Мое Теплое Детство
Катерина Скаврон
Истории из детства полные приключений, проделок и веселья. Детства, в котором не было компьютеров, а была улица с друзьями и бесконечное счастье. Для детей и для взрослых, которые в душе дети.
Катерина Скаврон
Мое Теплое Детство
1 Ламская
Каждый год мои родители отправили меня к бабушке на все лето, да и вообще на любые каникулы. Мама сильно злись из-за того, что я днями сидел у телевизора дома и никуда не выходил. Как она часто негодовала: «Ты уже посинел тут! Едешь к бабушке Лене!».
Бабушка была доброй и маленькой. Я вообще не помню, чтобы она когда-либо кричала на кого-либо. Все соседи, ласково называли ее Аленушкой, всегда приходили за советом или попросить продуктов, а порой и занять денег до пенсии в случае, если кому не хватало. Вся семья прислушивалась к ее мнению. Бабушка очень вкусно готовила и всегда была занята каким-нибудь делом, если я вдруг попадался ей на глаза, она подзывала меня и вынимала из фартучка конфетку, а однажды она даже вынула из фартука вареную куриную ножку, и я был несказанно этому рад, так как был голоден.
Слобода «Ламская» находилась недалеко от города и добраться туда можно было на автобусе. На станции меня обычно встречал дедушка Степан, я очень любил его за его улыбку, она была такой доброй и лучезарной, что даже тепло на сердце становилось. Он приезжал за мной на велосипеде, так как станция находилась недалеко от дома.
Так и в этот раз. Когда начались летние каникулы меня посадили на автобус номер девять и отправили к бабушке.
– Ну как доехал внучок? Здоров ли?
– Да, все нормально… .
– Ну, это хорошо! – Дедушка улыбнулся своей добродушной улыбкой и похлопал меня по плечу. Он всегда выговаривал слишком отчетливо букву «г» и часто присвистывал, когда произносил «с». Я это уже давно заметил, но не говорил ему, вдруг обидится. Я сел на раму велосипеда, а мою сумку дедушка привязал к багажнику так мы и отправились к дому.
Я отлично знал дорогу и с легкостью мог бы сам доходить до дома, но несмотря на это дедушка всегда встречал меня.
Вот и улица Заречная, вот и номер дома 33, зеленые ворота, оранжевые ступени и голубая дверь. Все было, как всегда… Наш дом был весь деревянный, покрашенный зеленой краской с оранжевыми выступающими углами и черным фундаментом. Его всегда красили в один тот же цвет. Около дома росло два старых клена, залезая на которые мы часто пролезали в дом, так как с легкостью могли добраться до открытого окно. Голубая дверь вела в коридор. Там стояла газовая плита стол и ведра с водой, из которых пили воду. Дом внутри был без межкомнатных дверей только обналичники, покрытые белой краской и шторы, висевшие на старых деревянных карнизах. Мне не разрешали их занавешивать, так как говорили, что карниз может свалиться мне на голову.
В доме было 4 просторные и светлые комнаты. Каждая комната была оклеена обоями с цветами или узорами, на окнах висела тюль и занавески желтого цвета.
Кухня была сердцем дома. Именно там всегда собирались все родственники чтобы обсудить новости. В соседней комнате стоял диван, на против него телевизор, но он показывал каналов 5 не больше и то все неинтересные. Слева от дивана стоял буфет, в буфете был графин с пуговицами, коробка с пахнущими лекарствами, старые газеты и бабушкина одежда, еще бабушка обычно оставляла на нем конфеты, которые я находил и съедал.
В зале по середине стоял квадратный стол с зеленной скатертью, эта скатерть была на нем уже кучу времени, никто не помнит, когда ее в последний раз меняли. У стены рядом со столом стоял сервант, там бабушка хранила стеклянные бокальчики и кружки, мне никогда не разрешали лазить туда, говорили, что побью, на серванте стояло радио, которое изредка работало. Около стола стояло трюмо с большим зеркалом, на котором была приеклена наклейка, я помню, как прикрепил ее сюда года два назад, тогда на меня ругалась мама.
Справа от серванта был еще один проход он вел в спальню. Тут было две кровати которые ужасно скрипят и шатаются, когда переворачиваешься на них, но вполне удобные и большой шкаф. На шкафу была приклеена наклейка совы – это я тоже приклеил, но мама не ругалась, так как не заметила.
