало из глубин семнадцатого века, когда и был построен особняк. Вначале он принадлежал семье Фальконе. Они и построили его. Но потом земля и дом перешли к семье Карначи. Единственная дочь Фальконе вышла замуж за юного Карначе, и этот дом она получила в качестве приданного. Но вот уже почти сто лет в нем никто не живет. Карначе обеднели и в начале двадцатого века уехали в Америку. И вот совсем недавно их потомок решил распорядиться наследственным имуществом. Поскольку возвращаться в Италию он не пожелал, то решил продать семейное гнездо.
– Скажите, Андреа! А что здесь было до того, как Фальконе построили этот дом? – спросил Виктор.
– А! Вы, видимо, слышали эту старинную легенду!?
– Какую легенду? – теперь уже заинтересовалась и я.
– Легенда о том, – Андреа улыбнулась и посмотрела на меня, – что раньше на этом месте находилась усадьба Кассия Херея.
– Да?! А кто это? – ни чего не понимая, спросила Эльза.
– А Вы, Роберта знаете? – не дав открыть рот Андреа, обратился ко мне Виктор.
– Эльза! – начала я отвечать на первый вопрос своего экзамена. Я специально обратилась к своей подруге, но, конечно, мои слова были обращены к Корецки. – Ты же слышала об императоре Калигуле?!
– Что-то слышала. А! Я смотрела фильм! – обрадовалась Эльза.
– Гай Цезарь Август Германик, известный в истории под прозвищем «Калигула». Это существо правило Римской империей с 37 г. н.э. до 41 г.н.э., всего три года и девять месяцев, пока не сгинул, как собака убитый в результате военного переворота осуществленного преторианцами – личной гвардией римских императоров.  Никто не смел перечить ему. Вот только, пожалуй, однажды один человек не испугался этого зверя. Это был пожилой Кассий Херея, центурион из легиона феникс. Калигуле просто не понравился смелый взгляд центуриона. В то время, как все остальные смотрели в землю и падали перед императором ниц, называя это ничтожество своим «богом» и творцом, только пожилой центурион посмотрел прямо в глаза Калигулы. Когда их взгляды встретились, Херея не отвернул взгляд, и продолжал смотреть на императора. Калигула был удивлен, но, чувствуя свое превосходство, усмехаясь, повелел Кассию поцеловать свою туфлю. Однако гордый воин отказался. Тогда Калигула приказал схватить его и вырвать клок из его побелевшей бороды. Клок с куском кожи был вырван телохранителями. Кровь потекла по лицу Херея, на котором посреди белой бороды, зазияла ужасная рана. Но центурион не издал ни звука, лишь только крепче сжал зубы. Побывавший во многих войнах, преданно служивший всю свою жизнь империи воин был низвержен в рабы. Вскоре зимой 41 года н.э. Калигула был убит группой заговорщиков. Они разорвали его в клочья. Первый удар по лицу нанес бывший центурион, 70-ти летний Кассий Хэрея. Так о том времени рассказывают легенды.
Виктор смотрел на меня, и на его губах засияла улыбка. Он оценил мою подготовку. На первый вопрос я ответила правильно. Слава богу! Что будет дальше?!
– И вот его усадьба могла здесь находиться? – выслушав мой коротенький рассказ, вновь спросила Эльза.
– Да. Такая легенда ходит, – кивнула головой женщина, – но я думаю это всего лишь легенда! Археологи, конечно, здесь не рылись. А поэтому доказательств и нет!
Закончив с осмотром парка, мы подошли к дому и осмотрели его сначала снаружи, а потом и изнутри. Правда, по лестнице подниматься наверх никто из нас не решился. Дом находился в крайней степени запущенности и требовал основательного ремонта. Куски отпавшей штукатурки валялись там, куда они упали, прямо под домом. Ставни и рамы рассохлись и не закрывались, цвет краски угадывался очень тяжело. Стекол в рамах не было уже много лет. Андреа показала нам план особняка, вытащив сложенный в несколько раз лист тонкой бумаги. На втором этаже я насчитала пять комнат, довольно просторных, если смотреть на них современным взглядом. Площадь каждой из них была не менее тридцати метров. На первом этаже располагались кухня, столовая с камином, три комнаты для прислуги, меньшие размером своих сестер со второго этажа, кабинет-библиотека и несколько кладовых размером с комнаты в современных квартирах.
Изучив план-схему и пройдясь по первому этажу, мы вскоре вышли из дома на свежий воздух. В доме все-таки стоял устойчивый запах одновременно и пыли, и сырости.
– Спасибо, Андреа, – поблагодарил риэлтора Виктор, – мне нужно подумать.
– Конечно! Я все понимаю, – отозвалась она.
– Надо посчитать, во сколько станет ремонт!
– Конечно, конечно!
– Я позвоню Вам в конце недели. Договорились?
– Да. Буду ждать, – она села в свой «альфа-ромео» голубого цвета и, надавив на газ, помчалась в сторону Рима.
– Ну, нам тоже надо возвращаться, – сказал Корецки, проводив взглядом Андреа. – Эльза, вы поедите со мной – у нас есть еще одно дело. А лимузин отвезет Вас, Роберта, домой. Я позвоню Вам. И спасибо за участие! Об условиях работы поговорим позже. Договорились?
Я кивнула. Виктор проводил меня до автомобиля. Усадив и закрыв за мной дверцу, он подошел к водителю и тихонько что-то ему объяснил. Леонардо сказал «ва бене» и завел двигатель. Через секунду машина тронулась.

Глава 3

Всю обратную дорогу я пыталась понять, что так настойчиво ищет Корецки. За последние несколько дней я далеко продвинулась в изучении истории древнего Рима. В ней были интересные моменты, странные факты и загадочные события. Но почему Калигула? А если сузить поиски, то почему именно Кассий Херея?! Что тогда произошло? Какие события развернулись? Почему, спустя две тысячи лет, даже больше, кого-то интересует земля, на которой якобы находилась усадьба мало чем прославившегося римлянина? Что в действительности тогда произошло? Кто такой этот Кассий Херея?!
Я знала ровно столько, сколько прочитала. Центурион, возглавивший покушение на Калигулу и первым вонзивший свой клинок в тирана. Это практически все! Но этого явно мало! Виктор, я была в этом уверена, знал больше. Но что он знал?! Ладно! Надо набраться терпения. Пусть он сам мне все расскажет. Все или хотя бы столько, сколько сможет.
Водитель высадил меня у самого дома и уехал. Я поднялась к себе в квартиру. Первым делом мне хотелось смыть с себя пыль и грязь. Я набрала ванную, включила приятную музыку так громко, чтобы услышать ее из ванной, взяла бутылку красного вина, простенький стеклянный бокал и забралась в горячую воду. Антоначчи легонько хрипел свои песни, а я пила бокал за бокалом.
Корецки позвонил ровно в семь часов. К тому времени я уже искупалась, выпила полбутылки вина, прослушала помимо Антоначчи еще и Анну Татанджело. Настроение было несмотря ни на что хорошим, и я с нетерпением ждала этого звонка.
– Добрый вечер, Роберта! – поздоровался Виктор. – Как Вы?
– Спасибо, все хорошо! – весело ответила я.
– Вы помните о нашем уговоре?
– Помню, Виктор. Но ведь это не было уговором! Скорее простым приглашением поужинать. Не так ли?
– Да, да, конечно! Просто я таким образом подчеркивал, что Вы согласились поужинать со мной! – улыбнулся в трубку он.
– Виктор, я не отказываюсь!
– Роберта, минут через тридцать я заеду за Вами. Вам достаточно этого времени, чтобы собраться?
– Вполне!
– Хорошо, большое спасибо! До встречи! – и он отключился.
Виктор все же казался мне немного странным. Он, обладая огромным состоянием, был очень скромным, вежливым, обходительным и даже стеснительным. Хотя, может, все эти качества проявлялись у него только со мной?! Может их виной была только я? Мне стало очень приятно и губы расползлись в глупой улыбке.
Я надолго задумалась, открыв платяной шкаф. Что мне одеть? Вопрос из вопросов! Первый, извечный, важный, жизненный вопрос для женщин. Конечно не джинсы! Исключено! Я ведь в ресторан иду, а не в клуб. Платье? Какое? Снимая одну за другой вешалки, я рассматривала и оценивала предполагаемые наряды. Увы! У меня их так мало! После продолжительных раздумий мне приглянулся легкий сарафан, купленный на прошлой неделе в OVS. К нему у меня имелись чудесные босоножки.
Ровно через тридцать минут опять зазвонил мой телефон. Это, конечно, звонил Виктор.
– Роберта, я жду Вас внизу. Я бы поднялся за Вами, но, к сожалению, не знаю номер квартиры.
– Хорошо! Я готова! Сейчас спущусь, – докрашиваясь на бегу сообщила я, и, сбросив косметику в сумочку, побежала в коридор одевать босоножки.
Виктор ждал меня у машины. На этот раз мне предстояло прокатиться на красном «феррари». Мой кавалер был одет в светло-голубой легкий костюм. Белая рубашка, расстегнутая на три верхние пуговички. Светлые мокасины из тончайшей кожи, одетые на босу ногу. Весь наряд эффектно оттенял его темный загар. В общем, он выглядел очень даже здорово.
– Роберта, Вы не против поужинать в центре, возле Треви, или еще где-нибудь недалеко от исторического центра?
– Хорошо. Но как мы проедем туда на машине?
– О! Мы доедем до Колизея, там оставим транспорт и пройдемся пешком. Такой вариант устроит?
– Да, вполне.
Он открыл передо мной дверцу «феррари» и закрыл ее, когда я села. Затем сам плюхнулся в кожаное кресло водителя. Мотор взревел, и мы почти вылетели на проезжую часть.
Дорога до центра города заняла у нас всего минут двадцать- двадцать пять. Не доезжая до самого Колизея, Корецки свернул на маленькую улочку, потом еще на другую, немного проехал и заехал через открытые ворота во двор одного из домов, плотно прижатого соседями. Там он припарковал свой авто почти возле входной двери, оставив совсем немного места для прохода в дом.
– Вы не опасаетесь, что хозяева будут против Вашей стоянки в их дворе? – спросила я немного озадаченная его поведением.
– Нет! – он спокойно улыбнулся. – Хозяин будет только рад. Он мой старый знакомый и я всегда оставляю машину у него во дворе. У него своего авто нет и он пользуется моим, когда я оставляю его здесь.
– Так значит у Вас много знакомых в Риме?
– Нет. Он один из немногих. Я виду довольно замкнутый образ жизни. Друзья остались далеко отсюда. А здесь есть немного знакомых, даже можно сказать приятелей. Вот этот, – он махнул головой в сторону двери дома, – и есть один из тех немногих.
Видимо услышав шум многосильного мотора «феррари» и наши голоса, упомянутый хозяин появился на пороге дома. Он, широко улыбаясь и раскрыв руки для объятия, направился к Виктору.
– Чао, Виктор! Давно не заглядывал! – они обнялись и потом пожали руки. Виктор представил ему меня.
– Это Роберта! Моя новая знакомая. А это Тони, – мы тоже пожали с Тони друг другу руки. Слава богу, Тони не стал меня обнимать. Он был довольно толстый и некрасивый мужчина. Щеки его лоснились от съеденной совсем недавно пиццы. Так мне подумалось. Кроме того, взгляд его был таким же жирным и противным.
– Виктор, когда планируешь обратно? К какому времени я должен быть готовым? – спросил Тони, пряча ключи от «феррари» в своей огромной руке.
– Роберта, на сколько мы отпустим этого толстяка? К какому времени Вам нужно быть дома? – обратился Корецки ко мне.
– Даже и не знаю, – пожала я плечами, – вообще, я не спешу домой. В конце концов, я могу добраться и на метро.
– Знаешь, Тони, не ограничивай себя во времени. Мы можем и на метро и на такси добраться. А машину я или Леонардо заберем завтра в обед.
– Понял, – обрадовался толстяк.
Они еще раз обменялись рукопожатием, и, попрощавшись, мы с Виктором вышли на улицу. Пройдя по ней, мы дошли до перекрестка повернули налево, затем прошли еще немного и свернули направо. Виктор шел уверенно, и, казалось, что он всю жизнь провел в Риме. Минут через пятнадцать мы внезапно оказались на Пьяцца Навона. Как так получилась, я не поняла.
– Роберта, может, здесь расположимся? – спросил Виктор, когда подвел меня к столикам какого-то ресторанчика.
– Я не против, – мы заняли столик с видом на фонтан. Сумерки уже давно опустились на город. Зажглись уличные фонари и подсветка фонтана.
– Мне нравятся фонтаны Рима. Я люблю сидеть возле них и днем, и вечером. Днем от них веет прохладой. Вечером в простой подсветке они создают ощущение того, что время на миг остановилось, а, иногда даже, крутится в обратном направлении. Я понимаю, почему Рим зовут вечным городом! Здесь история на истории, драма на комедии и наоборот. Вы знаете, Роберта, что этот фонтан был придуман так, чтобы украсить очередной обелиск, привезенный теперь уже императором Каракаллой. У его подножия скульпторы расположили богов главных рек четырех частей света. Смотрите, вон Ганг, там Нил, а это Дунай. Только вот ту реку я не помню.
– Ла-плата, – вставила я, думая, что он опять меня проверяет. – Это река в Аргентине. Фонтан был сооружен в семнадцатом веке одним из Римских Пап. Тогда Америка уже была открыта.
Его взгляд сообщил мне, что он все больше и больше доверяет мне. Мы заказали пасту с морепродуктами, бутылку красного вина, на второе Корецки предложил свинину, приготовленную каким-то особым способом. Это блюдо было секретом местного шефа. Я поняла, что он бывал уже в этом ресторанчике. Официанты с ним любезничали, как со старым знакомым, скорее всего ожидая хороших чаевых.
Паста была чудесной. Мясо оказалось не хуже. Мы с удовольствием ели, пили хорошее вино, наслаждались шумом толпы и шумом струящейся воды, любовались игрой света, отраженного водой фонтанов. Разговор был ни о чем. Мы делились своими впечатлениями от еды и вина, от прекрасных видов, теплого вечера и хорошего настроения. Я не торопила события и не вела беседу к важным для меня темам. Мне показалось, что если я не стану давить на Корецки, то он сам мне со временем расскажет и о своей жизни, и о Кассии Хереи и о том, что он ищет.
Было уже двенадцать часов, или даже первый час ночи, когда мы медленно, прогулочным шагом шли из ресторана к метро. Корецки предложил поймать такси, но я отказалась. Мне не хотелось идти домой. Прогулка по ночному городу мне нравилась больше. Таксист быстро довез бы меня до дому, и мы расстались бы с Виктором, а я не спешила с этим. Стояла теплая ночь. Рим жил своей ночной жизнью. Туристы сновали по закоулкам и переулкам. Из еще открытых ресторанчиков, кафешек и пиццерий слышалась музыка и разговоры на всех языках мира.
– Я завидую тебе Роберта, – мы еще в ресторане перешли на «ты», – ты жила с рождения в этом великолепии! Каждый камень под ногой может рассказать столько историй, свидетелем которых он был, сколько не расскажет ни один его собрат, уложенный в любом другом городе мира. Здесь даже воздух пахнет историей! Нет! Он не затхлый, не пахнет старьем, не ветхостью, а именно историей. Кажется, что им дышали и Цезарь, и Нерон, и тот же Калигула, а теперь им дышишь и ты.
– А вот я всю жизнь провела в Риме и никогда особенно не задумывалась о том, что это какой-то исключительный город. В детстве не важно, где место твоих игр, потом, во время учебы в школе, так же не осмысливаешь, где живешь. Только став взрослой, я по-настоящему полюбила этот город. Я никогда не была в Париже. А о нем говорят, что он – город влюбленных. Но чем хуже Рим? Нет! Он лучше! Помните фильм «Каникулы в Риме» с Одри? Разве там Рим не предстает городом любви?!
– О! Да! Я совершенно с Вами согласен! – воскликнул Виктор.
– Виктор! Ты забываешь! – напомнила я ему о том, что мы перешли на «ты».
– Черт! Пока еще не привык! Извини, Роберта!
Мы уже давно вышли на виа дель Корсо, и впереди совсем близко показалась площадь Венеции. Большая «печатная машинка» подсвечивалась, и огромные статуи в этом желтоватом свете оживали. Казалось, они просто на какую-то долю секунды замерли, но вот-вот ты моргнешь, и кони, запряженные в колесницы, понесутся вперед по воздуху. Виктор, которого я до этого держала под руку, обнял меня за талию. Я невольно прижалась к нему. Его тело было упругим, мускулистым и теплым. Это тепло человека, который тебе нравится, согрело меня, хотя ночь и без него была теплой. Мне стало интересно, поцелует ли он меня? И когда это произойдет? Алкоголь не являлся причиной такого поведения. Мы выпили всего чуть больше полбутылки. Мне все больше и больше нравился этот мужчина. Культурный, сильный, умный, ну, и конечно, богатый! Несмотря ни на что он оставался мальчишкой! И я рядом с ним чувствовала себя девчонкой. Но в то же время он был мужчиной, надежным и крепким, готовым защитить и приласкать, так мне казалось. Рядом с ним возникало ощущение надежности, капитальности, что ли, или даже дерзости к окружающему миру.
Дворец Витториано, эта «вставная челюсть» остался позади справа. Останки форума, как кости музейного скелета, торчали в полутьме справа. А впереди уже светился Колизей. Рука, обнимающего меня Корецки, вспотела, и он опустил ее. Сразу же мне стало одиноко. Когда он обнимал меня, казалось, что мы единое целое и так будет всегда. Но стоило только убрать руку, и мир, который только что был таким сказочным и прекрасным, приобрел свое обыкновение.
Виктор проводил меня до самого дома. Вместе мы ехали в пустом метро. Опять он обнимал меня, ведя от метро до дома. А у подъезда мы расстались.
– Виктор, зайдете? – спросила я.
– Увы, Роберта, я не могу так быстро сходиться с людьми, – ответил он, глубоко вздохнув.
Что ж, я и не рассчитывала на стремительные действия с его стороны. Мое предложение было скорее необходимой вежливостью и благодарностью за приятно проведенный вечер.

