Двойня для магната. Контракт на материнство
Тая Таганская
– Ты. Отдашь мне моих детей! И заплатишь за то, что сделала! – Марк угрожающе наступает на меня. Я его боюсь. За руки меня держат близнецы Андрюша и Алёша, я чувствую их теплые ладошки.Один из охранников отнимает у меня мальчиков, и я остаюсь одна с их грозным ревущим как медведь отцом. Теперь мне конец!Она – Аделина Синичкина, няня, бывшая танцовщица.Он- Марк Борзаков, бизнесмен, очень жесткий человек.Казалось бы, этих двоих, ничего не связывает кроме контракта на материнство.Она должна была стать всего лишь суррогатной мамой, а потом отдать малыша хозяину. Но она не смогла…История близняшки Евы в книге "Предатель. Всё равно уйду"
Тая Таганская
Двойня для магната. Контракт на материнство
Глава 1
Аделина
– Я женюсь! – сообщает Марк, как бы, между прочим.
– Женишься? На ком? – переспрашиваю, хотя по тону любимого мужчины поняла, что он серьезен, и счастливая невеста точно не я!
В собственном голосе слышу бесконечную боль и надрыв. Надеюсь, Марк не заметил.
– Дочь партнера, – мужчина нагло смотрит мне в глаза. – Детка, это бизнес, ничего личного!
– Бизнес? – переспрашиваю с сомнением в своих умственных способностях.
Сколько бы я не силилась принять информацию, и не смогу понять, потому что я в этой цепочке лишнее звено.
– Да, бизнес, – выдыхает устало Борзаков и расфокусировано глядит на улицу через открытое окно. – Аделина, у нас с тобой осталось слишком мало времени, чтобы побыть наедине. Невеста хочет переехать в дом и обосноваться здесь до свадьбы. Она желает потратить всё свое свободное время на знакомство с мальчишками.
– Я не буду вам мешать. Спрячусь где-нибудь. В пристройке.
– Нет! Ты – лишняя. Она знает, что я спал с тобой когда-то давно, и не хочет, чтобы ты здесь оставалась. Понимаешь? Ты будешь ей напоминать о том, что у нас с тобой была постель.
– Была постель? – непонимающе хлопаю глазами. Пять лет моей жизни с Марком, он назвал «постелью». Я что же ночной бабочкой или молью здесь работала? Так больно, что горит за грудиной.
– Как так?.. Марк! – умоляюще заглядываю в темно-карие, почти черные глаза любимого.
– Я обещал ей и ее отцу, что тебя не станет!
– Не станет? Я должна умереть?.. – спрашиваю на полном серьезе, и мне кажется, что сейчас Марк щелкнет пальцами и на меня обвалится потолок.
Горечь предстоящей потери и боль предательства сжимают горло.
– Что же ты такая прямолинейная, Аделина?! – мужчина в строгом деловом костюме, с расстегнутым воротом рубашки, берет меня за руку и заставляет подойти к себе.
Делаю неимоверное усилие над собой, делаю два шага. Заглядываю в темные глаза Марка.
Он замечает бесконечную тоску в моем взгляде и прижимает меня к себе.
– Я дам тебе деньги, и ты уедешь на Дальний Восток.
– Куда??? – у меня глаз дергается от полученной информации. Я этот Дальний Восток помню со школы, до него добираться дольше, чем до космоса!!!
– Ада, не спорь. Тебе уже купили во Владивостоке трехкомнатную квартиру, билет приобрели на самолет. Пойдешь учиться, помогу устроиться тебе на работу. Начнешь новую правильную жизнь. Там.
Вдох-выдох. Забываю, как дышать. Готова потерять сознание от страха за будущее.
– Марк, но там не будет тебя! – выдыхаю и заливаюсь жаром от своего признания в любви.
– Ничего, это Россия. Там живут добрые хорошие люди. Морской воздух пойдете тебе на пользу, ты слишком часто болеешь бронхитом.
– Ты заботишься обо мне?
– Да, – отвечает спокойно мужчина, не услышав издевки в моем голосе.
– Марк, там не будет моих мальчиков! – шепчу я, по-прежнему зажатая в тиски крепких мужских рук.
– Вот! Именно в этом наша с тобой проблема.
– В чем?..
– Ты называешь моих сыновей своими. А ты всего лишь их няня. Поэтому я принял решение обезопасить их от тебя и твоих посягательств. У них будет новая няня, мама.
Обезопасить детей, оградив от материнской любви, ласки, заботы? Это ли безопасность, по-борзаковски?
Отдаю себе отчет в том, что рядом с жестким отцом, любящим, но всё же деспотичным, дети вырастут его подобием.