Когда мы вошли в дом я задержал дыхание. Я всегда так делаю, по привычке, уже лет 8 точно, не люблю непривычный мне запах, который исходит от варева для поросенка и кур. Мы прошли на кухню. Ничего не изменилось в углу стояла печка, видимо дедушка недавно ее отделал «керамическими плиточками» и теперь она была розово-белой. Это печка не была огромной как в старых домах, она была небольшой, но обогревала весь дом. На кухне так же стоял стол с голубой клеёночкой, сверху над столом в углу висели иконки. Рядом со столом у окна стоял диван, на нем спала бабушка, дедушка спал в зале у телевизора. Слева от двери стоял рукомойник, в него дедушка вливал воду из ведра, которую он приносил из колодца каждое утро и каждый вечер. Все было на своих местах, даже кот, свернувшийся клубком на диване.
Так и начались мои очередные летние каникулы…
2 Кормилец
У нас была большая семья. У моей бабушки было 6 дочерей: Нина, Настя, Шура, Валя, Таня и Люба. Шурчик – всегда жила с бабушкой и спала на одной из скрипучей кровати в спальне. Она никогда не была замужем и у нее не было детей, наверное, поэтому казалось, что она терпеть нас не могла и гоняла нас по двору метлой.
Приезд тети Тани с моими двоюродными сестрой и братом был чем-то знаменательным. Вся семья собиралась и приветствовала мою тетю, живущую в Сибири. Мой брат Антон – мой ровесник, был совершенным сумасбродом и постоянно досаждал дедушке, который его называл не иначе как «Анчутка безрогий» или «Черт головастый». А сестра Оксанка была старше меня на 5 лет, она начесывала и накручивала на голове такой высокий куль, что он возвышался сантиметров на двадцать, как мне казалось, она считала, что это очень модным и любила измываться надо мной, пугая по ночам.
Так одной ночью я пошел в туалет. А я ужасно боялся этого туалета… Это маленький деревянный туалет на улице, рядом с домом. Чтобы туда попасть, нужно было пройти мимо двух времянок и погреба с острой, трехугольной крышей. Порой ночью во дворе была беспросветная темень, если луна была в тучах, и я ужасно боялся, что кто-то схватит меня либо по пути, либо, что еще хуже в самом туалете или, что я открою дверь из туалета и окажусь в другом измерении. Так вот, иду я раз туда и слышу шорох впереди. Я остановился и прислушался, ничего не было видно, подумал, что куры. А Оксанка как выскочит из-за угла и заорет: «Баааааааааа». У меня от ужаса аж дыхание перехватило, да так, что я «надрупенил» как говорит бабушка себе в штаны. Оксанка еще долго смеялась надо мной после этого.
Но были там и постоянные гости: Олька, Маринка, Ромешь и Катька – тоже мои двоюродные. Олька тихой была, никогда ничего не творила и ни с кем не ссорилась, любила посмеяться над тем, как Ромешь и Катька, которые были родными братом и сестрой ссорились.
Маринка была младше всех, поэтому я особо не обращал на нее внимания правда, если что-то случалось она так визжала, что уши в трубочку заворачивались. Ромеша я терпел… Шурчик называла его «кормильцем» … Причина этого звания мне была непонятна. Помню, как однажды после того, как Ромешь помыл ноги под колонкой к нему подошла Шурчик:
– Пойдем отнесу тебя кормилец мой. Давай ка, на спину садись.
Ромешь был уже давно выше ее на две головы. Он обхватил ее шею руками и Шурчик двинулась. Но так как рост их был очень разный, то его только что вымытые ноги начали волочиться по земле. Он это понял и начал смеяться, так сильно, что не смог удержаться сполз по Шурчику вниз. Пока он сползал Шура почувствовала, как что-то теплое и мокрое появилось на ее спине. Она быстро стряхнула хохочущего Ромеша…
–Ах ты ж зараза… – округлив глаза, тихо произнесла она и отодвинула халат от спины, – обоссал!
Ромешь так сильно хохотал, что совершенно не смог сдержаться. Он продолжал корчиться задыхаться от смеха лежа на земле, пока Шура на него орала.
Но больше всех я не любил Катьку родную сестру Ромеша. Противная меры нет. Она угловатая и высокая. Ее длинный нос везде лезет. Я даже знаю почему он у нее длинный! От того, что она постоянно повсюду вмешивается и лезет не в свои дела. Она со своими лопоухими ушами все слышит, они как эхолокаторы. Нет того, чтобы она не знала и где бы не была. И правильно Шурчик ее «Рыжей» называет. Не из наших она, все у нас в семье темные, на улице соседи обзывают нас цыганами, так как и волос темный и глаза. У нее одной волос коричневый и отдает рыжим и глаза зеленые. Бестия одним словом!
Есть у меня тут друг – Митька… Он живет на нашей улице через три дома. Это белокурый мальчишка с голубыми зоркими глазами, он всегда придумывает чем бы нам заняться. Он тоже не ладил со своими братьями и сёстрами, поэтому мы сошлись и пакостили то моим, то его.
