Барышня из будущего
Марина Сергеевна Дунаева
Любовь к истории и внешняя схожесть со старинным портретом, привели Серафиму в заброшенную усадьбу на краю Москвы. Войдя в нее девушка попала в прошлое и обрела все что хотела иметь.Текст, целиком и полностью бурная фантазия автора, есть исторические нестыковки.
Марина Дунаева
Барышня из будущего
Глава 1
Заброшенная усадьба стояла в Подмосковье с крайне интересной и загадочной историей. Построил ее купец высшей гильдии для своего семейства в девятнадцатом веке, так гласят официальные источники. Дом и окружные земли принадлежали сначала Михаилу Семеновичу, а потом сыновьям, но не долго, род неожиданно прервался, осталась, только дочь Серафима Михайловна, на тот момент уже Большакова, проживающая с мужем в Петербурге. Серафима Михайловна по странному стечению обстоятельств, была похожа на меня, как сестра близнец, это отметила вся наша группа, и экскурсоводы в музее.
Все сложилось, потеря близких, одиночество, желание найти опору, и отключится хоть на время от больной реальности, привели меня сначала в библиотеки, потом в архивы, а теперь в этот дом.
На фотографиях из архива у усадьбы заколочены все окна. С момента гибели семьи в доме больше никто не жил. Обычно такие добротные сооружения приспосабливались в советские времена, под санатории и детские лагеря, в войну под госпиталь, а ее, точно обходили стороной. Даже в годы великой отечественной уцелела и не была тронута, хотя, как гласили архивы в этом районе, были одни из самых жестоких сражений за каждый сантиметр земли.
Найти проводника из местных, который бы просто показал дорогу за деньги, оказалась невозможно. Все как один услышав про усадьбу Кожевенных, крестились и ехать наотрез отказывались.
Мишку, моего друга и по совместительству водителя на сегодня – это тоже напрягало, но Михино природное любопытство победило и вот покружив по лесам и полям более двух часов мы нашли, ту самую усадьбу. С нетерпением выскочила из машины и помчалась к дому, – И ради этого, ехали из Москвы? – крикнул разочарованный друг, вслед и стукнул по рулю.
Пробравшись сквозь высокую траву, вышла к главному входу, ступеньки из белого мрамора, казались чем-то нереальным, среди бушевавший вокруг растительности, окна заколочены, но целые, что тоже казалось нереальным. Почти вприпрыжку преодолела ступеньки и оказалась перед величественной металлической дверью. Выкованная, изящная отделка в виде плетения роз с сочными бутонами и листьями. Восхищала! Внутри бурлили эмоции, как может быть такая великолепная усадьба стоять в этой глуши? Подумала, коснувшись легонько рукой, металлического бутона и дверь бесшумно открылась.
Как такое возможно?! Захочу на носочках, словно не хочу разбудить, хозяев дома, внутри хорошо сохранившийся интерьер. Лепнина на потолке, с такими же сплетенными розовыми кустами, цветы выглядят словно живые!
Боженьки мои! Столько прошло времени, как усадьба была заброшена. А состояние дома и внутреннего убранства, будто хозяева вот-вот должны вернутся из затяжного отпуска длиною не более пары лет. По периметру комнаты стоят стулья или какая-то мебель с любовью накрытая белыми отрезами ткани. От времени ткань покрылась слоем пыли и приобрела серый оттенок, как и на мраморном полу, в углу лежит свернутый ковер.
Ступеньки зовут вверх на второй этаж, изведать неизведанное, но внимание привлекает распахнутые двери из темного дерева. Прохожу дальше и стою как показалось посередине главной залы, не потерявшей свое величие даже под слоем пыли, провожу рукой по стене красный гладкий материал по-видимому атлас или шелк, с мелким узором вышитый золотой ниткой, ткань приятная на ощупь и как будто отдает теплом, через заколоченные окна в щели струится теплое летнее солнце. Закрываю глаза и начинаю кружиться по залу. Это что-то нереальное! Я слышу музыку, она звучит то ли внутри меня, то ли снаружи. Не понимаю! Не могу разобрать, но в тоже время и танцевать тоже не могу прекратить! Это та самая мелодия, что так часто включала бабушка, на старинном граммофоне! Родители позже купили ей новый проигрыватель и виниловые пластинки, но она продолжала заводить свой старинный, из красного дерева с резьбой на корпусе. Приводивший в движение механическим способом! Из которого доносилась эта самая музыка, что заставлял меня кружится сейчас по залу, как в детстве на бабушкиной даче.
Музыка резко стихла и почувствовав головокружение, упала на мраморный пол, – Не хватало еще поранится.– мелькнула мысль в моей голове. С трудом открыла глаза, по ощущению, как будто посмотрела два сезона сериала подряд. Угораздило же меня!
Оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что внутри зала, все изменилась, стало по другому.
Достала телефон из кармана, хотела набрать своему провожатому Мишке, сети не было, никакой! Даже намека на жизнедеятельность аппарата. Ладно, разберемся, только где Мишка? Хотя, наверное никак не может расстаться со своей машиной или хомячит бутерброды, а может оба варианта одновременно, если так рассудить Мишка вообще не хотел сюда ехать, а пока петляли по дорогам в поисках усадьбы, несколько раз пытался развернуться. Остановило, только мое решение идти одной, чего друг как верный рыцарь допустить не мог.
Голова еще продолжала немного кружится, но глаза практически прошли. Оглядевшись еще раз, поняла, что сижу уже не на мраморном холодном полу, точнее пол то остался, но был застелен мягким пушистым ковром в тон стен, с таким же рисунком вышитым золотом по краям. Зажмурила глаза и потерла, может это просто глюк? Мамочки, пусть это будет просто глюк! Непонятное, жуткое чувство страха шевельнулось внутри, сейчас открою глаза и в углах опять появится паутина, а на полу пыль, но открыв, увидела только солнце, что пробивалось через занавески и освещало залу целиком.
– Нет! Нет! Нет! – прокричала вслух и попятилась спиной! Как будто от этого что то, могло измениться. Этого не может быть ни гардин и уж тем более тюли на окнах не было! Когда входила в зал, это я точно помню! Встав резко на ноги, так что звезды поплыли перед глазами, направилась к выходу, дверь оказалась заперта, большая из того же темного дерева, что привлекла моё внимание десять минут назад метра три в высоту с одной разницей, что она была покрыта свежим лаком и без пыли! Дернула за ручку со всей силой, но она не поддалась.
– Это точно проделки Мишки, – подумала. Точнее это единственная как казалось здравая мысль, что пришла в голову в эту минуту. Друг любил иногда жестоко пошутить! Любил рассказывать истории, что когда-нибудь попаду в любимый девятнадцатый век, буду ходить в корсете, а еще выдадут замуж за какого нибудь графа, нарожаю ему стаю детишек, а муж проиграет мое состояние в карты или спустит все на балеринку!
Почему обязательно на балерину?! Ума не приложу! Но обычно с ним не спорила, просто смеялась от души. Уж очень весело кривлялся Мишка, когда рассказывал. Зная, что это невозможно.
Невозможно попасть в прошлое. Машину времени не изобрели. Нет это точно, проделки Мишки, но как ему это удалось?! Это была моя идея ехать сюда. А может ковер – это просто иллюзия обман? Присев, пощупала ворс, ковер оказался очень даже реалистичным от неожиданности снова села, обхватила руками голову, так Серафима, спокойствие только спокойствие! За имя тоже кстати должна поблагодарить бабушку! Именно та настояла, чтобы меня назвали в честь своей бабушки, которая хоть и была графиней, но после революции взяла себя в руки и приспособится к новой жизни. Без слуг и мужа, который не выдержал мысли о том, что теперь он никто и пустил себе пулю в лоб! Честно не знаю, как это ей удалось, но она избежала расстрела несмотря на свою родословную, а может и благодаря ей! Голубая кровь, белая кость! И вырастила двоих детей.
Мысли о прабабки всегда мне придавали сил, в самых сложных жизненных ситуациях, “Что бы не случилось, ты всегда это сможешь пережить!” – говорила дочери, а та, как мантру повторяла мне.
Вдох выдох, встали, пошли! Вторая дверь на противоположной стороне также оказалась закрыта.
– Миш, это уже не смешно! – сказала громко, стоя посередине комнаты, но ожидаемо не получила ответа, еще раз заглянув в телефон обнаружив, что связи как не было так и нет, убрала бесполезный гаджет в задний карман джинсов, стала изучать помещение, заглянув в одно окно с удивлением обнаружила, что на окнах нет ставней, а за окном бурьяна, вместо этого, клумбы с ухоженными розовыми кустами, вдоль фасада натянуты нитки по которым уходит в верх виноградные лозы.
Мой мозг катастрофически отказывался верить, во все это безумие!
Но глаза видели. Они видели ухоженные розовые кусты, зеленую травку и голубое небо. Кожа чувствовала, мягкость гардин и ворс ковра. А обоняние ощущает приятный запах свежей выпечки. Стоп! Свежая выпечка. Нет мой нос не мог обмануться, нужно идти на запах, там люди они помогут. А если нет? И как вообще объясню свое тут появление. Нужно успокоиться, что знаю об их времени? Много чего. Но это все книжные знания, но что конкретно знаю об этой усадьбе и хозяевах?
Кроме того, что похожа, на дочь владельца усадьбы?
Только слухи, слухи и немного из исторической справки, а она гласила, что купец был немыслимо богат, причем богатство заработал сам. Занимался Михаил Семенович ввозом шелка и пряностей из Персии и Индии, дело это было затратным и рискованным, но ум и смекалка, этого человека позволили нажить немалое состояние и внешний вид усадьбы это подтверждает! У него было трое детей, два сына и дочь! Супруга скончалась при родах, четвертого ребенка, который тоже не прожил и трех дней. Дожил Михаил Семенович до преклонного возраста и в первый год двадцатого столетия скончался, место захоронения указано семейный склеп тут же недалеко.
– Думай, Серафима, думай! – после отца семейства смерти, дело унаследовали сыновья, к тому моменту были женаты, а усадьба продолжала быть родовым имением, но недолго, одно из плаваний оказалось роковым, в пути девяносто процентов команды умерло включая и одного из братьев, а в течение года, все семейство вымерло, один за другим. Усадьбу окрестили проклятой, и повесили на ней замок. На тот момент, в живых осталась, только Серафима потому что за пределы Петербурга не выезжала и с родственниками после свадьбы отношения не поддерживала. Вот так бывает, хочешь жить живи от родственников подальше! Только как мне может помочь это информация пока не знала!
Желудок неприятно свело от голода, а запахи продолжали кружить голову, но поесть мне в ближайшее время не предвидится! Так что я еще раз попыталась прокрутить в голове, что из истории этого семейства я могла пропустить. Так по подтвержденной истории мы прошлись, что было из слухов, говорили, что у Михаила Семеновича были павлины, а еще личный слуга был то ли араб то ли индус, который всегда молчал. Что сказать очень удобно для личного слуги. Может черненький был немой? Об этом предположении, кстати, прочитала в заметках одного путешественника, ему посчастливилось быть в гостях у хозяина усадьбы. Еще ходила молва, что Михаил Семенович связан с темными силами так как не один из кораблей не пострадал во время путешествий при жизни, а все штормы и пираты обходили стороной. В подтверждение теории был факт, что после кончины прошло, чуть больше десяти лет, как род прервался, брр… жуткая история.
– А если взглянуть здраво? – спросила у себя сев на пушистый ковер и облокотилась спиной о стену. – Может и не было никакого проклятья? А все что приписывают связям с темными силами в нашем веке называется просто деловая хватка и чутье, которые не унаследовали дети. Ведь в наше время сколько примеров, когда родители успешные, а дети оторви и выбрось. А у завистников состояния не нашлось ничего более вразумительного как объявить о темных силах. Хотя, все неприятности начались, когда заболела команда корабля. Скорее всего они и заразили второго брата, а тот принес инфекцию домой и так все и погибли. Не о том думаешь Серафима, какая разница, кто там от чего умер. А может я упала, повредила голову и это просто сон, лежу себе сейчас в какой нибудь больнице под капельницей, а этот бред снится. Как там обычно проверяют в фильмах щипая. Если больно, то не спишь, а если не больно во сне. – ущипнула за ногу. – Ой. – зачем только так сильно было.
Мысли крутились в голове, собирая древний пазл с кучей недостающих частей. Как замок на двери щелкнул, начала медленно открываться, потом резко захлопнулась, словно кто-то передумал входить, подпрыгнув от неожиданности только и успела, что спрятаться в нише за портьерой.
