Бегство колдуна
Андрей Снекиров
Тайлор Калтенг, также известный как надежный воин и командир, внезапно обнаруживает в себе запретный магический дар прямо в столичном замке. На его голову назначается награда и начинается охота, из-за чего магу приходится бежать вместе со своими доверенными людьми из страны. И по пути бегства он натыкается на мрачную девочку…
Андрей Снекиров
Бегство колдуна
Пролог
***
Все произошло слишком быстро. Празднование в замке окончилось сущим кошмаром.
Тайлор сидел за общим столом, безучастно наблюдая, как люди вокруг наедаются и напиваются всеми возможными деликатесами королевства на пиру в столичном замке. Самому ему ничего в глотку не лезло – с утра настроение было паршивым и смурным, несмотря на праздник уходящего лета.
Рядом расселись его товарищи, которым он без всякого сомнения доверял и доверит спину, его верные подчиненные, такие же закаленные в боях, как и он сам. На соседнем стуле сидела маленькая Аня, его дочурка, и с пасмурным видом ковырялась в еде. Не у одного Тайлора было плохое настроение. Девочка истерику вечером устроила, не хотела отпускать его одного на праздник. Пришлось взять с собой, хотя он и не планировал. Что делать семилетнему ребенку в толпе вояк и наёмников?
С Тайлором ворковала какая-то барышня, лица которой, не то что имени, он уверен, даже и не вспомнит по утру. Она хохотала, но слишком громко, чтобы смех сошел за искренний, с его глупой шутки, и даже не заметила как из ее тонких аристократических пальчиков выпала вилка. Тайлор наклонился вниз, чтобы поднять ее и…
Все произошло слишком быстро.
Он не знал, как это обычно у “них” происходит. Читают ли они про себя заклинание или рисуют какую-то пентаграмму у себя в сознании или напрягают какой-то орган внутри, которого нет у нормальных людей, без дара? У него же все произошло спонтанно, без жертв, крови младенцев и длинной скороговорки на неизвестном языке.
Едва Тайлор коснулся вилки на полу, из его пальцев высыпалась сотня мелких ледяных звездочек, окатив собой ближайших к нему людей, в том числе и барышню. Он увидел, как резко загорается камень в его перстне пронзительным белым Светом. Так он уже тысячу раз оповещал своего владельца о колдуне неподалеку, но сейчас Свет был не мягким и согревающим, а словно жег клетчатку его глаз.
Люди в зале осознали увиденное не сразу. Потребовалось пара секунд, чтобы дама перевела свои глазки с искрящегося тумана на Тайлора, пораженно замершего и глядящего на свою руку, и завизжала что есть мочи:
– Колдун в замке!
Музыка стихла. Люди замерли в танце и оторвались от еды. Пол тысячи пар глаз сомкнулись сначала на кричащей деве, а затем – на нем и его творении.
Мужчины повскакивали из-за столов, выдирая из ножен мечи, женщины были тут же затолканы назад, за их спины. На него уже наставили несколько острых концов холодного железа. Поднялся и Тайлор, краем глаза замечая, как медленно встает бородатый темноволосый мужчина со своего трона и указывает на него:
– Убить колдуна, – прогремел голос, и корона из белого золота с тремя сапфирами на голове короля сверкнула в огнях.
Чернявый парень, сидящий ближе всех к нему, с уродливым шрамом по всему лицу отреагировал первым. Замахнулся мечом на Тайлора, своего командира. Его звали Дамир. Шесть лет он воевал под его началом. Шесть лет они отражали удары тварей с Севера. Шесть лет… И все это перечеркнуто разом. Тайлор не видел в его глазах злобы или ненависти к нему, лишь безнадежность всей ситуации. “Либо мы тебя, либо нас”.
Подполковник Тайлор, нет, теперь колдун парировал, уводя лезвие парня в сторону и ударил сам, проткнув юношу насквозь, поставив меч горизонтально между ребер.
“Вот и все”
– Папа! – тонкий голосок снизу. Аня.
А в спину метились еще с десяток мечей…
Но не все сегодня были против него.
Лестер проткнул шпагой шею воина, метящего в Тайлора.
– Извини, брат, – прошептал Лестер трупу.
Они встали спиной к спине, закрывая между собой маленькую девочку, ощетинившись и отражая удары всех вокруг.
Всего за полминуты в тронном зале воцарился настоящий хаос: люди резали и кромсали друг друга, получали заточенную сталь в спину, сами били куда попадет, резали чужие шеи, руки, ноги. Затем они поделились на три стороны. Одна, к удивлению Тайлора, была достаточно большой и защищалась. Вторая всячески мешала их продвижению и пыталась достать до него. А третья, женщины, дети и не-воины отступали по разным коридорам замка.
– Тайлор! К выходу! – знакомый голос полукровки.
Кеган и вовсе оказался в полном окружении. На него нацелились не хуже, чем на самого Тайлора – все знали, насколько тот был предан командиру. Но едва ли пятерка воинов могли сломить их лучшего бойца, и Кеган уже мчался к дверям, прорубая себе и остальным проход сквозь человеческие тела.
Тайлор подхватил Аню левой рукой и понесся к высоким дверям. Вокруг воины, его воины, прикрывали его, рискуя своими жизнями. Едва ли до выхода оставалось с десяток шагов, как рядом раздался хрип. Руку Лестера, держащую меч, перерубило одним мощным ударом.
– Беги! – лишь успел прокричать он, глаза его в последний раз сверкнули янтарным, нечеловеческим светом, прежде чем все тот же меч отрубил ему голову.
Перед тем, как развернуться и бежать дальше, Тайлор заметил, как на воина, убившего его, уже бросилась пара его парней.
Соратники выбегали из замка, и он вместе с ними.
Здесь, на широкой мраморной лестнице, ведущей вниз, они были полностью открыты для тех, кто там, наверху, выглядывает из окон на втором этаже.
– Лучники! – прокричали сверху, – Залп!
Их накрыла волна стрел и болтов.
Пара воинов рядом с ним споткнулась и упала.
По нему не попали.
Или..?
Но всего одной стрелы было достаточно, чтобы оборвать короткую жизнь.
Глава 1
Отцовская кама
***
– Розалинда. Роза. Просыпайся. Уже утро, – раздался мягкий мужской голос откуда-то сверху.
Под тяжелым пуховым одеялом, сейчас свернутым в бесформенное нечто, показалось движение, потом из-под него выглянула сначала крохотная ручка, а затем и такое же личико с большими серыми глазами.
Девочка не без испуга посмотрела на темноволосого мужчину, присевшего на краю ее постели.
– Что такое, пап?
Он с явным смущением кашлянул в кулак.
– Ну… Я, э-э, не слишком хорош в готовке. Сама знаешь, обычно готовила мама, а потом уже ты… Изначально я хотел сделать тебе другой подарок, думал прикупить чего-нибудь в городе, но так ничего и не нашел дельного. Да и к тому же в поездке у нас не было времени отметить праздник, так что… вот.
Он протянул ей плоскую деревянную тарелку, на которой было… что-то.
Непонятное месиво медового окраса лежало на поверхности, медленно растекаясь в разные стороны. Приглядевшись, Роза увидела неровные коржи, которые были навалены друг на друга и слеплены вместе непонятной жижей, придававшей всей конструкции охряный цвет. Сверху лежала яркая клубника, сильно контрастирующая с тем, что было под ней.
– С днем рождения, Розалинда, – улыбнулся он, и морщины под его глазами улыбнулись вместе с ним.
– Ва-а-а-у! – воскликнула девочка, – Это мне? Это все мне?!
– Ешь на здоровье.
– Спасибо, пап!
Девочка взяла ложку и, взяв ее в кулак, стала медленно есть, растягивая момент. Сладости были редкостью даже для богатых из деревни, что уж говорить про семью бедного вдовца?
Папа гладил ее по голове, пока она уплетала торт, и улыбался. Его ладонь наткнулась на шишку девочки, и улыбка моментом исчезла. Взгляд сам собой притянулся к синим отметинам от пальцев на гусиной шее девочки.
Он поднялся с кровати, разом помрачнев.
Ему нужно меньше выпивать. Он был в завязке уже больше месяца, но на Розалинде все так долго заживает…
Через несколько минут мужчина уже стоял около двери, за плечом у него был лук и колчан со стрелами, на боку висел новенький бастард – недавняя покупка на рынке в большом городе.
– Ты куда? – спросила Роза, оторвавшись от сладостей.
– На охоту с мужиками. Пригляди за хозяйством пока меня не будет, хорошо?
– А как же праздник..?
– Как вернусь, обязательно придумаем что-нибудь. Можем попросить у соседей лютню и спеть что-нибудь.
– А ты умеешь играть на лютне? Здорово!
– Научусь, если на то пошло. А ты полей огород к моему приходу и прополой грядки.
– Хорошо, – улыбнулась девочка, – Удачи.
