Взгляд в упор
Владимир Костенко
В книгу "молодого поэта", который занялся поэзией в 60 лет и за плечами которого трудная, полная борьбы жизнь, вошли стихи религиозно-философского содержания, стихи-размышления о жизни, любовная лирика, юмор. Все произведения, разные по форме и стилю, отличаются оригинальностью мышления, искренностью, знанием жизни и глубоким смыслом. Автор заставляет читателя по-новому взглянуть на такие общечеловеческие ценности, как любовь, память, семья, дружба, Божьи Заповеди…
Владимир Костенко
ВЗГЛЯД В УПОР
Новые реалии
Хитрость, жадность, подлый расчет,
Полный развал, чтоб набить себе счет,
Все за грошИ идет с молотка,
Кость для народа, грызите пока.
Нету закона, лишь тот, что «в законе»,
Есть: паханы и смотрящие в зоне.
Крыша в погонах, крыша в наколках,
Бита, утюг и под ногти иголки.
Рэкет, наезды, бригады, быки,
Стрелки, разборки, бетон у реки.
Ты засветился, разинута пасть,
Каждый на службе, чтоб что-то украсть.
Киллер, заказчик, выстрел контрольный,
Дальше зачистка, свидетель, невольный.
Программа защиты, крыса в отделе,
Самоубийство, начальники в деле.
Схемы, разводы, откаты, конверты.
Стыдно не красть, в воровстве нету меры.
Честные «лохи» живут на зарплату,
Все продается или по блату.
Сауна, баня, салон красоты,
Бутик «Интим», извращенцев мечты.
Секс на заказ, порно, словно мультфильм,
Тот – голубой, тот – маньяк-педофил.
Нищих наплыв, беспризорников – тьма.
Жизнь, как в лесу, перспектива-тюрьма.
Секты открыли людское сафари,
Ведьмы, гадалки, чертовские хари.
Политтехнологи, рожи бесстыжие,
По барабану кто: лысые, рыжие,
«Зелень» гони и полюбит народ,
Пусть даже будешь ты полный урод.
Не Украина- Гоморра с Содомом,
Жить стало стыдно в собственном доме.
Совесть заражена, души пустые,
Сходят с катушек, люди простые.
Выход народного гнева – Майдан,
НАМ на века этот край Богом дан.
К совести подлых хватит взывать,
Всю паутину пора разрывать.
Снова варяги, не сдюжить самим,
Жизнь – телевизор, смотрим, сидим.
Надо за шиворот взять и рвануть,
Каждый себя, чтоб не дать обмануть.
Надо заставить себя уважать,
И перестать перед силой дрожать.
Каждый имеет свой фронт и врага,
Надо бороться, коль честь дорога.
Аннексия Крыма, быть слабым – позор.
«Брат» мастерски вышил зеленый узор.
Тот- трус, тот – предатель, зато адмирал,
Морпех капитан от стыда умирал.
А дальше полезла вся шваль из щелей,
Как блохи, на голое тело людей.
Лампасная армия, где лишь пятый – солдат.
Одежда – своя, на двоих – автомат.
Донецкая власть, раньше как-то делили,
Не их президент, взяли и отделили.
Народ весь в «лапше», снова выручил «брат»,
Везет «Гумконвой» минометы и «Град».
Поклон добровольцам, поклон волонтерам,
Спасибо врачам и проклятие ворам!
Статистика смерти, народ привыкает,
Одни – умирают, другие – гуляют.
Страна задолжала солдатам – героям,
Найти надо грязь, чтобы сделать изгоем.
Прошедший АТО, смотрит прямо в упор,
Он выдавит совесть, иначе – топор!
Взгляды…
Взгляд Христа, или мадонны Лизы,
Или «Неизвестной» гордый лик.
Заставляет собирать вализы,
В мир загадочный, неведом и велик.
Взгляд на всех, но мы его приемлем,
Словно он назначен только нам.
В душу впитываем, прячем и лелеем,
И в сердцах разносим по домам.
Я люблю смотреть в глаза счастливые,
Улыбаться, подтверждать родство.
Любоваться солнечным отливом
Добрых глаз, что светят озорством.
Уважаю я глаза семейные,
Что глядят без фальши и вранья.
Всепрощающие, но и не елейные,
Без бровей, сердитых, воронья.
