Читать онлайн книгу «Трое из Скотланд-Ярда» автора Илья Беляев

Трое из Скотланд-Ярда
Илья Алексеевич Беляев
Действия книги начинаются в 1911 году в Лондоне. Череда загадочных убийств вновь потрясает Уайтчепел, беднейший район, в котором не так давно орудовал всемирно известный Джек-Потрошитель. Удастся ли инспектору Скотланд-Ярда Артуру, его секретарю Джеймсу и молодому полицейскому из Брайтона Уильяму найти неуловимого убийцу? И чем это обернётся для каждого из них?

Илья Беляев
Трое из Скотланд-Ярда

Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Сэмюэл Джонсон.

Пролог.
Он смотрел на небо. Ни единой звезды, только золотой месяц еле просвечивал сквозь дымку. Пальцы дрожали. Он сжал кулаки, пытаясь контролировать нотки страха и волнения. А вот каменное лицо не выражало вообще ничего. Он почти спокойно выдохнул.
Сделал пару шагов вперёд: знал, что лужица крови вот-вот дойдёт до его туфель. Развернулся, присел. Глаза лежавшего на сырой земле букмекера неустанно бегали по сторонам. Он не понимал, в чём его вина. Умирающий обеими руками сжимал перерезанное горло, но это не могло помочь. Рана была слишком глубокой.
Убийца смотрел ему прямо в глаза. Хотел увидеть, как они погаснут. И увидел. Букмекер перестал корчиться, хрипеть и булькать. Затих. Пальцы, тщетно зажимающие рану, разжались, выпустив алую струйку.
Убийца встал, ухмыльнулся. Подождал, пока кровь подсохнет. Поднял бездыханное тело букмекера и поволок в соседний переулок. Знал, что его никто не увидит.

Глава 1. Первая кровь.
1.
Тощий секретарь одного из многочисленных инспекторов полиции Лондона торопился сообщить важное известие. Он бежал по узким коридорам Скотланд-Ярда, увешанным фотографиями прославленных полицейских, среди которых особенно выделялись Фредерик Абберлайн, Джон Вуд и, конечно, А?ртур Несбит.
Секретарь влетел в кабинет начальника, по своему обыкновению не постучавшись. Инспектор наверняка отчитал бы любого, кто сделал что-то подобное, но только не Джеймса Томпсона.
– Убийство, сэр. В Уайтчепеле, – скользким голосом доложил секретарь.
Артур Несбит отложил много раз перечитанное письмо, аккуратно сложил его и поместил в верхний ящик стола, где лежали документы и револьвер.
– Насколько я понимаю, кроме нас за Уайтчепел никто браться не собирается. Чёртов Ист-Энд. Ладно, отправляемся, Джеймс, – начальник поднялся, поправляя ремень. Он не стал ничего спрашивать у своего помощника, они молча вышли из кабинета и направились к выходу.
43-летний инспектор был невероятно высок. Его сухое, жилистое тело пряталось за дорогим тёмно-серым костюмом. Он не носил традиционную полицейскую форму: считал её пережитком прошлого. Более того, позволял всем своим приближённым сотрудникам тоже отказаться от неё. Обычно, когда инспектор говорил, что он служитель закона, люди верили ему на слово, большую роль в этом играл превышавший 6 футов рост. Голова Артура густо покрыта сединой, несмотря на возраст. Но главный атрибут инспектора – шикарные, закрученные, серебристые усы, за которыми он вёл тщательный ежедневный уход.
Артур и Джеймс покинули Скотланд-Ярд, направились к полицейскому автомобилю, который инспектор купил за собственные деньги. Практически все полисмены разъезжали по городу на лошадях, в то время как Несбит и Томпсон с комфортом передвигались на автомобиле марки Фиат. Такое средство передвижения стоило Артуру целого состояния, но он слишком хотел показать превосходство перед остальными, а особенно перед человеком, которого тихо ненавидел весь Скотланд-Ярд, – Джоном Вудом. Рядом с транспортом цвета смолы докуривал сигарету невысокий мужчина, одетый в дешёвое потрёпанное пальто и совершенно не подходящую под образ шляпу. Это был личный водитель Артура, выходец из Уайтчепела, который, в отличие от остальных жителей Ист-Энда, смог более-менее устроиться в Большом Лондоне. Увидев пассажиров, он бросил сигарету прямо под ноги, наступил на неё, почесал щетину.
– Доброе утро, господа, – шофёр снял перед ними шляпу. – Куда сегодня?
– Доброе, Билл, – поморщившись, заговорил Артур. – В Уайтчепел.
– Ах, Уайтчепел! Этот прекрасный райончик бездомных оборванцев и куртизанок. Заскочим ко мне в квартирку?
– Нет, – отрезал инспектор.
– Начальник, у меня там почти ни разу не отпитое вино. Может мы с вами…
– Едем, Билл. Никаких отступлений.
Вздохнув, Билл Грант открыл господам заднюю дверь. Поднял кожаную крышу автомобиля: Артур ненавидел ездить под солнцем. Завёл машину и направил её в сторону Уайтчепела.
Дороги Лондона были наполнены людьми, лошадьми и повозками. Машины попадались крайне редко. Лондон всегда куда-то спешил, кто-то вечно опаздывал. Город не любил отстающих, не терпел их. Он шумел, но шум этот был чем-то необходимым при его статусе. Этот шум даже был приятен и, в какой-то степени, незаметен. Ржание лошадей, цокот копыт, гул фабрик и нескончаемые разговоры.
– Вот теперь можешь рассказать мне о деталях преступления, – без особого интереса проговорил Артур, покручивая ус.
– Убит мужчина, на вид лет 40. Точно сказать нельзя: убийца неплохо поиздевался над ним.
– Когда убит?
– Этой ночью. Свидетелей пока не допрашивали.
– Кто свидетели?
– Куртизанка средних лет и пьяница. Ему я бы верить не стал, – Джеймс снял очки с круглой оправой, подышал на них и протёр.
– Так, а кто из полицейских сейчас на месте?
– Вуд со своей шайкой, как всегда. А ещё… Осмонд. Я его не знаю, на днях перевёлся к нам из Брайтона. Ознакомился с его прошлым в полиции, но ничего выдающегося так и не нашёл. Непонятно за какие заслуги его перевели в Лондон.
– А без Вуда никак? – скривился Артур.
– Никак, сэр. Сами понимаете, чем больше инспекторов участвует в расследовании, тем лучше. Тем более это Уайтчепел.
– Так считают те, кто никогда не вёл расследования.
– Тем не менее, именно такие и управляют Скотланд-Ярдом.
– А почему же тогда именно нас с Вудом направили на это дело? Его суют, куда только можно.
– Вы оба ведь уже имеете некий опыт работы в Уайтчепеле. А у вас он весьма внушительный.
Артур недовольно вздохнул. Уайтчепел вызывал у него жуткие воспоминания. Пара минут молчания. Презентабельные улицы центрального Лондона постепенно сменялись ветхими бараками Ист-Энда. Ехать становилось всё труднее.
– А журналисты? – теперь с явным интересом спросил инспектор.
– Пока только пара местных газет знает об убийстве.
Несбит тихо выругался. Он ненавидел журналистов, и на это были свои причины.
– Ну, хватит о работе. Расскажи мне, как дела с твоей сестрой?
Немного помолчав, Джеймс ответил:
– Пока держится. Она – боец, но болезнь слишком тяжело проходит.
– Главное – не оставляй её. Мой отец умер от туберкулёза, так что я знаю каково тебе. Мне было 17, когда он привёз меня в Скотланд-Ярд. Через недельку-другую скончался.
– Господа, подъезжаем, – певучим голосом объявил водитель.
Господа вышли из машины. Нюх Артура всегда был очень чутким. У каждого места был свой запах. Скотланд-Ярд пах бумагами, чернилами и слегка отдавал древесиной. Большой Лондон – лошадьми и пылью. Но его спёртый воздух не вызывал отвращения. Если отдалиться от центра, то можно попасть в “промышленное сердце” города. Там всегда стучали молотки, шумели котлы, гремели станки. Там пахло дымом, потом, углём и металлом. Уайтчепел пах исключительно мочой.
Этот район – выгребная яма города. Каждый, кто не выдерживал темпа Лондона, переезжал сюда. Основу населения составляли бездомные пьяницы, куртизанки, беглые евреи и, как не странно, дети. Дома, словно копируя друг друга, были готовы развалиться в любой момент. Огромные щели в их стенах позволяли увидеть счастливцев, которые имели хоть и небольшую, но жилплощадь. На улицах Ист-Энда всегда влажно. Не только из-за дождя и тумана. Все лужи были неестественно жёлтыми, ядовитыми. Серо-синие дома резко контрастировали с коричневой палитрой земли. В углах часто можно наблюдать обитателей района. Они завистливо смотрели на прибывших сотрудников Скотланд-Ярда, инстинктивно сжимаясь. Их одежда, явно исчерпавшая свой срок годности, представляла из себя лохмотья. Странно, что почти у каждого бездомного была бутылка пива в руке. Им не хватает на жильё, но для пойла они всегда найдут деньги. Дети держались группами по несколько человек. Старались крутиться подальше от бездомных, подальше от тёмных улиц. Над всем Уайтчепелом возвышался большой даже по меркам остального Лондона металлургический завод – единственный шанс на жизнь местного отребья. Это “Уайтчепельская мануфактура”, основанная Бог знает кем, Бог знает когда.
– Я с вами не пойду, – заявил Билл, оставаясь в машине.
– Как хочешь, – Артур направился в сторону увиденной им толпы. Он аккуратно обходил лужи, чтобы сберечь дорогие туфли.
Идти пришлось недолго. На месте преступления уже стояли полицейские и журналисты. Все служители порядка зевали, лениво посматривая на часы. Все, кроме одного. Осмонд, переведённый из Брайтона, писал что-то в блокнот, иногда прикрывая рот и нос платком.
– Доброе утро, коллеги, – равнодушно произнёс Артур.
Никто не ответил.
Инспектор пробился через полицейских. Увидел изуродованное тело, лежавшее в куче мусора. Любой бы ужаснулся от такого зрелища, но не Несбит: он видел вещи гораздо страшнее. Мужчина, хоть и лежал в помоях, был одет весьма дорого.
Артур присел рядом с ним, совершенно не чувствуя отвращения. Осматривал его какое-то время, затем встал, повернулся к присутствующим.
– К трупу никто не прикасался?
Тишина.
– В таком случае…
– Прошу прощения, сэр, я бы хотел осмотреть труп, – раздался юный голос в толпе. – Меня к нему не пустили.
– Ты кто? Не помню тебя.
– Уильям Осмонд. Я перевелся к вам из…
– Из Брайтона, я понял. Сколько тебе?
– 21.
Артур посмотрел на парня. По сравнению с Несбитом он был мал. На лицо казался ещё моложе своих лет, хотя всех мужчин без усов инспектор считал детьми. Его чёрные волосы небольшой длины были зачёсаны набок, ярко выражен пробор. Мягкие черты лица смущали Артура: прямой, но аккуратный нос, сероватые глаза, гладкая кожа. Он точно выходец не из бедной семьи.
– Ну осмотри.
Уильям подошёл к телу, прижимая платок к носу и губам. Достал какой-то маленький прибор, замерил с его помощью раны. Он пару минут сидел у тела и далеко не всё время занимался осмотром, напряжённо думал и настороженно всматривался в лицо убитого. Им был плотный мужчина, явно богатый. Его заплывшее лицо не выражало никаких эмоций, казалось, что он просто спит. Вот только гигантский порез на шее и огромное количество ножевых ранений на животе и груди говорили, что это жертва психа, но в то же время и умного, знающего анатомию человека, способного убить единственным движением.
– Сэр, разрешите огласить свои наблюдения?
– Парень, не нужно каждый раз спрашивать разрешения. Ты не в армии, – инспектор задрал большой немного горбатый нос. Смотрел на молодого полицейского нечёткими голубыми глазами.
– Этот мужчина жил не в Уайтчепеле, одежда слишком дорогая для местных. Насколько я знаю, сюда не ездят богатые, возможно его пригласили. Убийство было сделано не здесь: слишком мало крови для таких ран, но кровавого следа нет, значит его убили, выждали время, затем бросили здесь. Также отмечу, что раны в области живота и груди сделаны после смерти. И наконец, на теле следы от двух ножей. На горле порез от охотничьего ножа, имеющего зазубрины, о чём говорит рваный конец пореза, остальные раны нанесены кухонным, причём плохо заточенным. Подытожив, могу осмелиться сказать, что убийц двое…
– Достаточно, – грубо прервал Артур. – Парень, ты – молодец, но убийцы не работают вдвоём. Так не бывает. Джеймс, приведи свидетелей.
Секретарь покинул улицу. Тут Уильям увидел жуткую картину: двое мужчин в переулке напротив избивают женщину, а третий наблюдает за всем происходящим. Резко выдохнув, Осмонд направился к ним, но тут же был остановлен Артуром.
– Не вмешивайся. Это не наше дело. Нам за это не платят.
– При чём тут деньги? Я помочь хочу.
– Возможно в Брайтоне всё работает именно так, но ты в Лондоне, а точнее в Уайтчепеле. Здесь другие правила. Стоит хоть раз им помочь, и они будут обращаться к нам по каждому поводу. А поводов в Ист-Энде уйма. И как только мы им откажем – поднимут бунт. Мы через такое уже проходили. Просто дай “Бескрылым стервятникам” вытрясти долги.
– Кому?
– “Бескрылые стервятники” – это довольно старая преступная организация, действующая в Ист-Энде и окрестностях. Они продают наркотики, оружие, предоставляют займы под большие проценты. Ну и, конечно, занимаются грабежами и разбоем.
– Вы так просто об этом говорите. Столько всего о них знаете. Не пробовали, даже не знаю, арестовать их?
– Это Уайтчепел, парень. Тут закон и полиция бессильны. Сами разберутся.
– Вы назвали Уайтчепел Ист-Эндом. Никогда не слышал, чтобы его так называли.
– Уайтчепел и Ист-Энд – это разные вещи, – инспектор хрустнул пальцами. – Ист-Энд – понятие более широкое. Это почти весь Восточный Лондон, который хоть и живёт бедно, но может достойно существовать. Хоть в нём и процветает беззаконие, полиция всё же может контролировать ситуацию. Уайтчепел же – квинтэссенция всех грехов Ист-Энда. Выгребная яма города, как говорят. Нищета, высочайшая смертность и безнаказанность. Мы не ведём здесь дел, потому что это гиблое дело. Пока расследуем одно преступление, совершается с десяток других. Но в целом можно называть Ист-Энд Уайтчепелом, ведь как таковой границы между ними нет.
– Понял. Но вернусь к этим “Стервятникам”. Почему они так называются?
– Как известно, стервятники питаются падалью, а Уайтчепел сильно смахивает на мертвечину. Бескрылые же, потому что летать они пока не умеют.
Слова Артура звучали зло, но были полны правды. Очень убедительной правды. Уильям покорно вернулся к остальным полисменам.
Секретарь привел женщину, очень худую и обильно накрашенную самой разной косметикой, большая часть из которой делала её ещё старше, чем она была на самом деле.
– Представьтесь, мадам, – наигранно улыбнулся Несбит.
– Я Луиза Смит.
– Что вы видели вчера ночью?
– Я шла от своего клиента, проходя это место я заметила вон там у поворота мужчину, он читал газету и у него… тряслись руки. Возможно он был просто очень сильно пьян, но я думаю, что он наркоман. А может вообще сумасшедший. Такие вот, как он, не должны разгуливать по городу. Всех их надо отловить как собак и держать где-нибудь взаперти.
Артур вздохнул.
– Убийцу нельзя найти по трясущимся рукам, леди. Убийцы – не психи. Они – расчётливые люди, тщательно продумывающие все свои действия. Для этого нужен, как минимум, здравый ум. А вот этот, которого вы нам описали, явно не способен на планирование.
Джеймс подошёл к Артуру и прошептал:
– Сэр, журналисты опознали труп. Ричард Браун – глава нелегальной букмекерской компании “Дикая сова”.
– Букмекер, – повторил Несбит. – Что ж, приведите второго свидетеля. С этой мисс Смит потом разберёмся.
Джеймс отправился за пьяницей. Артур наблюдал за Луизой. Она то и дело пыталась соблазнить полицейских и журналистов кривой улыбкой, хоть и безуспешно.
Стоило Джеймсу и второму свидетелю появиться из-за угла, как женщина приблизилась к Артуру и прошептала, поразив его запахом изо рта:
– Начальник, это убийца. Его я видела вчера ночью.
– Арестуйте мистера пьяницу, – скомандовал Артур, направляясь к машине. – В Скотланд-Ярд его, в комнату для допросов. Вуд, узнай у мисс Смит побольше информации, если, конечно, способен на это. Осмонд, едешь с нами.

