Газака
Вагид Мамедли
Если люди светлого мира всю свою жизнь стремились превратить его в рай, то сторонники идеи черной ночи собирались установить в этом мире собственное правление и начать ждать дня "зеро", когда солнце навеки затмится, и мир навсегда погрузится во мрак, а с неба спустится великий черный ангел. Надовар понимал, что, если он сейчас потерпит поражение у этой пещеры то, когда он превратится в том темном мире в дух, то его, как ничтожество, потерпевшее поражение, подвергнут осмеянию другие духи того мира. Сторонники идеи темной ночи, широко распространившиеся по всему миру, ожидали дня, когда Газака станет их столицей, а Надовар станет ее царем. С другой стороны, духи темного мира жили с той надеждой, что, когда возникнет царство темной ночи, они прибудут сюда. Потому что, как бы ни была прекрасна та сторона, они надеялись вернуться сюда… Но Надовар подорвал все эти надежды, поскольку сегодня бесстрашный Албанер подтверждал свое превосходство над ним…
Вагид Мамедли
Газака
Чархан родился в одной из деревнь, принадлежавших Игласиону. Когда помещик наезжал сюда, отец Чархана, один из здешних богатеев обязательно приглашал его в гости и закатывал в его честь пир. Он сам прислуживал Игласиона, угощая мясом кабана, собственноручно зажаренного им на вертеле.
Однажды он попросил Игласиона посодействовать в устройстве своего сына на службу в рыцарском войске. Гость, вручив Чархану меч своего оруженосца вызвал его на бой. После пробного поединка он сказал, что из него может выйти не рыцарь, а хороший повар. Вскоре после этого он пристроил Чархана на должность помощника Альвадора, шеф-повара дворцовой кухни.
Хотя Чархан и обиделся, что вместо этого почетного звания ему предложили такую работу, в душе верил, что однажды ему повезет, и он будет зачислен в ряды рыцарского войска. С этой надеждой он и приехал во дворец. Однако Чархан был не в силах расстаться со своей сокровенной мечтой. Поэтоиу он с первого же дня стал просить Албанера, чтобы ему разрешили поучаствовать в рыцарском турнире, проводившемся здесь еженедельно. Но Игласион каждый раз возражал на это и всячески препятствовал подобным попыткам.
Насколько Чархан был благодарен Игласиону за то, что он устроил его на работу во дворце, настолько же вскоре возненавидел…
В последнее время эта ненависть еще больше обострилась.
Через несколько месяцев после переезда Чархана в город шеф-повар Альвадор послал его на рынок, чтобы он накупил индийских пряностей. Зайдя в один из здешиних бакалейных магазинов, он увидел здесь Камену, дочь хозяина лавки Ранджапури, некогда переехавшего в Албанию из Индии. Чархан тут же влюбился в нее по уши. Вскоре они близко познакомились. Однако дело осложнялось тем, что в разговорах она все время говорила, что ее идеалом мужчины является рыцарь, и она могла бы выйти замуж только за такого человека.
Теперь ради того, чтобы покорить сердце безумно любимой им Камены, Чархан был готов на все, даже на самые дикие поступки, только бы получить такое звание.
***
В этот день в пещере Надовара, главного магистра ордена черной ночи, собрались почти все известные в мире маги. У Надовара был большой ораторский талант. Независимо от ситуации, он говорил так красноречиво и убедительно, что любой слушатель подпадал под гипнотическое воздействие его слов и не сомневался в их правоте. Теперь, чтобы выгородить себя, он должен был под любым предогом разъяснить им, почему его магические пассы, колдовские средства и заклинания потерпели неудачу и не дали никакого результата. В его распоряжении были тысячи подобных приемов, и он мог до бесконечности применять их подряд против Шамона. Однако, если бы и они не сработали, ему пришлось бы признать свое поражение.
Все маги и колдуны в мире всегда скрывали свои тайнв и не были склонны ими делиться. Он пока не придумал нового средства против Шамона, и поэтому намеревался воспользоваться и услугами магов, находящимися здесь. Если бы неудачными оказались и их попытки, они, по крайней мере, заняли бы царя, а это давало ему хотя бы выигрыш во времени, так как Надовар был уверен, что рано или поздно Шамон пришлет сюда своих рыцарей.
Обратившись к присутствующим здесь магам и колдунам, он сказал:
– Так как Шамон выгнал меня из дворца неожиданно, я не смог забрать оттуда книги с заговорами и годами приготовляемыми мной волшебными зельями. Поэтому я довольствуюсь только теми средствами, что остались в моей памяти и которые сейчас у нас есть на руках. Если бы не Елисей, то сейчас дворец Шамона был бы сметен с лица земли. Мы могли бы создать собственное царство. Однако видно, что мы недостаточно оценили силу Елисея.
Один из пожилых магов, взяв слово, сказал :
– Я предлагаю, чтобы сегодня, использовав свою магию, мы до утра наслали наши магические средства на Шамона и Албанию. То, что это произойдет неожиданно, собьет Елисея с толку, а сила и мощь царских рыцарей будут исчерпаны.
Все маги согласились и одобрили это предложение. Эта идея очень понравилась и Надовару. Теперь на его врага и всю его страну обрушится мощь всех магов ордена черной ночи. Потерев руки, он со злобой усмехнулся :
– Берегись. Шамон, близок твой конец.
Когда маги покинули пещеру Надовара, к нему подошел Нерсун. Увидев, что его ученику, все это время молчавшему, есть что сказать, он осведомился :
– Ну, Нерсун, говори, что у тебя на уме.
Нерсун, немного замешкавшись, ответил :
– То, что сейчас предложили, звучит недурно. Но у меня есть и другая идея.
Маг с интересом взглянул на него и сказал:
– Изволь, изволь. И что ты предлагаешь?
– Многоуважаемый Надовар, ход событий показывает, что пока наша магия бессильна перед мощью Елисея. Завтра мы используем и другие наши чары. Но у меня есть предложение воспользоваться и другим средством.
– И что это средство? – осведомился Надовар.
– Мне кажется, что пришло время послать в Албанию тех двух юношей, Вазара и Сахлаба. Я поручу им, чтобы они любым путем внедрились во дворец. Когда я вместе с вами покинул его, там не осталось ни одного нашего человека.
Надовар с удивлением взглянул на Нерсуна и сказал:
– Но ведь мы еще не посвятили их в наши тайны магии. Все, что они могут, это махать мечами. Даже если они и проникнут во дворец, с Шамоном они не справятся. Игласион со свои отрядом охраняет его как зеницу ока.
– Вазар и Сахлаб полностью проникнуты духом учения Черной ночи. Я их так заколдовал, что они стали его самыми страстными приверженцами. Для того, чтобы восторжествовало Царство Черной ночи, они готовы на все. Я хотел бы, чтобы вы дали мне разрешение послать их в Албанию.
То, что Нерсун сказал о Царстве черной ночи, очень понравилось магу. Он каждый миг видел себя его властелином. Если бы его магия подействовала на Шамона, то после того, как сидя в своей пещере, он погрузил бы Албанию в мрак, то Надовар начал бы жить в благоденствии.