Глава 2
Открылись обе половинки и в залу ворвался, как ураган мужчина, захлопнув за собой обе двери! Стояла и старалась не дышать, небольшое отверстие между портьерами позволяли видеть, что же происходит, мужчина плотного телосложения, с бакенбардами, что занимали большую часть щеки, подошел к окну, одним резким движением распахнул тюль и открыл окно. Облокотившись ладонями на подоконник с шумом выдохнул воздух и произнес в пустоту.
– Серафима, как можно было так поступать с отцом, ты же меня по миру можно сказать пустила! – мой мозг судорожно начал думать, Серафимой наверное была та самая дочь, которая вышла замуж за графа Большакова, после свадьбы переехала в Петербург и на малую родину больше не являлась! Как же могла пустить по миру отца если свадьба в итоге состоялась?
– Нет! – вскрикнула неосознанно и начала доставать телефон, в нем были фотографии сделанные с портрета Серафимы. Сходство и вправду было ошеломляющим, как могла про это забыть? А это значит только одно, что домой вернуться не удастся или еще не все потеряно и можно все изменить. Шелохнулась небольшая надежда.
Гардина распахнулась, а на меня смотрели серьезные, сосредоточенные, серые глаза обрамленные густыми, но светлыми ресницами, брови нахмурены и сдвинуты к переносице.
– Барышня, вы кто такая и откуда здесь? – произнес с виду суровый мужчина, но в его голосе чувствовалась доброта.
Глубоко вздохнув, я начала тараторить, бабушка всегда говорила, что вправду верят с большей неохотой, чем в самую плохую лож, но лично мне врать бесполезно, не умею! Поэтому решила рассказать правду.
– Я из 21 века решила посмотреть вашу усадьбу, так как очень похожа на вашу дочь. Вот. – сунула под нос телефон с портретом. – Потом услышала музыку, покружилась и вот тут. – мужчина, отодвинул руку с телефоном от глаз и внимательно посмотрел, разглядывая со всех сторон как диковинную игрушку. А затем произнес.
– И правда похожа. Значит ты не барышня?
– Нет
– Крепостная девка?
– Нет.
– Грамоту знаешь?
– Да, только она немного отличается от вашей в нашей букв стало меньше, – начала опять тараторить, а мужчина с непониманием смотрел, – Знаю, французский, английский пишу, разговариваю.
– Хорошо. – произнес мужчина и улыбнулся обнажив свои белые зубы, что меня удивило. Думала что в этом возрасте у людей в этом веке не было своих зубов, а если и были то в жутком состоянии. – Кто твои родители? – спросил он.
– Родители? – словно эхом произнесла я. Их нет умерли, а случилось это год назад, на обледенелой дороге мама не справилась с управлением, автомобиль вылетел под колеса фуры, мама умерла сразу на месте, а папу довезли до реанимации там кома четыре месяца надежд и отключение от аппаратов. Разрешение подписала бабушка у меня не хватило сил, еще три месяца и осталась сиротой, у бабушки от всех переживаний не выдержало сердце. Поэтому, пытаясь занять мысли хоть чем то начала копаться в истории Серафимы, уцепившись словно за соломинку не выносимо было находится дома одной, торчала все свободное время в библиотеках. – Я сирота, – единственное, что сказала вслух.
– Тем лучше! С сегодняшнего дня вы Серафима Михайловна Кожевина, девятнадцати лет отроду. Завтра приезжает твой будущий муж на смотрины. От этого зависит все мое дело.
– А что случилось с вашей дочерью? Не могу быть ей. – сказала с возмущением.
– Она сбежала! – сказал он спокойным тоном, – По великой любви с каким-то французом бывшим учителем. Отправили учится, а она там … ЭХ. – махнул он рукой. В письме написала, что поедут Китай, просят простить и понять, не хочет без любви замуж выходить! – скорчил гримасу и поднял руки кверху. – Вот скажи мне кака така любовь, она же к жизни не приспособлена, совсем! Продаст ее в рабство и все тут! Сама виновата назад не приму! – видно было, что как отец сильно переживает, но помимо безрассудной дочери у него еще есть семья и обязательства за которые отвечает.
– Да, а теперь значит я должна выходить замуж за ту неразумную Серафиму что мне делать, вот скажите? А если, я тоже замуж по любви хочу? – сказала с вызовом совсем из головы выскочило, что в этом веке и выпороть и на кол посадить могли.
– Тоже дурочка, романов начиталась? Выкинул бы ваши все романы. Взяли моду. Не хотим замуж, свободу хотим. Еще скажите барышня, что на работу хотите ходить сами! – сказал с сожалением. – Не старый, приближенный императора, высокий, статный, богатый, что еще надо? Живи в свое удовольствие, да рожай детишек.
– А что еще надо. – эхом повторила я.
– Вот и хорошо, пошли комнату покажу и переодеться надо, не понятно что за тряпки одеты, вроде не голая а вроде и ни одета! – сказал он осматривая с пренебрежением.
– А вас не смущает, что мне уже двадцать один, а не девятнадцать как вашей дочери?!
– Значит, с сегодняшнего дня, снова девятнадцать, вы милая барышня на больше и не выглядите.
Что правда, то правда и что теперь? Покорится, выйти замуж? Обрести семью, что меня там держит? По факту ничего.
Размышляя шла за мужчиной который вел в новую жизнь, почему-то было легко на душе и спокойно, скандал точно устраивать не хотелось. Хотелось прожить жизнь интересно, а какая разница в каком веке? Там честно говоря я все видела, а тут еще нет.
– Михаил Семенович, вас же так зовут? – спросила когда вошли в просторную, светлую комнату.
Он прищурив свои серые глаза посмотрел на меня, – Да, а откуда ты знаешь?
– Я увидела в музеи портрет Серафимы и начала изучать ее родословную и нашла заметки о вам и этой усадьбе. Решила посмотреть.
– А дальше музыка и вы тут. – закончил он за меня.
– Да.
– Если портрет есть, значит все хорошо. Снимай свои тряпки их нужно сжечь, чтобы никто не видел! – сказал бесцеремонно Михаил Семенович.
– А вас не смущает, что прислуга узнает, что я не Серафима и об этом узнает жених.
– Не смущает, слово то какое диковинное! Серафимка, только несколько дней как вернулась из гимназии, не общалась со слугами, говорила, чтобы духу их не было, когда она заходила в комнату. Поэтому у дворовых не было особо возможности рассмотреть, а издалека, даже я не сразу понял, что вы барышня не она! Уж очень похожи. У нее была всего одна личная служанка, но и та сбежала вместе с ней. Побоялась, что выпорю! Вот так! Вы сейчас посмотрите, что там есть у нее в шкафу, что по проще одеть, а сегодня дворовую девку на время подберу в помощницы, по смышленее!
Распахнув шкаф, начала перебирать платья, – Как же они в этом во всем ходят?! – пробурчала себе под нос, когда не хватило сил, для того чтобы стянуть платье с вешалки. И увидев в углу простое светлое платье, короче чем остальные, с простыми пуговицами на спине вместо шнуровки, остановила на нем свой выбор. Михаил Семенович стоял отвернувшись к окну пока стягивала с себя кроссовки, носки, джинсы и футболку, телефон из заднего кармана отключила и спрятала в середину стопки белья, надеюсь здесь никто ковыряться не будет. Одела платье и кое-как застегнув на спине вышла из-за ширмы.
– Готова! – произнесла смотря, на Михаила Семеновича.
– Вы очень на нее похожи, но вот без чулков и шляпки, барышням ходить не положено. – не стала спорить, по очереди начала открывать ящики комода в которых могли находиться, как предполагала чулки. И не ошиблась! В одном действительно стопками лежали выбрав одни, присела на кровать. В моем времени тоже были чулки и да их носила, но эти были другие по качеству, более плотные сверху вместо резинки ленты. Разобравшись с завязками встала, дотянувшись до шляпных коробок, достала одну из них. В коробке лежал большой круг на вид больше похожа на торт, – Да! – вслух почти по инерции произнесла. Михаил Семенович, подошел произнеся, – Нет эти были куплены для приема гостей где-то еще есть на каждый день. Посмотри в тех коробках, что в шкафу. – сказал он указывая рукой в сторону.
Открыв тяжелые створки соседнего шкафа увидела, стопками сложенные коробки, – Да-а! – снова протянула, в моем шкафу, по сравнению с этим бардаком, просто стерильный порядок, но делать нечего мой шкаф остался кажется в параллельной вселенной, а нужно как то умудрится выжить тут! Выдохнув, открывала коробки пытаясь найти, что-то подходящее к наряду.
– Когда на это смотришь в музее или на старых фотографиях в душе только восторг, но когда с этим же сталкиваешься обычной жизни в голову приходит только один вопрос. – Как это все одеть на себя и выжить? До рождения великой Шанель, еще несколько десятилетий, терпите девочки будет и на нашей улице праздник.
В одной из коробок нашла скромную, светлую шляпку в тон платья, что уже одела. Украшена она была только одной лентой с воодушевлением, что сегодня не буду похожа на торт достала из коробки и подбежала к зеркалу! Сначала собрала волосы в пучок, закрепила шпильками, что лежали тут же на столике и сверху одела шляпку, закрепив ее лентами под подбородком, оглядела себя в зеркало.
На несколько минут так увлеклась, что не сразу обратила внимание с каким интересом наблюдает Михаил Семенович. И только повернувшись в его сторону, увидела серые пронзительные глаза, которые неотрывно следили за моими движениями.
– Кажется я готова! – произнесла покрутившись на одном месте и одарив улыбкой.
– Кажется да! – сказал он, улыбнувшись на мгновение показалось, что ему понравился результат, но потом лицо его вновь стало серьезным и непроницаемым. – Помни со слугами не общаешься! Из комнаты выходишь редко, вообще вы избалованная барышня.
– А что я делаю?!
– Отдыхаешь, обедаешь, гуляешь по саду!
– У меня есть подруги, друзья, увлечения?!
– Нет, нет и нет!
– Ну я может хоть читаю, вышиваю, езжу на обеды?! – судорожно я начала перебирать занятия, которые были доступны барышням того века.
– Нет, вы здесь всего несколько дней.
– А как же браться и маменька! Они то уж точно поймут, что это не я.
– С братьями ты в последний раз виделась лет шесть назад, а маменька умерла два года назад.
– В голове, никак не складывался пазл, почему так все складно получается, не может же быть такого!
Глава 3
Михаил Семенович, еще раз осмотрел меня придирчивым взглядом и направился к двери. Открыв тут же захлопнул дверь и резко повернулся.
– Вы барышня наверное отобедать хотите? – желудок радостно заурчал, что кто-то в этом мире вспомнил про него.
Утвердительно кивнула.
– Хорошо сейчас пришлю, к вам кого нибудь, с едой.
– Да и попить, что-нибудь можно попросить?
– Любимой дочери можно все что угодно! – сказал он с горечью в голосе, развернулся и вышел, захлопнув за собою дверь.
А я упала на кровать произнеся вслух, – Эх, Серафима и куда же тебе угораздила влипнуть и самое главное как? Как теперь из всего этого выпутаться! Хорошо, хоть можно пересидеть в относительно комфортных условиях, надеюсь меня не прям завтра замуж выдадут. – в дверь тихо постучали.
– Войдите, – сказала и подпрыгнула с кровати, наверное тут у них так просто на постели валяться не принято.
В комнату вошла девушка. Одета была темное, форменном платье и белый передник, с чепцом на голове, ниже пояса спускалась огненно-рыжая коса. Девушка встала посередине комнаты, держа в руках поднос и опустила глаза вниз не произнеся ни слова.
– Поставь на тот стол указала рукой, девушка практически не дыша, на носочках подошла к столу, аккуратно поставила поднос, коротко поклонилась и не поднимая глаз выскочила из комнаты тихо прикрыв за собой дверь.
– Ох, и напугала их моя теска! Такими темпами не найти мне здесь верную помощницу. – с этими мыслями подошла к подносу, приятный аромат свежей выпечки и кофе. Ум. – Какая же я голодная. Надо поесть, на сытый желудок и мысли разумные в голову быстрее приходят. – взяла с тарелки еще теплую булочку, торопливо откусив, налила кофе в чашку, вдохнула ароматный запах.
– Да, и кофе тут, что надо! – протянула по привычке вслух.
Съев еще пару булочек, на ходу осматривая свои владения, дурная привычка двадцать первого века, но куда без нее. В комнате были шкафы из цельного дерева с узором на дверцах, покрытые лаком; на полу мягкий, пушистый ковер; на постели покрывало с бахромой в детстве у бабушки на даче, была такая бахрома у скатерти я любила заплетать из нее косички. Боже как это было давно! Провела рукой по стене отделка из нежнейшего розового шелка в мелкий цветочек. Да не поскупился Михаил Семенович на ремонт в комнате дочери! Хоть и знал, что долго она тут не проживет.
