Читать онлайн книгу «Разбросанные дары» автора Артём Посохин

Разбросанные дары
Артём Посохин
Одиннадцать историй.
Одиннадцать необычных приключений.
Разбросанные дары в виде явлений и магических артефактов находят своих обладателей, а испытания заставляют героев искать тропы, которыми им придётся пройти, принимая судьбоносные решения и рискуя жизнью.
Перелистните страницу, приключения начинаются!

Артём Посохин
Разбросанные дары
Одиннадцать историй.
Одиннадцать необычных приключений.




Предисловие от автора

Работая над данным сборником рассказов, я преследовал несколько целей сразу. Во-первых, мне хотелось использовать накопившиеся мини-сюжеты и задумки – те зёрнышки-идеи, что взрастила в моих мыслях фантазия. У меня появилось неимоверное желание записать всё это и поделиться с вами.
Идеи эти мне отлично удалось заключить в рамки небольших рассказов. Я очень доволен результатом. Впрочем… Я сказал: «Мне удалось заключить»? На самом деле я лукавлю. Сколько раз не я, а мои неугомонные герои управляли сюжетом! Они словно просили дать больше времени, уверяли меня, что финал может быть иным, что они найдут силы совладать с собой и с теми испытаниями или дарами, какими награждала их судьба. Им было сложно, будьте уверены! Высшие силы тому виной или же это проделки маленьких демонов и прочей нечисти – судить не берусь. Знаю лишь, что неведомая рука разбросала дары по мириадам миров, попутно подвергая их жителей великим испытаниям.
Во-вторых, в процессе создания рассказов мне было до жути интересно знакомиться с новыми героями, путешествовать вместе с ними по неизведанным мирам и справляться с непредвиденными ситуациями. Ну, или терпеть фиаско. Процесс творчества сродни магии. Представьте себе… Вы словно смотрите интересное кино, которое никто, кроме вас, ещё не видел. И не увидит, если только вы не поделитесь тем, что «испытали», со своими читателями. Делиться, используя буквы, цифры и знаки. Магия ведь, верно?
Ну и, в-третьих, у меня была цель: я хотел поучаствовать в конкурсах рассказов. Было любопытно показать свои труды, почитать работы других авторов, получить конструктивную критику, похвалу… Например, рассказ «Небесная граница» в результате попал в сборник «Мой необычный друг». Подобные события не могут не радовать, согласитесь.
И вот результатом всего этого стала книга, наполненная невероятными историями и удивительными приключениями.

Предисловие от Вильгарда

Моё имя – Вильгард. Я провожатый душ, или, как нас многие называют, Жнец.
Не помню, сколько мне лет, и уж точно не сосчитаю количество миров, которые посетил, но могу поимённо назвать каждого, кому оказал услугу: выполнил небольшую просьбу в обмен на одну необычную историю. Зачем мне это нужно? Ответ прост: необычные истории в чертогах моей обители ценятся так же, как драгоценные металлы и камни – в человеческих мирах. Чем больше интересных рассказов собирает жнец, тем больше перед ним открывается дверей, тем ярче и легче его путь.
Данный сборник рассказов: «Разбросанные дары» – это мой задел на будущее, или, если говорить на человеческий манер, своеобразная страховка. Всякое может случиться, ведь постоянство – это лишь мираж, искажающий чужие горизонты. Сюда вписано поведанное мне людьми, их душами, а также духами и прочими сущностями перед тем, как я сопроводил их к небесному порталу. Многие ситуации и ключевые моменты я созерцал лично, следуя тенью за теми, кому высшие силы послали коварное испытание или дар. Исходя из своего опыта, могу заключить следующее: чаще всего дар – это лишь блестящая обложка, под которой скрыты не только сила, возможности и власть, но и огромная ответственность. По мне, так эта разрушительная сила неземных даров подобна проклятию, посланному как испытание, а не поощрение или помощь в решении глобальных вопросов.
Искренне верю, что найдутся достойные личности, которым будут по плечу судьбоносные испытания; миры продолжат существовать и развиваться, а мы, мрачные жнецы, сможем и дальше выполнять привычную нам работу, попутно пополняя свой багаж познаний невероятными историями.



Небесная граница
Хлопнув дверью, как можно громче, я вышел во двор, втянул полной грудью тёплого летнего воздуха, медленно выдохнул.
– Справлюсь как-нибудь сам! Без вас! – выкрикнул я и тут же замолчал, поймав на себе осуждающий взгляд старушки, что сидела на лавочке у подъезда и гладила кота. – Извините, – сказал я.
Старушка не ответила, а лишь смерила меня недоверчивым взглядом.
Ну и ладно.
Нужно было срочно привести в порядок свои изрядно потрёпанные нервы и настроение, а потом неплохо бы и пообедать. Вспомнилась фраза из недавно прослушанных аудиокурсов по самоконтролю: «Наши эмоции – мощная сила. Если их не контролировать, они станут самореализующимся пророчеством».
Я с презрением глянул через плечо на табличку, что висела над входом в здание: «Издательство ЭКСОМ». В данный момент в моей душе бушевала двойная обида. Во-первых, работнички этой конторы отказались печатать мой новый роман – между прочим, это была моя пятая попытка. Безумно раздражали их бесконечные упоминания имен других, более успешных, писателей, тексты которых, по их мнению, гораздо красноречивее, а литературные приёмы – изысканнее, чем мои. Больше этого бесила только их якобы искренняя вера в то, что у меня ещё всё впереди.  Во-вторых, в этот раз я попал к литературному агенту и по совместительству моей бывшей девушке – Дине Гилл. Стоит признать, что корпоративный стиль ей к лицу, а если быть откровенным – к телу. Высокая, стройная, с длинными волнистыми волосами тёмно-русого цвета, с большими измученными чтением глазами, в которых всегда горел огонёк любопытства. Миловидное лицо, украшенное слегка вздёрнутым носом и маленькими губами. Проще говоря, пиранья, прикормленная главным редактором…  коварная, мстительная, узкомыслящая… И точка!
Выходя с п-образного двора, где находилось издательство, я почему-то замедлил шаг. В голове появилась весьма странная картинка: светящийся столб света, прорывающийся сквозь огромные облака, стремится вниз, растёт, чтобы достигнуть земли. Его огибает, словно плющ натянутую верёвку, узкая лестница с золотистыми коваными перилами. Любопытно, к чему бы это?
Вернувшись к размышлениям над новыми идеями для будущего романа, я даже не заметил, как дошёл до перекрёстка, где стояла родная трёхэтажка. Ну что ж, welcome! Первый подъезд, мансардный этаж. Именно там, за самой пыльной дверью, находится однокомнатная обитель холостяка.
– Свежая газета! Недорого!
Я вздрогнул от этих выкриков, обернулся. Низкорослый мальчуган в фуражке набекрень и великоватых штанах, в которые была заправлена широкая серая рубаха, махал газетой, призывая прохожих купить её.
– Донаван, – протянул я, подходя к нему. – Привет, юный предприниматель!
Так я его называл по той причине, что он брал бесплатные газеты напрямую из типографии и продавал их здесь. Наверняка, печатник в доле с Донаваном, иначе как бы мальчуган мог забирать целые стопки свежих газет в одни руки.
– Добрый день, Феликс, – он хитро усмехнулся, поправил фуражку.
– Какие новости? – я кивнул на стопку газет, лежавшую перед ним на небольшой квадратной фанерке.
– Купи и прочти, – Донаван снова усмехнулся.
– Хорошо, – я достал деньги и протянул наглецу. – Сдачи не нужно, – сказал я, вытаскивая из стопки одну газету.
– Спасибо, добрый человек! – оживился парень.
– Спасибо – это много, – я наигранно улыбнулся. – Мне нужно кое-что другое взамен.
Донаван нахмурился, неуверенно пожал плечами.
– Вы, дети улиц, знаете куда больше, – продолжил я. – Есть любопытные события, а? Слухи? То, чего нам не рассказали здесь, – я помахал рукой, в которой держал свёрнутую в трубку газету.
Озираясь по сторонам, мальчуган похлопал по звенящему монетами карману. Вот вымогатель. Но интересная информация мне была нужна, как вода рыбе, выброшенной на берег, – хотелось написать статью в одну из новостных колонок местной газеты. Хоть где-то засветиться и получить одобрение. Да что уж там… И прибыль тоже была нужна. Я достал очередную купюру и протянул ему. Парень молниеносно выхватил её из моей руки и так же молниеносно засунул в карман, затем приблизился ко мне и начал шёпотом говорить:
– Несколько палат местной психиатрической больницы сегодня ночью заняли весьма серьёзные люди – шишки нашего городка, – он выдержал паузу, ожидая, пока идущий мимо мужчина скроется за углом дома. – Говорят, все они видели одно и то же: призрака, требующего от них раскаяться в содеянных грехах…
– Мне факты нужны, а не страшилки, – я демонстративно закатил глаза, потряс головой.
– Это правда! – возмутился Донаван. – Вся полиция стоит на ушах. Не веришь, позвони знакомым из больницы или участка.
– Давай так, – я натянуто улыбнулся, взял мальчугана за плечо. – Поверю тебе на слово, но, если ты обманул… – угрожать не хотелось, да и не стал бы я ничего делать, окажись его информация ложью.
Парень нахмурился, понимая ход моих мыслей, согласно кивнул – стало быть, он действительно верил в то, что говорил мне сейчас.
Воодушевлённый полученной информацией, я зашёл домой, скинул обувь и, вытанцовывая под воображаемую музыку, прошёл к телефону. Немного покопавшись в записной книжке, принялся звонить бывшей однокласснице, Марте Скамьен. Она как раз являлась сотрудником единственного в Ноурене полицейского участка. Поговорив с ней пару минут, я понял, что по телефону Марта мне ничего не расскажет, как, впрочем, и при встрече. Кодекс чести полицейского, будь он неладен. Но её тон и недвусмысленные намёки подтвердили слова Донована.
Биного! Сенсации быть.
Я сел печатать статью, но приступил не сразу. В голове снова возникла эта странная винтовая лестница, которая, словно карусель, вращалась вокруг столба света, росла вместе с ним, стремясь вниз. Позолоченные перила блестели на фоне безоблачного неба. Они словно вбирали в себя лучи полуденного солнца, напитывались им и светились. В этот раз все детали были видны более чётко и…
Я нахмурился от увиденной нелепицы, но глаза открыл не сразу, а ещё немного прокрутил представившуюся мне картину в воображении.
«Хватит витать в облаках», – подумал, наконец, я, стараясь высвободиться из плена навязчивых видений.
Налил кружку горячего чая и сел за печатную машинку.
После полутора часов клацанья по кнопкам статья была готова. На мой взгляд, получилось очень даже неплохо и, что самое важное, эксклюзивно.
Насвистывая мелодию, с утра засевшую в голове, словно заноза, я набрал номер телефона главного редактора газеты «Актуальный взгляд» – между прочим, самой читаемой газеты в Нурене и его окрестностях.
– Добрый день, – я старался говорить спокойно и в меру деловито. – Хотел бы предложить материал для завтрашнего выпуска. Да. Всё верно. Феликс Разумов. Вы угадали.
«Надо же, я узнаваемая личность!» – я улыбнулся и продолжил:
– О чём? Хм… О тайном, о том, что вы сделаете для всех доступным и сенсационным. Ладно, ладно, понял. Перехожу к сути. Сегодня ночью люди, занимающие важные посты, попали в психиатрическую больницу… Как? Кто? – возмутился я, узнав, что статья на эту тему уже готова и согласована с главным редактором газеты. Стивен Кивз! Опять он? – не выдержал я. – Но… Откуда он узнал?
В ответ на эти вопросы, раздались короткие гудки, которые противно пищали в ухо и, к сожалению, ответа дать не могли.
Ненавижу этого зазнавшегося старого писаку. Именно с ним сегодня утром сравнивали мой стиль письма – мол, гляньте на талантливого человека, на литературность его текстов и масштабы задумок. Тьфу, блин. Стивен Кивз – тёмная лошадка. Мы пересекались с ним пару раз на творческих мероприятиях, но что-то меня в нём смущало, отталкивало, словно я видел монстра, прятавшегося под человеческой оболочкой.
Пошарив в шкафу, я нашёл бутылку с недопитым виски и, усевшись на кровать, принялся пить прямо из горла. Повод? Решил отметить финал этого муторного и далеко не лучшего в моей жизни дня. Я даже не заметил, как усталость и хмель взяли надо мной верх и сила притяжения заставила тело принять горизонтальное положение.
Ступеньки появляются прямо в воздухе, к ним тянутся извилистые узоры, идущие от виляющих над ними перил. Отчётливо слышны звуки приближающихся шагов. Я молча смотрю и жду, кто же появится сейчас передо мной. Глаза почему-то опущены и поднять их не получается, поэтому вижу лишь небольшие ножки в странных остроносых башмаках. Судя по тому, как они семенят по ступенькам, понятно, что этот кто-то очень торопится. Картинка отдаляется, я словно взлетаю вверх. Присматриваюсь. Ступеньки, вращающиеся вокруг столба света, упираются в поверхность крыши одного из многочисленных домов. Я осматриваюсь и понимаю: это мой родной городок – Ноурен.
– Секу-ундочку, – тяну я, понимая, что крыша, в которую упёрся столб света, принадлежит моему дому.
Сутулая фигурка в остроносых башмаках быстро преодолевает последний виток лестницы и спрыгивает на пологую поверхность, выстланную старой черепицей.
Сон прервал звук, идущий откуда-то сверху.
– Что за чертовщина, – прошептал я, глядя в потолок.
Провёл ладонью по лицу, прогоняя остатки сна, прислушался. С чердака доносился еле слышный топот, казалось, что прямо над головой кто-то бегает. «Быть может, это крупный кот, а может, залетевшая в окошко птица», – подумал я и перевернулся на бок.
До ушей донёсся скрип открывающейся двери, затем негромкий шорох возле входа в комнату. Я резко поднялся и, усевшись на край кровати, принялся всматриваться в темноту небольшого коридора. Туда не дотягивался тусклый свет луны, что подсматривала в окно меж неплотно задёрнутых штор. Глаза медленно привыкали к полумраку, сердце бешено колотилось.
– Кто здесь? – спросил я.
Низкорослая тень метнулась в дальний угол комнаты, снова послышался шорох.
– У меня есть оружие, – сказал я, хватаясь за горлышко пустой бутылки, что стояла у кровати.
– Эм-м, – донеслось мычание. – Я… я… без злых намерений, – произнёс тонкий голос.
Воображение начало подкидывать фрагменты локаций и персонажей из мрачных, страшных книг. Из темноты показался белый развевающийся подол ночной рубашки, затем покачивающаяся бледная, испещрённая серыми пятнами, рука. Мой взгляд пробежался от кончиков трясущихся серых пальцев с безобразными ногтями до плеча, на котором лежали длинные локоны чёрного цвета.
Я онемел от страха.
– Серьёзно? – раздался раздосадованный голос из темноты. – Таким ты меня хочешь увидеть?
Я растерянно проморгался, громко сглотнул. Серая кожа и белая ночная рубашка превратились в бежевую бархатистую ткань и из темноты показалась сначала нога, а потом часть туловища и головы огромного плюшевого медведя.
– Феликс, прекращай уже, – обиженно забасил медведь. – Даю подсказку: подумай обо мне, как о товарище в людском обличии.
Я тряхнул головой, удивляясь привидевшейся глупости и закрыл глаза в тот момент, когда медведь разглядывал свои беспалые неуклюжие лапы.
– Что за бред? – прошептал я. – Так, Феликс, просыпайся. Просыпайся! – приказал я себе.
– Ты не спишь, – раздался незнакомый мужской голос.
В комнате зажегся свет. Притом включилось всё одновременно: люстра, прикроватный торшер и настольная лампа.
Я приоткрыл глаза и, щурясь, посмотрел на стоявшего передо мной парня. Он был высоким, худощавым и слегка сутулым. Взлохмаченные светло-русые волосы придавали ему вид слегка богемный. Яркие голубые глаза, казалось, светились на типичном, ничем не приметном лице европейского типа. Одет незнакомец был в лёгкую длинную толстовку с большим капюшоном и узкие чёрные галифе, на ногах – классические кеды.
– Другое дело, приятель, – произнёс незнакомец. – Буду парнем из каталога одежды, что ты листал вчера в магазине. Моё имя – Хугу, – он протянул руку.
Я с недоверием посмотрел на вполне человеческую ладонь, на доброжелательное выражение лица.
– Феликс.
– Это мне известно, – он уселся рядом со мной, покосился на пустую бутылку, – Пам-пам-парам, – пропел парень и неодобрительно помотал головой. – Значится, так. Времени мало, поэтому буду краток. Слушай внимательно. Над твоим городом нависла опасность и без тебя мне с ней не справиться.
***
– Нет, ты не сходишь с ума, – сказал Хугу, – выбрось эти мысли из головы.
Я ущипнул себя изо всех сил, а затем резким движением вцепился в руку незнакомца.
– Ты чего? – он отдёрнул руку и отодвинулся от меня. – Больно же, – обиженно добавил парень.
Не проронив ни слова, встаю и начинаю ходить взад-вперёд по комнате, массируя виски и делая дыхательное упражнение. Наверняка, со стороны я выгляжу как загнанный в клетку зверь, которого вот-вот поведут на убой.
– Никто никуда тебя не загонял и есть не собирается, – заверил меня парень.
Выходит, он слышит мои мысли.
– В точку, приятель, – назвавшийся Хугу дружелюбно улыбнулся, затем добавил: – Заранее извиняюсь за это и за то, что напугал. Прости. Хотел днём прийти, но, увы… Тому есть причина и она очень длинная, извилистая… Просто жуть, – он начал изображать идущие ноги, двигая указательным и средним пальцами руки. – Мог бы и лифт для меня нафантазировать. А то лестница неудобная до жути и узкая.
Я перестал наматывать круги по комнате, остановился, анализируя услышанное. Выходит, эта прилипчивая картинка, появляющаяся с самого утра, была из-за него.
– Снова в точку! – сказал Хугу. – Только не «из-за», а «для».
Я скрестил руки на груди, пристально посмотрел на парня, а затем спросил:
– Что ты такое?
– Я всё же кто, а не что. Душа, как никак, есть, – он похлопал себя по груди.
– Зачем пришёл?
– За помощью, сказал же.
– Ах, за помощью, – протянул я. – И мне не помешает помощь, – я схватил трубку телефона.
Парень встал и, сделав несколько быстрых шагов, подошёл ко мне, забрал у меня из руки телефонную трубку и положил её на место.
– Давай по порядку, – он жестом предложил мне присесть на стул, что стоял у письменного стола.
Я покорно сел. Поразмышляв немного, я предположил, что, скорее всего, люди, попавшие прошлой ночью в психиатрическую больницу, столкнулись с подобным…
– Слушай внимательно – дважды повторять не стану, – строго произнёс парень.
Я глянул на него исподлобья, затем еле заметно кивнул.
– Суть такова, Феликс, что я являюсь сотрудником небесной канцелярии, отдел ЛОМИФ. Если говорить просто, то я контролёр мыслей и фантазий, а если дословно, то Ловец Опасных Мыслей И Фантазий. Понимаешь? Не все они должны достичь ушей Матери-Вселенной. Для этого-то мы и нужны – ЛОМИФы.
Он выдержал паузу, затем слегка склонил голову и вопросительно приподнял брови. Я кивнул, давая понять, что слушаю и Хугу продолжил:
– Важна не сама негативная мысль или фантазия, а то, насколько детально она продумана, визуализирована, взращена внутри человеческой головы, какова в ней концентрация зла и мрака. Мы собираем их там, наверху, – он негромко хлопнул в ладоши. – Аккуратно по-ме-ща-а-ем в специальные сосуды из небесного стекла, прячем в хранилище и держим там до тех пор, пока то, что внутри, не угаснет навсегда.
Дар речи начал возвращаться ко мне, и я спросил:
– Чем тебе могу помочь лично я?
– Один из жителей этого города – Стивен Кивз – сфантазировал нечто запрещённое: визуализировал наше хранилище с точностью до девяноста пяти процентов. Он знает о наполненных негативом сосудах и может мысленно получать к ним доступ в любое время, чтобы вытягивать, черпать и впитывать их содержимое.
– Ненавижу его, – процедил я.
«Не одно, так другое. И опять по вине этого мерзкого старикашки».
– По большей части, твои мысли светлы, как и фантазии, – сказал Хугу. – А ещё они безграничны и, поистине, сильны. Это я про твоё воображение, а не про писанину.
– Ну, спасибо, – буркнул я, потирая глаза. – Умеешь подбодрить.
– Стараюсь быть честным.
– А чего ты сам не поговоришь с этим хрычом Кивзом?
– Ты пойми, моя способность – контролировать фантазии, а не воплощать их в жизнь. Да и не могу я войти в его дом. Он домыслил невидимые барьеры – охрану от подобных мне, от духов и от прочей нечисти. А сегодня этот человек допишет свою новую книгу: «На гребне фантазии». Там он расскажет о том, как мыслить иначе. Расскажет, что есть небесный барьер и прочие запретные вещи. Через коллективный разум Стивен Кивз превратит наши небесные каноны в прах. Ты только представь… – он закусил губу, выдержал паузу. – Допустим, Матерь-Вселенная будет слышать каждую фразу, каждую мысль. Например: «Гори в аду, грёбаный мир». Подумай, что она в итоге сделает.
Я постарался представить. Земля вспыхивает, словно спичечная головка, хор воплей живущих здесь заполняет собой всё вокруг и резко обрывается, неприятный запах гари… а затем пепел и сажа разлетаются по бескрайним просторам вселенной. Жутковато, если как следует поразмышлять.
– Остановись. Жутко же, – Хугу поёжился. – Именно потому таких вот идейных, как ты и Кивз, курируют отдельные сотрудники ЛОМИФ. Как ты уже догадался, я твой куратор, а вот куратор Стивена бесследно пропал, и из-за этого справиться с миссией ещё сложнее. Поможешь, а? – он принял грустный вид и сложил ладони.
– Помогу, – коротко ответил я, наскоро укладывая в голове полученную информацию и до сих пор не до конца веря в происходящее.