2.
– Итак, вы утверждаете, что 26 августа 1911 года, то есть этой ночью, вы «находились в глубоком запое». Всё верно, сэр?
– Именно так, – бурлящим тоном заговорил подозреваемый, представившийся Джефферсоном Аддерли.
– Прошу вас выразиться точнее. Какие действия вы совершали в этот день? А также кто может это подтвердить?
Аддерли почесал щетину, затылок. Задумался, тупо уставился на стену. И наконец заявил:
– Мы с Фредом почти весь день провели в баре. Его двоюродная сестра или кто-то там выходила замуж. Опять. А для нас это повод отпраздновать и глубочайше напиться.
Пара минут молчания.
– Помнится мне, что перед тем, как стать подозреваемым, мистер Аддерли был свидетелем, – вполголоса напомнил Уильям Осмонд. – Так может узнаем, что он видел?
– Трезвое предложение, – вставил полицейский, проводивший допрос.
– Чего не скажешь о нашем подозреваемом, – с презрением произнес Джеймс.
В небольшой комнате с бетонными стенами, лишёнными окон, находилось 6 человек: подозреваемый, Артур Несбит, Джеймс Томпсон, Уильям Осмонд, проводивший допрос молодой полицейский и чересчур быстро выполнивший свою задачу Джон Вуд. Последний представлял из себя широкоплечего мужчину ростом чуть ниже среднего. Но был на 6 лет младше Артура, но сильно отличался от него. Если Несбит выглядел старше своих лет, то Вуд – куда моложе. Его шершавое лицо никогда не вызывало ни у кого симпатию, а маленькие глаза, нос и губы не внушали доверия.
– Предлагаю дать ему протрезветь, – махнул рукой Вуд.
– Нет. Расскажет всё сейчас, – распорядился Артур. – Говори. Что видел?
Аддерли повторил все действия, предшествующие прошлому ответу и заговорил.
– По пути из бара я решил отлить в том самом переулке. Иду, значит, и вижу: валяется какой-то бродяга. Я не удивился, ведь таких у нас много. Потом замечаю, что у него уж слишком дорогое пальто. Думаю, а не нужно спать, где попало. Подхожу к нему, дергаю за это самое пальто. Я так от него отпрыгнул, аж упал: у мужика-то горло перерезано. Вот и побежал в наш полицейский участочек. Теперь сижу здесь, сам не знаю почему.
– Не он это, – Артур махнул на подозреваемого рукой.
– С чего ты это взял? – поинтересовался Вуд.
– У меня есть некий опыт работы с убийцами. Я знаю их психологию, мотивы и так далее, в отличие от тебя. И вот он ни разу не годится в убийцы. Хотя… приведите мисс Смит.
Вуд почесал затылок.
– Мисс жаловалась на недомогание. Я отпустил её домой.
Артур нахмурил седые брови, тяжело вздохнул.
– Когда же научишься хоть чему-нибудь? Нельзя отпускать человека, причастного к преступлению, пока он ещё обладает информацией, даже если у него рожает жена, или он планирует придумать лекарство от сифилиса. Никогда не перестану удивляться твоей некомпетентности, Вуд.
Джон громко усмехнулся, покачал головой, но ничего не ответил. При всём своём высокомерии, но понимал, что Артур прав. Вуд не был хорошим инспектором, да и вообще не хотел им быть. Но так решила судьба, а именно отец.
– Что ж, Джеймс, сходи в архив и узнай, где живет мисс Смит, – поправляя усы, приказал Артур.
Джеймс, не сказав ни слова, покинул комнату, в которой повисла тяжёлая тишина. Аддерли продолжал не без страха в глазах осматривать полицейских. Несбит, словно кот, занимался своими усами. Осмонд изучал кабинет для допросов. Не зря тут не было окон. На полу встречались капли крови, на столе следы от ногтей. Вероятно, не все подозреваемые такие разговорчивые, как этот. Вуд равнодушно стоял, периодически смотря на карманные часы, к слову, полицейскую форму он, подобно Артуру, не носил.
Через несколько минут с папкой в руках вошёл Джеймс.
– Быстро ты, – заметил Артур.
– Опыт имеется. Вот адрес, можем ехать.
– Да, едем. Вуд, будь так любезен, не отпускай мистера Аддерли. Знаю, что это будет сложно, но постарайся.
Инспектор, повидавший страшные вещи, юноша, переведённый из Брайтона, и секретарь, заменяющий собой с десяток полицейских двинулись к дому мисс Смит.

3.
Машина уже подъезжала к адресу, указанному в документе.
– Сэр, вы думаете мисс Смит убила того человека? – поинтересовался Джеймс.
– Нет. Она скорее всего просто перепутала, – равнодушно произнёс Несбит.
– Или же она на кого-то работает, – вставил Осмонд.
Артур и его секретарь презрительно посмотрели на него.
– Парень, в жизни всё гораздо проще. Даже если какие-то подобные схемы и проворачивают, то точно не в Уайтчепеле, – с долей иронии прошипел Несбит.
Тут водитель Билл глубоко вздохнул.
– Что-то случилось, сэр? – поинтересовался Уильям.
– Сэр? Меня впервые так назвали, – удивился шофёр. – Кто вы, мистер? Прошу прощения, что не узнал вашего имени, когда вёз вас в Скотланд-Ярд.
– Уильям Осмонд.
– Билл Гибсон. Приятно познакомиться. Вы спросили, что случилось. Отвечу. Пока вы вели допрос, я встретил своего старого приятеля, которой работал в “Дикой сове”. И он рассказал мне, что кантору закрывают после убийства директора. Представляете, теперь на скачках не заработаешь.
– Вы делали ставки?
– Почти весь Уайтчепел их делал, юноша. Это была возможность хоть как-то обогатиться. Правда, выигрывать удавалось редко. Но теперь вообще ставку не сделать. Эх, придётся людям находить другие способы заработать.
После молчания Джеймс неловко обратился к своему начальнику:
– Сэр, позволите мне после обыска съездить к сестре?
– Позволю, разумеется.
– Благодарю, сэр.
Подъехали к дому. Они ожидали увидеть разваливающийся барак, но перед ними оказался бордель. Некоторых куртизанок Уайтчепела регистрировали прямо здесь. Часть из них тут же и проживала, что позволяло, так сказать, работать на дому. Бордель был трёхэтажным, по сравнению с остальными домами выглядел помпезно. Стены отделаны бледно-розовой штукатуркой, которая вовсе не придавала радости, а скорее усиливала гнетущую атмосферу этого места. Потрескавшийся фундамент обладал крупными пятнами плесени и чего-то ещё более отвратительного.
Войдя внутрь, они застали хозяйку данного заведения. Эта миниатюрная рыжеватая мадам суетливо складывала документы, подтверждающее, что её предприятие полностью законно. Увидев их, она тут же подбежала.
– Добро пожаловать в "Розовый день", уважаемые полисмены. Чем я и мои девочки можем вам помочь?
– Мы по поводу мисс Смит, – Артуру пришлось сильно наклониться, чтобы тихо произнесённая фраза дошла до адресата.
– Ах, вот оно что, – хозяйка облегчённо выдохнула. – Луизы сейчас нет. Она только что отправилась в Париж.
Полицейские переглянулись.
– Откуда у проститутки деньги на поездку в Париж? – Артур выразил общее негодование, забыв о приличии.
– Дамы её профессии по всей стране сводят концы с концами, а она уезжает во Францию, – повторил Уильям, но более мягко.
– Это её дело. По этому поводу я ничего не знаю. Могу лишь провести вас в её комнату, если нужно.
– Нужно.
Она бодро забежала на второй этаж. Господа отправились за ней. Хозяйка открыла деревянную дверь и жестом пригласила их внутрь. Комната оказалась очень мала. Кровать, стол и шкаф были всем, что можно с первого взгляда заметить, не считая чудовищного беспорядка. На столе лежало распечатанное письмо. Разумеется, имени отправителя не было. Указан только адрес борделя и номер комнаты. Зато рядом лежала маленькая записка, гласившая:
“Дорогая Луиза. Благодарю тебя за проделанную работу. Даже если старания не принесут плодов, твой вклад в моё дело неоценим. Я предоставляю тебе денежную сумму, несколько более весомую, чем было сказано изначально. Искренне советую тебе на время, а желательно навсегда, покинуть Англию, ведь служители порядка станут искать тебя. Говорят, Париж особенно прекрасен в это время года. Уверен, с поиском работы у тебя проблем не будет. Ещё раз искренне благодарю за проделанный труд.
Доброжелатель.”
– Я же говорил, она на кого-то работает, – восхищённо прокричал Уильям.
Окинув взглядом комнату Артур скомандовал:
– Осмотрите каждый угол. Здесь должно быть ещё что-нибудь.
Все старания были тщетны, в помещении не нашли никаких зацепок, только разбросанную одежду. Каждый ящик если и обладал содержимым, то это безделушки, которыми обладала каждая уважающая себя представительница древнейшей профессии.
– Нам здесь больше делать нечего, сэр, – с сожалением прохрипел Джеймс.
– Пожалуй так. Хотя… мы ещё можем допросить хозяйку заведения.
Спускаясь по лестнице, они встретили пару коллег мисс Смит, они шли и игриво подмигивали полицейским в надежде завлечь новых клиентов.
Хозяйка стояла у входа, увидев служителей порядка она бросилась к ним и начала забрасывать вопросами:
– Моя Луиза – преступница? Она кого-то убила? Или ограбила? Как такое могло произойти? Уверяю вас, все мои девочки очень честны, у них в головах нет даже мыслей о преступлениях.
– Успокойтесь, – остановив женщину рукой, бросил инспектор, – она ничего такого не совершила. По крайней мере, прямых доказательств на это у нас нет. Сейчас мы зададим вам пару вопросов, постарайтесь отыскать в своей памяти ответы на них.
– Хорошо. Я внимательно слушаю вас, господа.
– Для начала представьтесь и расскажите о себе.
– Меня зовут Жанна Бороу. Я основатель и директор “Розового дня”. Но в отличие от остальных борделей Уайтчепела мой абсолютно легален. Все бумаги имеются.
– Отлично. Итак, заходили ли клиенты к мисс Смит в последнее время?
– На самом деле, она не очень уж сильно пользуется спросом у клиентов, но пару дней назад заходил один мужчина. Меня очень удивило, что он вышел от неё буквально через пару минут.
– Можете его описать?
– Да. Он был высокий, в очень длинном пальто, таком сером. Короткие тёмные волосы. Пышные усы. И какая-то маленькая голова. Знаете, как у душевно больных.
– Хорошо. А вы сможете опознать его, если что?
– Думаю да.
– Замечательно, мы свяжемся с вами, если это будет необходимо. До свидания.
Полицейские вышли из борделя. Начинало темнеть.
– Джеймс, ты поедешь с нами или сразу отправишься к сестре?
– Пожалуй, прогуляюсь.
– В таком случай прощай, – коллеги пожали друг другу руки.
Секретарь неспешно двинулся в один из переулков и вскоре скрылся.
– Как давно ты в Лондоне, парень? – не смотря на собеседника, спросил Артур.
– Со вчерашнего вечера.
– Успел обзавестись жильём?
– Ещё нет. Сделать это здесь довольно трудно.
Немного помолчав и покрутив, ус Артур произнёс:
– Поселим тебя в Скотланд-Ярде. На время.
– Это честь…
– Не разбрасывайся словами. Жить в Скотланд-Ярде – такое себе удовольствие. А завтра я познакомлю тебя с одним человеком. Только будь аккуратен с ним.

4.
Коридоры Скотланд-Ярда были узкие, но хорошо освещённые. Уильям с явным интересом рассматривал фотографии на стенах. Но долго любоваться было нельзя: Артур ненавидел ждать. Они вошли в один из сотен кабинетов, точнее, вошёл инспектор и крикнул:
– Найдите мне свободную комнату и принесите ключ в кабинет, живо.
Полицейские продолжили молчаливое странствие по лабиринту Скотланд-Ярда. Поднялись на второй этаж. Уильям больше не обращал внимания на фотографии, он просто следовал за своим начальником, который всё вёл и вёл его по коридорам. Наконец, они прибыли к кабинету Артура. В первую очередь парня удивил простор. В самом центре стоял огромный стол, аккуратно заставленный стопками бумаг. В кабинете вообще всё было аккуратно. Справа и слева от входа в углах стояли кресла – весьма необычный предмет мебели для полицейского участка. Обои тёмно-зелёные с ещё более тёмными узорами на них. Уильям посещал множество отделений полиции в Брайтоне, но ни разу не видел ковра на полу. В правой части комнаты находилось большое окно, выходившее на широкую улицу, поросшую деревьями. Прямо за столом на стене висела занятная картина. На ней было изображено поле средневековой битвы, а на переднем плане находился огромный рыцарь с поднятым забралом и красным сюрко с вышитым золотым львом. Но возносил меч над крестьянином, сложившим руки в молитве. Картина показалась Уильяму жуткой, но в остальном кабинет Артура был действительно уютным и безопасным.
Несбит указал на кресло, стоящее в углу комнаты. Уильям понял и сел. Начальник принялся разбирать бумаги.
– Сэр, скажите честно, вы ведь взяли меня на допрос, потому что я увидел больше деталей на теле жертвы, чем вы? – самоуверенно спросил Уильям.
Артур на секунду оторвался от бумаг, помолчал и наконец сказал:
– Нет. Я взял тебя, потому что увидел хотя бы что-то, в отличие от этих идиотов.
– Я заметил вашу фотографию на стене. Не успел прочитать, что такого выдающегося вы сделали.
Артур вновь помолчал, не отводя глаз от бумаг. Он не хотел говорить, но ответил.
– Я принимал участие в одном расследовании. В конце 80-х. Вот только мы так и не нашли преступника. Зато фото повесили, – в голосе начальника слышалось сожаление, обида и злость.
– Могу ошибаться, но кажется вы расследовали убийства Джека-потрошителя.
– Именно, – помолчав прошипел Артур. – Даже не думай спрашивать меня об этом. Если хочешь узнать, как паршиво проходило расследование, то сходи в архив и почитай.
Несбит отложил бумаги и достал из верхнего ящика письмо. Лицо постепенно изменилось. Презентабельная серьёзность сменилась грустью.
– А какие сейчас громкие дела расследуют в Лондоне? – Осмонд закинул ногу на ногу.
– У Скотланд-Ярда теперь другая политика. Мы не кричим о расследованиях направо и налево. В основном это моя заслуга. Людям лучше находиться в счастливом неведении, чем поддаваться панике. А вообще, есть одно дело, за которое никто не хочет браться. Точнее, в этом случае даже браться не за что. Улики просто отсутствуют. Видишь ли, у нас уже два года бесследно пропадают полицейские с интервалом в шесть месяцев, приблизительно. Каждую весну и осень. Причём исчезают молодые полисмены. Уже четверых потеряли.
В комнату заглянул полицейский:
– Мистер Несбит, можно вас на минуту?
Артур встал, убрав письмо в ящик. Вышел из кабинета.
Нечеловеческое желание узнать, что гласит письмо, овладело Уильямом. Он захотел понять, что может вызвать такое выражение лица у его начальника, человека, не поддающегося эмоциям.
Осмонд быстро подскочил к столу и без труда нашёл письмо. Тут же принялся его читать.
“10 ноября 1907 года.
Дорогой отец.
Пишу тебе из Лестера. Прошу, не нужно приезжать ко мне и помогать или учить. Я специально не говорил, куда переехал, потому что хотел наконец начать жить самостоятельно. И знаешь, мне чертовски нравится самостоятельность.
У меня всё хорошо. Я устроился редактором в местную газету. Платят здесь не так много, но нам хватает. Ах да! Я же не рассказал тебе про Эмили. Она чудесна. Мы познакомились пару месяцев назад и уже живём вместе. Она тоже редактор. Эмили очень похожа на маму. Жаль, что её больше нет, никогда не перестану это говорить.
Думаю, скоро приедем в Лондон с визитом. Познакомлю тебя с Эмили. Уверен: она тебе понравится.
С любовью твой сын
Гарри Несбит”
Уильям убрал письмо. Пока он не понимал, что могло вызвать у Артура такие эмоции.
Начальник вошёл в кабинет, уселся за стол, открыл верхний ящик. Парень был уверен, что он снова станет читать письмо. Но Несбит некоторое время смотрел в ящик, затем достал револьвер и направил его на Уильяма.
– Какого чёрта, парень? – прокричал Артур. – Кто давал тебе право трогать мои вещи?
– Сэр, позвольте объясниться, – жалостливо простонал Уильям.
– Поспеши.
– Письмо. Любопытство не позволило мне не прочитать его.
– Прочитал? Доволен?
– Когда вы смотрели на него, у вас было такое печальное лицо, но я не нашёл в нём ничего такого. Можете стрелять, я заслужил. Но если позволите, я бы хотел знать, что случилось.
В комнату заглянул полицейский. Он никак не прокомментировал увиденную ситуацию. Только удивлённо посмотрел и сказал:
– Ключ от комнаты. Я оставлю вот здесь на полу. Если не понадобится занесёте ко мне.
Артур подошёл к двери, продолжая целиться. Поднял ключ, бросил его Уильяму. Наконец он опустил оружие.
– Когда-нибудь, может, позволю, парень. Констебль, отведи его в комнату.
Прерывисто выдохнув, Уильям отправился за полицейским. Тот вёл на первый этаж в комнату, которая станет домом для Осмонда на ближайшее время.
– Часто у вас начальник такое проворачивает? – наконец спросил Уильям.
– Бывает иногда. Просто не нужно делать то, чего он бы не одобрил. Мы пришли. Располагайся.
Уильям открыл старенькую дверку. В комнате было темно, он включил свет. Помещение имело только низкую кровать, и пыльные коробки. Хотя назвать это кроватью было сложно, ведь она обладала только решёткой и худеньким матрасом. Окон не было. Подойдя к коробкам, Уильям чихнул из-за обилия пыли.
– А ничего лучше нет? – Осмонд искоса посмотрел на полицейского.
– Это Скотланд-Ярд. Всё лучшее здесь давно занято. Ты не переживай, протрёшь пыль и всё заиграет новыми красками. Дерзай.
– А что вообще в этих коробках?
– Хлам всякий. Но выкидывать нельзя.
Полицейский, прикрыв за собой дверь, удалился. Уильям открыл один из ящиков. В нём лежали кубки, различные статуэтки. “Сэру Фредерику Абберлайну за достойнейшую службу” – гласила табличка на одном трофее.
– Мистер Абберлайн, – проговорил Уильям. – Я читал о нём. Инспектор, который вёл расследование по делу Джека-Потрошителя.