Конечно, в Марке много хороших качеств – ум, красота, таланты, сила, но всё это должно быть подслащено материнской нежной любовью и правильным добрым воспитанием.
Нельзя допустить, чтобы мальчиков воспитывал отец! Или какая-то чужая женщина.
В моем взгляде так много тоски и мольбы, что Макар не выдерживает, отпихивает меня от себя и отстраняется сам.
– Моя невеста переедет в этот дом ровно через неделю, к этому моменту, ты будешь далеко отсюда.
– Нет!!! – слышу свой сдавленный крик.
Руки дрожат, и я прижимаю их к себе, чтобы успокоить тремор.
Возражать Марку смысла нет, он не приступен как скала. Остается смотреть на него украдкой.
– У нас четыре дня, чтобы нормально попрощаться. Ада, ты, когда послушная, прелесть! Не расстраивай меня, ладно? – Борзаков протягивает крепкую загорелую руку с перстнем к моему лицу, сжимает мой подбородок.
А я смотрю на мужчину безрадостно, и не знаю, где взять мотивацию на те эмоции, которые он ждет от меня.
Обычно, я встречаю Марка улыбками, вкусным ужином, выпечкой, улыбками, поцелуями, душем, совместной ванной, массажем, свежими рисунками сыновей.
И сегодня было так… но ближайшие четыре дня в моей душе будет царить хаос, мною будет править тьма, мне негде будет зарядиться энергией, чтобы всю ее отдать без остатка любимому мужчине… который только что предал меня и выставил не просто на мороз, а на другой конец света.
Отступаю от Марка с тяжелым взглядом, он глядит с безразличием на слезы, бегущие ручьями по моему лицу.
– Ада, будь моей Прелестью. Нам осталось всего четыре дня. Если сейчас откажешься от того, что я даю, будешь винить себя всю оставшуюся жизнь. Будешь скучать по мне, сожалеть, что отказалась от подарка.
Удары в груди учащаются. Понимаю, что мужчина обращается со мной как хозяин, решивший усыпить больную любимую псину… через четыре дня.
Хочу отказаться от подачки, и в этот момент на кухню-столовую забегают мальчишки, за ними семенит ночная няня.
– Папа, мы пить хотим! – сообщают отцу, но не смеют бросаться к нему. В нашем доме так не принято, есть специально отведенное время для ласк. В целом, мальчики должны расти мужиками и «сюси-пуси» не поощряются отцом. Пацаны давно привыкли к этому, считают нормой.
Марк глядит на близнецов с гордостью, а я с бесконечной любовью.
Темные жесткие волосы, прямые носы, темно-карие глаза подчеркивают принадлежность мальчишек роду Борзаковых. Бровки домиком, вечно надутые губки бантиком, улыбки, нежная молочная кожа – выдают в сыновьях меня – их родную маму.
Наивные карие глаза, любимые мордашки напоминают о том, что четыре дня – это большой срок для моей истерзанной души.
– Вижу, что договорились, – ухмыляется Марк. – Жду тебя через тридцать минут у себя, – бросает на ходу, направляясь на выход. По дороге к двери не забывает приласкать сыновей, погладив их по темным головкам.
– Мальчики, спокойной ночи.
– Папа, спи! – отвечают мальчишки хором.
Ровно через тридцать минут стою перед заветной дверью. На мне красивое нижнее белье, сверху накинут халат.
Выдыхаю страх. Прислушиваюсь к своему телу. Я вся горю в предвкушении мощного выброса энергии. Нерешительно дергаю дверь.
Спустя две недели
Нервно озираюсь по сторонам, я сейчас больше похожа на затравленного зверька, чем на человека. Живот сжимается от дикого страха. Душит адреналин.
Бегу по торговому центру, в руках сжимаю две детские ладошки.
Ладошки моих сыночков.
Алеша и Андрюша бегут за мной так быстро как могут.
Помогают мне, мои хорошие.
Близнецам всего четыре годика, но они очень шустрые. Только вот одеты абсолютно нелепо, как они, так и я. Поэтому на нас обращают внимание. И этот факт заставляет нервничать еще сильнее, потому что не хотелось бы привлекать внимание.
На мальчиках оранжевые рубашечки и ярко-синие брючки, на темных головкам синие мужские шляпы. На мне ярко-белое ажурное платье, как у принцессы, а на голове парик с рыжими волосами. Я сейчас больше похожа на куклу или на девчонку из какой-то ролевой игры для взрослых мальчиков.
– Няня! Устал я! – жалуется Андрюша Борзаков, и я останавливаюсь, жалея ребенка.
– И я, – канючит второй.