Взгляды 2
Когда юн был я, глуп и неопытный,
Мне хотелось читать по глазам.
Чтобы знать, кто с любовью, безропотно,
Станет рядышком под образа.
А сегодня мне это не надобно,
Узнаю я по взглядам судьбу.
За людей мне, подчас, неудобно,
Когда вижу инстинктов мольбу.
Много взглядов, полны одиночества,
Под бравадой скрывают печаль.
Без мечты на вниманье высочества,
Или ужин с вином при свечах.
Сколько взглядов голодно-отчаянных,
Потерявших надежду спасти,
Хоть один, пусть случайно – нечаянный,
Взгляд мужской, что проймет до кости.
А есть взгляды оценщика, ушлого:
«Фейс» сойдет, но костюм- барахло.
Память надо очистить от прошлого,
И проверить его на «бухло».
Или взгляд, всю себя, предлагающий:
«Что, ты, мнешься? Давай, подходи,
Спляшем мы карамболь, зажигательный.
Да не стой, ты, хоть слово роди».
Взгляды, взгляды кругом, словно молнии,
Словно щупальца в душу ползут.
Добротою и злом мир наполнили,
Ты пред ними раздет и разут.
Взгляды бьют нас, ласкают, царапают,
Сердце ранят, иль вынуть хотят,
Иль слезливою жалостью капают,
Или злобой животной пыхтят.
Надо взгляд свой уметь заарканивать,
Не играть, как в рулетку, с ним.
Бумерангом к себе не заманивать
Зло, что выплеснул взглядом одним.
Борьба
Беда, как известно, не ходит одна,
Сбивается в хищную стаю она,
С несчастьем и горем ведут хоровод
И ужас наводят на честный народ.
И если кто духом совсем ослабел,
И в ауре светлой случился пробел,
Туда неприятность засунет свой нос
И жертву, смеясь, расцелует взасос.
А дальше полезут все, как саранча,
Толкаясь, кусаясь и дико крича,
Стараясь согнуть, запугать, затоптать,
Заставить, беднягу, на Бога роптать.
Не каждый способен атаку отбить
И сук, на котором прожил, отрубить.
Чтоб рухнуть в ущелье, рискуя сломать,
И руки, и ноги, но нечисть подмять.
И снова учиться, хромая, ходить,
Боясь и смущаясь, опять говорить,
И выстрелом взгляда беду отгонять,
А силу душевную воспламенять.
Пронзительным стать, как опасный рентген,
Паскудный уметь различать даже ген,
Доверие к людям сквозь сито цедить,
И новый надежный сук соорудить.
А сколько таких, что сломались, сдались,
И в вечный шагнули запой, поддались
Земли притяжению, падая вниз,
И даже не пробуя выбраться из.
И попусту время, и случай кляня,
Себя, обеляя, ни в чем не виня,
Стараются в нору поглубже залезть,
Готовя в мечтах человечеству месть.
Я ноты не знаю, но Гимн пропою,
Всем тем, кто сражались в неравном бою,
И раны, смертельные, сами лечили,
Что в жизни хотели – смогли, получили!
1998 год
Будь проклят тот год, когда нас обобрали,
По крупному всех в преферанс обыграли,
Пустили по миру активных и смелых,
Чтоб даже мечтать о свободе не смели.
Стереть хочу с памяти, но не могу,
Как нищим бродил по Кривому Рогу,
Насилуя мозг, как же деньги добыть?
И как о кошмарах бесчестья забыть.
Когда нас беда загоняет в тупик,
И на гору горя взобрались на пик,
И кажется все за терпенья пределом,
От боли бессилья душа онемела.
Тут важно не сдаться, идти до конца,
Не зная куда, по дороге слепца.
Искать интуицией нить Ариадны,
Чтоб свет в лабиринте увидеть однажды.
Закат
Раньше я обожал рассветы:
Бодрость духа, напор огня,
Спешка, планы, вопросы, ответы,
Предвкушение нового дня.
Я росу по утрам пил литрами,
Запивая потами солеными,
Расстоянья считал километрами,
А нагрузки отмеривал тоннами.
А сейчас я любуюсь закатами,
Боже, сколько в них красоты,
Когда Солнце лучами рукастыми,
Приближает мгновенье мечты.