Глава 4

Мы сидели в том же садике, что и в первый раз, когда я его увидела. Все так же легонько шелестели листья. Едва уловимые дуновения воздуха теребили салфетки, лежащие на столе. Бутылка вина, почти пустые бокалы. И только я и он.
– Представь, Роберта, – увлеченно рассказывал мне Виктор, – теплое, но зимнее утро в Риме. Светит солнце, на небе нет ни облачка. Ветерок прохладный, но не холодный. Двадцать четвертое января. Еще немного и вернется весна. Великий император со свитой, состоящей из превращенных в пугливых и забитых скотов патрициев, вечно следующей за ним толпы плебеев и отряда жестоких, преданных телохранителей-германцев на Палатине. Вся это толпа на спектакле, в котором участвуют мальчики из знатных семей Азии. Они чудесно поют, одеты нарядно, улыбаются своему богу в плоти. Калигула очень доволен.
Первое отделение закончено. Император спускается с высоты своего величия и подходит к исполнителям. Похлопав по щеке какого-то мальчика, он отправляется принять ванну и позавтракать. Его путь лежит по бесконечному дворцу через темный коридор, ведущий к ванной комнате. По пути ему встречаются другие мальчишки, которые готовятся к своему выступлению во второй части представления, они такие же красивые и талантливые. Калигула останавливается, чтобы похвалить и их. И тут происходит что-то непонятное, из ряда вон выходящее. Откуда ни возьмись, словно из-под земли вырастают с десяток преторианцев. Эти вооруженные люди оттесняют свиту самодержца. Калигула остается один, он все еще не понимает, что происходит, где телохранители-германцы? Он строго смотрит на воина, стоящего прямо перед ним. Это Корнелий Сабин – трибун, которого он хорошо знает. «Пароль?» – спрашивает воин отца нации. «Юпитер» – автоматически восклицает Калигула. Он хочет верить, что все это только ему снится. Вдруг чья-то рука ложится ему на плечо и разворачивает. Перед ним Кассий Херея. Этот центурион всегда был мягок и обходителен. Он даже издевался над ним, называя его «бабой». Но сегодня он не похож на прежнего Херею. Его седые кудри оттеняют бронзовый загар и придают лицу зловещий вид. «Как ты смеешь, раб!?» – кричит рассерженный император. Тогда Кассий в одно мгновение вытаскивает свой меч и со словами «Тиран, получай свое!» рассекает Калигуле подбородок. Удар приходится в шею, но его останавливает ключица императора. Император падает на колени. Ощутив острую боль, все еще не веря своим глазам и ушам, Калигула слышит приказ, отданный Корнелию Сабину «Делай свое дело, центурион!» и тогда трибун Корнелий Сабин спереди пронзает грудь Гая Цезаря Августа Германика, Великого понтифика, четырежды консула, императора.
Император упал, в судорогах крича «Я жив еще, мерзавцы!»– и тогда остальные центурионы и некоторые сенаторы добивают его тридцатью ударам. И у всех у них один клич: «Бей еще!» Некоторые в ярости и злобе даже бьют тирана клинком в пах, некоторые пинают его судорожное тело ногами. Стоит шум, крики, звон мечей. «Юлий! – командует Кассий Херея. – бери двух гастатов, и бегите в покои императора! Убейте оставшихся выродков!»
По первому шуму на помощь к уже убитому императору прибежали носильщики с шестами, потом – германцы-телохранители. Происходит запоздалая схватка. Некоторые из заговорщиков убиты верными телохранителями, а с ними и несколько неповинных сенаторов, оказавшихся случайно в рядах античных революционеров. Сам Херея и Сабин бегут с места преступления. Они бегут по улицам Рима. Их догоняют два гастата и триарий Юлий Плиний, он рапортует «Цезонию пронзили мечом, а маленькой Друзилле ударом о стену размозжили голову»!
– О, боже! – невольно воскликнула я. Рассказ Виктора был настолько интересным, а он хорошим рассказчиком, что я почти оказалась на улицах Рима 41 года нашей эры. – Какая жестокость! О, античные времена!
– О, нет! Роберта, времена всегда одинаково жестоки! И античность здесь не причем. Вспомните сколько жестокостей совершено после падения Рима и до вчерашнего дня! Не меньше, а то и намного больше!
– Да, наверное, – согласилась я, но от этого убийство женщины и ребенка не становятся оправданными. Но мы отвлеклись! Что же было потом?
– Оставшиеся преданными Калигуле германцы кинулись искать убийц их повелителя. Они непременно желали казнить Херею и Сабина, как основных заговорщиков. Германские воины в ярости и не останавливаются ни перед чем. Они бегут по дворцу, и убивают всех, кто попадается им на пути. Но самое неприятное это то, что их ярость не от любви к тирану. Они огорчены только тем, что преступники убили их щедрого господина! Кто теперь по достоинству оценит их службу?!
Тем временем бездыханное тело императора положили на носилки. Рабы принесли его в бывший храм Кастора и Поллукса, который был соединен с Палатинским дворцом и превращен при жизни Калигулой в прихожую своего дворца. Именно сюда стали приходить сенаторы для опознания тела бывшего императора. Среди пришедших оказался и бывший консул Валерий Азиатик. Ходили слухи, что он тоже принимал участие в заговоре и помогал последним известной только ему информацией. Но солдаты уважали консула за мужество, проявленное в многочисленных боях. В это тяжелое для империи время Валерий взял командование преторианцами на себя и быстро их успокоил. А вот толпа черни, которая всегда боготворит своих тиранов, росла и вскоре тысячи оборванных и голодных людей ринулись на форум. Плебеи требовали казнить убийц. Валерий Азиатик и здесь воспользовался своим авторитетом, но теперь уже авторитет подкреплялся силой преторианцев. Говорят, что он даже осмелился ответить толпе вопрошающей имя убийц: «О! Если бы им был я!»
Представляешь, Роберта, народ Рима не сразу поверил в смерть тирана. Все думали, что эта одна из шуток Калигулы. Люди считали, что таким образом коварный правитель хочет проверить преданность своего народа! И только спустя несколько дней убийство Калигулы стало достоянием всего римского народа.
Тем временем Херея и Сабин, скрывавшиеся от глаз в первое время после своего акта, встретились с несколькими сенаторами и заявили, что они хотят вернуть власть в Риме его народу. Вот почему я назвал их античными революционерами. Первое после смерти тирана заседание сената состоялось не в Юлиевой курии, а на Капитолийском холме. Особенно горячие головы призывали своих коллег истребить память обо всех Цезарях и разрушить храмы Юлия Цезаря и Августа. Кстати тогда же кто-то из сенаторов обратил внимание, что все цезари, носившие имя Гай, погибли от меча, начиная с того, который был убит еще во времена Цинны! Вскоре в курию прибыли Херея и Сабин. Они были встречены как герои. Сенаторы, стоя рукоплескали им. «Мы вернули народу великого Рима свободу!» – начал такими словами свою речь Кассий. Присутствовавший в сенате консул Гней Сатурнин в ответной речи предложил явившимся заговорщикам почести и сравнил Херею с Брутом и Кассием. Затем он издал эдикт, призывая сенат и народ к порядку и обещая снижение некоторых налогов. Затем стали выступать сенаторы. Все они одобряли сделанное Хереей и Сабином, они признавали, что тиран совершил неслыханные преступления и зверства. Некоторые сенаторы предложили не избирать нового принцепса и, таким образом, восстановить республику. Но при голосовании этого принципиального для истории Рима вопроса большинство сенаторов посчитали, что принципат все-таки необходим.
Новая серия дебатов касалась уже только вопроса о конкретном кандидате, среди которых были Анний Винициан, Валерий Азиатик, командующий легионами в Германии Сервий Гальба и Камилл Скрибониан. В итоге сенат не пришел к определенному решению, а за это время все решили совсем другие силы, – Виктор замолчал. Он налил в бокалы еще вина и взял свой, посмотрев на меня, предлагая молчаливым взглядом выпить с ним.
– Спасибо, – я взяла свой бокал, после чего он легонько чокнулся со мной. – За освободителей?!
– О! Да! За них! За тех, кто ценой своей жизни несет свободу Родине!
– За них! – согласилась я.
Мы выпили и поставили бокалы. Виктор почему-то продолжал молчать. Видимо, он был под впечатлением того, что произошло две тысячи лет назад.
– Виктор, так ты не ответил на мой вопрос, прервала я его молчание.
– Какой? – искренне удивился он.
– Почему ты хочешь приобрести место, где стоял дом Кассия Хереи? Неужели только из исторического интереса? Что может хранить этот дом?!
– Хм…что может хранить дом? Ну, во-первых, там должна быть гробница Хереи. Этого мало?
– А что в гробнице?
– Останки.
– И все?! – не унималась я.
– Ну, может, что-то из личных вещей…
– Интересно. А что же может быть ценного в вещах Хереи? Вообще кто он, Кассий Херея?! Во всех источниках о нем совершенно ничего не сказано. Только то, что он был убийцей Калигулы! Виктор, сейчас же расскажи мне о нем! – рассуждая, я пришла к выводу, что тайна, которая скрывается Корецки, кроется именно в личности Хереи.
– Хорошо. Ты права, о Кассии совсем мало информации в открытых источниках. О нем упоминают совсем немного только Флавий и Светоний. Но это молчание неспроста. Ты поймешь это немного позже! Судя по общеизвестным источникам, Херея был человек отважный и благородный. Даже его смерть, описанная Флавием, говорит о его бесконечной храбрости и благородстве. О том, где и когда родился Кассий неизвестно. Можно предположить, что он родился в Риме приблизительно между двадцатым и тридцатым годом до нашей эры в состоятельной и славной семье патрициев. Учился, воспитывался. Потом армия, как и у всех юношей-римлян.
14 г. н.э., очень скоро после смерти императора Августа.