5.
– Морг? – удивился Уильям.
– Что-то не так? – насупился Артур.
– Нет, просто… а где Джеймс?
– В архиве. Всё-таки он секретарь, а не полицейский. Идём.
Они вошли в невысокое кирпичное здание, которое, казалось, уже сто лет никто не посещал. Полицейские стали спускаться по лестнице, становилось всё холоднее.
– Вы говорили, что познакомите меня с кем-то, – неуверенно начал Осмонд. – Мы идём к нему?
– Верно. Этот человек весьма груб, но дело своё он знает. Настоящий профессионал, побольше бы таких.
– Так кто он?
– Бенджамин Бранэт. Патологоанатом. Он работает в морге, сколько себя помню. Если кто-то и поможет нам найти убийцу, так это он. Ты только… Не разговаривай при нём. Ни единого слова.
– Почему?
– Он не любит чужих.
Наконец они оказались внизу лестницы. Пред ними возникла открытая ржавая железная решётка. Сглотнув, Уильям последовал за инспектором. Они вошли в высокое сырое помещение, стены которого были покрыты голыми каменными блоками. Под самым потолком светились окна, которые заливали всё своим неестественно болотным светом. В дальней части зала, у высокого дверного проёма, ведущего в кабинет, стоял железный стол, на котором лежало что-то, накрытое белой тканью.
– Бенджамин! – бесцеремонно крикнул Артур.
Тут же раздался звук разбивающегося стекла. Следом – разъяренный вопль.
– Чёрт бы тебя побрал, Артур! – послышался низкий голос. – Говорил же, не приходить, когда я работаю!
Из кабинета вышел поистине огромный и поистине лысый мужчина. Приблизившись, он оказался на голову выше Артура, а ведь инспектор мог похвастаться своим высоким ростом. Его кожа буквально блестела в болотном свете. Лицо было таким грубым, варварским. Большой нос, торчащие уши, широкий подбородок, кожа, покрытая небольшими шрамами. Всё говорило о том, что это человек грубый и прямой.
– Что тебе удалось выяснить? – Артур выпрямился, чтобы казаться выше.
– Что ты не можешь самостоятельно работать, – съязвил гигант, скрестив руки на груди. – Без моей помощи на что ты способен? И кто вообще этот? – Бенджамин головой указал на Уильяма.
– Это новоиспечённый полицейский. Прошу, расскажи, что ты узнал.
Гигант громко вздохнул.
– В рапорте я прочитал, что ножа было два. Это так. Я вообще много чего узнал, например, что у убитого язва, но думаю, вам это неинтересно. Начну с того, что горло перерезано левой рукой. А вот удары по телу были нанесены правой.
– И что это значит?
– Кто здесь полицейский: я или ты? Вероятно, убийца одинаково хорошо работает двумя руками. А может их двое.
Уильям еле заметно ухмыльнулся. Но Бенджамин заметил.
– Я что-то смешное говорю? Если тебе весело, то вали отсюда. Я вам в помощники не нанимался.
– Бенджамин, давай ты продолжишь, – Артур повысил голос.
– Продолжишь тут…
– Ты уверен, что раны нанесены разными руками?
– Знаешь, в чём разница между нами? Я – профессионал. Я всегда уверен в своих решениях. А вот ты – нет.
– А я думал разница в наличии волос.
Бенджамин всегда переживал из-за раннего облысения. Он был лишь на год старше Артура, но причёски лишился раньше, чем инспектор поседел. Его цепляли подобные колкости, но сейчас он проигнорировал её.
– Если я говорю, что раны разные, значит они разные.
– Как скажешь. Что ещё узнал?
– Подожди. Дам вам совет. Ищите левшу, потому большинство может перерезать горло правой рукой и побить ножом по телу левой. А вот наоборот – далеко немногие. Понимаешь?
– Да.
– Ещё я нашёл мокроту на воротнике пальто. Она была сзади.
– Что ты нашёл? – удивился инспектор.
– Проблем с речью у меня нет. Значит, у тебя проблемы со слухом. Я нашёл мокроту. У убийцы кашель. Когда он резал горло, начал кашлять.
– Я понял. Спасибо, эта информация была ценна.
Полицейские развернулись и стали уходить, но патологоанатом снова заговорил:
– Артур! Не приходи сюда больше. Это моя обитель. В следующий раз, оставляй письмо, я обязательно отвечу.

6.
Вечером Уильям решил прогуляться по Лондону. Мальчишкой он уже был здесь, отец привозил. Но эти воспоминания были мутными, поэтому сейчас он удивлялся Биг-Бену, Букингемскому дворцу и прочим представителям лондонской архитектуры. Его поражало, что прохожие вообще не обращали внимания на красоту и грандиозность окружающих их зданий. Они принимали их как должное. Возможно, это было правильно. Ведь человек всегда должен совершенствоваться и улучшать обстановку вокруг, ибо если бесконечно радоваться мелочам, то можно навсегда остановиться.
Уильям проходил по мосту через Темзу, когда увидел странного мужчину. Он пару секунд держал себя за голову, потом отпустил и вскарабкался на перила моста. Осмонд понял, что нужно спешить ему на помощь. Он бросился к мужчине, не жалея ног.
– Подождите, сэр! – задыхаясь крикнул он. – Что бы вы не задумали, не делайте этого.
– Я уже всё решил, – вздрагивающим голосом ответил мужчина. Он одет в недорогое пальто, такие же недорогие туфли. Лицо было таким сморщенным, таким жутким.
– Погодите, может я смогу вам помочь?
– Не сможешь. Мой магазин сгорел неделю назад. Ну как сгорел, его сожгли какие-то ублюдки. Теперь я не смогу выплатить долги. Они заберут у меня всё. А у меня кроме дочери ничего нет. Я отправил её в Манчестер, там родственники живут. А вот сам уехать не могу. Лучше умереть так, чем от их рук.
– От чьих рук?
– От рук “Бескрылых стервятников”. Они беспощадны. И полиция сделать ничего не может, потому что тоже боится их. Так и живём, под властью отбросов общества.
Подул сильный ветер, мужчина пошатнулся. Он так взглянул на Уильяма, словно хотел ещё что-то сказать. Но только сглотнул и прыгнул в воду. Полицейский тут же бросился к ограде, но никого уже не было видно.
– Не так тут всё и радужно, – прошипел Уильям. – Город мечты не знает жалости, прямо как эти “Стервятники”.
Он посмотрел на небо – тучи стали быстро сгущаться. Через минуту Уильям почувствовал первые капли дождя не щеках. “Страшно представить, о скольких подобных историях так никто и не узнает. Страшно представить, что стало с теми, кто не побоялся расправы “Стервятников”. Пора домой” – подумал Уильям.

7.
– Это возмутительно! – вопил щуплый мужичок в очках на верёвочке. – Просто возмутительно!
– Угомонись, расскажи мне всё по порядку.
Артур совершенно спокойно сидел за своим столом, а пришедший к нему мужчина с огромными залысинами продолжал нервно расхаживать по кабинету.
– Ну как же мне успокоиться, Артур?! Пойми ты: меня ограбили. Средь бела дня.
– Уж это я понял.
– Пришли вот эти… Как их… Ну ирландцы. Трое их было. Начали тыкать в меня стволами. Я руки поднял, ну вроде как сдаюсь. А они взяли и пол моей ювелирной лавки вынесли. Артур, мы же давно знакомы. Вспомни, сколько раз я тебя выручал. Помоги по старой дружбе.
Мужчина был постарше Артура, его покрытая старостью кожа свисала с лица, и он немного напоминал бульдога.
– Без проблем, Чарли. Но я не могу просто пойти и арестовать каких-нибудь ирландцев.
– Я понимаю, – закивал ювелир. – Тебе даже расследовать ничего не придётся. Просто возьми с собой пару полицейских, а я укажу улицу, на которой живут эти поганцы.
– Ты их узнаешь?
– Ну конечно узнаю!
– Всё же, сначала нужно изучить место преступления.
– Но…
– Того требуют правила, Чарли, – отрезал его Артур. – Полицейский этикет.
Инспектор посмотрел на часы, закрутил ус и сказал:
– С минуты на минуту должны подойти мои люди. С ними мы и поедем.
– Это очень хорошо. Главное поскорее поймать их, пока не продали мой товар.
– Кстати, как идут дела, Чарли? Мы с тобой давно не виделись.
– Действительно давно. Я понимаю, после смерти… – ювелир осёкся. – У меня дела пошли в гору в последнее время. Заключил пару контрактов с французами, испанцами, ну и остальными. Поэтому и привлёк к себе внимание воров. А у тебя как жизнь?
– Всё одинаково. Не то чтобы я был недоволен, меня вполне устраивает жить по течению. Просто раньше всё было насыщеннее, сам понимаешь.
– Да, мы не молодеем.
В кабинет вошёл Джеймс, улыбнувшись пришедшему ювелиру.
– Где этот Осмонд? – спросил Артур.
– Понятия не имею, – скривился секретарь. – Наверняка спит. Он мне вообще сразу не понравился.
Стоило Джеймсу договорить, как в кабинет вбежал Уильям.
– Прошу прощения за опоздание, сэр. Не сразу смог сориентироваться в коридорах.
– Не важно, – инспектор встал. – Сейчас нам предстоит сложнейшее расследование. Ювелирную лавку этого уважаемого гражданина ограбили. Нам необходимо найти и наказать виновных.
– Это ирландцы, – нахмурился Чарли.
Было видно, что Артуру не понравилась такая подсказка со стороны ювелира. Он хотел, чтобы Уильям и Джеймс сами разгадали эту загадку.
– Ну же, господа, не будем медлить, – торопил ювелир. – Мой магазин совсем близко. За пару минут дойдём.

8.
– Они серьёзно бросили оружие прямо в магазине? – удивился Джеймс. Он наклонился и подобрал пистолет. – В нём даже патронов нет.
– Ну откуда мне было об этом знать? – оживился ювелир. – Они направили на меня эти пушки, вот я и испугался.
Чарли уселся на стул, стоявший за витриной. Магазин был очень маленьким и чистым. Ни на одной полке не было пыли. Каждое колечко, каждая цепочка лежала идеально ровно. Только главная витрина пуста.
– Мистер Несбит, – Джеймс вытянул руку с пистолетом, – это американский кольт.
– Ты уверен?
– Я кое-что смыслю в оружии. Кольты этого образца в Англии не производят. Значит его привезли из Америки. Очень сомневаюсь, что у ирландцев хватило бы на него денег. Да и зачем тратиться на это, если можно закупить местные пистолеты, которые в разы лучше и дешевле?
– Им кто-то предоставил оружие, – издалека произнёс Уильям. – Возможно, они состоят в “Бескрылых стервятниках”.
– Туда не принимают ирландцев, – заявил Чарли. – Их вообще никуда не принимают.
Артур какое-то время подумал. Ещё раз посмотрел на пустой кольт.
– Вероятно, сейчас они вооружены. Будем действовать осторожно.
– Наконец-то, – ювелир вскочил. – Идёмте, пара кварталов, и мы окажемся на их улице.
– Там живут только ирландцы? – уточнил Осмонд.
– Исключительно. Будем входить в каждый дом, и когда найдём негодяев, вы их арестуете. Проще простого.
– Они ведь вооружены, – Уильям подобрал второй пистолет. – Если вы просто укажите на них, то они откроют огонь. Лучше сделаем так: когда вы узнаете их, не подавайте виду. Просто скажите “уходим, это снова не они”. Тогда преступники не должны догадаться, а мы поймём, что вы имели ввиду.
– Думаешь, они поверят, что я их не узнал? – Чарли скрестил руки на груди.
– При всём уважении, сэр, вы ведь довольно преклонного возраста. Так что поверят. Вы только сразу выйдите после этих слов.
– Ладно, давайте попробуем.

9.
– Не такая уж и большая улица, – отметил Уильям.
Тут грязно, хоть и лучше, чем в Уайтчепела. Все дома были двухэтажными, выполнены из тёмного камня. Но жильцам нужно отдать должное: они поддерживали состояние зданий на уровне. Сами дома были чистыми, а на подоконниках многих стояли цветы. А вот улица оставляла желать лучшего. Дорога представляла собой непроходимую полосу грязи, которая отступала только у порогов жилищ.
– Тут всего десять домов, – говорил Чарли, пытаясь обойти грязь. – Три на этой стороне, семь – на той. Предлагаю начать с меньшего.
Они стали подходить к домам, стучать, входить в них. И каждый раз встречали недоверчивые и злые лица ирландцев. Никто не хотел впускать их, но приходилось. Каждый раз ювелир, тихо вздохнув, разворачивался и уходил. Остальные выходили за ним, оставляя хозяев в недоумении.
Оставался последний дом, но Чарли не терял надежды, верил, что воры сидят именно в нём. Конец улицы был перегорожен высокой кирпичной стеной, что отрезало преступникам возможный путь отхода.
– Ну же! Стучите! – торопил ювелир.
Дверь была открыта, а значит они могли войти бесшумно. Артур медленно приоткрыл дверь и застал мужчину, который пытался надеть на палец кольцо, которое явно было не по размеру.
– Полиция! – крикнул инспектор.
Ирландец неторопливо развернулся. Скривился.
– Вы не полиция. У всех полицейских должны быть эти смешные каски, – нахальным тоном проговорил он.
– Ты один здесь?
– Нет, там ещё двое на втором этаже.
– Веди.
Ирландец встал, подтянув штаны. Он поднимался по узкой деревянной лестнице, начало которой находилось в задней части комнаты, а значит, поднявшись, они снова окажутся у окна, выходившего на грязную улицу. Так и получилось. На втором этаже уже стояли двое. Мужчина с кольцами на руках встал рядом с ними.
– А что вообще случилось? – спросил один из них.
– Плановая проверка, – не раздумывая ответил Артур.
Джеймс вдруг подошёл к окну. Открыл его, предварительно подвинув стоявший на подоконнике горшок, впустил в дом поток относительно свежего воздуха.
– Ты чего это делаешь? – выпрямился самый высокий ирландец.
– Вид у вас хороший, – улыбнулся секретарь.
Пару секунд все стояли молча, только Чарли расплывался в улыбке. Придя в себя, он пробубнил:
– Уходим, это снова не они.
После этих слов ирландцы облегчённо вздохнули, а ювелир стал спускаться по лестнице. Артур подошёл к ним вплотную. Снял с пояса наручники.
– Вы арестованы, – инспектор протянул их к одному из воров.
Первый из них, видимо самый смышлёный, не стал сопротивляться. Второй слегка повыделывался, но только на словах. Третий же, тот с кольцами, осознав всё произошедшее, толкнул Артура, бросился вниз по лестнице, сбив с ног Чарли. Он показал незаурядную скорость и через пару мгновений уже был на улице. Инспектор уже хотел скомандовать о погоне, но стоявший рядом с ним Джеймс побежал в сторону окна. Он наверняка предугадал дальнейший ход событий, поэтому заранее открыл его. Секретарь, не раздумывая, выпрыгнул из окна, сложившись в три погибели. Когда Несбит и Осмонд выглянули на улицу, Джеймс уже прижал беглеца к земле, вдавливал его лицо в грязь и закручивал руку. Ирландец теперь особо не сопротивлялся, ведь нога Томпсона при падении угодила ему прямо в голову. Артур и Уильям наконец спустились, инспектор сразу нацепил на преступника наручники. Поднявшийся Джеймс светился от радости.
– Не буду скрывать, ты меня приятно удивил, – закивал Артур. – От тебя я такого не ожидал.
– Делаю свою работу.
– Нет, твоя работа – бумажки подписывать. А хотя… Давай это исправим. Ты ведь всегда этого хотел. Встань на одно колено, Джеймс Томпсон. Да, прямо в грязь. Теперь склони голову, – Несбит вынул револьвер и вознёс его над головой секретаря. Потом коснулся им одного плеча, затем другого и, наконец, головы. – Поздравляю, теперь ты один из нас, теперь ты полицейский.
Джеймс сдержанно заулыбался. А Уильям очень удивился этому ритуалу посвящения. Он продолжал непонимающе стоять, пока инспектор не пнул ногой лежавшего на земле вора.
– Для кого воровали? Кто поставлял вам оружие? Отвечай!
– Дроглэр это! – сплюнув, ответил ирландец.
Артур изменился в лице. Оно снова не выражало ничего.
– Отлично, – обрадовался Уильям. – Арестуем этого Дроглэра, и дело с концом.
– Не будем мы его арестовывать, – инспектор покрутил ус.
– Но почему? Нам ведь раскрыли все карты.
– Далеко не всех мы имеем право трогать. Дроглэр – один из таких. Этих троих мы обязательно накажем, но Дроглэр стоит выше них.
Уильям ничего не понял, но поверил начальнику на слово.