Отец коротко кивнул ей и вышел из дома. По полу из-за открытой двери протянулся сквозняк утренней прохлады.
Розалинда отложила торт в сторону, и, не удержавшись от соблазна, легла обратно.
Пять минуточек поваляюсь, не страшно.
И с этими мыслями она погрузилась обратно в сон.
Проснулась она через несколько часов, когда солнце почти встало в зените.
– Блин!
Девочка вскочила на ноги, отбросив в сторону одеяло. Скинула с себя спальную одежду и кинула ту на кровать. Бросилась к сундуку, оттуда вырыла аккуратно сложенный розовый сарафан. На ходу надела его, схватила лежащий на столе кусок хлеба, пихнула его себе в рот и помчалась в прихожую, по пути застегивая пуговки у себя на спине. Около выхода она немного потопталась на месте, пытаясь попасть последней в петельку. Когда ей удалось, она надела свои башмачки, и почти выпрыгнула на улицу.
Солнце, такое жаркое и яркое для последнего месяца лета, стояло высоко в небе, опаляя все под собой, будто прощаясь перед долгими холодными месяцами. Несмотря на скорую осень, ни в деревьях, ни в траве не было даже намека на желтизну. По ярко-синему небу медленно плыли кудрявые, словно белые барашки, облака.
Деревня, в которой жила дочка с отцом была маленькой, совсем крошечной. С них даже не взимали ежемесячный оброк зерном и посевами, только ежегодный. В основном, дома были деревянные, но встречались и каменные, и даже был один большой двухэтажный, наполовину каменный, а на другую – деревянный. Их с отцом домик расположился на самой окраине, подальше от леса и поближе к речке.
Она свернула направо, в сторону небольшого огорода, огражденного забором. Открыла калитку и остановилась.
Близилась осень, а вместе с ней и пора сбора урожая. Плоды уже поспели, но папа сказал ей не собирать их без него, а только ухаживать: удалять сорняки, поливать и удобрять, пока он с другими мужчинами деревни были на охоте на лесную дичь. Глава семьи вообще редко оставляет ее одну – все-таки девочке нет и десяти лет – но когда он отсутствует, управление хозяйством переходит в руки Розы.
И уходил на охоту он, как и другие мужчины редко – дичи в лесу было мало.
С чего бы начать?
Конечно, розовый сарафан не очень подходил для копания в земле, но девочке уж очень хотелось похвастаться своим новым платьем перед другими детишками.
– Розалинда! – окликнул ее сбоку юношеский голос.
Над забором мелькнула белобрысая макушка и голубые глазенки, потом еще раз. И еще раз. Потом гостю надоело прыгать и сначала голова, а потом и все тело протиснулись через дыру в заборе.
Перед Розалиндой возник лопоухий мальчик семи лет от роду, с очаровательными светлыми кудряшками, обрамляющими веснушчатое личико. На среднем пальце левой руки было надето медное кольцо.
– Вы вернулись! – воскликнул он.
– Привет, Рональд, – улыбнулась девочка.
– И каков он?
– Кто?
– Ну… большой город?
– А-а-а… Ну-у он красивый, и людей много…
– Ва-а.. А остальные тебя уже видели?
– Нет, мы с папой вчера очень поздно вернулись, когда все в деревне уже спали.
– Да? Тогда пошли, поздороваешься со всеми, – мальчик взял ее за руку и повел с огорода.
Девочка оглянулась на грядки и про себя решила, что польет их сразу после того, как погуляет.
Дети разных возрастов уже собрались на поляне и запускали в небо несколько воздушных змеев. Как только парочка вышла из лесной тени, на них все обернулись, и кто-то в толпе крикнул:
– Это же Роза!
Все внимание детишек сразу поглотила она и большой город. Они окружили ее с расспросами об поездке.
Розалинда, в свою очередь, сначала стеснительно, но потом привыкнув к аудитории, поведала им о том, как по пути в город на них напал отряд разбойников, как отец храбро сражался и они разбежались, как на них накинулась стая волков, и как они с папой отбивались от них с факелами. Правда, она немного приукрасила свой рассказ, и никаких волков и разбойников там не было, но остальные смотрели на нее восторженными детскими глазами.
– А что было потом? – спросила девочка чуть старше Розы.
– А потом мы успешно добрались до города и три дня ходили по местной ярмарке.
– А потом?
– А после мы вернулись обратно сюда, уже без происшествий. Видимо, тем ворюгам и псам хватило первого раза, ха-ха-ха, – девочка рассмеялась и ее смех подхватили все остальные…
Домой она вернулась, когда солнце уже близилось к горизонту. Уставшая и голодная она переоделась в свою повседневную одежду, а сарафан, на котором уже было небольшое пятнышко грязи – последствие беготни за дворовой кошкой – она кинула в корзину для стирки.
Собрав свои длинные волосы в высокий пучок, она направилась в огород поливать грядки.
Когда последняя грядка была изрядно полита, она доела торт, который был все таким же сладким, как утром. Ей нужно было дождаться отца, чтобы поиграть с ним на лютне, но она была слишком уставшая, и вскоре провалилась в сон.
В ту жаркую летнюю ночь Розалинда проснулась от криков. За окном пылал, разгораясь соседний дом, окрашивая комнату во все оттенки красного и оранжевого. Было светло как днем, хотя до рассвета было еще далеко. Вопли людей мешались с лязгом оружия.
Дверь в дом с силой распахнулась, и в проеме, на фоне алого зарева возник высокий мужской силуэт.
– Розалинда! – он вбежал внутрь, торопливо закрыв за собой дверь, и девочка узнала в нем отца, – Слава Богам с тобой все в порядке! —отец всунул в ее хлипкие руки деревяшку с изогнутым лезвием, напоминающим уменьшенную косу, – держи, используй для защиты.
– Что..? – дрогнула девочка, но каму приняла.
Совсем рядом за окном один за другим промелькнули силуэты.
– Убейте всех до единого! Не оставлять свидетелей! – прозвучал мужской хорошо поставленный голос.
Створки двери задрожали, кто-то отчаянно пытался вломиться внутрь.
Отец резко повернулся к дочери.
– Полезай в погреб и ни в коем случае… Ни в коем случае не вылезай оттуда! – он встряхнул ребенка за плечи, и когда ее круглые, полные звериного страха глаза, встретились с его, он спросил, – поняла?!
Она слабо кивнула.
Отец погладил ее мокрую щеку, мягко улыбнулся и, убрав со лба челку, поцеловал в лоб.
В его серых, как у Розалинды, глазах блестели слезы.
Но тут же его взгляд переменился – в дверь ломились. Судя по силе ударов, тараном.
Отец откинул ковер, открыл люк в полу. Поднял Розалинду за ее тоненькие плечики и опустил ее в прохладный мрак.
Едва он закрыл за ней погреб, как в дом ворвались люди.
Розалинда уже не вздрагивала – ее колотило от страха и озноба. Папа не успел прикрыть люк ковром, поэтому ей удавалось разглядеть что происходит в доме сквозь щели в полу.
Ворвавшихся было трое: два широкоплечих мордоворота, стояли по две стороны от третьего, ниже их, но все равно немаленького роста мужчины.
Отец Розы вытащил из ножен бастард. Человек, стоящий посередине, видимо, командир, судя по тому как он держался, сделал движение рукой и мордовороты удалились. Затем он достал изогнутый клинок (как потом узнает Роза, ятаган) и выставил его перед собой, встав в защитную позу. Они не обменивались ни приветствиями, ни оскорблениями, ни боевыми кличами – в этом не было необходимости. Они оба знали зачем они здесь и что произойдет дальше.
И они кинулись друг на друга, вызвав отвратительнейший лязг и сноп искр. Отец нанес удар сверху, командир парировал и сразу нанес удар сбоку. Папа блокировал, вывернув запястье и перехватив клинок на манеру кинжала.
Дальше Розалинда не могла ничего рассмотреть: сражающиеся вышли из поля ее зрения. Но по шагам она могла понять, что папа притесняет варвара к стене.
Если бы Роза только могла преодолеть эту дрожь, этот всепоглощающий ужас, возможно, она смогла бы помочь отцу…
Только бы преодолеть эту дрожь в теле…
Розалинда зажмурилась, мысленно сжимаясь внутри, чтобы страху больше не осталось в ней места, чтобы раздавить его своими органами, измельчить его в порошок, а затем выплюнуть как мокроту в горле.
Розалинда вздохнула, расслабляя тело. Дрожь прошла и не собиралась возвращаться. Она перехватила покрепче рукоять камы и аккуратно приподняла дверцу над головой.
Командир разбойников был повернут к ней спиной, а отец был слишком занят боем, чтобы заметить ее.
Она медленно выбралась наружу, стараясь двигаться как можно более тише. Она бесшумно прикрыла за собой люк как раз в тот момент, когда варвар использовал свой Дар.