Сегодня мы сбежали прямо с детского праздника из кафе, куда я сопровождала мальчишек в качестве няни.
Сейчас нам нужно купить подходящую для побега одежду, и скрыться, пока Марк Борзаков не объявил на нас охоту.
Мерзавец. Подлец. Гад.
Обокрал меня наивную глупышку, воспользовавшись моей безоговорочной любовью и подчиненным бесправным положением, а теперь хочет уничтожить!
Слезы льются из глаз, но я не позволяю себе расплакаться.
Смотрю на стеклянную витрину, проверяю, не размазалась ли тушь.
Провожу ладонью по щеке… а мое отражение проводит рукой по лбу.
Касаюсь рыжих кудрявых волос, мое отражение трогает свои белокурые.
– Неужели я потеряла парик, пока бежала? – Проверяю. На месте, сидит как влитой.
Беру за руки мальчиков, а мое отражение – берет за руки мальчика и девочку.
Вскрикиваю очень громко.
Отражение поступает также.
Вместо того, чтобы продолжить путь к магазину, разворачиваюсь и бегу со всех ног к выходу.
За спиной слышу громкий стук каблучков и топот детских ножек.
– Стой! Рыжая! Ты кто??? – слышу женский голос, похожий на свой, но более нежный и звонкий. Голос врезается в мой слух с такой силой, что в ушах звенит.
Бегу так быстро, как успевают за мной крохи.
– Я – Евангелина Березина! Я твоя сестра! Найди меня!!!
Обжигающие слезы катятся по щекам, но я продолжаю свой побег. Если меня поймает Борзаков, мне крышка. И нет у меня никаких сестер-близняшек, это какая-то хитрость. Только чья, пока не пойму.
Озираюсь по сторонам как затравленный зверек.
Вариант у меня один – поехать к бывшей напарнице по шоу Мальвине, чтобы взять у нее ключи от дачи и схорониться там, пока решу вопрос с деньгами и документами.
Изначально побег планировался на другую дату, поэтому я не успела забрать новые документы и деньги, припрятанные вне дома.
– Няня? – Алеша смотрит на меня невозможными карими глазищами. – Я устал. Когда папа придет.
Вздрагиваю от недетского вопроса.
Говорить сыну о том, что его папа больше никогда к нам не придет. И слушать, когда тебя называют «няней», а не мамой – разрывает мое бедное сердце.
Стуча каблучками бегу к такси, на мгновение сердце замирает, когда рядом с нами останавливается такой же автомобиль, как у Марка.
Хватаю воздух ртом в ожидании своего конца…
Дверца открывается и из авто выходит незнакомец. Влох-выдох. Снова позволяю себе чуть-чуть расслабиться.
Помогаю близнецам забраться в машину, и сама сажусь рядом с ними.
– Вы с ума сошли! – кричит на меня водитель. – Я не повезу детей, у меня нет специальных сидений. Дамочка! Выходите немедленно. – Таксист попался нервный, истерит как баба.
Достаю из кармана две пятитысячные, протягиваю ему. Мужчина очень быстро успокаивается, а я выдыхаю.
Ну не могла я заказать такси с двумя детскими сидениями!
Нельзя мне палиться. Чем меньше следов и свидетелей, тем лучше. Тем чище и дальше будет наша дорога. Дальше от дома, где нас предал мужчина, который клялся мне в любви.
Взгляд черных глаз водителя застывает на моем лице.
– Ты случаем детей не украла из торгового центра?..
– Нет. Мои. Мальчики, подтвердите, что я ваша няня. Кивните.
Пацаны кивают.
Чтобы закрепить эффект, достаю еще пять тысяч, протягиваю. Через секунду водитель демонстрирует нам фокус – денежная купюра исчезает прямо из воздуха. А мужчина наконец-то закрывает рот и везет нас по нужному адресу.
О боги!
Только сейчас осознаю, что натворила. Начинается приход от моего дерзкого поступка, и меня всю трясет. Ощущение такое, будто лихорадка начинается.
Андрюша снимает синюю шляпку, и я приглаживаю рукой вспотевшую головку родного сына. Я так сильно люблю своих мальчиков, что у меня сердце разрывается, гложут сомнения, правильно ли я поступила? Ведь они любят отца больше, чем меня!
Не потому что я плохая мама, а потому что мне не позволено быть мамой! Борзаков отнял у меня это право, наслушавшись сплетен.
Что мне делать одной с двумя пацанами? Без денег? Без защиты?
С отцом мальчикам было бы спокойнее и привычнее. А я потащила их туда, не знаю куда. Потому что испугалась, что о моем плане побега узнал кто-то из охранников. Я почувствовала слежку и решила сработать на опережение. Фальшивые документы я заказала всего неделю назад и до сих пор не успела получить.