Мы вышли на улицу, осмотрелись по сторонам – город спал. В ночном небе виднелись вспышки молний, чёрные тучи, слегка подсвеченные луной, собирались в огромный водоворот, опасно нависающий над Нуреном. Из некоторых фонарей вместо света вырывались фонтанчики искр, заунывно завывал ветер, шелестя листвой на деревьях и разбрасывая капли зябкой мороси.
Поправляя взъерошенные волосы, я спросил:
– Что грозит городу, если мы не остановим этого сумасшедшего?
– Кивз не просто изменит законы физики вашего городка и мировоззрение многих людей. Он впустит в человеческий мир существ, пожирающих заражённую или деформированную реальность. И это в лучшем случае.
– А в худшем? – уточнил я.
– Матерь-Вселенная сочтёт вас неугодными, а заодно и нас. Сотрёт в момент, не дав возможности всё расставить по местам. Характер, знаешь ли, и принципы. Но это я так, по слухам. Лично с нею не знаком, – он пожал плечами.
– По-ня-тно, – я посмотрел на часы. – Утром его книгу должны передать в печать, насколько мне известно.
– Этого нельзя допустить, – испуганно проговорил Хугу. – Фантазии людей усилят задуманное им и тогда…
– Я понял – не дурак. Есть идея.
Хугу улыбнулся, глядя на меня, как на спасителя, а не сонного писаку-неудачника.
– Правда, придётся разбудить одну девушку, – я улыбнулся, представляя сонное лицо Дины.
***
– Хорошо сформулированная мысль – это одно, а вот отлично визуализированная, да ещё и коллективным разумом – другое, – Хугу поджал губы, закрыл глаза и несколько раз кивнул, соглашаясь со своим же высказыванием.
– И вот это вы мне пришли рассказать в час ночи? – недоумевала Дина.
Мы молча стояли и смотрели на неё, давая немного времени переварить полученную информацию. Со стороны мы наверняка напоминали провинившихся школьников-переростков. Дина прошлась по кухне, налила в стакан воды, сделала глоток. Я не мог не подметить, что даже будучи сонной, в мятой пижаме, без макияжа и с растрёпанными волосами она выглядела великолепно. Отмахиваясь от неприличных мыслишек, я вступил в разговор:
– Ты пойми, если этот парень говорит правду, – я покосился на Хугу, – нам грозит серьёзная опасность.
– Да-да, – подтвердил Хугу.
Я махнул рукой, давая ему понять, что сейчас лучше не вмешиваться в разговор.
– Выходит, ты, – она окинула меня пренебрежительным взглядом, – и Стивен Кивз можете сделать свои мысли и фантазии материальными?
– Ну… да, – я пытался подобрать более понятные слова.
– Докажите мне, – требовательно произнесла она.
Я растерянно посмотрел на Хугу.
– Пофантазируй, – прошептал он. – Придумай что-нибудь эдакое… безобидное, а я не буду препятствовать.
Мне стало неловко, ведь он наверняка видел мои фантазии касательно Дины… Кстати, интересно, этот небесный труженик совершеннолетний? Я скорчил растерянную гримасу. Хугу пожал плечами и картинно развёл руками. А я закрыл глаза, начал копошиться в мыслях, притом только в тех, где Дина в одежде.
Сначала ничего не происходило, но затем…
С моих ног исчезла обувь. Я почувствовал тёплый песок, запах солёного моря, услышал крики чаек над головой.
Я открыл глаза в тот момент, когда Хугу тихонько хихикнул, а в моей руке появился бокал мартини.
Я увидел растерянность Дины. Из одежды на ней – лишь набедренная повязка со свисающими с неё сухими пальмовыми листьями, на шее – венок из свежих тропических цветов, в руке – точно такой же бокал с мартини и двумя маслинами на шпажке, точь-в-точь, как я это видел в своей голове. Прикрывая грудь свободной рукой, Дина хотела было возмутиться, но видимо потеряла дар речи. Она вздрогнула, когда над её головой, громко крича, пролетела очередная чайка.
– Достаточно, – Хугу достал из кармана стеклянный шар и положил его на ладонь вытянутой руки.
Мираж, развернувшийся в квартире Дины, впитался в него за считанные секунды, не оставив от себя и следа.
Ошарашенная девушка плюхнулась на стул. Её широко раскрытые глаза уставились в никуда.
– Ага, понял, – я взял стакан с водой и протянул ей.
– Дайте мне пять минут. Нужно подумать, – сказала она лишенным выражения голосом, растерянно осматривая кухню и отряхивая подошвы, словно они были в песке.
– Только, чур, не щипаться, – сказал Хугу, отступая к входной двери. – Это не сон.
Повисла затяжная пауза.
Мы снова замялись на месте, ждали терпеливо.
– Какой план действий? – не выдержал я. – Чем-то можешь помочь?
– Позвоню главному редактору и попытаюсь отговорить от издания этой книги. Но это утром, а сейчас… – она виновато улыбнулась. – Больше я ничего сделать не могу, – её голос немного дрожал, но она молодец – достойно держалась.
– Спасибо, Дина, – сказал я. – Большое спасибо.
Девушка кивнула.
– До утра ждать не стоит, – тихо произнёс Хугу.
– Знаю, – ответил я.
***
До дома Кивза мы добрались быстро – спасибо Хугу. На свой страх и риск он разрешил мне сфантазировать портал. Правда, просил обойтись без лишних элементов и яркой мишуры, способной привлечь внимание случайных очевидцев.
– Просто мысленно перемести нас из точки «А» в точку «Б», – сказал он.
Но мне так не хотелось. Не хотелось упускать возможность ощутить себя полноценным магом.
Вращающиеся всполохи света в глаза, неуверенный шаг, темнота и…
– Очуметь, – я проверяю, на месте ли все части тела после такого быстрого и яркого перемещения.
– Очень даже неплохо, – заключает Хугу.
Мы оборачиваемся на доносящиеся из дома выкрики и как можно скорее прячемся за кустами, растущими вдоль забора. Смотрим. Одиноко стоящий дом смотрит на нас в ответ своими тёмными окнами без штор. Выглядит двухэтажное здание довольно жутковато: серая, потрескавшаяся от времени краска на стенах; слегка покосившаяся крыша, усыпанная жухлой листвой; сухие деревья у деревянного крыльца.
Входная дверь открывается и на улицу выходит Стивен Кивз – низкорослый старик крепкого телосложения. Он размахивает тростью, корча недовольную гримасу на широком, угловатом лице.
– Я им покажу! – зло выкрикивает он.
Над его головой вспыхивают яркие разряды молний, ветер усиливается, лампочки сразу в нескольких фонарях в конце улицы со звоном лопаются, не выдерживая возмущения старого писателя.
– Звонят посреди ночи и говорят, что не будут печатать тираж. Пусть скажут это, глядя мне в глаза, – он громко топает, спускаясь по скрипучим ступенькам крыльца и направляется к калитке.
«Ага. Выходит, Дина дозвонилась до главного редактора, – соображаю я. – Молодец, не стала дожидаться утра. Или, быть может, набралась смелости и поговорила лично с опасным клиентом».
Калитка звонко ударяется о деревянный забор, и Стивен Кивз выходит на тротуар. Он закрывает глаза, его губы беззвучно шевелятся, и через миг перед ним появляется тройка черных лошадей с каретой и кучером. Их призрачные силуэты смазаны по контуру – видимо, на продумывание деталей у Кивза попросту не оказалось времени.
Возница дёргает поводья и тройка вороных, карета и сидящий внутри неё пассажир – растворяются в воздухе.
Я киваю Хугу и мы, словно два неумелых злоумышленника, вбегаем в калитку. Вернее, вбегаю я, а Хугу остаётся стоять на тротуаре.
– Ты чего отстаёшь? – спрашиваю шёпотом, попутно озираясь по сторонам.
– Тут защита от таких, как я, – отвечает он, проводя ладонью по воздуху.
От его касаний в стороны расходятся светящиеся волны лимонного цвета и мне удаётся увидеть часть куполообразного барьера. Сверля взглядом преграду, я мысленно разрываю её в том месте, где расположена калитка и Хугу спокойно входит. Мы быстро преодолеваем небольшой двор с пожелтевшим газоном, взбираемся на крыльцо. Осматриваюсь, дёргаю ручку входной двери. Открыто. Отлично! Входим.
– Ого! – только и смог вымолвить я, разглядывая яркую и, что самое важное, огромную гостиную.
Во-первых, помещение как минимум в три раза больше, чем выглядит снаружи весь дом. Во-вторых, изящному интерьеру и элементам декора мог бы позавидовать даже самый богатый человек: стены, обитые бархатной тканью бордового цвета с вышитыми серебром узорами, гобелены, камин, стеклянные колбы с рыцарскими доспехами внутри, картины в позолоченных рамах.
Я топаю ногами, разглядывая брызги грязи и следы на красивом ковре, явно подобранном в тон цвета стен.
– Идём на второй этаж, – говорю я шёпотом и киваю на изгибающуюся лестницу. – Думаю, что нам нужно найти его кабинет, а там и рукописи.
Но Хугу стоит сам не свой.
– Ты в порядке? – спрашиваю я.
– Нет, – неуверенно отвечает Хугу, глядя куда-то в сторону. – Я чувствую… – принюхиваясь, словно охотничий пёс, он идёт к огромным распашным дверям, располагающимся слева от входа.
Я молча направляюсь за ним.
Двери оказываются запертыми, поэтому я мастерю для нас невидимый проход, и мы входим в огромный кабинет.
– С ума сойти, – я окидываю взглядом ещё более просторное помещение.
Без сомнения, это кабинет Кивза. В центре его находится большой стол из красного дерева, на котором стоит раскрытый ноутбук с принтером и печатной машинкой. Почти весь периметр помещения занят огромными стеллажами с книгами, только в стене, справа от входа, располагаются два узких арочных окна. Я подхожу к одному из них и, щурясь от яркого солнца, смотрю сквозь идеально начищенные стёкла. Снаружи видны горы с усыпанными снегом вершинами, блеск льда и падающие с безоблачного неба снежинки. Я подхожу ко второму окну, заглядываю в него и замираю от любопытства и удивления. За ним виден забор, небольшой двор, засеянный зелёным газоном, цветущие яблони и клумбы у крыльца. Маленький мальчик, сидящий за столом с родителями, ест мороженое из хрустальной вазы и улыбается, когда его целует мать и треплет по макушке отец.
– Феликс! – кричит Хугу. – Скорей сюда.
Я отвлекаюсь от завораживающей картины, подбегаю к нему и… вижу клетку из толстого калёного прута высотою с метр от пола и не больше полуметра в диаметре. Внутри сидит существо: приплюснутая голова с большим, несоразмерно длинным носом и большими остроконечными ушами, словно зачёсанными назад вместе с редкими длинными волосами. Глаза у существа умоляющие, очень похожие на человеческие, лохматые ноги и руки выглядывают из-под грязной бежевой жилетки и коротковатых штанов.
– Кто это? – я перевожу взгляд на Хугу.
Тот мнётся, но отвечает:
– Так выглядим мы.