Прежде Роза никогда не видела магию и любое ее проявление – в их маленькой деревне еще не появлялись люди, которых прокляли Боги. И поэтому сейчас она замерла в полудвижении, наблюдая, как из руки командира высыпаются маленькие стеклянные звездочки, кроваво-красные в луче света из маленького окошка, и расползаются, охватывая фигуру ее отца.
Он закашлялся, его движения замедлились. Один удар разбойника, и меч дрогнул в его руке, второй, и он полетел в угол комнаты, третий, и…
«Нет!»– хотела закричать Розалинда, но крик застрял у нее в горле от ужаса и отчаяния, заполнивших все ее нутро.
Меч варвара вошел в грудь отца, с хрустом, словно сломали пару сухих веток, пробил три ребра, прошел насквозь и вышел наружу с другой стороны. Папа Розалинды, еще не веря в свое поражение, схватился маслянистыми от крови ладонями в руки разбойника, медленно осел на колени, и уставился угасающими глазами в лицо своего убийцы.
Тот вытащил из трупа клинок, сильно и резко взмахнул в воздухе, так, чтобы кровь слетела с лезвия. И вложил ятаган обратно в кожаный чехол
«Сейчас» – подумала девочка – «сейчас или никогда»
И кинулась, выставив перед собой холодное изогнутое лезвие. Шесть шагов… Четыре… Два… Один… И!…
Розалинда пересекла комнату едва ли за несколько секунд, и двигалась она почти бесшумно. Как ей казалось.
Мужчина резко развернулся и ударил ладонью наотмашь, попав девочке по щеке. Она отлетела, прокатившись кубарем пару метров и врезалась в стену. Резко вскочила, тяжело дыша, и направила кончик камы в сторону убийцы. Но он даже не собирался доставать меч и вступать в бой.
Волосы девочки разметались во все стороны и теперь неудобно падали на лицо, закрывая добрую половину обзора. Ей хотелось убрать их, откинуть назад, но она не хотела сводить с него глаз ни на секунду. Она смотрела на него исподлобья, гневные слезы катились по ее щекам, костяшки пальцев побелели на рукоятке.
Несколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Розалинда – яростным и жарким, как пылающий пожар за окном, убийца – равнодушным и холодным.
Он склонил голову набок, словно кот, думающий оставить лакомство на потом или съесть сейчас.
– Хороший взгляд, – протянул он своим голосом, – не хочешь пойти с нами? Идти тебе все равно некуда.
Девочка лишь гневно сжала пальцы.
Он был отчасти прав. Никого, кроме отца у Розы не было.
Не дождавшись ответа, или прочитав все по ее глазам, он пожал плечами:
– Мое дело предложить.
Он уже был в дверях, когда обернулся и бросил через плечо:
– Не советую попадаться на глазам другим. Они не будут милосердны как я.
***
Утро следующего дня вышло промозглым и хмурым. Небо затопило грязными тучами, моросил мелкий неприятный дождь, барабаня по единственному окошку и крыше. Соседний дом, точнее обугленная конструкция, которая осталась от него после пожара, потухла, и теперь от нее поднимался тонкий сизый дымок.
У Розалинды с папой было не так уж много за душой – что можно взять с обычного деревенского вдовца – поэтому когда мародеры вошли в дом, один из них лишь недовольно цокнул:
– Тц! У этих деревенщин, что, вообще нихера нет кроме овощей и угля? Нахер мы вообще приперлись в такую глушь? – налысо бритый мужик с лицом, напоминавшим сырую глину, которую долго мяли и резали, с досадой пнул по глиняному горшку.
– Деревенщин? Морда, а вы у нас значит вельможа знатных кровей? – издевательски проговорил худощавый разбойник с носом, напоминавшем сливу и формой, и цветом, и тут же ужом извернулся от летевшего в него кувшина. Но его нога запуталась в смятом ковре, и он, громко выругавшись, упал на зад.
Лысый оглушительно загоготал, хлопая себя по коленке.
– Чем больше шкаф, тем громче он падает!! – пролепетал он сквозь слезы смеха.
– Иди ты, – буркнул худой, поднимаясь.
– Оп-па, – Морда усмирил гогочущий в горле смех и подошел к месту приземления высокого, – а у твоей задницы, Глеб, нюх на подвалы.
– Э-э? Не понял.
– Ну помнишь в прошлом году, когда мы были в поместье золотого льва, ты точно также упал на люк в винный погреб?
– А-а-а…, – протянул Глеб, – а ведь действительно. Хы-хы. Тибору тогда влетело за бочку вина, которую мы осушили.
– Ага. Он нас тогда чуть не повесил.
– Ну сейчас хозяева мертвы, так что…
– …может быть нам и сейчас так повезет? – Морда потянул за кольцо, откидывая дверцу наружу.
– Нье, – разочарованно выдал Глеб, – впрочем, на что мы надеялись?
– Мда… Ну я ожидал хотя бы запасы рассолов там или картошки… Но чтоб прям совсем ничего? Как они вообще собирались зимовать? Хотя… может быть там все-таки есть что-то? За уголком.
Он потянулся внутрь, но высокий его осек.
– Да ну, видно же что ничего совсем, пошли лучше другие дома осмотрим, может хоть там что-то есть.
Мужчина с лицом, словно сырая глина, которую долго мяли и резали, хмыкнул.
– Ну и пошли отсюда.
Когда дверь за ними захлопнулась, Роза, прятавшаяся в темноте подвала с шумом вобрала недостающий воздух в легкие и мысленно, как только могла, прокляла этих двоих и их «нюх на подвалы». Когда они открыли люк, она еле успела спрятаться под лестницу. Чудо, что этот уродец с помятым лицом не посмотрел вниз и не разглядел ее в сумраке.
Розалинда знала, что трупы людей нужно закапывать – два года назад они всей деревней хоронили знахарку. Раньше она думала, что это такой обряд, чтобы только попрощаться с умершими, и ничего более. Оказалось, что это необходимая мера.
Оказалось, что трупы быстро гниют и начинают ужасно смердеть. Поначалу, когда Роза рыдала над бездыханным, все еще теплым телом отца, зовя его и моля проснуться, запаха не было. Но утром от него начало нести сладковатым запашком, от которого Розу чуть ли не вырвало наизнанку. Она хотела его похоронить, как и следовало, но она не то чтобы не могла поднять его, но даже подойти к нему из-за рвотного рефлекса. Поэтому лишь накрыла его белой простыней.
Вскоре отвращение перебороло страх, и она, накинув на плечи походный плащ, тихонько отворила входную дверь. Побелевшие костяшки сжимали каму.
Улица встретила ее накрапывающим дождем, струями дыма со всех сторон деревни, поднимавшихся от сожженных домов, и трупами.
Трупы были повсюду. Мужчины, женщины, старики и дети. Никто не смог избежать смерти. Рой мух кружил над каждым из них. Розалинда отвернулась, не желая найти знакомые лица, но взгляд все же зацепился за молодую девушку, лежащую навзничь, с младенцем у груди. В одной ночнушке, задранной вверх.
Их соседка, они с мужем совсем недавно переехали из города в их деревню. Ее муж лежал неподалеку. Судя по всему разбойники напали, когда мужчины все еще были на охоте или возвращались оттуда. Сначала перебили тех, кто остался в деревне, а затем и вернувшихся охотников, но и те не смогли дать отпор.
Вот так вот. Вот так вот просто какие-то разбойники ворвались в их деревню и поубивали всех людей. И никто им даже помешать не смог. Роза видела вокруг только тела местных, но ни одного чужеземца. А где же воины Агранска, которые должны были защищать их в случае чего? А где был Свет, Святой Свет, их Бог?
Ворона, сидящая на уцелевшей балке дома, громко гаркнула, заставив девочку вздрогнуть и оторваться от своих мыслей. В клюве она держала за нерв чей-то глаз. Девочка не хотела, но все же разглядела его голубую радужку. Она подумала о голубых глазах Рональда, и ей стало тошно.
Роза пониже натянула капюшон и осторожно побрела вдоль сгоревших сооружений, трясясь в тенях. Запах разложения и сгоревшей плоти, жужжание бесконечного количества мух преследовал ее по пятам, а воронье кружило над головой и безостановочно каркало.
Мародеры не нашлись ни в деревне, ни в округе. Только вереница из множества следов в мокрой грязи свидетельствовали о направлении, в котором они ушли. Девочка блуждала среди сожженных сооружений. Некоторые дома, в которых, видимо, ночевали бандиты, остались целы, но стекла были выбиты, а двери слетели с петель.
Роза вдруг споткнулась обо что-то. Посмотрев вниз, она едва смогла сдержать крик, попятилась назад и чуть не упала. Из-под обломков рухнувшего здания торчала детская ручка. На среднем пальце было знакомое кольцо. Такое кольцо носил Рональд, светловолосый, вечно улыбающийся мальчик, который еще утром был жив. Девочке стало плохо от мысли, что перед ней лежит его труп, на глаза вновь накатили слезы. Она зло сморгнула их, не желая вновь впадать в истерику.