Присев на стул, начала рассматривать себя в зеркало. Шляпка, красивое платье из кружев. – Как же все это мне шло!
На столе привлекло внимание куча баночек выставленных в ряд, больше половины из них, на сколько я могу помнить из ютубных записей, состояла из опасных, производных химической промышленности того времени. Как жаль, что нет у меня того самого ютуба сейчас, чтобы понимать, чем же пользовались красавицы этого времени! Точно помню, что во многие средства клали ртуть и свинец. Открыв одну из них, потихоньку вдохнула аромат, пахло цветочной клумбой непонятный, приторно сладкий аромат, открыла вторую к противному запаху примешивался и еще резко выраженный химический запах, настолько сильны, что лицо непроизвольно скривилось. – Так Серафима – это сразу убираем в сторону! Спустя час на столе образовались три островка с косметикой, самая малочисленная, оказалась та, что я решила оставить, ко второй группе относилось все по поводу чего еще не определилась, а третью стоило выбросить, как химические отходы. Закончив уборку на столе, решила заглянуть в ящики стола.
– Коль теперь все это богатство принадлежит мне. – промелькнула мысль в моей голове, но неприятный червячок шевельнулся внутри. Не любила я лазить по чужим вещам! Но… В первом ящике будуара, были какие-то письма и чистые листы бумаги. Закрыла его, нет переписка это будет последнее место в которое засуну свой нос! В следующем ящике лежала шкатулка, открыла и тоже сразу захлопнула ее, разбирать банки со склянками это одно, а рыться в чужих ящиках и шкатулках не могу! Резко задвинула ящик и встала со стула.
В голове мелькнула мысль, а что будет если настоящая Серафима решит все таки вернуться? Что тогда будет со мной? А бурная фантазия сразу же нарисовала пару вариантов, с сожжением на костре как ведьму. Бррр, нет все будет хорошо, попробовала себя успокоить. И в этом веке уже не жгли на костре. Ну максимум в темницы сажали, пороли и пытали. Да, только от этого не слаще. А вообще, что ты переживаешь завтра приедет жених нужно всего-то навсего его в себя влюбить! Начала себя уговаривать. Интересно он хотя бы не совсем старый?
В дверь в очередной раз постучались. Вдох выдох, – Кто я там? Злобная барышня. Вот ей и будем.
– Да! – рявкнула я, со всей грубостью на которую была только способна. Дверь приоткрылась и на пороге появилась та же рыжая девушка.
– Барышня вас барин к себе зовет! – это конечно хорошо, а вот куда идти то? Подумала я.
– А где батюшка?! – спросила, лилейным голосом, девушка от неожиданности, смены моего тона аж передернулась неосознанно.
– В кабинете, можно посуду уберу? – еле слышно добавила служанка.
– Да, – коротко ответила ей, только вот где этот кабинет находится неизвестно, но никто не говорил, что будет легко.
Выйдя из комнаты пошла тем же маршрутом, что шла с Михаилом Семеновичем по логике кабинеты находятся всегда внизу, как и библиотеки, остается надеяться, что у архитектора сего дома присутствовала стандартная логика. Спустившись по ступенькам, осмотрелась. В стороне раздался голос Михаила Семеновича, папеньки, так же его теперь нужно называть.
– А вот и наша Серафима! Дочка иди сюда. – обернувшись увидела идущего ко мне с улыбкой хозяина дома, но как только подошел ближе лицо изменилось на взволнованное.
– К нам приехала графиня с дочкой, она наша соседка по имению. Дочка также училась за границей, но в другом заведение, поэтому не говори много больше слушай, девица сама расскажет об общих знакомых. – сказал папенька скороговоркой, взяв за руку, повернулся и представил меня графине с дочерью.
Если бы меня спросили, что самое нудное в этом веке? То со стопроцентной уверенностью ответила, что это соблюдения всех приличий и порядок светских бесед. Читая в библиотеке памятку для девиц, как следует принимать гостей, я от души хихикала, думая, что этого просто не может быть! Просто автор сочинил мем, как бы у нас сказали, еще чопорнее, если перед вами сидит настоящая графиня, которая протокол чаепития отточила миллионами литров выпитого чая. Радовало одно, говорить не пришлось, а вот техника активного слушания, пригодилась.
Правильно говорят, болтун находка для шпиона, эта графиня, имя которой мне не запомнилось, была настоящей находкой. Словно посланной свыше. Болтала без умолку и через три часа и несколько выпитых чашек чая, мне уже было известно обо всех соседях, включая тетку моего будущего мужа. Видимо совсем женщине поговорить не с кем. Дочь кстати, тоже не отличалась обширностью словарного запаса. – Да мама, нет мама, хорошо, согласна. – это все, что девица произнесла. А в конце графиня поблагодарила за приятную беседу. Меня! Ту что и десяти слов не произнесла.
Не ужели, тоже такой стану лет так это через пять если останусь тут? Хотя, болтливость это все таки врожденная черта характера. Моя парикмахер Танечка, тоже болтала без умолку, пока меня стригла.
Графиня с дочкой уехали, я выдержала первый жизненный экзамен в девятнадцатом веке.Странно это, после обнаружение портрета, мечтала окунуться в эту атмосферу, пересмотрела все исторические фильмы, ходила по музеям и старинным домам. Теперь я тут сижу, пью чай и слушаю сплетни. С таким же успехом можно было сходить к Машке в соседний подъезд на чай, и вреда для жизни, здоровья, психики ноль.
– Серафима! – прервал мои размышления Михаил Семенович, которого уже пора бы научится называть батюшкой.
– Вы молодец барышня, графиня сказала, что моя дочь просто душка и непременно понравится графу Большакову, – сказал громко и голос эхом пронесся по залу. А потом понизил голос и практически шепотом добавил.
– Если вам удалось обвести вокруг пальца, эту старую … – тут сделал паузу и на секунду задумался, а потом продолжил. – Старую, почтенную особу, то с остальным тоже проблем не должно возникнуть. Но как говорится береженого бог, бережет. – отец замолчал и подал руку, – Пойдем, прогуляемся по саду, подальше от чужих ушей. – вложила в большую ладонь свою, которая казалась совсем крошечная, мы вышли из дома, спустились по ступенькам. С вниманием смотрела по сторонам, так как снаружи усадьбу видела только когда входила впервые, а это было в двадцать первом веке и можно было разглядеть только бурьян, никаких построек кроме самого дома вокруг не было. Сейчас же были клумбы с роскошными розовыми кустами, с правой стороны в ряд выставлены хозяйственные постройки, но мы повернули в противоположную сторону налево по тропинке, что вела в сад.
Дорожки из камня выложенные в виде круга и пересекающие их параллельно все вели к фонтану расположенному посередине, ровные кусты обрамляли с обеих сторон.
– Сначала хотел сделать тут лабиринт, но решил, что это чересчур и оставил только несколько тупиков. – сказал с улыбкой Михаил Семенович и погладил меня по руке.
– А теперь Серафима, нужно коротко рассказать, о вас. – улыбнулся заговорщической улыбкой и продолжил, – Последние шесть лет вы учились в Сен – Свирском закрытом интернате при гимназии для девушек высшего сословия. Среди них не было ни одной русской девочки, в этом отношении будет проще. Так как встретить кого-нибудь из учениц, практически невозможно в России. В кабинете лежат письма, которые прислала мне и маменьки, вам их нужно будет прочитать, что бы хоть немного понять что да как!
– Хорошо, Михаил Семенович! – сказала, а он вопросительно посмотрел.
– Батюшка, хорошо! – быстро поправилась.
– Вот так лучше. Если все пойдет как надо, то всем будет хорошо. – Да будет хорошо всем, – подумала, но только не мне, что было мне хорошо. Меня нужно отправить домой, наверное среди своих раздумий, что-то по привычке сказала вслух или просто зависла, как иногда бывает. Потому что в следующую секунду услышала встревоженный голос, Михаила Семеновича, – Серафима вы плохо себя чувствуете, может за доктором послать?
– Нет, – коротко ответила. Разве может быть по другому. – У Серафимы всегда все хорошо! – повторил внутренний голос в голове, словно шарманщик воспроизвел заученную мелодию.
– Рад, потерю еще одной дочери за сутки мое сердце не выдержит! – сказал, сжимая крепче руку.
– Но мы отвлеклись. Что еще необходимо знать?
– Нашу родословную, как понимаю вы знаете лучше меня? – сказал и посмотрел так внимательно, в глазах играли лучики азарта. – Чем занимаюсь, предполагаю тоже известно. – только утвердительно кивнула в очередной раз. – Братья ваши если и успеют, то только прямиком на свадьбу. – Михаил Семенович остановился в размышлениях. – Больше мучить рассказами сегодня не вижу смысла. Вам нужно попривыкнуть. Самое главное будьте осторожны, больше слушайте, меньше говорите, задают вопросы, старайтесь отвечать односложно, в вашей речи очень много заморских, непонятных слов, улыбайся и будьте приветливы. – Михаил Семенович улыбнулся и продолжил, – А теперь уваж старика, расскажи, что будет с моим родом и долго ли отведено? – на выдохе сказал, словно внутри шла внутренняя борьба, узнать вроде хочется, но в то же время боязно.
Глава 4
Улыбнулась, – Михаил Семенович, не могу рассказать, что вас ждет это неправильно! Скажу только, что на ваш век бурь и сильных штормов не ожидается. – слукавила, про скорую погибель всего семейства, после его ухода.
– А дальше, что будет дальше? – с волнением произнес батюшка.
– Все будет хорошо, – ответила, а про себя добавила, – Но не у всех! – не хотелось расстраивать старика. Улыбнулся и обнял. На душе было странно, еще утром этот человек был для меня только строчкой из исторической справки включающей в себя фамилию, имя, отчество, две даты смерти и рождения, а сейчас такой добрый и большой, из плоти и крови, стоит и обнимает так по-отечески, как папа пока был жив. А еще от него зависит моя будущая жизнь и возможно жизнь моих поколений.
Тут он резко отстранился, но руки продолжали держать и спросил, – А как все таки вы попали сюда барышня?
– Честно, – спросила, он утвердительно кивнул, – Не знаю! И самое страшное не знаю, как вернуться – сказала, вздохнула, опустила голову и слезы ручьями полились по щекам, всхлипывая продолжила говорить. – А еще очень, очень боюсь, что ваша настоящая дочь одумается и вернется, а меня, а меня… – задыхаясь от душащих слез так и не смогла закончить фразу. В которой были заключены все невысказанные страхи.
Михаил Семенович, не стал ни чего говорить, а просто обнял, провел своей большой ладонью по голове, успокаивая и только тогда когда всхлипы уменьшились, произнес.
– Милая девочка, моя дочь не вернется! Один из служащих видел, как Серафима добровольно садилась на корабль и как корабль с дочерью на борту отчалил от берега с настоящей как вы выразились дочерью. – он еще раз провел по голове. – Но вот только не считаю больше эту девицу дочерью, да и судьба дальнейшая этой портовой девки, тоже больше не волнует. Сделав свой выбор. Пусть хлебнет сполна, то что последует за решением. А вот на вас очень рассчитываю. – Михаил Семенович замолк, не зная что ответить, тоже молчала. Что сказать и что делать? Радоваться или плакать. Ведь получается, как только решусь сказать слово против меня тоже обзовут, портовой девкой и выбросят вон? На сколько распространяется доброта Михаила Семеновича? – А по поводу вернуться обратно, вот скажите барышня пожалуйста, вас там хоть кто нибудь ждет?
– Ни кто. – вопрос, ввел меня в ступор. А правда, после гибели бабушки не осталось ни кого. Друзья, сокурсники у всех своя жизнь, на сколько могла сказать, что хоть кто то ждет и заметит мое исчезновение.
– Может, тогда и не стоит туда рваться? – И еще, относись к слугам в доме как привыкла, не нужно копировать манеру Серафимы. Не знаю, как получилось, но видимо избаловали сильно, а эти прорехи в воспитании к сожалению увидел только когда она вернулась из школы.
– Хорошо.
– А может и вправду, мне суждено было оказаться здесь. И нет смысла пытаться вернуться, где никто не ждет! – я улыбнулась своим мыслям, как может все быстро изменится.
– Пошлите в дом, Серафима, сегодня еще много дел по подготовке завтрашнего бала, да и парикмахер приехал, вы с ним должны были обсудить прическу на завтра. – сказал указывая на приезжающую к дому двуколку с вороной лошадью.