Я концентрирую внимание на прутьях, рассекаю воздух взмахом руки, а вместе с ним и их. Безвольное, лохматое тельце выпадает наружу – в руки успевшего вовремя присесть и подставить ладони Хугу.
– Илес, брат мой, – Хугу осматривает освобождённого.
– Он направился в типографию. Я знаю, вижу… – с трудом произносит Илес. – Прутья клетки сдерживали меня, истощали, но вы освободили… – он переводит взгляд на меня: – Спасибо!
– Значит, Кивз направился посреди ночи не к главному редактору и не к Дине, – начинаю я рассуждать вслух.
– Кивз решил самостоятельно запустить печать, – договаривает за меня Илес.
– Зачем ему это? – недоумеваю я.
– Чтобы книги, подобно вирусу, разошлись по городу, а затем и по миру.
– Он может сфантазировать сотни, тысячи книг и ему не нужна для этого типография или издательство.
– Созданное людьми самостоятельно – не под нашим контролем. Никто не развеет напечатанные книги, словно это мираж, ведь они будут настоящими, а вмешаться в реальность куда сложнее, чем в вымысел, – поясняет Хугу.
– Идёмте, – Илес встаёт, одёргивает истрёпанную жилетку, а затем принимает образ невысокого полноватого мужчины с бородкой.
Теперь он выглядит куда опрятней: бежевые брюки, белая рубашка, поверх которой надета серая жилетка с виндзорской клеткой, начищенные до блеска ботинки.
Взмахом руки и силой мысли я вновь открываю портал. Кажется, это становится привычным способом перемещения.
Мы входим в светящийся контур овала, парящего над полом.
***
Как я и планировал, выход из портала привёл нас на задний двор типографии. Со стороны это одноэтажное строение больше напоминало ангар, только было оно с плоской крышей и имело пару больших окон в торцах.
Пригнувшись, мы подошли к углу здания, выглянули. В этот самый момент подъехала карета с Кивзом. Он вышел на улицу с недовольным выражением лица, махнул рукой, подзывая кого-то. К нему тут же подбежал человек в военной форме старинного фасона. Такие не носили со времён дедов, а то и прадедов, если мне не изменяет память.
– Как вы и приказали, здание взято под охрану, сотрудники типографии и главный редактор с литературным агентом доставлены, – он кивнул на здание. – Они внутри.
Возмущённый, а еще больше взволнованный услышанным, я прокрался к одному из окон и аккуратно заглянул в него. За печатными станками, расположенными по центру просторного зала, у дальней стены, вдоль которой стояли огромные рулоны бумаги, я увидел знакомые лица. Дина и Грег Сворч – её начальник. Они сидели на стульях, а руки их были связаны. За их спинами стоял еще один человек в такой же форме и с пистолетом в руке. По-видимому, Стивен вообразил себя командиром и домыслил себе целый взвод бравых бойцов прошлого столетия. Приплыли! Маразм и старость – два соратника в нездоровых деяниях. Привлекать полицию не хотелось. К чему лишние жертвы в противостоянии человеку, способному нафантазировать всадников апокалипсиса или… В голове появилась картинка. Я увидел, как щупальца гигантского осьминога вылезают из трещин вздымающегося асфальта, словно внизу не земля, а вода… Так, стоп, а то нечаянно накликаю ещё и монстра к этой и без того сложной ситуации. Я растерянно посмотрел на Хугу и Илеса.
– Возвращайся на свой пост, – обратился я к Илесу, кивая на небо. – Постарайся сдержать самые негативные мысли Кивза.
Илес неуверенно посмотрел на собрата и вроде собирался было кивнуть, но потом всё-таки помотал головой.
– Я знаю его мечты, слабости и помню самые яркие мысли из детства, из тех времён, когда он только обрёл дар – бескрайнюю фантазию.
– Он нужен нам здесь, – прошептал Хугу.
– Хорошо, – согласился я и начал рассуждать: – Если смешать иллюзорную картинку воспоминаний и реальность, то мы получим деформированное отражение этой самой реальности. Так? —
– В принципе, да, – подтвердил Хугу.
Илес кивнул.
– Есть одна идея. Правда, рисковая и основанная на догадке, – я закрыл ладонью глаза, присел на корточки, пытаясь собраться с мыслями. – То окно в его кабинете… Ведь неспроста за ним, эти горы и берег океана. Не-ет. Готов поспорить: это заветное воспоминание. А ещё… Когда мы были в кабинете Кивза, я внимательно изучил фото на столе. Там была женщина с двумя детьми. Думаю, это его родная сестра и племянники. Или дочь и внуки. В любом случае, козырей немного, а значит будем блефовать.
– Не понимаю тебя, Феликс, – Илес растерянно посмотрел в окно, за которым начали гудеть печатные станки.
– Мы прикроем тебя, – сказал я, собираясь с мыслями и словно делясь ими с ловцами фантазий.
Приятно, когда сотрудники небесной канцелярии с тобой заодно – понимают сходу и без лишних объяснений, твои мысли, не пытаясь пресечь реализацию наскоро продуманного плана. И вот буквально через минуту, перед нами появился Илес, превратившийся в копию того самого мальчугана, что живёт за одним из окон мрачного кабинета Кивза.
Склонив голову набок, Хугу удивлённо осмотрел его, затем заключил:
– Я верю в тебя.
Он дёрнул плечами и добавил:
– Судьба города, а может, и двух миров, сейчас в твоих руках, друг. Действуй.
– А ты молодец. Умеешь подбодрить, – я усмехнулся, а затем обратился к Илесу: – Нацепи грустную… жалобную гримасу.
Илес кивнул, а я начал выводить указательным пальцем в воздухе воображаемый прямоугольник. В стене здания типографии появилась дверь. Я аккуратно открыл её, и Илес прошёл внутрь. Светловолосый семилетний мальчуган в клетчатой рубашке и джинсовом комбинезоне с забавными сандалиями на ногах направился к онемевшему от изумления Кивзу. В заметно дрожащей руке мальчика была фотография, которую я только что забрал из кабинета старого писателя. Слава магии мысли и моей фантазии!
Двое высоких солдат, что стояли рядом с Кивзом, сверлили парня суровыми недоверчивыми взглядами. Когда Илесу оставалось всего каких-то пять-шесть шагов, один из охранников вскинул ружьё.
– Стой, где стоишь, парень! – выкрикнул он. – Какими будут дальнейшие распоряжения? – спросил солдат у хозяина.
– А неплохо, – Кивз натянул улыбку. – Очень даже похож, – протянул он с задумчивым видом.
– Подумай об окружающих тебя, – сказал вдруг мальчик. – Разве об этом ты мечтал? Этого хотел? Стать причиной исчезновения мира, палачом человечества не лучшая роль.
Стивен нахмурился, отступил на пару шагов назад и грузно плюхнулся на стул. Прикрыв один глаз, он криво улыбнулся и выкрикнул:
– Убить его!
Дина зажмурила глаза и отвернулась, как и её начальник.
Илес предчувствовал данный исход, поэтому он со всех ног побежал к Стивену Кивзу, а я сосредоточился на том, чтобы солдаты в этот момент замерли. Вроде бы получалось, но не совсем. Движения вымышленных вояк стали медленными, но они не остановились до конца, не превратились в восковые фигуры, как я это сфантазировал.
– Это не обман – то, о чём я говорил только что, – сказал мальчик, останавливаясь в шаге от Кивза.
И тут я уловил то же, что наверняка увидел маленький мальчуган – ловец фантазий. В глазах старого писателя мелькнули сомнение и сожаление.
На миг я потерял контроль над охранниками Кивза. И тут же, словно гром среди ясного зимнего неба, прогремел выстрел. Хугу ахнул, а я закрыл глаза, приказывая фантазии превратить этих солдат в пыль и развеять её в наскоро вымышленном мирке. Когда я вбежал внутрь типографии, то увидел, что сотрудники попрятались по углам, солдаты обращаются в прах, медленно, но рассыпаются, исчезают. Кивз держал на руках не проекцию маленького себя, он держал Илеса – маленького отважного сотрудника небесной канцелярии. Из груди, из того самого места, куда угодила пуля вымышленного солдата, вырывался поток света. Илес улыбнулся мне, а затем, переведя взгляд на Кивза, произнёс:
– Я не держу на тебя зла. Ты запутался в этой реальности, ты хотел править судьбой, чтобы вернуть действительно дорогих тебе людей. К сожалению, это неправильно, – он запрокинул голову, издавая громкое сопение, и протянул Кивзу фотографию. – Ты не один, – прошептал Илес.
Его тело вспыхнуло ослепительным светом и вмиг растворилось в воздухе, оставив лишь лёгкий мерцающий шлейф, который тут же осел на пол и тоже исчез.
Напечатанные страницы для будущих опасных для человечества книг поглотили разрастающиеся языки пламени, верёвки на руках заложников вмиг исчезли.  Исчезли и оставшиеся на улице солдаты, карета с кучером и все прочее, вымышленное старым писателем и направленное им в негативное русло.
– Что же я натворил? – произнёс Кивз, глядя куда-то сквозь меня.
Видимо, утрата Илеса кольнула чёрствое сердце. Его глаза затуманились, хотя, быть может, именно так выглядят глаза, наполненные раскаяньем и сожалением. Одно дело гнуть свою линию, ожидая чего угодно: войны, сопротивления, осуждения… Но совсем другое – когда смельчак с небес —куратор его же фантазий, прощает старого глупца, жертвует собой, чтобы показать бескорыстную и безграничную доброту.
Хугу дёрнул меня за штанину, кивком прося наклониться.
– Мы можем всё исправить, – прошептал он, а затем указал на себя, на Кивза и на меня. – Можем. Но только вместе.
– Что нужно сделать? – спросил Стивен, услышав его шёпот.
– Для начала – стереть память этим людям и отправить их по домам. Пусть отсыпаются, и даже если что-то в их памяти и мелькнёт из сегодняшней ночи, то они спишут это на дурной сон. Ну и, конечно же, самое важное – это ваше неправильное отношение к реальности и тому, что вы имеете. Прошлое, как и ушедших в мир иной, уже не вернуть. Но у вас есть два внука, дочь и годы жизни.
– Они не желают со мной общаться, – выдыхая, проговорил Кивз.
– А вот с этим, пожалуй, мы сможем помочь, – радостно выкрикнул Хугу и подмигнул мне.
Я улыбнулся в ответ, понимая, о чём идёт речь. У меня ушло мгновение на то, чтобы перенести картинку из реальности в мысли и дополнить её фантазией. За моей спиной засверкал водоворот из изумрудных всполохов и вспышек. Хугу похлопал Кивза по плечу, затем подошёл ко мне, и мы одновременно шагнули в портал.
Незаметно для остальных, я забрал кусочек памяти Стивена – тот момент, когда на его руках погиб куратор мыслей и фантазий. Пусть этот человек начинает всё с чистого листа и не винит себя за то, за что его уже простили.
Не знаю, как на самом деле, но я искренне надеюсь, что Илес переродится или восстанет из пепла, как феникс, там, на своих всемогущих небесах. Надо будет поинтересоваться у Хугу, как это у них происходит. При условии, что по окончании нашей миссии он оставит мне эти воспоминания.

КОНЕЦ



Мир глазами Габриэллы Дэй
Случайная встреча

– Приветствую тебя, Айрик, – поздоровался Гест.
Он сделал пару шагов к собрату, молча ожидая ответной любезности. Белые и синие всполохи мерцающего портала за его спиной сжались до размера фосфорной бусинки, а затем с негромким хлопком и вовсе исчезли.
– Доброй ночи, Гест, – медленно проговорил Айрик, лениво оборачиваясь.
Гест не мог не заметить хмурой задумчивости и отрешённости собеседника, поэтому не стал сразу нападать с вопросами: что да почему. Хотя стоит признать, что данный посланник смерти – Айрик – всегда был чрезмерно напыщенным и высокомерным. По крайней мере, так казалось Гесту. Но осуждать такое никто не будет – менталитет в их тёмных кругах своеобразен. А остальное… тьма с ним и яркая бесконечность, как говорится в мире жнецов. Стоит признать, что мнения других рас и существ посланников смерти интересуют так же, как мясника – убеждения вегетарианца. Жнецы не любят допросов и расспросов, но обожают выпытывать или выменивать интересную историю на «душевную» энергию.
– Стало быть, сегодня работаем вместе, – Гест встал рядом с собратом.
– Угу, – промычал тот в ответ.
– Красноречивость не твой конёк, да? – попытался пошутить Гест, чтобы немного разрядить обстановку.
Айрик тяжело вздохнул, решив промолчать в ответ.
От нечего делать Гест принялся вышагивать по крыше, намеренно ступая на самый край, балансируя, словно он бесстрашный эквилибрист. Посмотрев на своё отражение в пыльном стекле окна дома напротив, он перевёл взгляд на отражение собрата. Безликая чернота Айрика сосредоточенно смотрела вниз. Со стороны казалось, он здесь прячется и замер в ожидании, опасаясь неведомой угрозы. Но что или кто может обидеть жнеца, кроме Творца и Матери-Вселенной, что распределяет «предназначенные» души, щедро отдавая частичку от каждой в качестве вознаграждения за проделанную работу, за сопровождение?


– Что тебя тревожит? – спросил Гест, устав играть в молчанку.
– Предчувствие.
– Нехорошее, как я понимаю, – Гест скрестил руки на груди, склонил голову набок, внимательно осмотрел дом напротив, прилегающий к нему тротуар, пару кривых кустарников по бокам от крыльца, ряд фонарей, почему-то горящих через один.
«Экономия – дело такое… людское», – подумал Гест, отвлекаясь от поисков той опасности, что держала теперь его собрата в напряжении.
– Ты разве не чувствуешь? – спросил Айрик, заметив, что собеседник спокойно разглядывает улицу, одновременно чуть слышно напевая какую-то заунывную мелодию.
– Нет, – Гест снова посмотрел вниз.
Ни в одном окне не было света, на улице ни души: ни людей, ни бродячих собак или кошек. Спящая тишина.
– Тихо, спокойно же, вроде, – Гест пожал сутулыми плечами, запахнул плащ, из—под которого тут же вырвались тёмные клубы дыма.
Айрик тяжело вздохнул и сказал:
– Именно это и настораживает, собрат мой. Слишком всё гладко. И знаешь, что напрягает больше всего в такие моменты?
Гест помотал головой.
– Моё чутьё меня никогда не подводило. Ни при жизни, ни сейчас.
– Ещё скажи, что помнишь, как влачил своё жалкое смертное существование, – усмехнулся Гест.
– Просто уверен, – буркнул Айрик. – Просто…
Он замолчал и замер.
– Да, ладно, собрат. Я ж в шутку, не в обиду, – Гест хотел подойти к нему и похлопать по плечу, но Айрик выставил чёрную пятерню, останавливая его.
– Тсс, – прошипел Айрик. – Смотри.
Указательным пальцем второй руки он ткнул в сторону перекрёстка, расположенного справа от здания.
Гест присмотрелся и не сразу, но разглядел: по тротуару, вдоль соседнего дома, шла девушка. С места, на котором они находились, был виден лишь силуэт, из которого можно заключить, что девушка эта худая, высокая, что у неё распущенные волосы ниже плеча и одета она в длинное пальто или плащ. Обычная ранняя пташка, шагающая по грешной человеческой жизни.
– А это что? – вопросил Гест, присматриваясь ещё внимательнее.
И тут же замер, задохнулся.
– Не может быть, – прошептал он, разглядев еле заметное мерцание за спиной девушки. – Это же…
– Эваз, – подсказал ему Айрик. – Руна, дающая выносливость, скорость и ясное мышление. А девушка эта нам, боюсь, знакома.
Гест посмотрел на собрата и, кивая, словно китайский болванчик, сказал:
– Габриэлла Дэй, будь она неладна.
***
Вильгард посмотрел на небо. Первые проблески утреннего солнца вот-вот подсветят это бескрайнее тёмное полотно; скоро придёт новый день.  Первые блики утренних лучей коснутся крыш и окон домов. И те начнут впитывать тепло весеннего солнца, люди откроют глаза, чтобы вкусить очередную порцию жизни. Но пока Анкент – маленький рабочий городок на западе большой равнины государства Синг – мирно спит. Его узкие улочки, застроенные многоэтажными зданиями из стекла и камня, погрязли в сонной тишине.
Медленно шагая, Вильгард обошёл металлические короба, в которых были упрятаны огромные блоки вентиляции. Он старался двигаться как можно тише, аккуратнее, чтобы застать врасплох призвавших его. Вильгард бы и рад был не являться сюда, отказаться от зова собрата, но любопытство…
– Приветствуем тебя! Спасибо, что принял приглашение, – громко и почтительно сказал Айрик.
Гест не сразу понял, к кому обращается его собрат, а когда сообразил, было поздно: на его плечо уже легла рука явившегося.
– Вильгард, – выдавил он, смущённо ёжась.
Для Геста этот жнец был кумиром, образцом для подражания, одним из лучших и древних собирателей душ и историй.
– Доброй ночи, – сказал Вильгард и поправил шляпу. – Или же… доброе утро, – он снова посмотрел на небо, затем – на призвавшего его.
По выражению его лица Айрик сумел прочитать немой вопрос: «Зачем я здесь?»
Хотя – учитывая, сколько нужно затратить энергии для самостоятельного создания обычного одноразового портала, – вопрос, скорее, звучал так: «Какого дьявола вы заставили меня притащиться сюда?» Айрик знал, что Вильгарду не пришлось затратить много энергии – потому-как он тоже находится по работе в этом мире. Это немного смягчало ситуацию.
Понимая лёгкое негодование собрата, Айрик решил начать издалека:
– Помнишь, лет эдак двадцать назад, ты рассказывал историю о маленькой девочке? – он выдержал небольшую паузу и продолжил: – Габриэлла Дэй предназначена была тебе, но забрать её душу ты не сумел.
Вильгард даже не задумался – коротко кивнул, а затем спросил:
– И что? При чём тут эта старая история?
– Посмотри вниз, – Айрик мотнул головой, указывая в сторону перекрёстка, где стояла одинокая женская фигура.
Гест принялся тыкать указательным пальцем, чтобы помочь быстрее найти женский силуэт в тёмной одежде на фоне серой стены дома и асфальтовой дорожки.
– Вижу, вижу, – отмахнулся Вильгард.
Он подошёл поближе к краю крыши, присел на корточки, пристально осмотрел всё вокруг, а затем уже знакомую девушку.
– Та-ак, – протянул он, продолжая внимательно изучать стройный силуэт. – За её спиной Эваз второй степени, а впереди Хагалаз. Вот это я понимаю – щит так щит.
Жнецы знали этот символ не понаслышке, ведь сильнейшие из сильнейших, живущие в других мирах, использовали его, но только в крайних случаях: обычно, спасая себя от более сильного врага или же посланника смерти. Правда, откреститься от последнего получалось лишь у одного из миллиона, и то ненадолго. Сейчас же перед девушкой сияла грозная и энергетически мощная руна Халагаз. Выглядела руна, как вестник стихийных бедствий. Если подойти с умом, с её помощью можно повлиять на непреодолимые обстоятельства, над которыми обычный человек не властен.
– Откуда у неё такие познания и сила? – недоумевал Айрик.
– Ведь в этом мире нет магов и прочих существ, обладающих волшбой. И ходу нет другим сюда, акромя нас, – затараторил Гест, решив высказать и так всем известные факты.
– Всё правильно говоришь, Гест. И ты, Айрик, задаёшь весьма уместный вопрос, – сказал Вильгард. – Ответ прост: сейчас нет магов и обладающих волшбой, а раньше были. Давным-давно. Наверное, никто и не вспомнит, сколько поколений назад. А наследственность – дело такое: может, и через поколение, а может, и через три явить себя во всей свой красе и силе.
Собратья уставились на Вильгарда, и если бы у них были рты, а не зияющая чернота лица, частично прикрытая шарфом и высоким воротом, то они бы сейчас были широко раскрыты.
– Сюда явились сами? – спросил Вильгард.
– Нет-нет. За предназначенными явились, – Гест посмотрел на Айрика, ища поддержки.
Тот кивнул, подтверждая сказанное.
– В доме напротив скоро произойдёт пожар, – добавил он. – Если быть точным, то, скорее всего, в одной из квартир, ведь притяжение лишь нас двоих сюда явило, а значит, предназначенных будет двое.
Вильгард знал, что они не врут – ведь жнецы не столь вольны в своих перемещениях. Вдобавок они ещё и очень скупы. Для посещения им открыты лишь те места, где они были ранее. Для самостоятельного создания портала, чтобы куда—то вернуться, нужно потратить немалую часть накопленной энергии. В связи с этим почти все провожатые в мир иной предпочитают бродить по темноте своего мира, ожидая «портал притяжения». Данный вариант довольно редок, но зато не требует энергетических затрат, так как создаётся не как результат противодействия, а как подчинение силам. В таком случае открывается возможность посмотреть новые места и получить немного энергии, добросовестно исполнив своё предназначение.
– Верно говоришь, – Айрик нахмурился, поправил ворот мантии, нервно одёрнул широкие рукава. – Теперь и я разглядел Хагалаз. И не скажу, что рад этому.
– Так задача только усложняется. Я правильно понимаю ситуацию? – спросил Гест, заговорщицки потирая ладони.
– О чём это вы? – Вильгард нахмурился.
– Нужно отомстить глупой девчонке! Она должна ответить за свои поступки! – Айрик старался сдерживаться, чтобы не завопить от ярости. – Сколько энергии мы потеряли из-за неё, скольких собратьев она оставила в дураках. Ей было плевать на меня в тот вечер… Повезло, что на исцеление той медсестры понадобилась лишь половина моих запасов. А ведь были и те, у кого не хватило энергии вернуться самостоятельно назад, а душу предназначенного они так и не получили для открытия портала притяжения. Спасибо Габриэлле Дэй – зазнавшейся ведьме.
Все трое прекрасно понимали, что одному посланнику смерти ни за что не справиться с юной ведьмой, защищённой такими рунами. Двое – может быть. Но у троих точно выйдет.
– Остыньте, – попросил их Вильгард. – Лучше расскажите, что она такого сделала.
– Хорошо, – тут же сказал Гест.
– Историю – за историю, собрат, – хитро поглядывая на Вильгарда, протянул Айрик.
– Договорились, – Вильгард уселся поудобнее на краю крыши. – Расскажите, какой вред она причинила лично вам, а потом я поведаю свою довольно давнюю историю.
Он скрестил пальцы рук – так ему было проще сосредоточиться. И приготовился слушать.
Гест, как самый юный из собравшейся троицы, начал свой рассказ.