Встав с места, он с живостью спросил у Нерсуна:
– А как же они смогут убить Шамона?
– Вазар будет посообразительней. Я научил его изготавливать яды из любого имеющегося под рукой вещества. Это будет его самым сильным оружием. Как только ему подвернется удобный случай, он отравит и Шамона, и людей из его окружения…
Надовар посерьезнев, сказал:
– Нерсун, ведь я ничему такому тебя не учил, откуда ты знаешь об этих ядах?
– Этому меня научил мой покойный отец, – ответил Нерсун. Только сейчас Надовар вспомнил, что он был сыном одного из самых могущественных злых волшебников своего времени, который жил в Ассирии.
Надовар вовсе не испытывал желания, чтобы члены его ордена знали известные ему заговоры и и секреты магии. И вообще, он всеми силами старался поставить всех членов ордена в зависимое от себя положение. Ради сохранения своей власти он не чурался даже убивать знающих магов. Он опасался, что узнав какие-то более сильные магические приемы и средства, они начали бы подумывать и о царской короне и расправились бы с ним. Царем должен был стать именно он, Надовар. И ради этого он пошел бы даже на то, чтобы уничтожить весь мир.
Поняв, что раз Нерсун обладает секретом изготовления яда из любого попавщегоя на глаза вещества, то у него есть и другие сильные магические возможности, Надовар подумал: "Я должен поскорей найти какой-нибудь способ и устранить его со своей дороги". Затем он высокомерно сказал Нерсуну:
– Разрешаю. Можешь послать Вазара и Сахлаба во дворец Шамона. Тем более, что я знаю, что они ни на что не способны. Умереть во имя своего царства для них было бы более почетно.
Нерсун поклонился Надовару и удалился.
***
Маги ордена черной ночи с усердием подготавливали свои волшебные средства. Как только наступит ночь, они должны были превратить их в страшное оружие и направить в сторону дворца Шамона.
А Нерсун с целью проинструктировать юных членов ордена по имени Вазар и Сахлаб , позвал их в свою келью. Сначала он разъяснив юношам, что отправиться во дворец Шамона и убить его вместе с его ближайшими окружением для них большая честь. Затем,, чтобы они больше не очнулись от чар черной ночи, он дал им выпить один кисловатый напиток и стал их наставлять:
– Постарайтесь под любым предлогом попасть во дворец. Вам надо будет оказаться поближе к его дастархану и чаше, откуда ему наливают воду для питья. Затем вы должны незаметно насыпать в его еду и чашу с водой приготовленный вами яд. После смерти Шамона вы станете самыми почитаемыми в царстве черной ночи рыцарями. Не забывайте и Елисея. Как только подвернется случай, отравите и его.
Затем он поднялся с места и сказал:
– Ну, а теперь готовьтесь в путь. Да поможет вам Великий черный ангел .
Вазар и Сахлаб , исполненные гордости, встали. Затем они подняли вверх свои правые руки. Можно было видеть, что как и у Нерсуна, присоединившегося к их приветствию, так и у них безымянные пальцы и мизинцы были прижаты к ладони, а указательные и средние пальцы открыты. После этого юноши вышли из кельи Нерсуна и чтобы приготовиться к поездке в Габалу, пошли в свои комнаты.
Вазар, укладывая свои вещи в походный мешок, сказал своему товарищу:
– Мне так не терпится попасть в Албанию, что зависело бы от это меня, я вышел бы в дорогу прямо сейчас, ночью.
– Верно говоришь, Вазар. Зачем нам ждать рассвета? – поддержал его Сахлаб. – Да Хранит нас Черный Ангел, и успешного нам пути!
В ночном мраке Вазар и Сахлаб покинули город черных магов, построенный в пещере, и зашагали к подножью горы Хачен.
А сами маги, уединившись в своих кельях, готовили к завтрашему вечеру свои самые действенные магические средства. Однако их рецепты держались в большом секрете от глаз своих коллег.
А во дворце Шамона полным ходом готовился планируемый на завтра поход на гору Хачен, в пещере которой был расположен город черных магов. Ранним утром рыцари царя Шамона под руководством Албанера должны были перейти в наступление и положить конец колдовским ухищрениям Надовара, последнее из которых было осуществлено несколько дней назад.
Вторая Глава
С самого рассвета Албанер, сев на свою лошадь вместе со своими соратниками выстроился перед дворцом. Все они бок о бок сидели на своих лошадях. Перед ними, крепко прижав правую руку к боку, неподвижно стоял пришедший сюда Елисей. Несмотря на жару, на нее была надета бронированная руковица, сделанная из железа.
В это время из дворца вышел Шамон и встал перед строем своих рыцарей. Поприветствовав их, он обратился к ним с напутствием:
– Рыцари мои! Как вы знаете, несколько дней назад разбушевавшийся Надовар наслал на нас великое бедствие. Если мы не уничтожим его пещеру на горе Хачен, его самого и его людей, они продолжат насылать на нас свои заклинания и разных чудовищ и не дадут нам жить спокойно. Мы с Елисеем остаемся во дворце. А вам я желаю вернуться с победой.
После того, как Шамон закончил свою речь, вперед выступил Елисей. Подняв вверх свою руку, на которую была надета эта рукавица, он левой рукой откинул закрепленную на ней железную крышку. В это время из маленького отверстия на конце рукавицы полился ослепительно белый поток света.
Подойдя сначала к Албанеру, а потом приблизившись к каждому из рыцарей, он с головы до ног обдал их светом, струившимся из нее. Видно было, что при этом вокруг их тел возникала сияющая оболочка. Закончив обход, он снова встал перед строем и сказал:
– О рыцари! Светящиеся оболочки, которыми я вас снабдил, защитят вас от воздействия волшебства магов, когда вы станете подходить к горе Хачен. Их магические лучи обладают такой силой, что могли бы пройти сквозь вашу броню и лишить вас и разума, и сил.
Проводы рыцарского войска закончились. Получив последниее благословения царя и доброго волшебника, они отправились в дорогу. Впереди войска скакал Албанер, за ним следовали Огуз, Харун и Игласион.
Чархан, с завистью провожавший их взглядом из окна дворцовой кухни, тяжело вздохнул : – Игласион, чтоб тебе не вернуться с поля сражения живым-здоровым. Из-за тебя я не стал рыцарем.
Сказав это, он отошел от окна и подошел к разделочному столу, стоявшему в центре кухни. Схватив стоявший там большой кочан капусты, он с силой швырнул его на пол.
Дворцовый повар Тагер, до этого стоявший у печи и занимавшийся варкой обеда, услышав этот звук, обернулся и сказал :
– Чархан, видно, твои руки тебя не слушаются.
В ответ на это Чархан поднял расквасившийся от удара кочан и. Бросив его в мусорнуый ящик, сказал:
– Конечно, и не будут слушаться. Вместо того, чтобы играть мечом, из-за кого-то они играют с капустой и морковками.
Тагер еще раз строго посмотрев на него, с неодобрением покачал головой.