Как только вошли в дом закрутила суета, батюшка прислал, как и обещал помощницу, ей оказалась та самая рыжая девушка, что приносила обед. Звали девушку Машей. Цирюльник, предложил несколько вариантов с завитыми кудрями закрывающими уши и с гулькой на голове состоящей из сплетенных кос, что было ужасно модно, по мнению молодого парикмахера.
– Значит такая прическа будет практически у всех девиц на балу? – спросила в лоб.
– Конечно, – с воодушевлением ответил. – Конечно, нужно обязательно закрыть уши.
– Тогда мы сделаем, то что точно никто не будет делать. – с вызовом сказала. Пролистав его альбом выбрала не высокую прическу с локонами спускающимися на спину и открытыми ушами.
– Но, это не модно! – с возмущением фыркнул цирюльник.
– Я так хочу! – на этом пререкания были исчерпаны. Цирюльник с неохотой сделал пробный вариант. Бубня неразборчивые высказывания под нос, но как говорится, кто платит тот и заказывает музыку.
Платье тоже подошло как нельзя лучше, село словно влитое, двигаться только было практически невозможно, а мне же еще и танцевать нужно, будет.
– Танцевать, как же могла про это забыть?
Из всех танцев того времени, единственный, что знала это вальс, но там же были еще кадриль, мазурка и еще несколько парных танцев. Как только выйду в зал, сразу станет понятно, что не умею танцевать! А насколько читала это было обязательным в образовании девочек. Что же делать? Что же делать?
Ложись спать, утро вечером мудренее! Говорила бабушка и решила в коем веке последовать совету. Задула свечи и уснула крепким сном!
Это была первая ночь с момента аварии родителей, в которой меня не мучили кошмары и удалось выспаться по человечески, что по моему было хорошим знаком.
Первым делом как только проснулась и оделась. О да оделась! Теперь что бы одеть на себя все эти панталоны, чулки, рубашки, юбки уходил целый час, да и одной справится было практически нереально, то ли дело дома натянул джинсы, футболку и уже красивая, можно идти. Так вот первым делом нужно было найти Михаила Семеновича, вопрос с танцами был животрепещущим и нужно было что-то придумать! Пока более ничего разумного, чем подвернуть ногу или растянуть, в голову не приходило. Да и как тут придет, когда дышать невозможно, а ребра корсетом сдавило так, что кажется, сейчас прорвут все внутренние органы. Ох! Надо сказать Маше, что ничем хорошим желание сделать хозяйке узкую талию не закончится. А идя в этом длиннющем платье еще и со шлейфом, можно не только ногу подвернуть, но и головы лишиться падая со ступенек! Нет голова и ноги мне нужны тем более не могу вечно эти ноги подворачивать! Рано или поздно все равно придется взять, хотя бы пару уроков!
Внизу уже во всю кипела работа, когда спустилась слуги как раз вносили очередную партию корзин с живыми цветами, половина холла уже была украшена, в воздухе витал аромат роз, и жизнь на секунду показалась мне нескончаемым праздником. Наверное именно так себя чувствуют богатые невесты на выданье, витают в облаках и верят, что у мужа они будут единственными и неповторимыми!
– Доброе утро, дочка! – услышала за спиной.
– Доброе утро! – мне нужно вам кое-что сказать наедине.
– Пройдемте, – жестом указал мне Михаил Семенович, на дверь за моей спиной, – Вчера так и не отдал вам письма, совершенно вылетело из головы. – сказал папенька, когда вошли в кабинет.
Кабинет был похож, на кабинет моего отца из двадцать первого века, большой стол из цельного дерева, покрытый темным лаком, а сверху отделанный зеленым сукном, массивное кресло для хозяина кабинета со вставками из натуральной кожи, пара небольших кресел стоявших около стола для посетителей, стеллажи с книгами, камин и небольшой диван в углу, все это в темных шоколадных тонах. А стены отделаны натуральным деревом, все помещение пропиталось этим приятным запахом, вкусным и немного сладковатым. От удовольствия на секунду закрыла глаза и втянула приятный аромат, в мире не существовало второго такого запаха, который дарил бы столько спокойствия и умиротворения. Любила сидеть на таком же небольшом диванчике у нас дома, пока папа работал и читать.
– Присаживайся, Серафима. Помимо всего нужно еще обсудить кое-какие дела. – Дела? Со мной. Какие со мной могут быть дела? – вертелись мысли в моей голове, но это потом.
– Я не умею танцевать, – протараторила, словно вспомнив и побоявшись, что вновь забуду зачем сюда пришла!
Брови Михаила Семеновича взмыли вверх от удивления, батюшка улыбнулся и произнес, – У всех моих друзей есть одна большая проблема их дочери постоянно просятся на балы, танцевать. А это значит дополнительные траты, и скажем довольно крупные, тем более для девушек на выданье, меня эти траты никогда не смущали. – замолчал и как то странно посмотрел, взгляд был рассеянным, и тут продолжил, – Но вы барышня не умеете танцевать! – это был больше не вопрос, а констатация факта, – Ну этому же наверное, можно научится? – лицо посветлело, – Это же не самое страшное, что могло случиться. У нас тут принудительно никого танцевать не заставляют. И скажу вам честно, чем меньше девушка танцует, тем больший интерес вызывает – сказал Михаил Семенович и подмигнул. – А учителя по танцам, подберу, подберу не извольте беспокоится с этим в наших кроях проблем нет, есть проблемы с хорошими учителями, а вот с тем чтобы скакать на балах нет. – с иронией в голосе сказал мужчина, открыл тумбочку стола и достал оттуда стопку писем перевязанных темно синей лентой, – Это, как и обещал, письма Серафимы. – сказал и положил передо мной. – Но обсудить хотел с Вами совсем другой вопрос. Вопрос приданого и наследства! Коль вы барышня теперь являетесь мне дочерью. – и не дав мне вставить и слово продолжил. – За вами даю сто тысяч приданого золотом. Ещё сто в ценных бумагах, но о них никому, лучше не говорить, это деньги лично ваши, в жизни всякое может случиться, а деньги это определенная свобода. Свобода, помни про это. Наследства вам, больше не полагается кроме этих денег. Поняла? Остальное отойдет сыновьям.
– Да. Хорошо, спасибо. – сказала в ответ, в моем мире все было понятно, у тебя есть счет в банке и все что на нем то твоё, а тут какие-то странные схемы, сто приданого, сто в бумагах. Надо с этим более подробно разобраться. – А как я могу ими распоряжаться? – Пока, тебе это не нужно, позже посвящу вас в детали.– тихо произнес папенька. – Сегодня бал, сообщили, что его светлость граф Большаков уже прибыл, и остановился у своей родственницы в нескольких верстах от нас. Вечером прибудет, а там все станет ясно. – замолчал на секунду и продолжил. – Серафима, понимаете, вас никто не может насильно заставить выйти замуж. К алтарю тоже не смогу привести насильно, если вы этого не захотите… – тяжело выдохнул, встал из-за стола, подошел к окну и облокотился на него, посмотрев вдаль словно размышляя о чем то.
Потом повернулся и сказал, – Подойдите сюда, – встала послушно, подошла, – Не знаю, как там откуда вы прибыли, но у нас тут для девиц выбор не большой, а если быть точным, то он один при котором у женщины получается реализоваться и это выход замуж! – долгая минута молчания, – Ну можно еще постричься в монахини и перед алтарем коленки тереть, да на лбу шишки набивать, – батюшка посмотрел своими пронзительными серыми глазами.
– Некоторые остаются старыми девами, но это не жизнь! Не могу, тебе оставить больше, чем эти сто тысяч, да на них можно жить, но либо не долго и с размахом, либо долго, но скромно и вдумчиво без разгуляй душа. Мой век не вечен, дело отойдет сыновьям, жить при них, как бедная родственница, когда пойдут дети, то еще занятие! – глубоко вздохнул. – Я вас не уговариваю, хотя наверное уговариваю, да Серафима уговариваю. Вряд ли удастся найти для вас еще более подходящую партию, чем граф Большаков. Но в любом случае решать вам! Хочу, чтобы бы вы не стали пороть горячку, а внимательно взвесила, все за и против, и внимательно присмотрелись к будущему супругу. Алексей Егорович, хороший человек! Верный своему слову. – Михаил Семенович стих, видно, что разговор дается крайне тяжело. Может от того, что такие откровения, были редкостью в его жизни, а может потому, что понимал, что из другого теста я слеплена!
– Михаил Семенович, я вас поняла, обязательно присмотрюсь к графу Большакову. – сказала, еле слышно, к горлу подкатил тошнотворный ком, хотелось убежать далеко закрыть глаза, а потом открыть и оказаться дома, но я была тут. Вдох выдох. – Михаил… – мужчина с сожалением посмотрел на меня. – Батюшка.
– Так лучше.
– У меня есть просьба.
– Внимательно слушаю.
– Вы можете, половину от того, ну от тех ста, про которых никто не знает перевести в счет содержания Серафимы, настоящей. – сказала, глядя в глаза.
– Нет, это ваш барышня капитал, но о Серафиме не беспокойся, ей будет назначено содержание. Уже об этом распорядился, а еще ей причитается часть маменькиного наследства.
– Спасибо.
– А теперь ступай, вам нужно готовиться к вечеру.
Серафима вышла из комнаты. – Странная барышня, совестливая – подумал Михаил Семенович, – Хотела отдать часть своего капитала. Серафима бы никогда так не поступила. Может и к лучшему, что все получилось именно так, но об этом будет известно со временем. Время все расставит по своим местам. Сейчас нужно сделать так, чтобы со свадьбой все решилось благополучно.
Глава 5
Мандражка началась ближе к вечеру, а именно, когда за окном начали стучать копыта первых лошадей везущих в пышно украшенных каретах своих владельцев. Подойдя к окну стала всматриваться в лица людей поднимающихся по лестнице. Особо не увидела отличий от людей, которые жили в двадцать первом веке, такие же улыбки, глаза, фигуры, свои проблемы и волнения, но все же какая-то неуловимая грация скрывалась, за всеми этими пышными юбками, шляпками у барышень и цилиндрами у господ. Вдох выдох, в дверь постучали.
– Войдите, – сказала.
– Барышня, барин просит вас спустится, – произнесла Маша просунув голову в небольшую щель от при открывшейся двери. За последние сутки, пыталась наладить контакт с этой девушкой, но моя предшественница слишком сильно напугала слуг и налаживание контактов шло со скрипом. Если так можно выразится, и сколько не пыталась смазать, скрип меньше не становился, но как говорится время решает все.
– Да, передай батюшке, что сейчас буду. – рыжая голова скрылась за дверь, которая бесшумно закрылась. Как же хотела, чтобы так же бесшумно прошел и сегодняшний вечер. Сделала еще один глубокий вдох. – Ну, что пошли Серафима! – сказала себе, резко повернулась на каблуках, еще один последний, придирчивый взгляд в зеркало осмотрев с ног до головы и вышла из комнаты, идти было неудобно, платье приходилось постоянно поддерживать! Нижние юбки так и норовили запутаться в туфлях и повалить свою обладательницу на пол, – Может делаю слишком широкие шаги? – пришла мысль голову, барышень учат ходить в таких платьях с раннего возраста, а у меня стажу, второй день. – И сейчас иду в полный зал, тех кого с раннего детства воспитывали быть леди! Боже куда попала? Легкий мандраж пробежал по спине, когда остановилась за портьерой, пара шагов и тот час окажусь под пристальным взглядом всех собравшихся. Можно сказать первый выход, только бы не упасть, только бы не упасть!
– Серафима, вдох выдох, нужно сделать только первый шаг, он самый сложный, а дальше все пойдет как по маслу. – убеждала себя.
– Барышня, вам плохо?! – услышала обеспокоенный голос за спиной.
– Нет, – только кивнула, а по спине между лопаток скатилась струйка холодного пота. – Можешь быть свободна, – сказала служанке, – Хотя нет, скажи там много людей собралось?.
– Барышня, да вся зала уж битком набилась, не знаю где все танцевать то будут! – с возмущением в тоне сказала Маша. – Может, вам воды принести, или снадобья какого?
– Нет, спасибо. Сейчас буду спускаться. – девушка поклонилась и скрылась за соседней дверью, сделав еще один глубокий вдох натянула улыбку и вышла из-за портьеры, остановилась наверху, осмотрела медленно залу. Найдя глазами Михаила Семеновича, наши взгляды встретились и начала медленно спускаться по ступенькам! Не теряя с ним зрительного контакта и к тому моменту, когда дошла до предпоследней ступеньки названный батюшка уже протянул свою большую и теплую руку.
Уф! Больше всего боялась запутаться в платье и скатится кубарем с этих ступенек, но все обошлось.