Чинная душа (встреча с Гестом)

Примерно три года назад
(по меркам времени мира Габриэллы Дэй)

– Магистр. Ма-гистр. Господин Рид, – пытался дозваться градоначальника его помощник.
– Мм… – промычал тот в ответ.
– Я нашёл её, – радостно, но в то же время сдержанно отчитался парень. – Было сложно уговорить, но… вы ж меня знаете.
– Спасибо, Кутрик, – просипел Магистр, не открывая глаз.
– И где же она? – спросил доктор Скворч с нескрываемой ноткой надменности.
Вот уже четвёртый день он сидел у кровати господина Рида, стараясь поставить диагноз. К сожалению, безрезультатно. Само собой, не определив хворь, лечить приходилось наугад, иной раз просто облегчая страдания пациента обезболивающим.
– Там, у ворот, – Кутрик кивнул на окно.
– Хм. Что ж. Любопытно… любопытно, – сверля Кутрика через полуприкрытые веки взглядом скептика, доктор на ходу поправил редкие взлохмаченные волосы и, щурясь от усталости, вышел на небольшой кованый балкончик.
Приложив ко лбу ладонь козырьком, он осмотрелся и увидел ту, о которой слышал массу как странных, так и страшных историй. Доктор ехидно усмехнулся уголком губ.
«Ещё бы, – подумал он, – сочинять небылицы куда интересней, если они о незрячей колдунье».
Худощавая девушка среднего роста, одетая в лёгкое осеннее пальто и юбку ниже колен, неспешно вошла в раскрытые ворота и направилась в дом. Её поддерживал под локоть молодой человек – быть может, друг или сосед, кто его знает. До ушей доктора донёсся шёпот прислуги, что была в это время на улице, в саду. Все они побаивались гостью, одновременно не веря в её сверхчеловеческие способности.
– Ну ладно. Посмотрим, – доктор тяжело вздохнул, – на что способна эта шарлатанка.
Он проковылял в дальний угол огромной спальни и уселся в кресло. Со стороны казалось, что Скворч сейчас находится не в спальне Магистра, а в театральной VIP—ложе, в ожидании фантастического шоу. И он вовсе не доктор, а известный критик в сфере шоу и разного рода представлений.
***
– Красивое каменное крыльцо, терраса с колоннами, окутанными вьющимися растениями, множество окон, обращённых на «светлую» сторону, черепичная крыша, – перечислял молодой человек, сопровождавший Габриэллу.
«А много ли в этом доме людей, чьи души стремятся на «светлую» сторону?» – зачем-то подумала Габриэлла.
Она понимала, что этот сумбур в мыслях не что иное, как защитный механизм организма… отвлекающий манёвр, спасающий от панической атаки. С каждым шагом Габриэлла приближалась к двери, ведущей внутрь дома; с каждой секундой она становилась ближе к очередному испытанию, прекрасно понимая, что несмотря на огромный багаж опыта, риск всегда велик. За четверть века Габриэлла успела понять, что посланник смерти не один – их много и они разные. Как и у людей, у них есть свои характерные черты, сильные и слабые стороны, но, в отличие от смертных, эти твари соблюдают некие правила, известные лишь им. Всех законов нечисти Габриэлла не знала, да и к чему ей было знать. Главное, что их слепое повиновение своему «кодексу» играло ей на руку.
С помощью символов и рун она могла почувствовать, а иной раз даже и увидеть намерения людей, разглядеть варианты их жизненного пути, попытаться помочь. В отличие от всего перечисленного, вопросы с тьмой и её обитателями давались ей куда проще. Габриэлла попросту видела очертания «иного»: посланников смерти, заблудшие души, а однажды даже чёрного ангела, с которым она имела неосторожность попытаться договориться. В итоге ей пришлось испепелить крылатое чудовище. За ту секундную слабость, за проявленную доброту Габриэлла корит себя по сей день – ведь погибли ни в чём не повинные люди.
– Прошу, входите, – донёсся до неё басистый голос.
– Благодарю вас, – Габриэлла любезно улыбнулась дворецкому, открывшему ей дверь, и вошла внутрь дома. – Дальше я сама, – сказала она сопровождающему.
Парень кивнул и без лишних вопросов остался стоять на крыльце, как верный сторожевой пёс.
Габриэлла прошлась по гостиной, анализируя энергетику, коей наполнено помещение, принюхиваясь к запахам. Поначалу всё было довольно мило: дорогая ткань и дерево, из которых сделана мебель, качественная химия для уборки, аромат недавно сваренного кофе, явно не из дешёвых зёрен. Габриэлла застыла, насторожилась, положила руку на грудь. Нутро резко обдало жаром, а кончики пальцев начал пощипывать колкий холодок.
– Турисаз! – выкрикнула она, расчерчивая воздух указательным пальцем.
В воздухе вспыхнула и тут же исчезла магическая руна волшбы. Габриэлла вбежала по извилистой лестнице на второй этаж, подошла к двери спальни Магистра. Дворецкий, замерший как истукан, не решился следовать за гостьей, остался стоять в холле, ухватившись трясущимися руками за край перил. Казалось, Габриэлла знает этот дом как свои пять пальцев и знает, где сейчас находится градоправитель, но нет – это было чутьё, а не осведомлённость или видения. Блик света, оставляющий за собой яркий смазанный шлейф, бежал перед незрячей девушкой, показывая ей путь, очерчивая контуры ступеней.
Двери в спальню резко распахнулись, Габриэлла вздрогнула от неожиданности.
– Мы вас заждались, мисс Дэй, входите же, – молодой человек жестом руки пригласил её к кровати, где лежал магистр. – Боялись, что вы не придёте, откажетесь или…
– Заткнитесь, Кутрик, – не выдержал доктор. – Продолжайте, мисс Дэй, – добавил он наигранно дружелюбным тоном.
Габриэлла кивнула присутствующим в знак приветствия, затем подошла к кровати и словно бы посмотрела на мистера Рида. Её поблёкшие незрячие серые глаза смотрели одновременно и на него, и сквозь него. Магистр замялся, чувствуя неловкость. Габриэлле же были неважны ни его статус, ни прочая яркая мишура напыщенной буржуазии. Нужно было понять, сколько у этого человека осталось времени.
– Здесь светло, по моим ощущениям, – сказала Габриэлла. – Окна есть?
– Да, – ответил Кутрик.
– Закройте шторы и выключите все источники света: лампы, свечи… – прислушиваясь, она вопросительно изогнула бровь.
– Ага. Сейчас, – ответил Кутрик, исполняя требования девушки.
– Вы его видите? – она повернулась к Магистру, склонила голову, нахмурилась.
Тот замялся, растерянно поглядывая то на помощника, то на доктора. – Видите или нет? – повышая тон, вновь спросила Габриэлла.
– Что вы себе позволяете? – возмутился доктор.
Габриэлла проигнорировала его вопрос, она ощущала, как разум лежащего перед ней наполняется страхом, что сковывает движения и речь.  Мистер Рид посмотрел на картину, что висела на стене.
– Я думал, мне мерещится, – выдавил он и закашлялся. – Вы видите? Картина на стене… справа от кровати…
– Уходите! – выкрикнула Габриэлла, обращаясь к Кутрику и доктору.
– Вот ещё, – Скворч усмехнулся.
В отличие от упрямого старика, молодой помощник градоправителя молча кивнул и попятился к выходу.
– Если что-то понадобится, я рядом, – заикаясь, протараторил он.
Кутрик уже закрывал за собой дверь, когда увидел краешком глаза, как непоколебимая девушка засовывает руку в сумку, что висит на её плече и достаёт фонарик.
Не теряя драгоценного времени, она включила его и отдала Магистру.
– Направьте луч света на стену, туда, где увидели неладное, – попросила она его.
Незамысловатый рисунок от вставленного поверх стекла трафарета, спроецировал на стену круг, в котором был заключён своеобразный символ: треугольник, смотрящий одной из своих вершин вниз, ближе к основанию перечёркнутый прямой линией, а в центре парила целебная руна Кано.
– Лежите спокойно, Магистр, – не оборачиваясь, попросила Габриэлла. – А ты… яви себя, предстань передо мной.
Долго ждать не пришлось. Краска на картине с прекрасным летним пейзажем и часть узорчатых обоев под ней набухли, словно в них залили воду, а затем начали чернеть, проявляя силуэт посланника смерти. Притом, видно это было только там, куда падал свет фонарика. Побледневший от шока доктор Скворч попытался встать, но не тут-то было – страх взял над ним верх. Прилагая неимоверные усилия, он скатился с кресла, как остолбеневший слизняк с засохшего листка и, не оборачиваясь, на четвереньках пополз к двери.
Обретая объём, тень, вышедшая из круга света от трафарета в фонарике, сутулилась и растерянно озиралась по сторонам. Затем на чёрном существе проявились детали: свободная, развевающаяся одежда, напоминающая монашескую рясу, меж сутулых плеч – овальная голова без волос и без лица. Вернее, лицо заменяло чёрное, овальное пятно.
– Кто призвал меня?! – выкрикнул жнец.
– Я, – коротко ответила Габриэлла.
Явившийся немного подался вперёд и внимательно осмотрел ответившую ему: редкие длинные волосы чёрного цвета, бегающие, незрячие глаза, в коих застыл равнодушный взгляд, изящный овал лица, курносый носик и плотно сжатые губы – симпатичная хрупкая девушка.
– Человек? – удивился жнец. – Смертная?
– Да.
– Ты не имеешь права призывать меня.
– И что ты сделаешь?
– Явлюсь за душой предназначенного мне, – он посмотрел на онемевшего от страха Магистра. – Но позже, вечером, после заката.
– Я обещала этому человеку десять дней, – заявила Габриэлла.
– Ха, забавная ты, – протянул жнец. – Не знал, что такие есть в этом мире.
– Придёшь через десять дней, – отрезала Габриэлла.
– Ты не смеешь мне указывать! – крикнул жнец, разглядывая свои руки. – Что происходит?
Его растопыренные пальцы замерцали и сделались прозрачными, из-под мантии вырвались чёрные клубы дыма.
– Что ты делаешь? – спросил посланник смерти, осматривая себя.
– Забираю твою энергию, – ответила Габриэлла.
Пальцами правой руки она крутила замысловатый узор, что-то бубня себе под нос. Было заметно, как в её запястье медленно втягивается мерцающий энергетический пучок. Жнец замотал головой, видя, как вместе с дымом из него потянулись светящиеся струйки энергии. Переливаясь белым и синим, они напитывали собой парящий в воздухе символ. Габриэлла сделала резкий шаг к Магистру, нащупала в его трясущихся руках фонарик и выключила его. Замысловатый символ, от трафарета, исчез со стены.
– Теперь ты не можешь уйти – выхода нет, – сказала она жнецу. – Твои силы я надёжно спрятала.
Она кивнула на мерцающий символ, который в тот же миг испарился, не оставив и следа.
– Подождёшь нужное мне время, иначе смерти – смерть, – тихо проговорила Габриэлла.
Сутулясь и держа себя за плечи, словно он замёрз, жнец завопил так, что даже Габриэлла вздрогнула:
– Десять! Десять дней! Дес-с-с-я-ть… – последнее слово жнец прошипел особенно зло и в то же время смиренно.
Затем он зарычал, словно стая голодных волков и, ударившись о стену, исчез, а может быть, прошёл сквозь неё. Габриэлла выдержала паузу, прислушиваясь к внутреннему ощущению, к еле слышному звону руны волшбы, что парила в воздухе, над ней – всё говорило о том, что жнец действительно отступил и ушёл. Она обессилено выдохнула, убрала со лба непослушную прядь волос.
– Мисс Дэй, – позвал девушку Магистр. – Всё получилось?
– Да, – ответила Габриэлла.
– Спасибо вам! Даже не верится… Спасибо огромное. Завтра моя семья доберётся до Анкента и я смогу попрощаться с ними и, как полагается, составить завещание. Просите, что хотите. Я бесконечно благодарен вам.
– Не хочу вас расстраивать, но всё конечно, – сказала Габриэлла. – Добрые дела будут долго напоминать о вас, но даже это однажды будет стёрто неподвластным нам временем.
Магистр согласно кивнул.
– Удвойте финансирование детского дома и подпишите приказ о строительстве приюта для бездомных, – сказала Габриэлла.
– Это всё?
– Да.
– Хорошо, – ответил магистр, не скрывая удивления.
– Тогда всего доброго, господин Рид!

Заботливая душа (встреча с Айриком)

Примерно двенадцать лет назад
(по меркам мира Габриэллы Дэй)