Известный бунт римских (или как их называли, германских) легионов, расквартированных на Рейне. Римские солдаты взбунтовались, порезали массу командного состава, убиты были практически все центурионы.
После Германик, брат будущего императора Клавдия, во власти которого была вся германская компания, навел порядок. Но тогда легат Германика, Авел Цецина, ничего не смог сделать. Он полностью утратил власть. Пятый и двадцать первый германские легионы взбунтовались, они же стали подстрекать на бунт первый и двадцатый германские легионы, стоящие в Нижнем лагере. Так назывался римский лагерь на одном берегу Рейна, которым командовал Авел Цецина. Верхним лагерем, стоящим на другом берегу Рейна, командовал Гай Силий. Верховное командование принадлежало Германику, но он был в этот момент в Галлии, где занимался сбором налогов. Взбунтовавшиеся римские легионеры бросились резать всех центурионов, ведь именно центурионы, были ненавистны солдатам. Кассий Херея в то время уже давно был центурионом. И вот Херею окружила толпа вооруженных солдат, но не тут-то было. Отважный боец, Херея был еще и искусным фехтовальщиком. Он прорвался через кольцо окруживших бунтовщиков, и многие из них очень пожалели, что связались с этим центурионом. Он был практически единственным офицером, кто сохранил свою жизнь, и кто попытался что-то сделать до прихода Германика. Об этом говорит Публий Корнелий Тацит.
События еще чуть более ранние. 9 г. н.э., известная гибель легионов Квинтилия Вара в Тевтобургском лесу. Оказывается, Кассий Херея был и в легионах Квинтилия Вара центурионом. Он свершил в некотором роде подвиг. Под его началом одна когорта из трех легионов римлян вырвалась из германского окружения. Он провел когорту по большой территории германских земель, пока не дошел до римской крепости на германской территории, где и осел. После гибели легионов Вара германцы принялись громить все римские крепости на германских землях.
Но когда дошло дело до крепости, которой командовал Кассий Херея, германцам пришлось отступить. Взять эту крепость им не удалось, что бы они ни делали. Кассию Херее удалось отстоять крепость и дождаться прихода войск Тиберия. Это действительно был подвиг. Что такое вырваться из ловушки Тевтобургского леса?! Это воинский подвиг, да и то, что было потом, – такое свершить мог лишь незаурядный человек.
Совершив кучу славных побед Херея предположительно в 30 году вернулся в Рим и стал центурионом преторианцев. Здесь, в Риме, в 37 году нашей эры он встречается с бывшим префектом Иудеи…
– О боже! – вырвалось у меня.
– Да, да. С Понтием Пилатом, – продолжал Корецки, довольный произведенным на меня эффектом. – Как известно последнего отозвали из Иудеи в 36 году. На протяжении нескольких лет они были довольно близкими друзьями. О чем они говорили, что рассказывал Херее Пилат, можно только догадываться.
Но вот еще кое-что я тебе процитирую. А ты потом подумай, – сказал Корецки, раскрыв свой еженедельник. При этом я заметила, что тот почти весь исписан мелким почерком. – Итак,… вот что пишет Иосиф Флавий о том, что предшествовало убийству императора: «И вот, когда эти три человека сошлись вместе, они поздоровались, причем по обыкновению, как и раньше, предоставили Минуциану первенство за его высокий сан, за то, что он был одним из выдающихся граждан и пользовался общей популярностью; так они поступали и раньше, особенно когда Минуциану приходилось говорить. Теперь Минуциан ласково спросил Херею, какой пароль назначил ему император на этот день. Тот отвечал: «Я благодарен тебе, что ты окончательно и всецело разбудил меня от сна, в который я был погружен. Я не нуждаюсь в длинных речах, которые возбудили бы мое мужество, раз ты того же взгляда на вещи, что и я; если мы были сообщниками раньше, то с тем сошлись сюда и сейчас. Смотри, я опоясан лишь одним мечом, но этот меч многого стоит, он будет достаточен для двоих; поэтому примемся за дело; будь ты руководителем, приказывай – и я пойду, куда ты захочешь; или же я сам при твоей помощи и твоем содействии возьмусь за дело. Люди, которые вносят в дело душу, не нуждаются в железе, даже в таком могущественном; благодаря этой душе их и железо становится страшнее, а этот меч воистину страшен; я готов действовать, и меня не пугает представление о возможных моих страданиях; мне нет времени думать о своей личной опасности, когда приходится оплакивать рабство моего столь свободного некогда отечества, когда нужно плакать о попираемых законах и когда приходится оплакивать всех людей, падающих от руки Гая. О, если бы я удостоился в настоящую минуту найти в тебе верного судью, который смотрит на дело моими глазами и который меня не осудит!» Между прочим, знаешь ли ты, что тот же Флавий родился в 37 году, во время вступления Калигулы на престол?! – я кивнула головой, хотя этот факт был мне не известен. Посмотрев на меня с сомнением, Виктор продолжил. – Понятно. Ну, вот еще небольшой отрывок из того же Флавия. Он о казни Хереи.
«Когда Клавдий прибыл во дворец, он собрал приближенных и предложил им решить участь Хереи. Хотя те и признали в поступке последнего много благородства, однако вместе с этим они обвиняли его также в известном вероломстве по отношению к Калигуле, поэтому решили подвергнуть его смертной казни, как пример на будущее время. Таким образом, Херея был поведен на казнь и вместе с ним Луп и еще целый ряд римлян. Говорят, что Херея мужественно отнесся к постигшему его несчастью и не только не изменился при этом в лице, но и осыпал упреками разрыдавшегося Лупа. Когда же последний снял одежду и стал жаловаться на холод, Херея заметил ему, что холод ведь привычен волку. Масса народа шла за осужденными, чтобы присутствовать при казни. Когда они пришли к месту казни, Херея спросил солдата, который должен был исполнить обязанность палача, ловко ли он делает свое дело или же ему впервые приходится действовать мечом. Затем он попросил принести меч, которым он сам убил Гая. Его друзья исполнили просьбу». Ну, и не удержусь прочитать дальше. Так, для полноты сказанного.
«Херея умер, не дрогнув, под первым же ударом меча. Луп, вследствие своего отчаяния, не так счастливо окончил жизнь свою; ему пришлось нанести повторный удар, так как он недостаточно спокойно подставил свою голову.
Несколько дней спустя наступил праздник поминовения усопших, когда римский народ приносит жертвы в память своих покойников. Тогда же римляне почтили и память Херея, бросив в честь него лепешки в огонь и умоляя его быть милостивым к ним и не воздавать злом на народную неблагодарность.
Таков был конец Хереи. Сабин же, которому Клавдий не только простил его вину, но которого он даже утвердил в его прежней должности, счел бесчестным отречься таким образом от прежних своих товарищей по заговору и сам покончил с собой, бросившись на меч, который вонзился в его тело вплоть до самой рукоятки».
– Очень интересно! То есть ты намекаешь, что меч Хереи был каким-то особенным? – предположила я.
– Ого! Роберта, мне нравиться иметь с тобой дело! Ты чертовски догадлива! – воскликнул Виктор.
– Значит все-таки меч?!
– …почти… – покивал головой Корецки, но при этом я поняла, что всего он мне пока не скажет. Что-то существовало еще такое, о чем мне было знать рано. Но тот факт, что Корецки постепенно стал приоткрывать передо мной свою тайну, радовал меня несказанно.