Через час она вышла из дома неподалеку, за плечом покоилась походная сумка с провиантом, сменной одеждой и даже лечебными травами. Розе очень повезло, что разбойникам не удалось найти эту заначку. Этот дом раньше принадлежал знахарке, а после ее смерти перешел в руки ее дочери с семьей. Их тела в спальной одежде лежали неподалеку в канаве. На лицах застыли гримасы бесконечного ужаса и боли. Она остановилась, стараясь держать лицо спокойным, и поклонилась.
– Спасибо вам за еду и одежду, с ними моя дорога станет легче и простите, что обворовала ваш дом. Пусть хранит ваши души Бог.
Жужжание мух и карканье ворон было ей ответом.
Их с папой дом был, наверное, самым маленьким и покосившимся во всей деревне. Он был заброшен, пока отец не привез ее в деревню и не сказал, что теперь они будут здесь жить около пяти лет назад. А что было до этого и где они жили, Роза, как ни старалась, не могла вспомнить.
Девочка накидала вокруг дома более-менее сухое сено. Встала на одно колено перед стогом и принялась ударять камень о камень.
Папа с утра упомянул ее маму в разговоре, что очень удивило Розу – маму она совершенно не помнит, хотя точно знает, что именно она научила ее готовить, шить и многое другое. Словно бы кто-то очень аккуратно вырезал маму из памяти и детали по ее исчезновению. Куда она делась? Умерла или ушла от них? Почему они с папой никогда не говорили о ней?
Впрочем, сейчас это было вторично.
Камень выбил искру, но сено не хотело поддаваться, от мелкой мороси оно начинало потихоньку намокать.
Она не могла похоронить отца должным образом, но и оставлять его тело гнить в своем собственном доме было немыслимо.
Камень продолжал выбивать искры, пока сено не разгорелось, и Розе не пришлось отшатнуться назад от жара.
Вот и все.
Она отступила на несколько шагов назад, наблюдая, как разгорается сено. В один момент ей показалось, что влага взяла вверх, и хотела уже вновь выбивать искры, но тут пламя поднялось изнутри и отовсюду одновременно, окружая домик. Влажное дерево сопротивлялось, но огонь не оставлял ни шанса.
Жар бросался ей в лицо, кусал ее за щеки, она должна была отойти, но продолжала стоять на месте. Горящие клочки сена отрывались от общей массы и взлетали вверх. Один даже приземлился Розе на щеку и мгновенно погас, но она даже не обратила внимания на ожог. Все продолжала стоять и смотреть на свой родной полыхающий дом.
Вот и все. Детство кончилось.
Глава 2
Волчий оскал
***
Тот разбойник, ворвавшийся в их дом, и убивший отца Розы, был прав – идти ей и вправду было некуда. Никаких родственников кроме папы у нее не было, или она просто не знала о них. До ближайшего поселения – до того города, куда они совсем недавно ездили на ярмарку – была неделя пути, и девочка здраво взвешивала свои силы и понимала, что в одиночку ей не добраться. Поэтому единственным путем для нее было преследование мародеров.
Но не более ли это самоубийственная идея? Конечно, она могла рискнуть и пойти до города, надеясь встретить по дороге людей, но у нее была еще одна причина идти за разбойниками, точнее за одним их них.
Гнев, который проснулся в ней в ту злополучную ночь, сейчас осел на дне где-то внутри нее. Но она знала, что если не утолит эту злобу внутри, рано или поздно она сожжет ее изнутри.
***
Утро выдалось мерзопакостно-промозглым. По коже моросил мелкий дождь, под плащ поддувал студеный ветер, не желающий почему-то разгонять густой туман, из-за которого нельзя было разглядеть ничего дальше вытянутой руки.
Мужчина ехал на лошади во главе отряда разбойников. Лошади были только у двух человек кроме него, остальные тридцать шли пешком. Порядком исхудавшие, озлобленные из-за долгой выматывающий дороги, словно дикие звери.
Без боли и не взглянешь.
– Тайлор! – позвал его женский голос.
Он придержал коня за уздцы, снижая скорость, и смуглая женщина на лошади поравнялась с ним.
– До привала долго еще? – спросила она.
– Часа два, не меньше. Ляжем сегодня поздно и встанем рано, как всегда. Мы спешим, сама знаешь.
Женщина нахмурилась.
– Люди устали, им нужен отдых.
– Лучше, чтобы королевские догнали нас? – возразил Тайлор.
– Догонят ли они нас – это лишь вопрос времени. Как ты предлагаешь сражаться с ними? Посмотри на своих воинов – они еле на ногах стоят!
Тайлор оглянулся. Серые лица, взгляды в никуда, редкие короткие диалоги.
Мужчина тяжело вздохнул.
– Ладно. Ты права, Марфа. Нам всем нужно передохнуть.
Местом для временного лагеря он выбрал глубь поляны. Люди расставили палатки, в котелках с помощью Марфы и Клинка забурлило ароматное варево из мяса барана из разграбленной ими деревни.
Тайлор вздохнул. Пять суток прошло с той ночи. Припасов, которых они смогли взять с собой, должно было хватить еще на недели две. Что делать потом Тайлор не представлял. Больше на их пути таких мелких деревушек не было. Вообще никаких поселений не было, кроме Агранска в неделе пути. Но, понятное дело, пограничный город они взять не могли.
И деревню они бы тоже обошли стороной, если бы не нужда в провизии. Хоть лето и кончалось, но дичи в лесу почти не было, и кормить солдат было нечем. Первому эта идея пришла Морде. Сначала Тайлор скривился от одной мысли, что они будут заниматься тем, чем занимались те, за кем они раньше охотились. Но голод поджимал к горлу, а войско короля наступало на пятки, и ему пришлось принять решение.
Еда, конечно, была важна, но Тайлор бы не стал убивать столько народу только ради нее. И ему оставалось только молиться Свету, чтобы его хлипкий план с бесовыми гончими удался.
Теперь же они оставили за собой пепелище, которое как бы кричало: «Мы здесь! Мы здесь!» их преследователям.
Ему вспомнилась та девчонка, отца которой он заколол. Ее большие серые глаза, которые смотрели на него с ужасом и гневом. И две дорожки слез на щеках.
Перед глазами всплыло заплаканное лицо с каплями крови на румяных щеках. Тихий плач. Маленькое тельце с быстро поднимавшейся-опускающейся грудкой. Затихающее дыхание. Холодеющие руки.
«Не вспоминать. НЕ ВСПОМИНАТЬ»
***
Пять дней. Прошло пять дней с тех пор как ее дом был разрушен. Как все, что ей было дорого, и все, что было ее миром, убито и сожжено. Как умер ее отец. С тех пор, как она впервые встретила того мерзавца. Пять дней она шла по их следам, то теряя, то снова находя их.
Отец нечасто брал ее в лес, а когда брал, то рассказывал про основу выживания и охоту в дикой местности. Также некоторые знания она находила в разговорах других мужчин в деревне.
И сейчас она брела по лесу. Изголодавшая, замерзшая, усталая. Все утро моросил мелкий дождь. Вроде бы незаметный и несильный, но со временем он промочил всю Розу насквозь. Волосы липли к ее лицу, капли из маленьких собирались в большие и скатывались по ее лицу. Одежда с сумкой отяжелели и давили на плечи. С каждым даже с самым слабым ветерком она содрогалась от холода, пронизывающего ее до костей.
В конце концов она не выдержала, решив, что дальше пойдет под покровом ночи, если морось к тому времени прекратится, и устроилась под густой елью.
Предыдущие дни она спала на толстых ветках деревьев, чтобы ночные хищники не смогли добраться до нее. Этому ее научил папа. Мысленно она отблагодарила его за то, что заставлял ее спать на неудобных балках под крышей их дома. Бесполезное занятие, как она раньше считала, помогло ей не свалиться ночью с ветки и не стать обедом какого-то медведя.
Одного она совсем недавно видела. Он шел один, в трехстах метрах от нее. Увидев его, она спряталась за ближайшую березу, и стояла там, пока он не скрылся из виду. К сожалению, следы разбойников вели в сторону косолапого, из-за чего ей пришлось сделать большой крюк, чтобы обойти его и не потерять мародеров, потеряв полдня.
Роза и так отставала от них как минимум на день, так еще и двигались они быстрее нее. Поэтому она не позволяла себе спать больше четырех часов, надеясь на то, что они тратят на сон больше времени.
Костер она не смогла развести. Влага пропитала весь лес и сухого хвороста нигде не было. Роза хотела схитрить, и когда дождь только начинался, она взяла сухие ветки и завернула их в свой плащ. Хоть дождь и был мелким, но шел уже целый день, из-за чего она промокла до нитки и ветки тоже.
Роза достала из мешка кусок вяленого мяса. Долго жевала, прежде чем проглотить. И, свернувшись калачиком, уснула под густой хвоей.
Разбудило ее рычание.
