Сказки для Кристины
Седрак Вартгезович Симонян
Высший смысл воспитания. Неприкрытые чувства и эмоции. А любовь и порядочность все победит.
Седрак Симонян
Сказки для Кристины
Обаятельной Вареньке, дочери Анны
Отдав последние поручения боцману, помощник капитана сухогруза «Южный», Алексей Васильевич, прихватил свой саквояж, сумку с подарками для племяшек, и по трапу спустился на берег.
Накануне «Южный», прибывший из далеких морей, стал у причала судоремонтного завода на двухнедельный осмотр. Воспользовавшись этим, Алексей взял отгул на пару дней, так как с началом ремонта не нашлось бы времени отлучиться с судна.
Сойдя на берег, Алексей, по привычке, не оглядываясь на судно, за воротами судоремонтного завода пошел прямо на ближайшую остановку маршруток. Благо, квартира, которую по его просьбе приобрела младшая сестра Надежда, находилась в ближайшем микрорайоне. Но он, как всегда, сначала отправился к сестре, чтобы увидеть и поиграть с ее очаровательными полуторагодовалыми близняшками и, получив ключ от квартиры, идти к себе.
Правда, не так – то легко было оторваться от очаровательных Анабеллы и Марии. Близняшки радовались подаркам, дяде, похожему на Туземца;
темноволосому, бородатому, со странной серьгой в левом ухе. Девочки цеплялись за эту серьгу, которую Алексей надел лет десять назад как дань уважения давнишней традиции, впервые пройдя пролив Дрейка. Надежда угомонила дочерей, объяснив им, что дядя устал. Девочки затихли до поры до времени, но потом снова кинулись в объятия. Вернулся с работы супруг Надежды, Валентин, заехали братья Алексея, и застолье продлилось за полночь. Утром, после завтрака, Надежда на своей легковушке довезла Алексея до дому и уехала на работу.
Алексею квартира понравилась сразу. Двухкомнатная, на четвертом этаже, балконом выходит на городской парк, макушки деревьев колыхались на уровне окон. Он приоткрыл створку окна и шелест желтеющих осенних листьев чудесной мелодией проник в его сердце и он, в благостном расположении духа, напевал в такт осенний вальс, открыл балконную дверь, распахнул настежь окна.
Подъезд был охраняемый, опрятный. Консьержка – строгая пожилая женщина, косо глядя на его серьгу, подозрительно отнеслась к объяснениям Алексея, что он, якобы, жилец этого дома и заглянула в его паспорт.
Внутри квартира была обставлена мебелью, конечно же, с учетом разборчивого вкуса сестры, так как он, мужчина почти сорока лет, сам не сообразил бы ничего подобного.
К вечеру следующего дня у сестры собирались отметить в кругу семьи и родственников приобретение квартиры. Но это завтра. Была ещё уйма времени, и надо было зайти в ближайший ресторанчик заказать ужин на дом. А пока он включил вставленный в стенную нишу плазменный телевизор, послушал последние новости и решил чуточку подремать. Для него приобретение оказалось радостным. Позвонив и поблагодарив сестру, он погрузился в раздумья и вскоре, незаметно для себя, уснул.
Проснулся от глухих стуков по потолку. Алексей не сомневался: это ребенок топал по полу. Мягкость ударов говорили об этом. Удивленно послушал и, вспомнив племяшек, улыбнулся. Встал, в ванной умылся до пояса холодной водой, обтерся и бодро вошел в комнату. Из приоткрытого балкона доносились радостные девичьи крики, звавшие папу:
–Папа, папочка, пожалуйста, подойди. Смотри, кошка по дереву пробирается к гнезду. Ой, вороны хотят её клевать. Смотри, папа…
–Опять эти вороны. Что ты так расшумелась, Кристина, – послышался мужской голос, наверное, отца девочки, который после паузы продолжил:
– Доченька, гнездо-то пустое. Помнишь, там ведь весной грачи поселились.
– А если вороны кошку склюют?
– Не смогут. Кошка убежит. Кристина, будь умницей, скоро мама придет, а мне пора на работу. Завтра вдвоём поедем на дачу, малину собирать и грибки.
– Ой, поедем, папочка. Там так замечательно. А мама не поедет с нами?
– На этот раз нет. Она дежурит в больнице.
– Папа, па… Я тебя люблю.
– Ну, побудь пока одна, доченька, я пойду.