Вазар и Сахлаб всю ночь, поглядывая на яркую полную луну, долго шли по лесу, пока не решили сделать привал у дороги. Они так торопились, что не захватили ни денег, н еды. Все, что положили в мешки, это были плотно закрытые баночки с ядом и черпаки для их размешиванияи. Донельзя проголодавшийся обжора Сахлаб , поводив рукой по своему бурчащему животу, сказал:
– Ну, если все так пойдет, то мы помрем с голоду.
Вазар был на год старше своего товарища. Поэтому, изображая из себя взрослого и опытного мужчину, сказал:
– Не горюй, Сахлаб. Уж очень рано ты проголодался. Потерпи немного, сейчас я что-нибудь придумаю.
Только они уселись на камень, лежавший возле одного дерева, до них донесся звук копыт и деревянных колес. Вглядевшись, они заметили, что к ним приближается арба, в которую был запряжен осел. Рядом с телегой шла одна дряхлая старущка в лохмотьях. Даже в полумраке, едва разгоняемым лунным светом, можно было заметить ее лицо, сплошь изборожденное морщинами. Подгоняя осла, может не менее дряхлого, чем его хозяйка, она изредка ударяла его по спине плетью. На арбу был погружен хворост. Когда старушка проходила мимо Вазара и Сахлаба, она, заметив их, остановилась. Вазар живо вскочил с места и, подхватив осла за уздцы, сказал ей:
– Барышня, позвольте вам помочь.
Старушка, во рту которой не было ни одного зуба, расхохотавшись, начала смеяться:
– Барышня, ха-ха-ха, барышня, ха-ха-ха!
У продолжавшей смеяться женщины вдруг изменилось лицо. Несколько раз ударив Вазара плетью, она вырвала повод из его руки и со злостью сказала :
– Насмехайся над собой, дурак! Какая я тебе барышня? Я всю жизнь была обыкновенной служанкой и никто меня так не называл. Понял?
Хотя в глазах повидавшей виды старушки и мелькнуло сомненение, не является ли они существами из какого-то недоброго мира, она не подала виду. А Вазар не собирался оставлять ее в покое. Как пиявка вцепившись в уздцы и не думая отказываться от такого обращения, он отпустил их и сказал :
– Барышня, ну зачем вы так гневаетесь? Помочь такой прекрасной особе наш долг.
Она еще несколько раз хлестнула его плетью и швырнув в него повод, сказала:
– Хорошо, на. Веди осла и пошли. Поможете мне разгрузить дрова. Но с самого начала предупреждаю, что за это вы от меня ничего не получите.
– А нам ничего и не надо. Мы просто хотели вам помочь.
– Ну и наглый же ты парень, – сказала старушка. Вглядевшись в них, она заметила: – До чего же вы бледные, как будто света дневного не видели.
Помявшись, он добавила:
– Ладно, идите за мной. Только поменьше болтайте.
Сказав это, волоча ноги, она прошла немного вперед и зашагала по дороге.
Скоро они пришли в одну лесную деревушку, где она жила. Ее избушка с двором, покосившийся плетень которого был сооружен из чего попало, стояла на окраине села. Когда они сюда подходили, Вазар, держа за повод, тащил осла за собой, а Сахлаб толкал арбу сзади. Введя осла во двор, Вазар тихо показал товарищу на ее дом:
– Погляди на эту развалюху. А на ней самой такие лохмотья, что можно испугаться. Вряд здесь найдется, чем нам разживиться.
Старушка с подозрением взглянув на них, спросила:
– Чего вы там шепчетесь? А ну давайте разгружайте дрова и пошли отсюда!
Хотя эта ее грубость и задела Вазара и Сахлаба, они скрепив сердце, промолчали, потому что не теряли надежду, что она чем-нибудь их угостит.
Схватив за повод, она подвела осла к своей полусгнившей деревянной избушке и указала на место возле крыльца:
– Вот, соберете их здесь.
Сказав это, она поплелась в дом.
Выгрузив хворост из арбы, они начали укладывать его на небольшой штабель таких же дров, лежавших у крыльца.
Вдруг Вазар услышал, что за кучей дров кудахтают курицы. Отбросив охапку хвороста, которую собирался положить сверху остальных дров, он на миг призадумался и переглянулся с Сахлабом. Словно прочитав его мысли, тот подмигнул ему и с нарочитой серьезностью спросил:
– Что это ты задумал, Вазар? Ай-ай-ай!
Вазар, не ответив, оглянулся по сторонам. Вдруг он заметил, что на заборе висит на палке какая-то старая полотняная сума.
Он тихо сказал товарищу:
– Видишь тот мешок? Беги скорей и принеси его сюда. Смотри, как бы тебя не заметила старушка.
– А зачем он тебе понадобился?
– Не твое дело, скорей неси его сюда.
Сахлаб пригнулся и, поглядывая на оконце и дверь избушки, побежал туда. Схватив мешок, он снова, пригибаясь, перебежал двор и протянул его Вазару. Отряхнув с него пыль, Вазар с интересом заглянул внутрь мешка. Обнаружив, что он пустой, Вазар прошептал товарищу:
– Сахлаб , встань у входа во двор, не дай им убежать.
Но куриц он нашел в сарае. Через пару минут он их переловил и вернулся на прежнее место. Затем, связав им ноги веревками, которыми были перевязаны вязанки хвороста, бесшумно положил в мешок.
Тут послышался скрип деревянной двери избушки и раздался дребезжащий голос хозяйки:
– Что тут за шум?… Почему так громко кудахтали курицы?
Вазар невозмутимо держа в руказ вязанку, ответил :
– Да так, пустое . Наверно завидели чужих, вот и переполошились.
Старушку было не узнать. Даже в полумраке можно было видеть, что она прихорошилась и переоделась. Хотя надетое на нее платье и выглядело поношенным, было ясно, что она наряжалось в него по праздникам и по особым случаям, и было ее единственной выходной одеждой. Возможно, что это было связано с тем, что после того, как она сначала рассердившись на то, что они назвали ее барышней, а потом в ней пробудились воспоминания молодости.
Опасаясь, что старушка может начать искать своих куриц и, не найдя их, поднимет крик, Вазар решил побыстрей сменить тему. Он сказал:
– Очень хочется пить. Не могли бы вы нам дать воды, барышня?
– А больше вы ничего не хотите? – с недовольством спросила она. – И вообще, что это вы делаете в лесу в такое время? Кто вы такие?
Вазар и Сахлаб прикусили языки. Эта старушка оказалась не такой простой, как они думали сначала. Если она расскажет сельчанам о каких-то неизвестных, разгуливавших ночью по лесу, то это рано или поздно дойдет куда надо…
– Мы просто заблудились, – нашелся с ответом Вазар и бросил на нее изучающий взгляд. – С утра отправились собирать грибы, вот и. .
