Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника
Марина Е. ди Червини
«Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Заметки путешественника» – это глубоко личный и запоминающийся роман о путешествии автора, как в прямом, так и в метафорическом смысле, через разнообразные ландшафты Южной Африки и саму жизнь. Как поэт, писатель и неутомимый путешественник, Марина Е. ди Червини делится своим глубоким опытом, что преодолевая боль утраты и жизненные испытания, можно проложить путь, который верен сердцу. Это книга – маяк, который освещает путь от реальности к мечте, если человек готов следовать за ней смело и убежденно.
Марина Е. ди Червини
Мой путь из Йоханнесбурга в Кейптаун, длиною в жизнь. Записки путешественника
«И не было на свете двух сердец, столь близких двух душ… столь похожих… столь созвучных между собой…»
Я посвящаю эту книгу тебе, К. Р.
Предисловие
Это было сном, но таким же правдивым, как сейчас, когда мы чувствуем песок на губах,
пробиваясь сквозь пустыню. Вода была единственным возможным утешением, но ее не было.
И полным досады, злости и разочарования взглядом мы смотрели друг на друга и уходящий вдаль караван, что тащил бессильных животных домой. Мы шли. Так долго еще никто не хранил молчание. Стрелки на часах уже замерли, и палящее солнце обжигало наши ноги, оголенные короткими песчаными шортами и невысокими мужскими ботинками. Это было бы бесконечное путешествие, возможно даже последнее… пока в тишине мы не услышали завывание ветра, словно кто-то говорил с нами. Еще несколько секунд – и перед нами открылась заброшенная пещера. Мы спустились в нее. Мы не замечали ни темноты, ни сырости, только предчувствие свежих капель воды мучило сознание. Мы спустились еще глубже, и шум все назойливее оглушал нас… Это было то, что не описать и даже невозможно вообразить,?– водопад сквозь глыбы серых камней сделал нас безумными… Через несколько часов мы пришли в себя… Мы уснули, переплетшиеся телами, будто один большой человек с двумя бьющимися сердцами… Стрелки на часах, похоже, замерли навсегда, и понять время в этой пещере с тенью от большой и дружелюбной луны было невозможно. Мы продолжали хранить молчание, словно боясь, что секундные желания сердца могут что-то поменять… Мы двинулись дальше, в глубь таинственной пещеры. Несколько часов спустя мы настолько отдалились, что уже обратно, казалось, не могли найти дорогу. Но это отнюдь не пугало нас.
Мы искали, и какой-то чудесный внутренний голос вел нас необратимо вперед. Я решила перевязать пораненную ногу, что повредила из-за своего упрямства и назойливой гордости. Но что-то мешало идти дальше. В этой желтоватой темноте из-за редкого света фонаря глаза не могли различать предметы.
Я опустила ладони, но муж опередил меня, будто боясь, что это что-то может навредить мне, и через секунду, в его сильных пальцах я увидела книгу… Это был старый, пожелтевший и съеденный по бокам фолиант, напоминавший священную книгу, что недавно нашли в раскопках наши друзья… Но возможно, эта не представляла такой ценности, но ее огромный размер и впечатляющий вес внес ощущения безграничного счастья в наши души, и мы жадно открыли ее… Ее язык был нам незнаком, но то, что мы смогли прочесть, навсегда отпечаталось в нашем сознании:
…пусть пространство ваше будет свободно. И пусть ветры небес заполняют его.
Из любви не делайте ваши оковы.
Пусть волнующим морем – берега ваших душ. Наполняйте две чаши, но все ж пейте едино.
И не ешьте кусок, что положен двоим. Уважайте покой, но живите друг с другом, словно струны гитары в песне одной.
Передайте сердца, но храните у Бога.
Как колонны у храма будьте близко, но все ж не живите друг у друга в тени. Доверяйте той тропе, что вас вместе Бог душою ведет…
Почти монотонно, почти одним голосом, одним сердцем мы прочли вслух эти строки и не заметили, как руки наши скрепились сами, а глаза встретились в улыбке, будто новая жизнь озарила нас… Камни стали шевелиться и с треском посыпались наземь. Еще несколько секунд спустя мы оказались в плену девственной красоты… Сквозь зеленые заросли тростника и могучих лиан просвечивался синий волнующий океан, через белую полосу кораллового песка… Мы нашли то, что искали. Наши руки сомкнулись навсегда, а сердца вновь встретились в танце гармонии и любви… Мы нашли свой дом. Я проснулась…
Глава 1
Когда краски распылятся в дали небосвода, когда замок на белом песке устоит,
ты вернешься за мной – ни в конце, ни в начале – ждет нас берег и бриз, вечный ветер морской…
“Рукописи не горят…” В привычном смысле этого слова вы не увидите мемуары, лишь отчасти из выброшенных набросков бунтующего сердца. Мифы, раскрытые факты биографии вкупе с интуицией теперь могут наконец вылиться в связанное, хоть и скупое повествование.
Писать может каждый, кто может хандрить, любить, ждать, надеяться, ВЕРИТЬ и ЖИТЬ.
Слова в переплетах от рифмы и снов рождают огонь, что таит путь земной. Кто слаб от рождения, но силен душой, кто ищет, поверив в себя и в свой путь. В стихах ты найдешь отражение грез.
В них сказка и быль. В прозе только ЛЮБОВЬ.
Это история рождения, обретения и взращивания в себе внутренней свободы как того единственного, что по-настоящему дает силу и способность жить. Жить без оглядки на страхи, неуверенность, в которых мы оказываемся обстоятельствами времени и судьбы. Это история о силе, которая рождается самим человеком изнутри себя, а вовсе не приобретается извне, рождается от трагического несовпадения с устоявшимися правилами, которые были приняты вне. И все зависит от человека – какие плоды дадут ростки и пойдёт ли он дальше, способен ли ответственно взглянуть и замкнуться в этой ответственности. Это история о нем, кто создал себя и свой собственный мир, все вокруг которого подчинилось и последовало за ним. В этом его. ее длинный путь. “Я не вписана в среду изначально.
Я не связана с ее правилами. И именно потому я оказываюсь способна рождаться и становиться собой.
Это моя история. История одной простой жизни, которая разворачивается сквозь время по пути из Йоханнесбурга в Кейптаун. История витков, когда открытое бездне мышление снова и снова протаптывает какие-то тропинки и многократно возвращается к одним и тем же ключевым словам: вера, надежда, любовь. Я никогда не искала дорогу под ногами. Я искала ее скрытую в сердце”.