10.
Джеймс Томпсон, как рассказывал Артур, родился 31 год назад в Уайтчепеле. Детство его проходило иначе, нежели у остальных ребят Ист-Энда. В возрасте шести лет он сбежал от отца в Скотланд-Ярд. Попросил приютить его, дать работу. В шесть-то лет! Тогдашним полицейским понравился хиленький мальчишка, и они пристроили его в архив. Работал там, пока Артур не назначил его своим личным секретарём. Джеймс всегда хотел стать настоящим полицейским, но его никак не принимали в их ряды. Томпсон ненавидел коррупцию и всё, что хоть как-то похоже на неё. А особенно он не терпел Джона Вуда, потому что тот стал инспектором исключительно благодаря отцу. Колин Вуд был прославленным и талантливым инспектором и полагал, что его сынишка пойдёт по его стопам. Колин активно помогал с карьерным ростом Джона. Всего за пять лет Вуд младший стал инспектором, хоть и не раскрыл ни одного дела. Это раздражало Джеймса, ведь его, куда более достойного, никто не воспринимал всерьёз, во многом из-за дистрофичного тела.
С момента заселения Уильяма в Скотланд-Ярд прошёл месяц. Он успел обзавестись друзьями полицейскими, но из-за того, что львиной доле из них было за 40, ему порой бывало трудно найти с ними общий язык. Отношения Уильяма и его начальника становились теплее с каждым днём. Осмонд просто старался не задавать ему каверзных вопросов. С Джеймсом же дела обстояли гораздо хуже. Секретарь ни разу не вступал с ним в открытую беседу, при любой возможности старался избегать. Причины этого пока оставались для парня загадкой.
Сегодня, 28 сентября, они снова ехали в Уайтчепел, в одной из немногочисленных гостиниц которого произошло зверское убийство.
Джеймс отвернулся от коллег. Сухая натянутая на череп, как на барабан, обычно бледно-желтоватая кожа сегодня выглядела получше. Острый, слегка крючковатый нос поднят выше обычного. Очки с круглой оправой весело отражали уставшее солнце. Маленькие колючки тёмных волос с вкраплениями седины сегодня казались великолепными и не позволяли обращать внимание на большие залысины.
Артур, как всегда шикарно выглядящий, пытался успокоить непослушный воротник пальто. Седые волосы, редко доходившие до больших ушей, забавно колыхались на ветру. К усам невозможно было придраться: он не выходил из дома, пока не проводил с ними все необходимые процедуры. Морщинистая, по-стариковски пятнистая кожа блестела на солнце.
Уильям каждый раз с радостью отправлялся на расследования, ведь в машине можно куда быстрее любоваться красотами города. Разумеется, по мере приближения к Уайтчепелу красоты сменялись нищетой, грязью и разрухой. Солнце теперь не было таким ярким, оно хотело побыстрее убраться отсюда, поэтому очень скоро начало темнеть.
Добравшись до гостиницы “Старый гость”, они вышли из автомобиля. Отель, если его можно так назвать, находился в ужасном состоянии. Огромные трещины на фундаменте и стенах, обвалившаяся штукатурка. Остальные дома в зоне видимости полностью соответствовали гостинице.
Наконец они вошли внутрь. Их уже ждал хозяин отеля. Это был высокий мужчина лет сорока с небольшой щетиной и примитивными угловатыми чертами лица. Одет, конечно, в дорогое синее пальто, из кармашка которого торчала чёрная-красная ленточка.
– Приветствую, – хриплым голосом проговорил мужчина, протягивая полицейским грязную руку.
– Добрый день. Можем узнать ваше имя? – инспектор проигнорировал жест мужчины.
– Конор Адамсон, – быстро ответил хозяин отеля. – Документы при себе, можете проверить.
– В этом нет необходимости, – остановил его рукой Артур. – Вы нашли тело?
Хозяин медленно кивнул.
– Мы бы хотели увидеть место преступления, – потёр руки инспектор.
– Разумеется. Прошу за мной.
По скрипучей пыльной лестнице они поднялись на второй этаж и почувствовали жуткую вонь, входившую через нос и застревавшую где-то в горле. Этот неприятно сладкий запах смерти, запах гниения человека.
– Сэр, позвольте спросить, как давно произошло убийство? – прикрывая рот и нос рукой, спросил Уильям.
– Около двух суток назад.
– И вы целых два дня не чувствовали эту вонь?
– Я совсем недавно выкупил этот отель. Как вы могли заметить, он не в лучшем состоянии, поэтому я решил купить строительных материалов и сделать тут ремонт. Вот почему и не появлялся здесь целых три дня.
– А посетителей не смутил этот аромат?
– Посетители в этом заведении – редкое событие. Но это пока. Последние четыре дня у меня нет постояльцев.
Подходя к номеру с телом, Артур достал из кармана маленькую маску, со слегка вытянутым носом и дырочками на его конце. В маске находились пахучие травы, благодаря им он не так сильно подвергался воздействию этого запаха. Джеймс и Уильям прикрывали лицо, Конор же вообще, казалось, не ощущал вони. Он распахнул для них дверь и выпустил весь букет аромата тела жертвы.
– Что ж, оставьте нас, мы тут надолго, – сквозь маску прошипел Артур.
Входить не хотелось. Но пришлось. Тело было совершенно белым, лежало на голом полу. Можно без труда заметить порез на шее и разорванную в клочья брюшную полость, напоминающую распустившуюся розу. Эта картина очень напомнила Артуру убийства Джека-потрошителя. Жертвой оказался мужчина, возраст которого определить было сложно. Они всё-таки приблизились к нему. Артур присел прямо у тела, Уильям стал подальше, а Джеймс решил осмотреть комнату, пол которой был залит кровью, а в углах лежали куски мышц и органов. Несбит натянул кожаные перчатки, долго рылся в куче, оставшейся от бедного человека, выпуская на волю новые запахи. Огромная дыра в животе жертвы позволяла тщательно изучить его “внутренний мир”. Спина практически чёрная, значит убит он и вправду пару дней назад.
– Отсутствует почка, – шептал инспектор. – Отрезана часть печени, желудка, ну и прочего. Чудовищно. Парень, – не вставая позвал Артур, – дай мне свой прибор, которым ты замерял раны на теле месяц назад. У него есть название?
– Нет, – ответил молодой полицейский, протягивая железку, – я сам его сделал.
– Буду звать его “ранометр”.
Немного поковыряв в теле, Артур сказал с насмешкой:
– Два ножа. Один охотничий, другой кухонный. Почерк убийства действительно похож на то, с чем мы имели дело месяц назад.
– Мисс Смит вернулась в Лондон? – удивлённо проронил Джеймс, подходя к окну.
– Не думаю. Скорее, это тот, кто писал то самое письмо. Кстати, крови опять мало. Я имею ввиду, для таких ран.
– Подождите, – выкрикнул Уильям. – Сэр Адамсон ведь сказал, что в отеле постояльцев не было уже четыре дня. Так откуда это тело в номере?
– Господа, это может вас заинтересовать, – смотря в распахнутое окно подозвал коллег Джеймс.
Они подошли и раскрыли слезящиеся от вони глаза. На подоконнике был след от крови, а на заднем дворе валялась лестница.
– Тело принесли сюда, – отметил очевидное Уильям.
– Осмотрим задний двор, – скомандовал начальник. – Но сначала нужно досконально изучить эту комнату. Ну и тело. Лишним не будет.
Уильям стал смотреть в окно и разглядывать двор с высоты второго этажа, Джеймс, согнувшись, бродил по комнате, а Артур продолжал изучать тело жертвы. Словом, все пытались найти хоть какие-то следы. Сделать это сейчас было куда проще и выгоднее, чем месяц назад, ведь теперь их никто не отвлекает. Каждый из них периодически находил что-то интересное. Так Уильям определил, что убийство произошло недалеко от брошенной лестницы, что подтверждала лужица крови на траве. Причём убийца подождал, пока кровь перестанет идти, а потом втащил тело в комнату. Джеймс заявил, что убийца, закончив своё дело, вышел через дверь, ручка которой тоже была запачкана кровью. Артур же узнал, что преступление совершено ради мести или удовольствия. Это подтверждали нетронутые украшения, которых у убитого было немало. Пальцы мужчины закованы в кольца с разноцветными камнями, из кармана клетчатых брюк выпали карманные часы, по всей видимости ручной работы, манжеты белоснежной рубашки украшены элегантными запонками с большими рубинами. Этот мужчина просто не мог быть жителем Уайтчепела. Но что тогда он тут делал?
– Информации у нас достаточно, – подытожил Артур. – Нам нужен сильный человек, потому что он должен был как-то затащить сюда тело, обладающий неплохим умом, но при этом страдающий психическими расстройствами, иначе такую жестокость я не могу объяснить. И наконец, он не беден, потому что ему плевать на драгоценности.
– Скорее всего, – добавил Джеймс, – у него амбидекстрия, то есть одинаково хорошо развиты обе руки. Конечно, если это убийство и прошлое совершены одной тварью. Вероятно, он знал, что гостиница будет пуста, поэтому ничего не опасался и смог выйти через дверь.
– А была ли она заперта? – оживился Уильям. – В гостиницах номера должны быть закрыты. А наш убийца вышел как раз через дверь.
– Нужно узнать об этом у Адамсона.
– И ещё, у убийцы кашель, как говорил Бенджамин, – продолжил Осмонд. – Я допускаю, что это была всего лишь простуда, но если болезнь хроническая, то это сильно облегчит нам работу.
– Предлагаю задать пару-тройку вопросов мистеру Адамсону и осмотреть двор, – Джеймс скрестил руки на груди.
– Поддерживаю, идём. Причём сначала осмотрим двор. – Артур развернулся и вышел из комнаты, бывший секретарь последовал за ним.
Уильям ещё раз посмотрел на убитого, сжал кулаки в тоже покинул номер. Выйдя, они с облегчением вздохнули: вонь больше не терзала их. На первом этаже стоял Конор. Он пытался задавать им вопросы, но был остановлен жестом Несбита.
Они вышли на улицу, нашли ту самую лестницу. На ней тоже были следы крови. Отыскать место убийства оказалось легко. Трава здесь была залита кровью и примята.
– Ну вот тут убитый и лежал, пока кровь не перестала течь, – вышел вперёд Уильям. – На траве виден след, по этому пути убийца волок тело к окну. А дальше лестница ну и всё понятно.
– Раз уж он обладает силой, – Джеймс всмотрелся в травяной след, – то почему тащил тело, а не взвалил его на плечи?
– Боялся испачкать одежду, – сразу ответил инспектор.
– Он всё равно испачкал бы её, когда поднимал тело в номер, – не унимался бывший секретарь.
– А что, если, – Уильям присел у лестницы, – он думал, что не будет поднимать тело? Может он хотел только убить, а остальное – не его забота. Это объясняет, почему убийство совершено на улице, а не в комнате.
Инспектор недовольно вздохнул и тут же скомандовал:
– Идём, нужно допросить Адамсона.
Полицейские вошли и застали Конора стоявшим рядом со столом, покрытым пылью.
– Откуда взялась лестница на заднем дворе? – не успев подойти, рыча, спросил Артур.
– Я же говорил, что буду делать ремонт, вот купил её и принёс сюда.
– Убийство совершили на заднем дворе. Могли ли быть какие-то свидетели?
– Нет. Задний двор отеля – закрытая территория. Об очевидцах нет и речи. Тем более, прошло уже 2 дня.
– Когда вы обнаружили труп, были ли в комнате какие-то посторонние вещи?
– Нет. Хотя я особо не осматривал номер. Не знаю.
– Была ли заперта дверь номера перед убийством?
– Эм… Не знаю. А это так важно?
– Убийца вошёл через окно, а вышел через дверь. Поэтому да, это важно.
– Я не помню, сэр.
Артур долго сверлил Адамсона глазами, а тот не выдержал этого взгляда.
– В таком случае, мы удаляемся, – улыбнувшись, сказал инспектор. – Прощайте.
– Прощайте.
Полицейские покинули гостиницу «Старый гость», сели в машину, оглядываясь на вышедшего хозяина, который, словно дорожный указатель, неподвижно стоял, сунув руки в карманы пальто.

11.
– При всём моём уважении, парень, я не позволю тебе проводить обыск в доме мистера Адамсона. С чего ты вообще взял, что он причастен к убийству?
– Во-первых, я не люблю таких людей, – Уильям не смотрел на начальника, он наблюдал за проезжающими рядом лошадьми.
– Это каких же?
– Таких, которые ничего, якобы, не знают.
– Твоё дело, – Артур покрутил ус.
– Во-вторых, лестница на заднем дворе. Он говорил, что не появлялся в отеле три дня, так как покупал строительные материалы. Но ведь ни инструментов, ни краски, ни чего-либо ещё мы не видели.
– Может быть эта лестница была в гостинице изначально.
– В половине комнат в оконных рамах нет стёкол, откуда там взяться лестнице?
– Даже не знаю. Но у нас на него ничего нет.
– Так давайте проведём этот чёртов обыск.
– Значит так, – начальник понизил и без того грубый голос, – забудь об этом. А узнаю, что ты сам пытался вынюхивать что-то – вышвырну обратно в Брайтон. Доходчиво?
– Более чем.
– У меня для тебя есть задание получше. Сходишь в морг к Бенджамину и узнаешь, что он выяснил.
– Он же запретил нам появляться у него.
– Он запретил появляться мне, а про тебя он ничего не говорил. Ты главное не раздражай его.
– Легко сказать.
– Я отвезу парнишу, – развернулся Билл.
– На своих двоих дойдёт, но поломается, – рявкнул инспектор.
– Сэр…
– Этот автомобиль – мой, – отрезал водителя Артур. – А ты работаешь на меня. Поэтому будешь выполнять, что я сказал.
Уильям и Билл печально вздохнули.
– Повторю, никакого обыска, – инспектор отрицательно покрутил пальцем.
– Да я понял. А что Джеймс думает по этому поводу? Вы спрашивали его отношение к Адамсону?
– Если бы у Джеймса были какие-то умные мысли, он бы обязательно сам их озвучил.
– А где он вообще?
– Ушёл к сестре. У девушки туберкулёз, так что она нуждается в уходе.
– А вы всегда его вот так просто отпускаете? – удивился Осмонд. – А как же норма рабочего дня и прочее?
– У Джеймса нет дома, – инспектор медленно перевел взгляд на полицейского. – Он живёт в Скотланд-Ярде. Работает практически постоянно, без выходных. Верит, что его труд важен, и это в самом деле так. Вклад Джеймса в дела Скотланд-Ярда бесценен, поэтому отпускать его к сестре раз в пару недель – меньшее, что я могу для него сделать.
– Ладно, – Уильям снова вздохнул. – Когда мне отправляться в морг?
– Завтра. Дай Бенджамину спокойно сегодня поработать.
– Приехали, – Билл остановил машину. – Скотланд-Ярд.

12.
Молодой полицейский из Брайтона с первыми лучами солнца отправился в морг. Ему нравилось ходить по Лондону, быть его частью. Город непрерывно коптил небо. Огромные столбы дыма, смешанного с отходами, поднимались от тысяч фабрик и заводов. Всё это напоминало горящий дом, из окон которого тоже валил чёрный дым. Но Уильям не обращал внимания на эту сторону Лондона, он предпочитал выдвигать на первый план людскую суматоху, которая не прекращалась даже ночью. Город – сложнейший многофункциональный механизм. Вот только если в каких-нибудь часах выпадет одна шестерёнка, они наверняка остановятся, а если Лондон потеряет человека-шестерёнку или даже целую фабрику, никто не обратит на это внимания, город продолжит жить так, как и раньше. Он может даже ничем не заменить сломанную деталь, но при этом ничто не изменится.
Полицейский подходил к моргу. Он никогда не любил подобного рода заведения, но это особенно. Во-первых, из-за его вида. Морг был таким старым, таким ненадёжным, будто его создали, чтобы закрыть дырку, образовавшуюся между жилых домов. Во-вторых, из-за единственного сотрудника, которому полицейский уже успел не понравиться.
Входить не хотелось, но выбора не было. Информация из первых уст самая точная и ценная. Уильям отворил огромную деревянную дверь, стал спускаться по лестнице. Становилось всё холоднее. Мёртвые любят холод, а это их место, значит придётся привыкать. Полицейский оказался внизу, вошёл в тот самый высокий зал, из помещения в дальней части которого лился свет. Периодически мелькала длинная тень Бенджамина. Было слышно, как он что-то переливает, стучит склянками и ругается себе под нос. Рядом с его “кабинетом” на металлическом столе снова лежало накрытое белой простынёй тело. Осмонд решил не звать патологоанатома, как это сделал его начальник, а подойти к нему самостоятельно. Он медленно и бесшумно направился в сторону кабинета по сырому каменному полу. Вдруг он почувствовал резкий запах. Дух химиката усиливался по мере приближения, но шёл он явно не из кабинета. Остановившись у железного стола, Уильям посмотрел на спрятанное тело. Было несложно определить, что запах идёт от него. Любопытство уже брало над ним верх – тогда, в кабинете Артура. Но юный полицейский ещё не умел учиться на своих ошибках. Он приподнял белую простыню и замер. На столе лежал тот самый мужчина, который почти месяц назад на глазах Уильяма спрыгнул в Темзу. Всё бы ничего, но у него было перерезано горло. Из кабинета Бенджамина доносились усиливающиеся звуки шагов. Полицейский тут же опустил простыню и положил её, как ему казалось, в то же самое положение.
– Я же просил не приходить, – проговорил Бенджамин прежде, чем выйти в зал.
– Вы говорили не приходить мистеру Несбиту.
– Ну значит ты теперь тоже в чёрном списке.
– Сэр, прошу, мне нужно узнать, что вы выяснили.
– Сначала ты расскажешь мне, какого чёрта ты трогаешь мои вещи… то есть трупы.
– Я ничего не…
– Ну конечно, не трогал. Я тут каждую щель знаю. Неужели ты думал, что не замечу? – Бенджамин нахмурил редкие рыжеватые брови.
– Ладно. Я видел, как этот человек месяц назад утопился.
– И что?
– Не понимаю, как тело может целый месяц не разлагаться. И откуда взялся порез на шее.
Гигант громко фыркнул, но после улыбнулся.
– В лёгких этого человека действительно вода, – начал Бенджамин. – И он действительно умер месяц назад. Вот только мужчина не утопился. Даже если ты видел, как он прыгнул в воду, допустим, с моста, это не значит, что у него получилось покончить с собой. Я уверен, что ему удалось выплыть, а уже на берегу его ждала расправа в лице “Бескрылых стервятников”.
– С чего вы решили, что это они?
– Они всегда оставляют в карманах своих жертв чёрно-красные ленточки.
– Понял. Погодите, вы ведь сказали, что в лёгких убитого вода.
– Это не значит, что он обязательно утонул. Ну предположим, что это так, тогда “Стервятники” просто нашли его тело на берегу и, в знак победы, перерезали горло.
– А почему же тело не разложилось?
– Это из-за моих экспериментов. Да, я ставлю опыты на трупах, потому что им я навредить уже не смогу. Это гораздо гуманнее, чем пытать живых. Меньшее зло, понимаешь?
Полицейский коротко кивнул.
– Так вот, – продолжил Бенджамин, – я погрузил этого мужчину в формалин. Для экспериментов необходимо полностью дезинфицировать тело. Я погружаю подопытных в стеклянные, так сказать, бочки, наполненные формалином. Ещё химикат позволяет очень долго хранить трупы, для сугубо научных целей. Но формалин убивает всё живое, поэтому я пытаюсь найти такой состав, который откроет новые возможности для медицины. Давай покажу.
– Не стоит.
Гигант зло посмотрел на юношу, и тот покорно отправился за ним. Бенджамин привёл его в свою лабораторию. Тут не было голых стен, всё закрыто шкафами, которые пестрили разноцветными колбами. Места тут не так много – только небольшой проход между столами позволял передвигаться. На каких-то из них стояла химическая посуда, на каких-то разбросана бумага, а на одном лежало тело с дырой в животе. Сердце Уильяма на мгновение ёкнуло, но он тут же вспомнил, где находится.
– Взгляни, – патологоанатом указал на ряд огромных стеклянных сосудов, сверху окованных железными кольцами. Внутри, в слегка зеленоватой воде, плавали бледные тела.
В дальней части кабинета стоял ещё один сосуд. Уильям долго не мог отвести взгляд от него, ведь в нём находилась девочка лет десяти. По сравнению с остальными подопытными она выглядела более живой, странно покачивалась в жидкости. Её руки не были раздуты, лицо не искажено, а рёбра не выпирали. Она словно безучастно наблюдала за лабораторией сквозь опущенные мертвенно-бледные веки. Зрелище действительно жуткое, но Бенджамин с гордостью смотрел на эти сосуды. Уильям понимал, что всё это незаконно, но возразить не посмел.
– Какие-то из них залиты формалином, – гордо начал гигант, – какие-то смесью моего собственного производства. Сейчас ты задаёшься вопросом: и для чего же это всё нужно? Отвечу: я знаю, что мои действия аморальны и прочее. Но зачем же хоронить тела, занимать землю, которой в дальнейшем явно будет не доставать? Мой способ даст мёртвым шанс помочь кому-нибудь даже после кончины. Закупорив человека в такую банку, можно уберечь его органы от разложения. Бесценные органы. Только представь: ублюдки вроде “Бескрылых стервятников” перестанут убивать и продавать органы своих жертв нуждающимся, потому что дефицита этих самых органов не будет. Ты наверняка слышал о том, как врачи пересаживали больным почки. Я хочу создать бесконечный банк органов, каждый сможет получить помощь совершенно бесплатно, ведь у любого заспиртованного трупа можно будет вырезать почку и поставить больному. А медицина не остановится на одних почках, врачи обязательно научатся пересаживать лёгкие, печень, сердце и даже мозг. В теории это выглядит очень оптимистично. Жаль, что общество не поддержит такой вид помощи. Я рассуждал на тему всего этого и выдвинул такой забавный вопрос: если человеку постепенно заменить абсолютно каждую часть его тела, останется ли он тем же человеком? Останется ли какой-нибудь Билли тем самым Билли после замены всего?
– Понятия не имею, но благодарю за разъяснения, сэр, – проговорил Уильям, которому уже порядком надоело слушать научную речь чересчур увлёкшегося патологоанатома. – А почему же вон тот сосуд стоит в стороне? Тот, что с девочкой.
Бенджамин скривился. Подхватил полицейского за локоть и вывел из кабинета.
– Это не твоё дело, – быстро произнёс он.
– Я приехал к вам, как вы могли догадаться, по другому поводу, – Уильям не стал добиваться от гиганта ответов насчёт девочки.
– Убийство в “Старом госте”, я знаю. Жертву смогли опознать. Это Джек Эванс. Тебе это имя ни о чём не говорит, а вот Артур будет весьма озадачен. Что могу сказать о нанесённых увечьях? Горло перерезано, скорее всего, охотничьим ножом, левой рукой. Брюшная полость вспорота, обе почки, части печени, желудка и кишечника вырваны. Все перечисленные органы были обнаружены в комнате, в которой находилось тело. Я насчитал девять колотых ран в области рёбер, убийца пытался добраться до сердца, но оставил эту затею.
– Это всё?
– Вы имеете дело с безумцем, поэтому вырезал ли он своё имя на лопатке жертвы или же зажарил и съел почку, как кое-кто, роли не сыграет. Характер ранений говорит лишь о том, что он теряет контроль. С другой стороны, когда убийца перереза?л горло, то сохранял холодный расчёт.
– Благодарю, сэр. Вы оказали Скотланд-Ярду неоценимую услугу.
– Не нужно разговаривать со мной заученными фразами. Неоценимую услугу Скотланд-Ярду я окажу, сказав ещё кое-что. У Джека Эванса при себе не было “клюва”. В точности передай Артуру эти слова. Теперь уходи.