Сколько в этих лучах сострадания,
Сколько горя познали они!
Ведь секреты дня мироздания
Знают только закаты одни.
Этот луч, что дрожит и волнуется,
Видел ужас «гибридной войны»,
Смерть детей и разбитые улицы
И отчаянье нищих, больных.
Он рентгеном просвечивал души,
Много светлых, но слабых людей,
На отдельных же снимках, лишь туши,
Все в наколках, с названьем: «Злодей».
Много душ во вранье заблудились,
Те, что время не в силах догнать,
На халявную жизнь покусились,
За похлебку продавшие мать.
А их всех Украина взрастила,
Да, сейчас заболела мать.
Но она с ними с детства возилась,
Как же можно ее прогонять?
Что, богатая мачеха лучше?
Пусть детишки вам сказки прочтут.
Чтоб вы знали, как жить в подкаблучье,
Что предательство ваше зачтут.
А вон тот лучик прибыл из Крыма,
Он от друга привет мне принес.
Туча весь полуостров закрыла,
Но, пробился луч, мокрый от слез.
Я смотрю на закат с упоением,
Сколько в нем доброты и тепла!
Он пропитан умом и смирением,
Его участь печально светла.
Покаяние
Легко у Бога попросить прощения:
«Мол, грешен, каюсь, но я не злодей».
Сначала, должен получить, ты, отпущение
Грехов от всех, обиженных тобой, людей.
Любовь или деньги?
Мой друг, закадычный, любил повторять,
Что главное в жизни – богатство,
Что ради него можно все потерять:
И совесть, и дружбу, и братство.
Не грех, ради денег, солгать, обмануть,
И брату подставить подножку.
Оскал показать, когда надо грызнуть,
По волчьи, а не понарошку.
Напрасно пытался ему я внушить,
Что деньги не могут быть целью.
Они, как еда, что дает всем нам жить,
Но не поглощает всецело.
А главное в жизни, конечно, любовь,
Что греет, пьянит, возвышает.
С колен подымает даже рабов,
И наглости сильных лишает.
Прошло много лет, друг мой разбогател,
Дом в три этажа, две машины,
Деньжат накопил столько, сколько хотел,
Готовил наследство для сына.
Купил он ему и диплом, и жену,
Работу с хорошим наваром.
Однако ошибку он сделал одну:
Не смог научить любить даром.
В итоге финал – заболела жена,
Как с цепи сорвалась невестка.
Сын в черную запил, такая цена,
За тупость и жадность отместка.
А я всегда жил и живу поскромней,
И двух этажей мне хватает,
Зато я купаюсь в любви, как в вине,
Семью мою Бог охраняет.
Две дочки-красавицы, внук-вундеркинд,
И внучка, студентка-милашка.
Зятья работящие, не дураки,
Жена же моя – просто сказка.
В семье мы друг другу любовь раздаем
Без меры и без оглядки.
Коль трудно кому-то – мы руки даем,
А вместе и редька сладка.
Расплата
Немало есть любителей,
В кого-то метко плюнуть,
И по чужим обителям,
Без спросу нос свой сунуть.
Закрыв глазенки бревнами,
В соринках чьих-то рыться,
Чтоб сделать их огромными,
Напакостить и скрыться.
И ухмыляясь гадостно,
Ехидством заливаться,
Считая высшей радостью
Злорадно издеваться.
Над, у беду попавшими,
Судьбой, нежданно, битыми.
Над ангелами падшими,
Друзьями позабытыми.
И наливаться силою,
Смакуя их страдания,
И гордость их насиловать
Лукавым состраданием.
И подавиться злобою,
От недопонимания,
Всей сущностью утробною:
«Как делит Бог внимание?»
Глаза свои царапать,
Не веря в возрождение,
Слезой бессилья капать,
При виде восхождения.
От всех укрыться в круге,
Плевками очерченном.
Без друга и подруги,
В дворце позолоченном.
Казниться одиночеством,
За все дела «хорошие».
С таким красивым отчеством!
В гостях нигде непрошены!
Предупреждение
Если, ты, зависть пригрел на груди,
Если, ты, ненависть копишь в загривок,
Значит, ты, жизни спокойной не жди,
Все у тебя пойдет косо и криво.
Деду
На могилу я к деду с вопросом пришел,
Как ты смог: на войне потерял, но нашел?