– Серафима, – сказал мне Михаил Семенович, как только мы поравнялись, – Хочу выразить Вам свое восхищение, дочка вы прекрасно держитесь! Сейчас представлю гостям и познакомлю с Алексеем Егоровичем, вашим будущем мужем, уже прибыл и ему не терпится увидеть вас! – сказал немного сжав ладонь лежавшую на его руке.
Мы начали медленно продвигаться, через кучки отдельно стоящих людей, разговаривающих между собой. В принципе все выглядело, как стандартный корпоратив, где все разбрелись своими маленькими группками и перетирали кости своим соседям. Только разница, что в длине платьев и форме брюк. У некоторых групп ненадолго останавливались и меня представляли. Некоторым Михаил Семенович, просто кивал в знак приветствия.
В зале, из-за большого количества людей было ужасно душно, а от смеси духов сладких и ужасно навязчивых становилось просто невозможно дышать, ну хорошо, что занесло хотя бы не во Францию, там вообще редко мылись, как гласила история.
Спустя бесконечное количество новых лиц и длинных имен, мы остановились недалеко от отдельно стоящей тройки мужчин, один из них увидев нас улыбнулся, что-то сказал двум другим и направился в нашу сторону.
Батюшка не соврал на первый взгляд! К нам шел мужчина, ростом около метра восемьдесят, с хорошо сложенной фигурой, темными волосами и светлыми глазами.
– Алексей Егорович, разрешите представить вам, моя дочь Серафима Михайловна Кожевина, – мужчина наклонился и хотел поцеловать мою руку, как по инерции сначала убрала словно обожглась. И только спустя секунду, до меня дошло, что сделала.
У Алексея Егоровича, тотчас сползла с лица улыбка. Батюшка заметив конфуз, быстро проговорил.
– Алексей Егорович, Серафима только пару дней как из пансиона приехала, а там очень строгие правила по поводу мужского внимания. Понимаете! Простите дочери такую маленькую оплошность. – проговорил, а мне ничего не оставалось, как растянуть губы в виноватой улыбке и вторым дублем протянуть руку. И граф принял, легонько коснувшись губами.
– Могу, рассчитывать на танец? – спросил он.
– Да! – ответила мысленно обругав себя за торопливость, и добавила. – Только если это будет вальс. Танцуя все остальное с легкостью могу отдавить вам ноги, – сболтнула вновь не подумав, чем рассмешила будущего мужа. Хорошо хоть с чувством юмора у него оказалось все отлично.
– Честно говоря, все остальное кроме вальса тоже танцую из вон рук плохо! – сказал граф, поддержав меня, – Сколько маменька не пыталась научить выписывая учителей, ни какого толку из этого не вышло.
Михаил Семенович, немного отстранился оставив наедине, если это было возможно среди толпы народа. Но по его довольному лицу было видно, что очередной экзамен на жизнь в девятнадцатом веке я прошла.
Через несколько минут объявили вальс и мы прошли в танцевальную залу. Вальс танцевала множество раз и делала это практически профессионально, но была одна маленькая проблемка, ни разу этого не делала в бальном платье до пола да еще и с таким количеством юбок. И на первых нескольких аккордах, туфля таки, запуталась, а я поскользнулась. Лететь пришлось бы долго и вниз. Если бы, если бы меня не подхватил Алексей Егорович, притянув к себе. Теплое дыхание обожгло кожу, а мое лицо залило краской от такого конфуза. Граф же не обращая внимание на правила приличия, немного поднял меня в воздух, а дальше танцевал до дальнего угла залы, где уже поставил на паркет. Улыбнулся и наклонившись ниже произнес.
– На всех дамских платьях, есть петелька, внизу, чтобы во время танца можно было одеть на руку. – что оставалось делать, только зажмурилась и краска еще сильнее залила лицо. Как же могла про нее забыть? – ругала себя.
– Все хорошо, – сказал Алексей Егорович, присел, нашел петлю и подал мне, – Мы сейчас оденем и продолжим танец!
Танец действительно продолжили, поразило чувство такта этого человека. Второй ляп с моей стороны за последние пятнадцать минут, другой бы уже развернулся и назвал меня неуклюжей и плохо воспитанной девицей.
В конце концов насколько поняла этот брак нужен больше нам, точнее Михаилу Семеновичу, а не графу! Или ему тоже зачем-то нужен? Но кроме продолжения рода естественно. Нужно уточнить это у Михаила Семеновича, зачем вообще молодому, красивому и состоятельному графу свататься к дочери купца? Это же совершенно разные сословия и на сколько читала, обычно брали невест из богатых и знатных семей, только чтобы поправить дела. Весь танец, мы молча танцевали. Музыка стихла меня взяли за руку и проводили в общество других дам. А Алексей Егорович раскланялся и удалился. Так и знала, что ничего из этой затеи не выйдет. Кому нужна такая неуклюжая жена?
– Милочка! – вырвал из раздумий высокий старческий голос, – Милочка! Вы меня слышите? – несколько секунд ушло на то, чтобы понять, откуда раздается этот самый неприятный голос, обладательницей оказалась худощавая женщина восседающая в кресле, одета черное платье, кружева обтягивали верхнюю часть туловища, включая шею словно вторая кожа. Настолько плотно оно сидело, на руках, шелковые перчатки с массивными надетыми поверх них кольцом и браслетом с рубином, а большая шляпа с перьями и жиденькой вуалью скрывало лицо, только губы пронизанные старческими морщинами и стянутыми в две узкие ниточки были видны из-за всего ее одеяния.
– Подойдите ко мне дитя! – повторно раздался голос женщины. Подошла, дама положила руку на пуфик и произнесла, – Присядь, – мягким тоном, но не терпящем возражений. Как в голосе могут сочетаться одновременно мягкие и твердые нотки? – Нас не представили, я графиня Мальцева в девичестве Большакова и прихожусь родной тетей Алеше! – сказала, пристально глядя в глаза, если бы не было вуали, этот взгляд мог испепелить на месте. А у меня только хватило духу, что растянуть губы в дурацкой улыбке. Конечно, помнила, что Алексей Егорович остановился в доме у своей тетки, но зачем эта тетка причем в таком явно преклонном возрасте приехала сюда? А может вместо свекрови будет учить правильно Алешеньке кашу варить и пылюку вытирать! Ох, мое бурное воображение так и начало подбрасывать картины одну страшнее другой. – Стоп, Серафима, стоп! Еще категорически ничего не произошло, уже нафантазировала. Так дело не пойдет, Алешенька вон как быстро убежал, может и свадьбы не будет! А мысли уже все про пылюку!
– Милочка, слышала, что вы получили образование в европе, – начала говорить на французском, с каким то непонятным акцентом.
– Да мадам, – ответила коротко. Видимо не такого ответа ожидала старая леди, так как губы сузились еще в более тонкую линию.
– С моим племянником видела уже познакомились. – это было больше утверждение, чем вопрос и снова на французском.
– Да мадам. – ответила вновь, только два слова. В институте у нас была зав кафедры, премерзкая старушка, очень похожа на графиню Мальцеву, так вот с ней разговаривать и спорить было бесполезно. Работало только полное подчинение, старушка как уж душила свою жертву до тех пор, пока та трепыхалась, но стоило жертве расслабится и подчинится воле судьбы, как тут же теряла к ней интерес. Сейчас нужно было, чтобы графиня, так же потеряла интерес, подумала, что смирная, безвольная кукла с которой не будет особых проблем и успокоилась.
– Вы хотите стать женой Алексея? – этот вопрос застал врасплох, вот так, без предварительных ухаживаний и сразу в лоб.
Глава 6
– Почту за честь, мадам! – сказала осторожно, что пришло в голову, а губы графини растянулись в довольной улыбке. Может это семейство почтенных графьев находится на последней стадии разорения, просто умело маскируются и единственный способ поправить дела это женится на девушке с приданым? Приданное конечно приличное по меркам этого века! Но, батюшка сказал, что граф и так богат, один наследник у родителей и тетка бездетна! Что-то в этой картине не клеится, зачем женится на дочери хоть и удачливого, но купца, мог найти себе графиню или герцогиню. Вновь всплыл тот же вопрос в голове, что то тут не так. Нужно это тоже как-нибудь по-тихому выяснить.
А графиня уже потеряла всякий интерес, как и надеялась, отвернулась и начала разговаривать с тучной дамой на соседнем кресле. Дав возможность, незаметно улизнуть, оставив это сборище клуш направилась в холл, а там незаметно вышла на улицу. Нужно было подумать.
Ночная прохлада окутала, отошла в сторону и встала за колонной в темной нише так чтобы не было видно. В зале продолжала громыхать музыка, а пары весело танцевали мазурку, с улицы не было видно лиц, только силуэты.
Какая странная штука жизнь, еще позавчера смотрела на ночную Москву, строила планы на отпуск, как поеду в Европу, погуляю по елисейским полям, схожу в нашу с бабушкой любимую кондитерскую, на одной из улочек Парижа, а сегодня смотрю на танцующих пар и совершенно не знаю, что ждет завтра.
Дверь скрипнула, и из кто-то вышел не желая быть обнаруженной, поглубже зашла в нишу. Мужчина прошел мимо и только когда встал напротив окон увидела, что это Алексей Егорович. Говорить не хотелось да и как объяснить, что тут делаю? Барышням в этом веке категорически запрещалось быть где бы то ни было без сопровождения. Репутация, превыше всего. Да и что могла сказать?
Стараясь не дышать спиной еще раз шагнула глубже в нишу, как нога провалилась куда-то и невольно вскрикнула от неожиданности.
– Кто здесь? – спросил Алексей Егорович, услышав вскрик, делать нечего надо выходить из своего убежища, и попытаться как то разумно объяснить присутствие тут
– Я, – тихо произнесла и вышла в свет который лился из окон.
– Серафима Михайловна, что вы тут делаете одна и в такой час, еще и в темноте. – спросил встревоженным голосом, но потом продолжил и тон уже сменился на подозрительный, – Или встречаетесь с кем то? – хуже этого предположения, для будущего мужа и не было. А потом улыбнулся и сменил тон на игривый, – Наверное любимого поджидаете? – и что тут сказать. Правду, что вышла воздухом подышать все равно не поверят, в этом веке больше чумы боялись только сквозняков, а про закаливание детей вообще не слыхали!
– Нус! – поторопил нетерпеливо меня Алексей Егорович.
– Видите ли там очень душно… а еще… меня давно не было в России, все папенькины приглашенные гости разглядывают… словно кукла какая-то диковинная, аж мурашки по коже. А еще видимо прошел слух, о моем неприлично большом приданом для этих мест и очередь образовалась из кавалеров на танец, просто жуть! – вот тут конечно врала напропалую, но не мешает и цену себе набить, да и самооценку поднять, тоже не мешает. – А танцую не очень, как вы наверное заметили. Так вот чтобы не осрамить батюшку решила ускользнуть ненадолго. – сказала, а сама глаза в пол опустила и невинной овечкой прикинулась. Разве что ногой как в детстве восьмерки на песке не рисовала.
– А вы что тут делаете? – спросила не дав опомнится, – Или бал для вас слишком деревенский? – с улыбкой и немного осмелев спросила.
– Нет праздник, великолепный, даже в Петербурге такой размах редкость, видно, что батюшка ваш очень постарался, ради единственной дочери! – сказал глядя в глаза. – Или меня хотел поразить? – спросил и продолжал буравить взглядом.
– А вы Алексей Егорович поразились? – спросила немного с нотками сарказма в голосе.
– Скажем так, был приятно удивлен! А вас батюшка не потеряет? Все таки негоже, девице одной по ночам гулять!
– Ох, не знаешь милый где гуляла месяц назад, а самое главное в каком размере бикини это делала! – подумала, но ему только улыбнулась.
– Серафима Михайловна, давайте вас все таки провожу, правила приличия должны быть соблюдены. Мы пока не жених с невестой! – сказал и легонько положив ладонь на спину направил в сторону двери. Не поддавшись на приглашение и продолжала стоять как вкопанная.
– А мы будем?
– Простите, Серафима Михайловна не понял вашего вопроса?
– Вы сказали, что пока мы не жених и невеста! Вот и спросила, а мы будем женихом и невестой, или вы уже передумали женится?
– Что вы, что вы! – начал говорить, а потом замолчал.
– Вы же не хотите, на мне женится? – просила у него, хотя произнесла это таким тоном, как будто это констатация факт.
– Я вас не знаю, как могу знать, хочу или не хочу. – опустил голову и взял за руку. – Отец сказал, что после того, как распугал все приличные партии, сначала в Петербурге, потом в Москве, и ни одной высокородной семьи не осталась, что хотела бы выдать за меня свою дочь. Даже несмотря на состояние, внешность, приближенность к его величеству! – голос стих, словно обдумывал говорить дальше или нет! А выбор невест и так был крайне скромен, а остался совсем невелик, да если честно был этому рад, ведь сам и распространял эти слухи, вы же наверное и сами знаете? – заглянул в глаза пытаясь там отыскать, что-то! Только что?