Старушка усмехнулась и, спустившись по шатким ступенькам крыльца, направилась к находящемуся у входа во двор колодцу. Увидев это, Вазар осторожно двинулся за ней. Достав ведро, прикрепленное железной цепью к его краю, она спустила его вниз и вскоре завертев коловоротом, стала медленно вытягивать его вверх. Все это время Вазар, не издавая ни звука, стоял сзади. Когда она нагнулась, чтобы вытянуть полное ведро, он нагнулся и, ухватив ее за ноги, сбросил вниз головой в колодец. Она тихо закричав, сразу же замолчала. Из колодца послышался громкий шлепок о воду.
Забросив на плечо мешок с украденными курицами Вазар подозвал к себе изумленного Сахлаба и сказал:
– Бежим, пока не рассвело!
Они стрелой побежали в сторону леса и скрылись в чаще.
Через некоторое время, задыхаясь от быстрого бега, они остановились.
Вазар, развязав в мешок, всмотрелся внутрь. А Сахлаб , прислушавшись к тихому кудахтанью куриц, сказал :
– Очень есть хочется. Вазар, а может зарезать одну и поджарить?
– И как ты будешь ее ощипывать? – с усмешкой спросил Вазар. – Умерь свой аппетит, Сахлаб, мы и так потеряли много времени. Надо побыстрей уносить отсюда ноги. Кто знает, а может она выжила? Такие старушки очень живучие . Ее начнут искать и рано или поздно найдут и вытащат из колодца. Она опишет наши приметы и рано или поздно нас поймают.
Сахлаб взмолился:
– Вазар, пойми, я помираю с голоду! Я как-нибудь ощипаю эту курицу!
– Успокойся. Я и сам голоден. Давай идти, а там что-нибудь придумаем, – сказал он и завязав мешок, встал. – Идем, хватит ныть.
Когда они шли дальше, Сахлаб спросил его:
– Вазар, а зачем ты столкнул ее в колодец? Может, после того, как мы разгрузили бы ее дрова, она дала бы нам поесть. А ты даже не дал мне попить воды.
– Вряд ли, – ответил Вазар. – Честно говоря, дело в том, что она начала задавать мне лишние вопросы, вот я и… Сахлаб , не забывай, куда и зачем мы идем.
Потрогав мешок, он сказал:
– Гляди, тут у нас продуктов на несколько дней. Допустим, эта старуха нас накормила бы, и что дальше? Пока мы проберемся во дворец, знаешь, сколько для этого нужно будет времени? Что бы мы тогда ели? Ведь все свои деньги мы забыли в пещере!
Они пройдя по лесу, вышли на большую поляну, после чего вновь углубились в лесные чащобы.
Вскоре впереди завиднелась небольшая деревушка из пяти-шести домишек. В предрассветных лучах солнца они увидели толпу местных сельчан. А по дороге, идущей вдоль леса, тянувшегося мимо нижней части деревушки, в сторону горы Хачен ехали на конях Албанер и его рыцари. Сельчане, уже догадавшиеся о цели этого похода, шумно привествовали войско и прославляли его полководца, осыпаля их цветами. Все надеялись, что их любимец Албанер и его отважные воины скоро положат конец ордену Надовара, желавшего погрузить мир в пучину мрака и зла.
Вазар и Сахлаб переглянулись. Они в первый раз видели героя, чье имя было на устах всех албанцев и часто упоминалось в пещере злобного мага. Вазар невольно почувствовал себя на месте Албанера. Вокруг все еще царил полумрак. В отличие от этого рыцаря, он с Сахлабом шли в Албанию и он знал, что вслед за ним следуют рыцари Надовара. А самого Вазара сопровождают и прославляют на небе крылатые ангелы Великого черного ангела, слова которых услышит Уйуксланк.
Сахлаб слегка толкнул его вперед и пробудил от размышлений.
– Вазар, рыцарей Сигизмунда слишком много. Если наши потерпят поражение, то мы должны держать рот на замке и скрывать, что являемся членами ордена черной ночи.
– О чем ты говоришь, Сахлаб? В пещеру, в которой собрались самые великие магистры черной магии, им никогда не пробраться. Идем, Сахлаб, Великий магистр дал нам самое ответственное поручение. Мы должны справиться с ним во что бы то ни стало. Ради того, чтобы убрать Шамона и Елисея, я готов отравить весь народ Албании.
Первым, кто сообщил Надовару о выдвижении Албанера вместе с рыцарями на пещеру, был Нерсун. В пещере царила паника. Рыцари ордена Надовара и находившиеся там маги обдумывали необходимые меры, которые им следовало предпринять. Они собирались применить свои чары против Шамона этой ночью, и у каждого из них было приготовлено собственное оружие. Однако то, что Албанер так скоро перейдет в наступление, было для них неожиданно. Выслушав мнения своих сотоварищей, Надовар сказал:
– Мы встретим Албанера у подножья горы и не допустим, чтобы он вторгся в пещеру.
Надовар и остальные маги вышли наружу и выстроились перед входом. Издалека уже слышался топот лошадей албанских всадников. Вскоре во главе с Албанером они появились на равнине.
Бросив взгляд на гору и увидев стоящих там Надовара и его соратников, умный и проницательный Албанер сразу догадался об их коварных замыслах. Было ясно, что они собираются ждать приближения рыцарей, и после этого, пустив в ход все свои чары, уничтожить и его, и его рыцарей. Поэтому он отдал своим людям приказ остановиться.
Еще днем раньше он послал туда на разведку четырнадцать рыцарей, возглавляемых его близким другом Харуном. В соответствии с правилами боевой тактики они должны были подняться по тайной тропе на гору Хачен и, разделившись на группы, установить наблюдение за движениями противника. Так как у пещеры, располагавшейся у самой вершины, было два входных отверстия Харун со своими людьми должен был установить наблюдение за обоими..
Албанер понимал, что лошадям будет трудно подняться наверх. Поэтому он должен был сразиться с чарами магов и их рыцарями именно здесь, на равнине, не доходя до подножья горы. С этим и было связано его решение о приостановке наступления.
От подножья к пещере тянулись две широкие тропинки – одна по правому отрогу, а другая – по левому. Игласион подъехал на лошади к Албанеру и с важным видом сказал:
– Мне кажется, что нам надо разделиться на два отряда и напасть на них с двух сторон – слева и справа.
Албанер спокойно ответил:
– Игласион, не забывай, что мы перед нами стоят самые могущественные маги в мире. Еще неизвестно, с какие неприятными неожиданностями мы можем столкнуться. Если мы разделимся на две части, у нас будет еще больше потерь. Так что, если мы пойдем на них малой силой, своими чарами они уничтожат нас еще легче и быстрее. Так что, уважаемый, пока не стоит торопиться. Мы должны быть все вместе.
Игласиону не осталось ничего другого, как согласиться.
Албанер терпеливо ждал…
Надовар стоял в середине строя магов. Он снял с головы черную шестиугольную шапку и, перевернув ее вверх изнанкой, оставил ее в таком положении на своей ладони. Затем из фаянсового графина, который стоял рядом с ним, начал медленно выливать жидкость серебряного цвета на четырехугольный лоскут из крокодиловой кожи, пришитый к изнанке его шапки. Под нос он читал какое-то заклинание. Жидкость, которую он проливал на лоскут, постепенно превращалась в горящий шар. После того, как эта она полностью округлилась и приняла сферическую форму, Надовар продолжая читать заклинание, направил изнанку шапки в сторону Албанера и его рыцарей, и движением руки подтолкнул шар в их сторону.