Сынок вскидывается, поднимает на меня огромные не по-детски умные глазищи, смотрит внимательно. Прямо как его отец.
Безумие какое-то!
Ну да, я безумна. Об этом свидетельствует мой поступок – украла близнецов у Марка Борзова!
По документам я малышам – никто. Просто няня Аделина Синичкина.
Окончательно осознаю, что подписала себе приговор. Марк меня не любит, значит, не пожалеет. Растерзает. Тот факт, что я не чужая его мальчикам уже ничего не изменит.
Крыша от страха съезжает окончательно и меня качает как маятник из стороны в сторону.
Подъезжаем к дому Ирины.
Сценический псевдоним девушки Мальвина, потому что ее парики всегда носят синий или голубой оттенки.
Марк не знает, что я общаюсь с кем-то из клуба по сей день, это большая тайна. Если он прознает, будет плохо всем.
Ира заглядывает в машину, качает неодобрительно головой. И я выбираюсь из салона наружу, чтобы переговорить без свидетелей. Подруга протягивает ключи от дачи своего деда.
– Дача оформлена не на меня, так что у тебя есть неделя перекантоваться. А потом он тебя обязательно найдет. Так что пеняй на себя, если задержишься хоть на минуту!
– Спасибо тебе.
– Если он выйдет на меня и будет пытать, я могу не выдержать, расколоться. Помни, я тебя не предавала, просто спасала свою жизнь, – шелестит Ирка, крепко обнимая меня. – Какая же ты, дурында, не могла как-то по-хорошему забрать малышей? Договориться? Например, тебе одного, а ему – второго.
– Как? Через суд? Смеешься! У Борзакова куплены судьи всей планеты. Если бы только суд проходил где-нибудь на Марсе… – говорю с болью в голосе. – К тому же делить близнецов – это зло. Как их любящая мать, я бы никогда не решилась на такую подлость. Ради себя лишить сына общения с братом.
– Ладно, тебе виднее. Может, ты права. Если спросят, то я тебя не видела, – нервно выдает Иринка, и я замечаю, что она едва сдерживает эмоции, чтобы не расплакаться.
– Не реви. Я умирать не собираюсь… – говорю дрожащим голосом, и понимаю, что эта фраза теперь не успокаивает, а намекает на мою дальнейшую судьбу. Если не буду проворной, то возможно всякое.
– Надо было думать об этом до того, как ты вошла в клетку к голодному свирепому тигру, – шепчет Ирка и сдерживает позыв зареветь.
– Да, надо было пять лет назад остаться спать в подсобке, когда Влад предложил мне перебраться к ним в дом, – говорю, задумавшись на мгновение.
– Держи. Мальчишкам своим передай, – подруга достает из кармана худи две крошечные красные машинки. – У них, наверное, ни одной игрушки теперь нет.
– Ничего. Я заработаю и куплю им много игрушек. – Горло перехватывает от несправедливости ситуации. Почему со мной это случилось?
Работала бы медицинской сестрой и проблем бы не знала!
Забираюсь обратно в машину, и водитель везет нас в деревню, где раскинулся домик, в котором я буду жить с детьми ближайшую неделю.
Глава 2
Аделина
– Ада, – сынок с ужасом оглядывается по сторонам. – Будем здесь жить?
– Лёшик, не нужно снимать шляпу. Пускай пока на голове побудет.
– Зачем на голове? – уточняет малыш.
– Чтобы не потерять!
С ужасом осматриваю дом, в котором явно кто-то побывал. Окно разбито, стекла рассыпаны по полу.
– Только не это, – шепчу я, открывая дверцы шкафа.
Кто-то залез в дом и обчистил его. Не оставили ни крупы, ни сахара, ни одной консервы. У Ирины всегда здесь хранились залежи съестного, кто-то прознал и обчистил дом.
– Гады! Даже чайник электрический унесли, – лепечу и всхлипываю на эмоциях.
Достаю из сумки салфетки, вытираю им скамью, и помогаю мальчишкам забрать на нее.
Обычно пацаны очень шустрые и энергичные, но не сейчас. Дорога и праздник в кафе их вымотали. Усталость мне в помощь!
– Вы посидите тихо, пока мама приберет стекла и пыль, – говорю машинально, не обращая внимания на слова.
– Ма-ма? – Лёшик округляет темно-карие отцовские глаза, хлопает длинными черными ресничками.
– Это игра такая! – быстро нахожу объяснение роковой ошибке.
– Мне «нлавится»! – щебечет Андрюша и гладит меня по руке. – Няня-мама.
– Можно и так!