– Эти дурные слухи… словно грязь, прилипнет не отмоешься. И самое обидное, что рассказывал и придумывал сам, сам… понимаете? А сегодня увидел вас, и вы понравились… Какая-то не такая, как все предыдущие, другая! – ага, промелькнула мысль голове, словно зверушка заморская в зоопарке, привезенная на потеху публике, ох жаль не знает, что лучше зверушки, из будущего появилась. Но про какие слухи он говорит? Торопить думаю не стоит. Или стоит. Хотя. Что терять?
– Но про, что вы говорите, Алексей Егорович, про вас ничего не слышала, только хорошее от папеньки. – прикинулась, в очередной раз глупенькой и попыталась выяснить, что это были за слухи и можно ли с этим в действительности жить?
– Вы совсем, совсем ничего не слышали? – с еще большим удивлением, спросил он.
– Нет, я же последние годы жила во Франции в пансионате! Писал мне туда только папенька, а он слухи не пересказывает, но если поделитесь, попытаюсь помочь их развеять.
– Нет, Нет, нет и еще раз нет, лучше вам Серафима Михайловна отправится в дом и потом принять ту судьбу, которую для вас выберет ваш отец! Впредь так же как и прежде не интересоваться слухами, как это и положено барышне вашего положения, – сказал это повышенным тоном словно выплюнул, повернулся, побежал вниз по ступенькам, натолкнувшись на одного из слуг, выругался и пропал в ночной тиши парка.
– Да, такое поведение, будущего мужа, мотивирует узнать истину больше чем что бы то ни было в этом мире! Пойду ка и вправду послушаю, а что же говорят местные сплетницы про большого гостя, на которого папенька так сильно рассчитывает, что готов отдать за него свою единственную дочь!
С этими мыслями вернулась в дом, где было по прежнему столько народу, что яблоку негде было упасть! Пробираясь сквозь, разгоряченные пары выходящие из залы для танцев высматривала каких нибудь болтушек, что знают все светские сплетни и как правило стоят возле стеночки. Шушукаются им неинтересно танцевать, у них одна цель собрать как можно больше информации, чтобы было что обсудить потом, в тихие деревенские вечера, когда больше ничего не происходит за сотню верст вокруг и остается только вспоминать, доставая из закоулков памяти, неприятные моменты не своей жизни, смакуя различные подробности.
Почему-то я была уверена, что такие болтушки есть в каждом веке, в каждом городе и они обязательно должны быть здесь! И не ошиблась, в самом дальнем углу, стояли две подружки, они непрерывно наблюдали за танцующими и постоянно перешептывались. Было видно, что азарт их полностью захватил! Скорее всего именно они стали, может быть единственными свидетелями, того что только начав танцевать, я почти растянулась на паркете! А устояла только благодаря Алексею Егоровичу, но эти сплетницы сейчас были нужны.
– Добрый вечер! – сказала с улыбкой подойдя, к девушкам. Девицы придирчиво осмотрели с ног до головы, совершенно не стесняясь, и уж точно без соблюдений всех знаков приличия, а потом одна у которой нос был больше похож на орлиный подошла, чуть ближе, и спросила.
– И чем же обязаны, такой чести! Что сама Серафима Михайловна Кожевина решила почтить своим вниманием? – сказала одна с такой издевкой в голосе, сразу стало понятно, что с настоящей Серафимой точно были знакомы! А еще Серафима этим двум особам успела каким-то образом насолить.
Глава 7
– А мы разве знакомы? – решила попытаться, перенести все в шутку и немного прикинутся дурочкой беспамятной.
– Ну конечно, как отказываться от приглашения, вчера на чай, мы оказываемся знакомы, а сегодня уже нет! – с возмущением сказала она.
– Мы же не настолько богаты, как твой отец, что с нами разговаривать! – проговорила вторая с обидой в голосе.
– До, того как тебя отправили, за границу учится, ты с нами общалась и не считала хуже себя! – вновь заголосила первая.
– Девочки простите, пожалуйста! – проголосила, с обидой можно постараться что-то сделать, а вот знание их имен, мне это не добавит! Но была не была, стоит попробовать. – Понимаете, – сказала чуть тише, и привлекла тем самым их внимание, показывая, что сейчас расскажу очень важный секрет. – В пути, видимо подхватила какую то хворь, и когда приехала чувствовала себя очень плохо, ни есть, ни спать не могла. – говорила жалобно, пытаясь вызвать сострадание этих сердобольных девиц, – Настолько плохо было, что до сих пор иногда мутит, а желудок того и гляди все содержимое покажет миру! – девушки смотрели и хлопали глазами. Ох, умерла во мне актриса! – А в моем положении. – да про положение, что-то перегнула, девушки так смотрели, будто уже перед ними рожать начала. Поэтому сразу решила, таких связок слов больше не делать. – Жених, должен был приехать, бал, а у меня с желудком проблемы, синяя лежу. Ну понимаете? Поэтому папенька и отклонив все приглашения запретил, говорить кому-либо, что больна.
Та, что по пухлее улыбнулась, и проговорила, – А мы то с Марусей думали, все нет подруги теперь.
– Да, так и думали! – подтвердила, та что с орлиным носом, по имени Маруся. Вот только интересно, Маруся это именно Маруся или все таки Маша?
– Просто, так нужно было, – сказала, словно сожалею о том что у нас не получилось встретиться, но теперь то наговоримся! – а подружки сплетницы, весело закивали головами.
– У меня тут случился, конфуз! – решила без предысторий сразу подойти к делу, что волновало. – Совершенно ничего не знаю о своем будущем женихе, расскажите, что говорят? – болтушки до этого внимательно слушавшие немного отстранились. По их резко изменившемуся поведению, стало понятно, что-то знают, но говорить либо не хотят, либо не могут.
– Понимаешь, Серафима, – начала из далека, та что пухлее! – Про Алексея Егоровича много говорят, но нам маменька с папенькой категорически запретили об этом говорить!
– Он за кого то из вас сватался?
– Нет, что ты?! – Маруся проговорила и как то странно попятилась назад. – У нас отродясь нет такого приданого!
– Да и не настолько мы знатные! – дополнила вторая.
– Что тогда? – постепенно наступала на сестер и они подходили все ближе к стене. – Он убивает невест? Пьет их кровь? Он с кем то тайно обвенчан? Девочки, ну скажите вы мне ради нашей старой дружбы! – взмолилась я, и подойдя ближе, слезы хлынули ручьями, ох и не знала что такая актриса, может это просто нервы начали сбоить? Видимо что-то на сестер все таки подействовало, оставалось дожать совсем чуть-чуть. Они переглянулись, но продолжали молчать.
– Девочки, понимаете, мне за него выходить замуж и рожать детей! – взмолилась.
А та что потолще придвинулась и говорит полушепотом на ухо.
– Вот детей, как раз Серафима от него и не будет! – а пончик, так окрестила вторую сестру в голове, опустила глаза и покраснела.
– Так девоньки с этого момента поподробнее, пожалуйста! – подумала я. А вслух спросила, подойдя ближе к Маруси, – Так почему не будет то? – та в свою очередь просто покраснела не говоря ни слова. Потом девочки переглянулись, и синхронно показали у губ словно они закрыли рот на ключ.
Видимо эта информация максимум, что могу добиться от этих кисейных барышень сегодня!
Развернулась и пошла прочь, нужно было найти отца!
Плутая сквозь разряженную публику аккуратно и стараясь никого не задеть, взглядом старалась отыскать отца. А мозг складывал два и два, пытаясь сделать выводы, что здесь черт возьми, происходит! Алексей сказал, что много придумывал про себя, чтобы отвадить невест. А девочки сказали, что детей от него и не будет. На это все мой мозг просвещенной девушки из двадцать первого века подсказывал несколько вариантов. Первый Алексей всем рассказывал, что он нетрадиционной ориентации, либо второй просто импотент, но на дворе у нас не двадцать первый век! С его бесконечной рекламой лекарств от мужского бессилия и свободными отношениями. Следовательно, сей факт мог выясниться только после брака и только в спальне. Ну не мог же Алексей такого про себя сам рассказать? И как бы это выглядело? – Дорогой князь, не могу жениться на вашей дочери потому что… вариации добавьте сами! Бред!
В висках ныло, отца нигде не было! Хотелось сесть на пол прямо посередине залы и не ходить никуда, а лучше бухнуться в обморок, так по моему делали местные барышни если хотели привлечь к себе внимание! А что хорошая идея, будет переполох, и отец сразу найдется.
Остановившись, огляделась по сторонам справа кучка престарелых леди во главе с графиней Мальцевой, ох нехорошо перед ней падать в обмороки. Хотя! Думаю от одного раза репутация точно не пострадает, а напротив, меня примут сразу же в свои. Потом в конце концов скажу, что корсет слишком тугой был. Впереди стояли небольшая компания мужчин среднего возраста и о чем то жарко беседовали, посмотрела на пол, там был ковер, поводила по нему ногой, ну вроде мягкий сильно ударится не должна. Встала, огляделась еще раз по сторонам, застыла, а как падать то? Ну не так же как в кино, приложив тыльной стороной ладони ко лбу. Уж совсем нереалистично получится. Головная боль только усиливалась, непроизвольно зажмурилась, ох сейчас бы какую нибудь таблеточку из двадцать первого века… От плоха!
Осознание беспомощности окончательно лишило последних сил, рухнула на пол, как получилась. Закрыв глаза от испуга, что же теперь будет. В одно мгновение очутилась на полу совершенно без сил, слишком многое случилось за последние двое суток и психика просто не выдержала. Лежу, а вокруг словно улей пчел, охи, вздохи и перешептывания. Но кто-то подхватил и понес. А голоса постепенно стихли и остались только ощущения, от человека приятно пахло, чистотой и елкой, услышала ровное дыхание, даже несмотря на то, что в этот момент человек нес меня, дыхание оставалось ровным, что говорило о хорошей физической форме. Дунуло прохладой на секунду и опять тепло. Машин голос вскрик, вздох, человек, что нес, дал короткие распоряжения, тихим, но таким приятным голосом. Скрипнула дверь и слышу удаляющиеся шаги, мягкая кровать, лежу. Наверное в своей комнате, а это значит, что сегодня уже все закончилось. И слава богу!
– Серафима Михайловна, знаю, что вы не падала в обморок, – прошептал все тот же приятный баритон на ухо. – Не заставляйте подносить к вашему прелестному носику, эту отвратительную нюхательную соль! – сказал, баритон с усмешкой, пришлось приоткрыть один глаз. Увидев обладателя приятного баритона наклонившегося надо мной, резко распахнула оба глаза, несколько раз быстро моргнула, подпрыгнула и от неожиданности села.
Это был Алексей Егорович, но откуда взялся этот запах елки? Не чувствовала, когда танцевали, голос тоже как-то изменился. Чертовщина какая-то.
– Серафима Михайловна, неужто вы так будущего мужа испугались? – с интересом в голосе полюбопытствовал, и правая бровь приподнялась от удивления.
– А вы еще не передумали брать меня в жены? – вопросом на вопрос ответила, ох и знала, что не нужно нарываться, но удержаться не смогла.
– Серафима, Серафима, зря вы так! Вы теперь никуда от меня не денетесь. Завтра же объявим о нашей помолвке.
– Что? – от удивления еще раз подпрыгнула на кровати и икнула. А Алексей только рассмеялся.
– Серафима, доченька, что с тобой произошло? – с порога не заходя в комнату проговорил Михаил Семенович, остановился видимо, чтобы отдышаться, лицо побагровело и покрылось испариной.
– Уже все хорошо папенька! Душно было внизу, корсет тугой и платье тяжелое. Вот и закружилась голова, но Алексей Егорович помог.
– При много благодарен вам Алексей Егорович, но сейчас лучше спустится к гостям вниз, дела как говорится семейное, за доктором послал. – проговорил отец ненавязчиво указывая Алексею, на дверь.
– Вот о делах семейных и хотел с Вами поговорить, Михаил Семенович, думаю не стоит затягивать с нашей помолвкой и свадьбой. – батюшка сначала замер, потом улыбнулся, и проговорил.
– Это радостное известие, и думаю вы согласитесь, что тем более не стоит вашим присутствием здесь, ставить под вопрос честь моей дочери и вашей будущей невесты, вам лучше вернуться к гостям. – повторил свою просьбу, более настойчиво названный батюшка.