Горящий серебряный шар, постепенно убыстряя движение, внезапно набрал еще большую скорость и распался на частицы, которые стали ударяться о рыцарей. Чтобы защититься от него, Албанер прикрыв руками свои глаза, крикнул рыцарям:
– Не смотрите на него! Он вызовет у вас галлюцинации…
Рыцари быстро последовали его примеру, и, не понимая, что тут происходит, стали ждать развития событий.
Албанер вынул из-за пояса черный платок и завязав им свои глаза, сквозь ткань посмотрел вперед.
Шар был совсем близко и двигался прямо на Албанера.
Албанер закрылся своим щитом и крикнул своим рыцарям:
– Расходитесь!
Шар на полной скорости ударился о его щит и распавшись на мелкие капли, разбрызгался на стоявших здесь лошадей и рыцарей. Капли, попавшие в остальных рыцарей и их лошадей, ударяясь о них, в одно мгновение превращались в мелкие частицы льда и падали на землю. Оказав на них мгновенное воздействие, они уменьшили рост их лошадей до размеров маленьких ягнят. Теперь ноги всех изумленных всадников доставали до земли.
Однако тут произошло другое чудо – все лошади, кроме лошади Игласиона начали постепенно приобретать свой прежний вид. Рыцари снова уверенно сидели на своих лошадях. Тут они стали громко кричать:
– Елисей! Елисей! Слава Елисею! Твоя рукавица сделала свое дело!
Албанер взглянул на стоявшего перед пещерой Надовара. Его лицо было перекошено от злости. Он что-то с досадой буркнул себе под нос. Наверно, он лихом поминал того, кого только что прославляли рыцари Албанера.
Единственный, с кем не произошло этого чуда, оказался конь Игласиона. Тот растерянно смотрел на своего карликового скакуна и хлопал глазами. Словно не понимая, почему все лошади приняли своей первоначальный вид, а его – нет, он спросил:
– Албанер, скажи мне, как так получилось? И при чем здесь Елисей?
– Ты сам виноват, – усмехнулся он. – Куда ты исчез, когда мы стояли на построении перед выходом в поход? Елисей сделал для нас защитное поле против магии Надовара. Он всегда умел поставить Надовара на свое место и нередко любит играть с ним в поддавки.
– Какое такое защитное поле? – изумился Игласион и сразу все понял.
Теперь он проклинал всех на свете – и Албанера, и Елисея, и Надовара и даже Мехриджан. Все произошло из-за нее. Стоя на построении, он увидел, как она со своей фрейлиной вышла из дворца и направилась к озеру. Игласион, оглядевшись вокруг, незаметно отошел от Шамона, который в это время произносил речь, и быстро он побежал наперерез Мехриджан. Как только девушки его увидели, они дружно повернулись к нему спиной.
Но Игласион обошел девушек и загородил им дорогу. Обратившись к Мехриджан, он сказал:
– За что такая немилость, Ваше Высочество? Чем я вам не угодил? А как вам понравилось изумрудное кольцо, бриллиантовое ожерелье, золотой браслет и серьги с алмазами, которые я для вас передал Ее Величеству?
Мехриджан показала ему в сторону озера и ответила:
– Я их выбросила вон туда.
Такого унижения Игласион давно не испытывал. Но, пытаясь сохранить свое лицо, он сказал:
– Ничего, Ваше Высочество, Но вы еще увидите, кто будет скакать во главе рыцарского войска, когда мы победим Надовара и будем возвращаться во дворец. Сказав это, он побежал на построение…
Надовар, убедившись, что его чудо не сработало, злобно посмотрел на албанских рыцарей. Затем он резко развернулся и скрылся в пещере.
Рыцари начали ждать приказа Албанера атаковать оплот Надовара.
В это время Харун вместе с частью своих людей находился прямо над пещерой. Другую же часть своего отряда он послал к ее выходному отверстию, куда они добрались через гребень горы. Уже сколько времени они старались увидеть, что происходит перед входом в пещеру, но большой осколок скалы, выступавший над ним, не давал им этой возможности. Поэтому Харун, недолго думая, решил отправиться вместе с ними прямо туда.
После того как Надовар скрылся в пещере, Нерсун пошел вслед за ним. А через минуту он вернулся, держа в руках какую-то шкатулку золотистого цвета, и встал в строй магов.
Когда Албанер поднял руку, собираясь отдать приказ штурмовать пещеру Надовара, Нерсун медленно открыл свою шкатулку. Внезапно оттуда с жужжанием вылетела пчела, точнее, крупная оса того же золотистого цвета и тут же направилась в сторону войска Албанера. Чем ближе она к ним приближалась, тем больше становились ее размеры. Казалось, что ее надували, как воздушный овальный шар. Увеличившись до гигантских размеров, она бросилась в сторону рыцарей. Албанер вглядевшись в это странное чудовище, не раздумывая, отдал им приказ отступить в лес, росший поблизости. Впереди скакал Албанер, а за ним его рыцари. Поскольку лошадь Игласиона уже представляла собой карлика, он оказался пешим. Совершенно потеряв голову, он помчался вслед за отступающим войском и успел запрыгнуть на лошадь рыцаря, скакавшего последним. Но оса уже догоняла их. Хотя ее огромное жало было остро, как меч, она не стала кусать Игласиона – первого, кто попался ей на глаза. Она выхватила его с лошади мощными лапками, вышедшими из ее тела, и поднялась в воздух. Игласион, задергавшись в ее лапках, закричал:
– Эгей!.. На помощь! Албанер, спаси меня!
От страха он стал терять сознание. Видно было, что оса, полетевшая в сторону горы, собиралась либо передать его в руки Надовара, либо приземлиться на вершине горы и съесть его. Харун и его люди, которые все это время наблюдали за происходящим, привели свои луки в готовность. А оса уже взмыла вверх и была недалеко от горной вершины, близко к наблюдательному пункту Харуна.
Едва оса приблизилась к вершине, Харун отдал приказ стрелять. Стрелы рыцарей, пущенные почти в упор, ударяясь о разные части тела чудовищного насекомого, отскакивали назад, и так и не вонзившись в него. Казалось, что вся его поверхность была покрыта непробиваемой броней. Не выпуская Игласиона из своих гигантских лапок, она понеслась в сторону валуна, за которыми прятались и Харун и его люди. По тому, что в этот момент она выпустила из своей головной части страшное мечеобразное жало, можно было догадаться, что она намеревалась наказать стрелявших в нее рыцарей. С таким оружием она могла без труда разрубить их на куски. В это время Харун вскочил на валун и, изловчившись, нанес своим мечом сильный удар по ее жалу. Оса пришла в еще большую ярость; быстро двигая жалом в разные стороны и кружась на рыцарем, она стала угрожающе размахивать им, подступая к нему с разных сторон. Одно неверное движение, и Харун был разрублен на части.