– Пока, пока…
Алексей слушал, и тоскливо стало ему. Лет пятнадцать назад, если бы не отвергла его любимая девушка лишь за то, что он моряк, жизнь сложилась бы иначе, и не сидел бы он сейчас в одиночестве. С грустными думами, опершись локтями на подоконник, он слегка кашлянул.
– Дядя, Вы кто? – послышался робкий голос с верхнего балкона.
– Я? – растерялся Алексей. – Ну, Ваш новый сосед, дядя Алексей.
– А я Кристина. А моего папу зовут Виктором.
– Очень рад, Кристина Викторовна. Надеюсь, ты уже ходишь в школу?
– Не, пока рано. Но я умею читать. И писать умею. Когда будет зима, потом весна, потом лето закончится, я пойду в школу. А вообще, тайны нельзя рассказывать другим людям.
– Думаю, я не другой, Кристина. Я же ваш сосед.
– Дядя, нельзя же девочкам выдавать свой возраст.
– Ты права, барышня. Но как же я смогу своей соседке на ее день рождения сделать подарок, не зная, сколько ей годиков.
– Ну, тогда… Ну, тогда я скажу. Но это должно быть тайной между нами, хорошо?
– Обещаю.
– Тогда… Через две недели мой день рождения. Дядя, а что ты мне подаришь?
– Что подарю? Красивую книжку и куклу, наверное.
– Ой, такая тоска от этих кукол, прямо беда.
Алексей тихо засмеялся над словами чудной девочкой и спросил:
– А что ты предпочитаешь, Кристина? Может сладости?
– Не, лучше куклу.
Она сказала это с такой обреченностью, что Алексею стало совестно.
– Кристина, ещё серьгу подарю, как у меня, хороню?
– Как у тебя? А разве дяди носят серьги?
– В особом случае. Его надевают моряки, проплывшие пролив Дрейка.
Кристина, не поняв, проговорила:
– А я каталась на маленьком кораблике.
– Ну, так тем более достойна получить серьгу.
– Дядя, а можно её увидеть?
– Ладно, попробую показать. Сейчас сниму, на ладони протяну через балкон. Может и увидишь.
Алексей так и поступил.
Ой, какая она странная. Как в мультике у разбой-пи ков. А девочкам разве такую серьгу можно носить?
– А ты хвастаться будешь перед подружками, что она у тебя есть.
– А ты именно в день моего рождения подаришь ее, да, дядя?
– Чуть пораньше. Через пару недель я буду в самом большом в мире океане.
– А серьгу в магазине купишь, да?
– Такие не продаются. Я её тебе с корабля принесу.
– Ив целом городе только мы будем с такими сережками, да?
– Именно. Я сейчас должен уходить, Кристина. Потом еще поговорим, ладно?
– Дядя Алексей… Ты хороший.
– И ты замечательная, – от души похвалил её Алексей и, со спокойствием в душе, с лёгкой улыбкой на суровом, избитом морскими ветрами лице, вошел в кухню, поставил чайник на газ, достал из холодильника нарезанные колбасу, сыр, вынул пироги с повидлом, и сел у стола, ожидая, когда закипит чайник.
И постепенно у него стало возникать чувство обретения собственного угла. Очень много значило для него, после долгих скитаний по чужим берегам, обрести свою тихую гавань, где годы спустя, когда придёт время уйти с капитанского мостика, можно будет найти свой душевный покой.
Раньше он ассоциировал домашний очаг с образом родителей. Но их давно не было в живых. Сестра и братья, имеющие свои семьи, обрадовались его приходу, но у них он был лишь гостем, и вот, наконец, у него собственный дом.
Выйдя из дома, Алексей направился в пароходство. Дел было много: надо пройти по кабинетам, принять резолюции по судну.
Вернулся домой поздно. Поужинал, некоторое время штудировал документы, и, слушая последние новости, лег спать.
Утром перед уходом из дома позвонила сестра, предупредила, что к шести вечера собираются гости. Алексей обещал освободиться от дел пораньше, чтобы прийти вовремя.
Выйдя из квартиры, вызвал лифт. По шуму можно было определить, что лифт, шедший с верхних этажей, остановился на пятом. По знакомому детскому голоску Алексей понял, что это Кристина с кем-то из родителей вошла туда. Лифт тронулся, и когда раскрыл двери перед Алексеем, у того аж дух захватило: божьи искорки в глазах, золотистые кудри, с невообразимой, завораживающей улыбкой глядела на него девочка, входившая в детство из младенчества. Каждая яркая вспышка на личике обозначала мгновенья в вечности – подобие лучей утреннего солнышка, дарующего свет и благодать.