Я тебя понимаю, ты б погиб без мечты,
Каждый день ты ласкал и лелеял черты.
Той, что раз увидав, ты влюбился навек,
Что шептала тебе: «Помни, ты – человек!
У тебя есть причал, жду тебя, милый мой!
Я молю, амбразуру не закрой ты собой!
Ты отчаянный, смелый, но ты, же не сам,
За меня ты в ответе, не спеши к небесам.
Я молитвой прикрою тебя от беды,
Знаю, в первые рвешься всегда, ты, ряды».
Ты на зов ее шел, через Брест и Берлин,
Через взрывы снарядов, завывание мин,
Балатонскую ярость рукопашной борьбы.
Я врагу не желаю подобной судьбы.
А потом была встреча, слов безумный поток:
«Я пришел!».
«Я дождалась!»
«Задержался чуток».
А, затем 70 лет, словно миг, пронеслись.
Дети, внуки, правнуки на могиле сошлись.
Сирота
«Да пошел, ты!»
«Куда? Хорошо, я уйду!»
«Напугал! Да замену я быстро найду!»
«Все понятно, змею я пригрел на груди!»
«Что ты можешь нагреть? Все, давай уходи!»
И фуражка об пол, двери страшный удар,
Выбивает из душ озлобленья угар:
«Что я делаю, Боже! Неужели уйдет?»
«Все, пожили. Финал!
Не бежит! Не зовет!»
А малыш, пятилетний, дрожь, пытаясь унять,
Что же дома случилось, не может понять.
Почему мама держит платочек у рта?
«Мама! Папа ушел, значит, я сирота?
И меня будут дети дразнить, обижать?
Не сиди, мама, надо за папкой бежать!»
Мать схватила сыночка, рванулась к двери.
Вдруг услышала голос, родной: «Отвори!»
Треугольник любви от рыданий весь взмок:
«Я люблю вас!» – малыш еле вымолвить смог.
«Не бросайте меня, мне ведь плохо без вас».
Понимания ужас катился из глаз.
Жизнь – не сказка, в которой счастливый конец.
Вытри слезы, готовсь к новой жизни, малец.
Будешь трудно взлетать, как птенец без крыла.
Не взлетишь, спросишь маму: «Зачем родила?»
Сыновья
Наши предки, казаки, ничего не боялись,
Кроме, как обвинений в трусости.
По делам атаманов себе выбирали,
Чтобы мог на врага их вести.
Сыновья атаманов не «ховались» под юбкой,
Вместе с батькой ходили в походы.
Становились мужчинами в сабельной рубке,
Невзирая на юные годы.
Наши предки, дворяне, ничего не боялись,
Кроме, как обвинений в бесчестности.
На балах пропадали, на дуэлях сражались,
Но всегда защищали Отечество.
Графа сын мог спокойно корнетом служить,
Сын барона командовать ротой.
За страну не жалели живот положить,
И со смертью играли с охотой
Современники, наши, что дорвались до власти,
Вообще ничего не боятся.
Ни бесчестья позора, ни собственной трусости,
Лишь бы только в верхах удержаться.
Сыновья депутатов и власть предержащих,
Не могу вас представить в бою,
Грязных, потных, свирепых, от боли кричащих,
Защищающих землю свою.
Вы, пожалуй, в истории первое племя,
Без проблем, без забот, без нужды.
Самым главным судьею для вас будет время,
А пока, что ему – вы чужды.
Суд
На скамье подсудимых сидели, потупясь,
Легкомысленность, гордость и упрямая тупость.
Нетерпимость и вспыльчивость мерили клетку,
А блудливость с изменой бросали монетку.
«Суд идет!». Встали все, в зале смолк разговор.
Беспристрастный судья зачитал приговор:
«Всех»– назвал по фамилии, имени- отчеству.
«Приговорить к… одиночеству!»
Одиночные камеры
Одиночные камеры строим мы сами,
Разгоняем любимых, друзей кулаками.
Добиваем, упавших, ногами, словами.
Мол, спасаем себя, в самом деле – лукавим.
Мастера разрушать, все доводим до точки,
В гневе топчем любви молодые росточки.
Научились легко, из былого кусочков,
Для себя и других взводить одиночки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/vladimir-kostenko/vzglyad-v-upor/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.