После того, как Албанер вместе со своими рыцарями скрылся в лесу, Нерсун решил наслать на них новые силы. Заметив, что первая оса, пущенная им в дорогу, с добычей вернулась на гору и исчезла с глаз, он снова открыл свою шкатулку и выпустил оттуда одну за другой еще две осы. И эти насекомые, как предыдущая, разбухли и, достигнув гигантских размеров, полетели в сторону этого леса. Между тем, первая из них продолжала биться на вершине горы с Харуном.
Новые осы, полетевшие в сторону леса, сделав несколько кругов над местом, где скрылись Албанер и его рыцари, подлетели к росшим здесь деревьям. Выпустив свои длинные, широкие и острые, как бритва, жала, они бросились в атаку на всадников. Спасаясь от них, рыцари погнали своих лошадей в чащу, где росли деревья с более толстыми ветвями, и где они могли укрыться. Но испугавшиеся лошади уносили своих седоков и оттуда. Как рыцари ни рвали на себя узду, не кричали, пытаясь остановить обезумевших животных, все было тщетно. Со всех сторон раздавалось ржание и храп лошадей, и слышались человеческие крики. Пытаясь мобилизовать парализованную волю своих подчиненных , Албанер кричал:
– Не выходите из-под деревьев! На открытых местах будет хуже! Берегите себя!
Однако осы выбрали новую тактику. Теперь, чтобы пробраться к своим жертвам, они начали наотмашь бить своими жалами по самым большим ветвям росших здесь деревьев. От этих ударов толстые дубовые ветви ломались, как щепки и, падая на всадников и лошадей, причиняли им тяжелые увечья и даже насмерть раздавливали своей тяжестью.
Одна из лошадей понесла своего хозяина в самую глухую чащу. Как он ни дергал ее за узду, взбесившаяся лошадь уже ему не подчинялась и во весь опор неслась все дальше. Одна из ос, летя над деревьями, начала их преследовать. Когда эта лошадь выбежала на поляну в самой чаще леса, она снизилась и ударив жалом по плечу рыцаря, напополам разрубила и его, и коня.
Уже сколько времени самая большая из них пыталась напасть на Албанера и убить его вместе с лошадью. Когда он укрылся под одним развесистым дубом, оса начала наносить своим жалом-мечом рубящие удары по его кроне. В это время Албанер, уже спешившись со своей лошади, бегал в разные стороны, пытаясь вместе с ней уберечься и от падающих вниз ветвей, и приближающегося смертоносного жала осы.
В это время она вонзила свой "меч" в место, где разветвлялись две толстые ветви. Тут Албанер с огромной радостью увидел, что ее жало застряло в появившемся разломе. Как отчаянно она ни махала крыльями, ни дергалась, стараясь вытащить его из этой западни, ей это не удавалось.
Это был шанс, и Албанер не упустил его. Он запрыгнул сначала на спину своей лошади, а оттуда перепрыгнул на нижнюю ветвь дуба. Затем, последовательно перебираясь с одной ветки на другую, он забрался на самую верхушку. Когда его голова оказалась на высоте несколько ниже роста осы, вконец разозлившийся Албанер начал с ненавистью плашмя бить мечом по ее голове, крича:
– На, мерзкая тварь! На!
В это время к дереву, на котором находился Албанер, стали приближались еще две ее "соратницы". Увидев их, Албанер прыгнул с сука, на котором стоял, и ухватился руками за край крыла этой осы. Изо всех сил подтянувшись вверх, он положил на него свою правую ногу, а затем приподнявшись над крылом осы, запрыгнул оттуда на ее переднюю перепонку.
Одна из подлетевших сюда ос, увидев, что Албанер сидит на ее соплеменнице с заклинившим жалом, бросилась в атаку. Кружась вокруг них, она все пыталась вонзить в Албанера свое жало, а он, по возможности, уклонялся от нее в сторону. Во время очередного приступа она поднялась чуть повыше прежней высоты и снова ринулась на Албанера. Когда Албанер отшатнулся от ее жала назад, его нога зацепилась за перепонку осы с застрявшим жалом. Соскользнув по крылу вниз, он чуть не упал вниз. Но, успев ухватиться за ближайшую ветку, он, хотя и с трудом, дотянулся до того самого крыла и снова залез на перепонку осы.
Но та новая крылатая хищница не собиралась отставать от Албанера. Теперь она бросилась на него сверху. Когда Албанер перепрыгнул с крыла этой осы на ее перепонку, позади себя он ощутил сильный удар. Обернувшись, он увидел, что теперь жало и этой осы оказалось в плену. Это произошло во время ее последней атаки на Албанера. Промахнувшись, она проткнула жалом броню своей соратницы, и оно там застряло.
Чтобы перевести дыхание, Албанер присел на перепонке окаменевшей на месте осы, и стал оглядываться, ища среди деревьев своих рыцарей. Когда он уже собирался с нее слезать, к нему подлетела третья гостья. Застыв на месте, она с ненавистью посмотрела ему в глаза.
В это время под деревом заржала и переступила ногами его лошадь.
Оса тут же переключила свое внимание на это ржание. Она приняла боевую позу и, увидев внизу лошадиную голову, собралась сквозь ветви слететь вниз. Албанер не упустил момента и быстро вспрыгнул на ее спинную перепонку. Тут оса, делая резкие виражи, взмыла вверх, пытаясь сбросить с себя Албанера. Как не было невыносимо трудно удержаться на поверхности этого ужасного насекомого, которое, совершая беспорядочные движения, полетело куда-то с большой скоростью, но Албанер нашел выход. Он присел и ухватился обеими руками за переднюю часть ее тела. После этого он подтянулся еще немного вперед. Когда он посмотрел вперед, то обнаружил, что оса летит обратно, в сторону пещеры. Через считанные мгновения она уже приближалась к ее входу, где все еще стояли Надовар и остальные маги.
Увидев магов в такой близости, Албанер быстро выхватил с плеча свой лук и вынув из колчана стрелу, вложил ее в тетиву. Он внимательно прицелился в грудь Надовара и выстрелил. Но из-за того, что оса внезапно изменила направление и полетела дальше, он промахнулся и его стрела угодила прямо в Нерсуна, стоявшего рядом с магом. Увидев упавшего на землю соратника, рыцари Надовара сразу же схватились за свои луки. Но, поскольку оса уже летела в сторону вершины, их стрелы под углом ударялись о непробиваемое брюшко осы, и, отлетев, падали вниз.
После этого оса изменила свое решение и полетела дальше. Когда они пролетали над горой, Албанер наклонился вниз и увидел, что Харун бьется еще с одной осой. Было видно, что к этому времени она уже успела нанести ранения нескольким членам его отряда. А сам Харун, как тигр, то бросался на нее, то изворачивался от ее смертоносного жала.