– Да конечно Михаил Семенович вы правы, сейчас только лишних слухов не хватало, тогда откланиваюсь, а завтра если вы позволите приеду, нужно обговорить детали брака и хотелось пообщаться с Серафимой Михайловной, если такое желание появится. При хорошем самочувствии естественно. – наклонив голову, посмотрел через плечо отца на меня. В глазах читался вопрос. Нужно было на него ответить.
– Папенька я не против, если вы не против. – оставила отцу последнее слово.
– Будем счастливы если вы и пообедаете с нами. Ждем к двум пополудни. – проговорил отец немного, наклонил голову вперед и указал гостю на дверь. – чему, чему, а как правильно вышвыривать гостей за дверь этом у папеньки можно было поучится. Тем более будущей графине.
Как только Большаков вышел, Михаил Семенович закрыл дверь на ключ, находящийся в замочной скважине и быстрым шагом подошел ближе.
Взял лицо в свои большие чуть шершавые ладони наклонился и расцеловал в щеки, а потом обнял. И все повторял. – Живая, слава богу живая! – несколько минут простоял так, словно приходя в себя, что удивило. не уж то так сильно разволновался папеньку невинная шалость с обмороком? Но кто знает, может здесь от обмороков умирают, хотя, от такого состава косметики и корсетов, что того и гляди сломаются все ребра, можно и умереть. В дверь постучали, Михаил Семенович отстранился и проговорил.
– Кто там еще! – рявкнул раздраженно.
– Барин, врач пришел, – услышала голос Марии.
– Да сейчас пару минут! – смягчившись ответил.
– Михаил Семенович, нужно с вами поговорить! – взмолилась.
– Ну не Михаил Семенович, а папенька, и сегодня никаких разговоров только отдых, – наклонился, поцеловал в лоб и пошел прочь. Посередине комнаты, остановился и резко повернулся. – А вы барышня молодец! Все будет хорошо дочка. Все будет хорошо. Вот увидишь. – и вышел за дверь.
Глава 8
Ну в общем вы поняли бал закончился без меня. А доктор осмотрел, дал какую то настойку, гадость редкостная. Скажу как на духу! И все больше с того дня ничего не помню. Настойка была настолько сильной, что проснулась только на следующий день ближе к обеду.
В комнате около кровати за вышиванием сидела Мария, вскочив как только приподняла голову от подушки. Голова не болела, более того была какая-то ясность, а еще желание разобраться со всеми этими бесконечными недомолвками со стороны отца и Алексея Георгиевича.
Откушав кофе в спальне, наспех оделась при помощи Марии. Ох, уж этот корсет сама не оденешь, не просто было ни только ходить, но и дышать.
Отправила Машу относить поднос на кухню. В голову пришла поистине бредовая идея, попытаться вернуться домой. Спустилась вниз и пробралась в залу, в ту самую через которую попала в этот век. Родилась идея, что если можно отмотать время и тем же способом переместится в свое время если например крутится против часовой стрелки. Была хоть маленькая, но надежда. Был конечно и риск, что может перенести в еще более позднее время и окажусь на лугу, одна в том времени, когда ни о какой усадьбе здесь и слыхом не слыхивали!
Но взвесив наспех все за и против, желание вернуться домой все таки пересилило, что придало решимости попробовать.
Войдя в залу, закрыл дверь, провела рукой по стенам, посмотрела на потолок, попыталась вспомнить, что в точности тогда делала. Начала танцевать, думая о своем времени, ведь когда делала это в первый раз все мои мысли только и были о том как хорошо было бы оказаться на балу в девятнадцатом веке. Сейчас танцевала представляя это же здание, но в будущем, когда оно стоит заброшенное, с паутиной по углам и толстым слоем пыли покрывший все, мебель покрытую отрезами ткани, ковер сложенный в углу. Работающий телефон, что сейчас лежит между… Стоп! Без телефона в бальном платье и туфлях в десяти километрах от дороги и хоть какого-то населенного пункта в двадцать первом веке опаснее оказываться, чем в веке семнадцатом.
Остановившись, побежала обратно в спальню, нужно было успеть взять телефон и вернуться, выйдя из залы, услышала как большие часы расположенные на полу начали отбивать, взглянув, увидела, что уже два часа. На улице послышался цокот копыт и звуки подъезжающей кареты, а это значило, что его светлость граф Большаков явился, точно в срок обсуждать с папенькой вопрос брака и приданого.
Моя надежда вернуться домой, отобрала последний шанс поговорить с папенькой, до того как договор с Большаковым будет заключен. Теперь, только оставалось надеяться, что слухи это только действительно слухи, как говорил Алексей и не более того!
В дверь постучали, мимо прошел лакей с невозмутимым лицом, открыл дверь, принял у вошедшего графа цилиндр и трость!
– Как же красив, фигура что надо и грациозен! – подумала, наблюдая за отточенными, ловкими движениями Алексей Егоровича. Увидев, улыбнулся, подошел ближе, наклонившись прикоснулся губами к руке, легким словно порхание бабочки поцелуем…
– Серафима Михайловна, рад видеть в добром здравии.
Лакей, что стоял рядом, прочистил горло и проговорил, – Прошу прощения Серафима Михайловна, но его светлость, барин ожидает в своем кабинете!
– Да конечно. – ответила, обрадовавшись столь благоприятному стечению обстоятельств и возможности сбежать. Быстро поклонилась графу и уже хотела направиться в свою комнату, но лакей продолжил.
– Вас в беседке ожидает графиня Мальцева! Утром сообщила, что приедет вместе с графом, вы тогда изволили почивать и барин от вашего имени принял и подтвердил ваше чаепитие, а обед был перенесен на четыре часа. – все таким же монотонным голосом произнес лакей. Два часа наедине с графиней, и что делать? – промелькнула в голове мысль. Граф Большаком, подошел ближе и еле слышно сказал.
– Я очень постараюсь закончить с вашим батюшкой побыстрее все дела и освободить вас из рук любимой тетушки. Тем более, как понял вы не против нашей свадьбы? – глубоко вздохнув, посмотрела на лакея.
– Оставьте нас пожалуйста, одних! – сказала, но тот не шелохнулся добавив.
– Не положено, незамужней барышне оставаться наедине с мужчиной! – продолжить стоять, как вкопанный на своем месте.
– Ну тогда, принесите воды!
– Сию минуту барышня! – в руках тотчас появился маленький колокольчик и мелодичный звон заполнил холл. Из дальней двери выбежала служанка.
– Катерина, принесите барышне воды. – та коротко поклонилась и вновь скрылась за дверью.
– Ваша, светлость вас ожидают, – все тем же бесцветным голосом произнес лакей и Алексей поклонившись, ушел в сторону кабинета отца.
Ничего не оставалось делать, как направится на веранду и там отдаться в руки тетушки.
На улице светило солнце, на небе не было ни облачка, и все было бы хорошо, если бы именно в эту минуту не обсуждалась моя дальнейшая жизнь в кабинете, куда даже не подумали пригласить. Если сейчас все решится, то придется выйти замуж за человека с которым протанцевала танец и поговорила пятнадцать минут. Конечно в нашем времени можно поцеловаться на первом свидании и любовью заняться, при взаимной химии, но выходить замуж! Не поняв человека и потом жить с ним под одной крышей до конца дней своих или его. Тут как повезет! Без возможности подать заявления на развод. Это было крайностью.
Вдалеке уже показалась открытая беседка, в которой восседала герцогиня Мальцева, собственной персоной изящно держа своими длинными пальцами белую фарфоровую чашку. Остановилась на секунду наблюдая за, но графиня повернулась, улыбнулось и кивком головы пригласила присоединиться, словно была хозяйкой, если не всего поместья, то уж беседки точно.
Села, и графиня взяв на себя роль хозяйки налила чай и без всяких раскачиваний и долгих расшаркиваний, любезностей и светских бесед, начала с того зачем видимо сюда и явилась.
– Вы не достойная партия, для Алексея! – высокомерным тоном произнесла графиня, целюсть повисла в воздухе и брякнулась звучно о землю от прямоты заявления! – И говорила, брату о том что еще хлебнет горя взяв в невестки дочь лавочника! – эти слова выплюнула с явным пренебрежением. Ох, не ожидала! Вот куда же скажите делась вчерашняя милая старушонка?
Теперь понимаю, всю двуличность таких субъектов. Раньше читая переписки, думала про такие ситуации, как такое возможно? Вести двуличную игру, где на людях белая пушистая, а наедине лицом в грязь. Теперь понимаю! Эта черта видимо у дворянок вместе с молоком матери передается, на генном уровне.
– Но кто слушает! Кто? – сказала графиня в воздух и рассмеялась. – Можно же было найти дворянку из обедневших, пусть без приданого, но с родословной. – выговаривала так как будто должна была встать и отказаться от брака с любимым Алешенькой!
– Вот же старая грымза! – промелькнула мысль, что натянуло улыбку на лице, видимо притворство передается не с молоком матери, а воздушно-капельным как грипп.
– Но раз уж, так повезло породниться семьей Большаковых! – только вот повезло ли? Задала вопрос в голове. А на деле в очередной раз улыбнулась.
– Что ты молчишь, как безвольная кукла? – повысила она на меня голос.
– А что, сказать – громко и в такой же хамской манере ответила, вцепившись взглядом. Боковым видела, что Маша уже подходящая к беседке остановилась и попятилась назад. Да Маша, иди негоже при прислуге, графинь на место ставить. – Вашего племянника в мужья не выбирала! – продолжила так же громко и с вызовом, как и начала немного привстав с места и как коршун нависла над старушкой. – Это вы Алешеньке должны благодарности отвешивать, что в браке отказали все приличные невесты двух столиц! – графиня сидела, смотрела потерянным взглядом, видимо, было совсем непривычно, что какая-то дочка лавочника, осмеливается повышать голос, вместо робкого опускания глаз.
– А вы барышня с характером! – хлопнула графиня в ладоши и засмеялась от души. От неожиданности села на место. – У вас есть характер! И стержень ну хоть, что-то компенсирует отсутствие родословной, а то посмотришь на этих кисейных барышень, аж тошнит! Да мадам, нет мадам! У них муж приданое все по ветру пускает, по бабам шатается, да прислугу в углах брюхатит! А они да мадам, нет мадам. – графиня замолчала после своей пламенной речи, вновь одела непроницаемое лицо и взяла двумя пальчиками чашку сделав глоток. Словно ничего и не бывало, как в фильме маска, когда он ночью ограбил банк, а утром не помнил, что делал! Чувствую в этом мире куда интереснее, чем казалось на первый взгляд, а имея на своей стороне такую тетку, вообще все хорошо может сложиться.
– А Алексей, вам нравится юная леди?
– Да мадам… – сказала и мы рассмеялись в голос. – Только хотелось бы знать, что за слухи ходят про вашего племянника? – графиня отмахнулась от вопроса, словно от назойливой мухи, а потом продолжила.
– Выделите милочка, про многих ходят разные слухи и ходят только до тех пор, пока не появятся новые. Людям свойственно осуждать других. Это заложено в природе, но обращать внимание не стоит. – графиня стихла и посмотрела вдаль.
– Сейчас Алексей с вашим батюшкой договорится по поводу свадьбы, на днях будет объявлено о помолвке. А месяца через два и свадебка. Гостей соберется весь высший свет. – сказала мечтательно графиня.
– Что бы пропустить такое событие, нужно быть глупцом, ведь женится единственный сын продолжатель династии Большаковых! Видишь ли милочка, не дал бог здоровых деток, все во младенчестве померли и муж тоже больше десяти лет как отдал богу душу и живу одна. Вроде все есть, о чем можно пожелать и власть, и почет, и деньги. Только как подумаешь, что две династии Мальцевых и Большаковых прервутся, так сердце не на месте. А так бог даст, глядишь все и наладится. – графиня прервалась на этих словах смахнула невидимые слезинки из глаз. Беззвучно встала, поклонилась. – жалко, стало старушку.
– Проводи пожалуйста, до коляски! – проговорила и взяла мою руку, вышли из беседки. Маша стояла за деревом, с графиней шли медленно по направлению к дому, молчали каждая о своем, подойдя к карете графиня остановилась. Взяв за обе руки, повернулась лицом и проговорила.
– Прости дитя за такое обращение. Как видишь стара, своенравна и важно было понять в чьи руки попадет Алексей, знаешь, что от того какая женщина за спиной многое зависит. – сказала графиня. Села в карету и не прощаясь отбыла.
Осталась стоять на том же месте не шевелясь. Каши в голове стало только больше, все ходили вокруг да около, но никто не говорил прямо, что раздражало.