13.
– Сэр, разрешите доложить? – Уильям высунулся из дверного проёма.
– Разрешаю, – Артур тут же спрятал письмо в верхний ящик стола.
Полицейский вошёл, встал напротив своего начальника и, заложив руки за спину, произнёс:
– Я считаю, что Бенджамин причастен к убийствам.
Артур не сдержал смеха. Он запрокинул голову назад, показав желтые зубы.
– Не хочу расстраивать, о великий сыщик, – инспектор смахнул выступившую от смеха слезу, – но Бенджамин даже не выходит из морга. Он живёт там, и я не знаю, какая сила способна вытащить его оттуда.
– В морге я нашёл тело мужчины, который утопился при мне месяц назад. А теперь он лежит там у него на столе с перерезанным горлом. К тому же этот больной псих держал его в формалине и ставил на бедняге опыты. Он только что показывал мне трупы в банках, среди них даже была маленькая девочка.
– Порез не имеет к Бенджамину никакого отношения, за него я ручаюсь. А что касается экспериментов, так он уже имел проблемы с законом из-за этого. Если ты не заметил, то морг, в котором он работает, не совсем официален. Когда-то Бенджамин работал в настоящем морге, где трудилось множество сотрудников. Уже тогда он пытался ставить на трупах опыты, но был пойман и арестован. Спустя пару месяцев его освободили, но дурная слава не слезала с него. Он не мог найти работу. Тогда я предложил ему стать моим помощником. Вскоре не только моим, но и всего Скотланд-Ярда. Теперь он самолично занимается телами, которые ему предоставляем мы.
– Раз так, значит девочку тоже вы предоставили. Скажите, что с ней случилось?
– Понятия не имею, о какой девочке ты говоришь. Мы не разрешаем ему работать с телами детей, это уж слишком.
– Я собственными глазами видел эту бедняжку. У меня тряслись коленки, когда я смотрел на неё, хотя видел вещи и пострашнее.
– Давай опустим эту тему. У нашего патологоанатома много тайн, о каких-то из них мне известно, а какие-то он утащит с собой в могилу. А сейчас, будь так любезен, расскажи, что ты узнал о деле?
– Бенджамин попросил передать: у Джека Эванса при себе не было “клюва”. Так звали убитого. Понятия не имею, что это значит, но вы должны понять.
Инспектор, приоткрыв рот, пару секунд просто смотрел в стол. Потом поднял вылупленные маленькие глаза.
– Сэр, – Уильям подошёл ближе, – не томите, что это значит?
Артур, всё ещё не говоря ни слова, уставился в окно.
– Джек Эванс – лидер “Бескрылых стервятников”, – пробормотал он. – Поверить не могу. Мы пытались найти его не один год, но безуспешно.
– И что теперь будет?
– Я не знаю. Возможно “стервятники” захотят найти убийцу и зальют улицы Уайтчепела кровью. А может быть, в ужасе разбегутся. Так или иначе, влияние этих сволочей подорвано, значит мы сможем противостоять им. Пора начинать охоту.
– А что насчёт “клюва”?
– Все “стервятники” носят при себе чёрно-красные ленточки…
– Простите, что перебиваю, но я тут подумал: вы столько всего знаете об этих бандитах, но ничего не пытались сделать с их террором?
– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Знать о том, кто ими управляет, или что они при себе носят – одно, а вот бороться с армией этих беспринципных отбросов – другое. Продолжу. Они вкладывали в карманы своих жертв эти ленточки. Но так делали только низшие слои общества “стервятников”. Лидеры же носили на своей груди точно такую же ленточку, но хитрым образом закрученную. И в эту ленточку они вшивали металлическое украшение, похожее на клюв птицы. Ни одна побрякушка Джека Эванса не была похищена, кроме “клюва”. Это даёт нам понять, что наш преступник намеренно выслеживал его и убил с какой-то целью.
– А ещё это даёт нам понять, что Ричард Браун, букмекер, тоже был убит не просто так. Они как-то связаны, – заключил Уильям.
– Возможно, но сейчас нужно идти по горячему следу.
– Сэр, у мистера Адамсона из кармана пальто торчала какая-то чёрно-красная штучка. Может быть он всё-таки…
– Пока мы не будем проводить обыск в его доме. У нас нет явных доказательств. Что Бенджамин сказал по поводу нанесённых ран?
– Сказал, что во время самого преступления убийца был расчётлив, но потом, словно с цепи сорвался.
– Не очень-то это нам поможет, почти все убийцы такие.
– И какие же у нас теперь планы? – Уильям сел в кресло.
Тут в кабинет вбежал молодой полицейский в забавной каске со звездой. Он был типичным полисменом, который сохранял дресс код: тёмный мундир с большими пуговицами, ремень со здоровенной металлической бляшкой и белые перчатки.
– Мистер Несбит, на одной из главных улиц Уайтчепела совершено жестокое убийство, – пытаясь восстановить дыхание, говорил он.
– Вот и наши дальнейшие планы, парень, – вставая, прошипел Артур. – Отправляемся в Уайтчепел.

14.
Билл тихонько свистел сквозь кривые, полусгнившие зубы. Он был просто счастлив. Сегодня вообще весь Уайтчепел ликовал, ведь главная язва Ист-Энда благополучно отправлена к праотцам. Как бы сильно Артур ненавидел журналистов, часть информации всё равно попадала в руки местных редакций. Инспектор, не стесняясь, давал им взятки, дабы те не публиковали статьи об ещё не раскрытых преступлениях. И это приносило свои плоды: жители Большого Лондона не догадывались о происшествиях Уайтчепела, но местные же всегда знали об убийствах, ограблениях и всём, что как-нибудь подрывало авторитет полиции. Во времена, когда летучий отряд Скотланд-Ярда вызывал панику у любого, газеты рассказывали обо всём, что делали полисмены. Это, как считал Артур, одна из главных причин полнейшего провала в расследовании дела Джека-потрошителя. А ещё именно журналисты виновны в череде зверских убийств, совершённой уже не этим безумцем. Эта самая череда затронула и лично Артура, но он предпочитал нести своё горе самостоятельно и не рассказывать о нём.
– Слушай, Джеймс, – неуверенно промямлил Уильям, – как ты считаешь: мог ли мистер Адамсон совершить это убийство?
Бывший секретарь только презрительно посмотрел на него, фыркнул и отвернулся.
– Понял. Давно хотел спросить ещё кое-что: за что ты меня так не любишь?
Томсон снова искоса посмотрел на него, но на этот раз ответил:
– Уж слишком легко тебе дался перевод из Брайтона.
– Что не так?
– Никаких выдающихся особенностей я в тебе не вижу, значит перевели тебя не за грандиозные достижения. По твоей одежде могу сказать, что жил ты получше, чем средний англичанин. Значит и заплатить кому надо для перевода в Лондон не составило труда.
– К чему ты клонишь?
– К тому, что ты нарушаешь хрупкую справедливость путём коррупции. Скотланд-Ярд обмелел, и это факт, ему нужны талантливые полицейские, чтобы восстановить такую вещь, как летучий отряд. Но таланты сидят по своим маленьким городам со своими маленькими проблемами, в то время, как подобные тебе, безмятежно перебираются сюда.
– Плевал я на такую справедливость, – оживился Уильям. – Я далеко не первый и не последний, кто провернул такое. А если коррупция уже осуществлена, то и справедливости никакой нет. Такое происходит постоянно и везде, с этим ничего не поделать.
– Ты полицейский, чёрт тебя дери. Сохранение справедливости – твой основной долг, – повысил голос бывший секретарь.
– Одумайся, Джеймс, справедливость – это вымысел, созданный для поучения детей. Такой же вымысел, как честь и любовь.
– В чём-то ты прав: справедливость в своём первозданном виде действительно отсутствует. Но для этого мы и существуем. Я говорю не о полицейских, нет, говорю о человечестве. Справедливость не может существовать сама по себе, даже природа стремится уничтожить её. Но это не даёт нам права, говорить, что если справедливость однажды была нарушена, то совершив зло снова, никто не пострадает.
Уильям зло фыркнул и отвернулся.
– Именно из подобных тебе и вымирают животные, – продолжил Джеймс. – Я не рьяный защитник зверушек, просто привожу пример. Каждый охотник думает, что, подстрелив одного оленя, он никому ничего плохого не сделает. Возможно, он прав. Но таких охотников тысячи. В конечном счёте все олени окажутся мертвы, вид исчезнет. То же самое может случиться и с обществом. Конечно не вымирание, но обнищание одних, и приход к власти других. Подобное происходит уже сейчас. Хм… а потом все удивляются.
– Может перестанете?! – разразился Артур.
Спустя тишину Билл развернулся к ним:
– Приехали.
Полицейские вышли из автомобиля. Главная улица Уайтчепела, обычно забитая пьянью, была наполнена полицейскими. Никто из них не подходил к телу, сидевшему у фонарного столба. Это была единственная улица Ист-Энда, которая не вызывала столь дикого отвращения. Тут тоже было паршиво, но не так, как везде. Полицейские перекрывали все подходы к месту убийства, все улицы поблизости. Они берегли тело для прибывших Артура, Джеймса и Уильяма. А ещё для Джона Вуда, который вновь опаздывал. Артур не собирался его ждать, ведь присутствие второго инспектора вовсе не поможет расследованию.
Они направились к телу. Крепкий мужчина с чёрными волосами, закрывающими лицо. Горло перерезано, тело бережно накрыто пальто. Артур приподнял его, на свет показалась кучка органов, сложенных вместе. Здесь было почти всё: кишечник, печень, желудок, поджелудочная, почки, куски лёгких. Артура это очень удивило, ведь совершить такое на самой людной улице Уайтчепела просто невозможно. Огромная лужа запёкшейся крови подтверждала, что убийство произошло именно у этого столба. Артур убрал волосы с лица жертвы. Сразу стало понятно, что преступление совершено недавно, вероятно, перед рассветом.
– Сэр, – выпрямился Джеймс, – кажется, я знаю, кто это. Майкл Торп – директор алкогольного завода. Когда-то я был знаком с ним, даже неплохо общались, но потом он развил свой бизнес и смог укрепиться в Большом Лондоне.
– Отлично. Парень, будь так добр, проведи замеры ранометром, – скомандовал инспектор.
– А не могли бы вы… – поморщился Уильям.
– Что?
– Прикрыть вот эту кучу.
– Как хочешь, но придётся привыкать лицезреть подобное.
Парень подошёл, посмотрел на застывшее лицо убитого. Осторожно вставил прибор. Показатели точно такие же, как и у предыдущих убийств в Уайтчепеле. Но вдруг он что-то обнаружил в ране. Кусочек бумаги. Поборов брезгливость, Уильям достал его. Это была записка.
“Этот идиот портит все мои планы. Я давно подумывал сдать его вам, мистер Несбит, но я всё-таки пообещал ему помочь. Однако моё дело куда важнее обещаний. Я не могу рисковать из-за него. Поэтому сообщаю, что убийца это Конор Адамсон, наверняка кто-то из вас подозревал, что это он, но вы ничего не предприняли. Живёт он, если что, в самом конце этой улицы в дряхлом многоквартирном доме, на крыше которого стоит флюгер в виде свиньи. Какое свинство. Комнатка его на третьем этаже, зелёная такая дверь, не пропустите. Что ж, осталось доставить письмо в почтовый ящик. Надеюсь, он уже закончил с ним.”
– Похоже, автор письма прибыл сюда после убийства и оставил нам сообщение. Но для чего ему это надо? И кто он, если не убийца? – задавался вопросами Уильям.
– Сейчас это не важно, нужно провести обыск в доме этого Адамсона. Полицейских бы с собой взять.
Тут на белом коне с серой мордой подъехал Джон Вуд. Он свысока посмотрел на всё происходящее. Зевнул.
– Надеюсь вы и без меня справились.

15.
Полицейские приближались к полуразрушенному многоквартирному дому. Во главе колонны ехал инспектор со своими помощниками. Следом скакал Вуд. Его кобылка не спешила, а пыталась идти вровень с остальными, но Джон постоянно подгонял её. К слову, свою лошадь он очень любил. Купил её ещё жеребёнком, прозвал Сэнди. В моменты единения с животным он разговаривал с ней, делясь проблемами. Поговаривают, что Джон даже спал в конюшне во времена тяжёлого душевного кризиса. Сэнди же, будучи, безусловно, самой быстрой скаковой во всём Скотланд-Ярде, любила хозяина не меньше, чем он её. Наиблагороднейшее животное всегда прижималось к Вуду, щекоча его серебряной челкой, согревая дыханием.
Помимо него, Артура, Джеймса и Уильяма на обыск были направлены ещё пять полицейских в касках. Трёхэтажный барак с коричневыми стенами немного возвышался над остальными. Именно в нём, судя по письму, и проживал Конор Адамсон.
Подойдя к дому вплотную, Вуд спрыгнул с лошади, похлопал её по шее и ласково проговорил:
– Постой тут, Сэнди. Я скоро вернусь.
Лошадь ответила мелодичным фырканьем.
– Ты с нами не пойдёшь, – Артур скрестил руки на груди. – Обыск – дело деликатное, оно требует профессионального подхода.
Вуд по-обезьяньи выдвинул нижнюю челюсть, но перечить не стал. Взмахнув головой в сторону двери, он поторопил их.
– Парень, пойдёшь со мной, – скомандовал инспектор. – Джеймс, останься здесь и проследи за этими жуликами, ну… полицейскими.
Томпсон недовольно кивнул.
Артур и Уильям стали подниматься по узкой каменной лестнице. Стены были покрыты трещинами, в углах копилась паутина, а стёкла украшались подтёками. Поднялись на третий этаж, увидели зелёную дверь. Положив правую руку на револьвер, спрятанный за пальто, Артур трижды постучал. Внутри послышалось явное оживление, усиливающийся звук шагов, который, приобретя максимальную силу, угас. Конор явно подошёл к двери и задумался, стоит ли ему открывать. Тут Уильям уловил щелчок от взведённого Артуром курка револьвера. Наконец Конор открыл дверь. Теперь его голова казалась такой маленькой. Неестественно маленькой. Его глаза прыгали с одного полицейского на другого. Он нервно дышал.
– Добрый день, мистер Адамсон, – улыбнулся инспектор, подняв закрученные усы. – С вашего позволения, мы хотели бы провести обыск в вашей квартире. Разумеется, если вы не против.
– Я… я… Я против! – возразил Конор.
– Как хотите, – Артур уже было развернулся, чтобы уйти, но вместо этого, несмотря на внешнюю старость, молниеносно ударил хозяина квартиры рукояткой револьвера прямо в лоб.
Конор пошатнулся, инспектор воспользовался этим. Он приставил оружие к его лбу и стал давить им. Адамсон попятился назад, споткнулся о собственный беспорядок и свалился на пол. Артур продолжил давить на него. Конор неистово вопил отрывистым криком. Он боялся. Боялся, как загнанная в переулок куртизанка, как ребёнок, отец которого вновь пришёл домой пьяным, как шавка, которую вот-вот загрызут собственные сородичи.
– Парень, не стой столбом, – совершенно спокойно говорил Несбит. – Начинай обыск.
Уильям коротко кивнул, вошёл в квартиру, перешагнув длинные ноги Конора. Везде валялись тряпки, поломанные стулья, какой-то металлолом. Похоже, Адамсон собирал разный хлам. Благо, проводить долгий обыск не пришлось, потому что как только полицейский вошёл в ванную комнату, увидел жуткую картину: тазик, наполненный водой, перемешанной с кровью, окровавленная одежда, лежавшая на полу, и, конечно, нож. Уильям сразу же замерил его. Похоже, именно этим ножом убийца наносил раны в области живота и груди. Но не им перерезал горло, это однозначно. На обратном пути Осмонд заметил лежавший на кухонном столе рядом с пропавшим завтраком “клюв”. В коридоре инспектор всё ещё прижимал Конора к полу.
– Сэр, в ванной нож и окровавленная одежда. Размеры ножа соответствующие.
– Спустить и позови остальных.
Уильям полетел вниз по лестнице, перепрыгивая перила.
– Все поднимайтесь! – закричал он, не успев выйти к полицейским. – Будем брать преступника.
Вуд и Томпсон с энтузиазмом побежали вверх, остальные лениво зашагали по ступенькам. Вдруг, на полпути раздался выстрел. Джон и Джеймс побежали ещё быстрее.
В дверном проёме во весь свой рост стоял Артур, в его руке дымился револьвер. Конор лежал на полу с живописной дырой во лбу.
– Какого чёрта, Несбит?! – возмутился Вуд. – Не это мы должны были сделать.
– Он сопротивлялся, – ответил Артур, развернувшись. – Зато теперь не придётся его судить.
– Зато теперь мы ничего не узнаем о том, кто написал то письмо. Да, мне рассказали о нём, – скривился Джон. – И ты знаешь, что тебе придётся ответить за это.
– Не будь таким правильным. А вы чего стоите? Идём праздновать! Мы завершили громкое дело!