Жизнь – это короткое мгновение, понять которое нужно быстро, почти мгновенно, а осознать. На это уже не хватает времени. Я не могу сказать про себя то, что, хотя бы немного понимаю эту жизнь. Я ее живу, только не всегда. Чаще я живу, обдумывая прошлое, заботясь о нем и тысячу раз осуждаю себя, хлебая из чаши неразумными глотками. Порой накладывая прошлое на будущее, я угасаю, не успев прочувствовать того момента, что называется настоящим. Но однажды, когда ты поднимаешь голову, перестав считать следы, ты видишь вокруг мир, и ОН. гораздо шире, чем ты его видишь, и дверей в нем гораздо больше.
Моя жизнь не померкла, когда ты пришел из дали… за стенкой свободы средь вихря бумажной хандры.
Как черный мой ангел явился и пала рука, что сердце так долго скрывала, зажавши уста.
Свободой парила в безоблачной стае небес
ты выпустил стрелы, и сердце забилось навек.
Ни ангел, ни демон – пустой, ошалевший от бурь, нашел ты во мне тот приют, что искал ты порой. И выронил стрелы, забыв все печали и боль, забылся ты в трелях от голоса, лика – ты мой. И верою, правдой свой взгляд устремил на меня.
Богинею стала теперь для тебя навсегда.
Запутал ты сети, что в море пускал ты порой. Устало и хладно бредешь ты в порыве ночном.
Ты сердце свое мне в ладони с надеждой вложил. Теперь твое сердце в моем оказалось. Кипит устало душа, в полудреме смотря в небеса.
Ты видишь меня во всем, где стремятся глаза. Ты отдал мне душу, теперь та душа у меня.
И также на сердце моем все ж тревожна душа. Владею тобой, но не буду твоей никогда.
…моя жизнь – это тысяча мелких неосознанных шагов, впоследствии оказавшихся просто учебой, предмет которой прост – осознание себя, ощущение безопасности мира и своей защищенности, своей цельности и ценности, способность действовать и управлять своей жизнью. Да, именно учебой в самой сложной школе по имени жизнь! Смогла ли я преодолеть себя и обуздать ту лошадь, что звалась моим счастьем,?– об этом моя история… Путешествуя из Йоханнесбурга в Кейптаун в зимнее время, я вспомнила ее. Долгими ночами я отгоняла ее, но вот, видимо, пришло время, и я готова поделиться ею с вами.
Через царство теней…
Сквозь белеющий пепел волос
человек без копья отыскал эту книгу у роз…
Там вдали от людских, и печальных, и горестных глаз, в тишине на скамье он листы эти слезно читал.
В глубине у него зародилось предчувствие сна,
в нем он жил на земле, словно в рай по тропинке идя. Там, где грезы любви стали явью пылающим днем…
В зачарованном месте, в ландшафте фиалок и роз, в желтизне утопающих в прутьях листов,
в переливах и трели лазурно – зеленых синиц, родилась орхидея невиданных прежде цветов.
Это произошло много лет назад в одном европейском городке на берегу извилистой реки, затененной узкими домами из грубого камня и прежней величественностью. Закончив университет с юридической практикой в международной компании, я решила расширить свои горизонты. Всю на тот момент короткую жизнь меня гнало какое-то дикое чувство, когда невозможно дышать, когда кажется, что тесно, что жизнь гораздо шире, что есть желание быть дипломатом, послом доброй воли в Африке и помогать детям, которые очевидно были брошены и поглощены глобальными и такими далекими от них конфликтами. Я мечтала путешествовать, выступать, чтобы люди через мой голос слышали, как бьется сердце, когда оно болит, и как важно сделать хоть маленький, но каждому шаг… Меня пленили эти дали, но жизнь выводила все на новые пути… нужды – так надо, так лучше, так ближе… Я терялась с каждым днем. И именно это понимание вело меня стучаться в новые двери и отворять там, где не ждали, и после – закрывать, понимая, что и я не ждала, что дверь оказалась не моей! …Если бы можно было изменить ход мыслей и начать снова… нет, я бы не хотела этого делать! Прошлое – это фундамент, мой характер, я сама. Сложное, но неповторимое. Помните, что написал Эйзенхауэр для описания своего детства: “Мы были бедны, но красота этого заключалась в том, что мы не знали этого…”
Секунды пересекают прошлые столетия, но мы не в силах прикоснуться к ним. Лишь только совершить благодарение, лишь только заглянуть в страницы суть. И старость поседевши сладко шепчет,
кто ангел твой, кто демон… Жди, постой…
Но ты не жди, сожги вновь эти сети и вырви сердце из породы злой.
То было время… прошлое – ты помни, туманная забытая печаль.
То было время – отчаянной походкой прошло оно. Забудь ты навсегда.
Я прислонилась спиной к сосне и почувствовала, как энергия наполнила меня. Это была энергия дома, крепости, фундамента… Как хорошо, чтобы это был мой мужчина… прислонившись спиной к которому чувствуешь себя защищенной, спокойной… Будто я вернулась домой, и гармония заполнила каждую клетку…
Глава 2
В одном из особняков, что довольно часто встречаются в нашем городе, обрамленном желтым и изредка белым фасадом, каждый вечер собиралась усталая от прозаичных будней светская публика, чтобы поделиться последними новостями, обсудить нового знакомого и согреть себя бокалом молодого коньяка. В этом обществе всегда можно было увидеть древнего философа, потомка дворянского рода, скучающего по прошлой жизни, творческую интеллигенцию, в обязательном обиходе которой обсуждение последней театральной постановки, и молодых ораторов, непринужденно отвергающих все, что создавалось в прошлом… Но среди всей этой публики обязательно были наблюдатели – те, кто умело жонглировали словами, сохраняя чистую, неподдельную душу и холодный взгляд на многие вещи… По воле случае в этом особняке оказалась я, и после долгих лет с багажом знаний я отправилась в путь, ища свою правду.
Так вот, в один из таких вечеров я разговорилась с давнишним приятелем моей пожилой наставницы. Разговор имел роковые последствия, но об этом позже…
Не так давно ее не стало, и эти строчки родились сами собой…
Я закрыла глаза и вспомнила лето. На веранде густой мы сидели с тобой.
Сигарета в руках. Легкий дым и забвение. Слезы боль выдают из глубины седой.