– Все эти недомолвки и проверки, пусть остаются и разгребают все что настроили. – подумала. Пойти сейчас, забрать телефон из стопки белья и в зал, может всевышний сжалится и откроет портал хоть на несколько секунд? Подобрав юбки, побежала вверх по ступенькам, и лишь успела зайти в холл, как наскочила на отца выходящего из кабинета вместе с Алексеем Егоровичем. Оба были явно довольны, результатом переговоров. Конечно ведь один из них только выгодно продал, а второй выгодно купил. Кого вы спросите? Меня!
Глава 9
– Серафима Михайловна, – проговорил Большаков кланяясь, – Уже попили чай с тетушкой?
– Да, – коротко кивнула сокрушаясь только о том, что уже второй раз за день, останавливают в самый последний момент на пути к цели.
– Ну молодежь, пошлите тогда обедать. – проговорил отец, отвлеченный на несколько секунд лакеем.
– Вот сейчас показалось или в голосе батюшки пробежала нотка фамильярности в отношении его светлости, – подумала, или настолько уверился в будущем родстве?
– А где тетушка? – спросил граф, как только немного отстали от отца на пути в столовую, у которого словно второе дыхание открылось от вкуса предстоящих перспектив.
– Выпила чай, поговорили и уехала! – у Алексея Егоровича от удивления, даже брови вверх взлетели.
– Тетушка, вот так просто взяла и уехала? Не может быть! – добавил задумчиво. – На это может быть только одно объяснение. Тетя получила все ответы на занимавшие вопросы. – сказал глядя в глаза.
– А вы получили ответы на все свои вопросы у батюшки? – улыбнулся и провел пятерней по волосам.
– Хотите, правду? – немного наклонившись спросил Алексей.
– Кто не хочет? – ответила на выдохе, этого хотелось больше всего добавила в голове.
– Я отказался от вашего приданого. – сказал так просто, словно решил не есть брокколи за обедом.
– Почему?
– Мы договорились, что ваш батюшка их вложит в ценные бумаги, и это будет составлять лично ваш капитал. На всякий случай так сказать. К которому, я прибавлю после после свадьбы и за каждого рожденного вами ребенка.
– Но почему? На сколько понимаю, эти деньги отходят именно мужу на мое содержание. – Алексей усмехнулся.
– Это актуально в том случае, если у мужа мало денег, но всевышний распорядился так, что у вашего покорного слуги их достаточно и на платья, и на булавки, и на шляпки, и на все что вашей душе заблагорассудится.
– А если вас лишат наследства, на что будем жить? – решила съязвить, а Алексей только рассмеялся в голос.
– Тогда будем жить на ваши! – с улыбкой произнес Большаков. И добавил. – Не возможно лишить, того что уже отдано.
– Как это?
– Серафима Михайловна, чувствую, что не ошибся в вас, такой живой ум и любопытство, совершенно расходятся с тем что слышал ранее.
– Не уходите от разговора.
– Что вы, что вы! Ни в коем случае! Это правило завел один из моих предков. Суть заключалась в том, что кое бы не было состояние отца, в момент восемнадцатилетия, сыну выдается десять процентов от общего капитала. Если через год, сын смог преувеличить капитал, или хотя бы не пустить на ветер отцовы деньги, выдается еще десять процентов, от состояния и так продолжается пять лет. – Алексей, смотрел внимательно, пока мой мозг судорожно пытался свести дебет с кредитом.
– А что будет, если сын не оправдал доверие и спустил деньги пять раз подряд?
– Пять раз никто не даст, если первый год ни осталось ничего, сын идет работать в подмастерье к отцу, за еду, жилье и деньги на мелкие расходы. – спокойно ответил Алексей Егорович.
– И он уже не имеет право на наследство?
– Через два года в день двадцатилетия дается вторая попытка и пять процентов от капитала!
– А что будет если и в этот раз все спустит?
– То же самое, что и в первый раз. – терпеливо ответил он
– А сколько может быть всего попыток? – так сказать, хотелось мне узнать границы терпения мужчин рода Большаковых. На будущее. Вдруг пригодится.
– Пока отец, или старший из мужского рода жив! – с этими разговорами зашли в столовую и Алексей Егорович, отодвинул стул помогая мне присесть!
– А что будет если например, у этого сына ни разу не получится удержать состояние в руках?
– Он не совсем лишается наследства, создается фонд и назначается поверенный, который будет распоряжаться от его лица деньгами, но без права получения всей суммы целиком, выдается только по минимум на прожить! – Алексей задумался. – Но за всю историю семьи Большаковых такое было всего один раз, и то причине умственного расстройства у одного из пращуров. Как правило, больше двух разорений на одного человека не бывает! – с этими словами Алексей Егорович, сел с правой стороны, а батюшка возглавив стол сел с левой.
– Что вы такое увлекательное обсуждаете, поделитесь со стариком? – проговорил, пока лакей разливал по тарелкам суп.
– Серафиму Михайловну, интересовал вопрос наследования в нашей семье. – ответил Алексей Егорович.
– Доченька, вы выяснили все, что вам было любопытно? – поинтересовался, беря ложку в руки.
– Нет остался один вопрос. – проговорила и повернулась к Алексею Егоровичу. В знак решимости ответить кивнул головой. – С какой попытки вам удалось не потратить капитал? – задумался, посмотрел на меня, на отца.
– С первой, точнее первый раз весь спустил, так думал, хотел уже домой возвращаться с повинной головой, как друг несколько лет до этого одолживший деньги, про которые буду откровенен, уже и забыть успел получил наследство и вернул долг в три тысячи рублей. Понимая, что остаться в Петербурге – это только отложить возврат к отцу в подмастерье, на месяц, так как именно настолько привычной жизни, без излишеств, ресторанов и карт, хватило бы. А жить в столице скромно не получится. Все таки наследник фамилии. Купил себе билет в Европу в третий класс на поезд и уехал. Денег было катастрофически мало. По приезду оставшиеся положил в банк. Решив, их потратить только в случае, когда найду достойное дело. На жизнь зарабатывал случайными работами, чтобы прокормится, заодно и узнать на чем делают деньги в Европе. Понимаете? Там никого не интересовало происхождение, да и фамилия наша известна в России, но совершенно не известна в Европе. Прожил по подмастерьям где придется, больше года слоняясь из одного города в другой. Перепробовал сотни работ, и вот подвернулось одно дело, купив партию кофе, выгодно перепродал в России и с тех самых пор так и продолжаю торговать, в основном, это кофе, какао, специи. Многие считают и судят, что не должен граф лавками владеть. И как понимаете – это тоже не добавило популярности и лоску, но это помогла жить так как хочу, и нарастить капитал, не заботясь о том будет у моей невесты приданое или нет, оставит, что-то отец в наследство или нет. Это моя свобода!
Господи и надо было мне запереться в девятнадцатом веке, чтобы найти мужчину несущего ответственность за свою жизнь и поступки, но прагматик внутри продолжал долдонить, – Серафима, не все так хорошо, как рисует сейчас девичий мозг, в облаке розовых мечтаний и соплей, ты совершенно забываешь о сплетнях, которые ходят. Те самые! Из-за которых пришлось переться за сотню километров от Москвы свататься к не совсем знатной невесте. Очнись!
Да ну! К черту все, не хотелось сейчас об этом думать, как дурочка наблюдала, как этот красавец мужчина сидел и общался с отцом. Может смирилась в тот момент с участью остаться тут. Или мозг пытался примерить на себе жизнь без телефонов и кредитных карт, вечного шума, машин, метро и прочих благ цивилизации к которым привыкла. Но в эти сорок минут проведенных за обеденным столом посередине малой гостиной утопающей в роскоши. В богом забытом девятнадцатом веке, совершенно не хотелось бежать в комнату за телефоном, возвращаться в залу пытаясь вернутся обратно, где по факту меня никто не ждет. В душе расслабилась и попыталась принять поток, словно морскую волну, что обязательно донесет деревяшку попавшую в воду до берега. Только каким будет этот берег? Кто его знает. Сейчас все хорошо, а потом… а потом разберемся и будь как будет.
В одном не сомневалась, тот портрет, что сохранился в телефоне был мой. Это значит одно, что жизнь тут однозначно сложилась. И трудности, что сейчас страшат, были пройдены. Вот что главное.
После обеда, гуляли по парку с Алексеем Егоровичем, Машенька словно тень следовала за нами. Было непривычно. Особенно осознавая, что пройдет пару сотен лет и секс на первом свидании, если и не станет нормой, то останется в разряде, ну бывает и что такого?
Алексей оказался очень интересным рассказчиком, время летело незаметно. В душе постепенно оттаивало, папа пока был жив, тот что из моего времени всегда повторял, что мужа нужно в первую очередь искать такого с кем бы смотрела в одну сторону. А безумная страсть дело столь же не долговечное как рафинад в горячем чае. Брак на страсти построить не удастся.
Горизонт окрасился алыми красками закатного солнца Алексей Егорович, откланялся и уехал к тетке. И дом опустел. Отец еще днем, сразу после обеда уехал в город по делам, сказал, что вернется на следующий день ближе к вечеру. Поэтому оказалась предоставлена сама.
Приняв ванну, расположилась на кровати и начала читать оставшиеся письма, адресованные родителям от настоящей Серафимы во время пребывания девушки во Франции.
В каждом было примерно одно и то же про погоду здоровье, откровенное нытье по поводу монашек, что прячут сладкое, плохо кормят и наказывают. Небольшими намеками читались в каждом письме, но с другой стороны, чему удивляюсь, все образование просвещенного девятнадцатого века строилось исключительно на подчинении и порке, вот бы мазохисты из нашего времени нашли, чем тут себя занять и как удовлетворить. Пришла мысль в голову.
Отложила, письма в сторону и попыталась представить, какая жизнь тут ждет, во первых трудности с бытом не страшны, слуг и в этом доме много, а у Большаковых штат поболее будет. Во вторых. До революции еще далеко, а там можно будет и заранее перебраться в Европу и капиталы тоже заранее перевести. В третьих роскошная жизнь, дворцы балы… Медицина с кровопусканиями и отсутствие антибиотиков, роды словно рулетка… Говорил внутренний голос. Пройдет еще совсем немного времени и я уеду отсюда навсегда, и даже если захочу вернуться этого сделать не получится, но есть же портрет, значит я все таки тут осталась? А может это просто какая то другая параллельная реальность, но можно попробовать создать еще одну в которой портрета нет, а я вернулась в свое время и ни ездила не в какую усадьбу. Так… Сколько не пыталась, утихомирить и уговорить внутренний голос, непрерывно шептал о том, что не попробую хоть еще один раз вернуться. Точно никогда не прощу. Решительно встала с кровати, подошла к шкафу, открыла, нашла телефон в стопке белья. Включила, гордость цивилизации радостно пискнул и начал загружаться, отсчитывая секунды длившиеся вечно. Сети, конечно не было, а зарядки было еще более пятидесяти процентов. Отличная новость, в случае чего такси вызвать точно хватит.
Покопавшись в шкафу, нашла то же простое светлое платье, которое одела в первый день. Надела полуботинки предназначенные скорее всего для верховой езды, на маленьком, но устойчивом каблуке и прихватив шаль. Взяла в руки подсвечник, с одинокой зажженной свечой, аккуратно приоткрыла дверь.
Глава 10
В коридоре было тихо и темно. За несколько дней, пребывания в доме уже начала прилично ориентироваться в расположении комнат, без труда найдя залу. Поставила свечу на каминную полку, проверила еще раз наличие за пазухой телефона. Сделала глубокий вдох и начала кружиться в танце представляя себя дома. В своей квартире с четырех метровыми потолками, и неизвестно как сохранившейся лепниной на потолке, уютную комнату с лиловым покрывалом и обоями в тон. Про забытый лэптоп на столе, который успел покрыться пылью, пока не было дома. Начала вспоминать лица друзей, знакомых. Всех тех людей, что остались в той жизни, но ничего не цепляло и ничего не происходило. Кружилась, кружилась, в комнате освещенной одной единственной свечой стоявшей на каминной полке, отсчет времени шел исключительно по тому сколько осталось свечи, она же горела стремительно, а может просто потеряла ход времени?
Как в один момент комната вся осветилась словно зажгли десятки прожекторов. Раздался грохот и провалилась в пустоту.
Глава 11
Очнулась под звуки дождя барабанившего в окна, было темно, провела рукой по полу и ощутила ворс ковра. Из груди вырвался стон, то ли облегчения, то ли сожаления.
Несколько минут пролежала без движения, пытаясь понять весь коктейль своих чувств. Встала, на ощупь пошла к двери. Темень была жуткая. Даже луна скрылась за облаками, а свеча к тому моменту уже догорела, но идти было нужно. Не могла представить, что скажу если кто то из прислуги увидит тут.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/marina-dunaeva/baryshnya-iz-buduschego-68404802/chitat-onlayn/) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.