Где-то за домом слышны звуки деревни – мычат коровы, звонят колокола. И весь этот гомон сейчас меня не успокаивает, а давит, потому что я боюсь, что нас найдут раньше, чем я успею исправить свою глупую жизнь.
Нечестно так! Использовать девчонку без мозгов, за которую некому постоять.
Конечно, Влад пытался пару раз влезть в дела брата, но Марк быстро поставил того на место, объяснив, кто в доме хозяин. Влад психанул и просто хлопнул дверью, уехал, так и не разобравшись в ситуации.
Все обвиняйте меня! Я всё стерплю.
– Черт! – чертыхаюсь, спотыкаясь и роняя ведро.
Мальчишки громко смеются.
– Вы ничего не слышали, понятно?!
– Черт… черт… черт… – повторяет один.
– «Челт… челт… челт…» – вторит ему второй.
А я оглядываюсь как затравленный зверек по сторонам, думаю, что делать, ведь только что ситуация очень сильно осложнилась. Продуктов нет, детей кормить нечем. А они – мальчишки, растущие организмы, не смогут перебиться кабы чем. К тому же нужно окно вставлять.
Протягиваю руку и ощупываю рукой грудь, на которой на цепочке висит кольцо с огромным бриллиантом.
Денег мало, зато есть бриллиант. Только где я его продам? Ломбарда явно здесь нет, даже если бы был, то у меня спросили бы паспорт. А я не хочу палиться. Представляю, что сделают со мной, когда узнают, что я умыкнула самое дорогое, что было у Борзакова.
А у меня не было выхода. Четыре года терпеть его издевательства… я так сильно любила, а он… только использовал меня.
Но я стойко всё выносила. А две недели назад всё рухнуло – Марк привел в дом женщину, сказал, что женится, что у его мальчиков должна быть мать. Настоящая. Любимая.
А я никто. Просто няня. Суррогатка. И должна выметаться из дома.
Сердце снова и снова сдавливает тисками.
Я смотрю на своих крох. Разве я – их настоящая мать могла отдать своих мальчиков другой женщине? Конечно, нет. Но заставить Марка принять и полюбить себя я тоже не могла.
Сейчас я в беде. И моим детям нечего кушать.
Может, плюнуть на себя? Перестать бороться? Вернуться и отдать ему наших сыновей?
Нет. Поздно. Не простит. Уничтожит. Не поверит, что я сделала это в состоянии аффекта, из-за его невесты.
Марк раньше считал меня лгуньей, женщиной с низкой социальной ответственностью, а теперь еще и воровкой… совершившей хищение в особо крупных размерах.
Не вижу никакого выход, кроме одного… бороться до конца.
– Всё получится! – продолжаю собирать стекла.
В дверь громко стучат, и я вздрагиваю. Детям показываю, чтобы молчали. Через пару минут заглядывают в разбитое окно.
Хватаю швабру и со всей дури бью по голове.
– Хорошо, что у меня на голове фуражка, – слышу недовольное мужское бурчание. – Иначе, гражданочка, пришлось бы вас привлечь за нанесение тяжкого вреда здоровью стражу порядка при исполнении. Местный участковый Никита Касаткин.
Стыдно-то как!
– Простите-простите, – лепечу я, выбрасывая из рук швабру. – Я подумала это снова те самые воры, обчистившие дом.
– А вы, сами-то кто? – Никита рассматривает внимательно детей.
– Я Настя, подруга Ирины, мама этих двух малышей.
– Вот как? С чего бы мне верить вам? Дому нанесены явные повреждения, а тут вы – незнакомка.
– Позвоните Ирине, пожалуйста, она подтвердит, что я – ее подруга по театральному училищу.
– Актриса значит? – Никита прищуривает ярко-голубые глаза.
– Актриса, но я не притворяюсь, и не играю роль. Я здесь как отдыхающая актриса, – лепечу бессвязный бред.
– Понятно, – расстроенно выдыхает Никита. – Я чего заходил-то… думал, Ирка приехала, чаю попьем, – мужчина протягивает через разбитое окно торт.
Настоящий торт с розочками в прозрачной упаковке.
Мальчишки в голос кричат «Ура», а я мысленно поддерживаю их. Небеса послали нам кусочек «хлеба», чтобы мы не голодали.
Очень быстро хватаю торт и прячу у себя за спиной. Успеваю заметить на пальце стража обручальное кольцо. Надо же, какая дерзость! У самого жена дома, сам по бабам ходит «приветственный чай» пить.
– А Ире я обязательно позвоню! – угрожает мне, покидая окно.
– Обязательно позвоните, – отвечаю уверенно.