Глава 5

– Хочешь вина? – его голос был усталый и сонный.
– Не знаю. Наверное,… да, немного, – прошептала я. Виктор встал и подошел к маленькому круглому столику, на котором с вечера стояла початая бутылка и бокалы. Он налил вина в мой бокал и поставил бутылку обратно. В свой бокал он ничего не налил. Потом он посмотрел на меня и улыбнулся.
– А ты все-таки очень красивая.
– Правда? – мне были приятны эти простые слова. – Мне об этом редко говорили.
– Почему?! – удивился Корецки.
– Ну, во-первых, потому что у меня мало было мужчин. Во-вторых, я не хотела это слышать, и они молчали.
– Ерунда какая-то! Если ты общаешься с красивой женщиной, то почему ты не говоришь ей об этом?!
– Они боялись меня. Я же всегда считалась гордой и неприступной, – мне захотелось потянуться, и я потянулась, при этом тонкое одеяло стянулось и Виктору представилось мое тело. Оно не имело лишнего веса, и было спортивно упругим. Я не стеснялась того, как выгляжу. Где-то в душе я даже понимала, что потягиваюсь специально для того, чтобы он мог лучше рассмотреть меня.
Он вернулся ко мне и протянул бокал с вином. Я отпила глоток и поставила его на прикроватную тумбочку. Потом притянула к себе сидящего рядом мужчину и поцеловала его в губы.
– Твои губы имеют вкус запретной любви, они сводят меня с ума, – он поддался моим ласкам, положив голову мне на колени.
Я стала гладить его волосы, иногда целовать в лоб и шею. Он от наслаждения закрыл глаза и расслабился. Вот в такие моменты мужчины и становятся слабыми и уязвимыми. И если бы я хотела с ним расправиться, то лучшего момента и не придумаешь. Но я не хотела ему ничего плохого. Я просто испытывала к нему очень нежные чувства. Постепенно он становился близким мне человеком. Странно, но прошло всего несколько дней, а он уже был «моим». Моим… моим ли? И что значит моим? Разве человек может быть чьим-то? А вещь, она может быть чьей-то? Ну, вот, к примеру, туфли, те, что стоят возле кресла, они чьи? Мои? Да. Я их ношу. Я их покупала. Да, они мои. А человек? Он же не вещь, его не покупают! Э, нет! Его тоже иногда покупают! Пусть не всегда за деньги. Иногда за должность, иногда за перспективу безбедной жизни. А впрочем, в конечном итоге все равно за деньги! Пусть не наличными, но за деньги. В таком случае человек может быть чьим-то?! Когда его покупают, то он продается! И делает он это сознательно! Тогда он становится вещью и может быть чьим-то! Хм… Какие рассуждения и в какой момент! Но вот Виктор, он мне не продавался, я его не покупала. Но почему он может быть моим? Только по любви человек, не купленный становится чьим-то. Наверное. А если любовь проходит, то он освобождается от бремени собственности? Да. И он уходит. Оставляет ту, что его еще любит и уходит. Но теперь она становиться, а вернее остается его собственностью. И она призывает его не бросать свои вещи. Фу ты черт! Куда меня понесло…
– Ты о чем задумалась? – Виктор посмотрел на меня вниательно.
– Да, так. В общем, не о чем…
– И все-таки ты о чем-то задумалась. У тебя отрешенный взгляд.
– Думаю о наших отношениях. Мы совсем не знаем друг друга, но уже оказались в одной кровати.
– Если ты о скоротечности, то я с тобой согласен. Со мной такое впервые. Я очень долго схожусь с людьми. А с тобой это произошло молниеносно. Как только я увидел тебя тогда, в первый раз, мне сразу же очень захотелось быть ближе к тебе. И поверь дело не только в твоей красоте. В тебе есть еще и внутренняя красота! Она притягивает меня. Знаешь, всякие экстрасенсы, маги и тому подобные субъекты сказали бы, что ты светлый человек. У тебя аура светлая и добрая. Это как белая и черная магия. Одна добрая и поэтому белая, а другая злая – черная. А ты белая и светлая! И это так! Ты излучаешь чистоту и любовь. С тобой хочется быть рядом, потому что перестаешь бороться с миром. Расслабляешься и умиротворяешься. Ты как ангел-хранитель!
– Хм… Спасибо. Но не знаю можно ли считать твои слова комплиментом. Хотела ли я быть такой, как ты меня видишь? Пока не знаю. Скорее я просто не такая. Я обычная!
– Обычная!? О, нет, только не обычная! – он приподнял голову и его глаза сверкнули. Потом, вернувшись в прежнее положение, после минутного молчания сказал. – У тебя много было поклонников?
– Увы, нет. Наверное, меня всегда считали гордячкой и поэтому не хотели связываться.
– Дураки!
– Наверное… Но я не жалею об этом. Физической близости мне было достаточно. Вернее, обычного секса. Физическая близость – это что-то из области любви. А любви у меня, увы, не случалось.
– Неужели не было счастливчика?!
– Нет.
– О!
– Ну, а у тебя как обстоят дела? Сколько было покорено женщин тобой?
Он поднялся с моих коленей и сел возле меня, подложив под спину пару подушек.
– Ты будешь еще вино? – спросил Виктор.
– Нет.
– Тогда дай свой бокал, – я протянула руку, взяла вино и передала его Виктору.
– Я тоже не могу похвастаться большим количеством влюбленных в меня, – разделяя каждое слово в предложении, медленно и задумчиво сказал он, сделав до этого большой глоток вина. – Хотя надо признаться, что сейчас я жалею об этом. Лет двадцать назад казалось, что все еще впереди, вся жизнь впереди. И не надо размениваться на пустяки. Обычные заблуждения молодости! Кажется, что времени много и в жизни ты все успеешь. Но вот пролетели годы, и как стремительно пролетели, а «крупного», чего-то стоящего так и не увидел. Я иногда задумываюсь о прошлом и настоящем. Видимо годы берут свое. И сегодня я уже понимаю, что впереди будет уже не так много, а вот позади остались большая часть и все самое хорошее! Думаешь, кусаешь локти. Иногда у меня возникает такое сравнение. Моя жизнь похожа на труд садовода, который выращивает, скажем, клубнику. Весной он ее пропалывает, поливает, накрывает от холода, заморозков. Но вот появляются первые плоды. Ягодки небольшие и еще не совсем зрелые. Он думает, что надо подождать. Пусть дозреют эти и появятся новые. Более крупные и сладкие. Ждет день, другой. За это время вырастают новые и крупнее первых и красивее, а он все ждет и надеется на что-то намного грандиознее, чем видит. Наконец он примечает три ягодки, которые готов съесть, но решает прийти за ними на следующий день. И вот как-то утром он приходит на грядку и видит, что клубники той, что он ждал, и нет! Одну надкусали птицы, другая перезрела и загнила, третья вообще куда-то исчезла! А потом и вовсе случилась какая-то напасть и вся клубника погибла. Стоит он перед своей грядкой и думает. Дурак, я дурак! Зачем ждал, почему не сорвал эти ягодки сразу?! И остается ему только вспоминать, какие они все-таки были красивыми, да гадать какими бы они были сладкими.
– То есть ты жалеешь, что в молодости не воспользовался всеми предоставленными тебе шансами?
Он опять не сразу ответил на мой вопрос. Сначала выпил все вино, что оставалось в бокале. Потом поставил стеклянный сосуд на свою тумбочку. Все это он делал молча. Он думал и пытался ответить, прежде всего, самому себе. Наконец он произнес:
– Не знаю…Наверное о чем-то жалею. Но вот встретил тебя и уже начинаю думать, что ягодка самая вкусная и красивая спряталась во время ненастья под листочком и я спустя некоторое время все-таки ее нашел.
Я прижалась к его груди, потом подняла голову и поцеловала в губы. Он в ответ крепко обнял меня. Его глаза были закрыты, и я не смогла ничего в них прочесть.
– Но ведь ты сейчас можешь позволить себе любую «ягодку»! – прошептала я.
– За деньги?
– Ну, не совсем напрямую…
– Это не то.
– Я не про проституток. Любая женщина может пойти за тобой. Ты красив и телом, и душой. Ты несказанно богат…
– Я не хочу продажного счастья. Поверь, деньги не приносят счастья. С ними только обман и иллюзия. Богатство, деньги – точно не от Бога! Они лишь средство к осуществлению низменных чувств. Настоящая любовь не зависит от количества драгоценного металла. Я ведь всю жизнь был не богатым человеком. И только последние годы я стал по версии окружающих таковым. Но я не стал от этого счастливым. Да, я могу позволить себе все, что захочу. Но теперь я утерял способность радоваться жизни. Все, что я захочу, у меня появляется! Но теперь я перестал чего-то хотеть! По-моему у Авиценны есть такое философское измышление о том, что мечты о чем-то намного приятнее, чем сбывшееся обладание им. Иначе говоря, когда ты получаешь желанную вещь, она перестает быть желанной.
– Расскажешь мне, как ты стал таким богатым? Пусть не сейчас, потом когда-нибудь?
– Конечно, расскажу…
– Мне все интересно! Все, что касается тебя.
– Поверь, не все в моей жизни было интересно. Ради того, чтобы сейчас лежать рядом с тобой, мне пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы. Мой друг при этом погиб. Он отдал свою жизнь ради меня. Я живу только благодаря его смерти! Уверяю тебя, это невыносимая мука осознавать такое!
Он был искренен. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Его рука, лежащая на моей ноге, немного дрожала. Он испытывал прилив адреналина. Видимо, воспоминания о прошлом были очень сильны.
– Давай спать, – предложила я.
– Давай, – согласился Виктор.
Мы легли, удобно устроившись. Моя голова легла на его грудь. Вскоре он задышал глубоко и ровно. Я поняла, что он уснул, и убрала голову на подушку, чтобы не мешать, ему спать. А ко мне сон не приходил долго. С закрытыми глазами я лежала и ждала, когда усталость возьмет вверх надо мной. Но я побеждала в этой схватке. Перед глазами проносились картины дня. А день, надо сказать, был насыщенным. Днем я приехала к Виктору, и мы провели время в саду за разговорами о Херее. Вечером я не поехала домой. Виктор уговорил меня остаться. Утром мы договорились отправиться в Остию. Чтоб не терять время, как он сказал. Мой новый патрон предложил мне отдельную комнату в своем особняке. Благо их было достаточно. Мы поужинали, заказав еду из ресторана. Ужин был чудесный. Изысканные антипасти. Вкуснейшая рыба. Фрукты. Ну, и конечно вино. Правда, вино было не из ресторана. У Корецки оказалась огромная коллекция красных вин, которые хранились в подвале особняка по всем правилам виноделия. Я спустилась за ним в его домашнюю винарню, и увидела там несколько стеллажей, на которых пылились бутылки с благородным напитком. Там, при тусклом свете одинокой, совсем не энергосберегающей электрической лампочки он поцеловал меня. Все произошло внезапно и неожиданно. Взяв со стеллажа бутылку вина, он обернулся. Мы оказались напротив друг друга, я слишком близко подошла к нему, чтобы лучше разглядеть его запасы. В полутьме его глаза сверкнули на меня. Правая рука обняла мои плечи и притянула к себе. Наши губы слились в поцелуе. Я не сопротивлялась, не отстранилась и ответила ему.
– Извини, Роберта, – тихо прошептал он, когда все закончилось. – Я не должен был…
– Нет. Мне было приятно, – проронила я.
Он долго и нежно смотрел на меня. Потом мы поднялись на поверхность. Виктор вел себя очень предупредительно, но повторных попыток не предпринимал.
Мы поужинали. Прогулялись по саду. Стрекотали цикады. Небо, усыпанное звездами, висело над нашими головами, и равнодушно взирало на земные чувства.
– Роберта, оставайся сегодня у меня, – неожиданно предложил Виктор. – Завтра нам утром ехать в Остию. Пока ты доедешь до дома, уже нужно будет вставать. У меня есть комната для гостей, в ней есть все, что нужно гостю в чужом доме. Мешать я тебе не буду и никаким образом не нарушу твой покой. Если ты, вдруг, боишься повторения того, что было в подвале, то обещаю тебе этого больше не будет.
Дурачок, – хотела сказать я ему. Этого я совсем не боюсь. Я как раз боюсь, что этого больше, может, не случиться.
– Хорошо, – пробормотала я, не сказав того, о чем думала.
Гостевая комната оказалась очень даже приличной. Ламинированный пол покрывал большой ковер с толстым ворсом. Большая двуспальная кровать стояла посреди двадцати метрового помещения. Плоский телевизор висел на стене так, что его удобно было смотреть лежа на кровати. За кроватью имелась дверь, ведущая в небольшую ванную комнату с душем, унитазом и беде.
Показав мне все это, Виктор пожелал спокойной ночи и собрался уходить.
– Виктор, – окликнула я его, когда он взялся за ручку двери, – не уходи!
Он опустил руку, повернулся ко мне и, подойдя, крепко поцеловал меня в губы.

Глава 6

– Ох-хо-хо! – грустно вздохнул Виктор, окинув взглядом беспорядок, царивший здесь много лет.
Мы вдвоем поднялись по ветхой лестнице на второй этаж. Через ту часть ступенек, которая отсутствовала, Виктор положил несколько досок, так, что по ним можно было легко преодолеть образовавшийся ранее провал.
Эльза тем временем осталась на первом этаже вместе с Андреа. Риэлтор приехала минут на десять раньше нас. Ее машину мы увидели издалека, еще только подъезжая к особняку.
– Доброе утро, синьор Корецки! Доброе утро дамы! – приветствовала нас Андреа. – Я рада, что Вы все-таки сделали свой выбор и остановились на этом особняке.
– Извините, Андреа, но я пока еще точно не решил. Мы приехали осмотреть дом и хотя бы приблизительно оценить, во сколько нам выльется ремонт.
– И, тем не менее, Вы не отказались еще от его покупки, раз хотите оценить стоимость его ремонта!
– Пока не отказался, Вы правы. Мы можем же полазить по дому? – спросил Виктор, согласившись с ней.
– О! Конечно, конечно! Только я не буду вас сопровождать. Договорились?
– Прекрасно, справимся одни.
Виктор взял из машины фотоаппарат, блокнот с ручкой и компас. Последний он незаметно засунул в карман джинсов. Он увидел, что я смотрю на его загадочные действия, поэтому тихонько шепнул мне на ухо, что компас нужен ему для определения сторон света и правильной ориентации предметов в доме.
– Эльза, Вы остаетесь внизу, – приказал он моей подруге.
– Хорошо, – ответила она боссу и прошипела тихонько мне, когда Виктор отошел, – ну, что я смотрю, ты далеко продвинулась.
– Увы! Пока нет. Он мало рассказывает о своей жизни, – наигранно вздохнула я, притворяясь, что не поняла ее слов.
Виктор, поднявшись на второй этаж, прошелся по коридору, заглядывая буквально в каждый уголок, в каждую щель. Я стояла возле лестницы и наблюдала за ним. Потом он подошел к окну, достал блокнот и стал что-то чертить. Достав компас и определив стороны света, он хмыкнул, положил компас обратно в карман и продолжил рисовать.
– Роберта, Вы не могли бы измерить длину коридора, – обратился он ко мне довольно громко и на «вы» словно вчерашнего дня и ночи вовсе не было. Меня сначала это озадачило, но потом я поняла его намерение не показывать всем наши отношения и мысленно поблагодарила его за это.
– Но у меня нет того, чем можно измерить метраж.
– Смотрите! Сделайте шаг! Немного шире, еще чуть-чуть. Стоп! Вот это приблизительно метр. Постарайтесь измерить длину коридора шагами, приблизительно равными одному метру.
– Хорошо, – поняла я и стала шагать по коридору. – Двадцать один!
– Так… – Виктор продолжил рисовать и помечать какие-то детали. – А теперь ширину, пожалуйста.
– Раз, два, три, четыре. Четыре.
– Очень, очень хо-ро-шо, – растягивая слоги в слове, проговорил себе под нас Виктор, и опять что-то пометил в блокноте.
Потом мы стали по очереди заглядывать в комнаты, измерять их метраж и зарисовывать все это в блокноте. Вернее я шагала по кучам строительного мусора, а Виктор записывал мои результаты в своем блокноте. Когда со всеми помещениями второго этажа было закончено, мы спустились на первый.
– Ну, как? Все осмотрели? – спросила Андреа, которая караулила нас внизу и, как мне показалось, прислушивалась к нашим разговорам.
– Все просто замечательно! – ответил ей Корецки. – Теперь посмотрим все здесь.
Мы повторили наши действия и на первом этаже. Андреа смотрела на нас, не понимая смысла в наших действиях. Она считала Виктора чудаком. Ведь все измерения есть в плане дома. Но, тем не менее, она терпеливо ждала и молчала. Клиенты ей попадались сплошь одни идиоты и чудаки, но чудаки с деньгами. А поэтому пусть делают все, что угодно, только пусть покупают.
– Андреа, извините, а есть ли в доме подвал? – отряхиваясь от пыли и извести, спросил женщину потенциальный покупатель.
– Минуту… – риэлтор достала из сумки свернутый в несколько раз лист тонкой бумаги. Это был прежний план дома. Она внимательно рассмотрела его. – Так… так… да. Вот он. Смотрите.
Виктор подошел поближе и посмотрел туда, куда показывала женщина. Затем он поднял глаза и осмотрелся.
– Ага! Значит подвал там, – он махнул рукой в противоположную сторону от лестницы, где мы стояли.
– Странно, но я там не видела никакой другой лестницы, ведущей вниз. Там только комнаты, – сказала я.
– Да. Это интересно, – почесав затылок, проронил Корецки. – Ну-ка, дайте-ка еще внимательнее посмотреть, Андреа.
Посмотрев и что-то для себя решив, он быстрым шагом отправился к тому месту, где должен был находиться спуск в подвал. При этом он махнул мне рукой, давая понять, чтобы мы оставались на месте.
– Да! Все довольно странно! – крикнул он, возвращаясь к нам. – Там тоже нет никакой лестницы!
– Может подвал был раньше, но хозяева его засыпали или убрали, а на схеме он остался?! – предположила Андреа.
– Иного объяснения я придумать не могу, – согласился с ней Виктор. – Ну, что ж! С домом все более-менее ясно! Давайте, пойдем, посмотрим еще раз сад!
Мы вышли на свежий воздух. После пыльного помещения хотелось дышать полной грудью. Жара еще не вступила в свои права. На часах у меня значилось половина одиннадцатого. Эльзы возле дома я не увидела. Странно, куда она могла деться?
– А где наша третья красавица? – спросил Андреа Виктор.
– Она пошла в сад.
– А! Ну, пойдемте и мы туда!
Втроем мы обогнули здание. Эльза сидела на лавочке под тенью старого оливкового дерева. Ее глаза были закрыты, она раскинула руки в разные стороны и наслаждалась шелестом листвы. Услышав посторонние звуки, девушка открыла глаза и посмотрела на нас.
– Ну, что? Осмотрели дом?
– Да. Теперь будем осматривать сад, – бодро сказал Корецки.
– Но ведь мы его осматривали раньше! – удивилась Эльза.
– Да. И осмотрим его еще раз, – успокоил ее патрон. – Впрочем, Эльза, Вы можете не прерывать свои занятия. Мне поможет Роберта.
Помощник Корецки зыркнула на меня, но быстро взяла себя в руки. Андреа присела рядом к ней, а мы пошли по дорожке, удаляясь от дома. Андреа о чем-то заговорила с Эльзой, и у них завязалась непринужденная беседа.
Мы шли, молча, пока скамейка с женщинами не скрылась из виду. Виктор остановился и достал компас. Сориентировавшись на местности, он стал опять помечать что-то в блокноте. Закончив рисовать, мой спутник, убрал блокнот и ручку в задний карман джинсов.
– Вот с планом и закончили! Теперь остается осмотреть то, что лежит под ногами! – Он подошел к оливковому дереву и стал носком мокасин рыть землю. Вскоре он нагнулся и что-то поднял. Отряхнув это что-то от земли и внимательно осмотрев, мужчина положил его в карман.
Потом Виктор вернулся ко мне, и мы продолжили прогулку. Вскоре он повторил все свои предыдущие действия, и в карман легло еще что-то.
Так мы дошли до забора, которым заканчивался приусадебный участок. Виктор, оказывается, пока мы шли, считал шаги. Результат он снова записал в блокнот. Затем мы прошлись вдоль забора, измерив и его протяженность. Полученное значение тоже было занесено на бумагу.
– Все! – радостно воскликнул мой спутник. – Можем возвращаться домой. Пойдем к машине.
Он взял меня под руку и, не спеша, повел к дому. По пути он извинился.
– Роберта, ты не обижаешься, что я при всех обращаюсь к тебе официально?
– Нет, я даже благодарна тебе за это. Незачем кому-то знать о наших отношениях!
– Вот и хорошо! А то я подумал, ты обидишься. Поедем сначала ко мне, – попросил он, – а потом, если захочешь, домой тебя отвезет Леонардо. Мне нужно с тобой посоветоваться. Ладно?
– Договорились, – кивнула я.
Вернувшись к скамейке, он сообщил Андреа, что он закончил с осмотром. Теперь ему необходимо встретиться со знакомыми строителями, предварительно рассказать о состоянии дома, а уж потом он сможет принять решение.
Риэлтор согласилась подождать пару деньков, благо больше претендентов на дом пока не было. Мы попрощались и втроем уехали. По пути Леонардо завес Эльзу домой. Выйдя из машины, она любезно с нами попрощалась, при этом ошпарив меня своим взглядом. Хотя, ее слова были вежливыми, а тон ласковым.
– Чао, Виктор! Чао, Робарта! Хорошей и плодотворной вам работы! Когда мне приезжать?
– Эльза, я жду Вас завтра с утра! Чао! – попрощался с ней патрон. И когда закрыл дверцу, сказал мне: – А мы поедем дальше.