Албанер с решимостью поднялся на ноги. Пройдя по перепонке осы, он дошел до ее головы. Затем, для устойчивости расставив ноги по сторонам, он поднял свой тяжелый меч и изо всех сил ударил по тому, что определил, как ее черепная коробка. Не успела оглушенная оса очнуться, как он нанес по ней еще несколько сильных ударов, и ее "черепная коробка" раскололась пополам. Постепенно теряя равновесие и ориентацию, оса начала совершать беспорядочные движения, поворачивая то вправо, то влево, то пыталась лететь вперед. В конце концов, она взяла курс на небо. Едва они долетели до вершины, Албанер тут же перепрыгнул с полумертвой осы на насекомое, с которым бился Харун. Давешняя оса шлепнулась на землю и неподвижно замерла рядом с валуном, на котором стоял его друг. Вдруг оса, на которую перепрыгнул Албанер, отстала от Харуна и сбросила на землю Игласиона, вот уже сколько времени висевшего в ее лапках. Пытаясь избавиться от непрошеного гостя, она повторила все маневры, которые совершали предыдущие осы: летя над горой в разных направлениях, она всеми силами пыталась сбросить с себя Албанера. Внезапно она взяла курс в вертикальном направлении. Хотя он волей-неволей заскользил вниз, но успел ухватиться за ее заднюю перепонку и пополз обратно вверх, в сторону ее головы. Все это время оса делала все, чтобы сбросить его с себя. Но Албанер железной хваткой держался за ее тело, дожидаясь момента, когда сможет уничтожить это чудовище. Всем телом прижимаясь к ее бронированной перепонке, он немного передохнул, оставаясь в таком положении и собираясь с силами. Наконец, как перед последним броском, он подполз совсем близко к головной части осы и, достав свой меч, начал из последних сил бить ее по черепной коробке. Скоро она ослабла и, постепенно теряя скорость, полетела в сторону леса. Долетев до опушки, она замертво рухнула на землю.
В последний миг оса сбросила-таки его с себя. К счастью, она подкинула его вверх, и он отделался легкими ушибами и потерей сознания…
Албанер открыл глаза и огляделся по сторонам. Рыцари, оставшиеся в живых, во весь опор погнали своих лошадей к месту падения осы. Их радости и восхищению подвигом Албанера не было предела. Здравицы и приветствия в его честь не умолкали.
Албанер поставил ногу на крыло осы, часть которой вошло в землю. Затем он принял свою лошадь, приведенную сюда одним из рыцарей, и быстро вскочил на нее. Приказав своим рыцарям выстроиться в ряды, он выехал вперед и, скомандовав отряду следовать к горе Хачен, крикнул:
– Вперед!
Поскольку пещера Надовара находилась высоко в горе, Албанер решил, что всем следует передохнуть в большой рытвине, находившейся на подножье горы, а потом подняться отсюда по тропе, ведущей к пещере.
Харун и Игласион, увидев, что войско Албанера движется в направлении горы, чтобы согласовать с ним свои последующие действия, они решили спуститься с горы вниз.
Игласион был очень плох. Когда оса схватила его своими гигантскими лапками и подняла вверх, она сжимала его с такой силой, что он до сих пор дышал с трудом. И поэтому Харун, взяв его под руку, помогал ему спускаться с горы.
А явера Шамона снова беспокоил Албанер. Игласион, сгоравший от страсти к Мехриджан, считал его своим самым сильным соперником. То, что Игласион, доносил Шамону обо всем, что происходило во дворце, и постоянно подлизываясь, входил в его доверие, вызывало у Мехриджан ненависть..
А теперь, вместо того, чтобы примириться с превосходством Албанера в силе и бесстрашии, он желал его смерти. Он очень надеялся, что Албанер свалится с какой-нибудь из ос и разобьется всмятку, и тогда у него не будет никаких препятствий для того, что завладеть Мехриджан. Но как назло, все обернулось иначе. Албанер уничтожил всех трех летучих чудовищ и при этом остался жив.
Но впереди их ожидало жестокое сражение с Надоваром и членами его ордена. И кто знает, какие еще тяжелые испытания ждут их впереди? Игласион очень надеялся, что в ходе этой битвы Албанер погибнет, и тогда рыцарское войско возглавит он. Тогда он вернулся бы к Мехриджан, как герой и завоевал бы ее сердце…
Когда Албанер и его отряд достигли большой впадины возле горы, он принял решение разбить здесь походный лагерь.
Труп Нерсуна, положенный в черный гроб и покрытый черным-черным покрывалом был выставлен в самом просторном месте пещеры. Он со всех сторон был окружен рыцарями ордена темной ночи. Надовар и Ифрита поклонились изображению великого ангела тьмы, вырезанного на стене пещере и воззвали к нему с просьбой о помощи. Затем этому изображению поклонились и все стоявшие здесь рыцари. После завершения этого ритуала в центр пещеры была доставлена черная телега, в которую был запряжен черный конь. Рыцари погрузили гроб с телом Нерсуна в нее и отправились в другой конец пещеры, чтобы опустить его в воды болотистого озера, лежащего перед ее выходом.
Надовар и Ифрита шли за телегой. Таким же образом все участники траурной процессии прошли весь путь до выхода из пещеры и, выйдя оттуда, построились на берегу озера. Несколько рыцарей этого ордена взяли гроб из телеги и отправились в сторону болота. В тот момент, когда они стояли лицом к озеру, сзади в их спины вонзились стрелы. Они выпустили гроб из рук и вместе с ним повалились на землю. Маги и рыцари ордена темной ночи, не понимая, что тут происходит и откуда летят эти стрелы, растерянно смотрели в сторону горы. Рыцари зарядили свои луки и начали оглядывать извилистые склоны горы.
Встревоженный Надовар, закричав во весь голос, приказал:
– Пустите гроб в воду, мы не можем бросить его здесь и уйти!
Вперед снова выступили четверо рыцарей. Взяв гроб с телом Нерсуна, они зашагали в ту сторону озера, где оно было глубоко. Но не успели они туда дойти, как в них снова тучей полетели стрелы. Они выпустили гроб из рук и, упав, исчезли в водах озера.
Рыцари Надовара начали беспорядочно, куда попало обстреливать из луков склон горы. В это время оттуда на них покатился большой обломок скалы. Надовар, как и остальные участники похорон бросились к пещере. Но многим из рыцарей не удалось от него уклониться – обломок упал прямо на них. Теперь эти рыцари черной ночи действительно стали обитателями мрака.
Укрывшийся в своем логове Надовар и его выжившие соратники уже догадывались, что оказались в ловушке. Хотя он не мог точно сказать, чье это было дело, но никто не сомневался, что за этим нападением стоит умный и проницательный Албанер.
Это так и было. За обстрелом из луков и сбросом вниз обломка скалы стояли некоторые члены отряда Харуна, который за день до этого был послан Албанером на разведку на гору Хачен.
По указанию Харуна они по гребню горы пришли к выходу из пещеры. Четверо из них спустились на веревках на нависавший над ним выступ, и, спрятавшись в его выбоинах, приступили к наблюдению. А остальные четыре члены отряда находились в засаде на горе.