Роза медленно открыла глаза, еще не понимая где она и как она здесь очутилась, ей снился дом, ее отец и матушка, и увидела волчью морду прямо перед собой.
Секунду Роза смотрела на нее, то ли оцепенев от страха, то ли еще не соображая спросонья, а потом вскочила на ноги, ударившись головой об ветку.
Волк смотрел на нее.
Она поняла что безоружна, и выхватила каму отца из-под мешка, который она использовала как подушку.
Волк продолжал смотреть на нее.
Выставив перед собой лезвие, девочка замерла. Что ей делать? Бежать? (Нет, волк быстрее нее и с легкостью догонит). Оставалось только защищаться. (Только как?)
Волк с интересом разглядывал ее и, видимо, не собирался кидаться на нее.
– К-кто ты? – выдавила из себя девочка, мысленно ругая саму себя за дрожь в голосе и слабость.
Зверь рыкнул на нее, заставив ее вздрогнуть, развернулся и ушел в темноту леса.
Девочка дождалась, когда его серый с белым хвост полностью проглотит мгла, и осела на землю, привалившись к стволу ели. Сердце бешено колотилось, пальцы побелели, а ноги казались ватными и не слушались.
Почему не напал? – стучал в голове единственный вопрос.
Стояли сумерки, которые вот-вот должны были перейти в полноценную ночь. Морось, наконец, прекратилась, и девочка решила двинуться дальше в путь.
Она постоянно оборачивалась, боясь увидеть перед собой волчий оскал и пару желтых глаз, но ночной гость так и не показался вновь.
Стояла уже глубокая ночь, когда вдалеке она увидела огонь костра и услышала голоса людей.
Не веря своим ушам и глазам, она подошла поближе. Голоса становились громче и разборчивее с каждым шагом и складывались в слова и фразы…
Девочка неслышно подкралась к деревцу, спрятавшись за ним, и выглянула одним глазом. На поляне горел костер, вокруг которого сидело несколько мужчин. Ей не потребовалось много времени чтобы увидеть знакомые черты лица и рыжие пряди…
…Если бы у Розалинды были глаза на затылке, то она бы увидела выросший из тьмы позади нее высокий мужской силуэт, который секундой позже сильными руками схватил ее и поднял в воздух…
***
Тайлор сидел у одного из трех костров и прихлебывал суп из миски, слушая чужие разговоры.
Ночь выдалась прохладной, но без уже надоевшей мороси. На небе не было ни облачка, и если потушить все источники света, можно было увидеть звезды. Речь зашла как раз об короле Аргоне и его указе по отлову всех магов трехсотлетней давности (кто-то покосился на Тайлора), когда в лесу раздался девичий крик.
Разговоры умолкли, парни переглянулись и вопросительно посмотрели на капитана. Тот поднялся на ноги, но меч вытаскивать не стал.
Из тьмы леса на свет вышел Остьен, здоровяк с густой темной бородой и фигурой медведя, держа за тоненькие плечики свою добычу. Уже знакомая Тайлору девчонка извивалась, пинала мужчину по ногам, и делала все, чтобы выбраться из медвежьих объятьях, но удавалось только вывести мужчину из себя.
– Сходил я значит поссать в кустики, а эта барышня сидит за березкой и наблюдает за нами. Тайлор, что делать с ней? – заговорил Остьен низким басом.
Тайлор молчал, смотря в лицо девочки, отца которой он убил, и мысленно ругал судьбу за ее злые шутки, которые наделили девчонку такими глазами.
***
Варвар, убивший ее отца и забравший все, что у нее было, молча смотрел на нее, чего-то выжидая. Пять дней назад во мраке ее дома она не могла тщательно разглядеть его, но теперь она видела его рыжие, яркостью не уступающие огню в костре, волосы. Голубые глаза всматривались в нее, в ее душу, ища в ней все ее злые умыслы, слабости, страхи.
«Он знает. Знает зачем я здесь. Почему медлит? Почему не прикажет убить меня?»
Мужчина, схвативший ее в лесу, разжал руки, и она упала на землю, больно расшибив коленки.
Роза повертела головой, осматриваясь. Двадцать пар глаз смотрели на нее. Кто-то с любопытством, кто-то хмуро, кто-то с подозрительностью, а кто-то откровенно скучающе. Из толпы она сразу подметила тех двоих мордоворотов, которые вместе с Тайлором вошли в ее дом и ту парочку, Глеба и Морду. Последний был самым уродливым человеком, которого она когда-либо встречала.
– Я…э-э… Я из А-Агранска – пролепетала она, не зная что еще можно сказать в этой тишине.
Рыжий склонил голову на бок.
– До города минимум четыре дня ходу. Откуда ты взялась в такой глуши?
Она непонимающе моргнула. Его вопросительная интонация была такой искренней, что она на мгновение засомневалась насчет того, не опознала ли его. Но нет, это точно был он. Не забыл же он ее за это время? Что он задумал?
– Я… сбежала… из дома. Меня хотели выдать замуж за состоятельного старика, чтобы оплатить долг семьи, – голова Розы быстро работала, на ходу сочиняя обман, – и я сбежала.
– Замуж? Девка, да тебе лет восемь, какое замужничество? – спросил кто-то из толпы. Кажется, Морда.
– В некоторых странах довольно часто практикуется бракосочетание с раннего возраста, – ответила стоящая по левую руку от рыжего женщина, чью голову покрывал серый платок, открывая лишь смуглое лицо с острыми карими глазами, – опиши мужчину, за которого тебя хотели выдать.
Розалинде вспомнилась ее поездка с отцом в Агранск. Огромный рынок с вещами и людьми из разных уголков света. Мужчина с тряпкой на голове в белых одеяниях на странном животном с двумя горбами.
– Он был темнокож, всегда одевался во все белое и на голове у него был платок, закрепленный обручем.
– И разговаривал с отчетливым южным акцентом?
– Похоже, что да, с южным.
Женщина кивнула, принимая ее слова.
– Тебя будут искать? – это спросил, как назвал его здоровяк, Тайлор.
– Нет, за эти дни они уже должны были обнаружить мою пропажу, и раз так и не отправили никого, то уже не отправят, – и, видя что женщина хмурится, добавила, – кроме меня были и другие кандидатки. Так что он скорее всего выберет одну из них. Или всех.
– Ясно. Пока побудешь с нами до ближайшей деревни или города. А там посмотрим, – Тайлор хлопнул себя по коленям, подымаясь.
Он подошел к ней, наклонился, понизив голос.
– Попробуешь навредить кому-либо – поплатишься головой, – и добавил с нажимом, – поняла?
Роза была понятливой девочкой.
– Да.
– Клинк! – рыжий повернул голову в сторону.
– Да? – спросил вышедший из толпы парень старше Розы года на три.
– Проследишь за ней первое время, – Тайлор мотнул головой в сторону Розы, – пусть помогать будет.
– Почему я? – с досадой произнес он.
– Потому что больше “этой” заниматься некому. Все, парни. Отбой. Бродд, ты первый сегодня на дежурстве, – Тайлор ушел в палатку, показывая остальным пример.
Люди начали расходиться, кто-то остался у костра доедать похлебку, изредка посматривая на неожиданное пополнение отряда, кто-то сразу же улегся.
Глава 3
Пименьев
***
Почему он не убил меня в моем доме? Почему не приказал убить, когда меня обнаружили? Почему?
Роза лежала на траве, подстелив под спину плащ, а под голову – свой мешок, глядя в ночное небо. Понять облачно оно или нет, было невозможно – свет от факелов и костра затмевал свет звезд, а луны видно не было.
Тихая безмолвная ночь. Темная как омут и такая же холодная. Девочка поплотнее закуталась в плащ, стараясь хоть немножко согреться. Болезнь, даже самая простая, как простуда, для нее сейчас была смертельно опасной.
Неделя миновала с ее появления в отряде. Люди, первое время настороженно на нее поглядывающие, быстро привыкли к ее компании. Особого внимания она к себе не требовала, вообще старалась быть как можно более незаметной и тихой. Дневной марш по лесу давался ей с трудом, она плелась в самом конце вереницы, тяжело ступая по заросшей неровной тропе. (Интересно, откуда она тут? Дальше по материку нет никаких поселений, ее деревня самая крайняя, дальше только море. Или дорожка сохранилась еще со времен, когда Натлин и Авглор поддерживали торговый союз? Как же давно это было?) Несколько раз она отставала и едва не теряла разбойников, но чудом находила под вечер, когда уже разбивали лагерь. Ночью Роза замерзала от осеннего холода и, дрожа, куталась в свой грязный плащ из тонкой ткани. Когда шел дождь, она, как и раньше, спала под плотной листвой какой-нибудь ели.
Один раз Роза потеряла сознание от недоедания и усталости. Когда перед глазами заплясали черные круги, девочка отмахнулась от них, думая, что появившаяся в теле слабость пройдет и она переступит через нее, как ежедневно преодолевает голод и боль. Но изнеможение не желало проходить. Розе удалось пройти еще пять шагов, прежде чем ее сознание окончательно затуманилось и она провалилась во мрак.