В этом замкнутом мирке у неё было практически всё: еда, пусть не всегда вкусная, но питательная; одежда, правда однотипная; кровать с прикроватной тумбочкой и небольшой стол у окна с табуретом, аккуратно задвинутым под него. Были и другие хорошие моменты. К примеру, если она хорошо себя вела, то приносили новые тактильные книги для незрячих, а иногда даже разрешали послушать вечерний выпуск новостей по телевизору, стоявшему в холле. Само собой, происходило это под пристальным надзором дежурного врача или охранника.
Габриэлла не очень любила телевизор. Как правило, слушать новости – это всё – равно, что намеренно портить себе настроение, потому что хорошее там услышишь редко. Зато она очень любила свободу, хотя бы и самые малые… призрачные её проблески. Так что, в этих случаях Габриэлла старалась отрешиться от голосов ведущих и просто сидеть на затёртом до катышек диване, радуясь тому, что она на время покинула замкнутое пространство своей палаты. Больше всего Габриэлле нравилось, когда её навещала Джуди Даулс, старшая медсестра «Отделения пограничных состояний». За то время, что девочка провела здесь, эта женщина, как лучик света, всегда дарила спокойствие и надежду.
Габриэлла готовилась ко сну. Она с задумчивым видом сидела на расправленной постели, расчёсывая длинные чёрные волосы. Раздался негромкий стук. Габриэлла улыбнулась, положила расчёску на тумбочку и, спрыгнув с кровати, направилась к двери.
– Привет, Габи! Как ты тут, малышка? – спросила Джуди, аккуратно закрывая за собою дверь.
Видимо, она не хотела шуметь, чтобы лишний раз не привлекать внимание мирно дремлющей в конце коридора охраны.
– Хорошо, спасибо, – Габриэлла протянула руки и Джуди, присев перед ней на корточки, обняла её.
– Тебя никто не обижает? – спросила она.
– Нет, – ответила Габриэлла, отпуская её и усаживаясь на кровать.
– Тогда почему ты такая расстроенная? – Джуди провела ладонью по её гладким волосам.
– Вчера снова кто-то умер, да? – спросила девочка, хмуря брови.
– Откуда ты знаешь?
Габи указала на единственное в палате окно и спросила:
– Обещаете, что постараетесь поверить мне?
– Хорошо, – ответила спокойно Джуди.
– Я уже говорила доктору, – девочка выдержала паузу. – Чёрный дяденька, сделанный из дыма, появился там, – Габи снова указала на окно. – Вышел из яркой вспышки и направился сюда, в это здание.
Габриэлла вспомнила поздний вечер накануне, когда вновь увидела странное существо. Она замотала головой, отрицая существование подобного, пытаясь вытряхнуть из мыслей страшную картинку. Сдерживаясь от желания закричать, она, запрыгнув в кровать, накрылась с головой одеялом, пытаясь спрятаться от того, что «видели» незрячие глаза и что чувствовало её детское сознание. В отличие от других пациентов и сотрудников, Габриэлла слышала шаги в коридоре и даже видела тень, промелькнувшую в щели между полом и дверью, лёгкую чёрную дымку, что мельком «заглянула» в её комнату и тут же растворилась.
– Как ты могла увидеть, если… – Джуди с грустью на лице погладила девочку по спине, тяжело вздохнула.
– Не знаю, – тихо ответила Габриэлла. – Думаете, это галлюцинации?
Старшая медсестра пожала плечами, затем сказала:
– Вчера ночью не стало мистера Холгора, старика из соседней палаты. Быть может, ты услышала утренние разговоры персонала. Тут такой переполох был, что лишь глухой не услышал бы грозных речей главврача. Вот ты и надумала… додумала на фоне этого всего.
Габриэлла нехотя кивнула, будто бы соглашаясь с предположением Джуди.
– Держи, – Джуди взяла её за руку и положила в ладонь леденец.
– Спасибо! – Габриэлла сразу же развернула приятно шуршащий фантик и, блаженно закрыв глаза, положила конфету в рот.
На самом деле, она почувствовала клубничный аромат леденца, как только Джуди вошла в её палату. Конфетами здесь не баловали, иной раз даже на праздник лишали пациентов любой сладкой радости: мороженого с шоколадом и карамелью, тортов, верхушки которых увенчаны фруктами, пирожных и прочих кондитерских изысков, что обычно подают на десерт во время домашних ужинов.
Сработала сирена. Габриэлла и Джуди разом обернулись в сторону двери. Прерывистые гудки громко оповестили всех о том, что на территории больницы случилось происшествие.
– ВНИМАНИЕ ВСЕМ! ВНИМАНИЕ ВСЕМ! – послышался громкий мужской голос из уличных рупоров и динамиков, расположенных в здании.  – В корпусе номер два произошёл инцидент. Просим охрану и санитаров срочно явиться сюда. Будьте осторожны, по возможности… Что вы делаете? Что? А-а-а…
Крик мужчины оборвался так же резко, как начался, из динамиков раздался неприятный скрип, а затем непонятные шорохи и звуки бьющегося стекла.
– Здесь ты в безопасности, Габи, – Джуди взяла её за плечи и добавила: – Как только выясню, в чём там дело, сразу вернусь. Договорились?
Габриэлла не ответила, но обняла Джуди за талию и крепко прижалась к ней. Ловко орудуя восковым карандашом неизвестного ей цвета, Габи нанесла на спину медсестры руну мысли Соулу. Нельзя было просто так отпустить дорогого ей человека и, переживая, сидеть, сложа руки. Хотелось знать, что происходит там, снаружи, слышать мысли Джуди. Габриэлла чувствовала опасность, ощущала приближение холода к телам находящихся там, слышала отголоски криков из второго корпуса, хотя здание это находилось на приличном расстоянии. Казалось, люди кричали там, а ветер приносил эхо их голосов и бросал в окно палаты Габриэллы, заставляя  её слушать и бояться или же, наоборот, из добрых побуждений, предупреждая тем самым об опасности.
Джуди бежала, её мысли резко сменялись одна на другую, сердце бешено колотилось, но она не сбавляла скорости. Благие намерения и надежда на то, что дела во втором корпусе лучше, чем ей теперь представлялось, подбадривали. Прохладный летний ветерок трепал её волосы, дул ей в лицо, словно пытаясь остановить. Когда Джуди приблизилась к дверям, ведущим внутрь второго корпуса, из нескольких зарешёченных окон первого этажа с дребезгом вылетели стёкла. Джуди приложила электронный пропуск к считывателю, встроенному в дверь, и потянула за ручку. В этот самый момент на неё выбежал бугай ростом под два метра, с лысой испещрённой шрамами головой и в развязанной смирительной рубашке, усеянной пятнами крови. Джуди даже не успела вскрикнуть или позвать на помощь – бугай размахнулся и, дико вопя, всадил ей в грудь ножницы. Оторопевшую, окаменевшую от ужаса и боли девушку он небрежно толкнул в сторону и побежал по двору в направлении ворот.
Часто дыша, Габриэлла, держалась за грудь, судорожно соображая, чем она может помочь Джуди. Соскочив с кровати, Габи подбежала к двери и попыталась её открыть, попыталась позвать на помощь. Но дверь была заперта и на крики девочки никто не отреагировал. Тогда в её юную голову пришла идея создать портал. Она чувствовала, что способна на подобное, знала, что это энергозатратно и даже может убить, если переусердствовать, но сейчас это было неважно. «Творец портала сам формирует внешний вид врат», – так говорила бабушка. Для одних они – огромная дверь, для других – башня, уходящая ввысь, для третьих – туннель с множеством ответвлений и изгибов.
– Иса-а-а, – протянула Габриэлла, очерчивая в воздухе круг и символ под названием Трикетра – тройной узел.
Инструкции у неё не было, и никто её не обучал подобному, но смекалка подсказала, что можно объединить свои мысли, разум, тело и душу, а потом… Перед невидящими глазами вспыхнул свет. Габриэлла запрыгнула на табурет, с него шагнула на стол, а затем нырнула в созданный ею портал.
– Ой, – вскрикнула она, ударившись о землю.
Судя по звукам сирены и выкрикам, доносящимся издалека, она всё ещё находилась на территории больницы. Габриэлла подскочила как ужаленная, отряхнулась, прислушалась.
«Обидно… Вот так вот взять и уйти… просто», – подумала в этот момент истекающая кровью Джуди.
Со стороны главных ворот послышались звуки полицейских сирен и выстрелы. Не обращая на это внимания, Габриэлла побежала на еле мерцающий свет от руны, что она нанесла на спину Джуди. Словно маячок, этот угасающий сигнал звал её, и она его видела даже сквозь стены первого корпуса и кустарники, что росли по периметрам зданий.
– Держись, Джуди! – крикнула она, ускоряя бег, насколько это было возможно.
Босые ноги то и дело угождали в небольшие ямки или запинались о неровные бугорки полянки, но Габриэлла не сбавляла скорости. Ей помогал появившийся маячок-поводырь: маленький, прыгающий шарик света, вычерчивающий линию маршрута, игриво подпрыгивающий на кочках и резво огибающий ямки. Правую сторону тела обдало холодом, внутренности словно поместили в огонь. Габриэлла схватилась за живот, обернулась и увидела яркий круговорот из белых и синих вспышек света.
– Портал? – она нахмурилась, понимая, что уже видела переходы подобного типа и, что самое страшное, видела пришедших оттуда.
Казалось, по ту сторону царит лютая зима и тьма, настолько было холодно и неприятно находиться рядом с этим круговоротом.
«Только не умирай, только не умирай» – повторяла про себя Габриэлла.
Она выбежала из-за угла второго корпуса и увидела, как к Джуди подбегают её коллеги. У одного из докторов в руках была аптечка, а другой в это время подзывал молоденькую медсестру и выкрикивал перечень того, что нужно срочно принести и подготовить.
– Она потеряла слишком много крови! – кричал доктор, осматривая рану. – Пульс слабеет с каждой секундой! Вы, двое, берите за ноги, а ты бегом сюда, – он махнул растерянному санитару, – хватай её под руки и несём аккуратно внутрь.
Габриэлла выдохнула, чувствуя облегчение. Она уже собиралась вернуться в палату, но её взгляд привлекла тёмная фигура направляющегося во второй корпус существа. Это точно был не человек – от людей не идёт чёрный дым и леденящий душу холод.
«А может он не за Джуди», – успокаивала она себя, не понимая, что ей делать дальше.
– Слышите?! Ау! Мистер! Ау! – начала она кричать.
– Хм… Любопытно, – протянуло существо. – Маленькая девочка видит меня? – спросил он, замедлив ход и глядя на Габриэллу чернотой вместо лица.
– За кем вы идёте, мистер? – дрожащим голосом спросила она.
– За Джуди Даулс, а что?
– Не троньте её, пожалуйста, – попросила Габи, вытирая слёзы.
– Не могу, – ответил жнец. – Я должен сопроводить её душу – это моё предназначение.
– Прошу, – всхлипывая, вымолвила Габи.
– Нет! – отрезал жнец и прошёл сквозь стену.
Габриэлла нахмурилась, вытерла слёзы и, стиснув зубы, побежала к разбитому окну. Крошево стекла впивалось в детские ладони, когда она ухватилась за край подоконника и, подтянувшись, взобралась на него. Худоба сыграла ей на руку, и она смогла протиснуться меж изгибающихся металлических прутьев решётки (на второй портал, за столь короткий промежуток времени, попросту не хватило бы сил). Спрыгнув на пол, Габриэлла осмотрелась. В этот самый момент, посланник смерти прошёл сквозь дверь, ведущую в коридор.
– Нет! – выкрикнула Габриэлла. – Не тронь её!
Она резко распахнула дверь, выбежала в коридор, судорожно осмотрелась по сторонам. В свете прыгающего из стороны-в-сторону маячка-поводыря не было видно чёрного существа.
– Куда же ты ушёл, – процедила Габи.
– Повреждено лёгкое! – звучал из-за приоткрытой двери, расположенной прямо напротив, басистый голос доктора.
Не мешкая и не церемонясь, Габриэлла толкнула её ногой и вбежала в процедурный кабинет.
– Ты что здесь делаешь!? – изумился санитар, помогающий в этот момент доктору.
– Попрощаться пришла? – спросил жнец, ехидно щурясь чернотой лица.
– Спасти! – выкрикнула Габриэлла, попутно разбегаясь и падая на пол, чтобы проскользнуть между ног ошарашенного санитара.
Ударившись о ножки кушетки, на которой лежала Джуди, Габриэлла вскочила на ноги и склонилась над ней. Всё это длилось считанные секунды: она приложила ладонь к ране, а затем её же кровью нарисовала смазанную руну Перт на лбу умирающей Джуди. Последний штрих получился особенно смазанным, ведь в этот момент Габриэллу схватили за шиворот и отволокли в сторону.
– Выведите отсюда ребёнка, – потребовал врач.
Послушный санитар схватил девочку за плечи и толчками повёл к двери.
– Уруз-з-з, – просипела Габи, мысленно накладывая на жнеца мощную руну, которую она выводила указательным пальцем правой руки, прижатой к бедру.
Суть данной руны была простой: избавлять от недуга, рассматривая его, как нечто чужеродное. Габи еле заметно улыбнулась, осознавая, что у неё получилось сделать то, чего ранее она не делала – нанести руну, не прикасаясь к поверхности или существу.
В отличие от Габриэллы, идущей сейчас под присмотром санитара в свою палату, никто не видел разъярённого жнеца, из тела которого вырывался поток жизненной энергии. Выгибаясь голубой искрящейся дугой света, он впитывался в тело девушки, помеченной целебной руной.

Родственная душа (встреча с Вильгардом)

Примерно двадцать лет назад
(по меркам мира Габриэллы Дэй)

– Бабуль, посмотри, что я нашла, – Габриэлла протянула пыльную стопку потрёпанных временем томиков.
За лето она успела изучить всё вокруг: огород, посреди которого стоит покосившаяся баня, основную часть дома и огромную ограду, пристроенную к нему, соседские дворы и даже колодец. Сегодня же очередь дошла до самого мрачного и загадочного места – чердака. Почему-то туда тянуло особенно сильно, но запреты старших заставляли откладывать посещение этого места напоследок.
– Габи, внученька, – бабушка взяла её за руку и усадила на лавочку, рядом с собой. – Сколько раз я просила тебя не лазить по чердаку этого дряхлого дома. Там темнотища. Того гляди, доски гнилые проломятся под ногами или, чего хуже, током ударит от старых провисших проводов.
– Я была осторожной, – Габриэлла виновато опустила голову, попутно стирая ладонью пыль с найденных вещей. – А то, что света нет, так это ерунда. Мне он не нужен.
– Свет нужен всем, – тихо проговорила бабушка, имея ввиду вовсе не буквальный смысл этой фразы.
Она грустно улыбнулась, глядя на Габи, поправила её растрёпанные волосы, с насторожённостью покосилась на стопку рукописей, некогда принадлежавших её бабушке. Той, в свою очередь, они достались от её прабабушки и так далее. В роду лишь она – бабушка Габриэллы – и её мать никогда не чувствовали в себе сверхсил и даже намёка на способности, о которых говорилось в данных рукописях.
Габи и бабушка ещё немного посидели, наслаждаясь свежим воздухом и рассуждая о бесконечности вселенной, а затем вернулись в дом.
Габриэлла дождалась позднего вечера и, когда бабушка уснула, достала из шкафчика принесённые с чердака книги. Чувство, что она испытала, открыв первую же из них, девочка не смогла бы передать словами. Мутные, лишённые цвета глаза чётко видели красивые символы, нарисованные и написанные от руки. Как выяснилось позже, это были руны и древние магические узоры. К каждому из них было небольшое пояснение и зарисовки движений: грубо изображённые человеческие фигуры, то с поднятыми к небу руками, то  со сложенными особенным образом пальцами, рисующими что-то в воздухе, то сидящие в позе лотоса по центру круга, в коем изображена шестиконечная звезда. Язык, на котором были написаны пояснения к рисункам, казался знакомым, но это было неважно: строки становились понятными и объёмными, словно написанные тонкой линией огня, они светились и парили над страницей. Габриэлле почудилось, что она слышит написанное и с каждой последующей страницей внутри неё пробуждается незнакомое ей озарение. Казалось, невидимые уста предков шепчут ей свою историю, попутно делясь знаниями, коими обладали; знакомые и в то же время чужие руки прапрапрабабушки открывают занавес, позволяя впитать опыт, пробудить древнюю силу и осознать свою настоящую сущность.
Так прошло несколько дней. Днём Габриэлла старалась вести себя как обычно, но стоило только бабушке прилечь подремать, Габриэлла сразу же хватала томик рукописей и начинала изучать его.
Ей стало многое понятно. Например, почему по деревне ходят дурные слухи касательно её бабушки и зачем иногда приходят эти всхлипывающие тётеньки, моля помочь вернуть мужа или закодировать его. Бабушка помогала, чем могла. По части снятия порчи и светлых наставлений она была мастером, но на этом её мастерство, не имеющее с магией ничего общего, заканчивалось. Также Габриэлла уяснила, что главный талант людей, обладающих магическими знаниями – это умение перенаправлять энергетические потоки. Весь мир – мозаика из разнородных элементов, напитанных разной энергией.
Однажды ночью Габриэлле не спалось. Кто бы мог подумать, что событие этой ночи будет ей сниться в кошмарах всю жизнь! Она сидела в кровати, размышляя о прошлом: о мире, где колдуны, маги и волшебницы разгуливали по улицам деревень и городов, плавали на кораблях по бескрайним морям, познавали свои силы и совершенствовали мастерство, любезно обмениваясь друг с другом опытом.
– Ведьма! – донёсся вдруг до её слуха сиплый мужской голос. – Ты и твоя внучка – весь ваш род ведьмовский!
– Оставайся в кровати, Габи, – раздался голос бабушки. – Поорёт пьянь эта никчёмная и уйдёт восвояси.
Закрыв приоткрытую форточку в спальне внучки, бабушка ушла в свою комнату и снова легла спать.
Мужчина держался одной рукой за покосившийся забор перед домом, другой – размахивал керосиновой лампой, продолжая выкрикивать оскорбительные фразы.
– Напиться не могу! Жить не могу в этом грёбаном мире, где бабы шепчутся и решают, что нам мужикам можно, а чего нельзя, – он склонил голову и, обречённо помотав ей, выпалил: – Горите в аду!
Раздался звук бьющегося стекла, на землю посыпались осколки.
Сам оторопев от сделанного, мужчина попятился назад. Это была минутная слабость, необузданная обида, заставившая его размахнуться и швырнуть лампу в дом – так он себя успокаивал. Жёлто-синее пятно пламени тут же вгрызлось в старые сухие брёвна и доски. Нервно мотая головой, мужчина перекрестился и побежал прочь.
Дальше для Габи всё происходило словно в тумане. Пламя ворвалось в дом так быстро, что бабушка не успела отреагировать или выбежать на улицу. Она помчалась в спальню внучки, когда раздался громкий хлопок. Пламя, искры, грохот, жар и наполовину разрушенный дом – это всё, что окружало тогда Габриэллу.
– Бабушка! Ба! – кричала она в никуда, прекрасно понимая, чувствуя, что та ей не ответит. Уже никогда не ответит.
Телом Габриэлла чувствовала, что жар от пламени подступает со всех сторон, окружает её. Она постаралась «выглянуть» из спальни и увидела… да-да, именно увидела очертания соседней комнаты в огне, полупрозрачную фигуру бабушки и идущего с ней рядом мужчину. То, что это был мужчина, Габриэлла заключила, исходя из его роста и своеобразного свободного пальто, развевающегося в клубах дыма и огня.
– Идём, – спокойно произнёс незнакомец, протягивая Габриэлле руку.
Девочка помотала головой, попятилась назад, прижимая к груди томики рукописей.
– Я подожду, – сказал он, задумчиво разглядывая девочку. – Сегодня твоя душа обретёт свободу от земных оков.
Габриэлла снова помотала головой. Мысли путались, словно нерасчёсанные локоны. Ситуация казалась безвыходной, но внезапное озарение в виде светящегося символа с руной по центру вспыхнуло в голове. Габриэлла присела на корточки, несколько раз очертила себя невидимым кругом. Часто дыша, она смотрела на светящиеся линии, что появлялись внутри её головы. К кругу примыкали два полумесяца, изображённые красным.
– Хватит противиться, – тихо произнёс безликий незнакомец. – Совсем скоро пламя начнёт жечь твою плоть и, поверь мне…
– Нет! – крикнула Габриэлла и начала яростно водить пальцем взад-вперёд, оставляя кровавый след в виде полукруга.
Сначала она начертила эту часть символа с одной стороны, затем симметрично – с другой.
Габриэлла подняла глаза, из которых текли слёзы, посмотрела на полупрозрачную бабушку, та одобрительно кивнула ей и улыбнулась.
«Я впервые в жизни увидела, как она выглядит», – промелькнуло в голове Габриэллы.
Окровавленный кончик пальца вывел внутри круга треугольник – символ огня, наисильнейший и завершающий элемент защитного символа. Яркая вспышка залила собой всё вокруг.  Она отбросила в стороны пламя, попутно расщепив жнеца и забранную им родственную душу. Габриэлла легла, приняв позу эмбриона, чтобы уместиться в начерченном ей круге и уснула.