Алексей вошел в лифт, поздоровался с отцом.
– Я узнала, узнала. Ты – дядя Алексей. У тебя серьга, я видела, – обрадованно закричала Кристина.
– Вы уже знакомы, – улыбаясь, сказал отец девочки.
– Да, верно. Через балкон. Чудная у вас дочурка.
– Ну, Кристина, разве так можно?
А я не видела раньше серьгу, которую дяди носят. Прости, папа.
Вышли из лифта, Алексей представился.
– Я ваш новый сосед. Зовут Алексеем.
–Очень приятно. А меня Виктором. Будем знакомы.
Они пожали другу другу руки.
Папа, а нельзя мой день рождения отметить пораньше?
– Это почему, Кристина?
Дядя Алексей обещал такую серьгу подарить.
– Не ставь дядю Алексея в неловкое положение. Это неприлично, Кристина.
– Ей простительно. Мы скоро отплываем к далёким берегам, так что подарю серьгу в понедельник.
– Ой, спасибушки. Дядя, а кораблик у Вас большой?
– Большой. Вон как этот дом.
– О-о-о! Акулы не смогут его проглотить, да?
– Доченька, ты видно мультиков насмотрелась. Вы уж её извините, Алексей, она у нас болтушка.
– Нет, рад слушать. Бывает, месяцами не слышу детской речи. Вот, вечером иду к племяшкам уши им грызть.
– Ой, больно, наверное. Дядя, а не лучше их туфельки грызть? Им больно не будет.
– Кристина! – упрекнул отец.
– Ну, хорошо, Кристина. До свидания, Виктор.
– До свидания, дядя. А я тебе кораблик нарисую.
Алексей растерялся от трогательных слов приветливой девчонки, и в душе появилась лёгкость. Отойдя немного, обернулся и увидал помахивание Кристининой ручки.
На вечеринке у Надежды собрались родственники и близкие друзья Алексея. Он был рад. Бог весть, когда еще сможет встретиться с дорогими сердцу людьми.
– Вот, опять соглашаешься со всеми. Скоро опять в плавание, а потом всё повторится заново. А годы-то быстро пролетают, – грустно заметила сестра.
– Надюша, дорогая. Мне и вправду, давно пора жениться. Но какая глупышка выйдет за меня замуж?
– Если бы ты дал согласие, я бы давно нашла тебе невесту.
– Обещаю сестра, в следующие прибытие – я в твоей власти.
– Ты это серьезно?
– Да.
Гости постепенно расходились. Близняшки давно спали. Валентин должен был рано утром идти на работу, поэтому лёг спать. Остались вдвоём брат и сестра. Пока Надежда готовила кофе, Алексей включил телевизор. Минут десять до полуночных новостей шла программа чрезвычайных происшествий – драки, аварии… Голос ведущего сопровождали кадры: «Сегодня днем в районе… Разбитая машина, съехавший на встречную полосу перевернутый автобус и.… окровавленное, бездыханное тело Кристины. Ее отца… Машина «скорой», спасатели…»
Алексей слушал, боясь вздохнуть. Надежда удивлённо поглядела сначала на него, потом на телевизор.
– Беда какая. И так каждый день, – вздыхая, выговорила она.
Опять показали окровавленное личико Кристины… Лица несущих её на носилках спасателей… Снова голос ведущего: «…погибли – водитель легковушки, старик и ребенок».
– Бедная, совсем маленькая, – ужаснулась Надежда и выключила телевизор.
Алексей в шоке вышел на балкон. Хотя давно бросил курить, взял одну из сигарет Валентина, нервно покрутил между пальцами и отбросил в сторону.
– Что стряслось, брат? На тебе лица нет, – спросила вышедшая к нему Надежда.
– Ребенок и её отец были моими соседями.
– Боже мой, правда?
– Я днем говорил с ними, попрощался…
– Вот беда…
– Этого не должно было случиться! Никогда больше не предлагай создать семью. Не надо…
Надежда, не сказав ни слова, пошла к дочерям. Поправила одеяла, посидела у кровати, поплакала, прилегла рядом с ними.