Провалялась она всего полминуты, но за эти секунды ей привиделся самый яркий из всех снов, что доводилось ей видеть. Роза лежала на ярко-зеленой летней траве, такой мягкой и свежей, в разы лучше всяких подушек из гусиного пуха. Рядом, и непонятно с какой стороны она чувствовала чье-то присутствие, теплое и согревающее, как солнце. На краю поля зрения промелькнули темно-бордовые локоны. Женский ласковый голос напевал мелодию без слов. Роза узнала этот голос. Мама.
Но очнулась девочка на чьем-то плече, и секунды три не могла сообразить, куда делось дивные грезы. И даже поняв, что ее кто-то тащит, она ничего не сделала. Не смогла, потому что была безмерно истощенной. У девятилетних девочек не такой уж большой запас сил.
– Да брось ты ее, – прохрипел грубый голос откуда-то слева, – зря устанешь только. Тебе никто свою порцию отдавать не будет!
– Бросить девчонку подыхать?! – яростно прошипели ему в ответ над ухом Розы, – Совсем озверел уже?! Всего месяц прошел, и ты уже растерял всю честь и достоинство! Мы и без того вон сколько невинных жизней погубили, тебе еще одну надо, кровопийца?!
– Да, братан, что ты взъелся то, а..?
– Не брат ты мне, ублюдок. Я еще не забыл, как ты убил ту женщину с ребенком!
– Да пошел ты к черту, Диппинс! Не было у нас другого выбора, ты понимаешь?! Либо они нас, либо мы их! – заорал собеседник.
– Кто “они”?! Жители деревни блять?! Чем их смерть может задержать Пименьева?! Да мы их только ради жрачки убили! Ради жрачки! Людей!
Роза почувствовала, как напрягается под ней спина, будто готовится к атаке, но тут прозвучал басовитый голос.
– Так, парни, а ну успокоились! Не устраивайте непонятно что. Драка или сомнения среди людей – сейчас последнее, что нам нужно.
Диппинс что-то хмуро возразил, но успокоился и больше не разговаривал, а Роза обратно погрузилась в сон, на этот раз беспокойный.
Проснулась она от того, что ее аккуратно положили на землю. Девочка не знала сколько проспала, но чувствовала, как ее тело одеревенело и не слушалось. Едва она поднялась на ноги, как ее глаза впились в кусок хлеба, лежащий рядом с ней на обрывке тряпки. Роза завертела головой, пытаясь вычленить из толпы человека, несшего ее, но тот словно растворился.
Хлеба хватило на два дня. Когда она попросила еды из общего чана, ее лишь грубо оттолкнул кто-то из мужчин и прогудел самой искать себе пропитание.
На следующий день она сошла с дороги, и стараясь не терять из виду разбойников, углубилась в лес.
Искомое она нашла через два часа шатания по труднопроходимым местам. Глухарь. Он стоял спиной к Розе, спрятавшейся, едва завидев его, за толстым дубом. Его хвост был раскрыт веером, все тело покрывали иссиня-черные перья. Роза медленно вышла из-за дерева и на носках зашагала к нему, аккуратно ступая по мокрой листве. До глухаря оставалось едва ли пара шагов, когда она поспешила, и опавшие листья под ногами зашуршали. Птица тут же обернулась, смотря на девочку. Роза никогда не видела живых глухарей, только их ощипанные тушки, и не знала как он себя поведет. Полетит? Вряд ли. У него хотя и были крылья, но слишком мелкие по сравнению с его жирным тельцем, и не могли поднять его в воздух. Убежать? Вот это уже более вероятно.
И тут он поднял свою голову вверх и издал непонятное щелканье. Он посмотрел на нее и непонятный звук повторился. Роза достала каму из-под ремня, и едва лезвие показалось на свету выглянувшего из-за облаков солнца, глухарь побежал прямо на нее. Девочка растерялась, и подпрыгнувший глухарь ударил ей прямо в грудь, выбив воздух из легких и оружие из ослабевших пальцев. Птица забила крыльями по ее лицу, когти вонзились в кожу под одеждой. Роза потеряла равновесие, и упала спиной на камни, спрятанные под ковром листьев. Глухарь придавил сверху ее легкое тельце.
Девочка с криком оттолкнула его от себя, обернулась в поиске камы, но та скрылась где-то в кустарнике. Роза схватила птицу за горло, и та успела издать звонкий писк, прежде чем было сломано набок.
Роза поднялась на ноги, отряхиваясь. Грудь и живот жгло от тонких царапин, но одежда чудом не пострадала. Спина ныла от удара о камни. Но, в целом, все было не так плохо.
– Ха-ха. Меня чуть не убил глухарь, – наигранно произнесла она в лесную пустоту.
Конечно, она мало верила в то, что глухарь мог убить ее, но выцарапать глаза – вполне возможно. Птица была ненамного меньше ее ростом, но шире. Она взглянула на его неподвижное тело.
– Прости меня, но мне нужно кушать.
Она взяла его за лапы и, перекинув через плечо, понесла в сторону дороги.
Отряд она догнала только под вечер, когда расставили все палатки и развели огонь. И перед девочкой возник внезапный вопрос. А как глухаря-то приготовить? Дома, вернувшись с охоты, папа сам ошкуривал и ощипывал пойманное им зверье, и затем готовил.
– Эй, мелкая! – окликнул ее кто-то со стороны костра, – сама поймала?
Откликнувшим был тот самый мужчина, поймавший ее в лесу. Ему было за тридцать, каштановые отросшие волосы и кудрявая борода весело играли всеми оттенками темного шоколада в свете костра.
Роза лишь хмуро глядела на него исподлобья, не желая заговаривать с ним.
– Давай я помогу тебе его разделать и приготовить, а ты уже поешь похлебку и поделишься со всеми, – продолжил он, будто не замечая ее угрюмости.
– А не заберете себе? – наконец выдавила она, как ей показалось, максимально жестко.
Мужчина устало хохотнул.
– Делать мне нечего, кроме как обманывать маленьких девочек на еду.
Но Роза и вправду вымоталась, и никаких сил у нее не оставалось. Она подошла к нему, не без облегченного вздоха уронила ношу между ними и опустилась сама, чуть ли не упала на землю в пяти ее шажках, или в двух шагах взрослого человека. Мужчина притянул к себе мертвого глухаря.
– Тяжелый, зараза. Умаялась, наверно, когда тащила его? – осведомился он.
Сказать, что все тело девочки ныло от усталости, ничего не сказать.
– Есть такое…
Мужчина достал широкий нож и принялся сдирать перья.
– Ну ничего, – сказал он, глядя на птицу, – Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Так говорили в моей родной провинции.
– Без труда…? – машинально повторила Роза.
–…Не выловишь и рыбку из пруда, – закончил Остьен, – Это пословица такая. Ни разу не слышала?
Роза мотнула головой, на что Остьен хмыкнул.
– Эх, городские… Вы только этикет всякий учите, да как денежки считать, а с культурой не знакомы совершенно.
Тут подошел высокий загорелый воин с длинным мечом на поясе. Роза дала бы ему лет двадцать пять, не больше.
– А это еще откуда? – указал он на птицу.
– Девка притащила, – Остьен мотнул плечом в ее сторону, – а я вот ощипываю.
Высокий окинул ее своими серыми, светлее, чем у нее, безразличными глазами. Розе стало даже более жутко, чем когда Тайлор и Марфа допрашивали ее. Появилось нехорошее чувство, будто он разглядывает не живого человека с душой и мыслями, а уже остывающий и гниющий труп.
Мужчина был тонкокостным и стройным, но не худощавым. Его вытянутые уши заострялись на кончиках, что говорило хотя бы об одном эльфе в его родословной. Девочка никогда не видела настоящих эльфов и судила только по обрывкам слухов и чужих разговоров, но с уверенностью могла сказать, что чистокровным он не был – слишком уж густые брови и твердый подбородок, а нос так совсем человеческий, с горбинкой. У эльфов же, по крайней мере, у тех, кто из папиных сказок, более аккуратные и аристократические черты лица. Получается, полукровка?
Среди воинов он держался властно, что выдавало в нем человека, привыкшего отдавать приказы. И ехал он на одной из трех лошадей. Его звали Кеган.
– Знаешь, мне с самого начала твоя байка показалась очень подозрительной. Не бывает такого, чтобы какая-то девчонка просто так набрела на отряд в лесу в пяти днях езды от ближайшего города. Не отправили ли тебя, чтобы найти нас и, допустим, отравить? – проговорил он надменно и многозначительно посмотрел на птицу.
Руки Остьена остановились, он сначала посмотрел на нее, потом перевел взгляд на полукровку.
К горлу Розы вновь подкрался затаенный гнев,
Интересно, скольких деревенских он убил?