Глава 7

Виктор извлек содержимое своих карманов и выложил его на стол. Как всегда мы расположились в тени апельсинового дерева в саду. Этими таинственными предметами оказались фрагменты керамики, и два довольно странных артефакта, напоминающих небольшие диски один из которых был в диаметре около одного, а второй около двух сантиметров. На столе уже стояла большая пластмассовая миска с водой, зубная щетка, полотенца и лупа. Все эти предметы принесла девушка, работающая в доме Корецки. Как только мы зашли в дом, он позвал ее и сказал, чтобы она принесла все это в сад и поставила на стол. Его приказание было исполнено молниеносно. И вот, как только девушка ушла, хозяин дома достал из карманов выкопанные артефакты.
– Черт! Совсем забыл! Надо еще взять ноутбук. Хотя здесь Wi-Fi ловит плохо. Ладно, потом посмотрим, – он внимательно осмотрел свои находки и затем стал отмывать керамику от засохшей земли или глины. Проделав эту операцию, Виктор положил отмытые черепки на стол и принялся мыть кругляшки. Я с интересом наблюдала за его действиями.
Закончив с водными процедурами, Виктор разложил все предметы на столе в ряд, предварительно протерев их полотенцем.
– Ну, что ты думаешь обо всем этом? – спросил он меня, указывая кивком головы на стол. Я подошла ближе к сохнувшим артефактам.
– Я могу их брать?
– Конечно! Смотри! И скажи мне что это?
Я немного волновалась. Опять экзамен! Ну, когда все это закончится?! Признаться, я впервые с таким трепетом брала в руки артефакты. Хотя, возможно, в детстве мы ими играли, кидались, строили из них маленькие домики для самодельных куколок. Но я никогда не задумывалась, откуда они берутся в земле. Раньше мне это было не интересно. Мало ли что валялось у меня под ногами! Я жила в стране, где все дышит историей. Здесь где ни капни, везде наткнешься на черепки! И вот сегодня я взяла в руки этих пришельцев из прошлого с особым почтением! Сколько вам лет? Чем вы были раньше? Кувшином? Тарелкой? Стаканом? Когда вас слепили? Кому вы служили? Ох! Если бы вы умели говорить!
Черепки были покрыты черным лаком, с какими-то рисунками. Определить, что изображено на них было не возможно. Я покрутила все осколки прошлого и положила их на стол. Затем дело дошло до кругляков.
Мое сердце екнуло. Боже, как же здорово, что я год назад писала о найденном древнем кладе и о том, что его пытались расхитить. Клад нашли недалеко от Неаполя. В глиняном кувшине строители новой автодороги обнаружили кучу монет. Там были золотые, серебряные и медные деньги «разных времен и народов». Точнее монеты римской империи. Все они датировались концом первого века до нашей эры – началом второго века нашей эры. Клад поместили в музейный запасник и там от него остались крохи. Работники музея тихонько выносили монеты и продавали их. Тема мне была интересна и я досконально ее изучила. Я тогда общалась с историками и археологами, с нумизматами и антикварами. Затем, заинтересованная этой темой, я увлеклась и сама нумизматикой! Моя работа над темой, углубленное изучение материала вот мне и пригодились. Кругляки оказались монетами. Взвесив их на руке, я взяла лупу и стала тщательно рассматривать их поверхности. На все про все у меня ушло около пяти минут. Виктор терпеливо ждал моего экспертного заключения.
– Итак, – наконец изрекла я, – керамика, скорее всего, римского производства, хотя я не могу полностью исключить того, что ее могли произвести и в Греции. Лак очень схож. Но состав глины, степень обжига и прочие признаки говорят именно о римском производстве. Похоже, произведена она в период с первого века до нашей эры по первый век нашей эры. Визуально точнее определить невозможно. Точную дату можно установить техническими способами. Теперь вот об этом! Это монета. Но! Ты счастливчик, Виктор! Это «DIVVS AVGVSTVS» консекрационная монета Калигулы в честь Божественного Августа. Золото, дата чеканки, могу с уверенностью сказать, 37 год. Место чеканки – Лугдунум. Вот на аверсе написано C. CAESAR AVG. GERM. P. M. TR. POT. COS. и изображена обнаженная голова Калигулы вправо. На ревересе отсутствует какая-либо легенда, но изображена голова Августа, в лучевой короне, вправо, между двумя звездами. Этот ауреус принадлежит к гораздо более загадочному типу чеканки, чем другие известные в настоящее время. Их найдено всего несколько штук. Их приписывают Лугдунуму, где Калигула в первый год своего правления мог чеканить только золотые и серебряные монеты и где портреты императора в лучевой короне были двух видов. Первый – без надписи и с двумя звездами по бокам. Это наш случай. Второй – без звезд и с надписью “DIVVS AVG PATER PATRIAE”. Эта двойственность позволяет предположить, что представленный на этой монете без надписи портрет в лучевой короне в действительности принадлежит Тиберию, а две звезды – это Август и Юлий Цезарь, единственные, кто был обожествлен.
– Да… – только и проговорил, пораженный моими словами, Виктор.
– Но это еще не все! – я положила первую и взяла вторую монету. – Это бронзовая монета Понтия Пилата! Могу предположительно датировать ее 30 или 31 годом нашей эры. На аверсе изображены жезл и надпись, на реверсе – венок и дата.
Я положила вторую монету на стол, к первой и посмотрела на Виктора. Он сидел, задумавшись и, казалось, больше не слушал меня.
– Виктор, – тихонько позвала я его. Он вздрогнул и вышел из оцепенения.
– Прости, я задумался… Хм… Я даже в самых нескромных мечтах не мог ожидать такого результата… – он замолчал, потом внезапно продолжил. – В машине, когда мы возвращались, мои карманы горели от этих находок, руки чесались, в одном месте свербело. Мне страшно хотелось достать их и рассмотреть, но я сдержался. Так значит, не зря я испытывал такое нетерпение! Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю. Моя работа закончена. Дом можно покупать, и мои консультации теперь уже не нужны.
– Да, нет же! Нет! Как раз наоборот! Только сейчас мне и нужны будут твои консультации! – воскликнул Корецки. Он взял меня за руку и посмотрел мне в глаза. – Кроме того, я хочу, чтобы ты оставалась рядом со мной. Мне кажется я уже не смогу без тебя. Так ты останешься? У нас впереди еще столько работы!
– Хорошо. Что ты так разгорячился? Я остаюсь, ведь наш контракт предусматривает большее, чем мы сделали, – произнесла я так, будто не очень хотела продолжать с ним работать. Хотя я очень испугалась, что он больше не будет нуждаться во мне. Признаться, я уже не представляла, как я обойдусь без общения с ним.
– Вот и славно! Пойдем в мой кабинет. Нам нужен компьютер и интернет, – он улыбнулся, успокоенный моими словами.
Мы оставили черепки лежать на столе, а монеты Виктор забрал с собой. Я раньше не была в его кабинете. Он представлял собой почти квадратную комнату. Определить точно ее площадь было трудно. Вы сами наверняка замечали, что квадратные комнаты кажутся всегда меньше чем они на самом деле. На глаз площадь кабинета была порядка двадцати пяти метров. Из мебели в нем был довольно большой письменный стол у окна, на котором горой лежали какие-то книги. В центре стола стоял большой ноутбук, он был выключен. Одна стена была полностью заполнена стеллажами с книгами. Напротив них, у противоположной стены я увидела кожаный диван. Мои босые ноги почувствовали теплоту настоящего шерстяного ковра.
Хозяин дома подошел к столу и включил компьютер. Когда тот загрузился, Виктор пододвинул к столу еще один стул, стоящий возле стола, который, видимо, предназначался мне, а сам сел на крутящееся кресло. Потом он открыл файл, и я увидела схему особняка, в котором мы были утром.
– Так! – пробурчал мужчина. Потом он достал из кармана блокнот и стал вносить в схему изменения. – Я не имел возможности уточнить метраж плана и расположение дома относительно сторон света. Сейчас мы это исправим.
Я тихонько наблюдала, как схема дома менялась. Комнаты либо вытягивались, либо уменьшались, сам дом повернулся немного вправо по часовой стрелке. Умная программа сама меняла чертеж, как только получала новую информацию. Вскоре на меня смотрел план дома и земельного участка, измеренный моими шагами и зафиксированный рукой Виктора.
– Ну, а теперь давай его сравним с планом, предоставленным мне риэлтором, – он открыл другой файл со схемой похожей на нашу, но что-то в ней отличалось. Я пока не уловила, что именно было не так. Корецки наложил один рисунок на другой и посмотрел на меня.– Что ты на это скажешь? Чья схема не верна?
Посмотрев на экран еще внимательнее, я заметила, что красная схема отличается от синей. Во-первых, согласно синей схемы дом был четко сориентирован на север, в то время, как красный рисунок повернул его градусов на тридцать вправо. Во-вторых, мне показалось, что площади коридора первого этажа в двух схемах также разнятся. Кроме того, в синей схеме не хватало одной комнаты. Все мои наблюдения я озвучила вслух.
– Да, Роберта, ты права! А почему так? Случайно не можешь сказать?
– Ну, может быть риэлтерская схема старая и после того, как ее составили, дом подвергся перестройке. Такое ведь возможно?!
– Да, твоя гипотеза вполне убедительна, – согласился Виктор. – А давай посмотрим наш объект на Гугл-планета! Там спутниковые фото. Следовательно, они запечатлели дом совсем недавно, думаю даже после составления риэлтерской схемы.
Он открыл программу и пододвинул землю к себе, пока мы не увидели Рим.
– А теперь давай пойдем в том направлении и по дороге, по которой мы ехали, – он приблизил землю настолько, что видна была автострада, выводящая нас из города.
Я следила за его действиями. Вот это место мы проезжали, я его очень хорошо запомнила. Так здесь мы свернули. Так, вот здесь повернули налево. Так, бензозаправка. Перекресток, мы поворачиваем направо и прямая дорога до самого особняка. А где же дом? Виктор виртуально поднялся над землей и осмотрел местность с высоты птичьего полета. Нет, особняка нигде не было видно!
– Что-то я ничего не понимаю! – воскликнул Виктор. – Роберта, где особняк?! Ты его видишь?
– О, Мадонна! Нет, я тоже его не вижу! – не меньше удивилась я.
– Сказать, что его до того, как появилась фотография, не существовало нельзя! Мы были там. Дом там был и находится в том месте очень продолжительное время. Подделка? Инсталляция? Вряд ли! Это очень старая постройка. Действительно очень старая! Кирпичи, кладка, строительный материал, – все свидетельствует о почтительном возрасте дома! А потом, зачем кому-то фальсифицировать возраст строения, выдавать его за старинный, при этом терять кучу денег?! Нет! Это исключено! Тогда, как объяснить его отсутствие на фото из космоса?!
– Понятия не имею! Может мы просто его не заметили?
– Ты думаешь? – Виктор вновь повторил свое путешествие, теперь оно было дольше, по времени, дальше по расстоянию и кропотливее по количеству изучаемых деталей. Но результат оказался таким же. Дома нигде не было!