Не хватает… Так поздно теперь понимаю! Не хватает тех дней у причала с тобой.
Не хватает уроков о жизни и дружбе, не хватает тебя в этом доме пустом… Та эпоха, что тень о тебе сохранила,
те сердца, что страдают теперь без тебя,
словно жизнь пронеслась, лишь глаза я закрыла. Словно сцену сменяли одну за другой.
Я не верю! Не верю… Как долог и краток этот мир, что принял нас на время, и ты, затворив дверь, спеша, ключи не оставив… мы как дети по сумеркам бродим спустя.
Ты судьбу изменила мою, познакомив
с тем, кто дорог, желанен, но раньше ушел… Ты ушла вслед за ним. Элегантно и строго. Фотографию сердце печально хранит.*
* Н.?А. Товстоноговой
…через несколько недель мы продолжили начатый на том вечере разговор… на центральной площади по полудню. Поскольку была солнечная и очень ласковая погода, мы решили прогуляться и обсудить запланированную встречу с его партнером, который искал человека, способного возглавить проект, своего человека. Время торопилось, и не прошло и нескольких секунд, на улице появился мужчина средних лет и предложил пообедать вместе в одном очень уютном кафе.
Он сел возле окна, а я по диагонали с ним. Мощная и даже хищная энергия била от него ключом.
Я почувствовала сквозь неловкость ситуации, что он устал от той жизни, которая вихрем неслась вокруг него и даже в нем… Он спешно поговорил по телефону… Его глаза горели от желания прекратить этот разговор навсегда, но он устало сдерживал себя и безразлично вслушивался в женский голос, требующий что-то по телефону. Я оказалась свидетелем разговора, который, видимо, не должен был достичь меня.
…Мы говорили о ситуации, складывающейся во внешней политике, о бизнесе, который влияет на нее, о нефти, строительстве, правительстве… Но его глаза я постоянно чувствовала на себе, и изредка, когда солнце все же не падало на меня, мы встречались … “Ты, словно золотая пантера, мягкая и добрая, но если не будет по-твоему, готовая разорвать… как сейчас твои глаза пылают зеленым огнем”,?– вдруг сказал он. И продолжил монотонную беседу. Фраза повисла в воздухе.
– Значит, ты мой подарок,?– сказал он неожиданно, будто параллельно вел две беседы – одну с нами, вторую – со мной…
Это было 28 июля, день его рождения…
– Нет, я юрист! Человек не может быть подарком…?– ответила я, впиваясь взглядом в него…
“Эти богатые молодые люди потеряли совесть и честь. Надо было жестче ответить на этот нахальный вызов”,?– пронеслось у меня в голове… Но для него уже в тот момент решилось все.
Я ошибалась тогда, и только время расставило все на свои места, но слишком поздно…
Глава 3
Слова могут ранить и могут казнить. Слова не печалят, слова жалят жизнь. Она уязвима и падка на ложь,
и веткой соленой пронзит рану в кровь. Сомнений не пряча, доступно забыв.
В забвении кружева тайна манит. Прощенья прошу, к Богородице пав.
Ты сердце зажал меж клешнями, солгав. Бессильно слеза, побежав по щеке…?– сдалось мое сердце, взмолило забыть.
Забыть, что бывают пути между строк. Простить и поверить и в жизнь, и в любовь. Забыть свое эго, как древний монах, Восхваливать тех, кто сказал “нет“богам…
Тем временем работа шла своим ходом, и дружеское отношение коллег останавливало искать новую работу. Мы всегда ждем, когда что-то неведанное подтолкнет нас к пропасти, чтобы либо полететь вперед, либо упасть на еще более глубокое дно… оттолкнувшись, взмахнуть крыльями и лететь, скидывая ношу забот… либо как грузный камень, что, падая с высоты, оставляет печальный след на земле.
И вот однажды прозвенел звонок:
–Я уезжаю, но вернусь в пятницу. Ты какую кухню любишь?
–Русскую,?– ошарашенно ответила я.
–Около часа. Жди,?– короткие гудки последовали в отдаленном мобильном.
В пятницу будто дрожь пробралась уже до самого живота, он позвонил ровно в час и спросил:
–Ты где?
–На работе.
–Мы же договорились в час.
–Ну да… созвониться.
–Я тебя уже здесь жду,?– сказал он спокойно.
–Ты голодна? Ты можешь ненадолго освободиться? – продолжил он, будто разговаривая с ребенком.
–Думаю, да,?– нерешительно ответила я… В это время в моей голове запускалась машина, откручивая время назад. Я забыла, наверное впервые, о нашей договоренности.
–Тебе удобно, если я пошлю за тобой водителя?
–Да. Только пройдет уже часа 2… Вам удобно ждать? – немного нехотя спросила я. Честно, мне было не до этого, и встречи, проекты уже как муравьи вжимались в график в моем календаре.
Но я согласилась. Ответственность за свои слова взяла верх над капризами женщины.
–Я жду тебя…
Он всегда меня ждал.
Зима ушла и вместе с ней печали, что сердце обжигали день и ночь.
Прощай, я не скажу “Прощаю”. Моя печаль уходит за тобой.
Зима холодной злой походкой
прошлась по мостовым чрез сотни глаз. Прощай, я не скажу “Прощаю”.
И сердце снова дышит вслед за мной. Слова, слова – безгранные творенья. Без боли и без сладости – нет слов.
Ушла пора, где слово вдохновенно
вело, как Данко вел, не ведая позор… Позор сомнения и лжи плаксивой прозы.
Позор завистливо, лениво попирать чужую боль. Чужое горько слово,
когда и день, и ночь в трудах горишь. Ваять, творить, любить. Создать хотя б мгновение, когда на сердце от любви пожар,
когда в глазах душа сияет, веря, что МИР – вокруг, внутри тебя.
Пришла весна и вместе с ней та радость, что сердце обжигает день и ночь.
Прощай, скажу тебе “Прощаю”. Моя любовь уходит вслед за мной.
Прошло часа три, и я была в ресторане. На столе стоял винегрет, картофель, пельмени, соленые огурцы, грибы… Эта картина словно на мольберте в галерее художника оживает ярким пятном в моей памяти.
Я решил, что ты станешь моим заместителем. Ты сможешь, а я помогу тебе. «Ты будешь профессионалом, главное – не испугайся после своих возможностей»,?– сказал он уверенно.