На заре

Сейчас

Сначала полумрак, окутавший часть улицы, где не горели фонари, рассеялся светом фар, затем из-за поворота выехала старенькая легковушка жёлтого цвета. Раздался скрип тормозов, и машина остановилась у крыльца дома, напротив которого в данный момент беседовали жнецы. Открылась пассажирская дверь, на улицу вышел высокий мужчина в сером плаще. Кивнув водителю, он оставил щедрые чаевые, достал с заднего сиденья увесистый дипломат и, насвистывая весёлую мелодию, направился ко входу в дом. Задрав голову, он посмотрел на окно, в котором еле заметно виднелся свет от прикроватной лампы или ночника и его лицо расплылось в улыбке.
– Извините, – тихо окликнула его Габриэлла. – Мне нужно поговорить с вами.
Мужчина обернулся, вопросительно глянул на незнакомку, затем, вскинув левую руку, слегка отодвинул указательным пальцем правой руки свободный рукав плаща и глянул на часы.
– Со мной? – протянул он.
– Да.
– Девушка, мне кажется, вы меня с кем-то путаете.
– Семан Акелас, тридцать семь лет, живёте в двухкомнатной квартире, в этом доме, на втором этаже.
– Информацию подобного рода можно легко разузнать, – он усмехнулся.
– Я вижу приближающуюся смерть, – сказала Габриэлла, подойдя к нему чуть ближе.
Её лицо осветил свет фонаря и тогда мужчина понял: девушка незрячая.
– Как вы узнали, что это я? Вы же слепы, – недоумевая, спросил он. – И что за чушь вы несёте про смерть? Я что, умру?
– Не сегодня, – тихо ответила Габриэлла. – Но от ваших рук погибнут двое.
– Мне этот цирк начинает надоедать, – он громко выдохнул, мотнул головой и начал подниматься по ступеням к двери.
– Вы прибыли в город раньше времени, – выкрикнула Габриэлла. – Верно?
– И что? – не оборачиваясь, спросил Семан.
– Она не ждёт вас в этот ранний час. А вы не ожидаете такого гнусного предательства, – ответила Габриэлла.
Семан остановился. Кажется, он начал понимать, о чём идёт речь.
– Войдёте в эту дверь, – Габриэлла кивнула на вход в дом, – и станете убийцей и поджигателем по совместительству.
Она медленно подошла к задумавшемуся Семану и, приложив ладони к его вискам, передала фрагменты из недавнего видения.
***
– Что за непомерная наглость? Да простит нас Матерь-Вселенная, – возмущался Айрик. – Ты с нами, собрат?
Он посмотрел на Вильгарда так, словно от его ответа зависела судьба всего сущего во всех мирах.
– Сегодня душа этой девушки не предназначена нам для сопровождения, – ответил Вильгард. – Не стоит нарушать наши каноны. Последствия могут быть неприятными. И ещё… Мы не убийцы.
– А вот она – убийца! – завопил Айрик. – Ты либо с нами, либо против нас! – отрезал он.
– Я с тобой, Айрик, – робко проговорил Гест. – По вине этой ведьмы многие лишились энергии. Поговаривают, что кто-то застрял в её мире. Так она потом выслеживает таких вот, беспомощных, нас и добивает.
– Чего не знаю, того не знаю, – сказал Вильгард.
– Не видел и поэтому спокойно влачишь свою тёмную понурую судьбу? – съязвил Айрик. – Негоже величайшему из нас пачкать ауру.
– Ещё слово, собрат, и ты пожалеешь, что позвал меня, – просипел Вильгард. – Не собираюсь быть участником самосуда, Гест, – он посмотрел на молодого жнеца.
Тот вжал голову в плечи и молча отступил к Айрику.
– Дело ваше, – выдыхая, проговорил Вильгард, картинно разводя руками.
Айрик и Гест промолчали в ответ. Как ни крути, а у них имелось уважение и чувство самосохранения. Стоило ли вступать в схватку с опытным собратом? Да и цель преследовалась совсем другая. Вильгард кивнул, коснулся кончиками пальцев края шляпы и, повернувшись к собратьям спиной, пошёл прочь.
Шагая по краю крыши, мудрый жнец размышлял о том, что не испытывает явной неприязни к девушке, стоявшей там, внизу, на тротуаре, но и симпатий к ней у него не было. Сложившаяся ситуация, была непонятной и сложной одновременно. Он вспомнил одно из своих любимых правил: отпускай обиды, не копи проблемы, чтобы не заплутать в омуте круговорота надуманных проблем. Вильгард остановился, покосился через плечо на собратьев, с горечью осознавая, что все существа во всех мирах необъятной вселенной индивидуальны и до многих из них донести свои убеждения иной раз просто невозможно. А хотелось бы.
***
Габриэлла стояла рядом с сидевшим на ступенях Семаном. Он мотал головой, пытаясь смириться с услышанным и увиденным, желая успокоиться, а затем трезво решать, что делать дальше.
В этот момент до ушей Габриэллы донёсся рык, затем вой. Притом вой исходил с разных сторон. Эваз, второй степени – руна, что мерцала за её спиной, – вспыхнула жёлтым светом. Само собой, увидеть это могла только Габриэлла и те, на кого сработал магический «щит». Чувствуя посланников смерти, было сложно не ощутить промозглого холода, исходящего от этих прихвостней тьмы. Она посмотрела через плечо. В то же мгновение несколько извивающихся потоков дыма, перемешанных со вспышками потустороннего света, ударили в руну. Щит из Эваза несколько раз моргнул, словно лампочка, которая вот-вот перегорит, но удар выдержал. Вновь раздался вой – уже совсем близко. А потрескивающие потоки дыма нанесли новый удар, только в этот раз в Хагалаз – руну, что защищала девушку спереди.
– Спрячьтесь в подъезде, Семан, – выкрикнула Габриэлла.
– Что?..
– Быстро!
Габриэлла осмотрелась.
«Вой исходил от нескольких существ, значит, нужно быть начеку, – размышляла она, осознавая, что такое с ней происходит впервые. – Неужели жнецы и их шестилапые прихвостни стали нападать на людей?»
Габриэлла попыталась встать, когда моргающий Хагалаз разорвала на части новая порция потоков из чёрного мерцающего дыма. Она упала на колени, начала трясущимися руками чертить круг, ограждающий её от всего, что находится за пределами линии. В этот момент перед ней возникли двое   жнецов. Вытянув тонкие шеи, словно стервятники, готовящиеся напасть, они потирали ладони, явно предвкушая приближающийся момент расправы.
– А теперь мы вытрясем из тебя душу, – сказал Айрик, наступая на то место, где она должна была дочертить круг.
– Но не сопроводим, а бросим… пускай мучается тут, – добавил Гест.
Габриэлла тяжело вздохнула, закрыла глаза, обречённо склонила голову.
В этот момент, на обидчиков обрушились два столба света. Казалось, над головами жнецов зажгли два прожектора, но нет – свет шёл прямо с неба, прорывался меж просыпающихся туч. Чересчур ровные и яркие энергетические потоки растворили жнецов за мгновение, не оставив от них и следа.
Габриэлла открыла глаза и увидела знакомый силуэт мужчины: свободное пальто, широкополая шляпа.
– Меня зовут Вильгард, – он протянул ей руку. – Не бойся, поднимайся.
Потеряв почти все силы за столь короткую стычку, Габриэлла не стала противиться помощи и взяла жнеца за руку. Вильгард поднял её на ноги и, внимательно осмотрев, заключил:
– Жить будешь.
– А ты спроси, хочу ли? – вдруг сказала Габриэлла.
– Не мне решать, – жнец пожал плечами.
– Что произошло с этими? – она кивнула в сторону, где недавно стояли его собратья и шестилапый монстр.
– Я уже видел подобное, – жнец посмотрел на зияющие круги на тротуаре – остатки от энергетических столбов. – Думаю, они зря нарушили каноны нашего мира. Одним словом, расправа.
– О как, – Габриэлла усмехнулась. – Не гуманно, но, тьма меня побери, справедливо.
– А то ж, – жнец тяжело вздохнул и спросил: – Мне очень любопытно, чего ты добиваешься? Зачем всегда лезешь на рожон?
– Расскажу, если сначала ответишь на мой вопрос, – Габриэлла прислушалась.
Из приоткрытых окон начали доноситься разговоры и звон посуды, мимо проехала пара машин. Город просыпался.
– Спрашивай, – сказал Вильгард.
– Куда вы уводите души?
Жнец немного поразмыслил, затем ответил:
– К энергетическому потоку, что выходит из мерцающей сферы. Ты не поверишь, но название ему так и не придумали.
– Можешь показать?
– Ты что?! – удивился жнец. – Выжила из ума, смертная?
– Прошу тебя, – она сложила руки, словно собиралась молиться. – Иначе я не прекращу искать лазейки. Тем более… моя душа была предназначена тебе. Это же ты приходил в наш дом тогда… при пожаре?
– Угу, – буркнул жнец.
– Прошу, – шепнула Габриэлла. – Если тебя обвинят в нарушении вашего кодекса, или, как вы их называете, канонов, возьмёшь мою душу и сопроводишь, как должен был тогда. А если всё пройдёт гладко, я обещаю меньше вмешиваться в тёмные делишки твоих собратьев.
– Эм-м… Ладно. Только глянешь и сразу назад. Хорошо? – жнец взял её за руку.
Габриэлла закивала, улыбаясь так, словно исполнилось её самое заветное желание, а может, так и было.
Вильгард поводил рукой в воздухе, вырисовывая то ли овал, то ли неровный круг. Из его тела вырвались струйки дыма и маленькие вспышки, отдалённо напоминающие молнии. Всё это закрутилось в круговорот, образуя в воздухе, примерно в метре над землёй, мерцающий проход к месту, куда посланники смерти сопровождают души.
– Идём, – сказал Вильгард и они, прижавшись друг к другу, шагнули в портал.

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Вильгард.
Сейчас он, как и Габриэлла, стоял, задрав голову, разглядывая столб света, что выходил из мерцающей сферы. Отсюда было сложно понять, свет уходит вверх или же льётся вниз. Не факт, что душа, войдя в него, направится вверх, так как есть теория, что подобный столб света так же уходит вниз. Вильгард не знал этого наверняка, поэтому ни с кем не обсуждал то, в чем не был уверен.
– Почему я лезу на рожон? – Габриэлла поморщилась, раздумывая над вопросом.
Она поправила взъерошенные волосы, улыбнулась тому, что в этом мире её глаза видят много чего: серую дымку далеко вверху, над головой; появляющихся рядом жнецов, что приводят души и указывают им на мерцающую сферу; их растерянность, когда они замечают её; Вильгарда, что терпеливо ждал ответа, озираясь по сторонам и испытывая неловкость за то, что стоит со смертной девушкой в столь священном для жнецов месте.
– Ответ прост, – сказала Габриэлла. – Я ненавижу смерть. Она отняла у меня всех, кто мне был дорог, она заставляет многого бояться. Она не позволяет строить планы на далёкое будущее – ведь лет через пятьдесят… ну, пусть сто – в лучшем случае… меня не станет. Пуф-ф… –   она картинно развела руками, а затем начала ими махать, как будто это крылья.
– Насмотрелась? – спросил Вильгард, намекая, что пора уходить.
Габриэлла помотала головой, затем спросила:
– Что там, наверху? Куда идёт этот свет?
– Не знаю.
– И не любопытно разве?
– Любопытно, конечно, – Вильгард пожал плечами. – Но никто не знает ответа на этот вопрос. А те, кто в курсе… – он задрал голову и посмотрел на ползущую по небу дымку, – находятся где-то там.
– Так долго ждала этого момента, а загадка так и осталась загадкой, – Габриэлла нахмурилась.
– Идём уже, – Вильгард взял её за руку.
– Нет, – тихо ответила Габриэлла. – Считай, что ты сопроводил меня. Спасибо.
Вильгард даже не успел сообразить, что происходит. Не предугадал действий рискованной девушки.
Габриэлла вырвала руку из пальцев жнеца и, быстро пятясь назад, помахала ему и улыбнулась. Мерцающая сфера приняла её тело и душу без каких-либо нареканий, растворила в себе и направила вверх по светящемуся туннелю.
Вильгард задрал голову, наблюдая за поднимающимся вверх мерцанием. На миг ему привиделось, что оно сложилось в очертание той маленькой девочки, что он видел тогда, в горящем доме, только в этот раз она не боялась его и не плакала, а улыбалась. Внутри столба света энергия Габриэллы выглядела куда ярче остальных частиц. Ухватившись кончиками пальцев за край шляпы, жнец кивнул в знак почтения и уважения к сильной, отчаянной бунтарке, решившейся пойти дальше, чем могут позволить себе обычные смертные и мрачные собиратели душ.

КОНЕЦ



Урджи
Сейчас…

– Подайте на пропитание, – повторял бездомный, сидя на тротуаре возле Тюменской Филармонии. – Да благословит вас Бог, – он почтенно кивнул молодой девушке, положившей в его изношенную шляпу сторублёвую купюру.
Кивнув в ответ, девушка догнала своего молодого человека и взяла его под руку. Они продолжили неспешную прогулку, мило воркуя о чём—то своём.
– Эх… Выпить бы чего, да поблагороднее, – бубнил себе под нос попрошайка.
– Что это!? – донёсся возмущённый выкрик.
Бездомный обернулся и увидел странную картину: девушка, только что положившая ему деньги, мотала головой, глядя ошарашенными глазами то на прохожих, то на своего молодого человека. Её растопыренные пальцы рук вцепились в ткань свободной футболки, под которой живот рос прямо на глазах. Парень, с которым она шла, замер, схватившись за голову и наблюдая за происходящим.
– Как такое возможно? – недоумевал он, не решаясь подойти и уж, тем более, потрогать растущий живот.
– Ого! – просипел бездомный, глядя себе под ноги. – Откуда это? – он почесал затылок, пересчитывая появившиеся бутылки с элитным алкоголем. Справившись с этим нехитрым делом, раздобревший попрошайка посмотрел на небо и, щурясь от солнца, выкрикнул: – Спасибо! Спасибо тебе…
– Наконец—то, я выиграл! – прокричал старик, бегущий вприпрыжку, с лотерейным билетом в руках.
Улицу заполнил гомон из удивлённых и восторженных голосов, перебиваемый сигналами машин, угодивших из—за происходящего в пробку.
Из здания Филармонии послышались звуки скрипки, напоминающие виртуозный стиль Антонио Вивальди.