3 Рыбалка
Одним утром повстречался я со своим другом – Митькой. Еще с вечера мы договорились пойти на рыбалку. Встал я рано и потащил с собой Ольку и ее Ленку.
Мы с Митькой вязли лодку. Удочек у нас не было, потому мы решили глушить рыбу веслом, а после того, как она оглушенная начитает плавать кругами по поверхности, ловить ее руками.
– Мить, а, Мить. – окликнула его Олька.
– Чего тебе?
– Нас вы зачем взяли, если в лодке только два места?
– Как зачем? Рыбу поймаем? Поймаем. А есть как?
– Ну так дома.
– А в чем же тогда смысл рыбалки? Нет, вы будете сидеть и смотреть, как мы ловим рыбу и разжигать костер, а потом, когда мы придем жарить ее.
– Мить, так тарелок нету и ножа… Ее же почистить надо, а я боюсь.
– У меня все есть, не боись!
Мы дошли до берега реки. Пахло утреней росой и ряской. Было видно, как над деревьями встает солнце рассеивая туман на водой. Рассвет был розовым, как наша печка, на небе виднелись белые облачка, принимавшие различные формы.
У Митькиного деда была старая, деревянная лодка, в боку у нее была маленькая течь, так что плавать приходилось с ковшиком, которым нужно было регулярно вычерпывать набирающуюся в лодке воду. Я помог Митьке перевернуть лодку и спустить ее в воду. Митька хоть и сообразительный, но, когда занят делом не особо разговорчив.
Мы поплыли вдоль по реке, течение было спокойным и поэтому мы не спеша передвигаясь высматривали рыбу, подплывающую к поверхности. Я взял весло и стал выжидать. На себе я ощущал всю ответственность, и не должен был пропустить ни одной рыбины.
– Плывет. – прошептал мне Митька и указал на подплывающую к борту рыбешку. Я взял весло покрепче и приготовился. Рыбка подплыла совсем близко, тогда я замахнулся и ударил веслом по воде. Оглушенная рыба выскочила из воды, я, откинув весло в сторону, вместе с Митькой смогли поймать нашу скользкую добычу.
Спустя полтора часа мы ловили целых три рыбины. Нам было весело и захватывающе интересно, мы много шутили и представляли, как мы будем жарить наш улов. На обратном пути, уже поворачивая к берегу я заметил еще одну. Я взял весло и ударил по воде. В порыве ажиотажа я откинул весло в сторону, но почувствовал, как оно что-то задело. Повернув голову, я увидел злобное лицо Митьки. У него были совершенно ошарашенные глаза, я почувствовал, как к нему подступает гнев и был уверен, что он выкинет меня из лодки вместе с рыбой.
Но, к моему удивлению, Митька повернул голову к девчонкам, сидевшим на берегу и наблюдающим за нами и заорал:
– Никому рыбу не дам! Вся рыба моя!
Я был поражен реакции Митьки, так как я был уверен, что он меня убьет, но видимо я настолько хорошо приложим его веслом, что он совершенно дезориентировался и меня пронесло…Девчонки обиделись и ушли. Мы же почистили рыбу зажарили ее на костре, на старой сковородке, которую Митька притащил из дома, и набили себе животы.
4 Погреб
Страсть, как люблю я бабушкины оладушки. Я был почему-то уверен, что бабушка любила меня больше всех, видимо потому, что оладушки были на столе часто. Но вообще я люблю, как бабушка готовит… Еда у нее не обычная. В городе так никогда не получается, все равно не так вкусно, а вот бабушка наварит простой картошки в чугоночке и так вкусно! А когда еще укропчиком верху посыплет, и солёный огурец из погреба достанет, так вообще не оторваться.
Но больше я люблю жаренную картошку, мелко покрошенную и на сливочном масле, всегда мы ее едим из чугунной старой сковородки. Не знаю почему, но так она кажется вкуснее. Особенно отскребать вилкой немного подгорелую и прилипшую ко дну. Жаренную картошку бабушка всегда посыпала луком и приносила к ней малосольные помидоры из погреба.
Голод у бабушки я никогда не ощущал. У меня была привычка бегать в погреб, где находилась все различные закрутки и овощи, еще там бабушка замачивала яблоки. В погребе было страшно, даже жутко, всегда пахло холодной сыростью, как после осеннего дождя. Если закрыть дверь, то свет совсем не проникал, и везде сидели большие черные пауки. От них было мерзко, я, если честно, боюсь их, вижу прямо дрожь берет. Но желание сесть яблока пересиливало все страхи.