Глава 4
Он начал свой бизнес в 27 лет, когда обнаружил источники воды в одной из частей Африки, и позже открыл завод по производству стекла, привлекая иностранные инвестиции. Тогда песок и газ – основное сырье и ресурсы для изготовления стекла – были дешевы, и акции его компании резко поднялись вверх. К тому же он предусмотрел главное – экономное расходование энергоресурсов и наращивание объемов пищевого производства.
Я немного знала об этом. Мой дедушка после войны был отправлен на восстановление стекольного завода. Мне кажется, когда человек увлечен чем-то и в его крови течет творческий дух, он легко может переплетать одухотворенность с более земными требованиями и даже наоборот: одно усиливает, укрепляет другое. Невозможен чудесный дом без сада и воды, лишь бетон и камень недостаточны стать фундаментом для дома… В душе он был писателем, исследователем жизни, человеческой души и переводчиком, вполне олицетворяя слова: говоря с человеком на иностранном языке – ты дотягиваешься
до ума, говоря на одном языке – ты дотягиваешься до сердца… Редкие вечера мы проводили в беседах…
Высокий, начитанный, интересный мужчина и харизматичный человек – даже седина подчеркивала его голубую кровь…
Параллельно его увлекло строительство. Было полно монотонных построек, что спешно поручалось другим. Он словно летел, разбрасывая идеи в нужных людей и взращивая человека вместе с проектом.
Но это было не его… Не то, что могло тронуть его, его неутомимую, неугомонную, вечно ищущую душу.
Но иногда в нем проскальзывала искра. Как лев, готовый поглотить добычу, он предвкушал красивый проект. Он мог часами рассказывать о каждой детали. Об одном проекте мы мечтали с ним вместе…
Из заброшенного, уставшего и потерянного завода он лепил особняк 18 века, так похожий на сам город.
И масштаб его взгляда был не только в консультировании с английскими и другими европейскими фондами, и проектировщиками, но – поистине в деталях. Он думал о лучах солнца, столь редких в родном северном городе. Он даже думал о сохранении первоначального цвета, зная, что местный климат “будто съедает его”, как говорил Достоевский, закрыв его толстым современным стеклом на металлических крупных шурупах. Много лет спустя я проходила мимо этого здания и решила зайти внутрь… Это был далекий от идеала, мрачный бизнес-центр – холодный расчет убил в нем то, что так предвкушал он…
–Что я должна буду делать? – спросила я смущенно.
–Мне нужен человек, кто возьмет на себя управление особыми проектами и главное – будет руководить моим временем…
Эти слова особо отпечатались в моем сознании: “руководить моим временем…”
–Я увлеченный человек, а ты чувствуешь красоту. Вокруг меня холодные, расчетливые волки, и с ними я строю свою “крепость”, но мне нужен вкус жизни, я хочу осязать эту жизнь. К тому же мне не хватает времени на то, что я сам люблю, например, фехтование… мальчишество, но без него я становлюсь как и все… Мне нужно большее.
К слову, фехтование составляло важную часть его прошлой жизни. В жизни нет случайностей! Само слово происходит от немецкого “сражаться, бороться” – система приемов владения холодным оружием, нанесения и отражения ударов. А если верить Артуро Перес-Реверте, то “…в тот день, когда последний учитель фехтования окончит свой земной путь, все благородное и святое, что таит в себе извечное противоборство человека с человеком, уйдет в могилу вместе с ним… И останется лишь трусость…”
Но это не главное,?– продолжал он,?– как юрист ты сможешь реализовать себя больше, чем ты думаешь, ты будешь руководить очень важным для меня проектом,?– постепенно он переходил к деталям,?– а для этого мы завтра встречаемся с представителями английских и голландских фондов и моими личными адвокатами… Ты именно та, что я искал…
Он и дальше подбирал подходящие слова, но за ними я не слышала самого главного – правду. Как сказал однажды великий француз: “Политик так редко верит в то, что говорит, что его изумляет, когда находятся верящие ему…” Он не был политиком в том смысле, что заложил Шарль де Голль. Сверкающий и коварный огонек жажды, как хищника, вел его в бизнес, крупный, холодный, последствия которого беспощадны… Но вернемся… Он хотел сказать другое, но упорно продолжал строить профессиональные замки о том, насколько ему нужен заместитель и как важно, чтобы им стала именно я. В любом случае, я пришла с уже готовым для себя решением – рискнуть и, перепрыгнув десяток ступеней, оказаться ближе к своей цели. Приходя, приходи – уходя, уходи. Я уже почти заплутала в своих мыслях, пока случайно не уперлась головой в стену… глаза, которые пристально смотрели на меня и ждали иного хода мыслей… я боялась его, но в то же время уже ничего меня не останавливало сделать первый шаг… к нему навстречу – навстречу реформатору, харизматичному, прагматичному, но… таинственно притягательному, к нему навстречу, но точно не в его объятия… Сложный путь, но такой привычный для женщины. Я не могла сказать “нет”, но сказав “да”, я делала шаг в черную дыру, и я знала это уже тогда.
Глава 5
По мне скучать ты будешь долгой ночью. И время не излечит твою боль.
Ты вдруг поймешь, особенно в разлуке, что каждый миг со мною – мир из грез. Не прикасаясь, будешь ты от боли,
до сумасшествия любить меня, поняв как я любила, приняла и ждала,
не смея слово ревности сказать.
Но ты сумел все потерять, не зная,
как больно может быть, когда забыл себя.
Прости, что научила лишь сейчас я тебя страдать, желая лишь меня.
– Когда приступить? – неожиданно я прервала его. Я жутко не любила, когда так много говорили обо мне. Я знала себе цену. И он был достаточно мудрым человеком, чтобы читать в глазах и видеть мир, сложный, противоречивый, глубокий, но такой манящий и… родной. Он был как лев, готовый разорвать свою добычу или покорить, ограничив золотой клеткой… но добыча постоянно ускользала из его рук.
И вскоре я заняла все пространство в нем, как мальчишка, он шел на все, только бы быть рядом.
Моя рука перестала писать на мгновение, будто я оказалась вновь там, в том ресторане, когда на мои глаза падали лучи солнца, и я не могла полностью погрузиться в то, что он говорит.
Я слышу, как проезжает рядом со мной машина с тревожным желтым сигналом и под ее звуки я еще больше погружаюсь в забвенное пленительное отрешенное гипнотическое состояние… я там сейчас…я чувствую это даже своим телом, и по ногам, рукам, вдоль тела бежит дрожь… и большие тяжелые слезы падают на теплый ковер машины, немедленно исчезая в пушистых нитках. Я закрыла глаза и проглотила ту боль, которая захватила меня… я прошла еще одну ступень вперед… назад дороги уже было не видно.