За два дня до этого…

Весеннее солнце настырно светило в окно комнаты Марка. Он открыл глаза, посмотрел на часы – до сигнала будильника оставалась минута. Драгоценная минута, обычно превращающаяся в пять, а то и пятнадцать, благодаря замечательной функции: «отложить будильник». Иной раз, хотелось убить того, кто её придумал – ведь функций: «отложить занятие», «перенести начало рабочего дня» и тому подобных, не было ни в одном гаджете.
До первой пары оставалось чуть больше часа и это радовало: хватит времени оклематься и не спеша дойти до университета. Помешивая растворимый кофе и размышляя о всякой ерунде, Марк включил телевизор и уселся на табурет.
Раздался голос ведущей местных новостей:
– На Текутьевском кладбище, расположенном в центре города, произошёл обвал грунта…
Поставив кружку на стол, Марк взял пульт и прибавил звук.
– … В результате провала почвы образовалось углубление, через которое можно увидеть, что скрывалось внизу – это подземный склеп. Его площадь, – корреспондент указала на тёмное пятно в земле, еле видневшееся за её спиной, – около двадцати квадратных метров, глубина, примерно, с человеческий рост. Внутри находятся полуразрушенные каменные статуи и металлический ящик – скорее всего, это гроб или своеобразный саркофаг. В следующем выпуске мы поговорим с сотрудниками местного музея. Они обещают, что расскажут нам всё более детально, но сначала им нужно расчистить склеп от земли и произвести осмотр. На данный момент известно, что своеобразному строению более ста лет. Уважаемый палеограф из Москвы, Иванов Глеб Демидович, получив от нас фотоматериал, заявил, что символы, нанесённые на металлический ящик, напоминают древние руны и, вполне возможно, являются магическими, – ведущая улыбнулась, но затем взяла себя в руки и продолжила говорить с серьёзным выражением лица: – По заявлению местного муниципалитета: обвал грунта произошёл не из-за воздействия магических сил. Они считают, что причиной могли послужить природные явления, а, возможно, повлияла деятельность человека – как раз, совсем рядом, находится строительная площадка, на которой возводятся несколько высотных новостроек …
«Великолепное словосочетание: магические символы, – подумал Марк. – Тем более, когда их произносит красивая корреспондентка».
Эти мысли заставили его улыбнуться. В отличие от своего окружения, он верил в существование иных сил: будь то магия, волшебство или сверх способности отдельных людей и предметов… В этом мире возможно всё – именно таким правилом руководствовался Марк. Частенько, из—за подобных высказываний и споров, приходилось терпеть насмешки и даже пару раз подраться с однокурсниками. Были и те, кто в данных темах держал нейтралитет, но, как правило: агностикам нужны неопровержимые доказательства, факты, а не слепая вера и не подтверждённые теории.
Глянув на часы, Марк торопливо допил остатки кофе и пошёл собираться.
«Нужно будет почитать об этом Глебе Демидовиче», – подумал он, выходя из квартиры.
***
Аккуратно прикрыв дверь, рядом с которой на стене висела табличка с надписью: «Директор», Марк направился к выходу из университета. Проходя мимо зеркала, висевшего у окошка гардероба, он посмотрел на своё отражение. На него смотрел немного взъерошенный, хмурый паренёк в клетчатой рубашке, потёртых джинсах и затасканных кедах.
– Привет! Всё в порядке?
Он обернулся на голос и увидел Вику – девчонку, учащуюся на год младше, так же, как и он, на факультете журналистики. Иногда, во время перерывов между пар, они общались на отвлечённые темы, но дальше этого их отношения не заходили. Марк видел блеск в её глазах, но, к сожалению, симпатия девушки была невзаимной.
– Привет, – ответил он, лениво помахав рукой. – Ты про разговор с директором?
– Ага, – Вика подошла и, застенчиво переступая с пятки на носок, посмотрела на него так, словно с ним приключилось нечто ужасное и она сочувствует, как может.
– Заезженная пластинка, – ответил Марк и поморщился. – Сказал, быть терпимее к критике, особенно при разговорах с преподавателями, в любых конфликтах стараться искать альтернативные варианты с положительным исходом и ещё много чего занудного.
– Зато не ругался, – она натянуто улыбнулась.
Марк пожал плечами:
– Он вроде как не осуждает, но и не поддерживает.
– Опять про тему твоей дипломной работы говорили?
– И про это тоже. Чёрт бы побрал этих скептиков.
– Принципиальности тебе не занимать, – сказала Вика.
Марк выдохнул и, закрыв глаза, несколько раз обречённо кивнул.
– Кстати, про тёмную магию, – Вика оживилась и кивнула в сторону. Поглядывая по сторонам, они отошли с центра коридора, чтобы продолжить разговор, словно два шпиона на задании. – Про склеп на кладбище слышал уже? – заговорщическим голосом спросила она. – Текутьевское, в центре.
– Да, новости вчера смотрел.
– А сегодня? – азартно протянула она.
– Сегодня… – Марк развёл руками.
– Говорят, им удалось определить, кто там захоронен, – она перешла на шёпот и продолжила: – Один странный человек, по имени Герман Владимирович, по прозвищу колдун северной окраины. Он жил в старом доме, там, – она махнула рукой, – сейчас на этом месте возвели новый жилой комплекс или автосалон, не помню, надо посмотреть по карте города. Я там редко бываю.
– Что ещё говорят? – спросил Марк, заинтересовавшись темой.
– Якобы, колдун этот занимался магией и имел много врагов среди властных людей. Информации мало, так как он был скрытным человеком. Даже представители закона и люди военных чинов не решались переходить ему дорогу и уж, тем более, не пытались выяснить, чем он занимается у себя в доме.
В голове Марка промелькнуло:
«Был бы жив этот маг. Поговорили бы с ним – глядишь, неплохое интервью для дипломной работы…».
– Держи, – она улыбнулась и протянула синюю папку, перетянутую чёрной резинкой.
– Что это? – Марк нахмурился.
– Собрала кое—какой материал, для тебя – вдруг, думаю, пригодится. Там и про этого дядьку—мага есть немного, – она постучала указательным пальцем по папке.
Марк взял собранный ею материал и, искренне улыбаясь, ответил:
– Спасибо тебе, Вика!
– Всегда пожалуйста, – она обняла его, а затем, потрепав по растрёпанной макушке, улыбнулась и, азартно пританцовывая, направилась на занятие.
***
Оставшуюся часть дня Марк провёл в размышлениях о таинственном Германе Владимировиче.
Он представлял себе, как мог бы выглядеть их диалог:
– Вы знаете, в нынешнее время, в магию никто не верит, – сказал Марк, подливая гостю свежего чая.
– Серьёзно?! – поперхнувшись от недоумения, выкрикнул маг северной окраины. – Покажешь самых неверующих.
– С удовольствием, – ответил Марк. – К примеру, преподаватель философии из первого корпуса…
– Можете не продолжать, юноша, – маг улыбнулся, потирая ладони. – Теперь эта жаба прыгает по весенней травке… к своим собратьям. Там ему самое место. Он выпучил глаза и выкрикнул: – Ква – ква – ква.
Они бы рассмеялись и продолжили разговаривать на самые необычные и захватывающе темы до самого утра.
Глумившиеся над Марком стали бы опасаться своих высказываний в сторону его убеждений и отношения к сверх силам. Забытое давным—давно заставило бы мир и его обитателей встрепенуться, чтобы посмотреть на реальность с иной стороны, узреть «нечто», выходящее за все возможные рамки закостенелого мышления…
***
Закрывшись в своей комнате, Марк сел за письменный стол и разложил распечатки из синей папки, так заботливо собранной для него Викой. Здесь были копии статей из старых газет, карт и схем города прошлого столетия, несколько расплывчатых фотографий неизвестных Марку людей. Распределяя листы по поверхности стола, он пытался понять: что надеется в них найти и, самое главное, для чего ему это? Загадочного мага давным—давно нет в живых, да и являлся ли этот человек обладателем необычных сил и знаний, тоже оставалось под вопросом. Марк взял две схемы города: относительно новую и старую, принялся их сравнивать. Действительно, на месте дома, принадлежавшего некому Чароненкову Герману Владимировичу, в данный момент находился автосалон, если быть точным, то там располагалась стоянка для новых машин.
«Жаль, что жилище мага не уцелело», – подумал Марк, включая ноутбук, попутно продолжая рассматривать аккуратно разложенные распечатки.
Поискав информацию на специализированных интернет —ресурсах, ему удалось найти большую часть того, что раздобыла Вика.
– Та—ак, что тут у нас, – Марк потёр ладони, читая заголовок случайно найденной статьи: – Оперативная сводка за тридцатое декабря тысяча девятьсот первого года… Магические силы не спасли от пожара.
Это была колонка из известной в те времена газеты: «Сибирский листок». Интервью давал очевидец пожара, по совместительству являющийся ближайшим соседом Чароненкова.
– Вот она – сила журналистики, – радостно произнёс Марк, в сотый раз осознавая, что ему нравится выбранная профессия и он обязательно добьётся высот. – Сенсации быть, – сказал Марк и принялся читать найденную статью.
Первая часть интервью была официальной и скучной, но потом, Марк придвинулся поближе к экрану ноутбука, внимательно перечитывая концовку:
«Корреспондент: – Вы утверждаете, что видели людей на крыше?
Респондент: – Всё верно. Только не на крыше, а над крышей, хотя… теперь я начинаю сомневаться.
Корреспондент: – Сколько было этих странных, якобы, летающих людей.
Респондент: – Я насчитал четверых. Они словно кружили над его домом, а затем донёсся звон разбивающегося стекла и в окнах начал гаснуть свет. Сначала на втором этаже, а потом и на первом.
Корреспондент: – Уж не считаете ли вы, что на него напали ведьмы, умеющие летать на мётлах или в ступах?
Респондент: – Я ничего не утверждаю, а лишь говорю, что видел. Уже смеркалось, хотя небо было чистым в тот вечер. В любом случае, полыхнул дом так, что и представить сложно настоящую причину пожара. Ни хлопков, ни взрывов я не слышал – просто резко появившееся пламя окутало дом и за считанные секунды поглотило внутрь себя…»
Марк откинулся на спинку стула, разглядывая чёрно—белое, зернистое фото под статьёй: обгорелые балки и частично уцелевшая крыша, лежавшая на каменной кладке фундамента. Он глянул на часы, а затем медленно перевёл взгляд на кровать, где лежала ветровка и рюкзак.
***
Как назло, ночное небо сегодня было звёздным и безоблачным.
«Красиво», – подумал Марк, осматриваясь по сторонам.
Сейчас он предпочёл бы звёздам тёмные тучи, что спрятали б и их мерцанье и луну, позволив ему идти на необдуманное дело в кромешной темноте. Отовсюду доносились звуки оживлённого горда. С одной стороны – это немного разбавляло обстановку, с другой – заставляло чаще оглядываться и замирать каждый раз, когда смех прохожих или шум проезжающих машин, находились совсем рядом.
Марка передёрнуло при мысли о Хозяине кладбища. О нём слышали все, кто хоть немного интересовался чёрной магией. Для себя он определился давно – Хозяин кладбища – это эфемерное образование, появившееся из—за скопления огромного количества энергии в ограниченном пространстве. Учитывая место – энергия здесь довольно негативная: слёзы, тоска, души погребённых… Эфемерного хозяина, лично, никто не видел и Марку не хотелось становиться первооткрывателем. Быть может, потому и нет свидетелей его существования – он попросту не оставляет их в живых.
Накинув капюшон, Марк отбросил жуткие мысли и проверил налобный фонарик. Слегка пригнувшись, он добежал до дерева, за которым уже виднелась тёмная брешь в земле.
– Чёрт побери, – прошептал он, увидев сторожа.
Медленно шагая и насвистывая незамысловатую мелодию, мужчина в темно—серой спецовке поправил бейсболку и направился к выходу – видимо, осмотр территории был закончен. Мотая из стороны в сторону рукой с фонариком, сторож пробежался лучом света по старинным надгробьям, дереву, за которым прятался Марк и предупредительным лентам, намотанным в два слоя на столбики, вкопанные вокруг загадочного склепа.
Борясь с приступом паники, Марк пытался отдышаться.
Он аккуратно высунулся из своего укрытия и увидел, как луч фонаря погас за деревьями в парке.
«Вроде ушёл», – Марк почти гуськом добрался до предупредительных лент и, аккуратно их приподняв, пролез к краю обвала.
«Это просто дыра в земле, старый склеп, из которого наверняка всё утащили сотрудники музея, – успокаивал он себя. – Хотя, не просто дыра в земле – это могила, учитывая, что я нахожусь на кладбище».
По спине пробежались мурашки. Марк осмотрелся по сторонам, а затем включил налобный фонарик. Направив свет немного вниз, он осмотрел подземное помещение без крыши. Оно выглядело куда лучше, чем два дня назад, когда его показывали по новостям. Значит уже принялись расчищать. Опираясь о край с рыхлой почвой, Марк свесил ноги, а затем аккуратно спрыгнул. Подошвы кед ударились о каменный пол. Марк осмотрел огромные серые плитки под ногами: каждая из них была увенчана узором, ровно по центру.
– Так, что тут у нас, – луч налобного фонарика пробежался по стенам.
Земля после обвала была убрана не полностью, а вот саркофага здесь уже не было. Это расстроило Марка. Присев на колено, он осмотрел фрагменты лежавшей статуи – судя по всему, женщины в длинных одеяниях. Её отколовшиеся руки лежали рядом. Марк пригнулся, чтобы рассмотреть, что держат каменные пальцы – это был квадрат, на котором тоже выточен символ, или, как сказал Глеб Демидович, «магическая руна». Марк осмотрелся, старясь понять по осколкам, сколько статуй здесь находилось.
В новостях сказали, что четыре, поэтому он встал по центру склепа, стараясь представить, как они стояли раньше.
– Все четыре статуи держали выставленные вперёд руки с квадратиками из камня, – медленно шагая и разглядывая всё, что попадается в пятно света от налобного фонарика, он поднял два треугольных обломка и соединил их: – Бинго!
Через десять минут в его руках были четыре квадратных камня и на каждом была выбита своя руна.
– Кажется, я уже видел эти символы, – глядя в никуда, произнёс Марк и встал на то место, куда он приземлился, когда спрыгнул. – Всё сходится! – выкрикнул он, вздрогнув от своего же голоса.
Понимая, что радостные возгласы могут привлечь внимание сторожа, Марк вжал голову в плечи и прикрыл свободной ладонью рот. «Тише, дружище, а то поймают и не отвертишься, а если узнают настоящую причину – это прямая дорога в психушку».
Он склонил голову так, чтобы свет от фонарика позволил осмотреть большие каменные плиты под ногами. В некоторых из них, прямо по центру, имелись небольшие углубления – бороздки, вычерчивающие символы. Марк вложил каменные квадратики в нужные отверстия и замер.
Мгновение, ещё мгновение и из щелей, между плит, начали вырываться струйки пыли и крошево от некогда острых, а теперь обломленных торцов. Плит было немного – Марку удалось насчитать десять. Огромные каменные пластины вздымались медленно вверх, затем застыли, примерно в полуметре от земли.
– Что это такое? – он слегка наклонился и заглянул под приподнятую часть пола. – Ящики? – Марк осмотрел металлические короба, окрашенные в чёрный цвет.
На их стенках были точно такие же руны, что и на саркофаге мага, только, само собой, меньшего размера – ведь своеобразный короб был не больше полуметра в высоту и чуть меньше – в ширину и глубину. Большая часть металлических граней была изъедена коррозией, а из двух ящиков, прохудившихся от времени больше остальных, торчали останки, скорее всего принадлежавшие животным. Марк обошёл торчащие кости с фрагментами шкур на сгорбленных хребтах и столкнул плиты в сторону, с трёх полностью уцелевших ящиков.
– Посмотрю, что в них и тогда ухожу, – уговаривал он сам себя.
Первые два ящика открылись легко. Щеколды на них находились снаружи и, пусть со скрежетом, но всё же отодвинулись в сторону. Марк откинул крышку первого контейнера – внутри была труха и пыль, затем второго – то же самое. Осмотрев самый уцелевший ящик, Марк понял, что на нём нет ни замков, ни щеколды. Любопытство и страх овладели его разумом, слегка трясущиеся руки ещё раз исследовали чёрную, гладкую поверхность найденного предмета, но не обнаружилось ничего, за что можно было хотя бы зацепиться.
***
Отказаться от идеи, связанной с молотком, было две причины: во—первых, на дворе стояла глубокая ночь, во—вторых, то, что внутри, могло повредиться от сильных ударов и тряски. Взъерошенный и уставший Марк откинулся на спинку стула и, закинув ноги на стол, с прищуром уставился на чёрный ящик. Мысленно он представлял, как срежет крышку болгаркой или автогенной сваркой, но, опять же, нагревание стенок может разрушить содержимое. Да и нет у него подобных инструментов – он студент и будущий журналист, а не строитель.
– Я чувствую подвох, – сказал Марк. – Должно быть всё намного проще, или… – ему вспомнились четыре руны, которые он вложил в углубления на плитках пола склепа.
Пережитое несколько часов назад, запомнилось до мельчайших подробностей – это было самым незабываемым моментом в его жизни, по крайне мере, на сегодняшний день.
«Только жалко, что это не магия, а механика чистой воды», – размышлял Марк, старательно рисуя увиденные символы. – По—моему, ничего не упустил, – он вытянул руку с листком и, слегка склонив голову в бок, пристально посмотрел на написанные руны.
В его голове словно кто—то щёлкнул пальцами, и он вдруг понял: на всех ящиках были нанесены именно эти руны, по одной на каждой вертикальной грани. Марк взял из органайзера белый корректор и начал аккуратно выводить символы на чёрном металле. Линия за линией, грань за гранью, он нанёс их примерно так же, как было там, на остальных.
Марк замер, задержав дыхание и разглядывая верхнюю часть железного ящика. Ничего не происходило.
– Попытка – не пытка, – вздыхая, пробормотал он, попутно вспоминая, у кого из соседей, с утра пораньше, можно позаимствовать инструмент.
Марк улёгся в кровать, но сразу уснуть не получалось. Тело требовало отдыха, а голова гудела от полученных эмоций и адреналина.
Металлический ящик слегка завибрировал, руны, нанесённые на него, замерцали бледно – голубым свечением, верхняя грань слегка отошла от остальных и сдвинулась в сторону.
До ушей донёсся металлический стук, затем громкий щелчок, словно кто—то ударил железкой о железку. Марк подскочил, как ужаленный, включил лампу на прикроватной тумбе, осмотрелся. В комнате никого не было, по крайне мере, видимого человеческому глазу. Марк подошёл к окну, посмотрел на улицу – тоже никого. В безлюдном дворе еле заметно мерцали фонари и не было ни одного окошка, где бы горел свет. Странное ощущение или некое притяжение заставило его посмотреть на ящик, принесённый из склепа.
– Такого не может быть, – протянул он, медленно подходя к немного изменившемуся предмету.
В момент, когда Марк потянул к ящику руки, металлическая пластина, теперь игравшая роль крышки, с грохотом соскользнула на пол.
Он вскрикнул и отпрянул назад, прикрывая руками лицо.
– Что за чертовщина?! – выкрикнул Марк.
Из открытого ящика никто не выскакивал и не пытался вылезти, а лишь вылетело облачко пыли. Аккуратно подойдя, Марк заглянул внутрь.
– Статуэтка? – недоумевая и, одновременно расстроившись, он ухватился за содержимое ящика и вытащил на стол. – Довольно тяжёлая для такого размера, – заключил Марк, осматривая каменное изваяние.
Перед ним сидело неизвестное существо с коренастым телом – отдалённо, оно имело сходство с крупным, упитанным котом. Лапы твари были похожи на медвежьи, туловище покрывали рыхлые клочки шерсти, с наростами, напоминающими мох. На приплюснутой морде, с носом, похожим на птичий клюв, было три глаза: левый и правый, казалось, наполнены грустью, а вот тот, что по центру – с нескрываемым презрением смотрел вверх. Необычный глаз рос из самой переносицы и тянулся почти до верхней части лба. Слегка наклонившись, Марк посмотрел в этот «недобрый» глаз, находящийся в аккурат между ушами, торчавшими в разные стороны.
– Забавный какой, – заключил он. – Секундочку, – Марк включил настольную лампу и придвинул её так, чтобы она освещала дно странного ящика. – Что это? – он рассмотрел поблёскивающие полосы на стенках, перевёл свой вопрошающий взгляд на каменного истукана. – Неужели это следы от когтей? Бре—е—ед, – протянул он, отмахиваясь от мыслей, пришедших в его голову.
Не найдя более ничего необычного ни в ящике, ни в скульптуре, Марк протёр каменное существо влажной тряпкой и поставил сохнуть на подоконник.
«Утро вечера мудренее», – подумал он, укладываясь обратно в кровать, с горечью осознавая, что на сон осталось всего несколько часов.
***
Когда Марк уходил на учёбу, каменная фигурка неизвестного существа всё так же стояла на подоконнике. Купаясь в лучах утреннего солнца, статуэтка покрывалась мелкими трещинами, стремительно соединяющимися между собой и от этого становясь больше в размерах.
Через некоторое время на пол с грохотом упали несколько крупных фрагментов с очертанием верхней части морды и передних лап скульптуры. Отдалённо, осколки напоминали каменную скорлупу или разломанную поделку из папье—маше, сделанную прямо поверх неизвестного существа и затем покрытого слоем бетонного раствора.