16.
“Артуру Несбиту.
Тело Майкла Торпа я осмотрел. Не могу сказать, что увечья сильно отличаются от прошлого случая. Тот же самый порез на шее, изорванная брюшная полость, вырванные органы. Опять два ножа, опять раны нанесены разными руками. Но на этот раз убийца действовал во много раз быстрее. Он явно знал, чего хотел, был увереннее. По большому счёту, ничего интересного.
А вот за предоставленные тобой останки этого Адамсона я сердечно благодарю. Недавно ко мне в морг заходила та проститутка, которая держит бордель. Она подтвердила, что это он заходил к её подопечной, уехавшей в Париж. Для вас всё сложилось хорошо. Для полиции я имею ввиду. На этом я бы закончил письмо, но ты попросил рассказать что-нибудь интересное про этого самого Адамсона. Правда не понимаю, для чего ты попросил его сжечь. Хотя мне это совершенно не важно.
У бедолаги явные проблемы со здоровьем. Он никчёмен, даже убог. Во всем у него есть изъяны. Буквально каждый его орган можно выставлять в музее уродств. Я уверен, что он недоношенный, родился раньше срока. Ума не приложу, как такое существо вообще выжило в Уайтчепеле. Занятно, что на вид он вполне здоров, не считая дырки в голове. За неё я как раз хотел тебя поругать, Артур. Ты же должен понимать, что психи – это настоящий кладезь потаённых знаний о разуме человека. А разум, если ты не знал, покоится в мозге, который ты любезно разнёс к чертям собачьим! Этот человек рвал на части тела жертв, он безумен. Основательно изучив его мозг, можно дать ответы на вопросы безумия не со стороны психологии, а со стороны медицины и строения органов, понять природу сумасшествия и научиться её исправлять. Но ты испортил такой потрясающий материал для исследования.
Я сожгу его, как ты просил. Его тело мне ни к чему. Всё же подозреваю, что ты неплохо так облажался, убив его, а теперь пытаешься замести следы. Я не имею ничего против. Хорошо, что убийства прекратятся. Не так важно, что именно стало с преступником.
Хоть на мой взгляд ты искал его слишком долго, не могу не поздравить тебя с успешным завершением дела. Конечно, я всё ещё не жду тебя к себе в гости, но не забывай уведомлять меня о новых интересных убийствах.
Бенджамин Бранэт.”

17.
На следующий день, Уильям и Артур сидели в кабинете и читали газеты. Джеймс снова уехал навестить сестру. В этот раз он особенно торопился к ней.
– Пишут, что отважные полицейские из Скотланд-Ярда арестовали опасного маньяка, убившего трёх человек. “Арестовали”, ага. Эти газеты всё время врут, – прошипел Артур.
– Если бы там написали "убили", то полицейские не были бы такими героями в глазах общественности.
– Возможно.
– Кстати, что заключил Бенджамин по поводу Майкла Торпа?
– Всё так, как и в прошлые разы. Два ножа, раны нанесены разными руками, органы вырваны. Бенджамин написал мне это в письме. А ещё он написал, что убийца был увереннее, чем раньше. Вероятно, делал всё быстрее. Я имею ввиду вырывание органов и тому подобное. В этом же письме он рассказывает о Коноре Адамсоне. Можешь почитать на досуге.
– У Вуда красивая лошадь, – посмотрев в окно отметил Осмонд. – Это я так, к слову.
– Сложно поспорить. Удивлён, что такая красавица как Сэнди досталась такому паршивцу как Вуд. Самая быстрая лошадь Скотланд-Ярда. Я пытался подходить к ней, но она никого не подпускает. Но, наверное, я не смог бы сладить с ней.
– Вы разбираетесь в лошадях?
– Ещё бы.
– Думал вы предпочитаете автомобили, – ухмыльнулся парень.
– Это только для важности. Чтобы казаться лучше, чем все. Раньше я обожал ездить верхом.
– А сейчас у вас есть конь?
Есть, но давно не навещал его. Я зову его Пилигрим. Вороной красавец с роскошной гривой. Огромный, как бизон. Сэнди самая быстрая в Ярде, это правда, но никто не сравнится с Пилигримом в выносливости. Пора бы снова начать ездить верхом.
После недолгого молчания Уильям неуверенно произнёс:
– Сэр, я знаю, что лезу не в своё дело, но, что же так печалит вас в том письме?
Артур презрительно посмотрел на него.
– Ладно. Мы, всё-таки, “арестовали опасного маньяка”. Как ты понял, это письмо от моего сына, написанное уже почти 4 года назад. Написал его мой сын Гарри, – начальник немного помолчал. – В этот самый день, когда он отправил письмо… его убили. По пути из почты. Это был уличный вор, он требовал от него деньги, но Гарри не дал ему ничего. Тогда вор ударил его ножом. Мой сын умер в больнице. Самое ужасное, что убийца избежал наказания. Местной полиции показания свидетеля показались слишком неубедительными. Сейчас он уехал куда-то, вроде в Испанию. Мне жаль Эмили, она осталась одна. Я помогаю ей, как могу.
– Всегда трагично терять кого-то, но это часть нашей жизни.
– Я не закончил. Мой младший сын Джейкоб с тех пор не общается со мной. Видишь ли, он винит меня в смерти брата. Я всегда старался помочь Гарри, иногда я перебарщивал, поэтому он переехал в Лестер. Как говорит Джейкоб, если бы я не навязывал ему свою помощь, то он был бы сейчас жив.
– А Джейкоб в Лондоне?
– Да.
– Вы знаете где он живёт?
– Знаю.
– И не пытались наладить с ним отношения?
– Конечно, пытался. Но он не желает ни видеть меня, ни слышать.
– Может быть мне удастся повлиять на него?
– О, нет. Он очень упёртый. И, знаешь, я сам разберусь со своей семьёй.
– Это вы называете “семьёй”? Вы не общаетесь с сыном 4 года. Я обязан помочь вам, если вы сами не в силах.
– Делай, что хочешь. Мне всё равно.
Они молчали, в этот раз долго. Наконец, Уильям робко произнёс:
– Сэр, я бы всё-таки хотел узнать о деле Джека-потрошителя.
Несбит зло посмотрел на него, но отложил газету и начал свой рассказ.

Глава 2. Потрошитель.
1.
В последний день лета 20-летнему Артуру Несбиту выспаться не удалось. В то время он ночевал в Скотланд-Ярде и всегда был готов отправиться к месту преступления вместе со своим начальником и хорошим другом инспектором Абберлайном. В эту ночь Фредерик не поехал на дело, но приказал Артуру узнать, что же произошло в Уайтчепеле. Молодой полицейский прибыл к одной из конюшен, где уже собрались местные полицейские. Против ворот лежало тело, которое было трудно разглядеть из-за собравшейся толпы. Она совершенно не позволяла пробиться к жертве. Тогда Артур обратился к мальчику лет четырнадцати. Казалось, что ему вообще всё равно, что в паре метров от него лежит мёртвый человек. Парниша только пинал ногой небольшой камешек, не более того.
– Как тебя зовут, мальчик? – спросил у него Артур.
– Меня зовут Джон, – равнодушно ответил он. – Вы наверняка знаете моего папу. Его зовут Колин Вуд, и он инспектор, вон там стоит.
– Теперь я понимаю, что ты тут делаешь. Отец привел тебя сюда, потому что хочет приучить ко всему этому. Мистер Вуд верит, что ты станешь первоклассным полицейским, верно?
– В точку. Вот только я хочу стать актёром. Не интересны мне все эти расследования с убийствами. Но против папки не попрёшь… – юный Джон Вуд сожалеюще опустил голову.
– А ты случайно не расскажешь мне, что тут случилось?
– Папа мне всегда рассказывает о всех происшествиях. И он всегда говорит очень прямо. Убита Мэри Николз, она проститутка, – без зазрений совести рассказал мальчик. – Где-то полчаса назад ей перерезали горло и… Я думаю, вы сами посмотрите, что с ней сделали.
– Весьма ценная информация. А свидетели есть?
– Пока нет.
Артур, которому лично инспектор Абберлайн позволял не носить полицейскую форму и шлем, ещё раз поблагодарил мальчишку и решительно попытался пробиться через толпу зевак. Пользуясь огромным ростом и пугая толпу револьвером на поясе, полицейскому таки удалось подобраться к телу. У жертвы было перерезано горло и имелись огромные длинные раны в области живота. Он видел подобные случаи не раз, но теперь в этом было что-то более пугающее. Тело лежало прямо посреди улицы, и убийцу могли заметить. Но не заметили. Полицейский и вправду видел вещи пострашнее, от которых до сих пор кровь стыла в жилах. Но в этот раз всё было иначе. Свежее тело не так уж сильно влияло на него. В ужас вгоняло само окружение. Солнце даже не думало появляться, но даже с ним Уайтчепел не был бы привлекательнее. Никто никогда не ходил сюда по своей воле, все знали, что это гиблое место, в котором обитают такие же гиблые люди. Тут всегда было сыро, даже когда стояла июльская жара, помои смешивались с грязью, образуя омерзительный пол Ист-Энда. Убийства происходили здесь чуть ли не каждый день, но всем было настолько плевать на них, что про многие до сих пор никто не знает. Эти места обходили даже полицейские, ведь тратить средства на наведение порядка в обречённом районе бессмысленно. Удивительно, что весь этот ужас соседствует с Большим Лондоном и имеет долгую историю, которую многие предпочли бы забыть.
Задача Артура заключалась в том, чтобы доложить Абберлайну об убийстве и раскрыть его детали. Деталей было не так много, потому что никто ничего не знал, а может все боялись. Так или иначе, Уайтчепел не любил гостей, в том числе и защитников правопорядка. Местные тоже не любили их, а потому не хотели сотрудничать.
Это преступление могло просто утонуть в бесконечном числе бед Ист-Энда, но этому не суждено было случиться. Сегодня в толпе зевак оказался журналист из Большого Лондона. Из-за него весь мир узнает о Джеке-потрошителе, из-за него полицейским так и не удастся поймать убийцу, из-за него появятся новые чудовища, из-за него Артур лишится самого дорогого в своей жизни, из-за него общественность обрушится на Скотланд-Ярд. Но всему этому только предстоит случиться. А сейчас Артур Несбит направится к своему начальнику, чтобы всё ему доложить.

2.
– Значит снова Уайтчепел. Второе громкое убийство за месяц, – смотря в окно, говорил инспектор Абберлайн. – Пока ты ездил туда, мне сообщили, что это дело передано мне, Муру и Эндрюсу. Будем ждать вердикта наших коллег из морга.
Артур всегда считал Фредерика Абберлайна великим человеком. Именно он заменил ему отца, когда тот умер. Абберлайн воспитывал его, а заодно обучал полицейскому делу. Инспектор всегда выглядел уверенно, никогда не поддавался эмоциям. Настоящий эталон служителя закона. Почти всё его лицо закрывали густые, сначала спускавшиеся до подбородка, а затем переходившие в бакенбарды, усы. Абберлайн всегда держал руки сложенными за спиной, всегда высоко задирал голову. Хоть он и не отличался большим ростом, всегда выглядел величественно и грозно. Он сравнивал расследования с шахматами, в которых полиция соревнуется с преступником, поочерёдно делая ходы. Каждая сторона должна продумывать действия наперёд. Забавно, что в этой ситуации негодяи совершают первое действие, значит играют белыми, а полиции достаются чёрные фигуры. Фредерик позволял себе нарушать правила Скотланд-Ярда. Стандартным полицейским одеяниям и каскам он предпочитал элегантное пальто. Всем своим подчинённым он тоже разрешал отходить от традиционных кителей и шлемов.
– Я тут думал, – проговорил черноволосый Артур, – может быть это один человек?
– О чём ты?
– Ну… я считаю, что в недавнем убийстве Марты Тэбрем и этом есть что-то общее.
– Хм… возможно. Но я бы не стал связывать их. Если не ошибаюсь, то у Тэбрем не было пореза на шее. А убийцы всегда имеют свой собственный почерк. Не будем заострять на этом внимания.
– Как скажете, – прошипел Артур, покручивая чёрные, как смола усы.
Абберлайн посмотрел на часы.
– На всякий случай поговорю с мистером Барретом, – решил инспектор. – Он расследовал дело Тэбрем. Попробую выяснить что-нибудь.
– И всё же мне кажется, что это “глухарь”. Никаких улик нет, – потирая руки проговорил Несбит.
– Все преступления в Уайтчепеле не имеют улик. Но это не значит, что местные ничего не знают. Нужно просто правильно их спрашивать.

3.
Фредерик Абберлайн работал в Скотланд-Ярде уже давно и успел зарекомендовать себя как талантливый инспектор и следопыт. Убийство Мэри Николз стало беспокоить общественность. Люди требовали немедленно найти преступника и наказать его. Почти все силы полиции были впервые брошены в Уайтчепел, что потянуло за собой шквал преступлений в остальных частях города. Начальство Скотланд-Ярда не могло определиться, какого же инспектора назначить главным, поэтому такового и не нашлось. Сразу несколько офицеров вели свои собственные расследования и не собирались делиться информацией со своими коллегами, каждый хотел найти убийцу сам. В их числе был и Фредерик Абберлайн. Они тщательно допрашивали всех, кто проживал на ближайших улицах, осматривали каждый дюйм места преступления. Но напрасно. Полицейским не удалось узнать ничего. Казалось, убийца продумал вообще всё, не оставил и следа.
С каждым днём горожане всё сильнее давили на полицию. Это вынудило верхушку Скотланд-Ярда отдать приказ об аресте всех, кто мог быть причастен к убийству. В основном под стражу попали жившие поблизости пьяницы, коих было предостаточно. Но и это не помогло расследованию. Безусловно, среди арестованных были преступники, убийцы, но не было того самого – безумного гения, способного жестоко убить, но и не потерять контроль над собой.
Артур собирался купить небольшой дом, чтобы поселиться там с супругой, с которой они обвенчались всего год назад. Но Несбит понимал, что сейчас не лучшее время. Пусть Линда останется в Бирмингеме, пока всё не уляжется. Артур не может рисковать ей, годовалым Гарри и пока ещё не родившимся Джейкобом.

4.
8 сентября Артуру снова не удалось выспаться. На этот раз Абберлайн отправился с ним.
Утро было сырым, хотя Уайтчепел казался таким даже в солнечные дни. На заднем дворе одного из домов собрались полицейские. В этот раз пробиться к жертве не составило труда, присутствующие расступались перед инспектором Абберлайном. Артура снова охватил ужас, остановившийся в горле и давящий на живот. Тело женщины было изуродовано: перерезано горло, на шее висел её же кишечник, живот прямо-таки вывернут наизнанку, буквально выпотрошен. Абберлайн спокойно подошёл к телу, покрутился над ним, как стервятник, вытер лоб платком. Он был спокоен, лицо не выражало ничего. Глаза инспектора бегали в поисках следов. Но их не было. Дома в этой части Уайтчепела могли похвастаться мощёными дворами, что затрудняло нахождение улик. Постояв ещё, он подозвал Артура.
– А вот это уже похоже на убийство Николз. И горло перерезано, и живот.
– Вот только тело выпотрошено. В тот раз такого не было, – подметил Артур.
– Мой друг, люди ведь совершенствуются, развиваются, вот и этот убийца не стоит на месте. Нужно поймать его, пока он не превзошёл самого себя. Благо, у нас есть свидетели. Приведите их сюда!
Полицейский с лицом пекаря привёл двух очевидцев.
– Представьтесь, – фальшиво улыбнулся Абберлайн. – Сначала вы, – инспектор указал на женщину.
– Ой, здрасьте, инспектор, – засуетилась пухлая свидетельница. – Элизабет Лонг меня зовут.
– Что же вы видели, мисс?
– Примерно в половине шестого утра. Я проходила, значит, мимо этого дома и видела, как Энни разговаривала с каким-то мужчиной…
– Вы сказали Энни? – насторожился Абберлайн.
– Да, она моя подруга, Энни Чепмен.
– Почему вы сразу не сказали, что знаете её?
– Меня не спрашивали, вот и молчала.
– Опустим этот момент. Главное – мы опознали жертву. Продолжайте.
– Она разговаривала с мужчиной. Мужика-то я даже успела рассмотреть. Ему чуть больше сорока, он был выше Энни, с тёмным лицом и… Как сказать? Он был как бы потрёпанным, но благородным. Пальто такое длинное, портфель, шляпа.
– Вы довольно хорошо запомнили его. Сможете опознать?
– Сомневаюсь. Было темно, и лица я не видела.
– Спасибо, мисс. Вы свободны. Теперь вы, мужчина.
– Погодите, – продолжила женщина, – я больше чем уверена, что это Кожаный Фартук.
– Кто? – скривился Абберлайн.
– А вы что, не знаете? Это Джон Пайзер. Он, вроде, сапожник, но все знают, что он избивает проституток, таких, как Энни. Извините.
Абберлайн подозвал к себе полицейского, что-то прошептал ему на ухо. Тот сразу забрал с собой пару других полисменов, и они удалились.
– Теперь вы, сэр, – Фредерик указал на другого свидетеля.
– Альберт Кадош. Я заходил вон в тот соседний дом где-то в половине шестого и услышал голоса. Женский и мужской с лёгким акцентом.
– С акцентом?
– Ну да. Мужчина говорил как-то мягко. Хоть голос был грубым, не знаю, как это объяснить.
– Я вас понял. Давайте дальше.
– Я остался покурить, а потом за забором что-то рухнуло. Полагаю, это упала жертва.
– Вы слышали, о чём был разговор?
– Нет, они говорили тихо, а подслушивать я не хотел. Могу сказать, что у них была довольно дружеская беседа, по крайней мере напряжения в их тонах я не слышал.
– Вы не могли не уловить деталей разговора, раз заметили акцент мужчины.
– Я только обрывки слышал, – мужчина почесал затылок. – Она говорила о пятнице. А он, я слышал, упомянул “благо Уайтчепела”.
Абберлайн медленно кивнул.
– Спасибо за информацию. Вы тоже свободны.
Инспектор отошёл от тела. За ним последовал Артур.
– Что теперь?
– Будем рыть улики. Побеседуем с этим Джоном Пайзером. Возможно, внутри жертвы есть какие-то следы. Если ничего не выйдет – будем ждать следующего хода убийцы. А он, поверь мне, совсем скоро будет действовать вновь.