Я лечу сквозь тишину непрерывных облаков, самолет нарушает запрет на молчание.
В голове полный хаос от вечных забот… Ну а сердце нечаянно просит молчания…
В переплетах страниц не иероглиф лежит, не бессмысленна вязь от чернил на бумаге… в них тоска от живого сердца молчит.
Та любовь, что разрушит любые печали… Заплетая узлы на пути у себя, утомленный от груза безжизненных вязей, путник вновь поднимает глаза в синеву, будто в небе источник. Пощада от знаний…
И пустыня… от зноя в желтых тонах расступилась на мили, и путник не бредя…
Не анчар у подножия снится ему,
а мерещится жизнь на другой межпланете… Я лечу сквозь тишь непрерывных облаков, самолет нарушает запрет на молчание.
В моем сердце любовь от той жизни, что я
в ней живу и живя – в ней я снова ей верю.
Глава 6
Он увидел этот мир, и его звонка о встрече было для меня абсолютно достаточно…
Был еще очень важный для меня вопрос, поскольку я помогала своей семье и мечтала создать лучшие условия их жизни. Отец ушел рано… инсульт разбил его грандиозные планы по воспитанию долгожданной дочери… А мама посвятила все свое время нам и бесконечной, беспощадной работе, что потихоньку крала ее здоровье, но мы вовремя вытащили ее из этого хаоса, подарив жизнь, которую эта редкая, красивая, мудрая, добрая, любящая, с огромным благодарным и понимающим сердцем женщина заслужила.
За несколько лет до этой встречи я начала рисовать семейное древо и столкнулась неожиданно для себя с тем, что я совсем ничего не знаю об отцовской линии. Мне никогда не приходило это в голову. Я стала задавать миллионы вопросов маме, но с каждым словом понимала, что тот шлейф, который несет все ее рассказы, болью проходит по ее сердцу… с каждым предложением она повторяла, как он любил меня, как ждал, какой он был невероятный мужчина… будто защищая, но ни слова о его семье, только то, что это интеллигентная семья – писатели, журналисты, профессора… С этих ощущений начались мои поиски.
Компьютер взвыл… Дружелюбные социальные сети, странички университетов, закрытые архивы… все-все оказалось в моих руках. Настал момент общения с живыми людьми… много слез было пролито на мои плечи… слез радости, а более слез сожаления и раскаяния, что оставили молодую женщину с маленьким ребенком любимого сына без заботы, помощи и любви, а все потому, что холодный характер не позволял допустить и мысли, что их благородных кровей сын, высокообразованный и подающий большие надежды на большое будущее, с внешностью молодого Алена Делона, может полюбить красивую вдову с взрослым мальчиком… хитросплетения судьбы и высокосветских умов. Но это уже история.
Я давно не писала публично стихов, недостатком в словах… я отнюдь не страдаю. Каждый день словно повесть для книг и стихов. Каждый день словно проза нелепых мечтаний… Чересчур предрассудки меняют меня.
Чересчур сердце занято правдой иль ложью. Чересчур… Это слово девиз для меня.
И я с честью меняю девиз на признание. Не права! Но есть время менять.
Я права в том, что жизнь – это счастья мечтания.
Однажды я перебирала свои дневники и нашла записи того времени, когда папа ушел. “В одном из красивейших городов мира, на берегах устья реки родилась маленькая белокурая девочка. Она любила все вокруг и светилась таким счастьем и чистотой, что озаряла ее маленький мир. Маме часто говорили, что у твоей девочки глаза скрывают вселенную, в них прячется океан… так и стали называть ее в писательском мире – девочка с глазами океана. Один скульптор даже изготовил статуэтку – девочка присела на берегу и поднимает свой взор к небу… Но бывали моменты, когда все темное, что есть в природе, одолевало ее мысли, и девочка уходила в себя, и слезы волной захлестывали ее мир и обрушивали ее замки. Вселенная закрывалась, и тогда весь город погружался в хаос. Наступил май, и казалось, что яркие краски вошли в каждый дом. Но у девочки умер папа, и глубокое отчаяние сковало ее, и она погрузилась в сладкий слепой вечный сон… И именно отсюда началась ее жизнь за пределами вселенной…”
Маленький писатель со своей собственной планетой. Иногда мы уже далеко от детства приходим к себе, к тому, что нам было известно уже тогда… детям не нужны книги и люди, они просто видят мир по-своему… чисто, открыто, с большими и наивными глазками следуют только велению своего сердца… возможно, это и есть тот самый хрусталик, о чем говорил мой человек, то, что было в наших отношениях, в нашей жизни, в наших сердцах…
На листке, что скомкан в ладони моей, начертала молитву судьба. Отражение слез на гранях камней, словно в сумраке тает свеча… “Господи, сделай руки мои проявлением Твоего мира,
и туда, где ненависть, дай мне принести Любовь, и туда, где обида, дай мне принести Прощение,
и туда, где рознь, дай мне принести Единство,
и туда, где заблуждение, дай мне принести Истину, и туда, где сомнение, дай мне принести Веру,
и туда, где отчаяние, дай мне принести Надежду, и туда, где мрак, дай мне принести Свет,
и туда, где горе, дай мне принести Радость. Помоги мне, Господи,
не столько искать утешения, сколько утешать,
не столько искать понимания, сколько понимать, не столько искать любви, сколько любить.
Ибо кто отдает – тот получает,
кто забывает себя – вновь себя обретает, кто прощает – тому прощается,
кто умирает – тот возрождается в Вечной жизни. Помоги же мне, Господи,
сделай руки мои проявлением Твоего мира…”
На листке, что скомкан в ладони моей, начертала молитву судьба. Отражение счастья на гранях камней, словно сумрак тонет в свечах.
Глава 7
…Я начала расспрашивать его о социальных гарантиях и условиях работы. Тогда я даже и не подозревала о том, как может жить топ-менеджмент крупной компании. Но сложно устоять, когда тебе дана от природы решительность и уверенность в том, что все может быть и даже гора никогда не остановит мечтателя. К тому же его уверенный, надежный и очень добрый взгляд отсек все возможные сомнения.