Глава 8

Я ехала в пустом вагоне метро. Последние пассажиры вышли на предыдущей станции. До моего пункта назначения оставалось еще миновать семь станций. Мне очень хотелось спать. Прошлой ночью я спала всего пару часов. Мы заснули около пяти, уже светало, а встали в семь. Быстро позавтракав, мы сели в лимузин и поехали за Эльзой. Потом лазанье по дому, возвращение в особняк Корецки, изучение находок, странности с определением местоположения дома и тому подобные занятия.
Вагон раскачивало, и мои глаза периодически невольно закрывались. Стук колес и ритмичные покачивания в двух направлениях действовали лучше всякого снотворного. Я с трудом раскрыла свои очи и посмотрела на часы. Одиннадцать пятьдесят. Да поздненько! Может, надо было остаться у Виктора? Он же предложил мне такой вариант, но я отказалась. Или все-таки мне лучше было остаться у него? Нет! Я все правильно сделала, что отказалась. Ведь мы опять долго не спали бы. И когда бы мы уснули известно только Богу! Разве с таким красавчиком уснешь?! А потом, что Корецки мог подумать обо мне?! Ведь мы не стали еще близкими друзьями. Два дня подряд – это уже система! Надо и мне честь знать и ему не надоедать. «Разлука увеличивает желание»! – вспомнила я давно прочитанное где-то выражение. Мои губы растянулись в улыбке. Хорошо, что в вагоне кроме меня никого нет. А то подумают, что у девушки не все дома. Мне было смешно, потому что я назвала мой отъезд разлукой. Это же просто желание выспаться. И если бы я не хотела так спать, то вероятно осталась бы у Корецки, несмотря на все доводы о порядочности и скромности хорошей девочки.
Глаза вновь закрылись и я начала проваливаться в глубокую дрему. Где-то далеко-далеко я услышала, как поезд остановился на очередной станции. Двери сначала открылись, а потом закрылись. Странно – подумала я во сне, а зачем двери открывались, ведь никого нет. Прошло еще какое-то время. Скорее всего, несколько секунд или минута. Но для меня это время показалось половиной вечности. За эту минуту я успела глубоко уснуть.
– Синьора! – внезапно услышала я голос справа от меня. Он разбудил меня, но не напугал. Открыв глаза я увидела, что справа и слева от меня сидят здоровенные детины, а напротив, наклонившись ко мне, присел мужчина. На вид ему можно было дать около пятидесяти лет. Одет он был в джинсы, какую-то разноцветную рубашку с длинными рукавами, закатанными до локтя. Меня удивило его лицо. Знаете, есть такие лица, которые, увидев, никогда не забудешь. Его лицо было полной противоположностью. Закрыв глаза, я уже не смогла бы вспомнить его лицо, хотя смотрела на него секунду назад.
– Я слушаю Вас, – настороженно ответила я.
– Вы Роберта Мадзони? Вы работаете в журнале «Эта Италия»? Не так ли? – спокойно продолжил мужчина.
– Да…
– Мне нравятся ваши аналитические статьи. Я всегда их с большим удовольствием читаю.
– Спасибо, – я не могла понять, к чему он ведет.
– А над чем Вы сейчас работаете? Мне очень интересно.
– Я нахожусь в творческом отпуске и пока не имею определенной темы, – соврала я.
– Вот как! Это очень хорошо! Вы не представляете, как я рад этому! – он помолчал, давая мне время осмыслить его слова. – А я вот хочу вам заказать большую статью о синьоре Корецки. Вы слышали о нем?
– Да, слышала…
– Опять здорово! Смотрите, что ни фраза, то удача! Для моего еженедельника нужно написать большую аналитическую статью об этом господине. О нем все говорят, но толком никто не знает о нем ничего! И вот нашей читательской аудитории было бы интересно узнать о нем больше, чем знают другие. О гонораре даже и не думайте! Мы заплатим столько, сколько вы назначите. Никаких торгов!
– А о чем хочет узнать ваша аудитория? Какие моменты его жизни нужно осветить? – я отвечала, автоматически, не задумываясь. Внутри меня все кипело. Сон мгновенно пропал. Голова стала ясной и в ней зашевелились мозги. Значит, кто-то пронюхал, что я стала общаться с Корецки. Кого-то это напрягает, и он непременно хочет об этом знать. Зачем? Почему? На эти вопросы я пока ответить не могла.
– Ну, мы хотели бы знать о его жизни, как он стал известным и богатым, о его семейном положении и прочее, прочее. Вы же сами знаете! Наверное, не в первый раз будете работать над подобной темой.
– Хм… очень интересное предложение, но Вы же, наверное, знаете, что Корецки ни с кем из журналистов не общается!? Как мне к нему подобраться?!
– О! Вы же талантливый журналист и очень красивая девушка! Я думаю, найдете способ?! А?! – он мне подмигнул.
– Я должна подумать. Ваше предложение весьма интересно!
– Конечно! Пожалуйста! Завтра дадите ответ?
– А почему такая спешка?
– Ха-ха, – он натужно засмеялся, – материал сам по себе очень интересен, поэтому мы испытываем некое чувство нетерпения. Во-вторых, у нас пустует место на первой полосе.
– Извините, а какая газета? Я забыла!
– А я Вам и не называл, – противно улыбаясь, сказал мой собеседник. – Вы узнаете ее название только после своего положительного ответа! Итак, до завтра! Ваша остановка!
Поезд остановился, я вскочила и бросилась к двери. Нажав кнопку, я вышла и скорым шагом направилась к выходу. Оглянувшись, я не увидела ни моего собеседника, ни его огромных друзей. Поезд умчался, и унес их на конечную станцию. Вестибюль моей станции звенел тишиной, и только мои шаги гулко отзывались эхом. Быстрым шагом, переходящим на бег, я поспешила домой. У выхода из метро, справа и слева копошились выходцы из Африки. В темноте их черные тела пугали своей невидимостью. Белые зрачки и такие же белоснежные зубы словно повисали в воздухе. Это жуткое зрелище. Меня всегда пугали ночью темнокожие африканцы. Это почти, как у Конфуция – темная кошка в темной комнате. Мало того, что они терялись в ночной темноте, словно кошка в комнате, они еще поклонялись черт знает, кому или чему, совершали обряды вуду, и конфликтовали с законом. Я немного успокоилась, только когда из толпы услышала знакомый голос.
– Чао, Роберта! Как дела?! – это был голос моего знакомого африканца Самюэля. Я покупала у него газеты по утрам. Конечно, можно было их покупать в киосках, но отчего-то я это делала у него. Он всегда был вежлив, обходителен и всегда старался дать мне сдачу, а я ему ее возвращала.
– Привет, Самюэль! Извини, спешу домой! Очень устала! – выдохнула я с облегчением.
– А! Ну, спокойной ночи, Роберта! Пока! – попрощался со мной негр и вернулся в свою компанию. Они продолжили курить травку и говорить о своей Родине.
Дома я достала из холодильника початую бутылку красного вина. Плеснув жидкость в бокал, я уселась на кухне и стала размышлять. При воспоминании о сегодняшней встрече сердце начинало сильно колотиться. Ого, это неспроста! Обычно оно так не ведет себя! Значит сердце, а вернее мозг обеспокоены! Что-то в этой сегодняшней встрече настораживало меня. Стоп! Надо все разложить по полочкам. Я устроилась поудобнее, налила в пустой бокал еще вина и стала анализировать произошедшее со мной сегодня. Я всегда так делаю, когда кто-то или что-то ставит меня в тупик, когда необъяснимая тревога или страх парализуют мою волю.
Итак, случайность или нет?! Нет, нет и нет! Не верю я в такие случайности. Именно тогда, когда я стала общаться с Корецки, ко мне обратились с предложением подготовить материал о нем. Но самое главное, как обратились! Меня не пригласили на встречу, мне не позвонили по телефону, который известен редакции, мне не пришло письмо на электронный ящик. Меня нашли в метро, в вагоне! Насколько нужно быть проинформированным о моих делах, чтобы вычислить такую встречу! Или нужно банально следить за мной. Второе предположение наиболее вероятно. Ведь никто не мог предугадать мое поведение, никто не мог заранее знать, что я не останусь у Виктора.
Дальше. Для чего или для кого необходим такой материал? Какой-то газете? Хм… Возможно. Но что-то я сомневаюсь. Отчего газете следить за мной? Точно! Редактор просто позвонил бы мне и сделал предложение. К чему такие шпионские игры! Так. Шпионские. А может это и есть шпионские игры? Ну, может не шпионские, а происки спецслужб? Кажется, теплее. Либо если не службы, то какой-нибудь мафиозный клан интересуется деньгами Корецки. И это возможно. Так в чем дело?! Кто и зачем?!
Ответить я не смогла. Мало данных для точного заключения. Что ж, только дав свое согласие, я смогу ответить на эти вопросы. В таком случае, мне не нужно строить из себя принципиальную дурочку. Надо согласиться и все станет на свои места. Вот только выполнять задание или нет, я буду решать после!
О! А как они собрались со мной связываться? Ха! Ну, это ясно, как божий день! Они позвонят и назначат встречу. Вычислить мой телефон не составляет никакого труда. Итак, я соглашаюсь, но выведываю, кто и по какой причине интересуется Корецки. Потом если решу, что за этим предложением не кроется какая-нибудь опасность, соглашусь поработать за хороший гонорар. В конце концов, я познакомилась с Корецки именно по этой причине. И, конечно, опубликую все только с согласия Виктора!
Приняв решение, я немного успокоилась. Допив остатки вина, и помыв посуду, стоявшую в раковине со вчерашнего утра, так как весь вчерашний день провела не дома, я умылась и легла спать. Было уже глубоко за полночь. Странно, несмотря на мое недавнее возбуждение, сон мгновенно меня сморил.
Утром, проснувшись довольно поздно, настенные часы показывали десять, я почувствовала себя бодрой и готовой к любому бою. Правда, я не знала к какому бою и с кем, но у меня возникло желание свернуть горы, встретиться с самим чертом и обмануть его, защитить всех обиженных и наказать само зло.
Из ванной, уже приняв душ, я услышала звонок на мобильный телефон.
– Пронто?! – прокричала я, правой рукой держа телефон, а левой вытирая полотенцем волосы.
– Але! Роберта! Это Виктор. Как у тебя дела? – в его голосе я не услышала ни нотки беспокойства.
– Все хорошо.
– Я рад. Какие у тебя планы на сегодня?
– Пока не знаю. А что?
– Хотел предложить тебе поехать со мной в Остию. Сегодня должны подвести кое-какую аппаратуру. Думаю начать процесс углубленного изучения дома. Тебе это интересно?
– Да, конечно! А когда ты хочешь ехать?
– Ну, собирался выезжать. Вот позвонил узнать заехать за тобой или нет.
– Заезжай! Жду! – я отключила вызов и бросилась одеваться, а потом завтракать. У меня в запасе, было, может сорок минут, может, час, если в городе будут большие пробки. За это время я все могла успеть. Мне просто не терпелось встретиться с Виктором.
О вчерашней встрече я не вспоминала. Вчера мной было принято решение согласиться с предложением незнакомца, но только для выяснения истинных причин заказа. Поэтому я особо не ждала новой встречи. Позвонят, дам согласие, не позвонят, ну, тогда и голову не буду ломать. Я не заинтересована в том предложении. Если они хотят, пусть сами думают, как со мной связаться. Я сидеть и ждать от них весточек не буду!