5.
“Комната пыток”, или как её называли полицейские “зал для допросов” освещался одной единственной лампочкой, которая не сильно спасала положение. По углам стояли двое полицейских, за столом сидели Абберлайн и сержант Уильям Тик, которого Фредерик отправил за Кожаным Фартуком, и сам подозреваемый.
Бородатый еврей в круглых очках смотрел на них совершенно бесстрашно. Он уже имел дело с сержантом Тиком и считал, что тот недолюбливал его. Он смотрел ему прямо в глаза, не отводя взгляд.
– Что на этот раз, мистер Тик? – спросил Кожаный Фартук.
– Где ты был этой ночью? – рявкнул сержант.
– Думается мне, что это не вашего ума дело, – подозреваемый прилёг на спинку стула, поправив лапсердак.
Сержант подал полицейским команду поставить еврея на место, но Абберлайн жестом остановил их.
– Слушай сюда, – Фредерик наклонился к нему через стол, – у нас вполне хватает поводов держать тебя тут, пока ты не сдохнешь, но сейчас нет на это времени. Ты можешь молчать, но тогда не выйдешь отсюда, поэтому советую тебе помочь расследованию. Стены толстые – твоих истошных криков, которые, поверь, скоро начнутся, никто не услышит.
Фартук громко цокнул.
– Так где ты был этой ночью?
– Занимался своими делами. Спал, пил, чинил сапоги, развлекался с куртизанками или избивал их. Вас мои дела касаться не должны.
Тик резко встал, но Абберлайн поймал его за локоть.
– Не пачкай руки, сержант. А ты, мерзкий жид, готовься к незабываемым ощущениям.
После этих слов инспектор встал, вышел, Тик последовал за ним. Дверь “зала для допросов” громко захлопнулась, и он превратилась в “комнату пыток”.

6.
– Я ещё не был в этой части Скотланд-Ярда, – Артур с удивлением смотрел на голые бетонные стены коридоров.
– Не было необходимости водить тебя сюда, – отвечал Абберлайн, почёсывая бороду.
– А теперь появилась?
– Да. Пора посвятить тебя в настоящие полицейские.
– Что мне придётся делать?
– Расслабиться и получить удовольствие, – странно улыбнулся инспектор.
Они подошли к огромной и наверняка толстой стальной двери. Фредерик покрутил в скважине старым ключом.
– Зал для допросов, – представил он, – а это подозреваемый.
За небольшим столом сидел худощавый еврей с тёмными усами и бакенбардами. Он прямо смотрел на прибывших полицейских.
– Кто это? – задал вопрос Артур.
– Аарон Косминский. Цирюльник из Уайтчепела. Эмигрировал из Российской империи. Но главное, что он может что-то знать об убийствах. Я по горло сыт замечаниями в свой адрес от кого попало, поэтому чем скорее он расколется, тем лучше.
– Какими ещё замечаниями?
– Я не стал чрезмерно посвящать тебя в ход расследования, вижу, что напрасно. Англичане возмущены, им не нравится, что в каком-то захолустном уголке Лондона зверски убивают людей. Они искренне считают, что во всём виноваты исключительно полицейские, а в частности – я. Мои люди постепенно допрашивают обитателей Уайтчепела, самых подозрительных приводят сюда, ко мне. Как ты понимаешь, подозрительных много. Упускать их мы не можем, поэтому выбиваем из них всё. Да, это жестоко по отношению к Ист-Энду, но это же и необходимо. Если убийства продолжатся, подключим летучий отряд, будем брать вообще всех. Можно назвать это террором, но он принесёт плоды, хоть люди и не скоро забудут о нём.
Артур молчал, коротко посматривая на заключённого еврея.
– Я ведь должен избить его? – неуверенно спросил полицейский.
– Грубо говоря – да. Не делай такое лицо, вот увидишь, тебе понравится.
Артур неспешна вошёл в комнату, Фредерик проследовал за ним. Несбит сел прямо напротив Аарона, Абберлайн встал у стены, спрятавшись в тени.
– Здравствуйте, мистер Косминский, – нерешительно поздоровался полицейский.
– Можешь начинать меня бить прямо сейчас, – резко ответил еврей. – Мне нечего скрывать, моя совесть чиста. Твоя пока тоже. Или уже нет?
– Начинай, Артур, – прошипел инспектор.
– Я не могу вот так просто взять и…
– Потому что ты жалок, – подливал масла в огонь Косминский. – Вы все тут посмешище. Знаю, что я не первый еврей, который оказался здесь. Вы решили всех нас перебить? Давайте, залейте улицы кровью, но этого так не оставят.
– Начинай! – давил Абберлайн.
Артур неловко встал, подошел к Аарону. Ему казалось, что он не сможет просто так избить человека. Но еврей плюнул ему прямо в лицо. Несбит сорвался. Следующие минут десять в самом деле принесли ему удовольствие. Фредерик тоже наслаждался, наблюдая за избиением жида. Капли крови летели во все стороны. Под тяжёлыми кулаками Артура лицо Косминского постепенно превращалось в кровавую кашу. Разбиты нос, губы, брови. Когда вылетел подгнивший зуб, полицейский бросил его на пол. С размаха ударил ногой в грудь. Затем ещё, и ещё, и ещё…
– Хватит! – скомандовал Фредерик. – Дальше им займутся профессионалы.
Несбит отступил, посмотрел за избитого еврея сверху вниз. Но не увидел в его глазах страха. Увидел уверенность, от которой ему самому сделалось не по себе.

7.
Долгие допросы Кожаного Фартука ни к чему не привели. Джон Пайзер не хотел сотрудничать с полицией. Под гнётом общественности его пришлось отпустить на волю. Более того, сегодня одна газета была вынуждена извиниться перед Пайзером за то, что на её страницах еврея назвали Джеком-потрошителем. Именно так подписался автор письма, которое было отправлено в Скотланд-Ярд, и которое дошло до прессы. Имя показалось всем звучным и лаконичным, поэтому быстро вошло в обиход. Косминского же отпустили почти сразу, он не был так интересен полиции. Пресса даже ничего не узнала о нём.
Луис Димшутц как всегда поздно возвращался домой. 30 сентября только начиналось. Ночь была тихая и спокойная, даже ветер решил отдохнуть в этот злополучный час. Димшутц уверенно шёл по неосвещённым улицам, совершенно не боясь за свою жизнь. Тут он внезапно услышал какой-то шум в переулке. “Кошки” – решил Луис, как вдруг, оттуда же послышался тихий свист. Он становился всё чётче и приобретал определённый зловещий мотив. Луис решил заглянуть в переулок и правильно сделал. Он застал жуткую картину: человек в длинном пальто и невысоком цилиндре, присев у истекающего кровью тела, копался в своём портфеле и продолжал насвистывать. Неясно, что заставило его развернуться, но когда он всё-таки увидел Луиса, то очень медленно встал, поднёс палец к губам, советуя мужчине молчать, наклонился за своим портфелем, сделал пару шагов спиной вперёд и вскоре пропал в темноте. Даже если бы Луис и пытался разглядеть его лицо, то ничего бы у него не вышло. Димшутц стоял как вкопанный, не мог даже пошевелиться от страха. Только спустя пару минут его отпустило, и он бросился бежать в ближайший полицейский участок.
Уже через полчаса у тела стояло больше десятка полицейских, в том числе работники Скотланд-Ярда, прибывшие на лошадях. Абберлайн был уже наслышан “лестными” отзывами о себе, его полицейских и всём остальном, что в той или иной мере причастно к расследованию. Жители Лондона часто приходили в Скотланд-Ярд, чтобы высказать своё отношение к действиям полиции, особенно к самому Абберлайну. Забастовки и провокационные статьи в газетах тоже делали своё дело. Медлить он не смел, тем более, что убийца мог быть ещё рядом.
Начальник лишь быстро взглянул на тело жертвы. Оно не было так безобразно разорвано, как предыдущее, но инспектор точно знал, что это Потрошитель. Только он мог так искусно перерезать горло, только он умел делать это так превосходно, без ошибок.
– Смотреть тут нечего, – крикнул Абберлайн. – С ней мы сделать ничего не сможем, а вот преступник может быть недалеко. Все на поиски! Приказываю арестовывать каждого, кого встретите!
Сонные полицейские разделились и исчезли в переулках Уайтчепела. Большинство из них просто шатались, равнодушно заглядывая в тёмные окна домов. Лишь немногие действительно пытались помочь расследованию, но это тоже ни к чему не приводило. Поиски не давали ничего, но всё изменил Эдвард Уоткинс. Нет, он никого не арестовал, скорее нашёл ещё одну ошибку полицейских, а именно новое тело. Пара минут, и все были уже здесь. Злой Абберлайн сразу понял, что убийцу им больше не достать. Слишком поздно. Несбит видел тело, он дрожал от страха, не знал, что с человеком можно сотворить такое: горло перерезано, лицо изуродовано, кишечник вытянут через правое плечо, другая его часть лежала не земле, живот втянут – было понятно, что там нет не только кишечника. Абберлайн присел рядом с жертвой.
– К чёрту. Уходим. Больше мы ничего не сможем поделать, тело уже остыло.
Он хотел встать, но заметил надрезанное ухо и вспомнил. Вчера он получил письмо, якобы от убийцы, кроме всякого бреда и подписи “Джек-потрошитель”, автор заявил, что отрежет ухо следующей жертве. И всё же это никак не двигало расследование.
Неизвестно откуда выбежал мальчик лет пяти. Он мельком взглянул на тело, но не придал ему особого значения. Дети Уайтчепела видели вещи и похуже. Он побежал в сторону Артура.
– Живо уберите его отсюда! – кричал Абберлайн. – Живо уберите!
Мальчику было плевать на крики инспектора, он бежал к Артуру, минуя полицейских. Наконец, когда он остановился, жестом попросил Несбита нагнуться к нему.
– Что случилось, мальчик? – Артур, казалось, спросил совсем искренне.
– Дядя полицейский, пожалуйста, не дайте ему убить мою маму. Ей и так плохо живётся, – глаза мальчика были готовы пустить слезы в любой момент, но ему удавалось сдерживать их.
– Не дам, малец.
– Клянётесь?
– Клянусь, – сразу же ответил Артур.
Мальчик еле заметно улыбнулся и убежал, не дав остальным полицейским прикоснуться к себе.
– Это сражение мы проиграли, господа, – с сожалением известил Абберлайн. – Пора звать на помощь летучий отряд. Возвращаемся в участки.
Полицейские шли, продолжая всматриваться в окружение. Стены ветхих домиков словно смеялись над ними. Это не место для них, не место для закона. Здесь правит человеческая злость, страх и зависть. Царство нищеты и смерти у самого бока Большого Лондона. Словно опухоль, которая с каждым днём только растёт. Ист-Энд не исцелить законом. Он должен вылечить себя сам.
В одном из переулков они заметили кусок окровавленного передника, точно такого, как тот, что был на второй жертве, найденной сегодня. Он лежал в дверном проёме, а рядом красовалась кривая надпись, сделанная мелом. Она гласила что-то вроде: “Евреи – не те люди, которых нельзя ни в чём обвинять”. Это могло быть связано с арестом Джона Пайзера, который широко осветила пресса, вероятно кто-то всё-таки поддерживал решение полиции задержать его. Так или иначе, надписи не предали особого значения и вскоре стёрли.
На следующий день стали известны личности жертв. Ими оказались Элизабет Страйт и Кэтрин Эддоус, проститутки.

8.
16 октября было очень дождливо. Инспектор Абберлайн сидел в своём кабинете и смотрел в окно. Картина, изображавшая рыцаря и крестьянина, выглядела ещё более жутко, нежели обычно. Дождь лил не переставая, но солнцу иногда удавалось пробиваться через тучи. По улице ходили бедолаги, которых судьба вела через ливень. Среди них шёл человек, которого инспектор, мягко говоря, не любил. Джордж Ласк был назначен председателем комитета бдительности Уайтчепела и решил, что теперь может приказывать полиции. Инспектор знал, что он пришёл к нему. Абберлайн слышал крики, а затем и тяжёлые шаги Ласка. Он вошёл без стука, весь мокрый, в грязной обуви. Подошёл к инспектору, оставляя за собой след из грязи, которую Абберлайн не заметить не мог. В руках у него была деревянная шкатулка.
– Прохлаждаетесь, инспектор, – ядовито заметил председатель. – А народ между тем недоволен, выходит на забастовки. Тоже торопит вас. Но вы не спешите. Я вот каждый день выслушиваю от людей жалобы на вас и вашу шайку. Скотланд-Ярд бросил все силы на поимку единственного преступника, и что мы имеем? Паника, беспорядки, самосуд. Испуганные люди могут многое. А Лондон сейчас не просто боится, он трясётся и скулит, как вшивая собака. В Уайтчепеле теперь больше полицейских, чем где бы то ни было в Англии. Но результатов нет. Один-единственный человек контролирует прессу, разум людей, даже экономику прилежащих к Уайтчепелу улиц. Долго мы будем смотреть, как он превращает в фарш женщин Ист-Энда?
Абберлайн скрипнул зубами. Ласк снял шляпу, стряхнул капли прямо на стол инспектора, потёр усы, похожие на подкову.
– Но не для этого я здесь, – продолжил он, изменившись в голосе. – Вот эта шкатулка может вас заинтересовать.
– Мне всё равно, – не отворачиваясь от окна, процедил Фредерик.
– Я так не думаю, – Ласк поставил шкатулку на стол. – Открывайте.
– Я же сказал…
Ласк ударил кулаком по столу. Инспектор медленно развернулся, сморщив лицо. Приоткрыл шкатулку.
– Письмо и, как неожиданно, ещё одна маленькая шкатулка.
– Не паясничай, инспектор. Открывай её.
Абберлайн, вздохнув, открыл. Внутри лежала половина почки. Судя по всему, человеческой.
– Теперь читай письмо.
– “Из ада”, ого, потрясающе. Так, бла-бла. Половину почки… Зажарил и съел… Окровавленный нож… Попробуйте остановить меня, мистер Ласк. Похоже, он льстит вам, вы ведь и так ничего не делаете для расследования.
– А это заключение из морга по делу Кэтрин Эддоус, – Ласк достал документ из кармана, никак не отреагировав на колкость Абберлайна. – У неё отсутствовали почки. Даже если это и не её орган, то откуда автор письма мог знать об этом. В газетах про почки ни слова. Значит это написал убийца.
– У нас тоже есть несколько писем. Мне больше всего интересны эти, – инспектор полез в свой ящик и достал два письма, написанных красными чернилами, как и письмо Ласка.
Председатель комитета с интересом читал их. Он заметил, что почерк этих двух заметно отличается от того, в комплекте с которым была почка. Его заинтересовало огромное количество ошибок и отсутствие запятых. Он быстро понял, убийцей не мог быть богатый образованный человек. Но весь Уайтчепел кишит бедными и безграмотными. Эти письма были подписаны. Джек-Потрошитель. Так убийца назвал себя. Или же письма не были написаны маньяком?
– Почему именно эти?
– Смотри. В этом, – Абберлайн указал на письмо, начинающееся со слов “гражданин начальник”, – убийца говорит, что отрежет жертве уши. На следующий день мы находим тело Кэтрин Эддоус, у которой было частично отрезано ухо. Человек, писавший это за день до убийства не мог знать об этом. Значит, его написал Потрошитель. В этом же письме он упоминает Кожаного Фартука, еврея, которого мы арестовали. А ещё пишет, что полиция считает его доктором. Именно это пишут в прессе, из чего могу сделать вывод, что он активно следит за ходом расследования.
– Интересно.
– Второе письмо. Оно тесно связано с первым. Мы получили его почти сразу после убийства Эддоус и Страйт. Потрошитель пишет: “Теперь двое”. В газетах об этом ещё не сообщили, а он уже знает о двух жертвах. Дальше. Пишет, что не успел отрезать уши. Так оно и было. Мы нашли тело Эддоус спустя не столь долгое время после её смерти, вполне возможно, что мы сами спугнули Потрошителя.
– Очень любопытно. Спасибо тебе, Абберлайн. Вы всё-таки здесь работаете. Письма вот получаете. Но одних догадок мало, инспектор.
– Все так уверены, что поймать этого мерзавца очень просто, – начал инспектор. – Но он первый в своём роде. Он не оставляет следов, продумывает всё до мелочей. Мы уже арестовали пол Уайтчепела, уже раскрыли несколько сторонних преступлений. Но людям нужна только голова Потрошителя, а её не достать. Как бы мы не старались.
– Всё же надеюсь, вам удастся найти этого Потрошителя. Кто знает, может следующее убийство, станет самым жутким в истории Лондона. Не дайте ему свершиться. Прощайте, инспектор.
Абберлайн кивком попрощался с Ласком. А шкатулка с почкой так и остался лежать на его столе.