Так прошло несколько месяцев, и я действительно стала его правой рукой. Обходилось не без стресса, особенно новое окружение и тот океан, куда он пустил мой корабль в свободное плавание… но его умение правильно поставить задачу без труда реализовывало последовательность моих действий, только всегда меня мучил один вопрос – а что потом… когда закончатся сотни этих проектов… Будто эта книга должна иметь обязательный конец и уже исписано предисловие следующей. Хотя, как показала жизнь, этот вопрос в моей крови… Быть или не быть…
Бесконечные посещения объектов, встречи, совещания, документы, поручения… Я была счастлива поменять свою размеренную жизнь. Но вот однажды случилось то, что поменяло меня необратимо.
Я увидела истинное отношение к себе…
Мы вылетели на вертолете в небольшой провинциальный городок на пробный запуск новой очереди завода, где нас уже ожидала высокая делегация с хлебом и солью, как положено в русских традициях. Смотря на меня чистыми, глубокими, мудрыми и очень добрыми глазами, он рассказывал о строении бизнеса, о своих идеях, планах – в общем, как уже стало привычным, делился самым сокровенным.
Любовь, ты говоришь мне, и серые горы затихают в ожиданье. Любовь, я вижу тебя сквозь туман над асфальтовым шелком воды. Любовь, словно в памяти хруст от прутьев слышится там,
где ступает нога по песку тому холодному.
Любовь, словно песня, мне сердце пытается разорвать, будто ты лишь в глазах, но рука дотянуться не смеет…
Я рассыпала спички на столе и стала строить домики. Он стал мне помогать, и… по какой-то случайности его рука коснулась моей… Когда я подняла глаза, я впервые увидела, сколько в них любви!
Его рука оказалась на моей случайно, неожиданно, но сердце готово было выпрыгнуть. Я тонула навсегда в его бездонных голубых глазах. Мое время наверное пришло, и навсегда я осталась в нем. Внутри меня запорхали бабочки. Кто-то сказал: “Потеря равновесия от счастья – есть важная часть равновесия жизни”. Я потеряла равновесие, но нашла гармонию!
Так началась наша повесть… длиною… в жизнь. Мы сделали попытку спасти вечное в невечном… Нам удалось. Просто линия ненадолго прервалась.
Глава 8
Огонь бушевал на планете чужой.
В окне женский лик сохранял свой покой. Беспечно в гармонии страха и слез сгорала звезда на планете чужой.
Чуть холодно было той летней порой.
И плед прикрывал, обнажив стан ночной. Ладонь в запотевшем стекле промелькнув, и тени казались сквозь дали одной.
В мужском и горячем объятии был он… То женщина та, чей был лик за окном.
Как-то он позвал меня к себе… Прошло много-много дней, прежде чем мы вернулись к тому, что произошло тогда в вертолете. Я спешно забрала свою руку и продолжала молчать всю нашу дорогу. Мы не были одни на обратном пути. Это спасало положение, но сердце, как в аритмии, не давало мне успокоиться…
Что это? Зачем? Так нельзя,?– предчувствие, что мир перевернется, не покидало меня. Мне было страшно! С тех пор, как я начала работать с ним,?– меня отпустило это ощущение истинной цели его предложения. Мы стали как “неразлейвода” – я доверяла ему как учителю. Он не был для меня руководителем, просто человек, которому я помогала реализовывать мечту, а он – помогал мне найти себя. За столько месяцев ни разу между нами не пробегало хоть малейшее недопонимание и что-то некрасивое, непорядочное. Для меня он был человеком, у которого есть все… и даже свой собственный гарем. И, честно, я всеми силами старалась не знать ничего из его другой, не профессиональной жизни. Я росла, и профессиональные двери, известные люди, крупный бизнес, международные проекты, высокие чины…
Все захватывало меня и несло, как его. Постепенно я начала беспокоиться… Случайный его шаг мог разрушить все то, что мне было так нужно на тот момент – фундамент, чтобы стартовать в большой внешнеполитический мир.
Обратный путь был невыносим. Он тоже молчал, изредка посматривая на меня. Видимо, вся боль, что была у меня внутри, отражалась на моем лице… Вертолет приземлился, и мы разъехались как обычно каждый в свою сторону…
Так прошел не один месяц. Он позвал меня к себе и показал документ, сопровождая словами:
– Тебе это мешает?
На столе также лежала стопка официальных бумаг. Я подошла и внимательно перелистывала страницу за страницей. Помимо документов с официальными подписями и штампами, было его заявление с приложением на государственную службу на имя президента страны. В графе семейное положение было указано – разведен.
– Я свободен. Ты нужна мне.
Через несколько дней он сделал мне предложение…
“Сохрани наш хрусталик!..” Так часто произносил он эту фразу, будто заключал в ней тайну своего существования, будто что-то важное он хотел найти, а найдя – сохранить бесконечно…
Я ехала в тишине и сквозь сумеречную дорогу и темные тени от вековых деревьев видела солнце.
Оно постепенно заходило за далекие синие горы, но в нем было столько силы, столько спокойствия, что прошлое, настоящее и будущее слились в одно полотно…?– один мир, один шаг, одно дыхание… единое во всем… это я и моя жизнь.
Глава 9
Спустя много лет я открыла страницы одного из своих любимых журналистов,
исследователей человеческой жизни, Джека Лондона, и сердце мое замерло… Фотографией много лет назад я заложила страницы, где описывался… он. Так начиналась эта страница… и такой был ОН.
“В жизни Харниша не было ничего, в чем он мог бы найти спасение. Религия так и не коснулась его. Судьбы человечества не занимали его. Он придерживался своей собственной теории, что все на свете – азартная игра. Риск начинается с самого появления на свет: кем суждено родиться?.. Карты сдает Счастье, и невинные младенцы изберут в руки сданные им карты. Возмущаться, жаловаться бесполезно. Вот твои карты, и хочешь не хочешь, а играй,?– все равно, горбат ты или строен, урод или красавец, кретин или умница. Тщетно искать справедливости. Розыгрыш карт – это и есть жизнь. Скопище игроков – общество. Карточный стол – земля. Ставка – земные блага, от куска хлеба до больших красных автомобилей. А в конечном счете и счастливых игроков, и несчастливых ждет одно – смерть и забвение. Это грызня диких зверей между собой: сильные топчут слабых, а сильные,?– отнюдь не наилучшее. Счастье – жестокое, безумное чудовище, держатель вселенского притона,?– усмехаясь, тасует карты. Для одних игра кончается моторными яхтами и особняками, для других – богадельней или койкой в больнице для неимущих. Что до него, то ему повезло, он вытянул хорошую карту. Правда, еще неизвестно, чем это кончится. Вдруг кто-нибудь или что-нибудь испортит ему игру. Счастье, сумасшедший бог, может быть, нарочно заманивает его, роковое стечение обстоятельств – и через месяц шайка грабителей будет отплясывать воинственный танец на развалинах его финансовой империи. Что ж, покамест остается только разыгрывать карты, которые у него на руках, карт этих три… А Счастье смотрит на его игру и скалит зубы…”
Любовь сильного, властного человека всегда влечет к себе женщину, и никогда еще я так полно не отдавалась этому влечению, как тогда… смотря в его мудрые и спокойные голубые глаза… Я в них тонула… тонула в его силе надо мной и своей разрешенной себе слабости, когда чувствовала его заботу… каждую секунду. С ним не задумываясь можно было подняться на высокую вершину и спуститься в глубокое подземелье…
Я пытаюсь сказать тебе те слова, что в себе утаила.