Глава 9

Я не узнала то место, в которое приезжала еще вчера. Всегда тихое, пустынное, даже какое-то печальное, оно превратилось в международный центр суеты, шума и строительного беспорядка. Уже при подъезде я услышала какой-то грохот, крики людей, шум работающих механизмов. Возле дома, на площадке, стояли два строительных домика. Еще не распакованные они выглядели странно и несуразно. Тут же несколько мужчин в синих комбинезонах, на спинах которых я прочитала: «ремонт, строительство, современные технологии», занимались разгрузкой небольшого фургона. Из его внутренностей то и дело появлялись все новые и новые предметы. Их аккуратно складывали возле забора. В образовавшейся куче я различила рулоны грубой строительной бумаги, толстого армированного полиэтилена, огромные банки с краской, валики, кисти, шпатели разных размеров. Там было явно что-то еще, но оно было завалено всей этой строительной ерундой, поэтому я не смогла больше ничего рассмотреть. Из-за забора слышались крики, команды, крепкие выражения, их иногда заглушал звук включающегося механизма, работающего двигателя внутреннего сгорания.
– Я смотрю, ты все-таки решил начать ремонт дома, еще не купив таковой? – удивилась я.
– Отнюдь! Дом мой. Практически мой! Эльза просмотрела договор, и я его утром подписал. В данный момент все формальности уже соблюдены! Деньги перечислены! Дом наш! – сказал Виктор, посмотрев на часы.
– Ого! Оперативно!
– Знаешь, после наших находок, я побоялся рисковать. А вдруг кто-то появится и купит дом сразу, опередив нас?! Тогда все мои изыскания буду напрасны! Поэтому, после твоего вчерашнего отъезда, я позвонил Эльзе и попросил ее связаться с Андреа. Та сбросила договор, Эльза его изучила, дала мне отмашку и я его подписал. Утром риэлторы получили мой экземпляр и подписали свой, после чего я перечислил деньги. Так что дом мой! Что хочу, то и делаю!
– Так ты решил начать с ремонта?
– Ты так считаешь? – загадочно улыбнулся Корецки. – В таком случае я все правильно сделал.
– Извини, не поняла? – спросила я, и в самом деле ничего не понимая.
– Роберта, зачем кому-то знать или даже просто подозревать, что дом куплен не для проживания! Если бы я его срочно купил и не стал бы срочно ремонтировать, что бы подумали люди? – он смотрел на меня, ожидая ответа.
– Хм… Ну, наверное, это было бы не логично, по меньшей мере, – рассуждая вслух, согласилась я с ним. Потом могли бы возникнуть вопросы, а для чего так срочно покупается дом, но работ в нем никаких не ведется, и…
– Правильно. А если бы мы еще и начали раскопки, то от любопытных и назойливых людей нам не было бы покоя. Поверь, есть масса журналистов, да и не только их, кто постоянно следит за моей персоной. И, не подумай, что у меня мания преследования, они глаз с меня не спускают, даже если ты их не видишь рядом!
Я совершенно была с ним согласна! Еще бы! Я сама поначалу принадлежала к той категории людей, о которой он говорил.
– Значит этот строительный бум только для отвода глаз?
– Почти. Они, конечно, будут делать ремонт, но немного погодя. Вот этот фургон, – Виктор махнул головой в сторону автомобиля, из которого продолжали доставать всякую всячину, – уже второй за сегодня. Первый уехал. Он привез кое-какую аппаратуру, не предназначенную для строительства. Я тебе ее покажу. Ее разгрузили внутри дома. Пойдем!
Он взял меня под руку и повел в дом. На внутренней территории усадьбы нам повстречались другие мужчины все в тех же синих костюмах-комбинезонах. Одни из них суетились возле двух бензогенераторов. Заливали в бак бензин, крутили какие-то гайки, смотрели на приборы, то запускали двигатель, то его глушили. Другие работники протягивали кабели, которые как змеи, извиваясь, ползли в дом и куда-то за него.
– Пойдем внутрь! – сказал Виктор, увлекая меня за собой.
В коридоре я увидела ящики с какой-то аппаратурой. Один из них был приблизительно полтора метра в длину, чуть меньше в ширину и около метра в высоту. Деревянная коробка еще не открывалась, тонкие жестяные полоски охватывали ее крест-накрест. Рядом с ней лежала другая длинная, но не широкая и не высокая картонная коробка, тоже пока не вскрытая. На картоне я прочла «GARRETT GTI 2500 PRO».
– А вот и наши помощники приехали, – весело сказал Корецки, остановившись возле этих ящиков.
– А, что это? – спросила я.
– «GARRETT GTI 2500 PRO» – это металлоискатель, лучшая модель фирмы Garrett! Прибор профессионального уровня. Простой в управлении и настройках. GTI 2500 способен определять приблизительный размер объекта и глубину его залегания. Функция отключения  сигналов от  приповерхностного слоя позволяет производить поиск на сильно замусоренных участках. Имеется статический режим поиска всех металлов с увеличенной глубиной обнаружения и отображением типа объекта. Также есть функции исключения поверхности, независимая настройка сегментов дискриминации, речевой синтезатор, ручная и автоматическая отстройка от грунта, индикация ценных находок специальными звуковыми сигналами, отстройка от соленого грунта. И прочее, прочее, прочее. А вот этот большой ящик – продукция компании IDS S.p.A. Это – георадар. Он позволяет заглянуть вглубь земли на двенадцать метров! Правда, он довольно громоздкий, поэтому предназначен мной для работы вне дома. Хотя я еще не решил. Возможно, он и пригодится в доме, если возникнут затруднения с поиском подвала.
– То есть с их помощью мы будем производить предварительные работы? Поисковые?
– Ага.
– Виктор, а ты умеешь ими пользоваться? – у меня закралось сомнение.
– Разберусь! Не беспокойся! – уверил он.
Потом мы вышли из дома и направились в парк. Змеи-кабели тянулись именно туда. Они заканчивались метрах в десяти от дома. Там стояла небольшая будочка размером с собачью конуру. Подойдя поближе, я увидела в ней несколько розеток. Это был распределительный щит, спрятанный под крышей. А со стороны он мне показался конурой. Для чего эта конструкция предназначалась, я не поняла, но лишний раз спрашивать Корецки не стала. Зачем? Ему видней, а мне забивать голову нет необходимости. В парке людей не было, и мы могли спокойно разговаривать, не опасаясь, что кто-нибудь нас подслушает или случайно услышит наш разговор.
– Что у тебя в голове, Виктор? – спросила я. Он, улыбаясь, посмотрел на меня.
– Все то же. Мы должны найти подвал в доме и нечто под землей. Я не знаю, что это будет. Может могила, может склеп, может подвал, может первый этаж античного особняка. Короче, что-то, что прольет свет на тайну, сокрытую двумя тысячами лет. Я иду к ней все последнее время. И еще не был так близок к разгадке!
– Что? О чем ты все-таки говоришь? – я никак не могла понять, о какой тайне он говорит. Если о могиле Хереи, то в чем тайна?! Или все-таки есть еще, что я не знаю?
– Роберта, наберись терпения! Скоро ты все поймешь!
Виктор замолчал, когда из-за угла дома появился рабочий и направился к нам.
– Синьор Ричеркаторе, мы все разгрузили и подготовили для начала. Можно приступать? Вы будете присутствовать или нам начинать без Вас? – спросил он Виктора, назвав его другим именем.
– Да, спасибо! Мы сейчас подойдем, – рабочий кивнул головой, и удалился.
– Синьор Ричеркаторе? – удивилась я, когда тот скрылся из виду.
– Да. Исследователь. А как мне вести себя, если мое имя на слуху? Как скрыть свои тайны, какие-то действия, как замаскироваться? Как заниматься поисками, оставаясь незаметным для прессы, для посторонних людей?
– Ну, это понятно! Но почему Исследователь?! Что за странная фамилия?! – мне стало немного смешно. – Прям шпионские игры малолеток! Надо же придумать такую фамилию!
– Наверное, это смешно, – согласился он со мной. На его лице появилась совсем детская улыбка. – А мне нравиться моя придуманная фамилия! Ладно! Пойдем в дом. Не будем задерживать рабочих. У них все готово для просмотра скрытых ниш и пустот. Я хочу найти, по меньшей мере, вход в подвал.
Когда мы с ним вошли в дом, там уже молодой человек подготовил металлоискатель и водил им по различным предметам, проверяя настройки. Корецки махнул ему рукой и тот стал сканировать стены и пол, медленно продвигаясь по коридору и удаляясь от нас. Два других работника стояли возле ящика с георадором. Последний пока оставался нераспечатанным. Время его работы еще не наступило.
Стоя в углу, я скучала. Смотреть на медленно удаляющегося человека с палкой в руке и с наушниками на голове мне уже не хотелось. Взглянув на Виктора, я поняла, что в отличие от меня это занятие ему прошлось по душе. Он очень внимательно следил за всеми действиями рабочего и что-то отмечал в своем блокноте, когда тот останавливался и долго водил прибором по определенному месту. Вскоре мне надоело изображать из себя верную спутницу и увлеченного исследователя. Я подумала, что неплохо будет дождаться окончания этого увлекательного действия где-нибудь на свежем воздухе.
– Виктор, – шепнула я Корецки на ухо, – я выйду, и буду ждать тебя за домом на скамейке.
– Хорошо, – откликнулся он, продолжая внимательно следить за действиями рабочего. Я дотронулась до его руки и тихонько выскользнула из дома.
Усевшись на скамейке, я закрыла глаза и постаралась ни о чем больше не думать. Естественный шум загорода всегда успокаивал меня. Но в этот раз у меня не получалось полностью расслабиться. Что-то в последнее время я стала много нервничать. Сказать, что раньше такого не было, значит соврать. Конечно. Было всякое, и бессонные ночи, и переживания по поводу последствий от моего труда, и страх перед разоблаченными негодяями. Но в последнее время все происходит совсем не так, как было раньше. Я нервничаю по другим причинам. Мне стало страшно от того, что я, вдруг, представила, как Эльза все рассказывает Виктору. В каком свете я буду выглядеть?! Тогда он точно больше никогда со мной не заговорит! И черт с материалом! Я испугалась совсем другого! Виктор стал для меня очень важен. Я не представляла уже, как мне жить без него. Сказать, что я влюбилась в него? Хм…Наверное рано было говорить о сильном чувстве. Оно не проверялось ни мной, ни временем, ни обстоятельствами. Хотя к этому все и шло! Я потихоньку, хотя какого черта, я быстро, стремительно быстро влюблялась в Корецки! Потом, мне ужасно не хотелось связываться с моими ночными собеседниками. То были неприятные и, скорее всего, страшные люди. Они тоже могли навредить моим отношениям с Корецки. Но забыть о них я не могла. Забыть, – значит навредить себе! Эти люди могут возникнуть в любое время и уж точно придумают, как погубить, меня и мои новые отношения! Значит, мне предстояла встреча с ними, и я обязана было их обыграть.
Как ни странно вокруг стояла тишина. То, что происходило внутри дома, здесь почти не было слышно. Машины, привозившие строительные материалы уже давно уехали, а сними и все рабочие. Почти все. Трое остались и помогали Корецки найти пустоты в доме. Странно, что он им доверял. Он, который скрывал от работников свое настоящее имя, позволил совсем чужим людям участвовать в таинственных поисках подземелья.
Я вновь закрыла глаза, которые невольно открывались, когда думала и опять заставила себя не думать о происходящем со мной в последние дни. Солнце светило ярко, но скамейка в это время суток стояла еще в тени, лишь изредка сквозь листья, шуршащие на ветру, оно пробивалось, и тогда я ощущала его тепло закрытыми веками, лбом и щеками. Теплая и совсем не жаркая погода, усталость последних дней сделали свое дело. Я расслабилась и почувствовала, что важные мысли уходят на второй план, а меня все больше занимает шелест листвы, крик чайки, муха, жужжащая справа от меня. Я задремала. Мысли уже не роились в моей черепной коробке, они словно пчелы вылетели на свободу и кружили везде, где были цветы. Сколько я просидела в таком состоянии сказать трудно. Из приятного оцепенения дремы меня вывел Корецки, внезапно появившийся на скамейке рядом.
– Мы закончили, – шепнул он мне на ухо и поцеловал в щеку.
– Как?! Так скоро?! – удивилась я спросонья. Он это заметил и обнял меня нежно за плечи.
– О! Да ты славно здесь провела время! – засмеялся Виктор.
– А сколько прошло времени?
– Да уж полтора часа, как ты кинула меня!
– Да?! Гм…Ну, каковы результаты? – я уселась прямо, не облокачиваясь на спинку, и посмотрела на него очень серьезно. Но, видимо, мой вид был очень забавным, потому что Корецки весело и по-доброму рассмеялся.