Полицию я могу не бояться. Борзаков никогда не будет искать детей официально, потому что он говорит всем, что я – никто, просто суррогатка. А дети принадлежат только ему.
Но я уже докопалась до правды, и знаю, что меня обманули в клинике. Яйцеклетки были моими! Марк уже сумел меня убедить в том, что я ношу абсолютно чужих детей, и не имею к ним никакого отношения.
Он не позволит мне открыть рот и заявить на всю страну, что я – стриптизерша, женщина низкого статуса, детдомовка, сирота – родная мать его наследников.
– Ну что, ребятки, живем?! – торжественно ставлю торт на стол, достаю из дорожной сумки бутылку с водой. – Сидите там, на скамье, – командую пацанам, и двигаю стол к ним.
С счастливой улыбкой на лице наблюдаю за измазанными мордашками сыночков, за горящими от радости темно-карими глазищами. Благодарю небеса за щедрый подарок.
Может, каждый день нам кто-нибудь будет приносить еду в дом?
И ангел-хранитель отвечает: – Ада, не наглей!
Глава 3
Аделина
– Папа не «плидет»? – спрашивает сын. И я снова тяжело вздыхаю.
– Малыш, папа уехал в командировку.
– «Блосил» нас??? – супится второй сынок.
– Нет, мой сладкий. Спи. – Накрываю сыновей двумя одеялами. Сама ложусь рядом на диване.
Мальчишки беспокойно крутятся на чужом спальном месте, и я не выдерживаю, встаю и ставлю рядом с кроватью пуфик и стул. Лёша всегда открывается ночью, а Андрей пинается и занимает много места. Мальчишки всю жизнь спят на отдельных кроватях, не привыкли делиться друг с другом пространством.
Даже когда их местом жительства был мой живот, они вечно воевали, кому достанется больше места. Все их бои заканчивались для меня тошнотой, поджиманием диафрагмы и кулачно-пяточными ударами по животу.
Господи!
Они же действительно маленькие копии своего грозного отца.
Нет. Марк Борзаков никогда меня не бил.
Лучше бы ударил…
Выносить его темные взгляды невыносимо. В них всегда сквозит превосходство.
Вспоминаю, как пересеклись наши пути, и обида царапает сердце. Почему всё это произошло именно со мной – детдомовской девочкой?
Мне выпала эта непростая судьба! Колючая, доставляющая боль и страдания.
После выпуска из детского дома мне, как и всем, выделили жилье. И я пригласила своего молодого человека жить к себе. А он оказался мерзким альфонсом, предателем. Вместо того, чтобы помогать мне, нести всё в дом, только тыркал меня и заставлял меня зарабатывать деньги, содержать его.
Зарплаты медицинской сестры не хватало на все хотелки подлеца, пришлось импровизировать.
Будучи воспитанницей детского дома, я много занималась спортом и танцами, чтобы иметь возможность всегда постоять за себя, чтобы иметь хорошую физическую форму.
Не знала, что в восемнадцать, когда окажусь на вольных хлебах, эти навыки пригодятся.
По случайному стечению обстоятельств зашла выпить кофе, а рядом оказался стриптиз бар. Вошла, а там шло прослушивание.
В полутемном душном помещении пахло терпкими духами. Трепетные нотки секса, простое женское желание любить, страстное возбуждение витали в воздухе и норовили сесть на плечи каждой, кто пришел испытать счастье.
По роковому стечению обстоятельств в зале оказался менеджер заведения. Я стояла там и любовалась тем, как танцуют девчонки, а он любовался мною.
– Игорь, – молодой мужчина подошел и протянул руку, знакомясь со мной.
– Аделина, можно проще, Ада, – я протянула руку в ответ.
– Пришла к нам танцевать?
– Нет, что вы! У меня есть парень, – отвечаю неуклюже.
– При чем здесь парень? – хохочет мужчина с ухоженной щетиной и бородкой.
– Как при чем? – удивленно округляю глаза и показываю на едва одетых девиц. – Если он увидит, что я танцую, вихляя полуголой пятой точкой перед чужими мужчинами, то сойдет с ума!
– А если ты принесешь в дом тридцать тысяч за ночь, тогда что он скажет? – собеседник прищелкивает языком.
– Тридцать тысяч??? Я работаю медицинской сестрой, у меня зарплата пятьдесят за месяц.
– То-то и оно! – мужчина гордо разворачивается, чтобы уйти. – Чего я распинаюсь перед тобой? У нас по десять девчонок на место. А ты, наверное, даже танцевать не умеешь. Кроме красивой фигурки и мордашки у тебя ничего нет!