Как то, я открыл дверь настежь и подставил палку к двери, чтобы не закрылась. Медленно я начал спускаться по крутой железной, покрытой ржавчиной, лестнице. Здесь я уже знал каждого паука и мог с закрытыми глазами их обойти. Внизу я увидел бочку с квашеной капустой моченными яблоками в ней. Я немного ускорился, чтобы наконец-то взять заветное яблочко. Бочка была невысокой, и мне не сложно было отыскивать яблоки в капусте. Я обычно хватал одно и убегал из погреба, как можно скорее. Но в этот раз я услышал, как что-то хлопнуло сзади и в это же мгновение настала беспроглядная тьма. От неожиданности у меня соскользнула рука с бочки я и потеряв равновесие упал на боченок с малосольными помидорами. Холодный рассол быстро взбудоражил меня. Я попытался понять, что произошло, но ничего не мог разглядеть, одна тьма, мне стало ужасно страшно. Я начал паниковать и рыдая пытался вылезти из погреба, шаря наугад я начал пробираться к предполагаемому выходу. Меня вел тоненький лучик света, сочившийся из щелки в двери. В этот момент нащупав лестницу, думая о пауках в темноте и рыдая от ужаса я клялся, что больше в жизни не полезу за яблоками. Споткнувшись о ступени, я упал прямо в паутину. Когда я наконец-то добрался до двери, то отпихнул ее вверх и пулей выскочил оттуда. Стоя на улице около погреба и отряхиваясь от паутины я продолжал реветь. Около входа в погреб стояла Катька и хохотала. Это она закрыла дверь!
– Катька! Дура! Зачем ты это сделала!?
– А нечего яблоки таскать без спроса! – Катька отвернула свой длинный нос.
– Хватит совать свой нос куда не просят!
Я был на нее ужасно зол и пообещал отомстить, как только будет шанс.
5 Соседская теплица
Митька был в отъезде, а мне одному скучно было, поэтому я залез на крышу сарая и начал подыскивать чем бы мне заняться. У нашего соседа была самодельная теплица для огурцов, на двух деревянных стенках лежало стекло. Оно было тонкое, так, что разбить его не составляло труда. Приспичило мне бросить в одно из них камешек. Я взял маленький камешек, замахнулся и как кинул. Я попал четко в цель и стеклышко раскололось.
Это занятие мне ужасно понравилось, но скучно было одному. Осмотрев улицу с крыши, я увидел приближающуюся фигуру. Это был Ромешь. Он шел вразвалочку, медленно переставляя свои длинные ноги. Когда его длинная фигура добрела наконец-то до ворот дома я его и окликнул:
– Ромешь!
Ромешь медленно поднял свою голову и посмотрел на меня равнодушным взглядом, почесав при этом нос.
– Что надо?
– Слушай залезь сюда, я тебе кое-что покажу.
– Неохота. – Сказал он и, положив руки в карманы, направился в дом.
– Ну, Ром, тут серьезно классно!
– Неохота.
– Я тут стеклышки соседских теплиц бью.
Ромешь посмотрел на меня безучастным взглядом -Ладно. – Он особенно протянул здесь букву «а», как бы делая мне одолжение.
– Ну и что тут у тебя?
– Смотри, бери маленький камешек и бросай его в стекло.– Я бросил камень и не попал.
– Ха, косой! – Ухмыльнулся Ромешь и бросил камень и попал. Так, мы соревновались пока не услышали злой крик дедушки.
После разборок с соседом я научился пользоваться стеклорезом. Ромешь как следует отметелил меня, но я знал, что заслужил это…
6 Авантюра
К Митьке в деревню периодически приезжал отец на своей шестерке. Обычно он гостил дня три и уезжал обратно в город. Мы с Митькой захотели тоже съездить в город, но до него идти 20 км по просёлочной дороге, поэтому мы решили, что правильно было бы одолжить машину. Я умел водить, папа меня учил еще год назад. Нам нужен был план. Мы знали, что, если увидят соседи они все расскажут Митькиному отцу и нам влетит, поэтому мы решили, что нам нужна помощь. Нас было 5 человек: Я, Митька, рыжий Колька, мой сосед и лучший друг Ромеша, Андрюха Бурцев мальчик старше нас на 2 года живущей на соседней улице и Максим брат Кольки.
Митька собрал нас всех и начал описывать свой план:
– Надо всех отвлечь, чтобы я смог выкатить машину из гаража. Значит Макс ты иди к теть Любе, она обожает свои цветы, похвали их, но только желтые, потому что они будут с другой стороны дома и скажи, что тебя мама послала узнать какой сорт она выращивает. Второе Андрюха ты должен завести домой отца и поговорить с ним обо мне, расскажи о каком-нибудь моем проступке, только мелком, чтобы меня не наказали, он только так слушать будет. А ты пузырь,– так, Митька называл Кольку,– побежишь вперед и будешь подавать знак, если кто будет идти, чтобы никто не увидел, как мы выезжаем.