Глава 10

– Виктор, это правда, что о тебе говорят?
– Что ты имеешь в виду? – не понял меня Корецки. Он удивленно посмотрел на меня.
– Ну, все эти рассказы о твоем сказочном богатстве. Слухи, что у тебя имеется что-то, что превращает любую вещь в золото? Некий современный философский камень.
– А ты веришь в это? – он еще внимательнее посмотрел мне в глаза.
– Нет… Это было бы через чур.
– Знаешь, есть такая поговорка «нет дыма без огня»…
– То есть это все правда? – я искренне удивилась.
– Ну, не все. Кое-что…
Где-то вдалеке завыла сирена то ли скорой помощи, то ли полиции. Звук долго нарастал, а потом вдруг, как по команде, все стало тихо. В это ночной тиши мне показалось, что машина остановилась совсем рядом, буквально в квартале от нас. Я напряглась, прислушиваясь к происходящему далеко от меня. Потом меня озарило, что я все равно ничего не услышу. Я переключила свое внимание на, лежащего рядом красивого мужчину. Он не молод, но, как ни странно, это не минус, а его плюс. Неужели я становлюсь старой девой? Мне теперь нравятся пожилые мужчины. Хотя нет. Не все. Только этот. Впрочем, как раз наоборот, старые девы любят молоденьких! С ними они чувствуют и себя молодыми! Да и с чего я решила, что он пожилой? Его тело мускулистое, сильное, без особых излишков жира. Так, кое-где. Но они его совсем не портят. Его мужская сила тоже еще ничего. Мне нравится и хватает. Так с чего я решила, что он пожилой? Возраст? Но разве общаясь с ним, я почувствовала его возраст? Нет. Он и сам говорит, что ему по ощущениям двадцать девять. Тогда какого черта? Только потому, что он умен, галантен и сдержан? Но это, возможно не заслуга возраста. Это характер, воспитание и что-то там еще.
Мне приятно лежать с ним после любви и разговаривать. Его интересно слушать, он говорит умные вещи, его голос приятен и сексуален. Но самое важное, наверное, в нем есть загадка, да еще какая! Его жизнь покрыта простаки завесой тайн. Да какой там! Она одна сплошная тайна! Говорят, что в женщине должна быть загадка, но в мужчине ее должно быть во стократ больше!
– А, что – правда? – неужели он мне расскажет, подумала я.
– Деньги, материальное благо – это у меня в избытке.
– А «философский камень»?
– Увы, нет. Причем, «увы» не в смысле, что мне не хватает золота. Нет. По преданию этот камень еще и давал своему обладателю здоровье, долголетие и само бессмертие.
– Ты как-то говорил, что стал богатеньким только недавно.
– Да.
– А как это произошло?
В комнате повисла долгая пауза. Я не стала его торопить и дожимать. Пусть сам решит, рассказывать или нет. Виктор молчал несколько минут. Я ждала, затаив дыхание, но старалась при этом не показывать виду, что жду с нетерпением.
– Я получил вечный двигатель и продал его правительствам мира, – тихо произнес Корецки, будто то, о чем он говорил было пустяковым делом.
– Что?! – вырвалось у меня изнутри. – Вечный двигатель?!
– Да.
– Это тот из сказок или обычный «перпетуум мобили»?
– Нет. Не тот и не другой. Я продал тот, что основан на физике Теслы.
– Постой! Я же помню со школьной скамьи, что вечного двигателя не может быть в природе!
– У меня он был. Кроме того, я могу для себя сделать еще.
– … Ого! Подожди! Дай мне осмыслить твои слова! – в голове моей творилось что-то невероятное. Его слова были похожи либо на сказку, либо на бред больного человека, либо он, таким образом, хотел отделаться от моих вопросов. Я села и потерла голову пальцами рук, словно пытаясь активизировать работу своего отсталого мозга. Он молчал и спокойно лежал, ожидая моих дальнейших вопросов. Весь его вид говорил, что ему неважно, как я отнесусь к его словам. – Извини, это женские эмоции.
– Ничего, бывает и с мужчинами. Если бы ты знала, как я воспринял существование вечного двигателя! Я посчитал человека, который мне его предложил, сначала мошенником, а потом просто сумасшедшим. Так что твоя реакция вполне закономерна и оправдана.
– Так к тебе пришел какой-то человек и вот так просто предложил вечный двигатель?
– Почти так.
– И какой он из себя этот вечный двигатель? Маленький, большой, сложный?
– Ты не совсем понимаешь, о чем идет речь. Конечно, тот человек не принес мне двигатель в обычном понимании этого слова. Это был не механический объект. Он принес теоретические выкладки, математические расчеты и прочую документацию. На основе его чертежей и идей мы совместно создали экспериментальный объект, который производил работу, не затрачивая при этом никакие видимые энергоносители. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Стараюсь. У меня не было отличных оценок по физике, поэтому я напрягаюсь, пытаясь понять, о чем ты говоришь. Постарайся опуститься на мой уровень.
– Хорошо. Что ты знаешь о Николе Тесле и его теории? И вообще, ты слышала эту фамилию?
– Кажется слышала… Но кто он и чем известен не помню, не знаю.
– Ладно, пойдем другим путем, – Виктор был спокоен, его не раздражали мои вопросы. – Был такой ученый Никола Тесла. Его открытия в свое время произвели фурор во всем мире. Но его теория мира, скажем, несколько отличалась от общепринятой теории. Он был не согласен не только с такими учеными, как Эйнштейн, но даже с фундаментальной наукой. Тесла был глубоко уверен в существовании эфира, некоего вещества или субстанции, которая заполняет весь мир, все сущее. Тебе известно, что чем плотнее вещество, тем выше скорость распространения в нем волн? Сравнивая скорость звука в воздухе, со скоростью света, Тесла пришел к выводу, что плотность эфира в несколько тысяч раз больше плотности воздуха. Но, эфир электрически нейтрален, и поэтому он очень слабо взаимодействует с нашим материальным миром, к тому же, плотность вещества, материального мира, ничтожна, по сравнению с плотностью эфира. Это не эфир бесплотен – это наш материальный мир, является бесплотным для эфира. Несмотря на слабое взаимодействие, мы все же ощущаем присутствие эфира. Пример такого взаимодействия, проявляется в гравитации, а также, при резком ускорении или торможении. Я думаю, что звезды, планеты и весь наш мир возникли из эфира, когда по каким-то причинам, часть его стала менее плотной. Это явление можно сравнить с образованием пузырьков воздуха в воде. Хотя такое сравнение очень-очень приближенное. Сжимая наш мир, со всех сторон, эфир пытается вернуться в первоначальное состояние, а внутренний электрический заряд, в веществе материального мира, препятствует этому. Со временем, потеряв внутренний электрический заряд, наш мир будет сжат эфиром и сам превратится в эфир. Из эфира вышел – в эфир и уйдет – можно перефразировать известное выражение. Каждое материальное тело, будь то Солнце или самая маленькая частица, это область пониженного давления в эфире. Поэтому, вокруг материальных тел, эфир не может оставаться в неподвижном состоянии. Ты понимаешь, о чем я говорю? – прервал свое объяснение Корецки.
– Ну, в общем да. Пока поняла, – я напрягалась из всех сил, но слушала его ночную лекцию. Черт! Я же сама была инициатором этого разговора! Вот теперь приходилось терпеть!
– Итак, чтобы понять это, – Виктор кивнул головой и продолжил, -давай перенесемся мысленно в водную среду. Представь, что нашу лодку крутит в огромном водовороте. Попробуй, обнаружить движения воды относительно лодки. Ты не обнаружишь никакого движения, так как скорость движения лодки, будет равна скорости движения воды. Заменив в своем воображении лодку Землей, а водоворот – эфирным смерчем, который вращается вокруг Солнца, ты поймешь, почему традиционные физики не верят в существование эфира. Есть такой принцип, что все явления в природе, в какой бы физической среде они не происходили, проявляются всегда одинаково. Волны есть в воде, в воздухе…, а радиоволны и свет – это волны в эфире. Трудно представить себе, что радиоволны есть, а эфира – физической среды, которая переносит эти волны, нет.
Тесла стал изучать физические процессы, происходящие в эфире, и вскоре создал некий генератор. Работая со своим генератором, он заметил одно странное явление. При его включении явно ощущался ветерок, дующий в сторону генератора. Сначала, Тесла подумал, что это связанно с электростатикой. Потом он решил проверить это. Свернув вместе несколько газет, он зажег и сразу потушил их. От газет повалил густой дым. С этими дымящими газетами Тесла обошел вокруг генератора. Из любой точки лаборатории дым шел к генератору и, поднимаясь над ним, уходил вверх, как в вытяжную трубу. Когда генератор был выключен – это явление не наблюдалось. Обдумав это явление, ученый пришел к выводу, что генератор, воздействуя на эфир, уменьшает силу тяжести! Чтобы удостовериться в этом, он построил большие весы. Одна сторона весов была расположена над генератором. Для исключения электромагнитного влияния генератора весы были изготовлены из хорошо просушенного дерева. Тщательно уравновесив весы, Тесла, включил генератор. Сторона весов, которая располагалась над генератором, быстро пошла вверх. Он выключил генератор. Весы пошли вниз и стали колебаться, пока не пришли в равновесие. Это было похоже на фокус. Тогда Тесла стал нагружать весы балластом, изменяя мощность и режим работы генератора, он добивался их равновесия. Вот после такого открытия он первый задумал построить летательную машину, которая могла бы летать не только в воздухе, но и в космосе…
– Очень интересно. Так. Это тоже понятно. И? Как работает ваш двигатель?
– Принцип работы нашего двигателя был основан на открытии Теслы. В сущности это модернизированный и усложненный генератор Теслы. Те чертежи и выкладки, что имеются в свободном доступе, изобилуют грубыми ошибками, допущенными, возможно, умышленно. Мы устранили кое-что из известного, что-то добавили и в итоге получили мощный двигатель. Увеличив параметры Х можно увеличить мощность движка. Мощность его теоретически неограниченна.
– То есть ты не будешь объяснять детально его работу?
– Нет. Во-первых, я не имею права, так как продал его. Во-вторых, это очень сложно и без чертежей и вычислений не объяснить. И, в-третьих, зачем тебе этим забивать голову?
– Ну, хорошо. Не объясняй. Но тогда скажи, где в настоящее время используется этот чудесный двигатель?
– Нигде!
– …о! Это еще интересней… – произнесла я с сарказмом.
– Мы его поэтому-то и продали, чтоб он нигде не использовался и никто о нем никогда бы не узнал, – объяснил Виктор. Вернее посчитал, что объяснил.
– Опять не поняла! – воскликнула я теперь уже с раздражением.
– Как ты думаешь, что будет с миром, когда появится бесплатная энергия? Машины не нужно будет заправлять бензином, самолеты керосином. Не нужен будет ни газ, ни нефть, ни атомная энергия, ни паровая, ни какая другая, за которую надо сегодня платить. Что будут делать те, в чьих руках находятся все эти блага?!
– О! Это проблема для них, да еще какая!
– Да! Мир станет неуправляемым! Вот поэтому у нас и купили двигатель, который умрет вместе с нами.
– Я поняла…А почему не наладить выпуск самим этих двигателей? – не унималась я.
– Да все потому же! Роберта! Нам не дали бы это сделать!
– Да, конечно, ты прав! – наконец до меня все дошло, и я согласилась с ним. Конечно, он был прав. Не в его возрасте добиваться вселенской справедливости и бороться с ветряными мельницами. Он уже не молод, чтобы быть наивным подростком, верящим в торжество равенства и братства, готовым отдать свою жизнь за идею. Но он и не настолько стар, чтобы уже не бояться за свою жизнь. Виктор жил в том возрасте, когда прежде чем что-то делаешь, десять раз подумаешь о последствиях. Когда каждый шаг дается тяжело, после преодоления огромного сопротивления инстинкта самосохранения.
Конечно, когда обладаешь совершенно фантастической технологией, позволяющей фактически вступить всему человечеству в новую эру, эру неудержимого прогресса, когда люди, возможно, смогут забыть, что такое деньги и безграничное богатство отдельных индивидуумов, ты невероятно уязвим и подвержен банальному уничтожению со стороны «хозяев» этого грязного мира. У них, этих хозяев нашей жизни возникает огромный соблазн решить возникшую для них проблему самым простым способом. Способом, который существует на протяжении всей истории человечества, лучше и проще которого ничего не придумано. Он легок, универсален и дешев. «Нет человека, нет проблемы»!
– Виктор, но ведь ты еще жив! Разве не проще тебя кх… – я провела рукой по горлу.
– Нет. Я подстраховался. Если, вдруг, меня постигнет смертельная болезнь или даже простой несчастный случай, то двигатель одновременно появится у десятков компаний, которые смогут воспользоваться им. Список их неизвестен, так что просчитать и предупредить последствия невозможно.
Я прижалась к его груди и поцеловала это сильное и умное тело. Как же меня возбуждают эти мозгляки. Они знают все, все просчитывают, все угадывают. Их тяжело обмануть. Они не поведутся на морковку. Они не безрассудно храбрые, они смелые, потому что знают последствия. Этот, лежащий рядом со мной, такой же, как они, но он еще и чертовски красив.

Глава 11

Я вышла из метро. Стоял прекрасный вечер. Солнце скрылось за домами и пальмами, теснившимися вокруг моей станции метро. Тени вытянулись и накрыли огромными серыми пятнами почти всю площадь перед станцией. Жара, которая еще два часа назад нещадно выгоняла пот из моего тела, стала униматься. Подул ветерок, воздух, прогретый за день, стал медленно остывать. Правда, он еще напоминал воздух Сахары гонимый вентилятором, но в нем уже чувствовалась легкая прохлада. Я вздохнула полной грудью воздух своего пригорода. Здесь все казалось обычным и вечным. Редкие пассажиры, спешащие, кто домой, кто на работу. Газетно-журнальный развал, возле которого всегда тасуются продавцы и горстка покупателей.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70608673) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.