Осматриваю себя – фигурка у меня зачетная, личико милое. От кого-то из родителей я унаследовала выразительные серые глазищи, и они помогают мне жить и гипнотизировать людей. По крайней мере, мужчин.
Длинные русые волосы я выкрасила в белый цвет с перламутровым оттенком. Так попросил мой парень.
– Я могу станцевать. Я умею! – кричу в спину уходящему шансу.
– Иди к шесту, покажи на что годишься!
Я танцевала, а Игорь восхищенно смотрел на меня и даже присвистывал.
– Ну как? – спрашиваю, абсолютно запыхавшись после ритмичного танца.
– Шикарно!
– Меня берут!
– Да.
Живот сжимается от страха и мне не по себе. Еще утром я была медсестрой, а сейчас – стриптизерша?!
Хорошо, что у меня нет мамы, иначе у нее случился бы нервный срыв.
Мама и папа погибли в автомобильной аварии, когда я была совсем маленькой. Родственников у меня не было, поэтому я очутилась в детском доме.
Невесело усмехаюсь. Опрометчиво было заходить в это заведение, лучше бы обошла мимо. Теперь же я не имею права отказать от места, где можно заработать тридцать тысяч за ночь.
Так я попала в тот мир, в котором частыми завсегдатаями были братья Борзаковы.
Вспоминаю нашу первую встречу. Сначала меня заказал его брат – Влад, и я танцевала ему приват.
Всё как обычно – только на этот раз в комнате нас двое – я и тот мужчина с темными волосами.
И сцена у меня маленькая – кабинка с хорошим светом. Ярким, бьющим в глаза, чтобы я плохо видела клиента и не разглядывала его.
Я возвышаюсь на круглой платформе, а мужчина сидит ниже меня в уютном кресле.
Мои движения как обычно грациозны и изящны. В голове у меня песня, какой-то трек, который слышу только я. Мне так легче работать, вилять бедрами. В песне на английском, который я учу в последнее время, птица парит в ночном небе. Но охотник стреляет ее, и красавица падает в море с перебитым крылом. Но это потом, в финале. Сейчас же птица парит… и я начинаю танец с медленных плавных движений.
Бросаю взгляд на клиента, он нетерпеливо ерзает, расстегивает ворот черной рубашки, чуть расставляет ноги. И я понимаю, что завожу его. Значит, могу рассчитывать на чаевые! Ура!
Движения моего тела становятся энергичными и страстными. Работаю лицом как нас учат – выдаю то нежность, то пылкую страсть.
Музыка заполняет помещение, ароматы вседозволенности и коктейлей вбиваются в ноздри.
Кажется, сама начинаю заводиться от реакции мощного рельефного мужчины на мой танец.
Мужчина ведет себя как самец, он начинает двигать телом в такт музыке и моим движениям. И я удивленно подмечаю, что его движения очень красивы.
Свет проникает в помещение сквозь дымку на моей сцене. Я делаю еще одно ловкое движение и парень привстает в кресле.
Вокруг нас будто магия витает, она тянет нас друг к другу. И мужчина нетерпеливо похлопывает себя по мощному бедру. Показывает мне, чтобы подошла.
Я мотаю головой, продолжаю танцевать. Для меня этот танец наполнен грацией и силой. Вьюсь вокруг шеста, и в этот момент, крепкая мужская рука ложится на мою пятую точку.
– Ты шикарная!
– Спасибо. Но, нас нельзя трогать, – говорю жестко. – Уберите руку, пожалуйста. Иначе позову охрану.
– Зови! – усмехается темноглазый рельефный мачо с накаченными руками.
– Вам не понравился танец?
– Почему же, очень понравился. Продолжения захотелось…
– У меня есть парень.
– Мерзко, – выплевывает мужчина и отходит на два шага назад.
– Что мерзко? – спрашиваю шокировано.
– Мерзавец – твой парень! Как можно свою бабу отпустить в клуб, где она полуголая соблазняет мужиков.
– Я сама выбрала эту работу. Стас не виноват! Мне нравится танцевать.
– Тебя не смущает, каждую ночь тебя виртуально имеют все?
– Это всего лишь танец! – Прикрываю обнаженную грудь руками.
– Детка, тебя обманули! – усмехается мужчина, отпивая коктейль из бокала. – Я поимел тебя пару раз, пока ты танцевала! Еще и потрогал.
Фу, какая мерзость! Если бы моя баба позволяла себе такое… я бы ее, – мужчина протягивает руки и виртуально душит меня.
В ужасе хватаюсь за свою шею. Я будто ощутила сейчас эту удавку.
– Гадко. Мерзко. Отвратительно. – Констатирует парень, и идет на выход. Перед дверями замирает, смотрит на меня в последний раз. – Ты хорошенькая. Танцуешь зачетно. Кстати, меня зовут Влад Борзаков. И в следующий раз я приду с братом, и мы закажем тебя!