Этот план Митька вынашивал целую неделю и ждал того момента, когда сможет рассказать о нем и совершить аферу крупного масштаба. Мы стояли возле Митькиного гаража, пока ребята побежали исполнять его поручения. Минут через пять после их ухода Митька сказал:
– Пора.
Я сел за руль, но не мог толком видеть, из-за своего маленького роста. После поисков в гараже мы нашли канистру и положили ее на сиденье под меня. Сидеть было ужасно неудобно, даже больно копчику. Я завел машину и вот мы должны поехать. Но мои руки сковало что-то, я не мог пошевелиться, выпупив глаза вперед, я сидел неподвижно.
– Ну чего? Поедем? Эй? Чего стоишь-то?
А я не могу двинуться с места, страшно… Раньше я сидел на коленях у отца и в любой момент он бы схватил руль и все, даже педалью газа управлял он сам, у меня ноги были слишком короткие.
– Не могу я ехать…
– Как не можешь?
– вот так не могу, раньше отец помогал, а теперь страшно…
– Как страшно?
– Вот так и страшно…
Митька вышел из машины, хлопнув дверью, так сильно, чтобы я понял уровень его негодования.
7 Жареные ракушки
В Душе я долго таил обиду на Катьку. Не мог я ей простить того поступка с погребом, хотя я в основном отходчивый, но она задела что-то такое-этакое, поэтому я придумывал план мести и однажды-таки одна идея пришла ко мне.
Утром, когда Катька встала, я специально был с ней добр и приветлив.
– Привет, Катя, как спала?
Катя сидела на кухне и жевала зеленное кислое яблоко под названием Антоновка, не дожевав кусок он открыла рот и не глядя на меня она недоверчиво спросила:
– Чей-то ты?
– Я просто хотел узнать, как ты.
– Чё надо спрашиваю, и ее «эхолокаторы» повернулись в мою сторону.
– Пошли мидии жарить. Катька вылупила на меня свои зеленные злобные глаза как лупы.
– Каких-таких мидий?
– А ты не знаешь? Мидии это – моллюски, а есть моллюсков очень питательно, их нужно зажарить на сковородке и съесть.
– Фу, дурак!
– Да не вру, я сам буду, только я мальчик и готовить не умею…
– Ну пошли. Она всегда с большим энтузиазмом бросалась участвовать в чем ни будь необычном.
Катька встала, выбросив яблоко в форточку на улицу, где бегали куры, а те сперва шарахнувшись от упавшего яблока, вскоре немного осмелев с радостью принялись клевать его отнимая друг у друга.
Где-то во дворе она нашла старую дырявую сковородку, которая пролежала там весть, знает сколько. И мы отправились на речку.
– Ну и где твои моллюски? – спросила Катька у меня.
– Тут они, посмотри вон там в песке торчат маленькие головки – это и есть моллюски. Тяни их надо найти парочку побольше.
Катька начала оглядывать берег, а потом резко метнулась и схватила темно коричневую продолговатую ракушку. Я знал, что это не настоящие моллюски, а всего лишь улитки в закрытых раковинах. Катька набрала с десяток ракушек, и мы отправившись их готовить.
На берегу реки мы нашли чей-то старый мангал из кирпичей и разожгли в нем огонь. Затем поставили на кирпичи нашу дырявую сковородку, и Катька кинула ракушки. Улитки зашипели и раскрылись, выглядели они странно – это была какая-то белесая субстанция с зелеными крапинками. На это смотреть было противно, не то, что есть.
– Надо зажарить мясо! – В ажиотаже прокричала Катька мне и выковырнув улиток из раковин, кинула их на сковородку. Улитки пригорели и прилипли к сковороде. Каким-то чудом Катька отковыряла нескольких из них палкой и перевернула.
– Готово! Давай есть!
– А ты знаешь, что повар ест свои блюда первым, а потом предлагает другим?
– Я не буду есть это одна!
– Тогда мы все это сделали зря.
– Ну и хорошо, я пошла меня Ленка ждет. – Проговорила Катька и отвернулась.
– Погоди!
Я понял, что, если сейчас что-то не сделаю никогда не смогу вернуть все. Я взял и откусил маленький кусочек – противной пригоревшей субстанции, которая довольно уплотнилась от зажаривания. Меня чуть не вывернуло, но я быстро проглотил кусок, чтобы не ощущать вкуса.
– Я же говорю, что вкусно.