но его с легкостью перекрывал страх перед полукровкой. Ему же ничего не стоит просто взять и сломать ей шею, также как ей – глухарю. Роза не сомневалась, что эти на первый взгляд тонкие руки содержат гораздо больше силы, чем у самых больших громил из отряда.
– Я не отравляла глухаря, сэр, – медленно проговорила она, – и я буду есть его вместе с вами.
Кеган внимательно разглядывал ее с головы до пят, раздумывая.
– Попробуешь варево первой, а мы посмотрим на твою реакцию. И чтобы к котлу не подходила, поняла? – подытожил он.
– Поняла.
Он отвернулся и зашагал прочь. Роза повернула голову и по ту сторону костра наткнулась на голубые глаза, внимательно следившие за ней.
Через час в двух котелках уже кипел ароматный суп, в который та женщина с платком на голове, Марфа, добавила какие-то травы. Когда Розе сунули наполненную до краев миску, она поняла насколько сильно проголодалась за весь день. Большую часть она проглотила за минуту, остальное решила есть помедленнее, слушая разговоры.
За пять дней атмосфера среди разбойников смягчилась: тихие шепотки сменились полноценными разговорами, люди стали меньше хмуриться, взгляды перестали быть колючими. Ее пару раз пытались вовлечь в беседу, но она продолжала отмалчиваться.
Деревню Розы никто ни разу обсуждал, будто бы ничего и не было.
Где-то с юга раздался волчий вой. Ему вторило еще с десяток голосов.
Отряд притих. Вой продолжался еще минуту, а потом стало совсем тихо.
– Может, это оборотни? – тихонько спросил Морда, – луна-то полная сегодня.
– Угу, скажи еще бесовы гончие, – ответил Глеб, – их тут отродясь не было. Волки это обыкновенные.
– Ну мало ли… – смутился мужчина с лицом глины, которую долго мяли и резали.
– Вой, который мы слышали, действительно принадлежит обычным волкам, – сказала Марфа, – А бесовы гончие образуются в местах гибели большого количества живых существ. Чтобы появилась приличная стая, необходимо, чтобы умерло около сотни человек в примерно одинаковое время. Или какой-то колдун-неуч провел особо жестокое жертвоприношение нескольких дюжин. Но в этой глуши не было такой массовой резни. До нас.
Разбойники переглянулись, послышались встревоженные шепотки. Кто-то косо посмотрел в сторону рыжего. Роза и сама кинула взгляд на него. А тот продолжал невозмутимо хлебать суп.
Девочка отставила миску в сторону. Ей резко расхотелось есть.
Не для призыва ли этих гончих он приказал своим людям перебить жителей ее деревни?
– А почему неуч? – спросил обычно молчаливый Клинк. На него удивленно сомкнулось несколько пар глаз.
– Неуч, потому что любой, кто получил хоть малейшее образование, знает, что место, где в скором времени умрет какое-то количество людей, обязательно нужно освятить. Поэтому по периметру больниц, тюрем, лобных мест и даже некоторых городов, находящихся, например, рядом с вулканом, регулярно раз в месяц-два проводят обряд освящения. Иначе может повториться ситуация как в Итиннозаки.
Освятили ли они деревню Розы?
– Итиннозаки? – переспросил Кеган, обернувшись, – это тот город на юге, который двадцать лет назад уничтожило сильнейшее за последнюю сотню лет землетрясение? Да-а… Население в сто тысяч человек и почти все погребены заживо, а выживших добили бесовы гончие, которые потом перекинулись еще и на соседние города.
– Говорят, гончих, появившихся тогда, до сих пор можно встретить где-то в глуши, – добавил незнакомый девочке вояка.
– Да, с тех пор все города, у которых присутствует вероятность природных катастроф, обязывают осветиться.
– Тогда получается, что кладбища – это основное место появления гончих? – вновь подал голос светловолосый мальчик, чуть старше Розы.
– Нет. Они появляются именно в тот момент и в том месте, где душа расстается с телом. За своими трупами они не следуют. Даже наоборот – стараются уйти подальше как можно быстрее в поисках жертв, чтобы выместить на них свою боль.
– А как от них защититься? – полюбопытствовал он.
Женщина в платке тяжело вздохнула. Посмотрела мальчику в глаза.
– Слушай, ты у нас вроде из знати? Значит тебе должны были дать хоть какое-то образование. Почему ты не знаешь таких очевидных вещей?
Мальчик смутился, опустил голову и его длинная челка упала на глаза.
– Отец мне такого не рассказывал, – пробормотал себе под нос, но Марфа услышала.
И она еще раз вздохнула, в этот раз не так устало.
– От них можно избавиться, распылив обычную соль. Это самый простой и доступный способ.
– Доступный?! – воскликнул Бродд, молодой зеленоглазый парень, – это же буквально белое золото! За полкило можно купить добротный дом в столице, – он хмыкнул, – и невесту в придачу.
– Ну если у тебя есть серебряное оружие, заряженное Светом в одной из лицензированных церквей Авглора, напрямую контактирующей со Светом, и если тебе хватит ловкости попасть по гончей с первого раза, то, да, соль покупать несколько нецелесообразно. И не забывай, что Свет не любит задерживаться в материальных вещах, и он может «испариться» через месяц или через один удар, после чего оружие превратится в серебряную крошку.
– Соль? А что такое «соль»? – вопрос от Розы. Она и вправду ни разу ее не видела. Теперь и на нее посмотрели с удивлением.
– Сложно добываемый редкий продукт, чаще используемый в приготовлении еды. На гончих действует, как серная кислота – на человека.
Что такое серная кислота, Роза тоже не знала, но решила больше не доставать женщину вопросами. Кто знает насколько еще у нее хватит терпения?
Тайлор вскинул голову, отложил миску в сторону.
– Где Александр и Юлий? Они уже должны были вернуться с дежурства!
И тут справа от Розы раздался свист, а затем хруст и хлюпающий звук. Брызнула кровь, медленно орошая землю и правую сторону ее лица. Время словно замедлилось. Краем глаза она увидела, как вскакивает Тайлор, как плавно выскальзывает из ножен его ятаган, и как остальные воины начинают обеспокоенно вставать. То, что она увидела потом, повернувшись в сторону звука, отпечатается в ее памяти на всю оставшуюся жизнь.
Рядом с ней сидел чернявый парень, совсем молодой. Минуту назад он мирно беседовал с соседом, и его голос показался Розе смутно знакомым. Погрузившись в мысли, девочка лишь краем уха слышала, как он рассказывает анекдот про мемозин.
Больше он ничего не сможет рассказать – стрела, пробившая череп и торчащая из глазного яблока, не способствует обострению чувства юмора.
Из его рта успел вырваться предсмертный хрип, уцелевший глаз остекленел, и его тело неуклюже упало вперед, едва ли не попав в костер.
Роза побледнела, она почувствовала, как ее живот завязывается в узел, и через мгновение содержимое ее желудка вырвалось наружу.
***
Стрела со свистом вылетела из лесной мглы и встряла в черепе Диппенса. Девочку и пару человек, сидящих рядом, окатило брызгами крови. Мгновение, и Тайлор уже был на ногах, а в руке оказалась родная рукоятка меча. Следом вскакивали и все остальные воины, ощетинившись приготовленным оружием.
Из чащи начали выходить люди, облаченные в легкие доспехи, все как один из белого металла. Шеи оборачивал такой же белый, словно свежевыпавший снег, мех лисы северных лесов.
Рыцари Севера. Ну надо же!
В руках держали арбалеты, в основном направленные на Тайлора.
– Тайлор Калтенг, – среди рыцарей показался светловолосый мужчина с аккуратной бородкой. Его форма отличалась от остальных, была более парадной, – Общепринятой организацией Северного Королевства по отлову и уничтожению колдунов и ведьм вы признаны врагом народа и приговариваетесь к смертной казни через повешение. Сдавайтесь, и ваша смерть будет легкой и безболезненной.
Тайлор не сдержал усмешку.
– Полковник Пименьев! Собственной персоной! – театрально воскликнул он и отвесил поклон, как у шутов во дворцах, – чем же скромный колдун вроде меня заслужил такую громкую встречу?
– Своим появлением на свет Божий, – все также торжественно сказал Пименьев, – Как понимаю, вы не желаете следовать выставленным условиям.
– Меня не устраивают холодные камеры замка. Скудное меню там, – холодно проговорил в ответ.
Пименьев, который только этого и ждал, выхватил саблю из ножен, указал им прямо в грудь Тайлора и выкрикнул.
– Схватить колдуна! Остальных не щадить!
В воздухе засвистели арбалетные болты. Тайлор бросился в сторону. От одного он увернулся, несколько прилетели в щит на левой руке, еще один он отбил мечом. Воины рассредоточились по поляне и перешли в ближний бой. Благо, лес был только с одной стороны, иначе их бы уже окружили, и дело было совсем плохо.