Я пытаюсь спрятать печаль, что в глазах затмить не успела. Мне не должно тебя полюбить – лишь затеи игриво смеются.
Не люблю – я должна повторить, не хочу быть с тобою… Но сложно!
Что-то сильно мешает мне петь и без устали мчаться в надежды.
Ты мешаешь мне вспомнить себя и весь мир на ладони согреть лишь. Я влюбилась в пустую слезу – разум шепчет устало и вяло.
Я хочу позабыть чувство то,
но люблю – повторяю упрямо…
Мы всегда были вместе. Возможно, нельзя в это поверить. Мы действительно были вместе в одних проектах, дома, на выходных, на отдыхе, в командировках… Мы говорили на одни темы, мы жили в струе потока жизни друг друга, но не пересекаясь и не сдерживая свободу друг друга. Каждый сохранял свой мир.
Я не знаю, как это было возможным, но дело было в нем! Когда мужчина хочет быть с женщиной – возможно все.
Лишь однажды он пришел позже, чем я, и свежий алкогольный запах стал заполнять все пространство.
– Прости, что так! – виновно сказал он.
Я была счастлива с ним. И гармонию внутри меня, мне казалось, невозможно разрушить… Я сказала только одно:
– Я рада, что ты пришел.
Иногда он был таким глупым мальчишкой. Любая женщина мечтает о такой любви к ней сильного, доброго и харизматичного мужчины, готового взять на себя все ее заботы, создавая для нее желанный мир…
Он всегда смотрел изучающе на меня, будто во мне таилась загадка, и, пытаясь прочесть ее, он смиренно признавался самому себе, что “об этом безбрежном море он не знает ровно ничего”…
Сначала он довольствовался будничным кофе и чисто деловыми отношениями, но с каждым днем его все сильнее влекло. Чем ближе он узнавал меня, тем больше он находил во мне достоинств, о которых я никогда не знала. Я никогда не была с ним “другой”. Простой, непосредственной, как хороший друг.
Мне было интересно в нем все! Таких людей я не встречала до него. Сильный и надежный, властный и мягкий, жесткий и добрый, руководитель и отец. С ним было все легко, а главное, он никогда не давал мне повода чувствовать себя покорной, но женщиной с прочной стеной.
Его любовь вспыхивала в устремленных на меня глазах с каждым новым днем…
Помните у Цвейга: “А что вас больше интересует в женщинах: внешность или достаточно содержания? – Он улыбнулся, вращая за талию в руках прозрачный бокал.?– Вы правы, стекло привлекательно, но я предпочитаю вино”.
Вот так каждый день приносил нам новые возможности, иногда новые испытания, но всегда еще немного времени, столь неповторимого и постоянно ускользающего…
И я вот о чем думаю сейчас. Как я смогла завоевать так небрежно такую сильную любовь? Что было тем поворотным взглядом, когда его желание быть со мной обернулось навязчивой целью? Я не могу дать однозначный ответ… Хотя можно об этом гадать, можно домысливать, создавая Правила, но факт остается одним: встречу создает судьба, мужчина создает все остальное… Но некоторыми мыслями я все же поделюсь. Когда женщина просит о любви, это вызывает злость… Но я была наполнена любовью.
Его, моей – для меня не имело смысла. Я просто летала! Я просто хотела дарить свою любовь каждому! Тогда я поняла значения слов Толстого… Любовь наполняла меня светом, который был виден всем…
Я не боролась за него! Я просто дарила чистоту любви, которой у него так давно не было. Не оценивала и не осуждала. Просто была счастлива от того, что во мне проснулась любовь, и она была нужна. Вместо ждущей подачки внимания, страдающая и ревнующая, я была спокойна, будто гармония вселенной поселилась во мне. Я просто давала эту любовь, а он отвечал так, как должен настоящий мужчина.
Он дарил мне мое царство. “Сохрани наш хрусталик”,?– он так часто произносил эти слова… Для меня он был всем.
– “Я хочу поднять бокал за самую мудрую женщину”,?– звучат в голове его слова…
Я дарила ему свободу. Свободу любить и в то же время свободу от любви. Однажды я прочла: “Ты должен слушать только одну женщину – твою жену. И твоя жена говорит, что ты должен думать, как свободный человек…” Он не был моим заложником, он не опасался оглядываться в страхе, что ранит или заденет чувства неправильным взглядом.
Я не старалась вызвать в нем чувство вины. Не страдала, не ревновала… просто это был другой мир, в котором даже запахи были другими… Он как будто разбудил меня или включил свет в моем тоннеле. Он дал мне силы жить, включил мое сознание.
Глава 10
Тогда ему было 36, и разве мы знали, что счастье отсчитывает время… Песочные часы кто-то перевернул!..
Мир всегда забирает у женщины мужчину, чтобы дать ей возможность пройти свой путь и раскрыть в себе любовь и обрести силу… Так я думаю сейчас. Но не тогда…
Сотни писем тогда были написаны мной тебе… Стихи… Слова… Слезы… Жизнь. Как листья осенью, они падали на эти страницы, разные, вызывающие чувство потери и одновременно чувство обретения, когда пройденный путь и понимание урока дает тебе силы принять то, зачем ты пришла.
…Я потеряла с тобой покой, и рана моя стала глубже и толще. Пронзил ты меня шальной стрелой, заблудшей, свежей, острой болью. Тот зов из-под льда не покинет меня, тот камень на сердце в оковах Я думала, я отпустила тебя, а ты не отпустишь то слово,
что в миг позабыть никогда не смогу, что режет и ноет забвенно.