Катька взяла другую улитку и закинула целиком себе в рот. Пожевав ее не много, она резко наклонилась и выплюнула, морщась и отплевываясь. Я залился смехом, а она подлетела ко мне и начала меня дубасить своими острыми кулачками.
8 Поход
Решили мы с моим другом Сашкой, который жил на транспортной улице неподалеку, как-то в лес отправиться.
Утром, как и договаривались, я пришел за ним к нему домой. Его мама тетя Света была приветливой, но с Сашкой строгой.
– Здравствуйте теть Свет, а Сашка встал?
– Привет, Саша в доме, тебя ждет.
– Ага, понял.
Я отправился в дом. Сашка сидел на стуле около окна и пил чай с огромным количеством сахара, чай был настолько сладкий, что если взять его в рот, то выплюнешь сразу. А Сашке нравился.
– Готов?
– Готов.
Подтвердил Сашка и резко встал со стула. В дом вошла тетя Света.
– А куда вы собрались?
– В поход, в лес.
– Вы должны быть аккуратнее. Помню я лет 20 назад заблудилась в лесу… Страшная история….
– Расскажи, мама! – Начал умолять ее Сашка
– Не буду я вас пугать.
– Ну расскажите, пожалуйста.
Мы с Сашка начали упрашивать ее рассказать об этой истории.
– Ладно, ладно, слушайте, – мы с Саней сели на стулья и приготовились слушать.
– Я с компанией моих друзей решили сходить в поход в тайгу. Это огромный лес, в котором водятся волки и медведи. Мы с одним моим близким другом, он за мной еще ухаживал, решили прогуляться в лесу и вышли на опушку леса. Он взял с собой плед и пару бутербродов, чтобы перекусить, наша группа осталась на месте, кроме нас никто не пошел.
Начало смеркаться, Андрей (мой приятель) предложил вернуться к остальным. Но мы неожиданно для себя поняли, что не помнили дорогу назад. Только лес, один лес, одинаковые деревья и ни одного ориентира. Чтобы вернуться назад мы решили пойти вдоль оврага. Я шла позади, когда почувствовала, что почва провалились. Я полетела вниз в овраг и стукнулась головой о камень.
Пришла я в сознание на рассвете, лежа в самодельной палатке из того самого пледа, который мы взяли для пикника и еловых веток. Голова ужасно раскалывалась. Рядом была записка, – «Будь здесь, никуда не уходи, я пошел за помощью». Так, я пролежала почти до вечера и поняла, что дальше здесь оставаться нельзя и нужно было двигаться вперед. Я почти не могла идти, нашла палку и медленно поковыляла вперед.
Я плутала целый вечер, питаясь ягодами, попавшимися на пути. Я видела следы огромных когтей на стволе ели, чувствовала, что опасно, было ужасно страшно и холодно. У меня видимо сотрясение было тогда и из-за этого сильно болела голова. Затем была еще одна ночь, весь следующий день был кошмаром, мои пальцы воспалились, и нога не могла идти я практически ползла вдоль реки, к которой я к моему счастью, набрела. Я знала, что деревни в тайге обычно ставят у реки и надеялась, дойти хоть до одной из них.
В конце концов я набрела на какую-то опушку и упала без чувств. Очнулась я у лесника дома. Его собака меня почуяла и так меня обнаружил лесник лежавшую бес сознания среди тайги. Он выхаживал меня неделю, а затем вызвал службу спасения. Оказалось, мы свернули не на том повороте и из-за этого потерялись. Спасатели долго пытались после искать Андрея, вернее его тело. Но никто его не нашел. Его скорее всего растерзал медведь, возможно, он попал на его территорию. Вот такая история. – тетя Света встала и налила себе чай. Желание идти куда-либо у нас с Сашкой сразу пропало.
9 Кукуруза
Бабушка Лена парила такую вкусную кукурузу! Мы все умоляли ее приготовить «кукурузки». Бабушка часто, отмахиваясь, и говорила: «Потом».
Кукуруза росла на огороде, в отличие от той, которую мы покупали в городе у торговцев, она была сочной и мягкой. Молодая «кукурзка» была даже сладкой. Все любили ее «кукурузку».
Так, одним жарким днем я увидел, как бабушка набрал початков тридцать села около времянки и начала их чистить. Меня так сильно это обрадовала. Я почувствовал запах загоревшихся дров в печке.
Бабушка принесла старый огромный чугун, весь закоптившийся с толстыми стенками. Сложила туда кукурузу. А волосы от кукурузы я сунул себе в карман. Пригодятся же для чего нибуль.
Бабушка взяла ботву и листик хрена накрыла ими кукурузу залила воды из ведра и поставила чугунок на печку.