9.
9 ноября полицейских известили об очередной жертве. На место отправилось всего четыре человека, ехать туда кучей было бессмысленно, ведь как показала практика, убийства происходят ночью, а сейчас уже практически обед.
Отставной солдат Томас Боуэр должен был забрать плату за жильё у Мэри Джейн Келли. Дверь оказалась заперта, но через окно он смог увидеть её изуродованное тело. Абберлайн, Несбит, Вуд и Бэдхем стояли прямо перед всё ещё запертой дверью.
– Артур, будь любезен, выбей эту дверь, а мы пока побеседуем с мистером Боуэром, – попросил Абберлайн, вытирая пыль с рукава пальто.
Что-то внутри Артура подсказывало ему, что не всё тут так просто как раньше, но он не придал этому значения. Несбит уже практически приблизился к двери, как вдруг Томас Боуэр схватил его за плечо.
– Сэр, будьте осторожны. И… приготовьтесь увидеть самую жуткую картину в вашей жизни, – робко произнёс мужчина.
– Уверяю вас, я уже насмотрелся на трупы, и вряд ли этот сможет меня чем-то удивить.
– Я бывший солдат. Я много ужасного видел, но такого… а ведь я только мельком посмотрел сквозь окно.
Артур махнул на него рукой и, хорошенько разогнавшись, влетел плечом в дверь. Она легко поддалась, его рост помог. В комнате было темно, обувь противно прилипала к полу, он решил сорвать импровизированные шторы с окон, свет залил помещение и открыл взору ужаснейшую картину. Весь пол залит кровью, не было и сухого дюйма, всюду валялись органы и куски мяса, они мягкими кучами ютились в камине, углах, под столом, а на кровати находилось тело жертвы, если его ещё можно было так называть. От лица не осталось попросту ничего, вместо него белел череп, он жутко таращился пустыми чёрными глазницами. Грудная клетка и живот вывернуты наизнанку, в них копошился целый рой жирных мух. Во все стороны торчали надломанные рёбра. Мышцы с ног содраны, без труда можно видеть бедренные кости. Артура охватил нечеловеческий страх, сначала он тяжело прошёл по всему телу, затем твёрдо осел в горле и груди. Это был даже не страх. Его грудь судорожно дёргалась, пытаясь поглотить зловонный воздух, зрение резко стало ухудшаться, он видел только тело бедной девушки. Ему что-то кричали с улицы, но ему было плевать, он отдался панике, которая постепенно исчезла и переросла в некое чувство эйфории. Страх никуда не делся, скорее, он переступил черту дозволенного и перестал быть самим собой. Страх дарил чувства, которые Артур не испытывал никогда, это стало нравиться. Он начал нормально дышать, должным образом воспринимать действительность. Артур понял, что это нечто совершенно обыденное, что с этим он будет встречаться всегда, и это будет приносить ему удовольствие. Он никогда не перестанет ужасаться всего этого, но и не перестанет получать незабываемые ощущения.
Остальные полицейские вошли и обомлели. Один тут же выбежал и вырвал.
– О боже! Какая мерзость! – отойдя от шока, прокричал он с улицы.
– Извините, мистер Абберлайн, но я к этому подходить не стану, – заключил Вуд.
– Извиню, пусть лучше врачи этим займутся, – прикрывая рот простонал инспектор. – Пошли отсюда.
Артур впервые не видел в глазах Абберлайна запала, неисполнимого желания довести дело до конца. Он тоже боялся, инспектор понимал, что во многом это его вина. Всегда спокойный Фредерик теперь маленькими шагами выходил из комнаты, неуверенно придерживаясь за дверной проём. Выйдя, инспектор посмотрел на свои руки. Его пальцы часто тряслись, ведь он был немолод. Обычно простого сжатия кулаков хватало, чтобы остановить дрожь. Но не теперь. Абберлайн сломался. Великий не поддающийся эмоциям инспектор спрятал руки в карманы пальто, посмотрел по сторонам. Кто-то отдал приказ остальным полицейским тоже приехать. Все они никогда прежде не видели инспектора в таком состоянии. Они тоже боялись. Никто не хотел заходить в жуткую комнату. Абберлайн понял, что многое сегодня изменилось. Он сам изменился. Скотланд-Ярд изменился. Теперь люди потеряли веру в него, а значит и сами полицейские потеряют веру. Фредерик видел, что совсем скоро былое величие Скотланд-Ярда исчезнет. Но этому только предстоит случиться.
Артур наконец вышел на улицу. Фредерик тут же спросил у него:
– Всё хорошо? Ты какой-то бледный. Да уж. Тебе всего 20, а уже насмотрелся на такое. Могу дать отпуск, – Абберлайн пытался не выглядеть разбитым, но у него не получалось.
– Нет необходимости, сэр, – отрезал его Артур. – Это ведь… Моя работа. Любимая работа.
– Молодец, – прошептал Абберлайн.
– Наверное, это сражение мы тоже проиграли.
– Расследование – это шахматы, друг мой, – инспектор улыбнулся, из маленького глаза выпала слеза. – Эта партия проиграна. И я больше не буду играть.

Глава 3. Мусор Уайтчепела.
1.
– Сурово, – заключил Уильям после долгого осознания услышанного. – Как я помню, потом были ещё убийства.
– Именно. Они не такие интересные, разве что “туловище с Пинчин-стрит”, к тому же, как утверждают документы, остальные убийства не были совершены Потрошителем.
– А что можете в целом сказать о подозреваемых?
– Все они негодяи. Один хуже другого.
– Как вы думаете, кто из них был убийцей?
– Ну убийцами были почти все из них, но если ты имеешь в виду Потрошителя, то, скорее всего, никто. Я убеждён в том, что им был очень умный человек, который всё тщательно продумывал. А его имя так и останется загадкой, и в конце концов оно просто потеряется на страницах истории.
– И всё же, кто из подозреваемых больше всего подходит на роль Потрошителя?
– Хм… Аарон Косминский, – покрутив ус, ответил инспектор. – Возможно это он. Я лично участвовал в его допросе. Аарон сейчас в психиатрической больнице в Брайтоне. Он сошёл с ума. Тот ещё тип.
– А что стало с инспектором Абберлайном?
– Не принимал активного участия в расследовании после убийства Мэри Джейн Келли. А в 92 году ушёл на пенсию.
– Что с ним сейчас?
– Старик здоров как бык. Он живёт в Борнмуте, если мне не изменяет память.
– Вы общаетесь с ним?
– Нет, – Артур посмотрел в окно. – Он не отвечает на письма, но открывает двери. Фредерик полностью изолировал себя от полицейских дел.
– Знаю, не моё дело, – после очередного акта тишины сказал Уильям, – но в письме ваш сын говорит о своей матери. Как я понял, она умерла. Верно?
Всегда серьёзное лицо Артура изменилось, с него спало напряжение, расправились глубокие морщины, теперь оно выражало лишь грусть и беспомощность.
– Да… Умерла. Линду убили. В 1891.
– Как это произошло? – тихо спросил молодой полисмен.
– В тот день она только приехала в Лондон. Прибыла на вокзал Уайтчепела из Бирмингема. Я был на работе и не мог её встретить. Ей… перерезали горло. По сути она тоже жертва уайтчепельских убийств. Но в списке жертв её нет. Я об этом позаботился. Хорошо, что дети тогда остались в Бирмингеме.
– Мне очень жаль. Думаете это Потрошитель?
– Даже если это и он, то я виню только журналистов. Они слишком часто писали об этих убийствах. Многие тогда решили: «А чем я хуже? Все убивают, вот и я могу». Появились двойники Потрошителя. Вот один из них и убил мою жену… Чёртов Уайтчепел.
В кабинет с улыбкой вошёл Джеймс.
– Раз уж дело закрыто, мы можем это отпраздновать, – размахивал руками секретарь. – Давайте куда-нибудь сходим.
– Ох, Джеймс, – проворчал Несбит, – хорошо. Но только пить я ничего не буду. Нужно уметь отдыхать культурно.
– Как скажете, сэр. Что насчёт музея?
– Ладно, но только за вход платишь ты.
– Договорились, – вскользь улыбнулся Джеймс.
– Хоть посмотрю немного на это ваше современное искусство, – Артур развернулся, взглянул на картину.
– А еще у меня для вас одна очень важная новость, – добавил Томпсон. После этих слов он вынул из кармана записку. – Валялась под столом мистера Адамсона.
“Дела идут в гору, Конор. Нам нужно обязательно встретиться и обсудить дальнейшие действия. Жду тебя 28 сентября в полдень в пабе “Дионис”, это на самом севере Ист-Энда, мой уайтчепельский друг, спроси прохожих, они обязательно помогут отыскать его. Я бы хотел согласовать будущих жертв и наконец решить, что делать с нашей главной целью. Убивать его весьма негуманно, всё-таки он многим помогает, даёт работу и прочее, но в таких вопросах нужно трезво принимать решения. Поэтому советую тебе не напиваться, как в прошлый раз.”
– Мы обязаны попасть в этот паб инкогнито. Мы втроём. Больше никто не должен знать об этом, – распорядился инспектор.
– Автор письма наверняка знает о смерти Адамсона, – Уильям скрестил руки на груди. – Более того, наверняка это именно он и выдал его нам. Не вижу смысла ехать туда.
– Мы не можем терять такую зацепку. Сегодня музей, завтра – паб.

2.
Первая же картина, увиденная ими, застала Несбита врасплох. Она изображала с десяток криво нарисованных людей, идущих к чему-то яркому. Они волнообразно тянули бескостные руки к свету, не обращая друг на друга внимания. Их фигуры были неестественно длинными, головы похожи на зёрна риса. Само же светило находилось очень далеко от них, оно словно уходило от своих преследователей. Уильям и Джеймс были готовы идти дальше, но не Артур.
– Подождите, – начал он несвойственным ему удивлённым тоном. – Вот эти кляксы и кружок на тёмно-синем фоне и есть искусство? Да я лучше нарисую! Где же тут детали? Где же они? Картины всегда удивляли этим. Деталями и красотой. Ни лиц, ни одежды, ни заднего плана. Так они ещё умудрились это в музее выставить!
– У этой картины другая цель, – пояснил Джеймс. – Она должна удивлять идеей, которую в себе несёт. И каждый видит в ней что-то своё и понимает её по-своему.
– И что же ты тут можешь видеть?
– Возможно она показывает путь человечества. Мы находимся во тьме и должны выйти к свету.
– А может быть тут показана смерть, – вставил Уильям. – Ну знаете, “свет в конце тоннеля”. А может быть какая-то зависимость. Смотрите, люди такие мягкие. Они вместе идут к желаемому, но этот путь только сильнее истощает их.
Артур ещё раз посмотрел на картину.
– Нет. Кляксы и светящийся шар. Да, именно это хотел сказать автор.
Спорить с ним не стали. Решили пойти дальше. На пути встретились ещё картины со скрытым смыслом, и все они, были раскритикованы Артуром. Но в следующем зале их ждала работа Уолтера Сикерта под названием “Спальня Джека-потрошителя”. Картина изображала тёмную комнату, в центре которой находилась расплывчатая фигура толи человека, толи предмета интерьера. Артур пристально посмотрел на неё, покачал головой, фыркнул.
– Откуда же ему знать, как выглядела его спальня?
– Художникам никто не запрещал выдумывать, сэр, – заявил Джеймс. – Если бы была только правда, в музеи бы никто не ходил, правды и в жизни хватает. Относительной, конечно.
Совершенно не издавая звука, за ними появился человек в светлом, практически белом, пальто. На вид ему поменьше тридцати. Он был гладко выбрит, его тёмные волосы слегка зачёсаны назад. Прямой красивый нос, широко раскрытые серые глаза. Он, на манер Артура, высоко держал голову, демонстрируя уверенность.
– Прошу прощения, – мягким голосом заговорил незнакомец, – кажется, я узнал вас, сэр. Вы Артур Несбит?
– Он самый, – повернувшись, ответил инспектор.
Незнакомец улыбнулся. Показались мелкие белые зубы. Улыбка была странной, вроде бы и искренней, но в то же время она казалась чем-то необходимым в такой ситуации.
– Хотел бы поздравить вас с успешным расследованием.
– Благодарю, сэр. Могу ли я узнать ваше имя?
– Джонатан Кросби, – он пожал Артуру руку, обхватив её длинными холодными пальцами. – Видите ли, я был заинтересован в скорейшем завершении этого расследования, ведь погибали мои друзья. И сам я был в опасности, как вы могли заметить, убивали богатых жителей Уайтчепела, а у меня тут свой металлургический завод, весьма неплохой.
– “Уайтчепельская мануфактура”?
– Именно.
– К счастью убийств больше не будет, – после короткой паузы улыбнулся Артур. Он всегда улыбался богачам, если те в первые же секунды диалога не начинали его раздражать. – Вы сказали, умирали ваши друзья?
– Да. Ричард Браун и Майкл Торп. Знаком с ними с детства. Знаете, я провёл своё собственное расследование. Эти двое, как и я, раньше жили в трущобах Уайтчепела. Дети там всегда объединялись в группы, чтобы было проще переносить тяготы. Вот и мы были в одной такой группке. С нами ещё много всяких ходило, но отмечу одного мальчишку, хотя теперь, но тоже очень состоятельный человек, Уинстон Дроглэр.
Уильям насторожился. Имя Уинстона Дроглэра он уже слышал от пойманного ими вора. В тот раз Уильям яростно хотел арестовать его, но начальник не позволил предпринять никаких действий.
– Дело в том, что он был… мстителен. Когда-то его толкнул прохожий, а он бросился на него с ножом. Представляете, маленький тощий пацан размахивает украденной заточкой у лица бедного еврея, который и не хотел никому грубить. Благо всё обошлось, и его остановили. Дроглэра всегда привлекали пожары. В Уайтчепеле частенько что-нибудь горело. Пока халупу тушили, Уинстон с интересом смотрел на пламя. А когда он вышел в люди, стал в свободное время сжигать пабы, но это уже другая история. Случалось, что мои покойные друзья унижали и били его. Понимаете, тогда все всех унижали и били, это была часть нашего существования, но Дроглэру это не нравилось. Я подумал, а вдруг он спустя столько лет решил мстить. Такая версия, как по мне, имеет место быть.
– А что насчёт третьей жертвы?
– Точно, Джек Эванс. Может быть Уинстон просто отводил взгляд. К тому же, согласитесь, без этого Эванса всем только лучше. Обычным людям меньше бед, вам – меньше работы, – Кросби смотрел Артуру прямо в глаза, словно хотел сказать ему очень многое. Но он молчал.
Артур не ответил.
– Так или иначе, дело вы уже завершили, а значит мои догадки не верны. Приятно было побеседовать, не буду отвлекать вас от просмотра картин. – Кросби коротко поклонился, взмахнув рукой. Бросил взгляд на “Спальню Джека-потрошителя”. Он развернулся на невысоком каблуке и исчез в соседнем зале.
– Опять этот Дроглэр, – проворчал Уильям.
– Помолчи, – наклонился к нему Артур. – Занятный молодой человек этот мистер Кросби. Может нам пригодиться в случае чего.
– В случае, если Дроглэр – отправитель писем?
Артур слегка, как ему казалось, толкнул Уильяма локтем, советуя закрыть рот.

3.
– Сэр, правда, не стоило, – засмущался Уильям.
– Замолчи, – прошипел Артур и отдал ключи Уильяму.
– И откуда же вы взяли деньги? Из моей зарплаты?
– Нет. Ты как-никак помог раскрыть дело. К тому же Скотланд-Ярд хорошо финансируется. Поэтому никто не заметит если из нашего бюджета пропадёт пара десятков фунтов.
– Всё равно не стоило.
– Ну я же не дом тебе купил, в конце-то концов. Всего-то заплатил за аренду комнаты. К тому же лишь на полгода, а дальше будешь платить сам. Давай лучше пройдём внутрь.
Они стояли уже впотьмах пред явно небедным домом. По центру он был трёхэтажным, на самом верху, судя по всему, располагалось две комнаты. Крайние же части дома – двухэтажные.
Открыв дверь, они почувствовали лёгкий запах гари и табака. Прихожая была чистой и ухоженной. Послышались шаги хозяйки. Она открыла дверь, ведущую сразу в гостевую комнату, и жестом пригласила их в неё. Это оказалась женщина лет шестидесяти с седыми, но уложенными в красивую причёску волосами. Она была высокой, немногим ниже Артура. В руке держала источник запаха – курительную трубку. Её выражавшее отвращение лицо изрезано глубокими морщинами.
– Мисс Толмен, – представилась она, пытаясь казаться добродушной.
– Уильям Осмонд.
– Сразу говорю, у меня в доме есть правила: не заходить в мою комнату на 3 этаже, не учинять пьянства, не звать сюда кого попало, ни в коем случае не курить…
– Мисс Толмен, – влез в разговор Артур, – я ручаюсь за парня. Вот увидите, он будет вашим любимым жильцом.
– Ну это мы ещё посмотрим. Так, вы можете ехать, – мисс указала на Артура. – А вы поднимайтесь за мной.
Лестница была закрученной, с широкими деревянными перилами, украшенными красивой резьбой, изображавшей сцены из греческой мифологии. Уильям бы долго рассматривал их, если бы не спешившая показать парню его новую комнату хозяйка.
Она привела его на второй этаж и открыла дверь. Уильям вошёл и не мог поверить, что теперь будет жить тут. Может быть раньше он не увидел бы в комнате ничего примечательного, но месяц жизни в Скотланд-Ярде сильно изменил его мнение о комфорте. В первую очередь в глаза бросилась кровать, она была большой, красивой, а главное – чистой, этим-то кровати Скотланд-Ярда похвастаться не могли. Ещё был огромный шкаф, украшенный, как и лестница, резьбой с греческими сюжетами. Был маленький туалетный столик и стол побольше с тремя стульями в комплекте. В углу стояло большое тёмно-зелёное кресло, обои были того же цвета. Вишенкой на торте можно считать вид из окна: невероятной красоты внутренний двор, который был общим для нескольких домов, под деревом играли в шахматы двое пожилых мужчин, укутавшихся в плед, как сказала мисс Толмен, они частенько устраивали тут турниры.
Уильям был счастлив, чего нельзя было сказать о хозяйке. Она продолжала нервно курить трубку. Конечно, не будь он полицейским, мисс Толмен никогда бы не позволила ему жить здесь. Наконец, вздохнув, она вышла из комнаты. Уильям медленно сел в кресло – оно казалось особенно мягким – взял один из журналов, лежавших на туалетном столике. Журнал рассказывал о невероятном корабле, который отправится в своё первое плавание уже этой весной. Его название запомнилось Уильяму. “Титаник”.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/ilya-alekseevich-belyaev/troe-iz-skotland-yarda-68786154/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.