Ты в прошлом, но что-то мешает понять и слышать мечтает мятежно. Кто ты, зачем будоражишь меня, ведь ты погребен за молчаньем.
Забыть и не думать – вот так я должна… но боль иногда вдруг пронзает… Мне так одиноко одной без тебя, и сердце ведет меня дальше,
гонима ветрами в полночь без сна – сознание трепетно жалит. Как долог мой путь без тебя? …без тебя я жизнь свою продолжаю.
Та самая нить, что тебя привела,?– та самая нить провожает. Метель запорошит стекло. Поутру открою глаза я с рассветом.
Нет! Я не хочу укрываться тобой! Готова встречаться с рассветом.
И как ты живешь далеко без меня, без тела, без прошлого, в были.
Ты там, а я здесь. Не согреешь меня, теперь ты мой ангел…
Я верю. Быть добрым и мудрым, уверенным в том, что ты и твой путь – вы едины,
что тот человек, кто поможет понять, растопит холодную льдину.
Ты исчез. За горой я тебя ищу. “Никогда…”,?– не могу я сказать.
Я тебя сохраню, словно вспять время – дно, без которого ты не я. Жизнь – брега без тебя, но с тобой бесконечность сна и лавин…
помню жизнь и… слеза в стекле замерла. Крест – иглою проник и стих.
Ты ушел навсегда за пределы дыханья, ты ушел из-подо льда в небеса. Я ждала лишь звонка, уснув на прощанье. Ты был сном в тишине, не видавшем меня.
Я любила, люблю, и я, знаю, любима. Лишь тобой я жива и живу. И в окошке моем свечка пела игриво, не погаснет огонь —
путь открыт для тебя.
Грянул гром, и разверзлись все тучи в поселке, лед растаял и скрыл лишь останки вещей.
Ты свободен от пут, стянувших дыханье. Камень выпал, что был той опорой у стен.
Похоронен, забыт? Невозможно, я знаю. Мама помнит тебя – сквозь слезу лик хранит.
Я люблю – ты любил, водопад ты без края, без гранитных оков ввысь поднялся магнит.
Мама тихо несет крест жестокий, печальный. Видеть сына могилку – не дай Бог судьбе!
Я листочек бумажный в ту землю зарою, обвенчавшись любовью с тобой в тишине.
Твой безумный проход меж страниц и историй. Сотни гиблых и праведных дел и статей.
Ты был демон и ангел, любим и желанен, а в душе пустота в столкновении с ней.
Одинок, словно волк, без приюта, но с волей. Блеск звериных, голодных и сильных очей.
Захватить, отпустить, выждать время и мертво покорить, собирая
плоды между дней.
Ты был гений, отнюдь не банально высоко. Ты
ночей.
–?учитель моих бесконечных
Шах и мат,?– говорил и не знал ты значенья, растворилась судьба меж коллег и друзей.
Наш хрусталик унес в небеса к изголовью. Я иду по стопам завершить стройку дней.
Вновь поднять титанический сплав меж проходов на века, созидать без сомнений, и сметь!
Мой любимый, я знаю, что жизнь не случайно нас свела лишь к закату бремени, лжи.
Успокоил ты душу, поймав наш хрусталик. Я с тобой навсегда. Ты во мне. Я в тебе
Я часто вспоминаю тебя, улыбкой согревая сердце. А фотографии пробуждают чувства, и слезы невыносимо остановить. От них легче. С того дня, как мы встретились, мы не разлучались “ни на минуту”… А сейчас, точнее тогда, обрушилась пустота. Я никогда не забуду твой мягкий мужественный голос – сколько благородства в нем и тепла, уважение к женщине, моя защита и опора, моя судьба и даже сейчас… сила. Мы любили, и мысли о нашей волшебной свадьбе на самой высокой горе грели наши сердца. Я люблю вспоминать, как мы планировали это путешествие, особенно как мы смеялись, представляя наших друзей, взбирающихся на гору и “с большой любовью” в это время думающих о нас.
Мы с тобой часто шутили… Мне нравилось это чувство спокойствия с тобой, ощущение мира… Правда, ты иногда задавал мне такие вопросы, что мне казалось, я знаю гораздо больше, чем ты, этот мир. Возможно это и так, женщинам дается больше – будто мы ощущаем мир каждой клеточкой и от этого информация о нем значительно шире. Я потеряла тебя уже давно. С тобой я поняла, кто я и куда мне надо идти, ты открыл мне другой мир, о котором я даже не знала. Я смогла чуть больше понять, но время неминуемо бежало вперед. Я ждала тебя, я боялась одиночества, боялась того, что осталась одна. Ты всегда говорил о том, что овны боятся одиночества, но лишь только почувствовав вкус его, им не нужен никто.
Сердце опять разрывается, когда я пишу эти строки. “Не нужно кричать, даже шепот можно услышать, если он говорит правду”. …Мне так комфортно в этом мире… шепота. Я могу писать, и это большой дар. Ведь что такое жизнь? Это миг, в котором сейчас живу, в котором пишу эти строфы, не боясь и не предав. Я пишу, потому что только здесь чувствую себя защищенной. Этот мир всегда будет со мной, он не предаст и не исчезнет. Я могу быть с ним всегда и повсюду. “Я ценю свою свободу и отдам ее только тому, кто будет видеть в целом мире только меня, и любить того, кто душой и сердцем отдан мне”,?– писала я после.
Ненадолго я вышла из забытья… Все давно уже спали в тихом районе недалеко от Йоханнесбурга.
А я не могла уснуть. Прошло уже столько лет, но именно сейчас, путешествуя по желтой стране из Йоханнесбурга в Кейптаун, я жадно и трепетно приросла к путевым заметкам, заполнив все строчки тобой, далеким и родным прошлым… Вдали виднелся парус. Пересыпая с ноги на ногу бежевый песок, вкушая плеск волн, моя мысль уходила далеко за горизонт. Что нужно сделать, чтобы мир вокруг был таким, как сейчас… Гармония… Изредка вода плотно прижимала песок к земле, обсыпая алмазной крошкой. Нет ничего прекрасней, чем ласковый шелест моря, бегущей волны по белоснежному песку и манящей бликами солнца. Шелковой вуалью обвивало все вокруг, и даже кожа словно впитывала этот волшебный напиток.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70406311) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.