Какой пошел запах! Он был сладкий, ни с чем его нельзя перепутать. Помимо запаха кукурузы был еще запах ботвы и листьев хрена, все это перемешивалось и давало такой аромат, что его было слышно везде, даже в доме. Кукуруза парилась всегда долго часа по три. Ожидание было мучительно, поэтому я вышел погулять.
По возвращению домой я обнаружил Катьку, засунувшую себе в подол платья три горячущие, сладенькие кукурзки, и ходила маленькими шажками, чтобы не обжечь себе ноги жаром кукурузин, животом вперед и напомнила мне курицу. Я усмехнулся и побежал к чугуночку, я знал, что Катька уже значит вытащила всю самую молоденькую кукурузу, она была белого цвета. Я взял кочергу и раздвинул листья, но кукурузы не было, начал искать, но чувствовал только как кочерга бьется о стенки чугуна. Видимо, я слишком долго гулял, так-как всю кукурузу уже успели растащить домочадцы. Я так сильно расстроился, даже плакать захотелось. Но неожиданно кочерга стукнулась об кукурузину. Я схватил ее ярко желтую, еще горячую, от нее шел пар, ее зерна распарившись лопнули и побежал к столу, за ним уже сидела Катька и насыпала соль на кукурузку. Я взял свою единственную кукурузину и с благоговением вгрызя в нее.
10 Бабушкина кухня
В Ламской было вкусно абсолютно все. Бабушка готовила много, и каждый день. И при этом, никогда не слышал, чтобы бабушка сетовала на то, что она устала, или ей надоело готовить. Я обожал практически все что она готовила и готов был есть все время, только у меня, к сожалению, не было такой возможности.
Бабушкин борщ съедался за день. Ароматный, наваристый с помидорами и перцами, выращенными на огороде. И даже если что-то оставалось, то вечером, Ромешь после улицы доедал остатки в кастрюле гоняя жижку половником.
Моим самым излюбленным деликатесом была жаренная картошка, мелко покрошенная на сливочном масле. Я ее просто обожал. Ее готовили на большой чугунной сковороде иногда бабушка туда подкладывала котлетки и всегда приносила из погреба саленые огурцы собственного посола, , хрустящие и холодные. Так как нас было всегда много желающих на одну сковородку, есть надо было быстро, чтобы больше досталось. Но быстрее всех ела Катька, сама тощая как палка, а в нее помещалась целая прорва. Она ела очень быстро и съедала всегда больше всех и куда в нее все это помещалось только.
Бабушка частенько готовила лапшу, и она всегда сушилась в зале на столе. Рано утром накрутит теста, раскатает и нарежет тоненькими полосочками, затем разложит на газетке сушится, потом наварит густую на курице. Ох и вкусная!
По утрам всегда была пшенка, мы ее ели холодную, разведённую с молоком, гречка жаренная с сахаром на сливочном масле. Блины обычные и кислые, их бабушка очень любила готовить, не знаю почему, но я их не очень-то ел.
– Хочешь кислых блинцов? Я напекла. – Спрашивала бабушка.
– Нет. Я их не люблю, лучше жаренной картошки! – Отвечал я.
– Мелко покрошенной на сливочном масле? – Улыбалась она и шла в коридор, где у нее было заготовлено ведерко с картошкой, затем садилась в кухне на диване и начинала неспеша чистить мелкую картошку.
Еще бабушка готовила холодчик, жарила ментай, тушила капусту в сковородке со свеклой, пекла пышки и лепила вареники с вишней. Летом чаше всего готовили в маленькой времянке на печи. С утра бабушка ее растапливала и целый день она пыхтела, разнося по двору ароматы готовящейся еды. Однажды в ней даже приготовили картофельные пончики, такие вкусные, и пахли дровами.
Сама бабушка ела не много, а вечерила всегда вареной в чугунке картошкой иногда с кусочком копченой скумбрии, но это редко, так больше Шурчик любила. Хотя Шурочка вообще ела как воробей, но зато регулярно бегала на базар за продуктами и приносила целые сумки с мясом, рыбой, колбасой и сардельками, ливерной колбасой для котика, копчёной скумбрий, коржиками, булочками и разными другими вкусностями.
Еще бабушка готовила колешь, это она так называла свой плов, сваренный на курице, он был всегда разварен как каша и очень вкусный особенно с малосольными помидорчиками.
Воду мы часто пили в коридоре прямо из ведра, пока взрослые не видели, потому что, если видели, была вероятность того, что окунут в ведро с головой. Особенно она была вкусная, когда ее только приносили ходильную из колодца. Я еще очень любил отрезать ломоть свежего хлеба и окунув его в ведро с водой посыпать сверху сахаром, я так всегда делал, когда не находил в коридоре бабушкиного варенья….