Был выходной. Алексей заночевал у сестры, но утром не захотел поехать с ними на природу, хотя близняшки и настаивали. Он выпил кофе, попрощался и отправился к себе на квартиру. Когда двери лифта раскрылись, и в его чреве не мелькнуло солнечное личико Кристины, Алексею стало плохо. Он пешком поднялся на четвертый, вошел в квартиру, машинально открыл дверь на балкон, распахнул створку окна…
Тишина необыкновенная… Долго стоял. Пока затаившаяся в глубине души искорка надежды не погасла совсем.
Прилетели вороны. Закаркали. Кошка проползла по дереву.
Не было отклика, радостного зова. Не было Кристины. Мертвое место. Тоска пространства. И топот ножек, и голос Кристины замерли в прошлом.
«Надо продать квартиру», – с грустью подумал Алексей и, прихватив вещи, перебрался на сухогруз, в свою каюту. И до отплытия больше не ступал на порог своей квартиры.
Что-то сокровенное в душе разрушилось. Жизнь оказалась такой хрупкой, незащищенной.
Алексей уходил надолго, и перед выходом в море его провожали Надежда с детьми и Валентин. Обнимая Анабеллу и Марию, Алексей давал наставление сестре:
– Храни свои маленькие сокровища, они очень дороги для меня.
– И ты береги себя. Мы все будем ждать твоего возвращения.
– И, Надюша, найди покупателя на мою квартиру. Лучше приобрести дом на островах. Анабелла с Марией будут приезжать ко мне, а я им – сказки рассказывать.
– Решил отдалиться, – погрустнела Надежда.
– Посмотрим, созвонимся. Если решу жениться на туземке, привезу получить твоё благословение. До встречи, дорогие мои…
Сухогруз отплыл от причала, и монотонно ревущий буксир потянул его вглубь, к фарватеру.
? ? ?
Алексей позвонил Надежде через пару месяцев из тропиков. Подробно расспросил о близняшках, поинтересовался другим. Сестра сообщила, что
Валентин нашел покупателя на его квартиру, и ждет его согласия.
– Ну и славно. Надо продать, – одобрил Алексей.
Да, Алексей, – спохватилась Надежда, – чуть не забыла сказать, что твоя соседка, Кристина, жива…
– Жива?!.. Слава тебе, Господи… Значит, жива…
– Ну, что, Алексей? Как насчет квартиры? Решился окончательно?
– Знаешь… Пока повремени. Я подумаю и позвоню.
– Хорошо, брат. Счастливого тебе плавания. Вернешься домой, уже не отпустим. Я тебе хорошую невесту присмотрела.
– Вернусь, но, правда, не скоро. Наше судно зафрахтовали, и мы должны отработать свой срок. И чувствую, что с годами всё больше и больше тянет к дому, к семье. Так что, это, наверное, последний мой поход.
Потом Алексей много раз звонил сестре с разных концов света. Позвонив в очередной раз, поинтересовался Кристиной, но Надежда сказала, что её мать увезла девочку в Москву, на лечение, и она сейчас там. А сама мать работает в больнице врачом, и что за ней ухаживает ее коллега, и, наверное, они скоро поженятся. Это все Надежда разузнала у консьержки, когда шла поливать цветы у Алексея.
Это хорошо, – сказал Алексей, – будет кому поддерживать Кристину.
? ? ?
Незаметно прошли месяцы. И как только «Южный» с грузом пришвартовался в одном из портов Черноморского бассейна, Алексей взял трёхдневный отпуск и поехал на поезде в родной город. Он даже не предупредил Надежду, появился неожиданно.
Племяшки, конечно, за это время немного позабыли и пришлось им заново привыкать к его шуткам.
Надежда сообщила:
– Твоя маленькая соседка уже дома, с мамой. Я позавчера была там, поливала цветы. А она песенку пела на балконе, такую грустную-грустную.
– Еще бы, у девочки отец погиб.
– Мне кажется, у её грусти иная причина. Я это чувствую.
– Может, жених матери? В этом причина?
– Не знаю. Чужая душа – потёмки. Не нам решать эту загадку.
– Знаю, что не нам. Это правда.
– Надеюсь, ты надолго, Алексей?
– Вынужден огорчить тебя, сестрёнка. Я всего на пару дней. В последний рейс отправляемся, в Индию, и потом «Южный» станет на капитальный ремонт, а я перейду на работу в пароходство.
– Жизнь не ждет, Алексей. Это не честно, ты же обещал.
– Я правду говорю. Тем более, я сейчас за капитана.
– Вот, уже и капитан. Нет, не похоже, чтобы ты оставил «Южный».