Хотя Надовар уже предчувствовал, что проиграет это сражение, но никак не мог с этим смириться. Либо он должен был биться до самого конца, либо сдаться. Последним выходом было отправиться поздней ночью к тому самому болоту и, бросившись в него, переселиться в другой темный мир по ведущей туда дороге…
Сделай Надовар такой выбор, он не смог бы создать в Албании царства темной ночи. В то время как магистры белой магии, люди светлого мира, стремились в находящийся по ту сторону рай, члены ордена темной ночи, как и Надовар, хорошо знали, куда должны переселиться они… Но что поделать, если в этом мире родились и пришли в него и такие люди, как Надовар и ему подобные.
Если люди светлого мира всю свою жизнь стремились превратить его в рай, то сторонники идеи черной ночи собирались установить в этом мире собственное правление и начать ждать дня "зеро", когда солнце навеки затмится, и мир навсегда погрузится во мрак, а с неба спустится великий черный ангел. Надовар понимал, что, если он сейчас потерпит поражение у этой пещеры то, когда он превратится в том темном мире в дух, то его, как ничтожество, потерпевшее поражение, подвергнут осмеянию другие духи того мира. Сторонники идеи темной ночи, широко распространившиеся по всему миру, ожидали дня, когда Албания станет их столицей, а Надовар станет ее царем. С другой стороны, духи темного мира жили с той надеждой, что, когда возникнет царство темной ночи, они прибудут сюда. Потому что, как бы ни была прекрасна та сторона, они надеялись вернуться сюда…
Но Надовар подорвал все эти надежды, поскольку сегодня бесстрашный Албанер подтверждал свое превосходство над ним. Теперь маг стоял перед трудной дилеммой: "кто победит – свет или тьма?" Но как бы он ни пал духом, он продолжал верить в могущество своей магии…
Вазар и Сахлаб стояли перед трактиром, находившимся на одном Кабалинском рынке. Но поскольку у них не было денег, они не решались войти туда. Вазар сняв с плеча мешок, положил его на землю и развязал. Затем вытащил оттуда за ноги одну курицу и посмотрел на Сахлаба. Сахлаба давно донимал голод. Поэтому он спросил:
– Вазар, что ты собираешься делать?
– Хочу угостить тебя хорошим обедом, – ответил он.
– А как это? – у его товарища даже заблестели глаза.
– Сейчас увидишь. Погоди меня здесь. И присмотри за курицами, – ответил он и направился было к трактиру. Но, вдруг передумав, вынул из мешка еще одну курицу и добавил: – Жди меня здесь, сейчас я приду…
Сказав это, он пошел в трактир.
Сахлаб взял мешок и присел на корточки возле торговцев, стоявших вдоль базарной стены и крикливо продававших свой товар. Он не отрывал взгляда от дверей трактира.
Там, где он сидел, на прилавках были выложены тушки уток, гусей и кур. Показав на одну из очищенных куриц, Сахлаб спросил:
– Почем ее продаешь?
– За пять монет.
В глазах Сахлаба засветилась радость. Пять монет были хорошие деньги. На них можно было наесться досыта в этом трактире напротив. Если бы Вазар отдал бы куриц хозяину заведения, наверно, вскоре они хорошенько пообедали бы. А если он и не взял их, они могли бы продать куриц живыми, то есть неочищенными и опять же могли набить свои животы.
Сахлаб спросил у того же продавца:
– А почем вы берете живых куриц?
Продавец наморщил лоб и, посмотрев на Сахлаба, ответил:
– Смотря, какая. Цена зависит от того, большая ли она или маленькая.
Сахлаб открыл мешок и, достав оттуда одну из куриц, показал ее продавцу. Тот, взял ее в руку и, оценивая ее на вес, потряс курицу вверх и вниз. Подумав несколько секунд, он ответил:
– Даю две монеты.
Сахлаб скривился и сказал:
– Ну дай хотя бы за три!
Продавец отрицательно покачал головой:
– Нет, мне это невыгодно.
В это время перед Сахлабом появился один полный мужчина. Увидев в его руку курицу, он спросил:
– Почем даешь?
Сахлаб, с ног до головы оглядев стоящего перед ним человека, одетого в дорогую одежду и обувь, ответил:
– Тебе отдам задаром.
Человеком, спрашивающим цену курицы, был Чархан. Поскольку он работал помощником главного повара царской кухни, тот послал его на рынок купить недостающие продукты.
– Можно тебя спросить, почему ты отдаешь мне ее задаром?
– Поскольку рыцарь, одетый в такую дорогую одежду должен или согласиться с ценой продавца или взять ее даром.
– Ну тогда скажи мне такую цену, чтобы я с ней согласился.
– Я отдам тебе каждую из моих куриц за четыре монеты..
То, что Сахлаб назвал его рыцарем, как маслом прошлось по сердцу Чархана. Его слова доставили ему такое удовольствие, что, улыбнувшись, он сказал:
– Давай сюда, я беру их по четыре.
В душе он подумал: "Ах, если бы моя любимая Камена была со мной рядом и собственными ушами услышала бы, что ко мне обращаются как к рыцарю!"
Позади раздался голос Вазара:
– В чем дело?
Еще не вдаваясь в подробности, он продолжил:
– Сахлаб, пойдем покушаем… А кто этот господин?
– Я только что договорился с этим рыцарем, что он покупает у меня две курицы по четыре монеты за одну..
Не успел Вазар открыть рот, как Чархан спросил:
– А ты кто такой?
– Я настоящий хозяин этих куриц. Я оставил этих куриц, чтобы он за ними присматривал.
Вазар нахмурился и, почесав голову, словно колеблется в желании продать куриц, с одолжением сказал Чархану:
–Ну ладно, раз говорит, что по четыре монеты, пусть так и будет. Давайте деньги и забирайте.
Кроме той, что были в руке Сахлаба, в мешке было еще семь куриц. Вазар быстро подсчитав, сколько должен будет заплатить Чархан, Вазар забрал птицу у Сахлаба и, положив ее в мешок, сказал:
– Всего восемь штук. Дашь мне тридцать две монеты.
Сказав это, он протянул мешок с курами Чархану..
Чархан достал кошель. Вынув оттуда шестнадцать новеньких монет по две монеты, недавно отчеканенных царем Шамоном, он отсчитал их и вручил Вазару.
Когда, взяв мешок, Чархан собрался уходить, он спросил Вазара:
– А ты каждый день торгуешь курами?
Вазар растерялся. На мгновение он не нашелся, что ответить. Но быстро собрался с мыслями и ответил:
– С этого дня я больше не буду их продавать. Это были последние и больше не осталось. И я хочу стать таким рыцарем, как ты. Хочу служить нашему великому царю Шамону.
Чархан вздохнул. Стать членом рыцарского войска было его самым сокровенным желанием. Смерив взглядом стоящего перед ним Вазара, Чархан печально сказал:
– Я не рыцарь. Я помощник главного повара царской кухни. Если бы им был, тогда сейчас я вместе со славным Албанером сражался бы против Надовара. Но вы не похожи на слабаков, ребята. Если вы победите в еженедельном рыцарском турнире, то Албанер включит вас в свое войско. Да и царь не будет против.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70447300) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.