Сейчас…

Марку никогда не нравилась суета и шум, но, к сожалению, от них не скрыться, если ты живёшь в большом городе, а за окном кафе, в котором сейчас сидишь – обеденное время. Барабаня ладонями по столу, он размышлял обо всём подряд, попутно радуясь принятому решению: прогулять занятие и пойти перекусить. Причиной был не столько голод, сколько жутко раздражающий преподаватель философии из первого корпуса, где и учился Марк. Если быть точным, то бесило отношение преподавателя к теме, выбранной Марком для дипломной работы. Интересная у него получалась философия – прилюдно высмеивать студентов с нестандартными темами и взглядами на жизнь.
– Пожалуйста, ваш чай, – улыбчивая официантка поставила большую белую кружку на стол и побежала обслуживать следующего клиента.
– Спасибо, – тихо ответил Марк, глядя на неё со спины.
Хорошо сложенная фигурка девушки невольно вызвала улыбку.
Колокольчик, висевший над входной дверью кафе, снова зазвонил. Казалось, он не замолкал ни на минуту. Посетители стремительно прибывали, отчего внутри помещения становилось шумно и душно.
– Пройдите в конец очереди! – возмущённо выкрикнула полная, седоволосая женщина. – Вот молодёжь нынче пошла – ни стыда, ни совести.
Она яростно выпучила глаза, сверля ими двух девушек, по—видимому, встретивших подругу и посчитавших, что это даёт им право втиснуться в очередь именно в этом месте. Повисла затяжная пауза. В итоге: девушки, состроив отрешённые гримасы, всё же сдались и прошли в конец очереди.
– Хочу ещё мороженого! – выкрикнула маленькая девочка, обедавшая с родителями через столик от Марка. – И газировки и …
Требовательную крикунью перебила мама:
– На сегодня сладкого достаточно, – она нахмурилась и покосилась на мужа.
Сообразив, что от него требуется, отец семейства заявил:
– Э—м—м… Не капризничай, а то отдам дяденьке полицейскому, – он кивнул в сторону окна.
Марк проследил за его жестом и сначала увидел проблесковые маячки, а потом и саму машину с надписью «полиция» на водительской двери. Стоит отметить, что на место ДТП, случившегося совсем недавно, они прибыли быстрее обычного. Старенькая трёх дверная Нива, выезжая с примыкающей улицы, въехала в бок полуразвалившейся «пятёрки». Представитель закона с серьёзным лицом подошёл к ругающимся водителям и, слегка растолкав их в стороны, принялся что—то объяснять, а может спрашивать. Отсюда их было не слышно.
Марк перевёл взгляд на пятиэтажку, что стояла через дорогу от кафе. На четвёртом этаже, в одном из окон, появилась пожилая женщина. Мечтательно улыбаясь, она смотрела вверх – на небо. Марк пододвинулся поближе к окну и посмотрел туда же. Большие белые облака, купаясь в лучах солнца, плыли, вальяжно и медленно видоизменяясь. Больше ничего: ни радуги, ни стаи птиц, ни самолёта или прочих предметов. Было любопытно, что творится в её голове, но не выбегать же и не приставать к незнакомой бабушке с дурацкими расспросами.
– До сих пор не верится, что его не стало, – заикаясь, произнёс мужской голос.
Марк обернулся и мельком осмотрел компанию людей, сидевших за двумя сдвинутыми столами. Судя по печальным лицам и цвету одежды – это либо обед после похорон, либо поминки. В любом случае – повод, грубо говоря, печальный. Почему—то, в такие моменты хочется уйти и, притом, подальше. В подобных ситуациях Марк чувствует себя лишним, накатывает чувство неловкости из—за того, что приходится созерцать чужое горе. В голову начинают лезть мысли о смерти, ностальгия по близким и знакомым, что уже ушли на небеса.
Взяв поднос, Марк решил выйти на летнюю веранду, пристроенную к зданию, где размещалось кафе. Щурясь от солнца, он аккуратно прошёл за столик в дальнем углу и, что самое главное, находящегося в тени. Скинув рюкзак на соседний стул, Марк осмотрелся.
«Здесь куда спокойней и уютней, чем внутри», – подумал он.
Чай был ещё горячим – поэтому Марк решил сначала съесть пиццу, а уж потом насладиться фруктовыми нотками «Гринфилда» из пакетика в виде пирамидки. Телефон, лежавший на столе, рядом с подносом, проиграл короткую мелодию. Не выпуская из рук пиццу, Марк наклонился и посмотрел на экран – это было сообщение от Вики:
«Как дела с загадочным магом с северной окраины?»
Марк закатил глаза и раздосадовано помотал головой.
– Никак, – буркнул он, дожёвывая пиццу. – Зато остался сувенир, на память, – он улыбнулся тому, что даже в такой ситуации, удалось найти плюс.
Марк отпил горячего чая и замер, уставившись на то самое окно пятиэтажки напротив. Старушка теперь сидела на карнизе. Свесив ноги и махая руками, она напевала детскую песенку:
– В открытые окна влетает, весенний погожий денёк, и каждый мечтает, о счастье мечтает, и, может, тот день недалёк. Мечтаю я плавать, как рыбка, – она изменила тембр голоса на более высокий и протянула: – а я, словно птица, летать… – её губы сжались в тонкую линию, а затем она глянула бледно—голубыми глазами на плывущие облака и, улыбаясь, расставила руки, словно изображала самолёт.
На старушку начали обращать внимание прохожие, виновники ДТП прервали свои бурные обсуждения и, задрав головы, уставились на окно четвёртого этажа.
– Вы что делаете? – выкрикнула женщина из остановившейся машины.
– Прошу вас соблюдать спокойствие, – перебежав дорогу, полицейский встал на тротуар под самым окном, – женщина, вернитесь в дом. Я сейчас поднимусь, и мы спокойно всё обсудим, – он снял фуражку и вытер пот со лба.
– А я, словно птица, хотела летать, – повторила старушка и прыгнула вниз.
Марк даже вскрикнул от неожиданности и чуть не облил себя горячим чаем. Он машинально зажмурился, не желая видеть жуткого удара тела бедной старушки о плитку тротуара, но хлопка не произошло. Марк услышал удивлённые возгласы и аханье очевидцев. Все указывали на небо, прикладывали ладони козырьком и мотали головами.
Марк посмотрел вверх.
– Она летает… – прошептал он.
Такого, не то, что не может быть, подобное и вслух – то говорить не стоит – сочтут ненормальным. Но сейчас он видел, как ветер развевает полы её свободного платья и белые пряди волос, солнце заставляет старушку жмуриться и улыбаться так, словно в рот положили дольку лимона. Она то набирала высоту, то вновь ныряла вниз, почти касаясь поднятых рук прохожих.
– С ума сойти! – выкрикнул один из виновников ДТП.
– Что происходит? – просипел второй, отходя от столкнувшихся машин.
Марк привстал и, вытягивая шею, посмотрел туда, где стояли старенькая Нива и «пятёрка». Стёкла от фар и лобового стекла, лежавшие на асфальте и помятых капотах, начали вибрировать и подскакивать. Издавая громкий скрежет, металл кузовов начал выпрямляться, принимать ту форму, что была до аварии, вмятины и царапины растворялись прямо на глазах.
Люди пятились в стороны от столкнувшихся автомобилей, боясь необъяснимого явления. Кто—то до сих пор поглядывал на небо, рассчитывая увидеть летающую старушку. Но она пропала из поля зрения очевидцев. Неудивительно, ведь небо слишком необъятное, чтобы хотелось кружить только над старенькой хрущёвкой и до боли знакомыми улицами.
Раздались голоса девушек, ранее пытающихся втиснуться в очередь:
– Мы уважаем старших! – кричала одна из них.
– Честное слово, клянёмся! – подтверждала её слова подруга.
Они стояли на коленях перед удивлённой женщиной, с которой недавно был конфликт.
– Ого, сколько вкуснятины! – выкрикнула капризная девочка, недавно просившая у родителей сладости.
Перед ней, прямо на подносе, возникли ровные ряды, выложенные из разноцветных шариков мороженного. В центре появились леденцы радужного цвета, а по бокам от строящейся пирамиды – стаканы с газировкой и разноцветными трубочками.
Марку было плохо слышно, что происходит внутри заведения, но через окно, ведущее с веранды внутрь кафе, он чётко увидел жуткую картину. Сидевшие за сдвинутыми столами, подскочили, как ужаленные. Раздались вопли, несколько человек, потеряв сознание, рухнули на пол. Пятясь назад и отбегая в сторону, они смотрели на появившегося перед ними – человека в чёрном блестящем костюме.
«Скорее всего, повар – шутник, – подумал Марк, возвращаясь за стол. – Решил разыграть клиента и подсыпал мне в пиццу наркотики или препарат, вызывающий галлюцинации».
Он потряс головой и потянулся к кружке с чаем, когда ноги коснулось что—то мягкое и тёплое. Машинально отдёрнув ногу, Марк слегка наклонился, приподнял скатерть и посмотрел под стол.
На него смотрело трёхглазое существо с приплюснутой мордой, на которой нос напоминал птичий клюв, а в открытой пасти было лишь два клыка сверху.
– Помоги мне, – жалобно просипело существо, прижимая синие лохматые уши к макушке, усыпанной наростами в виде длинных шипов.
***
Марк понимал, что существо, сидящее в его рюкзаке – это точная копия каменного изваяния, оставленного дома, на подоконнике. Стараясь максимально ускорить шаг, он направился к своему дому. Прохожие и люди из проезжающих мимо машин, замедлив ход, смотрели на него, словно без слов прося о чём—то, как будто им хотелось дотянуться до него, коснуться. Марк обернулся. За ним тянулась толпа людей: они шли, потупив взгляд, а к ним примыкали другие прохожие. Марк свернул в ближайший двор и увидел странного мужчину. Это был высокий блондин в чёрном плаще, поверх которого, на груди, висел большой ромбовидный амулет.
– Остановись, – выкрикнул мужчина. – Иначе быть беде.
Марк сделал вид, что не слышит его. Не сбавляя скорости, он пересёк детскую площадку и завернул за угол многоэтажного дома. Мужчина в плаще побежал за ним. Он остановился за углом дома и осмотрелся, но от преследуемого не осталось и следа.
***
Аккуратно поставив на пол рюкзак, Марк уселся на потрёпанный пуфик, стоявший в коридоре у входной двери. Ещё секунду назад он бежал по улице, желая как можно скорее оказаться в безопасном месте, а теперь пытается отдышаться, стоя в своей квартире. Магия, да и только. Никаких порталов или волшебных дверей он не открывал и не видел – просто переместился из точки «А» в точку «Б»: с улицы – домой.
– Ну и дела, – произнёс Марк, поглаживая взъерошенный затылок.
Он подошёл к двери и убедился, что она закрыта на оба замка. На всякий случай, задвинул щеколду с цепочкой.
– Так, спокойно… спокойно, – говорил он себе, скидывая кеды и поглядывая на шевелящийся рюкзак. –  Всему должно быть объяснение. Просто… просто, – вспомнилась летающая старушка и появляющиеся шарики мороженного перед маленькой девочкой. «Не просто, чёрт побери, совсем не просто». – Что происходит?! Что за шутки, а?! – выкрикнул он, хватаясь за голову.
– У—у—рдж, – произнёс странный голос из рюкзака.
Стараясь не шуметь, Марк на цыпочках прошёл в свою комнату и посмотрел на подоконник. Каменной статуэтки, как он и предполагал, там не оказалось. Зато были осколки, валявшиеся на полу. Догадка становилась фактом и от этого дрожь в теле стала только сильней.
– Ур—р—рджи – др—руг, – почти рыча, произнесло существо, барахтаясь в рюкзаке.
Аккуратно подойдя к рюкзаку, Марк расстегнул молнию и, сделав пару шагов назад, замер в ожидании. Поначалу ничего не происходило – видимо сидевший внутри тоже побаивался. Примерно через минуту показалась мохнатая холка и кончики ушей, затем глаза: сначала третий, покачиваясь и презрительно щурясь, а за ним два, более—менее, обычных. Рюкзак завалился набок и существо, пискнув от испуга, выпрыгнуло наружу и забилось в угол коридора.
Марк тоже чуть не вскрикнул от неожиданности, но сумел сдержаться. В данный момент, он смотрел на неизвестного ему зверька с чувством сострадания и любопытства, а не страха. Сейчас он напоминал маленького испуганного ребёнка в теле пришельца.
– Не бойся, – сказал Марк. – Я тебя не обижу… если первым не нападёшь.
Продолжая вжиматься в угол, существо покосилось на него всеми тремя глазами. Вздыбленные участки шерсти на спине начали принимать более ровный вид, крючковатые когти спрятались в мохнатых подушечках лап.  Стало слышно, что при втягивании воздуха пропало заунывное постанывание.
Медленно опускаясь, Марк уселся на пол.
– Ты умеешь говорить, да?
Существо еле заметно кивнуло мохнатой головой и произнесло:
– Урджи.
– Это твоё имя? – спросил Марк.
– Да. Имя.
Произнося слова, существо жмурилось, пытаясь сконцентрироваться. Казалось, что речь ему давалась с большим трудом, каждый звук для широкого языка, видневшегося в приоткрытой пасти, был, словно пытка.


– Меня зовут Марк. Приятно познакомиться.
Поглядывая грустными глазами, Урджи сделал несколько неуверенных шагов в сторону нового знакомого. Его третий глаз, словно сторож на посту, не моргая, смотрел по сторонам. Медленно обходя Марка, он, дёргая головой, принюхивался, одновременно клоня её, то вправо, то влево.
– Ты голоден? – спросил Марк.
– Нет, – коротко ответил Урджи и, ловко оттолкнувшись задними лапами, запрыгнул на письменный стол.
Марк встал с пола, сел на стул и, скрестив руки, спросил:
– Ты просил о помощи. Я правильно понимаю?
Урджи кивнул, тыкая мохнатой лапой на одну из распечаток, что лежали на столе.
– Этого дома уже давно нет, – сказал Марк.
– Урджи, дом, – протянуло существо.
– Ты там жил?
– Урджи жил.
«Логично», – подумал Марк, размышляя над следующим вопросом. – Герман Владимирович, твой хозяин?
– С—соз—з—дал, – щурясь от напряжения, выдавил Урджи.
– Ага. Понял, – Марк почесал затылок, разглядывая распечатки на столе. – Эх. Жалко, что мало информации. Вот если бы побольше фотографий и секретных данных…
Он не успел договорить, а перед ним появились пирамиды из толстых папок, аккуратно свёрнутые карты на пожелтевшей от времени бумаге, несколько книг и стопка фотографий.
– Это ты сделал? – выкрикнул Марк, указывая на появившиеся предметы трясущимися ладонями. – С ума сойти! Глазам не верю.
– Ур-рджи, – протянуло существо.
Марку показалось, что он увидел улыбку на кивающей, мохнатой морде существа. Склонившись над стопкой фотографий, Урджи ткнул клювообразным носом в одну из них.
Марк аккуратно взял это фото и внимательно рассмотрел: на нём был высокий человек в длинном балахонистом одеянии чёрного цвета, со смешным головным убором, напоминающим колпак. На руках, одетых в перчатки, он держал маленький комочек шерсти с тремя глазами. Марк догадался, что это, либо совсем маленький Урджи, либо его родня, а мужчина, тот самый маг с северной окраины – Герман Владимирович. На вытянутом, худом лице с крючковатым носом и большими полуприкрытыми глазами не было ни единой эмоции. Внешность странного человека немного насторожила Марка. Но ведь на то он и маг, а не обычный соседский мужик, работающий с утра до вечера и ругающийся по вечерам с женой и непослушными детьми. Маг! И точка!
«Нужно взять себя в руки и всё проанализировать, – подумал Марк, листая чёрно—белые фотографии. – Тут не только диплом можно написать… Статьи, интервью, известность, а там и деньги, и беспечная жизнь…»
Желудок Марка предательски заурчал, заставляя его отвлечься от глобальных размышлений о собственном будущем.
– Если я правильно понял, то… – он улыбнулся и хитрыми глазами глянул на Урджи. «Хочу гамбургер с говяжьей котлетой, большую порцию картошки фри и стакан вишнёвого сока со льдом», подумал он про себя.
Марк негромко хлопнул в ладоши и даже не успел моргнуть, как почувствовал запах еды. Урджи съёжился, по его шерсти пробежала дрожь, а затем вырвались еле заметные, маленькие светящиеся точки. Заказ Марка, заботливо поставленный на красный поднос, появился перед ним на столе.
– Ты джин, что ли? – спросил Марк, ещё больше поддаваясь шоковому состоянию. – Это, вообще, нормально?
– Ур—р—рджи, – расстроенно протянуло существо.
– Так, – Марк отпил вишнёвого сока и, взявшись за подбородок, принялся размышлять. – Что нам известно: магия существует, по крайне мере, магическое существо, – он глянул на поникшего Урджи. – Ты чего?
Аккуратно подойдя, Урджи ткнул лохматой лапой в худощавого мага на фото.
– Ты скучаешь по своему хозяину?
– Да.
– Что с ним случилось?
Урджи внимательно обнюхал стопку папок и затем указал на одну из них. Марк аккуратно извлёк её и, откинувшись на спинку стула, принялся листать.
***
Марк встал со стула и, разминая шею, начал ходить по комнате, взад—вперёд. Почёсывая затылок и периодически поглядывая на мирно сидящего Урджа, он пытался сообразить, что делать дальше.
– Выходит, мужчина с ромбовидным амулетом, который гнался за нами во дворе – из тайного сообщества «Равновесие». Ну и название, хотя… – Марк скривил рот и пожал плечами. – Их предки: бабушки, дедушки и даже прабабушки – обратили твоего хозяина в камень. Верно? – Урджи неуверенно кивнул, сутуля лохматую спину и поглядывая в окно, за которым был поздний вечер. Марк продолжил: – Они хотят избавиться от тебя, насколько я понимаю, или забрать. Лично я так бы и сделал. Учитывая шумиху, которую ты поднял сегодня в центре – теперь только глупый не в курсе существования сверх сил. А если… – он на миг остановился и посмотрел на Урджи испуганными глазами, – … а если они и свидетеля захотят убрать – ведь я теперь много чего знаю.
– Сомневаться, – протянул Урджи.
– Равновесия им подавай! – возмущённо выкрикнул Марк. – Кто они такие, чтобы решать, кому и что можно, – он подошёл к письменному столу, посмотрел на фото людей, состоявших в те времена в этом тайном сообществе и, судя по всему, причастных к исчезновению мага северной окраины.
Стоило признать, выглядели они величественно и гордо. У каждого был свой стиль в одежде, а взгляд… словно смотрели сквозь тебя, сквозь время и обыденную суету, не значащую ровным счётом ничего в безграничном мире магии. Судя по датам смерти – в живых никого из них не осталось. Марк пролистал личное дело пятёрки предводителей прошлого столетия и сделал интересное заключение: они либо исчезли, либо погибли при странных обстоятельствах.
«Нечего лезть на рожон», – подумал он, прислушиваясь к громкому разговору соседа с женой.
– … мечтал, ты слышишь? – радостно кричал он. – Больше я не дяденька – неудачник, работающий на мусоровозе.
– Это замечательно! – выкрикнула его жена. – Но как тебе удалось?
– Как, как… Звонит мне, только что, начальник и говорит: Михаил, с завтрашнего дня вы занимаете мой пост, а я, пожалуй, на пенсию выхожу. Представляешь? Мол, документы все готовы и то и сё. Короче – добро пожаловать в руководящий состав. Сначала, думал, шутит…
Марк посмотрел на Урджи, его шерсть снова вибрировала и подёргивалась, а от неё тянулись шлейфы еле заметного света, внутри которого плавали светящиеся точки. Они разлетались в разные стороны: в решётку вентиляции, в приоткрытую форточку, даже в замочную скважину двери, ведущей на лестничную площадку. Опустив мохнатую морду, он прикрыл все три глаза и начал громко сопеть.
– Тебе плохо? – Марк подскочил к нему и провёл ладонью по спине. – Ответь, прошу. Чем я могу помочь?
Урджи приподнял полуприкрытые глаза и глянул на окно. Марк подошёл к подоконнику и, облокотившись о него, посмотрел во двор.
– С ума сойти, – прошептал он, разглядывая собравшуюся толпу.
Люди стояли неровными рядами, не двигаясь, не разговаривая, а лишь нелепо сдвинув брови домиком, блаженно улыбались. Фонари мерцали, из нескольких вместо света вылетали искры. Но собравшихся это не беспокоило. Как корабли во время шторма, на маяк, во двор сходились со всех сторон: одни – через арку, другие – с торца г—образного дома. Взоры собравшихся были направлены вверх – в данный момент, они смотрели на Марка. Наверняка, люди чувствовали силу магического существа, прячущегося за его спиной. Им хотелось вдохнуть хотя бы маленькую частичку той силы, что способна исполнить желание, сделать повседневную жизнь ярче, исцелить, вернуть, подарить…
– Так… что же делать? – Марк ещё раз окинул взглядом двор. – А вот это уже плохо, – проговорил он, заметив двух людей в чёрных плащах.
Даже отсюда были видны блестящие ромбовидные амулеты, болтающиеся поверх одежды молодых мужчин, расталкивающих зевак и настырно пробирающихся к подъездной двери. Марк полностью забрался на подоконник и прижался лбом к стеклу, чтобы увидеть, войдут ли эти двое в подъезд. Люди с амулетами резко посмотрели вверх. Их взгляды остановились на окне, через которое на них смотрел растерянный парень. Один из них рывком открыл дверь подъезда, и они вбежали внутрь.
– Нужно уходить! – выкрикнул Марк, спрыгивая с подоконника. – Нас, либо поймают, либо твои силы иссякнут и ты, скорее всего, погибнешь.
– Вер—р—рно, – протянул Урджи.
В этот момент свет в квартире погас. Марк подбежал к столу, схватил Урджи, медленно вышел в коридор, прислушался. В двери несколько раз постучали. Марк вздрогнул и попятился в комнату.
– Открой, парень! – донёсся голос с лестничной площадки. – Мы не причиним вреда. Просто поговорим.
– Так я и поверил, – прошептал Марк, попутно думая над тем, как вытащить себя и Урджи из западни.
Через дверной проём комнаты он увидел, как коридор осветила яркая вспышка синего света. Послышались быстрые шаги.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67257455) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.