– Я более, чем серьезен, правда, Надежда. Ладно, еще поговорим. Пойду к себе, чтобы, как ты говоришь, почувствовать уют и магию родного дома.
– Я имела в виду семью, а не пустые стены. Хотя, впрочем, привыкай к своему квартирному пространству. Потом, может, почувствуешь чьё-то отсутствие.
– Ты всё о своём. Ладно, сестра, позвоню.
В квартире Алексей первым делом пошёл в ванную, побрился, принял душ. Потом сварил кофе по-восточному и, потягивая его, слушал новости по телевизору. Но всё это время, не осознавая, почему-то находился в напряжении. И понял, наконец. От отсутствия топанья ножек Кристины. Встал, вышел на балкон. Оконная дверь была приоткрыта и закреплена, чтобы не сломалась от ветра. Комнатные розы, камелии и другие экзотические и завораживающие пестротой и благоуханием цветы, подтолкнули Алексея к созерцанию.
С верхнего этажа послышался голос женщины, наверное, матери Кристины:
– Доченька, сегодня погода хорошая. Так что, можешь посидеть здесь, послушать своих ворон.
– Хорошо, мама.
Голос девочки был такой унылый, что Алексей подумал, она больна.
– А к телефону сможешь подойти?
– Да, мама. И обед найду на столе.
– Пойдем, Анна, опаздываем. По пути надо еще билеты приобрести. Она ко всему привыкла, не правда ли, Кристина? – послышался требовательный голос мужчины.
–– Да, привыкла, – робко подтвердила Кристина. Алексей вспомнил, как ласково с Кристиной разговаривал её отец, и ему стало грустно.
– Тогда, доченька, мы уходим. Когда позвоню, обязательно возьми трубку, хорошо? – предупредила мама, и они с мужчиной ушли, наверное, так как воцарилась тишина.
Алексей не знал, как начать разговор с Кристиной. Сейчас её голосок был скован и совершенно не свойственен детям. В нём отсутствовала та яркость, жизнерадостность, которая осталась в его памяти. Он кашлянул нарочито громко и с шумом раскрыл балконную дверь.
Некоторое время Кристина не реагировала. Потом спросила тихо:
– Вы, дядя Алексей с серьгой, да?
– Здравствуй, Кристина. Значит, не забыла меня. Да, я – дядя Алексей.
Опять пауза, и после она сказала, грустно-грустно:
– А мой папа умер.
– Знаю, Кристина. Я тебе очень сочувствую, но так распорядилась жизнь. Время твоего папы продолжается в Божественном небе.
– Дядя, а далеко небо, где папина душа?
– Это неведомо. Не там, где облака кочуют, солнышко греет, птицы летают и…
– Дядя, Вы не очень сильно верите в Боженьку, да?
– Почему это? – был удивлён, и даже обижен её вопросом Алексей.
– Вы как сказку рассказываете.
– Неужели такое впечатление? Прости, Кристина.
– Дядя, а я разговариваю с Боженькой.
– Да-а?…
– Я его прошу, чтобы мне больше не повзрослеть.
– Почему? Все дети взрослеют.
– Потому что, когда я взрослой умру, папа меня ни за что не узнает.
– Вот ты, о чем подумала… Папа тебя узнает по твоей любви к нему, по памяти о нём. Ты ведь всегда будешь помнить его, правда?
– Буду.
– Значит, и он с неба глядит на тебя.
– А небо сейчас синее-синее, да?
– Небо? Вообще-то, погода ясная, а тебе не видно?
– Нет, но я помню, там журавлики летели, а ночью большущая луна светила.
– Да, правда. Осенью великолепное зрелище, когда журавли улетают. И весной, когда прилетают. Это – самые чудесные мгновения природы.
– И для людей, да?
– Это трудно сказать, голубушка.
Кристина, тихонько вздохнув, и поддерживая беседу, проговорила:
– А цветы – это как приложение к музыке, да?
– Да. Доченька, а ты что-нибудь улавливаешь из того, о чём мы с тобой говорим, или шутишь надо мной?
Послышался смех Кристины, и от него повеяло теми радостными нотками, что когда-то были присущи ей.
– Не, дядя, но ты красиво говоришь.
– Но я не говорил о музыке.
– А это другой дядя по радио говорил.
– Вот, чудная… Я бы сейчас с удовольствием погрыз твои уши. И на кого же ты такая умная похожа?
– На папу, – опять загрустила Кристина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70477999) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.