Архив графини Д.

Специально для проекта Литрес – ЧТЕЦ (Дуэт – читают – Наталья Беляева и Сергей Бельчиков )
Это прекрасно сделанная вещь!Михаил Булгаков о повести «Архив графини Д***»
Алексей Апухтин… Признанный мастер романса, бонмотист и сибарит… Современники видели в нем Обломова, равнодушного ко всему, кроме своего комфорта, эстета, ронявшего в обществе дам блестящие остроты.
Его тонкая, полная юмора и психологизма проза, увидевшая свет лишь после смерти писателя, вызывала восхищение М.А.Булгакова-Апухтин тонкий, мягкий, ироничный прозаик… какой культурный писатель.
Император Александр II был в восторге от «Архива графини Д.» – после чтения, состоявшегося в доме П. Г. Ольденбургского он заявил, что её нужно тотчас опубликовать, что это лучшая сатира на великосветские нравы.
П. С. Попов в письме М А Булгакову 22 октября 1939 года писал:Я занялся Апухтиным как прозаиком, поэзия его меня не пленяет. Зато проза – остаётся неоценённой. При своей жизни А. ничего не опубликовал из прозы; зато славился чтением собственных произведений, но никаких шагов к изданию не предпринимал.В том же письме Попов привёл устный рассказ, что Апухтин, не исполнив воли императора, считая неэтичным публикацию своих произведений, в которых изображены были (в ироническом свете) его добрые знакомые, впал в немилость. В молодые годы, будучи коллегами – правоведами , Апухтин близко дружил с П И Чайковским.
В повести «Архив графини Д**» Апухтин использовал традиционную эпистолярную форму. Отступление от традиции было в том, что в повести нет писем главной героини: мы знакомимся только с письмами к ней. Письма самой графини автору оказались не нужны: по письмам, адресованным графине, читатель имеет возможность с необходимой полнотой судить о ее поступках, нравственных принципах, строе чувств. Письма девяти корреспондентов создают как бы систему зеркал, в которых отражаются различные лики героини: графини Екатерины Александровны Д**, сперва вице-, а потом председательницы Общества спасания погибающих девиц, светской дамы, петербургской красавицы, соблюдающей все внешние формы приличия, но в своей скрытой, интимной жизни, в исполнении «капризов», «без колебанья переходящая ту черту, перед которой другие остановились бы в страхе». Письма, записки, депеши выстроены в хронологическом порядке. Первое и последнее письма помечены 25 марта: прошел год в жизни героев повести.
Читатель «апухтинской» повести узнает о графине из различных писем больше, чем знает о ней любой из ее корреспондентов. Это создает дополнительный, слегка комический эффект. Так, мы знаем, почему графиня не разрешила Можайскому проводить ее до Москвы, почему она, к удивлению мужа, задержалась там на несколько дней (там ждал ее Кудряшин),– а муж и Можайский этого не знают. Поэтому иронически для читателя звучит, казалось бы, традиционное для официального письма обращение «преосвященного отца Никодима» к графине Д**: «Верная и добродетельная супруга, чадолюбивая и нежная мать…»