Мужчина уходит, хлопая дверью, а я опускаюсь на пол и долго плачу.
Дурной сон наяву. Так меня еще никогда не оскорбляли. Я же ничего плохого не делаю, просто танцую. Удушающей волной по телу бежит слабость.
– Ты чего? – в комнату заходит Игорь. – Клиент двойной тариф оплатил, так сильно ты его зацепила!
– Правда? – поднимаюсь на ноги, виновато улыбаюсь. Слезы моментально высыхают.
– Можно, я домой пойду? Хочу своего парня обрадовать.
– Иди. Заслужила, – улыбается довольно босс.
Переодевшись и закидав вещи в сумку, я бросилась к стоянке такси, предвкушая, как обрадую любимого человека.
Сегодня я получила больше, чем рассчитывала. Завтра оплачу за аренду квартиры, хозяйка Вика будет довольна, что без задержек. Сейчас заеду в любимый ресторан Стаса и закажу крылышки, в магазине куплю его любимое вино. И мы отпразднуем.
Как сильно я люблю Стаса, даже дышать не могу.
Спустя час я входила в арендованную квартиру.
– Черт! – чертыхнулась, напоровшись на препятствие в холле. Включив свет, обнаружила красные туфли на стервозной шпильке. Женские. Не мои.
Сердце учащенно забилось, и в этот момент до меня долетели странные звуки и звонкие шлепки.
Тихо ступая по ковролину, проследовала в спальню, включила свет и уставилась на стройную спину хозяйки Виктории.
– Откуда ты здесь, Мышка? – Запыхавшееся раскрасневшееся лицо Стаса показалось из-за груди Вики.
– Хотела сделать сюрприз, – шепчу, роняя пакеты из рук. Пиво с грохотом разбивается и разливается по ковролину, курица вываливается из контейнера. И ароматы пива и специй заполняют комнату, перебивают запахи секса.
Стас продолжает юзать Вику, а я ошеломленно смотрю на всё это действо.
– Ты уйдешь или будешь смотреть? Вас этому в стриптиз клубе учат? Подглядывать? Быть третьей? – интересуется Виктория, не оборачиваясь. – Кстати, за ковролин с тебя тридцатка. Когда будешь выметаться из квартиры, оставь деньги на кухне.
– Стас, скажи что-нибудь… – шепчу я, не веря тому, что происходит.
– Вика открыла мне глаза на тебя, рассказала, откуда ты берешь деньги. Теперь я с ней. Спать с тобой – мерзко!
– Я… я…
– Уйди уже! Ты нам мешаешь! – кричит на меня Виктория, продолжая прыгать на Стасе.
Опрометью бросаюсь к шкафу, забираю первые попавшиеся на глаза вещи. Жгучие слезы бегут по щекам. Стоят в глазах.
Спустя десять минут обнаруживаю себя, сидящей на скамейке в сквере. Шарюсь в карманах – ни телефона, ни денег – ни карты, ни наличных. Как так вышло, не знаю. Помню только, что когда я выходила из квартиры, ко мне подошел Стас, и зачем-то обнял меня…
Ни ключей от квартиры.
Меня обчистили.
Летняя ночь совсем не греет, холодно, зябко.
Очень хочется спрятаться где-нибудь, где тепло – на вокзале – многолюдно, поэтому я еду туда, где, по моему мнению, самое безопасное место. В клуб.
– Няня, я пи-пи хочу, – слышу звонки голос сына, и моментально просыпаюсь.
– Сейчас малыш, – поднимаю ребенка из кровати, несу его в комнату, где поставила ведро.
– Темно…
– Сейчас телефоном посвечу!
Сын ошеломленно смотрит на ведро.
– Это наш ночной туалет, – объясняю ребенку.
– Круто! Папе расскажу, как весело было! – лепечет он сонно, пока делает свое дело.
– Конечно расскажешь… – успокаиваю ребенка. И возвращаю его в постель.
Сама тоже ложусь на диван, и понимаю, как сильно затекло тело. Я еще осознаю, что не знаю, чем кормить на завтрак сыновей.
Варианта два – продать сворованное у невесты Марка кольцо или устроиться на подработку. Танцевать перед доярками и коровами явно не возьмут.
И тут мне в голову приходит отличная мысль – я же дипломированная медсестра. Что если мои услуги здесь кому-то нужны? Могу сиделкой. Могу ветеринаром.
В душе зарождается надежда.
Долго лежу с открытыми глазами, вспоминаю прошлое, которое привело меня сюда…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70531264) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.