На него бросились сразу трое. Взрослые мужчины, опытные солдаты. Судя по тому, как держали оружие в руках, как двигались сами – участвуют в боях не первый год.
Они ударили одновременно. Тайлор извернулся от двоих, третьего парировал щитом и ударил в ответ, промахнувшись, и вместо груди он попал в руку, держащую меч. Рыцарь ругнулся, но тут же перекинул меч в другую руку.
Полковник знал толк в выборе хороших бойцов – они отлично владели мечом. Но Тайлор владел лучше.
Солдаты начали окружать его. Правый, тот, чью руку он покалечил, ударил вновь, но медленнее, чем в первый раз, и Тайлор воспользовался шансом, в этот раз мазнув по шее ятаганом.
Легкий росчерк, словно пером по белой бумаге, и кровь окрашивает белоснежный мех, меч выпадает из ослабевшей руки, а сам воин хватается за горло и с бульканьем оседает на землю.
Тайлор крутанулся на месте, и меч второго прошел совсем рядом с его плечом. Он на секунду оглянулся…
…и в последний момент увернулся от алебарды, метящей ему в спину. Рыцарь, ожидая, что попадет в Тайлора, по инерции пронесся мимо него, и рыжий не упустил момента и вонзил меч в его спину.
Левой рукой он вынул из чехла на груди метательный нож и кинул его в голову воина, заносящего на него меч. Нож попал прямо в в щель шлема для глаз. Мужчина запутался в своих ногах, споткнулся и упал.
У второго Тайлор выбил оружие из рук, когда их мечи столкнулись, и он крутанул запястьем. Меч вылетел из рук второго, стукнувшись о землю, и через мгновение сам он лежал на земле.
А враги все приближались и приближались…
Что-то уткнулось в его спину. Он оглянулся.
Светлая взъерошенная грива волос и торчащие острые кончики ушей. Кеган. Под его ногами валялось уже четверо трупов. Пятый стонал, истекая кровью. Полуэльф ткнул его мечом под шлем, и он затих.
– Тайлор. дела плохи. Их в два раза больше нас, может и больше, – его голос звучал как всегда бодро, но уже начали слышаться отголоски одышки.
– Вижу. – он находил глазами трупы своих ребят, но трупов полковника было, к счастью и гордости, больше, – Пименьев нападает только когда полностью уверен в своей победе.
– Есть какие-нибудь идеи? Так нас всех перебьют.
– Есть одна… – и, повысив голос, закричал, – НАЗАД! ВСЕ!
Тайлор не стал применять Лед раньше – слишком большой шанс задеть кого-то из своих. Да и до конца он еще не доверял ему. Магия для него была чуждой и непокорной. Легче воевать было по старинке – мечом и щитом.
Его воины тут же отпрянули назад, и Тайлор вышел вперед, выкидывая левую руку вперед.
Мелкие снежинки высыпались на строй Пименьева, обдав собой две трети людей. Бойцы, сделав один вдох, закашлялись, по строю прошлась заметная дрожь.
И тогда Тайлор закрыл рот и нос шарфом, не для того, чтобы укрыться от снежинок – они были для него безвредны, он убедился в этом еще в том деревенском доме – а для того, чтобы показать своим людям что делать.
И кинулся вперед, закалывая элитных рыцарей Авглора, словно свиней на скотобойне. Рядом кружился в смертоносном танце Кеган с полуторным мечом. Половину его лица также скрывал кусок ткани. Остальные воины присоединялись к ним.
Они успели знатно проредить строй полковника, прежде чем Пименьев вынул из-за пазухи белый кристалл и вознес его к ночному небу…
Граненый кристалл идеально-ромбовидной формы вспыхнул в его руке чистым белым светом. Магические снежинки зажглись огнем, опалив одежду воинов. Тайлор зажмурился – таким нестерпимо ярким был свет кристалла, но он проникал и через веки, желая сжечь его глаза, достать до мозга, испепелить его…
Ятаган выскользнул из его рук, ладонями он закрыл глаза. Но свет… Свет от кристалла проходили и через них. Он упал на колени, опустив голову, лучи опалили его рыжую голову, он почувствовал как волосы стали разгораться…
– Я не хотел это использовать, – он услышал ровный и четкий голос, – для такой мелкой добычи как ты это слишком большие затраты. Но ты вынудил меня, Тайлор. Уж прости.
Сквозь головную боль и лязг оружия ему послышались, нет, он почуял приближающиеся шаги и нависающий над ним меч. Но перед ним пронеслась тень, заслоняя его.
Громкий лязг, сноп искр, резкое движение тени и скрип пробиваемого доспеха с хрипом владельца.
На Кегана, судя по всему, Свет не действовал. Да и на всех остальных тоже, раз звуки борьбы еще продолжались. Значит только на него, значит только на мага.
Боль тем временем все усиливалась. И когда Тайлор понял, что не выдержит, что сейчас его мозг расплавится и вытечет через уши и пустые глазницы – он был уверен, что его глаза уже сгорели – когда яркость Света достигла своего апогея, кристалл лопнул в вытянутой вверх руке полковника.
И все кончилось.
Боль ушла так же внезапно, как и началась. Он убрал руки с лица, раскрыл глаза, все еще боясь, что ослеп. Но нет, он сохранил глаза и дар зрения. Только ночная темень после Света была почти неразличимой.
– Тайлор! Вставай, мать твою! – голос Кегана над головой.
Он поднялся. Ноги казались ватными и слушались с неохотой. Его ятаган потерялся где-то в высокой траве, на него уже замахивался воин с бастардом, а Кегана зажимали двое.
Тайлор извернулся от удара и кулаком прописал снизу ему в челюсть. Что-то хрустнуло, Тайлор схватил бастард и убил воина его собственным мечом.
Отряд, вернее его остатки, израненные и побитые, сгрудились в оборонном кругу, а рыцари Пименьева окружали их со всех сторон.
У Тайлора заныло правое плечо. Все-таки его успел кто-то ранить, хотя скорее оцарапать. Про себя он понадеялся, что солдаты Королевства не начали вдруг ни с того ни с сего наносить на оружие яд.
– Ну что решил, колдун? Все-таки сдаться или пусть мои парни заколют тебя и твоих мальчиков как собак? – Пименьева видно не было, но его тяжелый бас звучал громко и грозно.
– Лучше подохнуть в честном бою, чем сгнить в темнице замка! – раздался чей-то голос за спиной.
– Мы не отступим, – голос Тайлора был хриплым, но ничем не уступал полковнику.
– Я говорил, что ты всегда был слишком гордым и наглым для подполковника. Твоя гордыня тебя и погубила.
И тут раздался вой. Но этот вой был не тем, который они слышали, сидя за костром. Этот был протяжным, потусторонним. В нем слышались бесконечные плачи, стоны, крики. И слышен он был гораздо ближе, и шел со всех сторон…
Сработало, – подумалось Тайлору, – Мой план сработал, деревенские жертвы не были напрасны.
Воины недоуменно замерли, в страхе оглядываясь на окружающую мглу. Кто-то зажег факел, но пронесшееся в метре темное вытянутое туловище потушило его, как и все костры и источники света. Вой стих. Люди замерли в страхе, не смея даже вздохнуть, чтобы ненароком не приманить тварей. Наступила тишина, в которой можно было различить, как с веток падают листья, шурша в воздухе.
И тут всего в двух шагах от людей зажглись синие огни глаз.
Одна пара, две, пять, десяток, три десятка,…
… и с потусторонним рыком, в котором слышались плачи, стоны и крики неизвестных людей, от которого задрожали коленки даже у Тайлора, хотя он категорически не хотел признаваться в этом даже самому себе, кинулись на людей. В свете выглянувшей из-за облаков луны метнулись черные волки.
– Не дыши, Тайлор! – раздался женский голос, и Марфа кинула мешочек о землю.
Мешочек взорвался густым белым облаком, заслоняя отряд от напасти. Волки, кинувшиеся было на них, рыкнув с обидой и злобой, отпрянули, зарычав, и принялись за солдат.
У Пименьева такого порошка не было.
– Отступаем! – крикнул Тайлор и они понеслись с злополучной поляны куда-то вглубь леса.
Позади еще долго слышались крики разрываемых когтями на части людей.
Во мгле нельзя было толком разглядеть этих тварей. Но Тайлору приходилось и раньше встречать их, но при свете дня.
Существа, похожие на волков, но в два раза больше, со светящимися синими глазами и сильным телом, покрытым иссиня черной шерстью, от которой непрестанно валятся клубы тьмы. Рот заполнен рядом острейших зубов, с пасти постоянно капает ядовитая черная, словно чернила, слюна.
Бесовы гончие.
***
Когда из ее желудка вышло все, что в нем было, на поляну вышли неизвестные. Их тела с ног до головы покрывали белоснежные доспехи, и единственным открытым местом была тонкая щелка в шлеме. Роза с широко раскрытыми глазами уставилась на этих вышедших, словно из сказки, рыцарей. Кто это?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69563794) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.