11 Растрата
Как-то утром меня позвала бабушка и дала пять рублей.
– Сходи купи сметаны и хлеба.
Магазин стоял не рядом с домом идти минут тридцать назывался он Ламской. Магазин у нас был разделен на две части: в первой была еда, а во второй бытовые вещи и игрушки. Решил я сначала сходить к игрушкам, родители не баловали меня особо, но мне всегда нравилось смотреть на них в витрине. Выбор был не большой, но мое внимание привлекла собачка, заводная собачка. Она была рыжая и пушистая с железным заводным ключиком. Продавщица подозвала меня и завела ее, и я увидел к своему удивлению, как она самостоятельно ходит по прилавку издавая при этом механический звук. Какая она была милая! Все девчонки завидовали бы мне, если бы я получил ее. Стоила она 4 рубля 95 копеек. Я побежал в продуктовый. Хлеб стоил 60 копеек, а сметану еще не привезли. И я решил купить собачку. Она была в красивой картонной коробочке. И совершенно запала мне в душу, что я даре решил ослушаться и потратить деньги без спросу. Радостный я побежал домой.
– Ты купил сметану, а то борщ не с чем есть? – Спросила Бабушка.
– Не было. – Буркнул я.
– А хлеб?
– Тоже не было.
– Днем пойдешь значит.
– А у меня денег нет.
– Нет? Как так нет? Я же тебе давала 5 рублей.
– А я их потерял.
Я начал улыбаться. Никогда я не умел врать, никогда и все это замечали.
– Говори, куда деньги дел.
– Бабушка не ругайся, но я купил это.
Я побежал во двор за собачкой, оставил я ее возле калитки.
– Смотри какая собачка! Бабушка, смотри! У нее заводной ключ и она сама ходит.
Бабушка на меня посмотрела и ничего не сказала. Я был ужасно раздосадован и пошел к маме, которая приехала навестить меня, рассказав ей все, она пошла к бабушке и поговорила с ней, вернув ей деньги, потраченные мной не по назначению.
Я был настолько расстроен всем этим, уж лучше бы меня отругали, что оставил собачку на улице и совсем не хотел с ней играть. Ночью пошел дождь из-за чего коробка развалилась и механизм намок и перестал работать, а сама собачка превратилась в грязную и облезлую конструкцию, так я ее и бросил во дворе в песке, пока ее не вовсе выбросили.
12 Катька на льдинке
Помню я случай, произошедший на весенних каникулах в марте. Тогда я гулял с Катькой вдоль реки. Мы пошли на мостик. Стояла весенняя погода. По реке плавали льдины еще не растаявшие. Легкий морозец щекотал лицо.
Катя искала своими прыткими глазами как бы ей нашкодить.
– Ой смотри! Льдинка, да так рядом.
Катька заметила ее и поставила ногу прямо на эту тонкую прозрачную льдинку, одиноко плавающую около мостика. В этот момент я увидел, как Катька медленно начала сползать вниз. Сначала она упала на колено, потом вторая нога соскользнула с мостика и вот Катька по плечи сидела в холодной мутной воде среди льдинок. Глубина была не больная, максимум до колен и я не понимал, как Катька умудрилась залезть в воду по самые плечи.
Я покатился со смеху. Я смеялся так сильно что не мог остановиться. Я понимал, что вроде и помочь надо, но смех был сильнее.
Катька вытащила руки из воды, затем оперившись о мостик взобралась на него. Ее пальто, доходившее до колен, встало вокруг и тут же застыло от холода. Вся грязная и в водорослях, она зло оттолкнула меня заледеневшей, красной рукой и с красным злым лицом направилась домой. Тогда было воскресенье а на след день она должна была ехать в город в этом пальто.
– Катька, а тебе идет новый образ. – Заливался я от смеха.
Волосы ее сзади застыли сосулей и на них висели водоросли.
– Катька, а твои эхолокаторы неповредились от тины.
Я сказал это когда заметил что-то зеленое у нее на ухе.
– Чего молчишь? Все? Не работают?
Я смеялся так сильно, что у меня заболел живот.
Катька упрямо и молча продолжала шлепать домой.
Когда мы дошли она с красным от злобы лицом повернулась ко мне и сказала:
– Тебе это с рук не сойдет! Я до тебя доберусь!
– А я-то тут причем, я что ли заставлял тебя лазить в реку к лягушкам. У тебя кстати тина на пальто как раз под цвет твоих глазюк, не снимай, дополняет образ.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/katerina-skavron/moe-teploe-detstvo-69544768/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.